Аннотация: С конкурса новогодней прозы. Финалист, место, кажется, 7-е или около. Будет еще редактироваться, так что пока версия прямо с сайта.
Дети ex machine
За окном неистовствовала снежная буря, а в тихой, теплой и, на взгляд постороннего человека, весьма уютной палате бушевали нешуточные страсти.
- Ты все придумал, Якоб! На самом деле их нет. Я не могу поверить в то, чего ни разу не видел своими глазами за последнюю сотню лет.
- Но это сказала сестра Грейс. Неужели ты не веришь сестре Грейс? Разве она хоть раз кого-то из нас обманывала, Джошуа?
...Вообще-то, их всех звали одинаково. И, если не вглядываться тщательно в лица, казалось, что их невозможно друг от друга отличить. Вначале их просто пронумеровали, но затем было решено, что для создания комфортного психологического климата, им лучше будет подобрать какие-нибудь имена.
- Сестра Грейс сказала, что если мы будем хорошо себя вести и не будем пытаться, как Карл из пятой палаты, выбрасывать таблетки в раковину, то мы их обязательно увидим! - встрял разговор Джордан.
- Мало ли, что она еще понапридумывает, чтобы заставить нас глотать таблетки! И она, и доктор Лейбовиц, как мне кажется, держат нас за дураков.
- Джошуа, как ты... Как ты можешь так говорить о сестре Грейс? Она же каждую ночь по нескольку раз накрывает тебя одеялом, которое ты постоянно сбрасываешь на пол во сне. И кто, если не она, терпеливо выслушивает твое нытье и твои ерундовые фантазии, которые ты считаешь своими воспоминаниями? Ведь все знают, что ты не помнишь даже того, что произошло вчера!
Губы Джошуа мелко задрожали, он часто-часто заморгал глазами, после чего внезапно вскочил на ноги - настолько резко, насколько позволяло его старое, немощное тело, и, сунув ноги в войлочные тапочки, стоявшие у кровати, зашаркал к выходу, всхлипывая и бурча что-то себе под нос. Лишь только выйдя за дверь палаты, он не выдержал - его тихое хныканье мгновенно превратилось в громкий отчаянный плач. Он присел на пол, опершись спиной на аккуратную, теплую на ощупь и покрашенную в такие же теплые, успокаивающие бежевые тона, стену, обхватил седую голову руками - именно в таком положении его и застала сестра Грейс.
"Скажите мне, только честно... Ведь вы все придумали, правда?" - допытывался всхлипывающий старик, обращаясь к хрупкой женщине в белом халате, которая аккуратно, с нежностью, скорее характерной для члена семьи, нежели для медицинского персонала, помогла Джошуа встать на ноги, и повела его обратно в палату. "Ведь их нет... Их давно уже нет, за окном - только снег и метель, и так везде, на всей Земле..."
- Они обязательно придут к вам, до Рождества осталось совсем чуть-чуть! - ласково произнесла сестра Грейс, мягко, но настойчиво пытаясь уложить его в постель. - Вы только должны в это верить, принимать положенные вам лекарства и соблюдать распорядок. Ведь от вас требуется совсем немного, правда? Разве я вас когда-нибудь обманывала, Джошуа?
- Вы... Кто вы, сестра Грейс? - еле слышно пробормотал старик. - Вы и доктор Лейбовиц... Вы же не люди, верно?
- Не слушайте его, сестра Грейс! - закричал Якоб. - Он в последнее время совсем подвинулся рассудком!
- Давайте я поправлю вам одеяло, мистер Джошуа. А то вы опять простудитесь. Вот так теплее?
- Сестра Грейс, я не могу простудиться! И они все не могут простудиться! Да виданное ли это дело - простудившийся Санта Клаус?!
- Неправда! - громко завопил Джордан. - Вот не далее как вчера доктор Лейбовиц сказал, что у меня повышенная температура! Но благодаря нашей милой Грейс, напоившей меня чудесным чаем с малиновым вареньем, у меня все как рукой сняло!
Якоб же, в подтверждение этой доктрины, принялся натужно кашлять, демонстрируя всем присутствующим, что он тоже имеет естественную способность и даже потребность время от времени поболеть.
- Санта Клаусы не болеют! Не болеют! - отчаянно надрывался Джошуа, но кашель Якоба перешел в сплошной надсадный хрип, Джордан принялся громко сморкаться в кружевной носовой платок, и даже Карл за стеной зачем-то начал скакать на матрасе, заставляя металлические пружины издавать отвратительный скрежет. А Рейнольд, чья кровать стояла у окна, внезапно обхватил голову руками и принялся голосить, что у него во время последнего проветривания ужасно продуло уши, теперь они постоянно заложены, и он ничегошеньки не слышит.
- В вашем возрасте нельзя так нервничать, мистер Джошуа. Так-так... Не надо дергаться, я же не кусаюсь! Вы же не боитесь уколов, правда? - прошло буквально несколько секунд, и старик мирно засопел в кровати. К этому времени чудесным образом прошел кашель Якоба и насморк Джордана. Хотя и тот, и другой все же настояли, чтобы сестра Грейс напоила их горячим молоком с медом.
- А Джошуа молоко с медом не положено. И чай с малиной тоже. Потому что он, видите ли, никогда не болеет, - мстительно заметил Якоб, глядя на спящего.
- Мне кажется, что за такое поведение мы должны его примерно наказать. Я думаю, на Рождество стоит запереть его в ординаторской. Он же все равно не верит в детей! - добавил Рейнольд.
Сестра Грейс чуть заметно покачала головой, грустно улыбнулась и тихо вышла из палаты.
За окном все также свирепствовала метель, снежный покров уже вплотную подбирался к уровню окон. Впрочем, здесь всегда было так. Под нескончаемые завывания вьюги так хорошо засыпать...
"И все-таки, как же они к нам доберутся по такой погоде?" - успел еще подумать Якоб перед тем, как уснуть. А уснув, он тут же упустил из головы эту мысль и больше к ней не возвращался. Ему снилось, что доктор Лейбовиц раздал всем нарядные красные шубы и шапки, а за окном, сквозь рев и свист ветра все явственнее слышится веселый звон серебряных колокольчиков, и скрипят полозья волшебных саней.
- Они приехали! Они уже тут! - радостно вопил, подпрыгивая и пританцовывая, ненормальный Карл из пятой палаты.
- Ты можешь прекратить подскакивать и приплясывать? - рявкнули на него. - Скажи по-человечески, кто там приехал?
- Там... Дети! Они и правда приехали!
Началось что-то невообразимое. Якоб и Джордан принялись на радостях лупить друг друга подушками, Рейнольд зачем-то попытался встать на голову, при этом чуть не сломав себе шею, а танцы Карла все более напоминали пляску Святого Витта. Только пристыженный Джошуа спрятался под одеяло и даже зарылся с головой под подушку.
- Дети! Мальчик и девочка! - продолжал вещать Карл. - Живые, настоящие! Доктор Лейбовиц сказал, что пока они отогреваются с дороги, мы должны надеть шубы и шапки и выбрать в огромном мешке - у него в кабинете - по два подарка. Один мальчику, другой - девочке.
- А Джошуа запрем в палате! - когда все выскочили в коридор, Якоб и Джордан не без труда подтащили к двери стеклянный шкаф с медикаментами, подперев дверь, после чего побежали выбирать подарки. Каждый стремился попасть в кабинет доктора Лейбовица первым, ведь иначе может оказаться, что все самые лучшие подарки уже разберут до тебя. Это же уму непостижимо - в кои-то веки к ним приехали дети, живые, настоящие - а им и подарить-то будет нечего. Еще достанется какой-нибудь ущербный резиновый утенок с шепелявым свистком и неотдирающимся ценником - позора не оберешься!
- Ну же, Джошуа! Хватит прятаться! - сестра Грейс откинула край одеяла и теперь мягко пыталась отнять у старика подушку. - Ведь если ты не увидишь детей, ты в них так и не поверишь! Пойдем, я приберегла специально для тебя два замечательных подарка: говорящую куклу для девочки и радиоуправляемый луноход для мальчика.
В столовой, как оказалось, за ночь невесть откуда появилась прекрасная, украшенная чудесными стеклянными шарами и изящными сосульками елка, а рядом с елкой... Нет, в это невозможно было поверить, но это была правда - стояли, держась друг за дружку - кажется, даже немного испугавшись прикованного к ним внимания, мальчик и девочка.
- Знакомьтесь, это Жан, а это Сью. Только, прошу вас, не набрасывайтесь на них все разом, - с напускной строгостью добавила сестра Грейс. - Я знаю, каждый из вас выучил стихотворение, чтобы порадовать наших гостей и приготовил чудесные подарки! Ну же, кто начнет?
Внезапно, стариками овладело какое-то коллективное помешательство - они столько лет не видели ни одного живого ребенка, и теперь просто не могли стоять и ждать своей очереди. Окружив детей плотным кольцом, ожесточенно толкаясь и энергично оттаптывая друг другу ноги, они суетливо протягивали подарки, наперебой лопотали заученные песенки - только бы подержаться, ну хоть немножечко, самыми кончиками пальцев, за этот роскошный бант на голове девчушки, одернуть смявшееся в суматохе простенькое ситцевое платьице, стереть чернильную кляксу со щеки сорванца Жана, растрепать непослушные волосы на его голове, успеть вглядеться получше в эти замечательные веснушки... Настоящие, всамделишные веснушки, какие бывают только у самых настоящих детей!
Обезумев, старики яростно бранились, жалобно причитали, и вдруг...
Когда Якоб и Карл одновременно потянули Жана за руки в разные стороны, раздался легкий треск, и правая кисть мальчика, из которой свисали несколько разноцветных проводов, осталась в руке Якоба. На пол со звоном упало несколько хрустальных шестеренок. Жан закачался, сделал несколько неверных шагов и рухнул на пол.
- Они ненастоящие! Они ненастоящие! - надрывно завопил Джошуа. Он схватил со стола салатницу и метнул ее в Сью.
Карл присел на пол и прикрыл голову плюшевым зайцем, а Якоб спрятался под елку, зарывшись в клочьях белоснежной ваты. Рейнольд голосил, что у него катаракта и что он совершенно ничегошеньки не видит, и потому просит - то есть, даже не просит, а настоятельно требует! - немедленно отвести его в палату за руку.
- Ничего не произошло! Ничего не произошло! - кричала сестра Грейс. - Это сон! Это все вам снится! Сейчас вам всем сделают укол от кошмаров, и вы сразу выздоровеете!
Доктор Лейбовиц в белом халате и красной меховой шапочке с помпончиком носился со шприцем от одного старика к другому.
- Я лично напишу жалобу на Базу. Прислать нам бракованных детей - они там чем вообще думают? - еще долго возмущался он, когда все Санты уже тихо спали в кроватях.
- Я думаю, придется устроить им еще одно Рождество, когда придет новый комплект. - сказала сестра Грейс. - Я готова пойти на все, чтобы сделать для них хоть что-то приятное. Подумать только, на этой планете нет ни одной живой души, но есть они - те, кого люди выдумали много лет назад... Вот только этот упрямец Джошуа. Он не верит в детей, и он, кажется, единственный, кто помнит, как все было на самом деле, и что тогда произошло на Земле. Остальные уже давно все позабыли. А он не дает им спокойно доживать свой век. Я полагаю, что в чисто терапевтических целях... Ну... В интересах большинства... Я, конечно же, говорю это исключительно из гуманных соображений... Вы меня понимаете?
...На следующее утро, когда все еще спали, в третью палату сестра Грейс ввезла кресло на колесиках. В кресле мирно сидел Джошуа. Он больше не буянил. Он был само спокойствие и умиротворенность.
- Вам всем вчера снился ужасный сон, - сказала сестра Грейс проснувшимся от скрипа колесиков старикам. - Но это нестрашно. Доктор Лейбовиц, если помните, сделал вам по уколу, и все прошло. А вот нашего бедного Джошуа пришлось подлечить посерьезней, но теперь с ним тоже все в порядке! Правда, Джошуа? Что тебе снилось этой ночью?
- Мне снилась кукушка. Гнездо кукушки. Я летал во сне, сестра Грейс.
- Вот видите! Нашему дорогому Джошуа не снятся кошмары. У него теперь все хорошо и ему снятся замечательные сны! И, скажу вам по секрету, скоро у нас будет самое настоящее Рождество! И к нам придут... Кто?
- Настоящие дети. Мальчик и девочка, - покорно отозвался Джошуа.
- Именно! - сестра Грейс заботливо помогла старику перебраться на кровать и аккуратно накрыла его теплым одеялом.