Аннотация: Всем известны подвиги и странствия Одиссея, но мало кто знает, как ему удалось взять в жёны Пенелопу. Это первая повесть трилогии "Спартанские истории" Полностью книги опубликованы на "ЛитРес".
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
НАПУТСТВИЕ ЛАЭРТА
Лаэрт, Итаки царь, стоял на берегу высоком и на за-
кат смотрел морской, на посох изукрашенный опёршись
руками скрещенными, а на руках, могучих и больших,
покоилась седая длинная густая борода. Он веки низко
опустил то ли от солнечных лучей, то ли от дум глубоких.
Пришла весть накануне от Тиндарея, спартанского царя.
Со всей Эллады созывал он знатных женихов, желающих
посвататься за дочь его прекрасную Елену. О красоте её
певцы давно слагали гимны. Прославленный герой Тесей
похитил её юной и был с ней счастлив, пока Кастор и
Полидевк, домой сестру родную не вернули. Был в Спарту
зван и Одиссей, единственный Лаэрта сын. Почётно в
жёны взять дочь Громовержца и в будущем царём стать
Спарты. Сам Тиндарей гордился тем, что родилась Елена
из яйца, снесенное богиней Немезидой, которое она от
Зевса понесла. Супруга Тиндарея Леда нашла яйцо, и дочь
богов они удочерили, а скорлупа лежит на площади перед
дворцом, и каждый может ею восхититься. Напрасно
мелят злые языки, что страусы несут не меньше яйца.
Достоин ли Елены Одиссей? Какие хитрые плетенья гото-
вят мойры для него? Не зря коварных мойр боятся сами
боги. Там тридцать женихов, царей, героев! Один могу-
чее другого. Один Патрокл чего лишь стоит! А два Аякса!
Грозный Менелай! Уж своего он не упустит. Его поддержит
брат Агамемнон, женатый на сестре Елены Клитемнестре.
Опасные соперники они. Не стал бы жертвой Одиссей их
замыслов? И все же поразмыслив, Лаэрт сообразил, что
зря тревожится. В любом сраженье мудрость побеждает,
а не сила. Умом с избытком наделили боги Одиссея. Он с
юных лет такую проявлял смекалку, что в восхищенье при-
водил родителей и старцев умудрённых. Нет, не случайно
говорят, что Одиссей рождён от бога, и стать ему героем
суждено. Тогда напрасно он, Лаэрт, о будущем печётся
Одиссея. Его и боги не оставят без вниманья. А нужно по-
размыслить о будущем правителе Итаки. Единственный
наследник может навсегда покинуть остров, а тогда, кто
будет царствовать? Кто примет власть из рук слабеющих
Лаэрта?
- Отец!
Так близко голос Одиссея прозвучал, что вдруг почу-
дилось Лаэрту, как будто сын подслушал его мысли.
- Я помешал тебе?
Царь в бороду незримо улыбнулся:
- Тебя всегда я видеть рад.
- Ты чем-то озабочен?
Навершьем посоха, изображавшим голову царя зве-
рей, Лаэрт на запад указал, где солнце в море погружа-
лось:
- Смотри, день умирает. И наша жизнь угаснет также.
- Да, жизнь людей подобна дню, а жизнь богов, как
море, бесконечна. И ночью в полной темноте грохочут
волны, как грозное дыханье Посейдона.
Отец и сын залюбовались перламутром волн блестя-
щих, играющих в лучах, от солнца исходящих. Вздохнув,
сказал Лаэрт:
- Но мы не боги и возрождаемся в потомках, как новый
день, похожий, но иной.
- И море каждый день иное, - продолжил Одиссей, - но
все же вечно и едино.
- Так наш и род, идущий от богов. Продолжить мы
должны его.
- Ты думаешь, что мне пора жениться?
- Не знаю я, но уж тридцать женихов приглашены по-
свататься за дочку Тиндарея. Ты в их числе... 444
- Елена избирает мужа!? Отец, так что же ты молчишь?
Позволь немедля в Спарту мне отбыть.
- Я так и знал, и ты туда же, - развёл Лаэрт руками
огорчённо. - Я думал, ты мудрее.
- Прекрасней женщины нет, не было и никогда не будет.
Владеть Еленой! Нет счастья большего для мужа.
- И в очередь готов ты стать за нею? Так знай, что бу-
дешь ты в хвосте последним!
- Конец хвоста приходит часто первым.
- И то, что ей владел Тесей, тебя нисколько не смущает?
- Так говорят клеветники, но красота всегда чиста, как
солнце.
- Еще не видел ты её, а уж влюблён по уши. А вдруг она
тебе не пара? Молва создаст красотку даже из уродки.
- Ты прав, отец, но сам я лично должен в этом убедить-
ся.
- И так понятно: она почти богиня, а ты бедняк из за-
холустья. Что общего меж вами? Что делать ей в Итаке,
вдали от роскоши и от Олимпа? Пасти овец? Итака нам
лишь мила.
- Отец, я Тендареем приглашен, и если не приеду,
то скажут все, что так зазнался Одиссей, что брезгует
Еленой. Пойдёт дурная слава. А как сильна молва, ты
знаешь сам.
Лаэрт беспомощно развёл руками:
- Ах, сын премудрый мой. Отца ты превзошёл. Мне
больше нечего сказать, чтоб удержать тебя в родной
Итаке.
- Клянусь я Фебом, что вернусь, с Еленой иль один!
Всего на свете мне милей отчизна.
Лаэрт невольно прослезился:
- Пойдём, мой сын, готовиться к отъезду, и Посейдону
жертву принесём. Как выпадут удачные знамения, с по-
путным ветром отплывёшь. А по возвращению Итакой
станешь править.555
- Отец, ты полон сил.
- Хочу покоя я, уединенья. Я странствовал немало. С
Язоном славным руно златое добывал в Колхиде, Гераклу
подвиг помогал свершить, на вепря калидонского охотил-
ся с героями Эллады, но нет милее мне, чем гладь мор-
скую созерцать и думать о богах и людях. И как дождусь
тебя, уединюсь в горах. Ни власть, ни слава, ни богатство
меня уж не прельщают.
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
ЕЛЕНА И ПЕНЕЛОПА
С времён похода аргонавтов не собиралось столько
вместе царей, царевичей героев, сколь прибыло их в
Спарту руки Елены добиваться. Все устремились во дво-
рец, где ждал их Тиндарей с Еленой. На входе Одиссея
едва не сбил могучий юноша, спешивший лицезреть пре-
красную Елену.
- Уж не жениться ли спешишь? - воскликнул сын
Лаэрта, схватив нахала за плечо.
- Пока ещё не знаю, - тот впопыхах ответил, - жениться
мне иль нет.
- Как ни поступишь, пожалеешь.
- Почему же?
- А вот об этом и подумай, - сказал Лаэрта сын с улыб-
кой хитрой.
В ответ и юноша открыто улыбнулся и, уж не торопясь,
спросил:
- А что ты думаешь об этом?666
- Жениться надобно.
- Зачем?
- Как повезет с женой, так буду счастлив.
- А если нет?
- То стану мудрецом.
Теперь они вдвоём расхохотались.
- Я Диомед, - назвался юноша и тут же весело спросил:
- Похоже, что и ты из рода женихов?
- Пока лишь из утробы матери своей и с острова Итака.
- Так знаю я тебя! Ты Одиссей, сын аргонавта славного
Лаэрта!
- Хотелось бы наоборот.
- Как?
- Лаэрт, отец героя Одиссея.
- Ты хочешь славой превзойти отца?
- Потомки и должны быть лучше предков.
- Зачем?
- Чтоб мир наш улучшался.
- Тогда вперёд! - воскликнул Диомед. - Добьётся кто
Елены, тот уже подвиг совершит!
Через порог из ясеня они ступили смело. Весь портик
был заполнен женихами. Елена, на царском троне гордо
восседая, приветствовала их:
- О, Одиссей и Диомед!
- Как нас она узнала? - был изумлён последний.
- А что тут узнавать? Я рыжий, ты высокий, - пожал
плечами Одиссей и громко отвечал Елене:
- Дочь бога и царя! Ты прозорлива так же, как пре-
красна.
- И как же? - смеясь, Елена вопросила. - Скорей скажи
мне, многомудрый Одиссей.
- Пусть первым скажет Диомед.
- Что восхищен он мной, я вижу и без слов.
- По взору страстному?
- По челюсти, отвисшей до земли.
Тут смехом разразились женихи, а Диамед, и самом
деле, так залюбовался Елены красотой, что рот раскрыл
невольно. А та надменно говорила:
- Смелее, Одиссей. Но только ты не повторяй за всеми
вслед, что я прекрасней всех из смертных. Мне надоело
это слышать.
- А я так не скажу.
- Что? Разве есть прекраснее меня?
- Да вот хотя бы эта птица, - вдруг на фазана указал
Лаэрта сын. Тот по двору прохаживался важно и хвост
свой яркий распушил.
- Как? - вспыхнула Елена. - И чем же она лучше?
- Вы обе в ослепительных нарядах, но у фазана опере-
ние своё, родное, а на тебе чужое.
- Так ощипи фазана, чтобы увидеть разницу меж мной
и птицей.
- Чтобы сравнить, я должен ощипать обоих.
- Снимать с меня одежду позволено лишь мужу.
- Поэтому сужу я по наряду.
Елена даже с трона поднялась:
- Я вижу, ты умён не по годам.
- На ум не жалуюсь, стареть же не спешу.
- Тогда ответь мне на вопрос. Вот статуя Афины на нас
взирает свысока. Как рост её измерить?
В задумчивости поднял взор свой Одиссей на лик бо-
гини и от ослепивших его солнечных лучей зажмурился.
Он опустил глаза и тень увидел на земле от статуи.
- Так что же ты молчишь? - с иронией Елена вопросила.
- Я жду.
- Чего? Когда устану ждать я?
- Жду часа, как тень моя сравняется со мной.
- И что тогда?
- Тогда тень статуи сравнится с ней самой. Измерив
тень, получим рост Афины.
Крик восхищения по портику пронесся. Всем женихам 888
был задан вопрос этот. Никто из них не снизошёл до тени
и столь мудрой простоты. Ответ достойным признала и
Елена:
- Ты мудр.
- Мудры лишь боги, а мы к их мудрости стремимся, но
часто спотыкаемся и шишки набиваем.
- И этот мудр ответ. А как с отвагою и силой?
Окинул взглядом Одиссей героев, великих ростом и
могучих силой. Лаэрта сын, хоть тоже был не мал, но ря-
дом с ними выглядел мальчишкой.
- Они нужны, когда беда нагрянет в дом.
- А ум?
- Чтобы беду в дом не пустить.
- Ответ, достойный мудреца, но силу, ловкость и отвагу
покажешь свою завтра. Ведь сам ты говоришь, что разум
может ошибаться и не всегда способен предотвратить
несчастье.
И в знак согласья и почтенья склонился молча Одиссей
и место Диомеду уступил. Пришлось по вкусу многим же-
нихам, как вёл беседу Одиссей с Еленой. Приветливо все
улыбались и дружески стучали по плечу, как бы своим его
признав. Лишь Менелай сурово сдвинул брови. Он видно
посчитал, что Одиссей опасен. А Патрокл приветливо
шепнул Лаэрта сыну:
- Ох, ловко срезал ты Елену. Так лань охотник быстро-
ногую сбивает. А то замучила она всех нас вопросами ко-
варными и с подковыркой. Скорей бы нам на состязанья,
где мы себя во всей красе покажем.
В тот день соревноваться не пришлось. Царь Тиндарей
устроил пир в честь женихов, и Одиссея провели в покои
для гостей омыться и сменить одежду с дороги дальней.
Служанка молодая воду принесла, и видно было, как она
смущалась. А ноги омывая Одиссею, таз умудрилась
опрокинуть, разлив на камни воду. Тут девушка и вовсе
растерялась, забормотала извинения, но добродушно 999
улыбнулся Одиссей:
- И как тебя зовут?
- Климена, - чуть слышно молвила служанка и взор
потупила.
- Не делай же того, чего не ведаешь, - гость назида-
тельно изрёк, - ты не Климена, и вовсе не служанка.
- Как догадался? - непроизвольно вырвалось у
Лжеклимены.
- Отвечу я, когда себя ты назовёшь.
- Сам догадайся, - озорно вдруг блеснула та глазами.
- Всё говорят, что ты умён не по годам. Вот это я сейчас