Аннотация: У войны свое лицо, но каждый видит его по-разному.
ДЕВОЧКА - ВОЙНА
Вы мужчина? Вам за сорок? Может, Вы думаете, что видели и знаете женщин? Мне очень жаль Вас разочаровывать, но если Вы не были в то раннее утро рядом со мной, значит, о женщине Вы имеете весьма скромное представление. Поскольку все они являются лишь слабым отражением той, которую посчастливилось видеть мне и ещё паре сотен людей, загнанных судьбой в этот проклятый Богом и людьми район Земли, с премерзко крякающим названием - Чечня.
Не думайте, что я попытаюсь подтвердить свои слова её описанием.
Разве можно описать солнечный луч или дивную музыку весеннего ручья так, чтобы слепой мог увидеть, а глухой услышать? Могу только сказать, что каждый видел в ней то, что мечтает увидеть ребёнок в матери, юноша в возлюбленной, мужчина в женщине, художник и поэт в красоте и гармонии и ещё много более того, о чём все они и мечтать не смели.
Она знала об этом, и шла легко и свободно, мягко ступая босыми ногами по сухой, обгоревшей от солнца и взрывов земле, прямо посередине между двумя озверевшими от крови и близости смерти, противоборствующими сторонами.
Никто не заметил, откуда и как она появилась, но там где она проходила, не только стихала стрельба, но и вообще все звуки и даже запахи, порождённые длительными военными действиями, как бы смывались и исчезали вслед за её невероятным движением.
Люди ошалело провожали её взором, а потом бестолково крутили головами, пытаясь понять, что делают они здесь, на выженом плоскогорье, в кривых наспех отрытых ямах, со странными железяками в руках. Их сознание, привыкшее реагировать только на раздираемый летящей смертью воздух, напряжённо прядало ушами, но не улавливало ничего кроме обычного звучания летней степи. Грязные и заросшие выбирались они, из укрытий вглядываясь в лица своих недавних противников и не испытывали никакой ненависти, только стыд и горечь непонимания как же они дошли до такого?!
Обычно, вести о поражении Российских войск, в каком либо районе боевых действий, доходят до Москвы с весьма значительным опозданием и с ещё более значительными искажениями. Весть о прекращении таковых прилетела в столицу почти мгновенно. В Генштабе и правительстве поднялась невообразимая паника - как? Кто посмел?!
Представители чеченской диаспоры в Москве, презрев законы конспирации, пользовались радиотелефонами и перемешивая чеченские ругательства с русским матом открытым текстом требовали немедленно выявить и нейтрализовать виновных. И тут же с южным темпераментом и непоследовательностью почти умоляли, не взирая на изменившиеся условия завершить хотя бы те операции, которым уже дан ход.
В Кремле срочно формировали комиссию из заинтересованных лиц, готовящуюся немедленно вылететь на место событий, а пока было отдано распоряжение всем тайным и явным агентам спецслужб, оперативно разобраться в обстановке, арестовать по возможности виновных и доставить их в штаб армии.
Начальник политотдела Российских войск в Чечне подполковник Иван Самсонович Копытухин, получив приказ из Москвы, был вне себя от ярости. Он созвал срочное совещание и распекал своих подчинённых:
-Стукачи чёртовы, двурушники! На кого работаем?! Москва раньше меня всё узнаёт! Ну, вы у меня ещё попляшете, всё равно вычислю, и тогда берегись, один Бог без греха, остальным не миновать трибунала.
Подчинённые бормотали невнятно про вездесущую руку мафии, которая если и миновала кого, так это только их аппарат, но в остальном, у них оперативность выше. Ещё бы - свои самолёты, спутниковая связь, устойчивое и своевременное финансирование...
-Ладно, хрен с ней! Отставить! Надо исправлять положение. Кто знает хоть толком, что произошло? Майор Спица, это, кажется, на твоём участке началось, докладывай.
-Да, ить, что тут . Я в общем... Ну, того значить, ну это, баба ить прошла... и того значить, усё.
-Что усё?!, Что усё?!!, Ты, что не похмелился или уже готов? Какая баба, при чём здесь баба?
-Шерше ля фам, промолвил заместитель майора капитан Блукин.
-Что?
-Женщину ищите
-Что?! Это я вам шалав должен искать?! Так, Забирай своего майора, и что бы через два часа эта дама была здесь! Иначе я из вас дам сделаю! Всё, выполняйте!
Долговязый Спица вскочил, отдал честь и, повернувшись через правое плечо, рванулся к выходу, за ним колобком покатился пухленький Блукин.
-Остальным вернуться в расположение своих частей. Никакой агитации не проводить, впредь до особого распоряжения. Всеми силами поддерживать дисциплину и воинский порядок. Обо всех неординарных событиях немедленно докладывать мне. Слышите? Мне! Мать вашу... Совещание окончено, выполняйте приказ.
Вездеход майора медленно и задумчиво катил по раздолбанной рокаде, хрустя щебнем скальных пород и поднимая лёгкую тучу пыли, долго висевшую в раскалённом воздухе и отмечающую путь машины для любого наблюдателя в пределах прямой видимости. Сам Спица с капитаном Блукиным сидели верхом на броне, напряжённо всматриваясь в дымчатое марево на горизонте и чутко прислушиваясь к возможной перестрелке. Но кругом, на сколько хватало глаз, не было видно ни единой вспышки и дыма разрывов, как не было слышно ни одного выстрела. Проехав километров пять, вездеход остановился. Из люка водителя показался танковый шлем, в глубине которого виднелось детское личико подростка, на вид лет четырнадцати:
-Товарищ майор! Разрешите доложить!
Высоким дискантом прокричал пацан и, получив разрешение, продолжил:
-Тут вы мне приказали на Гудермес править, а по рации
толкуют, что она по Аргуну гуляет, может мы туда, а?
-Ты что болтаешь? Кто она и с чего ты взял, что нам это интересно?
-Ой, да бросьте вы. Вся армия уже в курсе... Так, что?
-Что, что. Вперёд, вот что и напрямую, да побыстрее.
-На прямую, мины могут быть...
-Мины они везде могут, быть, может, Бог даст, проскочим. Задание выполним, в отпуск пойдешь, не менее десяти суток гарантирую. Вперёд!
-Да за такую операцию и награду боевую бы, не грех...
-Ах ты, бесёнок! Торговаться тут надумал, ты доедь ещё. Будет тебе и награда, пообещал майор, спускаясь с Блукиным в машину и задраивая люк. Вездеход свернул с дороги, взревев мотором, выбросил клуб чёрного дыма, набирая ход, и бодро побежал строго на запад.
Было уже почти темно, когда вдали показались огни Аргуна. Это было необычным, поскольку с тех пор как Российские войска окружили в нём крупную группировку боевиков, оказывающих отчаянное сопротивление, огней в городе не зажигали, ибо снайперы стреляли, чуть ли не на отблеск фосфорцирующего циферблата часов.
Сейчас повсюду горели костры и приглушённо стучали дизеля передвижных электростанций снабжающих энергией сложную систему тылового обеспечения. Никто не обращал внимания на одинокий вездеход, устало тащащий свои, одному ему известные проблемы в сгущающимся мраке ночи, по местам ещё недавних боёв.
Заставы ещё не были сняты, но на них никого не останавливали и ни о чём не спрашивали.
На требование майора указать расположение штаба части, его вяло и равнодушно послали на хуй, и было в этом равнодушии столько убеждённости в правоте сказанного, что Спица не посмел возмутиться.
Неизвестно сколько им ещё пришлось бы блукать, но на счастье майора у одного из костров он увидел знакомую фигуру и опознал в ней своего однокашника по училищу, а сейчас комбата морской пехоты капитана третьего ранга Собайчука.
Не очень то сентиментальные по натуре, двое вояк, тем не менее, весьма обрадовались встречи, и вскоре уже ужинали у костра, отдавая должное предусмотрительной запасливости морпеха.
Ели молча. Много вопросов хотелось им задать друг другу, настолько много что невозможно было решить с чего начать. Наверное, с главного - почему прекратилась война, куда делась вся злоба и абсурдность людская? Но оба понимали, что не в состоянии ответить на этот вопрос, а без этого теряли смысл и остальные. Вот и молчали, думая каждый своё, об одном и том же.
-Я их забрала. Неужели не ясно?
Все присутствующие вздрогнули. Опять никто не заметил когда и откуда, она появилась среди них. Да, это была та, чудесная незнакомка, начавшая ранним утром свой путь по позициям враждующих сторон, в расположении Спицинского батальона. Только теперь она казалась намного старше и безмерно усталой.
-И вашу боевую усталость тоже я вобрала, ох и тяжела! Еле двигаюсь. Пойдём майор, пора в штаб ехать, он сейчас в Гудермес перебрался и московские туда направляются. Гена, обратилась она к Собайчуку, заправь нам солярки и дай своего водителя на подмену Спицинскому, совсем сомлел малец...
Вскоре вездеход майора с новой пассажиркой, кряхтя разболтанными за день частями, выбрался на шоссе Аргун - Гудермес, стряхнул с себя подкрадывающуюся усталость, и, собравшись воедино, рванул по трассе во всю прыть своих стальных мускулов.
В бетонном бункере бывшего штаба гражданской обороны города Гудермеса, было полно народа. Сюда, в ставку командующего съехались командиры всех войсковых соединений участвовавших в боевых операциях российских войск.
Здесь же находилась приехавшая из Москвы комиссия парламента и группа высших чинов из генштаба. Повсюду шныряла вездесущая неунывающая репортёрская братия, строя всевозможнейшие догадки и лихо, атакующая всех, кто, по их мнению, может пролить хоть маломальский свет на происходящие события.
Только что из Аргуна поступило сообщение, что возможная виновница всей этой суматохи направляется к ним и возможно ей удастся объяснить неожиданное перемирие.
Но напрасно расхожий люд ожидал стать участником исторических событий. Высланный командующим конвой, перехватил наших путешественников на подъезде к городу и сопроводил их к остаткам здания, с совершенно не пострадавшими подвалами, какие имеются в каждом уважающем себя, населённом пункте России.
Здесь уже собралось около двух десятков человек. Бесполезно называть их имена, поскольку их никто из нас не знает. Они никогда не мелькали на страницах газет, и мы не видели их лиц на экранах телевизоров. Тем не менее, это были истинные правители страны,
имеющие реальную власть, выражающуюся в контроле над областями экономики, стоимостью в миллиарды рублей.
Грешно думать, что такой ничтожный эпизод их деятельности, как война в Чечне, мог серьёзно отразиться на их благосостоянии, и из-за этого они примчались сюда, в этот угрюмый подвал. Конечно, же, нет. Дело совсем в другом.
Впервые за всю историю их правления, в стране произошло событие, не санкционированное ни одним из них и, что опасней - не поддающееся их контролю. Именно это заставило собраться вместе этих финансовых монстров, чтобы лично присутствовать при уничтожении столь страшного зародыша неповиновения.
Знала ли она о том? Скорее всего, да, поскольку по ряду косвенных признаков обладала способностью ясновидения. Во всяком случае, она совершенно спокойно вошла в подвал, опять чудным образом помолодевшая почти до подростка и стала напротив двойного каре из кресел, сидевших в них нуворишей. Воцарилось длительное молчание, во время, которого все пристально рассматривали вошедшую. Первым нарушил тишину неофициальный глава ВПК:
-Ты кто?
-Ваша дочь.
Перехватив его недоумённый взгляд, она звонко рассмеялась и пояснила:
-Да не Вас лично, а всех вас, присутствующих
Каждый подозрительно покосился на соседа, но никто не торопился подтвердить своё отцовство.
-А не думаешь ли ты, девонька, что крутовато берёшь?
С почти нескрываемой угрозой в голосе промолвил шеф золотодобытчиков.
-Ты за кого нас держишь, шавка приблудная, кстати, как тебя хоть звать, доченька?
-Война
Ропот возмущения прокатился по подвалу и всплеснулся возгласом самого молодого из них, "держащего" Тюмень:
-Ты, что не понимаешь, куда попала и с кем базаришь? Ты знаешь, что сейчас , прямо здесь, посреди этого бетонного ящика с тобой сделают такое, что ты с полной правдивостью расскажешь всё, вплоть с того момента, когда твоя милая мордашка выглянула между ног твоей матери.
Девушка вскинула голову, полуприкрыла глаза и чуть презрительно улыбнувшись, обвела взглядом присутствующих:
-Да, на ваше несчастье, знаю. Но ведь я ваше порождение и намного сволочнее всех вас вместе взятых. Это вы меня пугать вздумали?! Да что вы знаете о том ужасе, олицетворением которого я являюсь?
Война высоко подняла руки, вытянулась в струнку, вокруг неё стал образовываться вращающийся кокон энергетического поля. Вот он уже скрыл её тело мерцающим светом нарастающего напряжения, вращение всё убыстрялось, вызывая усиливающийся, леденящий душу свист. Быстрее, ещё быстрее, ещё! И вдруг с неимоверным грохотом, поглощая весь свет, кокон раскрылся, и неописуемый абсолютный мрак низвергся из него укрывая собой всё сущее.
Никто не может сказать, сколько это продолжалось, но когда волна мрака прошла, почти невозможно было узнать в этой кучке забившихся в угол, трепещущих существ, давешних самоуверенных, вальяжных подлецов.
Те, кто в первые же мгновения, с сухим шуршанием не расстались со своими причёсками - были абсолютно седыми. С искусанными в клочья губами и выкрошившимися от неимоверного напряжения, зубами, кое-кто повышенно влажный, а то и дурно пахнущий, таращились они друг, на друга не смея взглянуть туда, в центр помещения и тихий ужас плескался в их глазах.
А в центре стояла она. Да, та самая, в саване и с косой, такая, какой её привыкли видеть те, кто приходил к ней по их повелению.
-Ну, что господа? Подходите, присаживайтесь. Да вы не стесняйтесь, я и не такое ещё видала. У кого есть ещё вопросы? Гм, вопросов нет. Ладно, тогда я сама вам кое-что скажу. Настроение у меня сегодня такое, болтливое.
Война провела рукой сзади себя и удобно как в шезлонге расположилась в воздухе, с сухим клацаньем закинула ногу за ногу, аккуратно поставила рядом косу и ещё раз обвела взглядом присутствующих:
-Ну, как я вам такой, нравлюсь? А, не надо льстить и так знаю, что нет. Это с непривычки. Те, кто со мной каждый день дело имели, те ничего - притерпелись. Да, для вас я выглядела как девочка, блудная которую вы, как стая сутенёров эксплуатировали, сколько могли.
Для профессиональных военных, если молодой, то, как любовница желанна - и честь, и чины, и награды. Как постарел - так мать родная и деньги, и почёт, и сознание что не зря жизнь прожил. Но сколько вас, таких для кого я прекрасна? А остальные? Остальные меня проклинают и несть им числа. Это их стоны, их боль, их горе дали мне силу принять человеческую форму, и я возненавидела вас, моих создателей. Вы думаете вы владыки? Я пришла вам сказать, что нет! Вы такие же, как и все люди, но, поставив себя на службу обогащению, вы продали всё: честь, совесть, любовь. Это о вас говорят, что богачи интернациональны, конечно, такие понятия как Родина, нация, для вас пустой звук, если только нет возможности сделать на этом деньги и тогда вы, не задумываясь, продаёте всё это и оптом и в розницу.
Кем вы стали и чего достигли, это, в конце концов, ваши проблемы, но с чего вы взяли, что вы - нелюди, да, нелюди вы лишили себя всех человеческих качеств, так почему же вы думаете, что имеете право решать судьбы миллионов людей?! Как посмели вы присвоить себе это право?
Я могла смести вас с лица Земли одним лишь легчайшим движением мысли, но я оставлю вам жизнь. Существует такая вещь, как динамика развития и нарушить её не может никто, даже я. Просто ваше место тотчас заняли бы другие. Вы-то теперь знаете, что такое Война. И я уверена, никому из вас в голову не придёт возрождать меня. Напротив, до конца жизни последнего из вас, я буду слышать бесконечные проклятия в свой адрес, и это будет сладчайшей музыкой для меня.
Жаль, конечно, я бы с удовольствием сгинула из памяти людской, но, к сожалению, есть ещё сволочи, которые накачивают меня энергией... Так... Да, это где-то в Средней Азии. Ну, что же пойду, пройдусь, гляну, кому это я так понадобилась, ой и доиграются!