Стены мечети Аль-Акса, покрытые цветной мозаикой, жутко накалились под палящими лучами немилосердного солнца. Готфруа де Сент-Омер, один из девяти богобоязненных рыцарей Ордена Христа и Храма Соломона, выскочивший во двор по малой нужде, болезненно сморщился. Блистающие мириадой солнечных зайчиков мозаичные стены мечети, выстроенной неверными на месте Храма Соломона, и искрящийся песок нестерпимо резали слезящиеся глаза. Прищурившись, монах пересек двор и пристроился возле ближайшей пальмы. Влагу практически без следа проглотил сухой раскаленный песок. Готфруа с грустью вспомнил прохладные тенистые дубравы родной Франции, её окруженные туманом озера, даже въедливый гнус заболоченных низин казался сейчас ему Благодатью Господней. Пожилой ветеран мысленно выругался, но тут же об этом пожалел - не к лицу смиренному служителю Господа даже в мыслях возносить хулу... От диавола сие, не иначе! Наложив на себя небольшую епитимью - дюжину раз прочесть "Аве Мария", Готфруа вновь вернулся под защиту толстых каменных стен мечети "Аль-Акса", дарованной ордену королем Иерусалима Балдуином Вторым в обмен на обещание рыцарей защищать христиан, следующих в Священный город по пути из Яффы. Король не поскупился и выделил нищенствующим рыцарям южное крыло своего дворца - мечеть "Аль-Аксу". Ветеран вспомнил, как доблестно сражался он четверть века назад за обладание этого Священного для каждого христианина города. Это был поистине великий поход за Гробом Господним. Вместе с ним бок о бок сражались лучшие рыцари Европы. Он тоже был не из последних... Да, тогда он был молод, силен, отважен... Нет, отваги с годами не убавилось - исчез лишь юношеский задор, но вместо бесшабашности с годами пришел опыт. А боевой опыт для рыцаря Христа - ценное приобретение. Ведь не будь его, разве смогли бы девять братьев в течение нескольких долгих лет защищать христианских паломников от безбожников-сарацин? Но братья с годами дряхлели, и боевой опыт скоро не сможет компенсировать старческую немощь. Не зря брат Гуго де Пейн, единогласно избранный Великим Магистром, настаивает на расширении Ордена. Им нужно новое вливание силы, нужны помощники... Последняя поездка Великого Магистра во Францию была успешной - Ордену обещал свою поддержку авторитетнейший человек в вопросах веры - Бернард Клервоский, дядя брата Андре де Монбара. Знакомства Бернарда Клервоского с высшими иерархами церкви должны были посодействовать нелегкому делу братьев-рыцарей. А если их еще официально признает Церковь и Папа, в орден хлынет поток новобранцев. Тогда на Святую Землю уже никто не посмеет покуситься!
Под защитой стен мечети было не так жарко, как на улице, но все равно духота никуда не исчезла: она тяжелым прессом давила на седовласого ветерана. А еще этот вездесущий песок! Готфруа сплюнул на пол, но окончательно избавиться от хруста на зубах так и не сумел. Цветные плиты на полу мечети были безжалостным образом выкорчеваны - вот уже пару лет братия просеивала землю под "Аль-Аксой" в надежде наткнуться на остатки знаменитого Храма Соломона. Пока дело не шло дальше находок нескольких блоков фундамента Храма. Готфруа тяжко вздохнул, перекрестился и взялся за веревку, на другом конце которой была привязана большая бадья с землей. Он вытащил из раскопа бадью, отнес её во двор, где уже высилась груда земли. Зайдя в мечеть, Готфруа услышал восторженные крики, доносящиеся из раскопа. Не мешкая, старый рыцарь спрыгнул в земляную яму. И по подземному ходу, укрепленному бревнами, пошел на свет факелов. Братья Пейн де Модидье, Гуго де Шампань и Гофред Бисоль что-то радостно орали, хлопая друг друга по плечам. Остальные братья, кроме Гуго де Пейна, вновь отбывшего с миссией в Париж, были в походе, сопровождая небольшую группу паломников, возвращающихся в родные земли. В колеблющемся свете факелов Готфруа заметил видимо только что очищенный от земли каменный блок, увенчанный знаком Соломона.
- Мы нашли его, Готфруа! - возбужденно закричал брат Гофред. - Мы нашли тайник Соломона!
- Братья! Не спешите радоваться! - призвал к порядку Готфруа. - Вдруг это очередная обманка?
- Это он, это тайник! - не согласился с товарищем брат Пейн. - Посмотри сюда! - Он ковырнул мотыгой - и с каменного блока свалился пласт земли, открывая буквы, не замеченные прежде Готфруа. Буквы сложились в надпись: "подумай, прежде, чем войти". Пока Готфруа читал надпись, братья споро принялись выковыривать ломами застывший раствор из щелей. Освобожденную плиту выкорчевали из стены теми же ломами. Она практически бесшумно упала на мягкий взрыхленный лопатами грунт, только ощутимо дрогнула под ногами земля.
- Что я говорил?! - победно воскликнул брат Гофред, просовывая в тайник чадящий факел. - Это схрон Соломона!
Маленькое помещение тайника было буквально завалено книгами и свитками. Вдоль стен стояло несколько пыльных глиняных сосудов, запечатанных сургучом. А в углу поблескивал драгоценными камнями деревянный островерхий сундук с длинными ручками для его переноски, обшитый листовым золотом.
- Пресвятая дева! - выдохнул Готфруа. - Это Ковчег Завета!
Рыцари перекрестились и, благоговея, опустились на колени...
Глава1
Нахаловка
Лето 1998 г.
Проснувшись, я почувствовал себя намного лучше. Долго задерживаться в больнице не стоит - скоро моя регенерация побежит бешеными скачками, и не дай божа, врачи еще про мои "старые раны" вспомнят! Я, не без кривой улыбки (поврежденная кожа все еще горела), осмотрел свое забинтованное тело и руки. Ну, прямо "возвращение мумии" какое-то! А это что?
На прикроватной тумбочке лежал ничем не примечательный конверт. Я взял его забинтованными пальцами и покрутил перед глазами.
"Сергею Вадимовичу Юсупову" - гласила надпись на конверте.
Я открыл незапечатанный клапан и вытащил из конверта визитку и фотографию 9*13-ть. С глянцевой бумажки на меня смотрел и улыбался мужчина азиатской наружности. Невзирая на ожоги, по моей коже побежали мурашки - этого человека я видел всего один раз в жизни... в той жизни. Но узнал бы его из миллиона, хотя все азиаты для меня на одно лицо. С фотографии на меня смотрел человек, пытавшийся купить перстень в тот день... Ашур Соломонович, вспомнил я его имя. Я перевел взгляд с фотографии на визитку. На лицевой стороне арабской вязью было выведено: "Ашур Соломонович Казначеев. Антиквар". А на обороте выписано от руки аккуратным и не менее заковыристым подчерком: "Время пришло. Жду вас в московском ресторане "Тысяча и одна ночь" в любое удобное для вас время.
- Наконец-то! - с удовлетворением выдохнул я. - Давно пора!
Скучная и серая жизнь неожиданно вновь обретала цвета. Только какие? Ничего, поживем - увидим! Еще минут пять я разглядывал фотографию улыбчивого азиата - это точно он. Никаких сомнений быть не может! Только как этот конверт попал в палату?
- Прохор! - крикнул я, что было сил. Сил к тому времени у меня было как у придушенного матерым котом цыпленка, так что получился не крик, а какой-то комариный писк. Но Прохор, терпеливо охранявший меня за дверью, каким-то чудом услышал мой шепот.
- О, проснулся уже! - заглянул в приоткрывшуюся дверь Воронин. - Как сам, Вадимыч?
- Терпимо, - отмахнулся я. - Знаешь, же, что скоро в норму приду.
- Пора валить? - риторически спросил он, зная, что несомненно должно последовать вслед за моим скоропостижным выздоровлением.
- Догадливый ты наш! - просипел я, сверкая глазами из-под повязки. - Пора! Только скажи мне для начала: откуда это здесь? - Я помахал в воздухе найденным на тумбочке конвертом.
- Чёй-то? - Воронин подошел поближе и, прищурившись, уставился на конверт. - Вадимыч, да не мельчеши ты этой бумажкой! И без того в глазах рябит - третьи сутки на ногах! - Он широко зевнул, едва не вывернув от усердия "из шарниров" нижнюю челюсть.
- Постой, я уже трое суток в отрубе?
- Ага, - мотнул головой Прохор, - после нашего последнего разговора почти двое суток дрых!
- Ясно. Так откуда конверт?
- Не знаю, - пожал плечами Воронин. - Я к тебе минут десять назад заглядывал, когда ты еще дрых - никакого конверта на тумбочке не было! И к тебе никто не заходил - зуб даю!
Я задумчиво вытянул губы трубочкой: понятно, что нихрена не понятно! Если Проха зуб дает, значит в палату точно никто не заходил. Уж в чем, в чем, а в этом я доверял своему приятелю безоговорочно. Я оглядел небольшую палату: если не через дверь - остается окно.
- А если так. - Я указал Воронину на закрытое окно палаты.
Прохор подошел к окну, одернул занавески и внимательно все осмотрел: от облупленной фрамуги до пыльного подоконника.
- Похоже, что это окно не открывали лет десять, - произнес он, раскачивая присохшие шпингалеты, покрытые толстым слоем засохшей краски. С трудом освободив их из "тысячелетнего заточения", он рванул фрамугу за ручку, распахивая окно настежь. Порыв ветра забросил в палату щедрую порцию свежего воздуха - у меня даже голова закружилась от переизбытка кислорода - воздух в палате стоял довольно спертый.
- Я вот чего понять не могу, - почесывая в затылке, произнес Прохор, - как эти сушеные мухи между фрамуг застревают? Вон их сколько насыпано, хоть в аптеку сдавай...
- Точно так же, как мой конверт в закрытой палате появился, - сварливо проскрипел я. - Ладно, валить пора, пока никто мое очередное чудесное излечение не увидел!
- Так я уже и приготовил все, - радостно доложил Прохор. - Одежда в машине, машина под окном, даже окно вот - как раз открыто. Сигай, и лишний раз никому глаза мозолить не будешь!
- С окном это хорошо придумал, - согласился я, так и поступим. Только как-то боязно Катю с Костиком здесь оставлять, - поделился я сомнениями с другом. - Есть у меня подозрения, что не так просто её дом загорелся...
- А тож! - фыркнул Воронин. - В этой дыре ничего просто так не происходит, пффф... - Проха надул губы, многозначительно замолчав.
- Слышь, деятель культуры, хватит театральные паузы тут устраивать! - не сдержавшись, выругался я. - Поджог что ли?
Прохор мелко-мелко закивал головой в подтверждение моей догадки.
- Реально? - Я просто не хотел в это верить. - Неужели этот отмороженный на всю голову мажорик? - двинул я предположение. - Сын местного князька - Катькин ухажер?
- В точку, босс! - расплылся в улыбке Прохор. - Пока ты тут валялся, мы с пацанами свое расследование провели...
- Федор Кузьмич тоже здесь? - поморщился я, представляя реакцию бывшего генерала на мое очередное "геройство".
- Не-а, - помотал головой Прохор, тоже непроизвольно морщась, - дядька ща за бугром, в Эмиратах, трет с шейхами за наши дела. Вернуться, сам понимаешь, могут не так понять...
- Фух, слава Богу! - облегченно выдохнул я. - Второй взбучки от Кузьмича я бы не пережил!
- Да, - согласился со мной Воронин, - дядька мастак мозги компостировать! Этого у него не отнять!
- Как вычислили утырка? - вновь вернулся я к тому, с чего начал.
- А его и вычислять особо не пришлось - для начала прессанули его корешей - Худолеева и Калугина. Спасибо Колобку, Пахе и их коллегам, хорошие перцы, хоть и мусорьё! Те раскололись на раз - слили отморозка, видать, почуяли, чем может для них эта "дружба" обернуться. Ну а потом, сняв показания, взяли за жабры и младшего Храпова.
- Хочешь сказать, он так вот взял и сознался?
- Хех, когда это ты, Вадимыч, в сказки верить начал? - риторически спросил Проха. - Хоть ты и сам, как из сказки - пришлось применить, как дядька говорит, четвертую степень дознания...
- Четвертую? - я удивленно моргнул. - У тех же пиндосов их вроде всего три.
- Так-то у пиндосов, - усмехнулся Воронин, - куды им до наших "коновалов"!
- Живой хоть? - ради проформы поинтересовался я.
- Дышит, вроде... - слегка сомневаясь, произнес Воронин, - и ладно. Серег, ну я совсем, чё ли, ломом подпоясанный?
- А то нет? - подковырнул я друга.
- Ну, вообще-то есть немного, - не стал "спорить" Воронин. - Ну а кто из нас не без греха? Но я же не совсем невменько, чтобы такого ценного терпилу жмурить? Он еще должен чистосердечно раскаяться на заседании суда, прощения у всего честного народа попросить...
- Хорошо, малолетнего отморозка ты "опустил", фыркнул я. - А папахен чего, даже газовать не стал?
- Пока он бестолкового сынулю по притонам Нахаловским искал, пока пороги в местном КПЗ обивал, чтобы на свиданку пустили, пока слезу пускал над получившейся котлетой, пока права пытался качать...
- Слышь, оратор, не лекцию читаешь! Ближе к телу, Склифосовский!
- В общем, пока все эти пока-пока - Патлас со своими юриками прикатил под ручку с пацанчиками из следственного комитета и генеральной прокуратуры. Храпов к губеру на поклон - спаси, мол, дружка-приятеля, как-никак, вместе мутки мутные мутим, а тому уже все ненавязчиво объяснили, ху из ху! Тут и сдулся наш крутой перец, сидит ща с сынулей в обезьяннике и показания признательные царапает. А дальше: по тундре, по железной дороге, - довольно пропел Прохор, - где мчится курьерский "Воркута - Ленинград". Так что место мэра теперь свободно, - закончил он.
- Слушай, Прохор, - а хочешь, тебя мэром сделаем? - неожиданно предложил я. - Ты, конечно, тот еще отморозок, но по сравнению с этими упырями Храповыми - белый и пушистый - зазря простой народ гнобить не будешь.
- Вадимыч, ты че, не вздумай! - не на шутку перепугался Воронин, считая меня в последнее время слегка поехавшим крышей и способным, по его личному мнению, на любую гадость. - Не вздумай, я тебе говорю! Взвою, а затем сдохну я в этом захолустье от тоски!
- Ладно, не суетись под тесаком, дружище! - добродушно рассмеялся я. - Шучу! Но вот с властью в этой дыре что-то надо делать... - задумался я.
- Серж, с тобой все нормуль? - обеспокоенно взглянул Прохор в мои глаза, поблескивающие сквозь оставленную в повязке щель. - Раньше ты никогда о посторонних терпилах не пекся...
- А о своих, значит, пекся?
- Э-э-э, - возмущенно протянул Воронин, - ты где тут терпилу увидел?
- Да вот маячит передо мной уже минут пять.
- Я крутой, круче только вареные яйца, Брюс Ли, дядька Федор... ну-у-у и ты, само собой, - сделав небольшую паузу, добавил, смеясь, Прохор.
В дверь палаты неожиданно тихонько постучали. Прохор отработанным движением выдернул из подмышечной кобуры пистолет и, плавно сместившись к дверям, прижался лопатками к побеленной стене, уйдя с возможной траектории выстрела.
- Братуха, ты совсем уже в маразм впал? Убери волыну с глаз долой!
- Вадимыч... - Начал было возражать Воронин, но я оставался непреклонным.
- Убери, я сказал!
Прохор с явной неохотой вернул пистолет в кобуру. В дверь деликатно постучали еще раз.
- Открывай уже, телохранитель долбанный! - прикрикнул я на Прохора.
Воронин взялся за ручку и резко распахнул дверь, едва не пришибив стоявшую под дверью Катю.
- Ой! - воскликнула она от неожиданности, отшатываясь к стене и задвигая за спину стоявшего рядом Костика. - Я не вовремя? Я просто узнать... как Сережа?
Услышав доносящийся из коридора Катин голос, я крикнул... ну, как крикнул? - просипел:
- Катя?
- Сережа?.. - Услышав мой голос Катя грудью оттеснила с дороги Воронина, ворвалась в палату и кинулась мне на грудь. Хорош, что Прохор успел поймать её за руку "на взлете", а то бы не поздоровилось моей, напрочь обгоревшей и её не до конца восстановившейся шкурке.
- Тихо, Катерина, тихо! К нему еще нельзя прикасаться! - мягко, но настойчиво, Воронин оттащил мою спасенную из огня любовь от больничной койки, на которой я и валялся.
Ой! - вновь воскликнула Катюха, зажимая рукой рот. - Какая же я дура! Сергей Вадимович, вы же обгорели чуть не полностью...
- Кто? Сергей Вадимович? - строго произнес я, радуясь, что под бинтами не видно моей ехидной улыбки. - Не знаю такого!
- Сережа... я... Костик вот... мы... - запинаясь, сбивчивой скороговоркой произнесла Катя, теребя рукой растрепанные волосы сына, тоже проскользнувшего в палату. Костик стоял сейчас перед матерью и внимательным, по-взрослому тяжелым взглядом, пробежался по моим повязкам.
- Че, пацан, похож я сейчас на мумию? - Я подмигнул мальчишке, и желая его развеселить.
Но Костик почему-то не развеселился, а только еще больше съежился и насупился:
- А правда, что вы из-за нас теперь инвалидом на всю жизнь останетесь?
- Ага, превращусь навечно в страшного и уродливого зомбака, - замогильным голосом произнес я. - Помнишь, как в "Зловещих мертвецах" ... - Я осекся, заметив, как задрожали губы Костика - пацана-то, оказывается, "колбасит не по-децки". Вот я идиот!!! Ведь они за меня действительно переживают, не зная о моих чудесных способностях! А я... я просто отвык думать о чувствах и переживаниях на мой счет от посторонних людей... Хотя какие они мне посторонние? Они теперь мои... - Ты чего это, пацан, слезу пустить надумал? И с чего ты вообще взял, что я инвалидом на всю жизнь останусь? Мамка сказала?
- Ни, - замотал головой Костик, - ни мамка. Я разговор двух врачей подслушал... там... - нехотя признался Костик.
- Костя! - укоризненно произнесла Катя. - Я же тебе сколько раз говорила: уши не развешивай!
- Вот-вот, мамка дело говорит, - подключился и я "к распеканию" расстроенного мальца. - Подслушивать нехорошо! Одним словом, забыли - со мною все будет хорошо!
- Правда, дядь Сереж? - слегка повеселел мальчишка.
- Я тебя что, обманывал хоть раз?
- Нет, - замотал головой пацан, - не разу!
- Тогда чего ты? Значит так, Катя, Костик я вам сейчас кое-что скажу, только предупреждаю - не вздумайте со мной спорить! Ясно? - Не понимая куда я клоню, Катя с Костиком послушно кивнули. - Сейчас вы выходите из больницы с Прохором и сядете в машину...
- А куда мы поедем, дядя Сережа? - заинтересованно спросил меня Костик.
- Позже узнаете, - ответил я, не вдаваясь в подробности. - Но тебе понравиться, обещаю! - добавил я, отметив про себя, как радостно заблестели его глазенки. А сейчас быстро выполнять, солдат! - тоном записного служаки произнес я.
- Есть, товарищ командир! - отрапортовал мальчишка, прикоснувшись ко лбу раскрытой ладошкой.
- К пустой голове руку не прикладывают, солдат, - ворчливо заметил Воронин.
- Прохор, помолчи, а? - негромко произнес я, боясь, чтобы пацан вновь не погрузился в уныние. - И вообще - идите уже!
Катя с Костиком послушно вышли из палаты, а я ухватил забинтованной рукой полу белого халата, в котором "щеголял" по больнице Воронин:
- Подстрахуешь меня у окна, а то сил чего-то совсем не осталось.
- Понял, шеф, - кивнул Прохор, выходя из палаты и закрывая за собой дверь.
Пока я ковыля до распахнутой фрамуги, Воронин успел просадить в "Гелик" Катю с Костиком и подбежать к окну палаты со стороны улицы.
- Ты как, Серж? Через подоконник сам перевалиться сумеешь?
- Лови, - прохрипел я - не до конца восстановившаяся кожа горела огнем. Я навалился пузом на пыльный подоконник и зашипел от боли - на живот словно кипятком плеснули. - Твою ж... - ругнулся я, раскорячиваясь на подоконнике, словно распластанная поваром рыба.
Шипя и ругаясь в полголоса, чтобы, не дай Бог не, спалиться, мне кое-как удалось вытащить ноги на улицу. Хорошо еще, что окна моей палаты выходили на задний двор, заросший кустами и деревьями. Был шанс, что все обойдется, и меня не хватятся еще некоторое время. Воронин ухватил меня ручищами поперек туловища и, поднапрягшись, сдернул с ненавистного подоконника.
- Полегче, не дрова кантуешь! - попенял я коллеге и приятелю, который, не обращая внимания на проклятия, перекинул меня через плечо, словно куль с картохой, и потащил к машине. Открыв переднюю пассажирскую дверь, он, без особых церемоний, скинул меня с плеча.
- Че ж ты отожрался-то так! - произнес он на выдохе, словно штангист, только-только сбросивший неподъемный для него вес.
- Сергей Вадимович?! Как... Вы зачем из больницы сбежали? Вам же вставать нельзя! - увидев мою тушку на переднем сиденье, тут же заголосила Катя.
- Тихо, ты, заполошная! - шикнул на нее Прохор, обернувшись назад. - Сейчас всю деревню соберешь!
- Но нельзя же ему! - со слезами на глазах произнесла Катя. - Вернитесь, Сергей Вадимович, заклинаю!
- Катюша, - как можно ласковее произнес я. - Все со мной будет хо-ро-шо! А тебе обещаю! Просто, доверься мне... - я посмотрел в её широко распахнутые карие глаза. - Договорились?
Катя закрыла лицо ладонями и зарыдала.
- Мам, ну чего ты? - толкнул Катю сын, сидевший рядом с ней. - Дядь Сережа пообещал же? А если настоящий мужик пообещал, то должен в лепешку расшибиться, но свое обещание выполнить!
"Молодец, пацан! - мысленно похвалил я мальчишку. - Моя школа!"
- А Костян-то дело говорит! - подключился к уговорам и Прохор. - Дядь Сережа - еще тот фрукт! Его так просто зажмурить не удастся!
- А, так вы и взаправду в жмурки играете! - "догадался" Костик.
- Конечно в жмурки, - не стал разубеждать пацаненка Воронин, заводя автомобиль. - Ты ж видел, как дядя Сережа из больничного окна сиганул! Это он от главного врача прятался!
Автомобиль неспешно проехал через открытые ворота больничного двора. Прохор надавил на клаксон, "прощаясь" с вахтером дедом Филиппычем, сидевшем на своем привычном месте - у веревки, опускающей полосатый шлагбаум. Филиппыч приложил руку к старенькой фуражке с треснувшем козырьком: "бывайте, мол, хлопцы".
Выскочив на дорогу, Прохор прибавил газку, и тяжелый внедорожник плавно пошел на разгон, легко проглатывая многочисленные выбоины, давно требующей ремонта дороги.
- А куда мы едем, дядь Прохор? - полюбопытствовал мальчишка. Кто-кто, а он был счастлив пронестись с ветерком по родному поселку на крутой тачке.
- В аэропорт! - ответил Прохор, не отвлекаясь от дороги. - Ты когда-нибудь на самолете летал, пацан?
- А мы на самолете полетим? - ахнул Костик.
- Так у нас же нет аэропорта? - спросила Катя, неожиданно престав рыдать. - Ближайший в городе - а это пять часов! - обеспокоенно произнесла она, поглядев на мою безвольную тушку, расплывшуюся на сиденье.
Что и говорить, оставшихся сил мне хватало только молча сидеть и "не отсвечивать". Здорово же в этот раз меня приложило - до сих пор восстановиться не могу!
- Сережа не выдержит такой дальней поездки! Разворачивай! - безапелляционным тоном заявила она, намереваясь перебраться и схватиться за руль. - Стой, кому сказала!
- Тихо, Катюша, не газуй! - догадавшись о её намерениях, Прохор остановился на обочине дороги. - Не поедем мы в город...
- Как? - непонимающе захлопала ресницами девушка.
- А как же на самолете полетать? - присоединился к ней Костик.
- На самолете полетаем, и в город не поедем! - сообщил Прохор. - Тут у вас рядом - полчаса ходу, военный аэродром...
- Ух, ты, так мы на военном самолете полетим? - обрадовался Костик.
- Боюсь тебя расстроить, пацан, на военном самолете мы не полетим, - произнес Воронин. - Мы полетим на самом лучшем самолете в мире, такой только у дяди Сережи и у американского президента!
- Ух, ты! - заголосил мальчишка. - Дядь Сережа, а вас есть свой самолет?
- Че я, хуже Киркорова, что ли? - просипел я и затих, - на большее просто не хватило сил.
- Так что, Катерина, успокойтесь и не голосите! - произнес Воронин, вновь выруливая с обочины на дорогу. - В Москве Сергея Вадимовича уже ожидают лучшие врачи и лучшие клиники! Скоро будет как новенький! А вы, пока он будет по клиникам валяться, похозяйничаете в его хоромах - вам все-равно пока жить негде. Дом-то ваш дотла сгорел...
Глава 2
Полет прошел в стандартном режиме, я даже выспаться, как следует, не успел, однако сил у меня существенно прибавилось. В Москве нас уже ждали два презентабельных автомобиля с водителями. Отправив гостей с Прохором одной машиной, я на другой отправился в ресторан "Тысяча и одна ночь", предварительно решив заехать в один из спа-салонов, принадлежавших нашей корпорации - нужно было срочно "навести марафет", ибо в виде египетской мумии я буду слишком привлекать к себе внимание. После того, как надо мной потрудились профессиональные и самые-самые в Москве визажисты-массажисты-парикмахеры-брадобреи и, облачившись в новый, "с иголочки", костюмчик "от кутюр", я почувствовал себя заново родившимся и готовым к любым свершениям. Именно в таком настроении я и заявился на предложенную таинственным азиатом встречу.
В холле ресторана меня уже ждали. Едва я остановился у гардероба, ко мне подплыла девушка восточной внешности в пышных шелковых шароварах, расшитых золочеными звездами и коротенькой прозрачной кофточке, не закрывающей соблазнительный животик. Девушка узнала меня с первого взгляда.
- Сергей Вадимович, здравствуйте! - произнесла она. - Вас уже ждут. Прошу вас, следуйте за мной. - Она довела меня до дверей одной из комнат, предназначенных для обслуживания Vip-клиентов. - Входите! - Она приглашающе распахнула дверь, дождалась, пока я пройду внутрь и закрыла её за моей спиной.
Комнатка была декорирована в восточном стиле: низенький столик, заставленный фруктами, превеликое множество разноцветных подушек, большой кальян. На подушках в расслабленной позе лежал человек с фотографии - Ашур Соломонович и курил кальян. С того памятного момента он ни капельки не изменился. Даже одет был точно также: тертые джинсы и растянутый вязаный свитер. Только на ногах вместо обычной обуви были надеты мягкие восточные тапочки с острыми загнутыми носами.
- Проходите, Сергей Вадимович, не стесняйтесь! - произнес азиат. - Нам есть, что обсудить. Не так ли?
- Кто вы? - спросил я, устраиваясь на подушках напротив улыбающегося типа. Теперь нас разделял только столик с фруктами.
- Вы курите? - Ашур Соломонович, проигнорировав мой вопрос, протянул еще одну кальянную трубку.
- Не совсем, - ответил азиат. - Это особая смесь трав, в составе которой присутствует небольшое количество гашиша. Этому рецепту тысячи лет. Позволяет достичь предельной ясности сознания. Великие мудрецы прошлого любили вдыхать ароматы этого зелья...
- Вы не ответили на мой вопрос, - взяв в руки причудливый резной мундштук, напомнил я. - Кто вы? Ведь в этом мире я не предлагал вам перстень на продажу!
- Действительно, - согласился Ашур Соломонович. - В этой реальности такого случая не было. А что касается первого вопроса... Если имелось ввиду, человек ли я, то я вас не разочарую... Я принадлежу к другому разумному виду... Хотя, за столь долгий срок пребывания в человеческом теле, я вполне освоился с вашей природой...
- Кто же вы? - Я поперхнулся сладковатым дымом и закашлялся.
- Я - Асур, - бесстрастно ответил азиат. - Существо иного плана реальности...
- Так что же вы делаете в нашем мире? - вытерев рукавом выступившие после кашля слезы, спросил я.
- А почему вы решили, что этот мир принадлежит вам? Он такой же ваш, как и мой. Просто наши популяции существуют в параллельных потоках реальности и, даже иногда, правда, очень редко, пересекаются. Как мы с вами. - Он с наслаждением затянулся.
- Зачем вы здесь? Ради этого? - я показал ему перстень.
- Да, ради этого, - согласно кивнул пришелец. - Я хранитель этой невзрачной безделушки, попавшей к вам по какому-то недоразумению. Однако прибрели вы её "честь по чести", а следовательно - владеете ей по праву.
- Скажите, а зачем вам, существу иного, как вы говорите, уровня реальности, хранить это колечко? Чего вам дома-то не сиделось? И что значит, владею по праву?
- Хранителем я стал не по своей воле, - печально покачал бритой головой Ашур Соломонович.
- Кто же, интересно, смог вас заставить заниматься, я так понимаю, совсем нелюбимым делом?
- Это давняя история...
- И все же? - настаивал я. - Раз уж нас вместе свела судьба...
- Имя царя Шмуэля по прозванию Шломо вам о чем-нибудь говорит? - спросил он как бы "между прочим".
- Не припоминаю такого, - честно признался я.
- Арабы называют его Сулейманом ибн Даудом...
- А, Соломон, - догадался я. - Скажем так, приходилось слышать. Я, все-таки, образованный человек. Он, говорят, имел большую силу над джиннами.
- Асуров частенько путают с джиннами, - покачал головой Ашур Соломонович. - Соломон умел подчинять себе и тех, и этих...
- Ага, так это он вас... И ваше имя - Ашур Соломонович - Асур ибн Сулейман?
- К моему глубочайшему сожалению, - развел руками азиат. - А мое имя... В какой-то мере Соломон стал отцом моего человеческого перерождения. По его повелению я должен был охранять это колечко от чужих посягательств... И справлялся с этим на протяжении многих столетий.
- То есть вы - бессмертный страж этого артефакта?
- Вы абсолютно правы.
- Да, - задумчиво произнес я, - волшебное колечко, исполняющее любые прихоти владельца, обязательно нужно хранить от чужих посягательств...
- Боюсь вас разочаровать, мой юный друг, но перстень не исполняет желаний владельца, у него всего лишь одно единственное предназначение...
- Постойте, постойте! - перебил я его. - Как это не исполняет? А это, по-вашему, что? - Я выдернул из воздуха золотой слиток. - Я могу наизусть прочитать вам любую книгу, которую когда-либо брал в руки! И меня невозможно убить... Я знаю, я прошел через смерть! Если, по-вашему, это не перстень... Тогда что так изменило меня?
- Ах, вот вы о чем? - наконец понял асур. - Это все - вы сами...
- Как это? - до меня не дошло, что имел ввиду этот необычный азиат.
- Вы не дослушали меня. Перстень повинен в ваших изменениях лишь косвенно. Как я говорил, у него всего лишь одна функция - создавать новые реальности, либо, как любят выражаться современные фантасты, - он лукаво мне подмигнул: "мол, тоже почитываю", - создавать развилки от существующих реальностей, но... - он сделал многозначительную паузу. - С параметрами среды, максимально подогнанными под хозяина кольца! Владеете вы артефактом, как я уже говорил по праву. Поэтому, хотели вы всемогущества и бессмертия, пусть даже на подсознательном уровне - пожалуйста, получите и распишитесь! Вы - хозяин этой реальности, можно даже сказать - её невольный Создатель... Только пользуетесь копией изначального мира, созданного Всеединым.
- Так значит, этот перстень создает альтернативные развилки?
- Соломон называл его "Путеводной Звездой". Именно перстню он обязан своим высоким положением. Он тоже менял этот мир под себя.
- Постойте, постойте! А насколько велики могут быть эти самые изменения реальности?
- Я не знаю всех возможностей перстня, я не хозяин, я лишь хранитель. Но думаю, что возжелай вы изменить даже физические законы - они обязательно изменятся в новой реальности. Но к каким последствиям это может привести... - Асур неопределенно развел пуками.
- Да, - вспомнил я, - что значит владеть по праву?
- Перстень обладает одним чудесным свойством: если он был приобретен нечестным путем - он принесет хозяину лишь страдания и несчастья. Рассмотрим для примера ваш случай: перстень у меня был украден. Первый хозяин - молодой парнишка-вор был забит бандитами. Перстень он потерял, но даже столь недолгое владение не прошло для него бесследно. Далее - перстень находит...
- Дворник Федор, - подсказал я.
- Который, по всей видимости, продает его вам. Вы заплатили этому Федору требуемую сумму?
- Даже немного больше, - признался я. - Перстень обошелся мне в сущие копейки. Знал бы Федор, от чего отказывается...
- Не важно - копейки или миллионы! Вещь стоит именно столько, сколько за нее просят. Главное - честность сделки! Федор тоже мог владеть им по праву. Он никого не грабил, не вымогал... Но он предпочел получить те копейки, и остался доволен. Вы стали владеть артефактом по праву. Со временем, перстню необходимо какое-то время, чтобы настроиться на нового владельца, вы стали им пользоваться. Неосознанно.
- А как царь Соломон получил этот перстень?
- Соломон упоминал об этом, но вскользь... Предыдущий хозяин артефакта оставил какую-то загадку... Зашифрованную инструкцию по поиску... Соломон её разгадал и стал счастливым обладателем кольца.
- Счастливым? - с горечью в голосе произнес я.
- Да, счастливым, - произнес асур. - Разве у вас все по-другому? Вы же достигли того, к чему стремились: слава, богатство, неуязвимость, почти божественные возможности. Многие люди с радостью бы продали душу дьяволу, за всего лишь одну из этих составляющих...
- Вы знаете, Ашур Соломонович, но в последнее время я чувствую себя не то чтобы несчастным... Все, что меня окружает... Все, что я сделал... Оно... Оно не настоящее... Чужое! Понимаете, - сбивчиво рассказывал я, - раньше все рассуждения о счастье, о совести, о чести я считал розовыми соплями никчемных людишек, "терпил" - как их называет один из моих друзей, так ничего и не добившихся в жизни. Деньги, слава... Единственное, что меня не интересовало - это власть. Я обустраивал, как мог, свой собственный мирок, где мне было бы сытно, приятно, тепло... Но почему-то сейчас, достигнув всего этого, я не испытываю особой радости... А скука и бессмысленность, повсюду сопровождающее мое нынешнее существование - это вообще отдельный разговор.
- Хм... - потер подбородок Казначей. - А вы действительно по-своему несчастны, молодой человек, - понимающе произнес он. - Что есть счастье? Многие философы этого мира так и не смогли дать исчерпывающий ответ. - Можете мне поверить, я имел возможность беседовать со многими из них. Неужели за все время, проведенное в этой реальности, вы не сделали ничего такого, что принесло бы вам удовлетворение? Неужели обладая такими возможностями, вы жили только для себя, ничего не давая другим? Хотя бы родственникам, друзьям, знакомым? Неужели ничего? - вопросительно посмотрел он на меня.
- Нет, ну кое-что я, конечно, сделал. Я регулярно навещаю родителей, не то, а в той, прежней жизни, где я не навещал их десятилетиями. Да я практически забыл об их существовании! Сейчас же они ни в чем не нуждаются. Мой дед до сих пор жив, за его здоровьем следят лучшие врачи... А в прежней реальности его уже нет... Алеха Патлас, мой лучший друг детства, тоже живой - а ведь он давно погиб от передозировки наркотиков... Васька жив, сумев улизнуть от сердечного приступа...
- Ну вот, видите, все-таки что-то хорошее вы сделали не только для себя! - оптимистически заявил Ашур Соломонович.
- Это только кажется, - вздохнул я, затягиваясь зельем Соломона. От ароматного дыма, заполняющего мои легкие, мысли приобретали удивительную ясность.
- Это почему? - не понял асур. - Поясните.
- Да на самом деле все просто: Алеха еще в школе проявлял чудеса изворотливости - выходил сухим из воды в таких безвыходных ситуациях... Грех было этим не воспользоваться. Сейчас он возглавляет юридический отдел моей корпорации. Юрист от Бога! Васька - прирожденный коммерсант: у него чуйка купи-продай, спрос-предложение...
- Также работает на вас? - уточнил Асур.
- Коммерс от Бога! - охарактеризовал я друга по той же шкале, как до этого Патласа.
- Но для чего вы используете их? Ведь при ваших поистине безграничных возможностях...
- Банальная подстраховка, - пояснил я. - Я не знал, до какой поры смогу творить эти... чудеса. А если бы они закончились в один прекрасный момент? А про запас у меня уже имеется прекрасно отлаженный механизм для заколачивания бабла! Не пропал бы! Я как тот бурундук, что готовит кучу нычек на черный день, минимум половина из которых, попросту пропадает!
- Хм, довольно прагматический подход, - согласился Ашур Соломонович.
- Прикрывай свою задницу - и живи припеваючи! Вот мой девиз. Но так было до недавнего времени... А сейчас... Сейчас меня пугает иллюзорность моего мира... Он ненастоящий... Картонный! Я готов все бросить и уйти в монастырь, в лес, в пещеры, в пустыню. Я не знаю, что со мной происходит, Ашур Соломонович! Если знаете, что мне следует сделать - помогите советом! - умоляюще произнес я.
- Просто маленький мальчик наконец-то повзрослел, - глядя на меня мудрыми и печальными глазами, произнес асур. - Он пока еще не понял, что вырос из коротких штанишек...
- Повзрослел? - я удивленно хмыкнул. - Да я суммарно прожил уже почти шестьдесят лет! Наверное, я просто старею... Не телом, нет! Вот тут! - я постучал себя пальцем по черепушке.
- Большинство людей до самой смерти остаются детьми. - Покачал головой Ашур Соломонович, не соглашаясь с оппонентом. - Лишь единицы достигают зрелости. Этих людей помнят в веках, ибо они не такие, как все... Они меняют мир, не обладая "Путеводной Звездой". Пророки... Будда. Мухамад. Иисус.
Я снял с пальца перстень и протянул его Ашуру Соломоновичу:
- Возьмите. Я уже наигрался... До тошноты.
- Не могу! - произнес мой собеседник.
- Почему? - искренне удивился я. - Хотите, я продам вам его? За бесценок? Вы же предлагали мне... Тогда...
- Тогда кольцо еще не настроилось на вас. Вы можете продать его кому-нибудь, но только не хранителю.
- Тогда я подарю его кому-нибудь из своих. А вы купите, пока оно еще не настроилось...
- Это неправильно. Последствия...
- Я понял, понял. Тогда как вы получили его от Соломона?
- Вы поймете это... Возможно... Со временем.
- Я так и знал! Ненавижу, когда напускают туману! Скажите, а если уничтожить кольцо, вы обретете свободу? - неожиданно спросил я.
- Его нельзя уничтожить, - грустно произнес асур. - Оно выковано в горниле первозданного пламени, на остатках Огня Творения. Это по силам лишь самому Творцу! И я вынужден хранить "Путеводную Звезду" до самого Конца Времен.
- Ну, а чисто теоретически? - не отставал я.
- Теоретически, если уничтожить перстень - я обрету долгожданную свободу! - произнес Ашур Соломонович. - Но повторяю - это невозможно!
- Я понял... Что ж, до следующей встречи, Хранитель. - Я поднялся с мягких подушек. - У меня сегодня много дел...
- До встречи! - вслед за мной поднялся на ноги и поклонился мне асур.
Я ответил ему тем же.
- Я всегда буду рядом, пока вы владеете "Путеводной Звездой", - напомнил он мне.
- А почему именно сейчас вы решили встретиться со мной? Почему не сразу? - задал я на прощание давно крутящийся на языке вопрос.
- А вы до сих пор не поняли? - удивленно приподнял брови Ашур Соломонович. - Вы сделали нечто... Не для себя... И абсолютно бескорыстно! Вы рисковали жизнью...
- Какой риск - я же бессмертен, - не желая больше себе врать, ответил я.
- Позвольте с вами не согласиться! На тот момент вы точно не знали, выживете в огне или нет? Ну, уж, точно сомневались!
- Не знал, - согласился я.
- Но все равно бросились спасать чужих вам людей?
- Они мне не чужие! - насупившись, произнес я.
- Думается, что я ответил на ваш вопрос. С днем рождения, Сергей Вадимович! - и древний, как само извечное небо, Асур мне подмигнул. - Наслаждайтесь жизнью, и будьте счастливы!
- Постойте, еще один, последний вопрос: тот мир моего будущего, который "без людей"... Почему я все время попадаю в него, пытаясь вернуться...
- Вы уже не принадлежите тому миру, но связующие вас нити все еще очень сильны. Как только этот, - Ашур Соломонович развел руками, как будто собирался объять необъятное, - окружающий мир станет для вас по настоящему родным - мир "без людей" прекратит свое существование!
> Халява 2