Аннотация: Саранча направлялась в Канзас, а Оскар и Бек оказались у неё на пути...
Саранча
"Если вы смогли это прочесть, значит, вы ещё живы..."
Джефф Нун. Брошенные машины
Саранча направлялась в Канзас, а Оскар и Бек оказались у неё на пути. Они поняли это, наблюдая, как третьи сутки набухает тёмное марево на горизонте позади, несмотря на то, что пикап практически не останавливался.
- Свернём, - предложил Бек.
- Фронт слишком широкий, всё равно нас зацепит. Лучше жми вперёд.
- И хрена ты такой умный?
В лобовое стекло ударилось тяжелое насекомое. Оскар вздрогнул от неожиданности, а Бек просто щелкнул переключателем - дворники оставили за собой широкую склизкую дугу.
- Чёрт. Вытри, там тряпка в бардачке.
Запутавшись в разложенной карте, Оскар попытался найти тряпку. Её не было. Из бардачка он вытащил тяжёлый хромированный револьвер. Осторожно положил оружие в карман засаленной болотной куртки.
- А, вот она, - Бек вытащил откуда-то грязный кусок материи и передал Оскару, тот приоткрыл дверь - боковое стекло было сверху прикрыто неровно приваренной металлической сеткой, и попытался достать тряпкой зелёную дугу. Но ветошь только размазывала слизь.
- Может, остановимся...
- Ну, нет. Скорость потеряем, время потеряем.
Дуга начиналась с одной стороны шоссе и уходила прямиком за редколесье справа. На обочине, выхваченная светом фар, появилась очередная брошенная машина - уткнувшийся носом в кусты широкий минивэн.
- Стой! - взвизгнул Оскар. - Горючки сольем...
- Есть еще. Там впереди какая-то дыра. Холбрук что ли. Или типа того.
Городок был обычной пиявкой, присосавшейся к шоссе. Однообразные темные дома громоздились по обе стороны дороги. Темные задние дворики с жаровнями барбекю, покрытыми жиром и сажей, заборчики, гаражи, запустение, закрытые ставни и брошенные автомобили - примета времени. Клочки газет и прочий бумажный мусор, кочующий по единственной улице. Маленькая церквушка напротив бакалейной лавки, перед которой гниют остатки журналов полугодовой давности, выпавших из опрокинутой стойки. Бек наконец притормозил: они любовались этим миниатюрным запустением, жадно поглощали его атмосферу, где-то в душе понимая - это последние осколки Штатов.
Сумерки скрыли тучу насекомых, оставшуюся позади. Можно было ненадолго притвориться, что всё нормально. Жизнь идёт своим чередом.
Бек затормозил, приподнял свою дурацкую кепку, стёр широкой ладонью пот со лба. Глубоко вдохнул и вышел в ночь. Оскар слышал, как он роется в багажнике, ищет канистру.
- Эй! Хватит сидеть, протри стекло!
Собравшись с духом, Оскар распахнул дверь. Револьвер, оттягивающий карман, придавал ему пусть и слабую, но уверенность. Против саранчи он, конечно, бесполезен, а вот двуногую тварь остановит. Хотя людей они не встречали уже двое суток. "Ну и хорошо", - подумал Оскар, размазывая по стеклу грязь. Нужна вода.
- Я за водой, - сказал он Беку, направляющемуся к ближайшему автомобилю с канистрой и шлангом. Тот пробурчал что-то, а после, когда Оскар уже почти скрылся в бакалейной лавке, бросил ни с того ни с сего:
- Я вот что слышал - говорят, в Вашингтоне пошёл самый настоящий дождь из лягушек и рыбы. Говорят, какая-то ракета сбилась с курса и угодила в одно из чёртовых Больших озёр. Я думаю, брехня всё это... В "Откровении" на этот счёт сказано...
Оскар толкнул дверь с табличкой "closed" и нырнул в темноту, лишь бы не слышать эту белиберду. Реднековская непосредственность Бека сводила его с ума. "Впрочем, попади какой-нибудь из зарядов в Озёра, все эти рыбы, лягушки и хрен еще знает что, наверное, просто испарились бы", - подумал Оскар.
Он щелкнул зажигалкой: изнутри магазинчик выглядел так, будто с полдюжины человек пыталось спастись из него бегством. Рассыпанные упаковки леденцов, опрокинутый холодильник, разноцветные шарики жвачки из автомата. Пройдя за прилавок, Оскар обнаружил двери во внутреннее помещение и туалет. Он толкнул вторую. Умом понимая, что Штаты превратились в одну большую уборную, в этом вопросе Оскар проявлял упорство, достойное отцов-основателей и не разделяемое Беком.
Вернувшись в торговый зал, Оскар осмотрел внутренности упавшего холодильника. Обнаружив внутри минералку, он методично вымыл руки. Забрал с собой несколько бутылок и вышел на улицу.
Луна, запутавшаяся в тучах насекомых, светила, словно со дна болота. "Саранча не летает ночью, - подумал Оскар, - рыбы, впрочем, тоже. Возможно, это просто тучи, старая добрая облачность. Даже торнадо был бы привлекательней этих тварей". Вернувшись к пикапу, он залил в двигатель две бутылки воды. Бек возвратился с канистрой, трогательно прижимая её к груди, и через минуту они отправились дальше...
***
Светало.
Рассвет, не сразу пробившийся сквозь чёрный податливый занавес, не принёс облегчения. Солнце, болезненно-красное и большое, нагоняло Оскара и Бека быстрее саранчи. В свете не было ничего хорошего, с ним беглецы лишь стали лучше видеть по сторонам дороги то, чего видеть им не хотелось - автомобили и трупы, омертвелые земли, но главное - пронзительную пустоту этого нового мира.
За окном потянулись кукурузные поля. Внезапно из зарослей появилась полоса узкоколейки и тотчас сгинула вновь. Оскар и Бек поменялись местами. Чернокожий сел за руль, а его товарищ, надвинув на лицо неизменную бейсболку, спал, скрючившись на неудобном сиденье.
Далеко впереди из утренней дымки вынырнул силуэт дома. Вообще-то, он ничем не отличался от тех, что они оставили позади, но бензин вновь подходил к концу. Оскар нервничал. Постепенно приближающаяся ферма почему-то вселяла смутное беспокойство. Чувство, зарождающееся где-то в желудке, подступало к горлу, словно тошнота.
Оскар свернул на дорогу, ведущую к ферме, слишком поздно, и пикап, накренившись, едва не слетел в кювет. Что-то громыхнуло в кузове. Бек проснулся и судорожно схватился за едва уместившееся в кабине ружьё, которое он зажал между колен. Выругался сквозь зубы.
Они затормозили, едва не сбив хлипкую изгородь.
- Пошли, пошли! - гаркнул Бек, и Оскар отпрянул на пару дюймов, врезавшись затылком в дверь. Взгляд Бека был безумен, на чернокожего смотрели глаза человека, спутавшего реальность со сном. Проснувшись, он видит за окном тучи саранчи. Спокойно одевается, достает из сейфа дробовик и разряжает в раскинувшееся на кровати тело жены.
Оскар повстречал Бека на дороге. Тот стоял, вскинув вверх руку с ружьем, словно в каком-то гладиаторском приветствии.
Через мгновенье взгляд Бека прояснился. Поправив кепку, он вылез из кабины. Отойдя на пару шагов, застыл. Вернулся и взял ружье.
***
На крыльце их встречали. Грушевидная фигура владельца фермы осторожно показалась из-за москитной сетки. В глубине дома что-то тихонько прошуршало.
- Здрасьте, - сказал Бек. Он не знал, куда спрятать ружье.
- Здравствуйте, молодые люди, - голос старика был сух. Ружье его немного смутило.
Повисла пауза. Слышно было, как по морю кукурузы несутся, одна за другой, гонимые ветром волны. Словно шуршание тысяч бумажных оберток.
- Простите, что потревожили... - начал Оскар, пока даже не зная, чем продолжить.
- Мы ехали мимо... - подхватил Бек.
- Времена то сейчас неспокойные. Ну, и там...
- Всякое бывает!
- Точно!
Фермер бросил взгляд на заляпанный грязью пикап, потом вновь поглядел на Оскара с Беком. В его глазах явно читалось: "все это я и так, на хер, знаю".
- Нам бы чуть-чуть еды, да горючки... - тихо промямлил Бек.
Пауза.
- Саранча, - не выдержал Оскар. - Саранча идет сюда. Прямо за нами.
- Саранча?
По лицу фермера пробежала легкая тень. Спустившись с крыльца, он, прикрыв глаза ладонью, поглядел Беку и Оскару за спины.
- Ничего не вижу.
- Она там.
- И скоро будет здесь...
Фермер вновь взглянул на пикап, будто желая удостовериться, что он все ещё на месте, и сделал неопределённый жест, который можно было бы интерпретировать как "заходите".
- Ружье можете оставить на крыльце.
Бек осторожно опустил дробовик поперек потемневшего от времени кресла-качалки. Обернулся и бросил взгляд на разбухающий, будто от влаги, горизонт.
***
- Я - Ольстер, - сказал хозяин.
Дом Ольстера внутри казался больше, чем снаружи. "Всё здесь такое добротное", - подумал Оскар. Всё донельзя реально, хотя скорее убедительно. Словно чье-то полночное детское воспоминание. Дом внушал уверенность и спокойствие, и Оскар почему-то почувствовал едва заметный укол в районе сердца.
Одна из кремовых дверей отворилась, к ним вышла скрюченная, словно вопросительный знак, но еще крепкая старушка.
- Не волнуйся, Марта. Молодые люди просто проезжали мимо. Давай-ка разогрей что-нибудь...
- Гости... - будто бы сама себе тихо сказала Марта, и для убедительности, наверное, повторила, прежде чем снова скрыться за дверью. - Гости...
***
Суп остыл. Сначала Оскар просто не мог заставить себя есть - Ольстер и Марта, казалось, не сводили с него взгляд. Потом суп покрылся противной плёнкой, и Оскар понял, что его обязательно стошнит, если он проглотит хоть ложку. Бек выхлебал свою тарелку за полминуты, и теперь шарил глазами по кухонным полкам, лишь бы не пересечься со взглядами хозяев. Но они глядели на Оскара. Наконец их беззвучный вопрос материализовался:
- Саранча, говорите?
- Ага... - Бек перевёл взгляд с одной ручки шкафчика за спиной у Ольстера на другую.
- Нет там никакой...
- Нет, есть! - выпалил Оскар.
Повисло молчание. Оскару показалось, что где-то у него за спиной противно скрипнула старая ступенька.
- Ладно-ладно, - тихо сказал Ольстер. - Есть, так есть.
Еще один тихий скрип.
- Нам нужен бензин, - сказал Бек.
- Нам очень нужен бензин, - повторил он громче и немножко уверенней.
- Знаете что?! - Ольстер поднялся.
Марта съежилась.
- Теперь я всё понял. Вы - хреновы бездельники... Кровопийцы, паскуды... - он говорил, а закаменевшее лицо его темнело. И Оскар не мог оторвать от этого лица взгляда.
- Хиппари хреновы, бандюги... В 65-м в Сайгоне я лично троих таких порешил...
Ольстер зачем-то дёрнул вверх полу свитера. Она зацепилась, но Оскар сначала не понял - за что. Это была рыжая револьверная рукоятка.
- Оскар! - выкрикнул Бек, вскакивая.
И Оскар тоже вскочил, пытаясь вытащить оружие из кармана ветровки. Револьвер зацепился за подкладку курком. Потом кухоньку заполнил грохот, тихо пискнула Марта. Ольстера окутало пугающе резкое дымовое облако. Но оно сразу же потеряло свои очертания, расползаясь в воздухе. Оскар споткнулся о стул и повалился на пол.
Он выстрелил прямо через карман. На мгновенье все звуки стихи, Оскар начал чувствовать запах горелой ткани. Фигура Ольстера качнулась и повалилась назад, врезавшись спиной в кухонные шкафчики. Воронёный револьвер с рыжей рукояткой завертелся на полу, а после замер, нацелившись в дальний угол.
Марта бросилась к мужу. "Ничего", - бросил тот сквозь зубы, зажимая рукой ключицу. Под пальцами начало багроветь.
Оскар поднялся, наконец вытащив оружие из кармана. За их с Беком спинами раздался отчётливый шорох.
- Сынок мой... - Марта с отсутствующим лицом раскачивалась на полу.
- Что? - тупо спросил Бек. Они с Оскаром разом повернулись, на их глазах ручка двери, ведущий в подвал, дёрнулась, словно в конвульсии.
- Это ещё что, мать твою?
Ольстер молчал, скривившись.
- Сынок мой... - сказала Марта, вдруг подняв голубые и ясные глаза на Оскара. - Сынок мой вернулся из мёртвых... Мы кормили его кукурузой. Но она ему не по душе...
Ручка перестала дёргаться. Теперь она поворачивалась, будто тот, кто открывал дверь, наконец вспомнил, как это делается.
***
Оскар проснулся от собственного крика. Во всяком случае, ему так показалось.
- Да отпусти ты его, - сказал Бек, не отрывая глаз от дороги. В руке Оскар сжимал револьвер. Перед глазами всё еще была кремовая дверь, в которую он всадил пять пуль, а после просто стоял, раз за разом нажимая на крючок, пока Бек не потащил его за шиворот - подальше от кремовой двери, через холл на крыльцо. Там Бек схватил дробовик, а Оскар отчасти вышел из оцепенения и поднял взгляд на горизонт... Горизонта уже не было, вместо него клубилась сплошная пелена... В зеркале заднего вида ферма очень быстро слилась с фоном, будто саранча поглотила её.
Бензина оставалось мало, они оба знали это, и гнали вперёд, понимая, что проиграли, но всё ещё надеясь на какое-то чудо. Началась гроза. Вспышки врывались в зеленоватый мрак, наполняющий кабину, разделяя мгновенья на слайды.
- Саранча не летает в дождь! - воскликнул Оскар. И они рассмеялись, но оба, увидев хищные улыбки друг друга, вырванные грозой из тьмы, смолкли.
Дождя не было. Только гром и молнии, свет и тень. Пенумбра. Над ними клубились тучи, к земле тянулись истончающиеся щупальца смерчей. Вдалеке по бокам голубел не затронутый бурей пейзаж.
Саранчи не было видно. Она смешалась с облаками.
А потом молния, похожая на ветку ивы, протянулась откуда-то сверху и сбоку, ударив в дерево, стоящее у обочины. Горящий тополь рухнул поперек дороги, Бек рванул руль, и они слетели в кювет, прочно застряв передним мостом в придорожной канаве.
Оскар, пришедший в себя через несколько секунд, выплюнул на ладонь зуб. Бек застыл лицом на руле. Чернокожий потряс его за плечо. Бесполезно. В ту же секунду всё вокруг заполнил нарастающий шелест. По крыше забарабанило, словно пошел град. Над дорогой бесновались молнии. Саранча подмяла пикап под себя. Ближе, ближе. Насекомые ползали по окнам, застревая лапками в металлической сетке, облепили ветровое стекло. Оскар кричал. Он вытащил револьвер и попытался застрелиться. Барабан был пуст, курок лишь сухо и утвердительно щелкал над ухом. Тогда Оскаром завладела лишь одна мысль - лишь бы ЭТО ВСЁ скорее закончилось...
***
Заря наступала с востока. Прошел дождь, от остывшей за ночь сырой земли поднимался постепенно розовеющий туман. Оскар вылез из машины. Рядом, как чей-то огромный чёрный позвоночник, лежал сгоревший тополь. Окружающее терялось в тумане, но Оскар видел, что травы вокруг не стало. Вообще. Он представил, как фронт саранчи движется от океана к океану, постепенно слизывая ландшафт.
Хлопнула дверь. Показался Бек. На лбу его чернела кровавая корка. Он сделал несколько шагов и привалился к борту машины.
- Куда отправимся?
- На юг, - подумав, ответил Оскар. - На западе теперь делать нечего...