Это было, наверное, году в 1983. На парад ко Дню Победы мы тогда не ходили, но праздник отмечался широко. Устраивались какие-то народные гуляния, я плохо помню, как это происходило, потому что мои родители не были любителями шумных толп.
Но в тот год 9 мая мы отправились на Невский. Мне было лет 12. Ребёнком я была начитанным, с богатым воображением. Как и все дети, начитавшись книг о пионерах-героях, порой представляла себя на их месте и в своём воображении вела себя не менее героически, оказавшись в плену. Иногда мы, девчонки, присоединялись к мальчикам, игравшим во дворе в войну. Для нас, видевших бои только в фильмах и читавших о них в книгах, война была чем-то далёким, да, это было, но... как-то нереально, понарошку, как полёт на Марс.
Итак, в тот год мои родители сказали мне, что мы пойдём на шествие ветеранов. Что там может быть интересного? Просто ветераны пойдут по Невскому проспекту. Признаться, я была разочарована, лучше бы мы пошли в кино на какой-нибудь новый фильм. Но спорить не стала.
Мы погуляли по Дворцовой площади, прошли по набережной Невы и к назначенному времени отправились на Невский. Движение транспорта уже было перекрыто, на тротуарах толпились люди. Они ждали. Народу было много, и я поняла, что вряд ли что-то увижу. Настроение было испорчено. Вокруг все галдели, кричали "Ура!", смеялись, перекрикивались со знакомыми.
...И вдруг всё стало стихать. Откуда-то до меня донёсся еле слышный звон. "Это что?" – спросила я. "Ветераны," – был ответ отца. Мужчина, стоявший впереди меня, услышал мой вопрос и посторонился, пропуская меня. Я оказалась в первом ряду.
Всё уже стихло, и только мелодичный звон летел над Невским. И тут я увидела их – ветеранов. Они шли рядами во всю ширину проезжей части проспекта со стороны площади Восстания к Дворцовой. Многим из них было трудно идти в ногу, но они держали строй. Многие были в военной форме, многие – в строгих костюмах, в пиджаках. На груди каждого из них висели ордена. Это они звенели – ордена и медали. Их звон заглушал шорох шагов.
Они шли мимо стоящих на тротуарах людей, мимо моих родителей, мимо меня. Кроме звона медалей не было никаких звуков – ни криков "Ура!", ни музыки, ни приветствий. В руках у ветеранов ничего не было, никаких плакатов, табличек, транспарантов. Они просто шли, и их ордена тихо звенели.
Ничто до этого дня и ничто после него не оставляло во мне такого впечатления, связанного с войной, с победой, как это шествие. Я не могу сказать, что в этом звоне мне слышался грохот орудий или что-то ещё, это будет неправдой.
Но слушая этот звон и глядя на идущих мимо меня пожилых и старых уже людей, я думала – ведь ордена и медали такие маленькие, если ударить ими друг об друга, они лишь тихонько звякнут. Так сколько же должно быть этих орденов, чтобы их звон заглушал шум шагов? Если каждый орден – это бой, подвиг, ранение, – сколько же перенесли эти люди, что теперь вот так, молча и спокойно идти мимо нас, живущих благодаря им? Сколько? В тот день я поняла, что война – это не воображаемый подвиг и не беготня с деревянным пистолетом. Война – это страшная реальность, это боль, это кровь, это ужас, в который даже играть страшно.
А ветераны шли и шли... И звон медалей летел над Невским, над Ленинградом, над миром. Я помню, что сжимала кулаки сильно – потом у меня болели пальцы. Помню, что мне хотелось кинуться к ним и кричать "Спасибо!", но мой голос нарушил бы звон. И я стояла вместе со всеми и молча смотрела на тех, кто прошёл страшный военный путь до победного конца.
...После этого мне долго не хотелось разговаривать. Я по-прежнему слышала мелодичный звон и боялась спугнуть его. Мне казалось – стоит мне сказать лишь слово, и он исчезнет...
С тех пор прошёл не один десяток лет. Но я по-прежнему слышу этот звон, стоит мне только подумать о войне, о Дне Победы. И я хочу сказать им, прошедшим эту войну до конца, и погибшим на пути к победе – спасибо вам за нашу жизнь.