Новая жизнь пришла к Дмитрию Воскресюкову с момента понимания удивительного принципа человеческого взаимодействия: "Не важно, что говорить, главное не останавливаться".
Ранее Дмитрий был застенчивым молодым человеком, ошибочно полагавшим, что для поддержания бесед и прочих отношений нужно излагать законченные содержательные мысли, конфигурация которых заставила бы собеседника с воодушевлением срезонировать и звучать, звучать в унисон, в идеале - до изнурительного и возрождающего душу катарсиса. Сейчас же такое свое убеждение Дмитрий не вспоминал без грустной улыбки, которую немедля превращал в циничную ухмылку - что всегда поднимало какой-то там неведомый боевой дух.
Да, в его жизни все изменилось с тех пор, как он со своим другом Андреем Крутожоповым поздним нерадостным утром воскресного дня перед посещением травмпункта зарулил на заправку. Случай был не экстренный - глупый Андрей Крутожопов связался с какой-то женщиной, с которой уже оказались связанными несколько человек, включая ее мужа и некоего кавказского гангстера Артура, явившегося с гор, чтобы помогать своей семье.
Широко известно, что не репрессированные культурой уроженцы этих южных областей бывают очень экспрессивны, и для Димитрия не стало интригующей неожиданностью появление его друга на званой субботней вечеринке с синяками, шишками и прочими симптомами провалившихся чистых базаров. Весь вечер Андрюха пролежал в темной комнате, ночью его трижды тошнило, а разбитая рука как-то подозртельно распухла. Наутро немногие оставшиеся нетрезвые гости, которым, в сущности, судьба Крутожопова, равно как и всех остальных на свете (ну разве что кроме маман, сестренок или там жены - всяк себе сам конструирует зону священных отмазок) была безразлична, дружно порешили, что больного надо отправить к врачам с подозрением на перелом руки, сотрясение мозгов а, возможно, еще чего не дай Бог.
Самым близким пациенту из присутствовавших на пати друзей оказался Дмитрий (хотя, кстати, об этом можно было бы поспорить, потому как там еще штриховал школьный друг Крутожопова Юрий Коротковский, но все же совесть и чувство долга Димитрия оказались куда полновесней, да и вообще, знаем мы этих Юриев!), так что он и отправился возиться с приунывшим уже другом Андреем, невзирая на остатки марихуаны в голове.
Такими вот путями оказавшись на заправке, к которой предприимчивые торговцы бензином подсоединили совсем недавно магазин со всякой заправочной утварью, Дмитрий стеснявшийся своего, прямо скажем, немного помятого вида и не желавший оказываться на свету, вдруг заметил, что прежнее окошко, куда ранее он мог, оставаясь почти незамеченным, забрасывать деньги было по-прежнему открыто. С надеждой он устремился к нему и вложил свою 500 рублевую купюру в здание заправки. Не сразу он обнаружил богатую жестикуляцию двоих слегка возбужденных ночными флюидами чужих субботних праздников барышень-продавщиц, намекавших ему, что не плохо бы войти внутрь.
Оказалось, что в это спасительное окошко принимают деньги только ночью, и Дмитрий решил любой ценой оставаться на высоте. Как мы уже говорили, был он застенчив, а живое человеческое общение с продавщицами заправочных станций мог представить себе лишь гипотетически и не без ужаса - потому, что не мог сформулировать ни одной интересной и содержательной мысли, которая, как ему казалось, могла бы искренне заинтересовать оператора АЗС. Но в этот день, возможно потому, что ему еще предстояло общаться с докторами, скрывая, как он считал, всем заметное наркотическое опьянение, возможно по причине такового опьянения, а может быть потому, что ему сразу понравилась одна продавщица лет двадцати семи - так или иначе Дмитрий полагал для себя решительно важным произвести впечатление как минимум нормального человека.
Для этого на бодрую, веселую и все проясняющую реплику продавщицы о назначении окошечка и замечании о нежелании Дмитрия жить по европейским стандартам - т.е. платить в магазине, а не в окошечко, Дмитрий сымитировал уверенную улыбку европейского человека, который уж точно знает, почему все так и не иначе, и произнес какую-ту простую и такую-же бессмысленную реплику, сделал улыбку насыщенной и даже рассмеялся. Продавщица также рассмеялась и произнесла очередную бессмыслицу. Дмитрий думал только о том, чтобы не останавливаться, не делать ни секундной паузы. Следующее его высказывание касалось кажется оборота нефтепродуктов, потом что-то про сигареты и смысл курения, в итоге он отправил воодушевленной смеющейся продавщице свою визитку с просьбой позвонить когда у них что-то там из разговора объявится в магазине, хитро подмигивая, а на прощанье сообщил, что в машине у него друг опаздывает в травм пункт, и что он обязательно к ним завернет на обратной дороге. Все, включая Дмитрия, были счастливы.
Выйдя из магазина и размахивая на прощанье руками, Димитрий выехал с заправки, проехал 200 метров и остановился счастливый и озадаченный. Зеленый Андрей Крутожопов смотрел на него измученными глазами. Но Дмитрий не обращал на друга никакого внимания - он думал о милосердии, истинном милосердии. Ведь после посещения магазина он оставил двух совершенно счастливых таким моментом своей жизни женщин, сам приобщился к вселенской радости человеческого бытия - это ли не долг каждого в каждую минуту жизни! Неужели смысл и содержание настолько факультативны? Если не сказать отчуждающи. "Интересно - думал он - необходимость наличия значимого содержания была сознательно отвергнута когда-то этими милыми продавщицами или же вытеснялась автоматически в те моменты, когда составляющие речевых потоков не могли нести какое-то значение, тогда, когда эти потоки полностью сливались с потоками эмоциональными? Все это глубокомыслие и жизнь - вещи столь несовместные и взаимоистребляющие! Боже мой!" . Рядом почти стонал Крутожопов.
С того дня Дмитрий стал жить по новым правилам. Отныне он контролировал речевые потоки. Постепенно к ним стали присоединяться потоки финансовые. Он стал даже писать в какие-то газетки, наслаждаясь условностью когнитивных процессов реципиентов.
Зато через некоторое время ему открылось, наконец, что за этими лишь на первый взгляд бессмысленными речевыми потоками стояли несколько иные смыслы и структуры, смыслы, столь же многомерные, как и сами потоки, новые смыслы нового века, единые для всех существующих потоков - речевых ли, финансовых или информационных. Смыслы, наделенные собственным сознанием и воспроизводящие сами себя.