В городке на окраине мира текла жизнь. Размеренно вливалась во все щели и сердца людей, огнем загоралась внутри, пытаясь осветить невидимый путь, звездой вставала в тумане, силясь его рассеять. Бурным потоком врывалась в городок, сокрушительной волной смывала все на своем пути, увлекая в темные пучины тех несчастных, кто так ничего и не понял. Жизнь карала и награждала, утешала и ранила, исчезала и появлялась вновь. Она просто была, эта жизнь, всегда была, как аксиома, как бесконечность, как движение без пределов.
Кто знает, чему и кого она хотела научить, люди редко слушали, еще реже слышали и делали выводы. Потом, с пустотой и страхом приходило осознание, но было слишком поздно.
Мелкий противный дождик моросил уже третий день, словно пытался разделить с отверженными их холодное горе, будто бы хотел прошептать слова утешения. А может, он просто шел себе по воле природы, и не стоило наделять его какими-либо сверхъестественными способностями, он, как жизнь, был вечен и объяснений не требовал.
Женщина с черными, как ночь волосами бесцельно шла по городу и наблюдала, как не спеша загораются фонари, как дождь с шумом стекает в сточные канавы, как загораются звезды. Они дарили слабое ощущение тепла в этом странном мирке на окраине жизни, но красавица с черными волосами была уверена, что не осталось такой силы во вселенной, которая была бы способна подарить ей хоть капельку счастья. И самым обидным было то, что прошло слишком много времени, чтобы исправлять ошибки или искать виноватых.
Женщина давно уже разучилась чувствовать и переживать, она просто шла вперед, полагаясь на волю жизни. Очередной крутой поворот, камни, бросающиеся под ноги, очередной отчаянный крик, слезы всю ночь до утра и боль - все это осталось там, в прошлом, когда сердце еще умело болеть.
****
Красавица с черными волосами потеряла в прошлом что-то очень дорогое, однако сожалеть было поздно. Она была наедине с дождем и городом, ее никто не ждал дома, и уж вряд ли кто-нибудь когда-нибудь вытрет ее слезы и скажет какой-то спасительный бред. Женщина не знала, что делать, она просто шла по закутавшемуся в сумерки городишке и понимала, что на окраине ее души уже не осталось даже боли.
Он шел ей навстречу и улыбался своей грустной и таинственной улыбкой, как и много лет назад. Его волосы не тронуло время, они по-прежнему длинными волнами спадали с плечей и небрежно мокли под дождем. В его глазах давным-давно растаял лед былых обид, и появилось что-то другое, то, что женщина сначала и не узнала - грусть и одиночество. Вечное одиночество, ставшее его душой, там, в границах сердца не осталось больше чувств и желания жить, однако он почему-то жил. Мужчина с серыми глазами стал взрослым, вмиг постаревшим мечтателем, уже не отваживающимся мечтать. Когда-то давно ребенок в его снах так любил смотреть на звезды и мечтать о таинственной красавице из волшебных лесов....
Это было давно, давно даже для такого понятия как бесконечное время. Женщина обожглась об этот полный страдания взгляд, но все-таки ускорила шаг к нему навстречу. Что она может ему сказать сейчас? О чем попросить? Как утешить? Они сами выбрали свой нелегкий путь, и сейчас жизнь с ревом несла их вперед, швыряя о камни и окатывая холодным дождем. Они оба были в чем-то виноваты, однако время ошибок не прощало и шанса их исправить не давало тоже.
****
Мужчина пожал плечами и посмотрел в глаза красавице с черными волосами. Она несмело вложила его ладонь в свою, и на миг время замерло, звезды притаились на небе, не решаясь нарушить эту мимолетную дерзость любви. Женщина судорожно вздохнула, пытаясь справиться со слезами, мужчина сжал ее ладонь в своей, а потом вдруг словно из воздуха достал белую розу с нераскрывшимся бутоном - символ бесконечности.
Для него ее любовь навсегда останется чистой и вечной, чтобы там они не натворили в прошлом, однако счастье давно уже покинуло этот город на окраине вселенной. Один только дождь еще забегал сюда, да ночами скулило одиночество.
Они пошли каждый своей дорогой. Он прятал от прохожих слезы, она прижимала к себе белую розу, и оба понимали только одно: они еще будут вместе. Они просто обязаны разбить сковывающие их цепи одиночества; пусть это даже будет в другой жизни, более счастливой, чем эта.