Аннотация: Вторая группа конкурса "Белое пятно". Судя по оценкам, обзоры попадают в точку.
Охряная фэнтезийная фатаморгана
Обзор второй группы "Белого пятна"
1. Сапункова. Игра по правилам
Скучное фэнтези, пытающееся прикинуться sci-fi. Безуспешно я пытался прорваться через эти космооперные дебри. Гиперпространства, насекомое-попутчик, космофлот. Пустышка.
2. Поляков. Манкель
Автор, мне нечего сказать, я дочитал лишь до появления "Ангела-Хранителя" (с заглавной для важности). Впрочем, просмотрел до конца. Мне дважды нечего сказать.
3. Тархов. Погашенные звезды
"Грядки с редиской и салатом постоянно требовали помощи в неравной войне с бодрыми неистребимыми сорняками, мелкие кустики картошки с каждым годом всё медленнее вылезали из земли, низенький крыжовник встречал хозяина острыми шипами, но безропотно кормил неизвестно откуда выползающие полчища гусениц", - этот неумело-ироничный стиль уже говорит многое. Дальше следует порция морали и чрезвычайно увлекательных политических дискуссий, по мере нарастания градуса патриотизма, предложения укорачиваются, а неумелая стилистическая муза покидает автора совсем. Начав за здравие, Тархов заканчивает за упокой, и видимо, плохо представляя, какую бы эффектную концовку вернуть, ставит последнюю точку с помощью второсортной страшилки. Любите родину, суки, а то станете лордами. Аминь.
4. Текилаzz. Дар
Следователь-размазня и его необыкновенные приключения. Вот, например, одно из них: "Вечером Евгений стоял перед полкой с книгами. Всякий раз, заходя в книжный магазин, он задавался вопросом: зачем люди пишут? Конечно, кто-то ищет славы, кто-то пытается писательским трудом заработать на хлеб с маслом, но ведь есть и такие, кто складывает буквы в слова, а слова в предложения лишь потому, что испытывает потребность вылить свои чувства, поделиться своими переживаниями", - ой, кажется, вместо следователя читателю подсунули классического героя-графомана, бесцветную личность, рассуждающую то об этом, то о том, и сочетающую в себе черты, дайте подумать, автора, классического графомана и опять автора, что, конечно, очень удобно для автора.
Текилаzz Алекс описывает следователя Евгения, описывающего Владимира Борисовича, едущего за рулём своей любимой "Тойоты" по ночной дороге и думающего об Текилаzz Евгении, следователе-размазне, пишущем про то, как графоман Алекс едет на ночной "Тойоте" по любимой дороге, думая про Владимира Борисовича...
5. Кохинор. 24 ноября
Ну какое зловещее кладбище обойдется без стаи зловещих ворон? Да почти что никакое. "Ироничная" женская история про ведьму, мне кажется - уже есть такое жанр, и этот рассказ вполне укладывается в его канву. Больше сказать о нём нечего, да и надо ли?
6. Интегралов. Скиталец
Далекая от идеала стилизация под классику: загадочная история Виктора Корина, которая на общем унылом фоне вполне может стать одним из лучших рассказов группы. Хотя в целом это обычная слезодавилка, прикрывающая надрывной эмоциональностью и напускной созерцательностью отсутствие, собственно, истории.
7. Бондаренко. Сказки Заброшенных Крыш
Герой, как водится в таких пошловатых сказках, просыпается. Далее его ждут медленноватые философские, не побоюсь этого слова, беседы с Котом (с заглавной для важности). Разумеется, большая часть информации к читателю попадает именно из диалогов. Старо, скучно, зато как просто и эффективно с точки зрения авторов.
Характерно, что оба персонажа говорят совершенно одинаково, тем странным книжным языком, который можно встретить в большей, наверное, части соседних рассказов: "Отдаю должное вашему интеллекту, уважаемый Кот". Еще один классический штрих - обилие многоточий, но не обычных, а классических графоманских, когда вместо трех точек автор рисует сколько, сколько совесть позволяет - для драматизма, наверное. Быть может, это такая нотная грамота - чем больше точек, тем пауза длиннее.
8. Рей Дуглас. Мишка
Напоминает умелую подделку то ли под неумелый рассказ в жанре "школьное сочинение", то ли под Экзюпери. Очевидно, таинственный аноним решил проверить, попадет ли эта "душещипательная" история про Войну (с заглавной для важности) в финал. Всё может быть. Например, быть может - это действительно дурно написанная сказка для детей-даунов.
9. Чернов. Мы Всегда Выбираем Сами?
Отстранившись от дурацкого названия, следует признать - это второй текст в группе, который стоит хоть чего-то. Скучновато, с безвкусной сценой секса и внезапным скатыванием сюжета в тартарары, но, по крайней мере, - терпимо, за вычетом того, что большую часть я уже когда-то и у кого-то читал, причем в лучшем виде. Само собой, автор не удержался от того, чтобы прояснить дураку-читателю в последнем предложении свою мысль. И то верно, без этого пояснения и дурацкого названия она совсем не очевидна.
10. Подольский. Цена одного чуда
Достаточно живой рассказ, автор которого довольно умело и к месту использует детали. Почти идеальная последняя фраза, однако собственно катарсис совершенно мертв и бездушен - бог из машины, обрушивающий на героя непонятно зачем нужное морализаторство, которое, самое главное, не имеет вообще никакого смысла, кроме того, что нужно, чтобы придать рассказу хоть какой-то смысл. А это ошибка: таким текстам он (смысл) не нужен в принципе, нужна атмосфера, страх, безумие. И утопающая в море баскетбольная площадка - хорошая к тому иллюстрация, но автор не удержался от того, чтобы всё ОБЪЯСНИТЬ. Увы.
11. Миланова. Подопечная
Очередной рассказ, посвященный нелегкому труду небесной канцелярии. Разумеется, здесь и ангел, и порция морали, а повествование - вялотекущий внутренний монолог старухи. У автора большие проблемы с запятыми, но это не важно. Самая главная проблема - это шаблонный рассказ с шаблонными персонажами, гладкий как лед и картонный на вкус. И не рассказ это вовсе, а так - бессюжетная "поучительная" зарисовка.
12. Кузина. Похищение века
Рассказ "женский" в самом плохом и пошлом смысле. Налёт надменной "как бы иронии", героини, две - совершенно одинаковы, третья - отличается, но тоже дергающаяся авторская марионетка без индивидуальности. Что ж, зато читательницы смогут без проблем примерить эти шаблоны на себя. То, что автор, к тому же, глубоко копает и затрагивает, ни много ни мало, ВАЖНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ТЕМЫ, я умолчу. На фоне основного симптома рассказа все это меркнет. Также не буду упоминать обилие канцеляризмов и рассыпающийся под пальцами сюжет.
13. Лавров. Нечисть
Хотел бы я сказать, что рассказ написан по-бытовому, тем и подкупает, но нет. Это действительно в высшей степени бытовая байка про нежить, только вот скучная из-за "протокольности". Почти нет действия, а язык - тот, каким обычно пишут весьма посредственные мемуары, но не художественную прозу.
14. Казовский. Ты - робот
Автора несет на волнах интуитивного вдохновения, что подтверждает плашка "Финалист СНП-2008" - довольный, наверное, что произведение само собой собирается из подвернувшихся штампов, автор лишь сухо обозначает присутствие героев - вот главный герой, он выделяется тем, что от его лица идет повествование, вот таинственный Порфирий Петрович, который хитро глядит на Главного, а вот сонм всех прочих, на одно лицо, персонажей. Автор не забывает блеснуть своей начитанностью, внезапно подсунув Порфирию Воннегута и заставив героев обсуждать книгу, безжалостный ритм жизни современного общества и прочее (ну, надо было чем-то занять кадавров, пока повествование стремительным домкратом летит к точке окончательного срыва покровов).
В итоге не отличная, не новая, но многообещающая идея была похоронена интуитивной авторской музой, облачившей суть рассказа в среднестатистические - секонд-хэнд -шмотки (стараюсь, стараюсь приукрасить свой отзыв хреновыми метафорами, так понятней).
PS^ к финалу повествование превращается в совсем уж дикий графоманский "текст" (так называть будет правильно), сюжетная составляющая целиком сходит на нет, а оставшийся на подмостках автор торжественно рассказывают про то, как космические корабли бороздят Большой Театр.
15. Карпов. Выбор
Не устаю убеждаться - различия между посредственным фэнтезийным рассказом и сценарием какой-нибудь компьютерной игры - минимальны. Возможно, автор СЕГО текста сделает вывод, ИБО ДОКОЛЕ, МИЛОСТИВЫЕ ГОСУДАРИ, молодые и талантливые дарования будут порождать ДАННЫЕ БЕЗМЕРНО ВИТИЕВАТЫЕ сказания. Нет ответа, КОИЙ и не требовался.
16. Антонов. Ошеломительное предложение
Очевидно, посвящение супруге делает свое дело. Рассказ вызывает у читателей эмоции, несмотря на свою почти полную литературную непригодность. Да, на фоне других произведений группы это - вполне терпимо, но не более. Просто потому что, например, от одной только фразы "она умерла" или "все умерли" рассказ не станет хорошим рассказом.
Кому-то хватит и такого, чтобы захлебнуться соплями, и кому-то хватает.
Впрочем, кому-то было бы стыдно выставлять на конкурс такой рассказ, если, конечно, он действительно написан как посвящение близкому человеку.
17. Романенко. Миллиард лет
Очередной случай, когда автору не удалось оживить довольно многообещающую фабулу. Так, мельтешение марионеток среди бумажных декораций и языковых штампов. "Написано при гриппе и температуре 40" - и что, нужно делать на это скидку? С точки зрения научной фантастики рассказ - полный бред, и на это можно было бы спокойно наплевать, будь он хорошо написан. Вышла бы такая псевдокосмическая псевдопритча, но здесь случай не тот, выше сказано почему.