Встречаю ее на главной улице нашего городка. Можайское шоссе. Днем это очень оживленная трасса, сравнимая с московскими улицами. Магазины, киоски, кафе... Одну из сторон Можайки называют Бродвеем. Там прогуливается вечерами молодежь, компании, семейные пары.
А Настенька совершает свой утренний променад с коляской. У нее восьмимесячная дочка Аня. Сероглазая очаровательная малышка в розовеньком платьице и кружевной панамке с удовольствием смотрит на пролетающие машины. Ее мама, спокойная и величественная, медленно катит коляску, почти не смотря по сторонам. Воплощенное достоинство. Настенька очень красива, пухленькая, женственная. И если раньше она была веселой резвушкой, то материнство ее превратило в настоящую даму. Холодную ко всему окружающему миру, кроме собственного ребенка. Холеную и изысканную. Длинная темная юбка в цветочек, светлая блузка, шляпка, легкий макияж вместо яркой боевой раскраски, которую Настя использовала до родов.
Меня приятно удивил новый стиль Настеньки. Раньше она предпочитала подростковый минимализм: короткие топы, маленькие юбочки, колготки в сеточку, шпильки. Это плохо сочеталось с ее плотной фигурой. Но самой девушке ее ожеда всегда казалась верхом сексапильности.
- Прекрасно выглядишь, Настена! Такая взрослая, элегантная. Тебя красит твоя новая роль!
Смеется:
- Пора уже! Я чай не девочка уже! У меня вон своя девочка ходить начинает!
Несколько минут обсуждаем детей, у меня у самой трехлетний разбойник. Настенька - убежденная сторнница грудного вскармливания, что опять-таки радует меня. Я уже устала спорить со знакомыми мамашами о необходимости кормить младенцев грудью. Неожиданно, конечно, что именно эта девушка проявляет к своему ребенку такую заботу.
Она ведь разгильдяйка, каких мало. По крайней мере, я знаю ее именно такой. Настя работает с моей мамой. Инспектор по делам несовершеннолетних, несмотря на свой еще очень юный возраст. Попала туда по рекомендации отчима, крупного милицейского начальника. Крайне легкомысленная и безответственная особа. Любительница повеселиться, выпить вина с мужиками, послушать музыку и потанцевать... Что угодно, только не работа. Ее успех у противоположного пола уже стал легендой. То ей подарили новый мобильный телефон. То прислали огромный букет роз. То она идет с мужем на концерт Киркорова, но билеты ей достались от какого-то очередного ухажера. Муж не возражает, он точно знает, что Настенька ему верна. Или делает вид, что ничего не замечает. Ведь в открытую ему жена не изменяет. А потому внешне он невозмутим.
Не знаю, чью дочку ему родила примерная супруга, но на момент, когда она забеременела, у нее было три официальных любовника. Точнее, троих она не скрывала от соседок по кабинету. Они же женщины, зачем же от них прятаться? Женская солидарность - великая сила. Да и коллеги-инспекторы почти все женщины средних лет. Перед ними приятно похвастаться своими победами. А мужу они точно не скажут, зачем им лишние проблемы?
И вот - беременность. Настенька утверждает, что ждет ребенка от мужа. Ну а как иначе? Ее ухажеры все женаты. Кроме одного, но тот иногородний двадцатилетка. Младше даже самой будущей мамы. Конечно, отец ребенка - Настин муж Миша. Любящий и безответный.
Настенька бросила всех своих поклонников, принялась усиленно поедать фрукты, бросила курить. Даже домой и на работу ходила пешком, три с лишним километра в один конец.
- Ребенку полезен свежий воздух! - заявляла она, - А мне - тем более.
Любопытно, почему с уже родившимся ребенком Настя дефилирует по задымленной и шумной Можайке? Ведь рядом с ее домом - вполне благоустроенный лесопарк, всегда полный мам и ребятишек.
Мы идем с ней пока рядом, мне нужно в магазин, она разливается соловьем, и я не могу задать ей вопрос по поводу странного места для прогулки. Вдруг Настенька останавливается. С автобусной остановки ей машет и кричит какая-то слишком броская и вульгарная девица в ботфортах и куцем черном наряде. И блондинистые кудри – явно парик. Жрица любви, не иначе. Они всегда здесь стоят, хлебное место, наверное.
Моя спутница кидается к ней в объятия, бросив свою Анютку на попечение мне.
- Ведь ты никуда не торопишься? Твой-то в садике? - бросает она мне.
Киваю, успокаиваю забеспокоившуюся малышку. Настенька болтает со своей знакомой с четверть часа. Мне уже начинает надоедать эта ситуация. Кажется, мама говорила что-то о Настиной нежной дружбе с малолетними одинцовскими проститутками. Якобы на учет в инспекцию ни одна путанка не попала. Вот тут уж не удержусь, выведаю корни этого явления.
Настенька возвращается, кивает на садящуюся в “Ауди” девушку:
- Подружка моя. Когда-то вместе стояли тут...
Я теряю дар речи. Она сама ответила на крутившийся на языке вопрос. И как!
- А когда ты здесь эээ... стояла? - выдавливаю я из себя, когда прихожу чуть-чуть в себя.
Настенька безмятежно улыбается:
- Да давно уже. С этой – лет восемь назад. Она тогда только начинала, а я заканчивала. В школу милиции собиралась поступать, отчим заставлял, а работа такая очень мешала учебе.
- Так ты тогда школьницей была?
- Ну не студенткой же! Я ж где училась, ты прикинь? Меня бы из института выгнали, если бы узнали.
Я чувствую, что потихоньку начинаю сходить с ума. Инспектор по делам несовершеннолетних - в прошлом проститутка. Сюжетец, однако!
- А начала-то ты когда? – осторожно спрашиваю я.
- Лет в одиннадцать. Да, как раз одиннадцать исполнилось! - с готовностью отвечает Настенька.
- В одиннадцать? Но почему?
Я ей уже не верю.
- Папа у меня тогда умер, ты не знала?
Я киваю головой: ее покойный отец был приятелем моего родителя. Умер молодым, перепив водки с пивом в сауне. Сердце остановилось. Настя и в самом деле тогда была совсем девочкой. Хотя... Припоминаю, что она была уже очень развита физически. Я старше Настеньки, но на тот момент смотрелась цыпленком по сравнению с ней. Может быть...
Она истолковывает мое молчание по-своему и продолжает:
- Я привыкла все иметь. Отец же получал много. А тут он ушел... Мать – воспитательница в детском саду. Я расту быстро. Она ничего мне не покупала. Ничего! Сначала мне помогал Дима, мой парень. А потом он рассказал о своей знакомой, которая сама зарабатывает на жизнь так.
- У тебя уже был парень? А ему сколько лет было?
- Это был не первый мой парень, - ухмыляется Настенька, - Первого я давно бросила. Он стал напрягаться из-за моего возраста. А Диме я сразу наврала, что мне пятнадцать. Да и клиенты никогда не догадывались, что я такая сопливая еще. У меня ж уже сиськи были – третий номер.
- Настюш, ты меня пугаешь! Зачем ты мне говоришь все это?
- А что? Тебе ведь интересно? Не скрывать же мне это?
- Настя, но обычно такое не афишируют.
- А мне плевать! Я сейчас другая. Давно завязала. У меня работа приличная, сама понимаешь. И муж. Ты не представляешь, как мужчинам нравится со мной в постели. А все улица. Меня тянет иногда обратно... Но я только с девчонками общаюсь, да и то редко.
Ух! Я решаю воспользоваться откровенностью моей собеседницы.
- Настенька! Так ты из-за денег этим занималась?
- Нет, не только, - отвечает, - Еще весело было. Приключения. На машинах классных каталась. И сам процесс приятен, к тому же. Потому и хочется порой снова испытать это.
- Приятен? Тогда? - ошарашенно восклицаю я, - Ты ж совсем девочка была! Так не бывает!
- Почему не бывает? У меня первый раз секс был в десять. И мне очень понравилось. Я не девочка была. Месячные у меня пошли в девять.
Она меня просто в тупик ставит. Ведь это же ненормально! Вспоминаю себя в десять-двенадцать лет. Жюль Верн, Диккенс, Дюма-отец... Кружок макраме, клуб интернациональной дружбы. Друзья по переписке по всему свету. Лет в двенадцать-тринадцать только первые мысли о мужчинах появились. Но еще очень робкие, неоформленные. По-прежнему под сильным влиянием бледных юношей, героев моих любимых книг. Эдмоны Дантесы на современный лад. Я про них романы писала, а героиней делала себя.
Но вообще-то... У меня было несколько одноклассниц, у которых были парни. Одна из них регулярно курила на балконе моего семнадцатилетнего соседа. В его рубашке. Да, вряд ли ей было больше двенадцати тогда. Как-то этот аспект жизни прошел мимо меня.
Одна из подруг по переписке, Галинка из Рязанской области, тоже мне сообщала иногда, как бы невзначай, о своих мальчиках. Она была годом старше. Так... Да, ей тоже было совсем мало лет, когда у нее в пионерском лагере было что-то с тренером. А ведь это был уже второй или третий ее молодой человвек. Она очень мне рекомендовала тоже встречаться с кем-нибудь. Мол, это делает девушку взрослее и умнее. Активистка-карьеристка, она возглавляла пионерскую организацию своего городка. Где она теперь?
Ух! Неужели это я что-то пропустила? Или все же эти нимфеточки – исключение, а не правило?
Смотрю на Настеньку. Какая умиротворенность! Но я уж доведу свое “интервью” до конца.
- Слушай, а мама-то твоя как к этому относилась? Ничего не знала, небось?
- Нет, почему же. Сначала я прятала от нее деньги и шмотки, а потом она увидела меня в новых сапогах. Пришлось признаться, что я их не украла, а честно заработала.
- И что мама?
- Да нормально все было. Она со своей нищенской зарплатой даже рада была. Это потом у нее богатый хахаль появился, полковник милиции. А так я ей на продукты подкидывала, подарки иногда покупала.
- И не ругала тебя? У моей бы инфаркт случился, если б я такое отчебучила.
- А что ругать? Она сама на передок-то слаба! Знаешь, сколько у нее мужиков было? По два-три сразу. По дням недели распределяла. Еще при живом отце. Я-то вроде как маленькая была, она и проворачивала свои делишки в квартире нашей, на глазах у меня. Да мне все равно было. Это ж мама!
- И отец не знал?
- Может, и знал. Да и он к соседке Нине ходил, мне девчонки говорили. У нас вся семейка гулящая!
Она заливисто хохочет. Вот характер, а! Я в шоке, а она глядит на меня ясными глазами и облизывается.
Мне приходит в голову мысль, что она все же выдумала эту историю. Она известна своей богатой фантазией и способностью описать какую-нибудь вечернику, где присутствовали двадцать человек, так, что все они рты раскроют от изумления. Оказывается, там была оргия! И шампанским обилвались. А никто не заметил этого, кроме Настеньки.
Неужели меня провела эта чертовка?
- Настя! Ты, наверное, пошутила?
Она лукаво щурит глаза:
- Ты уже спрашивала. Нет, все правда.
- А если твоя Анютка этим займется? Как ты отреагируешь?
- Ну... Она-то вряд ли. Я не моя мама-корова, которая к тридцати пяти только научилась брать деньги у мужчин. Я всегда своему ребенку обеспечу приличную жизнь. А если для удовольствия...
Задумывается на минутку.
- Ради удовольствия – пускай. Но только обязательно с презиком. А то заразу подцепит, а оно мне надо?
- Ну, Настюш, ты... хм.. отважная женщина. У детей должно быть детство! А ты его сама себе сократила, да еще и дочке не против урезать.
- Да у меня детство-то продолжается! Мы вчера с Мишкой Аньку отдали маме, а сами на аттракционы ходили. Чешский Луна-Парк, видела? Возле нашего дома стоят шатры. Здоровско!
Да, она права. Ведь и в самом деле, недоиграв когда-то в детские игры, она продлжает искать их сейчас. Даже если вся эта жуткая история – ложь, то Настенька ее сочинила лишь потому,что ей не хватило положенного вранья. Нормальных ребяческих фантазий, о принцессах и дальних путешествиях...
- Аньке питаться пора! Мы домой! - говорит Настенька, - Приятно было увидеться.
Мы прощаемся, Настя целует меня в щеку. Уходит, красивая, уверенная в себе, просто идеальная мать...
А передо мной – бездна. Грязь, глупость, родительское разгильдяйство... Ведь ее мать не какая-нибудь опустившаяся алкоголичка, а вполне уважаемый член общества. Заведующая лучшим детсадом в районе. Ну неужели у нее не было времени обратить внимание на собственного ребенка?
Или Настенька в самом деле сочинила все? Эта версия меня больше устраивает. Вряд ли она бы так раскрылась передо мной, почти случайной знакомой.