Она в последний раз посмотрела в большое зеркало, висящее в прихожей. Белая, безупречно отглаженная блузка с широкими рукавами, сужающимися к запястьям, строгая прямая серая юбка чуть выше колена, дорогие шёлковые чулки - единственное, чем она не захотела поступиться, входя в образ примерного менеджера, - всё сидело на ней идеально. Как всегда. Шею украшала тонкая золотая цепочка с изящным небольшим кулоном, в ушах покачивались длинные серьги с серыми жемчужинами - ничего вызывающего, ничего лишнего. Проблема заключалась вовсе не в одежде.
Она перевела взгляд на собственное лицо и не смогла сдержать удручённого вздоха. Изумрудные, необычного оттенка (который многие принимали за контактные линзы) глаза выглядели немного испуганными. Косметики был самый минимум - едва заметные серебристые тени, чуть-чуть туши и неяркая помада. Она обошлась бы вовсе без косметики, если бы не знала, что многие наниматели считают отсутствие макияжа почти неприличным. Дело было не в том, что макияж не шёл ей. Наоборот, он делал её ещё привлекательнее, хотя казалось, что дальше некуда.
Она была красива, знала это и... страдала от этого. Красота была её роком, её проклятием. Достаточно было сказать, что именно из-за повышенной привлекательности у неё не было ни друзей, ни даже подруг. Мужчины смотрели на неё как на красивую игрушку или желанную добычу, а любая женщина видела в ней прежде всего соперницу. Она была обречена на одиночество - со школьного возраста, когда мальчишки из кожи вон лезли, лишь бы удостоиться взгляда её необычных глаз, а девчонки шушукались за спиной и поджимали губы, когда она пыталась заговорить с ними. Постепенно она привыкла быть одна, к тому же ей повезло с матерью, которая всегда и во всём поддерживала её, но как же порой ей было тоскливо!.. Ни один из парней, которые домогались её внимания, не был интересен ей; она никому не собиралась подавать ложные надежды и держалась холодно и отстранённо - за что заслужила прозвище "Снежная королева". Что ж, справедливости ради надо сказать, что иногда она действительно думала о своём сердце как о куске льда - ни один из её многочисленных поклонников не вызывал у неё ни малейшего интереса. Нельзя сказать, что её вообще ничего не интересовало - например, она без памяти любила лошадей и собак, да и вообще всех зверюшек. Одно время она всерьёз подумывала о карьере конного тренера (в детстве она занималась верховой ездой и даже выступала на соревнованиях по конкуру), но позже поняла, что все мужчины - начиная от прыщавых подростков и заканчивая солидными седовласыми джентльменами - на её занятиях будут думать не о лошадях, а о её упругой попке... Пришлось поступить в престижный Оксфорд на скучную специальность "менеджмент", который она, кстати, окончила с отличием, и злопыхатели говорили, что это произошло только благодаря смазливой мордашке... но нет. Это произошло скорее вопреки её привлекательности. Один Бог знает, сколько потребовалось ей терпения и упорства, чтобы сдавать экзамены у преподавателей-мужчин, многие из которых откровенно намекали ей на постель. Она в совершенстве овладела мастерством шантажа - не желая получать хорошие оценки таким путём, она откровенно угрожала им разоблачением, и им приходилось принимать у неё экзамены "на общих основаниях". Конечно, они пытались отыграться, как и многие их коллеги-женщины, которые видели в ней лишь хорошенькую куклу, наличие мозгов у которой природой не предусмотрено. Впрочем, некоторые преподаватели смогли рассмотреть за яркой внешностью острый, жадный ум, и на их предметах она бывала поистине счастлива...К сожалению, таких было немного. Учёба обернулась кошмаром. Когда она, наконец, окончила колледж, то была так измотана, что мать отправила её на пару месяцев на Майями - отдохнуть и привести в порядок истрёпанные нервы. Эти два месяца она всегда вспоминала с ностальгией - она жила на пустынном берегу в соломенном бунгало и не видела никого, кроме пожилой негритянки, которая приносила ей еду, стирала и убирала в домике. Она читала, загорала, купалась, порой целыми часами не вылезая из воды - негритянка ворчала, что скоро у неё отрастёт хвост, как у русалки. Но она просто ничего не могла с собой поделать - она обожала море и всё, что с ним связано. Там она подружилась с дельфинами - настоящими морскими дельфинами! - и вместе с ними заплывала иногда так далеко, что теряла берег из виду. Но она не боялась, полностью доверяя этим поразительно умным животным, и они всегда приводили её обратно. Когда она уезжала, то не могла сдержать слёз. Дельфины долго провожали катер, на котором она должна была добраться до порта, и их крики до сих пор снились ей.
С того времени прошло пять лет. Карьера не сложилась. Дело было не в том, что избранная ею профессия была ей, по сути, неинтересна. Нет, она была компетентна в своей области... но проявить эту компетентность не могла. Если её начальником оказывался мужчина - любого возраста, - то рано или поздно заходила речь о том, что называли "служебным романом". Ей не оставалось ничего другого, как увольняться, в очередной раз менять номер сотового телефона... и начинать искать другую работу. Если начальницей, паче чаяния, была женщина, то и она в конце-концов создавала такие условия, что продолжать работу было невозможно. Женщины бывали лояльны, но кому понравится, что мужская часть коллектива витает в облаках и грезит о новой сотруднице, вместо того, чтобы активно работать?.. В итоге, с отличным дипломом и великолепными рекомендациями, она нигде не задерживалась дольше трёх месяцев, и уже начинала уставать от подобного образа жизни. На самом деле, ей не требовалось работать, чтобы прокормить себя - её мать была достаточно состоятельна, чтобы она могла не утруждать себя до конца жизни. Но она была воспитана иначе и полагала, что взрослый человек может рассчитывать только на себя, поэтому не прекращала бесплодных попыток найти своё место в жизни.
Сегодня ей предстояло собеседование с совладельцем крупной кампании, занимавшейся производством фильмов. Она не знала даже, мужчина это или женщина, и с утра была полна дурных предчувствий. Собираясь на встречу, она оделась как можно скромнее и собрала свои великолепные волосы в тугой узел на затылке. Но сейчас, глядя на себя в зеркало и понимая, что даже это не способно изменить её привлекательность, она внезапно, подчиняясь какому-то бунтарскому порыву, вытащила шпильку и встряхнула головой. Светлые, цвета спелой пшеницы, локоны взметнулись вверх и опали густыми волнами, окутав её до пояса.
Она не была блондинкой в полном смысле этого слова, как не была и "куколкой". Её волосы имели скорее светло-русый оттенок, а лицо было красиво той строгой, симметричной красотой, которую так ценят в античных скульптурах. Тем не менее, абсолютное большинство мужчин предпочитало видеть в ней именно "куколку" - симпатичную глупую блондинку. Стереотипы были сильнее личного восприятия, и она ничего не могла с этим поделать. Ей пришлось научиться бороться с покушениями - и физическими, и моральными, и сердце её давно ожесточилось. Ей всегда казалось странным, что мужчины не замечают ту стену изо льда, которой она огородилась от мира - не замечают, пока не грянутся об неё лбом... или чем-то другим. К сожалению, были и такие, кто не признавал отказов, и ей пришлось пройти курс самообороны, чтобы быть уверенной в том, что никто не посягнёт на неё помимо её воли. Это ещё больше укрепило ледяную броню между ней и остальным миром... но иначе она бы просто не выжила там, где каждый мужчина видел её своей красивой игрушкой.
Несколько минут она смотрела на результат. Что ж, если её работодатель - мужчина, то пусть уж сразу выразит своё отношение к ней как к женщине. К чему оттягивать это на два-три месяца?.. Она убрала волосы с висков, скрепив их на затылке серебряной заколкой. Сойдёт и так. Последним штрихом были большие, на пол-лица, тёмные очки - без них она не выходила из дома. Ей не нужны были толпы поклонников под окнами. Достаточно было и того, что ей приходилось менять квартиру не реже раза в год - потому что кто-нибудь узнавал её адрес и начинал штурмовать её жилище. На собеседованиях она всегда называла адрес одной знакомой, с которой договорилась об этом и слегка приплачивала за беспокойство. Впрочем, та не бывала в претензии, когда на её квартиру обрушивался цветочный шквал от очередного поклонника. Другое дело - если эту дверь выносили... но ей оплачивали ремонт, и пока она терпела. Скорее всего, знакомой было лестно на некоторое время оказаться на её месте.
Заперев дверь, она сбежала по лестнице - невысокие каблучки простучали легко и задорно, совсем не под стать настроению, которое, мягко говоря, было не очень. У неё была развита интуиция, и она чувствовала, что сегодняшняя встреча не принесёт ничего хорошего. Усевшись в скромный "Гольф", она завела машину и осторожно выехала со стоянки - она предпочитала как можно меньше перемещаться по улицам пешком. Это можно было бы назвать паранойей, если бы вся её жизнь не была подтверждением её правил. Ехать было недалеко, пробок не было, и через полчаса она входила в вестибюль огромного зеркального здания, где располагался центральный офис кампании.
Охранник внизу был настолько любезен, что рвался лично проводить её до приёмной, но она решительно отказалась. Оказавшись в лифте, возносящем её на тридцатый, верхний, этаж, она, наконец, сняла очки. Она ненавидела их, ненавидела сумрачный мир за ними, но без них жизнь её была бы ещё более сложной.
Лифт остановился, и она оказалась в роскошной приёмной. Сидевшая за большим полукруглым столом молодая очаровательная секретарша поджала губы, едва взглянув в её сторону.
- Изабель де Бриа?.. Сейчас посмотрю...
Она невыносимо долго копалась в бумажках, разложенных на столе, но Изабель давно привыкла к подобного рода реакции. В конце концов, у неё даже зародилась надежда, что её не примут, и она слегка повеселела. Но тут девица с кислой миной вытянула какой-то лист.
- Да, вам назначено. Погодите минуточку... - она нажала кнопку переговорного устройства и сказала с той слащавой любезностью, которую Изабель на дух не переносила:
- Мистер Ролло? К вам Изабель де Бриа.
Выслушав какой-то ответ, секретарша хихикнула и кивнула ей:
- Пожалуйста, проходите.
Услышав "Мистер Ролло", Изабель пожалела, что распустила волосы. А когда она шагнула в кабинет, пожалела, что вообще не осталась дома.
Кабинет был вполне уютным и совсем не таким огромным, как приёмная. Чувствовалось, что в приёмной посетителя нужно было задавить, а здесь - расположить к беседе. Но Изабель смутил не кабинет - она даже отдала должное его дизайнеру, - а его хозяин. С первого взгляда она поняла, что это именно тот тип мужчин, с которыми она старалась не иметь ничего общего. Но повернуться и уйти - было бы слишком, поэтому она осталась стоять посреди кабинета, на роскошном ковре, вид которого навевал мысль о домашней атмосфере. Мистер Ролло тем временем с интересом рассматривал её. Когда она вошла, он стоял у огромного, во всю дальнюю стену, окна, а теперь смотрел на неё. Она не осталась в долгу, хотя и понимала, что должно произойти чудо, чтобы она осталась здесь работать. Ибо мистер Ролло был тем, что она - да и все окружающие - называли "сердцеед". Этот тип мужчин был хорошо ей знаком, может быть, даже лучше, чем какой-нибудь другой. Как правило, это были привлекательные внешне, с прекрасной атлетической фигурой, состоявшиеся в жизни молодые люди, которые не мыслили себе дня без завоевания очередного дамского сердца... которое они разбивали уже на следующий день, оставляя свою жертву для того, чтобы найти новую. Эта игра им никогда не приедалась, они практически не знали поражений и в случае отказа бывали достаточно настойчивы. Впрочем, их хватало ненадолго, они искали лёгких побед, и Изабель, как правило, признавалась слишком уж сложной добычей, чтобы тратить на неё свои силы и время. И всё же их преследования утомляли и раздражали её, поэтому она не могла представить себя в роли подчинённой такого человека.
Мистер Ролло оторвался от окна и подошёл к ней. Она подавила желание отодвинуться подальше и осталась стоять на месте, хотя он приблизился настолько, что это уже переходило рамки приличий. Словно не замечая этого, он уселся на край стола совсем рядом с ней, и его глаза оказались чуть выше её. Она была достаточно высокой, но мистер Ролло был выше её практически на голову. У него были серые глаза, правильное лицо с ямочкой на подбородке и грива каштановых волос, достигавшая плеч и находившаяся в кажущемся беспорядке - но Изабель прекрасно знала, сколько усилий требует наведение такого "беспорядка". От него не пахло ничем, кроме него самого - почти незаметный, будоражащий запах (впрочем, и сама она не пользовалась духами). Сообразив, что разглядывает его почти в упор, она опустила глаза.
- Мисс Изабель? - прозвучал его неожиданно мягкий голос. - Что ж, расскажите, что вы умеете.
Предложение можно было назвать двусмысленным, но она, цепляясь за последнюю надежду, принялась излагать свою краткую биографию, глядя на вырез его рубашки - он был в пиджаке, но без галстука, и его светлая рубашка была расстёгнута до середины груди. Грудь была рельефной и загорелой, поросшей редкими волосками, и Изабель задумчиво отмечала это, продолжая твердить давно заученные строчки и не понимая, почему она ещё здесь. Ясно ведь было, что это не для неё. Такой самец просто не сможет пройти мимо. Словно подтверждая её мысли, мистер Ролло вдруг шевельнулся. Поскольку до сих пор он сидел неподвижно, то ли внимательно слушая, то ли тщательно рассматривая её, то теперь это движение привлекло её внимание. Она взглянула в его лицо и заметила, что в глазах того прыгают бесенята. Она знала подобное выражение и немного испугалась, но не слишком. В конце концов, за дверью секретарша, в любой момент в кабинет могут войти люди... Да и сама она далеко не так беззащитна, как кажется. Но следовало поскорее выбираться отсюда.