Аннотация: Предрассудки играют большую роль в жизни только высокодуховных народов. Сказки это или правда в пересказе но, когда оно проявляется в повседневности - становится не по себе.
ДОМОВОЙ.
Я зайду классически.
Давно это было, тогда даже мобильных телефонов не было и люди рассплачивались аккредитивами и телеграфными переводами.
Итак, в один замечательный день я купил дом. То есть, МЫ с женой и новорожденным ребенком, набегавшись по всем родственникам, назанимали денег (беспроцентно, хочу я повеселить современную молодежь) и Я поехал покупать дом. У каждого художника в те времена должна была быть дача, чтобы он в перерыве между блинчиками со сметаной и оладушками с вареньем мог создавать свои нетленные произведения. Вариантов для выбора было немного. Точнее, дом для продажи во всей деревушке был один. Но необычный. Во-первых, ему уже тогда, наверное, было больше ста лет, а во-вторых он стоял на окраине. Построен он был из самана, слегка побелен хозявами к продаже, крыт черепицей и без крыльца. Дверь открыл - и уже на земле.
Итак, после расспарывания разных там подкладок и обналичивания аккредитивов мне была выдана бумажка с описанием покупки и указанием моего имени. Я, счастливый и еще трепещущий от такого большого события, приехал домой и некоторе время вся семья радовалась пробретению.
Прошел год.
Художники разъехались на этюды и я был не исключение. Но нет. Я - был исключением в это лето. Меня вместо этюдов ждал ремонт. Но он был один, а этюдов много, поэтому я думал, что справлюсь с ним достаточно быстро.
Молодая радостная семья с годовалым ребенком на руках вошла в ограду, я отворил 15-ти сантиметровым ключом дверь и, согнувшись вдвое вошел на веранду. Впредь и далее я буду входить в каждую дверь любой комнаты слегка согнувшись. Как-то я не заметил при осмотре дома, что двери были 1м80.
- Ничего, - сказал я и принес из сарая лом. Через пять минут дверной проем высыпался пыльным саманом на столетний пол.
- Ничего, - сказал я и пошел в сарай за метлой.
- Нафига мне нужна вторая печка,- подумал я, если мы будем приезжать сюда только на лето.
Через 10 минут от печки осталась только куча кирпичей, покрытых сажей.
- Надо бы полы над подвалом опустить, - решил я и пошел за клещами и гвоздодером в сарай.
Часа через два я раскурочил полы, но потерял клещи.
На следующий день я залез на крышу и разобрал трубу. Редкие прохожие - соседи смотрели на всю эту возню открыв рот. Такой активности в районе не наблюдалось уже лет двадцать, это точно. Я, где-то в глубине души гордился: "Мол знай москвичей! Покажем сейчас вам, как жить надо, а то затухли тут в своей деревне. Перестройка же по всей стране".
Я помню они всё что-то про какого-то домового говорили, а одна соседка так прямо и спросила: " Вы у домового разрешения спросили?"
Я сделал вид что мне очень куда-то надо и мы потом договорим. Она озабоченно вздохнула и поплелась в сельский магазин за только что привезенным хлебом.
Мы же пошли в "город", как там и сейчас говорят, и накупили всего, чего хотелось молодой семье необременненой завтрашним вставанием на работу. Я, как основное тягловое средство, с трудом дотащил покупки до своего владения на окраине и, войдя во двор, поставил все сумки на стол под крышей в беседке.
Пока жена намывала ребенка и укладывала его спать, пока я ходил за водой к соседу - сумки пропали. То есть, они не могли быть украдены, потому, что во-первых лежали внутри поместья за забором и, во- вторых, потому, что кроме коров мимо нас ходили только две соседки, щупленькие старенькие бабушки.
Глаза вылезли из орбит и волосы встали дыбом. Жена с ужасом смотрела на пустой стол.
- Ну, не кошки же булочки утащили, - как бы в оправдание промямлил я.
Пообедали хлебом со сметаной, а вечером приехала в гости сестра жены. Будет помогать с ребенком, пока мы будем курочить средневековье. Перестройка!!!! Понимаешь.
Куда-то подевался гвоздодер. Ну и бог сним, - замещу его топором. Пришел мой дед и мы с ним ловко развалили и переставили балки под пол над подвалом. Подвал превратился в камеру пыток, зато комната над ним в спальню с потолками 2.50.
Куда-то пропал и топор.
- Чай! Идите чай пить, - позвала сестра жены всю небольшую бригаду перестройщиков к столу.
Я, весь заляпаный известкой, натруженными пальцами взял оладушек с тарелки и налил себе чаю. Добавил три ложечки сахару, помешал и сделал первый глоток.
Чай был соленый. Да, да, чай был соленый!
Внезапный прилив почти бешенства охватил меня: я тут корячусь, перестройку перестраиваю, пупа надрываю, чтобы было не хуже, чем у других, а моя жена (или кто-то там) надо мной еще и прикалывается?
Я схватил сахарницу и рванулся на огород. Там я широким движением сеятеля высыпал из нее содержимое и вернулся к недоумевающим чаевникам за стол.
- Это наверное домовой, - сказал дед. - Сейчас я за бабой съезжу.
И он уехал на своем мотороллере "Муравей" к себе домой. В доме повисла мистическая атмосфера. Хорошо, что до темноты еще было время, но ночевать в доме уже не хотелось.
Через полчаса "Муравей" привез бабу. Она с трудом слезла с высокого сиденья, поправила специально недетый для выезда в люди платок, переваливаясь из стороны в сторону дошла до входной двери и остановилась. Все, кроме маленького сына, спящего под абрикосой, столпились возле нее.
- Вы у домового спрашивали разрешения перед тем как в дом входить? - спросила она.
- Нет, - сказали мы
- А кошку перед входом в дом пускали?
- Ба, ну откуда у нас кошка, - сказал я, начиная сползать по стенке от ужаса понимания содеянного.
Разобранная труба, сломанная печка, опущенные полы, разбитый косяк двери-накосячил я за два дня немало...
- А кто первый входил в дом? - не унималась бабуля.
- Я входил, кто же еще, - теперь уже холодея от ответственности произнес я.
- Отойди, - сказала она и встала перед входной дверью.
- Домовой, домовой, позволь нам в доме жить, хлеб есть, воду пить, тебя веселить. Прости, что не спросили или чем оскорбили. Прими подарки от нас и пусти к себе нас.
После этого она, поклонившись, вошла в дом и позвала нас.
- Водка есть? - спросила она. - Налей сто грам, поставь на печь, положи рядом хлебушка и попроси прощения.
- У домового? - недоверчиво спросил я.
- У домового, - ответила она без тени сомнения, как будто такие процедуры делают ежедневно по всей счастливой территории нашей необъятной страны.
Я налил, поставил, положил и попросил.
- Садитесь чай пить, - сказала жена.
- Ребенок проснулся, пойду принесу его, - сказал я и вышел из дома.
Прямо передо мной, на покрытом солнечными зайчиками бетоне двора, лежали клещи и гвоздодер.