Сопережевание годового кругооборота в четырех космических имагинациях
Пять лекций, прочитанных в Дорнахе с 5 по 13 октября 1923 г.
и лекция в Штутгарте 15 января 1923 г.
Das Miterleben des Jahreslaufes in vier kosmischen Imaginationen
Первая лекция. Дорнах, 5 октября 1923 г.
Вторая лекция. Дорнах, 6 октября 1923 г.
Третья лекция. Дорнах, 7 октября 1923 г.
Четвертая лекция. Дорнах, 12 октября, 1923 г.
Пятая лекция. Дорнах, 13 октября. 1923 г.
Шестая лекция. Штутгарт, 15 января 1923 г.
Дополнительная лекция. Дорнах, 31 декабря 1915 г.
Первая лекция. Дорнах, 5 октября 1923 г.
Сегодня мне хотелось бы продолжить с вами разговор о том, о чем было сказано здесь перед моим отъездом в Вену. Я желал бы показать вам, как в образах может быть выражено происходящее в мире не как физически-чувственный процесс, а как то, что свершается в течение времени под покровом чувственного мира. Об этих вещах необходимо говорить, используя образы, ведь такое образное изложение в высшей степени соответствует действительности. Внешне по отношению к событиям, доступным чувственному наблюдению человека, мы живем сегодня во времена тяжелых испытаний человечества - тяжелых испытаний, которые должны стать еще тяжелее.
Мы живем в то время, когда приходит в упадок вся совокупность старых форм цивилизации, к которым, заблуждаясь, так еще привязаны люди, когда необходимость отыскать себя в новом все сильнее выступает для человека на первый план. Никаких оптимистических надежд - это я высказывал уже не раз - никаких оптимистических надежд не пробудишь в человеческой душе, когда хочешь говорить о том, что разыгрывается в ходе времен, подготавливаясь прежде всего для внешней физической жизни человечества. Но совершенно невозможно сегодня дать хоть сколько-нибудь удовлетворительное суждение о значении внешне происходящего, не учитывая того, что, определяя и направляя, разыгрывается за чувственным покровом в мире сверхчувственных событий.
Дело обстоит так, что, открывая свои физические глаза, используя другие свои физические чувства, человек обращает внимание на то, что находится в окружающем его мире. Он воспринимает в этом случае физическую атмосферу земли, где находятся различные виды существ, где в течение года происходят такие явления, как гроза, ветер. Итак, все это внешнее состояние вещей имеет перед собой человек, направляя свои чувства во внешний мир.
Но за атмосферой, пронизанной солнечным светом, лежит другой мир. Мир, который воспринимается так называемыми духовными органами, - мир, можно сказать, более высокий по отношению к чувственному, мир, где тоже в своего рода духовном, астральном свете сияют духовные существа и разыгрываются духовные события; причем они поистине имеют для общего становления мира и человека значение ничуть не меньшее, чем все то, что разыгрывается во внешней атмосфере, на внешней поверхности земли.
И если тот, кто способен сейчас проникать во все эти вещи, совершит путешествие в области астрального света, подобно тому как можно совершить путешествие через леса и горы, то он сможет, так же как и обычный путешественник, встречающий на распутье дорожный указатель, встретить в этом астральном свете надпись, исполненную духовным письмом. Надпись эта имеет особенное свойство. Даже для того, кто умеет читать в астральном свете, она понятна далеко не всегда. С духовным миром и его сообщениями дело обстоит совсем не так, они не сразу делаются удобными и доступными - то, что встречается, открываясь, в духовном мире загадочно. И надо сначала с помощью внутреннего исследования, внутреннего переживания определить, что же означает надпись на таком духовном указателе дорог.
Итак, сейчас, в наше время - вообще-то, уже в течение нескольких десятилетий, - но в особенности на настоящий момент тяжелых человеческих испытаний, духовно путешествуя в стране духов, можно прочесть в астральном свете замечательное изречение. Оно походит на прозаическое сравнение, но благодаря внутренней значимости эта проза отнюдь не прозаична. Подобно тому, как посреди поэтического ландшафта могут быть найдены путевые указатели, так же и в астральном свете встречаются с важным духовным дорожным указателем. Я мог бы сказать: все снова и снова, при все новых и новых повторениях находят то же самое изречение. Оно здесь переписано с той весьма значительной духовной надписи, которая в наше время находится в астральном свете:
О, человек,
Его себе на службу создаешь ты,
Его вещественную ценность раскрываешь
Во множестве твоих трудов.
Но лишь тогда оно тебе во благо станет,
Когда ты в нем раскроешь
Возвышенную силу его духа.
Как уже говорилось, то, что записано в астральном свете, то, что человеку, пробудившему свои душевные силы, указывает на нечто значительное, выступает как своего рода загадка, которую надо отгадать.
Вот в эти дни мы и постараемся разгадать это, в сущности, простое, но весьма значительное для современного человечества изречение.
Давайте еще раз вспомним, как мы рассматривали здесь времена года, проводя их перед нашей душой. Чисто внешне эти времена года представляются человеку так: с наступлением весны он видит, как все в природе прорастает и распускается, как ростки, а затем и цветы растений, и все прочее изливается из земли в прорастающей и распускающейся жизни. Клету все это устремляется наверх и летом достигает своей вершины. С наступлением осени оно угасает и блекнет. Оно умирает в лоне земли, (1 Говоря о земле, автор имеет в виду как земную почву, так и Землю как планету, точнее, то полушарие Земли, где наступило соответствующее время года; земля может также обозначать один из четырех элементов или стихий (земля, вода, воздух, огонь).) когда приходит зима.
Эти времена года, которые в древности люди отмечали праздниками, так как тогда преобладало более инстинктивное сознание, имеют еще и другую сторону. Она уже была здесь отмечена. Зимой земля, можно сказать, соединена с ее элементарными духами. Элементарные духи вовлекаются в лоно земли, они живут там рядом с формирующимися корнями растений, рядом с другими существами природы, находящимися зимой в лоне земли. А затем, когда наступает весна, земля как бы выдыхает эти элементарные существа. Элементарные существа поднимаются как из могилы, они поднимаются вверх, в атмосферу. И если зимой они были подчинены внутренним земным закономерностям, то с наступлением весны, особенно с наступлением лета, они во всем своем существе и образе действий все больше и больше проникаются закономерностями, исходящими от космических звезд и их движений. К середине лета вокруг земли повсюду живут и ткут элементарные существа, которые зимой были так спокойны и тихи под снежным покровом; элементарные существа бурлят и кружатся, и их движение, их взаимоотношения определяются тогда законами движения планет, законами построения неподвижных звезд и так далее. А когда приходит осень, элементарные существа снова возвращаются в землю. Они тогда приближаются к земле, все больше и больше подчиняясь земным законам, для того чтобывернуться. К зиме земля как бы вдохнет их, и они снова будут спокойны и тихи в ее лоне.
Кто может сопереживать эти времена года, тот почувствует, что благодаря этому сопереживанию несравненно обогатится вся его человеческая жизнь. Современный человек и люди прошлого с относительно давних времен переживают (причем все более смутно и бессознательно) только эфирно-физические процессы своего собственного тела, того, что находится внутри кожной оболочки. Переживают свое дыхание, циркуляцию крови. Однако все, что происходит в течение года, в грозах, в ветре, все, что живет в силах набухания семян, в земных силах созревания, в силах солнечного сияния, - все это ничуть не менее значительно для общей жизни человека, даже если человек и не осознает этого; оно не менее важно, чем дыхание и циркуляция крови, совершающиеся внутри нашей кожной оболочки. Человек сопереживает то, что возникает благодаря теплу и излучению солнца, которое восходит где-нибудь на земле. И если человек правильно воспринимает антропософию, если он читает антропософские вещи не как сенсационный роман, а именно указанным образом, то все содержащееся в антропософии становится его внутренним содержанием, и тогда он постепенно воспитывает свою душу и свое сердце для сопереживания времен года. И так же, как время дня переживается то в утренней свежести, то в готовности к работе около полудня, то в ощущении голода, то в усталости, приходящей к вечеру, так же, как здесь человек ощущает внутри своей кожи внутреннюю жизнь и жизненную активность сил и материи, - точно так же может человек действительно ощущать, чувствовать все то, что живет и ткет во временах года, чувствовать и ощущать благодаря тому, что он подготовил свои чувства, проникся антропософскими идеями, далекими от описания только чувственных событий. И это сопереживание* (*Об употреблении слов "сопереживание", "сопережить", "сопереживать". Эти сами по себе редкие слова используются как специальные термины, указывающие на некоторое отождествление субъекта переживания с объектом. В отличие от таких слов, где объект и субъект явно разделены: "сочувствовать", "сострадать", "соболезновать", требующих дательного падежа (вопрос кому? чему?), вышеуказанные слова употребляются в данном тексте с винительным падежом (вопрос кого? что?), так же как и слова с приставкой со-, подчеркивающие некоторое отождествление субъекта и объекта: "сознавать", "созерцать", "сотворить". - Прим. пер.) времен года может все более углубляться, обогащаться, может действительно привести человека к тому, что он не будет, так сказать, "киснуть" только внутри своей кожи, когда все внешнее проходит мимо, нет, тогда человек сможет переживать так, что каждый цветок зацветет и в его чувстве, он сопереживает цветение цветка, сопереживает то, как распускаются почки. В капельках росы, из которых сияют солнечные лучи, в сияющем свете он сопереживает удивительные тайны дня, с которыми именно в этих капельках росы можно встретиться утром. Так человек может возвыситься над филистерски прозаическим переживанием внешнего мира, которое состоит в том, что зимой одевают пальто, летом ходят налегке, а если идет дождь - берут с собой зонтик. Когда возвышаются над прозаическим, возвышаются до этого сопереживания прядения и движущих сил, объектов и явлений природы, только тогда по-настоящему понимают времена года.
Но тогда, во время весны и при наступлении лета, человек своим сердцем и своей душой окунается в то, как появляется распускающаяся и прорастающая жизнь, как повсюду элементарные существа стремительно летают по линиям, предначертанным для них ходом планет. В течение лета он сам живет тогда в космической жизни; это несколько заглушает непосредственную, собственную жизнь человека, но при этом человек в своих собственных переживаниях приводится в состояние, можно сказать, космического по-лусна-полубодрствования, это вводит человека в середине лета в сопереживание планетарных процессов.
Сейчас дело обстоит так, что человеку только кажется, будто он живет в природе, сопереживая цветение, произрастание, зарождение и созревание. Но хотя современному человеку и не удается сопережить зарождение и созревание, все же его сердцу и чувству это зарождение и созревание гораздо ближе, чем умерщвление, угасание и отмирание, происходящие осенью.
Но мы только в том случае добьемся сопереживания созревания, роста, цветения и зарождения, если в то время, когда лето склоняется к осени, мы сможем сопережить ту угасающую, блекнущую, поникающую и умирающую жизнь, которая бывает осенью. И если в середине лета в состоянии космического бодрст-венного сна мы поднимаемся с элементарными существами в те области, где вовне и внутри нашей души проявляются планетарные воздействия, то к середине зимы мы должны спуститься сквозь зимний мороз и снежный покров к тайнам земных недр, мы должны участвовать в умирании и угасании природы, которое начинается осенью.
Но если бы человек стал сопереживать это увядание так, как сопереживал прорастание и цветение, он мог бы тогда как бы соумирать в своем внутреннем. Ибо если он сможет ощущать то, что таинственно ткет в природе, и благодаря этому активно сопереживать рост, созревание и зарождение, то он так же живо переживет и то, что происходит во внешнем мире с наступлением осени. Однако было бы весьма печально для человека, если бы его сопереживание касалось только природного, если бы и по отношению к тайнам осени и зимы он достигал только природного сознания, как достигал он его по отношению к весенне-летним тайнам. Подходя к тайнам осени и зимы во время Михайлова дня, человек должен в чувстве сопереживать увядающее, умирающее, угасающее, мертвое, но он должен делать это иначе, нежели в середине лета, когда отдавался природному сознанию. Напротив, он должен развивать самосознание. В то время, когда природа умирает, он должен противопоставить природному сознанию силу самосознания.
И тогда выступает образ Михаила. И если человек благодаря антропософии получает побуждение вступить в такое отношение с природой, в такое природное сознание, а тем самым и в осеннее самосознание, тогда во всем своем величии предстанет образ Михаила с драконом; тогда предстанет то, что человек с приближением осени ощутит как преодоление природного сознания благодаря самосознанию. Это произойдет, если человек сможет внутренне сопереживать не только весну и лето, но если он сможет также пережить убивающую, умертвляющую внутреннее осень и зиму. И при переживании умирающей осени и зимы как мощная имагинация, (Видение, объективно отражающее природные или душевно-духовные процессы.) как побуждение человека к внутренней деятельности может предстать образ Михаила с драконом.
Тогда для человека, который благодаря современному духопознанию пробьется к этому образу, этот образ, то, что он ощутит в нем, будет выражать нечто чрезвычайно властное. Когда минует середина лета и оно станет убывать все больше и больше, когда после Иванова дня придут июль, август и сентябрь, человек станет замечать, что он жил как бы по направлению от себя, жил в бодрственном сне внутреннего планетарного переживания с элементарными существамиземли. Сопереживая это, он станет замечать, что же, собственно, происходит в нем самом. А происходит внутренний процесс сгорания, который не следует представлять себе как внешний, ибо хотя все те процессы, которые внешне имеют определенное выражение, продолжают жить и в человеческом организме, там они становятся иными.
Фактически дело обстоит так, что, когда человек проходит годовой цикл, в его организме протекают различные процессы. В середине лета в человека оказывается как бы внутреннее вотканным то, что, так сказать, внешне, грубо материально проявляется как сера. Это внутренняя сульфуризация, которую переживает человек в своем физически-эфирном существе, если он сопереживает летнее солнце и его воздействие. То, что несет в себе человек от той, используемой внешне серы, сульфура, в середине лета имеет для него совсем иное значение, чем во время зимних холодов или весеннего зарождения. В середине лета серное в человеке находится в процессе сгорания. Развитие человеческого естества во временах года таково, что в середине лета этот серный процесс во внутреннем человека переходит в своего рода особое духовное состояние. Материя в различных существах действительно имеет тайны, которые еще и не снились материалистической науке. Итак, в середине лета все физически-эфирное в человеке пылает - если использовать выражение Якоба Беме - пылает от внутреннего серного огня. Это может оставаться в подсознании, ведь это тонкий, интимный процесс. Но насколько тонок и интимен этот процесс - поэтому-то он и не воспринимается обычным сознанием, - настолько же имеет он и огромное коренное значение для того, что происходит в космосе.
Этот процесс сульфуризации, протекающий в теле человека в середине лета, играет огромную роль в эволюции космоса, хотя он нежен и тонок и сам человек егоне воспринимает. Многое происходит здесь, в космосе, когда летом люди начинают внутренне сульфурически светиться. Не только Ивановы жуки (светлячки. -Прим. пер.) светятся для физических глаз человека к Иванову дню. При взгляде вниз с других планет, для эфирных глаз инопланетных существ к Иванову дню внутреннее людей становится светящимся, сияющим существом. В середине лета для инопланетных существ люди начинают блестеть, излучать свет в мировое пространство, так же как к Иванову дню блестят на лугу светлячки.
Для космического наблюдения это красивое и величественное зрелище, ведь это величественный астральный свет, который в середине лета излучают люди в космос. Но из-за того, что оттуда выглядит так величественно и красиво, создаются условия, в которых к человеку могут приблизиться ариманиче-ские силы. Вещество, сульфуризирующееся в людях, очень родственно ариманическим силам. Так что, с Одной стороны, видно, как Иванов свет струится от людей в космос, и в то же время сквозь этих людей в астральном свете, сияющих в космос, извиваются драконообразные земные образы Аримана, они стремятся опутать, обвить людей, они стремятся совлечь их в сонное, грезящее состояние, в подсознание. Из-за этой иллюзорной игры космически светящиеся люди должны были бы под влиянием Аримана впасть в состояние мирового сна, и в это мировом сне они могли бы стать добычей ариманических сил. Все это имеет значение для космоса.
И когда в середине лета из некоторых созвездий в мощном метеорном рое низвергаются на землю камни метеоритов, когда космическое железо падает на землю, тогда эти космические метеориты, в которых заключены огромные целительные силы, становятся оружием богов. Оно направлено против Аримана, который хочет, как дракон, обвить светящихся людей. Сила, низвергающаяся на землю в метеоритах, в метеорном железе, это и есть та мировая сила, с помощью которой высшие боги стремятся победить силы Аримана, когда наступает осень. И то, что здесь находится вовне, во Вселенной пространственно разыгрывается с грандиозным величием, когда в астральном свете человеческие излучения пронизываются августовским роем метеоритов. То, что столь грандиозно разыгрывается здесь, вовне, имеет свой противооб-раз, весьма тонкий и кажущийся незначительным в чисто пространственном смысле, а именно то, что происходит в человеческой крови. Эту человеческую кровь не следует представлять себе так материалистически, как это делает современная наука. Эта кровь повсюду возбуждается духовно-душевным, она проникается и пронизывается железом, излучающимся в кровь, железом, которое, преодолевая страх, боязнь и ненависть, делается составной частью крови. При связывании железа в каждом кровяном тельце в человеке миниатюрно, в малом, протекает тот же самый процесс, что разыгрывается, когда в воздухе, сверкая и светясь, проносится, падая, камень метеорита. Внутри человека воздействия метеоритов проявляются в пронизании его железом. Это освобождает кровь от страха, ибо бесстрашие, смелость - это то, что излучается сюда вместе с железом.
Своими метеоритами боги борются против того духа, который хотел бы благодаря своим змеиным образам излучать страх над всей землей. Боги дают железу возможность пронизать своими излучениями эту атмосферу страха, и это происходит наиболее интенсивно, когда наступает осень, когда минует середина лета. То же самое делают боги и здесь, внутри человека, когда они пронизывают кровь железом. Все эти вещи поймешь только тогда, когда, с одной стороны, поймешь их внутреннее духовное значение, и, с другой - познаешь, каким образом соединения серы и железа в человеке связаны с тем, что происходит в космосе.
Человек, который наблюдает в пространстве падающие звезды, может с благоговением перед Богом сказать: то, что происходит там, вовне, в далях пространства, на атомарном уровне продолжается во мне; здесь тоже падают эти метеориты, и при этом в каждом кровяном тельце образуются соединения железа - вся моя жизнь наполнена падающими звездами, маленькими падающими звездами. И это внутреннее выпадение метеоритов, которое и является собственно жизнью крови, это внутреннее выпадение метеоритов становится особенно значительным, когда приходит осень и процесс сульфуризации достигает своей высшей точки. Тогда, когда происходит это описанное мной сияние, это превращение человека в светящегося червя, в светлячка, тогда возникают и противодействующие силы - они в том, что внутри роятся миллионы искрящихся метеоров крови.
Такова связь Вселенной с тем, что внутри человека. И затем мы видим, как из нервной системы, пронизывающей человеческое тело, к мозгу текут мощные излучения серы, сульфура, особенно в это время года, осенью. Когда наступает осень, можно увидеть всего человека как светящийся серный фантом.
Но в эту голубовато-желтую серную атмосферу вторгается рой метеоров, которые связаны с жизнью крови. Это другой фантом. И в то время как серный фантом в виде тянущихся облаков поднимается к голове снизу вверх от нижнего человека, от головы, из соединений железа, излучается метеорный рой, струящийся сверху вниз в оживляющем бытии крови.
Таков человек в то время, когда приближается Михайлов день. И он должен научиться использовать в своем сознании метеоритные силы своей крови. Он должен научиться праздновать Михайлов день как праздник бесстрашия, как праздник, освобождающий от страха; праздновать Михайлов день как праздник внутренней инициативы и внутренней силы, праздник, ведущий к укреплению памяти бессамостного самосознания.
Как в Рождество празднуют рождение Спасителя, на Пасху празднуют смерть и Воскресение Спасителя, в Иванов день празднуют космическое излияние человеческой души в мировые дали, так и в Михайлов день, если действительно хотят понять праздник Михаила, надо праздновать то, что духовно живет в процессе сульфуризации и метеоризации человека. В Михайлов день этот процесс должен вставать в сознании человека во всем своем душевно-духовном значении. Человек говорит себе: ты станешь господином этого процесса, который до сих пор бессознательно протекал в тебе, направляемый из царства природы, если ты в Рождество, благодарно склоняясь перед рождением Спасителя, с глубоким внутренним душевным порывом переживая Пасху, переживешь в этом осеннем празднике Михаила как должно, в тебе пробудится все то, что, преодолевая удобство и страх, должно развиться во внутреннюю инициативу, в свободную, сильную и мужественную волю. Праздник сильной воли - вот как надо представлять себе праздник Михаила. И если это так, если природное сознание так объединит себя с истинным духовным человеческим самосознанием, то и праздник Михаила приобретет свой настоящий колорит, свою настоящую окраску.
Поэтому, прежде чем человечество сможет думать о праздновании Михайлова дня, поистине необходимо обновление всего душевного строя, ведь именно это обновление всего душевного строя и должно происходить на Михайлов день. Не внешним, не подобным обычным узаконенным праздникам должен стать праздник Михаила; проведенный по достоинству, он должен стать праздником, который обновляет все внутреннее человека.
Тогда из всего только что описанного мной выступает величественный образ Михаила с драконом. Образ Михаила с драконом вырисовывается нам тогда из космоса. И сам дракон вырисовывается нам, строя свое тело из голубовато-желтых серных потоков. Мы видим мерцающий, светящийся образ дракона, подобно облаку, образующийся в серных парах, над которым возвышается Михаил, обнажая свой меч.
Но изображение будет правильным, мы нарисуем его правильно в том случае, если атмосфера, то пространство, в котором Михаил во всем своем величии властвует над драконом, заполнится не безмятежными облаками, а стремительным роем железных метеоритов, - роем, который образуется благодаря власти, струящейся из сердца Михаила, образуется, сплавляясь в его железный меч. И этим железным мечом, состоящим из метеоритов, Михаил побеждает дракона.
Если понимают, что происходит во Вселенной и в людях, тогда космос как бы вырисовывает свои силы. Не человеческий произвол накладывает тогда ту или иную краску. Тогда рисуют в соответствии с божественными силами мира, которые раскрывают свою сущность - сущность Михаила с драконом. Это может быть представлено. Это может вырисовываться при непосредственном взгляде в космос, вырисовываться как обновление древнего образа.
Тогда будет изображено то, что есть на самом деле, а не то, что некоторые фантазеры представляют себе сегодня как образ Михаила с драконом. Тогда человек поймет, осмыслит и душой, чувством и волей сопереживет осень во временах года. Тогда на Михайлов день будет вставать образ Михаила с драконом; то, что должно действовать на человека в событиях нашего времени как мощное требование, как мощная побудительная сила. Тогда станет понятно, как это воздействует на симптомы всей судьбы и, быть может, трагедии нашей эпохи.
За последние три или четыре столетия мы создали великую науку о природе, которая действует в материальном, которая вызвала всеохватывающий рост развития техники. Мы видим, как за последние три-четыре столетия эта техника особенно преуспела в том, что можно сделать из очень распространенного вещества, которое мы находим в земле. Мы научились создавать из железа земли почти все наиболее значительное и существенное из того, что строят и применяют люди материалистической эпохи. Мы видим наши паровозы, наши индустриальные города, мы повсюду видим, как из железа и стали, которая тоже является преобразованным железом, построена вся наша материальная культура. Она везде построена из железа. И в применении железа симптоматически выражается то, что мы все наше мировоззрение, всю нашу жизнь строим на материальном, и в дальнейшем мы хотим строить ее на материальном.
Но это ведет человека вниз. Он сможет спастись от того, что приходит, если начнет с одухотворения именно в этой области, если с помощью атмосферных влияний он поднимется к этой одухотворенности, если именно здесь, в этой области, начнет от железа, что производят металлургические заводы для паровозов, смотреть вверх, если он обратится к железу метеоритов, из космоса устремляющихся на землю, которые являются внешним материалом Михаэлической силы. Людям надо увидеть, насколько значительно сказанное здесь; здесь, на земле, в эпоху материализма, ты используешь железо в соответствии с твоими взглядами на материю; благодаря развитию естественных наук ты должен взгляды на материю преобразовать в духовную науку, и точно так же должен ты подняться от того, чем было для тебя железо, к созерцанию метеорного железа, железа меча Михаила. Тогда из того, что ты сможешь делать, придет к тебе исцеление. Это, мои дорогие друзья, и содержится в изречении:
О, человек,
Его себе на службу создаешь ты,
Его вещественую ценность раскрываешь
Во множестве твоих трудов,
Но лишь тогда оно тебе во благо станет,
Когда ты в нем раскроешь
Возвышенную силу его духа, -
Возвышенную силу Михаила с мечом, который сам сливается в мировом пространстве из железа метеоритов. Если в материальной культуре человек сумеет одухотворить силу железа, сделать ее силой железа Михаила, это приведет его из чисто природного сознания к самосознанию.
Вы увидели, что в этом изречении в астральном свете содержится важнейшее требование времени - требование Михаила!
Вторая лекция. Дорнах, 6 октября 1923 г.
Вчера перед нами стоял выявляющийся из внутреннего понимания времен года образ Михаила, борющегося с драконом. Настоящим искусством может быть только передача того, что человек ощущает в связи со Вселенной. Разумеется, это может осуществляться в различной степени, с различных точек зрения, но в целом только то может быть произведением искусства, что вызывает в человеческом чувстве впечатление мировых тайн, которые может раскрыть душа благодаря этому произведению искусства.
Сегодня мы хотим в духе нашего вчерашнего обсуждения, в апогее которого мы коснулись образа Михаила с драконом, последовать во временах года дальше.
Из предшествующего изложения вы знаете, что с наступлением осени происходит как бы вдох земли, духовный вдох земли. Он вовлекает в самое лоно земли элементарные существа, путь которых в середине лета лежал вовне. Они снова возвращаются обратно с наступлением праздника Михаила, возвращаются назад, пока наконец не окажутся глубокой зимой тесно связанными с недрами земли.
Мы должны представить себе, что именно в зимнее время земля является существом, в высшей степени замкнутым в себе. Она вбирает в себя из Вселенной все. что летом было свободно от земли и устремлялось вовне, - это особенно относится к духовному.
Итак, глубокой зимой земля является в полном смысле землей: вся ее собственная сущность находится в ней. И чтобы иметь основу для дальнейшего обсуждения, нам надо будет рассмотреть именно сущность земли зимой, не забывая при этом, что, когда на одной половине Земли зима, на другой ее половине - лето. Вы должны иметь в виду, что это так. Однако мы представим себе ту часть Земли, где приближается середина зимы. Здесь Земля раскрывает то, что непосредственно в глубочайшем смысле является ее собственным существом, то, что ее делает настоящей Землей.
Давайте-ка посмотрим на эту Землю. Это твердое земное ядро, снаружи видна только ее внешняя поверхность; но это твердое земное ядро в большей части покрыто сверху гидросферой, водной массой Земли. Континенты как бы плавают в этой водной массе. Эту водную массу мы даже можем себе мыслить продолженной еще дальше, в воздушную сферу; ведь воздушная сфера наполнена водой, которая, правда, здесь в гораздо более тонком состоянии, чем вода морей и рек, но, в сущности, поднимаясь от моря в воздушную сферу, четкой границы водного мы не обнаружим. Так что, схематизируя Землю в этом отношении, мы должны нарисовать ее так: в середине мы имеем твердое земное ядро (см. Доска 1, зеленое). Вокруг этого твердого земного ядра мы имеем водную область (голубое). Здесь я, конечно, должен обозначить и континенты, как они возвышаются, и т. д. Все это обозначено условно - ведь изгиб должен производить впечатление выпуклости, как у апельсина. Вокруг я должен обвести то, что в воздушной сфере я обозначил как гидросферу, водяную массу. Давайте посмотрим на эту область (голубое) и спросим себя: что же это, собственно, такое? Эта область образуется не только сама по себе, эта область по своей сути является водой во всем космосе. Эта область, как форма, выявляется из целого космоса. Космос в любом направлении являет ся сферой, шаром, и только поэтому то, что как вода и воздушная масса простирается вверху, представляется нам круглым, шарообразно очерченным.
Но это мощно воздействует на Землю в целом. Так что если бы мы взглянули на Землю с какой-нибудь другой планеты, она показалась бы нам, пожалуй, большой водяной каплей в космосе, в которой были бы всякого рода возвышения, континенты, имеющие иную окраску; она показалась бы нам большой водяной каплей в космосе.
Обо всех фактических состояниях мы можем говорить с космической точки зрения. Так что же это, собственно, за капля, которая именно как капля воды движется во Вселенной? Это нечто такое, что сохраняет форму капли благодаря всем космическим связям. Если подойти к делу духовнонаучно, то есть обратиться к имагинации и инспирации, (Ступени ясновидческого познания: духовное видение и духовное слышание.) можно узнать о том, что же это, в сущности, за капля. Эта капля не что иное, как огромная капля ртути. Это поистине огромная капля ртути, хотя ртутная субстанция находится здесь в крайне тонком состоянии, чрезвычайно тонком .
Возможность такого тонкого состояния сейчас точно доказана благодаря работе фрау доктора Коли-ско. Именно в нашем штутгартском биологическом институте впервые была сделана попытка обосновать это точно. Здесь стало возможным приготовлять разведенные вещества концентрацией до одной трил-лионной, и удалось точно установить фактические воздействия, которые в столь тонком состоянии производят некоторые вещества. Таким образом то, что до сих пор могло основываться только на вере - воздействие некоторых веществ в гомеопатии, - было благодаря этому действительно возведено в ранг точной науки. Графики, приведенные здесь сегодня, не позволяют сомневаться в том, что воздействие мизерных доз носит ритмический характер. Мне не хотелось бы детализировать: работа уже опубликована, и ее детали сегодня где угодно можно проверить. Но я только хочу здесь подчеркнуть, что в области земного необходимо считаться с крайне тонкими состояниями, которые оказывают воздействие.
Здесь нам действительно приходится иметь дело с тем, о чем можно сказать: употребляя малые дозы, имеют дело с водой. Из источников и рек черпаем мы воду нашими кувшинами и ведрами и используем ее. Конечно, это вода, но ведь нет такой воды, которая состоит только из водорода и кислорода. Было бы бессмысленно верить, что есть только вода, состоящая из водорода и кислорода. В железистых источниках и в некоторых других водах, конечно, очень заметно, что там есть что-то еще. Но нет воды, которая состояла бы только из водорода и кислорода, ведь это лишь приблизительная формула. Вода, встречающаяся повсюду, пронизана чем-то другим. Для космоса общая водная масса земли проявляется главным образом как ртуть. В качестве воды она проявляется для нас лишь в тех ее небольших количествах, которые мы имеем. Для космоса же эта вода - не вода, а ртуть.
Итак, мы может сказать: в гидросфере принимается во внимание вода, в космосе же мы должны относиться к ней как к некоей капле ртути. В эту каплю ртути, конечно, включены минеральные субстанции- короче, она включает в себя все, что является земным. Она представляет собой то, что затем становится твердой земной массой. Она имеет тенденцию принимать свою собственную специфическую форму. Так что, рассматривая эту картину, мы должны видеть общую шарообразную форму - это форма ртути; обычная металлическая ртуть, является только, так сказать, природным символом того, что делает ртуть вообще, - она совершенно определенно выявляет шарообразную форму. Сюда включено все, что многообразно проявляется в собственных дифференцированных формах: минеральные кристаллические формы. Так что мы можем сказать: вот перед нами сейчас эта картина- земля, вода, воздух и все это вместе имеет ту тенденцию к формообразованию, о которой я только что говорил; отдельные, дифференцированные кристаллические формы внутри целого, стремящегося принять шарообразную форму (см. Доску 1).
Если же мы возьмем воздух (темно-красное), окружающий Землю как атмосфера, то мы не можем говорить о нем как только о воздухе; этот воздух всегда имеет тенденцию каким-нибудь образом, в какой-либо степени иметь теплоту. Он насквозь пронизан теплотой (фиолетовое). Итак, мы имеем при этом также четвертый элемент - теплоту, включенную в воздух.
Эта теплота, сверху проникающая в воздух, является прежде всего тем, что несет в себе серный процесс, сульфурный процесс, передающийся некоторым образом из космоса. Мы можем сказать: из космоса передается серный процесс. В серный процесс включен ртутный (меркуриальный) процесс, как он был изображен мной для воды и воздуха. Воздух-тепло - серный процесс; вода-воздух - ртутный процесс.
Углубляясь в землю, вовнутрь Земли, нам приходится рассматривать то, чем, собственно, хочет быть земля, - т. е. процесс кислотообразования и в конечном счете солеобразования, так как кислоты становятся солью. Глядя вверх, в космос, мы имеем дело с процессом сульфуризации, с серным процессом. Рассматривая тенденцию Земли стать космической каплей, мы видим, собственно, ртутный процесс. Взглянув же вниз, под покров земли, из которой весной устремляется кверху прорастающая и распускающаяся жизнь, мы видим солевой процесс.
Этот солевой процесс важнее всего для прорастающей и распускающейся жизни, ведь корни растения, образуясь из семени, всем своим ростом непосредственно обязаны тому отношению, в котором они стоят к солям, к солеобразованию в земной почве. Соли, которые в широком смысле слова содержит земная почва, отложения, содержащиеся в этой почве, составляют то, что дает субстанцию для корней, что делает корни именно корнями, то есть земной основой растительного мира.
Итак, обратившись вовнутрь Земли, мы имеем солевой процесс. Это то, что в середине зимы Земля, так сказать, делает сама, в то время как летом сюда вмешивается, я бы сказал, происходящее поверх земли. Процессы сульфуризации пронизывают воздух, процесс сульфуризации живет в громе и молнии; затем он спускается вниз, и оттуда сульфуризация распространяется на то, что подвержено кругообороту года. После, к Михайлову дню, мы имеем дело с процессом, где, как я это объяснял вчера, процесс сульфуризации тормозится железом. Затем, в свою очередь, солевой процесс внедряется летом в атмосферу, ведь растения, расцветая и прорастая в своих листьях и цветах, выносят соли наверх, вплоть до семян. Разумеется, в самых разных частях мы находим соли; затем они эфиризуются, внедряются в эфирные масла и так далее, они сближаются с процессом сульфуризации. Но таким образом через растения соли выносятся наверх. Их сущность также устремляется вовне, становится атмосферной сущностью.
Так что в середине лета мы имеет смешанное, взаимопроникающее бытие всегда имеющегося в Земле ртутного начала с началом серным и солевым. Когда в середине лета мы стоим на земле, наша голова, в сущности, погружена в смесь сульфура, меркурия и соли. А в то время, когда наступает середина зимы каждый из этих принципов - соль, ртуть и сера - находятся в своем собственном внутреннем состоянии. Соль втягивается внутрь Земли, гидросфера, водообразное, стремится принять шарообразную форму. Округлость или, по крайней мере, сфероподобность снежного покрова является в некотором роде внешним признаком округлости, шарообразности водного. Серный процесс отступает назад, так что в это время года нет необходимости уделять ему особое внимание. Как раз наоборот, вместо серного процесса в середине зимы выступает нечто иное.
Растения развивались с весны до осени. Они превратились в семена. Что же такое процесс семяобра-зования? С превращением растений в семена вовне, в природе, дело обстоит так, что мы своим по-человечески несовершенным способом продолжаем этот процесс, когда приготовляем растения в пищу на кухне. Мы варим растения. Этот выгон цветка, это образование семени есть природная варка, это встречное движение по отношению к серному процессу. Растения врастают в серный процесс. И когда лето достигает вершины, они, так сказать, сильнее всего сульфуризуются. Затем с приближением осени сгорание завершается.
Конечно, в органическом все происходит иначе, не так, как мы видим это вовне, в грубых неорганических процессах, но все же при любом сгорании остается зола. И к тому, что на совершенно ином пути наступает в соле-образовании, так необходимом внутри земли, добавляется то, что в результате семяобразования растений, цветения растений, процесса варения, процесса сгорания выпадает на землю от каждого отдельного растения. Это играет важную роль, которая обычно не учитывается. То, что происходит в наших печах, когда выпадает зола, играет важную роль во временах года на земле, ибо при образовании семян, которое есть, в сущности, сгорание, постоянно выпадает зола, и земля с октября целиком пропитана зольными образованиями.
Так что, наблюдая землю в середине зимы, мы видим внутреннюю тенденцию к солеобразованию, в дальнейшем имеем процесс образования ртути в его ярко выраженной форме; в середине лета мы должны обратить внимание на сульфуризацию внеземного космоса, и сейчас (т. е. осенью, в октябре. - Прим. пер.) мы имеем дело с образованием золы.
То, что к Рождеству достигает своей вершины, подготавливается уже начиная с Михайлова дня. Земля все больше и больше консолидируется, стремится стать к середине зимы космическим телом, проявиться в образовании ртути, соли и золы. Что означает это для Вселенной?
Если бы блоха стала анатомом и занялась исследованием кости, то перед ней был бы слишком маленький кусочек этой кости, ведь она сама слишком мала; она исследовала бы эту кость, используя свой блошиный кругозор. Она тогда бы установила, что здесь мы, мол, имеем дело с фосфорнокислой известью в аморфном состоянии, а также с углекислой известью и так далее. Если бы блоха была анатомом, ей бы не пришло в голову, что эта кость - только частичка скелета. Конечно, блоха горазда прыгать, но если она исследует мелочь, то в этой мелочи и застревает. И человеку, будь он геолог или минералог, также мало бы помогло уменье прыгать подобно большой земной блохе; изучая горные массы, которые в совокупности своей являются костной системой; он делал бы то же самое, что она делает в маленьком масштабе. Блоха не сумела бы описать костную систему, стала бы отколупывать кусочки своим молоточком. Она, скажем, стала бы своим маленьким блошиным молоточком отбивать кусочек ключицы; но этот маленький кусочек углекислой и фосфорнокислой извести никогда не открыл бы ей то, что в целом составляет плечевую ключицу, не говоря уже о том, что она принадлежит к единой системе костного образования.
Блоха ухватилась бы за маленький кусочек, отбитый ее маленьким молоточком, а затем стала бы со своей блошиной точки зрения описывать его, так же, как человек описывает землю, если он где-нибудь, скажем, на дорнахской горе, отколупнет кусочек юрской извести (юрская известь - Юра - горный кряж в Швейцарии. - Прим. пер.). Не правда ли, он опишет затем этот кусок, и это будет после переработано в минералогию, в геологию и так далее. Это разрастется, но останется точно той же блошиной точкой зрения.
Так, конечно, не придешь к истине, так ничего не сделаешь, а речь идет о том, чтобы действительно прийти к тому, что Земля является единой структурой и в наибольшей степени она консолидирована в середине зимы в ее образованиях соли, ртути и золы.
Что же означает сущность Земли в целом, с космической, а не блошиной точки зрения? Видите ли, все, что в широком смысле слова является солеобразо-ванием, то есть в физическом смысле то, что осаждается при солеотложении, как, например, в маленьком сосуде воды может выпадать в осадок поваренная соль, все, что таким образом является солеобразованием в широком смысле - я не хочу сейчас углубляться в химию, здесь это неуместно, - все это имеет свойство своего рода проницаемости для духовного. Там, где есть соль, там для духовного имеется как бы свободное пространство. Духовное может находиться там, где есть соль. Так благодаря тому, что в середине зимы земля по отношению к ее солеобразованию консолидируется, элементарные существа, сначала те, что связаны, объединены с землей, те, что имеют, так сказать, пристанище во внутреннем земли, а также и иная духовность космоса привлекаются и могут как бы жить в солевой прослойке непосредственно под поверхностью земли. И в этой солевой коре, которая находится непосредственно под поверхностью земли, становятся особенно деятельными силы Луны, остаток лунных сил, о которых я часто говорил вам в этих обсуждениях, те, которые остались после отделения Луны от Земли.
Эти лунные силы становятся деятельными в земле преимущественно благодаря тому, что в земле содержится соль. Так что прямо под поверхностью земли, непосредственно в той отверделости под покровом снега, который, стремясь с одной стороны, сверху, к ртутному, снизу переходит в солеобразное, мы имеем здесь во всех веществах земли соль, пронизанную духовностью. К зиме земля (Земля как почва и как континентальная часть того полушария, где зима.) поистине становится духовной в себе благодаря ее солям, которые здесь особенно консолидируются.
Вода, так называемая космическая ртуть, имеет внутреннюю тенденцию к сферическому формированию. Здесь повсюду выступает эта тенденция к шарообразности. И вследствие этого земля в середине зимы способна не только застывать в соль и пронизывать эту застывшую соль духом, она способна также оживить эту пронизанную духом материю, перевести ее в живое состояние. В середине зимы земля в целом оживает под своей поверхностью. В духовном и солевом принципах благодаря ртутному принципу повсюду действует тенденция к оживлению. Огромные усилия прикладывает земля зимой, чтобы распространить под своей поверхностью жизнь.
Однако эта жизнь стала бы лунной жизнью, ибо, как я говорил, внутри действуют преимущественно лунные силы. Но благодаря тому, что от семян выпадает зола, благодаря тому, что все вышеописанное пропитано золой, благодаря этому внутри целого имеется и то, что отдает все эти образования в распоряжение земли.
Растения устремлялись в процесс сульфуризации, в этом процессе сульфуризации выпадала зола. Этоснова возвращало земле растения после того, как они устремлялись, так сказать, в эфирно-духовное. Итак, в глубине зимы на земной поверхности мы наблюдаем тенденцию к вбиранию духа в себя, к оживлению себя, причем лунное преобразуется в земное. Здесь Луна благодаря земным остаткам золы, выпадающим тут, принуждена распространять живое не по-лунному, а по-земному. Теперь давайте перейдем от того, что нам было здесь показано в отношении к поверхности земли, к тому, что есть в окружении земли, - к воздушным образованиям. В любое время года, особенно в глубине зимы, огромное значение для воздуха имеет то, что солнце пронизывает этот воздух своим теплом, - свет мы сейчас не принимаем во внимание.
В науке все рассматривают, в сущности, так обособленно, как будто этого в действительности вовсе нет. В воздухе, говорят люди, содержатся кислород, азот и другие вещества. Но в действительности это не так. Воздух - это не только кислород и азот, воздух всегда пронизан солнцем. Реально то, что воздух днем всегда несет воздействие солнца. Итак, воздух переносит солнечное воздействие. Что означает это солнечное воздействие, несомое воздухом? Оно означает, что находящееся вверху постоянно стремится вырваться прочь из земли. Если бы то, что я недавно описывал как образование соли, ртути и золы, было бы замкнуто в себе, то тогда все здесь стало бы исключительно земным. Но так как вверху то, что стремится высвободиться из земли, подвержено действию солнца и воздуха, то, что хочет действовать как земное, преобразуется в космическое. Земля теряет власть действовать в живом и духовном обособленно. Во всем растущем вверх приобретает значение воздействие Солнца. Наблюдая духовно, замечают, что здесь постоянно существует как бы линия над Землей, особенная тенденция (см. Доску 1). На самой Земле все стремитсяпринять шарообразную форму (темно-красное); здесь же, вверху, постоянно действует тенденция распрямлять шарообразное в плоское (красное). Этой тенденции препятствует Земля, придающая сферичность, но наверху сферическое всегда стремится стать плоским. Находящееся наверху хотело бы, в сущности, разорвать, разъять Землю здесь, внизу, так, чтобы все в космосе стало бы только плоским.
Если бы это могло осуществиться, то воздействия Земли вообще бы полностью исчезли, и здесь, вверху, образовалась бы преимущественно разновидность воздуха, подверженного воздействиям звезд. Это весьма сильно выражается в человеке. Что мы, как люди, имеем от того, что здесь, наверху, есть воздух, несущий воздействие Солнца? Мы вдыхаем его, и благодаря тому, что мы в себя вдохнули, солнечное воздействие распространяется вниз, но еще больше вверх. Наша голова постоянно изолируется от воздействия Земли. И благодаря этому наша голова обретает возможность быть причастной ко всему Космосу. Нашей голове всегда, в сущности, хочется вырваться в эту плоскообразность. Если бы именно в зимнее время наша голова находилась только под влиянием земных образований, все наше переживание мысли стало бы другим. Мы бы имели тогда чувство, что все мысли хотят стать круглыми. Они не становятся круглыми, зато они обладают известной легкостью, невесомостью, некоторой текучестью. И это происходит от особенного влияния солнечного воздействия.
Здесь вы имеете вторую тенденцию, здесь солнечное вторгается в земное. Слабее всего это проявляется в зимнее время. Если бы мы поднялись выше, то выступило бы нечто иное. Здесь мы бы имели дело не с солнечным воздействием, а с воздействием звезд, которое, в свою очередь, влияет на нашу голову. Солнце, так сказать, возвращает нас Космосу, и благодаря этому на нашу голову и, следовательно, на весь нашпринять шарообразную форму (темно-красное); здесь же, вверху, постоянно действует тенденция распрямлять шарообразное в плоское (красное). Этой тенденции препятствует Земля, придающая сферичность, но наверху сферическое всегда стремится стать плоским. Находящееся наверху хотело бы, в сущности, разорвать, разъять Землю здесь, внизу, так, чтобы все в космосе стало бы только плоским.
Если бы это могло осуществиться, то воздействия Земли вообще бы полностью исчезли, и здесь, вверху, образовалась бы преимущественно разновидность воздуха, подверженного воздействиям звезд. Это весьма сильно выражается в человеке. Что мы, как люди, имеем от того, что здесь, наверху, есть воздух, несущий воздействие Солнца? Мы вдыхаем его, и благодаря тому, что мы в себя вдохнули, солнечное воздействие распространяется вниз, но еще больше вверх. Наша голова постоянно изолируется от воздействия Земли. И благодаря этому наша голова обретает возможность быть причастной ко всему Космосу. Нашей голове всегда, в сущности, хочется вырваться в эту плоскообразность. Если бы именно в зимнее время наша голова находилась только под влиянием земных образований, все наше переживание мысли стало бы другим. Мы бы имели тогда чувство, что все мысли хотят стать круглыми. Они не становятся круглыми, зато они обладают известной легкостью, невесомостью, некоторой текучестью. И это происходит от особенного влияния солнечного воздействия.
Здесь вы имеете вторую тенденцию, здесь солнечное вторгается в земное. Слабее всего это проявляется в зимнее время. Если бы мы поднялись выше, то выступило бы нечто иное. Здесь мы бы имели дело не с солнечным воздействием, а с воздействием звезд, которое, в свою очередь, влияет на нашу голову. Солнце, так сказать, возвращает нас Космосу, и благодаря этому на нашу голову и, следовательно, на весь наш человеческий организм весьма значительно влияют звезды.
То, что я описал вам здесь, сегодня стало иным по причинам, которые я охарактеризую завтра. Ведь человек некоторым образом эмансипировался; в своем росте и всем своем развитии он эмансипировался от земных воздействий. Но, обратившись к древней лемурийской эпохе, особенно к полярной эпохе, которая предшествовала лемурийской, мы обнаружим совершенно иное. Здесь мы обнаружим огромное влияние происходящего на Земле на все формирование человека. Вы это знаете по изложению земной эволюции, которое я давал в моем "Очерке тайноведения". Здесь мы бы обнаружили, что человек целиком и полностью поставлен под воздействие описанного тут мной. Как уже было сказано, его эмансипацию я опишу завтра: сегодня же я буду описывать вещи так, как если бы человек был еще включен в этот процесс формирования. И вот тут нам навстречу выступает нечто совершенно парадоксальное для нынешнего образа мыслей.
А именно мы можем задать вопрос: кем становится мать, ожидающая появление нового человека? С самого начала приход человека на землю совершался так: после всего, что должно предшествовать появлению нового человека на земле, лунные солеобразующие силы активно влияниют на женский организм, поскольку он готовится образовать в себе нового человека. Итак, мы можем сказать: в обыкновенном состоянии женщина - это обычный человек, но в то время, когда она ожидает появления нового человека, в ней становятся в высшей степени мощными лунные силы, поскольку они являются солеобразующими силами Земли. Духовнонаучно это можно выразить так: женщина становится Луной, как и Земля в целом во время, близкое к Рождеству, непосредственно под своей поверхностью становится в основном Луной.
Не только Земля становится Луной в зимнее время, это превращение Земли в Луну происходит неоднократно, оно повторяется в том, как женщина готовится родить нового человека. Благодаря тому что женщина готовится к рождению нового человека, становясь Луной, солнечное воздействие также становится иным, подобно тому как в зимнее время это солнечное воздействие отличается от того, что бывает летом. И новый человек, формирующийся в женщине, целиком и полностью подчинен влиянию солнечного воздействия.
Благодаря тому что женщина так сильно воспринимает воздействие Луны, воспринимает воздействие соли, она становится способной воспринимать воздействие Солнца обособленно. В обычной жизни человеческий организм воспринимает солнечные воздействия сердцем. Они распространяются на весь организм. В тот момент, когда женщина ожидает рождения нового человека, солнечные воздействия концентрируются на образовании этого нового человека. Так что схематически мы можем сказать: женщина становится Луной, чтобы воспринять воздействия Солнца. И новый человек, возникающий как эмбрион, является в этом смысле целиком и полностью солнечным деянием. Он является тем, кто может возникнуть благодаря концентрации солнечного воздействия.
Это по-своему осознавалось в древних инстинк-тивно-ясновидческих мировоззрениях. Благодаря им в свое время в древней Европе было распространено весьма замечательное воззрение. Считалось, что только что родившийся и не принимавший еще земной пищи ребенок есть нечто совершенно иное, чем тот же ребенок, принявший первую каплю молока, первую земную пищу. Для упомянутого древнегерманско-го воззрения это были совершенно различные существа: только что родившийся ребенок и ребенок, который, находясь уже вне тела матери, принял какую-нибудь земную пищу, - два разных существа, потому что для такого различения обладали инстинктивным чувством; рожденное дитя - это Солнце. В результате принятия первой пищи оно становится земным созданием. Оно - создание Солнца и становится созданием Земли. Поэтому только что рожденное дитя, еще некормленное, не принадлежит Земле. По оккультным законам, о которых мне хотелось бы поговорить в другой раз, древнегерманское правосознание позволяло отцу по своему усмотрению оставить жить ребенка, которого всегда сразу после рождения клали к ногам отца, или уничтожить, убить его, так как он еще не был земным созданием. Но стоило ему выпить каплю молока, отец уже не смел убить его, ребенок должен был оставаться земным созданием, потому что природой, миром, землей и космосом он был определен как земное создание. В подобных обычаях древности изживается нечто весьма значительное. И это обосновано, если говорят: солнечный ребенок. И сейчас мы имеем возможность взглянуть на женщину, родившую ребенка, как на существо, в глубочайшем смысле родственное всем земным процессам, - ведь к середине зимы земля так подготавливает себя, что в ней есть солеобразное, так сказать, лунное, - потому что именно так она лучше всего получает возможность воспринять солнечное. И тогда она возносится над сонечным в небесную сферу, к которой принадлежит также и голова человека.
Поэтому давайте углубимся в существо человека, чтобы правильным образом встало перед нашей душой Рождество. Рождество выражает собой рождение младенца Иисуса, которому было суждено принять в себя Христа. Постараемся увидеть это правильно. Взглянув на образ Марии, мы заметим, что голова Марии обязательно изображена так, чтобы ее выражение, весь ее облик передавали что-то небесное. Тогда мы заметим, что эта Мария готова воспринять в себя Солнце, младенца, Солнце, сияющее в воздушных сферах. Глядя на образ Марии, ниже головы мы найдем лунно-земное.
Подумайте о том, что на рисунке изобразил я в качестве лунно-земного, - это то, что наливается под поверхностью земли. Если бы мы удалились в космические дали, то изображенное здесь, вверху, - откуда человек излучается в космос, - мы видели бы стремящимся к небу излучением Земли, подобным излучениям звезд. Голова Марии также должна сиять подобно звезде, иначе говоря, в выражении лица, во всех ее жестах мы должны отразить звездное сияние (Доска 2).
Затем у груди должно быть то, что связано с процессом дыхания, - это солнечность, возникающая из облаков, сквозь которые солнечное сияние пробивается в атмосферу, это младенец.
Еще ниже находится то, что зависит от лунного, солеобразующего, то, что внешне выражается в земной подвижности рук и ног, которая позволяет подняться из этого солеобразующего - лунного - начала Земли. Мы имеем Землю, внутренне пронизанную лунным началом.
Мы должны изобразить это так, чтобы передать своего рода красочную радужность. Если бы мы смотрели из космоса на Землю, пронизывая взглядомзвездное сияние вплоть до самой Земли, изображение было бы таким: радужно окрашенное мерцание, идущее от поверхности Земли внутрь ее. На нем находилось бы то, что подчиняется прежде всего земной динамике, конечностям, земле, силе тяжести, то, что может быть обозначено как человеческое одеяние, складки которого соответствуют земным силам. Итак, здесь, внизу, мы имели бы одеяние, соответствующее земным силам. Поднимаясь выше, мы должны нарисовать то, что образуется в лунно-земном. Желая использовать символ, можно было бы нарисовать еще и Луну, однако это лунное уже выражено в земном образе.
Затем мы переходим еще выше, воспринимаем то, что исходит из лунного, видим, как облака пронизываются множеством человеческих голов, стремящихся вниз. Одна из них уплотняется и становится Сыном, младенцем Иисусом, сидящим на руках у Марии. Все это мы должны завершить вверху ликом Марии, в выражении лица Которой запечатлено сияние звезд.
Если мы понимаем зимнее время, понимаем, как оно выявляет связь космоса с человеком, воспринявшим плодоносящие силы Земли, тогда мы не можем изобразить это иначе, нежели в виде женщины, формирующейся, выступая из облаков, одаренной силами Земли, одаренной внизу силами Луны, в середине - солнечными силами, а вверху, в голове, - силами звезд. Из самого космоса возникает для нас этот образ Марии с младенцем Иисусом.
И так же, как понимая космос осенью и облекая в картину все его формирующие силы, мы неизбежно приходим к художественному изображению борьбы Михаила с драконом, которую я обрисовал вчера, так же и все то, что мы можем воспринять в Рождество, облекается в образ Матери Марии с Младенцем. В древнее время, а точнее, в первые столетия христианства, этот образ много раз открывался художникам, и в че ловеческой эволюции его последние отголоски сохранились в "Сикстинской Мадонне" Рафаэля. Эта "Сикстинская Мадонна" Рафаэля рождена из великого наивного познания природы и духа, познания древних времен. Ведь она является образом той имагинации, которую должен иметь человек, так проникающий внутренним зрением в тайны рождественского тка-ния, что это рождественское ткание претворяется для него в образ. И мы можем сказать: времена года для внутреннего зрения должны изживаться в совершенно определенных, грандиозных имагинациях. Для того, кто всем своим человеческим существом душевно выходит в мир, начало осени становится грандиозной имагинацией борьбы Михаила с драконом. И как дракон может проявиться только в качестве сульфурного, в качестве серной массы, смыкающейся в образ дракона, как меч Михаила возникает, когда мы думаем о метеоритном железе, концентрируя, смыкая его в этот меч, так же и из того, что можем мы ощутить на Рождество, возникает образ Матери Марии, одежды которой складываются в соответствии с земными силами, причем внутренне одежда должна быть округлой - для живописи эти подробности существенны, - она должна становиться ртутной, так, чтобы около груди имелась внутренне замкнутая область. Здесь выступают силы Солнца. И невинный младенец Иисус, как следует здесь думать, еще не принимавший земную пищу, Он - по сути само создание Солнца, деяние Солнца, сидящее на руках у Марии; выше действуют излучения звезд. Так мы должны изобразить голову Марии с сиянием, распространяющимся навстречу человеку от самой головы и из глаз, так мы должны изобразить младенца Иисуса в прекрасной кротости, как бы замкнутого в сферу внутри облачных образований, а затем должны мы изобразить спускающуюся вниз одежду, подчиненную силам земли, одежду, в которой запечатлена земная тяжесть (Доска 2)
Лучше всего выражать это с помощью красок. Тогда мы имеем ту картину, которая расцветает перед нами как космическая имагинация Рождества, в которой можно жить до самой Пасхи, когда из космических связей перед нами может выступить та пасхальная имагинация, о которой я хочу поговорить завтра.
Таким образом вы видите, что искусство человек берет у неба, хотя оно и связано с землей. Истинное искусство - это то, что человек сопереживает физическое, душевное и духовное Вселенной, это то, что облекается для него в грандиозные имагинации. То, что необходимо для того, чтобы во внутренней борьбе достичь господства самосознания над природным сознанием, все это не может предстать перед глазами иначе, как в грандиозной картине борьбы Михаила с драконом. Так же и то, что в середине зимы может воздействовать на его душу из природы, может восприниматься им как художественно-имагинатив-ный образ Матери с Младенцем, как то, что я только что описал.
Наблюдению кругооборота года сопутствует великая космическая живопись, и то, что небо запечатлевает на земле, снова может ожить в мощных картинах, становящихся тогда реальностью для души человека. Так времена года могут предстать в четырех имагинациях: имагинация Михаила, имагинация Марии, а завтра и в ближайших лекциях мы увидим имагина-цию Пасхи и имагинацию Иванова дня.
Завтра я попытаюсь найти дорогу от Рождества к Пасхе.
Третья лекция. Дорнах, 7 октября 1923 г.
Продолжим рассмотрение кругооборота года с той точки зрения, как мы начали это вчера и позавчера. Нам должно стать ясным, что в глубинах зимнего времени земля6, в сущности, отъединяется от космоса. В течение зимы земля становится, так сказать, целостной землей, ее земная природа концентрируется. Чтобы выявить противоположность, заметим, что во время середины лета земля отдается космосу, живет с космосом. А промежуточные состояния, весна и осень, всегда согласованы с этими обоими экстремумами. Все это имеет глубочайшее благоприятное значение для всей жизни земли. Разумеется, все, что я буду говорить, относится к той части земной поверхности, где происходит переход от зимы к весне.
Как и в ближайшие дни, мы будем исходить из чисто материального. Рассмотрим сначала значительнейшее для всего существа земли явление - то, что для зимнего времени должно быть принято во внимание как важнейшее, а именно осаждение, солеобразо-вание. Конкретнее - осаждение извести. Стоит вам только выйти отсюда, как со всех сторон будете вы окружены известковыми отложениями Юры; вы можете наблюдать перед собой все то, что я описал вам в начале этого изложения.
Рассмотренная внешне, известь для человека - это и есть известь, и в различные времена для чисто внешнего наблюдения нет никакой видимой разницы между так называемой зимней известью и весенней из вестью. Но такое безразличие характерно только для той точки зрения, которую я охарактеризовал как поспешную (буквально - точка зрения блохи. - Прим. пер.). Метаморфозы извести выявляются именно тогда, когда рассмотрение распространяется дальше, в космос. И здесь появляется тонкое различие между зимней и весенней известью, этим важнейшим отложением нашей земной почвы. Зимняя известь является, так сказать, сущностью, удовлетворенной в себе. После многочисленных рассмотрений, которые мы здесь проводили, мы имеем право говорить о таких вещах, как о живущих, одушевленных сущностях, - ведь мы знаем, что душа и дух находятся в основе повсюду. Итак, зимняя известь является некоторым образом в себе удовлетворенной сущностью.
Эта зимняя известь, если углубиться в ее существо интуитивно - "интуитивно" в том значении, как это понятие употреблено в моей книге "Как достигнуть познания высших миров", - пронизана разнообразнейшей духовностью. Это элементарные существа, которые живут в земном. Зимняя известь проникнута духом. Она обладает довольством такого рода, как и человеческая голова, разрешающая важную проблему и радующаяся тому, что она имеет мысли, которые позволили найти решение. И как в интуиции чувствование воспринимается повсюду, так же и во всем объеме земного образования извести в течение зимнего времени воспринимается внутреннее удовлетворение.
Не правда ли, плывя под водой, повсюду воспринимают воду? А если духовно движутся в процессе образования извести, то в зимнее время воспринимают повсюду удовлетворенность, которая изливается во внутренней оживленности, пронизанности этой зимней извести живыми преобразующимися образами, раскрывающимися в имагинациях, живыми преобразующимися образами духовного вида. Но когда дело идет к весне, а именно когда подходит март, известь по своим духовным качествам становится, можно сказать, бесчувственной. Она более не обладает этими духовными качествами, потому что, как мы это знаем из прежних рассмотрений, элементарные существа вследствие своего рода духовно-космического дыхания направляются в космос. Она становится бесчувственной в своих мыслительно-духовных свойствах. Но удивительно то, что она становится в это время жадной. Она развивает род внутренней жизненности. Все больше и больше тонкая жизнь осуществляется в извести, причем эта жизнь извести становится при приближении весны и лета внутренне тем подвижнее, чем больше произрастают растения.
Конечно, это выявляется не грубо, а тонко, интимно, но это выявляется. Растущие растения отнимают у извести, распределенной в земле, кое-что связанное с водой и кое-что связанное с углекислотой - то, в чем она сама нуждается. Это и обусловливает ее внутренне оживление. Она становится живой. Но вследствие того, что известь внутренне оживляется, она развивает огромные силы, привлекающие ариманические существа. Эти ариманические существа получают, во всяком случае, надежду, когда дело идет к весне. По отношению к природе они обычно не имеют никаких надежд, так как только внутри человека могут они культивировать свое существо. Обычно эти ариманические существа могут действовать в ариманической природе человека. Но ближе к весне весенняя известь производит на них такое впечатление, что они полагают, будто во всей природе им удастся распространить свою драконовскую природу и что они, находя живую весеннюю природу, находя живую весеннюю известь, получат также возможность привлекать из космоса астральность для того, чтобы одушевлять эту живую известь, пронизывать ее душой. Так что, когда подходит март, по-настоящему ясновидящий наблюдатель природы обнаруживает замечательное зрелище: всюду видно, как надежды ариманических существ в имагинациях разыгрываются над землей, мне хотелось бы сказать, подобно духовному ветру, овевающему все, видно, как ариманические существа стараются вызвать сверху как бы дождь астрального. Этот дождь астрального, который они хотят вызвать, если бы смогли это сделать, - а они всеми силами стремятся к этому - в летнее время превратил бы землю, хотя бы частично, насколько она является известью, в одушевленное, живое существо. И каждую весну ариманические существа стремятся к этому - превратить землю в живое, одушевленное существо. Так что, если бы какое-нибудь существо наступило затем, осенью, ногой на землю, земля бы почувствовала от этого боль.
Однако это стремление, эта иллюзия, присущая каждой весной ариманическим существам, каждую весну уничтожается. Конечно, с человеческой точки зрения можно сказать: ариманические существа должны стать достаточно разумными, чтобы отказаться от этой надежды. Но в мире происходит не так, как это представляет себе человек, и это просто факт, что ариманические существа каждую весну снова питают новые надежды превратить землю в живое, одушевленное существо благодаря астральному дождю сверху. И каждый год эти иллюзии рассеиваются.
Но эти иллюзии не безопасны для человека. Человек употребляет в пищу именно те продукты природы, которые произрастают в этой атмосфере надежд и иллюзий, и, в сущности, было бы наивным для человека думать, что он ест хлеб из чистого, смолотого и испеченного зерна. Внутри этого смолотого и испеченного зерна - иллюзии и надежды ариманических существ. Внешне они разрушаются. Но тем больше пробуждается страстное желание ариманических существ достичь своей цели там, где уже есть душа, - в человеке. Так что, в сущности, каждую весну человекподвергается опасности стать жертвой ариманических существ, хотя все это разыгрывается интимно. Действительно, весной человек гораздо больше подвержен в этом отношении воздействиям ариманических сил, чем в остальные времена года.
Нечто другое происходит, если мы направим свой взгляд вверх. Глядя вверх, туда, куда поднимаются элементарные существа земли, где они связываются с облачными образованиями и получают внутреннюю подвижность, которая подчинена планетарной жизни, видят нечто иное. Когда приходит март и внизу ариманические сущности распространяют свое существо, наверху видно нечто иное. Тут элементарные существа поднимаются вверх: то, что внутри земли, как правило, исключительно духовно, нематериально, но то, что изживает себя в материальном, это восходит в те области, где есть испарения, воздух, тепло. И здесь все то, что происходит в двигающихся элементарных существах, пронизывается сверху люциферическими сущностями. Как внизу ариманические сущности питают свои надежды и развивают свои иллюзии, так вверху развивают свои иллюзии и надежды люциферические существа.
Если мы точно проникнем в природу ариманических существ, мы найдем, что она, в сущности, эфирная. В конечном счете ариманические существа - это существа, низвергнутые Михаилом, и у них нет иной возможности распространить свое господство над землей, кроме как воспользоваться становящейся оживленно-жадной известью. Люциферические существа наверху устремляются и пронизывают то, что восходит наверх, и здесь, в верхних элементах земли, приобретает подвижность. Они пронизывают это. В сущности, эти люциферические существа имеют чисто астральную природу. Они надеются, что благодаря всему тому, что весной начинает стремиться вверх, им удастся пронизать свою астральную природу эфирнойприродой и поднять эфирную оболочку земли, которая была бы тогда заселена ими самими.
Можно сказать: ариманические существа стремятся одушевить землю астральным (см. Доска 3, красное); люциферические же существа стремятся сверху вниз для того, чтобы в свое существо вобрать эфирное (голубое с желтым).
Когда весной начинают расти растения, они ассимилируют углекислоту, втягивают ее. И эта углекислота есть нечто такое, что благодаря растительному покрову весной действует в более высокой области, чем зимой. Эта углекислота поднимается наверх в область растений. Когда весной начинают расти растения, эта углекислота становится привлекательной для люциферических существ. И в то время как ариманические существа стремятся вызвать своего рода астральный дождь, чтобы одушевить живую известь, люциферические существа стремятся к подъему углекислоты, к своего рода испарению углекислоты вверх от земли (см. Доска 3, голубое). Если бы это им удалось, дыхание на земле должно было бы прекратиться и они стали бы вытягивать наверх все то, что в человеке не связано с дыханием, его эфирное, и, связывая себя с эфирным человеком, они были бы в состоянии стать эфирными существами, в то время как они только астральные существа. Так с уничтожением всего, что внизу принадлежит человеческому и животному миру, там, наверху, образовалась бы оболочка эфирных ангелических существ. Вот к чему, в свою очередь, стремятся люциферические существа, когда наступает март, конец марта. Они надеются превратить всю землю в такую тонкую оболочку земли, в которой они, сгустившись благодаря эфирной природе человека, смогли бы культивировать свое существо.
Если бы исполнились надежды ариманических существ, все человечество должно было бы постепенно раствориться в земле. Земля стала бы вбирать в себя людей. И наконец - это является также намерением Аримана - вся земля превратилась бы в огромное существо, в котором неким образом были бы растворены все люди. Они были бы связаны с этим единым существом земли. Но переход к такому бытию, связанности с этим существом земли, состоял бы в том, что человек во всем своем организме все более и более уподоблялся бы оживленной извести. Ожившую известь он все сильнее связывал бы со своим организмом, все более обызвествлялся. Вследствие этого его образ стал бы метаморфизироваться, превращаться в образ, который выглядел бы совершенно иначе, приблизительно так: склеротизированный образ с подобием крыльев летучей мыши и вот такой головой (Доска 4). Тогда он был бы в состоянии постепенно растворяться в земном, так что земное, как земля в целом, стало бы земно-живым существом ариманиче-ского рода.
Если бы, с другой стороны, люциферические сущности извлекли эфирное человека и благодаря этому смогли бы из своей астральности сгуститься до эфирного, тогда возникло бы нечто эфирное, не имеющее нижней части человеческого организма и с измененными верхними частями: это было бы тело, образованное из испарений земли (см. Доска 4, голубое), построенное только до груди и имеющее идеальную, увеличенную человеческую голову (красное). Причем это существо имело бы крылья, как бы рождающиеся из облаков (желтое). Эти крылья сходились бы впереди к своего рода увеличенной гортани, они стали бы вот здесь, сбоку, уплотняться в ушные раковины - в органы слуха, в свою очередь связанные с гортанью.
Вы видите, как здесь, внизу, образуется то, что я попытался изобразить в образе Аримана, который нарисован вверху на куполе и находится в деревянной скульптурной группе; также видите и то, что сложи лось бы в люциферический образ, (Имеется в виду изображенный на куполе Гетеанума и запечатленный в деревянной скульптурной группе образ Христа - в центре, - одерживающего победу над образами Аримана - внизу, и Люцифера - вверху. - Прим. пер.) что образовалось бы в люциферическом из испарений земли и облаков, если бы люциферические сущности смогли вобрать эфирное земли.
И тут указаны два полюса для человека: один из них - тот, чем стал бы человек, если бы, попав под влияние Аримана, стал впитывать живую известь и благодаря этому постепенно стал единым с землей, растворился во всем живом и чувствующем существе Земли, - это один полюс. Другой полюс - это то, чем стал бы человек, если бы люциферическим существам удалось выполнить то, что они хотят, - вызвать снизу подъем испарений углекислоты, так что дыхание должно было бы исчезнуть, и тогда исчез бы человек как физическое существо, причем эфирное тело было бы связано с тем, что находится там, наверху, с люциферическими астральными ангельскими существами.
Снова можно сказать: это надежды, это иллюзии люциферических существ. Кто ясновидяще направит свой взор в мировые дали, тот увидит в тянущихся облаках не только то, что, как это говорится в шекспировской трагедии, "то верблюд, то еще что-нибудь", но и, если подходит март, динамически устремляющиеся силы люциферических ангелов, желающих создать там люциферическую оболочку земного и оторвать человеческий род от земли. Между этими полюсами парит человек. И ариманические, и люциферические существа хотят искоренить человечество в том виде, каким оно является сейчас.
Эти различные воздействия проявляются в земной жизни. И снова внешняя природа разрушает каждый год то, на что надеются люциферические существа, но в человеке это действует. И весной человек подвержен, с одной стороны, ариманическим силам, а с другой стороны, все более и более подвержен - это остается и летом - люциферическим существам.