Уже нельзя лежать на газонах. Не услышать чутким ухом, как растет трава. Обводишь хмурым взглядом тучки над головой, смотришь на людей, а они отворачиваются - видно, и в моих глазах все то же грозовое безмолвие. Где в толпе мелькнет желтый зонтик, красное пальто, яркая шапка, туда и я. Куда угодно, лишь бы кольцом не сжималось озлобленное спокойствие. Шлейфом тянутся придуманные тревоги, а истинно важное валяется мятой курткой в углу. Авось все решат за меня, а я спиной к углу, спиной и подальше. Хоть разрисовывай стены кругами инь-янь, ставь в центр комнаты сосуд с водой и опускай свои чувства на дно. Пусть лучше волнуется вода, а душе даруй равновесие на мгновение. Золотая осень танцует на чужом балу, а холод и тьма - плохие собутыльники. Да и мысли о собственном несовершенстве - водянистое пойло без вкуса и запаха - на него не позарится даже нищий менестрель. А если так, то твой путь - это красные туфли, и быстрее стирай пределы, нарисованные мелом. "Скушно тратить жизнь, соглашаясь на малость,"- снисходительно бросает Госпожа. Конечно, лучше сыграть с леди Жизнью, благосклонно склонившей голову на приглашение. Под вуалью искрятся глаза, и страшно кинуть кости. Тебе весело, моя мудрая соперница? А что делать мне, если вокруг не останется ярких шапок..