Аннотация: Ненависть... Жгуче-слепящее чувство дракона, побуждающее незамедлительно устранить его причину. Вгрызться когтями и клыками в чужое горло. Или расчетливое, хорошо обдуманное человеческое желание делать ближнему своему как можно больше гадостей. А как ненавидят на"аши?... Как бы не ненавидели, Змей был твердо уверен, что не хочет этого знать. Особенно с практической стороны вопроса...
Пернатый Змей.
Ненависть... Жгуче-слепящее чувство дракона, побуждающее незамедлительно устранить его причину. Вгрызться когтями и клыками в чужое горло. Или расчетливое, хорошо обдуманное человеческое желание делать ближнему своему как можно больше гадостей. А как ненавидят на'аши?... Как бы не ненавидели, Змей был твердо уверен, что не хочет этого знать. Особенно с практической стороны вопроса.
Но теперь - нужно оставить её одну. Уйти в темноту, туда, где настороженно ожидает развязки не одна сотня глаз. Впереди еще много часов (дней?) совместного пути. И как-то придется все это время находить общий язык, не устраивая при этом впечатляющих разборок и задушевных разговоров. Но это - потом. А сейчас надо, просто необходимо, хоть немного отдохнуть. Дать возможность телу и разуму восстановить силы... ...Ваэри уже спала. Свернувшись компактным клубочком и безмятежно посапывая, староста лета точно котенка прижимала к себе паука (вид у бедняги при этом был печальный). Ну и кто после этого самый разумный в их компании?! Некромант не стал мешать сладкой парочке даже навязчивым разглядыванием. Молча добрел до ближайшей стены и растянулся на спине. Хотелось толи взвыть в голос, то ли, по примеру одной хвостатой, поколотиться головой об камень. А вместо этого нужно было закрыть глаза и уснуть. Как ни в чем не бывало. Ну почему - почему же?! - когда твои желания исполняются, на душе так пакостно?!..
Монотонные, стылые капли срывались с небес и бесславно гибли в потоках клубящейся лавы. Все небо - от края до края несуществующего горизонта - скрывала серая, зловеще-клубящаяся масса. Где-то там, в её недрах, загадочные силы перемешивали между собой воздух и воду, а после щедро выжимали получившуюся субстанцию. Острые копья белесых молний пронзали мглу, а вдогон им летели раскаты грома. Где-то там, внизу, ворочалось огненное море, беспокойно вздыхало багровыми всполохами, корчилось от боли. На границе между хаосом воды и огня, в белесых клубах пара летел дракон. Изящные изгибы перепончатых крыльев, длинное и гибкое по-змеиному тело и прикрытые от удовольствия глаза. Совершенно невозможные, без белков, изумрудные глазища существа без возраста. Тусклый свет разбивался перламутровым сиянием в миллиметрах от полупрозрачной чешуи, и от того казалось, что светиться сам ящер. Он не боялся беснующийся стихии. Молнии не касались удивительной чешуи, капли воды высыхали прежде, чем долетали до развернувшихся крыльев. Этот хандрящий, безумный мир был частью его души, чем-то большим, чем сновидение, чем-то слишком личным, что бы можно было просто так унять нежданное безумие. Но все это ощущал лишь тот, другой. А дракон не задумывался и не удивлялся. Он принимал этот крохотный мир со всеми его безумствами. Он жил лишь этим мгновением, любуясь причудливыми изгибами молний и гротескной лепкой облаков. Он ничего не хотел и никуда не стремился, потому что сама Вечность принадлежала ему...
Сон - существо коварное! Подло хихикает в сторонке, когда его прихода особо ждут, и внезапно набрасывается, стоит только решить, что все ночь придется бодрствовать. А еще он - чертовски обидчивый. Чуть что не так - надует губки и уйдет к кому-нибудь другому. И зови потом, не зови - только дулю покажет. - Ох! - некромант судорожно дернулся, пытаясь понять, отчего ему вдруг перестало хватать воздуха. Секундная вспышка страха напополам с навязчивым желанием растерзать подкравшихся врагов, сколько бы их не оказалось. Тело напряглось в преддверии нападения. Перед глазами еще ворочались кучерявые дождливые облака и полыхали вспышки молний, но ощущение реальности оказалось намного сильней и куда как неприятней. Можно даже сказать, весомей. Тяжелей. Даро буркнул сквозь зубы нечто нелицеприятное и спихнул с себя парочку уже знакомых пауков. Похоже, восьминогие решили воспользоваться шансом вздремнуть на чье-то животе, пока его владелец и сам безмятежно посапывал. Ну и Огонь сними, пусть бы себе спали, кабы весили поменьше. Медленное скользящее движение - даро подтянулся и сел, обхватив руками колени. Застыл так, как это умеют одни лишь рептилии. Полная неподвижность, абсолютная, невозможная и пугающая. Где-то на грани сознания бушевала настоящая буря, та самая, из сна. Порождение усталости, царящего в голове сумбура и прикосновения чужой магии. Должно быть, измотанному разуму просто надоело заниматься самокопанием, а совести - подло шептать на ухо всякие гадости, вот подсознание и нашло выход накопившимся эмоциям... ...И в каждом ударе незримого грома отчетливо слышалось... ...Не стоило этого говорить и делать. Что мешало немного подождать того самого, пресловутого "как только мы выберемся отсюда"! А потом - великолепная истерика, несколько обидных и несправедливых слов. Или неожиданное исчезновение, простой и безболезненный вариант. Она никогда бы не смогла его разыскать, уж он бы приложил к этому все свои старания... А вышло? Мда...
Та-а-ак. Стоп. Опять гениальных нас заносит в какие-то морально-нравственные дебри. Все уже сказано и сделано, а извиняться законченным мерзавцам не положено. Да и за что извиняться-то? За то, что одну упрямую дурочку от собственных выходок защитить хочешь? Да, подло вышло, мерзко. А если по другому не как? Она - не отстанет. Даже сейчас, даже после такого... Отрицательное мотание головой, резкое и раздраженное, точно попытка что-то доказать упертому собеседнику. Ну и общий видок нахохлившегося встрепанного воробья. Волосы в разные стороны торчат, глаза как-то блестят по нехорошему. Замечательно! Докатились! Надо срочно что-то с этим делать. - Есть у вас тут водоем какой-нибудь, э? - лучшее лекарство от хандры - занять руки и разум чем-нибудь полезным. Тогда для всякой прочей ерунды просто времени не останется. Секундное совещательно-размышлятельное затишье. И ответная волна стрекота, щелканья писка и щебета. Ругнувшись сквозь зубы, оглохший на правое ухо (на плечо опять взгромоздилась мохнатая и горящая энтузиазмом тушка) Змей поспешно прижал ладонями парочку неугомонных помощников, не забывая строить самые зверские и выразительные рожицы, какие только приходили на ум. Пауки заинтригованно притихли. - Тише вы. Не разбудите, - Змей неопределенно мотнул головой в сторону клубочка Ваэри. Говоря по правде, разбудить сейчас непробиваемую студентку мог разве что целый оркестр ударных инструментов. А вот в крепость сна чуткой на'аши, что наверняка дремала неподалеку, была под большим вопросом. Даро трагично вздохнул, - Ну, вперед! Новая волна путеводительного стрекота. Да, некоторые существа вести себя тихо не способны по определению... "Вперед" вышел не продолжительным, лишний раз убедив парня в изменчивости госпожи фортуны. Затребованный водоем - небольшое, но чрезвычайно глубокое озеро - располагался в соседнем... хм... наверное все-таки зале, хотя размеры его и уступали прошлой махине. От вправленных в стену камней исходило мягкое, ласковое свечение. После блуждания в потемках даже оно заставило на секунду зажмуриться от рези в глазах. Бездумно, любуясь отражением бликов на зеркальной поверхности, подойти, ласково погладить настороженно притихшую воду. Почему драконы когда-то давно оставили этот водоем в центре своего города? Причудливо вплели торжественное великолепие подземного источника в собственное творение? Что-то было в этом, очень древнее и сказочное. Что-то слишком неуловимое, что бы жалкий потомок смог понять идею безыменного творца. Негромко рассмеявшись собственной дерзости - едва ли строители предполагали, что в произведении искусства станут купаться какие-то там подозрительные типы - даро с удовольствием выпутался из одежды и легко, без всплеска нырнул в обогретую горячими ключами воду.
Летунья.
Просыпаться насильно всегда неприятно. Особенно, когда ты дико устала и совершенно разбита. Особенно, когда просыпаешься от каких-то потусторонних шумов, которые на самом деле оказываются чем-то совсем не значащим и не интересным. Например, очень досадно просыпаться, вздрагивая от неожиданности, от эха подозрительно знакомого стрекота. Слава стихиям, в этот раз прозвучавшем на отдалении, но все равно достаточно звонким аккордом впиваясь в чуткие уши. Зевнув так, что чуть не вывихнув себе челюсть, девушка попробовала пошевелиться... мгновенно морщась от проснувшейся боли и общей затекшости организма. Ах, мы такие выносливые, ах мы такие акробатичные... вот и расплачивайтесь теперь за общее исчерпание ресурсов и неудобную позу, больше подходящую для самобичевания, нежели чем для отдыха... Камень, удобно угнездившийся я в районе груди не то, чтобы стал легче за несколько мгновений сна, но словно покрылся некими бинтами... толщиной в паутинку, не более... но уже хоть немного облегчая ощущения. Хотя бы из памяти стерлись лишние моменты жизней... жизней... не нужны они, все эти чувства, все люди-нелюди уже в прошлом и наверняка мертвы... или еще даже не родились - парадоксы разных временных шкал, разных миров. Жаль, что не все стерлось. Или не жаль. Как посмотреть. ...Вот тебе и объяснения в своих чувствах. Н-да уж, а менестрели в своих песенках это по иному представляют. Вот бы поймать парочку, да объяснить по душам... Так... Спокойно. Связываем и в рот кляп - не нужно нам сейчас злобная и скалящая зубы депрессия, когда возникает огромное желание повпадать в крайности. Мебель, там, поколотить; упоенно высказать все, что накипело стенам... все равно уже все решили. "- Так ты все еще хочешь это сделать? - Ты сомневался?.. - Надеялся, что хотя бы после сна ты станешь поумнее..." Раздраженно взлохматив волосы (и с тихим шипением пару минут пытаясь вытащить из спутанной шевелюры когти), Эйвенталь попыталась подняться. Осторожненько так, по все еще влажной стеночке, собирая разъезжавшиеся ноги и уговаривая спину быть хорошей девочкой и разогнуться... самое смешное, что это все же удалось. Чуть постоять, проведя подушечкой пальчика по мордашке одной скалящейся зверушки на стене (ух-ты, дракон!!!). Потянуться, с наслаждением и опаской вслушиваясь в хруст позвонков. С тоской осмотреть место недавней некрасивой сцены, жадно разглядывая еле заметные влажные потеки. А потом, смирившись, что делать все равно больше нечего, с крайней неохотой передвигая ноги, пойти вперед. Туда, где предположительно темнота скрывала Ваэри... ...и кого мы обманываем?.. Увы, в предполагаемом направлении оказалась именно что Ваэри и парочка шныряющих пауков. С тихой безобидной завистью понаблюдав за безоблачно спавшей старостой (совершенно проигнорировав тихие попискивания одного паука, которого девушка явно сжимала уже очень давно), Луннария огляделась. Пропажа одного типчика принесла немыслимое облегчение, хотя и внедрила некое подозрительное беспокойство. Снова дергать за "нить", чтобы узнать его местонахождение не было никакого желания, словно в слепой попытке как можно дальше оттянуть предполагаемую встречу. И не то, что было страшно или Летунье совершенно не хотелось видеть его. Она просто не знала, как поступить в подобной ситуации. Согласитесь, полная трагедия для той, которая любит все анализировать холодным, трезвым умом, составляя относительно выгодный макет действия. Макет действий в отношении рыжеволосого даро складываться не желал совершенно. Злобненько пнув ногою воздух, на`аша не удержала шаткого равновесия и полетела вниз. Вот только факт заключался в том, что упала она не на жесткий пол, а на что-то относительно мягкое. С подозрением скосив глаза вниз и вдоволь полюбовавшись судорожно подергивающимися лапками, Таль осторожненько отползла. Паук. Остальные сгрудились поодаль, подбадривая своего смелого товарища-парламентера попискиваниями, но подходить не рискуя...
- Извини. Не хотела, веришь?... - тихо пробормотала девушка, протягивая руку и осторожненько поглаживя пострадавшего. Тот мужественно выдержал подобное издевательство (мало ли что у этой ненормальной на уме) и что-то застрекотал. Тихо, словно догадываясь, что с ним сделает девушка, если он рискнет её оглушить... или предчувствуя. - Чего ты от меня хочешь? Если бы пауки умели вздыхать, наверное, это выглядело бы именно так. Убедившись, что сообразительностью тут и не пахнет, он снова что-то застрекотал, отбегая в сторону и выжидательно оборачиваясь. Полюбовался на недоумевающий взгляд. А затем, уже явно начиная тихо закипать, оббежал хвостатую и увлеченно стал подталкивать её в спину. - Ты хочешь меня куда-то отвести? - наконец дошло до на`аши. Паук увлеченно защелкал челюстями... - Эх, у меня есть выбор?.. Увлеченно прищелкивая к игре "подпихни девчонку дальше" подключились и остальные мохнатые... И куда вы меня тащите!? Нежный мелодичный голос за мгновение опередил зрение, взорвавшись ласковыми переливами. Зрение еще только возвращало себе краски едва видного света, а саму сущность уже тянулась вперед... к матери, столь горячо зовущей свою дочь... Пока глаза не выцепили из древнего красивого зала некоторое несоответствие в виде красной тряпке, валяющейся на берегу и так подозрительно напоминающей чьи-то штаны... Гневно обернувшись, чтобы высказать все мохнолапым предателям-сводникам, девушка грозно попилила взглядом пустое место. Пауки, сделав свое черное дело, вероятно, пошли сторожить Ваэри... может и не хотели они ничего такого плохого, просто решив, что раз один двуногий потребовал озеро, так и остальным, когда проснуться, оно понадобится... кто их знает, насекомых. Возмущенно попыхтев, смеривая нехорошим взглядом одежду Змея и иногда мелькавшую далековато в воде рыжеволосую макушку... Летунья покорилась неизбежному. Но кто сказал, что нельзя сделать себе маленькие и относительно скромные удобства? Все же вода - мать-стихия, должна же она понимать свою дочь... ...а то ведь не удержимся и попросим маму чуть потопить одного мерзавца... Скромненько притулившись в углу и с поразительной скоростью избавившись от надоевших деталей одежды (порванная, пыльная... это точно одежда или половые тряпочки?!) и двух амулетов, с куда более осторожностью сгруженных на удобный камень ("Эй-эй-эй, не смей меня..."), на`аша, пока один рыжий мерзавец её не заметил (надеемся...), плавно вошла в обжигающее холодную кожу теплое озеро, что-то нашептывая водной волнующейся глади, не обращая внимания на намокающие бинты. Немного остатков магии и страстные просьбы...все равно же горячо... белый пар, отделяющий скромный клочок водного пространства - хоть какая-то завеса от купающегося рядом даро. Негхыра ему подглядывать как невинные девушки купаются... и плевать, что этот нахал уже все, что ему надо, видел... у-у-у-у-у.... ...Закрыть глаза, сложив руки крестом, опустить голов... успокоиться... позволить водному кокону заключить в свои стремительно холодеющие объятия дочь... хозяйку... не ворчи... мне нужно твое благоволение, пусть недолгое... ...чтобы поделится остатками силы... верной служанкой стереть с нежной кожи остатки земной стихии... ласково пробежаться пальцами по так и не зажившим некоторым ранам... едва слышно пошептать на ухо разные глупости...
И, ради стихий, не надо расписывать все прелести плавающего где-то мерзавца!..
Пернатый Змей.
Вниз, вниз, вниз! Набрать побольше воздуха в легкие и, сильно загребая руками водную плоть, нырнуть на самое-самое дно. Это - огромное удовольствие, почти полет! Нагретое озеро щедро делиться своим теплом. Оно проникает в каждую клеточку, смывает следы всех недавних злоключений. Долой усталость! Она осталась там, на берегу, испуганно забившись в угол и зло поблескивая хищными глазками. Пусть караулит другие жертвы! А мы сегодня от неё удерем. Уплывем! Гибкое тело словно ввинчивается в воду. О, да, дети огня не любят плавать. Но "не любят" и "не умеют" - разные вещи. Уверенные, четкие движения, бескостная змеиная грация - просто наблюдать со стороны за тем как движутся в воде даро огромное эстетическое удовольствие. Глупые люди! Испытывая болезненную, мучительную неприязнь к какому либо объекту или явлению - они почти никогда не утруждают себя тренировками с подобного рода вещами. А Судьба - дама с юмором. Раз за разом станет она проверять на прочность ваши нервы. И что тогда? Обидно и глупо умирать просто потому, что ты чего-то там панически боишься. Не проще ли перебороть свой страх и научиться хоть чему-нибудь?! Зато потом - какой повод для гордости будет, э? А гордости и в самом деле было через край! Надо же было устроить такую грязную "семейную" разборку! Нет... Не думать. Не чувствовать. Не останавливаться! Быстрее, быстрее, быстрее! Ладони уперлись в холодную шероховатость каменного дна. Рядом билось, пульсировало живое сердце источника, и его обжигающие горячие волны то накатывали, охватывая с головы до ног, то уступали место ласковой прохладе. Несколько мгновений блаженной неподвижности. Лишь когда легкие обжигает от нехватки воздуха, вспоминается что твое родство с семейством рыб крайне отдаленное. Стремительный бросок вверх, точно распрямившаяся пружина. Несколько сильных гребков и спокойно-невозмутимая поверхность озера взрывается сотней искрящихся брызг. Смех, беззаботный и звонкий. Под водой не надо думать и сомневаться. Там нет ответственности и боли, нет господ и рабов. Только бесконечное движение, только удовольствие от силы и послушности собственного тела, только жизнь ради жизни. И ничего больше. Ну... Почти ничего... - ...! - настроение было слишком хорошим, что бы его портить, а вещи, расшвырянные на берегу - слишком знакомыми, что бы их не опознать. Змей неодобрительно покосился на парочку амулетов, пристроенных в опасной близи от воды на скользком округлом камне, и сокрушенно покачал головой. Некоторые никогда не поумнеют. А где же сама владелица разбросанных шмоток, интересно было бы знать? Ах, постойте, постойте... Вот этого белесого клубочка пара раньше определенно не было. Да и на погодное явление - какая же погода в подземном городе?! - непохоже. Хехе. Совсем распустилась современная молодежь! Никакого стыда нет! Девицы лезут купаться с голыми типами сомнительной честности и порядочности. И это при том, что оные девицы всячески отбрыкивались и отфыркивались, когда была необходимость оголить филейные части в лечебных целях. Безобразие? Еще какое! Такое просто нельзя оставить безнаказанным! И Змей, кажется, уже придумал, как именно стоит покарать нарушительницу правил приличия. В изумрудных глазах с новой силой всколыхнулся озорной огонек. Пакостно похихикав - исключительно про себя, между прочим, дабы раньше времени не спугнуть "добычу" - некромант, без всплеска и вообще всячески стараясь не шуметь, нырнул под воду. Несколько метров легчайшего, почти неподвижного скольжения. Наставники, когда-то безо всякой жалости вгонявшие в юного раба основы охоты подводной, и те бы остались довольны. Не один затаившийся зверь не заметил бы. И Летунья тоже ничего не заметила. Просто не могла заметить! И вот Змей замер в паре метрах под своей добычей, выжидая удобного момента и с некоторой запоздалостью соображая: а стоит ли вообще это делать?! Где-то внутри колючим клубочком шевельнулась совесть. Спокойная, совершенно расслабленная и безмятежная поза девушки, после устроенного им представления казалась... невозможной. И нарушать этот хрупкий, мимолетный покой несчастного, обиженного тобой ребенка было кощунством даже по меркам гениального (и прочее, прочее, прочее) мерзавца. Неужели им так и дальше, всю оставшуюся часть этого безумного приключения молча дуться и жалеть друг друга с безопасного расстояния? Как... глупо? А, какого гхыра в конце-то концов?! Стремительный рывок - мгновенный переход от полной неподвижности к движению. Даже заметив, как всколыхнулись в протесте воды, увернуться уже невозможно. Одна рука бесцеремонно обхватывает талию (изначальная версия стащить девчонку за ноги отброшена как не самая удачная), а другая - безапелляционно зажимает уже открывшийся для крика рот. И все это барахтающееся, брыкающееся, шыпяще-пыхтящея и поднимающее несусветное количество брызг четырехрукое существо стремительно скрылось под водой. Неглубоко так скрылось, всего на пару локтей, а потом Змей разжал хватку, выпуская лягающуюся и царапающуюся Летунью на свободу. И с разницей в пару мгновений, и сам всплывая на поверхность. Сияющая тридцатидвухзубая улыбка на пол довольной физиономии и поблескивающие смехом глаза. Удивительные глаза, ярко-зеленого весеннего цвета. Э, малыш, нам еще Стихии знают, сколько вместе тащиться! Так что ж теперь шарахаться друг от друга что ли?! Не находишь, что это глупо, э?
Летунья.
Вода ласкова и нежна, но не стоит обольщаться, обманутые завлекающей синевой. Ведь никогда не знаешь: взметнется ли она безудержным потоком или рассыплется радужными брызгами озерного тумана. Одно лишь неизменно: вода алчна, жадна, ненасытна. И пускай вас не обманывает кажущееся спокойствие и безмятежность. Она жадна до чувств, жадна до власти над ощущениями... чужими ощущениями - как прижимистый коллекционер она храни любые эмоции, любые неосторожные слова, любые деяния... и сколь многое она могла бы рассказать! Тысячи и тысячи свитков не вместят всех её рассказов... но её редко слушают... а она же... Она с радостью впитает в себя все ваши переживания, чувства, невзгоды. Заставит забыть обо всем на свете, полностью поглощая, растворяя в себе ваши мысли... а вместо этого щедро одарит ощущением свежести, неосознанного счастья и отсутствия времени, как вида... Это можно было назвать наслаждением. Расслабленная поза, ощущение счастья... уюта... как в объятиях очень родного тебе существа... Вода полностью вымыла из своей дочери все разочарования, смыла бурлящим потоком весь груз, придавивший душу, подарила легкость. Нежно пробежалась своими пальцами по каждой клеточке тела, прогоняя усталость; заботливо разобрала волосы, как кошка, ласково вылизывающая лохматого котенка; нашептала успокаивающих неразборчивых слов на ушко, выметая все лишние мысли прочь... ...и коварно промолчала, не предупредив свою хозяйку о готовящемся покушении. Вот и доверяй после этого стихии... Невесомый кокон распался блеснувшими ленточками потока, возвращаясь в озеро. Белесый туман шуганутой птицей разлетелся в клочья. Чья-то рука крепко прижимает за талию, другая наглухо перекрывает дорогу уже готовящемуся вырваться вскрику. Сказать, что Летунья испугалась - значит просто промолчать. А как вы бы себя почувствовали, если, полностью уверенные в безопасности, внезапно обнаруживаете нечто сильно кусучее под кроватью, недвусмысленно вызверившееся стоило вам только приготовиться ко сну? Обескураженная до глубины души, на`аша остервенело задергалась, пытаясь вырваться, влекомая под воду... и если бы её не отпустили добровольно, возникали большие сомнения в успехе сего действа... сильные руки... сильное тело... знакомая обжигающая кожа... Быстро вынырнуть, хватая ртом воздух и отфыркиваясь, как мокрая кошка... На такое был способен лишь один человек... вернее, даро. Кашляя и гневно потряхивая мокрыми прядками волос, Летунья возмущенно воззрилась на появляющегося из воды Змея, невольно залюбовавшись его движениями... На миг даже позабыв о его "шалости"... на миг попав в плен зеленых глаз... таких... Та-а-а-ак, стоп! Чегой-то нас не туда заносит?! Этот же мерзавец только что пытался тебя потопить, как обыкновенную девчонку! Разве нет?.. Извращенец... Задумчивый взгляд бледно-голубых, несколько холодных глаз... странное выражение лица... ...едва дрогнувшие в ответной робкой улыбке уголки тонких губ... Весь парадокс в том, что хоть как-то воскресить в памяти глубокую обиду на некроманта не получалось категорически. Это было тогда... а сейчас. Сейчас иное время... Когда любишь, быстро забываешь боль... это только люди говорят, что эта боль не забывается никогда... что раз обжигаясь, обратно не вернешься... и нельзя простить. Только люди... М-м-м-м... Слишком нахально. А нахальство следует наказывать... неужели Змей так наивно считал, что нападать на на`ашу в её родной стихии очень удачная идея? Вода вокруг взъерошенной девушки подозрительно заволновалась... ...мерзавец! о чем же ты только думаешь, хотелось бы мне знать!? А если бы я ударила в ответ?! ты хоть понимаешь!? тебя что не учили, что нельзя трогать мага в момент единения со стихией!?!.. Злится упорно не получалось... несмотря ни на какие факты и мысли. Несмотря на попытку растравить себя... Невозможно... даже злится. Тем более, когда он так смотрит... Водная стихия ехидно журчала, с готовностью маленькой девчонки предлагая проучить наглого зеленоглазого сына Огня. Хм... а почему бы... и нет?.. И вообще - он первый начал! ...пускай нахлебается воды... но не топи его... до конца... Нежно и ласково улыбнуться, пытаясь скрыть подозрительный огонек в синих полуприкрытых глазах... грациозно развести в стороны руки, будто собираясь обнять... чуть изогнуться, что-то неслышно нашептывая... словно в попытке соблазнения... словно и не смущаясь... словно и не она всячески отбрыкивалась от лечебной "процедуры", благовоспитанно упав в обморок... Вот только, приглядевшись, можно заметить, что никакой романтикой тут и не пахнет. Вода взбунтовалась, поднимаясь горбом, загадочно волнуясь, предвкушая... И ведь практически ни капли магии, только просьба... только стихия...
Волна подалась вперед, неимоверно плавно... обманчиво медленно. У даро просто физически не было возможности скрыться - вода, вода, кругом - вода... хе-хе... ...недолго... не до полубессознательного состояния... прошу тебя... минуточку... всего минуточку... С затаенным веселым злорадством понаблюдав, как коварного Змея топит волна, накрывая его вместе с рыжей макушкой, Таль пакостно захихикала... и, как ни в чем не бывало, изящно раздвигая воду, поплыла в сторону подобно мифическому монстру - злобному, но дико симпатичному. Хвост, пару минут поизображав своеобразную шею сего чудовища, рыбкой нырнул вслед за своей бесстыдной хозяйкой, игриво изогнувшись напоследок...
Ну что, съел?..
Пернатый Змей.
Если после вашей милой (ну ладно, ладно, не очень милой) шалости на лице безвинной жертвы испуг сменяется милой-премилой улыбкой (читай - зверским оскалом в предвкушении ответной пакости) это заставляет... насторожиться. Если ваш знакомый принадлежит к славному роду на'аш, секундное замешательство и тяжкая работа мысли (и совести) промелькнувшая на клыкастой рожице - верный признак того, что стоит ждать неприятностей на свою дурную рыжую голову. А хотя бы и так! Пусть - хе-хе - развлечется. Все лучше, чем если будет просто дуться в сторонке. И уж такие гениальные мы всяко сумеем взять реванш! И даже больше того - у нас будет полное право это сделать! Что, уже страшно стало? Ехидно скалясь и прищурив нахальные изумрудные глазища, Змей с изрядной долей интереса ожидал результата трудных мыслительных процессов. И дождался. Сколько страсти, сколько энергии! Солнце ты мое светлое, откуда такой богатый опыт?! И это - у студентки! Определенно, Волку стоит пересмотреть программу обучения. Таки таланты зря пропадают. Парень демонстративно присвистнул. Окинул хрупкую, едва скрытую водой, фигурку о-очень голодным взглядом. Раскинул руки в ответных пламенных объятья, не совсем безрезультатно пытаясь изобразить честной мордою лица должную степень приятного изумления и восхищения. Последнее, впрочем, притворством не было. Эээ... Малыш, а чего это ты так улыбаешься нехорошо, э? А глазки-то глазки как блестят! Знала бы ты, какая сейчас хорошенькая - встрепанная, мокрая и с хулиганистым выражением на кристально чистой физиономии. Ну, ну... Как там говорят в таких ситуациях? НЕ ВЕРЮ! И, меду прочим, совершенно правильно делаю!... Вода подкралась со спины, всколыхнулась высокой волной и накрыла с головой. Верх и низ перевернулись, ощущения пространства смазалось, утратило четкость, как и тогда, в безумном стылом потоке. С небольшой разницей: на этот раз никакой серьезностью в ситуации и не пахло. Ожидая подвоха со стороны на'аши (вы бы тоже ожидали, если б знали одну несносную девицу так же хорошо) и заблаговременно набрав воздуха в легкие и задержав дыхание, Змей нахлебался воды исключительно из-за хохота, нахально рвущегося наружу. Зато утопление вышло донельзя реалистичным - судорожные взмахи руками, тучи брызг и причудливая смесь звуков из бульканья, сдавленных хрипов и стонов. Для пущей достоверности, даро пару раз с чувством, жалостливо так, позвал на помощь...
... напоследок ехидно хлестнув волной по лицу и выдрав из рыжей гривы зеленое перышко, чуждая стихия разжала цепкие ручонки. Только что пинка на прощанье не отвесила! Стены, потолок, крохотные огоньки светильников перестали бешено вращаться перед глазами и послушно разбрелись по стихиям предписанным местам. А в груди, вопреки доводам разума, зарождался восторженный вопль. И, стыдно признаться, Змей кажется, был не против повторить... Ага, как-нибудь в другой жизни!
...и лишний раз убедился, что совесть одной мерзкой девицы спит беспробудным сном. Возмутительно! Тут, понимаешь, тонет любовь всей её жизни, а она, в место того, что бы на помощь кинуться, невозмутимо к берегу гребет. С трудом поборов желание отодрать чей-то хвост (Ах, как же замечательно эта пушистая кисточка будет смотреться над камином!), даро показал удаляющийся спине язык. Задумался. И решил, что такое ну просто никак нельзя спускать с когтистых ручек! Сдавленный хрип. Очень трагичный и исключительно предсмертный. Громкий всплеск, так характерный для бьющихся в воде больших объектов. Безнадежно так бьющихся, из последних сил. А вода она дама настырная, единожды пойманную добычу обратно не отпускает! Особенно такую добычу... И последние, надрывное "Помо...", оборвавшееся на полуслове. Многозначительное бульканье... И жуткая, оглушающая тишина... И неподвижное мужское тело, медленно опускающееся на дно... От смеха не захлебнулся даро не иначе, как чудом. Даже с закрытыми глазами сложившаяся в голове картина была достойна лучших трагедий бессмертных классиков. Сколько надрыва! Сколько пафоса! Надо было речь предсмертную на прощанье толкнуть. Ну да ничего, так даже лучше: можно потом в виде призрака являться убивице и замогильным голосам требовать... а хотя бы и обещанный букетик! Как раз зима скоро. Пусть - хе-хе - к эльфам бегает за цветочками! Будет знать, как в мерзавцев влюбляться! Может быть, идея написать книгу была не настолько плоха, э!? Случайно вспомнившиеся русалы радостно помахали ручкой с обложки, на которой они же и раздавали автографы многочисленным фанатам (Интересно, где он раньше мог видеть эти нахальные рыжие физиономии?!) и фанаткам (Дамы, дамы! Не все сразу! Вы в своих леопардовых купальничках просто очаровательны! Но ради Истинного Огня, зачем же рвать на сувениры фанатов?!)... Вот гхыр! Мечты о вечной славе и прижизненном богатстве деловито сделали ручкой. Лишь чувствительно оцарапав бок о какой-то острый каменный выступ, некромант смекнул, что пускать собственное потопление на самотек далеко не такая гениальная идея. Подводное течение снесло его к самому краю крохотного озерца, неровному и злобно скалящемуся острыми зубками выдающихся вперед булыжников. Пришлось несколько отступить от реалистичности. Едва уловимые, почти неощутимые движения рук и ног, совершенно не годящиеся для плаванья, но очень неплохо контролирующие медленное скольжение на дно. Как полет! Как медленное планирование в восходящих потоках воздуха. Чуть изменим угол наклона крыльев - тех самых, из снов дракона! - и тело тоже скользнет вбок. Невесомо, легко... ..он не забыл... за всем этим малопонятным бредом, за дурацкими розыгрышами, он действительно не забыл, что сам прогнал её ... но как просто, как привычно было не вспоминать... оставить на потом, до того самого мгновения, когда придет пора прощаться... навсегда прощаться ... Пульсирует сила горячего источника. Глухо отсчитывает удары сердце. Почти полет... Ну и долго нам еще так... летать?! Спасать нас будет кто, э?!..
Летунья.
Демонстративно игнорируя доносящиеся сзади неразборчивые вопли, брызги, веселое бульканье, почему-то так похожее на смех и, вообще: звуковую неповторимую катавасию утопления, Эйвенталь медленно скользила, чуть отстранено улыбаясь... невесело так улыбаясь, словно вынужденно. Улыбаться без причины - можно... улыбаться вопреки причине - сильно... улыбаться из-за причины, по которой только слезы пробегутся - глупо... Вот и улыбаемся... ведь улыбка когда-то считалась совсем недружественным оскалом и никак не склоняла к дружеской беседе. Несмотря на легкую разрядку из-за этой шальной ситуации, да огромную помощь двуликой матери-стихии, неприятный осадок, скрывающийся глубоко внутри и не думал дезертировать. Разве что поменьше стал, ничуть не умаляя свой гадкий характер. А ведь так не хотелось добираться по шкале времени до окончания этого приключения... нет, до окончания хотя бы этого купания! Когда он смеется... Когда все более-менее привычно, нет грубых слов и горечи, нет призрака скорого... он обещал, что "она оставит его в покое". Точнее, даже просто констатировал факт. Неоспоримый... Все же... расстаться можно по разному... Сколько можно!?.. Нельзя думать!.. Два квадрата в одном - символ на`хассе, символ отсрочки чего бы ни было... Как точно тогда совместили все стихии в одном только символе... На`аша яростно ударила кулаком по воде, гневно мотая головой. А водный поток, даже не подумав обидеться, мягко увлек "карающую длань", словно боясь, что дочь может поранится... - Прости... - тихо прошептала Таль... и удивилась - раз воды снова отзывались, значит... неужели таки утопили?! На это самое представление (ближе к концу, конечно) утопающего обернувшаяся на`аша все же успела. И вдоволь полюбовалась, чувствуя, как от непрошенного изумления челюсть медленно падает вниз, обнажая кончики клыков, а брови в строго противоположном направлении прячутся за прилипшими прядями. Ну и какого?.. Стихия охотно сообщила, что она тут не при чем. Что задумал этот рыжий извращенец? Неопределенно дернув плечами, Эйвенталь немного постояла, нерешительно поглядывая то на красноречивые круги на воде, то в сторону берега... и, обреченно фыркнув, поплыла обратно, сдавленно ругаясь сквозь зубы. Ведь сразу видно, что это подстава и засада в одном флаконе! Так нет же! Тревожно, как никак... ...гхыр!!!.. Плыла она упрямо медленно, растягивая жесты и буквально подталкиваемая ехидной водой. Задумчиво поболталась рядом с местом предполагаемого потопления... и, не заприметив знакомой рыжей макушки или хотя бы язвительных пузырьков воздуха, тяжко вздохнула, погружаясь в воду с головой... без всплеска, без волнения... как опадает водный бугорок, влекомый шальным ветром...
С любопытством осмотрелась, не испытывая никакого дискомфорта... ну и куда ты делся, сын Огня!? Неужели и правда тебя утянул обитающий здесь мифический монстр!? Девушка поняла, что начинает беспокоиться... Недовольно рассекая воду хвостом, Летунья поплыла, сопровождаемая шелковым шлейфом расслабленных крыльев и стремительно холодеющей вокруг водой. Куда ты делся, мерзавец? Не заставляй меня волноваться!.. и так слишком мы из-за тебя гениального напереживались - на все последующие и предыдущие жизни хватило... хватит... гррр... ...Несмотря на временную "блокировку нити", Змей нашелся удивительно быстро. Словно и не нужно было искать - левиафанка точно знала, куда нужно было плыть... чувствовала... Практически неподвижное тело, закрытые глаза, художественная цепочка воздушных пузырьков, рвущаяся кверху, развевающаяся щупальцами грива волос, кажущаяся еще больше рыжей (а такое возможно!?) из-за пробивающегося косого света и толщи воды, играющего на смуглой коже... Эффектно. Красиво... Медленно и с опаской приближаясь, Таль настороженно следила за некромантом. Но тревога, поселившаяся где-то на глубине сознания, начинала разрастаться... да что же с ним такое?! Хоть бы признаки жизни подал, нахал! Утонул он что ли действительно!? Хотя, с него станется... Медленно, неуловимо проскользить... осторожно протянуть руку, буквально светящуюся разящим контрастом белой кожи, чтобы попытаться коснуться когтистым пальчиком за плечо, проверяя живучесть объекта... Какого?!..
...На`аша была слишком обеспокоенна поведением своего невзаимно возлюбленного, а потому допустила маленькую, но очень роковую ошибку. Как всегда, впрочем... О, да, вода коварна. И любит делать гадости по собственной воле ничуть не меньше, чем по чьему-либо приказу. Да, ты моя дочь... но дочь лишь наполовину - полукровка, так почему я тебе должна подчиняться с такой же охотой, как ветер? К тому же, ты предала меня... давно... очень давно... Подводные течения напоминают изящное плетение макраме. Где-то ниточка толще, где-то тоньше. Где-то она идет извилистыми изгибами, танцуя своей жизнью; где-то плавно и практически неуловимо оплетает огромную басистую основную нить. И так трудно заметить этот неуловимый переход: два течения рядом, кто разберет где какое идет?.. ...Когда протянутая рука резко промахнулась, а объект вожделения начал почему-то двигаться (так, стоп, это же я двигаюсь!?) и очень быстро исчезать из поля зрения, Летунья начала сильно сомневаться в правильности происходящего. Было неучтено всего лишь два факта: течения и правда очень лукавы, даже безумны. Бывают, конечно, ласковые и нежные, но достаточно вспомнить в их противовес тот безумный ледяной поток, в который они приземлились, спасаясь из зверинца... ...слишком легкие кости, слишком легкое тело рассекающей небо крылатой на`аши, где все мускулы сосредоточенны в основании крыльев... ...слишком сильное коварное течение, притулившееся рядом с ниточкой слабого и, маскируясь, поджидающее добычу... ...слишком занята предполагающим утопающим, чтобы предотвратить... ...как коварное подводное течение уже упорно несет дочь Воды на острые зубья земной стихии. Все же, ты только полукровка, не истинная дочь Воды... Стихия жалобно всхлипнула прямо над самым ухом... извиняющееся так, покорно... но одновременно с этим злобно, безумно, свирепо... ...знакомо... Понимать, что плывешь очень быстро против воли... поневоле запаникуешь... Широко распахнутые глаза, возмущенные пузырьки воздуха, рвущиеся к свободе... и приближающиеся острые камни, на которых очень скоро будет красоваться один крайне оригинальный барельеф... и ведь даже крылья не подложишь: пушистая кожа безвольно трепетала, первой несясь вперед наперегонки с дезертиром-хвостом, не давая шансов на применение щита... слишком тепло, слишком расслабились... слишком устали... ...слишком невозможно применение даже пол первой ступеньки ипостаси для этого треклятого прочного щита... Уже который раз, испуганно и отчаянно паникуя, откинуть прочь мысленный блок, тревожно зазвонить "нитью"... ...остервенело пытаясь вырваться хотя бы в сторону от сильного течения...
Пернатый Змей.
Если ты действительно тонешь, если над головой уже сомкнулись стылые воды, а до дна осталось всего нечего, если тело - неуклюжее и тяжелое - цепенеет так, что невозможно шевельнуть даже пальцем, если легкие горят огнем от нехватки воздуха и сердце испуганно дергается где-то в районе пяток, то "тревога" это весьма слабое описания испиваемого вами чувства. А как насчет того, что должен ощущать законченный мерзавец, только что отколовший весьма удачную шутку? Самодовольствие, вне всякого сомнения. Возмущенные нотации недовольной совести (игнорируем) Немного гордости, чуть-чуть - ехидства и целое море веселья. Скажите ради всего святого, где к этому списку успела прицепиться тревога?! Вот и Змей ни как не мог вычислить её причину. За себя он не волновался совершенно. Летунья? Вполне может быть (Да не может быть, а точно! Но всякий кто рискнет это озвучить - получит в глаз. Кажется, именно так любит решать свои проблемы Вешалка? Умная паршивка!). Только не в этот раз. Не на берегу подземного озера - её стихии! - и не под охраной нескольких сотен пауков. Вероятно, дело было в недавнем разговоре (точнее, неплохой семейной разборке) или, напротив, в предстоящих трудностях совместного путешествия? Надо найти способ убраться из этих подземелий куда подальше, пока очередная фауна не решила подзакусить легкой добычей. Надо каким-то чудом, не имея ни денег, ни влияния, незаконно покинуть гостеприимный Анахен. Надо привести в порядок Ваэри (хотя... тут еще вопрос, что лучше: отрезвить беззаботную студентку или где-нибудь раздобыть такой же непробиваемой дряни), удрать от общительной стражи и чем-нибудь перекусить. Но все это совершенно точно не заслуживало тревоги. Что не мешало последней нарастать и портить все удовольствие от розыгрыша. И даже более того - постепенно скатываться в глухую панику, чувство, которое некромант не испытывал уже много лет. Есть о чем задуматься. Есть с чем сравнить. Если чувства не твои - просто не могут быть твоими! - значит они, совершенно точно, принадлежат кому-то другому. Тому, кто по собственной дурости связан с тобой очень тоненькой, почти неощутимой, но такой настырной ниточкой! Кто тут вообще на'аша, он или эта несносная девица?! Ну не может же она действительно утонуть в воде?!?! Нет же, правда?! Огонь истинный, скажи, что это не так! Огонь молчал, а некромант, злобно ругаясь - про себя, не хватало еще воды нахлебаться - дернулся, сильно загребая руками, чтобы развернуться против ненавязчивого, но ощутимого течения. Ха! Неощутимого, как же! Это пока вы двигаетесь вместе с ним, оно милостиво изволит поторапливать вас в нужную сторону. А попробуйте-ка поворотиться, да поспорить в упрямстве с водой! Ей-то терять нечего, она дама вечная и по определению утонуть не может. А как насчет белобрысой студентки Левиофанов? Похоже, настало время узнать наверняка. Злобно рыкнув по их телепатической связи в ответ на уже ставшую привычной просьбу о помощи, даро яростно рванулся вперед, и поток, нехотя, выпустил рыжеволосого попутчика. Несколько сильных гребков. И настороженная неподвижность. Что-то было не так, не правильно, не верно. В том, как двигалась вода, появилось нечто новое, не существовавшее до этого. Не приятное и совершенно точно опасное. Другими словами, что-то переменилось. У каждого озерка, у каждой речушки кружево течений неповторимо, уникально. Год за годом они меняются - невидимые мастерицы ткут новые завитки и водовороты, распускают старые узоры, заново мостят подводное дно. На поверхности это вопрос лишь нескольких месяцев. Но здесь, под землей, где воде приходиться подтачивать каменную породу, карты течений столь же постоянны, сколь и рисунок улочек Анохена. Год за годом, столетьями даро использовали эти дороги. И те еще не разу не подводили детей огня. Ну... по крайней мере столь подлым образом! Змей готов был хоть Огнем Истинным клясться, что именно этого потока секунды назад не существовало! Летунья, милая моя, ну почему тебя так постоянно везет?!?! Ниточка дергалась и звенела, и на эти трепыхание тело отзывалось почти физической болью. Сомневаться или думать было некогда. Выбирать - не из чего. Змей мысленно вознес молитву своей стихии, прося хоть капельку удачи, и соскользнул в течение. Вода ударила в спину, швырнула вперед и потащила за собой, с той яростной и бесцельной силой, с которой срываются в пропасть искрящиеся струи водопада. Только этого нам не хватало! Полмгновения, что бы прогнать (на этот раз собственный) приступ паники и справиться с ошарашенным оцепенением тела. А потом... зачем же мешать потоку? Надо плыть вместе с ним, надо плыть быстрее него. Он почти не видел её. Пузырьки воздуха - крошечные, неразличимые человеческим взглядом, но выкрашивающие воду в белесый цвет и большие, щекочущие кожу своими прикосновениями - метались туда-сюда, сплетались в хороводы и снова распадались, что бы спуска какие-то мгновения сойтись вновь. Это мельтешение лишь раздражало, и некромант закрыл глаза. Он все равно просто не мог ошибиться с направлением. Ниточка натянулась до предела. Кажется еще немного, и заклинание можно будет не просто увидеть, - потрогать. Выброшенная вперед рука натолкнулась на преграду, совершенно точно не являющеюся одним из каменных гигантов. Кожа, слишком холодная, что бы быть человеческой. И слишком бледная, если бы можно было различить это за беспорядочным мельтешением пузырьков. Последний рывок вперед, вместе с неправильным потоком, грубая хватка за талию, так чтоб легкое тело девушки прижималось к нему и, прекратило, наконец, трепыхаться. Резкий бросок в бок, люди бы сказали отчаянный, но для даро просто очень сильный. Мышцы под золотистой кожей напряглись и, точно сжатые пружины, распрямились, споря с упрямой водой. Всего одна попытка - потом бесполезно. Можно сколь угодно биться, но если бушующая стихия не выпустила вас с первого раза, бороться с ней не имеет смысла. ... выпустила ... Свободной рукой, придерживаясь за каменную стену и яростно молотя ногами по упрямой водной плоти, Змей стрелой устремился в верх, к свету, безопасности и воздуху. Пробил рыжей макушкой безмятежную поверхность озера и бесцеремонно вышвырнул на берег притихшую Летунью. Девушка по инерции откатилась от края на пару метров и распласталась на каменном полу. - Я. Тебя. Придушу. - слова прозвучали... зловеще. Некромант задыхался, жадно хватая ртом воздух. Он был настолько зол, что даже ругаться не мог. Изумрудные глаза полыхали от бешенства, а руки так и тянулись исполнить обещанное.
Летунья.
Кажется, тут кто-то хотел узнать побольше о ненависти?
Что же, проведем краткий вводный курс...
Ненависть на`хассе - одно из самых страшных чувств, которое только может испытать на себе существо разумное. Особенно, когда эта ненависть испепеляющая, жгучая, пылкая, несгибаемая. Невероятная. Редко кому её можно подарить... Она будет отдаваться даже в стихии этого существа: вас ненавидит на`хассе земли? Поздравляю: все ямы, камушки, выбоинки и внезапно выпавшие из стен кирпичи будут неоспоримо вашими с частотою 8 из 10 несчастных случаев, которым теоретически можно было бы и не предавать значения. Просто человек (читай - кто угодно) теряет удачу по отношению к этой стихии. К примеру, может утонуть даже в луже... Но гораздо хуже, когда вас ненавидела Хозяйка Воды, тоже теоретически, но управляющая, именно повелевающая водой. И любимая водой до безрассудства... Плохо, когда объектом ненависти становится другая на`хассе. Стихия будет преследовать её повсюду на протяжении всех возрождений. Не часто, конечно, а только когда представится такая возможность... Как вода, находящаяся в колодце и не пожелавшая спасти напуганного ребенка, подняв его наверх, хотя и могла... Вроде безумного потока, едва не погубившему несчастную на`ашу холода, из которого она была вытащена буквально за хвост... Или вроде озера, напитанного древней магией и разве что не получившего свой собственный характер... Вдвойне обидно, если ты сама же принадлежишь к ненавидящей стихии хоть наполовину. Это словно смешивать две противоположные по цвету краски разной плотности. Однородной массы не получится, как ты не мешай - хоть в крапинку, но различия видны будут. И будет дикая мешанина в глазах от пестрой ряби. Смешение преданности и острого желания уничтожить, любви и злости, желания мести и нежной ласки. На`хассе вообще странные существа, не находите? Голос воды был гневный, безумный. Даже торжествующий. ...знакомый... Может быть зря она так поспешно отказалась от воспоминаний, открывшихся ей после четвертой ступени? Надо же было хотя бы знать, чему она обязана такой первоклассной жаждой мести, буквально эхом отдающейся на границе сознания. Да и с сознанием творились разные безумные вещи. Подобные даже истинному раздвоению личности. С одной стороны всю суть душило невыносимой паникой и жгучим желанием оказаться где-нибудь подальше. С другой - было спокойствие, даже некоторая отрешенность. Словно бы со стороны: не её телом играет поток... Время снова упрямо замедлило свой бег, словно давая девушке вдоволь насладиться оковами, водной подушкой подчинившие безвольное тело; всем удовольствием вновь выгнанным из грудной клетке воздухом; милыми хлесткими ударами отдельных участков воды, так похожих на банальные женские пощечины. Перед глазами мелькало нечто серое, мельтешащее: крылья, бурлящая вода, так смешавшиеся в неповторимую какофонию... больно практически не было: хотя несчастным средствам воздушного передвижения оставалось только посочувствовать. Как они вообще не порвались от столь дикого напряжения!? Но несмотря на это, несмотря на кажущуюся безнадежность ситуации, Эйвенталь все же нашла в себе силы вцепиться хотя бы во что-то более-менее устойчивое в этом озере. "Нить". Ох, роль телохранителя верно скоро должна была надоесть даро, это точно. Но что поделать, если на кое-чью вихрастую беловолосую макушку с азартом сыплются разнокалиберные неприятности, а? Вот только почему внезапное рычание, донесшееся-таки с того конца не вселяло особой надежды на спокойную старость?! Домыслить столь шокирующее откровение (эй-эй-эй, мне поток больше нравится, чем чья-то взбешенная личность, а-а-а-а-!!!!) до самого конца не получилось. Яростно отбивающуюся дочь воды и ветра схватила новая неизвестная сила, крепко прижала к себе... и лишь дав пару раз сдачи (а на всякий случай! вдруг тут все же водится некая мифическая зверюга!?), студентка поняла, что водой эта "сила" ну никак не может быть, да и ощущается намного горячей, чем окружающая стихия... и облегчение сие знание не принесло такого уж особого. Послушно обвиснув, чтобы не мешать судорожными движениями священнодействию, прозванным "спасение",Таль мысленно воззвала к стихии. Да, ненависть была сильна... но и девушка была не чужой. К тому же... теперь о камни грозилась разбиться не она одна. Непонятно: то ли стихия все же немного поддалась, выпуская парочку и чуть ли не отвешивая им внушительного пинка напоследок, то ли нужно было благодарить Змея за его поистине титанические усилия... как бы то ни было, вырваться из смертельных объятий безумной стихии получилось. Уже благо. Давно успокоившись полностью, Летунья крепко прижалась к некроманту, словно боясь в любой момент снова испытать на себе предательский удар потока... вперед, наверх... подальше от безумной... тем не менее, её цепкая хватка была безжалостно прервана (и не поручимся, что на совершеннейшем теле одного мерзавца не осталось парочки царапин от когтей), а сама девушка с пугающей легкостью выброшена на внезапно столь любимый бережок, сопровождаемая кристальными осколками брызг. Пространство немного покружилось и кое-как соединилось в милую картину потолка и озера, почему-то поменявшиеся местами... Перевернулась лицом к водной глади, выталкивая из легких непрошенную воду и потирая ушибленное плечо. Чуть кривясь, быстренько подтянула крылья поближе, чувствуя неприятную тяжесть. Посмотрела на своего спасителя, жаждущего, вероятно, все же оторвать хвост... впрочем, последняя часть тела и так была очень близка к самостоятельному отваливанию. - Сам дурак, - привычно и язвительно. И уже иным тоном. - Это не я... - спокойно, совершено не оправдываясь, а просто ставя в известность. Или неужели этот рыжеволосый даро всерьез подумал, что это она вызвала поток? На такое безумие даже она бы не согласилась!!! - Души, - даже несколько флегматично продолжить. - Сопротивляться не буду... - иронично приподнятые черные брови, выделяющиеся через мокрые серо-синие набухшие прядки, коварная усмешка. - Только, оденься для начала, а то я стесняюсь... да и свидетели неправильно поймут... Парочка таких мохноногих "свидетелей" уже осторожно пробиралась по камням, привлеченная слишком долгой тишиной-бульканьем... или чем-то еще, мало ли что могло привлечь пауков?.. Эффектная поза девушки (локтями упершись в землю, лежа на боку, едва прикрытая крыльями... ва-а-ай, такой кадр для печатного издания пропадает!), впрочем, почему-то никак не указывала на искомое стеснение. А конец нахальной фразы и вовсе утонул в не совсем адекватном хихиканье, дико прозвучавшем в ехидно булькающей тишине. Уж больно вид у пылающего жаждой убийства даро был... комичен. Встрепанный, мокрый, выглядывающий из воды злющими зелеными глазами, с какими-то ниточками в волосах (ах, это перышки?! а намокли-то как, не узнать!), Змей уж точно соответствовал всем стандартам "мифического чудища, из воды явившегося", забрав почетный флажок у хвостатой летяги. И при этом он еще хотел казаться грозным!.. Боимся! Очень.. хи-хи...
Нет, даже ха-ха-ха-ха-ха...
Пернатый Змей.
Легкие и сердце, еще немного поскандалив между собой, торжественно пожали руки и разошлись по местам. В ушах больше не бухало, а дыхание мало помалу приходило в норму. За исключением этих неприятных мелочей вынужденные водные процедуры не имели никаких негативных последствий. Следовательно, и особого повода для скверного настроения не было, так? Трижды ха! Как гласила одна мудрая горская поговорка, приятнее сразу утопиться, чем находиться рядом с некоторыми личностями. Особенно если эти самые личности гадко хихикают (Это что, нервное, э?) и всем своим видом изображают сбежавшую из какого-нибудь гарема блудницу. Ну и нравы у современной молодежи! Нет, он ей это всенепременно припомнит, когда придется в следующий раз врачевать раны на... интересных местах. Стеснительная ты наша, ха! Выразительно фыркнув, даро демонстративно прошелся оценивающим взглядом по выставленной на показ девичьей фигурке. Хрупкое, легкое даже на вид, телосложение. Пластичная неосознанная грация, чуждая большинству существ рожденных. Белоснежная кожа. И какая-то ранящая искренность в движениях, недосказанность, незаконченность линий. Очень красива, но совершенно точно не вписывается ни в один из принятых человеческих стандартов. Ну, да и Стихии с ними, со смертными. Вечно все упихать пытаются в какие-то малопонятные стереотипы. Интересно, как бы они жили, в мире абсолютно одинаковых красавцев и красавиц? Придумали бы какие-то новые критерии своей мнимой "красоты"? Первоначальная злость, вызванная даже не глупостью чуть не утонувшей девицы, а собственны мимолетным страхом перед потоком и тем, с какой воистину рыцарской тупостью он по непонятному почину кинулся в пучины водные, постепенно утихала, оставляя после себя навязчивое желание выругаться и набить кому-нибудь морду. И, наблюдая как веселиться спасенная, Змей даже смутно догадывался, кому именно. - А я и не говорил, что это твоих лапок дело, драгоценная моя. Иначе самой бы тебя с этим милым и ласковым потоком объясняться. Но, смею надеться, хоть что-то ты все-таки умеешь делать хорошо, раз уж с водичкой не выходит? - как и всегда, когда Змей был лишен возможности выместить свое раздражение каким-либо иным способом, он вкладывал в свои слова просто море ехидства. И жизнерадостно улыбался во все 32 белоснежных зуба, - Не похоже, драгоценная, что бы нагота тебе особо мешала. Стоило все-таки продать кое-кого в рабство. Такой талант соврашательный пропадает! Мстительно саданув руками по невозмутимой поверхности озера - волна искрящихся алмазами брызг наотмашь хлестнула по прибрежному камню и развалившейся на нем девице, обернувшись крохотными лужицами и влажными пятнами - даро стремительно развернулся, с головой ушел под воду и спустя пару мгновений вновь всплыл на противоположной стороне. Там где виднелась в спешке побросанная одежда. Некромант уперся ладонями в обрывистый край, подтянулся, демонстрируя как слаженно могут двигаться мышцы под золотистой кожей, и рывком выбросил собственное тело на берег. Если Летунья и рассчитывала заметить хоть тень смущения на физиономии законченного мерзавца, то её ждало горькое разочарование. И даже если одной не в меру нахальной студентки Левиофана и приспичило следить за каждым его движением (а ведь следила - следила! хвост чужой на отсечение!), то одергивать её некромант уж точно не собирался. Он невозмутимо выпрямился, по-собачьи отряхнулся, донельзя перепугав парочку уже знакомых насекомых. Пауки с возмущенным стрекотом отпрыгнула на безопасное расстоянии и уже от туда оскорблено защелкали и погрозили мохнатыми лапками. Даро проказливо усмехнулся, переступил с ноги на ногу - после лавового тепла воды камень казался обжигающе холодным - и полуприкрыл глаза, призывая в помощь собственную стихию. Огонь ответил охотно и легко, точно ожидал, когда его призовут. Капельки воды на золотистой коже лихорадочно задергались, спасаясь от опасного жара, и спеша как можно скорее присоединиться к своим витающим в воздухе товаркам, а уже потом, оттуда, вернуться в родное озеро. И обсыхать не надо! А вот что раздражало выше всяких сил, так это необходимость снова напяливать порядком поднадоевшие шмотки. От одного вида собственной одежи, лицо парня приобрело мученически-страдальческое выражения. Обреченно вздохнув, он с самым разнесчастным видом принялся натягивать штаны на влажную после купания кожу. В утешение оставалось только позлорадствовать: одежда некоей мерзкой хвостатой личности выглядела еще хуже! Хм... Где-то он уже это определенно видел... Затянув шнуровку на последней обувке, некромант решительно нагнулся, цапнув за шкирку (или что там у них?) шмыгнувшего мимо паука. Существо обиженно пискнуло и протестующее задергало лапками, не желая выпускать ценную находку - подозрительно знакомый кулончик. Даро вежливо, но непреклонно реквизировал вещицу и, впервые получив возможность поближе рассмотреть безделушку своей спутницы, заинтересованно покрутил в гибких пальцах. Небольшой кусочек чёрного авантюрина, шершавый неполированный осколок с острыми краями. Красивый, но бесполезный. В Анохене на серебрушку можно купить приличный булыжник. Только проку с него? Маги авантюрин не жалуют. Как и большинство поделочных камней, он практически полностью невосприимчив к чародействам. Ну, точно, так и есть - никаких заклинаний. Змей еще разок осмотрел кулончик и, в задумчивости, постучал по нему подушечкой пальца - кожа, зацепившись за острые грани, чуть болезненно отозвалась, словно камушек вздумал кусаться. Нечто внутри, именуемое интуицией, авторитетно заявляло, что вещица далеко не так проста, как может показаться. Ну да Стихии с ней. Это не его дело.
А дело во-о-он той самой личности, что как раз нахально перелетает через озеро, стряхивая капельки воды с крыльев и совершенно не обращая внимания на тот факт, что летать голой, верно, не слишком тепло... Хотя, она же дитя Холода...
И пусть одевается побыстрее, любоваться стриптизом некогда... Под выжидательными взорами пауков, внимательно следящих за вожделенным камешком, даро решительно натянул побрякушку через голову себе на шею (Летунье позже можно передать, когда сия личность изволит, наконец, добраться до своей одежи) и хищно прищурился, высматривая, куда могли утащить его собственный амулет. Невинные-невинные глазишки. Покладисто сложенные перед собой лапки. Только нимбов и белых крылышек за спиной не хватает! Эй, паршивцы, куда вы его деть успели?!
Пауки мило улыбались. Значит, сознаваться по хорошему не желаем, э? Ну ладно, сами напросились. Будет вам по плохому! Как и водиться в таких случаях, Змей придирчиво изучил невинные морды восьминогих плутов, навскидку пытаясь определить, кто из них изображает наибольшую непричастность к происходящему. Ага. Вот и он.... А ну стой, куда это ты родненький, намылился?! Перехватив нацеленный на себя хищный взгляд, насекомое прибавило скорости. Цепкие лапки еще чаще замелькали в воздухе, застучали по каменному полу. Нет уж, не уйдешь! Даро стремительно метнулся вперед, нацелившись цапнуть шустро удирающего беглеца за шкирку(или что там есть у этих мохнатых?) и допросить с пристрастием. Почти догнал. Почти схватил. Ох уж это вездесущее "почти"!
Даро замер, застыл, столь же неожиданно, сколь мгновением ранее начал движение. Точно на стену невидимую налетел. Паук, пользуясь оказией, поскорее спрятался в единственно безопасном месте - на светлой макушке одной несносной девицы, как раз закончившей одеваться и с любопытством наблюдающей за происходящем, запустив все восемь конечностей в спутанную шевелюру и злобным стрекотом пресекая любые поползновения к снятию живого головного убора. А некромант этого и не заметил... "Не соблаговолите ли вы, господин хороший, постараться не распускать руки? Сами себя так повертите и побейте своими огромными пальцами. Вот тогда и поговорим... а ваш амулет, который вы так бездарно ищите, сейчас находится под во-о-о-он под тем камнем... да не под этим, а под тем что в крапинку!!! Да-да, серо-желтый такой... чудо лохматое..." Кхм. Голос был. Голос был премерзким - пискляво-ворчливо-возмущенно-деловым. Так что богатая фантазия сама собой укомплектовала его обликом заумного очкастого типа, в мятой одежде и со сводом неукоснительно соблюдаемых правил под мышкой. В свое время встречался Змей с сими диковинными представителями рода человеческого. Вариант не самый худший, особой склонности к насилию не имеет. Забьется в дальний угол, бухтит себе чего-то под нос и достает окружающих малопонятными нотациями. Самый обычный зануда, какие с легкостью найдутся в любой компании. Для того, что бы находиться в обществе такого скучного подвида, необходимо обладать безграничным терпением и иммунитетом, порожденным многолетней практикой, к его задушевным лекциям. Вопрос: как занудный очкарик оказался посередь пещеры в заброшенном городе? Не мог же он конденсироваться прямиком из воды? Изучив подлую лужу на предмет наличия в ней всяких полупрозрачных субъектов (А то мало ли что! В месте, где каждая молекула буквально пропитана свободной магией и у озера могла бы появиться собственная личность), даро одарил точно таким же придирчивым взглядом и Летунью. Вид девица имела некий любопытно-предвкушающий и излишне веселый для несостоявшейся утопленницы и вынужденного насеста. Даже кисточка хвоста самовольно выписывала в воздухе какие-то замысловатые узоры, грозя и вовсе завязаться в узел. Подозрительно. Но - увы - на роль очкарика юная дева подходила еще меньше невозмутимого озера. Было, правда, что-то такое в её позе, что ставило под сомнение полную непричастность к происходящему... Так. Давайте мыслить логически, хорошо? В списке многочисленных достоинств некроманта раздвоение личности пока не значилось. Было бы, конечно, приятно иногда перемолвиться словечком с достойным собеседником, но как-то не сошлось. На назидательные разглагольствования совести, тишайшей шепоток здравого смысла и громогласный набат интуиции это тоже не походило. Итого, что у нас остается? Руки машинально потянулась проверить, на мести ли чужое украшение. Ответ был очевиден. Тонкие губы некроманта украсила самодовольная улыбка. Значит все-таки не совсем простая вещица. Золотистые пальцы задумчиво потеребили кулончик, такой же шершавый и холодный, как и несколько мгновений назад. В нем по прежнему не ощущалось волшебного тепла. Обычный камешек. Самый-самый обычный, какой только можно себе представить. Что бы или кто бы не наделил безделушку разумом, ему пришлось очень постараться, укрывая следы волшебы. Интересно, а Летунья знает, какое чудо носит на шее? И как, во имя Стихий, такая безделицы оказалась в руках вороватой студентки Левиофана!? Хотя... Снимаем последний вопрос. "Какая забавная штуковина", - формировать мысли в понятные и простые фразы, считать которые мог даже телепат-недоучка, было даже забавно. И приятно - врожденный талант вкладывать в самое невинное предложение центнер насмешки, тонну иронии и не измеримое количество высокомерного презрения от мысленного общения нисколько не пострадал. Скорее даже наоборот - развернулся на полную катушку. Змей хмыкнул и в отместку за "чудо лохматое" еще разок повращал нахальную (в хозяйку пошла, не иначе!) подвеску в воспитательных целях, - "Если вас, господин зануда, не устраивает мое великолепное общество, вероятно вы предпочтите вернуться к ним?" Приглашающий взмах рукой в сторону настороженно притихших пауков. Заканчивая представление насмешливым поклоном, даро небрежным тычком ладони смахнул восьминогих воришек с насеста и перевернул указанный крапчатый камень. Небольшая заминка. Булыжник - огромная (тут все какое-то слишком большое) божья коровка, почему-то серая и в ядовито-жетлых пятнах - споро драпает в одну сторону. Некромант с еще большим энтузиазмом отшатывается в другую. Каменный пол, там, где он находился всего долю мгновения назад, ощерился рядком длинный и острых шипов. На кончиках природных кинжалов поблескивают капельки густой жидкости. Не безвинной водицы, это уж точно. Вдзик-бжжж-вдзиц-бжжжж. Недовольно дребезжа крыльями, точно несмазанная телега, ретирующийся жук чудом избежал столкновения с Летуньей, обогнул озеро, покрутился на месте и, наконец, угнездился, спрятав лапки под объемным брюхом. Леталки еще пару раз угрожающе дернулись, и жужжание стихло. Чудесатое зверье вновь превратилось в неодушевленное глянцево-блестящее оформление зала. Секундная пауза, для того, что бы в полной мере осознать происшедшеё. Секундная пауза для того, что бы оценить все перспективы и начать подозревать каждый камешек, каждую щелочку в подлом сговоре с врагом. Не существовало гениального некроманта, с такой филигранной точностью создавшего диковинных пауков. Люди так не способны! Да и даро, наверное, тоже... Змей не многим ошибался, заподозрив воду в наличии вредной личности. Нет, до этого дело еще не дошло - не стоять бы иначе сыну огня на твердом камне после опрометчивого купания! - но сила, обитавшая тут веками, не могла не влиять на окружающее пространство. Магия, как созидание, магия, как творчество. Капля за каплей напитывала она окружающее, искажая первоначальные свойства предметов, придавая им новый смысл. Даруя неодушевленной материи некое подобие жизни. И пауки, и жуки - её порождения. Одни из её многочисленных порождений, если быть точным. - Огхыреть! - обалдело выдохнул даро с подозрением косясь на точно такой же крапчатый камешек по соседству и с трудом удерживаясь от нервного искушения потыкать в него пальцем. Так, на всякий случай... - Какие тут аборигены... интересные! И уже мысленно. С чувством, и дополнительным довеском из жутких образов скорой расправы: "Эй, шутник, еще одна такая выходка и я тебя пеплом по ветру развею, понял?! "Пфе... напугал... Пеплом - как же! Уже боюсь и осыпаюсь искрами. Мальчик, не смеши меня...", - язвительно и совершенно бесстрашно. "Как будто ты один такой умник... к тому же, ты лишь искал свою побрякушку, а об остальных факторах не спрашивал. Так мне что каждый раз вас, непросветленных, уму-разуму учить?".. - Малыш, ты уже оделась? - в голосе некроманта послышались напряженно-тревожные нотки, - Мне почему-то р-резко расхотелось знакомиться с местными достопримечательностями. Пошли отсюда. Найдем Ваэри, пока эту дурочку не нашло... что-нибудь голодное. Бросив еще один настороженный взгляд на опасного крапчатого "соседа", Змей поспешно нагнулся, подцепив пальцами кончик кожаного шнурка. Слава Истинному Огню! В этом вредный и продолжающий бурчать камень не солгал! Встрепанный и пыльный, но абсолютно целый амулет! Облегченно выдохнув, даро надел странное украшение на шею. Глупо, но от прикосновения к коже такой знакомой, такой родной вещи вернулось ехидно-насмешливое расположение духа.
Перед тем, как навсегда покинуть негостеприимное озерцо, Змей замедлил шаг и обернулся на прощанье. Подрагивала блестящая поверхность воды. Призывно мелькали огоньками-глазками волшебные камешки. В их свете лицо девушки казалось неживой маской, немногим отличающейся от совершенного и бесчувственного лика Снежной Королевы. Заострившиеся скулы, льдисто-холодные глаза. Жутко, но красиво. Стоило видимого усилия вновь обратить свое внимание на стену. Неплохо бы прихватить один из светлячков с собой... Неплохо? Нет. Он решительно одернул тянувшуюся к руку.. Хватит на сегодня практического монстроведения. Не оглядываясь и не останавливаясь более, Змей и Летунья покинули таинственную пещеру, оставив позади волшебные огоньки, чудесные создания и обманчиво безмятежное водное зеркало... ...Они уже уходили, они уже не смотрели назад, в сторону затаившегося озера. Как опрометчиво, дорогие мои! Вам ли не знать: стихии свою добычу так просто не выпускают... Безупречно спокойная поверхность воды не выражала ничего. Но под этой обманчивой пленкой, в самом сердце крохотного подгорного водоема, бушевала настоящая буря. Сплеталось кружево пробужденных течений, изменялось, искажалось, превращаясь в один большой сгусток движения. Стонали от боли и крошились многолетние камни, и крошки эти, вместе со сгустками силы перемешивались в беспорядочном котле Превращения. Магия еще не успела одарить озеро собственной личностью, но теперь сама разгневанная Вода решила помочь ей в этом. Вращается, крутиться, кружиться, кипит волшебный котел. Быстрее, быстрее, быстрее! И вдруг все прекратилось. На берег бесшумно выскользнуло (вытекло?) нечто огромное и прозрачное. Оно не имело постоянной формы, стремительно и легко перетекая из одного невероятного облика в другой: птица с шестью крыльями и тремя лапами, пятиногий пес, свесивший дюжину языков из десятка клыкастых пастей, безымянное создание с телом льва, крыльями летучей мыши и головой рыбы. Изменения эти происходили столь быстро, что у всякого случайного свидетеля закружилась бы голова. Еще некоторое время изменчивое существо сидело, поджав многочисленные и разношерстный хвосты, осознавая самого себя и окружающий мир. Потом оно поднялось и неспешно прорысило следом за ненавистной девчонкой и дерзким типом, посмевшим умыкнуть чужую добычу. Озеро довольно булькнуло и затихло окончательно. Наглецы поплатятся.