В последнее время я стала замечать, что кто- то топчет мои луга.
Вечером, когда солнце почти скрылось, и закатный свет в последний раз осветил окрестности я увидела его.
Он мне сразу понравился - черная масть, гордый взгляд, умные, немного грустные глаза и уши торчком.
Конь валялся на траве.
Я подошла и осторожно погладила его косматую гриву.
- Здравствуйте - вдруг вежливо сказал конь - меня зовут конь-огонь, только не путайте - огонь, а не олень.
Я была ошарашена и только молчала.
- Вы здесь гуляете? - поинтересовался конь - чудесная погода для вечерней прогулки.
- Это мое поле... - не сразу ответила я.
- У вас отменная кормовая база - пояснил конь - даже клевер удался, хотя год не урожайный.
- У меня еще есть поле овса... и заливные луга - все еще неуверенно сказала я.
Он чутко пошевелил ушами и замотал головой.
- А приходите, сегодня ночью, часиков в двенадцать, - вдруг сказал он и загадочно добавил - я покатаю вас при луне...
Я еще никогда не каталась при луне, и женское любопытство взяло верх.
Ночь была чудесной, пахло чабрецом и мятой, пели сверчки, красным горела луна.
Вороной конь фыркал, стучал копытом и был домашним и диким одновременно...
Каждое утро я причесывала его буйную гриву, а он клал свою большую голову мне на плечо и закрывал глаза. Я заплетала косички на хвосте, а он переставал жевать и начинал что- то невнятно бормотать о превратностях судьбы.
Я поила его ключевою водой, добавляя в ведро коньячку по его совету (для расширения сосудов), и после водопоя, он так смешно прыгал вперед и в сторону, что я падала со смеху, а он неожиданно подбегал, тихо говорил "моя королева" и нежно кусал меня за руку.
Как то я спросила его о родителях.
Он погрустнел и объяснил что сирота, что не видел ласки со времен жеребенка и вообще не подкован в межличностных отношениях.
- Я куплю тебе лучшие подковы - заявила я, вытирая украдкой слезу - какие ты хочешь.
- Мон ами, мне неловко тебя стеснять... - начал он издалека - есть такие подковы, я о них недавно прочел в журнале "Спортивное коневодство", это просто блеск, но, к сожалению, они серебряные... Нет счастья в этом мире. Он повесил голову и вздохнул.
На следующее утро конь лихо гарцевал по дорожке и отбивал серебряными подковами искрометное фламенко.
Вечерами мы купались, потом смотрели скачки или футбол и тогда он преображался, в его глазах разгоралось пламя, он ржал как сивый мерин и страшно кричал - "Кони!"
О себе он не рассказывал. Когда однажды зашла речь о его прошлом, он начал бегать галопом и нервно курить. Я ему напомнила про каплю никотина, а он, моргая ресницами, покровительственно заметил, что не знает ни одного коня, кто бы отбросил копыта от хорошей сигары.
Только однажды он обмолвился, что раньше был связан то ли с армией, то ли со спортом, но после трагического случая, о котором ему тяжело вспоминать, жизнь его изменилась...
- Май лав, у меня есть мечта... - задумчиво произнес он тогда и переступил c ноги на ногу - есть такие чудесные уздечки, я видел их, когда служил в президентском полку...они украшены золотыми звездами... Но это, безумно дорого...
Он вздрогнул, и я увидела настоящую печаль в его большущих глазах.
Через неделю он резвился в новой уздечке и скалил белые зубы.
Я была на седьмом небе от счастья и однажды после похода по супермаркету, сказала
- я хочу сделать тебе сюрприз.
Конь навострил уши.
- Этот сюрприз ты никогда не забудешь - заверила его я, разворачивая пакет.
- Не люблю я эти сюрпризы - одними губами ответил он и перестал жевать.
Я достала из упаковочной бумаги большой, фирменный хомут, украшенный розочками, и торжественно одела его на коня. - Нравится?
- Что... это - простонал конь.
- Хомут... самый- самый, из лучших салонов - уверила я.