Демидов Иоанн Викторович. Сплетая Судьбы

Джонни Мидоу

-- Сплетая судьбы

городская повесть

-- 2012

-- Предисловие, или Рик заплетает узел

- Ты всегда был и будешь ничтожеством! Я даже не понимаю, почему я до сих пор с тобой! - лицо девушки покрывалось алой краской, она уже не говорила, нет, она орала на молодого человека, а он просто стоял и слушал всё это. Для него эти ссоры и скандалы стали частью жизни, он привык видеть, как сердится его Джес. Он знал, что через пару часов они будут лежать рядом, обнимаясь и болтая всякую чушь, которая взбредёт в голову. - Отвали от меня! Я не хочу тебя больше видеть!

Рик уже не обижался на неё, он просто накинул свою кофту, вышел из её квартиры и неторопливо зашагал к подземке. Всего пара станций отделяла их дома -- он мог спокойно пройти это расстояние, но это за много лет стало уже ритуалом: поругались, спустился, поднялся, закурил, подождал, потрахались -- отступить от него было не так-то просто.

Вот он уже протягивает два бакса за поездку, спускается на станцию, заходит в вагон и хватается за поручень. Его тело как будто сливается с частью этого огромного, поглотившего миллиарды людей, монстра. Этот зверь рычит, громыхает, скрипит своими железными зубами. Он постоянно то поглощает, то извергает из себя очередных пилигримов, и каждый раз кто-то из этих несчастных странников остаётся навеки в бетонных пещерах.

Нежный женский голос, под которым прятал своё обличье монстр, известил о прибытии на нужную станцию. Рик отстранился от мыслей, захвативших его сознание, бросился к дверям, но те с грохотом ударились друг о друг, закрывая путь к свободе, и громадная туша поползла в черноту тоннеля. Ритуал был нарушен, парень почувствовал себя мышонком, попавшим в клетку. Он хотел бежать, но не мог -- ловушка захлопнулась. Чувство страха овладело его сердцем, он уверил себя, что больше никогда не выберется на поверхность, что теперь он -- вечный гость подземного царства.

Но испуг прошёл так же быстро, как и начался -- голос из колонок прокряхтел название следующей станции, Рик выскочил из вагона и, сбивая остальных скитальцев, бросился к противоположной платформе.

Несколько минут, оставшихся до прибытия поезда, тянулись мучительно долго. Мысли парня заняли образы, давно забытые всеми, кроме него. Вот он увидел себя в возрасте пяти-шести лет, возвращавшегося из торгового центра с матерью. Она тащила сумки с тем, что могла купить на свою скудную зарплату, рядом же прыгал он, следуя за своим новым упругим баскетбольным мячом, резко отскакивавшим от острова платформы. Но вот мимо прошёл какой-то клерк, задел мяч и тот поскакал к краю платформы, задумался на секунду и упал на рельсы, сразу же закончив свой век под колёсами прибывшего состава.

Вот прибыл очередной состав воспоминаний. Ему лет семнадцать, он едет в колледж. Пассажиры призрачной толпой выплывают из состава, в это же время с противоположной платформы, прямо под подъезжающий поезд бросается какой-то неудачник. Раздаётся дикий крик и из-под железного монстра вырывается кровь, забрызгивая стекло у которого стоит подросток. На платформе собирается несуществующая толпа, а состав медленно, уплывает в тоннель.

Сразу же слышен визг тормозов другого поезда прошлого. Ричард едет в больницу к своей матери, из его сумки послышался короткий сигнал-уведомление о пришедшем сообщении. Обычно он не читал ничего, пока не поднимался на живую улицу, боясь, что кто-то узнает его тайны и страхи, но в этот раз рука сама потянулась к телефону, и на экранчике появился текст. Парень выскочил из вагона, пал на холодную платформу и залился слезами. Она умерла.

Гудок настоящего поезда вернул Рика из мира фантазий. Из чёрной глотки вырвались жёлтые огни, на секунду ослепившие его. Парень протёр глаза, разгоняя блики. Теперь всё вокруг было самым обычным: пустой путь напротив, несколько человек на станции, нервно поглядывающих на часы в ожидании поезда. И какой-то пьянчуга, яро описывающий что-то Рику уже с пару минут. Парень оттолкнул бродягу, на что в этих заплывших от дешёвой браги глазах блеснула какая-то безумная искра.

Рычащее чудище уже почти поравнялось с Риком, парень подошёл к краю платформы -- стальной монстр гаркнул, предупреждая зазевавшуюся о приближающейся опасности, но эти наивные людишки лишь подползли к его блестящей туше.

Вдруг Ричард почувствовал резкий толчок в спину, огни состава пронеслись прямо перед его глазами, необычная темнота, тянущая куда-то вниз, окружила его. Это падение казалось вечным, будто под парнем была глубина Великого Каньона, в которой эхом прокатился стук колёс, изредка разбавляемый диким смехом пьяного предателя.

Последний удар сердца. Вместе с ним промелькнули образы всех родных, близких друзей. Чей-то крик: "Дыши!". Вот и всё. Всё что было, могло быть, о чём мечтал, теперь ушло в никуда, растянулось кровавой струйкой по рельсам. Чудище уползало на свою прогулку, утаскивая в тоннель частички растерзанной туши. А над останками собралась толпа зевак. Кто-то пожалел, кто-то осудил, но никто не оставил его в своём сердце.

-- Глава I, в которой Джессика падает

Людская масса, плывущая в непонятном, неконтролируемом потоке, захватывала в себя всё новые и новые частицы. Некоторые капли этой бурной реки выбивались из общего потока, отставали, но движение в далёкую неизвестность всё равно продолжалось.

Среди этой массы изредка встречались те, кто пытался выделиться, показать, что они -- особенные, но эти цветные пятнышки были ничем по сравнению с серой рекой. И лишь единицы были действительно достойны внимания.

Одним из таких исключений была девушка, метавшаяся то в направлении потока, то сражавшаяся с ним, как рыба, попавшая на крючок. Её глаза были полны какого-то необъяснимого страха, а лицо её было непривычно бледно. Губы незнакомки, некогда выделенные ярко-красной помадой, которая, впрочем, уже давно была размазана по лицу, шептали что-то неясное, изредка издавая лишь одну ясную фразу: "Я не должна была!".

Наконец какая-то неведомая сила вытолкнула её из потока, бросив на пустую землю. Она закрыла лицо руками, и все те слёзы, сдерживаемые уже несколько дней, вылились единым потоком. Крик боли вырвался из неё, он ворвался в толпу, окутал каждого прохожего, но никто, ни одна частичка механизма не откликнулась на этот призыв. Крик обогнул всю улицу, вернувшись к своей хозяйке.

Шли минуты, сменялись часы; слёзы залили, или вернее -- заглушили, боль. Девушка встала с земли, отряхнула свои одежды, вытерла слёзы, размазав растёкшуюся тушь по лицу, и попытавшись шагнуть в сторону, едва ли не упала. Ещё несколько попыток так и не увенчались успехом, но в конце концов, как будто подхваченная чьей-то сильной рукой, она встала и заплетающимися шагами медленно поплыла вдоль толпы. Поток тянул её к себе, но та же неведомая сила не давала ей влиться в реку. "Он всегда так делал, - подумала девушка, - Нет, так не может быть... Уйдите, глупые мечты!"

* * *

В пустом подъезде звук ключей, так нелепо выпавших из кармана, отразился от каждой стены, пробежал по каждой ступеньке и забился в угол где-то под чердаком. "Что со мной? Странный денёк!" - прошептала девушка, боясь опять потревожить тишину своего жилища. Она нагнулась, подняла ключи и дрожащей рукой вставила нужный в скважину. Она не решалась открыть дверь -- эту незримую границу между миром реальным и миром воспоминаний.

Но желание грохнуться в свою мягкую постель, зарыться в подушках и отдаться в плен Морфея оказалось сильнее всех мыслей и рассуждений. Ещё пара мгновений и она уже преступила эту границу. Всё вокруг казалось непривычно пустым: голые стены, с которых она сняла совместные фотографии, спрятав их в коробки и отправив в пыльный плен, стойка для обуви, где всегда была лишняя пара его ботинок, теперь обитающих на ногах какого-нибудь бродяги. Даже кофейный столик стал казаться каким-то огромным без его дурацких журналов и пепельницы, превратившейся за старостью лет из голубоватой в грязно-синюю.

Последним напоминанием о нём была фотокарточка, сделанная всего-то пару недель назад. Он, её самый дорогой человек, стал на одно колено и, как средневековые рыцари, клялся ей в вечной любви и предлагал стать его навсегда и после. Девушка взяла её, перевернула её и стала в очередной раз вчитываться в слова, написанные кривым убористым почерком: "Я знаю, что ты будешь потом тысячу раз спорить об этой дате, так что помечу её здесь. 05/25/10. Искренне твой, Рик". Джес прижала фотографию к себе, желая ощутить его присутствие, насладиться хотя бы в своих мечтах его теплом.

Телефонный звонок развеял все надежды. Сигнал стрелой пролетел сквозь комнату и пронзил самое сердце девушки, она обронила фотографию и помчалась к аппарату, всё ещё надеясь услышать его голос. Джес взяла трубку и, немного подождав, ответила:

- Алло, Джессика Паркинсон слушает.

Звенящая пустота слышалась с другого конца провода, девушка повторила слова приветствия ещё несколько раз и уже собиралась сбросить вызов, как из трубки послышались мольбы о помощи. На том конце провода истерично умоляли прийти на помощь. Джес пыталась узнать, как найти её собеседницу, но в ответ лишь слышалось: "Он прирежет меня, он уже всё решил".

Неожиданно, звонок оборвался, из трубки стали доноситься лишь однообразные гудки. Девушка выронила трубку и впала в забвение, она горела желанием спасти несчастную, напрасно дозвонившуюся именно ей. От осознания своей беспомощности Джессика зарыдала. Но слёзы не были продолжительными, их прервала появившаяся странным образом боль в шее. Дышать становилось всё сложнее, а во рту появился странный привкус крови. Собравшись с силами, Джессика сделала несколько шагов, но упала, ударившись о косяк журнального столика.

Её сознание постепенно улетало в мир иллюзий, мир пустоты, покидая её тело, оставляя напоследок лишь дорогие воспоминания. Последним представился Рик. Он стоял совсем настоящий, улыбался. Он был одет в то же самое, что и в тот роковой день: голубые протёртые джинсы, пожелтевшая от времени майка с символикой какой-то забытой всеми группы. Он подошёл к Джес, нелепо распластавшейся на полу, нагнулся к ней, провёл рукой по контуру её лица, коснулся её шеи и нежным голосом прошептал ей на ухо: "Очнись, прошу тебя!"

-- Глава II, в которой Марти оставляет следы

Марти был вне себя с самого раннего утра -- проклятый будильник диким визгом сообщил о приходе нового дня, ворвавшись в пелену сна. Перекинув свою сальную тушу к краю дивана, этот субъект, постепенно теряющий облик человека, стал что-то нащупывать на полу, наконец, найдя искомый предмет, поднял его. Через пару мгновений он уже попыхивал дешёвой сигареткой, наслаждаясь каждой порцией этой отравы.

В его жизни было всего две страсти: никотин и роскошное тело его подружки. Марти даже не мог сказать точно, что заводило его больше: затяжка или обладание этой подстилкой. К обеим привычкам он пристрастился достаточно давно, и каждый раз, когда его спрашивали, хочет ли он отказаться хотя бы от одной, он впадал в неописуемую ярость, посылая хулы на всех вокруг.

На дворе стояла весна '99 года, Марти первый раз торкнули с работы, мотивировав это постоянными прогулами и тем, что он позволяет себе заваливаться на работу в пьяном виде. Сколько раз потом он услышит то же самое! Теперь его единственным занятием стало пустое блуждание по улице днями напролёт. Ради развлечения, чтобы быстрее скоротать эти нудные дни, Марти начал потягивать сигареты. Сначала это было противно, потом же стало истинным наслаждением, а гораздо позже превратилось в настоящую манию.

В один из таких дней, когда солнце уже перевалилось за зенит, лениво бросаясь лучами, мужчина заметил несколько школьниц, неторопливо шагавших после занятий. Одна девушка ярко выделялась в этой группе: совсем взрослое, такое аккуратное личико, грудь, уже полностью сформировавшаяся, да так, что позавидует множество девушек, что старшее её раза в два, длинные ноги, аккуратная задница. Страсть охватила Марти, возбуждение пробежалось по венам от сердца до самых кончиков пальцев, он захотел овладеть ею, но рассудок не позволял приблизиться к ней. Мужчина стал искать хоть какой-нибудь компромисс. В конце концов, он незаметно последовал за школьницами, проводив приглянувшуюся ему девушку до самого дома.

Это повторялось достаточно долго: в одно и то же время он приходил в то же самое место, ждал её, провожал, стараясь остаться незаметным. Но всё рано или поздно должно было открыться.

Прошло уже несколько недель таких преследований, когда всё случилось. Распрощавшись с подругами, девушка остановилась, вынула плеер, выбрала песню и, одев наушники, продолжила путь. Марти захотел достичь её, почувствовать её запах. Он приближался к ней. Ближе и ближе. Его рука была почти на её талии -- благо она не видела. Но волей случая девушка поскользнулась почти на ровном месте, и Марти из насильника превратился в героя, поймав её и предотвратив падение.

Девушка была благодарна. Счастливое провидение помогло Марти познакомиться -- таково было его желание взамен на спасение. По пути они разговорились, Марти, уже познав женскую натуру, как ему казалось, наплёл всякой ерунды, что заворожила сердце маленькой девочки. Она полюбила его по-детски искренне.

Через пару недель Марти уже затащил её к себе в постель, насладился её девственным телом, но что было страшнее для него -- он понял, что именно она ему нужна, что теперь он откажется от своей привычки: вставил -- бросил. Он был опьянён страстью. Так было всегда, но в этот раз всё иначе. Он хотел только её -- больше никого.

Прошла чёртова куча лет. Девочка росла; из маленькой сладкой Кларис стала похотливая Клэр. Ей уже было мало одного Марти, она часто подцепляла парней в клубах, приводила домой и, получив желанное, забывала любовников. Пару раз она попадалась Марти с другим, он устраивал жуткие скандалы, бил её, оставляя синие следы на её теле. Но каждый раз выпрашивал прощения, покупая цветы на скудную зарплату, которой едва хватало на продукты, презервативы и, изредка, оплату квартиры. Она прощала его, была верна ему несколько недель, а потом опять кувыркалась с первым встречным. И так прошло ещё несколько лет.

Дососав свою утреннюю сигаретку, Марти напялил майку, которую Вы бы, несомненно, давно бы отправили в утиль, и высосал содержимое вчерашней бутылки пива. Когда Марти отправился справлять утренний туалет, им овладела мысль, что его Клэр сейчас барахтается с кем-то.

Ревнивец бросился на улицу, расталкивая всех, кто попадался ему на пути. Вот какая-то "потерянная" девушка зазевалась. Марти вложил всю свою злость в удар и оттолкнул её -- она вылетела из этого серого потока. Никто даже не задумался придержать её, а Марти продолжил свой путь. Он мчался вперёд.

Её дверь уже в паре сантиметров. Она висит на петлях так, что слетит с одного удара. Но нет, она не должна ничего заподозрить! Марти постоял немного около входа, успокоил своё дыхание, вытер пот со своего заплывшего лёгким жирком лица. На секунду им овладел страх: что будет после, что ждёт его после расправы над шлюхой. Но жажда мести была сильнее всех предосторожностей. Мужчина вжал в стену кнопку дверного звонка.

Она вышла встрёпанная, сонная. Её голое тело прикрывала лишь его рубашка, висевшая на теле девушки как саван.

- Привет, Марти, ты меня разбудил. Ты хоть звони, когда надумаешь приходить, - Клэр потянулась, разминая затёкшее тело. Марти же схватил её и резким движением притянул её. Кофта распахнулась, оголив её прекрасное тело. Марти с силой втолкнул девушку в комнату, захлопнул дверь и овладел ей. В последний раз.

Он никогда не думал о её удовольствии. Только наполнял презерватив, вынимал свой член, стряхивал последние капли, а затем одевался и шёл по своим делам, бросив только вошедшую во вкус девушку в одиночестве. Так было и в этот раз. Марти натянул трусы и завалился на кухню, Клэр же осталась в комнате, заканчивая начатое Марти своими руками.

Сквозь квартиру пролетел звук разбитой посуды, послышались упавшие на пол столовые приборы. Это не понравилось Клэр: она прокралась на кухню и сразу бросилась назад. Отыскав в куче грязного белья телефонную трубку, несколько раз она попыталась дозвониться в 911, но постоянно слышала одно и то же: "Все операторы заняты". Тогда девушка набрала цифры в хаотичном порядке, надеясь дозвониться хоть до кого-нибудь. В трубке послышались гудки. Один. Второй. Двадцатый. Клэр уже собиралась бросать трубку и звонить другому человеку, как нежный, немного дрожащий голос ответил:

- Алло, Джессика Паркинсон слушает.

В этот же момент в комнату ворвался Марти, точнее существо, похожее на него: глаза казались лишь чёрными точками на его лице, но в то же время горели необъяснимым пламенем, вены на его теле надулись, майка была разодрана упавшей посудой, местами сочились струйки крови. Это чудище приближалось ближе и ближе к девушке.

Клэр начала кричать, молить о пощаде, но Марти уже занёс нож над ней, его тело было готово нанести этот последний удар. Девушка вырвалась, оттянув конец своего существования ещё на пару секунд, она уже не слушала что доносится из трубки, её губы произносили лишь одно: "Он прирежет меня, он уже всё решил".

Наконец, Марти удалось схватить её, она повисла как тряпка в его руках. Она пыталась говорить -- в горле встал ком, стеснивший её голос. Взгляд мужчины был необычайно пуст, эти стеклянные глаза, глаза удава, отбили все мысли об освобождении, Клэр потеряла всякое желание сопротивляться, отдавшись неизбежности смерти. Она даже не заметила, как он махнул ножом, отбросив в сторону трубку, а с ней и прядь волос, как снова занёс нож. Всё было едино.

Марти не хотел уродовать красоту её тела, но спустя ещё пару мгновений, безумец наконец выбрал куда нанести удар. Её шея, такая нежная и аккуратная, что он мог бы сломать её лишь неосторожным движением руки, она влекла его, сколько раз он ласкал её. Но как много и других сластолюбцев касалось её!

Это лишь одна из тех многих историй, которые случаются в оковах мегаполисов. Судьбы пяти молодых людей сплетаются каким-то особенным образом.

Оставить комментарий © Copyright Демидов Иоанн Викторович (hidemka@gmail.com) Размещен: 03/08/2012, изменен: 03/08/2012. 20k. Статистика. Глава: Проза		Ваша оценка:
Аннотация: Это лишь одна из тех многих историй, которые случаются в оковах мегаполисов. Судьбы пяти молодых людей сплетаются каким-то особенным образом.

Демидов Иоанн Викторович : другие произведения.

Сплетая Судьбы