Аннотация: Продолжение повести. Вилейка попадает в замок Миндовга, а Войшелк становится почётным заложником у Данилы Галицкого.
ВИЛЕЙКА
Вначале Вилейка бросилась в сторону женского монастыря, но по мере приближения к серым каменным стенам шаги её сами собой замедлились, а потом она и вовсе остановилась.
"Наверно, из монастыря меня не выгонят, - размышляла девушка, - скорее всего, и приютят. Да только отец меня тамбыстро разыщет, и стану я перед выбором: возвращаться домой или идти в монахини. Ежели подамся в монахини, то посвящу себя не мужу, а богу. А ежели вернусь, то отец забьёт до смерти. Он не отступится: он слово дал. И я не отступлюсь: я ждать Войшелка обещала. Что же делать?"
Тут Вилейка вспомнила о перстне, который подарил ей Войшелк, и радостно вскрикнула:
- Полина! Сестра Войшелка!
"Кроме неё, меня никто не схоронит от гнева отца", - решила девушка и повернула к княжьему замку, опоясавшему мощными чёрными стенами самую высокую гору города и взметнувшемуся к небу каменными башнями. Попробуй попади туда. Мышь не проскочит. Глубокий ров вокруг горы заполнен до краёв водой, а единственный вход в замок по подъемному деревянному мосту охранял могучий стражник, вооружённый копьём и мечом.
Солнце давно встало, когда Вилейка решилась приблизиться к дружиннику.
- Чего тебе, дочка? - добродушно спросил седой вой.
- Мне Полина надобна, - робко произнесла девушка.
Стражник разгладил пышные усы и задорно подмигнул:
- И мне она надобна.
- У меня до неё дело, - попыталась объяснить Вилейка.
- И у меня до неё дело имеется, - расхохотался страж.
Девушка совсем смутилась, не зная, куда глаза от стыда прятать. Вой явно потешался над ней. Хотелось бежать отсюда, как от чумы, но что-то удержало её и вдруг осенило:
- У меня для Полины весть от Войшелка.
- От Войшелка? Для Полины? - сразу посерьёзнел стражник и задумчиво погладил окладистую бороду. - А почему не для великого князя?
Для пущей убедительности девушка показала стражнику перстень, чем окончательно развеяла все его сомнения. Он немедля постучал в железные ворота, висящем на них тяжелым молотком, велел кликнуть служанку и что-то прошептал ей на ухо. Вскоре из замка выбежала юная роскошно одетая красавица. Увидев скромно стоящую девушку, она лучезарно улыбнулась:
- Ты Вилейка?
- Да,- едва слышно вымолвила та.
- Пойдем со мной.
Полина обняла Вилейку за плечи и увела в свои покои. Княжна не торопилась с вопросами. Она видела, как девушка стесняется, и, прежде всего, угостила её изысканными блюдами. Всё было очень вкусно, но гостья едва притронулась к яствам. Лишь бы не обидеть хозяйку, которая, как могла, подбадривала Вилейку и пыталась расположить её к себе.
- Почему ты в наметке? - спросила княжна, когда Вилейка немного освоилась. - Неужто замуж вышла?
- Нет, - едва заметно улыбнулась гостья, - я не хочу, чтобы меня узнали.
- Здесь ты в полной безопасности. Можешь смело снять свою наметку.
Вилейка послушно сорвала с головы черную повязку, и густые длинные волосы светло-золотыми волнами заколыхались на её плечах.
- Краса неописуемая! - восхитилась Полина. - Теперь я понимаю моего брата. Будь я Войшелком, так и сама влюбилась бы с первого взгляда.
- Правда? - доверчиво и лучезарно блеснула Вилейка голубыми, как небеса, глазами.
- Ещё спрашиваешь. Теперь я нисколько не сомневаюсь в выборе брата, - заверила княжна и уже несколько озабоченно спросила:
- Но какая опасность тебе угрожает? Не могу поверить, что кто-то поднял руку на такую красу.
Гостья сразу помрачнела, на её глазах навернулись слёзы, и она смогла произнести лишь одно слово:
- Отец...
- За что?
- Он хочет выдать меня за Стаса.
- А ты?
- Мне люб Войшелк.
- Неужто твой отец предпочёл простолюдина князю? Он что, не желает родной дочери счастья?
- Он дал слово.
Вилейка разрыдалась, и княжна поспешила её утешить:
- Ты правильно сделала, что пришла ко мне. Твой отец никогда здесь тебя не найдёт. А если и узнает, то я ни за что на свете тебя не выдам. Мы вместе дождёмся Войшелка и сыграем пышную свадьбу.
- Спасибо тебе за заботу. Я никогда не забуду твоей доброты, - признательно улыбнулась сквозь слёзы Вилейка, но тут же с сожалением пожаловалась:
- Мне за отца обидно. Неужто для него слово дороже родной дочери?
- Все мужы таковы, - пожала плечами Полина. - Тебе ещё повезло. Ты выйдешь замуж по любви. А мне и этого не дано.
Тут уже у княжны увлажнились глаза, и Вилейка, забыв о собственных горестях, бросилась вытирать ей слёзы:
- Как не дано? Ты же княжна? Княжь, как хочешь!
- Мне мой отец Миндовг давно уж жениха нашёл. Меня и не спросил.
- И кто он?
- То ли Роман, то ли Шварна.
- А ты за кого хочешь?
- Не знаю, я их в глаза не видела.
Тут уже обе залились горючими слезами.
- Не переживай, - пыталась утешить Вилейка Полину, - твой жених тебе понравится. Вот, увидишь. Как никак, князь.
- Который?
Вилейка долго не думала:
- Да оба хороши!
Девушки посмотрели друг на друга и прыснули со смеху. С тех пор они стали подружками не разлей вода.
ВОЙШЕЛК
Данила Галицкий принял гостей из Новогрудка в новом стольном городе Холм со всем радушием, с хлебом-солью и знатным пиром. Великий князь лично расцеловал Войшелка, крепко обнял Игнатия и Елисея. Тут же были младший брат Данилы князь Волынский Василько, сыновья Лев, Роман и Шварн, все, как на подбор, крепкие и могучие. Гостей усадили за стол, который ломился от яств и заморских вин. Когда все насытились и порядком захмелели, Данила осторожно приступил к расспросам:
- Нынче время лихое. Повсюду неспокойно. Не донимали ли в пути разбойнички?
- Донимали, - осушив очередную чашу, с улыбкой ответил Войшелк, - да только и мы не промах.
- Неужто втроём отбились от целой ватаги? - не поверил Василько.
- Упокоились все с миром в земле сырой, - подтвердил Игнат и перекрестился, а Елисей прочитал короткую молитву.
- Да, наполнилась бедами земля Русская, - сокрушённо покачал седой бородой Данила, - не пройти, не проехать от ворогов и поганцев.
- В единстве наша сила, - сверкнул глазами Василько, - только вместе очистим землю нашу от нечисти.
- Мы для того и пришли, - заметил Войшелк.
- Добре, - кивнул головой Данила и поднял кубок с вином:
- Друже, выпьем за дружбу навеки между Литвой и Русью!
- За дружбу навеки! - подхватили пирующие.
Великий князь, как и все, выпил до дна, отер рукавом красное вино с губ и, прищурив глаза, попытал Войшелка:
- Княже, а не жаль стол отдавать? Княжить слаще мёда. По себе знаю.
Войшелк ответил не сразу, задумчиво опустив глаза и теребя пальцами еще редкую юношескую бородку. Но вот он поднял на великого князя ясный и твердый взгляд и уверенно молвил:
- Не буду лукавить, жаль, да только за Русь и живота не пожалею. А кто будет княжить - не так важно. Лишь бы скорее очистить землю от поганцев, чтобы люд вздохнул вольно.
- А я слыхал, что ты и сам крови людской немало пролил, - недоверчиво рёк Лев, старший сын Данилы.
- Был грех, каюсь, - сознался Войшелк. - Не могу себя в гневе сдержать. Видно, потому и не достоин княжеского стола. Вот, Бог меня и наказал. И по делам. Заслужил.
За столом воцарилось неловкое молчание.
- М-да-а, - растроганно изрёк Данила. - А что дальше? Может, тебе дружину дать? Послужишь земле Русской.
- Как бы опять дров не наломать, - вздохнул Войшелк. - Прежде хочу покаяться. Я слышал про святого Григория Полонинского. Дозволь, великий князь, припасть к его стопам, к святой мудрости прикоснуться.
Все с удивлением воззрились на юного князя. Не рехнулся ли? Или лукавит? В столь юном возрасте мало кто взывает к Господу. Однако, ясные очи Войшелка смотрели так искренне, что никто не усомнился. Лишь Елисей молча опустил голову.
- А кому землю русскую от ворога оборонять, ежели все по монастырям разбегутся? - полушутя вопросил юный Шварн. Войшелк отвечал серьезно:
"Всему своё время... Время разбрасывать камни, и время собирать камни."
- Так тому и быть, - решительно махнул рукой Данила. - Раз душа проситься к Богу, то и я не супротив. Как соберём в дорогу Романа и Шварна, так и тебя отпущу в Полонский монастырь.
Роман ехал в Новогрудок княжить, а Шварн свататься за Полину. Войшелк в сестре души не чаял, и ревниво присматривался к жениху. Да и Шварну хотелось побольше узнать о невесте, и он при первом удобном случае подсел к гостю:
- Друже, расскажи мне о Полине.
- Повезло тебе несказанно. Не будь я братом, сам бы на ней женился.
- Неужто так красна?
- Как лебедь белая.
- А нрава норовистого?
- Приветлива, как солнышко, и послушна, как дитя.
- А не сумрачна?
- Что ты! Щебечет, словно птица певчая. Грустной не узришь.
- Может, она не в себе?
- Тоже скажешь. Да Полина помозговитее многих мужей. Умнее невесты не сыскать.
- А голос дивный?
- Поёт, словно соловушка.
- А танцует?
- Словно лебёдушка.
Шварн в сомнении обхватил голову руками:
- Чаю, ничего путного у нас не выгорит.
- Что так?
- Да я ей не то что в женихи - в подмётки не гожусь.
- Не робей, - со смехом хлопнул Войшелк по плечу незадачливого жениха, - я тебе укажу к её сердцу путь-дорожку.
- Уж будь добр.
- Подари ей васильки и ромашки. Полина их обожает.
- И всё? - удивился Шварн.
- И любить не забывай, - уже серьёзно попросил Войшелк. - Любовь отзывчива. Вернётся, как птица перелётная, как сочный плод из крохотного семени. Надо лишь вовремя полить и удобрить.
Шварн догадался, что брат переживает за сестру и клятвенно заверил:
- Скорее Днепр потечёт вспять, чем я обижу Полину.