Quod licet Jovi, non licet bovi.
Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.
Жизнь Человеческого прошла быстро и незаметно две тысячи лет до 1945 года.
А дальше была транзитивная эпоха перехода, великого кризиса - Постмодерна. В 1991 году, когда закончилась Холодная война, наступила эра Постчеловеческого.
Первая мысль, которую Я хочу постулировать, что современная ситуация требует иного взгляда на вещи, происходящие в нашем мире, требует "новой переоценки всех ценностей", новой этики. Она основывается на новом тезисе, разрушающим фундамент старой: амбивалентности добра и зла. Значит ли это замену добра на зло и зла на добро, и если да, то в какой пропорции? Да, означает, ибо любое зло становится Добром и любое Добро становится Злом при смене любых условий существования человечества, "эпистемы" (по Фуко). Пропорционально это может быть выражено как радикальная смена Установки. Все, что люди считали Добром, становится Злом; все, что отвергалось как непотребное, возводится в почет.
Человечество стремилось к возвеличиванию Добра над Злом все свое время существования, и пропорции добра и зла значительно варьировались. Но сейчас, в ситуации_после, мы наблюдаем интереснейшую картину - формирование новой "картины мира": когда возвеличенное большинство Добра становится низменным Злом, а малое количество Зла раскручивается до гигантских размеров Добра.
В мире нет абсолютного Добра и нет абсолютного Зла, невозможно заключить о радикальной смене Добра и Зла. Мы можем лишь заключить, что любая замена добра на зло, зла на добро приведет лишь к относительному эффекту. В ситуации_после стерлись границы между Добром и Злом, там нет их размежевания. Постмодернизм, как предтеча ситуации_после стер все границы между противоположностями, возник диалог между добром и злом, где невольным соучастником становится постчеловечество. Вот оно и детерминировалось изначально, как индифферентная реальности аморфная масса, как наследники постмодернизма с его абсолютом индивидуальности. Этой человеческоей массе был внушен мощнейший гипноз о том, что если разрушить общие ценности, каждая личность станет Автором, Творцом своего сущего, а все вместе - Различием и Повторением. Люди поверили этому и каждая личность стала Индивидуальным.
Но их эпоха прошла: как невозможно было управлять разобщенной массой, так невозможно было бесконечно множить сущности. Закончилась Холодная война, развалилась целая Империя и общество погрузилось в состояние_после.
Капитализм, да и либерализм, стали единой идеологией для общественной морали и прологоменоном для смены "эпистемы": рыночный человек есть конфликтный по своему проявлению человек, для которого борьба есть условие и способ его бытия. Основной способ борьбы в рамках организации - это интрига и сплетничание, клевета и ханжество - полное отождествление добра со злом, зла с добром.
Второе условие существования постмира, ситуации_после, есть отсутствие привычной памяти, можно говорить о "смерти памяти". Связано это с попытками форсированного развития истории, построения недиффиренциируемого безликого общества, не репрезентирующего культуру каждого слоя, как было раньше. Идеалом общества становится создание однополярного мира, иерархически управляемого с помощью сверх-Организации, члены общества представляют собой безликих индивидов, не осознающих себя в социуме.
Получается род зомбирования, когда человек и последующие поколения не имеют представления об историческом знании; общество маргинализируется и манкуртизируется. Вспомним роман Айтматова "И дольше века длится день" ("Буранный полустанок") - манкурт - это полученный в результате опытов раб, не помнящий своего прошлого. Он не осознает себя человеческим существом, связанным с другими людьми, ни за что не несущий ответственности, не рефлексирующий по поводу себя. И наступает ситуация_после.
Общество постмира глубоко атеистично и иррелигозно, оно являет собой актуализацию тезиса "амбивалентности Добра и Зла" в объективную реальность (подробнее об этом: "Будущее одной иллюзии Фрейда"). Психология постмира - это фрагментарное сознание шизосубъекта, постчеловека ситуации_после, метафизика информации.
Постчеловек не помнит свое прошлое. Он избавлен от необходимости рефлексии над историей. Постчеловек обращен в секты тоталитарного содержания. Они заставляют его отречься от своего Я и принять за истину некий универсальный код сознания, нечто вроде прошивки микросхемы. Таким образом, постчеловек - это своего рода электронный прибор, некий идеал сверхчеловека, он выше стоит над сущностью человека (подробнее об этом: "Герой поколения плееров iPod"). Постчеловек не может сделать выбор между добром и злом, у него просто отсутствуют мыслительные процессы, ответственные за выбор морального руководствования. Он слепо движется за волей. Но это не воля самого постчеловека, эта та воля, которую хотят видеть управляющие ситуацией_после. На освободившееся от старой памяти место, они загружают сверхъестественный объем информации, выдержать который невозможно. Те обрывочные, и зачастую, бредовые, ошибочные остатки информации и формируют духовную сущность постчеловека. Он настолько владеет собой, насколько владеют им они. Отсутствие и аннигиляция противоположностей, обусловленная замещением обычной памяти кодом программы, гипнотическим материалом, создает новый феномен - информационное общество, в котором особую роль играют постлюди-аналитики, те, кто составляет различные рейтинги, хит-парады, чарты и списки. Информация - сила, так пожалуй, можно назвать девиз эпохи ситуации_после. "Владеющий информацией, да использует ее".
Основным условием жизни постчеловека и вообще, жизни в ситуации_после, является поиск и использование информации.
Постчеловеческое общество дифференцируемо по доступу и наличию информации. Любое социальное потрясение основывается на конфликте между носителями и получателями информации. Информация фрагментирует сознание постчеловека, заставляя его удалять неактуальные данные, но при этом не всегда замещая удаленное. Тем самым, постчеловек, вспоминая информацию (но не историю! ) испытывает трудности в соотнесении ее с другой партией данных.
Постчеловек способен к логическому мышлению в рамках собственной системы данных, но не в глобальном смысле. Глобализация полностью освободила постчеловечество от каких-либо усложненных мыслительных процессов, она упростила до минимума и примитива сознание. Сознание напоминает сборник инструкций по пользованию.
Из общества дефицита мы превратились в общество потребления. Ничто уже не ценится, все можно измерить в денежном эквиваленте. Сейчас неактуально что-либо хранить, сейчас ситуация_после есть "здесь и сейчас": жить работать, заниматься любовью, врать, получать вознаграждение, наслаждаться.
"Я покупаю, значит, я существую" - кредо постчеловека ситуации-после. Человек получает от процесса социализации уже не ответственность, а выгоду и наслаждение "здесь и сейчас". Каждый завтрашний день может быть рассмотрен как последний, но это обостряет наслаждение от сегодняшнего. Сегодня ценится то, что адекватно "сегодня".
Отсутствие прошлого и будущего, то есть модальности времени, превращается в необходимое условие существования постчеловеческого постмира. Человек не привязан ко времени, он привязан к определенному набору событий: сон, секс, работа, прием пищи, просмотр СМИ. В ситуации-после не существует привязанности человека к мировым процессам. Мир разрушается своим ходом, по инерции, по второму началу термодинамики, где антропный принцип сводится к нулю.
Постчеловек - это последнее звено в эволюции мира, настолько шаткое, что оно как изотоп радиоактивного металла, существуте лишь "здесь и сейчас". Любое изменение факторов окружения повлечет за собой перестройку всей системы.
Мировоззрение постчеловека насквозь пропитано духом сциентизма и техницизма, оно являет собой неонигилистическую установку на превосходство и универсализацию науки и техники над духовным. В нем заключена структура выведения, с одной стороны, "антихриста от науки" ("Будущее одной иллюзии Фрейда"), с другой - дискурса рыночного (базарного) das Man-nach (постчеловека абстрактных форм, пост das Man Хайдеггера).
Смысл существования постчеловека - желание "владеть" бесконечно большим, чем необходимым для удовлетворения его мксимально возросших потребностей. Истинные человеческие духовные, душевные сущностные необходимости поддаются безграничной реализации витально-физиологических сущностей постчеловека. Он свободен от всяких традиций, вечных общих ценностей, национального психического строя. Постчеловек - суть гибрид, киборг, сверхчеловек новой породы, но не в ницшеанском смысле.
Все это приводит к повсеместному распространению феномена "отчужденного человека", человека, в ладу с обществом, но не в ладу с своей сущностью. Постчеловек в ситуации_после не владеет коммуникацией, информационная коммуникация (по поводу знания) овладела им. Постчеловек общается в силу его социализации, а не социализируется из-за общения. Сущность постчеловека - набор инструкций, знаний, но не мудрость. отчуждение происходит по причине, разделения знания и мудрости. Знание в ситуации-после становится товаром народного постребления, человек знающий - постчеловек игнорирует Человека мудрого.
В постчеловечестве нет места социальной философии, нет места онтологии и логике, там правит бал бездушный историзм и постпозитивизм.
Любая информация представляется в виде структуры, схемы, алгоритмов, следовательно, для ее нужны определенные знания, которые несет в себе другая информация и так далее до момента, когда круг замыкается. Получается бесконечно растянутый эллипс всего сущего ("Вечное возвращение Великого").
Человечество всегда находилось в определенных границах чего-либо: ойкумены, республики, империи, феода, города. Но сейчас границы раздвинулись. Мало того, границы деформировались. Круг непотаенности сущего погнулся и стал эллипсом.
Человечество за всю свою историю неоднократно пыталось выйти за его пределы, этого круга, "помыслить за этот круг" - средневековье (догмат Воплощения), Новое Время (протестантская этика) и так далее. Уже в 20 веке были проведены попытки если не выйти за этото круг, то значительно расширить его. Постмодернистская анархия как могла растягивала сущее, пока, наконец, бросив бесплодные попытки не прекратила свое аутентичное существование. Но те деформации, заложенные постмодерном в круг сущего были критическими для него.
Круг стал адекватным реальности, трансформировался в эллипс: Добро и Зло сблизились настолько, что впору говорить об их отождествлении, Я-человека и его Я - в - обществе стали настолько разностными понятиями, что можно заключить о присутствии феномена раздвоения личности у сегодняшнего населения; анализ мира заменен шизоанализом:; художественный текст - деконструкцией; гармония - диссонансом; четий ритм - стеноардией, фанком, фьюжн; время утратило свои свойства, оно осталось сугубо утилитарной вещью и заменено на приборы; эллипс сжимает постчеловека по краям, оставляя место бежатьк боковым сторонам - поиск спасения в Я - личном или Я-общественном/глобальном.
Эллипс деформируется в каплю. Наступает эпоха постчеловеческого, слишком постчелвеческого.