Аннотация: Одиннадцатая часть первого рассказа про человека в черном. отчаявшись ждать сына, Сибил решает нарушить договор и покинуть дом у тропы, что вечно затянута туманом...
- Это все очень странно, - сказал мистер Тонсберри, принимая у нее чашку с чаем, - ну... Вот я иду себе домой, вот на встречку выскакивает этот тип на пикапе... Хруст, скрежет... А теперь я здесь, пью чай с печеньем. Как-то это все даже в голове не укладывается.
- Понимаю, - кивнула Сибил, - сама никак не могла привыкнуть.
- А вы, простите за любопытство...
- Тоже автокатастрофа.
- Тоже автокатастрофа... - повторил он задумчиво. - Если честно, я даже не жалею ни о чем особенно. Наверное, и вправду пора уже было. Жизнь прожил интересную, жаловаться не на что... Только вот знаете что обидно?
- Что?
- К нам с женой как раз приехали в гости дочь со внучкой, на недельку... Я, собственно, и шел-то к Рози, за пирожными с вишней в шоколаде. Джоди их обожает. Перед уходом сказал ещё, что её ждет сюрприз... Вот... Черт бы побрал такие сюрпризы, уж простите, что ругаюсь. И пирожные по тротуару раскатало... Эх... Хоть бы до выходных подождал этот, в черном.
- Он не умеет ждать, - тихо ответила Сибил, пряча глаза.
- Понимаю... Хотелось бы, конечно, навещать иногда родню, но, я полагаю, это невозможно?
- Увы, нет.
- Dura lex, sed lex... - старичок пригубил чай и окинул кухню любопытным взглядом. - Так это, выходит, и есть, так сказать... тот свет?
- Нет-нет, что вы... Это просто Дом. Дом на Порубежье. Вы здесь уже были?
- Да, конечно, - кивнул он. - Маму с папой навестить приходил...
- Теперь уже к вам будут приходить гости, - сказала Сибил и тут же мысленно отругала себя за бестактность. Она была малость не в духе: весь месяц не выходила из Дома, и теперь ей до боли в груди хотелось сбежать по крыльца, дойти до Стоунфилда, постучаться в дверь их старого коттеджа и прижать Эдриана к сердцу.
Эту епитимью она наложила на себя сама, после того дня, когда отошла от Дома на пятьдесят пять шагов. С той поры человек в черном явился к ней еще раз и молча указал ей на тропу на север. Но она испуганно помотала головой, и он, снова исчез, кажется, с некоторым огорчением. А сейчас он ждал мистера Тонсберри снаружи, на заднем дворике, а мистер Тонсберри пил чай и смотрел в окно.
- Будут, наверное... - сказал он, ничуть не обижаясь. - Вы ведь их встретите?
- Да, разумеется.
- Извините... - он смущенно откашлялся. - Просто в последний раз, когда я тут был, здесь не было... хранителей, и я не знаю, какие тут теперь порядки. Вы скажите Джоди... Ну, внучке моей... Чтобы она выплакалась хорошенько один раз и сюда больше не приходила. Скажете?
- Скажу, - кивнула она.
- Вот и славно... Спасибо вам большое. И за чай, и за обещание.
- Не за что...
- Простите за любопытство, а вы здесь, так сказать, на посту все время? Или вас как-то сменяют, по ночам? Или...
- Нет, я здесь одна. Днем приходит больше людей, а ночью я гостей не встречаю... Иногда им чай заваривает он, - Сибил кивнула на окно.
- Ох... - мистер Тонсберри поставил на стол опустевшую чашку. - Вот уж никогда бы не подумал, что он кому-то что-то заваривает... Ну что ж, спасибо вам еще раз за гостеприимство. Пойду я, пожалуй...
- Спасибо вам - за компанию, - она встала из-за стола и с трудом выдавила из себя улыбку, - я вас провожу.
- Благодарю.
Когда они вышли на задний двор, мистер Тонсберри уже начал понемногу таять - или же, возможно, ей просто показалось... Он степенно кивнул человеку в черном, и тот кивнул ему в ответ. Спокойно, сдержанно, без всякой злобы, но и без особого сочувствия.
- Что ж, - сказал мистер Тонсберри, поворачиваясь к Дому на Порубежье, - тут все было хорошо, но пора бы нам и честь знать...
Их силуэты уже скрылись в тумане, а Сибил все стояла у самого начала тропы и никак не могла заставить себя ступить на нее.
Ее время ведь тоже уже настало... И она тоже прожила вполне неплохую жизнь. И ей тоже пора уходить на север, в туман. Но заставить себя уйти она попросту не могла - наверное, слишком привязалась ко всему этому. Да и потом, она целый месяц не выходила посмотреть на Стоунфилд из-за дурацкого чувства вины... Как школьница, которую поймали за списыванием на контрольной, - и стыдно, и смешно. Пятьдесят два шага, значит, можно, а пятьдесят пять нельзя...
Как будто семь лет в Доме на Порубежье ничего не стоят. Как будто она не встречала гостей, не старалась облегчить их боль, не пыталась их подбодрить, не ухаживала за ними и не отводила их в нужные комнаты. Семь лет таких вот мытарств, и она не заслужила даже пятидесяти пяти шагов?!
Сибил глубоко вздохнула и, развернувшись, решительно зашагала к Дому. Она уйдет на север, обязательно уйдет... Но сначала в последний раз взглянет на Эдриана. Настоящего, живого Эдриана, а не на фотографию в рамке, которую Дом поставил в ее комнате. Фото, впрочем, она решила прихватить с собой. С ним, если что, Эдриана будет легче найти...
Сибил вышла на переднее крыльцо, сбежала по лестнице и быстрой походкой зашагала в сторону Стоунфилда. Сердце бешено колотилось у нее в груди: она чувствовала, что приближается к точке невозвращения. Ей было страшно, да. Она ведь, как-никак, собиралась нарушить один из главных законов мироздания... Она собиралась вернуться. Пускай и ненадолго.
Он появился перед ней на пятьдесят первом шаге. Вышел из ниоткуда, будто из-под земли вырос. Она вздрогнула, но не остановилась, а просто обошла его, но через миг он снова стоял перед ней.
- Я хочу его увидеть, - сказала она человеку в черном, чувствуя себя мышкой, которая предъявляет претензии к кошке, - в последний раз!
По обыкновению, он не ответил. Она снова обошла его, и он снова появился перед ней, холодный и молчаливый.
- Прошу вас... - в отчаянии простонала Сибил, - клянусь, я сразу уйду на север. Прошу!
Он раздраженно поморщился. В тот момент он был как никогда похож на человека; Сибил даже показалось, что на его щеках появился еле заметный, призрачный румянец.
- Один час, - сказал своим шуршащим, как шелест осенней листвы, голосом, и исчез.
Сибил вдруг захотелось упасть на дорогу и зарыдать. Она ушам своим не верила. Ей дали шанс... Подумать только: ей дали шанс. Так же не бывает! Боясь упустить такое счастье, она встряхнулась и снова торопливо зашагала к Стоунфилду.