Дементьев Александр Сергеевич : другие произведения.

Сказка про Ивана и его болвана, про женскую страсть и еврейскую власть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
   Сказка про Ивана, про его болвана, про женскую страсть и еврейскую власть.
  
  
  

Не знаю, где, правда, не знаю, где ложь

В истории этой чудесной,

И в жизни-то часто всего не поймешь,

За это и жить интересно.

А в этой истории столько всего,

Что тронуться можно слегка головой.

  
   В какие-то годы, не знаю, когда,
   И где это было, не знаю,
   С одним мужиком приключилась беда,
   Беда, прямо скажем, такая,
   Что стыдно не только кому показать,
   Но даже и просто о ней рассказать.
  
   Родился он, впрочем, нормальным весьма,
   И звали его просто - Ваня,
   Проблема ж у Вани возникла сама
   В период его созреванья.
   Короче, не рос его член, хоть убей,
   Малюсенький был, как у малых детей.
  
   Да мало того, он не просто не рос,
   Но даже слегка уменьшался,
   И даже порой средь лобковых волос
   Теряться совсем умудрялся.
   Он даже поссать, как мужчина, не мог,
   Так трудно найти было член между ног.
  
   Ровесники Вани по девкам пошли,
   С природой, поди, не поспоришь,
   Однажды и Ваню с собой повели -
   Пойдем, мол, потрахаться, кореш.
   И только, увидев живую пизду,
   Узнал наш Иван про большую беду.
  
   Замкнулся Иван, как про горе узнал,
   А как же! Подумайте сами -
   Любой бы мужик все на свете отдал
   За собственный член с волосами
   Пусть будет не толст и не очень велик,
   Но чтоб во влагалище к бабе проник.
  
   А там уж размеров не надо больших,
   Тут главное, брат, не лениться,
   Бывает и маленьким то совершишь,
   Что с хером большим не добиться.
   Но все же он должен, большой - не большой,
   В наличии быть и стоять хорошо.
  
  
   Так что же с Иваном? Он очень страдал,
   Ведь это такой недостаток!
   Он всех ненавидел, он всех избегал....
   Но вдруг... (это "вдруг" очень кстати),
   Но вдруг на одной из пустынных аллей
   Случайно столкнулись Иван и Еврей.
  
   Еврей с хитрецой на Ивана взглянул,
   Сказал по-еврейски чегой-то,
   Потом глубоко и тревожно вздохнул,
   Старательно спрятав зевоту,
   И с явным еврейским акцентом сказал:
   "А я Вас, милейший, не сразу узнал".
  
   " Мы разве знакомы?" - смутился Иван.
   " Знакомы? - Еврей рассмеялся,-
   Я знаю что Жизнь исковеркало Вам,
   Когда-то и я так мотался,
   Но я себя спас, я и Вам помогу,
   Как друг по несчастью, насколько смогу.
  
   Мой член тоже был, извините, как Ваш,
   И я был несчастен, поверьте,-
   Длиной с ноготок, толщиной с карандаш...
   Вы свой измеряли? -Измерьте!
   Но я не отчаялся - я победил,
   Хотя и не мало приложено сил.
  
   Я был одинок в своей страшной беде,
   Как Вы, был такой же несчастный,
   Я где только ни был... Я не был нигде,
   Сам способ придумал прекрасный.
   Микстуру одну я себе изобрел,
   С тех пор я мужчина. С тех пор я - орел.
  
   От женщин не знаю отбою с тех пор,
   Они меня любят безмерно.
   Взгляните, пожалуй, о чем разговор.
   Хотите такой же примерно?"
   Еврей до колен опускает штаны,
   Чтоб все гениталии были видны.
  
   На зависть мужчинам не хер, а мечта
   Висел между ног у Еврея.
   Иван размышлять очень долго не стал:
   "Давай, -говорит,- поскорее!
   Отдам за микстуру полжизни своей".
   "Не надо спешить! - отвечает Еврей,
  
   Полжизни своей ты истратишь на то,
   Чтоб сделать такого болвана,
   А сделаешь - ты мне поможешь потом,
   Ведь скоро бессильным я стану.
   Совсем уж недолго до новой беды,
   А женщины просят, им все до пизды.
  
   Ты будешь наследником славы моей,
   Когда импотентом я стану".
   Микстуру достал из кармана Еврей
   И отдал бедняге Ивану.
   " Но только смотри - на прощанье сказал,
   Пить надо ее, как я там написал:
  
   Две капли в стакане воды размешать
   И пить по стакану в неделю
   Два месяца, месяц потом подождать.
   Лежать днем и ночью в постели.
   И это проделать, имейте в виду,
   Четыре сеанса в нечетном году.
  
   Но если не будете так принимать,
   Тогда на меня не в обиде!"
   Едва ли Иван смог чего-то понять,
   Он только микстуру и видел.
   И буркнув: " Спасибо", домой побежал,
   Микстуру в кулак вдохновенно зажав.
  
   Конечно, терпеньем Иван не блистал,
   Но если б в его положенье
   Кто вытерпел, я бы тому пьедестал
   Тотчас заказал с уваженьем.
   Медаль бы героя повесил на грудь,
   А может, придумал еще что-нибудь.
  
   Ну, кто из мужчин, если он не еврей
   Последствий поступков боится?
   Ивану бы хер отрастить поскорей,
   Чтоб с девками после беситься
   Нечетный-то год через год настает.
   Евреи же просто дурачат народ.
  
   Иван, вскрыв микстуру, немного глотнул -
   Водичка водичкой - не боле -
   "Ну, сволочь, - подумал Иван, - обманул,
   Во век не видать ему воли!"
   С досадой микстуру он всю проглотил
   А сам пузырек каблуком раздавил.
  
   Иван был, конечно, сугубо не прав,
   Но понял он это не скоро.
   Еврея со злостью говном обругав,
   Пошел пообедать он в город.
   В кафе он приличный обед заказал
   И взглядом окинул пустующий зал.
  
   Когда-то здесь кучно толпился народ,
   Был дым коромыслом и ругань,
   Меню составлялось на месяц вперед,
   И с пивом бывало здесь туго,
   Теперь от проблем не осталось следа,
   Плати и любая доступна еда.
  
   Под пиво Иван пообедал и вдруг
   Почувствовал - ссать захотелось,
   Он вышел на улицу - глянул вокруг -
   Рассчитывать надо на смелость.
   В кафе, где обедал закрыт туалет,
   И платного тоже поблизости нет.
  
   Он долго бродил в переулках окрест,
   Пред совестью долг исполняя,
   Но, скоро не выдержав, в ближний подъезд
   Зашел и, штаны опуская,
   Почувствовал он, что чего-то не так,
   Что, где было пусто, не та пустота.
  
   И в дебрях курчавых лобковых волос
   Уже кое-что появилось -
   Дружок у Ивана немного подрос,
   Вот радость, скажите на милость,
   Да мало того, что стал больше на вид,
   Он даже, когда приласкаешь, стоит.
  
   И вот начал член у Ивана расти,
   Совсем понемногу, но все же....
   Уже можно к женщине на ночь пойти,
   Коль очень желание гложет.
   Чем дальше, тем лучше член Вани растет,
   И четверти метра достиг через год.
  
   С таким уж не стыдно и в баню пойти,
   Уж нечего больше стыдиться,
   И вздумалось Ване покой обрести,
   Короче надумал жениться
   Мужик, как мужик - все на месте при нем,
   Что надо для брака и ночью и днем.
  
   Работа, квартира, машина, жена -
   Для полного счастья немало,
   Лишь только подспудно забота одна
   Ивана порой донимала -
   Ведь хер -то у Вани все больше растет,
   Все дальше и дальше Иван достает.
  
   Жена на Ивана молиться была
   Готова, да некогда было,
   Конечно же, на половые дела
   Вся ночь, посчитай, уходила,
   А днем отсыпалась от ебли она -
   Прекрасно жила у Ивана жена.
  
   Но дело-то в том, что всему есть предел,
   Влагалищу женскому тоже
   И чувствует баба - случиться беде,
   Да вот отказаться не может.
   Уж больно хорош наслаждения час,
   Прекрасен и так же бездумен оргазм.
  
   И раз, наслаждаясь в экстазе ночном,
   Они рассчитать не сумели,
   В соитии бурном сложились в одно
   И тело запуталось в теле.
   Прошел через матку Иванов дружок,
   И вместо оргазма у женщины шок.
  
   Врачи не сумели спасти ее жизнь,
   Вернее сказать, не успели.
   А возле могилки кружись - не кружись,
   Ее не вернуть, в самом деле.
   Жениться повторно Иван не спешил -
   Пизду по размеру найти он решил.
  
   Хоть женщины любят большую длину,
   Но есть же пределы размерам
   Испробовал Ваня уже не одну
   И многих пленил своим хером,
   Но мало кто смог бы, по правде сказать,
   С Иваном семейные узы связать.
  
   Ту фирму, в которой работал Иван,
   Налоги совсем задушили,
   И чтоб перебиться хотя бы едва,
   Сотрудников всех сократили.
   Остался директор - махровый еврей,
   Да Ваня, чтоб кто-то стоял у дверей.
  
   Однажды директор у Вани спросил,
   Узнав о его похожденьях,
   На скольких бы женщин хватило бы сил,
   Доставить бы им наслажденья.
   Иван, не подумав, ответил ему:
   " Нет сносу, директор, дружку моему!"
   .
   И может, забылся бы этот момент,
   Но как-то, как-будто случайно
   Ивана директор позвал в кабинет
   И словно открыл ему тайну:
   "Иван, между нами, послушай меня,
   Без денег не выжить нам больше ни дня.
  
   Но способ один нам поможет спастись.
   Ты только не злись, а послушай,
   Не сможешь ли ты между баб попастись,
   Согреть им застывшие души.
   Есть много клиенток, готовых платить,
   За то чтоб с тобой до оргазма дойтить".
  
   Ивана, конечно, нельзя осуждать,
   За то что не стал упираться,
   Ведь каждый на рынке стремится продать,
   Кто сено, кто лапти, кто яйца.
   На то он и рынок, чтоб всем торговать,
   За это не принято в морду плевать.
  
   Одни продают свои руки и ум,
   Другие низок предлагают.
   Здесь все продается - зависит от сумм,
   Мораль нынче тоже другая.
   Когда домочадушкам нечего есть -
   Продашь все, что купят и совесть, и честь.
  
   И в фирме дела сразу в гору пошли.
   В труде сексуальном диванном
   Забылось то время, когда на мели
   Сидели директор с Иваном.
   Счет в банке и черная касса росли,
   И недруги тоже не спали - пасли.
  
   Однажды какой-то смурной мужичок,
   Забывший с утра похмелиться,
   Директору выдал прозрачный намек,
   Пора, мол, доходом делиться.
   Директор себя крутизной посчитал
   И этого типчика на хуй послал.
  
   А зря - не прощает такого братва -
   И мозги не надо тревожить -
   Источник доходов у фирмы -Иван -
   Источник пора уничтожить.
   Не хочешь делиться доходом - и вот
   Замочен Иван - прекратился доход.
  
   Иванова смерть всколыхнула народ,
   Конечно, особенно женщин,
   На кладбище было их тысяч пятьсот,
   Мужчин, правда, было поменьше,
   Точнее сказать, был директор один,
   Да где-то еще промелькнул господин.
  
   Его схоронили, но память о нем
   Женщины долго хранили,
   Поэтому часто и ночью и днем
   Рыдали на скромной могиле.
   И может быть, из-за обилия слез
   Иван разлагался, а член его рос.
  
   И вот в проявлении лучшем своем
   Средь мрачных крестов и надгробий
   Явился Иван половым естеством,
   Как гриб, вырос фаллос огромный.
   Чудесная весть в городке разнеслась
   Мужчинам на горе, а бабам на страсть.
  
   Сначала тайком приходили они
   С Ивановым другом общаться,
   В любви проходили и ночи и дни
   И стал контингент расширяться.
   Стихийно был создан и оргкомитет,
   Чтоб был обозначенный менталитет.
  
   Внесли всех желающих хера в реестр,
   Причем голубых не вписали
   Прошел между тем учредительный съезд,
   На нем руководство избрали.
   И только по списку теперь приходи -
   Желающих много, а хер -то один!
  
   Средь женщин не долго хранился секрет,
   Да он и не мог сохраниться -
   Чтоб зарегистрировать оргкомитет,
   К властям ведь пришлось обратиться!
   Узнали мужчины про эту беду,
   Решили убрать, чтоб не рос на виду.
  
   Но это ведь просто словами сказать,
   Недаром он вырос чудесно,
   Его и ножами пытались срезать,
   Сжигали огнем - бесполезно.
   Он в этом же месте опять вырастал,
   И даже синонимом вечности стал.
  
   Что делать, что делать? Чем делу помочь?
   ОМОН хоть поставь на могиле,
   Ведь бегают бабы весь день и всю ночь,
   А хер, словно проклятый, в силе.
   Поросший кудрявой зеленой травой,
   И что привлекательно: хер-то живой!
  
   Пусть нету ни жопы, ни рук и ни ног,
   И губ тоже нет целоваться,
   Но вряд ли какой-то с руками так смог
   Без устали с бабой вожжаться.
   К тому же носки и трусы не стирать,
   А стыд...Да на стыд с колокольни насрать.
  
   Суровый характер мужской не таков,
   Чтоб с хером чужим примириться,
   Немало критических яростных слов
   Звучало в низах и в столице.
   Но как бы то ни было, слово - не лом,
   А с хером чужим жить мужчинам в облом.
  
   Был конкурс объявлен, и создали фонд,
   В Москве ОАО учредили,
   Два дня Кашпировский настраивал фон,
   Чумак ночь сидел на могиле,
   А хую Иванову все по хую -
   Он только наращивал силу свою.
  
   Какого-то умника из ФСБ
   С похмелья, видать, осенило,
   В тихую от общества сам по себе
   Он Ванду привез на могилу.
   Но та хоть стара и слепа, и глуха,
   Смекнула, куда запустить петуха.
  
   А в обществе рос, разрастался скандал -
   Когда ж будут приняты меры?
   И рейтинг у Ельцина резко упал,
   Зато резко вырос у хера.
   Не выдержал Боря - премьера убрал,
   Но хер все равно хуже трахать не стал.
  
   В борьбу с сексагрессором каждый вносил
   Посильную лепту мужскую,
   А те, у кого нет ни денег, ни сил,
   Лишь слали проклятия хую,
   На сессии Думы поставлен вопрос,
   Что сделать, чтоб хер на могиле не рос.
  
   Чубайс с Березовским ругались три дня,
   Травили хер с разных аспектов,
   Лапшин вдруг немедленно курс поменял,
   Кобзон внес поправки в конспекты,
   Явлинский загадочно вслух произнес:
   " Мы знаем, как сделать, чтоб этот не рос".
  
  
   Все думали в Думе - никто не спешил,
   Вопрос не решаем с наскока.
   В.В.Жириновский с досады решил
   Облить хер березовым соком.
   Кто что предлагает, кто что говорит,
   Лишь фракция женщин молчанье хранит.
  
   У Ельцина тоже трещит голова -
   Что делать с назойливым хером,
   И вот по утру, протрезвевши едва,
   Он Путина ставит премьером.
   Решительно взялся за дело премьер -
   В сортире мочить и чеченцев и хер.
  
   Правительству дан был строжайший указ -
   Принять все доступные меры:
   Долги по зарплате отдать - это раз,
   Второе - чтоб не было хера.
   Сказал Черномырдин: " Ну, прямо беда!
   Хотели, как лучше, прошло, как всегда!"
  
   Прославился город, где вырос Иван,
   И стал туристическим центром,
   Построили Банки, бассейн, кегельбан,
   Дорог полтора километра.
   Построили б больше дорог неплохих,
   Да лопнула фирма, что строила их.
  
   Про Ваничкин хер говорили везде,
   Где шепотом, где посмелее,
   И вдруг замелькала в толпе кое-где
   Знакомая морда Еврея,
   А вечером все, кто смотрел сериал,
   Увидели, как тот Еврей выступал.
  
   " Я знаю - сказал он, - про Вашу беду,
   Я знал и беднягу Ивана...
   Я все перерою, но способ найду,
   Избавить вас всех от болвана,
   Чтоб он на могиле уж больше не рос,
   Но сколько заплатите?. Вот в чем вопрос!"
  
   Недолго решался вопрос о деньгах,
   Как-будто, все ждали момента,
   Мужчины решили зарыться в долгах,
   Но лишь бы убрать конкурента.
   И баксы и лиры и марки несли,
   Юани и Йены и даже рубли.
  
   Короче, собрали со всех миллион
   И отдали скопом Еврею,
   Тогда на могилку отправился он
   Убрать этот хер поскорее.
   И, чтоб не мешали секретным делам,
   Он всех попросил разойтись по домам.
  
   Еврей взял на душу невиданный грех,
   Разрыл ту могилку на время,
   В гробу повернул Ваню задницей вверх,
   И этим решалась проблема.
   Могилу зарыл, успокоил народ:
   "Пусть хер теперь вниз, сколько хочет, растет".
  
   Забыли мужчины про беды свои,
   Все жены домой возвратились,
   Запели опять на ветвях соловьи,
   Влюбленные вновь появились
   Вошел в свое русло обыденный быт,
   Заросшей могилка Ивана стоит.
  
   Туристов не стало, сгорел кегельбан,
   Бассейн весь подернулся ряской,
   Все реже мужьям вспоминался Иван,
   А жены, хоть вспомнят с опаской,
   То сразу стараются вновь позабыть,
   Чтоб крепче, чем раньше, мужей полюбить.
  
   Забыли, естественно, хер и в Москве,
   И в верхней и в нижней палате,
   Но с хером совместно, согласно молве,
   Забыли долги по зарплате,
   Короче, все встало опять на места -
   Похерили хер и все - совесть чиста.
  
   Прошло, может год, может два, может пять,
   Вдруг пресса забила тревогу,
   Как-будто в Нью-Йорке какая-то блядь
   Нашла чей-то хер на дороге.
   И будто бы очень ядреный на вид -
   Сквозь толщу асфальта пророс и стоит.
  
   Сначала не верили: мало ли что
   Печатают в прессе бульварной,
   Но вот уже хер стал не просто мечтой,
   А вещью довольно реальной,
   И, что актуально волнует народ,
   Что сколько б ни трахался - не устает
  
   Восприняли весть эту, надо сказать,
   По разному - кто равнодушно,
   Мол, вырос и вырос, чего притязать,
   Ни радостно будет, ни скучно.
   Другие со страхом - а вдруг этот черт
   Всю жизнь кверху жопой у нас повернет.
  
   Газетчики очень пытливый народ,
   Ему лишь дай волю да тему -
   Любое событие так повернет,
   Что сразу раздует проблему.
   Газеты пестрели событием дня-
   "Диверсия секса!". "Большая хуйня!"
  
   Схватился за голову весь Пентагон:
   "Здесь что-то, ребята, нечисто,
   Недаром же он так красив и ядрен,
   Тут явно рука коммунистов".
   Включилось, естественно, и ФБР -
   "Откуда, простите, на площади хер?"
  
   Когда принесли президенту доклад,
   Он только что с Моники слазил,
   Конечно ж, известию был он не рад:
   "Чего ж надо этой заразе?!"
   Но херу сказав свое гордое "НЕТ".
Указом утроил военный бюджет.
  
   Налогоплательщик сначала возник,
   Но вмиг, обработанный прессой,
   Покорно засунувши в жопу язык,
   Замолк в ожидании стресса.
   Ведь хер не случайно в Нью-Йорке пророс,
   А сколько их будет? Коварный вопрос.
  
   А женщины.... Ах, разве Женщин поймешь?
   Насрать им на всю безопасность.
   Им все объясните. Им вынь да положь.
   Им главное - полная ясность.
   Какой ожидать им от хера беды?
   Когда же опасен был хер для пизды?!
  
   И в обществе зрел сексуальный раскол,
   Готовый вот-вот разразиться.
   Никто не хотел в половине мужской
   С тем хером Нью-Йоркским мириться.
   Измену тайком еще можно понять,
   Не то, чтоб простить, но как факт, воспринять.
  
   А так, чтоб легально! У всех на виду!
   Чтоб в очередь бабы стояли!
   Нет, с этим развратом, имейте в виду,
   Смирится мужчина едва ли!
   У женщин противоположный подход-
   Они ведь вообще интересный народ.
  
   Естественна в сексе потребность у всех,
   Допустим, вам пить захотелось,
   Вы будете пить, не считая за грех,
   Исполните эту потребность.
   У всех на виду не стесняетесь пить
   И без возмущенья за это платить.
  
   Никто вас развратником не назовет,
   Коль Вы голодны и в буфете
   Съедите у всех на глазах бутерброд,
   Иль дань отдадите котлете.
   Осудят ли Вас, если с прочими в ряд
   Вы в общем сортире усядетесь срать?
  
   Да что там, любую потребность свою,
   Не думая даже об этом,
   Исполните Вы и Вам все по хую,
   У вас только секс под запретом.
   А хер на асфальте - подарок судьбы,
   Мы будем выращивать их, как грибы!
  
   Но здесь проявилась, как, впрочем, не раз,
   Мужская железная воля.
   И из Капитолия спущен приказ
   Убрать хер  причину раскола.
   Понятно, конечно, на данный момент
   У них тоже был мужиком президент.
  
   Но помните, что было с хером у нас?
   Вот так и у них, все напрасно,
   Ни танк не помог, ни огонь, ни фугас,
   А ядерной бомбой - опасно.
   Услышал про бедствие это Еврей,
   В Америку ехать решил поскорей.
  
   Приехал на место, на хер посмотрел,
   Тайком усмехнулся лукаво,
   Задумался, сколько здесь может быть дел,
   Налево прошелся, направо,
   Измерил рулеткой площадку, потом
   Он к мэру Нью-Йорка пошел на прием.
  
   "Я слышал,- сказал он, - про Вашу беду,
   Но, как патриот и мужчина,
   Я все перерою, но способ найду
   Убрать беспорядка причину.
   Смогли б Вы мне этот участок продать?
   Чтоб я уничтожил Ваш хер без следа."
  
   "Не только продать, мы б смогли подарить
   Тебе всю огромную площадь"
   "Не надо большой огород городить,
   Мне надо поменьше, попроще".
   Составили тут же они договор,
   Поставил Еврей на площадке забор.
  
   Как жизнь быстротечна! Как память слаба!
   Забыли про хер очень скоро.
   Лишь как бы случайно какая из баб
   Прошлепает возле забора,
   Крестцом то туда, то сюда повернет,
   А вечером страстно под мужа нырнет.
  
   И как-то однажды в погожий денек
   Забор на площадке убрали,
   И взору открылось бистро "Теремок"
   И столики рядом стояли.
   Реклама не броская средней руки
   На англо-еврейском: "Для Вас Шашлыки"
  
   Стеклянные двери. У этих дверей
   С радушной улыбкой знакомый Еврей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"