Сумерки не торопясь следовали за уходящим солнцем, постепенно накрывая долгожданной прохладой тихие деревенские улицы. Возвращающиеся с работы люди, приступали к домашним хлопотам. Дед Матвей, попыхивая папироской, красил покосившийся и подгнивший у основания, дощатый забор. Тетка Дарья выгоняла суетливых кур из загона на свежий воздух. Те, быстро перебирая окорочками, неслись навстречу свободе, где их уже ждал принц в виде петуха Пети, напыщенного и окрашенного словно павлин из восточной сказки. Бабка Маша кряхтя и тихо матерясь, собирала в стеклянную баночку пожирателей картофельной ботвы, колорадского жука. В этом нелегком деле ей помогал маленький оболтус, со стрижкой аля горшок, внук Антошка. Время от времени, услышав от бабки новое слово, он интересовался у нее его значением, за что неизменно получал подзатыльник, что впрочем не умаляло его любопытства. Мать Антошки, Татьяна, готовила на летней кухне ужин, надеясь успеть к приходу мужа. Деревенские бабки неторопливо собирались на лавочках для обсуждения прошедшего дня и разумеется проститутки Клавы, которая нигде не работает, но при этом одевается по последней моде, и, если верить продавщице из магазина "Березка", нехило отоваривается продуктами на круглую сумму. Когда закончатся сплетни про местных шалав, можно смело переходить к Сергею Петровичу, местному фермеру (кулаку), который несмотря на то, что пашет от зари до зари, все равно сволочь и угнетатель. Пьяные, издали заприметив засаду из разошедшихся бабок, предпочитали тихо ползти домой огородами. Да и честные труженики, возвращаясь домой, старались не встречаться с доморощенным дозором взглядами. Глаза бабок простреливали навылет, а шелуха от семечек, сплюнутая вслед имела то же значение, что и контрольный выстрел. Участковый Чибис, случайно завернувший к месту засады, и не надеялся выбраться из нее без потери мозга. В общем, день в деревне Солнышко, шел к своему обычному, логическому завершению.
Для Сергея Петровича, или как его звала деревенская шелупонь, дядь Сережи, день и не думал заканчиваться. Впереди еще много дел. Необходимо разобрать двигатель у трактора, посмотреть, что же в нем такое постукивает. Приготовить корма свиньям, которые уже начали поднимать деревянные полы в сарае, в поисках вкусняшек. Да и куры нетерпеливо бегали вдоль сетки загона, следя за каждым его движением. Тоже жрать хотят.
" Как будто я жрать не хочу" - подумал фермер. -" Может ну его. Продать хозяйство, землю и уехать в город. Там и затеряться будет легче в случае чего"
- Дядь Сереж!
- Дядь Сереж, открой!!!
- Ну пожалуйста!
Звонкий голосок за воротами и громкий стук в них, вывел Сергея из раздумий. Детский голос, с характерным для здешних мест переливом, всегда оказывал на него магическое влияние. Пятилетняя дочка соседки Марии, заставляла его губы выдавать некое подобие улыбки и забывать о своих проблемах. Каждый вечер, Аленка захаживала к нему в гости, деловито копаясь вмести с ним в моторе старенького трактора, или глядеть сквозь щелочку сарая со свиньями на хряка Федю. Хряк, весом под два центнера, словно догадывался, что за ним наблюдают. В эти моменты он не разбрасывался едой из корыта, не охаживал свиноматок и вел себя максимально культурно, стараясь произвести благоприятное впечатление.
Мать девочки ни коим образом не препятствовала ее общению со взрослым мужчиной. Будучи вдовой вот уже два года, она понимала, что девочки нужен отец или тот кто может служить ей примером. Бездетный Серега как нельзя кстати подходил под эту роль. Непьющий, некурящий, работящий, статный, с голубыми глазами и копной рыжих волос на голове, к тому же холостой, на вид совсем даже не маньяк-педофил. Вот только улыбался редко. Хотя улыбка всегда была неудачной, некрасивой что-ли. Да и что греха таить. Нравился он ей. Где то в глубине души, Марья надеялась, что такой видный парень станет ее мужем. Поэтому всячески поощряла общение своей дочери с ним.
- Дядь Сережааааааааааа!
- Да иду я!
Плюнув на разобранный трактор, вытирая руки промасленной ветошью, Серега направился к воротам. Ему показалась, что открыть их он даже не успел, как во двор ворвался ураган.
- Таак. Щас я тебе помогу. Это куда? Это зачем? А почему? А это откуда? Это положим сюда. А Федя в сарае?
Хряк, заслышав свое имя, тут же принял позу благородного скакуна, остальные свиньи забились в угол.
- А че ты делаешь?
- Как видишь. Опять с трактором.
- Ну ты дядь Сереж. Как будто не знаешь, что без меня все равно не починишь.
- Да что ты говоришь, малолетка?!
- Так мама говорит. Она говорит, что я удачливая.- Голосок раздавался уже где-то под капотом. Что-то ухнуло и застучало в глубине трактора, постепенно затухая, словно эхо в горном ущелье. Затем наступила тишина.-Дядь Сереж! Я железочку с рожками туда уронила.
- Это не железочка с рожками, а ключ на девятнадцать. Его теперь хрен достанешь. Полдвигателя надо будет разобрать. Помошница, блин!
- А еще мама говорит, что блин нехорошее слово. Оно хорошее только, когда на тарелке лежит и с маслом.
-Да? А больше твоя мама ничего не говорит?
-Говорит, что ты красивый и мужественный. Дядь Сереж! А что такое мужественный? А еще говорит, что тебе жена нужна. Дядь Сереж. Хочешь я твоей женой буду.
Серега вздрогнул и по двигателю застучал ключ на двадцать два. Блин! Теперь в неизвестность ушло два ключа.
-Мала ты еще для замужества,-почесывая затылок, задумчиво произнес он. - Вырастишь, поглядим. А пока надо думать, как ключи доставать.
-Чай ты мужчина, догадаешься,- теперь девичий голосок зазвучал по-другому. Как -то по взрослому. И интонации были не девочки пятилетки, а принадлежали взрослой женщине. - Не все же за тебя Аленке решать!
-Она то уже порешала!-Серега медленно повернулся на голос.
В воротах стояла молодая женщина. С карими глазами, волосами цвета вороньего крыла, небольшого роста, красива на лицо и фигуру. Изящные длинные пальцы на тонких и вместе с тем сильных руках. Крохотные ступни на красивых ножках. Улыбка образующая маленькие ямочки на щеках. Сергей никогда не понимал, как в Солнышко могла родиться такая красота. И совсем он не понимал, что она делает в этой деревне, когда в любом городе ее и с ребенком возьмет любой мужик.
-Привет, Мария. Каким ветром в мою обитель?
-Ты не рад меня видеть? - Мария отошла от ворот, медленно приближаясь к Сереге.
-По-моему тебя рад видеть каждый из тех, кто еще зовется мужчиной здесь. - Сергей, вытирая руки, не сводил с нее взгляд.
-А ты? - Мария приблизилась к нему почти вплотную и взглянула ему в лицо. На его фоне она выглядела крохотной, и со стороны казалось, будто маленькая школьница разговаривает со своим физруком.
-А я как все. Рад конечно. Только вижу я тебя каждый день, может быть поэтому не проявляю свою радость столь ярко. Ты за Аленкой?
-Нет. Она ведь только к тебе пришла. Пусть побесится если ты не против. - Марья, вздохнув отошла от Сергея и прижалась спиной к растущей во дворе яблоне.
-Как я могу быть против. Ты же знаешь, что я рад вам обеим.
Серега кинул ветошь на капот трактора и пошел к сараю, где лежали инструменты. В соседнем сарае, сквозь маленькую щелочку в двери, играли в гляделки хряк Федя и маленькая Аленка. Оба повизгивали от удовольствия когда им удавалось увидеть друг друга. Здоровенный свин был похож на маленького поросенка, также хрюкал и подпрыгивал.
-Чаю будешь?
С тяжелым звуком около ног Марьи упала сумка с инструментами. Та только покосилась на нее и снова подняла глаза на Серегу.
-Ставь чайник. Я сейчас подойду.
Отряхнула сзади платье, одернула его и вышла за ворота. Он смотрел на ее походку, слегка виляющую, зазывающую. Бесовка. Знает себе цену.
-Дядь Сереж!
Он опустил голову. На него смотрело улыбающееся, конопатое лицо Аленки.
-А мы щас чай будем пить?
-Да. А что?
Та лукаво склонив голову на бок, прищурила правый глаз.
-А Федя с нами будет пить чай?
Из сарая со свиньями донеслось довольное похрюкивание.
-Нет. Федя с нами чай пить не будет. Он же свинья!
Из сарая раздался недоуменный визг. Всё возможное непонимание было вложено в этот крик поросячьей души.
-Ну дядь Сереж! Ну пожаааалуйста!
-Да! Да! Да!-неслось из сарая на свином языке.
-Ален! Не говори ерунды. Ну не может свинья сидеть с нами за одним столом.
В сарае наступила тишина. Обиделся видать. Даже звука не издает. Гордый.
В воротах показалась Мария. Она успела переодеться в простое, приталенное платье черного цвета. В руках держала поднос покрытый вафельным полотенцем, которое промокло местами и над пятнами влаги поднимался легкий парок. Очевидно она несла что-то горячее. Из под двери сарая показался здоровенный пятак, который шевелил ноздрями в сторону Марьи. Та улыбнулась и, удерживая поднос одной рукой, присела, и свободной рукой потрепала чумазый поросячий нос. Дверь неожиданно приподнялась от удара свиной головы и пятак шустро втянулся обратно в сарай.
-Я тут булочек испекла.- Она отряхнула подол и встала, продолжая улыбаться.- С вишней.
Сергей метнулся в дом и через несколько секунд показался на пороге, держа в руках небольшой деревянный столик с изогнутыми ножками. Он поставил его около Марьи. Та аккуратно положила на него поднос и сняла полотенце. На подносе лежали пышные, румяные булочки, только из печки и парили тонким вишневым ароматом.
-Ты чайник поставил?-Марья свернула полотенце пополам и положила его на край стола.- А то булочки есть, а запить нечем.
-Черт! Забыл совсем. Дочка твоя с толку сбила! Кстати. Где она?
Серега покрутил головой по сторонам. Около сарая Аленки не было, во дворе тоже. Остался только один вариант.
Из палисадника с огурцами вынырнуло лицо девочки. Все перемазанное в сырой земле, в каждой ручке по маленькому огурчику. А если учесть, что челюсти активно что-то жевали, то третий огурец постигла тяжелая участь. Мать только ахнула, когда увидела, во что Аленка превратила свое платьице. Мокрое, с пятнами грязи и следами от зеленой ботвы.
-А ну иди сюда!-Марья подбоченилась и приняла суровый вид.
Девчонка насупилась и начала выбираться из палисадника, крепко сжимая огурцы в качестве трофея. По пути она запуталась в растительности и грохнулась в лужу, не успевшую впитаться в землю после полива. В воздух поднялся столб из каплей воды и комков грязи орошая все, что только попало в радиус поражения. В этот радиус попала также и Марья, которая, охнув, успела прикрыть собой стол с булочками. После непродолжительной тишины воздух разрезал истошный крик.
-Итит твою мать! Аленка! Да что ж ты делаешь!-Мать вытирая глаза от грязи влезла в палисадник доставать дочурку. Та, дополняя крики матери громким ревом, про себя твердо решила огурцы не выпускать.
Серега наблюдал, как среди его огурцов барахтаются мать с дочкой, с легкой улыбкой. Но в происходящее решил не вмешиваться во-первых, потому что брызги грязи его не задели, а пачкаться ему не хотелось, а во-вторых ему нравилась эта шумная возня на его огороде. Федя также наблюдал за большой и маленькой девочками сквозь щели в сарае и, как показалось Сереге, даже слегка хихикал.
Наконец Марья выбралась из грязи и зеленых насаждений, и молча прошла мимо Сергея, таща на руках непоседливую дочку. Проказница, не прекращая реветь, ухитрялась откусывать от сохраненных огурцов по куску, а когда ее пронесли мимо фермера еще и подмигнула ему зареванным глазом. Или ему так показалось.
Когда мать с дочкой скрылись за воротами, мужчина пожал плечами и зашел в дом. Вскоре он вышел, неся с собой три легких стула, которые расставил вокруг стола. После этого, на летней кухне, сделанной в углу веранды, поставил на плиту старый, из нержавеющей стали, чайник со свистком. Вымыл руки в рукомойнике и вытер их висящей на раковиной ширинкой. По завершению всех процедур он уселся на один из стоящих за столом стульев и стал ждать.
А на небе, тем временем загорались первые звезды. После дневной жары, принес с собой облегчение вечерний ветерок. Неспешно колыша листья на кронах деревьев, он остужал раскаленную землю. Но вот сил разогнать жирных и ленивых комаров на участке местного фермера у него уже не хватало. Да и не к чему было. Комары лишь летали вокруг Сереги безо всяких намерений покуситься на его кровь. Для пропитания им хватало и свиного молодняка, поэтому они просто назойливо зудели над его ухом, напоминая о своем существовании и изредка сталкиваясь друг с другом. Для ремонта трактора времени уже не было. Серега не любил возиться с техникой по ночам. Да и завтра можно сделать. На поле ехать ни к чему. Там все дела переделаны, а вот дома их невпроворот. Сейчас же он просто наслаждался отдыхом. Медленно втягивал в себя прохладный воздух, ощущая каждую его частицу. Ступни как будто сами стянули с себя тяжелые ботинки и оголенными коснулись земли впитывая в себя ее энергетику. Благодать.
Благодать изредка нарушал рев Аленки за забором, которую все еще отмывала и отчитывала мать, да мелькающие мимо ворот запоздалые прохожие. Федька деловито распределял свиней по сараю. Полусонные куры, спотыкаясь о кочки шли на насест. Сергей приподнялся со стула и дотянувшись до выключателя на стене дома, включил свет во дворе. На вспыхнувшую лампочку радостно слетелась вся ночная живность. На кухне, захлебываясь засвистел чайник. Вода, переливаясь через носик, шипела и пузырилась на раскаленной плите. Нехотя встав со стула и подняв с земли ботинки, Серега пошел на веранду. Ошпарив заварник, он насыпал в него черного чаю и залил кипятком. Темнело прямо на глазах. Уже и Аленка затихла, и вечернюю тишину заполнил стрекот сверчков.
Взяв чайник и заварник, Сергей вышел во двор. На столе остывали булочки, вокруг лампочки вились мотыльки, а комары, устав от полетов, осели на стенах дома. Расставив чашки, поставив в центре стола заварник и сахарницу, Серега снова сел наслаждаться вечером.
-Заждался?
Марья неслышно подошла сзади. А Аленка, промелькнув мимо Сереги, уселась напротив него и опустила надутые щечки на свои маленькие кулачки. Губы свернутые бантиком, все еще дрожали от обиды. Мать, свежая и чистая, села рядом с ней.
-Да не особо. Я свое время всегда найду чем занять.
Он начал разливать по чашкам горячий чай и разбавлять его кипятком. Аленка уже ухватила с подноса булочку и запихнула ее в рот. Булочка в рот помещаться отказалась и половина куска выпала на стол.
-Веди себя культурно. Или я тебя не учила, как себя вести за столом.-Марья с укором и нежностью посмотрела на дочь. Та с выпученными глазами постаралась проглотить, то, что успела откусить, но это ей оказалось не под силу. Она поперхнулась, закашлялась и второй кусок упал рядом с первым.
-Господи боже. Да что ж ты за горе такое
Марья платком протерла девочке уголки рта от вишневой начинки и подала ей чашку чая. Аленка обхватила ее обеими руками и памятуя о наставлениях матери, культурно и осторожно принялась дуть в ее середину, стараясь не выдуть из нее ни капли. Мать собрала обе половинки булочки в ладони и пошла к сараю. Она положила их в ямку под дверью. Мелькнул пятак и они исчезли в глубине сарая. Аленка только завистливо вздохнула. Она тоже хотела покормить хряка. Ну ничего. Будет и ее время.
Марья вернулась за стол. Завязалась беседа ни о чем. Говорили о погоде, об урожае, о детском саде и прочих мелочах. Во время беседы Серега поглощал булочки одну за одной. Ему нравилось, как готовила Марья. Да и сама Марья ему нравилась тоже. Но не видел он себя рядом с ней. Как не видел никого рядом с собой уже много лет. Даже слишком много. С той поры, когда он позволил себе подобную слабость, минул далеко не один год, а воспоминания до сих пор приходили к нему в ночных кошмарах. Поэтому, он справедливо полагал, что Марии и ее дочке будет хорошо и без него. Вот только как убедить в этом Марью. Ведь она, судя по всему, твердо вознамерилась сделать из него мужа. А это почетное, мужское звание ему совсем ни к чему.
Сама Марья к еде почти не притронулась. Она лишь слегка надкусила булочку и отложила ее в сторону. Ее занимали мысли совершенно противоположные Серегиным. Она мечтала об этом мужчине. Он снился ей по ночам. Он был ее всем. И она надеялась найти подход к этому сердцу. Чего бы ей этого не стоило.
Третий персонаж позднего ужина, болтая ножками, думала об обычной свинье. То есть, не о совсем обычной, а находящейся буквально в пяти метрах от нее. Хряк Федя. Вот что должно иметь значение в этой жизни. Здоровенный боров, с кольцом в ухе, предел мечтаний любой пятилетней девочки. Только ради него, матери стоит выйти замуж за дядь Сережу. Тогда она будет видится с этой свиньей когда захочет, а не только когда дядь Сережа возвращается с полей. Что-то чай не сладкий. Надо подкинуть еще кусочек.
Украдкой взглянув на мать, Аленка ухватила пятый по счету кусок сахара и закинула в свою чашку.
-А попа не слипнется?-Марья сурово посмотрела на дочь.
-Попа не рана. Не рвана, не драна. Чай не зарастет. Как слипнется, так и разлипнется. -тут же ответила дочка и потянулась еще за кусочком. Но дотянуться до него не успела. Ладонь матери огрела ее по затылку раньше.
-И где ты только такого набралась? Я тебя вроде дерзить взрослым не учила.
-А-а-а-а-антошка сказал, что его бабушка так часто говорит, - всхлипывая выговорила Аленка.
-Это какой Антошка? Танькин сынок, что-ли?
-Даќ! - Аленкины глаза уже второй раз за день начали наполняться слезами.
-Ох уж мне эта бабка Маша, - с укоризной покачала головой Марья.- Сколько раз ее просила не выражаться при внуке. Никакие просьбы ее не берут. И ведь даже угрожать ей нечем. Ничего не боится. Старая коммунистка. Как-то раз пыталась объяснить ей, что ее выражения, рано или поздно разрушат психику ее внука. Так через пять минут я уже стала бояться за свою.
Серега улыбнулся. Он помнил бабку Машу, когда та еще не засоряла свою речь великим и могучим. Скромница была, еще поискать.
-Хорошая бабка,-произнес он, все еще улыбаясь своим мыслям.
-Ты так считаешь?-удивление в голосе Марьи было неприкрытым.-Она же любого с ума сведет.
-Она не всегда была такая.-Серега встал из-за стола. - Я отлучусь ненадолго. А ты не плачь. Носик вон уже какой красный.
-А ты куда, дядь Сереж? - Аленка все еще шмыгая посмотрела на него.
-А куда я могу пойти ночью, когда у меня во дворе двое гостей. В туалет, не к столу будет сказано.
-Я с тобой.
Аленка спрыгнула со стульчика и всем своим видом изобразила готовность следовать за Серегой в любую темень.
-Нет, солнышко. Ты посиди здесь с мамой. А когда я вернусь, то ты сходишь вместе с ней.
Да что ж это такое. Опять ее обижают. Аленка взгромоздилась на стульчик и насупившись скрестила ручки на груди. Вот кто бы ее никогда не обидел, так это Федя. Однозначно. В этот момент хряк в сарае покачал головой, словно мысленно соглашаясь с девочкой.
-Ну хватит дуться, солнышко. Улыбнись.- Мария присела на корточки рядом с дочерью.
-Мам. А дядь Сережа станет моим папой?
-Не знаю, зайка. А что?
-Ну, ты так смотришь на него. Он ведь тебе сильно нравится. И мне тоже нравится. И у него есть Федя.
-Нравиться, солнышко. Но не знаю, нравлюсь ли я ему.
-Конечно нравишься, мам. Я чувствую. Да и не сидели бы мы здесь с булочками, и чаем. У кого-нибудь другого сидели.
-С твоей логикой не поспоришь.-Марья улыбнулась и потрепала дочь по щеке.
В темноте стукнула дверь уличного толчка. Пройдя мимо парочки за столом, Серега направился к рукомойнику.
-Нам пожалуй пора.- Марья взяла дочь за подмышки и сняла ее со стула.
-А в туалет? -Аленка вопросительно посмотрела на мать.
Та пожала плечами и ответила:
-Дома сходишь. Дядь Сереже пора спать.
Серега, отряхивая руки, вышел из дома.
-Посидите еще. Поболтаем.
-Нам действительно пора, Сергей. - Марья взяла дочь за руку. - Спасибо за чай. За общество. Спокойной ночи, Сереж.
Ведя Аленку за ручку, она направилась к воротам. Аленка, вырвавшись от матери подбежала к сараю.
-Спокойной ночи, Федя.
Похрюкивание было ей ответом. Все-таки они родственные души и понимают друг друга с полуслова. Довольная ,она подбежала к Марье.
-Спокойной ночи, Маш. Завтра увидимся.
-Конечно увидимся, Сереж.
Сергей пошел следом за ними, чтобы закрыть ворота. Уже у ворот, Марья остановилась и повернулась к нему. Словно во сне, она протянула руку к его щеке и провела по жесткой, как наждачная бумага, щетине.
-Чем я плоха для тебя, Сереж?
-Всем хороша. Только не нужен я тебя. Я плох для тебя.
-Может, все-таки мне решать, плох или хорош?
-Ни тебе, ни даже мне. Я знаю, что говорю.
-Целуй, целуй, целуй.-Аленка, потрясая кулачками, с интересом смотрела на обоих.
-Да не дотянуться мне, доченька. А голову он не склонит
-Ну и зря. Такие булочки мог бы каждый день есть.-девчонка с досады махнула рукой.
Марья оторвала руку от лица Сергея, повернулась и вышла с дочерью за ворота. Сергей закрыл их на тяжелый засов, выключил свет во дворе и вошел в дом. Не будет он сегодня ничего убирать. На небе полная луна, а полнолуние всегда действовало на него тяжело. Не его это день. Это луна для других. Не для него. Не включая свет он рухнул на кровать. Спать. Боже. Как хочется спать.
Тихо скрипнула дверь на веранде. Полы в доме задрожали от тихой, но тяжелой поступи. Затем все замерло.
-Заходи, не стой на пороге.
Ему не требовалось подымать голову от подушки, чтобы узнать вошедшего. Он и так знал, кому принадлежит и тяжелая поступь, и тяжелое дыхание пришельца. И ему не было надобности видеть в дверном проеме огромную, больше двух метров ростом, покрытую жесткой щетиной, мускулистую, полностью обнаженную фигуру мужчины, освещаемую полной луной.
-Чаю будешь?
Он поднял голову и их взгляды пересеклись. Спокойный, уверенный взгляд Сергея встретился со злым, звериным взглядом из под низкого лба. Что ж. Полная луна. Это ее время.