Я.R
Чёрный квадрат (Такая разная любовь)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Любовный треугольник"... Она любит его, а он любит другую. Сколько драматических произведений сложено по этому поводу. Сколько докторских званий по психологии получено... Вроде бы разобрано уже всё по полочкам и давно объяснено. А жизнь всё рисует и рисует эти бермудские треугольники, иногда извращаясь выписывая квадрат.
  От автора.
  "Такая разная любовь" задумывалась как банальнейшая повесть о том, как могут двое из чего-то сделать ничего - и дом разрушить, и отношения испортить, и самое, на взгляд автора, непростительное - любовную страсть, которая, по идее, дана для созидания, потратить на рытьё окопов, войну и противостояние.
  Со временем изначальные слова, не успевшие запечатлеться "на бумаге", потерялись в суете других авторских мыслей, иные и вовсе пропали. Но это не значит, что автор забыл о своих непутёвых героях. Напротив, всё это время его (её) мучил вопрос - "Почему?"
  Вернее, вопросов было гораздо больше, но кому они сейчас нужны, если всё равно всё сводится к одному - "Почему?"
  Ну, что...
  Ну, всё... Карандаш взят в руки. Иду рисовать углы.
  P.S. Прошу прощения у прототипов героев. Конечно же, вы себя узнаете, хотя я старалась сделать историю максимально не похожую на оригинал.
  
  
  Угол А
  - Ну, прям, треугольник какой-то! - Светка, с хрустом развернув очередную шоколадную конфету, отправила её целиком в рот, и, громко прихлебнув чай, промычала набитым ртом: - Ну, и что ты?
  - А что я? - Алина по-хозяйски, отрезала ещё один огромный кусок от торта и поменяла блюдца перед подругой с пустого на полное.
  - Ты-то теперь как? - Светка опустила глаза и вздохнула... Но разве ж можно бросать еду, тем более такую вкусную, особенно если предлагают на халяву.
  - А что я? - Алина смотрела на подругу, уплетающую десерт за обе щеки и изо всех сил старалась не выдать радостных по этому поводу чувств. - Я... буду бороться!.. Надо бороться за свою любовь! - И посмотрела Светке прямо в глаза.
  - Кх...кх... От, блин, поперхнулась... - Перехватив дерзкий взгляд подруги, Светлана не стала озвучивать реальное положение вещей... В общем, не хотела озвучивать. Пыталась не озвучить... И проболталась... - Любовь, Алин? - и осеклась, потому как в ответном взгляде промелькнул недобрый огонь.
  - Конечно! А что же ещё?
  - Ах, - Светка с сожалением глянула на оставшийся недоеденным кусок бисквита на блюдце, - я совсем забыла... Мне ж к зубному пора!
  Уже переступив входной порог, спросила закрывающую дверь Алину - Завтра как?
  - Завтра я в Макеевку еду, не смогу.
  Дверь захлопнулась. Светка отвернулась и с показным безразличным видом запрыгала вниз по ступенькам. И только когда закрыла дверь подъезда, прижавшись спиной к стене и зажмурившись от яркого уличного света, тихо произнесла: - В Макеевку, значит... Любовь... Конечно...
  
  Жилище бабки Анны, или "Святой Анны", как за глаза называли её в народе, не было покосившейся избушкой на дальнем краю села. Ничего так себе приличный небольшой домик, с аккуратным палисадником, виноградной беседкой перед крыльцом и тротуарной дорожкой за дом вглубь двора, где легко угадывался большой сад из старых деревьев.
  В палисаднике в народной позе огородного дачника трудилась женщина. Ситцевый халат, белая косынка, завязанная узлом Солохи...
  - Простите, мне бы бабу Анну, - Алина постучала по металлической заборной секции.
  Женщина разогнулась, прищурилась от солнечного света, прикрыв для верности восприятия лоб рукой, чтобы создать тень глазам.
  - Я это. С чем пожаловала?
  - Поговорить надо. - Алинка опешила - баба Анна никак не тянула на "бабу". Той, что стояла напротив лет шестьдесят, не больше.
  - Говори. - Собеседница опять наклонилась к земле.
  - Здесь? - вот те на, бабуля... И в дом не пригласит...
  - Языку без разницы, где работать.
  - Дело у меня к вам... - Алина совсем растерялась, от былой уверенности не осталось и следа. И ответ получился жалко промямленным.
  - Ну, так дело - это дело, - баба Анна вновь разогнулась и махнула в сторону калитки. - Тогда заходи.
  Взглянув на белые пижонские Алинины дудочки, баба Анна сдёрнула висевшее тут же на верёвке какое-то подобие полотенца и постелила на лавку у стены, кивком головы пригласив присесть.
  - Рассказывай.
  - Люблю человека, а его увести хотят. Хочу приворожить, да так, чтобы никогда ни с кем кроме меня жить не смог.
  - Алина-Алина... Увести можно безвольное и бесхребетное. Даже телёнка с характером и то трудно увести.
  - Он... Он не может быть с другой. Она-то точно его приворожила. Он - мой. Должен быть моим.
  Бабка нахмурилась.
  - Она-то его точно не привораживала, ибо знает, что такое жить с человеком, который не любит. Она его ценит и принимает таким, какой он есть. Не унижая и не порабощая его волю. Они по любви будут жить.
  - Не будут! Не дам! Не вы так другая, не другая, так я сама. Но не дам! - что она себе думает эта бабка?.. И без неё справлюсь!
  Анна в лицо не смотрела. Из-за угла вышел кот. С интересом взглянув на пришлую, прыгнул на колени к хозяйке, присевшей на лавку рядом с Алиной.
  - Я люблю его. Помогите. Ради Христа. - Алина полезла в сумочку за деньгами...
  - Денег я не беру. - Баба Анна пересадила кота с коленей на лавку и встала, предлагая последовать за ней. - Я помогу тебе. Один раз. Только потому, что попросила. И попросила так, что отказать не могу.
  Алина встала вслед. Но на её удивление баба Анна в дом не повела, а пошла к калитке.
  - И вот что... - хозяйка горько вздохнула. - Когда Бог что-то даёт человеку, хотя считает, что давать не должен, Он и забирает то, что забирать не хотел. Неожиданно, болезненно. Ты готова сделаться несчастной?
  - Я не буду несчастной от содеянного.
  - Вот как... Ну-ну... Тогда он тронет кого-то другого, очень близкого тебе. Впрочем, может так будет и лучше.
  - Это не важно. Помогите мне сейчас.
  Баба Анна, легко и как бы ненавязчиво взяв под локоть, вытолкнула Алину за калитку: - Я сказала, помогу. Но больше ко мне не приходи.
  Алина шла к остановке, изо всех сил стараясь не разреветься. Что это было вообще?.. Где гадания, ворожба, где просьба принести фотографию и где рецепт приворотного средства. Где, хотя бы, задушевная беседа и наставления как быть и что делать?..
  Плюхнувшись на свободное сиденье у окна, Алина с вскриком подскочила обратно, - солнце нагрело сиденье автобуса. Весь обратный путь домой показался жареньем на сковородке и не столько от обожжённой (даже через джинсы) кожи, сколько от всплывшего во время вскрика вопроса: - Откуда знахарка знала её имя, ведь Алина не представилась?
  
  Шагнув с подножки автобуса не на своей остановке, девушка не замечала, куда несли её ноги... Мысли её были сейчас там, откуда приехал автобус. Она всё правильно сделала и правильно сказала. Сказала так, чтобы ей не могли отказать. Бабка Анна не всем помогает. Некоторых сразу заворачивает. Но и эти лазейку нашли, ибо молва гласила - никому и никогда, просящему ради Христа, "святая Анна" не отказывала.
  Анна не шла, а шагала... Впрочем, отрешённый от реальности вид был обманчив. Она чётко знала куда идёт и хорошо знала, что и кому сейчас скажет.
  "Вот он третий этаж, вот она квартира 21. "Очко". Да ладно, пусть очко. Эта квартира будет её под любым номером. А Светка... А Светка - диабетчица, ей много не надо... Справлюсь. Я - справлюсь!"
  Алина всё жала и жала кнопку звонка, хотя дверь ей уже открыли. Потухшая Светка, глядела на подругу с болью во взгляде.
  - Алин?-
  - А, да. - Алина уверенно шагнула внутрь коридорной темноты. По-хозяйски скинув босоножки, пошла вслед за Светкой на кухню. Та уже наливала чай. Заняв привычное место, без каких либо прелюдий выпалила: - Свет, ты была в Макеевке?
  Светлана неспешно поставила налитую чашку перед Алинкой.
  - Нет.
  - Честно нет? Ты одна знала, что я туда еду. И у тебя не возникло вопросов по поводу - почему я туда еду.
  - Алин, ты лучше расскажи, что произошло. - Света села напротив.
  - Значит, там эта побывала...
  Светка подпёрла щеку ладонью. Совсем, как это делал её отец, - отметила про себя Алина.
  - Алин, может всё-таки по порядку?
  - Да что там по порядку? Я с ней разговаривала, а она... Она имя моё знала, хотя я ей не говорила, как меня зовут.
  - Ну, на то она и ведунья, чтобы знать то, что люди не говорят.
  - Не верю я в такие попадания.
  - Не веришь - зачем тогда ездила?
  Алина вспыхнула. Что-то как-то уходит инициатива из её цепких пальчиков. Понятно, что Светка сейчас на своём поле, но в их дружеском тандеме каждый должен быть на своём месте. Алина вожжей не отдаст.
  Молчание подружки подействовало на Светлану как-то по-особому. Глаза заблестели слезами...
  - Алин. Я понимаю, что об этих посещениях молчат... Я не буду спрашивать и говорить не должна, но... Мамы уже нет. И потому, наверное, могу сказать...
  Светка говорила ровно, но слёзы, вырвавшиеся из оков глаз, текли по щекам, крупными каплями, падая на стол. Слёзы струились, а девушка ни разу не шелохнулась, чтобы стереть их с лица, чтобы промокнуть блямбы на столе: - У папы с мамой не получалось родить ребёнка... Папа съездил в Макеевку... "Святая Анна" ему сказала, что если не даёт Бог детей, то и не нужны они в этой семье. И имя мамино она знала, хотя ей никто не говорил. В общем, папа попросил, как добрые люди научили... Анна сжалилась, сказала, что поможет, но Бог даёт и отнимает... Я родилась, а мама заболела... Мучилась всю оставшуюся жизнь. Молчала, чтобы папу не пугать. И только перед тем как уйти, призналась папе, что началось всё с моего рождения. Ну, а потом, когда анализы показали, что и я больна, папа напился, ну ты знаешь, у него бывает... И всё мне рассказал.
  В наступившей тишине скрежет открываемого ключом замка прозвучал, как гром. Светка, быстро макнув салфетку в чай, вытерла ею лицо, и заодно лужицу на столе.
  
  Угол Б
  Темнота коридора... Споткнулся о чьи-то туфли... Светка, зараза, сколько раз говорил, убьюсь ведь однажды впотьмах через брошенную обувь. Толкаю свою спутницу вперёд. Пропускаю вперёд. Потом тычу меж лопаток, чтобы быстрее заходила.
  - Борь, мне кажется ещё не время... - вот упёрлась. Нет, оно понятно - женщина однажды пережила насилие, но сколько можно играть в целомудренность?
  - Папа? - это из кухни.
  Дочь дома, значит облом с соблазнением.
  - О, смотри, Светочка дома... Куда? - хватаю Церку за руку, пока та не сбежала вон. - Пора расставить точки над "и", так что я тебя никуда не пущу. - Голос с запыхавшегося стал более ровным. А вот и кухонька... А вот и... Алиночка... - А у нас гости, Цера... Алиночка вот чай со Светой пьёт.
  - Гости кто, Алина или Цера? - Алина поднялась со стула и, подойдя к подоконнику, оперлась на него, заняв позицию так, чтобы контролировать всё происходящее в кухне. - Действительно, Боренька, надо расставить все точки.
  Ну, что ж... Как ни крути, а сколько верёвочке не виться - к концу придётся отвечать. Ни вздохом, ни взглядом не выдал ни малейшего намёка на волнение.
  - Цера? - где эта "целомудренная" застряла? Шагнул внутрь кухни. - Идём, я тебя со всеми познакомлю.
  Его место в дверном проёме заняла женская фигура с раскрасневшимся от волнения лицом.
  - Церера? Я правильно поняла? - спросила холодным тоном Алина, скрещивая руки на груди.
  Отметил про себя, как Церка ответно скрещивает руки. Ну, что ж ты за этой стервой так ведёшься-то, а?
  Не дав никому опомниться, Алина продолжила наступление: - Так это про вас мне в Макеевке (Борис дёрнулся, задело) Святая Анна сказала, что вы Борю просили приворожить.
  Лицо так и не вошедшей скорчилось от недоумённой гримасы.
  Хм, а это даже интересно... Давно за меня девки не бились... Вернее, никогда не бились.
  - Да, Боренька, да! - Алина кидала слова зло, как будто расстреливала. - Я специально поехала, чтобы узнать - отчего это мой милый Боренька на телефонные звонки не отвечает, видеть меня не хочет и вообще меня избегает... Мне имя-то и сказали. И даже признались, как девушка приворот для дяденьки заказала. Пардон, выпросила. А, Церера?
  Соперница ошалело смотрела в глаза Алины.
  - Какой бред... - только и сорвалось с её губ.
  - Это правда? - ну, что скажешь, Цера?
  - Нет, конечно. Я люблю тебя. И верю, что это взаимно. А привораживать - это унизительно. Это не просто подло, но это ещё и унизительно. Прежде всего для того, кто привораживает, ибо насилует волю человека. Как вообще можно любить и бежать привораживать любимого?
  - А ты думаешь, что она признается? - остановила словесную дробь крупнокалиберным ударом-вопросом Алина. Она повернула голову к Борису: - А ты? Ты? Тебе одного женского тела мало, тебе свеженького подавай.
  - Алина... Церочка меня любит... - от неожиданного напора сделал шаг назад.
  - А я только ноги раздвигаю, да? Ну и сколько времени ты с нами обеими уже спишь?
  - Я не спал с Церочкой... - о, чёрт... машинально ответил.
  - Боже мой...
  А это ещё кто? А это забытая всеми Светлана, зажавшись в угол, сползла по стенке вниз.
  - А ты не знала? - и не жаль ведь подругу, хотя да... Стоит отдать Алине должное - она делала всё, чтобы Светка не догадывалась... - Да. Я утешила твоего папу на второй месяц как похоронили твою маму...
  - Это правда? - Церера уже справилась с волнением. Лишь побелевшие костяшки пальцев в сжатых кулаках выдавали весь спрятанный потенциал бури.
  - Что? - в испуге отпрянул, подальше от этой девушки. Мало ли... - Алиночка, то, что между нами - это не отношения...
  - Это правда, что ты смог лечь в кровать с...
  - С одноклассницей его дочери? Правда!.. - Алина разжала руки и опёрлась ими о подоконник.
  - Алина, - как ни старалась Церера, голос предательски дрожал. - Мне всё равно сколько вам лет, хотя бы потому что я ваша ровесница. Мне не всё равно, как относится человек к памяти, к тем, о которых он говорит, что он их любит. - Церера обернулась к Борису, который помогал дочери подняться с пола. - Это правда, что и года не прошло, а ты уже...
  - Цера... - Борис оставив Светлану, потянулся обнять и успокоить новую подругу.
  - Не прикасайся ко мне... - Церера шагнула прочь. - Какая грязь, Господи!..
  - Цера! - Борис сделал ещё одну попытку остановить уходящую.
  - Какой же ты козёл... - звук захлопывающейся двери хлестанул, как звук полученной оплеухи.
  
  Угол Ц
  "Скажи, почему у тебя такое имя - Церера?"
  "Ничего себе вопросик!.."
  "Что тебя в нём удивляет?"
  "Что ты задаёшь его после стольких лет знакомства"
  "Ну, задать сразу это было некорректно"
  "А сейчас - смешно"
  "И всё же"
  "Папа так назвал, хотел, чтобы я во всём отличалась от всех"
  "Он угадал"
  "Кроме имени не угадал ни в чём: я такая же как все"
  "Ты не такая, ты необычная"
  "Дим, да мы знакомы с тобой не один год. Но мы знакомы виртуально. И ты каждый день проходишь мимо, не замечая меня, потому что я - обыкновенная"
  "Ты просто хорошо маскируешься, и я тебя не узнаю"
  "Зачем оно тебе. Ты счастливо женат. Я - просто буковки в аське. Я не хочу никому портить жизнь"
  "Ты - самоедка. Тебя от самой себя спасать надо, а не людей от тебя. Люди портят свою жизнь сами, без твоего участия"
  "Угу"
  "И всё-таки ты мне сегодня расскажешь, что произошло? У вас так всё было славно. Я искренне радовался за тебя"
  "Рано радовался"
  "... Да... Ты права. Теперь я искренне огорчён. Ты хоть получила удовольствие в постели?".
  "Да не спала я с ним! Бог уберёг. И вообще... Мне плохо, Дим. И я не хочу об этом говорить".
  "Не говори... А знаешь... Давай сейчас пообедаем вместе и помолчим, а?"
  "Оч. смешно"
  Break. Где он тут - красный цветочек "аськи"?
  Отключусь. Иначе сейчас вылью на него либо ведро злости, либо вагон соплей. Правда, пойду в кафе. К людям.
  - Мне вооон тот кусок чизкейка, пожалуйста! (молчи организм, сейчас мы горе заедать будем). И кофе. Латте.
  - Не рано ли для латте? Ещё довольно прохладно! - голос за моей спиной приятен и я бы сказала почти знаком. Во всяком случае, мне кажется, что я эту манеру так расставлять слова знаю.
  Сажусь за любимый столик. Смотрю на того, кто посмел надо мной подшутить. По моим меркам - высокий. Совсем седой. Глаза... Не смотри ему в глаза!.. Смотри на руку. Кольцо. Кто бы сомневался. Мой любимый возраст мужчины - взрослый. Но как всегда не для меня.
  Мужчина делает заказ и идёт ко мне. Присаживается напротив. Он молчит. Я молчу. Вот и славно. Вот и молчи. И не смей ничего говорить. Мне сейчас так больно, что я готова растерзать (хотя бы словесно) любого, кто затронет меня вне работы. Ну и что смотришь... Да, я такая. Я сейчас бесподобно хороша, ибо есть во мне такая особенность - чем мне хреновей на душе, тем лучше я стараюсь выглядеть внешне.
  "Куда бегала?"
  "Решила последовать твоему совету и пошла в кафе"
  "Какое?"
  "Так я тебе и сказала. Ближайшее к работе нормальное кафе, где есть чизкейки и кофе латте"
  "Не рано ли для латте?"
  "))"
  "Что смешного?"
  "Да, дяденька в кафе меня тоже об этом спросил"
  "Ого!!!"
  "Вот только ничего не говори!"
  "Я молчу."
  "Молчи!!!"
  "Я молчу."
  "Ну и славно. Я работать буду. Прости отключаюсь".
  Мы знакомы с ним туеву хучу лет... Но ни разу не встречались. А зачем? У каждого своя жизнь, своя реальность. У него жена и двое детей. У меня - Борис. Хм... С поправкой. Был. Впрочем, был ли? Была какая-то странная привязанность. На теме которой однажды я решилась завязать отношения. И каждый раз они развязывались.
  Сколько раз Дима подначивал меня: "Борись за Бориса!"... Если бы не он, Дима, я бы и сотых слов не смогла бы найти, чтобы общаться с Борей... Как-то у нас всегда было трудно. А Димка говорил, что трудно - это нормально. Что любить - это всегда трудно... Мне нравилось в Боре... Мне нравилось в нём, что он не спешил тянуть меня в постель... Эта постверность рано ушедшей супруге придавала ему, в моих глазах, особое значение. Я верила, что если этот человек решиться на серьёзные отношения, то он будет верным. И вот на тебе!..
  Всё. Я согласна поверить во всё, что угодно - в то, что я не любила по-настоящему, в то, что я не нужна Борису, во всё что угодно. Но никто, даже Дима, не заставит меня вернуться обратно. (А если Боря прибежит позвякивая обручальными кольцами?) Заткнись внутренний голос!)) Ты уже насоветовал мне столько, что я и тебе верить не хочу.
  "Цера?"
  "Что?"
  "Что за кафе?"
  "Дим. Ну давай я ещё с тобой для полного "счастья" расстанусь?!"
  "Намёк понял. Продолжаем общение..."
  
  
  - Здравствуйте.
  - Здравствуйте, кофе-латте и чизкейк для девушки...
  - О, а можно я сама?
  - Вы всегда так неприступны? Можно. Но мне сегодня очень хочется сделать кому-то приятное. Например, сэкономить кому-то деньги, чтобы он, вернее она, смогла их потратить на это же в этом же месте завтра.
  - Я не хожу на свидание с женатыми мужчинами.
  - Это не свидание. Мы просто обедаем за одним столиком...
  - И не более того.
  - Конечно!
  - Тогда принимается!
  
  Сколько я так... Неделю?.. Две?.. Три?.. Месяц?.. Три?.. Дни слились в один поток. От горя я ушла в работу даже не с головой, а выше, я упала на дно работы, захлебнувшись ею, чтобы только не думать, не думать, не думать. Одна лишь отдушина есть у меня. Это обеды. Это ненормально. Нет, возможно - это нормально.
  Димка... Я ничего не говорю ему. Потому что ничего нет. А если ничего нет, то зачем говорить?
  Но я начинаю привыкать, а значит привязываться к этому молчаливому мужчине, обедающим со мной за одним столиком. Я даже стала нетерпеливо ждать обеда, и откладывать все неотложные дела... Однажды я заметила, как он выходил из офисного здания... И мы шли с ним по разные стороны улицы такие знакомые-незнакомые. И стояли на остановке такие далёкие и безразличные друг к другу. И ехали в автобусе до моей остановки, стараясь не соприкасаться, даже взглядами... Или это было уже не однажды...
  И однажды я всё-таки проболталась Димке. Всё-таки, что ни говори, а я не партизан... Меня даже пытать не надо, я так запросто расскажу. Другу, лучшему. Но всё равно: если тайну знают двое - это уже не тайна.
  "Церера?.. А что если?.."
  "Нет, никогда. НИКОГДА."
  "Может тебе так и надо - без обязательств?"
  "Без обязательств у меня мог быть и Борис. Может, мне нужны именно обязательства".
  "Ну, тогда - да... С такими мыслями точно - никогда"
  
  Угол Д
  Да... Это я... Я лежу и смотрю в потолок. Рядом спит жена. А мне не спится.
  Догадывается ли она? Даже если и так, то хорошо, что не подаёт вид. Так лучше для нас всех...
  Я дома, я лежу, смотрю в потолок и я счастлив. Я счастлив, думая о другой женщине.
  Я уже и не помню, когда всё это началось. Всё это - это наше общение. И если совсем уж честно - не хочу вспоминать, потому что когда люди начинают вспоминать начало - значит, конец их отношений близок. Вспоминая прошлое, они перестают глядеть в будущее.
  Я знаю только, что сначала она меня развлекала, веселила. ... Это было забавно - у меня-то всё хорошо: жена, путёвый сын и непутёвая дочь, стабильная работа, надёжный дом. У неё - масса каких-то порой надуманных проблем. Она всё время влипала в какие-то истории, в кого-то влюблялась, с кем-то расставалась.
  Потом стала какой-то отдушиной в однообразии: она хорошо вписалась в распорядок моей жизни ничего в ней не изменив, из-за того, что она вечно озадачивала меня какими-нибудь вопросами, и я вечно о чём-нибудь думал, как-то: как помирить её с любимым человеком, или что ей приготовить сегодня на ужин, чтобы не было как вчера, - моя размеренная и стабильная жизнь, окрашивалась в различные тона, которыми девушка с очень необычным именем Церера, лила с помощью буковок в окошко ICQ.
  Не скрою... У меня не один раз появлялось желание познакомиться с ней в реале. Но каждый раз, когда я уже стоял на пороге, чтобы сказать ей: "Ну, здравствуй, это я", меня охватывала... не паника, нет. Я задумывался... А зачем, собственно? Что я могу ей дать реально?..
  И отпускал ручку.
  Так зачем я сделал это теперь? Не знаю... Я до сих пор не знаю почему я встал тогда из-за стола и пошёл в ближайшее кафе. И встретил девушку, не выспавшимся взглядом грустных заплаканных глаз, пухлыми щёчками и маленьким аккуратным ртом.
  - Чизкейк и кофе латте.
  Она просила ничего не говорить ей. И я ничего не сказал. Ни днём позже. Ни неделей. Ни месяцем. Враньё? Да. Но ведь, однажды, когда я набрался наглости и заговорил с ней в реале, а именно спросил, как её зовут, она ответила мне: "Фелицита"... Удача... Счастье...
  Счастье обедать с ней в будние дни... И в выходные счастье думать о том, как я буду обедать с ней в будние дни...
  
  - Дим... Давай поговорим...
  - Давай, - сладко потягиваюсь я и кладу руку на до-мельчайших-подробностей-знакомое тело.
  - Дим, я серьёзно.
  - И я, - хочу обнять жену, но она отстраняется... Да, я не молод, и случаются осечки, но отказывать-то совсем, зачем?
  - Дим, - Таня поворачивается ко мне лицом, отстраняя от себя мои жадные до ласки руки. - Я хочу, чтобы ты собрал чемодан и ушёл.
  Нормально сказала... И куда?
  - И куда? - озвучиваю вопрос.
  - Туда... К ней... - жена серьёзна.
  Пытаюсь улыбнуться и свести всё к шутке, но она неприступна. Надо признать - Танюха - кремень. Если решила что - не отступится. И большей частью бывает права.
  - К кому, к ней? Тань? - я всё ещё пытаюсь свести всё в шутку.
  - Дим... Ну, я ж не слепая... Я вижу, как ты зажигаешься, когда бежишь на работу, и как тухнешь, когда переступаешь порог дома.
  - Я просто люблю свою работу, - отшучиваюсь я.
  - Ты любишь ту, которая заставляет тебя любить свою работу, - парирует Таня.
  Я не готов. Я не хочу. Меня всё устраивает.
  Упс... Кажется я сказал это вслух.
  - А меня не устраивает, Дима. Я очень тебя люблю. Но посмотри, как мы живём... Мы так давно живём вместе... Нам скучно друг с другом.
  - Танюш, ты...
  - Я, Дима, я. Я прошу тебя. Ради меня, ради себя. Иди туда. Живи там. Погори ещё.
  - А если я не хочу туда? Мой дом тут.
  - Я не гоню тебя из дому. Ты всегда можешь вернуться, и я тебя ни полсловом не упрекну. Но видеть, как мой муж сияет от кого-то и тухнет при мне - это унизительно. Это обижает.
  - Я не буду тухнуть при тебе. - искренне обещаю я.
  - Я буду. Дима.
  Впервые в жизни я пожалел, что не курю... Обычно на этом месте, в кино, мужчина встаёт, идёт курить, там принимает решение и - вуаля... Я не курю. Я лежу и думаю, что увлёкся и потому потерял жену. Стоп, но я же её ещё не потерял!
  - А ты? Как же ты? Как я посмотрю в глаза нашим детям, внукам?
  - Нормально посмотришь. Их у тебя никто не отбирает. И я всё объясню. Мишка - он взрослый, у него своя семья. Доча, хоть и не знаю, в кого такой уродилась, но тоже вроде пристроилась. Так что за нас не волнуйся.
  - Тань, не делай из меня подкаблучника. У нас всё хорошо.
  - Да, плохо у нас всё, Дима. Только ты этого не хочешь замечать, потому что живёшь ты не здесь, а живёшь ты где-то там - Таня помахала рукой в воздухе... - Что нужно будет: либо сына позову, либо тебя. Придёшь, поможешь.
  - Тань... Прекрати. Я не хочу слышать от тебя все эти глупости.
  - Глупости, Дима? Мы с тобой разговариваем битых 15 минут, и ты ни разу не сказал мне, что её нет!
  - Её - нет! Её - нет!
  - Не ври мне! Не ври мне, пожалуйста. Можешь собрать сам, что считаешь нужным... Можешь ничего не собирать. Но ты завтра пойдёшь к ней и скажешь, что отныне вы вместе.
  - Какой бред, Тань. Жена выгоняет мужа неизвестно куда. Я не изменял тебе!..
  - Измена, Димка, это не положение тела, а расположение души. Я гоню тебя туда, куда стремится твоя душа.
  - Танюш, давай спать. Это просто бред с недосыпу.
  - Дима, да не будь ты рохлей! Ну, почему даже на мужской поступок уйти из дому, где ты опостылел, должна тебя толкать я, женщина?
  - А мужской поступок остаться дома и жить как раньше - не будет принят?
  - Дима...
  Я замолчал... Вот так без меня меня женили... И лучше сделать так, как хочет Танечка, ибо первое, она меня теперь поедом съест. А второе - она права. Кто считает, что она не права может вернуться к словам "Счастье обедать с ней в будние дни..." и перечитать всё снова. nbsp;
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"