Державин Иван Васильевич : другие произведения.

Кто я?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть "Кто я?" - вторая книга романа - хроники постсоветских времен "В круге втором?" и продолжение повести "Любовь распята". Человек очнулся в лесу, не помня себя. Узнав от лесничего, к домику которого он вышел, что его великого и могучего СССР больше нет, он не хотел дальше жить. Лесник возразил: "Туда ты никогда не опоздаешь. Не знаю, чем занимаются там, а здесь у нас дел много. А у тебя их тем более невпроворот. Первым делом, надо родных отыскать, узнать, кто ты и как оказался в лесу без памяти. Если выяснится, что сделано это по злой воле, то надо будет с ними по-мужски расквитаться, стрелять ты умеешь. Ну и нужно будет определиться в этой новой для тебя жизни. А может, что и подправить в ней в интересах народа. За это в случае чего не жалко пожертвовать жизнью". Человек внял этому совету и тотчас принялся его реализовывать.

  
  
   Иван Державин
  
  
  
   В круге втором
  
   Хроника постсоветских времен
  
  
  
   Россия-Сука, ты за все ответишь
   А. Синявский
   Эта страна должна испить всю
   горькую чашу до самого дна дна
   . Е. Ясин Введение В романе - хронике постсоветских времен "В круге втором'" отображена судьба молодого советского человека Константина Верхова, оказавшегося по злой воле в конце прошлого века в капиталолибералодемократической России. Охваченный ужасом от увиденного вокруг: безраздельной власти бандитов, нищеты народа, исчезнувших деревень, порушенной промышленности и духовно-нравственной деградации населения молодой человек, преодолев желание покончить с собой, нашел в себе силы не только выжить, но и начать борьбу за улучшение жизни народа. :Хроника состоит из четырех книг (Любоь распята', 'Кто я?', 'Когда?' и 'Революция 2017') и охватывает события в России с 1991 года, когда Косте было 16 лет, и заканчивается избранием его Президентом России в 2018 году. Последняя книга хроники была написана в 2013 году, поэтому в ней имеются элементы фантастики. В частности, автор ошибся с войной в Белоруссии вместо Украины, в Октябрьской Революции в2017 году и в избрании Верхова Президентом страны. Но, как говорится, еще не вечер. Отдельно от хроники создана повесть 'Сторож и хозяин', в которой описаны последние дни автора хроники и которую можно считать ее послесловием.
  
  
  
   Книга вторая
   Кто я?
  
  
  
  
  
  
   Глава первая
  
   Кто я?
  
   В Лесках, наконец, спокойно.
   В течение пяти последних лет я регулярно писала о разгуле бандитизма и рэкета в Лесках, справиться с которыми, казалось, не представлялось возможным.
   Для тех, кто подзабыл или не читал мои статьи, напомню, что Лески - небольшой город, затерянный в лесной глуши центра европейской части России. Окружавшие его дремучие леса издавна славились редкими породами деревьев, аналогов которым нет на земле. Чрезвычайно разнообразен также животный мир обитателей леса, вплоть до экзотических, встречавшихся в сибирской тайге, лесах Амазонки и даже африканских джунглях. Этот феномен ученые объясняют особенностью местного рельефа в виде огромной чаши с озером Живое посередине, питавшимся водами многочисленных рек, источником которых являются подземные теплые ключи. Из-за постоянного наличия в воздухе паров, климат напоминает субтропический. К тому же в ключевой воде находится большое количество полезных для растительности и животных компонентов. Для человека тоже. Чтобы дышать целебным воздухом, люди с давних пор селились вдоль рек, сбиваясь в маленькие деревушки-хутора в местах, свободных от зарослей, бороться с которыми в то время им было не под силу. Таких деревень в Лесковском районе насчитывается около полусотни. Указом Петра I-го весь этот лесной массив в радиусе ста километров от озера был объявлен заповедной зоной, и практически все местные жители состояли на государевой службе по охране от браконьеров богатств леса и воды. В годы советской власти население деревень многократно возросло, и, чтобы прокормить и обеспечить его работой, деревни были объединены в колхозы по разведению скота, птицы и пушных зверей, а также по выращиванию зерновых культур, не требующих больших посевных площадей. А в двадцати километрах от озера был построен станкозавод с рабочим поселком, ставшим впоследствии районным центром - городом Лески. После войны в противоположной от завода стороне появился закрытый военный городок с ракетной частью, вследствие чего весь район стал полузакрытой зоной. Это положительно сказалось на его снабжении и уровне жизни. В районе практически не было преступлений, и он считался самым процветавшим в области.
   После распада СССР с последовавшими за этим разграблением завода, расформированием ракетной части и развалом колхозов власть в Лесках полностью перешла к бандитским группировкам. Началось хищническое уничтожение ценных пород зверей, деревьев и рыбы. Самый страшный вывод, к которому я приходила в своих статьях, состоял в том, что местное руководство было бессильно прекратить эту вакханалию. Правоохранительные органы, уступавшие бандитам в несколько раз по численности и оснащенности вооружением и машинами, были бессильны им противостоять. Потеряв всякую надежду, я перестала ездить в Лески, но беспокойство о судьбе этого уникального места меня не оставляло, и, не выдержав, я вновь отправилась туда. К моей большой радости, я обнаружила, что обстановка в Лесках за два года, что я там не была, кардинально изменилась в лучшую сторону.
   Так что же произошло в Лесках?
   Когда ситуация здесь совсем вышла из-под контроля, мэрия и правоохранительные органы, скорее от отчаяния, пошли на создание охранного бюро "Щит и меч", наделив его особыми полномочиями и обязав директоров фирм заключать с ним соглашения о защите от бандитов, разумеется, за определенную плату. Был подобран руководитель бюро, решительный и смелый Артур Стрыкин. За короткий период в жестокой борьбе бюро разгромило практически все бандитские группировки, орудовавшие в городе и окрестности.
   Не слишком веря хвалебным дифирамбам, которые пели отцы города охранному бюро и его руководителю, я переговорила с рядом директоров фирм и предприятий, работавших с бюро. Все они в один голос утверждали, что впервые за последние годы спят спокойно, не опасаясь за свою жизнь и бизнес. Я поинтересовалась, во что им обходятся услуги бюро. Они сказали, что платят не мало, но намного ниже дани, которую отваливали за бандитскую "крышу", нередко оказывавшуюся худой.
   Встретилась я и с самим Стрыкиным. Он произвел на меня впечатление умного и порядочного человека. Его заслугой я посчитала не только избавление Лесков от бандитов, но и - и это не менее важно, - обеспечение хорошо оплачиваемой работой нескольких сот человек, которые в условиях безработицы сами могли пополнить бандитские ряды.
   В настоящее время под защитой бюро находятся около девяноста процентов всех предприятий и фирм Лесковского района. Недобитые остатки банд внимательно отслеживают клиентуру бюро, ни в коем случае ее не трогая, и совершают налеты лишь на фирмы, которые по тем или иным причинам проигнорировали предложение бюро о сотрудничестве. Это им обходится дорого. Так, неделю назад из снайперской винтовки был убит директор станкозавода, а чуть раньше директор молокозавода едва не потерял похищенную бандитами дочь. Ее спасло то, что отец вовремя обратился за помощью к бюро "Щит и меч". В разговоре со мной Стрыкин сказал, что мечтает о том времени, когда жители Лесков навсегда забудут о понятиях "бандитизм и рэкет".
   Но и то, что им уже сделано в Лесках, является примером подражания для остальных городов России.
   Нина Кузина
   "Криминал",
   10 августа 1999г.
  
  
   ***
   Он пришел в себя, словно вынырнул из воды. Открыв глаза, он ничего не увидел и не услышал. Разница между состояниями до и после была в том, что теперь он чувствовал себя и мог управлять собой. Поняв, что моргает, он специально несколько раз открыл и закрыл глаза и смахнул с лица какую-то живность. Он опустил руку ниже и коснулся травы на мягкой прохладной земле.
   Поднимаясь, он почувствовал головокружение и боль в пояснице. Так и не встав, он сел и ощупал спину. Боль отозвалась в ребрах и окончательно вывела его из предыдущего бесчувственного состояния.
   По шелесту листьев наверху он догадался, что находится в ночном лесу. Что это за лес и как он в нем оказался, он не имел представления.
  
   Но самым страшным было то, что он не знал, кто он.
   Он даже не знал, как его зовут.
   Рука его автоматически достала из кармана пачку сигарет и зажигалку. Огонь осветил деревья. Затяжки дыма, взбодрив, вывели его из оцепенения и подтолкнули к действию.
   Держась за дерево, он поднялся. Но, сделав шаг, остановился. Куда идти? И где он?
   Он опять зажег зажигалку и осмотрелся. Вокруг была сплошная стена деревьев. Погасив огонь, он прислушался. Тишина была мертвая, не считая мягкого шелеста листьев.
   Он прислонился к дереву и, докурив, проверил карманы. Их было три: по бокам и сзади брюк. Они были пусты, за исключением сигарет и зажигалки. И на этом спасибо, подумал он, а вслух проговорил:
   - Нда, ситуация.
   Тут до него дошло, что он говорит, и это обрадовало его.
   Дождусь рассвета, встречу кого-нибудь и узнаю, где я нахожусь, решил он. Только не паниковать.
   Рассвет ему был нужен еще и для того, чтобы осмотреть вокруг местность в надежде отыскать какой-нибудь след, который подсказал бы ему, как он здесь оказался. Не с неба же он свалился. В этом случае он вряд ли отделался бы только головокружением и ушибом ребер.
  
   После того, как первый шок прошел, он с удовлетворением отметил, что уже не испытывал растерянности и страха - все поглощало желание как можно быстрее выбраться отсюда, после чего, он был уверен, к нему обязательно вернется память хотя бы частично. Правда, его немного смущало то, что никаких ушибов на голове он не нащупал. Тогда из-за чего он лишился памяти? Не из-за ребер же.
   Он отыскал неподалеку полянку и развел костер из сухих листьев и веток. Глядя на огонь, он попытался вспомнить хоть что-нибудь, но в этой части мозга была сплошная бесцветная пустота. Даже темноты не было.
   Все еще не сдаваясь, он достал пачку и стал ее рассматривать при свете огня. Ее название "Пал Молл" было ему незнакомо, хотя на ней было написано, что это были знаменитые американские сигареты с угольным фильтром.
   У него по спине пробежали мурашки. "Этого еще мне не хватало. Неужели я в Америке?"- со страхом подумал он. Для него это было равносильно оказаться в тылу врага. И вдруг, продолжая читать, он увидел написанное на родном языке: "Минздрав России предупреждает: "Курение вредит вашему здоровью". Быстро перевернув пачку, он прочитал сбоку, что сигареты изготовлены в России, в Москве, на 3-й Улице Ямского Поля, и у него сразу отлегло на душе: "Бог даст, я все-таки у себя дома". Дом для него означал Советский Союз или Россию. А Москва, он знал, их столица, и в ней есть Красная площадь с Кремлем и Мавзолеем.
   То, что он вспомнил Москву с Красной площадью и даже ясно представлял, как она выглядит, его обрадовало: "Выходит, что-то я помню".
   Но, как он ни напрягал память, так и не смог вспомнить, когда был в Москве.
   Он стал вспоминать названия других городов: Ленинград, Киев, Новгород, Казань, Волгоград или Сталинград и другие, однако, не имел представления, в каком из них или в каком другом городе он родился и жил.
   Не теряя надежды, он стал вспоминать, что знает о России, и выяснил, что помнит довольно много, начиная с древней Руси. На ум пришли князь Вещий Олег, боровшийся с половцами и погибший от укуса змеи, Александр Невский, разбивший шведов и его слова: "Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет", Дмитрий Донской, разбивший татар, Иван Грозный, убивший сына, Петр Первый, основавший Российскую империю и прорубивший окно в Европу, затем пришли на ум Николай Первый, казнивший декабристов, потом еще один Николай, сам казненный большевиками во время Великой Октябрьской Революции, затем советская власть, о которой он знал все, от зарождения до... И тут он обнаружил, что его память стала быстро затухать, пока не наступила знакомая бесцветная пустота. Последнее, что он помнил, была громко рекламируемая и много обещавшая перестройка Горбачева с ее непонятными экономическими реформами, которые лишь ухудшили экономику страны. Чем закончилась эта перестройка, он не знал. Выходит, память он потерял на подходе к девяностым годам. Давно это было или только вчера, он не имел представления.
  
   Он закрыл глаза и стал думать, что знает еще, и понял, что, безотносительно к чему- либо, ничего. Однако, открыв глаза и глянув на огонь, он мысленно проговорил: "Это костер, это дрова, а это огонь". Он перевел взгляд на себя и стал перечислять: ноги, руки, свитер, ботинки. Но, как только он пытался вспомнить, где взял свитер или джинсы, он тут же окунался в ту же пустоту.
   Больше всего ему хотелось вспомнить свою мать и отца, а возможно, и жену. Мысль о ней пришла ему, когда он, пытаясь определить свой возраст, нащупал налитые силой мышцы рук. У слишком молодого или у старика вряд ли такие тугие, как накаченная покрышка, мускулы, рассудил он, как ему показалось, здраво.
   Он догадался, что из его памяти исчезло все, что тем или иным образом связано с его личным прошлым, словно кто-то вырезал из нее, как ножом, автобиографию, оставив, однако, способность говорить, читать и мыслить, чтобы он отличался от животного.
  
   Ему хотелось, чтобы скорее наступил рассвет, когда можно будет осмотреться вокруг и выбраться отсюда. Когда, наконец, рассвело, он заметил на земле две параллельные бороздки, оставленные, как он догадался, от его каблуков, когда его волокли сюда. Оттащили его, не поленившись, в глубь леса метров на сто от проселочной дороги, которую он отыскал по следу. Там он обратил внимание на полуповаленное через дорогу дерево, ставшее, вероятно, ориентиром для тех, кто его привез сюда. Если это так, то эти люди могли вернуться. Зачем? Скорее всего, чтобы закопать его тело. Тогда почему он остался живым? Или он выжил вопреки им?
   Не найдя ответа, он внимательно осмотрел ближайший участок дороги и отыскал на дне засохшей лужицы след от колеса машины, однако, определить, в каком направлении она уехала, не сумел.
   Он решил пойти по дороге навстречу пробивавшемуся сквозь листья красному солнцу и тут увидел прикрепленный к стволу дерева кусок картона со стрелкой и надписью "Лесник". У него радостно забилось сердце.
  
   Казалось, что лес не кончится никогда. Успокаивало то, что еще дважды ему встретился такой же указатель. Вдруг он услышал в стороне собачий лай, свернул туда и увидел ответвление дороги. Уже увереннее он пошел по ней, и вскоре она привела его к одинокому дому за редким забором.
   Едва он подошел к закрытым воротам, как к ним от дома подбежала собака и стала бросаться на него. Отметив с удовлетворением, что он помнит и любит собак, он стал терпеливо ожидать появления лесника. О том, что это его дом, говорила надпись на воротах.
  
   Сначала послышался скрип двери, и затем на крыльце появился бородатый человек с ружьем в опущенной руке.
  -- Шалый, замолчь! - крикнул он. - Что-нибудь нужно?
  -- Хотел бы с вами переговорить, - тоже крикнул пришелец.
   Тут у меня, доносившего до вас эту историю, возникла необходимость как-нибудь назвать молодого человека. Не тратя времени на придумывание, я решил временно, до выяснения настоящего имени молодого человека, так и продолжать называть его или для краткости Мч.
  -- Ну, говори, - разрешил, подойдя поближе к Мч, лесник. Он был среднерост, худощав и густо темноволос. Борода и новый голубой спортивный костюм вносили путаницу в его возраст: ему можно было дать и пятьдесят и шестьдесят лет одновременно.
   Обратив внимание на то, что палец лесника касается курка, Мч сказал:
  -- Очнулся ночью в лесу и ничего не помню.
  -- Бывает с перепоя, - усмехнулся лесник.
  -- Я уж об этом думал, но вряд ли, хотя голова действительно кружилась и до сих пор не совсем в порядке. Но в висках не ломит и во рту никаких следов выпивки. Нет, тут что-то другое. Прошло уже несколько часов, как я очнулся, а я все еще не помню, как меня зовут. Не подскажете, где я нахожусь?
  -- В Лесках, считай, что в самом центре России. О Центрограде слышал?
  -- Слышал и представляю, где он.
  -- Мы в двухстах километрах от него. А ты откуда?
  -- В том-то и дело, что не имею представления.
   Задержав на Мч взгляд, лесник открыл калитку и жестом пригласил следовать за ним, а Шалому приказал идти на место.
   В доме их встретила полноватая с миловидным круглым лицом хозяйка, выглядевшая моложе мужа. В ее больших светлых глазах светилось любопытство.
  -- Вот, говорит, ничего не помнит, - пояснил ей лесник. - Очнулся, говорит, в лесу и не знает, кто он и где находится. Говорит, что не с перепоя.
  -- У тебя одна причина, - проговорила с укором хозяйка. - Сам ничего не помнишь, когда выпьешь, и на других это же валишь. А человек, может, в беду попал. Заходите, - улыбнулась она Мч. - Мы как раз за стол садимся.
  
   Лесника звали Федором Николаевичем, а хозяйка представилась просто Любой.
   Насчет себя Мч лишь пожал плечами.
  -- Ладно, - махнул рукой хозяин, - Там видно будет. Выпьешь, глядишь, просветлеет в мозгах.
   В кухне сладко пахло жареным картофелем, блинами и еще чем-то до боли родным и очень далеким, отчего у Мч едва не прослезились глаза. Хозяева заспорили, надо ли с утра ставить наливку. Победил Федор Николаевич, сказав, что не каждый день к ним приходят люди без памяти. Сладкая домашняя наливка еще больше усилила аппетит Мч, и он с трудом сдерживал его, а Люба все подкладывала в его тарелку картофель и затем блины, повторяя:
  -- Кушай, кушай. Я же вижу, как ты проголодался.
   Видя, как ей не терпится услышать, что с ним произошло, он с трудом оторвал себя от еды и повторил, но уже подробно свою краткую историю.
  -- Сегодня что? Не вторник? - спросила она и сама ответила. - Нет, четверг. Ой, как жалко. А-то по вторникам утром повторяют передачу "Жди меня". Там как-то показывали такого же, как ты, молодого человека, который тоже ничего не помнил. Его, правда, нашли в поезде. Но тот даже говорить не мог, и его снова словам обучали. Помню, говорили, он даже вилку держать не мог. Передача отыскала и привезла ему в Москву мать с сестрой, так он и их не узнал. Они его обнимают, а он смотрит пустыми глазами в сторону от них. Врач больницы, куда его поместили, сказал, что это над ним кто-то такой злой опыт поставил.
  -- Ты это, Любань, слышь, не все сразу выливай на него, - прервал жену раскрасневшийся от наливки Федор Николаевич. - Не пугай наперед. Может, у него не так все плохо. Вишь, он и говорит нормально и ест и пьет, как все. Выходит, у него не все еще потеряно, должен обязательно оклематься.
  -- Господи, да что же это за нелюди такие, чтобы над человеком такие опыты ставить, после чего он себя не помнит? - горестно проговорила Люба. - А... вот мне интересно, себя ты в зеркале сможешь узнать? - Она поднялась и принесла из спальни зеркало в овальной раме. - Даже подавать тебе боязно. А ну-ка взгляни на себя.
  
   У Мч самого екнуло сердце, когда брал зеркало. В нем он увидел уставившегося на него совершенно незнакомого голубоглазого парня с плотно сжатыми тонкими губами и русыми в крупных кольцах волосами.
   - Неужели не узнал? - ахнула следившая за ним Люба. Мч покачал головой. - Ну, а хоть понравился себе?
   Федор Николаевич не вытерпел:
   - Ну, скажи, не глупая баба? Что пристала к человеку? Если даже не понравился, он что, может поменять себя? Ты-то сама что не поменялась на артистку какую? И я бы тогда был у тебя не лесник чахоточный, а тоже какой-нибудь артист кислых щей.
   Обиженная Люба замолчала, а лесник наполнил до краев рюмку Мч.
   - Выпей за знакомство с самим собой, а главное, не горюй, время все лечит. Важно, что живой остался. Вот только без имени ты не как все люди. Даже у собак клички есть. Давай-ка и тебе мы имя присвоим. Любань, как бы ты хотела его назвать? А когда память к нему вернется, посмотрим, насколько ты ошиблась.
   Люба исподлобья взглянула на Мч и, вдруг смутившись, сказала:
  -- Что, если мы его назовем Захаром?
   Федор Иванович от удивления поперхнулся.
   - Откуда ты такое допотопное имя выкопала? Ну-ка сознавайся, когда и что у тебя с ним было? Это когда мы в Ялту последний раз ездили? Ладно, ладно, не дуйся, я шучу. А все же, в честь кого ты хочешь его так назвать?
   - У нас в классе одного мальчика так звали. Он мне нравился, ну и что?
   - Если в классе, то ладно. Это я знаю, что у тебя до меня никого не было. Тогда пусть будет Захаром. А что? Неплохо звучит. Так ты, Захар, говоришь, там дерево наполовину повалено? Не через дорогу ли перекинуто?
   - Через дорогу. Оно зацепилось верхушкой за деревья на другой стороне. А на дереве рядом прикреплен кусок картона со стрелкой к вам.
   Федор Николаевич удивленно сморщил нос.
   - Кусок картона? Ты ничего не путаешь?
  -- Вот такой кусок серого картона, - Мч показал руками размер. - Всего их было три по дороге к вам. На них нарисована стрелка с надписью "Лесник".
  -- Любань, ты слышишь, какая чушь собачья? На картоне. - Лесник усмехнулся. - Да он же после первого дождя, как сопля, раскиснет. Не помнишь, на нем следов дождя не было? Нет? Значит, их повесили вчера, так как днем раньше был ливень. Тогда я тебе, Захар, вот что скажу. Это они специально для тебя их понавешали, чтобы ты не заблудился и вышел на меня. Тогда спрашивается, с какой целью? И почему не привезли тебя прямо ко мне или не бросили поближе, а в шести километрах отсюда, если я верно о том месте думаю? Спешка отпадает, раз было время на развешивание картонок. А почему, спрашивается, они выводили тебя прямиком на меня? Я что, им доктор или милиция? Могли и сами отвезти тебя, куда следует, а куда - им видней. Так нет, почему-то направили именно ко мне. Наверное, посчитали, что это лучше для тебя. Или, напротив, хуже, а? Это в зависимости от того, кто они. Одни и те же или разные. Я имею в виду тех, кто лишил тебя памяти и бросил в лесу, и тех, кто налепил картонок. Или это одни и те же? Вот задача, а? Вон сколько неизвестных. Ты как, в математике силен? А, Захар? А то я интегралы не проходил. Ты-то сам, что думаешь обо всем об этом?
   Сумбурные рассуждения лесника были очень важны для Мч, и он боялся его спугнуть.
  -- Я? - не сразу отозвался он, думая, чем тут мог бы помочь интеграл. - Я... я, как вы. Вы продолжайте.
  -- Значит, тоже не силен, - разочаровался Федор Николаевич. - А ты, Любань?
  -- Я? - переспросила мывшая посуду Люба. - Я знаю только одно, что тех, кто с ним такое сотворил, надо бы поймать и самих отвести в милицию. А свозить в больницу Захара стоит. Только не в нашу костоломную. В той передаче себя не помнивший лежал в специальной какой-то больнице в Москве. Жалко, я название ее забыла.
   - Значит, ты тоже против милиции. Им там такие беспамятные нужны. Убийцу Павла больше месяца ищут и никакой зацепки. А тут лучше не придумаешь. Возразить-то он не сможет. Все на него свалить можно. Нет, в милицию я его не сдам. Я его к Аристарху свожу.
   - Я о нем тоже подумала, - отозвалась Люба и пояснила Мч. - Это у нас один такой знаменитый доктор есть. Лечит от всех болезней, перед которыми бессильны остальные врачи. После него люди начинают ходить, говорить и слышать. Люди болтают, его к самому Ельцину возили, когда тот ноги еле передвигал и совсем из ума выжил. Бог даст, и тебе память вернет.
   - Ельцин? Это кто? - спросил Мч и, увидев, как хозяева удивленно переглянулись, добавил. - Я, ей-богу, его не помню.
  -- Не много потерял от этого, - буркнул лесник.
  -- Наш нынешний правитель, - пояснила Люба. - Никак не дождемся, когда уйдет или помрет. Такого навытворял, что не приведи господь.
   Мч решил, что об этом узнает позже, а сейчас ему хотелось, чтобы Федор Николаевич продолжил свои рассуждения о происшедшем с ним, но не знал, как сказать об этом, чтобы не показаться назойливым.
  -- А главное, он подпустил к власти бандитов и все им разрешил, - сказал, похмурев, лесник. - Вот они и вытворяют с людьми, что хотят. Это наверняка кто-то из наших балует. Какой смысл везти тебя из других областей, где своих лесов хватает? Нет, это кто-то из здешних, кто меня знает. Чужие могли и не знать, где от того места находится лесник. Эх, жалко, колымагу мою опять испортили, а то бы мы с тобой туда сгоняли, может, еще какие следы выискали. Глядишь, и на кого наткнулись бы. Тем, кто тебя там бросил, наверняка интересно будет знать, куда ты делся. Как и тем, кто вроде бы спасал тебя, направляя ко мне. Значит, надо ждать их в гости. Сейчас допьем.... что-то она не берет, слабовата, и сходим, посмотрим вокруг. Если кто есть, от меня не спрячется. Любань, тебе налить? Ну и хорошо, нам больше достанется. - Федор Николаевич налил в два стакана и поднял свой. - Ну, давай за то, чтобы отыскать этих бандитов и вернуть тебе память. - Они выпили. - Только не понятно, какой им от тебя такого толк, когда нормальными работниками пруд пруди? Работы-то совсем в районе не стало. За одну еду люди согласны работать. А у других денег куры не клюют. Даже не миллионеры, а миллиардеры и не в наших рублях, а в их долларах. Это же сколько наших зарплат? И у нас такие стали появляться. Может, пока еще не в долларах, а в рублях точно уже есть. Ты бы на их усадьбы взглянул. Мой этот дом по сравнению с их хоромами, что конура Шалого.
  -- Откуда у них деньги? - заинтересовался Мч.
   Федор Николаевич ответил насмешливо:
   - Это только ты мог такой глупый вопрос задать. Откуда угодно, только не из трудовой копейки. В основном, как и раньше, воруют у государства, только с той разницей, что сейчас за это не сажают, а даже узаконили воровство через приватизацию. В народе ее прихватизацией зовут. У государства разве что лес и вода пока остались. И то, как смотреть. Взять наш лес, не предназначенный для вырубки как заповедный. Сейчас на нем все наживаются, а у государства от него одни расходы. На меня, к примеру, который должен охранять этот лес. А толк от меня какой? Это раньше "Стой, а то стрелять буду!" действовало, а сейчас против моего ружья в худшем случае два автомата Калашникова, а пистолеты уж и в счет не идут. Тут не до задержания, - живым бы остаться. А если и удастся запомнить номер машины и что в ней, а потом составить протокол, то выяснится, что машины с таким номером не существует, а если и есть, то везла она не отборный лес, а сухостой с разрешения начальства.
  -- В милицию пробовали обращаться?
  -- Обращался и не раз, пока не понял, что она имеет свою долю с каждой машины ворованного леса и с каждой браконьерской рыбы или дичи и зверя. Но это все цветочки в сравнении с тем, что стало твориться, когда пошла мода на особняки. И главное, норовят возводить их не рядом с народом, а подальше от него, куда вход запрещен, в заповедных зонах. И даже там строить начинают с трехметрового забора. Вот тут я не смог смотреть, как губят флору и фауну, какой нигде больше в мире нет. Стал спрашивать их как лицо официальное, на каком основании строят в местах, где имеется запрет на застройки. Одни от меня отмахивались, как от назойливого комара, другие совали бумаги чуть ли не от самого Ельцина, с третьими доходило до рукоприкладства, ко мне, разумеется, а последние и вовсе пригрозили убить, если не заткнусь. Вот и приходится ружье из рук не выпускать. Не поверишь, сплю с ним.
  -- Только три месяца назад, как поднялся с больничной койки, - пожаловалась мывшая посуду Люба. - Я уж думала, не выживет. Живем, как на пороховой бочке. Никак не уговорю его бросить эту работу, не дожидаясь пенсии.
  -- Не ной, - оборвал ее муж. - Не на того напали. Не мы должны их бояться, а они нас. Потому что мы честно живем, а они нет.
  -- Начальство ваше почему не вмешивается?
   Лесник молча разлил остатки вина и выпил
  -- Чудные ты вопросы задаешь. Как дитя малое. Трудно тебе будет в этой новой для тебя жизни. Начальство мое давно куплено и вмешиваться не хочет. Лишь иногда намекает мне: тебе что, больше всех надо? И вот что странно, не увольняет: надо, видно, чтобы кто-то на всякий случай выступал против. А я как лесник у них всю жизнь в передовиках. Любань, где моя медаль Героя?
  -- У Кати, забыл что ли? - Люба присела за стол. - Мы уже давно все ценное к дочери вывезли. Здесь не раз бывали, рылись, искали Федины бумаги на них.
  -- Новые соберу, не на того напали. Я их выведу на чистую воду. Ты думаешь, почему они заборами от людей отгораживаются? Потому что есть что скрывать. Я не удивлюсь, если ты, Захар, - их рук дело. Зачем, не знаю. Но раз сделали с тобой такое, значит, для чего-то надо. Вот бы поймать их на тебе, мы бы их тогда, о-о.... Слушай, а ты в машинах не разбираешься, не помнишь? А то я второй день, как без ног. Никак не пойму, что они с ней на этот раз сотворили. В те разы просто курочили или вырывали провода, а на этот раз поступили хитро: все на месте и аккумулятор, как зверь, а не заводится, хоть тресни. Может, взглянешь, а?
  -- Что ты пристал к человеку со своей машиной? - запротестовала Люба. - Дай ему придти в себя. Коля завтра приедет и отремонтирует.
  
   Но Мч самому было интересно знать, разбирается он в машинах или нет. Он поднялся и, поблагодарив Любу за завтрак, пошел вслед за лесником к стоявшей в гараже "Ниве". К своей радости, машину этой модели он узнал и стал со знанием дела возиться под капотом, а Федор Иванович отправился посмотреть вокруг. Довольно скоро мастерский пыл у Мч угас, так как двигатель упорно не заводился, хотя никакой неисправности Мч не нашел. Даже проверил, не заткнута ли чем выхлопная труба. Увидев это, вернувшийся лесник разочарованно махнул рукой.
  -- Э-э, видно, и ты такой же, как я, мастер - пепка, только водить можешь.
  -- Ничего не понимаю, - оправдывался Мч. - Все в порядке, а не заводится. И бензина полбака.
  -- Мастера своего дела портили. Оставил ее на полчаса без присмотра, сажусь, а она ни в какую. Полдня провозился. Так на буксире и привезли. Жду племянника Николая. Вот у кого на это дело золотые руки.
  -- Он мастер по автосервису?
  -- Он на все руки мастер, где техники касается. Одно время пытался с другом держать свою мастерскую, да с бандитами не ужились. Ушли к зятю-покойнику в заводской гараж. - Федор Николаевич вздохнул. - Вот уж задача, не знаю, удастся ли отыскать его убийцу, или так и останутся концы в воду.
  -- Что с ним случилось?
  -- Обычное в наше время дело - заказное убийство. Как и Николай, отказался платить бандитам. Тот-то от греха подальше просто взял да и продал мастерскую. А Павел, зять, в последнее время директором завода был. До перестройки завод гремел на всю страну, за границу станки продавал. А когда бардак начался, его сначала разворовали, а потом и вовсе вроде как закрыли. Павел там после института до главного инженера дослужился. Все начальство разбежалось, кто куда, директор за границу, прихватив кассу, а Павел один остался, не дал до конца развалить завод и даже начал помаленьку выпускать нужный на огороде инвентарь, люди-то только тем и живут, что сами выращивают, потом понемногу перешел на малые станки. Дело пошло. Рабочие его на руках носили за то, что он не хапал себе, как другие, а и им хорошо платил, что сейчас большая редкость. Может, и за это тоже его убили, чтобы не подавал пример другим директорам. Но убили его не сразу, а со второго захода. Первый раз либо попугали, выбив из руки зажигалку, либо промахнулись. Но скорее промахнулись, так как и во второй раз попали в шею. Три дня бедняк мучился. Уж лучше бы пометче выстрелили. Видно, нехватка у них на хороших киллеров. Слово-то какое-то дурацкое выдумали. Уж чего яснее ясного - убийца или, как раньше, душегуб. Так нет тебе, киллер. Все оттуда, с запада, вся зараза оттуда. - Федор Николаевич сплюнул и помолчал. - Месяц, как схоронили. Через неделю сорокадневные поминки будут. С Любаней поедем на кладбище, а потом в ресторан. Завод организует за свой счет.
  -- А милиция что говорит?
  -- Следователь сразу дал понять, что дело дохлое. Наемных киллеров обычно не находят. - Федор Николаевич вздохнул. - Катька, дочь моя, до сих пор от горя с ума сходит. Всех подозревает, особенно нового директора. Резон, конечно, в этом есть. А как теперь докажешь? Он такие богатые похороны устроил, так плакал на них, как родного брата хоронил. Если бы знать, кто убил, я бы его сам, не задумываясь, вот из этого ружья пристрелил. Уж я бы не промахнулся.
  
   Мч бросил взгляд на стоявшее рядом ружье, попросил:
  -- Можно взглянуть?
   По тому, как он осматривал ружье, прицеливался и проверял наличие в нем патронов, было видно, что это дело ему хорошо знакомо.
   - Вон в ту банку попадешь? - спросил наблюдавший за ним лесник и показал на консервную банку, насаженную на заборный столб.
   Мч взглянул на нее и, приподняв одной рукой ружье, выстрелил. Банка дернулась, однако осталась на месте.
  -- Сразу видно, что стреляешь ты лучше, чем разбираешься в машинах, - сделал вывод лесник. - Может, тоже был лесником, как я. Но вряд ли, слишком молод. Не знаешь, сколько тебе лет?
  -- Вам со стороны виднее.
   Федор Николаевич измерил его прищуренным взглядом.
   - Пожалуй, ты будешь лет на пять помоложе Павла, а ему этой весной мы отмечали тридцать пять, он на одиннадцать лет старше нашей Катерины. Но он выглядел получше тебя. Всегда был гладко выбритый, напомаженный, одним словом, инженер. Судя по рукам, ты тоже не из рабочих, но по глазам видно, что тебя здорово потрепала жизнь. Какие-то они у тебя застывшие. А в армии ты не служил, не помнишь? Фу, черт, все забываю, никак в голове не укладывается. Зато одно с тобой мы уяснили: стрелять ты мастер. Теперь давай посмотрим, как ты пилишь и колешь дрова. Тогда я определю, городской ты житель или сельский.
   Увидев, что Мч неплохо владеет топором и пилой, лесник предположил, что жил он либо в деревне, либо в небольшом городе без центрального отопления.
  -- Вот только не ясно, где ты так хорошо обучился стрелять, - почесал он затылок. - Уж не в Чечне ли был? - И тут же возразил себе. - Вряд ли. Оттуда редко кто живым и невредимым возвращается. А ты, вроде, цел, не считая ребер и памяти. Но это тебе уже здесь подсуропили.
  -- А что с Чечней?
  
   Но тут послышался шум мотора. Мч увидел подъезжавшую к воротам легковую машину.
  -- Вот и наша ненаглядная дочка приехала, - обрадовался Федор Николаевич и, бросив на землю дрова, поспешил к воротам.
   Мч увидел вышедшую из серебристого цвета машины незнакомой ему марки молодую светловолосую женщину с выпуклым животом. Как же она, бедная, одна рожать будет, пожалел он Катю. Но жалкой Катя не выглядела, когда отец подвел ее к нему, напротив, улыбалась во весь крашеный рот с белоснежными зубами.
   - Мне мама про вас уже все рассказала, - поздоровавшись, проговорила она. - Попросила начать по компьютеру ваши поиски, а как я их начну, не увидев вас. Там обычно приводят фотографии пропавших.
   К ним подбежала сияющая Люба. Обняв дочь, она сказала виновато Мч:
  -- Ты уж, Захар, меня извини. Не смогла я удержаться, чтобы не рассказать о тебе родной доченьке.
  -- Кто на что слаб, а ты на язык, - проворчал Федор Николаевич.
  -- Пап, любой другой муж на твоем месте был бы только рад этому, - сказала, озорно блеснув материными круглыми глазами, Катя.
   К своему удивлению, Мч понял и смутился. А вот отец сообразил не сразу, после чего, нахмурившись, буркнул:
   - Ты такие вещи вообще не должна знать. И вот что, дочка, давай договоримся, тебе в твоем положении самой водить машину пора бросать.
   - Хорошо, пап, брошу и буду к вам пешком ходить. Подумаешь, двадцать километров сюда и столько же обратно. За день как-нибудь доползу, глядишь, и похудею.
   - Не придумывай, - сказала Люба дочери. - А вы закругляйтесь со своими дровами. Через полчаса обед.
   Катя незаметно кивнула отцу и вместе с матерью направилась к машине. Мч невольно залюбовался ее походкой: ноги Катя ставила не на носки, а на пятки, едва заметно поводя бедрами в такт шагу, при этом плечи ее были неподвижны, и голова горделиво поднята.
   Пошел за ними, подмигнув Мч, и радостный лесник. Он помог жене отнести пакеты в дом и, вернувшись, проговорил, довольно потирая руки:
   - Не забыла нас с тобой дочка, привезла выпить. Молодец она, всегда нас подкармливала, когда Павел жив был. А то на одну мою зарплату мы бы не выжили. И ту не платят. Любаня-то у меня - воспитатель, а детсады позакрывали, потому что люди перестали рожать. Кормить-то детей нечем. А мы ждем, не дождемся, когда родит. Как-нибудь прокормим. Катерина говорит, вон вы в какое время родились и то выжили. Это она имеет в виду, что мы с Любаней детдомовские, после войны одни, без родителей, воспитывались, а в люди вышли. Но мы - другое дело, нам тогда наша родная советская власть помогла, а сейчас вся надежда только на себя. Как-нибудь воспитаем, главное, чтобы родила благополучно. Свекор со свекровью тоже ждут, не дождутся. Павел-то у них также один был. Как-нибудь поделим внука или внучку. - Глаза лесника мечтательно увлажнились. - Будем заканчивать? Молодец, ты мне много помог. Павел тоже тут без дела никогда не сидел.
  
   Обедали в гостиной, где работал телевизор. Мч с интересом поглядывал на экран, мало что понимая. Там показывали и говорили о голодовке учителей в Приморском крае. Женщины с изнеможенными лицами лежали на разостланных на полу матрацах. Голодовка, как Мч знал, была последней отчаянной формой забастовки. Забастовка у нас? Не платят зарплату? Как это? Почему? Он хотел спросить об этом, но вопрос застрял у него в горле от следующего кадра, на котором американские инструктора обучали грузинских солдат военному искусству, чтобы, как пояснил грузинский офицер в малиновом берете, противостоять агрессии со стороны России. У Мч вырвалось:
  -- Ничего не понимаю. Разве Грузия не в составе СССР?
   Женщины перестали есть и одинаково округлили глаза. Федор Николаевич ткнул вилкой в губу. Громко выругавшись, он вытер ладонью кровь и крикнул:
  -- Нет больше нашего Эсэсэра! Нет его!
   Мч похолодел. Это было пострашнее, чем очнуться в темном лесу без памяти. У него пересохло в горле и перехватило дыхание. Он открыл рот, но вместо слов услышал рык. Он попытался сглотнуть и не смог. Они испуганно смотрели на него. Федор Николаевич протянул ему рюмку.
  -- На, промочи горло.
   Но Мч отхлебнул сок из стакана и спросил, поперхивая после каждого слова и не узнавая свой голос:
  -- Что значит, нет? Как это нет? А что есть? Где я? Вы где? Разве мы не в РСФСР? Вы мне сами сказали, что мы в самом центре России.
   - России, но не Рэсэфэсэра, которого больше тоже нет. От него только две буквы и остались. Но и их, видно, скоро не станет на еще одну радость американцам. Без единого выстрела нас победили.
   Мч вспомнил американские сигареты, изготавливаемые в России. Страшно захотелось курить, и рука потянулась к карману, но сигареты кончились еще в лесу, а Федор Николаевич из-за чахотки не курил.
  -- И... и что, вы... мы все прямо так и сдались? Не верю я, чтобы советские люди не сопротивлялись, тем более коммунисты. Они где были?
  -- А что коммунисты? Ну, я был коммунист еще с армии. А что я мог сделать, когда наверху нас предали? Сначала этот с заплаткой на лбу все ездил в Англию к железной, как ее...к Тетчер и мозги нам полоскал перестройкой того плохого социализма в хороший с человечьим лицом. А получился капитализм со звериной мордой. Это мы потом увидели, а вначале ему верили, как были приучены верить своим руководителям. А он взял и объявил по телевизору, что нас больше нет, имея в виду партию и коммунистов, на которых все держалось. Сейчас какие-то там копошатся, но больше для виду. Это уже не коммунисты, а приспособленцы.
  -- Я не понял насчет победы американцев без единого выстрела. Это вы сказали в переносном смысле? Мы существуем как самостоятельное государство?
  -- Да вроде как существуем, но при каждом самостоятельном шаге на них оборачиваемся: туда или не туда? А куда?
   У Мч немного полегчало на душе.
  -- А что произошло с Советским Союзом?
   - Его уже Ельцин доразвалил по указке Буша, перед которым каждый раз отчитывался. Нас он взял тем, что наобещал за червонец машину и устроить всем райскую жизнь при демократии. Сейчас на этот червонец даже спичку не купишь, а райскую жизнь он устроил не народу, а своей семье и своей свите, отдав им задарма народное богатство, а главное, нефть с газом. Только тогда мы поняли, как нас надули. Ну, я тебе скажу, кипело у меня внутри, я даже порывался поехать в Москву, их обоих, и Горбачева и Ельцина, из своего ружья прикончить, рука бы не дрогнула, клянусь богом. Любаня не отпустила. Да и разве до них доберешься? Да и поезд уже ушел, назад СССР не воротишь. Но, с другой стороны, вот, что я тебе скажу. Значит, не такой уж крепкий был наш Союз нерушимый республик свободных, как пелось в старом гимне. Как крысы разбежались.
   - Не все, пап, - поправила отца Катя. Темнокарие глаза, нос и овал лица у нее были от отца, а светлые волосы, губы и улыбка - материны. Волосы и глаза контрастировали, привлекая внимание. - Не знаю, почему, но я хорошо запомнила, как президент Казахстана Назарбаев, узнав о Беловежском соглашении, спрашивал растерянно: "А мы теперь где?" И про референдум ты забыл, что был перед августовским путчем. На нем почти все высказались за сохранение СССР. Но это не было учтено в соглашении.
  
   Мч хотел спросить про Беловежское соглашение, но вдруг потерял интерес ко всему. Жизнь, за которую он еще цеплялся, очнувшись без памяти, после услышанного потеряла для него смысл. Им овладело чувство нереальности, когда мозг отказывался воспринимать происходившее. Он продолжал слушать их, рассказывавших ему наперебой о происшедших в стране изменениях за последние годы, подтверждая показываемым по телевизору, и даже задавал вопросы, но все это было как бы не наяву и должно было пройти, когда вернется к нему память, и он опять станет нормальным человеком, и опять будет в СССР, великом и могучем государстве, объединившим и поэтому сохранившим много малых стран и народностей. Та же Грузия, насколько он помнил, добровольно вошла в состав Российской империи в начале девятнадцатого века. Многие народности сами просились под покровительство русского царя, чтобы спастись от постоянных вражеских набегов. И теперь все псу под хвост.
   Поглядывая машинально на экран телевизора, он чувствовал, как что-то его раздражало. Наконец он понял: там никто не говорил о постигшей страну страшной беде, а даже пели и смеялись над шутками юмористов, среди которых он узнал посеревшего и пополневшего Петросяна. А как же он, он же армянин?
  -- Что стало с теми, кто жил в других республиках? Таких же много. С ними что стало?
  -- Одна беда со всеми стала, - ответила Люба. - В Прибалтике русских за людей не считают.
   - А, та никогда не была нашей, - махнул рукой Федор Николаевич. - Она фашистов чтит, памятники им ставит, а наши разбивает. Для них Гитлер - герой. Я там служил, я знаю. Но вот что Украина вытворяет, непонятно. Испокон веков мы были одним народом, всю жизнь вместе. А сейчас там русский язык запрещают.
   У Мч вырвалось:
   - А Крым чей?
  -- Хохляцкий. Как Хрущев сдуру отдал им, так у них он и остался. А Ельцин не только Крым, а все, что мог, отдал, сейчас мы только локти кусаем.
   - Теперь в Крыму не отдохнешь, как раньше, - вздохнула Люба. - Мы туда каждый год ездили. Встречали нас, как родных, и не только в Крыму. Везде были своими, куда бы ни приезжали. По телевизору только и слышишь, как нам раньше плохо жилось. Да, богатыми, как некоторые сейчас, мы не были. Но никто из нас не голодал, каким - никаким жильем государство всех обеспечивало, бесплатно лечило и учило. Поэтому и планы строили, что купить, что построить, куда поехать. А сейчас не до планов, день прошел и слава богу, что жив остался, не помер с голоду и не убили. По мне так уж лучше, когда все не богатые, но и не бедные.
  -- Мам, эта твоя философия сейчас, как мертвому банки, - вмешалась Катя. Она перевела взгляд на Мч. Глаза у нее были настолько темные, что не было видно зрачков. - Меня интересует, что вы дальше намерены делать?
   Мч пожал плечами, на этот раз безразлично.
   - После услышанного моя собственная проблема стала для меня не существенна и даже безразлична. Уж лучше бы я не просыпался в лесу, чтобы не знать всего этого.
  -- Вот это ты зря, - возразил Федор Николаевич, наполняя свою рюмку. - Туда никогда не опоздаешь, там мы будем вечно, а тут в командировке. Не знаю, чем занимаются там, а здесь у нас дел много. А у тебя их тем более невпроворот. Первым делом, надо родных отыскать, узнать, кто ты и как оказался в лесу без памяти. Если выяснится, что сделано это по злой воле, то надо будет с ними по-мужски расквитаться, стрелять ты умеешь. Ну и нужно будет определиться в этой новой для тебя жизни. А может, что и подправить в ней в интересах народа. За это в случае чего не жалко пожертвовать жизнью.
   - Пусть пока поживет у нас, - сказала Люба, - придет в себя, пообвыкнет. Глядишь, может, еще что, кроме Крыма, вспомнит. Ты как, не возражаешь? - спросила она Мч.
  -- Спасибо. - Он удержал себя, чтобы не подбросить безразлично плечи. - Боюсь только, что я вам вряд ли доставлю удовольствие своим присутствием.
  -- Ты уже доставил, помогая заготовлять дрова, - возразил лесник и вдруг воскликнул, глянув на экран. - А вот и он, легок на помине!
  
   Мч увидел огромного седого старика, которого поддерживали с двух сторон пожилая и молодая женщины. На его красном одутловатом лице гуляла полудетская улыбка. Вдруг он оттолкнул женщин, выпрямился и пробасил, глядя в камеру, придурковатым голосом:
  -- Я еще, понимаешь, ого-го...
   Молодая женщина сердито посмотрела в камеру и повернула старика спиной.
   Мч спросил:
  -- Это кто?
  -- Думал, дед Пихто? Нет, это наш президент. Понравился? - Лесник нервно засмеялся. - Везет нам с правителями, все меченые. Один был картавый, другой сухорукий, третий с заплаткой на лбу, а этот так и вовсе трехпалый. Трехпалый волк в стае считается несчастьем и его загрызают. А у нас такой нами правит.
   Мч вспомнил Брежнева в последние годы и подумал: "Когда же у нас появятся нормальные руководители, чтобы не было за них стыдно перед другими народами?", - а вслух ответил:
  -- Нет слов. По-моему, надо очень постараться, чтобы отыскать такого на роль президента.
   Катя улыбнулась. Два верхних зуба у нее были чуть длиннее остальных, что делало ее улыбку обворожительной. Она сказала Мч:
  -- Найдем ваших родных. Они наверняка вас разыскивают. Главное, не отчаивайтесь.
   Люба услышала и спросила:
  -- Как ты будешь его разыскивать, если он даже фамилию свою не помнит?
  -- По фотографии. В лицо я его увидела. Если его не разыскивают, дадим объявление с его фотографией, что он ищет родственников. Может, Коля свозит его в Москву.
   - Вот это дело, - одобрил Федор Николаевич. - А сейчас давай отвезем его к Аристарху. Ты сможешь?
   Катя достала из сумочки крохотный телефон и тут же позвонила, удивив Мч отсутствием соединительного шнура. Она нажимала и подносила телефон к уху еще несколько раз, пока не сказала:
   - Не отвечает, наверное, на вызове. Я по дороге домой загляну к нему и узнаю, где он.
   Захмелевший лесник попытался взять ее машину, чтобы посмотреть на указатели, но Катя сказала, что ей нужно в женскую консультацию, и уехала, пообещав приехать завтра вместе с Колей.
  
   После ее отъезда Федор Николаевич хотел съездить с Мч к указателям на велосипедах, но возразила Люба:
   - Ты его совсем угробить хочешь? Видишь, у него глаза слипаются? Угомонись, дай человеку отдохнуть.
  -- И то верно, раз машины нет, - согласился лесник, подмигивая заговорчески Мч. - Я его на сеновале уложу. Там ему никто мешать не будет.
  -- Главное, ты сам не мешай.
   В сарае, где на чердаке был сеновал, лесник достал припрятанную от жены давно початую бутылку водки, и они втихаря допили ее, закусывая сырыми яйцами.
   - Чтобы крепче спал, - пояснил лесник. - Кур я тоже повыгоняю. Никто тебе мешать спать не будет.
  
   ***
   Он уснул мгновенно и проснулся от выстрелов. Его словно подбросило, и он прильнул к щели.
   Он увидел высокого спортивного покроя парня с пистолетом в руке, быстро удалявшегося от дома к воротам. Мч он показался знакомым.
   Пока он соображал, где видел парня, тот скрылся за гаражом, после чего послышался гул отъезжавшей машины. Мч успел заметить ее квадратный зад и зеленый цвет, сливавшийся с лесом.
   Нехорошее тревожное предчувствие овладело им и оттого, что парня он знал, а больше оттого, что во дворе не были видны и слышны хозяева.
   То ли он оступился, слезая в спешке по лестнице, то ли у него закружилась голова и его занесло в сторону, он упал на стоявшую внизу кадку.
   Поднявшись, он вытер ладонью с лица кровь и выбежал во двор. Проходя мимо окон дома, он заглянул в них и никого не увидел внутри. Тревога сменилась страхом.
  
   Первой он увидел лежавшую на крыльце Любу. Голова ее свисала лицом вниз над верхней ступенькой, с которой стекала струйка крови. Светлые волосы на затылке тоже были в крови, ярко красной в лучах солнца.
   На деревянных ногах Мч приблизился к Любе и, нагнувшись, приложил два пальца к шее. Не почувствовав пульса, он еще и еще раз прикладывал пальцы к шее с обеих сторон.
   У него не хватило духа поднять ее голову и прикрыть глаза.
   Федор Николаевич лежал у самых ворот на спине, глядя в небо и раскинув руки. Одной он продолжал держать ружье. На голубой куртке кровь казалась черной.
   Мч показалось странным, что не лает Шалый, и он глянул на будку. Храбрый пес погиб, поймав пулю открытой в лае пастью.
  
   Несколько минут он стоял, тяжело дыша и сцепив до боли зубы, затем нагнулся и опустил леснику веки.
   Рука его полезла за сигаретой. Не найдя их, он скривился. Вытолкнув воздух сквозь стиснутые зубы, он опустился на скамейку у гаража, на которой они сидели утром, и попытался хоть что-то понять, чтобы затем решить, что делать дальше.
   Но боль от убийства ставших ему близкими людей была настолько сильной, что ничего ему в голову не шло. Появлявшиеся мысли обрывались, как гнилые нити, и ему долго никак не удавалось ухватиться хотя бы за одну из них. Самыми прочными оказались две: одна о том, что лесника и жену убили по заказу владельцев особняков, и вторая - он каким-то образом причастен к этому убийству, исходя из картонных указателей, развешанных специально для него.
   Еще он знал, что стал единственным свидетелем этого убийства. Об этом в первую очередь должна узнать Катя, но он не представлял, как сообщит ей, потерявшей недавно мужа, о смерти еще и родителей. Такие вещи по телефону не говорят, тем более в ее положении. У нее может не выдержать сердце. И может случиться выкидыш.
   От звонка Кате его удерживало также то, что милиция первым делом обязательно заинтересуется, почему он не сообщил сначала ей, и обязательно обвинит его в убийстве, о чем его предупреждал Федор Николаевич, и тогда он не сможет переговорить с Катей так, чтобы она не заподозрила его.
   И все же он решил начать с нее в надежде на то, что она приедет не одна, а с кем-нибудь, кто ее поддержит, хотя это ему вовсе не нравилось.
   Он прошел в дом, стараясь не смотреть на Любу. Сотовый телефон лежал на кухонном столе. Тут же находился потрепанный блокнот с номерами телефонов. Телефон милиции был на первой странице. Почти на всех листах были записаны адрес и номера сотовых телефонов Кати. Их было несколько, они были почему-то очень длинными и почти все зачеркнуты. Мч подумал, что Катя отчего-то часто меняла местожительство или работу.
   Были в блокноте и Колины номера телефонов. Вот кому надо позвонить в первую очередь, подумал Мч. Коля должен был воспринять сообщение о смерти дяди по-мужски. Но они не были знакомы, и Коля мог сразу заподозрить в убийстве его, Мч, и сообщить в милицию.
   Мч взял в руки телефон и осмотрел его, не имея представления, как им пользоваться. Но пальцы сами пришли в движение и стали нажимать на кнопки. Он набрал последний номер. После недолгой трескучей паузы он услышал женский голос о том, что абонент временно недоступен. Во второй попытке ему посоветовали по-английски попытаться позвонить еще раз. Он звонил еще и еще раз, но слышал те же голоса.
   То же самое он услышал, позвонив, переведя дух, в милицию.
   Страшно хотелось курить. В голове опять не было ни одной мысли. Нет, одна была: воспользоваться велосипедом и поехать в надежде кого-нибудь встретить по дороге.
  
   ***
   Ему показалось, что он услышал гул подъехавшей машины. Он подошел к окну и увидел бежавших по двору к дому людей в милицейской форме с автоматами и пистолетами в руках, а за воротами стояли две машины.
   Он повернулся к двери и стал ожидать. Она распахнулась, и в дом один за другим ворвались несколько милиционеров.
  -- Лицом на пол! Руки за голову! - раздался суровый крик.
   Так как он продолжал стоять, его ударили автоматом по голове и спине, повалили и придавили к полу.
   Когда он попытался подняться, его стали бить ногами, дубинками и автоматами, отчего у него на миг помутилось сознание.
   - Взяли? - услышал он хрипловатый голос заядлого курильщика.
  -- Чисто сработано, - ответил рядом молодой и веселый голос.
  -- Сопротивление оказывал?
  -- Не успел. Мы б ему, говнюку, дали.
  -- А морда отчего разбита? Ваша работа?
   - Обижаете, товарищ майор. Мы свое дело туго знаем. - Голос был другой, блеющий. - Это, наверное, лесник, товарищ майор, постарался, оказывая сопротивление.
  -- Оружие проверили?
  -- Я проверил - все чисто. - Это был опять молодой.
  -- Поднимите его.
  
   Его подхватили под руки и поставили. Он увидел перед собой коренастого багроволицего усатого кривоносого человека лет пятидесяти в черной кожаной куртке, который пристально его рассматривал колючими желто-зелеными глазами в красной оболочке. Ничего хорошего для себя в этом взгляде Мч не увидел.
   Наглядевшись, майор приказал, ни к кому не обращаясь:
   - Каждый занимается своим делом, а я с ним поговорю. - Трое вышли. - А ты посади его и поищи пистолет в коридоре. Если не найдешь, скажи, чтобы обыскали двор и за воротами.
   Только сейчас Мч увидел, что его правая рука была в наручнике в пару с огромным милиционером. Тот подвел его к стулу, усадил и, пристегнув наручник к ножке, направился к двери.
   Майор, устроившись напротив, представился:
   - Я майор милиции Безусяк. Сам все расскажешь, и я оформлю добровольную явку, что тебе зачтется на суде? Или будешь упорствовать?
  -- Буду упорствовать, потому что засчитывать мне ничего не надо. Я их не убивал.
   - Значит, отказываешься. Тебе же хуже. Тогда скажи, кто их убил, если не ты?
   Мч рассказал, как все было, рассказал, как на духу, за что Безусяк, обнажив в улыбке крупные неровные желтые зубы, похвалил его:
   - Очень правдоподобно и складно, почти, как стих. Прямо писатель Мичурин. А на самом деле, ты кто?
   - Я тоже хотел бы это знать, пожалуй, больше, чем вы.
   - Эту лапшу ты будешь вешать на уши судьям. А я взял тебя на трупах, понял? - Майор поднялся и крикнул в коридорную дверь. - Позови девчонку!
  
   Тот же большой милиционер привел костлявую веснущатую девушку с сумкой почтальона через плечо. Она с испугом смотрела на Мч.
  -- Ты его видела? - спросил ее Безусяк, делая ударение на "его".
  -- Его, его, - закивала девушка.
  -- Когда и при каких обстоятельствах ты его видела?
  -- Полчаса назад я подъехала на велосипеде к их дому со стороны реки и вдруг услышала два выстрела. Я слезла и посмотрела в дырку. Он стоял посреди двора с пистолетом, а дядя Федя лежал на земле. Потом он пошел к дому и выстрелил в тетю Любу, которая выбежала на крыльцо. Я до смерти испугалась и уехала.
   - Хорошо. Молодец, что позвонила нам. Повторишь все это на суде. Можешь идти. - Майор поднялся. - Веди его в машину.
  
   Во дворе к Безусяку подбежал рыжий с бараньей головой парень и протянул пакет с пистолетом.
  -- Вот. Нашел в канаве за воротами, - радостно проблеял он.
   Майор перевел на Мч повеселевшие глаза.
  -- Твой?
  -- Нет. Его, наверное, выбросил убийца, которого видели я и девушка.
  -- Возьми прямо сейчас у него отпечатки пальцев, - приказал Безусяк барану, - и пусть в лаборатории срочно сличат их с отпечатками на пистолете.
   Мч усадили в Уазик, где сняли отпечатки пальцев.
   Из окна машины он видел, как вносили в "Скорую" накрытые простыней трупы и опечатывали дверь дома. Первой уехала "Скорая", за ней Безусяк на "Волге" и последним тронулся их "Уазик".
   По дороге они остановились у поста ГАИ и проверили Мч на алкоголь. По тому, как довольно ухмыльнулся в усы майор, Мч понял, что результат проверки его удовлетворил. Мч показалось, что майор сам был немного пьян.
  
   Такого поворота событий он не ожидал даже с учетом нелестного отзыва лесника о милиции. У него оставалась лишь надежда на суд, который должен был во всем разобраться. На то он и есть. Однако хотелось верить, что до суда дело не дойдет, - ведь он ни в чем виноват.
   В отделении милиции его сфотографировали и провели в комнату без окон. Там его пристегнули наручниками к замурованной в стену вертикальной стойке и оставили одного.
   Ему хотелось сесть, но ни стула, ни скамейке в камере не было. Он опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Только сейчас он почувствовал боль от побоев. Особенно ныла спина. Он не понимал, за что его били, ведь он не оказывал сопротивления.
   Наконец дверь открылась, и в ней появился Безусяк с листом бумаги в руке.
  -- Это протокол твоего допроса. Прочти и подпиши, - сказал он голосом, не допускавшим возражения. - И вставь свою фамилию.
  -- Спросите ее у тех, кто бросил меня в лесу без памяти. Я вам буду за это благодарен.
  -- С благодарностью подождешь. Сначала насчет памяти. Ты не помнишь, что было до того, как ты будто бы очнулся. Но ты должен помнить, что было после, например, как оказались отпечатки твоих пальцев на пистолете, который нашли рядом с местом преступления.
  -- Моих пальцев? - Мч был поражен. - Я его, честное слово, не касался.
  -- Понятное дело, не касался. Было бы глупо с твоей стороны признать пистолет, отрицая убийство. Поэтому запишем, что назвать себя ты отказался, а насчет отпечатков пальцев на пистолете возразить не можешь.
   - Возразить, если они там есть, я, естественно, не могу, но я настаиваю на том, что я не убивал лесника и его жену. Насчет того, как оказались отпечатки моих пальцев на пистолете, могу предположить, что их воспроизвели, когда я был без сознания, до того, как я очнулся в лесу.
   Безусяк приложил лист к стене и, что-то написав, протянул лист Мч.
   - Прочти и подпиши. Сними с него наручник, - приказал он стоявшему у двери все тому же огромному милиционеру.
   Как же я подпишу, если не знаю свою фамилию, подумал Мч, потирая руки. Разве что крестик поставить? Он поднялся и взял у майора протокол допроса. В нем он сознавался в том, что убил с целью ограбления Иванова Федора Николаевича и его жену Любовь Степановну, завладев деньгами в сумме 370 рублей, мобильным телефоном и позолоченной брошью, которые в момент задержания оказались при нем. Упоминались тут и девушка - почтальон и найденный пистолет. Заканчивался протокол словами: "С моих слов записано верно".
   - Я не подпишу, - сказал Мч, возвращая протокол. - Вы прекрасно знаете, что никаких денег и никакой броши при мне не было, а по телефону я пытался дозвониться к вам, чтобы сообщить об убийстве.
   Мч заметил, что вернувшийся к двери большой милиционер занервничал, уставился на майора и замычал, пытаясь привлечь его внимание. Тот повернул к нему сердитое лицо и приказал:
  -- Зови сюда Лелькина и Громова.
   Милиционер привел рыжего барана и тоже уже знакомого Мч щуплогомилиционера с лисьей мордочкой и веселым молодым голосом. Этого парня в вертикально прилепленной к затылку фуражке Мч запомнил по его футбольным ударам в живот. А еще он все время матерился. Безусяк сказал им:
  -- Он отказывается подписывать протокол. Надо, чтобы подписал. Смотрите, не перестарайтесь.
   Майор вышел, громко хлопнув дверью. Большой милиционер потоптался на месте и отправился за ним.
  
   Мч отступил в угол, приняв стойку.
  -- Ты что, мудила, вздумал оказывать нам, работникам органов, сопротивление? - удивленно спросил его щуплый пижон. - Ты знаешь, засранец, какой срок тебе за это светит?
  -- Я никого не убивал и не грабил. Ты сам меня обыскивал и хорошо это знаешь.
  -- Кто? Я? Когда? - хихикнул милиционер. - Тогда говори, на кого, работаешь? На Красавчика?
   - Красавчика? Кто он?
  -- Ну что, приступим? - проблеял рыжий не то Лелькин, не то Громов, надвигая на лоб фуражку козырьком назад. Дубинка в его руке завертелась колесом. - Сейчас во всем сознается. Не таких обламывали.
   В камеру вошел большой милиционер и внимательно посмотрел на Мч. Унего было круглое почти доброе лицо.
  -- Вы, это, не очень и что б без следов, - предупредил он. Из-за басовитого раскатистого голоса ему больше других подходила фамилия Громов.
  -- Один разок по кумпалу можно. - Баран подскочил к Мч.
  
   Никто из двоих, оставшихся на месте, не понял, каким образом рыжий отлетел от Мч и упал к их ногам. Дубинка осталась лежать у ног Мч. Он отбросил ее ногой в угол за спину и опять принял стойку.
   Большой приподнял барана, у которого был бессмысленный взгляд, и усадил у двери. Пижон вынул из кобуры пистолет и направил его на Мч.
  -- Ну, теперь, говнюк, мы будем тебя не бить, а убивать мучительно и долго.
  -- Может, майору доложить? - спросил большой.
   - Ты чо, бля, издеваешься? Чтобы над нами ржало все отделение? Ты его один своей тушей придавишь. Давай с двух сторон.
   Они бросились на него одновременно. Он пригнулся, выкинул навстречу им, как при нырянии руки, затем развел их, и они оба врезались в стену, а он, подняв все три дубинки, перешел в другой угол.
   Он увидел, как баран поднялся, держась за стену, и направился к двери.
  -- Пойду, позову борова и длинного Славика.
   Вскочивший с искривленным от злости лицом пижон крикнул барану вдогонку:
  -- И посмотри еще Бориса во дворе. - Он воткнул в Мч бешеные глаза и снова вынул из кобуры пистолет. - На колени, говноклюй!
  -- Убери, - тяжело поднимаясь, проговорил большой, - нам нужна его подпись, а прикончить мы успеем.
   Они отошли к двери, а Мч вернулся вместе с дубинками в первоначальный угол, где ему было сподручнее отражать нападение. Дубинки он сложил в угол.
   Рыжий привел двоих, сказав, что Бориса не нашел. Боров был квадратный, что в ширину, что в высоту, с круглой головой и расставленными под углом в стороны мощными ручищами. Длинный Славик возвышался над боровом на целую голову. Соразмерно росту был его нос, свисавший до верхней губы.
   Господи, где таких уродов набрали, тоскливо подумал Мч. Лишь один более или менее нормальный, бросил он взгляд с надеждой на большого..
   - В чем проблема? - спросил весело Боров, оценивая Мч бесцветными глазками. - Да я его одним пальцем обработаю. За пузырь, конечно. - По бокам его верхних зубов сверкнули железные клыки.
  -- Дело не в обработке, а в его подписи, - пояснил большой. - А он уперся, как партизан на допросе.
  -- Нет крепостей, которые большевики не брали. Вперед!
  
   Он отбрасывал их руками и ногами, сколько смог, но камера была слишком мала для такого неравного поединка. В конце концов, его повалили и стали жестоко избивать, забыв о предупреждении майора. Он прижал к животу колени и обхватил голову руками. Рыжий выполнил свое обещание, но, очевидно перестарался. От его ударов по голове Мч отключился.
  
   ***
   Очнулся он оттого, что ему лили на голову воду из пластиковой бутылки. Большой совал ему в руку ручку, умоляя:
  -- Подпиши ты этот протокол, ну его к лешему, а то ведь, ей-богу, убьем. А на суде откажешься и все расскажешь, как было.
   Мч качнул головой и выдавил:
  -- Я не убивал и не грабил.
   Милиционер вздохнул и громко выпустил воздух, оттопырив толстые губы.
  -- Курить будешь?
   Мч кивнул. Милиционер сунул ему в рот сигарету. Он опустился на одно колено, и, дождавшись, когда Мч, перевернувшись на бок и приподняв голову, сделал несколько глубоких глотков и откашлялся, спросил:
   - Ты сказал майору, что видел похожего на тебя убийцу. Это тебя ни на что не навело?
  -- Откуда, если я ничего не помню?
  -- С перепоем это не связано?
  -- Нет. В лесу я очнулся абсолютно трезвым. Правда, голова была, как не своя. А выпил я позже с лесником.
  -- С убитым?
  -- С ним. Он удивился, что там, где я очнулся, была прилеплена картонка с надписью "Лесник", и предположил, что ее повесили специально для меня, чтобы вывести на него. А зачем, ни он, ни я не поняли. Он был уверен, что они обязательно к нему придут.
  -- Не сказал, кто?
  -- Не сказал. Возможно, он имел в виду владельцев особняков, незаконно построенных в заповедной зоне, против чего он возражал. За что его избивали и грозили убить. Тогда причем тут я?
   - Это-то мне как раз понятно. Чтобы убить их и свалить на тебя. А отпечатки твоих пальцев на пистолете могли сделать, когда ты лежал в лесу без сознания. Как теперь докажешь, если у тебя нет памяти?
   - Памяти у меня нет до того, как я очнулся. После есть. Я их не убивал. Они меня приютили и обещали найти моих родных. - Мч загасил пальцем окурок и положил на пол у стены.
   Милиционер сморщил маленький курносый нос и, приподняв фуражку, почесал затылок.
  -- На тебе чистую бумагу и напиши, что сейчас мне рассказал и тогда майору, иными словами, все, что помнишь и думаешь об этом. Отдашь завтра мне или майору. Я тебя перезастегну, чтобы тебе удобно было писать правой. И вот что. О майоре дурно не думай. Он неплохой. Его затюкали из-за глухарей.
  -- Это что такое?
   - Нераскрытые убийства. Каждый день кого-нибудь убивают. Не потому, что не можем раскрыть, а не дают.
  -- Кто?
  -- Кто-кто.... Кто наверху над нами. Все, мне пора.
  -- Спасибо вам. Как вас звать?
  -- Мелешкин. Василий. Но ты пока о нашем договоре никому не говори, особенно Лелькину.
  -- Это кто?
  -- Лелик. Который тебя обыскивал. Маленький такой. У него фуражка висит на затылке. Он тоже неплохой, только бить любит. Его самого недавно до полусмерти избили. Вот он теперь как бы отыгрывается. Думает, что ты на них работаешь.
  -- Он у меня про какого-то красавчика спрашивал. Кто он такой?
  -- Есть тут один авторитет.
  -- Авторитет в какой области?
   Скрытую улыбку Мелешкина выдали появившиеся в уголках глаз морщинки.
   - В бандитской, в какой еще? Это он велел Лелика избить. Тот всех и подозревает в связи с ним. Но я ему и другим сказал, чтобы тебя больше не били или только для вида. Но они, хоть я у них как бы старшой, могут не послушаться. Если бы я остался, я бы проследил.
  -- Спасибо вам. Будут бить, я потерплю. И никому не скажу о нашем разговоре.
   Мелешкин перезастегнул наручник на левую руку Мч и ушел.
   Мч тут же начал писать. Но не успел он закончить, как в камеру ворвались Лелькин, Громов и Боров.
  
   На этот раз он пришел в себя от взрыва в мочевом пузыре. Застонав и приоткрыв глаза, он увидел рядом нечищенные стоптанные ботинки, мышиного цвета брюки с тонкой красной полоской и мотавшуюся вдоль ноги черную дубинку.
   - Вставай, зассанец. К тебе твоя смерть пришла, - услышал он голос Лелькина. - Смотри, какая красивая.
   Мч перевел в сторону взгляд и увидел у двери женские ноги, прикрытые чуть выше колен черной юбкой, и сразу подумал о Кате. У той тоже были такие же стройные сильные ноги, не спички, которые ему не нравились. Подняв глаза, он увидел, что не ошибся. В двери стояла изменившаяся до неузнаваемости Катя в черном, по-монашески надетом, платке. Ее карие глаза были совсем черными и стали еще крупнее. В них он прочитал и ненависть, и проклятие, и немой вопрос, но все это покрывало, как пеленой, страшное непоправимое горе.
  -- Катя, - пересилив боль в паху, ее слышно, с предыханием прошептал он.
  -- Очнулся, мудила, - весело констатировал Лелькин или Лелик. - Подойди к нему ближе, не бойся. Он на цепи, как собака. - Послышался смех.
   Катины ноги сделали два робких шага и остановились. Теперь Мч пришлось приподнять голову, чтобы опять увидеть ее глаза. Встретив их взгляд, он быстро, вкладывая все силы в голос, заговорил:
   - Катя, поверь мне, я их не убивал. Зачем? Ты же знаешь, что они мне стали как родные. Из своих я никого не помню, но думаю, что моя мама похожа на твою. Я видел убийцу. Я найду его. Меня силой заставляют подписать признание, что я убил из-за денег и какой-то броши. Я скорее умру, чем подпишу. Но теперь я не хочу умирать, чтобы найти убийц и чтобы ты обо мне плохо не...
   Удар дубинкой по шее оборвал его на полуслове. Однако он успел заметить, что выражение Катиных глаз смягчилось, а это было для него сейчас самым главным.
  -- Ты его, мудозвона, больше слушай. Он тебе так мозги засрет.
   Лелькин занес ногу для удара. Неведомая сила подбросила Мч. Он ухватил стоявшую на полу ногу и рванул ее к себе. Тело милиционера перевернулось в воздухе. Фуражка слетела с головы, и звук удара затылком о цементный пол походил на треск расколотого арбуза. Не дав ему опомниться, Мч подтянул его к себе и навалился всем телом. Но, увидев, что тот лежал неподвижно и не сопротивлялся, Мч крикнул метнувшейся к двери Кате:
   - Катя, постой! Ничего с ним не случится, он скоро очнется. Я должен выйти отсюда, чтобы найти убийцу и снять с себя подозрение. Кроме тебя на этом свете я больше никого не знаю. Помоги мне. От тебя ничего не требуется, только молча уйти, а я выйду чуть позже, чтобы не заподозрили тебя. Подожди меня на улице или скажи, где тебя найти.
   Мч отыскал в кармане Лелика ключи и, отстегнув наручник со своей руки, стал подниматься, держась руками за стойку. Встав, он потряс головой, сбрасывая боль, повернулся к Кате и увидел нацеленный на него крохотный пистолет, который она держала двумя трясущимися руками.
   - Не подходи. Я выстрелю, - дрожавшим от волнения звонким голосом пригрозила она. - Ты все врешь. Девушка видела, как ты их убивал. А они тебе поверили. Маме было так жалко тебя. - Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Дуло пистолета ходило вверх - вниз. - За что ты их убил? Что они тебе сделали плохого?
   - Катя, убить ты меня всегда успеешь, никуда я не денусь, потому что без памяти я, как слепой котенок. Девушка-почтальон видела не меня, а убийцу, который почему-то был очень похож на меня. Я думаю, это не случайно, и он имеет отношение к потере мной памяти. Поэтому он и мой враг. Дай мне шанс найти его и попытаться вернуть память. Но главное, он - убийца твоих родителей. Ты обязана мне помочь его найти и предать суду. Если ты убьешь меня и не поможешь мне выйти отсюда, ты всю жизнь будешь жалеть об этом, потому что когда - никогда, а обязательно выяснится, что я не убивал твоих родителей. Катя, мы теряем время. Тебе нужно уходить. В случае чего скажи, что ты ушла, когда он стал бить меня. В коридоре много народа?
  -- В этом крыле, кроме охранника, никого не было, - ответила она, все еще держа направленным на него пистолет. - Все находились в другом крыле коридора. А у входа сидел один дежурный и рассматривал журнал.
  -- Поблизости отсюда есть переулок?
  -- Есть слева от входа метрах в ста.
  -- Жди меня в нем на той стороне улицы.
   - Но при условии, что ты выполнишь одну мою просьбу. Какую, я скажу тебе после. Обещаешь?
  -- Обещаю, если она вообще выполнима.
  -- Выполнима. А сейчас я буду ждать тебя в синей "Волге" с Колей.
  -- Федор Николаевич говорил мне о нем.
   Катя вздрогнула, и ее глаза опять заблестели от слез. Она сердито вытерла их платочком.
  -- Дежурный у входа такой огромный. Ты с ним справишься? Ты еле стоишь на ногах.
  -- Попробую справиться. Ты иди. Спасибо тебе.
   Вдруг она подошла к нему и протянула пистолет.
  -- Возьми.
  -- Нет, - отвел он ее руку. - Я не хочу тебя вмешивать. Не теряй время. - Он коснулся ее плеча и легко подтолкнул к двери.
  
   Когда она ушла, он приподнял веки Лелькину, после чего, держась за живот, быстро прошел в дальний угол, где стояла пластиковая бутылка, из которой его поливали водой. Она еще осталась на дне. Больше терпеть он не мог. Вода быстро покраснела. Несмотря на указание Безусяка, они явно перестарались.
   Поставив бутылку, он вздохнул с облегчением и прислушался у двери. В коридоре было тихо. Вернувшись к Лелькину, он пристегнул его руку к наручнику, засунул дубинку себе в рукав и приоткрыл дверь.
   Ему показалось, что дверь напротив дернулась, но коридор был пуст. Он ухватил покрепче рукоять дубинки и, не спуская глаз с двери напротив, направился к выходу.
   Дежурный сидел необъятной спиной к нему. По сравнению с ним большой Мелешкин был худым, как перед ним самим Лелькин. Мч на цыпочках подошел к спине и ударил дубинкой по шее, вернее, где она должна быть. Голову он бережно опустил на голую женщину в журнале.
  
   ***
   На улице он глянул украдкой по сторонам и пошел налево. В переулке напротив виднелись габаритные огни машины. В ней сидели двое. Когда он приблизился, из машины вылез невысокий черноусый парень, миниатюрней, пожалуй, Лелькина, и спросил хмуро:
  -- Оружие есть?
   Мч подал Коле дубинку, приподнял сначала свитер, затем штанины джинсов и вывернул карманы.
   Взяв дубинку, Коля указал на переднюю правую дверь. Садясь в машину, похожую на "Волгу", Мч взглянул на Катю на заднем сидении.
  -- Все хорошо получилось? - спросила она.
  -- Даже лучше, чем ожидал.
  -- Ты имеешь в виду, что трупов после тебя не будет? - спросил Коля, трогая машину.
  -- Как получилось с одним, Катя видела. А дежурного я ударил дубинкой по шее. От этого не умирают, тем более с бычьей шеей.
  -- Почему не взял пушки?
  -- Хотел, чтобы у милиции ко мне было меньше претензий.
  -- Не думаю, что они это оценят, - усмехнулся Коля, - а нам бы они пригодились. Давай рассказывай все с того момента, как Катюха уехала из лесничества. Что было до этого, мы знаем. Предупреждаю, я, ёклмн, - не она и сразу усеку, где ты будешь лепить горбатого, понял? Начинай, а там мы решим, что с тобой делать.
   Коля вынул из кармана куртки пачку сигарет и закурил. Не в силах оторвать от огонька взгляд, Мч попросил:
  -- Не угостишь?
   Коля достал из ящичка на передней панели непочатую пачку с зажигалкой и протянул. Мч с наслаждением закурил и стал рассказывать. Они слушали молча, лишь Катя изредка тихо всхлипывала, когда он упоминал по имени отца или мать. Когда он закончил ее приходом в камеру, Коля спросил:
  -- Номер или марку той машины не запомнил?
  -- Номера на ней, по-моему, не было, а марку такую я не знаю. Похожа на пикап, только обтекаемый. По-моему, зеленый.
  
   Впереди них послышался вой сирены, затем еще один чуть в стороне и еще один сзади. Коля притормозил, а когда навстречу им на огромной скорости пронеслась милицейская машина, остановился и проговорил сердито:
   - Выходит, ёпрст, трупы после тебя там все-таки остались.
   - Я их не оставлял, - возразил твердо Мч, но ему стало не по себе. - Давай вернемся и узнаем, в чем там дело. Я бы не хотел, чтобы между нами были недомолвки.
  -- Я тоже так думаю. - Коля развернул машину и поехал назад.
  
   Когда они подъехали к месту их недавней встречи, по дороге в сторону отделения милиции проехал микроавтобус с надписью "Телевидение".
   Выключив двигатель, Коля сказал Мч:
   - Мы вдвоем сходим туда, а ты сиди здесь. Дождись, понял? Если ты не убивал, бояться тебе, ёклмн, нечего. - Он вынул из замка зажигания ключ, поднял с пола дубинку и, выйдя, спрятал ее в багажник вместе с Катиным пистолетом.
   Дорогу они переходили, держась за руки. Если не считать, что Катя была чуть повыше, то со спины они походили на близнецов-подростков, скорее девушек из-за узких плеч и тонких шей. Да и зады у них были почти одинаковые, разве что у Кати покруглее. Мч опять пожалел ее: как же она, бедная, будет рожать с такой маленькой попкой. А о том, что без родителей, он даже не хотел и думать. Но не думать об этом не мог, чувствуя за собой вину в смерти ее родителей.
   Я обязан заменить их ей, думал он, глядя на удалявшиеся фигурки Он опять обратил внимание на Катину походку, которая, несмотря на страшное горе, попрежнему была царственной.
  
   Оставшись один, он курил одну сигарету за другой. Ему было видно все происходившее на площади перед зданием отделения милиции. У самого входа стояла "Скорая", а по бокам было много машин, которых не было, когда он выходил из отделения. На крыльце и возле него толпились люди. Туда и направился Коля, оставив Катю в стороне. Однако стояла она в одиночестве недолго. Возле нее остановилась милицейская "Волга", из которой вышел Безусяк. Подойдя к Кате, он что-то ей сказал, и они вдвоем направились в отделение. Коля попытался присоединиться к ним, но майор отстранил его. Однако Коля оказался настырным и вскоре проскользнул в пару с кем-то.
   Совсем скоро из двери вынесли носилки с накрытым темной простыней телом. Судя по тому, как они изогнулись под тяжестью, Мч догадался, что на них лежал дежурный. Он не знал, что и думать, так как был уверен, что его удар по шее не мог оказаться смертельным.
   С трудом воткнув носилки в машину, санитары бегом опять направились ко входу. На этот раз тело на носилках не было накрыто, а рядом с ними семенила женщина. держа что-то над забинтованной головой. У Мч слегка полегчало на душе: "Слава богу, хоть Лелик жив". С тем большим нетерпением он стал ожидать возвращения Кати с Колей.
  
   Неприятная мысль пришла ему в голову, когда он прикрыв глаза, ушел в себя: точно зная, что больше нет СССР, а другой страны, даже России, он не признавал, тем не менее, он, как ни в чем ни бывало, думает и переживает совершенно о другом. Он стал оправдываться: "Что я должен и могу сделать? Схватить ружье Федора Николаевича и пустить в себя пулю или побежать воевать за Советскую власть? С кем? С полунищими милиционерами? Они такая же жертва, как все и как я. С владельцами особняков? Они просто воспользовались свалившейся на них возможностью воровать и богатеть, хотя, конечно, способствовали и радовались развалу Советского Союза и приходу к власти этого старика Ельцина. Убить его? По-моему, он уже покойник как правитель, судя по его придурковатому виду, и за него давно правят другие. Да и что это дало бы? Вернуло советскую власть и главное, СССР?".
   И еще одна мысль, тесно связанная с этими вопросами, преследовала его. Если ему сейчас, со слов Федора Николаевича, около тридцати, а память он потерял, скорее всего, недавно, то где и с кем он был и что делал во время тех трагических событий в стране? Пытался ли что-либо сделать или спокойно, как все, наблюдал?
   Он очень хотел знать об этом.
  
   Он пришел к выводу, что, несмотря ни на что, дел у него в этой жизни еще много и продолжить ее стоит. Но только не в тюрьме, где он ничего не сможет сделать. Вот почему он с тревогой смотрел на входную дверь отделения милиции, площадь перед которым постепенно пустела. Остались несколько машин, в том числе "Волга" Безусяка. Такую модель Мч хорошо помнил, а Колину - нет, и микроавтобус телевидения - тоже.
  
   Наконец показался Коля в окружении трех человек в гражданской одежде. Все четверо направились в сторону Мч. Он поймал себя на том, что ему захотелось выскочить из машины и убежать, но, стиснув зубы, он остался на месте.
   Они перешли дорогу. Трое сели в машину, а Коля пошел дальше. Мч облегченно вздохнул. Но Коля был мрачен, желваки на его щеках вздувались в такт дыханию.
   - Как выносили труп и полутруп, ты видел, - сказал он, усевшись. - У одного, ёпрст, дырка во лбу, у другого - в животе. А ты утверждаешь, что не стрелял.
   У Мч пересохло во рту, и он с трудом выдавил:
  -- Но я, правда, честное слово, не стрелял. К пистолету я даже не прикасался.
  -- Честное слово, - усмехнулся Коля. - Сейчас таких, ёклмн, понятий нет. Ты еще поклянись, что милицейские удостоверения и кошельки с деньгами у них не забрал.
   - Какие удостоверения и кошельки? - Мч начал злиться. - Их тоже мне приписали? Но там другое дело, там они были одни, а здесь вы с Катей видели, что у меня ничего, кроме дубинки, не было.
  -- Мог спокойно выбросить по дороге.
  -- Куда? Там один асфальт. Их что, нашли, передали и на них оказались мои отпечатки, как на том пистолете? Я не ошибся?
   - Кто же отдаст кошельки с деньгами? Тем более пистолеты и милицейские удостоверения, которые на вес золота.
   У Мч вырвалось:
   - Надо было мне все это у них забрать, и сейчас я бы не был таким беспомощным.
  -- А я тебе что, ёклмн, говорил? Все равно на тебя все повесили. Так что приспосабливайся к новым нашим порядкам. Хорошо, что мы с Катюхой с тебя глаз не спускали, когда ты шел к нам. Мы бы видели, как ты выбрасывал. Это же не иголка, тем более два пистолета. Вот поэтому мы тебя не сдали. И еще несколько деталей за тебя. Свидетели, а их немало, видели, как ты заглянул в коридор напротив...
  -- Никуда я не заглядывал. Я прямо направился к дежурному.
  -- Нет, заглянул и крикнул, подняв руку: "Ложись!"
  -- Какая-то чушь несусветная. Ничего я не кричал. Откуда они взяли, что это был именно я?
  -- Потому что они узнали тебя по твоей фотографии и клянутся, что это был ты.
  -- Опять мой двойник?
  -- Выходит, ёпрст, так. Это подтвердил и один мужик в машине, видевший вас двоих. Он говорит, что сначала ты вышел и пошел, держась за бок, налево, а минут через пять-семь вдруг опять выбежал с двумя пистолетами, уложил криком на землю куривших и помчался направо, где сел в машину и уехал. Мужик еще удивился, как ты опять в отделении оказался, и первый предположил, что видел двоих, а не одного, причем разных, хотя и очень похожих. С ним соглашались и пришедшие в себя курильщики, но Безусяк не придал этому значения. А я придал, потому что они видели, что побежал ты направо, а не налево, где мы были, и та машина стояла на дороге, а не в переулке, где бы ее они не увидели. Я Катюхе успел шепнуть об этом, а то она не знала, что о тебе думать.
  -- Почему она еще там?
  -- Репортеры от нее вроде бы отстали, а Безусяк, ёпрст, все еще мурыжит и пытается заставить сознаться в том, что она видела, как ты застрелил этого Лелькина в камере.
  -- Он вроде бы жив.
  -- Дай бог. Может, он что прояснит, и Безусяк ему поверит.
  -- Он ее отпустит, если она не сознается?
  -- А хрюн его знает. От ментов все можно ожидать. Бог, ты знаешь, создал три зла: женщину, мента и козла. Еще немного подожду и пойду за ней.
   - Если ее не отпустят, я тоже пойду туда. Только меня ведь опять арестуют и обвинят еще и в этих двух убийствах.
  
   - Никуда ты не пойдешь. Мы пойдем в милицию, когда найдем твоего двойника. Давай думать, как?
  -- Ты знаешь тех, кто угрожал Федору Николаевичу? Кто они?
  -- Сколько себя ни помню, ему все время угрожали. Должность у него такая. Браконьеры всех мастей и тогда были. Лес всегда воровали. Только сейчас не воруют, а берут. И попробуй помешать. А он мешал. Но я не думаю, что это они. А вот хозяева особняков, эти, ебн, посерьезнее. Первыми построились мэр и председатель городской думы или, как их называют, спикер. Эти построили как бы для представительских целей. Живут там, конечно, их семьи. Против них дядя Федя был бессилен что-либо сделать, пытался попасть к ним на прием, чтобы пристыдить: нехорошо, мол, портить заповедную природу, которой нигде в мире больше нет. Они, конечно, сами его не приняли, а велели своим помощникам сунуть ему в нос бумаги об этих самых представительских целях и об изменении границы заповедной зоны. Тогда он попробовал обратиться в местные газеты и телевидение, но там побоялись пойти против начальства. Пометался он, пометался и вроде бы приутих. Пусть будут представительские цели, лишь бы не очень губили природу. Но тут особняки стали расти, как грибы, и уже без всяких справок. Вместо них дяде в нос стали совать деньги. Их у новых русских куры не клюют. Банкир, директор водочного завода, военком, озолотившийся на освобождениях от армии, руководитель охранной фирмы, - эти настолько обнаглели, что стали соревноваться друг с другом, кто больше отхватит земли. Дошли до того, что захватили озеро с редкими рыбами и целебной водой. Окружили его со всех сторон особняками и поделили на части. Опять же, если бы охраняли рыб, а то стали носиться по озеру на моторных лодках, что для рыб и воды, как известно, гибель. Куда только дядя Федя ни обращался! И к тем же мэру и спикеру и опять же в газеты, не говоря уж о своем начальстве, и к губернатору области. Хоть ничего не добился, а шум поднял. При строительстве особняка банкира его, ёпрст, избили за то, что он направил письмо в местную природоохранительную прокуратуру. Избили, правда, несильно, больше попугали, потому что банкиру удалось подкупить прокурора. Директор водочного завода оказался злее и велел избить дядю до полусмерти за то, что суд, куда он обратился, сначала вынес решение о приостановке строительства. Потом это решение судья отменил и состряпал какую-то бумагу. А дядя все еще лежал в больнице. Ты же видел его: кожа да кости, там бить нечего. Он чахотку еще в армии подхватил, поэтому и подался сначала в лесорубы, а потом в лесники. Мы думали, он не выживет, но он оклемался и уже попер напролом. А к этому времени свой особняк почти достроил военком и начал огораживать участок в двадцать гектаров заповедной земли начальник охранного бюро. Вот его ребята уже в открытую пригрозили дядю пришить, если он не заткнется. А в это время как раз Павла убили, и дядя был в подпитии. Он возьми и ляпни им, что готовит письмо в Генпрокуратуру и в Верховный суд. Через три дня после этого разговора, когда дядя был на девятидневных поминках, у него из дома выкрали всю переписку по особнякам со всеми заключениями, лабораторными анализами и фотографиями и изуродовали его "Москвич", не оставив ни одной годной детали. Я вывез его на свалку и в первый раз посоветовал дяде бросить это дело. Сказал, что он зря надеется на Москву. В ней самой каждый день убивают, грабят, воруют и строят особняки в парках и природных зонах. Я читал об этом в газете. В лучшем случае, сказал ему, его жалобу перешлют губернатору, а тот обратно в Лески. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: "Скорее умру, но губить флору и фауну не дам", - и начал опять собирать материал, - Коля нервно затянулся сигаретой.
  -- Парткомов сейчас тоже нет? Он, он мне говорил, был коммунистом.
  -- Кого? Парткомов? - От удивления Коля поперхнулся дымом.
   Мч опомнился.
  -- Это у меня вырвалось. Короче, пожаловаться некому и некуда.
   Наконец до Коли дошло.
  -- Вон ты о чем. Почему нет? Есть. Только они называются по-другому: ОПГ - организованные преступные группировки. Если у тебя есть проблемы, к примеру, кого-нибудь надо убрать, идешь к ним, договариваешься за определенную плату и считай, что вопрос решен. Если, разумеется, тот, кого ты заказал, не заплатит им больше, чтобы убрать тебя. А вот и наша Катюха ковыляет, - обрадовался Коля. - Скажи, не похожа на кенгуру? - Он выскочил из машины и распахнул перед сестрой дверцу.
  
   Катя была взволнована. Когда они отъехали, она рассказала, что Мч будет объявлен в федеральный розыск. Безусяк при ней приказал подчиненным при встрече с ним стрелять на поражение.
   - Если я правильно его поняла, он велел им тебя сразу убить, а объявить в федеральный розыск означает, что тебя будут искать по всей стране, - пояснила она Мч. - Коля, его надо куда-то спрятать, потому что уже сегодня его фотографию покажут по телевизору.
  -- Вот за что я тебя ценю, так это за твою соображалку, - улыбнулся Коля.
  -- Ты еще не все знаешь.
  -- А ну выкладывай, что ты там еще натворила.
  -- Разозлилась и сказала Безусяку, что поверила Захару, что он не убивал моих родителей. Он аж подпрыгнул от злости.
   - Ну и, ёклмн, дура, - разозлился Коля. - Удивляюсь, как это он тебя не арестовал, обвинив в пособничестве убийце. Говори, что еще ляпнула?
  -- Еще сказала, что если они не найдут настоящих убийц моих родителей, я сама их найду, потому что знаю, кто грозился убить папу.
  -- Он опять подпрыгнул?
  -- Сказал, чтобы я об этом даже думать забыла, если хочу жить.
  -- Он правильно сказал. На это у тебя есть брат, то есть я, поняла? А ты чтобы мне, ёпрст, больше вообще свой болтливый рот не раскрывала. - У Коли тряслись руки, когда он прикуривал.
  -- Катя, ты не обижайся, но Коля прав, - вмешался Мч. - Ты поступила необдуманно. Это не женское дело, особенно в твоем положении. На это есть мы, мужчины. А ты должна делать только то, что мы попросим.
   - Да если бы не я, ты...ты бы до сих пор сидел в камере. - Катя показала Мч язык и попыталась улыбнуться, но улыбка у нее не получилась.
   Возразить Мч было нечем, скорее всего так и было бы. Он проговорил ласково:
   - За это я тебе действительно очень благодарен. Но все равно ты должна нас слушать. Ты Безусяку все рассказала так, как мы с тобой договорились?
   Катя кивнула.
   - Да, как было на самом деле и как ты просил. Но он все равно стал доказывать, что ты маньяк, и заставлял говорить репортерам, будто бы я видела, как ты выхватил у охранника пистолет и застрелил его, хотел убить и меня, но я убежала. А о том, как ты просил говорить, что не убивал охранника и что он тебя ударил по шее, об этом он велел молчать. Когда я стала возражать, он сказал, что еще надо разобраться, не помогла ли я тебе убежать. Вот тут я ему и выдала, что сама найду убийц. Что я сделала не так, а, Коленька?
   Коля буркнул:
  -- Ладно, так еще ничего. Но язык все равно тебе надо укоротить.
   Мч спросил Катю:
   - Ты сама догадалась сходить в камеру или тебе кто подсказал? Как тебя пропустили с пистолетом?
  
   Она рассказала, что в морге при опознании трупов присутствовали Безусяк и знакомый ей следователь прокуратуры Есаков. Он вел дело об убийстве Павла. Они все еще были там, когда она пришла в себя после обморока. Колю медсестра отправила в это время в аптечный киоск за успокоительными лекарствами для нее, а сама прихорашивалась, глядя в зеркальце.
   Услышав речь, Катя открыла глаза. Говорил Есаков в продолжение их разговора:
  -- Жалко ее. Остаться одной да еще в таком положении. Будь моя воля, я бы за такие вещи казнил. В этом отношении законы, которые мы обязаны соблюдать, на мой чисто человеческий взгляд, далеко не совершенны.
  -- Рано у нас ввели мораторий на смертную казнь, - поддержал следователя хрипло майор. - Все перед Западом лебезим. А сами они не все его признают. Американцы на него срали. И правильно делают. Взять этого убийцу. Если он на самом деле потерял память, то это учтут как смягчающее обстоятельство, и ему дадут не вышку, а лет десять, а то и отправят на лечение. А там, глядишь, еще и сбросят за примерное поведение. Выйдет он до срока и опять возьмется за свое. Я согласен с тобой, таких надо сразу кончать. Я уж жалею, что мы не сделали это сразу при попытке к бегству. А вообще, я тебе скажу, надо давать родственникам их убивать. Это им уменьшило бы горечь потери. Не все, конечно, на это способны. Интересно, она бы смогла? - Катя едва успела закрыть глаза, когда они к ней обернулись. - По виду вряд ли, очень уж нежная. Хотя кто знает? В тихом омуте, как говорится, черти водятся. Нам сейчас главное выбить от него признание. Надеюсь, к утру оно будет. Тебе останется только передать дело в суд. Так что можешь спокойно идти домой, если спешишь. Юбилей тещи никак нельзя пропустить, потом не расхлебаешь. Отошла? - спросил Безусяк Катю, увидев, что она открыла глаза.
   Они оба подошли к ней.
   - Мы без слов поняли, что вы опознали родителей, что и зафиксировали в протоколе, - сказал Есаков.
  -- Могу я на него взглянуть? - спросила она.
  -- На кого?
   Но Безусяк понял, кого она имела в виду, и ответил:
  -- Почему нет? Можешь прямо сейчас, если в состоянии.
   Катя с помощью подбежавшей медсестры поднялась и сказала Безусяку:
   - Я буду в состоянии через час. Завтра у меня не будет времени. Вы не могли бы сказать, чтобы меня пропустили к нему беспрепятственно?
   Безусяк тут же дал по телефону указание дежурному отделения пропустить ее к убийце в сопровождении кого-нибудь.
  
   Катя наврала Коле, что Безусяк попросил ее отвезти в милицию фотографии отца с матерью. Дома она обернула носовым платком свой дамский пистолет, подаренный мужем, и сунула его в сумку, прихватив для отвода Колиных глаз фотографии. Его она попросила подождать ее в машине, что он и сделал, ни о чем не подозревая.
  -- Разве твою сумку не проверили?
  -- Даже не пытались. Дежурный, узнав, кто я и к кому иду, передал меня тому самому охраннику. Тот, услышав, что я хотела бы взглянуть на тебя, спросил с усмешкой: "И только? Пушку не одолжить?" Я еще не сразу догадалась, что он имел в виду револьвер. Когда сообразила, то ответила, что найду, чем убить. Он со смехом поинтересовался, чем, не обойдясь, естественно без хамства. Я спохватилась, что сморозила, и сунула ему пятьдесят рублей. Он тут же провел меня в камеру. Остальное ты знаешь.
  -- Кто, кроме дежурного и охранника, видел тебя в здании?
  -- В конце коридора у окна курил один милиционер, но он, по-моему, не смотрел на нас.
   - Мог и следователь быть продажным, - сказал Коля. - Но не будем сейчас ломать над этим голову, а отложим подозрения в уме и будем знать, что с ментами нам не по пути.
   - Такого поведения я не ожидал от них, - сказал Мч. - У меня милиция ассоциируется с ее характеристикой Маяковским: "Моя милиция меня бережет".
   - А говоришь, ничего не помнишь, - в голосе Коли послышались подозрительные нотки.
  -- Лучше бы я помнил не это, а что-нибудь о себе, - ответил с грустью Мч. - Я и милиционера дядю Степу помню, вот только не знаю, где и когда конкретно читал Маяковского и Михалкова. Догадываюсь, что в школе, а в какой, не помню. Я себя открываю, как и мир, в котором оказался. На своей шкуре я успел испытать жестокость людей и в то же время был согрет их добротой. И вашей, в том числе. О себе я точно знаю, что не могу грабить, воровать и просить милостыню, скорее умру. Поэтому и буду цепляться за вас до последней минуты. Если, как Катя сказала, меня объявят в розыск и покажут по телевизору, без вас меня схватят в первый же день.
   - Знаешь, как они тебя там описали? - спросила Катя. - Как в романе. Высокий кудрявый блондин с голубыми глазами в сером свитере и синих джинсах.
   - Представляю, сколько человек они схватят с таким описанием, - усмехнулся Коля и спросил у Мч: - Он действительно был похож на тебя? Или все дело в твоих кудрях, которые сейчас не носят, и поэтому все в первую очередь пялятся на них? Если он твоей комплекции, то спокойно мог быть в твоем парике.
   - Насчет того, очень ли он похож на меня, не могу сказать определенно, так как видел себя всего один раз мельком в зеркале. Любе было интересно, узнаю я себя или нет. - Он спохватился и незаметно глянул на Катю. Она сидела, закрыв глаза, и ему захотелось извиниться, но он решил не заострять на этом ее внимание. - О том, что он похож на меня, я подумал, когда он уже уехал. Возможно, Коля, ты прав, и все дело в моих волосах. Именно они могли натолкнуть меня на мысль, что я его где-то видел, а видел я до него только Федора Николаевича и себя. Тот, кто подбирал для него парик, хорошо меня знал.
  -- Не понял, ты, что себя в зеркале не узнал? - удивился Коля.
  -- Узнают, когда помнят. Это было ни с чем несравнимое и страшное чувство. Я ведь мог оказаться каким угодно.
   - Ты себе понравился? - поинтересовалась Катя, больно напомнив Мч Любу.
  -- Этот же вопрос мне задала твоя мама, но папа не дал мне ответить. Сказал, что я должен принять себя таким, каков есть. - Мч улыбнулся, вспомнив сказанное при этом лесником. - Да я и ответить тогда не мог, потому что мог сравнить себя только с твоим отцом. - А сейчас я могу ответить. По сравнению с милиционерами я выгляжу не хуже, а вот в сравнении с Колей мог бы быть красивее.
   Осветив салон машины ослепительно белой улыбкой, Коля заметил самодовольно:
   - Сравниваться со мной - дохлый, ёклмн, номер. Меня даже хотели в кремлевскую охрану направить, но по росту не подошел. Но я все-таки не представляю, как это ничего не помнить. Бывает, спьяну не помнишь, что было вчера, но поднатужишься и вспомнишь, сколько выпил и кого трахал.
  -- Коля, не хами, - сказала Катя. - Трахальщик мне еще нашелся.
  -- Когда я сидел у костра и напрягал до боли в висках память, это походило на то, как если бы смотреть на небо, знать, что там солнце, облака, птицы летают, но ничего этого не видеть. Вот и сейчас я знаю, что у меня есть или были отец и мать, может, есть брат, как ты или сестра, как Катя, возможно, есть жена и дети, знаю, что сам когда-то был ребенком, ходил в школу, где-то работал, но ни о чем об этом не имею представления. Мне было бы легче, если бы я только что родился, пусть даже в этом возрасте. Федор Николаевич определил, что я не из рабочих, жил, скорее всего, в деревне, раз умею пилить и колоть дрова. Он разрешил мне выстрелить их ружья и сказал, что я служил в армии, раз умею хорошо стрелять. В милиции я узнал, что еще неплохо дерусь. Если бы не маленькая камера, они бы меня не уложили.
   - Мог служить в воздушно-десантных войсках или в спецназе, - предположил Коля. - Думаю, нам это не помешает. - Он притормозил и свернул к небольшому дому за невысоким забором. - Приехали. Наш с Катюхой дом детства. Вся моя жизнь прошла здесь. Все в первый раз тут было. В этом смысле я счастливее тебя. Все помню. Но я уверен, что и к тебе вернется память.
  
   Пока Коля ставил машину в гараж, Катя отвела Мч в дом. Он был пуст, Катя рассказала, что Колину маму сегодня отвезли в больницу.
   - Услышала про папу с мамой, упала без сознания, а когда отвезли в больницу, и она пришла в сознание, то сказать ничего не может, только укает, ничего не поймешь. Врачи говорят, может и не пройти. Коля очень переживает, но не показывает вида. - Катя помолчала и, взглянув на Мч, вздохнула. - Не в добрый час свела нас троих судьба. У каждого свое страшное горе.
   Только сейчас Мч рассмотрел ее. Два почти подряд горя высосали из нее все соки. И было удивительно, как она еще держалась. На бледном без единой кровинки лице лихорадочно горели за слипшимися ресницами глаза, которые она держала широко раскрытыми, чтобы высушивать постоянно набегавшие слезы. Мч поймал себя на том, что ему захотелось обнять ее и прижать к груди.
  
   Вошедший Коля первым делом позвонил в больницу. Услышав, что положение матери не ухудшилось, он повеселел и отправил Катю на кухню, а сам повел Мч показывать дом.
   - Пока не найдем твоих, поживешь здесь. Удобства я сделал не хуже городских: душ, туалет по-маленькому - все дома. По-большому - не барин, - сбегаешь во двор. А сейчас можешь по быстрому ополоснуться, пока мы приготовим на кухне. Мы с Катюхой ведь еще не поминали.
  
   Мч прошел в крохотную душевую кабину с зеркалом во всю стену и прислонился к нему, не в силах оторваться. Все тело налилось раскаленным свинцом. Опять разрывался мочевой пузырь.
   Раздевшись, он оглядел себя. Спина, бока и особенно талия были в фиолетовых пятнах, но лицо было почти не тронутым, не считая разбитой губы от падения в сарае. Лелькин пообещал продолжить избиение завтра, если Мч за ночь не надумает подписать протокол. А теперь сам на грани жизни и смерти. Хоть бы остался жив, подумал Мч, все меньше будет висеть на мне трупов.
   Душ сбросил с него несколько десятков килограмм. Коля и Катя уставились на него.
   - Ну-у, - оценил Коля удовлетворенно. - Совсем, ёклмн, на человека похож. Такого не стыдно и за стол посадить. Садись.
   На столе стояли уже налитые пять рюмок. Две были накрыты кусочками черного хлеба. Коля поднял свою рюмку и сказал:
   - Кто их убил - сейчас вопрос второй. Сейчас у нас с Катюхой нет ничего важнее, как помянуть их. А ты, - он остановил на Мч посуровевший взгляд черных, как антрацит, глаз, - если их не убивал, можешь к нам присоединиться. В случае чего она сама не пойдет тебе в глотку.
   Мч выдержал Колин взгляд и выпил вместе с ними. Заплакавшая Катя никак не могла сделать глоток. Мч дождался, когда она выпила, и сказал:
   - Вы должны знать, что у меня не будет жизни в двух случаях: если я не узнаю, кто я, и если не докажу в первую очередь вам, что не я убил Катиных родителей и стрелял в милиционеров. К сожалению, прибегая к вашей помощи, я подвергаю вас большой опасности. Но я постараюсь, чтобы она была минимальной.
   Коля усмехнулся в черные усы.
   - О себе ты ничего не помнишь, а разъякался: я, я - головка от х... Жизни у него, видишь ли, ёпрст, не будет. А у нас ее уже нет. Вон, что с Катюхой стало, смотреть страшно. Ты бы видел ее всего полгода назад. Я - ее двоюродный брат, родная кровь, как говорится, не положено, а не мог оторвать от нее глаз и всех девок по ней равняю. Да я, пока не увижу опять улыбку на ее лице, которую ты еще не видел, думаешь, смогу спокойно жить? Так что не якай, а похороним и займемся вместе поиском убийц. А ты за это время приди в себя, и обдумай, с чего лучше начать поиски.
   - Я тоже хочу, я просто обязан быть на похоронах, - испугался Меч, - они мне тоже как родные. Мне бы парик какой-нибудь и одежду эту сменить.
   - Мне бы, хозяйка, водицы испить, а то жрать хочется и переспать не с кем, - поддел Мч Коля. - Это я так шучу, не обижайся. Парик сделаем. Главное, отрезать твои лохмы. Сейчас они у тебя, правда, причесаны и совсем другое дело, даже жалко отрезать, но завтра будет опять то же самое, поэтому лучше избавиться от них.
   Катя окинула Мч взглядом и попросила Колю:
  -- Посмотри у матери парики, которые я ей дарила.
   Коля принес из спальни пакет и вытряхнул несколько париков на стол.
  -- Вот этот черный ему подойдет, - сказал он. - Будет, как я. У тебя быстро растет борода?
  -- Смотри сам. Очнулся я ночью, а когда брился, не знаю.
   Коля скривился:
  -- Жидковато, не то, что у меня. Ах, да, ты же, ёклмн, блондинистый. Но у тебя еще есть двое суток. Кое-где подкрасим, кое-где подлепим, и мать родная не узнает. Ты и ее не помнишь?
   Мч покачал головой и проговорил с грустью:
  -- Больше всего на свете я хотел бы вспомнить ее.
   Катя выбрала фиолетовый парик и надела ему на голову.
  -- С твоей талией и ресницами неплохая модель может получиться.
  -- Ага, - усмехнулся Коля. - Чтобы кобели на него глаз положили и пощупали между ног.
   Мч робко вмешался:
  -- А нельзя ли из меня сделать старика? Вот этот белый парик, если его измазать сажей, мог бы сойти за седой.
  -- Завтра привезу к тебе свою подругу Оленьку, - сказал Коля. - Она работает в парикмахерской, бабушка у нее бывшая актриса, она тебя в кого угодно превратит. Хоть в старика, хоть в старуху.
  
   Никто из них спать не мог, и они перешли в гостиную посмотреть последние местные теленовости. И сразу увидели Мч во весь экран. Он был сфотографирован еще до избиения и выглядел более или менее нормально. Но уже тогда его глаза были, как у загнанного зверя. Глядя на себя, он удивился: "Как это мне с такими глазами удалось уговорить Катю поверить мне?"
  -- Как видите, - говорил за кадром женский голос, - преступник, на счету которого три убийства и один тяжело раненый, действительно выглядит привлекательно для женщин. На вид ему около тридцати лет, он высокого роста, крепкого спортивного телосложения, одет в серый вязаный свитер без воротника, синие джинсы и коричневые туфли. При встрече с ним следует быть предельно осторожным. Он вооружен и очень опасен, а специально для девушек подчеркиваю, и коварен, о чем нам говорил и еще раз напомнит майор Безусяк.
   Появившийся на экране майор, глядя в камеру, заговорил назидательным тоном: "Еще и еще раз хотел бы высказать убедительную просьбу к телезрителям. Если вам случайно встретится этот человек, ни в коем случае не вступайте с ним в контакт и немедленно сообщите в милицию. Особенно это относится к молодым женщинам, на которых неотразимо действует его внешность, как это произошло даже с дочерью убитого лесника. Ей, если она сейчас смотрит телевизор, я бы настоятельно порекомендовал запереть на ночь покрепче двери и никого не впускать в дом".
   В гостиной невольно нависла неприятная для Мч тишина, которую прервал Коля:
   - Ой, как страшно, ёклмн, усраться и не жить. - Катя с укором взглянула на брата. - Отступать нам, Катюха, уже некуда, позади, как говорится, Москва.
   - Эти слова принадлежат Клочкову, - сказал Мч.
  -- Не понял, - поднял сросшиеся черные брови Коля. - Катюха, ты слышала, это сказал какой-то Клочков. Кто он, не знаешь?
  -- Не помню.
  -- А я хорошо помню, - Мч так радовался, что они невольно улыбнулись. - Он был политруком и сказал эти слова, а точнее "Велика Россия, а отступать некуда. Позади - Москва" своим солдатам-панфиловцам, защищавшим в сорок первом Москву под Волоколамском. Их было всего двадцать восемь человек. Они погибли, но немецкие танки к Москве не пропустили.
  
   Катя легла в спальне. Коля уложил Мч на своей кровати, а сам устроился в приставленном к двери спальни кресле. Мч видел, как он сунул себе под подушку Катин пистолет, и не осудил его за это. Мне еще не раз придется доказывать, что я не убийца, с горечью подумал он перед сном.
  
   ***
   Утром после завтрака Коля уехал в дом лесника за документами. Он хотел взять с собой Катю, но она отказалась. Мч догадался, что она осталась, чтобы поговорить с ним наедине. Видя, что она не решается начать, он сам спросил, какую просьбу она имела тогда в виду.
   - Я знаю, кто убил моего мужа, - сказала она, - вернее, кто нанял киллера. Я хочу, чтобы ты его убил.
   - Ты абсолютно уверена, что именно он нанял киллера? - спросил ошарашенный Мч. - Какие у тебя доказательства?
   - Он не такой дурак, чтобы они были. Но я знаю, что это сделал он. Больше некому. Он занял место Павла.
   Мч не знал, что ответить. Видя это, она растерялась.
  -- Но ты же обещал. Я тебе помогла бежать и помогу отыскать твой дом.
  -- Я должен убедиться, что именно он заказал убийцу. И...- Мч хотел сказать, что не представляет, как сможет убить человека.
   Катя нахмурилась, и на ее нежном лице появилось решительное выражение.
   - Тогда я его сама убью, если ты не хочешь. Колю я не хочу сюда вмешивать, хотя, я уверена, он не отказался бы. Вот похороню и убью. Раньше я хотела сделать это незаметно, чтобы не попасться, и никому не говорила. А теперь мне все равно. Подойду к нему и выстрелю.
   - Не думаю, чтобы это было так легко подойти и выстрелить. Не каждый способен на это.
   - А я смогу. - Катя поднялась со стула. - Не хочешь, не надо. Тогда и на мою помощь не рассчитывай. - В ее голосе звучало разочарование.
   Она отошла своей редкой походкой к окну, показывая, что Мч ее больше не интересует. На ней был легкий короткий халат. При слегка откинутой маленькой голове, узких приподнятых плечах и длинных ногах ее большой живот казался театрально приставленным. Ему стало невыносимо жаль ее. Он тоже поднялся и, подойдя к ней, проговорил с нежностью:
   - Ты должна думать о ребенке. Сначала мы должны найти убийц твоих родителей по свежим следам. Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы отыскать и убийцу твоего мужа. Если я буду уверен в этом, то я не пощажу его.
   Она подняла глаза и внимательно на него посмотрела.
  -- Не говори Коле о нашем разговоре. Он еще мальчик.
  -- Ты-то сама, кто? - Он попытался улыбнуться.
  -- Я? - округлила она глаза и провела рукой по животу. - Почти что мать.
  -- Вот и сохрани своего ребенка. Как память о любимом муже. - Слово память напомнило ему о его собственной беде. Он сгорбился и направился к двери. - Я выйду покурить.
   Очевидно, она догадалась, и вскоре пришла к нему, за что он был ей благодарен.
   В этот момент подъехал Коля и отчитал Катю:
   - Он мог забыть, но ты, ёклмн, должна знать, что такое деревня. Через пять минут, как он выйдет во двор, бабы будут знать о нем. Мы сейчас уедем, а ты, - ткнул он пальцем в Мч, - будешь выходить только, когда приспичит по большому и тысячу раз посмотри вокруг, не видит ли тебя кто. Понял?
   Мч кивнул.
  
   Оставшись один, он включил телевизор и сразу увидел, насколько изменилась его страна. По одной программе показывали благородных американских солдат, спасавших вьетнамских женщин и детей от жестоких вьетнамцев с красными звездочками на фуражках, в то время как в сознании Мч тотчас возникла вьетнамская деревня Сонгми, сожженная американцами дотла вместе с теми же женщинами и детьми. По другой программе говорили и показывали беспризорных детей, занимавшихся проституцией. Мч показалось, что репортер был больше озабочен не бесчеловечной жестокостью самой темы, а показом голых детей и сцен насилия над ними. Интерес к половой теме чувствовался абсолютно на всех каналах. Увидел Мч впервые и совершенно голые пары, открыто занимавшиеся половым сношением, почему-то называемым в фильмах любовью, с чем Мч не мог согласиться. В его понятии любовь была самым благородным и святым чистым чувством, а то, чем занимались на экране, не зная имени друг друга, было обычной случкой или по-простонародному блядством. Сексуальная тема была основной и на концертах. Все без исключения певицы и танцовщицы были в пляжных костюмах, едва прикрывавших сиськи и письки. Зато Мч не запомнил ни одного голоса и ни одной мелодии. Петросян под хохот публики рассказывал про бабкин дымоход.
   И уж совсем ничего Мч не понял в бесконечных рекламах, кроме того, что надо брать от жизни все.
   Зато он понял, что ему долго придется привыкать к этой чужой и не очень приятной жизни, в которой он оказался не по своей воле.
  
   Выключив телевизор, он стал искать книги. Ему повезло. В коридоре он наткнулся на книжную этажерку в основном со школьными учебниками. Некоторые из них он узнал по обложкам и одному этому обрадовался. Он просмотрел учебники старших классов, с удовлетворением отметив, что совсем неплохо знает школьную программу, а некоторые стихи помнил наизусть. Читая "Мцыри" Лермонтова, он то и дело отрывал от текста глаза и продолжал читать по памяти. Наизусть он помнил все три приведенные в учебнике стихотворения Есенина и отрывок из "Анны Снегиной", но совсем не знал стихи Пастернака и Бродского. Стихи последнего поразили его необычностью формы, похожей на прозу, но не запомились.
   Обложку учебника истории он не помнил и просмотрел его с конца, где восхвалялись успехи перестройки и установления демократии в стране. Советский Союз еще был, и Горбачев говорил о необходимости его реформирования. Мало что узнал Мч о происшедших в стране изменениях и из нескольких номеров газеты "Лесковские ведомости", состоявших в основном из криминальной хроники. Ими оказалась подборка заметок об убийстве Павла Краснова, Катиного мужа. С фотографии, приведенной в первой заметке, смотрел молодой человек с приятным волевым лицом, сидевший за директорским столом. В тексте говорилось, что убийство произошло при выходе Павла из зубной частной клиники. О том, что он туда поедет, знали лишь несколько приближенных человек, отчего корреспондент предположил, что сообщника убийцы надо искать среди них, в первую очередь среди телохранителей. Убийство твердо связывалось с производственной деятельностью Павла. Два месяца назад на него уже покушались, выбив из руки выстрелом зажигалку. До сих пор следователи гадают, был ли это досадный промах киллера или акт устрашения, намекавший, что в следующий раз пуля снайпера такого экстра класса настигнет его где угодно, если он не будет сговорчив. Как и произошло вскоре. О том, кто угрожал Павлу и что от него требовали, в заметке не было сказано ни слова, словно это было и так ясно.
   В последующих номерах ничего нового для себя об этом деле Мч не вычитал, разве что описание похорон и в чем была одета Катя. Еще он узнал, что дело об убийстве Павла вел следователь прокуратуры Есаков, единственный, кто заявил, что заказчик убийства Павла когда-нибудь будет найден. Что касается непосредственного исполнителя, то, по мнению следователя, его, скорее всего, уже нет в живых.
  
   Потрясла Мч ежедневная хроника криминальных событий как самими страшными фактами, так и бесстрастным их изложением, словно речь шла о всякой всячине. Внук, страдая от похмелья, дождался, когда бабушка уснула, взял топор и тяпнул ее по затылку. Затем он вынул из ее длинных с резинкой трусов спрятанную пенсию, и жизнь опять радужно засияла перед ним. Здесь все было кощунственно: и тяпнул и трусы с резинкой, и радужное сияние жизни. Или жена знала, что муж перед тем, как заняться с ней любовью, заставлял возбуждать себя пятилетнюю дочь, и лишь следила, чтобы он не зашел слишком далеко. Лишь, когда он зашел не только далеко, но и глубоко, она заявила в милицию. Здесь, по мнению Мч, было даже не кощунство, а хуже фашизма, хуже чего, как он считал, ничего не могло быть. Оказывается, стало.
   Отложив газету, Мч опять задумался. Он не представлял, как сможет войти в эту уродливую жизнь, и не очень хотел этого. Его держала в ней счастливая для него встреча с Катей и Колей, поверивших, что он не убивал ее родителей. При первой возможности он все равно попытался бы убежать из отделения милиции и отыскать Катю, но их встреча могла бы закончиться для него трагично. Если он только выиграл от встречи с ними, то для них она грозила большими неприятностями со стороны милиции. А этого он не хотел.
  
   Они приехали к обеду. Коля сообщил, что похороны состоятся завтра, как и положено у христиан, на третий день, включая день смерти, а Катя добавила, что в пять часов его ждет Аристарх Викентьевич, тот самый волшебный доктор, о котором говорила ее мама.
  
   ***
   Доктор оказался маленьким седеньким старичком с добрым взглядом, мягким голосом и цепкими пальцами. В дороге Коля рассказал, что Федор Николаевич разрешал доктору удить в заповедных водах, где до появления особняков водилось много рыбы, и весть об убийстве лесника сильно его расстроила. Вчера доктор тоже смотрел ночные новости, но просьбу посмотреть того самого убийцу воспринял спокойно и с профессиональным интересом.
   При знакомстве с Мч доктор взглянул на него так же дружелюбно, как и на Катю с Колей. Проведя их в свой врачебный кабинет, в который была переделана одна из комнат его деревенского дома, он спросил Мч совсем не о том, чего тот ожидал:
   - Ребра сильно беспокоят? Покажи, где. - Мч провел руками по бокам, задержав на животе и пояснице. - Пройди-ка, дружок, за ширму.
   Там в углу стоял рентеноаппарат. Доктор велел Мч снять свитер с футболкой и, ощупав его со всех сторон, удивился, как это он еще умудрялся ходить.
   Еще больше удивил его рентгеноосмотр, о результатах которого он сообщил Кате и Коле, выйдя к ним. Мч услышал, что у него два ребра поломаны и два вывихнуты и, что совсем плохо, отбиты почки.
   Вернувшись к Мч, доктор посоветовал ему кричать, если будет невмоготу.
   Но к боли Мч уже привык и лишь задерживал дыхание, но она стала постепенно ослабевать, и он, когда доктор его отпустил, вышел из-за ширмы, не в силах сдержать радость. Все еще не веря, он коснулся рукой боков и сделал телом круговое движение, затем присел на одной ноге. Появившийся сзади доктор велел с этим повременить, а обязательно соблюсти постельный режим с регулярным приемом микстуры, которую тут же стал прописывать, усевшись за свой стол.
   - Ты, говорят, еще и на память жалуешься? - спросил он как бы невзначай. - А ну-ка ответь, не задумываясь, сколько будет семью восемь?
   - Это-то я все знаю, - вздохнул Мч. - Могу, если хотите, назвать до семи знаков число "пи" и прочитать с десяток стихотворений. Сегодня я просматривал Колины учебники и обнаружил, что неплохо знаю школьную программу. А, перелистав учебник истории, я пришел к выводу, что помню ее приблизительно до прихода к власти Горбачева. Хорошо помню его самого, как сказал Федор Николаевич, с заплаткой на лбу. А мы, я помню, ее называли чернильной кляксой. Помню и его перестройку, а вот чем она закончилась, я узнал уже в эти два дня, но лучше бы не узнавал.
  -- Не узнал, а испытал на своей шкуре, - уточнил Коля.
  -- О себе ты не помнишь ни до, ни после перестройки?
   - Что было в стране до нее, помню все прекрасно и чем дальше от нее, тем лучше. И абсолютно ничего не помню, что было после нее. А о себе вообще не имею представления. Как будто меня вообще не было. Уж лучше бы я не стихи, а о себе что-нибудь помнил.
   Было видно, что слова Мч озадачили доктора. Задумавшись, он вскидывал в такт мыслям белые кустистые брови и разводил в стороны руки. Наконец он поднялся.
  -- Не будем терять время. Пересядь-ка вон туда и, - голос доктора стал на несколько тонов выше и гуще, заполнив собой кабинет, - постарайся расслабиться. Сейчас ты будешь видеть только меня и слышать только мой голос, ничего и никого больше. Ты уже чувствуешь себя удивительно легко. Ты стал удивительно спокоен. Тебе действительно хорошо?
   - Да, - ответил Мч, нисколько не солгав. Ему и вправду стало изумительно легко, словно он стал парить в воздухе, как Леонов в открытом космосе.
   - Вот и прекрасно. Сейчас при счете три ты заснешь, а когда проснешься, память к тебе вернется, и ты будешь все помнить о себе.
   Доктор подошел к Мч и повел перед ним руками, словно погладил по волосам, однако не касаясь их. Вдруг он легко ударил двумя пальцами Мч по лбу. Голова Мч слегка откинулась назад, руки безвольно повисли, и он перестал себя ощущать, совсем, как в лесу до пробуждения. Очнулся он так же, как тогда, будто вынырнул из воды, только на этот раз не в ночную темноту и тишину, а в дневной свет и уличный шум. Перед собой он увидел старенького доктора, а за ним Катю и Колю. В первый момент оттого, что сразу узнал их, он несказанно обрадовался, увязав это с возвратом к нему памяти, но ему не понравилось, что доктор выглядел очень озабоченным и даже растерянным, а Катя и Коля смотрели на него слишком напряженно.
   - Как ты, дружок, сейчас себя чувствуешь? - услышал он мягкий голос доктора.
  
   Уже догадавшись, что чуда не произошло, Мч постарался ответить не слишком уныло, чтобы еще больше не расстроить доброго доктора:
  -- Хорошо.
  -- А песню ты все еще слышишь?
  -- Песню? Какую песню?
  -- Про судьбу воровскую. Ты слышал ее наряду с моим голосом. Значит, больше не слышишь? - Доктор развел и бросил на стол руки. - Вот какое дело, дружок. Выходит, не сумел я ничем тебе помочь, как ни старался. Они не дадут соврать, - он указал глазами на Катю с Колей. - Слаб я в коленках оказался. А причина тому - песня, которую ты слышал. Коля, как это в ней поется про рай?
   - "Все мы ходим под богом, но не всех примут в рай", - пропел Коля. - Известная песня Ивана Кучина.
  -- Не знаю, кого имел в виду твой Иван Кучин, но в отношении нас, врачей, он прав, если перефразировать его так: "Все мы давали клятву Гиппократу, но не все мы имеем право называться врачами". Мне бы взглянуть в глаза того мерзавца, кто сотворил такое с нашим дружком.
  -- Ох, как он испугается вашего взгляда, Аристарх Викентич. Сейчас пулей не каждого напугаешь. Только гранатометом. А, в принципе, Аристарх Викентич, возможно вернуть ему память?
   - В том-то и беда, Коленька, боюсь, что вернуть ее сможет только тот, кто ее отнял. Однако я очень сомневаюсь, что он согласится сделать это добровольно.
   - Значит, надо его найти и силой заставить вернуть память. Как выдумаете, Аристарх Викентич, кто-нибудь из ваших здешних знакомых докторов мог это сделать?
   Доктор вскинул по-лошадиному голову и стал задумчиво щипать бородку.
   - Тут, Коленька, должен быть гипнотизер, который хорошо разбирается не только в медицине, но и в физике, радиотехнике и электронике, к примеру, как ты в машинах. Кроме того, он должен быть глубоко безнравственным человеком.
   - Не обязательно, Аристарх Викентич. Достаточно любить деньги или очень нуждаться в них. Сейчас людьми правят деньги, а не мораль.
   Улыбнувшись, доктор чмокнул и облизал губы.
  -- Хорошо, Коленька, знаю, как пагубно воздействуют на души людей деньги, особенно навязанные нам со стороны зеленые доллары. Если исходить из этой твоей теории, то был у меня один такой ученик, насколько талантливый, настолько корыстолюбивый и нечистоплотный. Быстро ухватив у меня азы лечебного гипноза, он тут же поставил его на коммерческую основу, проводя опыты со зрителями, обучая иностранным языкам, не зная их, занимался усилением памяти и всякого рода внушениями под видом лечения, короче, одурачивал людей, как мог, проявляя изобретательность. Для обучения языкам он использовал магнитофон с записью лекций уроков. - Доктор замолчал и уставился на Мч. - Усилением памяти... Постой-ка, дружок, постой. Он ее не только усиливал, но и отнимал, а это уже похоже на твой случай. Во время суда над ним выяснилось, что он лишал памяти соблазненных им женщин, чтобы они не выдали его.
  -- Не понятно, как он мог погореть, если они его не помнили?
  -- Все тонкости, Коленька, я не знаю, но слышал, что одна из них оказалась не то женой, не то дочерью очень высокого начальника, который засадил его надолго. Вот уже лет семь о нем ни слуху, ни духу. А мог бы достичь многого. Он много читал о различных способах воздействия на мозг человека с целью управления им, в том числе на расстоянии, пытался даже ставить опыты на нищих. Бомжей тогда еще не было. Тогда много чего не было не только хорошего, но и плохого. - Доктор помолчал и крикнул Коле. - Борька мог! Если бы он объявился здесь, я бы подумал в первую очередь о нем. А остальные - нет, слабоваты, как я. Однако, учитывая твою философию, я проведу расследование насчет всех своих учеников. Одновременно постараюсь связаться со своими коллегами в Москве. С такими случаями, как у нашего дружка, они обязательно встречались. В любом случае, в беде я его не оставлю.
   - Вы упомянули про законы физики, как я понял, из-за песни. Так я и в радиотехнике разбираюсь. А что если во время вашего гипноза запустить "Судьбу воровскую" задом наперед и таким образом стереть ее влияние?
   Доктор растянул в усмешке красноватые губы и закачал головой.
   - И мне прикажешь говорить задом наперед? Шучу, Коленька, шучу. Если даже предположить, что идея твоя верна, в чем я сильно сомневаюсь, хотя я и не техник, то, как ты подберешь один в один громкость, высоту, тембр, частоту и что там еще, не знаю? Методом тыка? Полагаю, что легче найти иголку в стоге сена. Я, Коленька, думаю, тут не только в песне дело, а в чем-то еще. Однако не будем преждевременно пугать нашего дружка.
   Мч отозвался:
   - Пугаются, Аристарх Викентьевич, когда боятся что-то потерять. А я уже все потерял, наверное, и ум. Я ничего не понял. Причем тут песня про воров? Поясните, пожалуйста, что со мной все-таки сделали, и что произошло в моем мозгу?
   Доктор внимательно и с отеческой добротой посмотрел на Мч.
   - Таких, как ты, пациентов, дружок, я уважаю. Обычно наша задача усложняется тем, что мы всячески хитрим перед вами, скрывая истинную историю болезни, чтобы вас не расстраивать лишний раз. С тобой в этом смысле легче. Конечно, ты не первый, потерявший память. Болезнь эта называется типичной амнезией. Были и у меня подобные пациенты, и практически всем я возвращал память. Был уверен, что верну и тебе. Ан, нет, не сумел. Слишком изощренно над тобой поработала какая-то сволочь. Обычно попадаются больные с полной потерей памяти или только на определенное событие, предшествовавшее непосредственно какому- либо воздействию на мозг, к примеру, его сотрясению во время аварии. Все чаще стали приходить потерявшие не только память, но и родной язык. С такой же выборочной потерей памяти лишь в отношении автобиографии и определенного периода жизни при сохранении прочей памяти и умственных способностей, я не сталкивался и не слышал об этом от своих коллег. О нечто подобном я читал, но это относилось к деятельности спецслужб. К примеру, американское ЦРУ уже давно практикует с помощью психотропных средств и гипноза вырезание участков памяти у возвращавшихся с задания шпионов, а при их засылке на задания, напротив, наращивает в мозгу слой памяти с другим "я", на случай провала и обработки детектором лжи. При этом последний слой так конспирируется, что открыть его может только тот, кто знает ключ к расшифровке. В последнее время для достижения лучшего эффекта, помимо наркоза и гипноза, используются всевозможные побочные средства воздействия на мозг, такие как электро- и ультра звук, электроимпульсы, выстрелы, газы, яркий свет и кто в чем больше силен. Я боюсь, что ты, судя по слышанной тобой песне, как раз был подвергнут электрозвуковому воздействию с использованием обычного магнитофона. Конечно, если исходить из сугубо государственных интересов, как было раньше, наиболее правильным было бы сообщить о тебе в наше КГБ или, как оно там сейчас называется, кажется, тоже ФБР, как в Америке, мы сейчас у них все копируем, что надо и не надо. Я говорю тебе об этом не в том смысле, что подозреваю тебя в чем-то нехорошем, а в том, чтобы остановить того или тех, кто занимается проведением подобных опытов над людьми.
   - Это исключено, - отрезал Коля. - Пока на нем висят трупы, сообщать о нем никуда нельзя. Поэтому у нас к вам, Аристарх Викентич, убедительная просьба никому о нем не говорить, в том числе и той падле, которая отняла у него память, если вы вдруг с ней столкнетесь.
   Доктор закивал головой.
   - Да, да, Коленька, понимаю. Мне бы только ее...э...его найти. А как не причинить вреда нашему дружку, я уж как-нибудь придумаю, что сказать. У меня к тебе тоже просьба, так сказать, личная. Ты не дашь мне послушать этого Кучкина? Признаюсь, питаю слабость к тюремным и блатным песням с тех пор, как побывал там.
   - Там, это... - замялся Коля.
  -- Да, да, в тюрьме или, как сейчас о тех временах говорят, в ГУЛАГе.
  -- Чем не угодили власти?
  -- По детской глупости, Коленька, даже стыдно сознаться. Не угодил мне живой вождь тем, что не был так доступен своему народу, как покойный, принимавший ходоков от крестьян. Надеюсь, ты понимаешь, что я имел в виду Сталина и Ленина. Так вот. Озабоченный этой мыслью, я, а мне в то время было четырнадцать лет, взял да и высказал эту мысль при соседе. Да еще добавил в виде резюме: "Ленин - без тлени, Сталин - засралин". Стыдно, а что поделаешь - хулиган был. И отправили меня за это на пять лет в детскую колонию, а отца - на десять лет а лагеря. Н...да, такие вот были времена, Коленька. Но, как говорится, что бог ни делает, все к лучшему. Я ведь там этому своему ремеслу обучился у преподавателя, а отец был награжден орденом за вакцину против гангрены. Как раз война шла, и ее широко использовали в госпиталях. Из-за него и меня раньше на год выпустили. Помню, я не хотел со своим учителем расставаться.
  
   Коля пошел за кассетой, ушла с ним и Катя, а взволнованный рассказом доктора Мч остался.
   - Аристарх Викентьевич, как вы понимаете, я очнулся совсем в другой стране. От того, что я услышал и с чем уже столкнулся, не скрою, я в ужасе, и поэтому все то, что я помню, мне кажется чистым и безоблачным. Я понимаю, что я не пережил того, что пережили вы, поэтому у меня на то время могут быть розовые очки. Вы, испытав на себе отрицательные стороны той власти, совсем другое дело. Кроме того, вы пожили в новом строе, не то, что я, чуть больше суток. Скажите, как вы оцениваете происшедшие в стране изменения и прежде всего распад СССР?
   Доктор прищурился и спросил Мч с едва заметной усмешкой:
  -- Это ты потому меня спросил, что я тогда сидел?
   Мч покачал головой.
  -- Нет, не поэтому. Я буду всех расспрашивать, пока не докопаюсь до истины. Многое я узнал от Федора Николаевича. Но он другое дело, он рабочий, а вы - представитель интеллигенции, которая активно участвовала в этих изменениях.
   - Хочешь сказать, что я не народ, как он? Интеллигенция, дружок, тоже разная. Я всю жизнь прожил в этой деревне. А есть такие интеллигенты, которые в ней ни разу не были. У них даже шутка такая сейчас в ходу: не пойти в народ, а вляпаться в него. О народе такие политики вспоминают лишь во время выборов, а, придя к власти, тут же забывают о нем. Это мы видим по нынешней власти в стране. Я хорошо представляю, что мог тебе сказать Федя. Мы с ним на эту тему много говорили. - Доктор горестно помолчал. - А ведь я его предупреждал. Вот уж кто был истинно бесстрашным до бесшабашности русским человеком, патриотом до мозга костей. Но такие, к сожалению, скоро исчезнут. Мы о чем? Ах, да. Как я оцениваю эти изменения? - Доктор задумался, разводя руками в такт мыслям. - Однозначно, дружок, я тебе на этот вопрос не отвечу, так же как и ты вряд ли сможешь докопаться до истины, потому что абсолютной она, как известно, не бывает. Тот факт, что СССР и советская власть, а не Америка и Запад, потерпели поражение, говорит сам за себя. Выходит, мы оказались слабее их. А вот в чем именно мы были слабее, - в этом весь вопрос. Сейчас приходится слышать, что социалистическая идея была плохой, бесперспективной и даже тупиковой. Хотя я не был коммунистом, но с таким утверждением никогда не соглашусь. И вот почему. Именно социализм позволил России совершить небывалый экономический, научный и культурный рывок в своем развитии и стать великой державой. Такой она никогда не стала бы при царизме и, видно, теперь уже никогда не станет при капитализме. Демократам эти суждения очень не нравится, но это исторический факт и никуда они от него не денутся. А сейчас даже стоит вопрос о существовании обломка великой державы - России. - Доктор тяжело вздохнул и пожевал губами. - Н-да, видно к этому все идет. А к тому, что ты перечислил, можно добавить еще немало других заслуг социализма. Главной из них я бы назвал то, что его присутствие в мире заставило капиталистов быть более гуманными к своим наемным работникам, что заметно улучшило там жизнь. За это они должны быть нам вечно благодарны. Не секрет, что идеи социализма владели умами многих выдающихся ученых и писателей в конце двадцатых и в тридцатых годов. Как сказал поэт Борис Слуцкий, если ты его помнишь: "К нам приезжали паломники, как в Мекку в былое время". Но были, дружок, у социализма, говоря языком врача, и болезни, которые при пренебрежительном отношении к лечению, а то и при прямом вредительстве врачей, как мы видим, привели к тотальному исходу. Под болезнями я подразумеваю не должное соблюдение в Советском Союзе прав человека и гражданских свобод. Отсюда неизбежны были культ личности, репрессии против инакомыслящих, в том числе необоснованные. А в экономике основной болезнью, на мой взгляд, было неприятие частной собственности, формирующей навык рачительности и конкуренции, что только на пользу экономике.
  -- Вместе с тем мы были второй державой в мире.
  -- Были до поры до времени, пока болезнь не была запущена.
  -- А как дела в других странах, в Китае, например?
  -- Считай, что кроме него, никто и не остался, разве что Северная Корея и Куба. Эти совсем на ладан дышат после развала СССР. А Китай, ничего не скажу, не только держится, но и процветает, обгоняя по темпу роста все капиталистические страны. И это при полутора миллиардном населении. Мне трудно представить, чтобы капитализм смог прокормить столько населения. Вымирали бы не как мы по миллиону в год, а десятками миллионов, если не больше. А в Китае этого нет. И, вот что еще интересно. Там нет дефицита на промтовары и ширпотреб. Не только себя обеспечивают, а завалили весь мир своими товарами. И все потому, что китайское руководство оказалось во много раз умнее нашего, вовремя допустив у себя частную собственность под контролем государства. И мы бы могли тогда так сделать, сняв недовольство населения нехваткой товаров. А сейчас могли бы процветать, тем более с нашими богатейшими недрами, если бы не отдали их за бесценок, а то и задаром маленькой кучке избранных людей, как правило, криминального пошиба.
  -- Одним словом, вы оцениваете происшедшее в стране положительно?
  -- Не совсем так, дружок, а вернее, совсем не так. С неизбежностью распада СССР как империи я никогда не соглашусь. Я считал, а сейчас с каждым днем убеждаюсь все больше и больше в том, что распад СССР стал трагедией не только для русских, но и для всего человечества. Неприятнее всего, что этот распад сделали сознательно и преднамеренно сами руководители страны, за что я считаю их государственными преступниками.
  -- Вы имеете в виду Горбачева и Ельцина?
  -- Да, их. Оба одинаково виновны. Один подготовил развал страны, а другой его узаконил. Но я больше виню Ельцина. Одно утешение, что ему недолго осталось править. Я врач, я знаю. Ты уже слышал о нем?
   - Да, от Федора Николаевича и Любы. Они его, мягко говоря, очень не любили. А я был в ужасе, увидев его по телевизору. Люба сказала, что вы его лечили, когда он был совсем плохим. Это правда?
   Доктор засмеялся, отмахиваясь от Мч.
  -- От чего? Ум вставить? Кто разрешил бы? Такой он их больше устраивает.
  -- Кого их?
  -- Его окружение, семью, олигархов, демократов, либералов, для которых личное обогащение превыше блага России. Бог уберег меня от встречи с ним. Хуже я бы ему, конечно, не сделал из-за клятвы Гиппократу. А надо бы, учитывая, что он сотворил с Россией, заставив ее вымирать. Не знаю, обратил ли ты внимание, когда ехал ко мне, на заброшенные деревни.
   - Обратил, а еще на то, что почти в каждой деревне построено по одному коттеджу. Чьи они?
   - Новых землевладельцев. А живут в них их надсмотрщики, которые отслеживают освобождавшиеся участки. И в нашей деревне есть. Свой колхозный надел я им в аренду отдал, теперь ждут, не дождутся, когда умру, чтобы участок с домом забрать.
  -- Куда люди уезжают?
   - Кто куда, а в основном на погост. Не знаю, кого там больше, старых или молодых. Всех Ельцин туда отправил. Сейчас его инициалами народ матом ругается и его именем.называет собак. И вот что важно, никто на это не обижается. Разве что демократы, которых народ ненавидит не меньше его, называя дерьмократами. А за Сталина, которого я тогда нехорошо обозвал, мой сосед кровно обиделся, потому что Сталина любили так, что слышать о нем плохое не могли. Не не хотели, а не могли, потому что душа не позволяла. Его было за что любить, несмотря на его жестокость, на что упирают демократы. Я в этом вопросе смотрю глубже. Даже простого человека оценивают в основном не по его внешности или характеру, а что он после себя оставил, к примеру, крепкую семью, построенный им дом, посаженное дерево. А о руководителе государства судят в первую очередь по тому, что он, в конечном счете, сделал для страны и своего народа. Сталин принял Россию с сохой и лучиной и оставил ее второй по могуществу державой в мире. И победил в самой кровавой войне в истории человечества, принеся ему спасение от фашизма. А Ельцин вслед за Горбачевым это государство под видом реформ уничтожил по указке нашего заклятого врага - Соединенных Штатов Америки. И сейчас все делает для исчезновения России как самостоятельного государства. Последствия его деятельности в народном хозяйстве в десятки раз превзошли последствия Второй мировой войны. Из нее тогда мы вышли еще более окрепшими во многих отраслях, а при Ельцине потеряли практически все. Промышленность, считай, полностью разграбили, деревня тоже, можно сказать, исчезла. Если бы только это. Ты еще не знаешь, что в паспорте, который ты получишь, не будет написано, что ты русский.
   - Как это? - опешил Мч. - А кто я? Я только русский и другим себя не мыслю.
   - По новому паспорту ты будешь никто или безликий россиянин. Все это преднамеренно сделано, чтобы исчезла именно русская нация. Естественно, я как русский человек против всего этого и живу надеждой, что на смену Ельцину придет молодой умный политик, думающий в первую очередь не о себе, а о народе, о сохранении и процветании России, наведет в ней элементарный порядок, чтобы богатые недра использовались не для обогащения кучки избранных, а на благо всех граждан, и тогда не будет нынешней пропасти между богатыми и бедными. Как это теперь сделать, я, честно говоря, не представляю, но уверен, что при умных политиках и законах это возможно, а главное, необходимо сделать.
  -- Но при сохранении существующего строя?
   - Знаю, дружок, что тебе это неприятно слышать, но на данный момент отвечу положительно. О социализме в чистом виде и тем более о коммунизме, какая бы у них ни была прекрасная идеология, в обозримом будущем придется забыть. Может быть, лет через пятьдесят или сто она опять возродится, с учетом опыта СССР, но не сейчас. Однако не стоит так бояться капитализма. Весь цивилизованный мир живет при этом строе. У каждой страны своя специфика, и капитализм у всех разный. В Швеции он, например, с социалистическим уклоном, и шведы даже свой строй называют шведским социализмом. И в России капитализм должен быть свой, с учетом ее уникальности и опыта жизни при социализме. А мы скопировали капитализм, кстати, не самый лучший, у американцев, и вот что из этого вышло. Кроме как уродом, его никак не назовешь.
  -- Так много поговорить с Федором Николаевичем я не успел. Но думаю, в этом расхождений у вас с ним не было. В чем он с вами не соглашался?
   - В вопросах, которые его мало интересовали: о тех же гражданских свободах и частной собственности, о которых я упомянул. Но самое интересное, дружок, он меня и тут умудрялся забивать, доказывая, что от этих свобод простой народ ничего не выиграл, а выиграла опять же кучка избранных ловкачей. Взять ту же свободу слова, являющуюся едва ли не главным пунктом в правах человека, закрепленных в нашей конституции. Уж, как только сейчас не ругают существующий антинародный строй, что о нем только не говорят. А богатые все больше богатеют, а народ продолжает вымирать по миллиону в год. Вон уже за первую десятку число миллиардеров у нас перевалило, в то время как три четверти населения по-прежнему живет в нищете. Получается, как по Крылову: "А Васька слушает да ест". - Доктор опять замолчал, продолжая рассуждать руками.
   - Как же тогда понимать демократию? Насколько я знаю, она означает власть народа или большинства над меньшинством.
   - Тебя этому когда-то в школе учили. А теперь жизнь научит, что все наоборот. У нас, в России, демократия - это ширма, которой прикрывается кучка людей, захватившая власть. А применительно ко всему миру эту ширму используют американцы, подчиняя своей воле другие страны и народы. Те страны, которые противятся насаждаемой им демократии, американцы просто уничтожают, как это сделали с помощью бомбежек с Югославией. При этом народам этих стран внушается мысль, что это делается в их же интересах. Даже анекдот такой об этом есть: "Не хотите нашу демократию? Тогда мы летим с бомбами к вам". К нам пока не летят только потому, что эта их политика нашла благодатную почву в лице самих наших руководителей.
   Вошедший Коля положил на стол перед доктором несколько кассет.
   - Здесь не только Кучин, а и Круг. Я вам еще привезу.
  
   При прощании доктор сказал Мч, видя его неудовлетворенность разговором:
   - Когда никогда, а это должно было произойти, дружок. Лучше бы, конечно, не так ужасно. Но это уже чисто русская специфика, которую хорошо выразил один из наших бывших горе - премьеров: "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда". Тебе придется с этим смириться. Родину, как говорится, не выбирают. Я имею в виду нас, русских людей. Другим все равно, где жить, лишь бы хорошо платили. А у нас патриотизм в крови. За это нас не любят и ополчились против нас. Не сразу, но и ты свыкнешься с новой жизнью. Давай договоримся так. Загляни ко мне через недельку. Я попробую что-нибудь сделать для тебя. Главное, не унывай, ты молодой, еще можешь получить от жизни радость. Не лишай себя этой возможности.
   Катя, почувствовав, что Мч расстроен, взяла его под руку и шепнула:
   - После похорон я займусь поиском твоих родных. Я знаю, что такое их потерять, поэтому хорошо представляю, что значит их найти.
  
   В дороге она и Коля, перебивая друг друга, рассказали, что доктор делал несколько попыток заставить Мч вспомнить хоть какие-то моменты жизни с детских лет до последней ночи. Но Мч все время слышал песни Кучина и ничего не помнил. Тогда доктор заставил его повторить бегло все, что было после того, как он очнулся в лесу: как разводил костер, как встретился с Федором Николаевичем, как пилил с ним дрова, как пил водку и проснулся с испуганным видом от выстрелов. Была повторена сцена посещения его Катей в камере и побег из милиции.
   - Ты нас извини, - сказал Коля. - Это было нужно нам с Катюхой. Зато теперь мы верим тебе, как себе. Доктор тоже хотел знать о тебе правду. Как-никак, а тебя разыскивает милиция, и он преступил закон, принимая тебя. Но сейчас и он уверен в твоей невиновности и очень хочет тебе помочь.
  
   ***
   Они отвезли Катю к ней домой, куда должны были приехать родители Павла, а сами отправились к Оле, Колиной невесте, но больше к ее бабушке, совсем недавно актрисе местного ныне закрытого драматического театра, чтобы с ее помощью изменить внешний вид Мч.
   К доктору Мч ездил в кепке с длинным козырьком и в костюме Павла, который Коля отыскал в доме дяди. Люба его не успела переделать под мужа, а Мч он оказался почти в пору, только чуть коротковат.
   Дом бабушки, мало отличавшийся от других старых частных домов Лесков, располагался недалеко от центра города.
   Судя по небольшому Коле, Мч представлял Олю тоже некрупной и, разумеется, миловидной девушкой. Он полуошибся. Оля оказалась ростом с Дюймовочку и совершенно очаровательной с синими глазами в пол-лица. Бабушка, Вероника Максимовна, была среднего для женщины роста, статная и очень подвижная. Для взрослой внучки она казалась молодой. Колю они встретили, как родного, и без слез не обошлось.
  
   Минут двадцать Мч сидел один в гостиной, пока женщины расспрашивали Колю о подробностях случившегося, уведя в дальнюю спальню. Возможно, это он их увел туда сам, чтобы рассказать о Мч.
   Скоротать время Мч помог телевизор. Последних известий не было ни на одном канале. Пропуская американские фильмы, к которым он испытывал патологическое отторжение, как ко всему американскому, а сейчас тем более, он к огромной радости неожиданно наткнулся на Николая Сличенко, исполнявшего есенинскую песню "Письмо к матери". Мч в какой раз попытался вспомнить свою мать, но перед глазами появлялись то Люба, то Вероника Максимовна. Он заслушался и задумался настолько, что не заметил, как они вошли в гостиную. Бабушка погладила рукой кудри Мч и проговорила ласково:
   - А ну-ка изобрази своего старичка.
   Мч успел увидеть распахнутые, как форточка, заинтересованные глаза Оли, поднялся и направился к двери. Там он глубоко вздохнул, втянул в опущенные плечи голову, слегка наклонив ее вперед, согнул спину и медленно повернулся. Прищуренным взглядом он отыскал бабушку и, шаркая ногами, подошел к ней. Оглядев ее с ног до головы, он прошамкал губами и проскрипел:
  -- Что-то я тебя, дочка, право слово, не припомню. Ты чьих будешь?
   Коля гыкнул, Оля прыснула, а бабушка, смеясь, сказала:
  -- А что, право слово, совсем не дурно для девяностолетнего старичка. Только учти, такой ты должен рассыпаться от одного прикосновения. Тебя это устроит?
   Вместо растерявшегося Мч ответил Коля:
  -- Мне такой, ёклмн, помощник не нужен.
   Подтвердил это и сам Мч. Он тут же хотел изобразить старика помоложе, но бабушка, не мешкая, принялась за работу. В местном театре она была ведущей актрисой, получив в советское время звание заслуженной артистки РСФСР. После закрытия театра из-за невостребованности новым временем ей и другим патриотам удалось вынести из здания, отданного из-за неуплаты коммунальных услуг коммерческим структурам, театральные реквизиты, в том числе гримерную, и припрятать до лучших времен. Часть имущества хранилась дома у Вероники Максимовны. Каждая вещь была занесена в тетрадь. Пролистав сейчас ее, она попросила Колю и Мч достать с чердака две пронумерованные коробки с париками и принадлежностями мужского грима.
  
   Довольно скоро Коля с Олей, вдоволь напримеряв на себя и Мч парики и усы, удалились, так как было уже поздно, а Мч остался с бабушкой. Он был рад поговорить с ней об изменениях в стране. Она его поправила: произошли не изменения в стране, а изменение страны. Во многом она повторила то, что он услышал от доктора. У нее, правда, никто из родных репрессирован не был, но и у нее были свои претензии к советской власти, которую она тоже не считала идеальной. Но то, что творилось сейчас, сказала она, не шло ни в какое сравнение с недостатками той жизни, многие из которых сейчас кажутся огромным преимуществом. Сейчас наперебой хают абсолютно все советское, в том числе искусство. Говорят, что была страшная цензура, но молчат о том, что направлена она была в основном против открытой антисоветчины, а главное, как выяснилось сейчас и что очень важно, она была против бездарности, пошлости, разврата, бескультурья, аморальности, бесчеловечности, против того, чем процветает искусство сегодня. Может быть, благодаря этому во все советские годы наблюдался невиданный рассвет театрального искусства. Зрители ломились в театры, стоя ночами за билетами. Каждый новый спектакль был событием также и в жизни лесковцев. А что сейчас? С приходом к власти демократов в стране повсеместно была установлена жесточайшая цензура на народное искусство, классику, мораль и нравственность. Лесковскому драмтеатру запретили ставить Островского, Чехова, не говоря уже о советских авторах. А ставить западную пошлятину театр сам не захотел и был закрыт.
   Свои слова Вероника Максимовна подтверждала показываемым по телевизору, где на всех каналах господствовала тема насилия и секса. Увидев, что Мч не знает, куда деть глаза, она заметила:
   - Привыкай. Сейчас без этого не обходится ни один фильм. Это является обязательным атрибутом кино. Другие фильмы просто не показывают, считаются неполноценными. Это ли не цензура? Недавно я встретила своего старого знакомого писателя и спросила, пишет ли он сейчас. Сказал, пишет, потому что не писать не может. Но издательства не берут, ссылаясь на не тот жанр или, как сейчас говорят, "не формат". А у него все книги морально нравственной направленности. Одну, правда, брали, но велели ввести туда обязательно проститутку, несколько постельных сцен и минимум три убийства. Он отказался и продолжает писать в корзину.
   Мч поинтересовался, чем живет сейчас местная интеллигенция.
   - Ничем, как и остальные, только разве что быстрее вымирает от одиночества. Кто спивается, кто кончает жизнь самоубийством, а больше умирают как личности от невозможности реализовать себя, пообщаться. Раньше мы регулярно собирались в литературном кружке при нашем театре. К нам тянулись люди без высшего образования. Тогда оно считалось признаком ума и иметь его было престижно. У нас в студии были и из райкома, и директора, и из газеты, ну и, конечно, мы, артисты. Друг к другу нас тянула жажда общения. Мы обсуждали номера последних журналов, свои произведения, так как все писали. Как правило, у кого-то случался день рождения или был другой повод выпить. А выпив, обязательно пели. Что важно, не было ни склок, ни зависти, потому что все жили примерно одинаково, и делить было нечего. Разумеется, обсуждали и политику, больше критикуя, особенно Брежнева, и все ожидали чего-то лучшего. Идеализировали Запад из-за обилия там красивых товаров. Перестройку Горбачева поддержали единодушно, веря его словам о "человеческих ценностях" и улучшении социализма. О том, что он вел нас к капитализму, даже не догадывались. Постепенно собираться стали реже и говорили уже не о прекрасном и вечном, а как выжить, не умереть с голоду. Потом и совсем перестали собираться после того, как один из участников, кстати, самый из нас талантливый, при всех нас театрально пустил себе пулю в висок. А тут еще расстрел Белого дома, который многих отправил на тот свет. Если в советское время нас еще кто-то замечал и прислушивался к нашему мнению и критике, хотя бы тем, что наказывали, то сегодня нас просто не замечают. Что мы есть, что нас нет. А есть лишь те, у кого деньги, будь они трижды прокляты, я имею в виду деньги. Они только калечат души людей.
   В подтверждение этого бабушка привела пример со своими знакомыми в Москве, у которых иногда останавливалась, когда ездила раньше, как она выразилась, "культурно подзарядиться": походить по театрам, музеям, пообщаться с интеллигентными людьми, какими, на ее взгляд, были эти ее знакомые еще со студенческих времен, старые интеллигенты. Он был логопедом, она - преподавателем вуза, сейчас частного. Раньше они помогали ей доставать дефицитные толстые журналы. Но вот уже лет десять, как она перестала ездить и не потому, что дорого, - всегда можно подыскать попутку, - а потому что нечем там подзаряжаться. Последний раз была в Москве два года назад, когда пыталась пристроить там Олю. Остановилась у этих самых знакомых. Ей показалось, что они ей не обрадовались. Вечером выпили чайку, без вина и еды, не как раньше. Разговор как-то не клеился, их ее жизнь не интересовала, и она мало расспрашивала. Перед сном они повели погулять собаку, которая с самого начала невзлюбила Веронику Максимовну и все время на нее рычала. Оставшись одна, она побродила по огромной квартире толстостенного дома "сталинской застройки", полюбовалась новой мебелью и компьютером. На столе перед ним она обратила внимание на прозрачную папку с красивой компьютерной надписью "Жалоба". Заинтересованно прочла. Ее знакомые жаловались мэру Москвы, прокурору, префекту округа, начальнику отделения милиции и еще кому-то на соседей, выгуливавших под окном собаку, которая там гадила, противореча всем нормам поведения и экологии. Но не это было главным в жалобе. Эта злая, как тигр, собака, покусала их смирную собачку, на лечение которой было затрачено столько-то тысяч рублей и, бабушка запомнила, 89 копеек. Знакомые требовали принять меры, взыскать указанный выше материальный и материальный ущерб в сумме 50 тысяч рублей.
   - Как тут не вспомнить Чехова? - спросила с горечью бабушка. - Та самая мещанская дореволюционная интеллигенция, которую он так обличал, вернулась сегодня опять к нам. Конечно, я теперь к этим моим знакомым не ездок. - Она помолчала, продолжая, судя по сосредоточенному устремленному вдаль взгляду, дкмать. - Происходит полная, духовная и физическая деградация нашей интеллигенции и ее исчезновение. В рейтингах профессий, популярных среди даже среднего поколения, не говоря про молодежь, сегодня в России интеллигентные профессии такие, как ученые, врачи, учителя, да и театральные артисты тоже твердо занимают последние места. Тебя, Оля мне сказала, наш Президент поразил. Не меньше поразит тебя наш министр культуры Швыдкой. И по лицу и по уму его не во всякий театр гардеробщиком бы взяли, а он нашу русскую культуру определяет, уничтожая ее.
  
   Мч просидел с бабушкой до двух ночи. От нее он узнал, что ее дочь, Олина мама, во второй раз замужем за полутуркмена и живет в Ашхабаде. Там сейчас царь и бог Ниязов, бывший секретарь, который поставил перед русскими условие: или принимайте туркменское гражданство или покидайте республику. А дочь хочет, чтобы она и еще трое детей остались россиянами. У мужа, занимавшего высокий пост, начались из-за этого неприятности по работе. В центре Ашхабада у них четырехкомнатная квартира, продать которую власти не разрешают, а приехать без денег в Лески, где нет работы, в эту халупу без удобств тоже не подарок. А там по-прежнему бесплатные образование и медицина, о чем здесь давно забыли. Оля, к примеру, с детства хотела стать оформителем сцены или гримером, и бабушка в Москве тогда узнала, что для обучения этому искусству требовались такие деньги, которые им не снились. Спасибо Коле, помог заплатить за курсы косметолога. И тут бабушка выдала Мч свое самое заветное желание: чтобы они поженились. Оля и она уже не представляют свою жизнь без Коли. Он и крышу им накрыл, и антенну на много программ соорудил, и всю технику в доме чинит. Постигшее его горе они восприняли, как свое личное. Она и Оля весь день провели сегодня у его матери в больнице. Видно было, как она пыталась что-то спросить или сказать, а не могла. Даже врачам не может объяснить, что у нее болит. Да это их мало интересует, они уже говорили о выписке и без конца требуют деньги на лекарство. Если у Коли не хватит денег на то, чтобы подержать ее еще в больнице, то придется ее привезти сюда, больше некуда, так как Катя в любое время может родить.
  
   Мч уснул, сидя в кресле. Вероника Максимовна уложила его на диван, а сама продолжала работать. Утром она подала ему три комплекта париков и бород, превращавших его в считанные минуты в старика, молодого человека с париком а-ля Кобзон и по настоянию Коли в стриженого громилу-охранника. Бабушка снабдила Мч дополнительным набором кремов, пудры, волосатых и голых липучек, менявших цвет и возраст лица, а также набором контактных линз.
   Более всего изменяли лицо Мч парик и маска старика. Мч понравилось, что превращение его в старика происходило быстро и требовало мало дополнительного грима. Старик получился классный, еще не совсем старый и мог врезать так, что не встанешь. Чтобы не выдавали возраст стальные с голубизной глаза Мч, бабушка подобрала ему линзы размытого серого цвета.
  
   Рано утром Коля съездил к Кате и привез еще два костюма Павла, который, как оказалось, был почти одинаковой с Мч комплекции, разве что чуть пополнее и пониже, и пару ботинок. Костюмы были почти новыми, но в умелых руках Вероники Максимовны один из них был превращен в изрядно поношенный. К тому же каким-то образом ей удалось вставить в спину пиджака старческую сутулость. В нем у Мч отпадала необходимость горбить спину, он лишь опускал голову.
   Когда он предстал перед Колей и Олей стариком, они не смогли ни к чему придраться и почему-то окрестили его Иваном Спиридоновичем. Он не возразил.
  
   ***
   По просьбе Мч Коля отвез его на кладбище, где показал вырытую двойную могилу, а сам уехал в морг, пообещав приехать за полчаса до похорон.
   На Мч был седой нечесаный парик, непонятного цвета костюм был помят и в пятнах, ботинки были стоптаны. Небритое бородатое с темными кругами под глазами и бурым носом лицо не оставляло сомнений в том, что одинокий старик пришел на кладбище навестить могилу жены или родных, а заодно и подготовить себе место рядом с ними. Об этом говорили также прихваченные им с собой ведро с лопатой и то, что он подошел к заброшенной осевшей могиле без памятника, где, выкурив сигарету, приступил к работе.
   Через какое-то время ему понадобился песок, и он отправился на его поиски. Проходя мимо свежевырытой могилы, он остановился возле нее и глянул вниз. Могила была квадратная. У него защемило сердце при воспоминании о Федоре Николаевиче и Любе.
   Песок он отыскал у площадки для стоянки автобусов метрах в ста от свежевырытой могилы. Вернувшись к заброшенной могиле, он незаметно для себя увлекся ее облагораживанием, а, подустав, присел на скамейку у соседней ограды перекурить. Его взгляд скользнул и остановился на свежевырытой могиле. Рядом с ней он увидел человека, копавшего новую могилу, но на могильщика, с которым разговаривал Коля у входа, он не походил. На тех была одинаковая синяя роба, а этот был одет, и тут Мч чуть не вскрикнул от радости.
   Он узнал своего двойника!
  
   Ему потребовалось время, чтобы успокоиться и начать обдумывать, как взять убийцу. В том, что тот оказался именно здесь в день похорон вовсе не случайно, Мч ни секунды не сомневался, так как где-то читал, что убийца часто присутствует на похоронах своих жертв. И еще он был уверен, что здесь опять намечалась очередная для него подлянка.
   Он взглянул на часы, которые ему дал Коля. До похорон оставалось около полутора часов и около часа до приезда Коли с Катиным пистолетом. А сейчас у него были лишь лопата и ведро.
   Он взвесил на руке небольшую для неотложных нужд водителя лопату и с сожалением подумал о не взятых пистолетах милиционеров. Один из них сейчас мог оказаться у двойника. Коля был прав: они бы ему сейчас пригодились.
   Воспоминание о Коле натолкнули Мч на мысль о возможном напарнике двойника, присутствие которого здесь на кладбище могло существенно усложнить захват убийцы, если не сделать его невозможным.
   Он приподнялся и посмотрел вокруг. Возившуюся невдалеке у могилы женщину в расчет он не принял хотя бы потому, что она не могла быть серьезной помехой. Да и находилась она здесь еще до его прихода с Колей. А вот длинного сутулого мужика в кожаной куртке, стоявшего у памятника бандиту по кличке Бульба и периодически поглядывавшего в сторону двойника, не принимать в расчет было бы глупо.
  
   Тем не менее, Мч решил действовать. Такой случай он не мог упустить. Он поднял ведро и покрепче ухватил лопату. Выпрямившись во весь рост, не забывая, однако, что он старик, он выбрался на дорогу и направился в сторону двойника. Он шел медленно, тяжело волоча ноги и не спуская исподлобья глаз с двойника. Тот был настолько увлечен работой, что не сразу услышал приближавшиеся шаги, дав Мч возможность рассмотреть, что он копал. Это как раз сильно озадачило Мч, сразу догадавшегося, что копает тот не могилу, а, если все-таки ее, то либо для урны, либо для маленького животного или птицы. Могилка, которую двойник уже закопал и приглаживал на ней ладонью песок чуть ниже уровня земли, была почему-то круглой, диаметром не больше ведра.
   Смутная догадка мелькнула в голове Мч. Он крепче сжал рукой черенок лопаты и ухватил ведро за край.
   В этот момент двойник резко поднял голову и пристально уставился на уже почти поравнявшегося с ним старика. Одновременно его рука метнулась за спину под кофту и осталась там. Чуткое ухо Мч уловило щелчок взведенного курка, и он, до этого скрытно наблюдавший за двойником, безразлично взглянул на него и прошел мимо, волоча ноги и опираясь на лопату.
  
   Подойдя к песку, он украдкой обернулся. Двойник все еще возился со странной могилой. А сутулый мужик стоял возле облюбованной Мч могилы.
   Мелькнувшая у Мч догадка переросла в уверенность. Двойник упустил, что во время предстоявших похорон его могилку обязательно затоптали бы. Допустить это православный христианин никак не мог.
   Или это была не могила. Мч почувствовал, как холодок пробежал по его спине.
  
   В этот момент двойник выпрямился и, повесив на плечо пустую спортивную сумку с торчавшей из нее саперной лопатой, стал быстро удаляться в сторону леса. Параллельно ему туда направился сутулый мужик. На какое-то мгновение у Мч мелькнула надежда, что сутулый мог быть работником милиции, наблюдавшим за преступником, но он ее тут же отбросил, вспомнив, как с ним обошлись милиционеры. На них он не надеялся.
   Он поднял неполное ведро и все также по-стариковски пошел обратно.
  
   Его ожидала новая неожиданность. Проходя мимо могилки двойника, он ее не увидел. Замедлив шаг, он с трудом разглядел еле заметную прикрытую травой круглую окантовку.
   Теперь он уже не сомневался, какая это была могилка.
   Не останавливаясь, он прошел мимо и увидел приближавшийся к нему милицейский "Уазик". Поравнявшись с Мч, машина остановилась, и из него выскочил рыжий Громов.
  -- Дед, ты тут белобрысого кудрявого парня не видел?
   Мч опустил на землю ведро, оперся на лопату и ответил скрипучим голосом:
  -- Видел. Ну и?
  -- Не нукай, я тебе не лошадь, а говори, где и когда?
  -- Да вон там. - Мч махнул рукой в сторону могилы лесника. - Минут десять назад.
  -- Что он там делал?
  -- Да стоял.
  -- А куда ушел?
  -- Это я не углядел. Мне моя могила важнее.
   Громов матюгнулся и побежал к Уазику, остановившемуся напротив свежевырытой могилы. Из него вылез Мелешкин и направился к могиле. Мч, сцепив зубы, смотрел, как он наступил на могилку, и облегченно вздохнул, когда тот миновал ее и задержался у двойной могилы.
   Уазик уехал так же быстро, как появился.
  
   Подождав еще минут пять, Мч прихватил лопату и, низко пригнувшись, перебежками от ограды к ограде, добрался до загадочного захоронения. Там он лег на землю и осторожно снял круглый травяной покров.
   Под небольшим слоем песка он сначала нащупал, а затем разгреб и разглядел похожую на дно глубокой тарелки мину. Он осторожно вынул ее из углубления, а его заполнил кусками земли от могилы лесника и прикрыл травяным слоем. Также перебежками он отнес мину к свежей могиле. Сначала он хотел закопать ее в лесу не обезвреженной, чтобы она взорвалась там, но смысла в этом, кроме баловства, не увидел и разрядил мину. Ее он закопал в лесу на месте вырытой березки. На этот раз он не оплошает и мину никому не отдаст.
  
   Посадив березку у облюбованной им могилы, он присел на ту же скамейку и, как тогда, во дворе лесника, попытался что-либо понять, вернее, свести уже имевшиеся концы в один узел. Ясно ему было одно: на него хотели повесить еще одно убийство. Одно противопехотной миной? При ее взрыве от участников похорон и гробов с покойниками мало что осталось бы. У него опять похолодела спина.
   Еще ему было ясно, что эта акция намечалась против определенного человека, в связи с чем поражала крайняя жестокость ее заказчиков. Погубить столько невинных людей из-за одного человека! Кто же это мог им быть из числа участников похорон?
   Пока что он знал лишь Катю с Колей, доктора и Олю с бабушкой, но не думал, что вся эта затея была направлена против кого-нибудь из них.
   Тогда против кого?
   Пока же его успокаивала уверенность, что взрыва не будет, и никто не будет убит. Это уже было полдела.
  
   Услышав голоса, он увидел приближавшегося Колю с двумя могильщиками и человеком богатырского роста в черном костюме. Могильщики и богатырь прошли мимо, а Коля подошел к Мч. Рассказ о двойнике и мине он выслушал, играя желваками.
  -- А сейчас-то кого они хотели убить? - спросил он. - Катюху? Меня?
   Мч поинтересовался, кто будет с завода. На панихиде в морге было практически все его руководство во главе с директором Хохловым. Пришедший с Колей богатырь - его главный телохранитель по фамилии Кротов.
   - Могли, еклмн, и на Хохлова зуб иметь, - продолжал рассуждать Коля - Насколько я знаю, никаких крыш у него нет.
  -- Крыш? Что ты имеешь в виду?
   Пополнив свои знания новым понятием "бандитская крыша", Мч попросил Колю понаблюдать, кто и как будет себя вести во время похорон, а главное, не отойдет ли кто в сторону.
  
   Озадаченный Коля ушел к могиле, а Мч перед появлением похоронной процессии отправился еще раз посмотреть, нет ли где двойника или сутулого мужика, которого так и прозвал про себя Сутулым. В том, что они не знают об обезвреживании им мины, он был уверен, иначе они бы его давно убили.
   Еще его интересовало, как двойник выберет момент взрыва и где будет в это время находиться: поблизости, чтобы его видели, свалив опять на Мч, или получит сигнал от кого-либо из участников похорон.
  
   Он обошел как можно дальше вокруг места захоронения, но ни двойника, ни Сутулого не заметил. Зато он встретил Мелешкина в гражданской одежде, прогуливавшего между могил. Мч так и подмывало подойти к нему и все рассказать. Но тот мог позеленеть от ярости и выхватить из-под куртки пистолет. Отбросив эту мысль, Мч стал ожидать похоронную процессию. Когда она показалась, он пошел ей навстречу.
  
   Впереди процессии Оля несла фотографию Федора Николаевича и Любы. Молодые и красивые жених и невеста счастливо улыбались друг другу. Мч был не в силах смотреть на них и отвел взгляд.
   Всего было три венка: от дочери, родных и близких и от трудового коллектива лесничества. Мч стало стыдно, что он не догадался нарвать лесных цветов. Если стану нормальным человеком, заимею деньги, обязательно принесу от себя на их могилу большой венок, оправдывался он. Но когда это будет? И будет ли?
   Гробы везли рядом. Лица покойников были густо запудрены и трудно узнаваемы. Смерть их не украсила.
  
   Не сразу узнал Мч и Катю. Вся в черном, она осунулась и побледнела. Ее бережно поддерживали под руки пожилые женщина и мужчина. Мч догадался, что это были родители Павла, так как других пожилых родных, кроме Колиной матери, у Кати не было. От Коли Мч узнал, что Федор Николаевич познакомился с Любой в детдоме. У него родители погибли во время войны, а Любина мать-одиночка умерла при родах. Сестру Федор Николаевич отыскал спустя много лет после войны.
   Теперь и Катя осталась круглой сиротой, подумал Мч. Зато теперь вместо одного у нее будет два брата.
   За Катей шла группа девушек, ее школьных подружек, за ними около десятка полтора разновозрастных мужчин в основном в темных костюмах, среди которых Мч узнал доктора. На фоне других он выглядел совсем стареньким. Замыкали процессию бедно одетые жители соседней деревни. Последним шел, заметно отстав и глядя по сторонам, молодой человек внушительного вида, очевидно, еще один чей-то телохранитель.
  
   Мч не присоединился к процессии, а подошел поближе, когда она свернула к могиле. Его поразил правильный расчет двойника при закопке мины: при любом расположении катафалков провожавшие находились в эпицентре взрыва. Кто же среди них был такой, думал он, глядя на стоявших у гроба людей, ради смерти которого было наплевать на жизнь трех десятков других?
   Не сдержав себя, он подошел к гробам и коснулся их рукой. Ему хотелось как-то утешить Катю, метавшуюся от одного гроба к другому, но он не решился, да она не узнала бы его, и он отошел подальше в сторону, чтобы понаблюдать за поведением участников похорон.
  
   Когда к гробам подошел пожилой лысый мужчина и начал произносить речь по поручению коллектива лесничества, от толпы провожавших отделился сравнительно молодой, но представительного вида мужчина в черном костюме и, вынимая из кармана пиджака мобильный телефон, направился в глубь кладбища. Пройдя мимо Мч, он зашел за массивный памятник. Мч заметил, что Коля показал ему глазами на этого человека, и отступил к памятнику. Он напряг слух и услышал:
  -- Можно. Давай.
   Невольно глянув в сторону леса, Мч увидел метрах в пятидесяти от могилы двойника с телефонной трубкой у уха. В другой руке он держал коробку, чуть больше спичечной, которая слегка подалась вниз. Это двойник нажал на кнопку дистанционного пульта взрывателя.
   Мч быстро заглянул за памятник. Человек стоял, прислонившись к плите и втянув голову в плечи. Подойдя к нему, Мч приставил к горлу острие лопаты и проговорил старческим, но грозным голосом:
  -- Быстро говори, фашист проклятый, кого тут заказал?
   От неожиданности человек растерялся настолько, что лишь заморгал глазами и стал открывать и закрывать беззвучно рот. Мч посильнее надавил лопатой и повторил еще грознее:
  -- Быстрее говори, кого? Ну? Горло перережу, фашист.
   Очевидно, он надавил слишком сильно, отчего лицо человека налилось кровью, а глаза побелели и стали выкатываться. Мч ослабил нажим и настойчиво повторил:
  -- Кого, говори? Катю?
   Он знал, что не Катю, и назвал ее лишь для того, чтобы, отрицая, человек заговорил. Так и случилось. Человек отчаянно закачал головой и что-то простонал. Мч с трудом разобрал:
  -- Н...нет...не ее. Вы что?
   С другой стороны памятника появился Коля. Мч указал на него:
  -- Его?
   Человек опять замахал головой и уставился с надеждой на Колю. Тот все понял и, нагнувшись к лицу человека, зашипел:
  -- Ах ты, гнида вонючая! Теперь мне, ебн, ясно, кто заказал Павла.
  -- Коля, его не я, не я, Коль, - отчетливо проговорил человек оттого, что Мч отвел лопату.
  -- Тогда, кто? Говори, гнида, кто?
  -- Ты сам, Коль, знаешь, кто.
  -- Он сам тебе признался?
   - Он, Коль, не дурак. О том, что это он заказал Павла, чтобы стать генеральным, все говорят. И Катя тоже.
   - Ты Катюху сюда не примешивай. Хочешь, ебн, ею прикрыться после того, как не получилось отправить на тот свет? И еще тридцать человек?
  -- Каких тридцать? - опешил человек. - Только одного его.
  -- Одного противотанковой миной?
   Человек побелел.
  -- Как миной? Я, Коль, не знал...Мне, Коль, сказали, направленным выстрелом.
  -- Все ты, епрст, врешь. А за памятник зачем прятался?
   - Коля, не вру, ей-богу. Мне велели за него спрятаться
   на всякий случай, вдруг отрекошетит.
   Мч отстранил Колю и, приподняв лопату, спросил человека:
  -- Кто они? Быстро мне их фамилии, адрес, телефоны.
   Человек уставился испуганно на лопату.
  -- Они не представлялись и телефоны не давали.
  -- Кому и по какому номеру ты звонил только что?
   - Кому, не знаю. А номер вот этот. - Человек нажал на кнопку телефона и показал высветившийся номер.
  -- Записывать некогда, - сказал Коля и забрал у человека аппарат.
  -- Он кто?
  -- Гиндин, финансовый директор завода.
   Мч спросил у Гиндина:
  -- Что послужило знаком для твоего звонка киллеру?
  -- Хохлов должен был стоять справа в двух метрах от могилы.
  
   В этот момент со стороны леса послышались выстрелы и крики. Мч увидел двойника, пятившегося к лесу, а к нему бежали с разных сторон трое в штатском во главе с Мелешкиным, оказавшимся довольно резвым. У всех троих в руках были пистолеты, но стрелял и кричал "Стой!" один Мелешкин, который был ближе всех к двойнику. Словно подчинившись, тот остановился, не спеша достал из-под кофты пистолет и выстрелил, не целясь. Мелешкин споткнулся, прополз по инерции вперед на коленях и свалился на бок. Один из преследователей, в котором Мч узнал рыжего Громова, бросился к нему, а другой, похожий на Борова, продолжая бежать, стал выпускать одну пулю за другой. Все еще стоявший двойник повернул к нему голову и перевел руку с пистолетом в его сторону. От выстрела милиционера развернуло, он заплелся в ногах и плашмя упал на спину. Упал и Громов рядом с Мелешкиным, продолжая стрелять в сторону леса, в котором исчез двойник.
  
   Похороны были прерваны, потому что некоторые из участников поспешили к милиционерам. Поднявшийся Громов взял у кого-то телефон и стал звонить. -
  -- Сейчас приедет милиция, и ты ей все расскажешь, - сказал Коля Гиндину.
   Тот молча и, как показалось Мч, безразлично кивнул.
  -- Коля, не спеши, - сказал Мч. - У меня другое предложение. Мы сейчас о мине никому не скажем. Милиция итак займется киллером. Он или его заказчик обязательно позвонят Гиндину и поинтересуются, что здесь было. А ты, - Мч повернулся к Гиндину, - если хочешь, чтобы мы не сдали тебя в руки милиции, о нас ей не скажешь ни слова, и в дальнейшем будешь делать, что мы тебе прикажем. Если про наш разговор, не приведи бог, кто узнает, тебе на этом свете не жить. Согласен, отвечай?
   Гиндин обрадовано закивал.
  -- А Хохлову не скажешь? - спросил он, глядя умоляюще на Колю.
  -- Пока не знаю. Докажи, что это он заказал Павла. Пока я знаю, что он работает без крыши. Тебе не приходило в голову, что его хотят убрать те, кто убрал Павла? Когда они не смогли договориться с Виктором, решили убрать и его. А с тобой они, ёпрст, сразу договорились.
   - Не сразу. Я не соглашался, пока они не пригрозили убить мою жену и дочь. Ты же знаешь, что ей только три месяца. А вчера, когда вы были на заводе, Катя сама попросила меня его убить. Срок ультиматума истекал вчера в десять вечера, и я согласился.
  -- Вместе с ним убить и ее. Ну, ты, ебн, и гнида.
  -- Слышь-ка, давай договоримся так, - вмешался Мч, следя за своим голосом. - Сейчас мы этому Хохлову тебя не сдадим. Поглядим, что будет дальше. Ежели вдруг мы надумаем рассказать ему об этом покушении, то попытаемся обойтись без упоминания о тебе. При условии, что ты будешь себя хорошо вести, как я тебе сказал.
   Гиндин опять воспрянул духом.
  
   Вдали послышался вой сирены и показались знакомая Мч "Волга" с мигалкой и, возможно, та же самая "Скорая". Мч шаркающей походкой направился к своей могиле и занялся ею, наблюдая за происходящим. Пока врач занимался осмотром трупов, Безусяк, выслушав доклад Громова, отправил его вместе с группой прибывших на автобусе автоматчиков в лес на поиски двойника или, иными словами, его, Мч.
   По тому, как бережно укладывали на носилки милиционеров, главное, не накрытых с головой, Мч догадался с радостью, что они живы. Как бы в подтверждение этому, Безусяк коснулся руки Мелешкина и потрепал по щеке другого, похожего на Борова.
  
   Когда "Скорая" уехала, майор что-то спросил у продолжавших стоять невдалеке людей. Ему указали на подошедшего Колю. Между ними состоялся беглый разговор, после чего они направились вместе к могиле, и панихида продолжилась. Больше желавших выступить не нашлось, не считая Безусяка. Мч не слышал, но знал, о чем говорил майор, указывая рукой в сторону леса. Закончив, он махнул рукой могильщикам. Родители Павла с трудом оторвали Катю сначала от матери, затем от отца и отвели в сторону. Затем к покойным подошел Коля и поцеловал их в лоб. Послышались удары молотка. Могильщики первой опустили Любу, потом Федора Николаевича, и все стали бросать рукой землю. Мч опять не удержался и, подойдя, бросил две горсти земли. Он оказался рядом с доктором. Тот тронул его за рукав и, отведя в сторону, прошептал:
   - Как ты едва не расстроил меня, дружок. Я уж был в полной уверенности, что он это ты. Хорошо, что Коленька разъяснил и показал тебя.
  -- Вам удалось что-нибудь узнать, Аристарх Викентьевич?
  -- Кое-что удалось, и надо бы нам обсудить, как действовать дальше.
  
   Тут к ним приблизился Кротов с листом бумаги и вопросительно посмотрел на Мч. К нему подскочил Коля.
   - Это дядин старый знакомый, дядя Ваня. У него сгорел дом с документами и родными. Он сейчас бомжует Ты его не записывай, а то майор к нему прицепится. Аристарх Викентич, подтвердите, что это дядя Ваня, дядин друг.
  -- Да, да, это Иван, э...для меня он просто Ваня, как и Федя, я его давно знаю, - не моргнув глазом, закивал честный доктор.
  -- Тогда вроде всех охватил, - сказал Кротов и понес список Безусяку.
  -- Коленька, Катеньке я уж не буду говорить, ей не до меня. К сожалению, я не смогу присутствовать на поминках. Но дома я обязательно их помяну.
  -- Вы хотели со мной что-то обсудить, - напомнил Мч.
  -- Да, да, дружочек, полчаса у меня найдется.
  
   Рассеянно кивая, доктор стал смотреть заслезившимися глазами, как могильщики делали один квадратный холмик. Затем они обрубили лопатой стебли цветов, чтобы их не перепродали, и обложили могилу венками. Глаза Кати были сухие, плакать у нее не было сил.
   Мч отвел Колю в сторону и сказал, что на поминки тоже не поедет, а останется поджидать двойника, который обязательно должен прийти и проверить, почему не сработала мина. Он напомнил Коле о Катином пистолете и попросил принести также его джинсы со свитером.
   Коля рассеянно кивнул, не спуская глаз с Кати, которую родители Павла никак не могли отвести от могилы. Мч не был уверен, что Коля слышал его просьбу. Когда Катю увели, он подошел к поджидавшему его доктору. Вместе со всеми они прошли метров пятьдесят, после чего свернули в сторону и сели на лавочку у чьей-то могилы.
  
   Доктор рассказал, что тот самый ученик, Умряев Бари или Борька, объявился в этих краях полгода назад. О нем доктор узнал от другого своего ученика Сушкова Юры. Юра работал в психдиспансере и довольно успешно практиковал лечебный гипноз, часто консультируясь у доктора. Хотя доктор не сомневался в Юриной добропорядочности, однако в разговоре с ним решил на всякий случай не пренебрегать Колиной философией о пагубном влиянии зеленых. После обсуждения Юриных проблем на работе, он спросил, не слышно ли что об Умряеве. От него не ускользнуло, что Юрин взгляд слишком поспешно отскочил в сторону.
   - Нет, Аристарх Викентьевич, я ничего о нем не знаю. А вам он зачем понадобился?
   - Пациента трудного мне вчера привозили. Полная потеря памяти. Как вчера родился. Мои попытки вернуть ему хоть что-то ни к чему не привели. Весь сеанс он слышал песню. Вот я и вспомнил Борьку. Это больше по его части. Явная насильственная блокировка памяти с использованием технических средств. Ты не мог бы разузнать о Борьке, где он сейчас. У тебя должен быть его домашний адрес.
   - Столько лет прошло, не помню, забыл, - пробормотал Юра, по-прежнему избегая взгляда доктора. - А что за песня, которую он слышал?
   - Из того, что он попытался воспроизвести, я понял, что это романс Надира из "Искателей жемчугов" Бизе.
  -- А...- в голосе Юры послышалось разочарование.
   - Вот и я удивился изысканности музыкального вкуса изувера, отнявшего у человека память. Этот романс, когда-то у нас модный в исполнении Геннадия Пищаева, сейчас помнят разве что такие старики, как я. А перед этим ко мне девушку приводили с вырезом автобиографии. Ей слышалась блатная песня.
  -- Девушку? Это что-то новое. Она вам тоже напела мелодию?
  -- А как же? И мелодия приятная и слова мне запомнились: "Все мы ходим под богом, но не всех примут в рай", - довольно точно пропел доктор, заметив, что Юра с трудом сдержал восклицание. - Я еще, почему о Борьке выпытываю? Помнишь, он исполнял под гитару блатные песни? Мог опять взяться за свое. Соблазнил ее и лишил памяти, как тогда. - Доктор вонзил в Юру прищуренный взгляд. - Я ведь вижу, что ты о нем что-то знаешь. Ну-ка выкладывай быстро, Юра, это очень важно.
  
   И Юра раскололся под большим секретом.
   В начале зимы к нему вечером домой неожиданно заявился Умряев в сопровождении телохранителя в маске. Поздоровавшись с открывшим дверь Юрой, Умряев даже не попросил, а скорее приказал отправить жену с десятилетней дочерью в спальню, а сам прошел с ним в кабинет, где за плотно закрытой дверью рассказал, что работает на организацию, раскрыть которую не имеет права. Сказал, что привез Юре на обследование пациента, который был серийным убийцей, приговоренным к смертной казни, которая заменена в связи с мораторием на пожизненное заключение. В тюрьме он ухитрился задушить охранника. Другие охранники поклялись его убить. Поэтому было принято решение испытать на нем психотропное средство, разработанное Умряевым. Из памяти убийцы он вырезал блок, связанный с автобиографией при сохранении всех прочих способностей и интеллекта. Юре как хорошему специалисту доверено проверить надежность действия препарата всеми доступными средствами, применяемыми в психдиспансере.
  -- Почему ты не обратился к Невскому? - спросил Юра. - Меня с ним не сравнить.
  -- Он слишком щепетилен в таких вопросах и может не так понять. Но, если потребуется, мы и его привлечем.
  -- Ну и каков был результат проверки? - не терпелось узнать доктору.
   Предупредив Юру об ответственности за разглашение, Умряев дал указание телохранителю привести пациента. Его привели в наручниках. Им оказался молодой человек лет тридцати приятной внешности и с пустым взглядом, знакомым Юре по пациентам, потерявшим память. Проверку гипнозом Юра проводил в присутствии Умряева.
  -- Знаете, что он слышал во время сеанса? - спросил многозначительно Юра.
  -- "Судьбу воровскую?
  -- Нет... "Владимирский централ" Круга. Тоже тюремная.
  
   Как доктор и предполагал, попытка Юры вернуть память пациенту Умряева обычным гипнозом ничего не дала. Умряев был очень доволен. На следующий день те же или другие охранники, но уже без Умряева, привезли пациента без наручников в психдиспансер, где Сушков испытал на нем ультразвук и пять дней пичкал разными препаратами в таблетках и уколами под неусыпным наблюдением охранников. Результат оказался тем же: пациент не вспомнил абсолютно ничего о себе. Забирал его Умряев в черных очках, в парике и с бородкой. Он осмотрел все использованное Сушковым оборудование и препараты и опять остался доволен. При прощании он еще раз велел Сушкову держать язык за зубами и предупредил об ответственности вплоть до самой суровой. И особо предупредил насчет Невского.
  
   Рассказав все это, Юра попросил доктора:
   - Я на вас, Аристарх Викентьевич, надеюсь, как на себя. Знаете, сколько он мне тогда заплатил?
   Доктор удивился самому факту оплаты. Чтобы органы да заплатили?
  -- Ну и сколько?
  -- Тысячу долларов. О таких деньгах я мечтать не мог. Очевидно, это было написано на моем лице. Умряев поинтересовался моим заработком. Услышав, он спросил: "В день?", потом засмеялся и спросил, мечтаю ли я занять место заведующего. Я ответил, что себе не враг, у меня домашних финансовых проблем хватает, на что он возразил, что они будут совсем другие, потому что диспансер станет другим. Каким, не пояснил. Но с тех пор о нем ничего не слышно.
  -- У вас не было разговора о том, может ли он сам вернуть отнятую память?
  -- Естественно я спросил его об этом. Он усмехнулся и ответил, что его пациентам это не требуется.
  
   Тут доктор коснулся руки Мч.
  -- Прости, дружок, но будет лучше, если ты будешь знать об этом. Это не означает, что не надо искать гипнотизера, который лишил тебя памяти, будь он Борька или другой. Я не думаю, что он уничтожает коды. Нельзя исключать ситуации, когда жизнь гипнотизера может стать зависимой от того, вернет он отнятую им память или нет. У органов тоже может возникнуть потребность возврата памяти пациенту. Взять тебя. Если тебе удастся отыскать гипнотизера, ты ведь тоже поставишь перед ним вопрос ребром, верно?
  -- Верно. Только как его найти?
  -- Найдем, дружок, обязательно найдем. Загляни ко мне с Колей на днях, я еще что-нибудь разузнаю или что-нибудь придумаю. Ну, мне пора.
  
   ***
   Проводив доктора до выхода, возле которого его ожидала машина, и убедившись, что двойник еще не появился, Мч вернул мину на прежнее место у свежей двойной могилы и дождался Колю. Тот сказал, что свой пистолет Катя оставила дома, и вместо него протянул газовый. Он рассказал также, что велел Гиндину вести себя хорошо, иначе обо всем узнает Хохлов, но на всякий случай поручил его своему другу Валере.
   Мч переоделся в укромном месте в свои джинсы и свитер и с помощью Коли вернул свое лицо.
   Обсудив возможные варианты развития событий, они разошлись. Мч расположился у своей могилы, а Коля ушел к выходу понаблюдать, не будет ли сопровождать двойника напарник.
  
   Мч не ошибся. Двойник появился со стороны леса довольно скоро. Дождавшись, когда он с все той же сумкой через плечо, из которой торчала саперная лопата, приблизился к мине и нагнулся, Мч выпрямился и, выйдя на дорогу, быстро направился к бандиту. Он подскочил к нему в самый ответственный момент, когда тот, стоя на коленях, осторожно выкручивал головку взрывателя, и приставил газовый пистолет к виску.
   Нервы у двойника оказались железными. Даже не вздрогнув, он довывернул взрыватель, осмотрел его и лишь затем поднял голову. Его холодные цвета смоченного асфальта глаза расширились.
   - Тринадцатый? Ты? - В его голосе послышалось не лишенное радости крайнее изумление. -
   - Я-то был и есть Тринадцатый, - с неподдельной яростью сказал Мч, - а вот ты, мразь, кто? - Он ухватил одной рукой пшеничного цвета кудри и рванул. Без парика голова двойника оказалась темно-русой с намечавшейся плешью. Двойник попытался вскочить, но Мч удержал его, с силой надавив на твердое, как могильная плита, плечо. - А, вон, оказывается, кто под меня работает. Пятнадцатый, если у меня не окончательно вырубили память. - Номер Мч назвал наугад. - Или я даже тебя, гада, не помню?
   - А из кого еще могли тебя сделать? - улыбнулся неожиданно двойник. - Из двенадцатого с его рубильником? Или из восемнадцатого с бабьим задом? - Двойник или Пятнадцатый коротко заржал и опять попытался подняться.
   - Да, зад у него редкий, - заставил себя хихикнуть Мч и отпустил руку, - даже ущипнуть хочется.
   Пятнадцатый поднялся и оказался почти одного с Мч роста.
  -- Как ты оказался живой? - спросил он.
  -- Ты меня спрашиваешь? Позавчера ночью я очнулся в лесу, не помня, кто я и где я. Точно, как с большого перепоя. Ты что-нибудь об этом знаешь?
  -- Нам сказали, что ты прикончил себя.
  -- Кто сказал такую чушь?
  -- Второй, кто еще?
  -- Он объяснил, почему я должен был прикончить себя?
  -- А тебе он не сказал? - Глаза Пятнадцатого забегали по лицу Мч.
   - Может, и говорил, только, я же тебе сказал, я ничего не помню. Я дал ему по морде?
   - Если бы по морде. Ты отказался выполнить два задания подряд. В первый раз разбил фонарь над головой клиентки, а в другой вместо мозгов выбил у мужика зажигалку, когда он прикуривал. Мы все обалдели от такого выстрела. Высший класс.
   - Однако, насколько я узнал здесь, мужика того все-таки убили. Не я, не знаешь? - Мч не сумел скрыть волнения, и его голос предательски дрогнул.
  -- На тебе после того мужика крест поставили. Сначала думали, что ты схалтурил, после чего нас обычно приканчивают. Но тебя оставили, нам сказали, что ты не схалтурил, а это у тебя мозги не туда уехали. Пытались сделать из тебя инструктора по стрельбе, ты стрелял во что угодно, гвозди в ряд забивал, но только чтобы не напоминало человека. Мозги - ладно, ты их не чувствуешь, а ребра-то должны тебе давать о себе до сих пор знать. Тебе их хорошо пересчитали.
   Вместо ответа Мч показал сизый бок. Пятнадцатый присвистнул.
  -- Сразу видно, Четвертого работа.
  -- Четвертого? Погоди, дай вспомнить, у меня кусками всплывает... это сутулый такой.
  -- Какой, хер, сутулый? Сутулый Шестой.
  -- Ладно, хер с ними обоими. Так кто все-таки того мужика убил? Ты? Я не ошибся?
  -- Ошибся. Не я, а кто, не знаю. Такие вещи нам не говорят. С тобой одним сделали исключение из-за зажигалки, приводя в пример, как можно метко стрелять.
   Незаметно вздохнув с облегчением, Мч попросил:
  -- Ты не сведешь меня со Вторым? Я не виноват, что остался жив. Скажу ему, что теперь выполню любое задание. Там хоть кормят и есть, где спать. А тут я долго не протяну. Менты за мной охотятся. Кореш один тут на кладбище сказал, что меня по телевизору показывали. Каких-то три или четыре трупа на мне висят. У вас там спокойнее. Ты меня возьмешь с собой?
  -- Такие вопросы мы сами не решаем, - покачал головой, Пятнадцатый. - Единственное, что я могу для тебя сделать, это сказать о тебе Шестому.
  -- Он разве здесь? Пока ты здесь возишься, я с ним поговорю. Где он?
  -- Это я тебе сказать не могу, извини.
   - И не скажешь, где находится наш офис? Я смутно помню деревья и пруд. Они там есть?
  -- Не думаю, чтобы ты хоть что-нибудь помнил. На офис у нас у всех вырубают память.
   - Это я, наверное, потому назвал деревья и пруд, что в поисках вас обошел все вокруг того места, где очнулся. Один особняк в лесу мне показался знакомым, но заглянуть в него я не решился, так как вокруг была охрана. Тогда хотя бы скажи, как долго вы ехали?
   Пятнадцатый обернулся в сторону леса и ответил приглушенно:
   - Не больше получаса. Но я тебе это не говорил. Все. Мне некогда. Давай отваливай. - Он протянул руку за париком.
   Мч спрятал парик за спину.
   - Второй как выглядит? Вдруг встречу.
  -- Его тоже вырубили.
  -- А тот, кто вырубает у нас память, тоже вырублен?
  -- Не имею о нем представления.
  -- Ты мать свою помнишь?
   Глаза Пятнадцатого мгновенно погрустнели.
  -- Не помню. Если я что еще хочу, то хотя бы на секунду увидеть ее. Кто-то мне сказал, что в момент смерти человек видит то, что очень хочет. Значит, ее увижу. - Он встряхнул головой и опять протянул руку за париком.
  -- Последний вопрос. - Мч заглянул за спину Пятнадцатого и спросил удивленно, указывая глазами на мину. - Это мина? А я был уверен, что ты здесь урну кого-нибудь из наших закопал. Хотел сказать, что место ты выбрал неудачное, так как во время похорон его затопчут. Видишь свежую могилу? На кого мина? Здесь одни покойники.
  -- Не важно, на кого. Да меня это и не колышет.
  -- А меня очень даже колышет, потому что менты повесят на меня еще один труп.
   - Один? От противопехотной? - Двойник усмехнулся. - Не бойся, на тебя ее не повесят. Не сработала. Какая-то падла разъединила контакт. Старик тут один крутился.
  -- Молодец старик. Надо бы ему бутылку поставить.
  -- Здесь не сработала, там сработала. Взрыв слышал? А вот и сирена, как по заказу. Слышишь?
   Отдаленный взрыв действительно был слышен минут десять назад, но Мч не придал ему значение. Сейчас вой сирены выворачивал ему душу.
  -- Где там? - спросил он, с трудом выговаривая слова.
  
   Из-за памятника выскочил испуганный Коля. Пятнадцатый резко обернулся и метнул руку за спину. Мч перехватил ее, завернул за спину и согнул двойника пополам.
  -- Вынь у него из-за пояса на спине пистолет, - сказал он Коле. - Оберни руку платком.
   Коля послушался и, вынув пистолет, хотел что-то сказать Мч, но не смог: у него тряслись губы.
  -- Где там? - повторил Мч и встряхнул Пятнадцатого.
  -- Там, где надо. Сработала такая же противотанковая. А ты, я не понял... - повернул тот к Мч голову.
   - Ах ты, ебн, сука. - Коля никак не мог поставить на взвод пистолет. - Я тебя сейчас...
  -- Коля, не надо, - сказал Мч, пытаясь унять страх за Катю. - Лучше позвони туда, может, там тоже обошлось. Телохранители должны проверить. Зачем тогда они? И позвони в милицию, мы сдадим ей этого гада.
   Снизу послышалось хихиканье, которое сменил заученный отрывистый голос:
   - В случае провала операции и появления реальной опасности попасть в милицию, я обязан без промедления покончить с собой. Ты должен это помнить, Тринадцатый, - сказал двойник нормальным голосом. - Это ты был стариком?
  -- Я. - Мч выпрямил Пятнадцатого.
   Тот оглядел его с головы до ног.
   - У тебя это здорово получилось. У меня даже мысль не возникла. Я должен был тебя убить, но пожалел старого и больного человека. Я подумал, что у меня тоже был или есть такой отец. Но я не должен был никого жалеть, кто мешал или оказывался случайным свидетелем выполнения мною задания. Знаешь, - еле заметная улыбка появилась на тонких губах, - я верю, что в последнюю секунду увижу лицо матери. А ты, Тринадцатый, меня прости. Я не знал, что ты живой. Прощай.
   Мч, уже твердо решивший не давать Пятнадцатому пистолет для самоубийства, увидел, как голова того нагнулась к плечу, и он ухватил зубами кофту. В следующее мгновение тело его вздрогнуло и стало оседать на землю. Мч все понял и не удерживал тело. Секунду уже мертвый Пятнадцатый стоял на коленях, уткнувшись лбом в землю, затем свалился на бок.
  
   - Никто не берет, - каким-то деревянным голосом проговорил Коля. На Пятнадцатого он не взглянул.
   - Продолжай звонить.
   Мч нагнулся над телом и, оттянув кофту на плече, внимательно осмотрел ее. Затем он скосил глаз на свое плечо и мысленно проговорил: "Надо же, я не знал. Буду иметь в виду".
   Он проверил карманы мертвого. Оттуда он вынул мобильный телефон и пачку сигарет "Палл Молл" с зажигалкой, точно такой же, какая была у него. В сумке, кроме дистанционного пульта, ничего не было. Сигареты и зажигалку он положил обратно в карман, а телефон и пульт оставил себе.
  
   - Не берут, - опять подошел к нему Коля. - Я поеду туда, я должен... - Он не закончил и уставился на Пятнадцатого. - Он... он мертв? Ты его убил?
  -- Не я. Он сам себя. У него был вшит в воротник яд. У меня он тоже вшит. - Мч показал рукой, где. - Буду знать. Давай спрячем его в кустах.
   Мч надел мертвому парик, и они перенесли тело к кустам, заложив ветками. Коле он велел продолжать звонить в ресторан, а сам побежал к лесу в надежде найти Шестого. Ему показалось, что между деревьями мелькнул человек. Выбежав на дорогу, он увидел хвост зеленой машины.
  
   Он вернулся к Коле. Тот не находил себе места и не отнимал телефон от уха. Про Сутулого он не спросил, а сказал безжизненным голосом:
  -- Никто не берет. В милицию звонить?
   - Коля, я не знаю, теперь надо думать. - Мч потер пальцем виски. - Милиция опять может взвалить все на меня. Скажет, я все подстроил, чтобы сбить их с толку. Давай лучше сделаем так. Ты езжай туда один, а я опять останусь. Кате, если с ней там, не дай бог, что-нибудь случилось, я уже не помогу, а за этим могут придти. Может, опять что выведаю. Если бы мы здесь не остались, ничего бы не узнали. Они должны придти за трупом.
   - Теперь он им на хрюн не нужен. А если и приедут за ним, то целой бригадой, и не за трупом, а за тобой, и ничего ты с ними один не сделаешь. Запросто схватят, если станут шарить. А не схватят, ты что, побежишь за ними, еклмн, бензинчиком? Увезут его и концы в воду. Тогда уж лучше, чтобы менты были тут первыми. Надень на него плотнее парик. Может, подумают, что он - это ты. А заметят, что парик, подумают, что и ты был в нем.
   Логика в рассуждениях Коли была. В конце концов, надо, чтобы милиция пошевелила мозгами. Да и Катя тоже не выходила у Мч из головы.
   Пусть будет по-твоему. Звони в милицию, вдруг
   сработает? Какие-никакие сомнения насчет меня у нее должны возникнуть.
   Он натянул поплотнее на голову Пятнадцатого парик, протер пистолет и, восстановив на нем отпечатки пальцев покойника, сунул ему за пояс.
  
   Переодеваясь у своей могилы в старика, он слышал разговор Коли с дежурным отделения милиции.
  -- Але! Это, как ее, ментовка? Тут, эта, такое, бляха муха, дело. Хмырь, который, эта, прикончил сегодня на похоронах двоих ваших ментов, лежит, откинув копыта, в кустах недалеко от этой самой могилы. Мертвей, блябу, не бывает. Ствола вроде не видно. Может, уже взяли. Никакой дырки нет, ни на морде, ни еще где. Не, я покойников боюсь, а то бы я ствол у него поискал. Это пусть ваши медики определят. Мое, эта, дело, вам звякнуть. Я бы на вашем месте поспешил, а то, как бы не опередили вас его братаны. Не, я отвал, с ментами я не контачу. Все. Как говорится, пипец связи.
   Выключив телефон, Коля подправил у Мч парик и подмазал маску у глаз.
  
   Едва они сели в стоявшую за воротами кладбища машину, как к входу на полной скорости подлетели знакомые "Волга" Безусяка и Уазик и исчезли на территории кладбища. Коля тихо тронул с места и, отъехав немного, надавил на газ.
  -- Пушку жалко, - сказал он. - Сколько бы их уже у нас было.
   - Достанем. Я думаю, возможности будут. Из этой стреляли в милиционеров, и с ней лучше не связываться.
   Коля вдруг замедлил ход и пожаловался:
   - Не могу вести. Катюха стоит перед глазами. Если с ней что случится, я не знаю, как буду жить. Я умру. И Оленька моя там.
   Заставлявший себя думать, что они живы, Мч попытался передать это Коле:
  -- Не надо думать о самом плохом. Давай я поведу.
  -- Нет, я сам. - Коля потряс головой и опять набрал скорость.
  
   Вдруг он стал поглядывать в заднее и боковое зеркала.
  -- Кажется, за нами хвост. А ну-ка взгляни, не та ли это зеленая иномарка.
   Мч обернулся. Вид машины спереди был ему незнаком. Услышав его ответ, Коля прибавил скорость.
   - Мы его сейчас проверим. Скоро поворот в лес. Если поедет за нами, попробуем его там остановить.
   Иномарка словно привязалась к "Волге", не обгоняя. В лес она тоже свернула, но заметно сбавила скорость. Коля, напротив, ее увеличил, но после крутого поворота вдруг остановился поперек дороги.
   - Сделаем вид, что меня занесло и заглох мотор. Попрошу у него помощи, - сказал он и, выйдя из машины, открыл капот.
  -- А ну в машину! - высунулся в окно Мч. - У него наверняка есть оружие.
  
   Медленно появившаяся из-за поворота иномарка остановилась.
   Теперь сомнений в том, что в ней сидел бандит, у них не было. Тем не менее Коля высунул из-под капота голову, посмотрел назад и сделал шаг к иномарке, приглашая рукой подъехать. Но тут впереди послышался гул машин, и из-за поворота одна за другой выскочили две машины. Задняя иномарка замигала фарами. Опустив капот, Коля быстро сел в машину и проговорил обреченно:
  -- Все, ёпрст, пипец.
  -- Спокойно, Коля, спокойно. - Мч коснулся газового пистолета в кармане. - Я их задержу. А ты прорывайся назад.
  -- Не понял, ёклмн. А ты?
  
   Но Мч уже вылез из машины и пошел посередине дороги навстречу приближавшимся машинам, размахивая руками.
   Ехавший впереди бордовый джип с тремя фарами на крыше остановился в двух метрах от него. Второй джип, синий, поменьше и без верхних фар, замер чуть сзади.
   Из обеих машин выскочили четверо в масках с автоматами и направили их на Мч. Он раскинул руки и сказал скрипучим, как не смазанная дверь, голосом:
  -- Помогите, бога ради, мотор заглох.
   Краем глаза он видел, что Коля все еще стоял на месте, и мысленно выругал его.
  
   Из первого джипа вышел молодой человек в черном пальто без маски, но тоже с автоматом в опущенной руке и громко скомандовал:
  -- Один берет деда, один подстраховывает отсюда, двое со мной к машине.
  -- Это вы чево такое удумали? - возмущенно затряс бородой Мч, размахивая и хлопая руками по бокам, в том числе по карману брюк с газовым пистолетом.
   Главарь хотел оттолкнуть его рукой с автоматом, но Мч одной рукой выхватил у него автомат, а другой сдавил локтем шею. Приподняв автомат, он дал короткую очередь в землю перед опешившими бандитами. Им немного не повезло из-за того, что их главарь отчаянно пытался вырваться из объятия Мч, и пули угодили троим в ноги. Они с криком упали, а четвертый застыл, опустив автомат. Мч сдавил поплотнее шею, нажав одновременно большим пальцем за ухом, отчего главарь обмяк, потяжелев вдвое. Мысленно поблагодарив его за то, что он не тяжеловес, Мч крикнул, не забывая следить за голосом:
  -- Оружия на землю, туды вашу мать, и руки хэндэ хох! А то всех порешу! Я во время войны сорок фашистов уложил. У меня за это шесть боевых наград. Руки хэндэ хох, кому сказал!
  
   Он услышал сзади выстрелы и гул отъезжавшей "Волги". Теперь-то зачем? - хотел он крикнуть Коле, но оборачиваться не стал, заметив, что стоявший у синего джипа бандит вскинул автомат, решив, видно, что главарь мертв и больше не является щитом для Мч. Он был далековато, и Мч, опередив его, попал не в ноги, а выше. Хватаясь за машину, бандит опустился на спину.
  -- Из машины выходь, кто там есть и тоже хэндэ хох!
   Синий джип вдруг подпрыгнул и, виляя, стал удаляться задним ходом. Мч поднял над головой главаря автомат и дал очередь, но машина продолжала уходить, пока ее не скрыли деревья за изгибом дороги. Мч направил автомат на оставшийся джип и выстрелил по верхним фарам. Из машины выскочил водитель в куртке и без маски. Обхватив руками шею, он встал лицом к машине.
  
   Только теперь Мч обернулся. Он увидел приближавшуюся "Волгу". Зеленой машины за ней не было видно.
   Коля остановился рядом с Мч. Высунув голову из окна, крикнул:
   - Надо отваливать! Садись!
  -- Щас, Петь, успеем. Чтоб я им оставил оружия? Сдадим их в органы.
   Мч отпустил главаря, который свалился, как прогнивший столб, подобрал четыре автомата и сказал все еще стоявшему истуканом бандиту, указывая на раненых в ноги бандитов:
  -- А ну-ка оттащи их в сторону, а то задавит ненароком. Опосля сам ляжешь лицом вниз. Шелохнешься - башку продырявлю.
   Он побросал автоматы в "Волгу" и подобрал последний у джипа. Встретив взгляд раненого в живот бандита, спросил сердито:
   - Жив? Больше не будешь? Смотри мне, чтобы больше не баловал.
   Тот не то от страха, не то от удивления не ответил.
  -- И ты моли бога, что цел остался, - сказал Мч глядевшему на него с испугом водителю. - Ладно, живи, шут с тобой. Быстро ляг и не шелохайся.
   Не отнимая от шеи рук, водитель опустился на колени и упал на живот. Мч прострелил оба левых колеса и пошел к "Волге". Коля стоял над главарем.
   - Видишь у него за поясом пистолет? - спросил он и шепнул: - Я покойников боюсь. Вынь пистолет и бумажник. Посмотрим, кто он.
   Пистолет оказался с глушителем, а бумажник толстым и большим, как книга.
  
   Садясь в машину, Мч обратил внимание на пулевое отверстие в стеклах. Коля рассказал, что, залюбовавшись, как Мч ловко расправлялся с бандитами, он совсем забыл про иномарку сзади. Он услышал выстрелы и почувствовал, как кто-то тронул его волосы, а на боковом стекле появилась дырка. Подумав, что выстрелы спереди, он с испугу рванул машину назад. Обернувшись, он увидел водителя иномарки, который стоял впереди своей машины, положив дуло пистолета на локоть. На заднем стекле на глазах Коли появились два отверстия, и пули просвистели над его головой. Страх исчез, и Коля направил "Волгу" на бандита. Тот сделал еще несколько выстрелов, вскочил в машину и ускользнул перед самым задом "Волги". Он был высокий и очень сутулый. Коля, может, и догнал бы его, но не хотел оставлять одного Мч.
   - Ну, ты, ёклмн, дал! Катюхе расскажу, не поверит. - Коля вдруг вспомнил и замолчал, уставившись на убегавшую под колеса дорогу.
   Мч тоже думал о Кате. Она обещала отыскать его родных, а без нее он вряд ли их найдет. Да и стала она ему почти что родной. Как и Коля, на страдания которого он не мог смотреть без боли.
   - Ты почему, ёпрст, их не поубивал? - вдруг набросился не него Коля. - Все в ноги и в ноги. Они, думаешь, нас пожалели бы? Вон сколько человек хотели убить. А может, и убили. Их надо всех под корень, как сорную траву. Но ничего, наша жизнь тебя озлит, жалость она у тебя, ёклмн, вытравит.
  
   То, что они так боялись, подтвердилось: навстречу им вынырнул небольшой автобус с надписью на красной полосе "Саперная". Коля остановил машину, преградив автобусу дорогу.
   Мч вдруг осенило:
  -- Долго еще ехать?
  -- Километров пять. - Голос Коли был глухой, как из колодца.
  -- Оттуда есть другая дорога в город?
  -- Нет, только эта.
  -- Тогда почему нам не попалась ни одна "Скорая"?
   Собиравшийся вылезать Коля посмотрел на МЧ и тронул машину. Но теперь посередине дороги встал автобус, из которого вышли двое в военной форме и с автоматами.
  -- Кто и куда? - спросил один из них с погонами капитана, подходя к машине с Колиной стороны. - Документы.
   Окно было открыто, и Коля вместо ответа спросил срывавшимся от волнения голосом:
  -- Там есть ... мертвые?
  -- А ты откуда знаешь про мину?
   Капитан был небрит, один погон свисал.
   Второй, рядовой, веснущатый с белыми ресницами, направил на Колю автомат.
   - У него там сестра беременная на поминках убитых отца и матери и невеста, - выйдя из машины, пояснил Мч, тряся головой. - Их уже раз чуть на кладбище не убили. Мне его сестра как внучка. Я с ее отцом, покойником, тридцать лет дружковал. А взрыв мы слышали на кладбище. И сирену "Скорой". Вот и спешим туда.
   - Все равно покажите документы.
   Коля протянул паспорт и опять спросил:
   - Ты сказать можешь, там есть убитые?
   Не ответив, капитан поднес к уху трубку.
   - Иванов Николай Федорович там есть? Ага... А твоя, дед, как фамилия?
   Коля сказал:
   - Его в списке нет. Я его с детства знаю. Он друг моего дяди, которого похоронили.
   - Мне без разницы, кто он. Мне нужен его документ.
   - А я тебе говорю, что у него нет документов. Они сгорели вместе с домом. Он бомж, ты понял?
  -- А мне без разницы, кто он, твою мать.
  -- Лучше твою, она помоложе моей на полвека, - рассердился Мч. - К тому же моя давно покойная.
  -- Остришь, дед, да? - Капитан еще раз взглянул на Мч и, возвращая Коле паспорт, махнул рукой. - Ладно, езжайте.
   - Ты что, издеваешься, да? - закричал Коля. - У меня там сестра и невеста, ты глухой? Они живы?
  -- А что с ними будет? Ее саперы взорвали.
  -- Ну, ты и козел безрогий. - Коля рванул машину с места. Солдат едва успел отпрыгнуть. - Бывают же такие. Не мог сразу сказать.
   Мч откинул голову на подголовник и проговорил с улыбкой:
   - Как хорошо, когда все хорошо кончается. И Катину улыбку я когда-нибудь тоже увижу.
   Но Коля все еще не верил и гнал машину так, что стонали на изгибах тормоза.
  
   ***
   У ворот территории бывшего пионерлагеря станкозавода, где находился теперь ресторан, их вновь остановили, на этот раз милиционер. У него в руках был список. Коле опять пришлось выступать насчет Мч. Выручил вышедший из ресторана Кротов, подтвердивший, что Мч - свой человек.
   Увидев сестру живой, Коля сказал, указывая на Мч:
  -- Знаешь, как он переживал за тебя? А я знал, что с тобой ничего не случится.
   Мч даже не возмутился. Он лишь улыбнулся сквозь седые усы и сказал Кате старческим голосом, так как рядом сидели родители Павла:
   - Ты же мне, как родная внученька. А он заладил одно: "Ничего с ней не случится".
   Катя посмотрела куда-то в сторону и проговорила:
   - Я все думаю, они бы мне обрадовались? Я бы им очень.
   Ее обняла свекровь и запричитала:
   - Доченька Катенька, выбрось ты такие мысли из головы. Подумай о ребеночке и о нас. Куда мы без тебя?
  
   Мч почувствовал, как кто-то тронул его за рукав пиджака. Это была Оля.
  -- Давайте выйдем, - шепнула она. - Вас надо подгримировать. Коробка с вами?
   Они взяли у Коли ключи от машины и сели в нее. Мч подал Оле коробку с принадлежностями, которые ему дала бабушка. Она заворчала:
   - Вы зачем разгримировывались? Маска сдвинута, нос кривой, у левого глаза совсем нет морщин. Сразу бы заметили. Представляете, что было, если бы кто заподозрил? Да еще кто пьяный. Снимали маску?
  -- Так случайно получилось, - оправдывался, улыбаясь, Мч. Она была настолько мала, что ему пришлось опуститься на колени, чтобы ей удобнее было даже стоя работать. - Что здесь было?
   - Мы приехали, а нас к дому не подпускают. И ничего не говорят. Потом понаехали военные, милиция, послышался взрыв, и нас впустили. Кто-то сказал, что под столом нашли бомбу. Тут как все начали пить водку, забыли, зачем пришли. - Оля откинула назад голову и оглядела Мч. - Ну, вроде все поправила. А вот что делать с вашими зубами, не знаю. Вы их реже показывайте. На вставные они совсем не похожи. И старайтесь смотреть из - подлобья, чтобы не видели ваших ресниц. У стариков такие не бывают. Хоть укорачивай. Мне бы такие.
  -- Тебе еще жаловаться. Ты самая прелестная девушка, которую я видел.
  -- Вы Коле об этом не забудьте сказать. Не сейчас, позже, когда он придет в себя.
   - Не скажу, а напомню.
  
   Они вернулись в ресторан. Свободные места за столом были, так как кое-кто ушел, услышав про мину, двое уже спали неподалеку от крыльца. Коля сидел рядом с Катей на месте отца Павла. Мч попросил усадить его с лесниками. В их компании оказался и директор станкозавода Хохлов. Мч объяснил это тем, что он не хотел быть на глазах у Кати, догадываясь или зная, что она обвиняла его в убийстве мужа. Убить для того, чтобы тут же быть убитым самому, - в этом Мч видел противоречие и часто поглядывал на Хохлова, пытаясь определить, что он из себя представляет. Он предположил, что на Катино отношение к директору могла повлиять его не очень привлекательная для женщин внешность. Он был невысок, хотя и широкоплеч, с узкой талией, губаст, с толстым ноздреватым носом и редкими крепкими зубами. Жидкие волосы были перекинуты поперек огромного ленинского лба. Мч очень понравились его крупные маслинообразные глубоко посаженные глаза. Если бы такие глаза были у любой женщины, к ней бы не были безразличны мужчины, подумал Мч. А еще он подозревал, что на Катю мог оказать влияние Гиндин, который был моложе и привлекательнее Хохлова, и к тому же, по словам Коли, ухаживал за ней до замужества.
   Мч отыскал взглядом Гиндина, сидевшего у самого края стола, и ему показалось, что тот был сильно пьян.
  
   Они с Колей пришли в самый разгар поминок. Сцена на кладбище и мина здесь были главными темами разговора. Она тут же коснулась Мч. Не успел он осмотреться за столом и помянуть покойников, как оказался чуть ли не в центре внимания.
   Слева от него сидел заместитель начальника лесничества Тюрин (Коля бегло ознакомил Мч с ближайшим окружением по столу). Тюрин был пенсионного возраста толстяк с рыхлым серым лицом. Поднеся рюмку ко рту, он сказал, ни к кому не обращаясь:
   - А ведь могли взлететь. Но нет, еще поползаем здесь. - Он радостно хихикнул. Мч не видел, но был уверен, что у него мелкие желтые зубы. - Дед, ты как, не против еще поползать здесь? - спросил он Мч. - Не надоело?
   Мч взгянул на Тюрина исподлобья и, убедившись, что не ошибся насчет зубов, проскрипел:
  -- Да нет, паря, нам с тобой туда уже давно пора.
   У Тюрина кусок встал поперек горла, и он громко закашлял, брызгая салатом. Выхаркнув кусок в руку, он пробурчал недовольно:
  -- Может, тебе и пора, а мне еще рановато.
  
   Их диалог услышал сидевший справа от Мч Шашкин, главный специалист Управления природных ресурсов края. У него было худое с длинными складками лицо. Он чем-то походил на Федора Николаевича, хотя был лет на десять моложе. До этого он сидел, держа в руке полную рюмку и уставившись на нетронутую тарелку. Услышав их разговор, он поднял на Тюрина тяжелый взгляд красноватых на выкате глаз и бросил с усмешкой:
  -- Что правда, то правда. Не каждому дано взлететь. Как говорится, рожденный ползать летать не может. А вот Федор взлетел. Из-за таких, как ты и он, - Шашкин перевел взгляд на начальника лесничества Козюлю, сидевшего рядом с Хохловым.
   Тот, почувствовав на себе взгляд, бегло взглянул на Шашкина, нахмурил аккуратные черные брови и еще усерднее заработал ртом. Но зеленоватые с желтыми крапинками глаза Шашкина продолжали сверлить его, и казалось, что отвести взгляд можно, лишь зацепив его багром. Не выдержав, Козюля с уже явным раздражением посмотрел на Шашкина. Он был приблизительно одного возраста с Мч и явно подражал бородкой и прической Николаю Второму, которого Мч хорошо помнил. Вот только нос у Козюли был не курносый, как у царя, а с горбинкой.
   - Н...да, - усмехнулся Шашкин.
   На помощь начальнику кинулся, тряся головой, Тюрин:
   - Ты что к нему пристал? Уже нажрался? Ты на свое начальство так смотри. Оно даже на похороны не приехало.
   - Потому и не приехало, что не такое наглое. И письмо генпрокурору все-таки подписало. Без вашей визы. Теперь вместо нее будет некролог.
  
   Тут вмешался сидевший рядом с Козюлей егерь из соседнего лесничества Плахов, еще не старый, но совершенно седой. Он спросил с усмешкой:
   - Это не тому генпрокурору, которого поймали на бабе в бане? У него только и дел, что заниматься нашими особняками. Я читал, что в самой Москве даже в Лосиноостровском заповеднике их строят.
   - Эх, видно, прошли те времена, когда отдавших за народное добро жизнь считали героями, - сказал сосед Плахова, которого Коля не представил. Он был совсем старым. - Сейчас герой тот, кто больше всего отхватит.
   Послышались голоса:
  -- Живем однова и надо ухватить как можно больше.
  -- А он все мерил старыми мерками. Говорят, у него в доме только триста рублей нашли, а мог при его возможностях мильон иметь, как другие.
  -- Не сейчас, так завтра бы убили.
  -- Даже мертвого его в покое не оставляют.
  -- Вон сколько нас за собой чуть не унес.
   Что-то не похоже, чтобы кого-нибудь из них было за что убить, подумал Мч.
   Тогда, кого еще, кроме Хохлова? Шашкина? Вряд ли.
  
   - Можно мне сказать? - поднялся Хохлов, вытягивая шею, чтобы увидеть Катю. Она подняла на него глаза и молча кивнула. - Покойников лично я знал мало, но много слышал о них от Павла и Кати. Павел всегда говорил, как ему повезло с тестем и тещей. Еще больше я услышал о Федоре Николаевиче сейчас за этим столом. Вот тут говорили, что время таких кристально честных людей, болеющих за народное добро, прошло. Мне кажется, если оно пройдет и таких людей у нас больше не будет, не станет и нашего государства.
  -- Его, считай, уже нет, - вставил сосед Плахова.
  -- К счастью, еще не совсем. Наша задача в том и состоит, чтобы остановить этот процесс его исчезновения. Все зависит от нас самих. Лично я сделаю все, что в моих силах, чтобы опять пришло время таких людей, как Федор Николаевич. Для меня он навсегда останется образцом гражданственности и мужества. - Хохлов опять вытянул голову в Катину сторону. - Катя, ты должна знать, что мы, я имею в виду коллектив завода, за возрождение которого твой муж отдал жизнь, ... кстати, я отождествляю оба убийства, так вот, коллектив завода и я лично сделаем все, чтобы ты чувствовала себя не слишком одиноко. Хотя ты уже не одинока, нося в себе частицу Павла. Мы сделаем все, чтобы у твоего сына или дочери было безбедное детство. А если у тебя появится желание вернуться на завод, мы будем всегда рады этому, тем более что ты освоила компьютер. Если же надумаешь учиться дальше, завод возьмет на себя расходы по учебе. Главное, знай, что мы твои верные и преданные друзья. В этом смысле твои родители там могут быть спокойны. - Хохлов поднял рюмку. - Выпьем за их светлую память.
   Мч показалось, что в выражении Катиного лица, когда она слушала Хохлова, а главное, смотрела на него, что-то переменилось. Он вздохнул с облегчением, вспомнив ее просьбу, которую теперь не придется выполнять. Надо бы с Хохловым поближе познакомиться. Похоже, что он также мог послать бандитов подальше.
  
   После выступления Хохлова желавших говорить больше не нашлось, и кабинет стал понемногу пустеть. Некоторых выводили и выносили. Молча, не попрощавшись с Катей, ушло руководство лесничества. К ней подошел, шатаясь, Шашкин.
   - Мы доведем до конца дело, за которое погиб твой отец, - сказал он заплетавшимся языком, - или тоже погибнем.
   Коля помог Шашкину выйти и усадил в автобус. Отведя Колю в сторону, Мч попросил задержать Хохлова и отдельно Гиндина.
   - Гиндина Валера итак не отпустит до моего указания, а с Хохловым вначале я поговорю один. Ты можешь присоединиться к нам в зависимости от того, как пойдет у нас разговор.
  -- Что значит, как пойдет?
  -- Если я буду полностью уверен, что он не имеет никакого отношения к убийству Павла. В этом случае ты можешь раскрыть себя, потому что нам понадобится его помощь.
   - Нет, я пойду с тобой и сразу себя раскрою, так как уверен, что Хохлов не заказывал убийство Павла.
   - Откуда такая уверенность? Он мог, как и Гиндин, сначала согласиться на них работать после убийства Павла, а потом отказался, за что они решили его также убрать.
   - Гиндин об этом обязательно знал бы, а он Хохлова лишь подозревает, как Катя. Рассказав Хохлову о том, что его хотели убить, мы найдем в нем соратника в поисках заказчиков убийства Павла и его самого. Гиндина я не считаю заказчиком, он - жертва. Его специально сделали соучастником, чтобы привязать к себе. Двойник мог обойтись без него. Ему могли показать или описать Хохлова.
  
   Они вернулись в зал. Хохлов все еще сидел на своем месте. Услышав просьбу Коли задержаться, он ответил, что сам хотел переговорить с ним, так как на разговор с Катей не решился.
   - Надо, чтобы нас никто не слышал, - предупредил Коля. - Со мной будет дядин друг, а теперь и наш с Катей, которому мы полностью доверяем.
   Догадавшись, что речь шла о Мч, Хохлов пристально взглянул на него.
   Тут к нему подошел, держась за стулья, Гиндин и, протягивая руки, сказал:
   - Вить, ты меня прости. Я тебе, как на духу сознаюсь. Я тоже думал, что ты заказал Павла. Прости меня, Вить. Сейчас я так не думаю. - Он полез целоваться.
   Хохлов мягко отстранил его и поинтересовался, кто отвезет его. Гиндин указал на Колиного возраста молодого крепкого парня, стоявшего невдалеке.
  
   Катя хотела остаться, но Коля и Мч уговорили ее поехать домой со свекром и свекровью, пообещав приехать к ней завтра. Когда она уехала, Хохлов провел их в небольшой домик, переделанный в крохотную гостиницу, для почетных гостей. Она была пуста, и они расположились в одном из трех номеров. Телохранителя и хозяйку гостиницы он попросил побыть на улице. Кротов попытался обыскать Мч, но Хохлов не разрешил. Чтобы успокоить бдительного телохранителя, Мч сам вывернул перед ним карманы.
   Когда они остались одни, он снял парик и маску и сказал оставшемуся невозмутимым Хохлову:
  -- Я тот, кого разыскивает милиция, но я не убийца.
   Гиндина в своем рассказе он не упомянул, приписав двойнику слова о том, что взрыв предназначался директору какого-то станкозавода. Хохлов воспринял это спокойно, словно знал. Дослушав до конца, он достал из серванта три рюмки, из холодильника несколько бутылок. Коля, все это время рассматривавший записную книжку главаря, сказал одобрительно:
   - Давно бы, ёклмн. А то тут без пол-литра не разберешься. Ни одной фамилии, одни инициалы и номера.
  
   Плеснув себе на дно, Хохлов попросил их наливать себе по вкусу. Мч в спиртном не разбирался, и ему было все равно, что пить. Коля приготовил себе и ему коктейль, оказавшийся приятным и довольно крепким.
   - Если я правильно вас понял, - сказал Хохлов, - вы уже не уверены в том, что я заказал Павла, раз решили довериться мне.
  -- В принципе так, - подтвердил Коля.
  -- Я не увидел логики в том, что вы заказали Павла, и вас же хотели убить, - сказал Мч.
   - Почему? У них могли поменяться насчет меня планы. Кроме того, я мог заказать у одних и оказался неугодным для других. Но, во всяком случае, спасибо за доверие. Вот и давайте выпьем за него в дальнейших наших совместных усилиях по выводу на чистую воду этой нечисти. А заодно за то, чтобы вернуть тебе память. - Он задержал на Мч взгляд. Вблизи его глаза оказались много светлее. - Вот ситуация. Даже не знаешь, как тебя называть.
   - Люба меня Захаром назвала. И Катя так называет. А как старик я Иван Спиридонович.
   - Если разрешишь, и я тебя тоже буду называть Захаром, пока не узнаешь свое настоящее имя. Катя...- Хохлов вздохнул и уставился в рюмку. - Боюсь, вы не представляете, что для меня значит не видеть в ее глазах, я даже не знаю, что в них больше, презрения или ненависти. А главное, бесполезно было оправдываться, оставалось только сцепить зубы и потирать начавшее покалывать сердце. Ну, давайте выпьем. Закуска в холодильнике. - Он, не чокаясь, выпил. Выпили и они. - А теперь о том, что я знаю. Коле не все будет интересно, а ты, Захар, как я понимаю, оказался в совсем новой для тебя стране, и тебе мой рассказ многое прояснит.
  
   Он действительно многое прояснил Мч, рассказав в двух словах об изменениях в сфере производства и экономики страны и более подробно, как они отразились на судьбах людей на примере станкозавода.
  -- Считай, что это в миниатюре вся страна. Приходим на работу и узнаем, что заказы на изготовленные станки аннулированы, платежи за уже поставленные не поступают, субподрядчики требуют оплату за комплектующие изделия, а главное, нечем платить зарплату рабочим. А цены в магазине за ночь подскочили в пять раз, а через полгода в сто раз. Люди потянулись в коммерцию, а оставшиеся начали выносить и вывозить с завода, кто что сможет. Пример подали генеральный и финансовый директора, исчезнув вместе с заграничными счетами. Когда уход с завода принял массовый характер, и производство полностью остановилось, ушел и я, занявшись бизнесом или, по понятиям советских времен, спекуляцией. Пить начал. И вдруг звонок Павла. Оказалось, с завода он единственный не ушел. Если тебе не сказали, то Павел до развала работал главным инженером. Для его возраста это была высокая должность. Но свои организаторские и бойцовские качества он проявил в полной мере, сохраняя завод от разборки на кирпичи и от желающих захватить его. Сложность его положения состояла в том, что он был фактически никто, лишь бывший работник завода, владельцем которого мог стать любой бандит с деньгами. Но Павел был патриотом и восстановление завода увязывал с возрождением своей истерзанной страны. Он поехал в Москву и привез бумагу о закреплении завода за старым коллективом при условии сохранения его прежней специализации. Там, к счастью, тоже стали задумываться о восстановлении разрушенного хозяйства сильно урезанной страны. Вернувшись, он собрал, кто остался живым, не спился с горя и видел завод во сне. К его удивлению и радости, таких набралось больше, чем он ожидал, и ему даже пришлось отбирать лучших. Позвонил он и мне, за что я ему по гроб благодарен. Его мы и избрали директором. Русские люди все-таки редкой породы. Практически все согласились год работать за мизерную зарплату. Но мы знали, что такая же она и у директора, а все деньги идут на развитие производства, и были рады до соплей. Спасибо нашим женам, которые подкармливали нас, работая на рынках у азербайджанцев. И Катя тоже. - Хохлов хорошо улыбнулся. - Тут надо отдать должное новым порядкам, которые стали благодатны не только для проходимцев, воров и бандитов, но и для предприимчивых людей, но смелых и решительных, чтобы противостоять чиновникам и рэкетирам. На вырученные от сдачи в аренду части заводской площади Павел отремонтировал корпуса и сохранившиеся станки. Производство он начал с изготовления садово-огородного инвентаря и инструмента, переходя постепенно на станки. Через год, как и обещал, он установил нам зарплату, о которой мы не мечтали. Зато этого момента с нетерпением ожидали рэкетиры, которые тут же нагрянули. Но Павел подготовился к их приходу, взяв в охранники голодных офицеров из военного городка. В числе первых был, кстати, мой телохранитель Кротов. Визитеры были рады, что ушли живыми, хотя и не все на своих ногах. Такого в Лесках еще не было, чтобы так поступить с посланцами бандитской группировки, оказавшейся к тому же самой влиятельной среди орудовавших в Лесках и районе. Остальные были слабее, и по бандитскому закону не имели права посягать на уже занятое сильнейшим, и больше налетов на офис не было. Зато на самого Павла была объявлена охота. Дважды обстреляли его машину, убив одного и ранив троих телохранителей, одну машину сожгли, в окно квартиры бросили гранату, в другой раз взорвали дверь. Затем наступил перерыв, связанный с созданием в городе с одобрения мэрии и милиции специально для охраны предприятий и фирм от рэкетиров бюро "Щит и меч". Надо сказать, что бюро действительно за короткий период ликвидировало большинство банд. Но не всех. Их остатки по-прежнему продолжали совершать набеги на предприятия. Чтобы выловить их окончательно, почти на каждом предприятии стали дежурить охранники бюро, разумеется, за плату, но она была посильная, и директора охотно держали их у себя. Налеты в городе и окрестности практически прекратились, зато возобновились они на станкозавод, где по-прежнему была своя охрана. Был разгромлен демонстрационный зал, подожжен в центре города магазин заводских изделий и стали исчезать машины с готовой продукцией. Участились угрозы Павлу по телефону, а однажды около тридцати бандитов в масках ворвались в кафе, где он вел переговоры с клиентом. Двое его телохранителей погибли, убив семерых бандитов и ранив троих. Были ранены несколько посетителей кафе, в том числе и клиент Павла. Но сам он уцелел. Ему приставили пистолет к затылку и в ультимативной форме потребовали выплачивать ежемесячно по сто тысяч долларов, в противном случае ему и его жене не жить. Предупредили, естественно, чтобы не обращался в милицию и в бюро "Щит и меч". Срок отпустили двое суток. Павел отвез Катю к родителям в другой город и встретился в тайном месте с начальником районного отделения милиции полковником Дыковым. Про убийство телохранителей тот уже знал и заверил Павла, что оперативники сделают все возможное, чтобы найти и покарать убийц. Выслушав про ультиматум и предложение Павла путем якобы его согласия с условиями бандитов устроить им ловушку, Дыков тут же позвонил в бюро "Щит и меч".
   - Вы уверены, что информация не дойдет через них до бандитов? - спросил недоверчиво Павел.
  -- Быстрее через мэра и прокурора. Думай, что говоришь. Работникам бюро я доверяю, как себе, - отрезал Дыков.
   О полковнике в городе ходили нехорошие слухи как о стяжателе и мздоимце, но это было в порядке вещей для госслужащих, в том числе для работников правоохранительных органов, в отличие от показываемых честных по телевизору, и Павел этим слухам не придавал значения. Еще худшие слухи ходили о прокуроре и мэре, так что выбора, к кому лучше обратиться, у Павла не было.
  
   Из бюро приехал сам начальник бюро Стрыкин со своим коммерческим директором Загудаевым, и начали они не с предложения Павла о поимке рэкетиров, а с выгоды, которую будет иметь завод, перейдя под охрану бюро. Ее озвучил Загудаев, заглянув в потрепанную тетрадь:
  -- В сравнении с требуемой от вас рэкетирами суммой, с учетом ваших нынешних расходов на охрану по черному налу, она составит ежемесячно семьдесят шесть тысяч долларов.
   - Плюс никаких угроз вашей личной безопасности в дальнейшем, - добавил Стрыкин. - И никаких ультиматумов, против чего бессильны ваши горе телохранители. Мы их уже сегодня заменим своими.
   Павел резко ответил:
   - Трое моих убитых и трое раненых горе телохранителей отправили на тот свет одиннадцать бандитов и ранили не меньше трех десятков. Их я ни на кого не променяю.
   Что-то жесткое до враждебности промелькнуло в карих глазах Стрыкина.
  -- В таком случае мы не сможем гарантировать вашу личную безопасность и сохранность заводской собственности и продукции.
  -- А мы не можем работать в основном на вашу охрану. Судя по тому, как хорошо вы осведомлены о заводе, вы должны знать и его финансовое состояние. Ваши услуги, иными словами, крыша, обойдутся нам в половину нашего дохода.
   - В этом году у вас хороший рост производства, - возразил Загудаев. - Тридцать два процента по сравнению с этим же периодом прошлого года.
   - По сравнению с нулем могло бы быть и больше.
   - Но у вас уже давно не нуль. Материальная база у вас уже создана.
   - Вы на удивление слишком хорошо осведомлены о нашей работе. Это подозрительно. Надо в этом разобраться. - Павел повернулся к Стрыкину. - Максимум, сколько я могу вам дать, это десять процентов. - Тот с насмешкой покачал головой. - Разве у нас защита от бандитов стала платной? - спросил Павел Дыкова.
   Полковник ответил сердито:
   - Ты как с луны свалился. Чем и кем я тебя защищу? Свою работу мы делаем в меру своих сил и возможностей. Ты же знаешь нашу техническую оснащенность. Зарплату нашу тоже знаешь. Раз в десять, если не больше, она ниже, чем у его охранников. Каждый из моих ребят хотел бы у него работать
   Павел поднялся.
  -- Выходит, я напрасно обратился к вам за помощью. - Он направился к двери.
  -- Имейте в виду, - послышался сзади голос Стрыкина, - что в следующий раз, когда вы сами к нам придете, мы повысим нашу ставку.
   - Павел Иванович, постой! - крикнул Дыков. - Я не могу тебя отпустить, не приняв мер. Ты, это самое, не ерепенься. Надо найти конценц... одним словом, надо договориться.
  -- Я готов сбросить десять процентов, - сказал Стрыкин.
   Павел вышел.
  
   - Коля, ты об этом знал? - спросил Хохлов.
   Коля покачал головой и поинтересовался:
  -- Когда он вам это рассказал?
   - В тот же вечер. Но не сразу, а можно сказать, я вынудил его сделать это. А перед этим, вернувшись в офис, он вызвал меня и передал памятку о неотложных делах, как обычно делал, когда уезжал в командировку. Но на этот раз памятка была очень длинная, и я поинтересовался, куда и на сколько дней он едет. Его ответ: "Возможно, очень надолго", - показался мне обидным, и я сказал, что финансовые вопросы, которых в памятке было много, он мог бы передать Гиндину. "Постарайся решить их сам. И вообще подумай, что надо сделать, чтобы информация о финансовом состоянии завода в дальнейшем не утекала наружу", - ответил он, чем совсем озадачил меня.
   - Выходит, он не доверял Гиндину? - впервые задал вопрос Мч.
   - Это для меня загадка до сих пор. Гиндин составлял с нами одно целое. Хотя после гибели Павла этого о нас с ним, к сожалению, уже нельзя сказать из-за того, что он подозревал меня в убийстве Павла. Открыто он мне об этом не говорил, сказал только сегодня, но я это чувствовал. Не знаю, кто на кого тут больше повлиял: Катя на него или он на нее.
   - Вы сказали, что вынудили Павла рассказать о разговоре с Дыковым и Стрыкиным, - сказал Коля. - Вы узнали о нем от кого-то другого?
   Хохлов усмехнулся и плеснул в рюмку.
   - Можно сказать и так: узнал. В тот вечер на подъезде к дому дорогу мне перекрыла машина. Двое в масках подсели ко мне и, угрожая пистолетом, заставили ехать за их машиной. Номер на ней был не наш. Меня удивило, что это была не иномарка, а подержанные "Жигули". Но больше, разумеется, думал я не об этом, а о том, останусь ли живым. Меня завезли в лес, где тоже в ультимативной форме предложили занять место Павла, которого, как они выразились, уже можно было считать покойником. О том, что за ним охотятся, знали все, и все равно я был оглушен. Помню, я спросил, почему они выбрали именно меня. Они ответили, что я хорошо знаю производство завода. Я стал возражать, что не способен быть руководителем, на что они ответили, что руководить будут они, а я буду лишь исполнять. Я сказал, что пока Павел директор, я своего согласия дать не могу. "Подсоби нам его скорее убрать, - сказал один из них, посчитав, очевидно, мои слова за косвенное согласие. Я не сразу понял это "подсоби", не наших мест слово. А еще мне запомнился его гнусавый, как в мультиках, голос. - Будешь сообщать нам загодя, куда он отправляется". Животный страх за свою жизнь чуть не заставил меня дать согласие, чтобы предупредить Павла и попробовать вместе поймать бандитов, но я увидел в этом предательство и ответил, что шпионить за своим другом и тем более участвовать в его убийстве я не буду. "Тогда уберем тебя или кого-нибудь из твоих родных, жену или дочь. Можешь выбрать сам, кого лучше. - На этот раз страх сковал меня так, что я не нашел, что ответить да и не смог бы, так как свело рот. - Подумай и скажи нам, кого не жальче. Даем тебе на раздумывание сутки. А чтобы ты не вздумал с нами игры играть, в виде предупреждения сделаем тебе сейчас чуть-чуть больно". Кто-то из них ткнул меня чем-то острым в бок, отчего я минуту глотал воздух от страшной боли. Они оба засмеялись "Не гарно? - спросил гнусавый. - Будет еще хуже, если не согласишься. Но могем обойтись и без тебя. Готовься к приемке дел. Засеки: о нашем разговоре никому". Они вышли из машины. В заднее стекло я увидел, что гнусавый был огромный, а второй в сравнении с ним казался мальчиком. Да и судя по его голосу, слегка высоковатому, он действительно был молод, не больше двадцати пяти. Приехав домой, я тут же позвонил Павлу. Он был еще на работе и заехал ко мне. Только тут он рассказал мне об ультиматуме, и я понял, какую командировку он имел в виду. - Хохлов отхлебнул из рюмки и с минуту смотрел на что-то перед собой невидящим взглядом. - Что у меня осталось от того разговора, так это владевшее нами обоими чувство обреченности и невозможности что-либо сделать. Рассказывая о встрече с Дыковым и Стрыкиным, Павел сказал: "Во время разговора с ними меня не оставляло чувство, что они разыгрывают передо мной спектакль, и я виню себя, что не спросил Стрыкина, как ему удалось разгромить столько бандитских группировок и сейчас усмирять их, не потеряв ни одного человека". "У них действует закон силы", - предположил я. "Но каждый хочет быть сильным, - возразил он. - До Стрыкина они грызлись насмерть, а тут все перед ним, как ягнята. А еще меня поразила названная им сумма: ровно в два раза меньше названной рэкетирами. Мне казалось, что я разговариваю с теми же бандитами. Об их поимке или уничтожении даже не было речи. Скорее всего, с ними достигалась договоренность: "Вот вам ваша доля, и вы его не трогайте". Эти слова Павла мне запомнились, и после его гибели я переговорил с некоторыми из директоров предприятий и фирм, охраняемых Стрыкиным. То, о чем Павел лишь догадывался, в принципе получило подтверждение. Более того, у меня создалось впечатление, что Стрыкин и бандиты действовали заодно. Показателен в этом смысле рассказ директора мебельной фабрики. Когда в городе появилось широко разрекламированное охранное бюро, он с радостью заключил с ними договор, и сразу прекратились наезды на него бандитов, а главное, пошло дело на фабрике, а с ней возросла и прибыль. Но тут пропорционально ей бюро подняло плату за услуги. Директор, успокоенный, что рэкетиры от него отстали, отказался от повышения, после чего охранники немедленно покинули фабрику. Буквально на следующий день на нее нагрянули бандиты с предложением крышевания, затребовав плату, в два раза превышающую названную бюро. Директору ничего не оставалось, как звонить Стрыкину. Через год история повторилась. На этот раз директор решил проявить стойкость и после ухода охранников набрал, по примеру Павла, свою охрану. Отказал он и тут же позвонившим рэкетирам. Этой же ночью загорелся его дом. Пожар удалось потушить, ожоги получила дочь, и утром директор опять звонил в бюро. Сейчас он платит Стрыкину две трети бизнеса, зато спит спокойно. Аналогичная история и с другими. Боясь за свою жизнь, большинство директоров безропотно принимают все условия бюро. По моим данным, на Стрыкина работают около девяноста процентов всех предприятий и фирм Лесков и окрестности. Помимо станкозавода, его охранников нет лишь на ладан дышащих фирмах и на бюджетных предприятиях, где нет коммерции. А там, где она имеется, есть и стрыкинские охранники, включая даже городскую больницу и поликлинику. Их сотрудничать с бюро в принудительном порядке заставило руководство города. Да, я забыл сказать, что у Павла тоже об этом не раз был разговор с мэром.
   - Все они, ёклмн, одна банда, - подытожил рассказ Хохлова Коля.
   - А как ты это докажешь? Тем, что Стрыкин вкладывал деньги на нынешних мэра и спикера в предвыборной компании? Коррупция узаконена у нас в рамках государственной политики. Ельцина избрали в девяносто шестом только благодаря деньгам олигархов.
   Мч поинтересовался:
   - Те двое, которые вас похищали, связывались с вами после убийства Павла?
   - К счастью, нет. Я думаю, их отпугнула волна возмущения, которую всколыхнуло убийство Павла. Как-никак на заводе уже работают около двух тысяч человек, а до развала было больше пяти или четверть всего трудоспособного населения Лесков. Так что Павел был известным человеком, к тому же очень уважаемым рабочими. Они за него готовы были жизнь отдать. Другие начальники ездили в шикарных иномарках, строили шикарные особняки, а он жил в двухкомнатной заводской квартире и ездил на нашей "Волге". Когда рабочие узнали, что ему угрожают, они организовали круглосуточное дежурство у его подъезда. Для заказчика было очень важно, чтобы это убийство никогда не было раскрыто, поэтому был выбран киллер, судя по вашему рассказу, лишенный памяти, который, в случае поимки, не мог выдать. В первый раз Павлу повезло, что в него стрелял Захар, а во второй не повезло вдвойне: киллер оказался не очень метким, отчего бедняга двое суток метался в агонии. Я не исключаю, что те двое либо являются заказчиками, либо входят в банду киллеров без памяти. Сейчас я даже хочу, чтобы они мне позвонили.
  -- То, что вас хотели убить на кладбище, это факт, - сказал Мч. - Кого, по - вашему мнению, они могут подготавливать на ваше место? Гиндина могут?
   Хохлов задумался.
  -- Могут, почему нет? Завод он знает, хотя руководитель из него не лучший. А им и нужен не руководитель, а исполнитель. Но я не думаю, что он пойдет на сговор с ними. Он честный и порядочный человек.
  -- Могут заставить под угрозой смерти, - подсказал Коля.
  -- Не будем об этом. Не хочу возводить напраслину на кого бы то ни было.
  -- Вы не досказали, чем закончилась история с ультиматумом Павлу, - вспомнил Мч. - Он им отказал?
  -- Не успел. Они позвонили сами и сказали, что следили за ним все это время и знают о его встрече с Дыковым и Стрыкиным. Сказали, что для них он уже покойник. Больше никто ему не звонил. - Хохлов помрачнел и поднялся.
   Мч натянул маску и надел парик.
  -- У меня к вам, Виктор Васильевич, просьба. Я бы хотел иметь список ближайшего окружения Стрыкина с домашними адресами. Это очень трудно сделать?
  -- Это я переадресую Кротову. У него там должны быть знакомые. А нет, так внедрим. Там всегда есть вакансии. И попрошу также узнать насчет гипнотизера. Напиши его фамилию. - Мч написал на салфетке. Они вышли на улицу. - То, что я узнал от вас, для меня очень важно. Будем держать постоянный контакт. Коля, насчет своей работы не беспокойся, выйдешь, когда сочтешь нужным. Назначь вместо себя кого-нибудь на свое усмотрение. Еще раз спасибо за доверие и особенно тебе, Захар, за то, что спас столько жизней. За это тебе полагалось бы дать орден, но это не в моей власти. А я могу только вот что...- Хохлов достал бумажник и вынул из него все, что там были, деньги. - Будь добр, возьми, пригодятся. Коля тебе объяснит, что сейчас почем. На первое время тебе должно хватить, а там что-нибудь придумаем. Если деньги понадобятся для особых нужд, не стесняйся, скажи. Мы делаем общее дело.
   Растерявшийся Мч не знал, что сказать. Деньги взял Коля, заметив, что голодным Мч и без них не остался бы, но они не помешают. А Мч он потом пояснил, что Хохлов дал сумму, равную пяти средним по стране годовым окладам или стоимости одного ужина на двоих в элитном московском ресторане.
   Хохлов взглянул на "Волгу" Коли и сказал ему:
   - Они могут разыскать вас по ней. Ее нужно срочно поменять. Давай мы вместе заедем сейчас в наш гараж и ты подберешь себе машину. Вы сколько хотите оставить себе автоматов?
   Коля взглянул вопросительно на Мч. Тот ответил, что два им будет достаточно.
  -- Если вы дадите два Кротову, он не пожалеет для вас один из своих джипов. Он давно настаивает, чтобы я разрешил ему иметь помимо пистолетов еще и автоматы. Я думаю, после того, что произошло сегодня, можно пойти на нарушение закона, если он нас не защищает.
   Разговаривать со мертвецки пьяным Гиндиным было бесполезно, и Коля попросил Валеру отвезти того домой.
  
   Когда ехали вслед за Хохловым, Коля рассказал, что узнал от Валеры, с которым Гиндин ехал в ресторан. В дороге ему были сделаны два звонка. На первый он ответил, что находится сейчас на похоронах, и тут же выключил аппарат, а на второй, последовавший через минуту, вообще не ответил, лишь взглянул на номер. За столом он много пил, один раз подошел к Кате и что-то сказал, покачав головой. Она нахмурилась и сердито ответила. Он опять покачал головой и, вернувшись на место, сразу выпил.
   - Они от него не отстанут, - сказал Мч. - Если не струсит, он может нам помочь выйти на них. А Хохлову, если решится, пусть скажет сам. Было бы неплохо, если Валера продолжит его опекать.
   - Без проблем.
  
   Кротов с радостью согласился обменять джип на автоматы. Но от джипа Коля отказался, а взял 21-ю "Волгу", обшитую им самим броней после первого обстрела машины Павла. Пуленепробиваемыми у нее были даже колеса от бронетранспортера. Увидев машину готовой, Павел тогда долго смеялся и назвал ее Коляберды в честь Коли и фамилии помогавшего ему Валеры - Бердин. Однако на Коляберды Павел ездил редко, а Хохлов не использовал его вовсе.
   - А нам он в самый раз, - сказал Коля, когда они отъезжали от заводского гаража. - Движок у него от цековского ЗИСа, а салон не хуже мерседесовского.
   Мч Коляберды понравился, особенно свободное для его роста сиденье.
   - Может, махнем к особнякам? - предложил он.
   - Без проблем.
  
   По дороге они заглянули в дом лесника. Во дворе их встретил молодой с крашеным хохолком парень. Узнав, что Коля родственник убитого лесника, он спросил:
   - А чо сам не пошел вместо него? А то меня сюда толкнули.
   - Кто толкнул?
   - Ты чо, братан? Это, как ее, лестничество. Будешь, сказали, охранять эти, как их, они обе на ф, похожи на файл, короче, лес и воду. Лучше бы водку. - Парень заржал.
   - Не боишься, что кокнут, как дядю?
   - Кого? Меня? - раскрыл глаза парень. - Это, в натуре, кто и за что?
   - Браконьеры или новые русские, которые будут строить особняки в заповедной зоне, а ты по должности не должен это допустить.
   - А мне, чо, жалко? Пусть больше строят, а я с каждого буду иметь калым.
   Они прошли в дом. На крыльце были заметны следы от крови. Перед глазами Мч тотчас возникла лежавшая здесь Люба.
   - Катюху не мог отсюда оттащить, - сказал Коля. У него дрожали губы.
   Мч положил ему руку на плечо, и они постояли молча.
   Внутри дома почти ничего не напоминало о прошлом. Вещи и неказенное имущество Катя вчера раздала жителям соседней деревни, в том числе козу и кур, оставив себе фотографии и вышивки матери. Коля забрал ружье с патронами и инструмент. Сейчас он хотел взять фигурки из корней и переплетений ветвей деревьев, но их уже не оказалось. Он спросил парня, где они.
   - Я их на хер сжег, - ответил тот. - Вчера гужевали здесь до утра.
   У Коли бешено сверкнули глаза, но Мч развернул его к двери и сказал во дворе:
   - Сейчас нам это ни к чему.
  
   Он показал Коле место в лесу, где очнулся. В траве еще сохранились следы от костра. Картонные указатели исчезли. Оттуда до особняка оставалось километров десять. Они не проехали и семь, как дорогу им преградил шлагбаум с надписью: "Проезд запрещен".
   - Судя по свежевырытой земле, поставили вчера или сегодня, - предположил Коля. - Оперативно сработали, ебн. Плюнем на него?
   Не успел Мч возразить, как впереди показалась машина. Из нее вышел в зеленой камуфляжной форме автоматчик. Коля неожиданно развернул машину и поехал назад.
   - Ты прав, нам это сейчас ни к чему. А то бы я ему, ёклмн, устроил цирк. - Он свернул в лес и завилял между деревьями. Остановив машину, спросил: - Прогуляемся?
   С собой он взял бинокль и плоскогубцы. Через полчаса им встретилась ограда из колючей проволоки. Коля проделал проход, и они продолжили путь. Наконец они уткнулись в высокий железобетонный забор. Коля взобрался по-кошачьи на дерево и, спустившись, сказал, что виден почти весь ближний участок в три гектара и пояснил, что это приблизительно шесть футбольных полей, не считая части озера с островом.
   Он помог Мч, которому напомнили о себе ребра, дотянуться до первого сука и вдогонку залез сам.
  
   Такого Мч не ожидал увидеть. Огромный трехэтажный особняк из бежевого кирпича, принадлежавший Стрыкину, напоминал старинный дворец, не было разве что каменных львов. Зато фонтан был с подсветкой, чего не могло быть в старину. Вряд ли были тогда и теннисный корт и баскетбольная площадка. Метров на пятьдесят забор уходил в огромное озеро, берег которого внутри был переделан в песчаный пляж с вышкой. К наружной стороне заднего забора по воде примыкала пристань для яхты и двух моторных лодок. Забор соединялся мостиком с небольшим островком с рубленым домом с нависавшей над водой террасой. Коля пояснил, что это была финская сауна.
   Вдали вдоль озера виднелись еще три дворца меньших размеров, принадлежавших со слов Коли директору водочного завода, банкиру и военкому.
   На другой стороне озера над деревьями возвышались ребристые крыши особняков мэра и спикера думы Лесков.
   - Еще два года назад в этом озере водились редкой породы рыбы, - прошептал Коля. - На месте особняка директора молокозавода была лаборатория по их разведению. Теперь ты представляешь, почему и против кого выступал дядя Федя?
   Мч представлял. В этот момент из сауны выскочили двое и побежали по мостику к особняку. У забора один исчез в калитке и по территории продолжил бег к проходной, а другой бросился к пристани. Впрыгнув в моторную лодку, он на большой скорости понесся вокруг озера.
   - Водяной охранник, - пояснил Коля. - Скорее всего, намечается сауна для гостей. Нам, ёклмн, спешить некуда, верно?
  
   Ждать им совсем не пришлось. Входные ворота раздвинулись, и во двор въехали четыре иномарки, одна другой больше. Из передней, самой длинной, вылезли двое. Один был высокий и молодцеватый, другой на голову ниже, щуплый и с кейсом.
   Коля протянул Мч бинокль.
   - Высокий и есть Стрыкин. Второй - его финансист Загудаев.
   У Стрыкина была фигурная короткая бородка, и он показался Мч красавцем. Он был в светлом костюме и черной футболке.
   Второй был лицом незаметный и с жидкими прилизанными седыми волосами. На нем был коричневый с иголочки костюм.
   Из остальных иномарок вышли четверо. Коля присвистнул, узнав мэра Лесков Шевченко, спикера думы Сизова, прокурора Панюшкина и начальника РОВД Дыкова.
   - Вся банда в сборе.
   Но Коля ошибся. Из подплывшей лодки вылезли еще трое: военком по фамилии Коблев, директор водочного комбината и банкир. Фамилии последних Коля не назвал, Мч хотел спросить, но помешали послышавшиеся голоса.
  
   Со стороны входа показались два охранника, которые шли вдоль забора.
  -- А я вчера, - рассказывал один мальчишеским звонким голосом, - ходил на байдарках. Со мной были моя баба, бабин брат, бабиного брата баба и баба племянника бабы бабиного брата. Ее мужа в прошлом году кокнули. У него кликуха была Кокос, ты должен его помнить.
  -- Не столько его, сколько его бабу, - отозвался второй. - Та еще трахатутка.
  -- Я об этом и хочу сказать. Мы с бабиным братом ей такую групповуху устроили.
  -- А ваши бабы где были?
  -- Мы им снотворного в шампанское сыпанули. Не пойму я этих, какой им интерес каждую пятницу здесь без баб собираться.
  -- Вот поэтому охраняешь их ты, а не они тебя. У тебя на уме одни бабы, а у них - власть. А баб они имеют побольше, чем ты. Мазура специально для них держит отборных телок. Я на одну глаз положил, есть там такая Руслана, ну, я тебе скажу, баба, но мне сказали, ее нельзя.
   Когда голоса поглотила листва, Коля тихо захихикал:
  -- Я так и не понял, чей был племянник. Зато мы узнали, что они здесь по пятницам решают, как нами лучше властвовать.
  
   Моторная лодка, объехав озеро, затихла у берега, куда ушли охранники. Минут через пять она взревела и опять понеслась в объезд, и тут же появились оба охранника. На этот раз они прошли молча. При желании они могли рассмотреть сидевших на дереве чужаков, но их больше интересовали забор и берег озера. Чтобы не рисковать, Мч, как более заметный и лучше владевший оружием, спустился вниз и спрятался в кустах, держа в поле зрения Колю. Спешить им было некуда, и они решили понаблюдать до темноты.
   Охранники каждые десять минут проходили туда и обратно, громко разговаривая. Таких работников Мч уволил бы после первого дежурства. Их беззаботность объяснялась, скорее всего, могуществом Стрыкина, на которого ни разу никто не покушался.
  
   Наконец Коля подал знак. Воспользовавшись перерывом в появлении охранников, Мч поднялся наверх и увидел по-детски резвившихся в озере голых участников сауны. Мч узнал лишь одного Стрыкина по бородке.
   - Все. Деловая часть закончилась, - сказал Коля, - началась пьянка-гулянка. Пойдем отсюда. Дальше неинтересно, тем более без баб. Ну, вынесут охранники на руках одного или всех. Знать бы, о чем они там совещались.
  -- И анализ финансового состояния какого следующего для ограбления предприятия принес в кейсе Загудаев, - добавил Мч.
   - Здесь это ни к чему. Я уверен, что в кейсе баксы для руководства города.
  -- Баксы? Что это?
   - Доллары. Их еще зелеными называют. Основной критерий богатства в нынешней России.
   Они спустились вниз и отправились в обратный путь.
   Мч не думал, что в сауне обсуждали сегодняшние события, хотя не исключал это. Пока он твердо знал, что прямым виновником его несчастья являлись гипнотизер, предположительно Умряев, бывший ученик доктора, и некий Второй.
   Вот только как их найти?
  
   ***
   В вечерних теленовостях на него навесили еще два убийства. К не перенесшему операцию Мелешкину прибавился Лелькин, скончавшийся этим вечером в больнице. Сообщивший об этом корреспондент предоставил слово Безусяку. Майор выглядел еще злее и решительнее, чем в тот раз. Он попросил оператора показать крупным планом убитого Пятнадцатого и, глядя в камеру, сказал телезрителям:
  -- Я вас предупреждал о коварстве маньяка. Вот прямое доказательство этому. - Майор рывком снял с головы двойника парик. - Но на этот раз его попытка одурачить нас, подсунув вместо себя своего двойника, не удалась. Однако придумано, надо сказать, не плохо. Расчет был сделан на то, что смерть в определенной степени меняет лицо человека. Если кто-либо заметил несходство, объяснил бы именно этим. Но мы не кто-либо. Мы провели компьютерную идентификацию с имевшейся у нас фотографией маньяка и сразу раскрыли обман. Да вы и сами хорошо это видите. - На экране появились рядом две фотографии: Мч и Пятнадцатого, - наложенные одна на другую. - Тут даже не специалист поймет, что это совсем разные люди. Все дело в парике. Я не исключаю, что он мог быть и на маньяке. Поэтому прошу вас быть бдительными вдвойне. Маньяк может оказаться и брюнетом и шатеном. Я не исключаю, что он лыс, как его задница.
   Непонятно, чем обрадованный, Мч хотел разбудить Колю, но очень уж тот сладко сопел во сне.
   Сам он впервые уснул с надеждой на будущее.
  
   Катя сама приехала к ним. Мч видел в окно, как она подъехала на своей машине. В руке у нее было что-то похожее на книгу.
   - Я нашла твою маму, - сообщила она радостно. - Вернее, не я, а моя мама. А папа все еще ищет твоего папу.
   Как твоя мама, хотел спросить ничего не понявший Мч, ее же убили? Но тут створки обложки книги, которую ему протянула Катя, раскрылись, и на экране появились две женщины. В одной он узнал Любу, а лицо другой никак не мог разглядеть. Вместо лица у нее было белое пятно.
   - Смотри, какая она у тебя красивая, - зашептала Катя за его спиной. - Ты похож на нее. Ой, а папа почему-то возвращается один.
   В глубине экрана Мч увидел Федора Николаевича. К нему с радостным криком бросился Коля. Пробегая мимо женщин, он остановился, обнял Любу и поклонился матери Мч. Затем побежал дальше.
   Люба что-то сказала матери Мч, указывая на него. Та раскинула руки и, пройдя сквозь створки книги, подошла к нему. Обняв его, она стала целовать его лицо. Ни губ, ни носа, ни глаз, ни бровей, ни волос у нее не было. Это потому, что я ее не помню, сказал себе Мч, но она моя мама, я это чувствую, и он сам начал целовать ее лицо, ощущая губами щеки, лоб, нос и мокрые от слез глаза. Вдруг она отстранилась, попятилась назад и вместе с Любой поднялась вверх. Взлетел, не встретившись с Колей и Федор Николаевич. Коля протянул к ним руки, тоже отделился от земли и полетел им вдогонку.
   - Ты куда? Вернись! - закричал Мч и проснулся, продолжая слышать свой гортанный прерывистый крик.
   -- Ты чего? - послышался в темноте тревожный голос Коли.
   Оторвав от мокрой подушки лицо, Мч не сразу отдышался.
   - Я видел во сне свою мать. Но лица у нее не было. Ее привела Люба. А Федор Николаевич отца не нашел. Потом они улетели. - Что-то подсказало Мч, что вмешивать сюда Колю не надо. - Я не хотел, чтобы мать улетала, закричал, чтобы она вернулась, протянул к ней руки и вдруг тоже полетел.
   Коля зажег свет и молча стал раскладывать кресло. Заговорил он, когда вновь улегся, невеселым голосом:
   - Насколько я наслышан от своей матери, сон ты видел не совсем хороший, несмотря на то, что повидал мать. Ты лучше забудь о нем и никому больше не рассказывай. Хорошо, что сегодня воскресенье, так как в народе говорят, что праздничный сон до обеда. От греха подальше лучше тебе сегодня посидеть дома часов до двух-трех. А Катюха там не была, не помнишь?
  -- С ними она не была. Она привезла мне книгу, на страницах которой, как на экране, я все это видел.
  -- Это хорошо, что она не улетела. - Коля облегченно вздохнул. - А я третью ночь вижу живого дядю, как мы рыбачим или просто вместе. Я ведь безотцовщина, как говорится, дитя свободной любви. Мать на юге подзалетела. Специально туда поехала, чтобы меня заделать от красавца. Тетя Люба его видела, говорит... говорила, ужас, какой красивый. От него, говорила, у меня его глаза остались, остальное материно, русское. А кто он, мать точно так и не знает, но говорит, что казак, а тетя Люба говорит... говорила, он больше на цыгана был похож. Ну и что? Цыгане мне нравятся. А казаки- эти совсем русские. Жорой его звали, но мать меня сделала Федоровичем. А Колькой меня в честь деда назвали. Он, дядя говорит...говорил, был герой не по бабам, как мой отец, а на войне. У Катюхи его орденов и медалей куча. Разведчиком был. В госпиталь попал без двух ног и без глаза. Бабушка поехала к нему и попала под бомбежку. В этот же день и дед умер от гангрены. Дяде было четыре, матери два. Так получилось, что их определили в разные детдомы и под разными фамилиями. Дядя свою - Иванов запомнил, а мать - нет, но и ей дали фамилию воспитательницы - Иванову. Дядя ее лишь через тридцать лет отыскал. У нее в автокатастрофе погибли муж и дочь, и она не хотела жить. Он вернул ее к жизни и заставил родить меня почти в сорок лет и заменил мне отца. Я долго думал, что он мой отец, и называл его так, пока не повзрослел. Этот дом - его, но он отдал его нам, а сам все время жил в доме лесника. Лишь год назад начал строить себе дом на участке, выделенном лесничеством. Не он, конечно, откуда у него деньги, а Павел. Тот спешил закончить к родам Катюхи. Рабочие завода пообещали ей своими силами достроить в срок. Виктор выделил денег на материал. Я заезжал туда в тот день, когда ты очнулся, там уже крышу накрывали. Павел там и мне с матерью предусмотрел площадь. Теперь она даже лишняя. При надобности тебе тоже места хватит. На днях съездим с тобой туда. Давай спать. И больше такие сны не смотри. Хорошо, что завтра, вернее, уже сегодня воскресенье. А лучше забудь про него.
   Мч хотел спросить, в чем заключалась суть сна, но Коля уже засопел.
  
   После завтрака Коля поехал к Кате. Вернулся он с ней и Олей. Катя подошла к Мч, поднялась на носках и, поцеловав его в седую щеку, сказала:
  -- Спасибо.
   Он удивился:
  -- За что?
  -- За то, что ты нашел убийц мамы с папой и Паши. - Она заплакала.
  -- Коля нам все рассказал. И про ваш сон тоже, - защебетала Оля. - Но ведь вы не улетели с ними, значит, с вами ничего не случится. А Катя еще потому расстроилась, что не нашла вас в компьютере. Всю ночь проискала. Но вы не расстраивайтесь, сегодня не нашла, завтра найдет.
   Коля неожиданно разозлился на Олю:
  -- Если я когда женюсь на тебе, то укорочу твой длинный язык. Так и знай, ёклмн. А ты что помрачнел? - спросил он Мч. - Если верить всем приметам, я уже давно должен быть там.
   - Ничего не понимаю, - потряс головой Мч. - Что, собственно, произошло? Из-за чего сыр-бор? Я в сны не верю. И вообще я не верующий. А то, что у матери не было лица, это потому, что я ее не помню.
  -- Вот и молодец, что не веришь снам, - обрадовался Коля. - А Катюха тебя не нашла потому, что у тебя дома может не быть компьютера. У нас в Лесках они только у богатых. Будем искать с другого конца. Найдем, никуда они не денутся. Плохо, что нельзя тебя афишировать. А то Катюха послала бы твою фотографию на передачу "Ищу тебя".
  -- Не "Ищу тебя", а "Жди меня", - поправила Катя.
  -- Тогда уж лучше "Найди меня".
  -- Когда поедем за паспортом? - спросила Оля.
  -- После больницы и кладбища, - сказал Коля.
  -- По воскресеньям они работают до двух. Поедем прямо сейчас. Ленка сегодня работает, она быстро все сделает.
  
   Они вдвоем ушли собирать для матери передачу, а Мч спросил Катю, чем Коле так не понравился его сон. Увидев, что она затрудняется с ответом, он махнул рукой на сон, все равно он в них не верил, и поблагодарил ее за костюмы Павла. Она поднялась и подала ему лежавший у двери большой пакет со словами:
  -- Я тебе еще кое-что из его вещей привезла. Коле его все велико, думала, папа пополнеет... - Она замолчала.
   - Спасибо, Катя. Я... - Мч чуть не ляпнул, что вернет, когда не будет нуждаться.
   Его выручил Коля, выглянувший из кухни:
  -- Что сидишь? Облачайся в нового русского. Побудешь временно Оленькиным Захаром Иванычем.
  
   Но побыть Оленькиным Мч не довелось. На изготовление нового паспорта требовалось несколько дней, и стоил он много дороже, чем чужой паспорт с вклеенной фотографией. Это выяснила Оля у Лены. Узнав, сколько Мч лет, та дала ему на выбор два паспорта: на двадцативосьмилетнего Макарова Владимира Александровича и тридцатидвухлетнего Мартышкина Каина Моисеевича. Улыбнулась даже Катя. Черный кучерявый парик а-ля Кобзон больше подходил Каину Моисеевичу, но Мч все же выбрал Макарова, хотя тот был явно моложе его, и, сфотографировавшись, через полчаса стал уроженцем Мурманска.
  -- Интересно бы знать, кем был этот Макаров, - сказала Оля.
  -- Еще интереснее знать, жив ли он и не находится ли в федеральном розыске милицией, - заметил Коля.
  -- А для меня ты все равно останешься Захаром, - шепнула Мч Катя.
   Он и сам стал привыкать к этому имени, связавшего его с жизнью, которую он помнил.
  
   Он вдруг поймал себя на чудовищной мысли, от которой ему стало страшно: у него может не дрогнуть сердце при встрече с матерью, если к нему не вернется память.
   Нет, не будет у меня жизни без роду и племени, в какой раз подумал он. Ему захотелось поскорее начать действовать, раз у него появился паспорт. Иначе, зачем он ему?
   Вот только, с чего и с кого начать?
   С врача Сушкова, который должен знать домашний адрес Умряева, в крайнем случае, хотя бы его город.
   И с поиска раненых вчера в лесу бандитов, которые должны знать Сутулого, через которого можно будет выйти на гипнотизера.
   Мч сказал об этих планах Коле, тот их одобрил.
  
   К матери в палату пошли Коля и Катя, оставив с Мч в машине Олю, которая весь вчерашний вечер провела здесь. Мч попросил Колю выяснить, лежат ли здесь вчерашние бандиты.
   Оля стала рассказывать, как познакомилась с Колей. Мч уже знал от Коли, что встретились они в детском саду, где воспитателем работала Люба. Катя была в старшей группе, Коля - в средней, а Оля - в младшей. Сейчас ему было интересно услышать обо всем этом из уст Оли. Ее рассказ был намного красочнее Колиного, изображавшего себя эдаким хулиганистым сердцеедом, а с ее слов он выглядел робким и трогательно нежным мальчиком.
  
   ***
   Вдруг Мч увидел подъехавший к воротам бордовый джип с тремя разбитыми фарами на крыше. Водитель поприветствовал появившегося из будки охранника, и тот поднял шлагбаум. А десять минут назад он послал Колю куда подальше, не увидев у него в руке денежную купюру.
   Мч сказал Оле:
   - Беги к Коле и скажи, что приехал вчерашний бандитский джип, вон, тот, видишь? Пусть идет к машине и ждет меня здесь. Я пошел за джипом.
   Сразу посерьезневшая Оля выскочила из машины, а Мч достал из-под сиденья револьвер вчерашнего главаря и не спеша направился к корпусу, за углом которого скрылся джип. Судя по указателю, там находились хирургическое и травматологическое отделения. Все правильно: вчера привезли раненых, а сегодня их навещают.
   Он миновал корпус и присел в скверике на скамейку. Джип с открытой дверью стоял у самого входа. Возле прогуливался вчерашний водитель.
   У Мч мелькнула мысль взять и допросить водителя, но он тут же отбросил ее как не очень умную: вокруг сновали люди, и дверь джипа не зря была открыта. Последний довод быстро подтвердился. На крыльцо вышел человек, придерживая дверь, и в ней появился второй с гипсом на шее, в котором Мч, к своему удивлению, узнал вчерашнего главаря. За ним вышел еще один бандит, тоже знакомый, который стоял с поднятыми руками.
   Не дожидаясь, когда они усядутся в джип, Мч поспешил к выходу. Стоявший у шлагбаума Коля пошел было ему навстречу, но Мч рукой велел ему идти к машине. Они сели в нее за секунду до того, как из ворот вылетел джип и быстро стал удаляться. Коля двинулся за ним.
  -- Не упустишь? - забеспокоился Мч.
   - Обижаешь.
   Машин было мало, и Коле пришлось даже держать расстояние. Наконец джип свернул и скрылся за высоким забором, внутри которого виднелось двухэтажное здание детсада стандартной советской застройки со следами модернизации.
  -- Это тот самый детсад, где работала тетя Люба, - сказал Коля, остановив Коляберды чуть поодаль от ворот. - А сейчас тут тот самый ФОК, о котором говорил охранник особняка Стрыкина. ФОК, если ты не знаешь, - физкультурно-оздоровительный комплекс с тренажерным залом, сауной и эротическим массажем.
   - Эротическим?
   - Это, когда его делает не Аристарх Вениаминыч, а голая красотка, а у тебя ничего не болит, зато, как кол, стоит.
   - Ты там был?
   - Один раз с богатым клиентом завода. Павел взял меня с собой. С нами еще Гиндин был. Сначала, как и положено, была сауна с выпивкой и жратвой. Обслуживала полуголая красотка, касаясь нас сиськами. Она и предложила нам эротический массаж. Павел отказался, а мы трое по очереди сходили. Мне не понравилось. Я как представил, сколько в ее лоханке до меня побывало, и потом я не люблю, когда у них там брито. Короче, я довольствовался одним оральным сексом. И знаешь, во сколько обошлось каждому это удовольствие, которое на вокзале можно за пачку сигарет получить?
   - Не знаю, но представляю, что много пачек.
   - Мне в семьсот долларов, Гиндину в восемьсот пятьдесят, а за клиента, который испробовал полный набор услуг, Павел выложил тысячу двести. Из этих денег самой массажистке хорошо еще, если досталось на три пачки сгарет, все остальное - владельцу.
   - Кто он?
   - Настоящего владельца никто не знает, а директор - Мазура, его упомянул тот охранник. Он еще какую-то Руслану упоминал. Наверняка украинка или молдаванка, приехавшие к нам на подработку.
   - Какая же это подработка на сигареты?
   - У них тут же отбирают паспорта и держат, как рабынь, под охраной.
   - Что из себя представляет Мазура?
   - Я его видел, когда заказывал ту сауну. Вроде нормальный мужик. В отцы мне годится. Морда интеллигентная, в дымчатых очках. Разговаривает вежливо.
   - Вход сюда свободный?
   - По списку или пропускам в спортивные секции. Судя по тому, как перед бандитами гостеприимно распахнулись ворота, они здесь свои люди. Надо попросить Кротова, чтобы он достал список работников и завсегдатаев этого ФОКа. Может, бабник Умряев сюда заглядывает. А я сейчас сам узнаю. - Коля достал из спортивной сумки парик, который на всякий случай для него привезла Оля, и надел его. - Куртка на мне другая, если даже столкнусь с ними, не узнают.
   Коля достал несколько купюр из набитого деньгами Хохлова кошелька и вылез. Мч обеспокоенно уставился ему вслед, ругая себя, что отпустил одного. Вот кому надо бы позаниматься на тренажерах, подумал он, глядя на мальчишескую фигуру.
  
   Коля не возвращался так долго, что обеспокоенность Мч переросла в тревогу. Он вышел из машины и, пересев за руль, подъехал ближе ко входу в ФОК. Пистолет он положил на колени.
   Время совсем замедлило ход. Наконец ворота открылись, и из них выехал джип с разбитыми фарами на крыше, а за ним еще один, но меньше и без фар, возможно, тот самый, что вчера удрал. Тот тоже был синий. Обе машины направились в противоположную от больницы сторону. Мч не знал, что делать. Тут из ворот выбежал Коля. Обрадованный Мч поспешно уступил ему место. Коля тронул Коляберды вслед за джипами.
   - Что-то они затеяли, - сказал он. - Один из них, опаздывая, проверил на бегу, не забыл ли взять пистолет.
   - Узнал что-нибудь?
   - Мало. В секции и то не во все, принимают только детей. Умряева в списке постоянных посетителей ФОКа нет, и охранник о нем не слышал.
   - Кто с гипсом на шее?
  -- Это я не успел узнать. Но по тому, как охранник кинулся открывать джипу ворота, человек он здесь не маленький. Надо попросить Кротова достать список, который лежит у дежурного на столе. В нем листа три. Кроме фамилий, там указаны номера машин и кое-где телефоны. Смотри, они свернули в нашу сторону.
   - Ты имеешь в виду свой дом?
   - Сейчас и твой тоже.
  
   Но Колин дом, стоявший на отшибе, джипы проехали. Они остановились через деревню у одного из домов посередине. Вернее, остановился задний джип, а с разбитыми фарами лишь притормозил и проехал дальше. Мч и Колю интересовал больше он, и они намеревались продолжить его преследование, но им показалось, что вышедшие из заднего джипа и вошедшие во двор трое были в масках.
   Коля остановил машину.
  -- Я же говорил, что они что-то затеяли. В масках в гости не ходят. Ты сиди, а я разведаю, кому принадлежит дом.
   Он прошел вперед и свернул во двор полуразвалившегося дома. Когда Мч вновь забеспокоился, бандиты вернулись к машине и уехали. Увидев, как они спешили и смотрели по сторонам, Мч не усидел и, выскочив из машины, побежал ко двору, в котором скрылся Коля. Там он увидел сгорбленную старушку в фуфайке и мчавшегося со стороны огорода Колю. Крикнув на ходу что-то старушке, Коля спросил Мч:
   - Куда они поехали?
  -- Вперед.
  -- Надо их догнать. Они убили Сушкова с женой.
   Он погнал Коляберды на бешеной скорости и заговорил лишь, когда джип стал виден.
   - Быстро набери номер телефона Безусяка. Он записан на листке в бардачке. Проверим его. Дядя говорил, что он единственный, кому можно доверять.
  -- Думаешь, надо? - засомневался Мч, хотя ему майор в разговоре со следователем в морге, который слышала Катя, понравился, и сам себе ответил. - Да, звонить нужно. Старушка нас видела. А тех могла не видеть. Подозрение в первую очередь падет на нас.
  -- Я ему не представлюсь. Посмотрю на его реакцию и дальнейшие действия. - Коля взял у Мч телефон. На этот раз голос он не изменил. - Геннадий Борисович? Только что по адресу Снегири, 28, убиты врач психодиспансера Сушков и его жена. Убийцы имеют отношение к убийствам лесника с женой и ваших сотрудников. Кто я? Я свидетель. Скажу, когда найду нужным, в зависимости от ваших действий. Вы лучше запишите номера машин убийц. Оба джипы. Один бордовый "Лэнд Круизер", Р723КП, с разбитыми фарами на крыше. Второй синий "Грэнд Чероки", П 127КМ. Они направляются в сторону областной дороги. Все. - Коля отключил телефон. - Посмотрим, сообщит он им о нас или нет. Если сообщит, будет сразу заметно по их поведению. Возможно, придется рвать от них когти. Их четверо и минимум три пистолета, а у нас один. Надо возить с собой автоматы.
  
   Старушке Коля наврал, что ищет на этой стороне улицы друга, фамилию которого забыл. Она стала перечислять соседей. Услышав Сушкова, он огородами побежал к его дому Он пробрался незаметно к противоположному от машин окну и услышал истошный женский крик: "Убийцы!". Мужской голос спросил: "Поиграем с ней? Телка в самом соку". Гнусавый голос возразил: "Я те, ядрена вша, поиграю. Кончь ее и выходь". Послышался хлопок и стукнула дверь. А Коля все стоял, вспомнив гнусавого, о котором говорил Хохлов. Опомнившись, он заглянул в окно, увидел лежавшую на полу женщину и побежал обратно. На вопрос старушки "Нашел?", он сказал об убийстве и попросил сообщить в милицию.
   Он вдруг взглянул испуганно на Мч.
   - Я, кажется, знаю, куда они едут.
   - Куда?
   - Скажу минут через десять, если сам не догадаешься.
   Мч догадался, увидев старую ветряную мельницу, стоявшую перед деревней доктора. Он быстро достал из сумки парик старика и заменил им парик Макарова. Едва успел он поправить его, глядя в зеркало, как к своему ужасу увидел, что джип остановился у знакомых ворот. Двери с двух сторон открылись и на землю стали спускаться ноги.
   - Ну, я вам сейчас, ебн, дам! - крикнул Коля и вдавил с силой ногу в педаль газа.
   Коляберды взревел и, набирая скорость, понесся к джипу. Мч уперся ногами в пол и руками в панель. Он успел увидеть, как вылезшие из джипа три бандита обернулись. Двое нырнули в машину, а третий, обежав джип спереди, спрыгнул с обочины. Затем последовали удар, скрежет, грохот. Задняя дверь джипа отлетела ему на капот. Коляберды отпрыгнул назад, вильнув задом в сторону, и ринулся опять на джип. После несильного удара по боку тот заскользил, как по льду, и свалился на другой бок с обочины.
   Мч отыскал глазами убежавшего бандита, который застыл в остолбенении у забора. Но стоило Мч выйти из машины, как бандит выхватил пистолет и стал палить по нему. Одна пуля срекошетила от крыши Коляберды. Мч достал пистолет и выстрелил. Бандит стал оседать, держась за ногу. Мч подошел к джипу, из которого доносились стоны вперемежку с матом, заглянул в нишу выбитой двери. Два бандита возились сзади, лежа один на другом. Бандит наверху стонал, высвобождая из-под себя зажатую ногу. Второй дергался всем телом, пытаясь выбраться наверх. Норовил подняться и вчерашний водитель, который один был без маски.
   - Не шелохаться! - приказал скрипучим голосом Мч, грозя пистолетом. - Кто шелохнется, порешу разом.
  -- Подмоги вылезть, ногу сломал, - прогнусавил верхний бандит.
   Теперь Мч не сомневался, что перед ним был похититель Хохлова.
   - Потерпит твоя бандитская нога. Тебе давно надо было обе их оторвать вместе с башкой. А ну, у кого оружия, бросай мне!
   - У меня его, дед, нет, - отозвался водитель.
   Заднее сиденье притихло.
   - Я кому сказал? Считаю до трех. Айн!
   - Они иде-то там унизу, - сообщил бандит со сломаной ногой. Его глуховатый голос чем-то походил на гнусавый голос диктора ненавистного Мч "Голоса Америки".
  -- Попробуй их достать, - подхватил нижний бандит, как показалось Мч, с издевкой. А может, у него был такой голос: визгливый и с трещинкой.
   - Ладно, леший с вами. Чтоб мне тут было тихо!
   Мч обернулся на Коляберды. Коля стоял у своей двери и разговаривал по телефону. Подумав, что он звонит Безусяку, Мч направился к лежавшему бандиту. Увидев, что рука бандита шарит по земле в поисках пистолета, Мч погрозил ему пальцем и проскрипел:
   - Не балуй мне.
   Бандит поднял с растопыренными пальцами руку и подобострастно уставился на Мч.
   - Да ты, я вижу, мне знакомый, - сказал Мч. - Это тебя вчера я пожалел? А ну, сознавайся, собачье твое отродье! - Бандит закивал вязаной шапочкой. - Счас я тебя не пожалею, если не скажешь, что я спрошу. Ну, как, жить хочешь или сразу пулю в лоб и делу крышка? - Мч чуть не добавил: "но ведь смерть, говорят, не передышка" из вспомнившейся вдруг песни. - Что надумал, пулю или жить?
   - Жить, дед, жить.
   - То-то мне. Тогда быстро говори, падлюка, как зовут и кто он, кому я вчерась шею повредил. Быстро говори, кто он. - Бандит закрыл глаза и прикусил губу. Мч ухватил его за ухо и сильно крутанул. Бандит взвыл. - Это я тебя, вражина, пока не допрашиваю, а спрашиваю по-хорошему. Говори, как его фамилия.
   Бандит бросил взгляд на джип и прошептал:
   - Кра...кра... сюков. Артур Красюков. Он работает в ФОКе.
   - Все сказал? Я вижу, не все.
   - У него еще кликуха Красавчик.
   - Умряева знаешь?
   - Кого? Ум...ряева? Нет, не знаю такого.
   - А гнусавого, который в джипе, как зовут?
   - Лубякин. Мы его зовем Гнусом.
   - А твоя как фамилия?
   - Тарасов. Кличут Тарасом.
   - За что убили врача?
   - Не знаю,...это не наше дело. Нам, что скажут, то мы и делаем.
   - Кто сказал? Красавчик?
   - Мне Гнус сказал.
   - Ты его убил?
   - Нет, не я. Я туда не заходил. Я стоял на шухере.
   - Кто его убил?
   Тарас опять посмотрел с опаской на джип и прошептал:
   - Гнус.
   - А жену?
   Тот же взгляд и опять шепот:
   - Дорофей или Дорофеев.
   - Тот, кто с Гнусом сзади?
   - Да.
   Отпустив ухо, Мч вынул из кармана носовой платок и поднял пистолет. Он сунул его в карман и обернулся на Колю. Тот шел к нему, зовя к себе рукой. Мч пошел навстречу.
   - Скоро приедет Безусяк. Надо успеть обсудить с доктором, что ему говорить. Я побежал к нему. Ты тоже подходи.
  
   Коля отогнал машину к воротам доктора, а Мч поднял и поставил на одну ногу Тараса.
   - Побудешь с ними, чтобы не сбег до прибытия милиции.
   - Я и отсюда не убегу.
   - Это как сказать. Топай.
   Мч довел прыгавшего на одной ноге бандита до джипа и услышал приглушенный голос водителя:
   - Але! Артур? Тут такое дело...
   Оттолкнув Тараса, Мч подпрыгнул и нырнул, изогнувшись, в кабину. Он выхватил телефон у водителя и этой же рукой дважды ударил его по шее, отчего тот сполз вниз между рулем и сидением. Мч спрыгнул на землю, отключил продолжавший говорить телефон, сунул его в карман и глянул на заднее сиденье.
   Гнус лежал неподвижно, по-видимому, без сознания. Из-под него наполовину выбрался Дорофей, оказавшийся таким же огромным. В его руке был пистолет, который он пытался направить на Мч. Пришлось Мч опять подпрыгивать и нырять вниз. Он ухватил бандита сквозь вязаную шапочку за волосы и стукнул несколько раз лицом о плафон на потолке, разбив его. Пистолет он столкнул тыльной стороной ладони под Гнуса, оказавшегося действительно без сознания, чем удивил Мч: "Подумаешь, сломал ногу. Нежный какой".
   Он вернулся на землю. Тарас, как и в тот раз, послушно стоял, вцепившись руками за выхлопную трубу, чтобы не упасть. Мч подхватил его под мышки, приподнял и бросил головой вниз в нишу двери. Судя по стону, Тарас тоже мог отключиться. Мч поймал себя на желании убить их всех и невесело усмехнулся, вспомнив Колины слова о том, что новая жизнь научит его убивать.
  
   ***
   Колю он нашел возле Коляберды, припаркованного напротив ворот доктора. Коля сказал, что доктор проводил курс лечения и пообещал закончить его поскорее.
   - Скажи, он у нас молодец, - любовно похлопал он по капоту машины.
   Мч оглядел машину и удивился, что, несмотря на удары, у нее было лишь сорвано зеркало и на корпусе остались одни царапины.
   В поисках зеркала Коля приподнял валявшуюся на асфальте дверь джипа и в ужасе отшатнулся:
   - Ботинок с ногой!
   Ботинок был зашнурован, и из него торчала белая кость. Осмотрев находку, Мч предположил, что, судя по огромному размеру ботинка, его хозяином был Гнус. Теперь ему было понятно, отчего тот потерял сознание.
   Он прикрыл ботинок дверью и тут услышал верещанье Тарасова телефона в кармане. Поднеся трубку ко рту, он буркнул невнятно полушепотом:
   - Артур, ты?
   - Я. Что там у вас?
   - Перезвони минут через десять, - прошептал Мч и отключил телефон.
   Удивленно смотревшему на него Коле он сказал, с кем говорил. Тот встревожился:
   - Как бы он раньше Безусяка сюда не примчался.
  
   Они увидели, что доктор прощается у ворот с пациенткой, и поспешили к нему. Поздоровавшись, доктор взглянул на джип, затем на Коляберды и спросил, что тут произошло. Весть об убийстве Сушкова его потрясла, и он стал рваться ехать туда, беспокоясь за их дочь, которая могла вернуться из школы домой и застать ужасную картину.
   - Я ей крестный отец, - повторял он. - Я был у них на свадьбе посаженным отцом. Бедная девочка этого не перенесет.
   Они с трудом уговорили его остаться, так как там уже должна быть милиция со "Скорой", а соседи наверняка догадаются встретить и увести девочку. Чтобы отвлечь его, Мч рассказал о разговоре с двойником, Коля - о поединке с бандитами в лесу и о том, что произошло здесь. Мч также подсказал, что говорить Безусяку.
   На всякий случай они решили подстраховаться. Доктора и его помощницу они уговорили уйти к соседям, а сами сели в Коляберды, которого Коля поставил перпендикулярно дороге.
  
   Безусяк приехал один. Коля просигналил доктору и вышел из машины. Мч остался в ней, приоткрыл окно.
   Узнав Колю, майор спросил сердито
   - Ты? А цирк зачем?
   - Береженого бог бережет.
   - Доктор как?
   - Жив. Сейчас придет.
   - А в машине кто?
   - Дядин друг Иван Спиридонович. Сердце прихватило. Доктор дал ему лекарство.
   - Они живы? - посмотрел майор на опрокинутый джип.
   - Второй раз пожалели их.
   - Когда в первый?
   - Вчера после похорон.
   К ним подошел запыхавшийся доктор. Кивнув майору, он спросил:
   - Юрина дочь уже знает?
   - Ее встретила и увела к себе соседка. Здравствуйте, Аристарх Викентьевич. - Безусяк протянул доктору руку. - Рад видеть вас в добром здравии.
   - Скажите за это моим ребяткам, - ответил доктор. - А то бы сейчас уже подлетал к Юре с Таней.
   - Вы догадываетесь, за что их убили и намеривались убить вас?
   - Хорошо знаю.
   - Тогда расскажите мне.
   По рассказу доктора Мч пришел к нему один, узнав о нем от Любы, и далее все, как было на самом деле: неудачная попытка вернуть память и проверка на правдивость в присутствии Коли и Кати.
   - Он мог быть закодирован на эту легенду, - возразил хмуро Безусяк, слушавший, как показалось Мч, без особого интереса. - Почему не сообщили тут же о нем нам? Телевизор смотрели, где я просил это сделать?
   - Потому и не сообщил, что вы опять могли ему не поверить и продолжать выбивать из него признание в несовершенных им убийствах. Я, честно говоря, думал, что ежовские методы тридцать седьмого года выбивания добровольных признаний ушли в бесславное прошлое. Ан, нет, они у нас по-прежнему процветают. Демократия от них, выходит, не отказалась?
   - Он сейчас где?
   - Об этом вам Коленька расскажет.
  
   Коля начал с того, что пришедший на кладбище намного раньше Иван Спиридонович в ожидании приезда остальных присел на лавочке неподалеку от свежевырытой двойной могилы. Его внимание привлек подошедший к ней человек со спортивной сумкой, из которой он вынул саперную лопату и стал копать рядом, стоя на коленях. Старику показалось странным, что возился человек не на соседней могиле, а на свободном месте, словно сам решил вырыть могилу. Саперной лопатой? Пока Иван Спиридонович раздумывал над этим, человек поднялся и, притоптав землю, удалился в сторону леса. Вскоре следом за ним отправился, по - шпионски оглядываясь, еще один человек, которого до этого старик не видел.
   Когда оба скрылись в лесу, Иван Спиридонович любопытства ради подошел к тому месту и ничего не заметил. Тоже опустившись на колени, он внимательно исследовал весь пятачок и обнаружил вырезанный и аккуратно уложенный на место круглый слой травы, под которым оказалась радиоуправляемая противопехотная мина. Воевавший в войну сапером, он отнес мину в лес и с трудом обезвредил. Ямку он закопал, как ни в чем ни бывало. Дождавшись Колю, приехавшего с доктором пораньше, он рассказал им про мину. Спросив, как выглядел террорист, доктор воскликнул:
   - Не может быть! Он все это время находился в моем доме.
   - Я и сейчас это подтверждаю, - вставил доктор.
   Заподозрив, что опять был двойник, Коля и доктор после похорон, очевидцем которых Безусяк был сам, с тревожным чувством поехали к доктору домой. К их радости Мч был там. Выслушав о мине и гибели милиционеров, он с готовностью вызвался принять участие в задержании двойника, который, по мнению Ивана Спиридоновича, наверняка должен был придти к могиле, чтобы узнать, что случилось с миной. Так и произошло. А дальше Коля почти ничего не приврал, за исключением того, что двойника допрашивал он с Иваном Спиридоновичем и побежавший за сутулым Мч бесследно исчез. Не дождавшись его, Коля и Иван Спиридонович поехали на поминки и далее все, как было на самом деле, включая столкновение с бандитами, рассказ Хохлова об угрозах Павлу и ему.
  
   Весть об исчезновении Мч Безусяк воспринял почти с радостью.
   - Вот вам и ответ на вашу глупость. Если бы вы не ему, а нам сообщили о мине, он бы не убежал и я бы не потерял еще двоих своих работников.
   - А если бы вы, ёклмн, ему тогда поверили, - заиграл желваками Коля, - были бы живы все ваши работники и он сам. Мы ему поверили и нашли убийцу не только дяди, но и ваших людей. А вы бы их наверняка в глухари записали, как записали туда убийство Павла Краснова. А мы и это дело почти раскрыли. Да нас за то, что мы сделали вместо вас, наградить орденами надо.
   - Суд определит, награждать вас или посадить. Мина где? Все еще на кладбище?
   - Должна быть там.
  -- Не позавидую вам, если она там не окажется. Очередная ваша... ваша, нет, это уже не глупость, а уголовное дело оставить ее там.
   - Дядь Вань! - крикнул Коля. - Слышь, мы с тобой, оказывается, ёклмн, уголовники. Дураки мы, дядь Вань. Надо было их прикончить и вчера и сегодня. А ты мне "Звони и звони". Вот и дозвонились, ебн.
   Увидев, что Коля не попал с первого раза сигаретой в рот, Мч высунул в окно голову и крикнул, следя за голосом:
   - Николай, успокойся. А ты, слышь, майор, не надувайся, словно вша на сковороде. И тюрьмой нас не стращай. Кого стращаешь? Доктора, отсидевшего при Сталине? Меня, старика, дошедшего до Берлина и ставшего под старость бомжом? Николая, потерявшего всех близких из-за того, что в стране правят бандиты, с которыми вы, милиция, не совладаете? Тюрьмой нас счас не напугаешь. Счас не знаешь, где лучше, там или тут. По мне так там лучше: и под надежной охраной, больше шансов выжить и как-никак кормят.
   Трясущимися руками Мч стал закуривать. Он и в самом деле разволновался. Доктор вскочил с лавки и подбежал к нему.
   - Иван Спиридонович, голубчик, вам нельзя так волноваться. Выпейте опять вот эту таблетку.
   - Вы, Аристарх Викентич, лучше дайте выпить майору, чтобы у него разум прояснился. Ишь ты, надумал Николая в тюрьму засадить. Меня, старика, сажай, а он ни в чем не виноват.
   Вернувшись к лавке, доктор затряс головой перед Безусяком.
   - И то, правда, Геннадий Борисович. Когда мы, в конце концов, опомнимся и начнем отличать черное от белого, бандита от честного человека?
   Не ответив доктору, Безусяк пригрозил Коле:
   - Я тебе твой язык как-нибудь укорочу. Рассказывай, что с этими да побыстрее.
   Тут Коле вовсе не пришлось фантазировать. Начал он со встречи с бандитами в больнице и закончил опрокидыванием джипа в обочину.
  
   Не задав больше ни одного вопроса, Безусяк поднялся и молча направился к джипу. Проходя мимо двери, он сдвинул ее ногой. Увидев ботинок с ногой, он засопел и спросил хмуро:
   - А это что?
   Стараясь смотреть в сторону, Коля ответил:
   - Это? Это улика на случай, если бы они смылись от нас. Мы же не знали, что они опрокинутся.
   - Опять придуриваешься?
   Безусяк довольно ловко взобрался со стороны низа джипа на крыло и глянул вниз.
   - Я майор милиции Безусяк. У кого есть оружие, приказываю сдать его.
   - Майор, на нас налетели, - послышался слабый голос со стороны водителя. - У нас тяжело раненые, им нужна помощь.
   - Я сказал, сдать оружие! Никакой помощи вам не будет, пока не выполните мое требование.
   - Я водитель, и у меня нет оружия. А они, сам видишь, в каком состоянии. Им не до оружия, если оно и было.
   - Смотри, чтобы и на суде ты был таким же говорливым.
   Спрыгнув, Безусяк позвонил:
   - Борис! Ты там закончил? Бабка? Кончай с ней и давай ко мне Они все тут. Лежат в кювете. Садовники, 17. "Скорую" не забудь. Следуй за мной, - приказал он Коле.
  
   Наблюдавший за ними Мч увидел, что они направились к воротам доктора. А до этого у него был разговор с доктором, который подошел к нему и сказал с тревогой в голосе:
   - Рискованное дело вы с ним затеяли, дружок. Не нравится он мне. От него все можно ожидать. Особенно я за тебя опасаюсь.
   - Успокойтесь, Аристарх Викентьевич. Хуже мне уже не будет, а с чего-то начинать надо было. Безусяк мне сегодня понравился в сравнении с тем, каким он был тогда. Я даже ловил себя на мысли открыться ему. И даже сейчас хочу. Посмотрю, как он поведет себя дальше.
   - Не спеши, дружок. Уехать бы вам отсюда сейчас надо.
  
   Подошедший к ним майор выглядел озабоченным.
   - Кто, кроме вас, живет в этом доме? - спросил он доктора.
   - Никто, я один. Днем приходит помощница и через день уборщица.
   - Один? И оставили у себя человека, обвиняемого в убийстве?
   - Он для вас обвиняемый, а для меня - честный человек, попавший в беду.
   - Сын ваш в нашем городе живет?
   - Да, там. Но я не понимаю, почему он вас заинтересовал. Он тут не причем.
   - Меня интересует ваша безопасность. Своих людей приставить к вам я не могу, а поэтому советую вам либо переехать к сыну, либо, если позволяют финансы, нанять телохранителей.
  
   В этот момент снова зазвонил телефон Тараса, но теперь уже в кармане Коли. Он и отозвался на звонок.
   - Артур, ты? Кто, кто? Хрен в манто. Житель Садков я. Тебя мне водитель назвал. Сам он не может ни двигаться, ни говорить, как следует, ты бы его все равно не понял, поэтому он попросил меня. В аварию они попали, в канаве лежат. Не они, а машина, а они в ней. Один водитель жив, остальные - не поймешь. Никто ничего не видел. Скорее всего, с грузовиком столкнулись. Никто никого еще не вызывал. Водитель хочет, чтобы ты приехал и сам все решил. Хватит трепаться. Приезжай и решай, если не хочешь, чтобы раньше приехала милиция и решила, что с ними делать.
   Безусяк спросил:
   - Это ты с Красавчиком изголялся? Не приедет. Мы его еще ни разу за руку не смогли ухватить. И сейчас не сможем. Но зацепка есть. И на том вам спасибо. Я так и не понял, что вы решили насчет себя? - повернулся майор к доктору.
   - Этот вопрос мы решим с дядей Ваней, - сказал Коля.
   Майор бросил на Мч насмешливый взгляд.
   - Не уверен. Вас самих теперь надо охранять двойной охраной. Они могли запомнить номер вашей машины? Впрочем, его запоминать не надо: такая развалюха одна на всю округу осталась. С вами я разберусь потом. А сейчас уезжайте. Скажу, что вы мне позвонили инкогнито или попросили не называть вас.
   Коля повеселел.
   - А я чуть было не подумал о вас плохо. В связи с этой вашей трогательной заботой о нас, скажите, Геннадий Борисович, мы можем рассчитывать на вашу поддержку в дальнейшем, если она нам понадобится? К примеру, найдем мы гада, который пачкует киллеров. Или заявятся они ко мне в гости.
   - Гада вы не найдете, а найдете, потом и поговорим. Насчет гостей. Надеяться на нашу помощь вы, конечно, можете, но мы можем не успеть приехать во время.
   Закашлявшись от дыма, Мч проскрипел:
   - Оставь пытать его, Николай. От них помощи дождешься, как от козла молока. Сами справимся. Только предупреди, что теперь мы не ноги у них отрывать будем, а головы. Я на войне у немцев их столько поотрывал, не счесть. И сейчас, сколько надо, столько и оторву. Они для меня те же фашисты.
   - Кстати, Геннадий Борисович, нам ничего не будет, если мы десяток бандитов уложим?
   - Хоть два. Лично я буду только рад, если благодаря вам число бандитов в Лесках уменьшится на несколько десятков. А как решит суд, не знаю. Вернее, знаю: обязательно вас посадит, учитывая, какие у бандитов адвокаты. Поэтому советую такие вопросы не задавать, тем более лицам, наделенным властью, как я, и не доводить дело до суда.
  
   Отлучавшийся на минуту сказать помощнице, чтобы уходила, доктор услышал последние слова майора и спросил:
   - Так что же это получается? Ни в коем случае нет смысла обращаться за правдой в суд? Предположим, мой пациент отыщет того негодяя, который лишил его памяти, и приведет его к вам? Из ваших слов выходит, что продажный суд может негодяя оправдать, а пациента посадить за несовершенные им убийства? Я вас правильно, батенька, понял, что искать правду в суде бесполезно?
   Безусяк обнажил прокуренные зубы в усмешке.
   - Вот уж чего вам всем не посоветовал бы, так это сейчас искать правду в нашем суде. Если кому наступите на мозоль, там не посмотрят на ваши годы и заслуги, а упекут за решетку, как мелюзгу сопливую. - Майор глянул в конец дороги, откуда приехал. - Вам пора уезжать. А что касается вашего вопроса, Аристарх Викентьевич, передайте своему пациенту, если он к вам придет или позвонит, в чем я глубоко сомневаюсь, чтобы он немедленно связался со мной или следователем Есаковым, с которым я переговорю насчет него.
   - Разве наших показаний недостаточно, чтобы уже сейчас снять с него все обвинения?
   - С вашими показаниями я бы посоветовал вам быть поосторожнее. Они могут перебежать дорогу кому угодно.
   - Выходит, куда ни ткнись, власти у нас в стране нет? - вскинул седую голову доктор.
   - Есть. Только вопрос, чья? А чья, вы видите, если я, законный страж порядка, не могу защитить вас от бандитов. Чем и кем? "Волгу" мою латаную-прелатаную видите? А у них одно крыло ихнего джипа дороже ее всей стоит. Это у меня, майора. Остальные до сих пор на козлах ездят. Или взять оружие. У меня на четверых один автомат. А в банде у каждого по автомату и пистолету. Про людей я уж не говорю. Я только за три дня четверых потерял. Замены им долго не дождусь. Никто не хочет идти за тысячу пятьсот рублей. А в банде они столько долларов имеют. Вот ты пойдешь ко мне? - спросил он Колю.
   Во взгляде Коли, брошенном на него, Мч прочитал вопрос: "Почему бы и нет? Занялся бы поиском Умряева по долгу службы".
   - Решай сам, Николай. Разве что поручат разыскать заказчиков убийства Федора и Любы.
   Безусяк покачал головой.
   - Э, нет. Если только за этим, не выйдет. Не хочу тебя сразу потерять.
   - Коленьке к вам никак нельзя, - вмешался доктор. - У него диабет и сердечко пошаливает.
   - Всем бы так было нельзя, - усмехнулся майор, глядя на валявшийся джип. - Ничего, я и такого бы взял. На всякий случай, Николай, имей в виду. Телефоны мои у тебя есть. Звони, если гости нагрянут. Попробуем успеть. Ну, все. Уезжайте. Лучше бы вам где-нибудь отсидеться недельку. Охота за вами будет широкомасштабная. У бандитов давно таких потерь не было. На всякий случай назовите ваши телефоны. - Записав номера Коли и доктора, майор крикнул Мч. - А твой, дед?
   Опять трясясь в кашле, Мч ответил:
   - Это смотря в какое время и кто сколько поднесет.
   Коля подошел к майору и, стоя спиной к Мч, сказал тихо:
   - У него дом вместе с семьей и документами сгорел. - И громко. - Несколько дней дядя Ваня у меня поживет.
   - А на зиму я его к себе возьму, - сказал доктор.
   Безусяк протянул ему и Коле руку, а на Мч не взглянул.
  
   У ворот дома Сушкова они увидели трех старушек. Доктор вышел из машины и подошел к ним. Они указали ему на дом на противоположной стороне, и он сходил туда. Вернулся он со слезившимися глазами и долго вздыхал. Чтобы отвлечь его от горьких дум, Мч спросил:
   - Аристарх Викентьевич, предположим, мы найдем этого гипнотизера, но он откажется говорить даже под дулом пистолета. Вы смогли бы его разговорить?
   Доктор глубоко вздохнул, выпятив маленькие губы. - Если это Борька, то трудно будет. Но попробовать можно. При условии, что он меня сам не разговорит. Тут, дружок, как на войне, кто кого. Кроме силы, еще дух важен. Меня он пока не подводил. А вот, в каком он состоянии будет.
   - Ясно, в каком: с пистолетом у лба.
   - Не знаю. Обычно мы работаем с пациентами с их согласия.
   - К нему это не должно относиться. Я ему, например, своего согласия лишать меня памяти не давал.
   - Как его теперь без Юры отыскать? Вот, в чем проблема.
   - Он из здешних мест?
   - Нет. Он был приезжий, а откуда, не знаю. Юра мог знать. Сестре его уже сообщили. Должна дочь забрать к себе. Не в детдом же ее. И есть ли они сейчас? Какая советская власть ни была, а о детях беспокоилась в первую очередь. И после гражданской и после отечественной войн. Вон и Федор с Любой были детдомовские, а какими светлыми людьми стали. Были. - Доктор достал платок и вытер глаза. - Коленька, сейчас направо. Как Катенька себя чувствует?
   - Держится. Ночью искала по компьютеру Захара. Не нашла.
   - Бог даст, снимут с него обвинения, и я отвезу его в Москву в институт Сербского. Там у меня главврач знакомый. Они ведь тоже на месте не стоят. Сейчас опять направо и третий дом. Только не вздумайте отказаться зайти. Наверное, с утра не ели.
   Голод - не тетка, и они не отказались. Обед, а скорее ужин, больше походил на поминки, и они ушли довольно скоро, договорившись с доктором созвониться завтра.
  
   Коля поставил машину перед тем же грузовиком. Он хотел пойти в ФОК один, но Мч пошел с ним.
   Дверь проходной оказалась закрытой. Выглянувший в окошко на стук охранник сказал, что ФОК закрыт по техническим причинам, и тут же задвинул окошко.
   Они обогнули забор и пошли вдоль него. Бетонные панели стояли на тумбах. Между панелями и землей был небольшой зазор. Коля лег на спину и заглянул во двор. Поднявшись, он сказал, что среди машин стоит джип Красавчика.
   Тут за забором послышались голоса:
   - Сауна готова?
   - Уже за сто градусов. К их приезду будет сто сорок. Как они там выдерживают, не представляю.
   Голос последнего показался Мч знакомым. Он быстро пробежал по кладовой памяти в мозгу, совсем еще пустой, и вспомнил: Красавчик. Милиция отпустила или не приезжал к дому доктора?
   - Руслана в норме? - продолжал допрашивать первый. Коля узнал директора ФОКа Мазуру.
   - А что с ней, железной кобылой, сделается? Я на всякий случай еще и Христину вызвал. К ней Дыков неравнодушен. В последний раз он на ней спермой расписался. На три буквы хватило, а последние две прок дописал. А вот и они.
   Со стороны входа послышался гул моторов.
   - Постой на шухере, - сказал Коля и опять лег на землю.
   Мч прошел к краю забора и, прислонившись к дереву, стал смотреть по сторонам. Эта сторона была глухая, и появиться могли только охранники, поэтому он вынул револьвер. Красавчиков, между прочим.
   Наконец Коля поднялся.
   - Быстро к машине!
  
   Таким взволнованным Мч его еще не видел. Он заговорил лишь после нескольких глубоких затяжек. Во двор ФОКа приехали прокурор на своей машине и Дыков на джипе без двери. Прокурор привез два пистолета, которыми были убиты Сушков и его жена. Первый вопрос, который Мазура задал приезжим, был:
   - Вы узнали, кто они?
   Ответил Дыков:
   - Безусяк сказал, что они не назвались.
   - Врет, козел. Почему он их отпустил?
   - Сказал, такая была договоренность с ними.
   - Ладно, сами найдем их по машинам. Обе они принадлежат станкозаводу. Ты отстранил Безусяка?
   - Ты имеешь в виду от дела врача? Да, отстранил.
   - А ты в Есакове уверен? - спросил Мазура прокурора.
   - Он их не видел. А то, что знает со слов Безусяка, без пистолетов - пустой звук.
   - Короче, их нейтрализация за вами обоими. Нет и не было никакой связи между убийством психиатра и этим джипом. Безусяк нам надоел. Пока мы не против, чтобы ты с ним расстался с миром. Не сделаешь, сами уберем.
   - Этого еще мне не хватало, чтобы нами область занялась.
   - Не займется, это наша забота. А ты, - сказал Мазура Красавчику, - распорядись, чтобы джип завтра утром отвезли в надлежащее место. Подумай, что лучше, перекрасить или разобрать его на части. Пошли, а то Руслана вас заждалась.
  
   Мч посоветовал Коле позвонить Безусяку, что тот тут же сделал. Автоматический голос известил, что телефон временно недоступен. По домашнему телефону женский голос ответил, что Геннадий Борисович все еще на работе. Дежурный отделения сообщил, что майор отсутствует.
   Во второй раз Мч находился в состоянии нереальности. Первый раз это было, когда он узнал, что нет больше Советского Союза. Сейчас он увидел результат этого распада. И тогда и сейчас его личная трагедия казалась ничем по сравнению с трагедией страны. Как и тогда, он поймал себя на мысли, что должен что-то сделать для спасения России. Тогда он был слишком беспомощен, а сейчас уже пришел в себя, у него есть оружие и он знает врагов.
   - Может, начать для начала с них? - проговорил он вслух.
   Коля вскинул вверх сросшиеся брови.
   - Хорошенькое, еклмн, начало с начальника РОВД и прокурора. Хочешь их убить или сдать в милицию? Давай лучше обмозгуем, надо ли отбивать джип. Только что с ним без пистолетов делать?
   - Я тоже об этом подумал. Что он нам даст? Без пистолетов на суде он будет уликой не против них, а против нас. -
   - Какой суд? Забудь про него. Суд у них один: поймать и нажать на курок. И нам так надо. Тут кто первый успеет. Поехали домой. Время подумать у нас еще есть до утра. А утро, говорят, вечера мудренее, трава соломы зеленее.
   Такой концовки известной пословицы Мч не помнил, и она не показалась ему оригинальнее, но в Колиных устах она звучала.
  
   Повозившись на крыше с антенной, Коля вдвое увеличил число программ. Кругозор познаний Мч о новой жизни еще больше расширился, но, к его большому сожалению, не в лучшую сторону.
   По-прежнему на экране господствовали американские фильмы с убийствами и откровенными сценами совокупления. Ебальная тема доминировала также в российских фильмах, правда поробче, и без нее не обходились ни ток-шоу, ни эстрада. На одном канале довольно страшная на вид женщина похвалялась тем, что у нее было свыше четырехсот любовников, и в данный момент - семнадцать от пятнадцати до семидесяти шести лет, и она затруднялась сказать, кто из них ее больше удовлетворял. Самое отвратительное было то, что ее муж сидел рядом и улыбался, явно гордясь ею. Это Мч понять никак не мог. Он был уверен, что, если он был женат, то уж точно не на такой бляди, с которой на одном гектаре не сел бы, не говоря про кровать.
   Еще больше его возмутила известная в стране и не менее страшная, на его взгляд, феминистка со свисавшей на колени грудью, которая в ответ на критические замечания в адрес проститутки воскликнула:
   - Бабы! Не лицемерьте! Признайтесь, что вы все ей завидуете!
  
   Вдруг Мч повезло, отчего он прилип к экрану: брали интервью у Ильи Глазунова. Мч помнил, что он писал картины иконного типа на исторические темы Руси. С художником обсуждалась судьба России, которая его очень беспокоила. "Реальный факт заключается в том, - с возмущением говорил художник, глядя в объектив камеры, - что при Николае Втором численность русского народа выросла на 30 миллионов, а за последние годы в моем родном Петербурге умерло 700 тысяч человек! И это фактически при нулевой рождаемости. Я всегда выступал за великую Россию, оставаясь верным идее монархии, создавшей Великую Державу Российскую. Я верю в возрождение России. Но, к сожалению, сегодня достаточно сказать, что ты русский, как в ответ тебе станут кричать: националист, фашист! Можно спокойно сказать: я финн, я таджик, я армянин, я еврей, но, сказав "я русский", ты можешь получить обвинение в шовинизме. Не это ли свидетельство геноцида русского народа и железной цензуры?! Ко мне часто приходят родители наших студентов и спрашивают: "Скажите, в каком журнале можно увидеть репродукции Брюллова, Сурикова, Иванова, Рафаэля, Боттичелли или Репина?" Нет таких журналов! Во всю свирепствует порнография! С экранов не сходят американские боевики и фильмы ужасов. Культ насилия, о котором мы раньше только слышали, стал обыденностью на экранах и в жизни. Это делается для растлевания и добивания когда-то самой великой, самой доброй, самой богатой и самой свободной страны - России!
   - Да, но ведь миллионы людей с большим удовольствием потребляют эту самую порнографию, фильмы про бандитов и поп - музыку, - возразил корреспондент с вывернутыми губищами.
   - Во-первых, легче падать, чем подниматься вниз. Всякий запретный плод для многих сладок. Во-вторых, в отличие от вас я знаю, что большинство нашего общества возмущено всем этим. Разгул порнографии, вседозволенность содействуют возбуждению низменных инстинктов, за что есть кара в каждом христианском или мусульманском государстве, не говоря об Израиле. Безусловно надо карать за растление народа!"
   Мч долго не мог уснуть. Сказанное Глазуновым было полностью созвучно его собственным мыслям. Его радовало, что в стране есть люди, которые, как и он, болеют за Россию.
  
   Перед сном он заглянул в спальню, где Коля смотрел американский боевик, и увидел его сладко спавшим перед светившимся экраном. Автомат лежал на стуле у кровати.
   Мч тоже положил автомат рядом с собой и несколько раз просыпался, заслышав шорохи. Но все обошлось.
  
   В утренних местных новостях они услышали, что убийство Сушкова было либо обычным ограблением, либо его совершил один из пациентов психоневрологического диспансера.
   После завтрака они съездили в заводскую автомастерскую. Пока мастера во главе с Валерой возились с Коляберды, Коля сводил Мч к Хохлову. Директор согласился выделить для доктора одного своего охранника. Кротов, услышав, что доктор готов заплатить, назвал еще одного. Мч попросил его достать список работников и посетителей ФОКа, а Коля дополнил просьбу домашним адресом Мазуры.
  
   ***
   Перед уходом Коля позвонил Кате. Наблюдая за ним, Мч увидел, как засияло его лицо.
   - Ну-ка нагни голову, - сказал он. У Мч куда-то упало сердце. - Точно две. А теперь задери рубаху на спине. Ничего себе шрамище. Не иначе как в Чечне наградили. Быстро едем к Катюхе. Она нашла тебя в компьютере.
   Хохлов и Кротов стали Мч поздравлять, а у него подгибались колени, когда он шел к машине. Не дожидаясь, когда Коляберды доведут до кондиции, они уехали на другой машине.
  
   Взволнованная Катя усадила его перед экраном компьютера. Он увидел в правом верхнем углу экрана фотографию улыбавшегося парня в футболке. Уже зная, что это он, он сразу узнал себя, хотя ничего общего, кроме волос, между этим жизнерадостным красавцем и тем, кого он видел в зеркале, не было.
   - И волосы его и нос. А ну-ка улыбнись, чтобы зубы были видны, - сказал Коля.
   Мч растянул в улыбке непослушные губы.
   - С такой улыбкой, еклмн, только пугать. Не важно. Главное, родинки есть и шрам. Что-нибудь вспомнил? Ааа...И себя тоже? Ааа...
  
   У Мч набегали одна на другую строчки, когда он читал о себе.
   "Верхов Константин Алексеевич, 1975 г. р., прож. г. Бутурлиновка Воронежской обл., ул. Заречная, д.15, уехал 18-го марта с.г. в 6.30 утра из дома на а/м "ВАЗ 2109 красного цвета (У239 АЕ 36 РУС) и пропал без вести. На вид 25 -27 лет, рост 193 см, спортивного телосложения, лицо овальное, волосы русые кудрявые, сравнительно длинные, глаза крупные голубые. Под правой лопаткой шрам под углом, на шее сзади две вертикальные родинки. Был одет в темно-синюю куртку на белой меховой подкладке с капюшоном, черный свитер толстой вязки с воротником, черные вельветовые брюки. Звонить 07361-32202, 095-923-9381, 8703- 487-1560".
   Дочитав до конца, он повторил про себя фамилию, имя, отчество и подумал: "Все равно, что глотаю вату". Он беспомощно посмотрел на Катю и проговорил глухо:
   - Ничего не помню.
   - Ты читай и запоминай. Я скажу Коле, он еще об этом не знает.
   Мч прочитал еще раз, выделяя вслух наиболее важную, на его взгляд, информацию и думая, почему там не было указано, кто его ищет.
   Коля тронул его за плечо.
   - Хочешь, выйдем подымить?
  
   Он достал из машины атлас автомобильных дорог и, отыскав Бутурлиновку, сказал:
   - К ночи доедем. Можем двинуться прямо сейчас.
   К предстоявшей поездке домой у Мч было двоякое отношение. С одной стороны ему не терпелось узнать о себе больше и увидеть родных, а с другой, он хотел вернуться домой с памятью и без обвинений в убийствах.
   Они пошли предупредить Катю. Она замялась:
   - Не знаю, как вам об этом сказать. Я нашла Верхова Константина в списке уголовных преступников, объявленных в уголовный розыск. Дома его может ожидать милиция. Может, лучше сначала позвонить?
   Увидев волнение Мч, Коля сам стал набирать номер, но Мч попросил позвонить Катю. Коля был хорош в разговоре с бандитами.
   - Это кем же ты представишься? - полюбопытствовал с ехидцей у Кати Коля.
   - Господи, да кем угодно: постучал ко мне в дом, подобрала его на дороге, работаю медсестрой в больнице. Это, если спросят. Но думаю, им будет не до этого. А Захара в первую очередь волнует, кто у него там. Затем попробую договориться, кто из них сюда приедет. Вдруг у него окажутся крутыми отец или брат.
   - Не забудь предупредить, чтобы не привезли за собой хвост, - предупредил Коля. - Предлагаю встретить их на вокзале, если приедут поездом, или в кафе "Елочка", если будут на машине.
   - Захар...извини, Костя, ты готов? - спросила Катя. - Можно я тебя между нами пока не буду Костей называть? Пока не отвыкну от Захара?
   Проглотив слюну, Мч кивнул. Коля включил громкоговоритель.
   Катя набрала номер и, услышав женский голос, сказала: - Добрый день. Это вы разыскиваете Константина Верхова?
   После заметной паузы женщина ответила, не выражая радости:
   - Ну, было такое дело. Так это было давно. А кто его, убийцу, сейчас разыскивает, я уж и не знаю. Мы - нет, а отец, может, и хотел бы, да не может. Его сейчас больше его дружки разыскивают. Что-то они там меж собой не поделили. Ну, и вчера милиция им интересовалась, не появлялся ли. Она-то нам и рассказала, сколько он душ невинных погубил.
   Лица Мч и Коли словно окаменели. Еще больше побледневшая Катя продолжала расспрашивать:
   - Скажите, пожалуйста, дружки, которых вы упомянули, приходили или звонили по телефону?
   - Звонили, как и вы, издалека. Вы ведь тоже звоните не от нас, не из Бутурлиновки, верно?
   - Верно, не от вас. Будьте добры, а дружки вам не назвали свой телефон?
   - Нет, не назвали.
   - А ваш телефонный аппарат не фиксирует входящие номера?
   - Какие еще номера? Аппарат, как аппарат. А вы кто ему, адвокат или знакомая, что так расспрашиваешь?
   - Знакомая. А вы ему, простите, кем доводитесь?
   - Я? Была когда-то ему тещей, сейчас, можно сказать, никто. Такой зятек мне на порог не нужен.
   - Почему?
   - А он чего хотел, чтобы жена только и делала, что его ждала? То из этой Чечни, то неизвестно, откуда. Слава богу, теперь нам известно, чем он там занимается. Ты же вот есть у него подруга, а ей прикажешь так и сидеть одной? Хватит, насиделась. Теперь у ней нормальный свой муж будет. И ребенок будет нормальным, не как этот.
   - Под этим вы имеете в виду сына Кости?
   - А кого же еще? Она у меня не какая-нибудь гулящая.
   - Сколько ему лет?
   - Он, что, даже это не помнит? Память совсем прогулял? А ну-ка дай ему трубку, я ему сама все выскажу, что о нем думаю. А то чтой-то я с тобой одной разговариваю, ты мне кто?
   Катя протянула Мч трубку, шепнув:
   - Не говори, что потерял память, а то не так поймет. Насчет беременности понял? За это уцепись и узнай, от кого. Может, это он тебя подставил.
   Ошарашенный услышанным Мч взял трубку и, на несколько секунд прикрыв глаза, проговлорил:
   - Добрый день. Что с папой?
   - А, объявился. Ну, здравствуй, друг ситный. Не поздно вспомнил о семье и об отце? Так вот знай, нет у тебя больше семьи. Жена тебя не ждет, а если нагло заявишься, то будешь ей нужен только для того, чтобы получить развод. И сыну больше голове не морочь, не береди ему душу, он уже стал реже о тебе вспоминать. Лучше будет, если он не узнает, что ты объявился, бегая от милиции. Подружка у тебя заботливая есть, вот и живи с ней там, рожай с ней новых детей. А у Аллы тоже будет свой ребенок. И давай на этом закончим наше родство. А насчет отца твоего, которого ты вдруг вспомнил, как бог решит, может, и выживет, но вряд ли после того, как узнал, сколько ты людей на тот свет отправил и что тебя милиция по всей стране разыскивает.
   - А... - Мч хотел спросить о матери и не решился, чтобы совсем не напугать тещу. - Вы не дадите мне телефон больницы, где он лежит?
   - Хочешь окончательно убить его? Его в третью увезли. Сейчас дам, врач оставил, чтобы справляться, не помер ли. Записывай или так запомнишь? 3-48-50.
   - Запомнил. А кто он, от кого у Аллы будет ребенок?
   - Это тебя уже пусть не волнует. С тобой-то его не сравнить, он солидный и самостоятельный, не то, что ты, перекати поле.
   - Он кем работает?
   - Ты не вздумай еще ревновать к нему. Сам виноват, а его не трогай.
   У него вертелись в голове вопросы: и как зовут сына, и сколько ему лет, и опять насчет матери, жива она или нет, но все они говорили бы о его ненормальности, - а больше он не знал, о чем говорить. Попрощавшись, он нажал на кнопку и сказал:
   - Я должен поехать к отцу.
   Коля вскочил.
   - В чем проблема?
   - Успеете. Я позвоню в больницу. - Катя набрала номер. - Скажите, пожалуйста, какое состояние здоровья Верхова?
   - Отделение?
   - Простите я не знаю.
   - Когда поступил?
   - Точно не знаю. Наверное, вчера.
   Трубка замолчала, послышалось шуршанье листов.
   - Патологическое отделение, третий этаж, 31-я палата. Температура 37,8. Общее состояние средней тяжести. Посещение в любое время суток.
   - Простите, а какой у него диагноз?
   - Инфаркт. Вы что, не знали?
  
   ***
   Они съездили за Коляберды и тут же тронулись в путь.
   В дороге Мч понемногу успокоился и открывал много нового для себя. Его страна изменилась не только в худшую, но и чем-то в лучшую сторону. Иностранных машин им попадалось не намного меньше, чем отечественных, заметно уступавших внешним видом. Вдали от дороги то здесь, то там виднелись целые поселки из дорогих коттеджей. Даже многочисленные нищие были одеты, по понятиям Мч, модно. Увидев его удивление этим, Коля остановился у супермаркета, а затем свозил на рынок на стадионе. От обилия импортных товаров и продуктов у Мч разбегались глаза. Такого он не помнил. Больше всего его поразило отсутствие каких бы то ни было очередей, в том числе за водкой. Он сказал об этом Коле. Тот объяснил:
   - Проблема теперь не в товарах, а в деньгах. Три четверти россиян живут ниже черты бедности, иными словами, нищенствуют. Если раньше была нехватка товаров, то сейчас нехватка денег. Как думаешь, что лучше? Голодных и нищих в то время я не помню, а сейчас они сплошь и рядом.
  
   Розовые очки Мч после этого заметно потемнели, тем более что они проезжали одну за другой вымиравшие деревни с полуобвалившимися избами, между которыми, как тени, ходили старушки в одежде советских времен. Коля пояснил, что мужики спились от самогона и паленой водки, стоившей дешевле молока. Бабы подались в город к южанам, в основном азербайджанцам, продавщицами. Ребята ушли в банды, а девки...
   - Да вот они...
  
   Мч еще раньше обратил внимание на группки школьниц и студенток, голосовавших на обочине дороги. Он еще подумал, куда это они спешат, наверное, на танцы.
   - Куда они едут? - поинтересовался он сейчас.
   - Тебе в штаны, - оскалил зубы Коля. - Выбирай, какая тебе больше нравится. - Увидев, что Мч не понял, он пояснил, что это дорожные проститутки.
   Он остановил Коляберды возле двух девчонок школьного возраста.
   - Привет, куколки.
   Обе девушки оказались вблизи еще моложе. У той, что повыше, были тонкие, как вязальные спицы, ноги, а на месте груди сквозь майку торчали соски. Она была в похожих на плавки шортах. Ее зад был не больше двух сросшихся фасолин. Вторая, в мини юбке и полурастегнутой кофте, походила на только что распустившийся бутончик. Глядя на нее, Мч понял, что ему, во-первых, нравятся брюнетки и, во вторых, такие, у которых есть что подержать.
   Коля поймал его взгляд и спросил:
   - Хочешь ее? Сейчас устрою.
   Не успел Мч возразить, как Коля спросил девушек:
   - У нас не будут неприятности с воспитателями детсада, откуда вы сбежали?
   Бутончик поиграла язычком в крашеном ротике.
   - Ближе к телу, папаша.
   - Убедила. Сколько с шишки?
   - Смотря, с какой.
   - Не врубился, ёклм, - опешил Коля - Ты имеешь в виду размер или время?
   - Ты что, в первый раз? Тогда, кто из нас малолетка?
   - Я не в счет. Я голубой. Я за друга хлопочу.
   Бутончик оценила взглядом смутившегося Мч и поинтересовалась:
   - Он немой?
   - Нет, говорящий. Он девственник.
   - А, трепачи. - Девушка разочарованно махнула рукой и стала смотреть на проезжавшие мимо машины.
   - Так ты будешь? - шепнул Коля Мч.
   - Я... я нет, я пас, - замахал головой Мч. - А ты, как хочешь, я выйду.
   - Я-то всегда хочу, но не могу. - Коля улыбнулся бутончику. - Извини, подруга. Сейчас ничего не получится, спешим. В другой раз, когда поедем обратно. Другу ты очень приглянулась. Смотри, сохрани себя. Как тебя зовут?
   - Я Юля, а она Галя. Опять ведь обманете.
   - Разве мы похожи на обманщиков?
   Когда отъехали, Коля сказал:
   - Они долго не живут. Либо их убивают, либо СПИД подхватывают.
   - Спид? Причем тут скорость?
   - Какая, еклмн, скорость? Не знаю, как расшифровывается, но сифилис в сравнении с ним все равно, что насморк в сравнении с раком. Особенно СПИД среди голубых распространен.
   - Голубых?
   - И это не знаешь? Здорово ты подотстал от прогресса человечества. А вот и он, голубок, легок на помине. - Коля затормозил возле парня с накрашенными губами и подведенными глазами. - Сколько стоишь, любимый?
   Парень бросил взгляд на Мч.
   - С двумя не согласен.
   - Как не согласен? В самый раз с двух сторон.
   - С одним согласен.
   - Ну, смотри, не пожалей. - Коля поехал дальше. - Это и есть голубой, а по-старому гомик или педераст. У нас теперь полная свобода нравов. В самом разгаре великая сексуальная революция.
  
   ***
   Мч хотел и боялся встречи с отцом. О жене он совсем не думал. Никаких чувств, что она живет с другим, он не испытывал. А насчет сына жизнь и сердце ему подскажут, как с ним поступить. Куда он сейчас его заберет? Сам живет, как бомж.
   Но больше он думал о матери, не понимая, почему теща ничего не сказала о ней. Мысль о ее смерти он отбрасывал, чтобы не накликать беды.
  
   В Бутурлиновку они въехали поздним вечером. Город мало отличался от других малых городов, которые они проезжали. Везде восстанавливались церкви и строились часовни. В Бутурлиновке тоже реставрировалась в центре города церковь из красного кирпича, походившая размером на храм.
   Остановившись у церкви, Коля вышел из машины и узнал у одинокой женщины, где находятся гостиница, больница и Заречная улица.
   - Все по дороге, - сказал он, трогаясь дальше. - Сначала твоя улица, затем гостиница у рынка и в километре от него больница.
   Мч не мог избавиться от чувства, что помнил красную церковь, только без куполов. И знал дорогу к дому. Это наполняло его надеждой, что он сможет вспомнить отца.
   - А вот и твой дом, - сказал Коля.
   Вздрогнув, Мч глянул на небольшой деревянный дом с синими ставнями. Одно окно светилось, в другом сквозь занавески мерцал экран телевизора.
  
   Они вышли из машины и закурили.
   - Не вспоминаешь?
   - Смутно. Может, потому что темно, - словно оправдываясь, ответил Мч. - Может, днем вспомню яснее. А церковь вроде бы помню.
   - Ну вот, видишь, - обрадовался Коля. - Смотри, мужик в окне.
   Мч увидел стоявшего спиной к окну мужчину в белой футболке.
   - С лысиной, старик уже, не то, что ты. Что будем делать? Зайдем или завтра без него?
   - Завтра. Сначала к отцу сходим, потом сюда.
   Гостиница называлась "Гостиница". У входа стояли черноволосые мужчины. Один из них спросил вышедшего из машины Коли:
   - Какая марка машины?
   - Русский шевролет.
   Мужчины засмеялись, сверкая золотыми зубами.
   Коля скрылся за дверью и скоро вышел.
  -- Мест нет и не будет. Вся гостиница оккупирована азербайджанцами. Что будем делать?
  
   Вдруг к ним подошла пожилая женщина.
   - Если вы ищете, где остановиться, я могу предложить вам комнату, - сказала она. - Отсюда недалеко.
   - Мы поедем за вами или сядете в машину? - спросил ее Коля.
   - Можно и проехать. - Женщина села сзади Мч. - Дворами пять минут ходьбы, а на машине надо объезжать. Вы у нас раньше были?
   - Я в первый раз, а друг жил здесь в раннем детстве.
   - Вы на какой улице жили? - поинтересовалась женщина у Мч.
   - Наверное, недалеко от красной церкви. Ее я смутно вспомнил, когда проезжали мимо. - Называть Заречную улицу Мч не стал, так как женщина, живя где-то здесь рядом, могла забросать его вопросами, а он не хотел раскрывать себя.
   - Всем городом ее восстанавливают. Раньше в ней автобаза была.
   Следуя указаниям женщины, Коля остановился у дома с темными окнами.
   - Сначала посмотрите или пойдете сразу с вещами? - с надеждой в голосе спросила женщина.
   - Если машину можно поставить во двор, то можно с вещами.
   - Можно, конечно, можно. Я сейчас открою ворота. Они закрываются изнутри на запор. О машине можете не беспокоиться. - Обрадованная женщина вылезла из машины.
   - На всякий случай, как называется ваша улица и какой номер дома? - спросил в открытое окно Коля.
   - Улица Заречная, а дом наш за номером 22.
   - Заречная... а...понял. Это мы с другой стороны подъехали. Дом 15, выходит, почти напортив?
   - Чуток наискосок. А вы кого оттуда знаете?
   - Друг мой служил с парнем из того дома.
   - Правда? - обрадовалась женщина. - А я его родная тетя. - Она сделала ударение на первом слоге в "родная". - Теперь я вас сама ни к кому не отпущу. Я и взять с вас ничего не возьму. Я сейчас открою. Вы только не уезжайте, может, вы нам поможете, ведь с ним такое несчастье случилось.
   Она исчезла в калитке. Открыв ворота, она показала, где поставить машину.
   Тоже обрадованный этой встречей Мч первым вышел, нисколько не боясь, что тетя его узнает. Ему даже стало интересно, как долго он сможет продержаться.
   Он помог ей закрыть ворота, когда Коля въехал. Направившись к дому, она обернулась на него. Коля спросил его, улыбаясь:
   - Сразу расколешься или вначале побольше узнаем?
   - Там видно будет.
  
   При свете без платка тетя оказалась совершенно седой, с девичьей фигурой и худым со следами былой красоты лицом. Она понравилась Мч, и он пытался угадать, чья она сестра: матери или отца. Странно, церковь вспомнил, а тетю - нет.
   Комната, в которую она их провела, была небольшая с двумя убранными кроватями.
   - Вы пока здесь устраивайтесь, а я приготовлю вам чайку, - сказала тетя, внимательно глядя на Мч.
   Когда она вышла, Коля шепнул:
   - Так не узнает, по голосу узнает. Будешь его менять?
   - Зачем? Я ей сразу сам скажу.
   - Сейчас я разузнаю.
   Не пояснив, Коля исчез в той же двери, что и тетя, а Мч вышел через другую дверь во двор и закурил. Вот так же не узнаю я отца и мать, если она живая, подумал он. А еще он не мог понять, как тетя оказалась в нужный момент у гостиницы. Не хочешь, а поверишь в сверхъестественную силу.
  
   Вышедший к нему Коля был хмур.
   - Отец плохой. Нужны лекарства, вот она и решила сдавать комнату. Пошли, сам будешь говорить.
   - Не спросил, как ее зовут?
   - Анна Константиновна. Скорее всего, отцова сестра, раз о нем так заботится. И отчество одно. Тебя, наверное, как и меня, в честь деда назвали. У нас, русских, так заведено.
   Когда они сели за стол на кухне, тетя, взглянув на Мч, горько вздохнула:
   - Господи, как же ты похож на нашего Костюшку. Вылитый он. Только он кудрявый и светлый, а ты темноволосый. А глаза и рост, все его. Восемнадцатого будет полгода, как он бесследно исчез. - Она приложила фартук к глазам.
   У Мч что-то дрогнуло внутри.
   - Тетя Аня, это я, ваш Костя, - сказал он, снимая парик.
   - Как Костя? - Анна Константиновна расширила глаза, побледнела и стала клониться на бок.
   Готовый к этому, Мч подхватил ее и прислонил к себе.
   Коля снял с крючка полотенце, зачерпнул кружкой воду в ведре, намочил конец полотенца и приложил ко лбу тети. Она открыла глаза и, не спуская их с Мч, прошептала:
  -- Куда же ты так надолго исчезал, Костюшка? Зачем?
   Окончив о себе рассказ, Мч сам стал жадно расспрашивать. Вот, что он узнал.
  
   Родился он в Подмосковье, куда был направлен отец после окончания летного училища. Там он познакомился с матерью, студенткой музыкального училища. Костя родился, когда ей не было еще восемнадцати лет. Анна Константиновна не раз была у них в гостях и не могла нарадоваться их семейному счастью. Но длилось оно недолго. Когда Костя заканчивал школу, мать тяжело заболела. Врачи порекомендовали ей горный воздух. А в это время в стране был самый развал. Отец потерял свою работу на заводе, все накопленные деньги обесценились. Он сдал часть квартиры женщине из Крыма и отвез ее туда. А там цены за лечение для русских стали, как для иностранцев. Отцу удалось устроиться летчиком в частную фирму с работой за границей. Там его чуть не убили, и домой он вернулся лишь через полгода. Мать была совсем плоха, лечить ее дальше было не на что, да и умереть она хотела в России, и отец отвез ее в Бутурлиновку к Анне Константиновне. Та с радостью их приняла. Неожиданно матери стало легче. Целые дни она возилась в огороде, и отец нашел работу в таксопарке. А Костя в это время продолжал жить в своей квартире вместе с женщиной, которая его содержала. Он окончил школу и поступил в университет. Отец, надеясь, что мать еще поживет, продал две комнаты этой женщине и купил за бесценок пятнадцатый дом на тетиной улице. Но таксопарк разорился, и отец на оставшиеся деньги открыл свою фирму по изготовлению оконных решеток и железных дверей, на которые в России объявился большой спрос. Поэтому дела у него пошли в гору. И тут его до полусмерти избили рэкетиры-чеченцы за то, что он отказался им платить дань. Узнав об этом, Костя тотчас приехал в Бутурлиновку. Отец выжил, а мать умерла у Кости на руках. Поняв, что отец без него долго не протянет, Костя перевелся на заочное отделение юридического факультета воронежского института, заменил отца на фирме и стал искать чеченцев. Но они исчезли. На фирме дела у него совсем не пошли, и тут его вдруг призвали в армию, как потом выяснилось, узнав про его умение хорошо стрелять и бороться, а также про то, что он больше не учился на дневном отделении. У него была возможность откупиться, и ему назвали сумму, но таких денег у него не было. Возвращаться в университет он даже не стал пытаться, так как учеба там стала фактически платной, и ушел в десантные войска. Там он познакомился с Аллой, привез ее домой с сыном и тещей, а сам отправился по контракту в Чечню, тайно надеясь отыскать и расправиться с насильниками отца, зная их фамилии и имена. Их самих он не встретил, но видел их в каждом убитом им боевике. А их было немало, так как он был снайпером. Но однажды, после долгого поединка с чеченским снайпером, вместе с ним он по ошибке убил и его мать, которая принесла сыну еду. Когда он увидел ее мертвой с кульком в руке, с ним что-то произошло. Он отказался стрелять и после неприятностей с командованием написал рапорт об увольнении. Ему не заплатили ни копейки. Вернувшись домой, он после долгих мытарств неплохо устроился на рекламную фирму, даже купил подержанные "Жигули", восстановился на втором курсе заочного отделения того же воронежского института и вдруг внезапно исчез. Поехал утром по делам и не вернулся.
   - Что стало с женой? - спросил тетю Мч.
   - Ты не обижайся, но тебе не хорошая жена досталась. Она погуливала, когда ты еще служил, но я тебе не говорила, чтобы не расстраивать, да и она каждый раз раскаивалась и обещала бросить это дело. А когда ты исчез, загуляла в открытую и сейчас в положении на пятом месяце.
   - Ее новый муж кем работает?
   - В военкомате. Он-то сам мужчина неплохой, здоровается всегда и даже Алешу, твоего папу, несколько раз возил в больницу.
   - С еще большим удовольствием он отвез бы его на кладбище, - пояснил Коля.
   - Отец все это время с кем жил?
   - Я его почти сразу к себе взяла. Я ведь все равно от него не вылезала. Он же почти совсем не ходит. Двумя костылями подпирается.
   - Что послужило причиной инфаркта?
   - Вчера, - тетя глянула на стенные часы с гирями, показывавшие половину первого ночи, - теперь уже позавчера заявились к нам в дом два милиционера, один был с автоматом, и спрашивает, не объявился ли ты. Сказали, что тебя разыскивают по всей стране за то, что ты убил несколько человек. Отец сразу почувствовал себя хуже, а когда они ушли, у него сердце схватило. Я вызвала "Скорую". Она не хотела его брать, врач мне сказала, все равно помрет. Но я настояла, сунула ей сто рублей и там еще дала, чтобы положили в палату, а не в коридор. Я была у него вечером, он с рук моих немного покушал.
   Коля спросил:
   - В доме отца два выхода?
  -- Два. Алла сразу настояла жить отдельно. Леша оставил себе одну комнату, из чулана сделал кухоньку и пристроил крыльцо. Все остальное отдал им.
   - Им, это кому? Ей и новому мужу?
   - Нет, это еще при Костюшке. И питаться они стали врозь. Леше я помогала готовить
   - Оказывается, ты еще тот, еклмн, фрукт, вернее, подкаблучник, - упрекнул Мч Коля.
   Тетя замахала на него рукой.
   - Нет, Костюшка тут не причем. При нем они питались вместе, он бы этого не допустил. Это, когда он был в армии.
   - Сунуть жильцам отцову часть дома можно?
   - Можно-то можно, я уж об этом думала, да она разве разрешит? Они туда Вадика поселили.
   - Теперь насчет ее нового мужа. Пусть платит отцу за свое проживание в доме. Вот вам еще одна подмога.
   На этот раз тетя замахала головой.
   - Да ты что? Хорошо еще, что стали в последнее время свой телефон и свет оплачивать, а то ведь все Леша платил.
   Коля заиграл желваками и потянулся за сигаретой.
   - Та-ак. Дом уже поделен или за отцом остался?
   - Нет, пока Леша хозяин, но дом завещан Косюшке. Ну, а сейчас, после того, как он пропал, дом стал считаться как бы уже ее.
   - Ладно, этот вопрос мы решим после. Сейчас главное, чтобы отец поправился. Денег мы вам на первое время оставим, а там будет видно. Но половину дома отца надо сдать жильцам.
   Тетя посмотрела на Мч и спросила тихо:
   - Ты, как я поняла, опять уедешь?
   - Я буду теперь приезжать, - успокоил он ее. - Сколько лет сыну?
   - Вадику? Скоро будет три годика. Как же он по тебе скучает. Нового отца никак не хочет признавать.
   - У вас его нет фотографии?
   Анна Константиновна принесла из спальни коробку и достала из нее фотоальбомом. Протягивая его Мч, она сказала, что в коробке находятся также его лекции и еще какие-то школьные бумаги, которые отец очень берег.
  
   Больше всего на фотографиях было самого Мч: и голышом, и в коляске, и с ранцем за плечами, и в Артеке, и на соревнованиях на лыжах с винтовкой, и на ринге, и на борцовском ковре, и в военной форме вэдэвэшника. Но Костю взволновали фотографии матери. Особенно хороша она была на свадьбе, и от нее невозможно было оторвать глаза. Что-то в нем было от нее, но больше он походил на отца, тоже белокурого и кудрявого. Мать также была светловолосая. Фотография сына была одна единственная, на которой ему было два года. Его трудно было отличить от Мч в этом же возрасте: тот же овал лица, те же глаза, тот же нос, а главное, схожая улыбка.
   - Вадик - вылитый, ты, Костюшка, - подтвердила тетя. - У него ничео от матери нет.
   - Она русская?
   - Говорит, русская, но ее отца мы не видели и кто он, мы не знаем. Знаем только, что он с ними давно не живет. Она же из Приморья, а там много иностранцев, мог быть и японцем, и китайцем и корейцем. Но на них она не похожа, разве что глаза удлиненные, черные волосы да и роста не очень большого, не как по нашей отцовской ветке. Оля тоже была не маленькая, почти с меня. Но надо признаться, Алла красивая, другие говорят, даже очень.
   - У вас нет ни одной ее фотографии?
   - Одна где-то была, но она на ней не получилась. Вы ее завтра сами увидите. Сейчас она, конечно, уже не та, что была, даже когда с Вадиком ходила.
   - Как я с ней познакомился?
   - Тебя как отличника по службе направили на стрельбы с участием иностранцев, ты там отличился, за что тебе дали отпуск на десять дней. А ты возьми и познакомься с ней в этот день, ну и, видно, влюбился. Вместо того чтобы лететь домой, остался у нее на неделю. А к нам заглянул всего на два дня, про Аллу нам ничего не сказал. До окончания срока службы переписывался с ней. Отцу только прислал письмо, что приедешь не один. Не только не один приехал, а втроем. Вадику уже месяца три было. Неужели ничего не помнишь?
   - Может, и хорошо, что не помню, не буду жалеть о разводе. А сына заберу, когда сниму с себя все подозрения. Кто послал в Москву сообщение о том, что я пропал?
   - Алеша. Попросил нотариуса.
   - А кто аннулировал розыск?
   - Как аннулировал? Этого я не знаю. Мы все время ждали, что тебя найдут и сообщат.
   Увидев, что у Коли слипаются глаза, Костя сказал тете:
   - Анна Константиновна, пожалуйста, разбудите нас пораньше. Завтра на свежую голову обсудим, что делать дальше.
   В ее глазах заблестели слезы.
   - Какая же я тебе, Костюшка, Анна Константиновна? Я же твоя родная тетя. Разве я тебе чужая, что ты меня на вы называешь? Ты смотри, отца завтра не назови на вы и по имени отчеству.
  
   Она осталась на кухне мыть чашки, Коля ушел спать, а Мч унес в гостиную коробку и вынул две кипы бумаг. В тонкой оказались его лекции по юридическому институту. Пролистав их без особого интереса, он развязал вторую толстую кипу. В ней были еще один фотоальбом, тетрадь на 96 листов и тонкая прозрачная папка с напечатанными листами. Он стал просматривать фотографии и ничего не понял. На всех он был с одной и той же девочкой. Первые фотографии были детсадовскими и заканчивались выпускной школьной, на которой рядом с ним стояла опять эта же девочка, самая красивая из всех девочек класса. Очевидно, она очень понравилась и какому-то фотографу, судя по десятку ее снимков в различных позах. На одном из них она была в купальнике, и Мч залюбовался идеальной уже совсем взрослой фигурой девушки.
   Среди фотографий оказалась одна с взрослыми мужчиной и женщиной. Мч поразился сходством женщины с девушкой и догадался, что они были мать и дочь. Ну, а мужчина, скорее всего, был отцом девушки.
   Все фотографии были без надписей. Вернее, надписи были, но одни и те же: "Это я с Костей в детсадике", " Мы на даче", "А это мы в Артеке".
   Мч надеялся узнать в тетради, как звали девушку. На обложке посередине крупными синими буквами было старательно выведено: "История Руси для детей", а внизу была приписка карандашом: "Начато в июле 1989 года".
   На первой странице был заголовок "Так начиналась Русь", а ниже Мч прочитал:
   "Ты живешь в отечестве, которое называется Россией. А раньше наша страна называлась Землею Русскою или Русью. Тебе интересно узнать, откуда появилось это красивое и гордое слово "Русь"?
   Почерк был явно не Мч. Он перелистал несколько страниц, прочитав с интересом про кончину Олега:
   "Возвратившись из похода, Олег спросил старшего конюха:
   - Где мой конь, которого я велел тебе кормить и блюсти?
   - Он умер, - ответил виновато конюх.
   Олег опечалился. Тут он вспомнил предсказание кудесника: "Ты умрешь от своего любимого коня", - и усмехнулся: "Как же я умру, если коня уже нет в живых?".
   Он захотел взглянуть на кости коня. Увидев их, он наступил на череп и сказал себе с насмешкой: "Уж не от этого ли черепа я умру?" Тут он увидел вылезшую из черепа змею и не успел убрать ногу, как она ужалила ее. От этой раны он и умер.
   Напрасно он не поверил кудеснику".
  
   Мч перелистал тетрадь до конца, так и не прояснив, как звали девушку. Он прошел на кухню и, показав тете фотографию девушки, спросил:
   - Вы эту девушку знали?
   - Ты ее в коробке нашел? Как-то раз видела, когда была у вас в гостях. Она тогда поменьше была. Ты учился с ней. Алеша и Оля часто говорили о какой-то Наде, на которой ты собирался жениться, но ее убили. Но она это или нет, не могу сказать.
   - А этих мужчину и женщину?
   Тетя вгляделась в лица мужчины и женщины на фотографии и покачала головой:
   - Нет, их не знаю. Алеша и ты мне никогда о них не рассказывали. А в коробку я не лазила, лишь положила туда ваш фотоальбом.
   - Можно я возьму несколько фотографий с собой?
   - Почему ты спрашиваешь? Это все твое. - Тетя поднесла к глазам фартук. - Зачем же ты опять уезжаешь? Господи, да что же это творится? За что же нас бог так покарал?
  
   Мч раскрыл папку с несколькими напечатанными листами. На первом листе наверху справа стояла подпись: "Зорин Дмитрий Иванович", ниже посередине заголовок "Россия вновь возродится" и затем шел текст с исправлениями и зачеркнутыми целыми абзацами. Мч так и впился в текст:
  
   "Казалось бы, сегодняшняя чудовищная и подлая действительность не дает ни малейшего повода для оптимизма, связанного с восстановлением моей любимой Отчизны - Великой Российской Державы, а я в это верю.
   Откуда у меня такой оптимизм? Я черпаю его из самой российской истории, говорящей о том, что мы уже не раз переживали катастрофы и всякий раз выходили из них еще более сильными, не только возвращая прежние земли, но и значительно их приумножая, доведя до одной шестой части земной поверхности".
  
   Далее были зачеркнуты полторы страницы, где кратко описывались переживаемые русскими людьми трудные времена от татарского ига по войну с фашизмом. Мч лишь пробежал этот хорошо читаемый текст по диагонали и порадовался тому, что все это хорошо знал. Его больше интересовали рассуждения автора, в которых он находил что-то новое для себя. Весь дальнейший текст был для него именно таким.
  
   "Почему именно русскому государству, а не какому-то иному удалось объединить столько земель?
   Каждый народ по-своему уникален, имея свойственный лишь ему главный инстинкт. Главный инстинкт русского человека - беззаветное служение своему государству, ради защиты которого он не щадил своей жизни.
   Под защиту и опеку Русского государства стремились встать другие народы, иные подолгу просились. В отличие от колониальных империй Россия была примером подлинной империи как высшей формы государственного строительства, в которую были равноправно вовлечены все народы. В российской армии служили генералы грузины, узбеки, казахи, ингуши. А вы найдите хоть одного генерала - индуса в колониальной английской армии.
   Российские империи жили совсем по другим принципам, впитывая в себя другие нации. Ни о каком национальном гнете у нас никогда не было даже речи! В определенном смысле все российские империи являлись империями наоборот. Особенно полно этому определению отвечал Советский Союз, где основная державообразующая русская нация ущемлялась в пользу малых периферийных народов подобно матери, которая сначала кормит детей, а сама доедает оставшуюся пищу после них. С этой точки зрения СССР был не империей, а дружной семьей народов...
   Подстать русскому народу были и правители России: мудрые и слабоумные, грозные и мягкосердные, здоровые и немощные, - и только не было среди них таких, которые ставили свои личные интересы выше государственных, и тем более, никогда не было среди них предателей и подонков. Такие объявились лишь на исходе десятого столетия русской истории. Первый, я имею в виду Горбачева, все сделал для того, чтобы путем предательства и лицемерия порушить последнюю Российскую Империю - Великий Советский Союз, - а второй, Ельцин, назвать которого правителем страны не поворачивается язык, разве что проходимцем или подлецом, отбросил государство по территории на три века назад.
   Но не уменьшение территории - главная сегодняшняя беда России.
   Отличительной страшной особенностью нынешней катастрофы является то, что началось безжалостное и стремительное физическое и духовное уничтожение русского народа, являвшегося стержнем государственности, и происходит это под диктовку Запада и США, которые всегда ненавидели и боялись России, всячески препятствуя ее развитию. Об этом лучше всех сказал философ Иван Ильин, вынужденный уехать после Октябрьской Революции на Запад: "Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашей возрастающей мощи... нашего душевно-духовного уклада, нашего хозяйства и нашей армии. Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы цивилизовать ее по-своему, чтобы ее можно было расчленить..., хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на ее неиспользованные пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные договора и концессии".
   А еще раньше, 110 лет назад, другой русский мыслитель Николай Данилевский, словно предвидя нашу сегодняшнюю беду, предостерегал нас, русских, все о том же: "Своими политическими цивилизованными соблазнами Запад до того выворотит саму душу Славянства, что она распустится, растворится в европействе и удобрит собой его почву... России, потерявшей причину своего бытия, свою жизненную сущность, свою идею, ничего не останется, как бессловесно доживать свой жалкий век..."
   И последняя цитата из высказывания ныне здравствующего, тоже изгнанника, Александра Зиновьева: "Западнизация не исключает добровольности со стороны западнизируемой страны и даже страстного желания пойти этим путем... Запад к тому и стремится, чтобы намеченная жертва сама полезла ему в пасть, да еще при этом испытывала благодарность... Для этого существует мощная система соблазнов и идеологической обработки".
   Эти цитаты всемирно известных мыслителей я привел в подтверждение правоты своей оценки происходящего сегодня в России беспредела. Уж этих-то ученых не заподозришь в предвзятости, как меня, коммуниста.
   СССР был костью в горле Запада и в первую очередь Соединенных Штатов Америки, всегда стремившихся к безраздельному господству над миром, и они делали все возможное для его уничтожения, но, как говорится, тогда у них были коротки руки. Такой шанс им представился после Беловежского предательства. Вернее, не шанс, а щедрый подарок, о котором США даже не смели мечтать. Максимум, на что они рассчитывали, это одержать победу над СССР во второй половине двадцать первого века.
   Я уверен, что распада СССР окажется для США мало, и на очереди совсем скоро встанет вопрос о разделе "российского пирога". США никогда не смирятся с тем, что России по-прежнему принадлежит 40 процентов запасов мировых богатств земли, и они сделают все, чтобы получить к ним доступ, если не уничтожив, то подчинив себе нашу страну. Мне сказали, что в первом варианте Беловежского соглашения, подготовленного американцами, предусматривалось образование на территории СССР около ста самостоятельных государств. В этом неоценимую услугу им оказал Ельцин, бросив бездумный и безумный клич автономным республикам: "Берите свободы столько, сколько сможете проглотить!" Вот только вряд ли найдется автономная республика, которая захочет распада России, без которой они одни не смогут самостоятельно прожить. Свидетельством тому являются настойчивые просьбы Южной Осетии, Абхазии, Аджарии и Приднестровской Республики, насильственно оторванных Беловежским сговором от России, вернуться в ее состав. Если России суждено будет опять возродиться и стать независимым сильным государством, многие союзные республики и отдельные народности, насытившись вдоволь американской демократией, вновь обязательно потянутся к ней, как малые дети к материнской груди.
   Сегодняшняя катастрофа России, на мой взгляд, в определенной степени напоминает катастрофу, вызванную Смутой семнадцатого века. Тогда тоже не обошлось без иностранной интервенции с той разницей, что тогда она была совершена в буквальном смысле (захватом поляками и шведами Московского и Новгородского Кремлей), а сегодня Россия оккупирована американцами идеологически с активной помощью евреев и либерал- демократов внутри страны. Несмотря на это различие, результат обеих интервенций оказался наредкость для нас одинаков: уничтожение государственной системы, развал хозяйства, падение культуры и деградация личности русского человека. Люди перестали верить в Родину, во все светлое, стали думать только о стяжательстве, о том, чтобы поживиться за чужой счет. Страну тогда и сейчас поразили повсеместные грабежи, разбои, воровство, мздоимство, повальное пьянство.
   Но есть и сходство иностранных интервенций тогда и сейчас: поляки заняли святую святых России - Московский Кремль - по договоренности с высшими московскими кругами, а шведы вошли в Новгород по согласию с тамошней верхушкой. Злобная антирусская идеологическая диверсия США против СССР свободно велась на нашей территории по согласованию с Горбачевым, а сейчас против России и русского уклада жизни - с одобрения Ельцина и его окружения.
   Какая из иностранных интервенций страшнее и губительнее для России?
   Когда Смута семнадцатого века достигла своего апогея и встал вопрос об исчезновении Российского государства с его духовно-нравственными основами, заложенными многими поколениями, нашлись патриоты - Минин и Пожарский, - которые сумели поднять народ на смертельную борьбу за спасение России. А русский человек, как известно, всегда был готов отдать свою жизнь в бою за Родину.
   Но сейчас чужеземцев с оружием на нашей территории нет. Однако так и просится на язык сказать, хотя это и звучит кощунственно: лучше бы они пришли к нам с оружием, и тогда бы мы их обязательно побили, как в ту Смуту и во всех войнах при вторжении войск на нашу территорию.
   Сейчас против нас ведется необъявленная война новыми изощренными в подлости методами, но со старыми враждебными намерениями, конечной целью которых является дальнейший раскол теперь уже оставшегося от СССР обломка. В ход пущена стратегия подрыва страны изнутри в продолжение проводимой американцами холодной войны против СССР и параллельному плану полному захвата власти в России евреями в соответствии с их библиями и наставлениями Торой, Талмудом и Катехизисом для еврея СССР.
   Подлость такой войны заключается в том, что она ведется под видом якобы искренней помощи в проведении в России постсоветских экономических реформ по разработанной американцами модели ускоренного строительства капитализма по, естественно, американскому образцу и под, само собой разумеется, их присмотром. Настоящей целью этих реформ является вытравить до капли коммунистическое наследие в стране, в максимально возможной степени разрушить военно-экономический и научно-технический потенциал России, свести до нуля ее политическое влияние в мире и, поставив на колени, не позволить ей сыграть активную интегрирующую роль в СНГ. В реализацию этих реформ в России путем грабительской приватизации бывшего народного богатства был проведен передел общенародной собственности в интересах прозападной кучки людей, в основном евреев. Чтобы избежать недовольство народных масс этими реформами, их неотъемлимой частью является усиление начатой еще при Горбачеве идеологической обработки людей, в первую очередь в части очернения советского периода и втаптывания в грязь великих достижений могучего государства, каким был СССР. Перед идеологами реформ поставлена задача не дать людям объективно осмыслить советское прошлое России, представляя его как отклонение от нормы в виде сплошного внутреннего и внешнего насилия, экспансии и милитаризма.
   Людям упорно вдалбливается мысль о том, что исчезновение Советского Союза было неизбежным якобы ввиду несостоятельности и исторической обреченности самой идеи социализма и тем более коммунизма, которым отводится роль страшных монстров и от которых следует всячески открещиваться. Этим самым исподволь, а то и прямо добивается у людей чувства вины и раскаяния за советский период истории, в связи с чем нынешние тяготы должны восприниматься ими как должная расплата за прошлое.
   Все это делается для того, чтобы народные массы, упаси господь, не вернулись к прежним идеям и идеалам. Но, по мере удаления от советского периода, благородные идеи социализма как антипод звериной сущности капитализма будут все сильнее овладевать умами масс, все больше идеализируясь и представляясь в виде единственной возможности сохранения человечества.
   Возрождению идей социализма будут способствовать все возраставшие противоречия в результате потери людьми ориентиров в жизни и деградация их духовных ценностей. Насаждение в души людей западной идеологии индивидуализма и наживы неизбежно вызовет ее отторжение, так как это несовместимо с духом русского коллективизма или по - церковному соборности и пренебрежительного отношения к личному богатству (один за всех и все за одного, спасутся все или никто, полез в богатство - забыл и братство, лучше быть бедняком, чем разбогатеть с грехом, богатство родителей - порча детям и. т.д. и т.д.). Очень точно отобразил влияние богатства на человека поэт Юрий Кузнецов: "Не пустишь душу в ад - не будешь богат". Эти духовные и нравственные черты простых людей наиболее полно проявились лишь при социализме, дав великие плоды во всех сферах жизни, в том числе в экономике, как бы это сейчас не отрицали демократы.
   Россия возродится только при воскрешении в народе духа коллективизма, который со временем будет перенят всем человечеством для его спасения от злых сил природы и технократии.
   Когда появятся первые ростки возрождения России? К сожалению, русский человек, всегда слепо верил своим вождям и прозревал позже, поэтому я больше надеюсь на скорый отход от власти Ельцина и приход к ней настоящего государственника такого, как Петр Первый и Сталин. Не рискну предсказать, когда он при...".
  
   На этом текст обрывался, очевидно, были потеряны последующие страницы или страница.
   Мч, пользуясь разрешением тети брать, что захочет, вложил в прозрачную папку отобранные фотографии и положил папку в свою сумку.
  
   ***
   Чтобы подготовить отца, тетя пошла к нему одна.
   - Знаешь, сейчас мне еще хуже, чем было до приезда сюда, - признался Костя Коле. - Когда я о себе ничего не знал, мне было интересно узнать, кто я. Сейчас я о себе многое знаю, а от этого мне не стало ни холодно и ни жарко. К тому же я узнал, что был неумным, раз женился на такой стерве. Или взять тетю. Знаю, что она мне родная, что хорошая, добрая, за отцом ухаживает, знаю это, но не чувствую сердцем, которое как бы находится в стороне. Но если что случится с тобой или Катей, это будет для меня трагедией. Вот пойду я сейчас к отцу, буду его так называть через силу, увижу его беспомощность, а жалости к нему не будет. Не потому, что я черствый, а потому что не пропустил все это через свое сердце в памятный период своей жизни. Почему плачут, когда смотрят кино? Потому что жалко тех, кого видели вначале. А я их словно никогда не видел. Не дай бог, умрет сейчас отец, у меня сердце не дрогнет, не говоря про слезы, а на похоронах Федора Николаевича и Любы я с трудом их сдерживал.
   - Вот и будешь жить у нас, пока не вернем тебе память. Вернем, тогда что-нибудь придумаем. А сейчас надо думать, где достать деньги на лечение отца. Тех, что у нас есть, хватит не надолго. Надо заставить твою жену сдать полдома.
  -- Это я сделаю. Я сейчас вот о чем думаю. Как бандиты узнали обо мне? Кто-то ведь им сообщил. Спортивной стрельбой и самбо я здесь вряд ли занимался, и об этом знали лишь мои близкие. Так же, как и о том, что я служил в Чечне снайпером, тем более, что я уехал оттуда со скандалом, о чем вряд ли много распространялся.
  
   Подошедшая к ним тетя сказала, что отец, услышав о сыне, даже пытался подняться. Теперь, сказал, он выживет.
   Коля остался на лестничной клетке, а Мч, отдав ему черный парик, пошел за Анной Захаровной по коридору мимо кроватей с лежавшими и сидевшими больными. Дверь в палату отца была открыта. Отца, смотревшего на него, Мч сразу узнал, хотя тот сильно постарел и оброс сединой, чего ни на одной фотографии не было. Еще двое больных лежали с закрытыми глазами, третьему с лицом мертвеца женщина поправляла подушку.
   Мч подошел к отцу, коснулся губой щеки и сказал тихо:
   - Здравствуй, отец. Как себя чувствуешь?
   Отец медленно высунул из-под простыни голую руку и коснулся руки сына.
   - Здравствуй, сынок. - У него был слабый голос, в котором с трудом улавливался глубокий баритон. - Теперь-то я встану, теперь мне есть смысл жить дальше.
   - Встанешь, обязательно встанешь, - сказала тетя. - А жить, Леша, всегда есть смысл, пока есть для кого. У тебя, кроме сына, еще есть внук и я. Ты сядь, - указала она Мч на кровать в ногах отца, - побеседуй с ним. А я переговорю с врачом.
   Дождавшись, когда Мч сел, тетя ушла.
   - Сына видел? - спросил отец.
   - Еще нет.
   - Надолго сюда?
   - Пока нет. Скажи, пожалуйста, кто из знакомых мог знать, кем я был в Чечне?
   - Из знакомых не знаю, кто мог знать. - Отец задумался. Когда-то светлые, а сейчас заметно потемневшие волосы у него были все еще густые с резко выделявшейся сединой. - Алле ты говорил, не помнишь?
   - Думаю, говорил.
   - Тогда она. И он, ее новый, мог знать по работе в военкомате.
   Мч эта мысль показалась заслуживавшей внимания. Увидев, что отец пытается что-то сказать, он приблизил к нему лицо и услышал шепот:
   - Ты... скажи... это правда, что они сказали?
   - Нет, неправда. Поэтому я не могу здесь остаться. Я вернусь, когда с меня снимут все обвинения.
   Отец облегченно вздохнул.
   - Я им не поверил. Спасибо, что приехал. Ты меня так и не вспомнил? - В серых глазах отца блеснула слеза.
   Мч поднялся, чувствуя, как что-то дрогнуло в нем. Он хотел соврать, но отец понял и сказал:
   - Если будет время, сходи к матери, она будет довольна. Аня покажет могилу.
   - Обязательно схожу, отец. Жди, я обязательно вернусь. Выздоравливай. Да, вот что. - Мч вынул из нагрудного кармана фотографию девушки и протянул отцу. - Скажи, пожалуйста, кто она? Тетя сказала, я с ней учился.
   Отец долго смотрел на фотографию, и его глаза опять увлажнились.
   - Это Наденька, твоя невеста с детсада. Вы собирались пожениться. Над ней надругались бандиты, и она покончила с собой, выпрыгнув из окна. Ты и ее не вспомнил?
   Мч покачал головой и, указав на мужчину на двойной фотографии, спросил:
   - Это Зорин Дмитрий Иванович?
   Отец обрадовано кивнул.
   - Ты его вспомнил?
   - Я прочитал его рукопись о возрождении России. Он был кем?
   - Он Наденькин отец. А это ее мама. Мы дружили семьями. Дмитрий был учителем истории и писал книгу про Россию для народа, но не успел. Его и жену убили сразу после смерти Наденьки за то, что они стали искать ее убийц. Но расправился с ними ты.
   - Я? - удивился Мч. - Я же тогда был еще...
   В палату быстро вошла тетя и шепнула Мч:
   - Бери Колю и быстро уходите. Ждите меня в машине.
   Допытываться он не стал, поцеловал отца в губы, пожелал выздоровления и сделал, как она велела.
  
   Тетя рассказала, что вчера в больницу приходили двое в штатском и интересовались, не навещал ли отца сын. Врачам они дали указание при его появлении сообщить в милицию и до их приезда попробовать его задержать под любым предлогом. Об этом тете рассказала знакомая медсестра, которой врач велела следить за посетителями отца.
   - Такое же указание могла получить и жена, - предположил Коля. - Это тебе надо учесть при разговоре с ней.
   Тетя очень обрадовалась, что Костя поедет к матери на кладбище. Они сообща решили съездить туда до посещения жены, так как от нее, может, придется убегать, как выразилась тетя.
  
   Он опять забыл про цветы и обрадовался, что их продавали у входа на кладбище. Могила матери слегка заросла травой.
   - Этим летом из нас никто к ней не приходил. На пасху сосед привозил нас на машине, а потом Леша слег, а я от него не отходила.
   - Такой фотографии у вас я не видел.
   - Леша ее хранит в своих документах. Это Оля на "Доску почета" в РОНО фотографировалась. Я как раз в это время к вам приезжала. Счастливое время было. Петя у меня еще жив был.
   - Ваш муж?
   - Муж. Двадцать семь лет прожили душа в душу. Он недалеко отсюда лежит. Тоже с пасхи у него не была. Там же и бабушка твоя лежит, наша с Лешей мама. Может, заглянем к ним?
   На фотографии ее муж был в военной форме с погонами подполковника. Он воевал и был тяжело ранен в Афганистане, от ран и умер. А бабушка была, как и все бабушки: старенькая с добрым лицом.
   - Дедушка где похоронен?
   - Под Сталинградом. Леша вписал его фамилию на братской могиле.
   Глядя на фотографии, Мч чувствовал, что теперь он не без роду и племени, а такой же, как все. Но пока еще почти, как все. Поэтому он не переставал думать о предстоявшей встрече с женой. Он был уверен, что она не скажет, кому рассказывала, что он служил снайпером. Даже, если не рассказывала, об этом наверняка знал ее муж. Главный разговор должен быть с ним. А на Аллу он только посмотрит и скажет про сдачу комнаты. Чтобы не бередить детскую душу, он даже был согласен не показываться сыну, а лишь взглянуть на него. Но тетя против этого возразила:
   - Нет, Вадик должен знать, что ты живой. Поэтому ты обязан с ним поговорить и погладить по головке. Насчет Аллы ты правильно сомневаешься, что ничего она не скажет. И будь с ней поосторожней. Не надо, чтобы она видела вашу машину.
   - Сделаем, теть Ань, как надо, - сказал Коля. - Вы посоветуйте, как нам лучше ее хахаля подловить и побеседовать с ним. Он тоже мог сообщить кому-нибудь, кем был в Чечне Зах... Костя. Он на работу ходит пешком или ездит на машине?
   - От нас до военкомата чуть больше километра. Он туда только пешком ходит. Да, и вот еще что. Он фигуру блюдет и по утрам бегает.
   - Что же вы вчера об этом не сказали? - расстроился Коля. - Мы бы его утром подловили. Обедает он дома?
   - Когда как. Когда обедает дома, то его обычно привозят на машине.
   Мч взглянул на часы и сказал, что надо поторопиться, чтобы успеть до обеда.
   - Вас что-то смущает? - спросил он задумавшуюся тетю.
   - Ты будешь в этом парике?
   - Зачем? Без него.
   - Ну и правильно. Вадик тебя должен увидеть в лицо, хотя он тебя со спины узнает. Только надо проследить, чтобы она во время вашего посещения не смогла сообщить Михаилу или в милицию.
   Коля пообещал за этим проследить.
  
   Анна Константиновна настояла, чтобы они вошли в дом со стороны половины отца. Она боялась, что Алла, увидев Мч в окно, могла продержать их за дверью и за это время позвонить. Сама она прошла через калитку. Пока она занималась собакой, не дав ей залаять, Мч и Коля перелезли забор и быстро вошли в дом. Чуть позже они услышали топот ножек и детский радостный крик:
   - Баба Аня плисла!
   - Здравствуй, Вадик, родненький ты наш.
   - Вадик, садись рисовать, - раздался молодой женский голос. - Анна Константиновна, что-нибудь случилось?
   - Если ты имеешь в виду Алексея Константиновича, то он, слава богу, уже поправляется. Но на лечение нужны деньги. Поэтому он попросил меня подыскать жильцов на его половину.
   - Очень мило с его стороны. Нашего согласия он, конечно, забыл спросить.
   - Я проконсультировалась у юриста. Он сказал, что никакого вашего согласия не требуется, так как дом принадлежит Алексею Константиновичу. Кроме того, одному из жильцов он обещал продать свою половину.
   - Что? Он совсем с ума спятил, старый хрыч?
   Мч услышал шаги, дверь в стене открылась, и тетя пригласила их войти, что они и сделали. К Мч кинулся с радостным криком светлоголовый кудрявый мальчик.
   - Папа! Папочка плиехал!
   Мч поднял сына и прижал к себе, чувствуя биение своего сердца. Сидевшая на диване молодая женщина испуганно уставилась на них. У пожилой женщины за столом из рук выпал моток ниток.
   - Добрый день, - сказал Коля.
   - Мама, мой папочка плиехал! - крикнул Вадик, обнимая за шею Мч.
   Опустив сына на пол, Мч на манер Степана из "Тихого Дона" проговорил:
   - Ну, здравствуй, жена. Расскажи мне, как ты мужа ждала, честь блюла?
   Пожалуй, красотой и телом она не уступала Аксинье в исполнении Быстрицкой: такая же черноволосая, такие же черные крупные глаза, только заметно удлиненные и под углом, полные губы и в меру пышнотелая. Красивая, даже очень, отметил про себя Мч, не в силах оторвать глаза от едва прикрытых белых полушарий груди и неприлично расставленных голых ног с круглыми коленками.
   Видно, прочитав его мысли, она не спеша поднялась, выправила плечи, выпятив еще больше грудь и заметно выпиравший живот, подошла к круглому столу, взяла пульт, выключила бубнивший телевизор, оперлась руками о стол и, уставившись на Мч, визгливо закричала:
   - А ты что хотел? Чтобы я ждала тебя, как прикаянная? Ты исчез, не соизволив даже предупредить, куда и насколько. Я для этого выходила за тебя замуж? Вот и любуйся теперь, - она провела руками по животу. - Но ты, мне передали, там тоже не скучаешь. На каком она месяце?
   - На таком же, как и ты, - ответил он, чтобы насолить ей. Вдруг он вспомнил Катю и подумал, что и в самом деле у них приблизительно одинаковые животы.
   Ее черные брови метнулись в разные стороны, и она завизжала еще громче:
   - Вон, оказывается, как ты бесследно исчезнул! На седьмом месяце! Кобель несчастный!
   - Он подождал, когда она выдохлась и, подойдя к столу, проговорил миролюбиво:
   - Успокойся. Я пришел не ругаться. К тебе у меня претензий нет. Живи себе на радость. Я хочу кое-что выяснить. Тамара Семеновна, побудьте с нами, не уходите, - сказал он теще, которая, подняв укатившийся моток, пятилась к двери.
   Теща, посветлее волосами и все еще не лишенная привлекательности, остановилась и сердито спросила:
   - Что это ты мною раскомандовался? Приказчик какой нашелся.
   - Я не приказываю, но побудьте с нами, - повысил голос Мч. - Сядьте на диван.
   К его радости она послушалась. Сам он сел за стол и указал Алле на стул напротив. Анна Константиновна устроилась в кресле с притихшим Вадиком на коленях. Коля прошел к входной двери и прислонился к стене.
   Мч остановил на жене взгляд. Ему вдруг захотелось вспомнить ее в постели. Отогнав эту мысль, он сказал:
   - Исчез я не по своей, а по чужой злой воле, и можно сказать, все это время находился как бы в плену у бандитов. Мне удалось бежать. Бандиты умело навесили на меня несколько трупов, в том числе троих работников милиции. Поэтому она меня разыскивает. Но я никого не убивал. Мне уже удалось выяснить, что меня выкрали как бывшего снайпера, чтобы сделать из меня киллера. Но я отказался на них работать. О том, что я умею хорошо стрелять, здесь знали лишь отец и ты. У отца я выяснил, что он никому не говорил. Остаешься ты. Вспомни, кому ты это могла сказать?
   Она вся скукужилась, глаза ее забегали.
   - Никому я не говорила, - замотала она головой. - Кому я могла сказать?
   - Вот я и хочу знать, кому
   - Я никому не говорила.
   - А мужу?
   - Ему я тоже не говорила.
   - Хорошо, что не говорила. Теперь второй вопрос. Ты зачем аннулировала заявление о моем розыске, будто я вернулся?
   - Я? - сделала она удивленное лицо. - Я никуда не звонила.
   - Хорошо, не звонила, так не звонила. Найду, кто звонил. По телефону вычислю. Ну, а теперь наши общие дела. Против развода я не возражаю, только не сейчас, а когда сниму с себя все обвинения. Так что пока можете жить спокойно. Также потом решим жилищный вопрос и с кем останется сын. Пока меня не будет и отцу помогать я вряд ли смогу, прошу вас не препятствовать сдаче жильцам его половины. Плату за проживание твоего мужа на моей площади я не требую, но все расходы по содержанию всего дома он должен взять на себя. Повторяю, всего дома.
   Странно, но она не возразила, а вытянула шею и прислушалась. Мч услышал стук калитки и мужской голос: "Хороший у нас песик". Мч кивнул Коле, и тот метнулся к комнате отца.
   - И вы с сыном туда же, - сказал Мч тете.
   Краем глаза он увидел исчезавшую в двери Аллу. Удивившись такой резвости в ее положении, он встал и вышел за ней.
  
   Выйдя на крыльцо, он увидел, что Алла толкает человека в военной форме с погонами майора к калитке, что-то ему говоря. Тот не сразу сообразил, что она от него хочет, а когда до него дошло, Мч уже подходил к ним. Увидев его, Михаил отпрыгнул к калитке и стал расстегивать кобуру.
   - Надо поговорить, - сказал Мч, не останавливаясь.
   - Стоять! - приказал Михаил хорошо поставленным командным голосом, все еще возясь с кобурой.
   - У меня к вам всего один вопрос.
   - Я сказал, стоять!
   Он наконец вынул пистолет и, передернув затвор, направил его на Мч. Тот по-боксерски вильнул в сторону и ухватил руку с пистолетом. Раздался выстрел. Второй рукой Мч вырвал пистолет и приставил его к виску Михаила.
   - К калитке!
   Михаил и на этот раз сообразил не сразу, поэтому Мч пришлось самому развернуть его лицом к калитке и, переставив пистолет к затылку, повести силой. Был Михаил не на много ниже и килограмм на десять тяжелее, и вполне мог устроить бунт у закрытой на запор калитки, чего больше всего не хотел Мч. Но, видно, майор он был канцелярский или трусоват и беспрепятственно разрешил Мч открыть калитку, за которой стоял наготове Коляберды. Увидев их, Коля распахнул заднюю дверь. Мч втолкнул в нее Михаила и сел рядом с ним. Глянув в окно, он увидел, что Алла не сдвинулась с места. Он невольно был ей благодарен за то, что она не бросилась с собакой на помощь Михаилу и не подняла крик. Ему было не понятно, почему она не сделала это.
   - Это тебе точно не сойдет с рук, - наконец пришел в себя Михаил.
   - Что именно?
   - Это самое... насилие и служебный пистолет.
   - Я же по -хорошему просил тебя переговорить со мной.
   - О чем?
   - Кому ты сообщил, что я был снайпером в армии?
   - Зачем мне нужно было кому-то сообщать об этом?
   Однако по неуверенному голосу и бегающим глазам Михаила Мч понял, что он говорил неправду.
   - Мы тебя живым не выпустим, если ты не сознаешься.
   - Никому я не говорил.
   Коля повернул к ним лицо и сказал:
   - Он так и будет тебе яйца крутить, пока ты ему их не продырявишь или не вырвешь. А лучше садись за руль, я с ним побеседую. У меня он, ебн, сразу заговорит.
   - У меня тоже заговорит, если захочет остаться живым. Михаил, я сказал Алле и повторю тебе, что я не совершал убийства, в которых меня обвиняет милиция. Это сделали выкравшие и лишившие меня памяти бандиты в наказание за то, что я отказался стать киллером. Я хочу их найти и снять с себя обвинения.
   - Откуда ты взял, что я их знаю?
   - Я могу ошибаться и готов поплатиться за это. Ты в бога веруешь?
   - Верую.
   - Вот и отлично. Если ты никому не говорил, он тебя спасет. А меня как неверующего, напротив, накажет за то, что я плохо о тебе сужу. - Мч достал из-за пояса револьвер Красавчика, вынул из барабана шесть пуль, оставив две, и крутанул барабан. - Каждый из нас сделает по очереди в себя по два выстрела. Решай, кто первый ты или я. Даю тебе такое право. У первого шансы выжить есть, у второго вряд ли. А можем бросить монету, как скажешь.
   Михаил уставился на револьвер побелевшими глубоко посаженными глазами и стал похож на покойника. Острый нос, тонкие крепко сжатые губы и ввалившиеся скулы на побледневшем лице усиливали это сходство.
   - Бред какой-то, - проговорил он, почти не разжимая губ. - Ты ошибаешься, а я тут причем?
   Коля вдруг остановил Коляберды и заорал на Мч:
   - Ты совсем шизанулся? Он тебя продал, а ты еще виноват перед ним. - Он метнулся к Мч и, выхватив у него из рук револьвер, направил на Михаила. - А ну, говори, падла, кому его продал? Считаю до двух. Раз.
   Мч попытался выхватить у Коли револьвер, тот дернул назад руку и нажал на курок. Глушитель Мч снял с револьвера, и звук выстрела, усиленный рикошетом пули, оглушил их. Михаил побелел еще больше, а Коля от испуга выронил револьвер. Увидев, что он живой, Мч стал шарить рукой в поисках револьвера, но Коля его опередил и опять направил револьвер на Михала.
   - Повезло тебе, ебн, гад. Сейчас не повезет, если не скажешь.
   Увидев, что Коля опять положил палец на курок, Михаил сказал Мч:
   - Убери его, я скажу.
   Коля сам протянул револьвер Мч, пригрозив Михаилу:
   - То-то, епрст. Я не он, у меня раз, два и ты покойник.
   Мысленно улыбнувшись, Мч стал вкладывать в револьвер пули.
   - Говори, кому сообщил обо мне, - сказал он Михаилу.
   - Они знают, что вы здесь?
   - Глупый вопрос. Конечно, нет. Кто интересовался мной как снайпером?
   - Военком один.
   - Откуда?
   - Из Центрограда, вернее из Лесков. Город там есть такой.
   - Его фамилия?
   - Коблев.
   - Как вы познакомились?
   - На семинаре в Воронеже. Я туда ездил вместо нашего военкома.
   - Что именно ты ему передал?
   - Фамилию, адрес, когда и кем ты служил. И все.
   Мч с трудом сдержал себя, чтобы не нажать на курок. Коля заскрипел зубами от злости.
   - У, падла.
   - И многих ты так заложил?
   - Двоих всего. Вместе с тобой.
   Мч опять весь передернулся от гнева: "Всего, сволочь. Даже, если одного. Это же искалеченная человеческая жизнь".
   - Его фамилия?
   - Фамилию не помню. Из какой-то деревни.
   - Кто меня выкрал?
   - Приезжали сюда. Откуда, не знаю. Они звонили по мобильнику.
   - Ты им передал, что в то утро я уезжал в командировку?
   Михаил вдруг оскалил зубы, облизал языком губы и подался назад.
   - А тебе Алла?
   Не дождавшись ответа, Мч посмотрел на погоны майора и усмехнулся: "Канцелярская крыса". Не сдержавшись, он размахнулся и ткнул дулом пистолета в живот. Михаил хрюкнул и стал громко глотать воздух.
   - Надо ехать, - сказал Коля. - Особняк нашего военкома рядом с особняком Стрыкина.
   - Это я уже помню. - Мч закурил и, услышав, что Михаил учащенно задышал, сказал ему. - Ладно, живи. Можете пока оставаться в доме отца до моего возвращения. Если не хотите, чтобы его половина сдавалась жильцам, будешь платить ему за нее. С разводом проблем не будет, но сына заберу. Когда, не знаю. О моем приезде тебе лучше молчать. Я тебя сейчас не убил, потом убью, но раньше тебя убьют они за то, что ты выдал лесковского военкома, этим самым и их. Я им, естественно, не скажу о тебе. Впереди автобусная остановка, выходи.
   Уже стоя на земле, Михаил спросил тихо:
   - А пистолет?
   - Извини. Что-то и ты должен потерять. Моли бога, что не жизнь. Пока. Но для тебя лучше, чтобы второго раза не было.
  
   Когда отъехали, Коля сказал:
   - Надо было бы шлепнуть эту падлу.
   - Надо бы, но я еще не созрел. Однако на подходе к этому. Сейчас я бы уже многих шлепнул.
   - Следующий поход к нашему военкому?
   - Чем раньше, тем лучше. Ты его знаешь?
   - Этого нет. Я знал его предшественника. Он с дядей дружил. Был заядлый рыбак. Вместе с доктором рыбачил. Это он хотел меня отправить в кремлевскую охрану. Сынком меня, как дядя Федя называл.
   - И меня отец так назвал. А сын папой. А мне хоть бы что. Как истукан. На жену смотрел только, как на красивую бабу. Тут, правда, хоть внизу шевельнулось.
   - Правда? - обрадовался Коля. - Так в чем дело? Сейчас подхватим любую, на какую шевельнется. Только тут одного шевеления мало, тут отработать заплаченные деньги надо. Ой, еклмн, совсем забыл. Деньги-то мы отдали, оставили только на бензин и на один раз пожрать. Придется тебе завязать в узелок и потерпеть до дома.
   - Что ты ко мне пристал? Если даже ты, испытавший влияние так называемой сексуальной революции, а, по-моему, простого разгула разврата, брезгливо называешь этих девиц лоханками, то что говорить обо мне, воспитанному на кристальной чистоте пионерии и комсомола? Проституток я вообще не считал за людей. Это сейчас я знаю, что такими их сделала сегодняшняя жизнь. Разве вчерашние девчонки родились развратными? Не зная, например, что пухленькая - проститутка, я бы с ней с удовольствием переспал. При условии, конечно, что ей не меньше восемнадцати.
   - Это сейчас не имеет значения. Госдума разрешила рожать с четырнадцати. А четырнадцать вчерашнему бутончику есть. Ловлю на слове. Я тебе ее на днях устрою. Не думаю, чтобы она успела пропустить через себя полк и что-нибудь подцепить.
   - Обо мне не беспокойся, я себе сам найду. Скажи, а сейчас вообще нет таких понятий как любовь, скромность, верность?
   - Почему нет? Есть у стариков. У нас сосед хоронил жену, с которой прожил пятьдесят лет, услышал стук молотка по крышке гроба и упал замертво. А среди молодежи таких понятий нет. Сейчас в моде отдаваться в первый вечер. В школах процветает групповуха.
   - Поясни.
   - Ученицы выстраиваются кружком с поднятыми задами, а ученики, у кого уже стоит, их обходят до выявления победителя. Во всяком случае в нашем классе любили такую игру.
   - Ты тоже в ней участвовал?
   - А как же? Они же еще не лоханки. Я их всех с детства знал.
   - Ну и на каком счету ты был?
   Коля гордо поднял голову.
   - Один раз занял первое место.
   - Оленька об этом знает?
   - Не знаю, я не рассказывал, а она ничего не говорила.
   - Она тоже участвовала в таких мероприятиях?
   - Я бы ей, еклмн, поучаствовал.
   Мч засмеялся.
  
   Придорожное кафе оказалось уютным местом. Глуховатый мужской голос пел мелодичное и грустное. Они сели у окна, чтобы видеть Коляберды.
   - Пить будешь? - спросил Коля.
   - Граненый стакан водки.
   - А на закусь?
   - На твой вкус, но с черным хлебом и селедкой.
   Коля подозвал официантку с узким до неприличия, по мнению Мч, задом. Она долго не могла понять, зачем им граненый стакан, но пообещала поискать.
   - Я не думаю, чтобы она, работая в кафе, голодала, - сказал Мч. - Почему она такая худая?
   - По-твоему, она худая?
   - Она не худая, она скелет. Ты видел ее зад?
   - Очень приятный задок. На такие сейчас самая мода. Может, потому что думают, чем меньше зад, тем уже щель. А твоя Юля, вчерашний пончик, сейчас считается уродкой, хотя мне она тоже понравилась больше. Оленька у меня тоже считается уродкой.
   - Кто? Оленька? - У Мч отнялся язык от возмущения. - Да она... она ...
   Его восторг Олиной красотой прервала официантка, которая, не найдя граненый стакан, принесла пивную кружку, сославшись на ее грани.
   - Налить полную? - спросила она Мч без выражения на лице.
   Вместо растерявшегося Мч ответил Коля:
   - Полную вечером с тобой на пару. Видишь, он онемел от твоего великолепного задка. Все уши мне про него прожужжал.
   Девушка заулыбалась и, повернувшись к Мч задом, два раза подкинула его.
   - Я заканчиваю в семь, - сказала она.
  
   Водка слегка сняла напряжение с Мч, и зад официантки уже не казался ему безобразно маленьким. Когда они собирались уходить, в кафе вошла вчерашняя тонконогая Галя. Они узнали ее с трудом. Ее лицо было в зеленке, губы вздулись, под глазом был огромный синяк. Хромая, она подошла к официантке и стала что-то возбужденно говорить. Та подвела ее к свободному столику и усадила, держа за плечи. Они были похожи, как сестры. Оставшись одна, Галя уставилась в точку на стене, вздрагивая, как от рыданий. Но она не плакала. Официантка принесла полный бокал с трубочкой, и Галя стала жадно пить. Коля поманил официантку пальцем.
   - Что у нее случилось? Мы вчера с ними трепались. С ней была Юля, похожая на сдобную булочку.
   - Юлю вчера увезли силой, и до сих пор ее нет. Галю, мою сестру, выбросили на полном ходу из машины.
   - Насильников нашли?
   - Не смеши. За два года, что я тут работаю, Юля четвертая исчезнувшая. Только одну нашли мертвой в лесу, остальные так и пропали. Милиция, как узнает, что проститутка, даже дело не открывает.
   - Ты, еклмн, скажи своей сестре, чтобы она бросала это дело.
   - А на что жить? Знаешь, сколько я здесь получаю за вычетом питания? На автобус еле хватает. А у нас бабушка больная и мать алкоголичка. А у Юли на руках был десятилетний брат. Мать у нее сидит. С кем он теперь останется?
   Коля дал ей хорошие чаевые. Она спросила с надеждой в голосе:
   - В семь вас ждать? Мне одной или вдвоем с сестрой?
   - Извини, мы спешим. Как-нибудь в другой раз.
  
   Возможно, весть о похищении еще не дошла до остальных путанок или она их не испугала. Они по-прежнему стояли в основном парами вдоль дороги, встречая и провожая зазывными взглядами и жестами машины. Еще вчера Мч осуждал и презирал их, считая порочными животными, а сегодня увидел в них таких же, как и он, жертв либерально - демократических реформ.
   Слово "проститутка" в его понятии было грязным ругательством, оскорбительнее которого было лишь предательство по отношению к Родине.
   То, что с его Родиной, за которую он был готов отдать без колебания жизнь, случилась беда, еще больше усилило любовь к ней. Ее он помнил хорошо, возможно, потому, что у нее не было конкретного лица, которое отождествляла огромная во всю классную доску карта с витиеватой красной границей внизу и слева. Ее он помнил почти досконально. Но в основном Родина была не только в его глазах и мозгу, а в каждой клетке его тела. Как мать. Это он ощутил, стоя у ее могилы и чувствуя ее ауру и любовь к нему. Разница между матерью и Родиной заключалась в том, что Родину еще можно было возродить, а мать уже не воскресить никогда.
  
   Двух путан они увидели на том же месте, только эти были заметно перезрелыми. Коля остановил машину и вышел.
   - Привет, труженицы, - поздоровался он. - Юлю здесь не видели?
   - Юлю? - переспросила та, что была моложе, но вполне могла быть Юлиной матерью. Две старательно запудренные складки по бокам рта стали отчетливо заметными. - Я знаю двух Юль. Как она выглядела?
   - Как только что распустившийся бутончик.
   - К этой ты опоздал. Ее вчера похитили.
   Вторая показалась Мч совсем старой. Эта-то куда? - удивился он. А если внуки увидят? Он вышел размять ноги. Старуха уставилась на него, как ему показалось, оценивая. Встретив его удивленный взгляд, она спросила:
   - Поедешь со мной? Я хорошо заплачу.
   Он еще соображал, когда к нему подошел улыбавшийся Коля.
   - Раздумываешь, сколько взять с нее? Я сказал, что меньше, чем за кусок баксов не отдамся. А ты проси минимум полтора.
   - Согласна, - сказала старуха. - На три дня с моей выпивкой и питанием.
   - Полтора куска за час.
   Старуха на этот раз, совсем придирчиво, осмотрела Мч с головы до ног, подумала, шевеля высохшими губами, видимо, подсчитывая, и кивнула:
   - Согласна.
   У Коли вылезли глаза, и он тоже стал считать в уме. Мч взял его за руку и увел к машине. Уже сидя в ней, Коля сказал возбужденно:
   - Еклмн, так это же, если семьдесят два на полтора куска, так это же...
   - Сумасшедшие деньги, - засмеялся Мч, вспомнив Райкина.
   Наконец закончив подсчет, Коля уставился на Мч:
   - У меня получилось сто восемь тысяч долларов. И ты, ёклмн, отказался? - Он опять ушел в себя, а, вернувшись, спросил. - А вдруг она имеет в виду все семьдесят два часа непрерывной работы? Я пойду, спрошу у нее.
   Мч разозлился.
   - Вот и оставайся ты с ней. Давай, трогай.
   Эта встреча слегка разрядила напряженность их поездки, но не надолго.
  
   Их удивило, что калитка была приоткрыта, хотя света в доме не было. Заподозрив неладное, Мч велел Коле посидеть в машине и достал револьвер. -
   - На тебе бронежилет? - спросил Коля. - Сиди. Подъедем к крыльцу на машине.
   Они так и сделали, и Мч вспрыгнул на крыльцо сбоку. Потянув за ручку дверь и увидев, что она не заперта, он распахнул ее. В тот момент, когда Коля просигналил, он направил в коридор луч фонаря и револьвер. Коридор был пуст. Никого не оказалось и в гостиной. Включив свет, Мч увидел на зеркале нарисованный губной помадой крест и слова: "Ты покойник".
   Они обошли комнаты. Все было перевернуто, побито, порезано, но ничего не взято, кроме Колиной и Катиной фотографий и бутылок с водкой из холодильника.
   Коля спустился через потайной лаз в полу коридора в погреб и достал автомат Калашникова. Второй лежал нетронутым в сарае. При большом желании оба автомата можно было обнаружить. Но у бандитов, видно, в оружии недостатка не было, и приходили они за другим.
  
   В тот же вечер они отвезли Катю к родителям Павла в другой город, где переночевали сами. Ей они наказали строго-настрого в Лесках не появляться без их разрешения.
   - В пятницу девять дней у папы с мамой и сорок дней у Паши, - возразила она. - В четверг утром я должна быть там.
   - К четвергу мы управимся, - сказал убежденно Коля.
   Мч вовсе не был в этом уверен, но, увидев, что Катя вопросительно смотрит на него, подтвердил:
   - Управимся.
  
  
  
   Глава вторая
  
   Бандиты пытаются взять реванш.
  
   Бандиты и рэкетиры, совсем недавно безраздельно господствовавшие в Лесках и окрестности, никак не могут смириться с порядком и спокойствием, установленными охранным бюро "Щит и меч" под руководством Артура Стрыкина, и пытаются вновь дестабилизировать обстановку в районе.
   Нельзя исключать, что маньяк, учинивший кровавую расправу над лесником Ивановым Ф.Н. с супругой, является бандитским маневром с целью посеять панику среди населения и отвести от себя ответственность за убийства неугодных им милиционеров. С его участием была предпринята попытка покушения во время похорон лесника на нового директора станкозавода Виктора Хохлова, также отказавшегося, как и его убитый предшественник Павел Краснов, от бандитского "крышевания". Бандитов нисколько не смутило, что вместе с директором погибли бы безвинно еще тридцать человек.
   За отказ сотрудничать с бандитами был зверски убит врач психдоиспансера Юрий Сушков также вместе с супругой.
   По этой же причине были тяжело ранены семь сотрудников физкультурно - оздоровительного комплекса Лесков.
   В разговоре со мной руководитель ФОК господин Стрыкин заявил, что он полон решимости при активной поддержке руководства города и правоохранительных органов не только дать решительный отпор бандитским формированиям, но и полностью их уничтожить.
   Директора предприятий и фирм, а также все жители Лесков, заверил меня Стрыкин, могут спать спокойно и не бояться за свои трудовые сбережения.
   Он еще раз призвал руководителей фирм и предприятий, которые до сих пор не заключили с бюро "Щит и меч" контракты на охрану, сделать это незамедлительно.
   Нина Кузина
   "Криминал"
   15 сентября 1999г.
  
  
   ***
   Коля точно знал, что Хохлов был лично знаком с военкомом по делам, связанным с освобождением от армии работников станкозавода.
   У директора шло совещание, но он на секунду вышел к ним. Справившись о самочувствии Кати, он протянул им список сотрудников бюро "Щит и меч", а секретарю Лене велел накормить и напоить их. Но она и без его указания уже приготовила для них стол в кухонном закутке. Пить они не стали, а поели с удовольствием. Лена была старше Мч, имела двоих детей и смотрела на Колю по-матерински. Накормив их, она принялась обсуждать с Колей вопросы, связанные с поминками, а Мч стал рассматривать списки на трех листах. На двух были фамилии с телефонами командиров подразделений и охраняемых объектов. В число последних входила даже городская библиотека, где был всего один охранник. Больше всего охранников было на деревообрабатывающем комбинате. Отсюда было понятно, почему отсутствие в списке самого крупного в Лесках промышленного предприятия, имея в виду станкозавод, не давало Стрыкину покоя.
   Всего Мч насчитал сорок семь командиров, тысяча сто двадцать охранников и двести девяносто объектов расположенных по всему Лесковскому и соседним районам.
   На третьем листе были фамилии телохранителей важных персон Лесков: директоров, банкиров, заведующих и просто граждан, не афиширующих свою деятельность. Телохранителей было триста шестьдесят два.
   - Вот тебе и ответ на вопрос доктора, у кого власть в Лесках, - подсел к Мч Коля. - Более полутора тысяч вооруженных до зубов бандитов против полуторасот полуголодных ментов на весь район.
   - Почему в списке нет ФОКа?
   - Мазура и Стрыкин между собой враждуют.
   Стрыкин тоже отсутствовал в списке, но его адрес и телефоны были вписаны рукой.
   Они попытались отыскать в телефонном справочнике города Мазуру и Красавчика, но тут в кухню заглянул Кротов со списком работников ФОКа и его постоянных клиентов, среди которых оказалось практически все руководство Лесков во главе с мэром. Само собой разумеется, Стрыкин отсутствовал.
   - У тебя в каждой банде свои люди? - удивился Коля.
   - Не смейся. При расформировании частей нашего городка были отправлены на пенсию и уволены в запас семьсот офицеров, живших там с семьями. Работы в округе, сам знаешь, нет, а кормить семьи надо. Мы все, независимо от ранга, считали за счастье попасть к Стрыкину или Мазуре. Я тоже пытался. Со мной даже разговаривать не стали - старый. Но не все устроившиеся довольны. Одно дело убивать на войне и другое - в мирной жизни и тем более стать бандитом. А уйти из банды мало, кому удавалось.
   - Среди личных телохранителей Стрыкина и Мазуры ваших знакомых случайно нет? - спросил стариковским голосом Мч, превратившийся на время опять в Ивана Спиридоновича.
   - Нет. У них свои проверенные люди. Насчет них вам может помочь Юдин Феликс. - Кротов подчеркнул эту фамилию в списке. - Он ведет в ФОКе секцию восточных единоборств и там в большом почете. Этих двоих он хорошо знает, называя их бандитами с большой дороги. Вы в принципе, что от них хотите?
   Вопрос был по существу. Прямой ответ на него был невозможен без посвящения Кротова в связь Ивана Спиридоновича с Мч.
   Из затруднительного положения Мч временно вызволила Лена, позвавшая его и Колю к Хохлову. Тот услышал от Мч о вопросе Кротова, сказал:
   - Решайте сами, как с ним быть. Я бы ему доверился, но без вашего согласия не имею права.
   - Я согласен, - сказал Мч.
   - Я тем более, - сказал Коля. - Петрович свой мужик.
   Хохлов позвал через Лену Кротова. Тот, услышав от директора, кем на самом деле являлся Мч, от изумления потерял дар речи. Лишь, когда Коля специально для него повторил рассказ об убийстве Сушкова и поездке в Бутурлиновку, Кротов наконец выразил свое удивление:
   - Сроду бы не подумал, что старик и есть тот парень.
   - Так это замечательно, - улыбнулся Хохлов и тут же посерьезнел. - Как я понимаю, вас больше всего в данный момент интересует военком Коблев. Верно? - Мч кивнул. - Он действительно неравнодушен к деньгам. В прошлом году он за две тысячи долларов освободил от армии первоклассного фрезеровщика, а в этом - помощника Гиндина. Этого, с учетом дефолта, удалось уговорить за тысячу семьсот.
   У Мч возникла мысль, как бесшумно встретиться с военкомом, но предложить ее Хохлову он пока не решился, надеясь, что тот сам придет к ней. Вместо него сказал Коля:
   - Может, нам этим и воспользоваться? А, Виктор Васильевич?
   - Думаю об этом. Оба раза мы встречались с ним в ресторане. Но тогда у нас была обоюдная заинтересованность. У вас мирный разговор с ним вряд ли получится. Как-никак он полковник и при оружии. К тому же характером крут и силой не обижен.
   - В ресторан он как добирался? - спросил Коля.
   - Павел возил его, где были поминки. А я обедал с ним в ресторане в километре от военкомата, и он приезжал на своей машине. А сегодня тем более будет на машине, так как вот-вот должен пойти дождь. Можно опять туда пригласить. Но в ресторане же вы с ним говорить не будете. А если сделать так? Никуда я его приглашать не буду, а представлю ему Захара своим старым знакомым, который ходатайствует за своего племянника. Тому должна придти повестка, а в армию он идти не хочет. Коблев любит, когда повестка еще не пришла, - вопрос решить легче. Главной приманкой для него я сделаю то, что дядя за ценой не постоит и готов оплатить аванс уже сегодня. На это он обязательно клюнет. А место встречи можно назначить для привлекательности у этого ресторана в обеденное время, скажем, в два.
  
   ***
   Они приехали без двадцати два. Серебристой "Ауди" военкома на стоянке не было. Коля припарковал Коляберды за пятьдесят метров до ресторана на пути от военкомата. Мч в черном костюме Павла, в кепке с длинным козырьком, в темных очках и с зонтом на трости в руке стал прохаживать по тротуару, придерживаясь самой бросавшейся в глаза иномарки.
   Приближавшуюся серебристую машину он увидел издали и глянул на часы. Похвалив полковника за воинскую пунктуальность, он опустил пониже козырек и направился к остановившейся машине. Он демонстративно глянул на номер сзади и подошел к передней двери со стороны водителя. Стекло было опущено, и из кабины, заполненной нежной мелодией блатной песни, на него уставился седеющий гладко выбритый с решительным носом и двойным подбородком полковник.
   - Игорь Трофимович? Я от Виктора Васильевича.
   Коблев молча коснулся клавиши между сиденьями и после последовашего щелчка кивнул на противоположную дверь. Мч обогнул спереди машину и сел на мягкое под цвет машины похожее на кресло сиденье.
   "Ауди" легко тронулась, нисколько не заглушив музыку. Мелодия лезла в душу, хотелось развалиться в кресле и закрыть глаза. Но Мч не мог оторвать взгляд от самодовольного сытого лица и чувствовал, как в нем закипала ярость. Вот этого он не хотел и прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки.
  
   - Проблемы? - услышал он густой командный голос.
   Мч тряхнул головой и открыл глаза. Их взгляды встретились. Чем дольше они смотрели друг на друга, тем ниже опускались аккуратно причесанные брови полковника и тучнели его глаза. Устав ждать, он остановил машину и бросил сердито:
   - В чем дело? Что-нибудь не ясно?
   Мч усмехнулся:
   - Да нет, все ясно, полковник. Понятие офицерская честь к тебе не относится.
   - Что? - рявкнул не тише, чем перед тысячным строем, военком, выбрасывая автоматически руку к кобуре. - А ну вон из ма...
   Его глаза сошлись на переносице, когда он увидел торчавший из своего рта револьвер. Этот дешевый прием Мч позаимствовал экспромтом из увиденного вчера у тети американского фильма. Но полковник тоже смотрел эти фильмы и знал, что подобные приемы используют, когда берут на испуг, и не думал оставить свой пистолет в покое. Свободной рукой Мч ухватил его за запястье руки и с силой крутанул ее. Рука безжизненно повисла. Вынув из кобуры пистолет, Мч указал им на проехавшего вперед Коляберды.
   - Езжай за этим катафалком.
   Полковник перевел на дорогу, затем на Мч налитые кровью глаза и издал клокочущие горловые звуки. Мч показалось, что он услышал: "Мешаешь вести машину", - и вынул изо рта револьвер.
   - Ты кто? - откашлявшись, прохрипел Коблев.
   - Сейчас узнаешь. Трогай.
   Военком пошевелил пальцами руки, которую крутанул Мч, поморщился и не сразу сумел продвинуть рукоять автоматического переключателя скорости. Машину несколько раз дернуло, пока она не пристроилась в хвост Коляберды.
   - Куда едем?
   - Узнаешь.
   - В чем дело? С чем это связано?
   - Тебе привет из Бутурлиновки.
   - Из Бутурлиновки? Что там может быть? Там полный расчет.
   - С первым - да. А с остальными?
   - С какими, к черту, остальными? Там всего было двое. И с другим сразу рассчитались. Мало того, две недели назад мне оттуда звонили и предлагали еще одного.
   - Кто звонил? Михаил?
   - Кажется, его так зовут. Я помню его по фамилии - Авдеенко. Если у вас есть какие претензии, то к нему, не ко мне.
   - К тебе тоже есть. Назови, кому перепродаешь нас.
   - Вас? - вырвалось у полковника. На этот раз в его голосе послышался страх, что подтвердил и его взгляд, брошенный на Мч.
   Мч снял кепку, затем парик и тряхнул слежавшимися кудрями.
   - Узнаешь?
   К страху в глазах полковника добавилось удивление, говорившее о том, что он не понял, причем тут показанный по телевизору маньяк.
   - Ах ты, сволочь, ты даже не видел, кого продавал. Для тебя мы не люди, а товар. Да, я один из тех, кого похитили по твоей наводке. Не сумев сделать из меня киллера, твои заказчики выпустили меня без памяти, навесив не совершенные мной убийства. В поисках своей реабилитации я вышел на Бутурлиновку. Говори, кому ты передал данные обо мне и других бывших снайперах? - Мч подпер дулом револьвера подбородок военкома. - Отвечай и помни, что твоя жизнь зависит сейчас от тебя самого. Каждое твое "Не знаю" или ложный ответ приблизят тебя к смерти.
   - Я не знаю его фамилию, он представился Григорием.
   - Опиши его.
   - Лет тридцати, выше среднего роста, волосы светлые.
   - Как с ним познакомился?
   - Обедать тогда я ходил пешком, машины у меня не было. Он подошел, пригласил в ресторан, где пообещал за каждого названного снайпера или умеющего стрелять призывника сумму, от которой у меня глаза на лоб вылезли. Ты же знаешь, сколько нам платят.
   - Не знаю. У меня по твоей милости вырезали память. И ты, офицер, согласился?
   - Не сразу. Жизнь заставила.
   - Ладно, это на твоей совести. Сколько всего человек ты ему назвал?
   - Восемь.
   - Ты знал, для чего нас похищают?
   - Я не знал, что вас похищают. Думал, договариваются по согласию. Для чего похищают, догадывался. Сейчас это обычная практика в военкоматах.
   - На кого работает Григорий?
   - Не имею представления.
   - Врешь, все ты знаешь, боишься говорить. Считай, что один шаг к своей смерти ты сделал. Еще раз спрашиваю, на кого работает Григорий, если он вообще есть?
   - Он есть. А мне это надо, на кого он работает? Сам посуди.
   - В таком случае буду считать, что он работает на тебя. Второй шаг к смерти. Еще вопрос. Как фамилия гипнотизера, который вырезал у меня память и где находится его лаборатория? Не вздумай сказать, что не знаешь, тогда шансов жить у тебя не останется.
   - Посоветуй, что мне ответить, если ни о каком гипнотизере я не имею представления?
  
   На него сильнее револьвера подействовало то, что Коля свернул в сторону заброшенного мелового карьера. Не обращая внимания на револьвер у подбородка, он остановил машину.
   - Я туда не поеду. Кончай здесь.
   - Тогда прощай.
   Мч нажал на курок. Голова полковника дернулась, глаза остекленели и застыли.
   - Надо же, осечка, - искренне удивился Мч. - Ах, да, совсем забыл, что два патрона я израсходовал на Михаила. - Попробую еще раз.
   - Ладно, - бесцветным голосом сказал Коблев. - Какие гарантии, если скажу?
   - Езжай за ним, там и поговорим о гарантиях. Они будут зависеть от твоих признаний.
   - Убери револьвер, действует на нервы. Там легко нырнуть.
   Мч послушно отвел в сторону револьвер и, когда Коблев свернул за поджидавшим их Колей, спросил:
   - Какая фамилия гипнотизера?
   - Поверь мне, я действительно не знаю. Но я могу организовать твою встречу с Григорием на манер этой, организованной Хохловым. Ты сам у него выведаешь о гипнотизере.
  
   Дорога между обрывом и стеной горы из отходов выработанного карьера была действительно узковата. Страх съехать вниз заставлял водителей держаться ближе к стене. Коля, однако, умудрился развернуть Коляберды и ожидал их, стоя у обрыва. В черной шапочке с прорезями для глаз и рта он походил на палача. Не хватало лишь в руке топора.
   Мч приказал военкому поставить "Ауди" перед Коляберды и, вынув ключи из замка зажигания, сказал:
   - Посиди здесь.
   Выйдя, он подошел к Коле. Тот спросил испуганно:
   - Ключи у тебя? Почему не вывел его?
   - Куда он денется? - Мч повертел на пальце ключи и взвесил на ладони пистолет. Подойдя к краю обрыва, он глянул вниз, где угрожающе темнела вода. - Не знаешь, глубоко?
   Коля встал рядом.
   - Несколько лет назад самосвал упал. Полностью скрылся. Сейчас еще глубже.
  
   Мч услышал за спиной гул мотора и резко обернулся. На них надвигалась "Ауди". Коля тоже увидел ее. Они кинулись друг к другу, чтобы оттолкнуть в сторону, и столкнулись. В последнее мгновенье Мч борцовским приемом перебросил Колю через себя, но сам отскочить не успел. От удара бампера он полетел вниз.
   Чудом уцепившись рукой за выступавший корень, он повис над пропастью. Сначала одна нога, затем другая во что-то оперлись. Он глянул вверх и увидел над собой покачивавшееся и вращавшееся колесо. Второе ушло дальше вперед. Воробью было достаточно сесть на передний капот, чтобы машина опрокинулась, размазав Мч по стене. Он перевел взгляд вниз и прикинул, успеет и сможет ли отпрыгнуть в сторону от места падения машины и не попадет ли на самосвал. Он понимал, что в любом случае шансов остаться живым внизу у него практически не было, но не было и другого выхода, и все же это было лучше, чем быть размазанным машиной. Поэтому главным было не упустить момент ее падения. Раньше времени прыгать он не хотел. Он поднял глаза вверх и увидел испуганное Колино лицо.
   - Продержись еще немного. Сейчас я брошу тебе веревку.
   Пока Коля отсутствовал, Мч придумал, как отпрыгнуть подальше в сторону, если Коля не успеет: он оттолкнется руками от бампера машины.
  
   По гулу мотора он догадался, что Коля подогнал Коляберды поближе к краю, чтобы привязать веревку к машине. Действительно наверху, кроме Колиной головы, появилась его рука с веревкой.
   - Лови!
   Со второго захода Мч поймал веревку и, почувствовав себя в безопасности, спросил:
   - Ее ты держишь или хватило ума привязать к Коляберды?
   Но перепуганному на смерть Коле было не до шуток, он спросил сердито:
   - Не знал, что провода зажигания можно соединить напрямую? Давай вылезай, еклмн.
  
   Поднявшись наверх, Мч спросил, указав на "Ауди":
   - Он не убежал, не знаешь?
   - Он боится шелохнуться. Поможем упасть?
   - Я сейчас разберусь.
   Коля стал отвязывать веревку, а Мч обошел вокруг "Ауди". Дверь со стороны водителя висела над пропастью, и он открыл заднюю. Перед машины тут же пошел вниз. Он увидел искаженное лицо Коблева, лежавшего на откинутом переднем сидении и вцепившегося руками в заднее. Встретившись с глазами Мч, он протянул ему руку. Но Мч уже повис на двери, остановив падение машины.
   - Подержи, я вылезу, - попросил военком, приподнимаясь, но дверь тут же пошла вверх. Он опять откинулся назад, и дверь опустилась, но уже выше. - Дай руку, нога зацепилась.
   Продолжая висеть, на одной руке, Мч протянул в кабину вторую. Коблев вцепился в нее двумя руками и стал дергать ногу. На этот раз "Ауди" не только стала подниматься, но и поползла к обрыву. Мч отпустил дверь, ухватил полковника за воротник кителя и потянул к себе. Ему удалось вытащить его наполовину из машины, но дальше не пускала застрявшая под сиденьем нога.
   Когда ноги Мч оторвались от земли, он выпустил воротник и попытался разжать пальцы полковника на своей руке. Но они вцепились в него намертво.
   Подбежавший Коля ухватил Мч за ноги и закричал:
   - Отпусти его, ебн!
   Коблев вдруг рванулся и развернулся так, что его глаза оказались напротив глаз военкома. Мч поразил его взгляд: в нем совсем не было страха, полковник пристально изучал Мч.
   Зато страх овладел Мч.
   - Отпустите руку, - выдавил он чужим голосом.
   - Подожди. Ты... это... прости меня... я хотел...жизнь такая сволочная стала... все затмили деньги... не до офицерской чести... но ты прав, забывать о ней нельзя в любых условиях... иначе и она исчезнет... как исчез Союз... тогда исчезнет и Россия... ее надо спасать от них... а я ... поздно
   - От кого от них? Скажите, кто они?
  -- Не могу... извини...он убьет мою семью.
  -- Кто он?
  -- Не могу... извини...
   Он разжал руки. Его глаза расширились и устремились в небо. Мч упал на живот, свесившись головой вниз. Ему показалось, что он еще раз встретил взгляд полковника, перевернувшегося вместе с машиной. Затем она накрыла его. Больше она не переворачивалась. Затем послышался удар.
  
   - Ну ты, ёклмн, дурак, - повторил, кривя в плаче губы, Коля, все еще держа ноги Мч. - Ну и дурак, ёпрст.
   Мч отполз от обрыва и лег в изнемождении на спину. Глядя в свинцовое небо, он проговорил:
   - Я понял. Когда до тебя доходит, что смерть неизбежна, то страх отступает, сменяясь оценкой прожитой жизни.
   - Чего? - Коля перестал ругаться. - Шизанулся?
   - Я увидел это в его глазах. Он укорял себя за то, что не спасал Россию от них.
   Мч подполз к обрыву и глянул вниз. Вода уже наползала на крышку бензобака. Затем на поверхности стали расходиться круги и появились пузыри.
   - От кого от них? Он тебе назвал?
   - Он побоялся, что они убьют его семью, если он их назовет, и они об этом узнают. А про гипнотизера он, скорее всего, действительно не знал.
   Коля подполз на коленях к обрыву.
   - Я же говорил, глубоко. - Он содрогнулся всем телом. - Поехали, а?
  
   Мч не считал разговор с полковником безрезультатным. Теперь он твердо знал, что искать гипнотизера нужно здесь в Лесках, и начинать надо с Красавчика. Если даже представить, что тот тоже не знает гипнотизера, то он знает Сутулого. Если допустить невероятное, что и Сутулый не знает гипнотизера, - через него можно выйти на место подготовки киллеров.
   Коля, словно читая мысли Мч, сказал:
   - Взглянем на дом Красавчика? Он отсюда по пути.
  
   Мч достал из накладного кармана костюма диктофон, на который был записан разговор с Коблевым. Голос полковника был узнаваем. Свой голос Мч, как и положено, не узнал, лишь отдельные интонации, но Коля сказал, что он тоже похож. Но и он его не узнал, когда Мч умолял Коблева отпустить руку.
   - Очень испугался?
   Мч ответил не сразу.
   - Наверное, сработал животный инстинкт. А может, не хотелось умирать так бездарно и неприятно. Брр... Не хочу об этом.
   - А я рад, что ты испугался. Значит, хочешь и будешь жить.
   - С кассетой что делать?
   - Не оставлять же такую улику против тебя.
   - Перемотай и сотри.
   - Она улика не только против меня, но и против Коблева тоже. Отдам ее Хохлову, а он пусть решает, что с ней делать. Это избавит меня от неприятных объяснений с ним.
  
   Трехэтажный коттедж Крававчика стоял в полукилометре от деревни в глубине леса в двухстах метрах от дороги. Трехметровый забор начинался метров за сто до коттеджа и шел вдоль дороги до самой деревни. Коля сказал:
   - Вот считай: шестьсот на триста метров будет восемнадцать гектар при норме участка крестьянского дома в пятнадцать соток и садового в шесть соток. В городе тоже шесть соток. Мой участок считается крестьянским, но из-за близости к городу имеет двенадцать соток. Этот участок Красавчика расположен еще ближе к городу, а главное, он выходит за пределы деревни, где строительство категорически запрещено из-за условий заповедности леса. Кто ему разрешил тут строить и на такой огромной площади? Это первый вопрос. И второй: откуда у него такие шиши? Этот участок вместе с домом потянет не меньше, чем на лимон долларов.
   - Ты имеешь в виду миллион?
   - А ты думал, чего? Я, например, такие деньги не заработаю за триста лет при моей зарплате, а у меня она раз в пять выше средней по стране и раз в десять выше лесковской. Россия сейчас поделилась на две части: богатую и нищую. Я не был бы против, если бы богатых было девяносто процентов, а нищих - десять, но у нас ведь через жопу, наоборот. Вот и спрашивается: надо было ради этого затевать всю эту трехамуть, чтобы один жирел, а девять едва сводили концы с концами?
   Мч ответил, улыбнувшись:
   - Меня об этом ты мог не спрашивать. Сам-то ты что об этом думаешь? Я не успел, а ты должен был успеть насладиться прелестями демократии: свободой слова, печати, неприкосновенности частной собственности, свободой нравов, к примеру, той же групповухой в классе. В мое время нам это не только не разрешали, но мы даже не представляли, что такое вообще возможно.
   Коля вдруг разозлился:
   - Пошел ты, ёклмн, на ...хутор бабочек ловить. Давай лучше думай, как еще его взять? Здесь к нему не подобраться.
  -- Сначала надо узнать, как часто он здесь бывает и с кем. Может, в это время он здесь уже не живет.
   - Дадим Кротову такое задание.
  
   ***
   Хохлов ожидал их с нетерпением. Прослушав диктофон и пояснения Мч, он заметил философски:
  -- Все там будем. Только по-разному туда уйдем. Он ушел так. Я считаю, заслуженно. Не хочешь помянуть его? В какой-то степени он спас тебе жизнь. - Мч не отказался, и они выпили. - А насчет кассеты ты прав. Она улика не столько против тебя, сколько против него. Но только на самый крайний случай. О ее месте хранения, кроме нас с тобой, будут знать еще Коля и Кротов. Они на тот случай, если с нами что случится.
   Перед уходом Мч попросил Кротова узнать места, где чаще всего бывает Красавчик. Тот пообещал заехать вечером в ФОК к Юдину.
   Когда они выходили из ворот завода, уже темнело. Коля сказал:
   - Нормальные люди в это время спешат домой. Они думают, что мы тоже нормальные, и могут нас там поджидать. Давай проверим, а? Ты же сам сказал, что не мы, а они должны нас бояться. Автоматы у нас есть, а?
   Мч сам об этом думал, но боялся за Колю. Он ответил:
   - Насчет ночевки подумаем, а заехать и проверить не помешает.
  
   Никого и ничего подозрительного они не заметили при подъезде к дому. Однако на всякий случай, Коля развернул Коляберды к воротам задом. Мч вышел и открыл их. Когда машина наполовину въехала в ворота, Мч быстро сел на свое место, как ему велел Коля. Коляберды вдруг рванул вперед и, виляя, осветил всю улицу. Фары выхватили из темноты выскочивший из соседних ворот справа милицейский Уазик, слева перегораживала дорогу выехавшая из противоположного леса иномарка, сзади с крыльца Колиного дома сбегал милиционер с пистолетом и разинутым в крике "Стой!" ртом.
   - Может, еще лечь? - огрызнулся Коля.
   От перекрывших дорогу в обе стороны машин отделились и двинулись на Коляберды фигуры в камуфляжной форме, масках и с автоматами, а за их спинами вспыхнули и скрестились на Коляберды лучи фар машин второго ряда.
   - Ёпрст! - вырвалось у Коли, как показалось Мч, не без испуга.
   Быстро оценив обстановку, Мч крикнул:
   - Коля, не бойся, прорвемся! Давай влево на иномарку!
   - Я боюсь? Три ха-ха! Я подпускаю их ближе, как в бою.
   Он выключил фары, оставив одни габаритные огни, чтобы не ослеплять и этим как бы приглашая боевиков подходить без опаски. Что они и сделали, обтекая Коляберды с обеих сторон. Лишь один остановился спереди и направил автомат на то место, где, по его мнению, за темным стеклом должна была находиться голова водителя.
   Коля надавил на сигнал, включил дальний свет и рванул Коляберды с места. Тот, что был впереди, успел подпрыгнуть, проскользил по капоту, потом по стеклу и упал под ноги других, метнувшихся в стороны.
  
   Расчет Коли оказался верным. Автоматные очереди послышались, когда Коляберды уже подлетал к иномарке. Одна или несколько пуль пробили ей бензобак. От взрыва ее отбросило, что помогло избежать столкновения с ней. Издав победный клич, Коля в азарте направил Коляберды на выезжавшую из леса на дорогу еще одну машину, из окон которой вылетали огоньки пуль. Удар пришелся ей в крыло. Трехтонная масса Коляберды срезала перед машины, как ножом.
   Но со стороны Мч вдоль леса неслась еще одна машина, также плюясь огнем из окна. Вылезть на дорогу наперерез Коляберды она явно не решалась.
   Мч приоткрыл окно и выпустил две короткие автоматные очереди по окну и колесам машины. Она завиляла и уткнулась в дерево.
   - Как мы их уделали, а? - радовался Коля.
   - Да, лихо, - согласился, потянувшись за сигаретой, Мч.
   Он увидел выбежавшего на дорогу сзади человека, который прилаживал на плечо длинный цилиндр. Только бы не бронетанковый гранатомет, мелькнуло у Мч. Он закричал:
   - Коля, гони!
   Из цилиндра вырвался удлиненный сгусток пламени и понесся вдогонку Коляберды. Мч едва успел закрыть окно, как пламя пролетело над крышей и упало на дорогу перед ними, разлившись в огненную лужу.
   - Не останавливайся, гони! - крикнул Мч, увидев, как метнулась нога Коли к педали тормоза.
   Коляберды нырнул в огонь. На мгновенье Мч почувствовал страх оттого, что мог взорваться бензобак, и сердце сжала жалость при взгляде на вцепившегося в руль Колю, ни в чем не повинного и наравне с ним, Мч, рисковавшего жизнью.
  
   - Что это было? - выдохнул Коля, когда последние остатки пламени на крыше и по бокам Коляберды были сбиты ветром.
   - Огнемет.
   - Вот и хорошо. Прямо сейчас едем к Виталику за такой же бандурой. На войне, как на войне. А ты все еще в бирюльки с ними играешь.
   - Да нет, только что стрелял по окнам. Привыкаю.
   - Пора. Они без привычки убивают. Я не понял насчет ментов. Чьи они?
   - С крыльца точно не Безусяк сбегал? Надо бы у него спросить.
   - Отъедем подальше и позвоню. Во, ёклмн, жизнь пошла. В свой дом не попадешь.
   Мч не нашел, что ответить, чувствуя за собой вину и бессилие перед этой преступной машиной. Он не знал, как с ней не справиться. Теперь и Коля может быть объявлен в розыск.
   - Никак не очухаюсь от огнемета, - продолжал Коля. - Был уверен, что нам крышка. Катюху стало жалко. Оленька-то найдет себе другого. Может, в последний раз сегодня ей палку кину. - Коля вдруг присвистнул. - А ну-ка пристегнись. Неужели Красавчик? Посмотри повнимательнее.
   Мч очнулся от своих дум. Мимо них пронесся темный джип с тремя фарами на крыше.
   - Вроде он.
   - Не вроде, а он. Такой крутой джип в Лесках один. Ты смотри, он, ёклмн, разворачивается. Что делать? Он двести с ходу развивает. От него не уйдешь.
   - Карьер отсюда далеко?
   - До него через весь город пилять. А там ГАИ, ими купленная.
   - Коля, не паникуй. Вдруг в джипе Красавчик, который нам нужен. Считай, что нам повезло. Только бы он был там. - Мч вставил полную магазинную коробку в автомат. - Сбавь скорость, посмотрим, что он будет делать.
   - Только не здесь. Он может вызвать подмогу. Я знаю одно место не хуже карьера. Это километрах в десяти отсюда за областной дорогой. Когда-то там строили плотину, не достроили, а браконьеры леса превратили ее в мост. Две легковые машины впритирку еще могут там разъехаться, а грузовые нет. Правда, он, я имею в виду джип, может перебздеть и не поехать туда. За мостом глухой лес. Посмотрим. Ну, Коляберденок, не подведи, родной!
  
   Коля вдавил ногу в педаль газа, и Коляберды, радостно взревев от предстоящего поединка, понесся, увеличивая разрыв с джипом. Не поверив своим глазам, что такое возможно, "Лэнд Ровер" последней модели подскочил от негодования, и расстояние стало быстро сокращаться.
   - Это же им, как серпом по яйцам. Теперь главное, чтобы они не заподозрили, что мы с ними Ваньку валяем. - На полном ходу Коляберды вылетел на областную дорогу и понесся по ней. Джип сделал то же самое. - Посмотрим, из какого говна они сделаны. - Коля опять свернул в поле, но в другую сторону. Фары ушли в темноту, ничего не высветив. Джип, не задумываясь, последовал за ними. - Ага! Клюнули. Либо уже знали, кто мы, либо им те сообщили приметы Коляберды.
   - У тебя какие предложения? Я пока смутно представляю, что мне делать.
   - Мы с тобой, считай, уже родные. Лучше, конечно, чтобы оба остались живы, но такой гарантии там не будет. Если со мной что случится, помоги Катюхе и моей матери. Ну и за Оленькой понаблюдай, чтобы не свихнулась с горя или не загуляла.
   - Об этом можешь не беспокоиться. Все сделаю, как завещаешь. Лучше говори, что надумал.
   - Я проскакиваю на полном ходу мост. Они, уверен, притормозят, раздумывая. Там запросто можно сверзиться вниз. За мостом я разворачиваюсь и жду их. Если они решатся ехать, я дождусь, когда они подъедут к середине, и пойду на таран.
   - А я?
   - Я не сказал? Перед мостом я приторможу, и ты выпрыгнешь. Там на склоне растут деревья и есть, где спрятаться. В случае чего до Оленьки, я думаю, ты доберешься.
   - Обязательно доберусь и поставлю тебе памятник. Они знают, что там тупик?
   - Знают, и что?
   - Какая длина моста?
   - Ну, метров сто, может, больше.
   - Сбоку зацепиться есть за что?
   - Ну, есть, а зачем?
   - Тогда сделаем так. Ты останавливаешься не только перед мостом, но и через каждые десять метров, будто раздумываешь и оглядываешься, едут они следом или нет. Я вылезу на середине, а ты проедешь почти до конца и остановишься, будто испугался ехать дальше. Если они настроены решительно, они поедут за тобой и пойдут на штурм. На таран, думаю, у них не хватит храбрости. Твое дело стоять с закрытыми дверями и ни в коем случае не вылезать из машины, понял?
   - Может, мне еще и поспать? А ты останешься один на их стороне? Герой! Не пойдет. - Коля глянул назад, выругался матом и, вцепившись в руль, поехал дальше.
  
   Перед мостом он становился и, обернувшись к Мч, сказал умоляююще:
   - Выйди, я тебя прошу. Ну, выйди, ёклмн.
   Мч сказал, как можно, мягче:
   - Коля, делай, как я сказал. Главное, закройся.
   Коля молча тронул машину, останавливаясь каждые десять метров.
   Никаких ограждений на мосту, поверхность которого была вся в рытвинах и ухабах, не было видно, и ехать по нему с падавшей вниз темной пустотой с обеих сторон, было крайне неприятно. На четвертой остановке Коля сказал сердито:
   - Хрюн с тобой, вылезай.
   Улыбнувшись, Мч сказал:
   - Прощаться не будем. Автоматы я забираю, а пистолет на всякий случай у тебя есть. Смотри, в меня не попади.
  
   Он быстро вышел, но Коля продолжал стоять. Пригнувшись, Мч подошел к краю обрыва и глянул вниз. Чуть в стороне из стены выступала консоль. Еще одна такая едва виднелась на расстоянии вытянутой руки. То, что надо. Мч махнул Коле рукой и, дождавшись, когда тот тронулся, стал спускаться. Поймав ногой консоль, Мч обернулся на джип. Он стоял у моста, не решаясь ехать дальше. А Коля, напротив, исчез. Мч догадался, что он выключил свет.
   Джип все же решился на бой и медленно стал приближаться. Его фары дальнего света выхватили из темноты отблеск фар Коляберды, который по сравнению с похожим на микроавтобус "Лэнд Ровера" казался маленьким. Маленьким да удаленьким, поспешил себя успокоить Мч, однако решил не допустить столкновения машин.
   Только тут до него дошло, что у Коляберды отражались не задние, а передние фары. Каким-то образом, либо проехав мост, либо прямо на нем, Коля развернул Коляберды, не оставив своей мысли о таране. Мч стало не по себе.
  
   Джип остановился метрах в пятнадцати от Коляберды, много дальше от Мч, чем он рассчитывал. Расстояние до следующей консоли оказалось больше вытянутой руки, и риск свалиться вниз был велик. Этого еще ему не хватало. Он поднялся на мост и, пригнувшись, как можно, ниже, подбежал поближе к джипу, благодаря Колю за то, что он выключил фары.
   Двери джипа распахнулись, и из них выскочили спиной к Мч четыре темные фигуры по две с каждой стороны и вскинули руки с автоматами. Распределил по рукам свои автоматы и Мч.
  
   Вдруг перед бандитами вспыхнули фары, тишину разорвал сигнальный гудок, и, - о, ужас! - Коляберды понесся на джип.
   По тому, как тотчас зажглись фары заднего хода джипа, Мч понял, что его водитель не из храброго десятка. Да и выскочившие бандиты были ошарашены. Из них лишь один успел нажать на курок автомата. Мч раскинул в стороны руки и выпустил из обоих по две короткие очереди. Увидев, что все четверо бандитов упали, он замахал поднятыми вверх автоматами в надежде остановить Колю.
   Но тут фары заднего хода джипа погасли, и он ринулся навстречу Коляберды.
   От удара страшной силы джип подпрыгнул и задрожал всем корпусом, визжа тормозами. Мч стал обходить его со стороны водителя с намерением заставить его капитулировать. Не дойдя до кабины, он увидел, что один из бандитов отползает подальше от джипа. Мч подошел к нему и, нагнувшись, спросил: -
   - Красавчик здесь?
   Бандит что-то ответил, но его заглушил рев двигателей и три подряд сигнальных гудка Коляберды. Мч поднял голову и услышал за спиной голос, показавшийся ему знакомым:
   - Брось калаши!
  
   Уже догадываясь, Мч обернулся и увидел метрах в трех от себя человека с белым гипсом на шее. Узнав Красавчика, он не понял, испугался или обрадовался ему, несмотря на автомат и пистолет в руках.
   Увидев, что Мч не подчинился приказу, Красавчик прочертил автоматной очередью линию в нескольких сантиметрах от ног Мч.
   - Я сказал, в натуре, калаши на землю и руки за голову!
   И тут же дал вторую очередь. На этот раз пуля вырвала кусок задника левого ботинка.
   Мч опустил автоматы на землю.
   - Встать! Руки за голову! Два шага вперед!
   У Мч за поясом спереди оставался его же, Красавчика, револьвер, но стрелять на голос, не оборачиваясь, он не рискнул да и вряд ли успел бы его выхватить. А еще он не хотел убивать Красавчика, который ему был нужен живым.
   Он поднялся, обхватив руками голову и дважды шагнул. Скосив глаза, он увидел, что джип медленно теснит Коляберды, и выругал себя за то, что не прострелил ему задние колеса и так глупо влип. Чувство вины перед Колей мучило его. Он обязан выбраться из этой ситуации и спасти Колю. Такой шанс он видел в том, что Красавчик не убил его сразу, а что-то хотел от него. Вот только что?
   В шею ему уперлось дуло автомата, и рука обшарила спину и бока. И вдруг рывком сняла парик. Издав рыкающий звук, Красавчик отскочил назад.
   - А ну, поверни ко мне морду! - приказал он.
   Мч повернулся весь. Красавчик стоял на том же отдалении. Сражавшиеся машины были от него слева, и его лицо освещалось светом фар. Отчетливо было видно изумление на его лице.
   - Вон ты, оказывается, в натуре, кто, - вырвалось у него. - А не ты ли...
   Его прервал слабый голос раненого бандита:
   - Артур, помоги.
   Красавчик выбросил в его сторону левую руку с пистолетом и выстрелил. Бандит дернулся и затих.
   - ... был стариком?
  -- Каким еще стариком? - спросил Мч, напряженно следя краем глаза за машинами. - Я ищу Бари Умряева.
   На этот раз Красавчик был удивлен еще больше и явно неприятно.
   - Какого еще, в натуре, Баримряева?
   Услышав в его голосе фальшь, Мч усмехнулся:
   - Прекрасно знаешь, какого. Гипнотизера Бари Умряева, который лишил меня памяти. Отведи меня к нему. Здесь меня все равно сегодня - завтра убьют, а Умряеву и всем вам будет интересно узнать результат проведенного надо мной опыта и откуда я о вас узнал. Это помогло бы вам в работе с другими киллерами. - От Мч не ускользнуло, как напряглось лицо Красавчика и дернулась его рука с автоматом. - И уж, конечно, вы захотите узнать, кому еще я рассказал обо всем этом, кроме убитого вами врача Сушкова. И еще многое, например, какие неприятности ожидают всех вас и персонально Мазуру в ближайшее время. Он тебе, я уверен, не простит, если узнает, что ты меня с ними не связал.
   Красавчик все еще продолжал придуриваться:
   - Какого еще, в натуре, Мазуру? Горбатого лепишь? Твой какой интерес?
   - Мой? Вернуть себе память. - Мч скосил глаза и еле сдержал радость: Коля медленно, но верно теснил всемирно известного "Лэнд Ровера".
   Увидел это и Красавчик.
   - Ты, бля, расскажешь все это мне сейчас или я прикончу тебя, как собаку. - Для устрашения он прочертил автоматной очередью очередную линию, но на этот раз заметно дальше от ног Мч. Специально или промахнулся? Мч пожал плечами.
   - Приканчивай. Тогда им будет крышка, а заодно и тебе.
   Красавчик приподнял руку, и пуля обожгла плечо Мч у самой шеи. Теплая кровь зазмеилась под футболку.
   Мч, продолжая держать руки за головой, дотянулся большим пальцем до раны. Боль была режущая, но не сильная, и он решил, что рана не серьезная. На этот раз он не сомневался в меткости Красавчика, возможно, намекнувшего на шейный реванш.
   - Считаю до трех и делаю дырку в твоем кадыке. Говори, бля, кому рассказал, кроме Невского и Сушкова? Раз, бля, кому? Два, бля...
   Сомнений у Мч не было, что после счета "три" три выстрел последует.
   - Стой, псих, стой, - сказал он, делая незаметный шаг вперед. - Ладно, скажу, но учти. Смерть я так же боюсь, как еж твою задницу. Поэтому за бесплатно я тебе не скажу.
  
   Но Красавчик вдруг забыл про отсчет смерти. Он отскочил назад.
   - Сейчас ты, бля, подойдешь к своему водителю и скажешь ему, чтобы он вылез из тачки. Вперед! Куда руку? Хочешь еще пулю?
   Мч тоже посмотрел на машины и увидел, что правое переднее колесо джипа находилось у самого края моста.
   - Ага, и прикончишь нас обоих. Так не пойдет. Водитель тут ни причем. Это я, увидев твой джип, заставил его силой заманить тебя сюда, пригрозив убить его мать.
   Видя, что дела джипа совсем плохие, и он вот-вот рухнет вниз, Красавчик не стал вникать в чушь, которую порол Мч.
   - Ладно, бля, быстро скажи ему, чтобы отваливал отсюда. А ты поедешь со мной к гипнотизеру. Быстро вперед!
   Хотя он и спешил, однако, не забыл отступить подальше назад.
  
   Мч медленно двинулся к машинам, лихорадочно придумывая, как заставить Колю уехать. Его очень привлекла поездка к Умряеву.
   Он свернул к дверям справа, но Красавчик остановил его криком:
   - Куда, бля? С другой стороны! Руки!
   С другой стороны...с другой стороны, Колю без него они обязательно убьют. Он должен сесть в машину, не получив, пулю, или, прикрывшись дверью, успеть выстрелить первым.
   Наблюдать за Красавчиком в поисках удобного момента ему мешала раненая шея, которую он не мог поворачивать.
  
   И тут произошло неожиданное. Едва он обогнул Коляберды сзади и приблизился к задней двери, как машина вдруг отпрыгнула метра на три назад, так что он оказался у пышащего жаром капота. Он повернулся всем телом и увидел лежавшего на земле Красавчика.
   - Стой! - застучал он кулаком по капоту.
   Но Коля, если бы и захотел, не мог сразу остановить Коляберды под натиском обрадованного, что избежал падения, "Лэнд Ровера".
   Мч выхватил револьвер и выпустил полмагазина в то место лобового стекла, за которым должен был быть водитель. Джип скакнул от сброса цепления и тут же пополз назад уже под напором Коляберды.
  
   Махнув Коле рукой, чтобы остановился, Мч подошел к Красавчику и нагнулся над ним. Бандит лежал на спине. Его ноги по живот были под машиной у передних колес. Мч подхватил его под руки и вытащил из-под машины. Ему очень хотелось, чтобы Красавчик был жив, и он обрадовался, встретив не мигющий, но явно живой взгляд. У него чуть не вырвалось: "Жив? Вот и хорошо". Но вместо этого он проговорил нарочито грубым голосом:
   - Ну, что, вызвать "Скорую" или сразу сбросить тебя вниз на съедение волкам? Ей богу, даже жалко такого красавца. Тебя Красавчиком за твою красоту прозвали или из-за фамилии?
   - Отвези в больницу, - не разжимая губ, проговорил тихо бандит.
   - Как скажешь. Только вначале ответь на мой вопрос.
  -- Какой?
   - Назови адрес Умряева.
   - Я не знаю никакого Умряева.
   - Пусть он не Умряев, а другой. Я имею в виду гипнотизера, которому ты нас поставлял, а он лишал нас памяти. Ты же только что был согласен меня к нему отвезти.
   - Я не знаю его адреса.
   - Врешь. Боишься Мазуру? Тогда придется тебя сбросить. А в больнице тебя бы вылечили.
   Вылечить его могла только могила. Выше колен по самый пояс в брюках была отбивная. Об этом он еще не знал, так как не видел, но жизнь еще теплилась в нем, и умирать он не хотел. Но больше желания жить и сильнее страха смерти был страх перед своими собратьями по банде.
   - Я не знаю его адреса. - Его голос дрожал.
   - Ну, как знаешь. Его я все равно найду, а ты уже не будешь на этом прекрасном белом свете. Окунешься в вечную темноту. Готов? Поехали.
  
   Мч опять подхватил Красавчика и поволок к обрыву. К его ужасу тело стало растягиваться. Сбрасывать его он не собирался, а хотел в последний раз попугать. Опустив тело, он подошел к Коле. Тот стоял у открытого багажника джипа и держал в руке длинный плоский футляр.
   - Догадываешься, что в нем? - спросил он.
  -- Да уж не скрипка. Что думаешь делать с джипом?
   - Да уж не оставлять его здесь. Проверни у него чуть вправо руль. Ты же знаешь, я боюсь покойников.
  
   Не сдержав улыбки, Мч подошел к открытой двери джипа. Водитель полулежал, уткнувшись лицом в соседнее залитое кровью сиденье. Поставив рукоять на нейтралку, Мч повернул руль вправо и направился к Красавчику. Встретив его затухающий взгляд, он спросил:
   - Ну что, Красавчик, надумал говорить? Последний раз спрашиваю, где гипнотизер. Мы уезжаем, и с тобой надо решать, куда тебя: в больницу или в овраг вместе со всеми.
   Он услышал булькающий звук и хрип. Нагнувшись, он прислушался.
   - Ойису.
   - Договорились. Быстро называй адрес гипнотизера.
   - Коико хейа на ядисят седьоу киоете. Оико он не уйяе, а Ыстоу.
   - Не понял. Коико, а, понял, кроликоферма на пятьдесят седьмом километре. Только он не Умряев, а Ыстов. Ыстов, так и есть?
   Но глаза Красавчика уже были бессмысленны, а губы плотно слиплись.
   К ним подошел Коля и спросил:
   - Что это он такой длинный? А... понял
   - До больницы отсюда далеко?
   Коля покрутил пальцем у виска.
   - Ты что, сдвинулся?
   - Я обещал ему отвезти в больницу, если он назовет адрес гипнотизера. Он назвал.
   - Какой же?
   - Кроликоферма на пятьдесят седьмом километре. Но гипнотизер не Умряев, а похожий на Ыстова с ударением на о.
   Коля нагнудся над Красавчиком:
   - Ты какую ферму имеешь в ви..., - и вдруг попятился назад. - Он... это... того.
  
   Мч подошел ближе и увидел устремленный в небо застывший взгляд Красавчика. Рот был перекошен. Приложить ухо к его груди Мч из-за шеи не мог и лишь проверил пульс на руке. Прикрыв покойному веки, он выпрямился.
   - Для него это лучший выход. Гипнотизера они ему все равно не простили бы.
   - Думаешь, он не наврал адрес?
   - Перед лицом смерти вряд ли. Съездим и проверим.
   - Его туда же?
   Не ответив, Мч отволок к джипу удлинившееся на полметра тело. По просьбе Коли он вынул из карманов новый бумажник и мобильный телефон, после чего усадил тело рядом с водителем. На сиденье сзади они усадили и уложили боевиков. Коля сел в Коляберды и легко столкнул "Лэнд Ровер" вниз. Взрыв осветил скелеты машин и стволы выгоревших ранее деревьев.
  
   Сидя в машине, Мч понял, как сильно устал. Но Коля, взглянув на часы, сказал:
   - Время совсем детское, нет девяти. Может, прямо сейчас и поедем?
   Мч тряхнул головой, чтобы согнать усталость, и заскрипел зубами от боли в шее.
   - Ты что? - заметил Коля.
   Мч сказал про рану и потрогал ее. На этот раз она не показалась ему царапиной. Кровь по-прежнему стекала под футболку, неприятно засыхая.
   Коля остановил машину и достал аптечку, но, увидев кровь, положил на место.
   - Я - пас. От крови у меня темнеет в глазах. Надо ехать к доктору.
   - Дай мне.
   Мч приложил к ране бинт, смоченный перекисью водорода. Пронзившая его боль сняла усталость, и шея стала понемногу поворачиваться. Но ехать к доктору все равно было нужно: загипнотизироваться против гипноза и узнать, как выглядит Умряев. Мч не исключал, что он мог скрываться под другой фамилией.
  
   Видя, что ему полегчало, Коля спросил с загадочной улыбкой?
   - Ну, а какой у тебя душевно-моральный настрой?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты ничего не заметил?
   - Что я должен был заметить?
   - Вот и хорошо, что не заметил. Вот и хорошо. - Но вид у Коли был грустный, и голос звучал невесело. - Хотя ничего, ёклмн, нет хорошего в том, что человек помимо своей воли вынужден убивать. Но, как говорится, с волками жить - по-волчьи выть, иначе не выживешь. И я сегодня впервые убил. Не совсем по настоящему, но целку себе сломал. Зато кого убил? Самого Красавчика, на счету которого десятки смертей. Представляешь, какая теперь на нас охота начнется?
   - Они могут не узнать, что это сделали мы.
   - Тогда, какого хрюна он за нами поперся? Наверняка ему сообщили номер и приметы Коляберды, а он мог им сказать, что погнался за нами. Хорошо, что мы сломали себе целки. Когда никогда это должно было произойти. А то ты им все в ноги и в ноги. Но сегодня ты молоток. Поэтому и живы остались и адрес узнали. Я, знаешь, сколько их во сне поубивал за дядю Федю и тетю Любу?
  
   Коля продолжал говорить, а перед глазами Мч, как в остановившемся кадре, падали не землю четыре фигуры. Возможно, левой рукой он стрелял хуже, и бандитов слева убил не сразу. Тот, кого добил Красавчик, перед тем, как упасть, сделал несколько шагов к джипу. Второй слева успел выстрелить в Коляберды и, прошитый пулями, медленно обернулся, продолжая держать обеими руками автомат, после чего так же медленно опустился на колени. Бандитов справа очередями отбросило вперед, и они упали вперед лицом вниз. Мч грызла совесть, что он убил их не в открытом бою, а выстрелами в спину, как обычно убивают подлые люди. Он сказал об этом Коле. Тот спросил:
   - А они не подло поступили с тобой, выкрав и лишив памяти? И свалив на тебя убийства? Нас бы они не пожалели и, убив, не переживали бы, как ты. - Коля выбросил в окно сигарету, помолчал и вдруг сказал. - Ты только не смейся надо мной. Знаю, что глупо, но я почему-то уверен, что не умру. Нет, когда буду старый, умру, как и все, это положено и совсем другое дело. Я имею в виду сейчас, когда молодой. Я даже пытался найти этому обоснование и нашел, только ты не смейся. Я сам понимаю, что оно глупое. Оно основано на том, что я - это я и такого больше никогда не будет. Смешно, да?
   Мч не было смешно, и он сказал:
   - Если ты в этом уверен, то так и будет. Только этим не злоупотребляй, а, как все, будь осторожен.
  
   У них замерли сердца, когда они увидели две машины у ворот и третью во дворе доктора. Дорогу им преградил человек с необъятными покатыми плечами, мощными кривыми ногами и свисавшими кулаками величиной с арбуз.
  -- Кто такие? - рявкнул он.
  -- Что случилось? Доктор живой? - испуганно спросил Коля.
   - Ты ему кто?
  -- Я его племянник. Он живой?
   - Коля, ты зачем здесь?
   К ним подошел вышедший из дома знакомый Коле бывший телохранитель Павла, который сказал, что все спокойно, идет пересменка охранников завода. Еще одного прислал сын доктора, а машина во дворе принадлежала шоферу доктора.
  
   Аристарх Викентьевич встретил их, как родных, радуясь, что видит их живыми. Вчера ему звонил Безусяк. До Коли он не дозвонился и просил ему передать, что его и Ивана Спиридоновича разыскивает милиция за дорожный бандитизм, приведший к увечьям. На старика составлен довольно точный фоторобот, а Колю как его сообщника разыскивают по двум машинам.
   - Вот и поживете у меня. Видите, какая у меня охрана?
   Такую возможность они не исключали и заранее поблагодарили доктора.
  
   Осмотрев рану, доктор стал настаивать на показе Мч знакомому хирургу, но, узнав, куда они едут, согласился сам обработать рану. А главное, у него нашлась свежая футболка. Чтобы быть легче узнаваемым, свитер и джинсы Мч надел те самые.
   По просьбе Мч доктор показал им фотографию Умряева. Она была десятилетней давности и групповая, но представление о гипнотизере давала: среднего роста, худощавый, с мелкими чертами смуглого красивого совсем не азиатского лица и черными прямыми волосами. На левой щеке виднелась родинка, которую раньше подрисовывали себе женщины легкого поведения. Определенную привлекательность придавала она и Умряеву, во всяком случае, взгляд на ней задерживался.
  -- Если это все-таки он, и вы с ним встретитесь, - предупредил их доктор, - будьте с ним крайне осторожны и не расслабляйтесь, ни в коем случае не давая ему возможность смотреть вам пристально в глаза и прикасаться. Ты, Коленька, тоже, поостерегись, хотя ты и не поддаешься гипнозу. Чем черт не шутит, может, Умряев и против таких, как ты, что изобрел. А тебя, дружок, если ты не возражаешь, я попробую обезопасить хотя бы от обычного гипноза. Надеюсь, при встрече с вами у него не будет возможности применить побочные средства. Не забывайте про блатную песню. Если услышите, тут же отключите магнитофон, либо любым путем прервите с ним общение. Смотрите, чтобы у него в руках или рядом не было ничего подозрительного. Это может быть вещица размером с зажигалку. Обязательно предупредите других, чтобы тоже держались от него подальше.
  
   На этот раз сеанс гипноза длился совсем недолго. За это время Коля едва успел просмотреть бумажник Красавчика. Новой записной книжкой тот не успел обзавестись, и вместо нее был лист бумаги с десятком фамилий, чьи телефоны он не помнил. Мазура там, естественно, не был, как не было никого, похожего на Ыстова. Сюрприз ожидал Колю на обратной стороне листа. Карандашом в спешке там была сделана запись: "Старик Иван Спиридонович, светлая "Волга 2410" У313АЕ - Шмак.". А чуть ниже уже чернилами и ровным почерком была написана фамилия Мч с адресом в Бутурлиновке.
   - Дядю Ваню они восприняли по серьезному, - сказал Коля, когда Мч ознакомился в машине с листком. - Надо спросить у Юдина, кто такой Шмак. Я так понимаю, что Красавчик поручил ему заняться тобой как стариком.
   Запись на листке навеяла на Мч воспоминания о родных, и что-то шевельнулось в его душе, обрадовав.
  
   ***
   Ему не давала покоя названная Красавчиком фамилия гипнотизера. Он хорошо помнил, что у того в момент ее произношения рот был полуоткрыт рот, а губы были неподвижны. Мч произнес буквы алфавита без движения губ. У него совсем не получилось всего девять букв. Полагая, что фамилия гипнотизера не начиналась с Ы, он произнес фамилию с этими буквами. Испробовав все варианты, он сказал Коле:
   - Его фамилия Быстров.
   - Откуда ты взял?
   Из пояснения Мч Коля мало что понял, но согласился, что эта фамилия больше всего подходит, если гипнотизер русский. Выходило, что Умряев был тут ни причем.
  
   Поиск они начали с ближайшей к дому доктора дороги. Километровых столбов на ней не было, замер расстояния Коля вел по спидометру с учетом расстояния от дома доктора до центра города.
   На первой дороге их постигла неудача. Две попавшиеся им фермы были заброшенными. Через несколько километров они свернули на другую дорогу и поехали к центру. И так исследовали еще несколько дорог. Из десятка встреченных ими ферм работала лишь одна по разведению свиней. Вид у нее был захудалый и явно не тянул на бандитское пристанище. Коля подъехал к воротам и попытался разузнать у сторожа, на каких фермах можно купить крольчатину. Вышел размяться и Мч. Сторож был маленький, высохший, с палкой, пьяненький и охотно разговорился. Он сказал, что в Лесках не осталось ни одной кроликофермы.
   - А на пятьдесят седьмом километре? - спросил Коля.
   - По нашей дороге на пятьдесят седьмом километре ничего нет. Была раньше на сорок восьмом птицеферма. А дорогу или деревню тебе назвали?
   - В том-то и дело, что не назвали. Только километр.
   Сторож хлопнул себя по облезлой зимней шапке и проговорил:
   - Вот что значит, башка стала худая. Я-то, ладно, старый, а ты-то молодой. У нас только одна дорога с километрами. Остальные по последним деревням называются. Они бы тебе деревню назвали. Ты меня понял?
   - Понял, дед, - обрадовался Коля. - Держи пачку сигарет за это.
   - Только ты зря радуешься. Вряд ли ты там купишь крольчатину. Я бы знал.
   Мч не выдержал и, подойдя, спросил сторожа:
   - Почему все фермы развалились?
   Наверное, глупее вопроса он не мог задать. Сторож посмотрел на него, как на еще более пьяного, и спросил Колю:
   - Он откуда свалился? С неба?
   - Из заграницы. Отсюда еще при Советской власти уехал. Никак не поймет, куда вернулся.
   - Да на похороны России-матушки вернулся.
  
   На областную дорогу они выехали около десяти. На первом встретившимся им указателе стояла цифра 28. Они проехали развалины еще трех ферм. Поговорить со сторожем Мч не позволило время, но ему и так было ясно, что все было разрушено и ничего не создано.
   Не доезжая несколько километров до 57-го указателя, Коля сказал:
   - Теперь и я знаю, где это. Дядя Федя возил меня совсем маленького сюда посмотреть живность, которая обитала тогда в нашей местности. Я ведь в детстве тоже хотел быть лесником. А здесь в звероводческом колхозе был своего рода зоопарк. Каких зверушек в нем только не было. Мне больше всего понравились хомяки, и дядя выпросил для меня одного.
   Сразу за 57-м километром вправо уходила довольно приличная дорога. Свернув на нее, минут через пять они увидели в глубине слева огни. В их сторону на щите указывала стрелка с надписью "Кролиководческая ферма"
   Еще раз свернув, Коля остановил машину и сменил на ней номера. Сделал он это вовремя. Когда ферма стала видна, из ее ворот выехали три машины и направились им навстречу. Машины были явно не крестьянские: два джипа и солидная иномарка. Коля инстинктивно притормозил.
   - Спокойно, Коля, - сказал Мч, кладя рядом автомат. - Мы едем за крольчатиной.
   Было заметно, как ехавший впереди джип сбавил скорость перед "Коляберды", но затем опять газанул и пронесся мимо, увлекая за собой остальных.
   Мч обернулся посмотреть, куда они свернут. Они свернули к областной дороге.
   - Зря мы, ёклмн, засветились, - сказал Коля и тут же осек себя. - Что это я? Это они должны нас бояться.
  
   Издали кроликоферма больше походила на особняк Стрыкина, чем на обычную колхозную ферму, сохранившуюся в памяти Мч в виде низких длинных строений за забором из горизонтальных деревянных перекладин, что подтверждали остатки ферм, которые они проезжали. А тут за высоким плотным забором виднелся трех- или четырехэтажный коттедж, к которому примыкало здание, напоминавшее многоподъездный дом или фабричный корпус. Для разведения кроликов такой шикарный комплекс, по мнению Мч, был слишком роскошен.
   Коля поставил Коляберды на стоянку и направился к воротам. Мч остался в машине, приоткрыв окно. Он видел, как Коля какое-то время стоял, разглядывая со всех сторон вделанную в ворота дверь. Вдруг послышались свист, щелчок и микрофонный голос:
   - Тебе, братан, чо?
   - Это ты мне? Мне не чо, а Быстрова.
   - Ты чо? Сколько часов? Завтра приходи.
   - Я тебе, братан, не шестерка, чтобы со мной так базарить, усек? Звони Быстрову и скажи, что я к нему по рекомендации самого Красавчика.
   - Красавчика? Ты когда его видел?
   - Не видел, а говорил по мобиле часов в пять.
   - А чо Быстрову не позвонил?
   - Звонил, да села батарейка. А в чем базар?
   - Смотри, сколько часов?
   - У меня одни швейцарские "Ролекс". Так в чем базар? У него геморрой, и он не может сюда выйти? Я не гордый и сам к нему схожу.
  -- Что я ему скажу, ты, эта, кто?
  -- Ты еще спроси, где спрятан мой чемодан с лимоном баксов. Я сам ему скажу, кто я и что хочу. А тебе признаюсь по секрету, что меня интересует еще и крольчатина. Можешь Быстрову об этом сказать. Скажи, что мы готовы прямо сейчас заказать пятьдесят тонн.
   - Ты, братан, чо? Это сколько же кроликов надо? Откуда? Их тут не больше сотни.
   - Для меня, Красавчик сказал, тут разведут сотни тысяч.
   - Ладно, жди.
   Мч просил Колю лишь выяснить, есть ли тут человек по фамилии Быстров. Но Коля не был бы Колей, если бы довольствовался лишь этим. Мч радостно встрепенулся: вдруг Быстров и в самом деле выйдет или согласится Колю принять? Это же то, что им надо.
   Мч высунулся из машины и подозвал к себе Колю.
  -- Ты не вздумай один к нему пойти. Быстро говори, что надумал?
  -- Ты видел, сколько их уехало? Человек десять, не меньше. Наверняка Красавчика искать. А это значит, что охраны сейчас здесь меньше, чем обычно. Охранник в проходной скорее всего один. Уже без двадцати одиннадцать, и к себе меня Быстров вряд ли пригласит. В лучшем случае он выйдет в проходную. Не будет же он говорить со мной через домофон. Значит, откроет дверь. Я, конечно, могу пойти один, чтобы посмотреть, похож Быстров на Умряева или нет. Но тебя это не устроит, верно? Поэтому я вижу два варианта. Либо ты...
   Но тут от ворот послышался голос:
   - Эй, братан, ты где?
   - Иду!
   - Мне-то что делать? - спросил в отчаянье Мч.
   - Будь наготове, я скажу. Если пойдешь со мной, то будешь моим начальником.
   Этот вариант Мч также устраивал. С автоматом, который не спрячешь, ему дверь не откроют, а пистолет и револьвер спрятать можно.
   Он воткнул револьвер подальше за спину, а пистолет оставил в кармане. Чтобы их обнаружить, его надо обыскать. А для этого охранник должен подойти к нему.
   Но их радужные планы разбил охранник, сообщивший, что Быстров принять сейчас Колю не может, а завтра будет видно. А еще он добавил: Он велел, чтобы ты оставил свои координаты.
   Коля сердито возразил:
   - Я ему сам завтра скажу, кто я. Как его зовут? Красавчик назвал мне только его фамилию.
   - Валентин Павлович.
   - А я слышал, что он чурка.
   - Это, братан, ты у него сам спроси, - посоветовал с явной усмешкой охранник.
   - Дай мне его телефон, а то он у меня на мобиле, а зарядить его мне будет негде.
   - Звони сюда, мы тебя с ним соединим.
   Записав номер, Коля сел в машину с недовольным видом. Мч стал его успокаивать, что Быстров теперь от них никуда не денется. Перед развилкой дороги от фермы, Коля прервал его вопросом:
   - Ты не против осмотреть ферму по периметру?
   Мч был только за. У щитка Коля повернул в другую от областной дороги сторону. В одном из перелесков они спрятали Коляберды и, взяв автоматы, а Коля еще и сумку с инструментами, отправились пешком к ферме. Ни луны, ни звезд на небе не было, и заметить их можно было, лишь осветив лучом прожектора или фарами машин. Но все обошлось, и они приблизились к забору беспрепятственно.
   - Впервые вижу такую шикарную ферму, - сказал Коля. - Чем не особняк? Смотри, три ряда колючей проволоки. Могу поспорить, что она под током. - Он усмехнулся. - Чтобы сто кроликов не разбежались.
   Он достал из сумки кусок тонкого проводка и подпрыгнув набросил его на два ряда. Проводок вспыхнул и погас. Коля попросил Мч подставить ему колено. Встав на него, он попробовал дотянуться плоскогубцами до колючей проволоки и не достал. Забор из частокола гладко обтесанных гигантских бревен явно не был рассчитан на его рост.
   - А свет на столбах не погаснет? - спросил Мч.
   - Не должен.
   Мч нагнулся и подставил Коле здоровое плечо. Держась за забор, Коля поднялся и на этот раз перекусил проволоку. Фонарный свет продолжал гореть. Спрыгнув на землю, Коля сказал:
   - Потом расскажу, что видел. Осмотрим зад и другую сторону. С передом ясно.
   У заднего торца забор был еще выше, и Коле пришлось даже подтягиваться на руках. Мч показалось, что земля под ним какое-то время дрожала. Сначала он принял это за дрожь в коленях, но и после, когда Коля спрыгнул, дрожь продолжилась и ушла во внутрь территории фермы. Он сказал об этом Коле. Тот приложил к земле ухо и сказал:
   - По-моему, там кто-то есть.
   Они отметили это место и осмотрели второй бок. Попутно Коля рассказал, что внутри территория поделена таким же забором на две части. На передней, составлявшей три четверти всей территории, находилась сама ферма в виде двухэтажного здания, похожего на корпуса станкозавода. Для кроликов он великоват и высоковат, разве что для лошадей и коров, но о двухэтажных фермах ему до сих пор слышать не приходилось. А кролики могли разводить в низких и узких пристройках вдоль забора на одной стороне. На другой стояли приличные иномарки. Две из них выехали, набитые автоматчиками. Во дворе осталась всего одна машина.
   Заднее здание по виду было жилым или офисом. Окна в нем тоже были зарешечены, как в корпусе, но были еще и наглухо задрапированы. Территория здесь была засажена кустарником вдоль забора и цветами у уходивших в землю окон третьего, считая сверху, этажа. На этой части территории не было ни одной машины, ни будки охранника и вообще ни одной живой души.
   Вернувшись к отмеченному месту, они оба приложили ухо к земле, но ничего не услышали, хотя их не оставляло чувство, что внизу протекала жизнь.
   Вдруг им послышался внизу шум, похожий на гул машины, который стал удаляться от забора в сторону перелеска, где стоял Коляберды. Коля вскочил и, нагнув голову, побежал, как собака по следу. Мч поспешил за ним. Они встретились у деревьев.
   - Куда-то сюда, ёклмн, уехал, - недоумевал Коля. - Это же тебе не метро. Где-то здесь должен быть выезд. Ты постой здесь, а я отгоню Коляберды подальше.
  
   Не успел Коля скрыться среди деревьев, как совсем близко от Мч прямо из земли возникли и заскользили по деревьям два луча. Какое-то время они стояли неподвижно, затем развернулись в сторону дороги, где стоял Коляберды. Выругав себя, что отпустил Колю одного, Мч метнулся к нему на помощь. Он увидел, как лучи развернулись еще раз и устремились вместе с ревом двигателя к областной дороге.
   Едва Мч перевел дыхание, как деревья осветили новые лучи, и еще одна машина умчалась в том же направлении.
   Он заметил место, откуда выскочили лучи второй машины и пошел искать Колю. Когда они встретились, Мч направился к месту, откуда выехала вторая машина. Там они увидели низкий сарай, закрытый с трех сторон деревьями и кустами. Машины выезжали из ворот во всю четвертую стену, дальнюю от фермы. Она была из старых деревянных досок и ничем не отличалась от других стен. Ощупав ее, Мч и Коля не обнаружили ни замочной скважины, ни единой кнопки.
   - Чудеса и только, - сказал Коля. - Ты еще повозись тут, а я понадежнее спрячу Коляберды.
   Но Мч так ничего и не нащупал на стенах сарая. И тут его осенило: въезжая и выезжая, не обязательно выходить из машины, можно закрывать и открывать ворота через окно. Обе кнопки он нашел на деревьях, стоявших по бокам перед воротами. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не нажать на них, не дождавшись Коли.
   Услышав о кнопках, вернувшийся Коля осветил их фонарем и рассмеялся: Мч мог нажимать на них до посинения, так как они были магнитные, - и предположил, что у Красавчика мог быть кодовый ключ. Рискнем?
   - При условии, что не будешь высовываться, а будешь держаться все время сзади меня.
  -- Ученого учить - только, ёклмн, портить.
   Но Мч был непреклонен:
  -- Тогда я пойду один, а ты будешь прикрывать меня здесь
  -- Ладно, согласен, - сдался Коля.
   В связке ключей Красавчика были два кодовых ключа. На втором за воротами щелкнуло, и они быстро стали уходить в землю, открывая тускло освещенную прямоугольную пустоту. Пол в ней, как Мч и предполагал, оказались очередными воротами. На обеих боковых стенах отчетливо виднелись светящиеся кнопки и щели. Коля поднес ту же головку кодового ключа к левой кнопке, и ворота сарая вернулась на место. Им показалось, что они попали в капкан.
   - Ты уверен, что сможешь опять открыть дверь? - испугался Мч.
   - Что бы ты один без меня делал? - Коля поднес ключ к противоположной кнопке. Ворота опять поползли вниз.
   - Пусть так и останется. Мы не знаем, как будем уходить отсюда. Может, каждая секунда будет дорога.
   Коля лег на пол и приложил ухо
   - По-моему, тихо.
   Он поднялся и стал совать в прорезь на левой стене пластиковые карточки из ключницы. Подошла третья. Пол стал бесшумно опускаться и остановился на глубине в два человеческого роста в начале наклонного вниз слабо освещенного туннеля. Он был пуст. В противоположном его конце метрах в семидесяти виднелось ярко освещенное помещение. Коля пошел вдоль стены. Автомат болтался за его спиной. Мч догнал его и, толкнув сзади себя, зашипел:
   - Куда? Только сзади меня, понял? Автомат у тебя для чего?
   - Я о тебе беспокоюсь. Хотел показать, куда совать карточку, чтобы подняться наверх. Вдруг меня там убьют, без меня ты один пропадешь.
   - Типун тебе на язык, балабол. То его никогда не убьют, то уже здесь убьют. Быстро показывай свою прорезь и чтобы мне ни шага впереди меня. Автомат поставь на взвод. Показать, как?
   - Не надоело, еклмн? Ладно, покажи.
   Показав, Мч взглянул бегло на щель и пошел вперед, прижимаясь к стене. Когда они были метрах в двадцати от входа в туннель, внезапно вспыхнул свет, и в проеме появились две фигуры с автоматами. Охранники не сразу увидели прижавшихся к стене Мч и Колю. Мч выстрелил первым. Один охранник упал, а второй отпрыгнул назад и исчез, успев, однако полоснуть по противоположной стене очередью. Свист пуль походил на паровозный гудок и оглушил их. Боясь, что Коля не услышит его, Мч схватил его за рукав и увлек за собой на другую сторону. Сделал он это вовремя, так как появившиеся на обеих сторонах охранники изрешетили пулями стену, у которой они только что были. Мч и на этот раз сумел уложить одного.
   В возникшую паузу они приблизились к самому входу. Мч велел Коле лечь у стены и взять под прицел противоположный конец туннеля, а сам поднял рывком убитого охранника, подтащил его к выходу и вытолкнул ногой из туннеля. Пули пронзили убитого с обеих сторон. Мч высунул руки с автоматами и выпустил длинные очереди в обе стороны. Выглянув, он увидел падавшего охранника справа и бившегося в судорогах слева. Выйдя, Мч поднял автоматы, хотел позвать Колю, но тот уже стоял рядом.
   Они огляделись. В гараже стояли всего три машины, хотя размером он был не меньше, чем на пятнадцать. Удивило их большое количество дверей, и они не имели представления, какая из них вела наверх. Мч бросил машинальный взгляд на охранника справа и увидел, что тот смотрит на них. Коля тоже увидел это, и они подошли ближе. Охранник зажимал рукой рану на животе и облизывал сухим языком белые губы. Коля потряс автоматом и спросил:
   - Еще пожить хочешь?
   - Можно, - прохрипел охранник.
   - Тогда отвечай на вопросы.
   - Валяй, только дай сперва глотнуть воды.
   - Вот чего нет, того уж нет, извини.
   - В мойке есть, принеси, бога ради.
   Коля принес воду в полиэтиленовой канистре из-под масла и плеснул в жадно открытый рот охранника. Мч продолжил допрос.
   - Полегчало? А теперь отвечай. Как пройти к гипнотизеру?
   - Еще.
   - Получишь, когда ответишь, как попасть к Быстрову.
   - Быстрова я знаю, а гипнотизера не знаю. Ты мне его номер назови.
   - Второй.
   - Это Быстров. Он наверху. Плесни, жжет внутри.
   - Сейчас плесну. Какая дверь ведет наверх?
   Охранник с трудом повернул голову и показал глазами на одну из дверей.
   - У тебя от нее ключ есть?
   - Откуда? Мы туда не вхожи, мы охраняем тут. Дай, бога ради, хлебнуть, все горит.
   - Оставлю тебе всю канистру. Остальные двери куда ведут?
   - Какая куда... и на стрельбище... и в тот корпус... остальные не знаю... Ну, дай, больше нету сил терпеть.
   Коля наполнил до краев рот охранника и поставил канистру рядом: пусть насладится перед смертью.
  
   ***
   Указанную охранником дверь он открыл ключом Красавчика без труда. За ней лестница вела вниз и вверх. Они поднялись на один пролет и оказались на площадке, откуда лестница продолжала уходить наверх, а справа была дверь.
   - Сердце подсказывает, что мои напарники здесь, - сказал Мч. - Попробуй открыть. Это их окна уходят наполовину в землю.
   И эта дверь открылась без проблем. Они вошли в длинный коридор, с двух сторон которого были двери. Мч повернул ближайшую ручку, и дверь открылась. За ней была продолговатая комната с двумя ярусами кроватей вдоль стены. Окна были зарешечены и наглухо занавешены. С верхней кровати свесилась лысая голова и уставилась на Мч. Он закрыл дверь.
   В дальнем конце коридора виднелась высокая двойная дверь, какая обычно бывает в кинозалах. Мч снял парик с маской и засунул их за пояс сзади.
   - Думаешь, кинутся в объятия? - спросил Коля.
   - Кинутся, не кинутся, а сразу станет ясно, как нам с ними вести. Еще раз тебя прошу: ты все время стоишь сзади спина к спине.
   - Не надоело? Пошли, учитель Макаренко.
  
   Они приоткрыли двойную дверь и увидели большой спортивный зал и в нем человек двадцать, в основном мужчин, сидевших кто на чем перед телевизором с огромным экраном. На экране совокуплялась, издавая стоны, пара. Живая пара, но одетая, занималась тем же на мате на полу у стены. Двое мужчин играли в шахматы, еще двое накачивали мышцы, один штангой, другой на тренажере.
  -- Хорошо живут. Как в доме отдыха, - зашептал за спиной Мч Коля.
   Мч прикрыл ему ладонью рот, не сдержав улыбки. И тут же сжался пружиной: все зависело от первых секунд встречи. Он шагнул вперед и весело крикнул:
   - Привет, братья и сестры! Узнаете меня?
   Все повернули к нему головы. Он широко улыбнулся и взъерошил кудри. Они вскочили и бросились к нему. Послышались радостно - удивленные крики:
   - Тринадцатый! Ты? Живой? Откуда? А нам сказали, ты прикончил себя.
   Они хлопали его по спине и плечам, лезли обниматься, поглядывая с удивлением, но без опаски на его и Колины автоматы. Девушка с синими волосами повисла у него на шее и потянулась крашеными губами к его губам. Скривившись от боли в шее, он мягко отстранил ее и сказал, улыбаясь от души:
   - Слава богу, узнали. А то я боялся, что у вас тоже, как у меня, на все вырезана память. Я даже отца с сыном не узнал. Поэтому пришел обратно вернуть себе и вам память. Без нее на воле нам не будет жизни. Или у вас с ней нормально и вы не хотите домой?
   - Нет, мы тоже ничего не помним.
   - Мы тоже хотим домой.
   - Что там делать? У меня родных нет, - сказал мужчина, поднимавший штангу. У него была обожжена щека, а на шее висела медная пластинка с номером 11. Такие же пластинки были у всех остальных.
   - Я тоже думал, что у меня никого нет. А оказалось, что есть, и они все время меня разыскивали. Мне они очень обрадовались. Правда, не все. Жена уже успела найти себе нового мужа. Но это другой вопрос. Главное, что они у меня есть. Вот только без памяти они для меня как чужие. Сын бросился ко мне на шею с криком "Папа!", а я стою, как истукан, и ничто во мне не дрогнуло. Отец из-за меня лежит в больнице, а мне хоть бы что. Даже свою мать я не узнал на могильной фотографии. Кто тебе сказал, что у тебя никого нет? - спросил Мч Одиннадцатого.
   - Зачем мне говорить? Я сам это знаю.
   - Ты их помнишь?
   - Я не могу их помнить. Меня они бросили в роддоме.
   - Предположим, это так. Но у тебя были воспитатели и друзья детства, которые тебе были, как родные. По виду ты не моложе меня, у тебя также должны быть жена и дети.
   - Откуда? Я с детства не вылезал из тюрем за убийства и грабежи.
   - Нигде ты, еклмн, не сидел, - выступил из-за спины Мч Коля. - Ты свои руки видел? На них нет ни одной тюремной наколки. А ну-ка задери футболку.
   Одиннадцатый вытянул вперед руки и уставился на них, а затем натянул на голову футболку. Его бугрившееся мышцами тело было разукрашено не татуировками, а шрамами, и на груди была выжжена пятиконечная звезда.
   Мертвую тишину прервал насмешливый Колин голос:
   - А тюрьма-то оказалась Афганистаном или Чечней.
   Мч добавил:
   - Легенду о твоем бандитском прошлом тебе внушили под гипнозом. Она не имеет ничего общего с твоей настоящей автобиографией. Я уверен, что тебя, как и всех остальных разыскивают родные и близкие, но, как правило, их поиски безрезультатны. Вывести вас отсюда мы с другом можем прямо сейчас через выход внизу, но мы должны вернуть себе память. Я за это время посетил одного очень умного доктора- гипнотизера, надеялся, что он сможет заставить меня вспомнить о себе. Но даже он не смог сделать это. Он сказал, что вернуть память мне, а, следовательно, и вам сможет только тот, кто ее отнял. Я узнал, кто и зачем сделал над нами такое злодеяние. Это сделали бандиты, чтобы превратить нас в убийц ни в чем неповинных людей. Я узнал также, почему именно выбрали нас. Потому что все мы умели хорошо стрелять. Я был снайпером в Чечне. Воевал, как мы только что видели, и Одиннадцатый. Остальные тоже где-нибудь служили. Похищали нас через местные военкоматы. Местного военкома, который перепродавал нас в этот притон, уже нет в живых. Мертв и тот, кто выкрадывал нас из дома и привозил сюда. Я знаю, что где-то в этом здании, скорее всего этажом выше находится гипнотизер, который непосредственно лишал нас памяти. Вы его знаете?
   - Нет, откуда?
   - Не имеем представления.
   - Может, Второй. Но он доктор, он хороший.
   - Он добрый, и мы его любим.
   - У него в кабинете играет музыка с блатными песнями?
   - Играет.
   - У него она всегда играет.
   - Как он выглядит?
   - Черный с небольшой бородкой.
   - Не высокий и не толстый.
   - Сколько ему лет?
   - Около сорока.
   - У него есть родинка на щеке?
   - Есть.
   - Вот здесь на левой щеке, - женщина под номером 42, по сравнению с другими почти пожилая, ткнула пальцем себе в щеку.
   Мч вспомнил, что на фотографии родинка у Умряева была справа, а в жизни слева. Очевидно, вспомнил это и Коля, который сказал убежденно:
   - Да, это он. Только он не добрый и хороший, а последняя сволочь. Где его кабинет?
  
   Показать кабинет вызвалась 42-я женщина, оказавшаяся уборщицей. Мч снял с Колиного плеча один автомат и протянул Одиннадцатому, попросив поохранять Колю. Тот молча принял автомат, мастерски проверил наличие в нем патронов и, обойдя Колю, вышел первым.
   Мч выяснил у оставшихся, что доктор появлялся здесь в основном днем. Оказалось, что они не имели представления о существовании фермы рядом, так как из этих стен, кроме как на прогулки в плотно огороженный двор, их не выпускали. О наличии верхних этажей они догадывались по доносившемуся оттуда топоту, но кто и что там было, не знали и не интересовались.
  
   Отправиться на поиски гипнотизера захотели все, но Мч сказал, что возьмет только тех, кому достанется оружие, и спросил, кому его следует дать. Кроме Одиннадцатого они назвали Шестнадцатого, Семнадцатого, и Девятнадцатого.
   Первым подошел за автоматом Семнадцатый, высокий атлетически сложенный парень, занимавшийся на тренажере. Во время разговора он молча стоял в стороне. Получив автомат, он также проверил его и удовлетворенно кивнул.
   Передавая автомат Шестнадцатому, Мч окинул украдкой взглядом его полную фигуру со спины и мысленно согласился с Двойником, что такому фигурно очерченному заду могла позавидовать не одна женщина.
   Последним подошел Девятнадцатый, артистичной внешности парень с серьгой в ухе, совокуплявшийся на мате. Протягивая руку за автоматом, он проговорил, белозубо улыбаясь:
   - Извини, не отпускала, ты же ее знаешь. Рад тебя видеть живым.
   Мч с интересом оглядел молоденькую девушку, оправлявшую тряпочку вместо юбки, и понимающе улыбнулся парню:
   - От нее действительно трудно оторваться. - Он повернулся к остальным. - Вы тоже можете пойти с нами, но держась сзади. Хочу вас особо предупредить. При встрече со Вторым старайтесь в глаза ему не смотреть и держаться от него подальше, ни в коем случае не давать ему прикасаться к вам, чтобы не оказаться загипнотизированными.
   - А как же он сможет вернуть нам память?
   - Я вам скажу, когда до этого дойдет дело.
   К Мч подошел совсем еще мальчишка за номером 20 и смущаясь попросил для себя хотя бы пистолет. Мч вынул из-за пояса револьвер Красавчика и подал парню.
   - Вернешь, когда добудешь себе автомат.
   Двадцатый не смог скрыть восхищения револьвером:
   - Ух, ты, какой, - но опомнился и закивал головой. - Конечно, верну. Большое спасибо.
  
   Выходя в коридор, Мч поинтересовался у Семнадцатого, почему здесь нет охранников. Тот удивился: зачем они? Куда отсюда бежать, если никого и ничего не помнишь? А здесь кормят, поят, с женщинами проблем нет, которых периодически меняют на новых.
   Одиннадцатый стоял у двери со сломанным запором. Мч вошел в нее. Коля сидел за компьютером.
   - Что-нибудь нашел?
   - Мало. Все закодировано. В столе нашел черновик списка по номерам со сведениями, откуда у вас умение стрелять. Больше всех написано о тебе. Хочешь, почитай.
   Мч прочитал:
   13-й поступил 19.03.99. Снайпер в Чечне. Отказ от выполнении двух заданий. По этой же причине уволен из армии (синдром неприятия убийств). Полностью вырезаны "я" и постсоветский период. Советский период сохранен полностью и идеализирован спецлекцией.
   Выпущен 14.09 для проверки надежности п.п. и преодоления неприятия убийства в условиях новой отличной от жизни, которую помнил. Для гарантии навешан ряд убийств его двойником.
   Результат: ............................
  
   Мч заинтересовала спецлекция, и он решил узнать о ней у гипнотизера.
   Внимательно просмотрел он сведения о других киллерах. Все они, кроме Девятнадцатого и Двадцатого, которые были мастерами спорта по стрельбе, побывали в горячих точках. Одиннадцатый воевал в Афганистане и Карабахе. Почти все уже использовались в качестве киллеров, некоторые дважды. Двенадцатый после выполнения второго задания был ликвидирован. О Пятнадцатом было сказано, что он покончил собой за невыполнение задания.
  
   Коля выключил компьютер, и они вышли в коридор. Мч сказал столпившимся у выхода своим братьям и сестрам по несчастью, что данные о них, к сожалению, закодированы, и зачитал черновик. Дойдя до Одиннадцатого, он сказал:
   - Насчет тебя мой друг Петя не ошибся. Никакого тюремного прошлого у тебя не было и не могло быть, потому что шесть лет ты воевал в Афганистане, а потом в Карабахе. Теперь осталось найти твоих родных. И родных всех остальных. - Кивком головы он велел Коле открыть дверь. - Все, у кого есть оружие, за мной.
   От раздавшегося воя сирены многие шарахнулись назад в зал. Неприятный холодок пробежал и по спине Мч. Он подошел к Коле, который прокричал с виноватым видом:
   - Дверь дополнительно засекречена на выход. Войти сюда можно, а выйти - хрюна с два. Где-то должна быть кнопка.
  
   Но дверь была открыта!
   Мч оттолкнул Колю в сторону и позвал за собой имевших оружие. Одиннадцатый попридержал его:
   - Не нарывайся. Ты должен довести это дело до конца.
   Он шагнул в дверь, держа автомат обеими руками и делая выпад вверх - вниз, затем стал подниматься наверх. Мч последовал за ним.
   Дверь наверху вдруг распахнулась, и из нее выскочили двое с пистолетами. Короткой очередью Одиннадцатый уложил обоих. Мысленно похвалив его, Мч добавил к ним третьего, возникшего в проеме двери с автоматом.
   Поднявшись на лестничную клетку, они увидели за дверью небольшой пустой коридор с глухой стеной слева. Мимо них метнулся в коридор Двадцатый и поднял автомат. Справа тут же последовал выстрел. Мч сердито посмотрел на парня и приказал ему, указывая на Колю:
   - Отвечаешь за него головой.
   Двадцатый послушно кивнул и вернул Мч револьвер Красавчика.
   Обязательный мальчик, подумал о нем Мч с нежностью.
  
   Он хотел повторить туннельный трюк с выбросом тела, но Одиннадцатый придержал его опять и указал большим пальцем Семнадцатому и Девятнадцатому на коридор и вправо. Затем он подошел вплотную к двери и дал короткую очередь в правую сторону. Одновременно Семнадцатый рванулся с места и, оттолкнувшись, влетел в дверь. В воздухе он развернулся и выпустил вправо очередь. Следом за ним в дверь вбежал Девятнадцатый и направил автомат туда же. Но вместо выстрела он крикнул весело:
   - Путь свободен, господа!
  
   Войдя в дверь, Мч увидел уходивший вправо длинный коридор и лежавшего на полу огромного багроволицего человека в сером костюме, свирепо вращавшего налитыми кровью глазами. Нагнувшись над ним, Мч спросил:
   - Где Второй?
   По тому, как тот уставился на его волосы, Мч понял, что он его узнал.
   - Где Второй? Говори!
   Багроволицый открыл рот, обнажив окрашенные кровью зубы, и вытолкнул изо рта красную пену в пузырях.
   К нему подбежала синеволосая девушка и стала бить кулачками по голове.
   - Ах, ты, гадина! На тебе, на тебе!
   К ней присоединились другие женщины, пустившие в ход еще и ноги.
  
   Мч спросил у Девятнадцатого, кто этот человек и за что его так ненавидят женщины.
   - Ты его не помнишь? Это Четвертый, завхоз, а еще главный экзекутор. Тебя он так отделал, что ты неделю лежал без сознания. А женщины его ненавидят за то, что он овладевал ими с извращенными пытками, после чего они долго не приходили в себя, а одна умерла.
   Женщины продолжали пинать Четвертого даже мертвого. Узнав, что он завхоз, Коля попросил Двадцатого поискать в его карманах ключи. Тот растолкал женщин, обозвав телками, и вынул из кармана Четвертого огромную связку ключей и пластиковых карт.
   Подошедший Семнадцатый сказал Мч, что в коротком коридоре находятся кухня со столовой, душевая, туалет и две закрытые железные двери. Отправив с ним к дверям Колю, Мч вместе с Девятнадцатым двинулся дальше по длинному коридору, в конце которого Одиннадцатый прикрывал их, стоя у двери в торце.
   Попутно Мч и Девятнадцатый открывали двери. Первые оказались незапертыми. За ними были тренажерный зал, комната отдыха, четыре спальни с зеркальными потолками и два небольших кабинета, явно не для гипнотизера.
   Закрыты были две последние двери: обшитая кожей боковая справа и массивная железная торцевая, у которой стоял, приложив ухо, Одиннадцатый. Мысленно прикинув схему расположения этого коридора в корпусе всего здания, Мч пришел к выводу, что железная дверь вела на ферму. Увидев, что Одиннадцатый намеревается отодвинуть задвижку, Мч попросил его пока это не делать, а, напротив, покараулить, чтобы через эту дверь не проникли охранники фирмы.
  -- Фирмы? - поднял обожженную бровь Одиннадцатый и, выслушав Мч, впервые улыбнулся. Улыбка преобразила его суровое лицо, подобно тому как луч солнца преображает мрачную долину. - Не беспокойся, Тринадцатый. Сделаю. Ты только найди гипнотизера и заставь его вернуть нам память. Я начинаю привыкать к тому, что у меня тоже есть родные.
   Мч услышал в коротком коридоре оживленные возгласы и пошел туда. За одной из закрытых дверей Коля обнаружил склад с оружием, которое Семнадцатый тут же начал раздавать. Мч отвел его в сторону и попросил посторожить внизу вход в здание из гаража, а еще лучше из туннеля в гараж. Семнадцатый по-военному козырнул и, взяв с собой троих с автоматами, ушел.
  
   Ни один из имевшихся у Коли ключей к обшитой двери не подошел. Не подошли и магнитные карты к панели рядом на стене. Девятнадцатый, все это время изучавший дверь, показал, куда надо стрелять. Не раздумывая, Мч поднял автомат. Двух его очередей оказалось достаточно, чтобы Коля распахнул дверь, в которой исчез Девятнадцатый. Последовав за ним, Мч оказался в огромном кабинете, походившем на лабораторию или цех. Помимо радио - и телеаппаратуры и компьютера, на полках и подставках стояли двигатели, генераторы, компрессоры, синхротроны и несколько телеэкранов и диаграммных окон. За стеклами шкафа в углу виднелись склянки и пробирки. На вешалке у двери висел белый халат. Но самого доктора или гипнотизера в кабинете не было.
   Одна из стен представляла собой зеркальный шкаф. Мч стал раздвигать его створки и обнаружил дверь. В этот момент в кабинет заглянул Одиннадцатый и поманил его к себе. Мч вышел в коридор и услышал верещанье домофона у железной двери. Он подошел к ней, снял трубку и спросил грубо:
  -- Какого черта? Что надо?
  -- Мы слышали выстрелы. У вас все в порядке?
  -- В порядке. С бабами разбирались.
   Повесив трубку, он сказал Одиннадцатому:
  -- Будут еще звонить или стучать, отвечай в том же духе, а то и пошли подальше. Если пойдут на штурм, держись до последнего. В кабинете я нашел еще одну дверь. Раз не сработала сигнализация, значит, доктор где-то там.
  
   В кабинете Мч попросил Девятнадцатого помочь Одиннадцатому в охране железной двери. Тот скривился, но послушно сказал:
   - Как скажешь, Тринадцатый. Ты и меня не узнал? Мы с тобой дружили.
   - Я уверен, мы ее продолжим.
   Мч попросил Колю показать, куда лучше выстрелить в дверь за зеркальным шкафом.
  
   Коридор, в который они прошли после выстрела, содержал много дверей. Они вели в кладовку, туалет, тренажерный зал, оборудованный богаче, чем в длинном коридоре, и наконец в шикарно обставленную гостиную. Но Мч опять интересовала дверь. Ее он увидел в одной из стен и прямиком направился к ней. Она вдруг стала медленно приоткрываться, и послышалась ласкающая слух музыка с поющим хриповатым голосом, показавшимся Мч знакомым. Он спрятался за дверь и показал знаками Коле и Двадцатому, чтобы они исчезли.
   В двери показалась черноволосая рука с пистолетом. Мч ухватил запястье руки и силой крутанул ее. Из двери выскочил человек и, перевернувшись в воздухе, упал на пол. Он был абсолютно голый.
   Подняв выпавший пистолет, Мч направил его на корчившегося от боли человека, в котором сразу узнал Умряева по фотографии, а больше по родинке, не закрытой модной бородкой. Он даже вздохнул от облегчения: "Слава богу, нашел".
  
   Умряев в свою очередь, как завороженный, уставился на кудри Мч, бледнея на глазах, забыв про вывернутую руку. Но это длилось недолго. Взгляд его коричневых глаз стал твердеть, он протянул Мч здоровую руку, словно попросил помочь подняться.
   "На всякий случай поосторожничай с ним, особенно при звуках блатной песни. Тут я могу оказаться бессилен, - вспомнил Мч доктора. Он схватил гипнотизера за обезьянье плечо, рывком поднял и, приставив лицом к стене, приказал:
   - Не оборачиваться!
   Услышав сзади хихиканье, он велел Коле выключить в спальне музыку, Двадцатого попросил покараулить за дверью, чтобы никто сюда не вошел. Когда музыка прекратилась, он развернул Умряева лицом к себе.
   - Я вижу, представляться мне не нужно. Кто ты, я тоже знаю. Ты - Умряев Бари.
  
   Из спальни выбежал взволнованный Коля.
   - Там Юлька!
   Увидев, что Умряев вперил в Колю чересчур выразительный взгляд, Мч ткнул его лицом в стену так, что тот сполз вниз, размазав по стене кровь.
   Мч заглянул в спальню. На кровати действительно лежала прикованная к спинке Юля. Она была раздета, не считая черных кружевных чулок. Ноги ее были бесстыже приподняты и раздвинуты, а из межножья торчали две под небольшим углом рукояти кинжалов. Рот ее был открыт. Она перевела на Мч безумный взгляд.
   Быстро вернувшись к Умряеву, Мч вновь развернул его к себе и приставил ко лбу дуло автомата.
   - Ты, мразь, немедленно сними с нее гипноз или я снесу твой череп.
   Умряев закивал головой и побежал в спальню. У него даже зад был волосатый.
   Мч вошел за ним, остановившись у двери. Сзади возмущенно сопел Коля.
   На ходу Умряев повынимал кинжалы, бросив их под кровать, отстегнул наручники и провел ладонью перед глазами Юли, что-то проговорив. Она обмякла и ощупала руками внизу. Лицо ее сморщилось от боли. Сдвинув ноги, она захныкала:
   - Отпустите меня.
   Умряев обернулся на дверь. Юля тоже глянула туда и уставилась на Колю.
   Поймав наконец ее взгляд, Мч сказал ей:
   - Одевайся. А ты что застыл? Трусы хоть надень.
   Умряев возразил:
   - Я не Умряев. Ты меня с кем-то путаешь.
   - Все равно надень трусы. Даю минуту. - Мч повернулся к Коле. - Звони Безусяку, пусть приезжает со следователем.
   Коля вышел. Уже одетая все в те же мини юбку и кофту, на этот раз застегнутую на все пуговицы Юля нерешительно подошла к Мч и робко попросила:
   - Ну, я пошла?
   - Чуть позже. Ты меня помнишь?
   Она подняла голову, отступила и покачала головой.
   - Знаешь, как тебя зовут?
   - Знаю, Юля.
   У Мч вырвалось с облегчением:
   - Слава богу, не успел. А тебя там Галя чуть не похоронила.
   Юля обрадовалась:
   - Она жива?
   - Жива, только хромает и лицо разбито. Здесь бандитский притон, где людей лишают памяти. Тебе, к счастью, не успели. Выпустить тебя прямо сейчас мы не можем. Держись моего друга. Его, я вижу, ты вспомнила. К бандитам он не имеет никакого отношения. А на этого старайся не смотреть, не слушать и не допускать, чтобы он к тебе прикасался, а то опять заимеет над тобой власть.
   Мч увидел, что Умряев уже надевал ботинки, напомнил ему:
   - Не забудь расплатиться с девушкой.
  
   Умряев словно ждал этих слов. Он быстро направился к прикроватной тумбочке. Возле нее он на мгновенье приостановился, слегка повернув голову, и решительно выдвинул ящик.
   - Стой! - метнулся к нему Мч.
   Оттолкнув гипнотизера, он вынул из ящика крохотный блестящий пистолет и направил на него.
   - Быстро кошелек и ключи!
   Вдавив голову в плечи, Умряев подбежал к висевшему на стуле пиджаку. Мч поднял с пола кинжал, оказавшийся резиновым. Лезвие у него было в виде полового члена, раза в три длиннее и толще, чем у Умряева. Усмехнувшись, Мч швырнул кинжал на пол и оглядел спальню. В противоположной от двери стене была еще одна. Мч подошел к ней и открыл. За дверью находилась просторная ванная комната с туалетом и биде.
   - Запасной выход тут? - спросил он Умряева.
   - Тут. Какой запасной?
   - Ключи от него здесь? - Мч выхватил из рук гипнотизера ключницу в виде кошелька. - Какой из них? - Умряев ткнул пальцем в одну из пластиковых карт. - Покажи дверь и куда совать.
   Дверь, замаскированная под кафель, была за биде, а щель находилась у самого пола.
   - Выход куда? За забор?
   - За забор.
   - Хорошо. Пошли обратно.
  
   В спальне Коля разговаривал с Юлей. Она улыбалась.
   - Дозвонился?
   - Само собой. Сказал, выезжает вместе с Есаковым. А Юлька меня узнала.
   - Кто бы сомневался. - Мч протянул Коле кошелек и ключницу, указал карточку. - Она от потайного выхода в ванной комнате. Прорезь за биде. Расплатись с Юлей.
   - Само собой. Ключ от сейфа здесь? - спросил Коля Умряева.
   - От какого сейфа? - переспросил тот испуганно. - Нет у меня никакого сейфа.
   - Врешь, ёклмн. Я не он. Я с тобой яшкаться не буду. - Коля ткнул дулом автомата в пах Умряева. Тот ойкнул и согнулся. Ударом колена по подбородку Коля подкинул голову. - Говори, ебн, где сейф.
   Умряев размазал по лицу кровь, смешав ее со старой и проговорил упорно:
   - Нет никакого сейфа.
  
   Мч тронул Колю за плечо.
   - Оставь его, а то он не сможет вернуть нам память. Лучше поработай с компьютером в кабинете.
   Коля повесил автомат на плечо и пригрозил Умряеву:
   - Смотри, если найду. - Он оглядел спальню и, подойдя к большой картине с голой женщиной, отодвинул ее. - А это что? Называй быстро код! Убью, падла!
   У него был такой устрашающий вид, что Мч не на шутку испугался, как бы он не выстрелил.
   Умряев втянул голову в плечи и, заикаясь, назвал код.
  
   Коля уткнулся в сейф, а Мч подтолкнул Умряева к двери в гостиную. Там он поставил его от греха подальше лицом к стене и сказал:
   - Тебе привет от убитых по твоему приказу Сушкова и его жены. - Даже со спины было видно, как напрягся Умряев. - Фотографию твою я видел. Поэтому не будем терять время. В коридоре тебя ждут люди, у которых ты отнял память. Они разорвут тебя на части, как разорвали Четвертого, если ты не вернешь им память. Потом вернешь мне. Тебе где это лучше сделать, внизу у них или здесь? Но предупреждаю: никаких иных попыток. Я это предусмотрел. Чуть что и тебя ждет страшная смерть. Вернешь всем память - останешься жив.
   Умряев ответил не сразу:
   - Я не смогу восстановить вам память, потому что все коды уничтожены.
   Хотя Мч готовил себя к такому исходу, ему стало нехорошо. Закурив, он спросил грудным голосом:
   - Сам им об этом скажешь?
   Умряев повернул к нему голову и заговорил, глотая слова:
   - Послушай. Не надо им ничего об этом говорить, а? Ты их, наверное, уже подготовил, что я верну им память. Они же сбесятся. Ну, убьют они меня. А тебе я обещаю восстановить память, не сразу, для этого потребуется время. Тем более, что она у тебя вырезана частично.
   - Что за спецлекции по идеализированию у меня советского периода?
   - Для усиления у тебя контраста между тем, с чем ты столкнешься сейчас, и твоими воспоминаниями о жизни в советский период. Судя по тому, что ты мне о ней рассказал, он была у тебя счастливая. Но это в основном детские и юношеские воспоминания, а я пополнил их более полными сведениями о советском образе жизни с перечислением социальных и прочих благ, о которых сейчас и не мечтают. Я сам заслушался, там все правильно, без вранья. Так что ты подкован на сто процентов. - Умряев попытался улыбнуться и тут же уставился опять умоляюще на Мч. - Послушай, у меня есть знакомые в Москве, которые работают над восстановлением памяти, я и сам кое-чего добился. Я тебе клянусь, что через полгода она у тебя восстановится. И денег я тебе дам. То, что у меня в сейфе, это мелочь. Я обеспечу тебя на всю твою жизнь. Договорились? Только не отдавай меня им. Или разреши мне провести сеанс с ними. Они опять будут довольны. А лучше уйдем отсюда.
   - Ты их адреса знаешь?
   - Адреса? Какие адреса? А, их домашние. Нет, не знаю. Зачем они мне? Но я смогу их отыскать у людей, которые их сюда привозили.
   - Если ты имеешь в виду военкома и Красавчика, то они мертвы.
   Это известие потрясло его, но он продолжал цепляться за соломинку.
   - Ты же нашел своих родных. И они тоже найдут. А это имеет большое значение для восстановления памяти. Я тебе обещаю, что через полгода у тебя будет все нормально. Я тебе все отдам, что у меня есть, только спаси мне жизнь. - Он опустился перед Мч на колени, протягивая к нему здоровую руку. - Давай уйдем отсюда через спальню.
   Самосуд над Умряевым не устраивал и Мч. Он был ему нужен как свидетель того, что он не убивал милиционеров и Федора Николаевича с Любой. Кроме того он мог дать показания против заказчиков убийства Павла и Сушкова с женой, а также против хозяев этого притона.
  
   В гостиную вошел нерешительно Двадцатый. Взглянув с опаской на Умряева, он сказал Мч:
   - Тринадцатый, там не все в порядке.
   - Что случилось?
   - Внизу пальба, а в дверь рядом рвутся. Одиннадцатый и остальные интересуются, как насчет возврата памяти.
  -- Скажи им, я сейчас выйду и все им расскажу. А ты обязательно возвращайся сюда. - Двадцатый кивнул и направился к двери. - Постой. Возьми вот это.
   Мч протянул маленький пистолет Умряева. Небесной синевы глаза Двадцатого засветились детской радостью. Подкинув пистолет на ладони, он не смог скрыть восторга.
  -- Ух, ты. Спасибо, Тринадцатый.
  
   Оставшись вдвоем с Умряевым, Мч спросил его:
   - Сколько охранников на той половине и что они охраняют?
   - Сколько охранников, точно не знаю. Может, десять, может, двадцать дежурят одновременно. Охраняют они около двухсот рабочих.
   - Что делают рабочие?
   - Разные ходовые товары.
   - Они тоже без памяти?
   - В основном, да, но ее можно вернуть.
   - Почему ферма называется кролиководческой?
   - Для отвода глаз.
   - Ты здесь главный или на кого работаешь?
  -- Работаю.
  -- На кого?
   - Это я не могу сказать.
   Чтобы не терять время, Мч сходу ударил прикладом автомата по пояснице Умряева, зная по опыту, как это больно. И потратил больше времени на приведение гипнотизера в чувство. Обретя способность соображать, тот проговорил с трудом:
  -- Хорошо, я скажу. И мы отсюда уйдем?
  -- Могу ударить еще раз. Говори.
   - Я работаю на Мазуру. Ты его знаешь?
   - И его знаю и знаю то, что ты на него работаешь. Меня интересует, на кого работаете вы оба?
   Умряев молчал, и его спина в ожидании нового удара напряглась. Мч развернул его к себе.
   - Даю три секунды. Называешь его - идешь в спальню и остаешься жить. Не называешь - веду в коридор, и они превращают тебя в кусок дохлого мяса, как превратили Четвертого. Повторяю. На кого ты работаешь? Раз. Два.
   - На Стрыкина, - едва слышно выдавил он.
   - Магнитофон в спальне есть?
   Умряев угрюмо кивнул. Мч ввел его в спальню. Коля рассматривал бумаги, стоя у открытого сейфа. Юля сидела на самом краю стула, зажав в руке деньги. При виде Умряева она подбежала к нему и закричала:
   - Гони мою сумку, пидер несчастный!
   Уставившись на Колю, Умряев не сразу понял, что от него хочет Юля, а когда до него дошло, стал вспоминать вслух, что ее привели в кабинет, а он - сюда. Если сумки здесь нет, то она в кабинете, если там ее нет, то... Не дослушав, Юля выбежала из спальни.
   - С какой целью ее похитили? - спросил Мч.
   - Разве не ясно, глядя на нее?
   - Лично для тебя?
   - У меня обкатка, а там было бы видно, куда ее: в отдел "К", охранникам или рабочим.
   - Отдел "К" - отдел киллеров?
   Не спуская с Коли глаз, гипнотизер кивнул.
  
   Коля сунул бумаги в заметно потолстевшую сумку и сказал:
   - Ладно, потом разберемся, в том числе почему у тебя паспорт на Умряева и Быстрова. Вы почему здесь? Он вернул всем память? И тебе?
   Ответив, Мч попросил Колю до приезда Безусяка записать на магнитофон показания Умряева - Быстрова и в случае опасности вывести его, Юлю и Двадцатого через потайной ход в ванной комнате и дальше действовать по обстоятельствам. Коля хотел сказать что-то очень важное, но лишь внимательно посмотрел на Мч. Затем он сбегал за Юлей и принес веревку. Вдвоем они связали Умряеву руки за спиной, накинув для надежности на шею петлю, и привязали концы к подлокотникам кресла.
   - Короче, я жду тебя здесь, - сказал Коля Мч. - В переговоры с Безусяком не вступай и не раскрывайся, а сразу беги за мной. На, возьми, могут пригодиться, - протянул он ключи Красавчика. - Иди. Иди, ёклмн, я сказал. - Он повернулся к Умряеву. - Ну что, приступим к работе? Только ты, ёпрст, учти, я про тебя все знаю и буду бить без предупреждения, если начнешь крутить динамо.
  
   Мч в подавленном настроении отправился к ожидавшим его с надеждой людям.
   Они встретили его вопросом: где Второй?
   Ему было больно сообщить им правду, но он пересилил себя.
   - К сожалению, Второй не может вернуть нам память. Но убивать его сейчас нет смысла. Он нам нужен как свидетель для того, чтобы нас не арестовала милиция, а, напротив, помогла отыскать родных. И еще он нужен, чтобы через него найти и предать суду его сообщников. - Послышались недовольные крики. Мч повысил голос. - Я понимаю ваше возмущение. Я бы тоже задушил его своими руками. И я уверен, он свое получит. Не только за нас. Вон за той дверью находятся еще двести человек, превращенных им в рабов. Мы обязаны их освободить. Вместе нам будет легче выстоять и добиться, чтобы на нас обратили внимание и помогли нам.
   Мч подошел к Одиннадцатому, стоявшему у железной двери, и спросил, как тут дела.
   - Грозили взорвать дверь, если не откроем. И вдруг притихли. Зато начали внизу.
   - А там что?
   - Предприняли попытку прорваться через какой-то туннель. Семнадцатый их не пропустил. Потеряв троих, они отступили. У нас тяжело ранен Двадцать первый и легко Шестнадцатый. Ты их, наверное, не помнишь.
   - Шестнадцатого помню. Но это не важно. Они все мои друзья по несчастью и борьбе. Где Девятнадцатый?
   - Повел двоих на помощь Семнадцатому. Там могут опять напасть. Здесь-то им не светит.
   - Надо, чтобы нам засветило.
   Мч стал излагать план захвата фермы. Появившийся Девятнадцатый сообщил, что внизу пока тихо. К раненым он послал уборщицу, являвшуюся одновременно медсестрой их отдела.
  
   ***
   По внешнему виду фермы Мч предположил, что за железной дверью находился длинный, метров на сто, коридор с зарешеченными окнами слева и дверями в производственные помещения справа. На такой длине могли быть две лестницы, располагавшиеся скорее всего по краям коридора. Он предложил разбиться на две группы. Одной во главе с Одиннадцатым надлежало захватить верхний этаж, а он и Девятнадцатому - два или больше нижних. В случае успешного захвата первых двух этажей они должны будут встретиться у входа на этаже ниже, где и обсудят дальнейшие действия. Учитывая, что основное сопротивление ожидалось на верхнем этаже, Мч решил все силы сосредоточить у Одиннадцатого, а себе, кроме Девятнадцатого, взял лишь одного автоматчика. Однако Одиннадцатый настоял на том, чтобы усилить Мч еше двоими: Двадцать пятым, пожилым мужчиной, лежавшим на кровати в общежитии, и Тридцать третьим, своего рода "Дядей Васей", мастером на все руки.
  
   Перед штурмом Мч и Одиннадцатый провели летучки со своими бойцами. О чем говорил Одиннадцатый Мч не знал, а сам он поручил Девятнадцатому и Двадцать пятому прикрывать его при захвате этажей, а на Тридцать третьего возложил двери и установление контактов с освобожденными рабами.
   После летучки все заняли исходные позиции. Мч отодвинул засов, но дверь по-прежнему оказалась запертой. Мч протянул ключи Красавчика дяде Васе. Тот почти моментально отыскал нужную карту и сунул в щель. Мч распахнул дверь.
   Он не ошибся насчет коридора. Одиннадцатый со своими бойцами выскочил так стремительно, что курившие на примыкавшей к двери лестничной клетке два охранника среагировали с запозданием, что стоило им жизни. Одного уложил Мч, другого Девятнадцатый.
  
   Мч первым спустился на этаж ниже. За дверью в коридоре слышался слабый гул. Дверь сходу дяде Васе не поддалась. Пока тот с ней возился, Мч спустился еще на один этаж. Аналогичная дверь была и здесь, но лестница продолжала уходить вниз, откуда слышались возбужденные голоса и стук дверей. Мч показалось, что голоса и стуки были несколько пролетов ниже, и удивился: "Сколько же тут этажей?"
   Спускаться дальше он не стал, а вернулся на свой этаж, где Тридцать Третий уже ожидал его с открытой дверью. Коридор за ней оказался пуст. Девятнадцатый пробежал метров десять и взял под прицел дальний торец коридора. Оставив Двадцать пятого у двери, Мч и Тридцать третий подошли к первой боковой двери, за которой слышался гул. Тридцать третий бросил на дверь беглый взгляд и выстрелил куда-то вверх, после чего ударом ноги распахнул дверь.
  
   Они увидели два длинных параллельных стола с ручными станками и сидевших изнеможенных людей. Меч шагнул вперед. К нему кинулся человек с автоматом. Уложив его выстрелом, Меч крикнул:
   - Товарищи! Вы свободны! Кончайте работу!
   Но никто не вскочил, все испуганно смотрели на него и Тридцать третьего.
   - Вы, туды вашу мать, глухие? Вам ясно сказано: революция свершилась! - выступил вперед Тридцать третий. - Вы свободны!
   Но они продолжали безмолвно сидеть. Мч поднял автомат охранника и спросил:
   - Кто из вас умеет хорошо стрелять?
   У одного из рабочих дернулась голова и открылся рот, словно он хотел выкрикнуть: "Я!". Мч подошел к нему и протянул автомат, рассмотрев на жетоне номер 113.
   - Бери, Сто тринадцатый. Мы с тобой почти что тезки. Я - Тринадцатый. А он Тридцать третий. Мы такие же узники этого концлагеря. У вас тоже отняли память? - спросил он громко, обращаясь к остальным.
   - У меня отняли.
   - Я знаю, что я молдаванин, а как зовут, не знаю.
   - А я, мне кажется, таджик.
   - Вы знаете, кто работает под вами?
   - Знаем: полиграфисты.
   - Кассетники и дискари.
   - А ниже?
   - Вьетнамцы и китайцы.
   - Вьетнамцы шьют обувь, а китайцы одежду.
   - А еще ниже?
   - Нет, не знаем.
   - Я слышал, там есть дети.
   - Кроме вас, кто еще в этом коридоре?
   - Фармацевты - таблеточники.
   - А вы кто?
   - Мы тоже фармацевты, только капсульщики.
   Мч сказал Сто тринадцатому:
   - Пойдешь с нами освобождать таблеточников?
   Тот окинул гордым взглядом собратьев и кивнул Мч. Остальные закричали, что и они пойдут освобождать.
  
   Услышав в коридоре выстрелы, Мч бросился к двери.
   Девятнадцатый и Двадцать пятый перестреливались с охранниками, выглядывавшими из дальней двери. Мч велел Тридцать третьему и Сто тринадцатому заняться освобождением таблеточников. Сам он сменил Двадцать пятого, вернув его на лестницу. Стреляя, он пробежал мимо двери таблеточников и остановился. Девятнадцатый прилип к стене напротив.
   Судя по непрерывной очередям наверху, бой там был намного жарче.
   Сзади раздался выстрел, после чего последовал удар ногой. Это Тридцать третий открыл дверь. Удар послужил сигналом для охранников. Трое выскочили из двери и ринулись в атаку, поступив крайне необдуманно. Возможно, им приказали во что бы то ни стало подавить восстание рабов. Мч и Девятнадцатый открыли по ним такой шквальный огонь, что лишь одному из них удалось вернуться за дверь. Приблизившись к ней, Мч знаком попросил Девятнадцатого перейти на его сторону. Тот прихватил по дороге автоматы убитых, и они дозаправили свои патронами.
  
   Выстрелы наверху сменились топотом ног и гулом голосов, перекинувшихся на лестницу. Одиночную пулеметную очередь и последовавший за ней смертельный крик заглушил рев толпы. Участь раздавленного толпой охранника едва не постигла Мч с Девятнадцатым, выглянувшими в дверь. От гнева толпы их спасли капсульщики, кинувшиеся с радостным криком навстречу толпе. К ним присоединились освобожденные таблеточники. Слившись, все ринулись вниз.
   Сверху спустился Одиннадцатый и сказал:
   - Можно перекурить. Они без нас справятся.
   То, что восставшие рабы справились, было хорошо слышно по возраставшему с каждым освобожденным этажом топоту ног. Выстрелов было мало: двери вышибали плечами, а охранников затаптывали. Их почему-то было на удивление мало. Мч объяснял это тем, что все были направлены на поиски исчезнувшего Красавчика.
  
   И вдруг послышалась ожесточенная перестрелка.
   Одиннадцатый, за ним Мч и Девятнадцатый метнулись вниз, но дорогу им преградила и унесла с собой толпа, хлынувшая к выходу.
   - Куда без документов и памяти? - попытался остановить рабов Мч.
   Но куда там? Его вдавили в стену. Входная массивная железная дверь непонятным образом распахнулась. Автоматная очередь сразила первых. Куча-мала плотно закупорила дверь, а автомат продолжал захлебываться. Когда он умолк, послышался грубый прокуренный голос:
   - А ну, говнюки сраные, назад! Всех, педерасы, уложу!
  
   Толпа отшатнулась к лестнице. Мч взлетел по ступенькам наверх и глянул в окно. Перед крыльцом, заваленным трупами, стоял охранник с приставленным к животу автоматом, а в отодвигавшиеся ворота вбегали снаружи вооруженные люди, становясь рядом с охранником и рассредотачиваясь по двору. В открытые ворота было видно, как к ним одна за другой подъезжали новые машины. Часть бандитов пробегала мимо ворот, очевидно, окружая забор. Мч вспомнил о Коле, и ему стало тревожно.
   Он выбил прикладом окно и просунул в решетку дуло автомата. Охранник и бандиты выбросили в его сторону автоматы, но он успел уложить десяток, а главное, матерившегося охранника. Последовавший в ответ бешеный огонь со всех сторон заставил его присесть, а затем, когда пули стали рекошетить от решетки, отскочить в сторону.
  
   Он спустился вниз, где уже начался штурм входной двери. Бандиты лезли на трупы, увеличивая собой их число. Мч сходу присоединился к оборонявшимся во главе с Одиннадцатым. Тот, согнувшись, перебежал к нему.
   - Судя по тому, что ты стрелял, это не милиция?
   - Нет, не она.
   - Видел, сколько их? Как долго нам надо продержаться до приезда милиции? Пятнадцать минут? Полчаса? Заметил, они бежали мимо ворот? Уверен, к запасным входам.
   Подумав опять о Коле, Мч сказал:
   - Я попробую узнать, когда приедет милиция и попрошу ее поторопиться.
   - Ступай. Полчаса я продержусь.
  
   Это поняли и бандиты. Пополнив гору трупов своими, они притаились. Зато возобновилась перестрелка внизу, и послышался топот ног. Новые рабы почти все оказались детьми и подростками, некоторые были голыми. Увидев трупы, они в испуге отшатнулись назад. За ними вырос Тридцать третий с залитым кровью лицом.
   - Что там? - спросил его Одиннадцатый.
   - Детская порностудия. Двери были превращены в дзоты. Нельзя было приблизиться, не то что открыть. Только теряли людей. Двадцать пятый закрыл щель собой. Его так и держали, пока я возился с замками. Дверь вдруг сама открылась, и из нее полезли автоматчики. Уложили наших человек десять, а затем началась рукопашная. Их всех растерзали. За дверью оказались дети. Их вывели, порностудию разнесли в щепки.
   - Кто-нибудь остался у потайного входа?
   - Там много народа, Девятнадцатый ими командует.
  
   Мч сказал Одиннадцатому, что уходит и опять остался. За воротами послышался вой сирены. Он поднялся к окну. Темноту за забором раскрашивали многоцветные блики. Возле закрытых ворот собралось десятка два бандитов. За забором послышался мегафонный голос:
   - Я майор милиции Безусяк. Со мной следователь прокуратуры Есаков. Я приказываю вам открыть ворота.
   Дверь будки открылась, и из нее вышел дежурный. Он что-то сказал бандитам, они загудели.
   Раздался стук в ворота.
   - Я приказываю открыть ворота или прикажу взять их штурмом.
   Дежурный вернулся в будку, и послышался его голос в домофон:
   - Покажите санкцию прокурора Лесков на проведение обыска фирмы.
   - Я тебе сейчас такую санкцию покажу! - загремел Безусяк.
   В следующий момент сбоку от ворот над забором появились сначала зубья длинных кусачек, ловко перерезавших проволоку, и затем по всему периметру забора головы в черных масках и направленные на бандитов автоматы. Пока те крутили головами, через ворота стали перелезать одновременно по несколько человек спецназовцы и занимать у забора боевую позицию.
   - Приказываю вам бросить на землю оружие. Считаю до трех и открываем огонь. Раз!
  
   Но голос Безусяка стал тонуть в вое стремительно приближавшейся кавалькады машин с мигалками. Судя по бликам мигалок, они окружили стоявшие машины. Когда вой сирен оборвался, раздался усиленный мегафоном властный голос:
   - Отставить приказ! Снять осаду!
   Головы в масках над забором исчезли. Бандиты радостно кинулись к забору, смешавшись со спецназовцами, и стали смотреть в щели.
   Голос Дыкова Мч узнал, когда тот заговорил без мегафона:
   - Майор, можешь быть свободен. Я сам здесь разберусь.
   - Я бы хотел, товарищ полковник, принять участие. У меня есть достоверные данные, что здесь насильно лишают людей памяти, делая из них киллеров.
   - Какие еще данные? Что за чушь? Я думаю, над тобой, майор, пошутили. Все, майор, можешь быть свободен. Я сам во всем разберусь.
   - И все же, товарищ полковник, я настаиваю на своем присутствии. Я договорился о встрече внутри здания со своим человеком и обязан защитить его.
   - От кого? От меня? Все, майор! Я сказал, все! Вы все тоже свободны.
   - Я думаю, меня это не касается, - послышался голос. - Мой начальник - прокурор, а не вы.
   - Нет, касается! - взревел Дыков. - Я обо всем лично информирую Панюшкина. И о твоем поведении.
   - Во-первых прошу вас мне не тыкать!
   - В таком случае можешь считать себя уволенным.
  
   Промолчал ли Есаков или что ответил, Мч не слышал. Он спустился вниз. Быстро рассказав Одиннадцатому об изменении ситуации и возможных последствиях приезда полковника, он сказал:
   - Но джинн из бутылки выпущен. Майор и следователь, кого мы вызвали, это дело так не оставят, и скрыть этот притон уже не удастся. Завтра о нем будет известно средствам массовой информации. Оказывать полковнику вооруженное сопротивление нет смысла, он куплен бандитами, и у него хватит ума вас всех уничтожить. Попробуй вступить с ним в мирные переговоры. Попроси разыскать ваших родных. Любыми путями протяни время. А я все сделаю, чтобы вас как можно скорее освободить.
   - Что говорить про тебя? Скрыть, что ты здесь был, не получится. Я не скажу, другие выдадут.
   - Не надо скрывать. Расскажи, как все было на самом деле. О моем друге постарайся говорить меньше, а лучше вообще не упоминай. Но если дойдет до него, скажи, что зовут его Петей.
   - Что говорить про Второго?
   - Ничего. Вы его не видели и не знаете, где он. Кроме Двадцатого, его никто из вас не видел, а Двадцатого я заберу с собой. Ну, я пошел. Я уверен, мы еще увидимся.
   - Я надеюсь.
  
   Они крепко пожали руки, и Мч побежал наверх, перепрыгивая через трупы растерзанных охранников. Вместо лиц у них было кровавое месиво. Скошенные их автоматными очередями рабы были аккуратно уложены у стены. Еще несколько охранников валялись в коридоре верхнего этажа. Один киллер лежал под окном в середине коридора. Его номер Мч не запомнил, но останавливаться не стал, беспокоясь о Коле.
  
   Железная дверь была открыта. Войдя в коттеджную половину, он задвинул за собой на всякий случай запор и прошел в кабинет Умряева, где его ожидал неприятный сюрприз: в зеркальном шкафу валялся труп в камуфляжной форме, а в коридоре и в гостиной еще по одному.
   С сильно бьющимся сердцем Мч вбежал в спальню и увидел Двадцатого, лежавшего на спине у двери в ванную комнату. Футболка на его груди была в крови. Мч замер перед ним, не в силах оторвать глаз от юного лица. Смерть еще не успела его обезобразить. Наверное, Коля закрыл ему глаза. Подумав об этом, Мч остановил себя: "Постой. Но Коля не мог, он боится мертвых". Слабая надежда мелькнула у Мч. Еще не веря ей, он стал медленно нагибаться к Двадцатому, но его остановило прикосновение дула сначала к спине, затем к затылку, и послышался голос:
   - Замри или я вышибу тебе мозги.
   Дверь ванной комнаты распахнулась, и в ней появился еще один боевик в камуфляжной форме с автоматом. Подскочив к Мч, он вырвал у него автомат и, отпрыгнув, крикнул:
   - Где Второй?
   Подумав с радостью, что вместе с Умряевым ушел и Коля, Мч рявкнул:
   - Что значит, где Второй? Это я должен вас спросить, где он. Я оставил его здесь всего десять минут назад под надежной охраной и пошел встретить полковника Дыкова. А там этот гребаный майор со следователем и спецназом. А теперь тут вы. Вы кто такие? Дыков и Красавчик мне про вас не говорили. Да убе...
   Он почувствовал, что давление сзади ослабло. Не договорив "...ри дуру с моего затылка", он напрягся, готовясь вильнуть в сторону и вытолкнуть вперед себя заднего боевика, приставив к его голове револьвер Красавчика, воткнутый за пояс. Но второй боевик опередил его, пулей подлетел к нему и вонзил обеими руками приклад автомата в живот. Мч заскрипел зубами и опустился не колени. Удар ногой в лицо уложил его на пол, а после удара в поясницу у него стало уплывать сознание. Услышав два выстрела и не почувствовав новой боли, он решил, что убит, а мертвые боли не чувствуют. Засомневаться его в этом заставил звук ударов о пол рядом. Открыв глаза, он увидел бившегося в предсмертной конвульсии первого боевика. Второй лежал неподвижно.
   Мч оперся руками о пол и выпрямился, оставшись стоять на коленях. Двадцатый по-прежнему лежал на спине, но глаза его были устремлены в потолок, и в его откинутой руке был зажат крохотный пистолет Умряева. Мч подполз и склонился над лицом мужественного мальчика, надеясь поймать его живой взгляд. Но он был мертв, и Мч прикрыл синие глаза. Он вынул пистолет из еще теплой руки и поднялся.
   - Спасибо тебе, - проговорил он, кусая губы.
  
   Ванная комната, куда он заглянул, была пуста. Бросив взгляд на стену за биде, где находилась дверь, спасшая Колю, он вернулся в спальню. Магнитофон был включен, но кассеты в нем не было.
  
   Спускаясь по лестнице в гараж, он услышал там отдаленные выстрелы и ускорил шаг. Дверь в отдел "К" была открыта. Не останавливаясь, он спустился этажом ниже. На нижней ступеньке лицом к выходу, прислонившись спиной о перила, сидел киллер с номером 18. Мч коснулся его плеча, и Восемнадцатый стал валиться на бок. Прислонив его опять к перилам, Мч выглянул в дверь. У порога лежал труп бандита, а четверо живых перебегали от столба к столбу, стреляя в сторону туннеля, откуда доносились редкие пистолетные выстрелы.
   Прицелившись, Мч уложил двоих. Остальные нырнули за машину. Не выпуская их из вида, Мч вышел в гараж. В глаза ему бросился объятый пламенем туннель и лежавший перед ним Шестнадцатый. Старые трупы бандитов заметно пополнились новыми.
   Одиночные выстрелы могли принадлежать только Семнадцатому. Мч прошептал:
   - Продержись, браток, я прошу тебя.
   Модель машины, за которой спрятались бандиты, была ему не знакома, но он не думал, что бензобак у нее находился спереди, и выпустил спиральную очередь по низу багажника. От взрыва ее подбросило вместе с боевиком, на котором вспыхнула одежда. Второй бросился в сторону. Его сразил одиночный выстрел, и вслед за этим в углу выросла фигура Семнадцатого. Поприветствовав Мч поднятым пистолетом, он подошел к Шестнадцатому и опустился на колени.
   - Закрыл меня собой, - сказал он подошедшему Мч. - А я над ним посмеивался, говоря, что с такой попой ему надо было родиться женщиной. Это он им фейерверк в туннели устроил. Увидел их, вогнал задом машину и бросил в бензобак спичку. Сам еле успел отпрыгнуть. Мы были уверены, что они там все задохнулись, а они или другие выскочили сзади. Наверху как дела?
   Мч рассказал и предложил Семнадцатому пойти с ним наружу. Тот покачал головой:
   - Ты не обижайся, я останусь с ними. Без памяти я не человек. А здесь Одиннадцатый, Девятнадцатый, мои друзья. Провожу тебя, соберу и спрячу на всякий случай оружие, авось пригодится.
  
   ***
   Дверь к лестнице, ведущей в туннель, они не нашли. В кладовке они отыскали кусок толи и рукавицы. Семнадцатый обернул Мч толью, сделав отверстие для глаз, и обвязал проволокой. Мч пожал руку, надел рукавицы и, глубоко вдохнув воздух, нырнул в огонь, проскочив его без проблем. Они начались, когда он подбежал к панели с щелью для пластиковой карты. Воткнув указанную Колей карту, он, к своему ужасу, не услышал шипенья опускаемой плиты. Он стал лихорадочно засовывать остальные карты и прикладывать к кнопке кодовые ключи Он уже давно выдохнул запас воздуха в легких и начал вдыхать через плотно сжатые зубы горячий пахнувший смолой и потом воздух скафандра. Он перепробовал все имевшиеся в ключнице карты и ключи, но плита оставалась наверху. Когда перед его глазами забегали белые мушки и сознание стало мутиться, он стукнул в отчаянии кулаком по стене и прошептал:
   - Глупо получилось.
   Ему показалось, что кто-то тронул его за волосы. Он вскинуд голову, и холодный, как ключевая вода, воздух устремился в его легкие. Он даже закашлялся.
   Силы быстро вернулись к нему. Он проиграл в уме свои последние действия и пришел к выводу, что плиту в движение запустил не он. В подтверждение этого послышался гул машины, однако в быстро увеличивавшемся проеме ее он не увидел. Ничего не поняв, он скинул с себя скафандр, ухватил обеими руками один из двух висевших на нем автоматов и стал молить бога, чтобы плита остановилась на полпути. Но она уже опустилась на половину высоты, и тут он увидел, что на него падает машина, увеличиваясь в длине. Он невольно отскочил назад к огню. Раздался скрежет, удар, и машина встала на дыбы, продолжая увеличиваться в высоту. Пока Мч соображал, что бы это значило, как опять послышался рев мотора и последовал очередной удар, от которого первая машина перекинулась с одного края на другой, а вниз с грохотом упала носом вниз вторая машина.
   В наступившей тишине Мч стоял, оцепенев и совсем не соображая. Единственное, что пришло ему в голову, - это дело рук не бандитов. Как бы в подтверждение этого наверху послышался звон разбитого стекла.
  
   Он поднялся, как по лестнице, по днищу второй машины наверх и выглянул в открытую дверь сарая. В темноте он увидел контуры еще двух машин. У одной был открыт капот. От него отделилась фигурка и перебежала к другой машине.
   Мч подошел ближе и встал за дерево. Послышался звон разбитого стекла, затем звук открываемой двери и слабый щелчок. Фигурка обежала машину спереди и, подняв капот, махнула рукой. Мч догадался, что человек вырвал провода.
   Обрадованный Мч подкрался к фигурке и сказал строго:
  -- Нехорошо, товарищ, так хулиганить.
   Коля на секунду замер, затем повернулся к Мч и уткнулся головой в грудь, шепча:
  -- Ну ты, ёклмн, даешь, живой, живой.
   Мч обнял друга и спросил озабоченно:
  -- Где Умряев?
   - В машине. Юлька его держит под прицелом.
   Мч стало тревожно, и он крикнул:
   - Быстро к ним!
  
   Вид мирно стоявшего Коляберды успокоил его. Он подошел к машине и открыл дверь. Юля сидела на правом переднем сиденье, откинув голову на подлокотник. Мч просунул голову внутрь кабины и не увидел Умряева. Все поняв, он приложил руку к шее Юли и нащупал два витка веревки. Он хотел подготовить Колю, но тот уже влезал в машину, крича:
   - Быстро садись!
   Мч отпрянул назад и нырнул в заднюю дверь. Коля завел двигатель, включил свет и рванул вперед. Фары выхватили из темноты метнувшиеся в стороны фигуры. Вслед за вспышками выстрелов послышалась барабанная дробь по капоту Коляберды.
   Выскочив на дорогу, Коля помчался в сторону, противоположную от бандитского притона. Дорога бежала по лесу, была извлистая и узкая, и Коля несколько минут был весь в езде, а Мч не спешил его расстроить. Наконец Коля чуть сбавил скорость и, бросив на Юлю взгляд, спросил:
   - Ты чего молчишь? Он себя хорошо вел?
   Мч сказал как можно спокойнее:
   - Коля, не смотри на нее. Умряев ее загипнотизировал, а сам сбежал.
   - Как сбежал? - Коля вильнул в сторону.
   - Коля, я это не знаю. Но его в машине нет. Давай отъедем подальше и попробуем привести ее в чувство. Ты только не смотри на нее.
   Но Коля опять взглянул, на этот раз более внимательно. Хорошо, что он не видел ее выкатившихся глаз. Но и от увиденного высунутого языка он лишь чудом удержал машину. Остановив ее, он тихо спросил:
   - В больницу, думаешь, ее везти бесполезно?
   - Смотря, в каком смысле. Жизнь ей уже не вернуть, а кому-то мы должны ее передать, чтобы с ней поступили по-человечески. В этом смысле лучше всего туда.
  
   Мч вышел и поднял лежавшую у Юлиных ног ее сумочку. Никаких документов в ней не было, лишь косметика и кошелек с долларами Умряева. Обрадовавшись, что гипнотизер не забрал деньги, Мч сказал, что будет на что Юлю похоронить. Коля усмехнулся:
   - Ага, еще и венок купят. Ты где теперь живешь? Их присвоит первый, кто их найдет. Давай их сюда, передадим ее брату или Гале. - Он вдруг попросил. - Давай положим ее в багажник, а? Я не могу вести машину рядом с ней. Да и гаишник может встретиться.
   Юля оказалась почти невесомой и легко поместилась в багажнике. Коля прикрепил свой номер, а Мч опять превратился в Ивана Спиридоновича.
  
   Насчет гаишника Коля как в воду смотрел. Совсем скоро им встретился и, развернувшись с визгом, помчался за ними гаишный "Жигуленок", приказывая остановиться. Ничего такого Коля не нарушал, кроме скорости, которую замерить гаишник вряд ли мог, наводка была очевидна, и Коля пошел на отрыв. Голос сменили выстрелы. Одна из пуль отрекошетила от заднего стекла.
   - Во, прилип, ёклмн. Если не оторвусь до деревни, будешь стрелять.
   Делать это Мч совсем не хотел, и очень обрадовался, когда свет фар сзади все чаще стал исчезать за изгибами дороги, пока его не поглотил совсем лес. Для надежности Коля свернул в сторону и, выключив фары, остановился. "Жигуленок", так и не промчался мимо, вероятно, вернулся назад. Дальше Коля поехал по проселочной дороге, пояснивв, что она должна привести их к психдиспансеру, где работал Сушков.
   - Положим ее к воротам с запиской, что о ней знаем.
  
   Записку писал Мч со слов Коли. Получилась она не совсем короткая, зато понятная:
   "Это труп Юли, фамилия неизвестна. Она была похищена 19-го сентября в районе 420-го км Горьковского шоссе и привезена на кролиководческую ферму, расположенную на 57-м км Лесковской областной дороги (поворот направо от центра). Ферма на самом деле является притоном рабов без памяти, в которых их превращает при помощи гипноза Быстров Валентин Павлович, а на самом деле Бари Умряев. Он же и задушил Юлю, когда она попыталась убежать от него, где он содержал ее как сексуальную рабыню.
   Юлю знают в придорожном кафе "У дороги" на указанном километре Горьковского шоссе. Одну из ее подруг зовут Галей, сестра которой работает официанткой в кафе.
   О смерти Юли просьба сообщить майору милиции Безусяку Г.Б. и следователю прокуратуры Есакову, передав им эту записку".
   Юля еще не успела окостенеть, и Мч усадил ее на пороге психдиспансера, прислонив к стене. Записку он вложил ей в руку.
  
   Мч хотел переночевать у доктора, но Коля повез его к Оле. Во избежание встреч с постами ГАИ он поехал окружным путем и только тут рассказал, что произошло в спальне.
   Он уже заканчивал запись показаний Умряева, когда послышались выстрелы. Коля выглянул в гостиную и увидел Двадцатого, отстреливавшегося от бандитов, прорывавшихся из коридора. Коля крикнул ему, распахивая дверь:
   - Уходим! Давай сюда!
   Тут Двадцатого ранило в ногу, он упал, но продолжал стрелять. Коля помог ему перейти в спальню и захлопнул дверь. Двадцатый сел, прислонившись к кровати и направил автомат на дверь. Коля пересадил его к креслу, а кроватью подпер дверь. Затем он вынул из магнитофона диск и, отвязав Умряева от кресла, повел его с петлей на шее в ванную комнату.
   - Помоги ему, - попросил он Юлю, имея в виду Двадцатого.
   В ванной Коля без труда открыл потайную дверь и крикнул Юле:
   - Быстро сюда.
   Но Юля появилась одна. Дверь за ней с силой захлопнулась
   - Он не идет и прогнал меня.
   Коля хотел сам пойти за Двадцатым, но за дверью началась яростная перестрелка, одна пуля прошила ее. Коля велел Юле спуститься первой, втолкнул за ней Умряева и последовал сам, закрыв за собой дверь. Они благополучно вылезли наверх и добрались до машины. Там Коля усадил Умряева на заднее сиденье, привязал шейную веревку к подголовнику водителя, ноги и руки - к стойке сиденья и для надежности воткнул в рот кляп. Юля побоялась уходить одна. Терять на нее время Коля не стал, дал ей пистолет и, оставив в машине, приказав сторожить Умряева. А сам побежал к ферме, надеясь хоть чем-нибудь помочь Мч. Сначала он хотел проникнуть вовнутрь через туннель, но возле сарая было много машин с бандитами, и он побежал к воротам. Там он увидел машины с мигалками и три автобуса, из которых выскакивали спецназовцы. Коля застал конец перепалки Безусяка и Есакова с Дыковым. Поняв, что Безусяк уезжать не собирается, он позвонил ему на его мобильник, но майор почему-то не взял телефон, возможно, лежавший в машине. Увидев, что спецназовцы вбегают в ворота, Коля решил проникнуть на ферму через спальню Умряева. Наружный люк в подземный ход он открыл легко, а дверь в ванную комнату не поддавалась. Провозившись с ней минут десять, он собрался уходить, как вдруг услышал голос за дверью:
   - Такое впечатление, что он прикрывал их отход через эту ванную комнату.
  
   Раздался стук, как Коля понял, прощупывали стены.
   Поняв, что проникнуть здесь на ферму не удастся, Коля вылез наружу и услышал стрельбу у ворот. Он побежал к сараю, надеясь чудом встретиться там с Мч. Машины стояли пустые. Он проверил это, бросив в них камни. Открыв дверь в сарай, он спустился вниз, где увидел объятый пламенем туннель. В полном отчаянье он поднялся наверх и сбросил в туннель две машины, чем и спас Мч.
  
   ***
   Едва Мч стал прослушивать показания Умряева, как Коле позвонила Оля и плача сказала, что только что неизвестные выкрали и увезли Катю. Днем она сообщила Оле по телефону, что выезжает домой поездом и попросила встретить ее. Оля поехала на машине. С вокзала они направились к Кате домой. В квартире их встретили двое незнакомых. Они схватили под руки Катю, а Оле велели связаться с Колей и сказать, чтобы он ждал у нее дома их звонка. Олю предупредили ни в коем случае не обращаться в милицию, где у них свои люди, и не поднимала шум, если они не хотят получить пакет с вырезанным из живота Кати ребенком.
   Уже ориентировавшийся в местности, Мч с трудом уговорил Колю свернуть к расположенной почти по дороге деревне доктора, чтобы оставить у него кассету с показаниями Умряева. Охрана у дома не дремала и ощетинилась дулами пистолетов, но, узнав Колю, впустила их во двор. Уже спавший доктор пообещал спрятать кассету в надежном месте. Про похищение Кати они ему не сказали.
  
   Они помчались дальше. Долго ехали молча. О чем думал Коля, Мч не знал, а сам обдумывал варианты спасения Кати. В голове вертелась одна и та же мысль, с которой, он поделился:
   - Но это же не по-мужски использовать беременную женщину.
   Коля выбросил в окно окурок и вдруг заорал на Мч:
   - Никак не отойдешь от своего времени? Нет сейчас такого понятия "не по-мужски". Ты еще вспомни "честное слово". Про все это забудь. У меня перед глазами так и стоит мой неродившийся племянник в пакете. Маленький, сморщенный. И Катюха с распоротым животом. А тут еще ты на нервы действуешь.
   - Прости, но я действительно не думаю, что они ее тронут. Это у меня не укладывается в голове.
   - А я не думаю, я уверен. Ты тогда мог представить, чтобы мать выбрасывала из окна в снег грудного ребенка за то, что он мешал ей заниматься еблей. А сын убивал всю семью из-за квартиры? А внучка бабушку из-за пенсии? У нас теперь полная свобода нравов, делай, что хочешь и, как учат в рекламе, "Бери от жизни все". Хватит трепаться! Давай думать, как лучше обменять Катюху на меня.
   - Я, Коля, уверен, что ты тут примешан только потому, что связан со мной. Не ты, а я им нужен. Но если вдруг они захотят обменять ее на тебя, то пойду вместо тебя я. Парик черный у меня есть, усы приклею.
   - Ага, и на двадцать сантиметров укоротишь ноги. Не болтай.
   - Ну, хорошо, предположим, им нужен ты. Но не для того, чтобы тебя отблагодарить за что-то. Я ведь от тебя не отстану и тебя освобожу. Для этого мне понадобятся лимонки или гранаты, а лучше гранатомет или огнемет. При освобождении Кати они тоже могут пригодиться. Ты можешь их достать?
   - Без проблем. В военном городке живет мой кореш Виталик.
   - Здесь, как я заметил, куда ни поедешь, все не больше часа. Давай съездим к нему. Подождут они нас. Раньше утра речь о встрече с ними все равно не будет идти.
  
   Виталий оказался одноглазым и одноруким парнем. Изувечила его Чечня. Коля знал его еще целым.
   Виталий отвел их в гараж, где в подвале был склад всякого оружия, а когда они уложили отобранное Мч в сумку, извинился перед Колей, что не может помочь в освобождении Кати своим личным участием.
   - Помнишь, какой я был? - спросил он. - Даже ей нравился.
  
   Мч не оставляла мысль, что бандитам нужен он, а не Коля. Он попросил заехать еще на кладбище за миной.
   - Засуну ее за пазуху, а потом покажу и пригрожу взорвать, если не отпустят Катю.
   Коля покрутил пальцем у виска.
   - А не жирно им будет вместе с ними себя взорвать? Лучше набери номер Хохлова.
   После десятого гудка женский голос сообщил, что муж будет завтра вечером, вернее уже сегодня, если учесть, что шел час ночи. Коля попросил передать директору связаться с ним сразу после приезда.
  
   Звонок раздался, едва они переступили порог Олиного дома, словно бандиты за ними вели слежку. Коля подбежал к телефону и нажал на кнопку громкоговорителя. Слушаю. - Голос Коли дрожал от волнения. Он был бледен, его глаза лихорадочно отливали антрацитовым блеском.
   - Спокойно, Коля, спокойно, - прошептал Мч.
   - Где, козел, шляешься? Знаешь, что она у нас, да? - Голос был молодой и какой-то не серьезный.
   - Дай ей трубку.
   - Не бзди, она пока жива.
   В трубке зашуршало и послышался мало узнаваемый Катин голос:
   - Коля, это ты?
   - Они тебя били?
   - Н...нет.
   - Жди, я приеду.
   - Но они тебя уб...а-а!
   В трубке стукнуло, затем тот же голос проговорил сердито:
   - Слышал и все понял, да? Если не хочешь, чтобы мы вырезали ей кесаря, приезжай ей на замену, если ты мужик, конечно.
   - Говори, куда?
   - Молодец, не забздел. Знаешь, что должен быть один, да?
   - Не знаю. Один я не могу быть, потому что кто-то должен забрать сестру и отвезти домой.
   - Не ссы кипятком, мы сами ее отвезем. Она нам потом на х.. не нужна, гы-гы.
   - Вот и привезите ее домой и возьмете меня там, если вы, конечно, мужики, а не бздуны. Я не убегу, не бойтесь.
   Мч с силой сдавил Колин локоть и зашипел:
   - Держи себя в руках, не забывай, с кем говоришь.
   Трубка молчала довольно долго, затем проговорила совсем суровым тоном:
   - Короче, так. Привозишь к нам утром живым или мертвым того старика, и мы отдаем тебе твою сеструху. Усек, да? Нас устроит и одна его голова.
   Не скрывая радость, Мч зашептал Коле, чтобы соглащался, тот ответил:
   - Я могу не найти его к утру и вообще не найти.
   - Это нас не колышет. Если хочешь увидеть сеструху живой, отыщешь его живым или мертвым. Короче, даю тебе пять часов и в шесть мы звоним. Если не отыщешь старика, сделаем сестре харакири и пришлем приплод в пакете. В восемь месяцев уже должен пищать.
  
   Колино лицо вспыхнуло желваками. У Мч тоже куда-то нырнуло сердце. Он попросил стоявшую рядом Олю позвать бабушку. Услышав, что она сторожит в ночную смену, он велел отыскать ее старую юбку и, когда Оля принесла две юбки, стал шить мешочки под "лимонки". Попытавшейся ему помочь Оле он, не стесняясь, пояснил, что хотел бы упрятать две лимонки между ног. Моментально сообразив, Оля быстро превратила одну из юбок в то, что Мч было нужно. Надев юбку и уложив лимонки, Мч радовался, как ребенок. Оля также придумала, как незаметно упрятать крохотный пистолет Умряева под седым париком сзади, для чего еще больше нарастила Мч горб.
  
   Второй звонок прозвучал с часовым опозданием. Тот же голос спросил:
   - Нашел старика?
   - Нашел.
   - Везешь живого или голову?
   - Живого, только в сиську пьяного. Куда везти?
   - Только не вздумай играть с нами. Менты тебе не помощники, они сами вас обоих ищут. Всех остальных, сколько бы ты ни взял с собой, мы уложим. Так что не дури и привози старика один. Сдашь его нам и увозишь сеструху.
   - Куда ехать?
   - Где карьер находится, не забыл?
   - Ну? - насторожился Коля. - Его все знают.
   - Ровно в восемь будь там.
   - Где конкретно?
   - На середине. Я с твоей сеструхой буду тебя ждать.
   - Дай ей трубку.
   - Не дам. Она у тебя буйная.
   - Дай ей трубку, я говорю.
   - Мало ли что ты говоришь. Здесь банкую я. Если хочешь ее получить, привози старика. Не хочешь, сами найдем, но уже без твоей сеструхи. Вместо нее ты получишь пакет с еще теплым мертвым племяшем, понял?
   Коля растерянно посмотрел на Мч. Тот сердито закивал, чтобы соглашался.
   - Хорошо, буду в восемь. Как ты мыслишь провести обмен?
   - Не видел в кино? Ты подъезжаешь на машине, выводишь старика, я беру его, ты берешь сеструху и отчаливаешь.
   - Сколько человек будет с тобой?
   - Столько, сколько надо. Главное, чтобы ты был один. Все. Не теряй время. Оно уже пошло. И вот что.
   - Что?
   - Помни все время про приплод в пакете.
   После ржанья в трубке раздались гудки.
  
   Оля сказала:
   - Я знаю, где карьер. Туда ехать всего полчаса. Они туда тоже откуда-то приедут. Я подсмотрю, сколько их.
   Коля нахмурился и не успел ничего сказать, как она выскочила из дома, а Мч мысленно похвалил ее.
   В окно они видели, как Оля отъехада на своей "восьмерке". Коля был угрюм и о чем-то сосредоточенно думал. Мч пытался его успокоить:
   - Все будет хорошо. Твоя задача - увезти оттуда Катю. Обо мне не беспокойся. С таким арсеналом только дурак не вырвется.
   - Как? С одним - двумя, может, и справишься, а если их будет десять с автоматами? Я уверен, так и будет. Эх, если бы не Катюха у них. Можно было бы взять на заводе МАЗ и выставить ультиматум: или отдавайте или передавим, как клопов.
   - Если бы да кабы, да там росли грибы. Что об этом говорить?
   - Ага, ёклмн, чего говорить? Ты мне тоже, как родной.
  
   Они заскочили в гараж станкозавода, обменяли "Коляберды" на ту самую старую "Волгу", в которой были во время похорон. Олю они встретили недалеко от поворота на карьер.
   - Они уже там, - сообщила она взволнованно. - Один джип и две огромные иномарки. Только в одном джипе человек пять, а сколько еще в тех? А вас всего двое. Коленька, я боюсь за тебя, - прошептала она, прижимаясь к нему.
   - Поцеловаться, конечно, не помешает. Может, в последний раз, - хихикнул придурковато Коля.
   Он поцеловал Олю и сел в машину. Мч помахал ей рукой.
  
   Когда отъехали, Коля достал из сумки две "лимонки" и положил себе в карманы куртки. Затем вынул из-за пояса пистолет и проверил патроны. Мч предупредил его еще раз:
   - Только в крайнем случае. Твоя задача - увезти Катю, а я буду действовать по обстановке.
  
   Подъехав к карьеру, они увидели три машины. Уже развернутые они стояли ромбом: джип впереди, две иномарки сзади.
   - На этот раз не проскочишь, - обреченным тоном сказал Коля.
   - И не надо.
   Мч взял бутылку и облил водой брюки и ботинки, после чего откинул голову на подлокотник, приоткрыв рот и прикрыв глаза. Коля усмехнулся и двинулся дальше.
   Из джипа вылез бандит в малиновом пиджаке и помог выйти Кате. Они встали перед джипом. Кофточка Кати была растегнута, обнажая голый выпиравший живот с вздувшимся пупком. Бандит держал ее за плечо, чуть выставив впереди себя.
  
   Коля остановил машину и заскрипел зубами.
   - Ну, суки поганые. Всех, ебн, уложу.
   - Спокойно, Коля, только спокойно, - проговорил, не двигаясь Мч. - Никого тебе сейчас укладывать не надо. Потом всех уложим. Сейчас твое дело - Катя. Выходи.
   Коля вылез из машины и крикнул:
   - Катюха, они тебя обижали?
   Она махнула рукой и что-то ответила.
   - Я с тобой разговаривал по телефону? - спросил Коля бандита.
   - Его здесь нет, я вместо него. Веди сюда старика.
   - А ты веди ее. Встречаемся посередине. Метра за два до меня ты отпускаешь ее, а я кладу на землю старика. Договорились?
   - Идет, - подтвердил бандит, и как показалось Мч, кивнул в сторону головой.
   Коля подошел к двери со стороны Мч и стал вытаскивать его из машины.
   - Кивок видел?- спросил он.
   - Видел. Это моя забота. Твоя - Катя. Пока все идет, как надо. Веди меня.
   - А ты как бы очнись.
   Коля похлопал Мч по щекам и проговорил громко:
   - Очухивайся. Сейчас тебе дадут опохмелиться.
   Мч тряхнул головой и повис на Коле. Тот зашатался, но устоял, и они сделали несколько шагов.
  
   Вдруг из одной из машин выскочил, упав на землю, Гиндин.. Он быстро поднялся и уставился на Мч и Колю. Те остановились. Державший Катю бандит крикнул:
   - Мы сейчас проверим, того ли старика ты нам подсовываешь.
   Он дал рукой знак Гиндину, и тот, прихрамывая, направился к Мч и Коле. Чем ближе он к ним подходил, тем отчетливее они видели, как он изменился: небритые щеки ввалились, под глазом был огромный синяк, рубашка была в кровавых пятнах. Подойдя к ним, он быстро зашептал:
   - Их одиннадцать человек, у них шесть автоматов, у остальных пистолеты. Они не думают отдавать Катю как свидетельницу, а вас хотят захватить или убить. - Он обернулся и крикнул. - Он! Только пьяный и штаны обоссаны. Мне помочь его тащить? - И шепнул Коле. - Оттолкни меня так, чтобы я упал.
   Упав, Гиндин не спешил подняться.
   - Веди сестру! - крикнул Коля. - Я уже сделал три шага.
   Он дождался, когда бандит и Катя прошли три шага, и двинулся им навстречу, согнувшись в три погибели якобы под тяжестью Мч. Тот незаметно вынул из его кармана лимонку и сунул себе в карман.
  
   Когда до Кати оставалось метра два, Коля опустил Мч на землю и бросился к сестре. В ту же секунду из машин стали выскакивать вооруженные бандиты, а Катин проводник выхватил из-под полы пиджака пистолет. Но направить его на схватившего за руку Катю Колю он не успел, как не успел Мч вынуть из парика пистолет. Его нога сама почти автоматически подрубила бандита. Тот взвыл и свалился, выпустив Катю, которую Коля тут же повел к машине.
   Мч швырнул подряд две лимонки: одну прицельно в джип и вторую в бандитов. Не поднимаясь, он выхватил пистолет из руки корчившегося бандита, двинув для надежности локтем по горлу. Прикрываясь им, он сделал несколько прицельных выстрелов по бандитам, разбегавшимся от взрывавшихся одна за другой машин. Одного бандита взрывом сбросило в карьер, а другого, объятого пламенем, впечатало в скалу. Два факела убегали за машины. Остальные лежали на земле. Быстро сосчитав их, Мч спокойно поднялся.
  
   Пулеметная очередь за спиной заставила его испуганно обернуться. Он увидел падавшего рядом с "Волгой" Колю, а за ней джип и четырех бандитов. Кати не было видно. Подумав с надеждой, что она в машине, он вынул последнюю лимонку и швырнул ее через "Волгу", метясь в бандитов. Но почему-то раздались два разных по звуку взрывных хлопка, и над "Волгой" взметнулось пламя. Сообразив, что у "Волги" взорвался бак и обвинив в этом себя, Мч с криком "Катя!" бросился к машине. От режущей боли в плече у него на миг потемнело в глазах. Он обернулся и встретил устремленный на него взгляд бандита в малиновом пиджаке. Его рука была еще вытянута вперед, но пистолета в ней не было. Мч потрогал рукой рану и нащупал рукоятку ножа. Скривившись от боли, он вынул нож и сходу метнул его в бандита. Услышав хрюкающий звук, он повернулся и побежал к горевшей "Волге". Навстречу ему Гиндин волочил под руки Колю. Встретив его взгляд, Мч ободряюще ему улыбнулся и сказал:
   - Держись, Коля. Наша взяла.
   - Катя сгорела, - безжизненным голосом проговорил Гиндин.
  
   Мч подбежал к задней двери и открыл ее. Катя полулежала на заднем сиденье, обхватив голову руками. Он ухватил ее за плечи и потянул к себе. Она закричала и стала биться.
   - Катя, это я.
   Она открыла глаза и обняла его за шею. Они упали на землю, и он застонал. Но Катя оттолкнула его и побежала к Коле, которого все еще тащил Гиндин.
   Мч поднялся и опять полез в машину, на этот раз в переднюю дверь. Он достал из-под сиденья сумку с гранатами. Отойдя от машины, он огляделся. За "Волгой" задом уходил джип, а навстречу ему ехала еще одна машина. Мч вынул из сумки гранату и швырнул ее в джип. От взрыва его перевернуло набок. Вверх взметнулось пламя. Приближавшаяся машина вильнула в сторону и, скользя боком по скале, продолжала ехать. Мч узнал Олину "восьмерку".
  
   Оля выскочила из машины и мимо Мч пробежала к Коле, над которым стояла на коленях Катя. Мч подошел к ним. Коля силился улыбаться. Его зубы были окрашены кровью, стекавшей из уголка рта на землю.
   - Быстро его в больницу, - сказал Мч Оле.
   Пока она разворачивала машину и они усаживали в нее Колю, он собрал все до одного автоматы и свалил их в багажник. Если с Колей что случится, я их всех уложу, повторил он мысленно недавнюю Колину угрозу.
  
   Гиндин спросил его, кто поведет машину, так как Оля с Катей сели с Колей на заднем сиденье. Мч попросил его сесть за руль, а сам уселся рядом.
  
   Он внес Колю в больницу, а там на третий этаж на руках. Осмотрев его, дежурный врач хирургического отделения велела сразу везти на операционный стол.
   - Рана нехорошая, но выжить должен, - сказала она. - Хирург у нас опытный. Если у него найдется все необходимое для операции. Поговорите с ним, чем вы можете помочь. Вы тоже ранены или это его кровь? - спросила она Мч.
  -- Его, Николаева, - соврал Мч, стараясь не кривиться. - У меня посчитай, дочка, ее уже нет, вся усохла.
   - Кто его так?
   Он стал рассказывать про похищение Кати, но тут к ним подошла Оля и отвела Мч в сторону.
   - Не знаете, у Коли деньги были?
   Мч повел ее к машине, где лежала Колина сумка. По дороге она сказала, что деньги нужны на операцию. Мч возмутился:
   - Они отказываются оперировать без денег?
   - Говорят, нет какого-то препарата. Вернее есть, но его надо выкупить у другого пациента.
   Мч ничего не понял, но думать над этим у него не было времени. Он достал из машины сумку. Среди оружия он отыскал Колин кошелек и запечатанную долларовую пачку из сейфа Умряева. Заглянув в кошелек, Оля сказала, что имевшихся в нем денег хватит на несколько операций, но Мч сунул ей также и пачку.
   Вопрос о платной медицине ему прояснил Гиндин, после чего спросил, почему он не сказал врачу, что ранен. Мч отмахнулся:
   - Обо мне не беспокойся. Я живуч, как червяк. Ты лучше о себе и своей семье позаботься. Скажут, опять ты их предал. Тебе лучше где-то пожить, пока всю эту банду не выведут на чистую воду.
   - Кто и как их выведет?
   - Пока не знаю. Но и ты можешь внести свою долю в борьбу с ними. Расскажи на суде про мину, про похищенье Кати, чему ты был свидетель.
   - О каком суде вы говорите? Все судьи ими подкуплены.
   - Тогда самих судей судить надо. Нельзя судить их по закону, никто не запретит осудить по совести.
   - Это как?
   - А вот так, как мы поступили с Катиными похитителями. Теперь они никого не будут похищать. Ну-ка расскажи мне, как ты к ним попал?
  
   Гиндин рассказал, что его заподозрили в выдаче двойника. Он отрицал, за что его избили до потери сознания. И вдруг передают ему дословно его разговор с Мч и Колей. Пораженный и испуганный он не знал, что и подумать. Даже заподозрил Ивана Спиридоновича. Уже смирившись с тем, что его убьют, он спросил, от кого они это все узнали. Они засмеялись и сказали: "От тебя самого. Все, как на духу выложил. Теперь ты в наших руках. Не мы, так они тебя убьют".
   - Но я действительно им не рассказывал, - в голосе Гиндина была неподдельная искренность. - Вы мне верите?
   - Верю. Это они тебя гипнозом заставили все рассказать. Есть у них такая сволочь.
   - А Коля мне поверит?
   - Поверит. Лишь бы выздоровел. Да, ты вот что. Если будешь исчезать, оставь Хохлову или Кротову, где тебя найти, когда понадобишься, как свидетель.
  
   После ухода Гиндина Мч попытался снять пиджак, но он намертво прирос к рубашке, а та через футболку слиплась с краями раны. Не дотянувшись до нее рукой, он удивился, как сумел, вынуть нож, и объяснил это экстремальностью ситуации, когда ничего невозможного для человека нет. Сейчас он ни за что не поднял бы Колю, а тогда бежал с ним по лестнице. Ему сейчас было больно даже пошевелиться, и тянуло ко сну. Вот этого он не хотел и, пересилив себя, вылез из машины.
  
   Он пошел узнать насчет Коли и столкнулся в дверях с Катей. Как тогда, она приподнялась на цыпочках и поцеловала его в заросшую маску, на этот раз за свое освобождение и деньги, которые он дал Оле.
   - Откуда они у тебя?
   - Конфисковали с Колей у бандитов. Откуда еще? Как проходит операция?
  -- С деньгами-то как надо.
  -- Что за препарат?
   - Для отвода глаз. Прямо хирург не мог сказать про деньги, вот и выдумал препарат, без которого будто бы нет смысла делать Коле операцию. Оля стала записывать название препарата и где его можно достать. Оказалось, что для этого надо ехать в Центроград или Москву, а операцию откладывать нельзя. У меня уже был опыт общения с врачами, и я сразу спросила, сколько? Он посмотрел на мой живот и порванную кофточку и сказал, что за пятьсот он, пожалуй, смог бы уговорить другого пациента, операция которого откладывается, продать на время препарат. Я сняла с себя обручальное кольцо в виде задатка, а доллары пообещала привезти утром. Но он сказал, что деньги ему нужны не позже, чем через час. Оля догадалась сбегать к тебе. Я отдала ему пятьсот и сказала, что дам еще столько же при выписке домой здорового Коли. Ты бы видел, сколько сейчас там врачей. Вот что значат сейчас деньги. А если бы я сказала, что у меня, кроме живота, ничего нет? Аристархов Викентьевичей сейчас нет. Сейчас на тех, у кого нет денег, врачи смотрят, как на бездомных собак. Ой, что у тебя на спине?
   Это Катя увидела рану, когда Мч полез в машину, чтобы дать ей еще денег. То, что она сама заметила, его только обрадовало, и он сознался, что рана его беспокоит.
  
   Ему пришлось убеждать ее не прибегать к услугам врачей, которые обязательно раскрыли бы, что он не старик. По его просьбе Катя смочила рану перекисью водорода и помогла снять пиджак. Ему сразу полегчало. Катя попросила его потерпеть и пошла советоваться с Олей. Они задержались, но пришли счастливые: хирург сказал, что операция прошла успешно, и Коля быстро пойдет на поправку. Он пообещал выписать его к рождению Катиного ребенка. На радости она дала ему еще одну сотню.
  
   Оля, не глядя на рану, села за руль и повезла Мч к себе домой, где передала его в руки бабушки, пять лет как подрабатывавшей медсестрой в платной клинике. Увидев, что та после обработки раны собралась забинтовать ее, он спросил:
   - А зашивать вы разве не будете?
   Бабушка выронила бинт.
   - Да ты что, Захарушка? Ах, прости, запямятовала. Ведь ты теперь у нас Костя. Моего мужа тоже так звали. Я его ласково Костюшкой называла. И тебя так буду, можно?
   - Конечно, можно, Виктория Максимовна. Меня так тетя называет. Я буду только рад. А маму мою, оказалось, Олей звали, как вашу Оленьку.
   Бабушка тут же сообщила об этом внучке, та - Кате, и лица девушек осветил слабая улыбка.
   Костя напомнил бабушке про рану.
   - Я же работаю не в хирургической клинике, а в кожной, - продолжала она сопротивляться. - Да и как без наркоза? Разве я смогу по живому мясу зашить?
   - Хотя бы два шва, - уговаривал он.
   - Я посоветуюсь с подружкой, - наконец согласилась бабушка. - Ты не бойся, я про тебя говорить не буду.
  
   У подружки она уточнила тип иголки с ниткой, после чего уложила Мч на тахту на живот и сунула в руки, вернее в рот полотенце. Девушкам, изъявившим горячее желание ей помочь, она поручила следить за его самочувствием. Катя села у его изголовья, а Оля подставила под его свисавшие ноги стул и уселась на них верхом.
   Возможно, присутствие одних женщин, перед которыми он боялся показаться слабаком, помогло ему перенести боль.
   После операции его опять потянуло ко сну, но на этот раз это лишь приветствовалось. Вместе с ним отдохнули и девушки.
  
   ***
   В четыре часа они опять были в больнице. Перед этим по телефону справочной им сказали, что Коля все еще находился под наркозом. Это же повторила им та самая дежурный врач хирургического отделения Наталья Сергеевна Максина. Она разрешила им заглянуть в его палату. Коля мирно спал.
   Они заглянули к его матери. Она уже стала выговаривать отдельные звуки, и первый ее вопрос был о сыне. Мч стоял за дверью и слышал, как она спросила: "Де Коя?". С ответом нашлась Оля: "Он поехал за машинами для завода. Директор сказал, что только ему доверяет их привезти". Девушки потом рассказали Мч, что мать заулыбалась и закивала, а кого, мол, еще директор мог послать, как не ее сына.
   От матери они опять зашли к Коле и просидели у его палаты полчаса. Наталья Сергеевна успокоила, что все идет хорошо, и подала список лекарств и продуктов, которые нужно принести завтра, а еще велела не забыть смену нижнего белья.
  
   Поездку к Коле домой Мч воспринял настороженно и попросил девушек долго там не рассиживаться. Они пообещали. Сам он занялся ревизией оружия. Часть он перепрятал подальше и поглубже в сарае и в огороде, посчитав, что так много его ему одному вряд ли понадобится. На первое место сейчас выходило выздоровление Коли, без которого Мч был, как без рук, да и без ног тоже, имея в виду передвижение. Но на всякий случай он оставил три автомата, два пистолета, не считая револьвера Красавчика, с которым не расставался, лимонку и гранату. Все это он перепроверил, перезарядил и уложил в спортивную сумку, а револьвер сунул за пояс. Осталось решить, где держать сумку, а это зависело от того, где он будет жить до выздоровления Коли.
  
   Войдя с сумкой в дом, он увидел, что девушки увлеклись: Оля мыла пол в прихожей, Катя рассматривала в спальне матери альбом с фотографиямии. Он позвал Олю в спальню, где отдал им оставшиеся долларовые пачки Умряева и велел закругляться. У Оли он взял ключи от машины и направился к выходу. Все это время он прислушивался к каждому шороху.
   Чутье не обмануло его. В гостиной он услышал оборвавшийся за воротами гул машин и бросился к окну. Из остановившихся за воротами трех машин выскакивали фигуры в масках. У двоих в руках были канистры. Он вбежал в спальню и крикнул девушкам:
   - Быстро забирайте все и в погреб! - Увидев, что они не поняли, он пояснил. - К нам в гости бандиты. Быстро в погреб, я сказал.
   - А вы? - спросила Оля.
   - Я спущусь к вам позже. Ты, Оля попробуй вызвать милицию, лучше Безусяка. А ты, Катя, позвони Кротову. Скажи, чтобы срочно ехал сюда с людьми.
   В гостиной он вынул из сумки автоматы, один повесил на шею, два положил под окна, гранату и лимонку рассовал по карманам. Проверил за поясом револьвер.
  
   Они уже окружали забор и входили в ворота. Двое слева и справа за забором несли канистры. Трое, один в длинном пальто и двое по бокам в кожаных куртках, но все в масках, шли от ворот к дому. Шли, как званые гости или как к себе домой. Это была особенность новых хозяев жизни, больше всего бесившая Мч.
   Бандит в пальто выставил вперед руки, показывая, что он без оружия и просит не беспокоиться. Но Мч в данный момент больше беспокоили бандиты с канистрами. Он опять метнулся в спальню матери, окна которой выходили на ворота и правую сторону. Выгнав оттуда девушек, он подбежал к боковому окну. Бандит с канистрой, выбив ногой доску, пролезал в образовавшуюся дыру, держа перед собой канистру. Мч сходу выстрелил в нее сквозь стекло и метнулся к веранде, выходившей окнами на другую сторону. В прихожей он увидел девушек, смотревших испуганно на вспыхнувшее за окном спальни пламя, и крикнул сердито:
   - Почему не в погребе? А ну быстро туда!
   Они что-то ответили, но он уже был на веранде. Второй бандит с канистрой стоял у крыльца и откидывал крышку с горловины. Получив пулю в лоб, он упал маской на струю бензина. Мч увидел, что парламентеры остановились у угла дома. Он выбежал в прихожую, оттуда - в коридор и увидел там лишь лежавшие у закрытой ниши в подпол пакеты с Колиным бельем.
   Ничего не поняв, он вбежал в гостиную. Девушки стояли по разные стороны окна: Катя с ружьем отца, а Оля с автоматом.
   Увидев его, Оля спросила, показывая на автомат:
   - Прицеливаться и нажимать вот сюда, да?
   Сил на них у него больше не было. Он выхватил у Оли автомат и толкнул ее к двери, а Катю повел в коридор. Там он откинул дверцу ниши и сказал:
   - Пока побудьте в подполе. Но чуть что - сразу в погреб. А стрелять из него вот так. - Он поднял свой автомат, прицелился в Олю и коснулся пальцем курка. Она невольно сжалась от страха. Он улыбнулся.
   - Страшно? Это ты меня испугалась. А если вместо меня будет бандит? Штаны точно обмочишь.
   Он еще раз улыбнулся и вышел на крыльцо.
  
   - Какого рожна вам здесь нужно? Вы кто такие будете? - спросил он голосом давно не смазанной телеги.
   Бандит в пальто, у которого под маской поблескивали затемненные очки, ответил, успокаивая Мч руками с растопыренными пальцами.
   - Дед, успокойся. Ты ведь хочешь спасти девушек?
   Этого Мч боялся больше всего, тем более что сразу узнал голос Мазуры.
   - Это как же понимать, спасти? Они тут вовсе не причем.
   - Еще как причем. При них ты будешь сговорчивее. Короче, дед. Мы их выпустим в обмен на кассету.
   - Какую такую еще кассету? Ты чего буробишь? - О том, что они приехали за кассетой, Мч догадался раньше. Сейчас ему надо было потянуть время до приезда милиции или Кротова. - Какую такую кассету? Их в доме много. Подскажите, какая вас так шибко заинтересовала.
   - Не придуривайся, дед. То, что ты мастер строить из себя дурачка, мы хорошо знаем. Короче, мы предъявляем тебе ультиматум: или ты отдаешь нам кассету, которую записал сегодня ночью Николай, или я взрываю дом вместе с тобой и девушками.
   - Постой, постой, ты не хорохорься, как кочет перед курой, а прямо скажи, о какой такой кассете ты гутаришь. Ну, слышал я о ней. На ней записан допрос гипнотазе... ху ты, как его там чертяку, одним словом, фашиста, который рядится под врача. По мне, так его, вражину, надо было тут же убить, а не допрос с него записывать. Ведь он что, фашист, удумал? Лишал хороших людей памяти и заставлял убивать ни в чем не повинных людей. И каких людей! Сплошь знатных. Да за это его душегуба повесить мало. И не столько его, а тех, на кого он работает. Уж не на тебя ли часом?
   - Дед, кончай базар. Отдавай нам кассету и мы не тронем девушек.
   - Ты имеешь в виду, не тронете их, когда они будут садиться в машину и поедут домой?
   - Да, дед, да.
   - А где гарантии, что они доедут до дома целыми и невредимыми?
   - Доедут, дед, я тебе гарантирую.
   - Тогда сними маску и покажись да скажи, кто ты, а то сейчас ты ничем не отличаешься от вот этого поджигателя. - Мч указал автоматом не убитого бандита, утопавшего в луже бензина.
   Мазура, все еше державший руки перед собой, сжал кулаки.
   - Он тебе, дед, тоже зачтется. Здесь я диктую. У тебя нет выбора, если хочешь, чтобы девушки остались живы. Одна из них, ты знаешь, скоро родит. А вот родит ли, зависит сейчас от тебя, дед.
   Мч сдавил автомат так, что свело пальцы. Держи себя в руках, приказал он себе. А если бы прямо сейчас стрелять понадобилось?
   - Тогда и ты не получишь кассету. Она, как ты знаешь, пострашнее всех наших смертей будет. Они, я имею в виду тех, кто там упоминается, тебя живьем сожрут, если я ее отдам не тебе, а кому следует.
   - Она, дед, у тебя?
   - Ты имеешь в виду, у меня в кармане или спрятана в доме? Или еще где? Хочешь знать, тут ли она, чтобы не уничтожить ее вместе с нами?
   - Отвечай, дед, она здесь?
   - Скажем, она в другом месте. Тогда что?
   - Тогда вы все трое поедете с нами за ней. Девушек мы отпустим, когда получим оригинал кассеты и все ее копии.
   - Это ты чего имеешь в виду? Какой такой оринги...как ты ее назвал? Это то, что вынуто прямо из магнитофона? А откуда ее еще можно вынуть? Никаких других кассетов у нас нет. Не-е, в доме их много, но такая, как та, одна.
   - Такая или не такая, это мы проверим. Но на это потребуется время. Так что тебе лучше не тянуть резину, а отдать кассету прямо сейчас.
   - И девушек ты отпустишь?
   - Отпущу, дед, отпущу. Пусть отваливают. В случае чего мы их из-под земли достанем.
   - Какие такие случаи ты имеешь в виду?
   - Если, к примеру, объявится хоть одна копия. Все, дед, хватит баланду травить.
   - Насчет девушек мы как бы договорились. А насчет меня как? Я тоже вроде как еще не до конца нажился.
   Нижняя прорезь маски Мазуры побелела от зубов.
   - Ты имеешь в виду траханье? Неужели все еще стоит?
   - До сей поры еще ни одна не жаловалась. Так как насчет меня?
   - Тебе, дед, придется задержаться, потому что у нас накопилось к тебе немало вопросов.
   - Это еще каких таких вопросов?
   - Узнаешь. Так ты больше за себя боишься или за девушек?
   - За них, конечно. Но и себя жалко. Как говорится, не спеши на тот свет, там кабаков нет.
   - Хватит, дед, трепаться. Даю две минуты. Если не выйдешь с телками и кассетой, велю парням приступить к делу.
   - Не свелишь, потому что без кассеты тебе не жить. Ты тоже наверняка в ней упоминаешься, раз скрываешь себя. Мне нужно, самая малость, пяток минут. Я еще должен уговорить девушек уехать. Если они согласятся, то кассету я тебе отдам, когда дождусь от них звонок из дому.
   - Не из дома, а когда отъедут от ворот. Однако сначала мы должны убедиться, что это та самая кассета.
   - Показать вам ее из окна?
   - Нет, я ее прослушаю.
   - В доме нет магнитофона.
   - Врешь, но ладно, он есть у меня в машине.
   - Прослушаешь после отъезда девушек.
   Бандит рубанул рукой по воздуху.
   - Прекращаем треп. Делай, дед, как я сказал. Даю три минуты и ни секунды больше. Все, время пошло.
  
   Мч вошел в дом. Девушки стояли у окна веранды, опять с оружием в руках. По их лицам он догадался, что они все слышали и поняли. Вид у них был обреченный и решительный одновременно.
   - Позвонили? - спросил он. - Когда и кого ожидать?
   Катя сказала, что Кротов выедет, как только соберет людей, плюс минут пятнадцать на дорогу сюда.
   - Они сожгут дом? - спросила она.
   - Надо не допустить. Оля, когда приедет милиция?
   - Как всегда, может через пять минут, а может через час. А может и совсем не приехать. Безусяка не было, и я попросила передать ему.
   - Сколько прошло минут после ваших звонков?
   - Минут пятнадцать, - сказала Катя. - Кротов скоро приедет.
   Оля взглянула на часы.
   - Ровно восемнадцать.
   - Насчет милиции я сомневаюсь, что скоро приедет, а Кротов должен появиться. Вы сейчас уезжайте и позвоните мне километров через десять отсюда. Если я не отвечу, не волнуйтесь, главное, чтобы я слышал ваш звонок. Оля, дай мне любую кассету. А ты, Катя, возьми с собой, что еще считаешь нужным.
   Катя не сдвинулвась с места и сказала решительно:
   - Я без тебя никуда не поеду.
   - И я тоже, - появилась в двери из прихожей Оля с кассетой. - Мы так решили.
   Растерявшись, Мч не сразу нашел, что сказать. Его подстегнуло быстро истекавшее время.
   - Очень неумно решили, что на вас совсем не похоже. Осталось меньше двух минут. Здесь вам оставаться смертельно опасно. Если вы обо мне беспокоитесь, то зря. Видите, какой у меня арсенал? - распахнул он пиджак. - До чьего-нибудь приезда я шутя продержусь. А вас они не тронут, потому что им нужна кассета, которая будет со мной.
   Он взял у Оли кассету. Она возразила:
   - Они увидят, что она не та, и убьют вас и нас.
   Катя поддержала Олю:
   - Она правильно говорит. Мы можем отсидеться в погребе. Ты же сам велел.
   Он и сам боялся их отпускать. Сунув кассету в карман, он сказал:
   - Ладно, берите пакеты и живо в погреб.
   Он спрыгнул в подпол, где открыл массивную чугунную крышку в погреб. Спустившись в него по лестнице, он включил свет, поежился и подумал: "До приезда Кротова потерпят, не замерзнут. Сброшу им с вешалки всю одежду".
   Он поднялся наверх и сказал весело:
   - Там, как на курорте. Только чуть свежевато. Но это не беда. - Он снял с вешалки всю одежду и сбросил вниз. - Смотрите не запарьтесь. Катя, ты первая.
   Они прижались к нему, едва сдерживая слезы. Ему тоже подступил ком к горлу. Он поцеловал их в щеки, помог Кате спуститься на две ступеньки в подпол, прикрыл за Олей дверцу и глянул на часы. Шли последние секунды, и он вышел на крыльцо.
  
   В глаза ему бросился еще один джип, стоявший за иномаркой очкарика. Все бандиты переместились внутрь двора, равномерно окольцевав дом. Напротив крыльца стоял, прислонившись к забору огромный детина с нагло направленным прямо на Мч автоматом. Держали его под прицелом и стоявшие поодаль автоматчики. Мч поймал себя на том, что их присутствие ему крайне неприятно. Но больше всего его возмутил бандит, зад которого торчал из открытой двери Олиной машины.
   - Это что еще такое? Что он, фашист, делает в чужой машине? - крикнул Мч Мазуре, отступившему со своими телохранителями к воротам
   - Где телки и кассета?
   - Девушки отказываются выходить, пока ты не снимешь маску и не назовешь себя. Они думают, что ты бандит, и не верят тебе.
   - Это их дело. Сами так решили. Пусть остаются и ждут свою подмогу. Милицию они зря вызывали, а с другими мы без проблем справимся.
   - Справляться тебе ни с кем не надобно. Забирай кассету и отваливай, чтобы духу твоего я тебя здесь больше не видел.
   Мч вынул из кармана кассету и запустил ее над головой наглого бандита в соседний двор. В нем уже несколько лет никто не жил, и весь он зарос бурьяном. Мч был уверен, что на поиск кассеты бандиты потратят не один час. Если станут искать. В чем он сильно сомневался. Только дурак мог подумать, что Мч мог бросить оригинал кассеты, не отдав ее прямо в руки.
   То, что Мазура не был дураком, Мч увидел сразу. В то время, как все бандиты, как завороженные, провожали головами летевшую кассету, а ближние к Мч вовсе развернулись к ней всем телом, Мазура не пошевелился, хотя наверняка тоже бросил на кассету мимолетный взгляд, но за темными очками это не было видно. А увидел Мч, как Мазура поднял руку, на секунду задержал ее и словно нехотя бросил вниз.
  
   Готовый к такому исходу, Мч не стал дожидаться, когда бандиты вернутся в исходные позиции, и провел автоматом по видимому периметру забора, задерживая его на каждом бандите. Он заметил, что один из телохранителей закрыл собой Мазуру, но делать по ним повтор не стал, опасаясь за Олину машину. Когда же он на обратном пути дошел до них, то увидел лишь одного телохранителя, лежавшего у колеса "восьмерки". Подумав, что главарь не успел добежать до своей машины, а спрятался за Олину, Мч вынул "лимонку" и швырнул ее за "восьмерку", моля бога, чтобы осколки не пробили ей бензобак и шины, но в то же время прикончили бы Мазуру. Внял бог его мольбе или нет, он не узнал, зато к своей радости увидел вслед за взрывом "лимонки" пламя над иномаркой. Его удивило, что оно вдруг стало стремительно приближаться к дому, вытянувшись в огненную змею. Лишь услышав приглушенный автоматными очередями хлопок, он понял, что по дому был произведен выстрел из огнемета. Охваченный бешенством, он выхватил из-за пояса гранату и целенаправленно швырнул ее в иномарку. Взрыв он услышал уже на крыльце.
   Он вбежал в коридор и увидел Олю, помогавшую Кате вылезать из подпола.
   - Вы куда опять, вашу мать? С ума сошли? - рявкнул он, с трудом сдерживая себя, чтобы не выругаться по полной программе.
   Но и это удивило их. Катя села на пол, свесив в нишу ноги, и укоризненно посмотрела на него, а Оля выпрямилась и ответила, надув обиженно губы:
   - Мы там сидеть без дела не можем. Мы к вам на помощь.
   - Какая помощь? Не видите, они подожгли дом?
   Он подошел к двери в прихожую и слегка приоткрыл ее. Тонкий язык пламени от пола до пояса жадно лизнул его. Он захлопнул дверь и стал сбивать с себя рукой огонь. Девушки вскрикнули, а Оля сорвала с окна занавеску и накрыла его ноги.
   Тут раздался звон разбитого стекла, и в стене напротив окна появились спирали от пуль. Мч бросил Олю на пол, загородив собой от окна.
   - Спускайся вниз! - крикнул он Кате.
   Когда ее голова исчезла, он толкнул к нише притихшую Олю. Услышав, что пули забарабанили в дверь, он прошел в душевую и наполнил водой десятилитровую пластиковую канистру. В высокую корзину для белья он побросал полотенца, халат, а в коридоре добавил свечу с полки, сорванную Олей занавеску и две пары войлочных тапок. Канистру и корзину он спустил в погреб. Больше всего девушки обрадовались свече, которую он им зажег, и теплым тапочкам.
  
   Сам он вернулся в подпол, где подполз к вентилляционной решетке со стороны крыльца. Увидев бандита, осторожно ступавшего на крыльцо, Мч приоткрыл стеклянную форточку, закрывавшую на зиму вентилляционное окно, и выстрелил из пистолета. Бандит упал, оставив на ступеньках ноги в высоких шнурованных ботинках с толстой резной подошвой. О таких ботинках Мч мечтал когда-то в советской счастливой молодости.
   Он притаился у окна, приготовившись к выстрелам по нему. Они последовали, но никого в окно он не увидел. Он подполз к переднему окну. За "восьмеркой", по-прежнему стоявшей на месте, во всю полыхал огненный столб. Сбоку от него бандит не пропускал во двор двух женщин, очевидно, жительниц этой деревни. Мч выругался в адрес новой власти: "Вот до чего довела, сволочь, деревню. Из двадцати домов остались лишь пять заселенных. Надо спросить у Коли, куда подевались остальные. Наверняка, как и в других деревнях, повымирали. Как у него там дела? Держись, браток. Один без тебя я тут пропаду".
  
   Он двинулся к боковому окну, выходившему на лес. Знакомый хлопок остановил его. По накрывшей окно пелене огня он понял, что бандиты выстрелили из огнемета в спальню Коли.
   Дождавшись, когда искры исчезли, он глянул в окно и увидел бандита, направлявшего огнемет на сарай.
   - Сарай-то зачем? - вырвалось у Мч.
   Он опоздал всего лишь на секунду, провозившись с форточкой, и выстрелил, когда бандит вскинул в победном раже огнемет, на который тут же и упал.
   Он приготовился встретить автоматной очередью подбегавших к огнеметчику бандитов, но никто не появился. Это его удивило, так как по его подсчетам еще оставалось не меньше семи бандитов, исходя из четверых на машину. И тут его осенило. Он вернулся к первому боковому окну и вгляделся в соседний двор. Так и оказалось, как он подумал. Несколько бандитов копошились в бурьяне в поисках кассеты. Злорадная усмешка скривила его губы: "Ищите подольше, идиоты". Но усмешка сменилась скоро обеспокоенностью за Кротова: "Неужели он так и не смог прорваться сюда? Главное, чтобы остался живой".
  
   Он пополз к задней стороне и вдруг учуял запах дыма. Оглядевшись, он увидел струйки дыма у ниши подпола. Он приблизился к ней и приложил ухо к двери. Наверху бушевал огонь. Не пройдет и часа, подумал он, как деревянный пол прогорит, и девушки окажутся заживо погребенными в бетонной могиле. Пожарные, если и приедут, будут напрасно искать наверху их обгоревшие трупы и, не найдя, подумают, что они сгорели дотла. Допустить этого Мч не мог и пополз к задней стене, где вместо вентилляционного окна была дверь. Через нее он решил попытаться вывести девушек. Его остановил едва слышный сквозь шум огня крик со стороны соседнего двора. Он подполз к окну и увидел сбившихся в кучку и явно рассматривавших кассету бандитов. Они были удобной мишенью, но Мч поймал себя на том, что не хочет в них стрелять. Они такая же жертва, как и мы с Колей, подумал он. А вот в тех, кто сделел нас всех убийцами, я бы всадил без жалости автоматную очередь и в первую очередь в Гобачева и Ельцина.
  
   Это был шанс для побега, и он быстро пополз к двери. О том, что снаружи на ней был огромный амбарный замок, он знал, но на всякий случай отодвинул задвижку и надавил на дверь. Убедившись, что она закрыта, он довольно громко постучал по ней дулом автомата. Не услышав реакции бандитов, он направил автомат на щель, в которую виднелись соединенные скобы с замком, и сделал два выстрела. Он надавил на дверь, но она как присохла. Не поддалась она и всем оставшимся в автомате патронам. Это только в кино сбивают замки одним выстрелом. Коля знал, какой замок ставить. В последнем отчаянии Мч попытался выбить дверь ногами, после чего пополз обреченно к погребному люку. Начинал есть глаза дым. Стараясь реже дышать, он стал рыться в огромном деревянном ящике с запчастями для машины, садово-огородным инвентарем и инструментами, отбирая то, что на его взгляд могло понадобиться, чтобы выбраться из погреба, если не придет помощь. Отобранное он сложил в ящик поменьше, прихватив еще две толстые и длинные арматурины.
  
   Обрадованная его появлением Оля помогла спустить ящик и арматурины в погреб. Катя, укутанная в занавеску, полулежала на насыпанной у стены и накрытой рогожей картошке. Ему не понравилось выражение ее лица. Зато трещала Оля, забросав его вопросами, что и как там, приехал ли кто-нибудь. Он расскзал про женщин.
  -- Это, наверное, соседки тетя Марфуша и тетя Тамара, - тихо проговорила Катя.
   Ее голос показался Мч очень слабым, и. он спросил, как она себя чувствует. За нее ответила Оля:
   - Она перенервничала из-за дома. Его построил ее папа.
   Мч спросил Катю, чтобы оживить ее:
   - Давно это было?
   - Меня еще не было. И холодильника у нас тогда не было, вот и сделал папа этот погреб, чтобы летом было холодно. Я полжизни провела в этом доме. Коля здесь родился. Тетя Валя мыла пол и поскользнулась. Коля шутит, что окрестился прямо при рождении. Неужели ничего не останется? - Катя всхлипнула. - Тетя Валя этого не переживет. И Коля расстроится.
  
   Мч стал рассматривать погреб, чтобы определить место, где при необходимости удобнее всего сделать подкоп. У него получилось, что им могла быть верхняя часть стены погреба, которая составляла одно целое с задней стеной подпола. Увидев вверху этой стены вентиляционное отверстие, он зацепился было за него. Но сдвинув заглушку и почувствовав запах дыма, тут же закрыл ее. А еще он услышал выстрелы и обрадовался им.
   - Кажется, кто-то приехал, - сказал он девушкам. - Слышали выстрелы? Если это Кротков, надо дать ему о себе знать. Ему позвонить отсюда можно?
   - Я уже пыталась, не получается, - ответила Катя.
  -- Еще можно на секунду открыть? - попросила Оля. Мч открыл и закрыл отверстие с небольшой паузой. - Я, конечно, извиняюсь, но мне кажется, что это не выстрелы, а трескается от огня крыша. Когда недалеко от нас горел дом, там также стреляло. Там была такая же крыша, как у Коли, не железная, а, как из цемента.
   - Из шифера, - подсказала Катя. - Коля два года назад покрыл дом новым шифером.
   Мч похвалил Олю за сообразительность, которую она тут же еще раз проявила, подсказав:
  -- Можно попробовать постучать по крышке желоба для картошки, если кто приедет.
   - Покажи, где он? - заинтересовался Мч.
   Оля попросила Катю чуть передвинуться и стала сгребать в сторону картошку. У Мч это получилось быстрее и вскоре он увидел квадратную дверцу приблизительно сорок на сорок сантиметров. Он освободил от банок с вареньем деревянную полку на стене и, положив доски на бочки, соорудил для девушек скамейку. Катя опять прилегла положив голову на колени Оли.
   Мч освободил от картошки место под дверцей желоба, уложив ее в мешки, и открыл дверцу. Нагнуться ему не давала рана, которая вдруг разболелась. Он лег на пол, просунул в желоб руку с зажженной зажигалкой. Она осветила трубу из пластика диаметром чуть меньше дверцы.
   Катя пояснила, с трудом переводя дыхание:
   - Раньше эта дырка была деревянная и прогнила. Коля заменил ее на трубу.
   Как она сильно переживает из-за дома, подумал Мч. Надо и Коле подольше не говорить об этом.
   Он обратил внимание, что пламя было неподвижно, и спросил:
   - Наверху какая крышка?
   - Чугунная замаскированная под землю. Я ее еле поднимаю.
   - Она заперта?
   - Ушки для замка есть, но его может и не быть.
   Мч взял арматурину и стал засовывать ее в трубу.
   Тут Катя крикнула:
   - Все! Больше не могу!
   Она еще что-то сказала Оле. Та ойкнула, сняла с Кати занавеску и накрыла ею лавку.
   - Нельзя еще одну доску положить сюда? - попросила она Мч.
   Он послушно освободил вторую полку и расширил лавку. Спросил участливо Катю:
   - Что болит?
   Она тяжело дышала и не ответила. Оля соорудила из пальто и полотенца подушку и, уложив Катю, скомандовала Мч: Держите ее за подмышки.
   Он понял, что Катя собралась рожать, и у него вырвалось в надежде на то, что Оля освободит его:
   - У меня грязные руки.
   Но вместо Оли сказала Катя:
   - Не надо. Я потерплю.
   - Что значит, потерплю? - строго спросила Оля.
   - Кажется, отпустило. Пусть копает.
  
   Обрадовавшись, Мч вернулся к трубе и продолжил просовывать в нее арматурный прут. Вдруг страшный взрыв потряс как раз эту сторону дома. Мч упал на спину, мыча от боли. С потолка на него посыпались куски цемента. Свеча погасла. Он наощупь добрался до Кати и накрыл ее собой, прижав к себе Олю. По глухим ударам наверху он понял, что стали рушиться стены дома. Только бы выдержал потолок погреба, молил он, не зная кого. Но удары быстро прекратились, лишь изредка попрежнему раздавались выстрелы трескавшегося шифера. -
   Он догадался, что взорвался газовый баллон, находившийся в железном ящике у задней стены дома, обрушив ее.
   - Я слышу голоса, - прошептала Оля.
   Мч прислушался, но услышал лишь гул огня и тяжелое дыхание Кати, у которой возобновились схватки. На этот раз они длились дольше, и Катя исцарапала ему все руки. Когда ее отпустило, он оторвал от ящика планку и расколол ее на лучинки. Из картофеля он сделал подсвечники, и в погребе стало светло. Подойдя к желобу, он увидел, что из него сыплется земля.
   Он опять просунул в трубу прут, который ушел весь вместе с рукой. Мч показалось, что по руке скользнул теплый воздух. Пламя зажигалки отклонилось внутрь погреба, но запаха дыма он не почувствовал, и это его обрадовало.
   Освободив от банок последнюю доску, оказавшуюся длиной во всю стену, он расколол ее вдоль. Во всю длину в трубу она не влезала. Хорошо, что в ней были гвозди. Их он вынул, доски распиливал на максимально влезавшие в желоб длины и концы сбивал. От Оли он узнал, что крышка находилась на расстоянии двух-трех шагов от стены. Так оно и оказалось: когда он удлинил доску до трех метров, она уперлась во что-то твердое, как он понял, в крышку, в которую он и стал стучать, тем более что стал слышать голоса.
  
   Но тут у Кати опять начались схватки и уже по-настоящему. Все ее тело напряглось и дрожало, она уже не могла сдерживать крики. Но ее перекричала Оля:
  -- Ой, мамочки! Я до него дотрагиваюсь. Он, как шелковенький. Катенька, тужься, тужься. Давай вместе: у-у-у! Ой, мамочки, он вылезает! И совсем это не трудно, надо только посильнее тужиться вот так: у-у-у!
   Катя поймала палец Мч и впилась в него зубами. Ее боль передалась ему через его боль, которую он терпел, тоже сцепив зубы. Вдруг ее зубы разжались, она откинула голову, и раздался Олин голос:
   - Ой, мамочки, я не пойму, где у него что. Захар... Костя, зажгтите свет.
   Он и не заметил, что свеча и лучинки погасли. Руки у него дрожали. Зажигалка куда-то запропастилась. Он вынул из карманов пистолет, сигареты, магазин с пулями, платок. Отыскав зажигалку в платке, он от греха подальше отложил подальше, кроме пистолета с пулями, еще и револьвер и чиркнул зажигалкой. Ребенок, показавшийся ему огромным применительно к Кате и тем более к Оле, лежал неподвижно и молча лицом вниз. Мч сунул Оле зажигалку, ополоснул руки, вытер их о пиджак и поднял ребенка головой вверх и лицом к себе. Сам не зная, зачем, он тихонько шлепнул его тыльной стороной ладони по щекам, затем раздвинул мизинцем губы. Не открывая глаз, ребенок огласил погреб звонким бархатным плачем.
   Он засмеялся, перекусил скользкую поповину и, сплюнув слюну, отдал ребенка ликующей Оле. Вернувшись к желобу, он воткнул голову вовнутрь и стал прислушаться, но кроме шума огня ничего не слышал. Он стукнул несколько раз доской по крышке и прокричал:
   - Эй! Помогите!
   К нему подошла Оля, отодвинула его в сторону, тоже просунула голову в трубу и закричала "Эй! Мы здесь!" так звонко, что у Мч заложило уши. Он выпрямился и стал стучать по ним ладонью. Постепенно до него стал доходить ее голос:
   - ...погребе. А вы кто?
   - Я - Кротов. Кто у вас там?
   - Катя с ребенком, Зах... Иван Спиридонович и я.
   - С каким ребенком?
   - Со своим. Она тут родила.
   Видно, Кротов был настолько ошарашен, что ему потребовалось время, чтобы придти в себя. Наконец он крикнул:
   - Мы ее поздравляем. Передай ей, чтобы держалась. Мы сейчас вызовем "Скорую". Я могу поговорить с Иваном Спиридоновичем?
   Когда Оля ушла к Кате, Мч просунул голову в трубу и закричал: с хрипотцой:
   - Василий Петрович! Это пластиковая труба в качестве желоба для сброса картофеля в поргреб. Наверху она закрывается чугунной крышкой. Крышка от взрыва сдвинулась, поэтому мы слышим друг друга. По моему стуку отыщите крышку и отткопайте, но так, чтобы земля не сыпалась к нам. Вы меня поняли?
   - Понял. А Коля где?
   - Коля в больнице. Он был ранен. Я потом расскажу. Я стучу.
  
   Мч продолжал периодически постукивать по крышке. Смеясь, он спросил Олю:
   - Ты не пробовала соревноваться с паровозным гудком?
   Даже Катя тихонько хихикнула, а Оля сказала, смеясь:
   - Ой, я сейчас тоже рожу.
   Сверху послышалось:
   - Нашел крышку! Сейчас только землю отбросим. Кого Катя родила?
   - Сейчас узнаю. Оля, кого мы родили?
   - Девочку, невесту вашему сыну.
   - Девочка! - крикнул Мч.
   Наверху, как эхо, отозвалось: "Девочка!".
  
   Оля запеленала девочку в полотенце. Мч обвязал ее, имея в виду Олю, за подмышки и для надежности вокруг талии спушенным Кротовым буксирным ремнем. Он думал, что с прижатой к груди девочкой Оля в трубу не влезет, но они еще как влезли, и уже через минуту сверху послышались радостные возгласы.
  
   Мч спросил у Кати, как она себя чувствует. Она ответила, что хорошо, но он заметил, что она вся дрожала. Он укутал ее в пальто и попросил в трубу сбросить еще что-нибудь теплое. Ему сбросили откуда-то взявшееся ватное одеяло, но Катю продолжал бить озноб. Лоб у нее пылал.
   Вдруг на них стала капать вода. Это, наконец, приехали пожарники и начали гасить огонь, чтобы добраться до люка. Но вода отыскала его быстрее и уже вскоре хлюпала под ногами Мч.
  
   Катя попросила его позвонить в больницу насчет Коли. Мч подошел с телефоном к нише. Трубку сняла все та же дежурный врач Максина. Она сказала, что Коля уже открывал глаза, и у него все хорошо. Мч попросил передать ему, что у него появилась племянница. Она пообещала, когда он окончательно придет в себя. Услышав, что у Кати высокая температура, она спросила, много ли она потеряла крови. Мч сказал, что, на его взгляд, много, и до сих пор она течет. Врач посоветовала потеплее укутать Катю и пообещала узнать, выехала ли к ним "Скорая".
  
   От Кротова Мч узнал, что Оля с девочкой находится у соседки Марфуши, которая и дала одеяло. Пожарную машину привез из военного городка один из охранников. Лесковские пожарнники, услышав, что горит деревянный дом, отказались ехать, сказав, что к их приезду гасить будет нечего. Но бревна дома оказались настолько толстыми и чем-то пропитанные, что лишь обгорели. От взрыва обвалилась одна задняя стена.
  
   Еще Кротов рассказал, что дорогу его двум машинам на мосту перекрыл заглохший "КАМАЗ". Дело чуть не дошло до перестрелки, и им пришлось сделать тридцатикилометровый крюк, но на подъезде к Колиной деревне они столкнулись с грузовиком, и тут при улаживании взаимных претензий произошла стычка, во время которой одну их машину вывели из строя, но и они не остались в долгу, взорвав приехавшую на помощь грузовику иномарку. Про Олину машину он сказал, что у нее были вырваны силовые провода и простреляны все четыре колеса, но через полчаса она будет на ходу.
  
   Их освободили еще раньше. Врач "Скорой", осмотрев Катю и узнав про потерю крови, высказала опасение за ее жизнь, но после разговора с Олей в сторонке о гонораре, заверила Мч, приняв его за Катиного отца, что с роженицей все будет хорошо.
   Оля уехала с Катей, а Мч повез Кротов вслед за "Скорой" на Олиной машине.
   Катю положили в реанимацию. Про девочку врачи сказали, осмотрев ее, что она недоношенная, но вполне здоровенькая, порадовав хотя бы этим Мч и Олю.
   Мч поинтересовался к нее: -
   - Неужели и здесь требовали деньги?
   - А как же? - округлила она синие глазищи и стала перечислять - И врачу "Скорой", и дежурному врачу реанимационного отделения, и сестре, и врачу детского отделения, и нянечке.
   - Еще нужны деньги?
   - Нет, вы что? У Коли в кошельке их откуда-то много оказалось. А вашу пачку мы еще не трогали.
   - Не мою, а Колину. У него еще должны быть такие же пачки. Ты сейчас куда?
   - С Катей там что-то делают, я схожу, узнаю. И на девочку еще раз взгляну.
   - А я тогда попрошу Кротова съездить со мной в гараж за бумагами, которые Коля отобрал в кроликоферме. И посмотрю, может, там еще есть деньги.
   Кротов встречал рано утром Хохлова и до этого был свободен. В дороге Мч рассказал ему о посещении фермы и попросил договориться с Хохловым о встрече.
  
   ***
   Сумка оказалась на месте. Мч вынул папку с бумагами и компьютерные диски и передал Кротову на изучение, а про доллары сказал без намека на улыбку:
   - Я все больше убеждаюсь, что бандитизм является наиболее зффективным способом добычи денег.
   - Это ты правильно подметил, - согласился без улыбки Кротов. - На деньги, заработанные сейчас честным трудом, даже не похороны не накопишь. Но я не считаю, что деньги, взятые вами у гипнотизера, добыты бандитским путем. Это демократы вопят, что нельзя отбирать награбленное. Они уравнивают это с ленинским лозунгом "Грабь награбленное". Тогда грабили нажитое веками и своим трудом. Грабили даже интеллигенцию и кулаков. А какие же они грабители? Одни умом нажили, другие - горбом. А кто сейчас мог нажить миллиарды за два - три года? Только политики, совершившие эту контрреволюцию, бандиты, воры, мошенники и проходимцы, захватившие то, что раньше принадлежало всему народу. Ту же нефть, подаренную стране природой, те же заводы, построенные рабочими. Поэтому сам бог велел забрать это у них обратно и вернуть народу.
   Мч слушал, открыв рот: до такой степени ему нравилось, что говорил Кротов.
   - Вы это еще кому-нибудь говорили?
   - Кому? Здесь все так думают. Если ты имеешь в виду на всю страну, то кто же мне разрешит сказать это по телевизору или через газету? Они же все им и принадлежат. Ты, наверное, уже сам видел, что там показывают и говорят. Одни ха-ха и танцульки. А если где это и прорвется, думаешь, что-нибудь изменится? Сделают вид, что не слышали или опять за свое "Опять грабь награбленное? Это мы уже проходили!"
   - Почему народ все это терпит?
   - А что сейчас от народа осталось? Рабочего класса нет, потому что нет промышленности. Крестьяне тоже почти все вымерли. Ты сам видел, что в Колиной деревне из двадцати семи семей всего пять осталось и то по одному - два человека.
   - Куда остальные подевались?
   Этот вопрос Мч уже задавал доктору но сейчас надеялся услышать что-нибудь новое для себя. И не ошибся.
   - Когда их колхозы разогнали, жить стало не на что. Кто-то уехал в город продавцом к азербайджанцам или охранниками опять же к ним. Молодежь ушла к бандитам, девки - на панель, а остальные, кто остался, спились. Вот и доживают там свой век одни старухи. Но это тебе пока не понять, поживешь, поездишь, пропустишь все через себя, тем более с твоей памятью о прошлом, и тогда только поймешь, что к чему стало.
   - По-моему, я уже итак немало пропустил через себя. И все же я не понимаю, почему военные допустили распада СССР? Неужели вы не понимали, к чему дело шло?
   Кротов достал новую сигарету, долго мял ее и, закурив, не сразу ответил.
   - Вопрос ты задал, который я нередко задавал себе. Военные, - те же люди, только в форме, иными словами, тот же народ. Как и все, мы чувствовали на себе недостатки советской власти и, как и все, вначале верили словоблудию Горбачева и патриотизму Ельцина. В августе 91-го, когда прозрели и поняли, куда они завели страну, ждали приказа двинуться на Москву на Белый дом, где засел Ельцин. Но не дождались. А в октябре 93-го, к этому времени мы уже месяцами не получали довольствие и зарплату, набралось нас злых и полуголодных сто семьдесят человек и на шести автобусах поехали защищать Белый дом, хотя не любили ни Рудцкого, ни тем более Хасбулатова. Ехали защитить остатки советской власти и с надеждой убить Ельцина. В километре от московского шоссе перекрыли дорогу нам десять танков и четыреста штыков и велели сдать оружие. Оружие мы отказались сдать, но нас они не расстреляли, а даже уговаривали вернуться домой с миром. Мы поняли, что даже если кто из нас прорвался бы здесь, до Москвы все равно не добрался бы. Потом нам сказали, какое там было оцепление. Мы вернулись, и уже через три дня все части, базировавшиеся в Дубове, расформировали. Срочников разбросали по другим местам, а всех остальных отправили на вольные хлеба.
   - На что жили?
   - Кто-то уехал к родным, но в основном остались, потому что ехать некуда было. У нас же армия набирается главным образом из рабочих и крестьян. Заводы позакрывали, а деревни повымирали. Вот и остались тут. Кто был моложе, ушел к бандитам, тем более что с оружием проблемы не было, оно все осталось. Я не уверен, что это не было сделано специально, только не знаю, для чего. Кто постарше, занялся огородом, спекуляцией или ушел в охрану к фирмачам. Я недавно прочитал, что в Москве восемьсот тысяч охранников, не считая работников милиции. Вот и получается, что вся страна превратилась в притон торгашей, воров и охранников. А народ, как бы не в счет, ему места в ней не осталось.
  
   Кротов отвез Мч опять в больницу и уехал, пообещав договориться о нем с Хохловым и позвонить утром. Спросил, куда? Вопрос поставил Мч в тупик. Кротов предложил пожить до выздоровления Коли у него, Мч с радостью согласился, но сказал, что до утра он пробудет у Оли.
   После отъезда Кротова он еще раз позвонил Максиной. Она сказала, что Коля все еще спит и о рождении племянницы она сообщит ему, как только он проснется. Мч сходил за Олей и сказал об этом. Она рассказала, что Катя и девочка тоже спят.
   Они съездили к Кате домой за бельем и халатом, а оттуда заехали к Оле, где Виктория Максимовна накормила их и перевязала Мч обе раны. Звонить насчет Коли они не стали, а поехали к нему сами в надежде, что к их приезду он проснется и узнает о племяннице от них.
  
   ***
   В палате Колю они почему-то не обнаружили и спросили у соседа, куда его перевезли. Но у того изо рта торчала трубка, и он лишь мычал. По его глазам и мимике они поняли, что с Колей случилось что-то нехорошее. Сестры в коридоре не было, и они побежали к дежурному врачу. У дверей они столкнулись с выбежавшей сестрой, которая на ходу снимала халат, сердито крича: -
   - Все! С меня хватит! За такую зарплату я еще и телохранителем должна быть. Ухожу, к чертовой матери, отсюда!
   Говорить с ней было бесполезно, и они вошли в кабинет.
  
   Максина, увидев их, заметно растерялась. На вопрос, где Коля, она ответила, запинаясь от волнения:
   - Вы только не волнуйтесь. Может, все еще обойдется.
   Мч прижал к себе потерявшую речь Олю и сказал врачу:
   - Ты, дочка, сама успокойся и расскажи все, что знаешь, не таясь.
   Максина рассказала, что исчезновение Коли вместе с кроватью сестра обнаружила около получаса назад. Кто и когда его вывез, никто не знал. Сосед по палате спал, сестра в последний раз заходила в палату час назад, оба больных лежали на кроватях. Осмотрели весь корпус, но Коля бесследно исчез. Пустую кровать нашли во дворе за мусорным ящиком. Главврач сообщила о случившемся в милицию, но оттуда пока никто не приезжал.
  
   Мч не мог смотреть без боли на Олю. Она словно погасла, не плакала и не говорила. Он буквально вынес ее из больницы и сел за руль. Сам он был собран и полон решимости, как никогда.
   - Я его освобожу, - сказал он Оле. - Помоги мне сориентироваться в дороге. Один я могу заблудиться и потерять время. - Оля кивнула. - Сейчас мы заедем к Коле домой. Мне там надо кое- что взять. Ты только не молчи, лучше поплачь или расскажи, как вы познакомились.
   Разговорил он ее не сразу. У нее плохо двигались губы, и она смазывала их тонким язычком. Почти все, из того, что она стала рассказывать, он знал, но реагировал живо, засыпая вопросами. А сам думал о своем.
  
   Колин дом еще дымился. У ворот стояла Марфуша с соседкой. Одежда на них совсем не соответствовала товарным возможностям современных рынков - так же они были одеты и десять лет назад. Они спросили у Оли, знают ли Коля и мать о пожаре. Оля ответила, что не знают, и попросила пока ничего не говорить матери.
   Мч выкопал в огороде лимонку, а в сарае с трудом добрался до зарытой бочки с патронами для автомата и револьвера.
  
   Дорогу от дома до кладбища он знал хорошо и доехал туда без подсказки. Олю он оставил в машине за лесом и пошел за миной один. Поздоавив Федора Николаевича и Любу с рождением внучки, он ни словом не обмолвился о Коле, чтобы их не расстраивать.
   Знал он дорогу и к особнякам. Машину он остановил метров за двести до шлагбаума, чтобы не увидел свет фар охранник. Взяв сумку двойника, он поцеловал Олю и велел ехать домой. Она покачала головой:
   - Я буду ожидать вас здесь.
   Он мягко возразим:
   - Оттуда я поеду либо за Колей, либо еще куда, но вряд ли сюда. Лес могут прочесывать, и находиться тебе здесь никак нельзя.
   - Тогда я пойду с вами.
   - Это, Оленька, исключено. Езжай домой и через час начинай звонить в Колину больницу.
   - Я могу звонить отсюда.
   - Оленька, все, разговор окончен. Ты меня задерживаешь.
   Он повесил сумку на плечо и пошел.
   - Я буду вас ожидать! - выйдя из машины, крикнула она ему вдогонку тоном, который заставил его вернуться.
   Поняв, что она так и сделает, он сказал ворчливо:
   - Не на дороге же. Садись. - Он поставил машину на то место, где в прошлый раз стоял "Коляберды". - Двери запри и не выходи. Включи тихо радио, чтобы быстрее время шло. Жди меня, самое большее, полтора часа. Сейчас пять минут десятого. Если к половине одиннадцатого я не приду, быстро уезжай отсюда. Нельзя, чтобы тебя застали здесь.
  
   Подойдя к тому самому дереву, он с трудом взобрался на него, спрятав сумку в кустах. Остров был пуст, но во дворе стояли те же машины и даже на две больше. Одна из них только что прибыла. Из нее вылез человек и побежал к мостику. Несмотря на то, что был он без маски и темных очков, Мч без труда узнал в нем Мазуру и обрадовался ему. Уже твердо уверенный, что бандитская компания в нужном для него составе в сборе, он собрался спуститься, как вдруг услышал знакомый звонкий голос:
   - Эй, дед, ты что там забыл? А ну, спрыгивай! - Байдарочник указал автоматом, который держал двумя руками, на землю.
   Второй, тот же самый охранник, подстраховывал напарника в боевой стойке чуть сзади.
   - Ой, сыночки, как хорошо, что вы тут оказались. Сам бог вас ко мне прислал, - изобразил радость Мч. - Вскарабкаться-то я вскарабкался наверх, а слезть мочи нет, ноги не держат.
   - Зачем же ты, дурак, туда вскарабкался?
   - Да как же? Мне сказали, что он здесь, а парень с автоматом меня прогнал, чуть не выстрелил. Какой, говорит, тут психдиспансер, а там мой внучек от запоя лечится ... а... а!
   Под смех обоих Мч покачнулся, взмахнул рукой и, выхватив из-за пояса револьвер с глушителем, выстрелил байдарочнику в макушку, а второму, - в лоб.
  
   Спрыгнув, он схватил сумку и побежал к лодке, но она уже отплывала. Такой вариант он предусматривал и положил содержимое сумки и револьвер в пакеты, а их в свою очередь в пластиковый мешок для мусора. Алюминиевую трубку воткнул в грудной карман.
   Когда лодка скрылась за островом, он вошел в воду. Вдоль забора, где глубина была чуть меньше его роста, он шел по дну, держась за забор и внимательно следя за калиткой. Под мостиком глубина оказалась солидной, и трубка пригодилась. Ею же он отталкивался от мостика вниз.
  
   Выбравшись на берег, он вынул из сумки мину, положил взрыватель в карман. В другой он сунул "лимонку", за пояс - револьвер и подбежал к входной двери. Воров завсегдатаи сауны не боялись, и дверь была не заперта. Войдя в нее, он прошел по коридору, заглядывая в двери и моля бога, чтобы в домике не оказался обслуживающий персонал, ни в чем не виноватый. Но ему никто не попался. Голоса он услышал на подходе к парной и бассейну за самой широкой дверью. Прислушиваться он не стал, хотя ему показалось, что он узнал голос Мазуры.
   Он глубоко вдохнул и распахнул дверь.
  
   В большой комнате, служившей столовой и гостиной одновременно, за продолговатым заставленным едой и питьем столом сидели девять одетых мужчин, среди которых Мч узнал в торцах Стрыкина и Дыкова. Отдельно от других в углу сидел с привязанными к спинке стула руками безобразно окровавленный и с трудом узнаваемый Умряев. Судя по свисавшей на плечо голове, он был либо мертв, либо без сознания. Рядом со Стрыкиным стоял Мазура и докладывал.
   Увидев Мч, он прервал речь на словах "он, сволочь, молчит", да так и остался с открытым ртом.
   Мч прошел к столу, положил на тарелку с салатом мину и отступил назад, держа перед собой коробку с взрывателем. Все смотрели не столько на него, сколько на мину. Те, кто понял, что это такое, вскочили.
   - Сидеть! - рявкнул Мч и выпустил над головами короткую очередь. - Где он? - спросил он у Мазуры.
   Тот сжался и бросил взгляд на Стрыкина.
   - Это еще кто такой? - поднялся Дыков. - А ну убери со стола эту штуку!
   - Сидеть!
   - Что?! Это ты, старый хрен, мне, начальнику РОВД?
   Мч направил на него автомат.
   - Сядь, - сказал полковнику Стрыкин и спросил Мч. - Ты, дед, чего хочешь?
   - Вернуть в больницу Иванова Николая.
   - Скажи, чтобы вернули, - повернул к Мазуре голову Стрыкин.
   Тот достал из кармана телефон и стал набирать номер.
  
   От внимания Мч не ускользнуло, что некоторые бросали украдкой взгляды на сидевшего спиной к двери рядом со Стрыкиным короткостриженого человека с покатыми, как коромысло, плечами, и напрягся. Как только Мазура произнес "Это я", короткостриженый мгновенно обернулся, выставив сбоку пистолет. Отпрянув в сторону, Мч выстрелил. Два выстрела почти слились. Бандит дернулся и упал головой на тарелку. Его окровавленные мозги залепили лицо сидевшего напротив старика. Подняв пистолет, Мч вернулся на свое место.
   На этот раз никто не вскочил. За столом наступила мертвая тишина. Замолчал и Мазура, продолжая держать телефон у уха, однако, встретив сердитый взгляд Мч, спохватился.
   - Это я. Вези его обратно в больницу. - Он перевел испуганные глаза с Мч на Стрыкина и опять на Мч. - Вези, я сказал, только быстро и сразу позвони мне оттуда. - Выключив телефон, он сказал Мч. - Минут через двадцать он будет в больнице.
   - Как он себя чувствует.
   На мгновенье Мазура стушевался, но сумел взять себя в руки.
   - К сожалению, пока неважно.
   - Что значит, неважно? Он в сознании? Отвечай! Или я заставлю тебя перезвонить и соединить меня с ним.
   - В данный момент он без сознания.
   - Почему? Его били?
   - Н...нет, никто не бил. Он же после операции.
   - Ладно. Представь мне присутствующих. Стрыкина, Дыкова, Умряева и тебя, Мазуру, я знаю. Да, и этого казначея тоже знаю, - указал Мч на тщедушного лысоватого человека с кейсом на коленях. - Меня интересуют остальные. Кто убитый?
   Мазура взглянул на Стрыкина. Тот бросил:
   - Мой старый знакомый.
   - По тюрьме?
   - По тюрьме. Что из этого? Он не в бегах, а выпущен.
   - В связи, с чем он оказался в столь авторитетной компании?
   - Потому что он сам был авторитетом, - улыбнулся Стрыкин сквозь аккуратно стриженые усики.
   - Для сидящих за столом он тоже был авторитетом?
   - На то он и авторитет, чтобы быть им для всех. Если его братаны узнают, что его убил ты, то можно считать, что ты уже покойник. Но мы можем договориться с тобой.
   - О чем?
   - Что об этом никто не узнает.
   Мч сказал Мазуре:
   - Представляй других.
   Тот указал пальцем на старика, вытиравшего салфетками с лица мозги. Мч сразу обратил внимание на его белую, как хлопок, густую шевелюру и черные кустистые брови.
   - Это...
   - Я сам представлюсь, - проговорил сердито старик, бросая скомканную салфетку и беря новую. - Я мэр Лесков Шевченко и лицо неприкосновенное. Я требую меня немедленно выпустить отсюда, иначе тебя, старик, ожидают крупные неприятности.
   - Сам-то ты кто, - обиделся Меч. - На много ли моложе меня? Если ты мэр, то как оказался за одним столом с тюремным авторитетом?
   - Это не твое дело, я здесь по долгу службы.
   - Знаю я твою службу. Небось за своей долей мзды приехал. Ты тоже неприкосновенный? - ткнул Меч автоматом на сидевшего рядом с мэром тоже не первой свежести человека с круглым женоподобным лицом.
   - Да, неприкосновенное, потому что я прокурор Лесков, - поднялся женоподобный, оказавшийся к тому же еще и с почти женской фигурой. Из мужского у него был один громовой голос, но Мч не стал его слушать.
   - Сядь и заткнись. Ты не прокурор, а такой же бандит, как все тут.
   Не дожидаясь своей очереди, обернулся сидевший справа от Дыкова круглолицый аккуратно небритый человек лет сорока.
   - Я думаю, что в отношении моей неприкосновенности у вас не могут быть никаких сомнений, - проговорил он голосом трибуна, - Я спикер городской Думы.
   - Спикер, - усмехнулся сквозь бороду Мч. - Для тебя даже русского слова не нашлось. Теперь у нас английский язык стал уже обязательным для всех? А я его не знаю и поэтому ты для меня член в разрезе, а не спикер. Ладно, пошли дальше. Ты кто? - направил он автомат на молодого человека в очках с золотой оправой, сидевшего рядом с прокурором.
   - Я? - до смерти перепугался тот. - Я председатель народного банка. Хотя я не неприкосновенное лицо, но вам за меня хорошо зеплатят.
   - Да? Это замечательно, деньги я люблю. А ты кто?
   Человек, сидевший рядом с убитым, отодвинулся от него на самый край стула, быстро его развернул и сел к Мч носатым и губастым лицом с белесыми поросячьими глазами.
   - Я судья всего Лесковского района Горшков. Я бы хотел развить мысль, которую вы не дали высказать прокурору. Ваши действия, - судья скосил глаза на мину, - никак нельзя назвать правомерными с точки зрения закона. Но лично я хотел бы сказать вам не об этом. У меня к вам личная просьба. У меня очень серьезно, можно сказать, неизлечимо больна жена, и я вас очень прошу, можно сказать, умоляю отпустить меня к ней.
   - Тогда почему ты здесь, если она так больна, и ты о ней так трогательно печешься? Ах, да, забыл, ты пришел за деньгами на ее лечение. Ладно, посмотрим, как тут дела дальше сложатся, может, и отпущу тебя. Вот сейчас и узнаем.
  
   Это Мч услышал писк телефона в руке Мазуры. Но тот, поднеся его к уху, изменился в лице и забегал глазами от Стрыкина к Мч и обратно. Почуяв неладное, Мч спросил глухо:
   - Ну? Что ним?
   - Он уже в больнице.
   - В сознаниии?
   - Н...нет... еще.
   - Скажи, чтобы подозвали лечащего врача.
   Мазура помедлил, но повторил в трубку:
   - Позови лечащего врача. - Услышав ответ, Мазура сказал с плохо скрытым облегчением. - Лечащего врача там нет.
   - Пусть позовет дежурного.
   После того, как Мазура передал, Мч выхватил у него телефон и вскоре услышал знакомый женский голос:
   - Дежурный врач хирургического отделения Максина слушает.
   - Наталья Сергеевна? Это Николаев дядя, - сказал Мч старательным старческим голосом. - В каком он сейчас состоянии?
   Она ответила не сразу. Услышав ее вздох, Мч почувствовал неладное с сердцем, которое словно остановилось.
   - Иван...э-э... Спиридонович... я очень сожалею, но ваш племянник был доставлен к нам уже мертвым. Мы уже не...
   Мч услышал хруст телефона в руке, голос оборвался. Швырнув телефон, он увидел у кнопки взрывателя свой дрожавший от напряжения большой палец. "Ну, уж нет, - сказал он себе. - В компании с этими ублюдками? Чтобы на их место пришли другие, более изощренные в либеральн - демократической преступности бандиты? Нет, я пока останусь на этом свете. Работы мне здесь по спасению России от ее новых хозяев хватит. Да и отца никак нельзя бросать. У меня сын, которого Оля назвала женихом Катиной дочери. Колю надо похоронить по-человечески. Умереть я всегда успею. Как сказал бы Коля: "Я что, ёклмн, ёкнулся?"
  
   Он отвел от кнопки палец и оглядел их. Они, не спускавшие глаз с его пальца, облегченно перевели их на его лицо.
   - Падлы вы все, - сказал он им. - Убить вас мало за Колю и за то, во что вы превратили страну, порушив великий Советский Союз.
   Он мог им сказать многое, но понял, что они не поймут тем более, обезумев от страха.
  
   Он развернулся и направился к двери. Он услышал, как они вскочили и закричали кто что. Среди криков выделился голос Стрыкина:
   - Постой, дед, постой! Мы дадим тебе денег столько, сколько ты скажешь. Ты сам сказал, что ты их любишь.
   Мч остановился, мысленно поблагодарив Стрыкина за то, что он напомнил про доллары в кейсе. Он ненавидел деньги, но от них зависела теперь жизнь в стране. Как сказал Коля: "С волками жить - по-волчьи выть". Убивать я научился. Надо привыкнуть и к вонючим американским долларам.
   Обернувшись, он сказал Загудаеву:
   - Кейс мне.
   Казначей еще сильнее прижал к себе кейс и вопросительно посмотрел на шефа. Тот убил его взглядом и спросил сердито:
   - Сколько у тебя там?
   - Ну... как всегда, по пять и этому восемь, - показал кивком плешивой головы Загудаев на убитого авторитета.
   - Ты не нукай, а я тебя, кретина, в натуре, спрашиваю, сколько там всего?
   - Всего? Всего тридцать три и десять заначка на всякий случай, итого сорок три тысяси долларов.
   - Отдай ему быстро кейс.
   Загудаев пожал узкими плечами в коричневом в полоску пиджаке с иголочки и выскочил из-за стола. Мч велел ему открыть кейс. Там лежали семь подписанных пухлых пакетов. Опустив автомат, но продолжая держать в вытянутой руке взрыватель, Мч подал казначею пакет из своей сумки, висевшей через плечо. Тот старательно переложил конверты в пакет, а его в сумку и поспешил на место за столом к заметно повеселевшим бандитам.
   - Это не мне, - словно оправдываясь, пояснил Мч, застегивая сумку. - Они на похороны и памятник убитому вами Николаю.
  -- Сорок три тысячи долларов, это, дед, по-сегодняшнему времени приличная сумма. Их, дед, не только на похороны и памятник хватит, - поучительно сказал Стрыкин, закуривая сигарету.
   Потянулись кто к пачке, а кто к рюмке и другие.
  
   Мч оглядел их и сказал, усмехнувшись:
   - Вы что ж, думаете, что откупили этими сраными долларами смерть Николая? А убийство его дяди лесника с женой? А Павла Краснова, их зятя, директора станкозавода? А доктора Сушкова с женой? А погубленные жизни сотен людей, которых Умряев превратил в ваших рабов? Вы ему не простили даже не убийство, а всего лишь кассету с его показаниями на вас. Теперь хотите откупиться говенными долларами за столько убийств? - Мч передвинул подальше на спину сумку и поднял автомат.
   Поняв, что он уходит, они опять закричали и громче всех Стрыкин.
   - Дед, дед, постой! Ты куда? Это только сейчас и от меня! От других ты тоже получишь.
  -- Я дам сто тысяч! - Это во столько оценил себя банкир, но встретив взгляд Мч, закричал еще громче. - Нет, двести! Полмиллиона!
   - И я все отдам!
   - И я!
   - И я!
   - Нет, миллион!
   - А я ни х.. ему не дам, - сказал Дыков, наливая мимо рюмки. - Потому что они ему на х.. не нужны. И мне они теперь по х.. . Там, - он поднял к потолку глаза, - на них баб и водку не купишь.
   - Заткни хлебальник! - заорал на него, вскакивая, Стрыкин.
   - Нажрался, как свинья, вместо того, чтобы нас защитить, - вырвал у полковника бутылку спикер.
   - Это твое дело нас спасти, - поддержал спикера мэр.
   - О, господи, - упал на колени банкир. - Как можно отказаться от миллиона долларов ради того, чтобы убить, ничего не получив?
   - Боже мой, что теперь с ней будет?
   - Я хочу жить! Ведь только начал! - оскалив фарфоровые зубы и возведя глаза в потолок, шептал мэр.
  
   Мч задержал на нем насмешливый взгляд и вышел. Дверь была из красного дерева, не уступавшего по прочности металлу. Он закрыл на два оборота торчавший снаружи ключ и, оставив его в замке, направился в сторону сауны с бассейном. Он знал, что оттуда должен быть выход на веранду над водой. Дверей оказалось даже две. Он подошел к ближней от сауны и выглянул. Моторной лодки он не услышал и главное, не увидел ее на знакомом месте у леса.
   Оставив дверь открытой, он вернулся к сауне и открыл вторую дверь. Парилка явно заждалась клиентов. Температура была невыносима даже у двери.
   Мч глянул на пылавшие камни, вынул из кармана "лимонку", выдернул зубами чеку и бросил по дуге на камни. Взрыв он услышал уже на веранде. Вылетевшие из окошка сауны камни походили в наступившей темноте на огромные светлячки. Вдогонку им метнулось пламя.
   Отскочив за угол, он подошел к площадке для ныряния и обернулся. В зарешеченном окне он увидел Стрыкина, разбивавшего стулом окно. Их взгляды встретились. Сделав прощальный жест, Мч нажал на кнопку дистанционного взрывателя и нырнул в воду.
  
   Он знал, что до берега было метров семьдесят, но не знал, сколько раз ему придется всплывать, чтобы глотнуть воздух, и терпел, сколько хватило сил. Набухшая сумка тянула его вниз, и он плыл у самого дна, отталкиваясь от него ногами. Когда у него зашумело в голове, он с силой оттолкнулся вверх и ... выпрыгнул из воды, оказавшейся ему по колено. Воздух сам хлынул в его легкие, отчего закружилась голова и появились в глазах искры. Но тело продолжало действовать автоматически: выскочило на берег и, отбежав в глубь леса, спряталось за дерево. Выглянув на остров, он увидел вырывавшийся из окон и уходивший в темное небо огонь. По мостику бежали охранники. Сквозь шум огня слышался гул моторной лодки. Мч поблагодарил ее охранника мысленно за то, что тот уехал и приехал вовремя, чем спас себе жизнь и не помешал Мч сделать святое дело.
  
   Он еще раз глянул на быстро разраставшийся огонь и пошел прочь. Громкий, затем чуть послабее два взрыва заставили его вновь обернуться. Вместо здания сауны он увидел висевший над этим местом огненный шар. Догадавшись, что взорвались газовые баллоны, он проговорил вслух:
   - Вот теперь наверняка всех разом.
   Возле выбранного Колей дерева он задержался, коснулся ствола рукой и, не глядя на лежавших охранников, быстро зашагал по уже хорошо знакомому маршруту, надеясь, что Оля все еще ждет его.
  
  
   Глава третья.
  
   Подлое убийство.
   Вчера вечером в Лесках неизвестным преступником была взорвана и подожжена сауна, принадлежавшая руководителю охранного бюро "Щит и меч" Артуру Стрыкину, о благотворной деятельности в наведении порядка и избавлении Лесков от бандитоа и рэкетиров я не раз писала. Вместе с тем, всего два дня назад я предупреждала Стрыкина, что успокаиваться на достигнутом рано, бандиты обязательно попытаются взять реванш. Я словно предвидела вчерашний подлый акт.
   Возможно, Стрыкин внял моим словам и пригласил к себе вчера на встречу без галстуков все руководство Лесков, чтобы выработать дополнительные меры по борьбе с недобитыми бандитами. Каким-то образом они узнали об этой встрече и подослали туда наемного киллера, коими сейчас пруд пруди. В самый разгар дискуссии, дождавшись, когда камни в печи накалились, киллер подкрался к домику и забросал его гранатами. В огне погибли мэр Лесков, прокурор, судья, начальник РОВД и сам Стрыкин. Вместе с ними нашли смерть председатель "Омега банка", руководитель ФОКа и бухгалтер охранного бюро. Иными словами, жители Лесков практически полностью обезглавлены. Я не представляю, как в таких условиях городу удастся противостоять наплыву бандитов и рэкетиров.
   Об этой трагедии с места происшествия, когда стало ясно, что в живых никто не остался, сообщил мне по телефону мой знакомый радиокорреспондент Лесков Игорь Юрьев.
   При первой возможности я выеду в Лески и обязательно расскажу вам подробности этого злодейского преступления.
  
   Нина Кузина
   "Криминал"
   23 сентября 1999 г.
  
   ***
   У него радостно забилось сердце, когда он увидел в темноте очертания Олиной "девятки", но вспомнил о Коле и остановился, не зная, как ей сказать. Так и не придумав, он подошел к машине. Оли в ней не оказалось. Он тихо позвал "Оленька!" и стал бегать кругами, все больше волнуясь. Ее он отыскал по светящемуся экрану телефона. Она сидела на земле, прислонившись к дереву. Он присел перед ней на корточки. Она подняла голову и спросила:
   - Вы знаете?
   - Знаю.
   - Не хочу жить.
   - Вот это ты, Оленька, зря. - Он поднял ее, усадил в машину и выехал на дорогу. - Полчаса назад, Оленька, я тоже не хотел жить и чуть не ушел к Коле, а сейчас хочу жить и даже жажду, так как понял, что мы живем не только для себя, но и для родных и для своей страны, теперь уже России.
   - Не для такой.
   - Она, Оленька, не виновата, что ее сделали такой. Она была и останется для нас, русских, нашей единственной и любимой Родиной.
   - Такие слова сейчас не в моде, обзовут патриотом или националистом.
   - Хорошо же они, сволочи, поработали над вами молодыми. То, что тебя так обзовут, этим ты, Оленька, должна только гордиться. Каждый гражданин обязан быть патриотом своей страны. Это святой долг каждого человека. Я не знаю, что вам вбивают под словом "национализм", но во всех словарях, кроме русского, оно считается позитивным, означающим любовь к традициям своего народа и гордость за свою историю и своих предков. Мы об этом с тобой еще поговорим. А вот о том, что у тебя есть бабушка, ты не должна забывать. Да и Катю сейчас нельзя одну оставлять. Колю надо похоронить по-человечески и поставить ему памятник. Мне ты сейчас тоже очень нужна. Дел у меня тут еще много осталось. Пусть не во всей России, но в Лесках я порядок наведу, пока буду жив. Половина дела, считай, уже сделана. Колино желание уничтожть одним разом всю эту банду я осуществил. Теперь задача ввести в руководство города честных неподкупных комму... э-э... людей.
   - Таких сейчас с огнем не сыщешь.
   - Сыщем. Не совсем оскудела ими русская земля.
   - Если они и найдутся, то их за километр к власти не подпустят. Вам сейчас не об этом надо думать, а о том, чтобы вас не схватили и не посадили.
   - Поэтому ты мне и нужна. Коли нет, Катя в больнице, ехать мне больше не к кому, кроме как к тебе. Ты одна свидетель того, что я сделал. На мои поиски будут брошены все силы. Так что не жить тебе, Оленька, сейчас никак нельзя. Маяковского помнишь? "В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней". Так что крепись, родненькая. И подскажи мне, пожалуйста, отсюда окольную дорогу к твоему дому, если ты, конечно, не возражаешь меня приютить. Только имей в виду, что из-за меня у тебя с бабушкой могут быть большие неприятности. Если боишься, скажи сразу. В одиннадцать тебе домой должен позвонить Кротов и, возможно, заберет меня к себе.
   Это ее встряхнуло. Она сказала:
   - Не болтай глупость, никуда я тебя не отпущу.
   Она впервые сказала ему "ты", и он обрадовался этому.
  
   Следуя Олиным указаниям, он долго петлял по проселочным дорогам, удаляясь от сауны, пока не выехал на радиальную дорогу, ведущую к городу. Взглянув на часы - было без двадцати одиннадцать, - он попросил Олю найти по радио местную волну. Она щелкнула кнопку, и он услышал мужской голос, показавшийся ему знакомым: "...суровую и беспощадную борьбу с коррупцией. Благодаря тесной и я бы сказал, доверительно-дружеской совместной работе мэрии с правоохранительными органами в Лесках и районе вот уже больше года наблюдается спокойная обстановка. Здесь нельзя не сказать слова благодарности в адрес охранного бюро "Щит и меч", руководимого нашим большим другом Артуром Стрыкиным. Организации и фирмы, заключившие с бюро договоры об охране, работают спокойно, не подвергаясь никаким налетам бандитов и рэкетиров. Деятельностью бюро "Щит и меч" заитнтересовались мэрии других городов области".
   - Кто выступает, не знаешь? - спросил Мч.
   - Наш мэр. Он там был?
   - Был. Не знаешь, кем он был при советской власти?
   - Бабушка говорила, секретарем райкома партии.
   - Я почему-то так и подумал, глядя на него. Он мне волосами Ельцина напомнил. Такой же предатель.
  
   Речь мэра прервал женский голос:
   - Мы вынуждены прервать запись беседы с мэром Лесков господином Шевченко. Нам позвонил наш корреспондент Игорь Юрьев и сообщил о пожаре в загородном особняке господина Стрыкина, о котором только что шла речь. Игорь, отчего загорелся особняк и есть ли пострадавшие?
   Сквозь шум и треск огня послышался молодой голос:
   - На самом деле горит не сам особняк Стрыкина, а сауна на острове. Нас, журналистов, не только на остров, но и на территорию особняка не пускают, и мы наблюдаем пожар с берега. Такое впечатление, что горит не только сауна, но и весь остров. Из-за воды пожарные машины подъехать к нему не могут. Работают лишь два шланга. Водяные струи превращаются в пар на подходе к огню. Татьяна, ты спрашивала о пострадавших. Официально нам об этом никто не говорил, но мы попробуем об этом узнать у одного им из охранников. Скажите, в сауне кто-нибудь находился?
   - Ничего себе, ёпыть, кто-нибудь. - В голосе охранника слышалась явная усмешка. - Ты чо, не в курсе, что у шефа сегодня банный день? Кроме него там пили и мэр, и скипер или как его, ну, этот пахан думы, и прок, и судья, блин, и Дыков, и еще двое или трое, короче, полная камера.
   - Они живы?
  -- Ты чо, братан, микрофоном ёбнутый? Кто же останется живой после четырех взрывов? Один наш брателла даже снаружи скопытился.
  -- Извини, Татьяна, не успел заглушить мат.
   - Игорь, ты хочешь сказать, что все они погибли?
   - Это не я сказал, а охранник. Я скажу, когда услышу это от официального источника. Извини, Татьяна, тут в лесу нашли трупы охранников. Я тебе перезвоню.
   В наступившей шипевшей тишине послышался стук каблуков. Видно, Татьяна побежала к начальству, забыв выключить микрофон.
   Мч задумался. С завтрашнего дня у него начнется другая жизнь. Какая, он уже решил, раз остался жив. В ней ему потребуются соратники и помощники. Кандидатов на эту роль было мало. Если они вообще найдутся. Не считая, разумеется, Оли и Кати. Но ему нужны будут помощники немного другого плана. Одним из них мог бы стать Кротов. Но отпустит ли его Хохлов? Лучшего соратника, чем сам Хохлов, Мч вряд ли найдет. С него он и начнет.
  
   Двадцатитрехчасовые новости Татьяна начала с пожара, вызвав Игоря. Он как раз брал интервью у Есакова, пришедшего к месту, где были найдены мертвые тела охранников. Следователь был уверен, что их убийство подтверждало версию о террористическом акте, совершенном одной из преступных группировок с целью смены руководства города и установления контроля над бизнесом. В связи с этим версия о самовозгорании проводки, приведшему к взрывам двух газовых баллонов отпала, тем более что взрывов было четыре.
   - Охранники дали какие-либо показания о подозрительных лицах?
   - К сожалению, они никого не видели.
   - Но ведь все в один голос твердили, что с бандитами в Лесках и окрестности Стрыкин покончил.
   - Говорили то, что он велел им говорить. Кроме того, в наше время бандитские группировки имеют свойство расти, как грибы. Все.
   - Игорь, Игорь! Он подтвердил тебе, что они все погибли?
   - Татьяна, ты о чем? Да, если ты так хочешь, он подтвердил, что они все сгорели. А это означает, что руководство Лесков осталось полностью обезглавленным. Не трудно догадаться, что это означает для нашего города и района. Если ты не догадалась, то я подскажу: в городе начнется анархия, которая будет иметь непредсказуемые последствия. Что? Хорошо, сейчас ухожу... Татьяна, я вынужден прервать связь, так как нас отсюда гонят. По всему району задействован план перехвата.
  
   Оля подняла голову.
   - План перехвата? Останови машину, я сяду за руль. А ты ляг сзади, я тебя прикрою.
   Он послушался, понимая, что милицию в первую очередь будут интересовать мужчины. Машину с одной девушкой она может не проверить.
   Их остановили на въезде в город. Обворожительная улыбка у Оли не получилась, но и без нее она подействовала на молоденького милиционера.
   - Не боисся, класависа, одна ездить носью? - спросил он.
   - А что с меня взять? Денег у меня нет, а мой размер ни на кого не налезет.
   - Ессе как налесет с маслислям, - заржал милиционер, возвращая документы.
   - Разве что с маслицем, - улыбнулась она, трогая машину. - Дурак картавый. Но, слава богу, проскочили. Теперь никого не должно быть.
  
   Ее опять сломила бабушка, близко принявшая к сердцу весть о Колиной смерти. Пока они плакали в спальне, Мч снял с себя все, что напоминало об Иване Спиридоновиче, и превратился с помощью одежды Павла в Костю. Еще мокрую одежду старика он бросил в печь, а маску отнес Веронике Максимовне, попросив припрятать ее на время подальше, но так, чтобы не смогли найти при обыске. Она сказала, что такое место у нее есть, и тут вспомнила, что примерно за полчаса до их приезда звонил Кротов и интересовался, нет ли у них Ивана Спиридоновича. Ей показалось, что он был взволнован.
   Мч увязал досрочный звонок Кротова с услышанной им, а возможно, вместе с Хохловым, по радио или телевизору вести о гибели руководства Лесков. Он включил телевизор и отыскал местный канал. На экране один за другим мелькали живые покойники и дольше всех фотогеничный красавец Стрыкин, благодаря которому лесковцы последние два года жили, работали и дышали спокойно. Мэр оказался бессребрянником, занятым исключительно заботой о людях, спикер - приверженцем демократии, а прокурор и судья - наредкость честными и неподкупными людьми.
  
   Без пяти двенадцать опять позвонил Кротов и, как Мч показалось, слегка стушевался, услышав его голос. Он сказал, что встретил Хохлова, и поинтересовался самочуствием Коли и Кати. Сообщив о смерти Коли, Мч выразил желание встретиться с ними, если не прямо сейчас, то, как можно, раньше завтра утром. После краткого разговора с Хохловым Кротов спросил адрес, куда им ехать. Узнав, что они едут прямо сейчас, Мч попросил их заехать к доктору за кассетой с записью признаний Умряева.
   Они приехали возбужденные и настороженные, особенно Хохлов. Возбуждены они были, по предположению Мч, от прослушанной кассеты, а насторожены от опасения, что их могли обвинить за сокрытие преступления, а то и за соучастие, если выяснится, что пожар в сауне - дело его рук.
  
   С этого они и начали.
   - Пожар - твоя работа? - спросил хмуро Хохлов, когда Мч провел их в беседку.
   Мысленно усмехнувшись, Мч ответил спокойно:
   - Моя. Но вам опасаться нечего. Меня там никто не видел. Знает об этом одна Оля. Теперь - вы. Вы - потому, что, кроме как на вас, мне здесь больше не на кого опереться. Когда мне врач сообщила по телефону, что Коля мертв, а я уже знал, что его пытали после операции, я едва не взорвал себя вместе с ними, но остановил себя, подумав, что придут другие бандиты, и все повторится. Я сказал себе: "Нет. Умереть я успею. Я останусь и сделаю все, чтобы власть в Лесках досталась честным людям". При этом я подумал о вас. Для того и позвал. Хочу обсудить с вами, что нужно срочно предпринять, чтобы уберечь Лески от новоявленных Стрыкиных и Мазур. Уверен, что они уже слетаются сюда, как стервятники. На этот счет у меня есть соображения. Но сначала мне нужно получить ваше согласие помочь мне в этом деле.
   Ему не понравилось их молчание. Но длилось оно не долго. Нарушил его Кротов, который крякнул от избытка переполнявших его чувств и сказал с ноткой удальства:
   - А что? Сидеть и ждать? Я - за! А то опять начнутся налеты, отбиваться дороже станет.
   Хохлов медлил. Докурив, он стал искать пепельницу, не нашел и отнес окурок за беседку, где вдавил его в землю. Вернувшись, он уставился на Мч. Глаз его в темноте Мч не видел, но чувствовал их взгляд, от проникновенности которого ему стало не совсем уютно. Заговорил директор учительским тоном:
   - Боюсь, что ты все еще находишься в плену старого ленинского учения о построении социализма в одной отдельно взятой стране. Что из этого вышло, мы знаем. Да ты и сам уже увидел. То же самое получится и с Лесками, если даже удастся привести здесь к власти, как ты выразился, честных людей. Во-первых, скажу, что сейчас такое понятие как честный человек является анахроизмом. В нынешних условиях он не выживет и дня. Его сожрет или совратит сама система, уже укоренившаяся в стране. А Лески являются неотъемлимой частью этой системы, всецело завися от нее. Павел был честным, и его убрали. Кроме того, как ты поставишь по своему желанию прокурора, судью и начальника РОВД? Пришлют из области таких прощалыг, что прежние покажутся ангелами. Но, - Хохлов сделал интригующую паузу, - но я с тобой согласен, что упустить шанс, который ты предоставил Лескам, было бы непростительной ошибкой. Мы обязаны все сделать, чтобы к власти у нас пришли достойные люди. Так что на меня тоже можешь положиться. Но надо все хорошенько обдумать. Выкладывай свои соображения, а мы подкорректируем. Мы местные и нам виднее.
  
   С трудом сдержав радость, Мч изложил свой план, стержнем которого являлось установление контроля над работой охранного бюро "Щит и меч" и ФОКа. При этом начальником бюро мог стать Кротов, а во главе ФОКа кто-нибудь тоже из своих. Себя Мч видел как бы куратором этих двух учреждений, уполномоченным если не мэрией, то Союзом предпринимателей Лесков. Для этого он предложил завтра, вернее уже сегодня не позже полудня, а лучше в десять часов организовать пресс-конференцию с демонстрацией кассеты и его выступлением в качестве киллера-зомби. Было бы желательно до начала конференции свозить на кроликоферму несколько ее участников и привезти оттуда еще двух - трех свидетелей. Организовать и провести конференцию Мч попросил Хохлова с приглашением на нее как можно большего числа членов Союза предпринимателей, прессы и обязательно Безусяка с Есаковым. С ними двоими Мч хотел бы переговорить заранее. Несколько копий кассеты он считал полезным распространить по городу за несколько часов до пресс-конференции.
  
   Опять первым высказался Кротов в том же духе:
   - А Виктора Васильевича - выдвинуть кандидатом в мэры, Безусяка назначить начальником РОВД, а Есакова - прокурором. Спикера и судью тогда приберем к рукам.
   Мч улыбнулся.
   - Василий Петрович, вы подглядели мои мысли. Виктор Васильевич, у вас есть возражения? Или сомнения?
   - Возражения? Да нет. Разве что насчет меня в мэры. Можно найти человека, который там справится лучше меня. А вот сомнения насчет наших возможностей есть и большие.
   - Если вы имеете в виду захват бюро и ФОКа, то это дело мое и Кротова. Но для этого нам нужна эта пресс-конференция, на которой я постараюсь получить добро на передачу этих двух заведений в наше руководство, имея в виду, что и бюро и ФОК будут содержаться на деньги предпринимателей. Не получу добро - так захватим. Верно, Василий Петрович?
   Кротов отозвался посерьезневшим тоном:
   - У нас время в обрез. Магнитофон в доме есть, не знаешь?
   - Есть двухкассетник с ускоренной перемоткой.
   - Вот и займись тиражированием кассеты, а я попробую дозвониться до Есакова, которого лучше знаю, чем Безусяка. Да, вопрос к тебе. Ты у нас теперь кто?
   - Меня это тоже интересует, - поддакнул Хохлов. - Тогда в спешке я не поинтересовался.
  
   Этот вопрос Меч ожидал и ответ обдумал.
   - По паспорту, которого у меня еще нет, я Верхов Константин Алексеевичем. Верхов с ударением на второй слог. Люба не угадала, назвав меня Захаром. Мне очень нравилось это имя. Ничего не поделаешь. Константином родители нарекли меня в честь моих обоих дедов, им я отныне и буду. А вот, кем я был здесь, это я бы хотел с вами обговорить. О том, что я как Тринадцатый и как Иван Спиридонович был в одном лице, знают лишь Катя, Оля, ее бабушка, доктор Невский и вы двое. Для всех остальных я и старик - совершенно разные люди. Верно? - Они нерешительно кивнули, не совсем понимая. - И хотя я признался вам уже на поминках, что старик - это я, но, по сути, вы имели дело до этой минуты лишь с ним. Как Иван Спиридонович я жил в основном у Коли и Оли. У них же я скрывался и как Тринадцатый, а еще у доктора Невского, если потребуется алиби. Единственное, что мне не хватает, - это алиби с позавчерашнего вечера после возвращения с фермы до этой встречи с вами, включая время поджога сауны. Было бы желательно, чтобы Коля отвез меня вместе с кассетой к кому-нибудь, у кого я пробыл все это время.
   В темноте послышался смешок Кротова:
   - Я, правда, ничего не понял, но Коля мог привезти тебя ко мне, если это тебе так нужно. Виктор Васильевич был в командировке, и я весь вечер просидел дома.
   - Не забудь в таком случае жену предупредить, - сказал, поднимаясь, Хохлов.
  
   Они прошли в дом, где Хохлов, выразив женщинам соболезнование, стал обсуждать с ними похоронные дела. Костя занялся копированием кассеты, а Кротов уселся обзванивать нужных людей. Позвонил он и Есакову, который только что поднялся после бессонной ночи. Услышав о кассете, он сразу согласился на встречу, пообещав привезти с собой Безусяка. Местом встречи согласовали кабинет Хохлова на заводе.
  
   Проезжая мимо ФОКа, они обратили внимание на въезжавшую в ворота толстаую иномарку.
   - Номер не наш, - заметил Кротов. - Кто бы это мог быть?
   - Уже начали слетаться стервятники, - сказал Костя.
   - Утром позвоню Феликсу, скажу, чтобы узнал, что здесь было.
   У офиса бюро "Щит и меч" тоже было не до сна. Вся площадь перед воротами была заставлена машинами, в основном иномарками, а новые все прибывали. Насчитав около сорока машин, Костя проговорил невесело:
   - Что-то их многовато. Неужели они все здесь останутся?
   - Ну вот, началось, - сказал добродушно Кротов. - Когда девку е.али, жениться обещали, а живот увидали и сразу сбежали. Это знаешь, кто? Скорее всего, командиры охранных подразделений. Им один хрен, на кого работать, лишь бы платили. Сейчас им наверняка дают инструкцию проследить, чтобы директора не стали разрывать контракты с бюро. А на иномарки ты не смотри. Они все подержанные, стоят дешевле наших новых машин. Автобусов сейчас нехватает, поэтому машины стали не предметом роскоши, как раньше, а передвижения.
   - Как установить с этими командирами контакт?
   - Список их у нас есть. Обзвоним и скажем, чтобы оставались на местах и ждали дальнейших указаний. Но это после того, как офис будет в наших руках. Я уже обдумал, как. Половина их - из нашего военного городка Дубово.
   Уверенность Кротова передалась Косте.
  
   По дороге им попалось несколько машин с мигалками. Дважды их останавливали, но увидев Хохлова, пропускали, махнув приветливо рукой.
   Костя поинтересовался, сможет ли он получить паспорт здесь или ему обязательно нужно будет ехать в родной город. Кротов пояснил, что получить можно здесь, но прежде нужно отозвать его из розыска, и спросил у Хохлова:
   - Виктор Васильевич, его мы сразу представим или вначале припрячем?
   - Больше я прятаться не буду, - отрезал Костя. - Я никого не убивал.
   Они засмеялись, и он не понял причину.
   - Ну, ты даешь, - проговорил Кротов. - Главное, как искренне.
   - А... вы о тех, кто был в сауне. Их, как и бандитов, я в расчет не беру. Таких я буду давить, как ногой тараканов. Я имел в виду Федора Николаевича с Любой и милиционеров, из-за которых объявлен в розыск.
  
   В кабинете Хохлова они успели кое-что обсудить, когда позвонил дежурный вахтер и длолжил о приезде гостей. За ними отправился Кротов. Костя, сидевший за длинным столом рядом с Хохловым, неожиданно для себя заволновался. Это заметил Хохлов и положил ему руку на плечо.
   - Спокойно, Константин. Все будет хорошо.
   Костя кивнул, злясь на себя. Чего испугался? Ничего не испугался, возразил он себе. Просто интересно посмотреть, как они себя поведут. И хочется узнать, что стало с ребятами из кроликофермы. Обязательно возьму их к себе.
  
   Очевидно, Кротов успел рассказать им о нем. Они еще с порога уставились на него, как на, наконец, пойманного снежного человека. Хохлова, который поднялся и пошел им навстречу с протянутой рукой и со словами "Доброй ночи. Заходите, пожалуйста", они, казалось, не видели. Лишь когда он загородил собой Костю, они поздоровались с ним, Безусяк при этом буркнул:
   - Какая, к черту, добрая? В добрую ночь храпят, а тут...
   Есаков улыбнулся, пожимая руку директора. Он был прямой противоположностью майору: сравнительно высокий, стройный, с тонким интеллигентным лицом, гладко причесанными назад темнорусыми волосами. Несмотря на ночь, он был гладко выбрит. Светлосерый костюм сидел на нем по фигуре, а серая футболка была под цвет глаз. Косте он напомнил его время, когда ценился опрятный внешний вид.
   Директор подвел гостей к столу и сказал, указывая на Костю:
   - Вижу, представлять вам его не надо. А впрочем, что я? Вы же не знаете, что у него теперь, как у всех порядочных людей, есть имя и фамилия. Константин Верхов, прошу любить и жаловать.
   Они среагировали на это так, словно снежный человек заговорил.
   Поднявшийся Костя поприветствовал их кивком головы. Ответил тем же, но как-то неуверенно Есаков. А до майора еще что-то не дошло.
   - Они что, настоящие? - спросил он.
   - Да, данные мне при рождении.
   - Как узнал?
   - Катя нашла по компьютеру.
   - Дочь лесника?
   - Да, она. Вчера она, кстати, родила девочку.
   Они оба сделали удивленные лица. Майор сказал:
   - Что-то рановато, на мой взгляд.
   - Тебе, конечно, видней, - засмеялся Есаков. Его улыбка была безупречной, подстать костюму.
  
   Хохлов показал им их места: напротив себя Безусяку и напротив Кости Есакову. Костя понял, что на этом знакомство закончилось и сел первым. Кротов поставил перед прибывшими бокалы и показал на стоявшие в стороне бутылки.
   - Это чтобы ночь подобрела.
   Безусяк стал бегать глазами по бутылкам, а Есаков предпочел Костю, спросив:
   - С родными удалось связаться?
   Голос следователя также соответствовал его внешности: был мягким, ровным и негромким - и тут прямая противоположность отрывистому хрипу майора.
   - Даже съездил к ним, - ответил Костя. - Коля свозил меня.
   Безусяк оторвал глаза от бутылок, оглядел кабинет и спросил:
   - Где Николай?
   Костя молча смотрел в его мутно-красные глаза и молчал. Вот теперь им по-настоящему овладела злость. Стражи порядка гребаные. У вас под боком людей похищают, убивают, а вы узнаете об этом последними. Зато к Стрыкину примчались первыми. Да и больно ему было говорить о смерти Коли. Все это было написано на его лице.
   - Убили Николая, - ответил за него Хохлов. - Его тяжело ранили при освобождении похищенной бандитами Кати. Врачи ему сделали операцию, сказали, будет жить, но его выкрали из реанимационной палаты и непонятно, почему, вернули обратно мертвым.
   Оба, Безусяк и Есаков, непонимающе переводили глаза с Хохлова на Костю.
   - Ты был с ним? Почему не уберег? - спросил хмуро майор.
   - Я не был с ним.
   - А где?
   - Прятался от правосудия.
   - Он был у меня, - сказал вошедший с подносом, заставленным бутербродами, Кротов. - О смерти Коли он узнал от его подруги. А нам уже он сообщил.
   Кротов положил поднос посередине стола и налил в два бокала водку. Один он поставил в стороне и накрыл куском черного хлеба. Второй поднял и сказал:
   - Вы, как хотите, а я помяну Колю.
   Костя поспешно налил себе из этой же бутылки. То же сделали и остальные. Поднявшись, молча выпили и взяли по бутерброду.
   Дожевав, Безусяк попросил Хохлова:
   - Можно подробней о похищении Кати и ранении Николая? Почему не заявили в милицию?
   Майора поддержал Есаков:
   - Да, Виктор Васильевич, расскажите, что вам известно об этом.
   - Я расскажу о похищении Кати, - сказал Кротов. - Я знаю лучше. Я вызывал для нее "Скорую". Виктор Васильевич знает об этом с моих слов. А Костя лучше знает о похищении Коли, о чем он узнал непосредственно от Оли. Я в это время встречал Виктора Васильевича из командировки.
  
   Свои рассказы они согласовали заранее. По ним Костя залечивал раны и спину после визита на кроликоферму у Кротова дома. После похищения Коли Оля отвезла расстроенного Ивана Спиридоновича к его знакомому в деревню и по дороге позвонила в больницу. Узнав о смерти Коли, она, как только пришла в себя, позвонила Косте. Он попросил ее заехать за ним. Она заехала и отвезла его к себе. В дороге они по радио узнали о пожаре в сауне Стрыкина и в одиннадцатичасовых новостях о гибели руководства Лесков.
   Когда они закончили, Есаков спросил Костю, не говорила ли Оля, в какое именно место отвезла она старика и во сколько это было. Костя ответил, что название деревни Оля не называла, а приехала она за ним в двадцать минут одиннадцатого, опоздав на полчаса из-за того, что выехала не на ту дорогу. Сказала, что прощаясь с ней, Иван Спиридонович обещал обязательно быть на похоронах Коли.
   Есаков достал записную книжку и что-то написал, а Безусяк продолжил допрос Кости:
   - Ты уехал с фермы вместе с Николаем?
   - Да, с ним.
   - Это вы подложили девушку к воротам диспансера?
   - Мы.
   - Почему отпустили гипнотизера?
   - Он убежал, убив девушку.
   - Как допустили?
   - Я решил, кроме киллеров, освободить также рабочих и оставил Умряева с Колей, попросив допросить и записать показания. Для надежности оставил с ними и охранника, такого же, как я, без памяти. У него был номер Двадцать. Чудесный мальчик. Его выкрали из-за того, что он был мастером спорта по стрельбе. Умряева мы собирались передать вам, но помешал приезд Дыкова. Люди в масках попытались освободить Умряева, Двадцатый их задержал ценой своей жизни, дав возможность Коле вывести гипнотизера через потайной ход. Смертельно раненый, он спас и меня, когда я прибежал туда, и меня схватили. Я вырвался с боем через туннель, не зная, что Умряев уже убежал. Если бы знал, я бы остался и выкрал его снова.
  
   Увидев, что Безусяк открыл рот для очередного вопроса, Есаков предложил сначала послушать кассету, которая могла снять ряд вопросов.
   Возражений не последовало. Хохлов попросил Костю остаться, а сам с Кротовым ушел в приемную секретаря готовить пресс-конференцию.
   Костя подошел к магнитофону, нажал на клавишу. Послышался Колин голос:
   - Ваши фамилия, имя отчество, год и место рождения? Что окончили и кем стали?
   - Я Быстров Валерий Петрович.
   - А на самом деле?
   - Умряев Бари Сирачевич. Родился в 1959 году в трехстах километрах отсюда. Окончил местное ветеринарное училище. Там увлекся нетрадиционными методами лечения, в том числе гипнозом.
  
   Слышать голос Коли для Мч было пыткой: он не мог избавиться от чувства вины перед ним. Он вышел в приемную секретаря.
   Хохлов сидел на месте секретаря и извинялся за поздний звонок. Из кухонного закутка слышался голос Кротова: "Так и записываю: за Платоном еще двое".
   Увидев Костю, Хохлов поднял на него глаза.
   - Не могу слышать Колин голос, - сказал Костя.
   - У них могут быть по ходу вопросы. Пересиль себя.
   - Покурю и вернусь.
   Он прошел на лестничную клетку и закурил. С гибелью Коли у него появилось безразличие к себе, был лишь слабый интерес, что будет дальше, к примеру, расколет его Есаков или нет. Что станет делать, если расколет.
   Он вдруг вспомнил, как перекусывал пуповину, и у него поднялось настроение. Я еще на ее свадьбе погуляю, решил он, возвращаясь в кабинет.
  
   Слушали они кассету по-разному. Безусяк хмурился, беспрестанно курил и несколько раз порывался выпить из рюмки, которую наполнил после включения магнитофона и даже подносил ко рту, но в последний момент возвращал на стол. Есаков достал записную книжку и изредка что-то записывал.
   Костя заставил себя слушать кассету.
  
   - Стоп! Об этом мы поговорим позже. А сейчас сделаем вывод из сказанного вами. Вы подтверждаете, что лесника и милиционеров убил не Тринадцатый? Учти, ёклмн, я все знаю.
   - Подтверждаю.
   - Кто это сделал?
   - Лесника и милиционеров в отделении и на кладбище убил Пятнадцатый, загримированныей под Тринадцатого.
   - Возвращаемся к кладбищу. Кого намеревались убить там противопехотной миной?
   - Всех не знаю. Там набиралось человек пять, в том числе новый директор станкозавода, который оказался не лучше старого. Не нравится Стрыкину и начальник лесничества и оттуда же какой-то Шишкин или Шашкин. Одного мужика заказала его баба. Был также расчет, что на похороны придет какой-то мент с украинской фамилией. Вспомнил: Безусый.
  -- Точнее Безусяк. Кто еще?
   - Больше я никого не помню. А меня это и не колышет.
   Послышались щелчки.
   - Доктор Невский входил в их число?
   Опять щелчок.
   - Входил.
   - Кто предложил его убить? Ты? Учти, ебн, я все знаю.
   - Ну, я.
   - Его-то за что? Он же тебя, козла вонючего, учил.
   - Потому и заказал, что хорошо знаю его. Он про меня узнал от Юрки и мог разыскать. После этого от него был бы один геморрой.
   - Считай, что я это, ёпрст, про доктора не слышал, понял? Давай дальше. Что случилось с миной? Не сработала?
   - А что, в натуре, спрашиваешь, если знаешь? Тогда скажи, кто ее обезвредил: Тринадцатый или старик?
   - Неважно, кто, главное, не сработала, и двойника больше нет. Кто заложил мину в ресторане?
   - К этому я не причастен. Там было сделано по ходу экспромтом.
   - Теперь о Сушкове. За что его убили?
   - Не умел держать язык за зубами.
   - Расскзал о тебе доктору Невскому? Ясно. Теперь вот о чем. Как распределены обязанности между Стрыкиным и Мазурой или между бюро "Щит и меч" и ФОКом?
   - Ты их сам спроси.
   - За этим не залежится. Но мне надо, чтобы именно ты об этом сказал, как свидетель. Ну? Долго еще, ебн, ждать?
   На этот раз щелчков было много, и сохранился крик Умряева:
   - А-а! Скажу! Но он меня убьет!
   Очевидно, Коля перестарался, отчего Умряев стал шепелявить.
   - Ты еще до него доживи. Ну! Касса у них общая?
   - Общая.
   - Как у них распределены обязанности? Двумя словами.
   - Двумя? Стрыкин крышует бизнес от Мазуры.
   - А самого Стрыкина кто крышует?
   - От кого?
   - От правосудия.
   Послышался искренний смешок Умряева:
   - Не смеши. Кто, в натуре, осмелится здесь вершить над ним правосудие? Судья? Стрыкин его сам посадил в кресло. Прокурор в жопу свой. Дыков куплен с потрохами. Мэра и спикера Стрыкин спонсировал во время выборов и сейчас их подкармливает. Не они над ним вершат правосудие, а он из них вьет пружину.
   - По пятницам в сауне на острове. Знаю. А Загудаев им из кейса еженедельную зарплату отстегивает в баксах. Не знаешь, по сколько?
   - И это знаешь? Недолго тебе осталось жить.
   - Это мы еще, ёклмн, будем глядеть. Но уж никак не меньше, чем тебе. Это я тебе гарантирую. Поехали дальше. Насчет возврата памяти.
   Колю остановила отдаленная автоматная очередь, которая быстро приближалась. Послышался крик Двадцатого: "Быстро уходите, я их задержу!"
  
   Костя выключил магнитофон. Если Умряев даже и был жив, но без сознания, то можно сказать, что Коля не ошибся: он умер позже Умряева.
   Вернувшись на свое место, Костя потер виски и спросил:
   - Вам это что-нибудь дало? Или Коля погиб напрасно?
   Безусяк перегнулся через стол и, налив в рюмку Кости, сказал почти ласково:
   - Выпей, полегчает.
   И выпил сам. Костя покачал головой.
   - Не помогает. Не надо было мне уходить и заставлять его записывать эту кассету. О себе заботился. Думал, если Умряева отпустят или он откажется от показаний, кассета будет доказательством моей невиновности. А еще думал, если никого из них не посадят, то отвезу кассету в Генпрокуратуру, как раньше возили в ЦК. А вчера узнал о компромате на человека, похожего на генпрокурора Скуратова. Представляю, как он помог бы мне.
   - Ладно, успокойся. Насчет тебя все будет нормально. С розыска мы тебя снимем. Юра, ты сможешь это сделать сегодня?
   - Попробую. - Есаков полистал записную книжку и посмотрел вопросительно на Захара. - Верхов Константин... Константин?
   - Алексеевич. Вот моя метрика. - Захар протянул бумажку.
   Есаков взял, просмотрел и, передав майору, спросил:
   - Как вас родные встретили? Рады были?
   - Рады, только я никого и ничего не вспомнил. Даже мать на памятнике не узнал.
   - Когда вернулись?
   - Во вторник вечером.
   Следователь просчитал что-то, глядя на потолок, и сказал:
   - Сделайте вот что. Опишите подробно, где и с кем вы находились весь вчерашний день до встречи с нами. Это мне поможет отмести лишние к вам вопросы.
   - Прямо сейчас?
   - Можно к вашему приходу ко мне за справкой об аннулировании вашего розыска.
   Но что-то во взгляде следователя Косте насторожило.
  
  -- Ты спрашиваешь, что нам дает кассета? - опомнился Безусяк. - О тебе я сказал. Из опасного преступника ты опять превращаешься в добропорядочного гражданина, а при должном, как говорится, пиаре и в героя. Хотя само понятие герой сейчас обосрано. На экране ими чаще всего изображают тех же преступников. Но больше всего ты оказал услугу нам, правоохранительным органам и правосудию. Показания гипнотизера помогут закрыть половину глухих дел Лесков. Теперь на твой второй вопрос насчет гибели Николая. Что я могу тебе ответить? Да, напрасно он погиб таким молодым, не успев пожить. Но я смотрю с другой стороны. Не выдавая им кассету, он думал о тебе и о том, чтобы показания гипнотизера услышали все. Поэтому ты обязан сделать так, чтобы его смерть не оказалась напрасной. Пересиль себя. Как говорится, жизнь продолжается.
   - Я об этом думал и решил остаться в Лесках.
   - Вот и хорошо, - обрадовался майор. - С твоими способностями работу мы тебе найдем. Юра, верно?
   - Да уж, с его способностями работы ему здесь хватит, - подтвердил, изучая взглядом Костю, следователь.
   - Я ее уже нашел, - сказал, поднимаясь, Костя. - Для этого и попросил позвать вас. Я приведу их.
  
   Он вышел и, похвалившись, что его снимут с розыска, попросил Хохлова и Кротова закругляться. Кротов поднялся сразу, сказав, что ребят набрал, а Хохлов кому-то велел обзвонить своих и сориентировать их на одиннадцать часов в клубе станкозавода. В кабинете он расскзал Безусяку и Есакову о предстоящей пресс-конференции и пригласил их. Майор сказал:
   - А мы с Юрой только что говорили, что неплохо было бы распространить кассету в средствах массовой информации. То, что предлагаете вы, еще лучше. Я обязательно приду. Юра, тебе тоже надо быть. Туда обязательно нагрянут адвокаты покойников и объявят кассету не легитимной. Виктору Васильевичу одному будет трудно отразить их нападки.
   - Не трудно, а я просто не смогу, - сказал Хохлов. - Вы нас с Константином кратко просветите, на чем могут базироваться основные доводы против демонстрации кассеты? Чтобы нам с ним не быть абсолютными профанами.
   Следователь понимающе кивнул.
  
   Косте вдруг стало интересно, что он скажет. По его собственному мнению основных доводов могло быть два. Это то, что Коля допрашивал Умряева, используя звукозапись без разрешения следователя. И то, что принуждал его к даче показаний с применением насилия.
   - Я думаю, - сказал Есаков, - адвокаты будут напирать на два основных довода: запись была сделана без санкции прокурора и к Умряеву применялась сила.
   Безусяк решительно отставил от себя бокал на предложение Кротова выпить и сказал Есакову:
   - Кассету мы, Юра, можем взять на себя. Мы с тобой знали, что гипнотизер у них в руках и нам ничего не мешало, учитывая чрезвычайность ситуации, посоветовать им записать его показания. Могли мы так сказать Николаю?
   - Могли, ты же все равно не отстанешь. В таком случае, Виктор Васильевич, вы можете сослаться на мое устное разрешение по телефону. В тот момент действительно было не до письменных указаний. Что касается второго довода, то с ним будет сложнее, но его мало кто примет во внимание. Дело, как говорится, будет сделано. Адвокаты могут также оспаривать принадлежность голоса Умряеву, как со Скуратовым.
   - Пусть запишут голос Умряева и сравнят, - не моргнув глазом, подсказал Кротов.
   - Уже не запишут. Он тоже был в сауне. - При этих словах Есаков посмотрел на Костю.
   Выдержав его взгляд, Костя покачал недовольно головой.
   - Это очень плохая весть. Многие останутся без памяти. Вы не знаете, киллеры живы?
   За следователя, не понявшего вопрос, ответил майор:
   - Сомневаюсь, чтобы их оставили живыми. Я утром отправлю туда ребят взять это заведение под охрану.
   - Я бы хотел послать с ними несколько участников конференции, чтобы они рассказали об увиденном там, - сказал Хохлов.
   - Договорились. Я поручу, чтобы с вами связались. - Безусяк переключился на Костю. - Ты так и не сказал, какую работу присмотрел себе здесь.
  
   Его намерение взять на себя бюро "Щит и меч" они восприняли вначале недоверчиво.
   - Хочешь найти убийц Николая? - спросил майор.
   - Их я разыщу в любом случае. Причина тут в другом. Мой родной город, где я побывал, я не вспомнил, и своих родных таковыми пока не воспринимаю. С женой, которая успела забеременить от другого, жить я, естественно, не намерен. А Лески и его жителей, в том числе лежащих на кладбище, за эту неделю я успел полюбить и сродниться с ними. Федора Николаевича и Любу я воспринимаю как отца и мать, Колю не иначе, как брата. Катя, Оля, Виктор Васильевич, Василий Петрович, доктор Невский да и вы тоже - это моя новая жизнь, меня волнующая. Существенной ее составляющей частью являются также бандиты, мешающие жить мирно лесковцам. Мой жизненный интерес здесь и пока только тут я вижу свое участие в служении России. Дома я узнал, что перешел на третий курс юридического института. Для юриста моих знаний недостаточно, хотя ответ на вопрос Виктора Васильевича я знал. Сомневался, правда, насчет принуждения к даче показаний, подумав, что сегодня это узаконено. - Костя многозначительно посмотрел на Безусяка, сделавшего вид, что не слышал. - Поэтому рад, что ошибся. Хотя считаю, что иногда это оправдано, как с Умряевым. Вот и в начале я думал набрать с помощью Василия Петровича побольше отважных ребят и захватить бюро и ФОК силой. Как принято в бандитских кругах. Но ведь мы намерены заставить эти организации работать не на бандитов, а на борьбу с ними. Иными словами, мы хотим помочь правоохранительным органам. Поэтому вас и пригласили. Но именно вас, а не таких, как Дыков и покойный прокурор. Мы бы хотели работать под вашим контролем и с вашей помощью, которая нам уже необходима. В частности, она нужна нам для захвата зданий охранного бюро "Щит и меч" и ФОКа. Заборы там, вы знаете, трехметровые, и терять ребят мы бы не хотели. В связи с этим к вам вопрос. Имеющихся на кассете сведений достаточно, чтобы признать деятельность старого руководства бюро и ФОКа противозаконным? А посему эти объекты подлежат либо закрытию, либо переориентации деятельности и смене руководства?
   Вопрос Костя больше адресовал Есакову, но тот о чем-то думал, постукивая пальцами по столу. Ответил майор, плеснувший водку в свой бокал, но пить опять не решился.
   - Ответов на твой вопрос столько, сколько кому надо и сколько кто заплатит юристам. Но в любом случае вопрос о закрытии двух этих объектов даже не встанет, потому что они хорошая кормушка. Я уверен, что их уже втихоря захватили. А мы захватим их громко, сразу после пресс-конференции. На меня можешь рассчитывать. Юра, ты смог бы подготовить нам ордер на обыск? А лучше еще и поучаствовать с нами?
   К радости Кости Есаков отозвался сразу:
   - Ордер я сделаю, не вопрос. И поеду с вами. Я вот о чем подумал. Надо бы оформить Константина Алексеевича официально. В прокуратуре и у тебя в РОВД соответствующей должности для него мы вряд ли подыщем, тем более хорошо оплачиваемой. В мэрии слелать ее можно, но там он будет в подчинении коррумпированных чиновников. Почему бы не сделать его замом председателя Союза предпринимателей по вопросам безопасности с приличным окладом? Виктор Васильевич, это возможно?
   - Отличное предложение, Юрий Павлович. Сегодня же рассмотрим прямо на конференции и утвердим его. Вы только скорее снимите его с розыска. А вы, Геннадий Борисович, посодействуйте скорейшему получению им паспорта. - Хохлов посмотрел на часы. - Надо подремать хотя бы часика три. Но вы нам так ничего и не рассказали про пожар у Стрыкина. Какая версия там доминирует? Отчего возник пожар?
   - Версия пока одна: террористическая. Скорее всего там заранее были подложены два радиоуправляемых взрывных устройства, причем одно непосредственно в парной, отчего мгновенно начался пожар. Но это еще не окончательно. - Есаков поднялся. - Завтра, вернее уже сегодня в ваш клуб к одиннадцати? Я, возможно, задержусь, но вы все спорные вопросы адресуйте мне.
  
   Безусяк поднял свой бокал и заставил остальных сделать то же. После чего сказал:
   - Давайте выпьем на посошок за новую жизнь Лесков. Хотя лично я очень сомневаюсь, что она может измениться к лучшему, но даже то, что мы пьем сейчас за это, уже хорошо. Еще вчера днем такой надежды у нас не было.
   Когда поднялись, он отвел Костю в сторону и сказал:
   - Ты, слышь, про то забудь. Это сегодняшняя сволочная жизнь сделала нас такими. Короче, можешь на меня рассчитывать. Приду, когда скажешь.
   Он смотрел снизу вверх, и его красные глаза странно блестели, а лицо казалось, если не приятным, то, во всяком случае, человечным. Костя пожал ему руку с большим удовольствием, чем Есакову, взгляд которого ему не нравился.
  
   ***
   Хохлов ушел вместе с гостями, а Кротов показал Косте в прихожей на двух крепко скроенных парней лет двадцати пяти, которых звали Димой и Женей.
   - Это твои телохранители, помощники и надеюсь, станут друзьями. Они сыновья моего друга, погибшего в Афгане. Они отдадут жизнь за тебя, но и ты береги их.
   Костя удивился:
   - Братья? Вы совсем не похожие.
   - Я вылитый отец, а он похож не мать, - пояснил Дима, высокий широкоплечий темноволосый с карими глазами. - Кроме того я старше на два часа.
   - Да, существенная разница в возрасте. - Костя засмеялся. - Колю вы знали?
   - Конечно, знали, - ответил Женя, светлорусый, светлоглазый, одного роста с братом, но уступавший комплекцией, зато выигрвываший нежным девичьим лицом с румянцем, и добавил грустно. - Дядя Вася нам сказал о Коле.
   Во дворе Кротов представил Косте его водителя Толю, невысокого жилистого мужчину лет сорока, стоявшего возле коричневого джипа. Увидев безразличный взгляд Кости на машину, Кротов сказал:
   - Коляберды тоже будет в твоем распоряжении.
  
   Он дал Диме и Жене кассеты с адресами, куда их отвезти, отпустив с ними Толю, и сам повез Костю к себе домой. Костя попросил его заехать в больницу поговорить с дежурным врачом Коли. Кротов возразил, что уже четверть четвертого и предложил съездить туда утром, объяснив, что врачи тоже люди, и нормального разговора с ними среди ночи не получится.
  
   Дома ему выделили комнату сына, который служил в миротворческих войсках в Южной Осетии, где сейчас более или менее было спокойно, и родители считали, что им повезло. Сын недавно приезжал домой на неделю и рассказывал, что республика обращалась к Ельцину с просьбой включить ее в состав России, но тот послал ее куда подальше. Лучше бы Косте об этом не рассказали. Ничего этого он не знал и принял услышанное близко к сердцу.
   Перед тем, как уснуть, он подвел итоги проделанного им после Колиной смерти. Они его удовлетворили. Его даже слегка настораживало, что пока все складывалось слишком гладко.
   Если бы не непонятные взгляды Есакова.
  
   ***
   Оля легла с бабушкой и уснула на ее руке. Во сне она увидела как всегда веселого Колю. Он копал огород, а потом полез наверх с молотком чинить крышу.
   Услышав стук, Оля открыла глаза и увидела уже сидевшую на кровати бабушку и нащупывавшую ногами тапочки.
   - Может, Коля, - сказала спросонок Оля. - Я его только что видела.
   Бабушка повернулась к ней и, погладив по голове, прошептала:
   - Спи, Олюшка, спи.
   Оля поняла, что видела Колю во сне, а в жизни его больше нет, приподнялась и прижалась к бабушкиной спине, сдерживая приближавшийся плач.
   Стук продолжался, становясь все настойчивее. Бабушка опустила Олю на постель и прикрыла одеялом.
   - Спи, Олюшка, а я пойду узнаю, кому это неймется.
   - Ба, ты только сразу не открывай, а сначала спроси.
   - Спрошу, Олюшка, спрошу. Ты спи, завтра будет трудный день.
   Но Оле стало тревожно, и она пошла за бабушкой.
   Включив свет, она глянула на настенные часы.-
   - Ба, так уже восьмой час. Вот и хорошо, что нас разбудили.
   Они вошли в коридор, и бабушка спросила:
   - Кто там?
   - Максимовна, открой, это я, Ильинична. У тебя телефон работает?
   - Работает. А что, Раечка, случилось?
   Виктория Максимовна отодвинула задвижку и открыла дверь.
   Оля успела увидеть, как человек в черной маске грубо оттолкнул бабушку в сторону, а ее саму сбил с ног и пролетел вихрем в прихожую, держа автомат перед собой. За ним последовали, перепрыгивая, через Олю, еще двое негров в камуфляжной форме. Последним вошел высокий узкоплечий и узколицый человек лет тридцати в замшевой куртке и светлых брюках с жидким пучком стянутых сзади в узел белесых волос. Он остановился возле лежавшей Оли и уставился на ее полуголое тело. Она натянула короткую шелковую ночную рубашку на темный треугольник между ног, открыв маленькую круглую грудь с крохотным соском. Бабушка, тоже в одной рубашке, но длинной и плотной, подошла к внучке и загородила ее собой. Оля, кривясь от боли в подвернутой ноге, поднялась.
   - Пусто! - доложил голос из прихожей.
   Главарь отодвинул с брезгливой миной на холеном лице Викторию Максимовну и спросил Олю, продолжая бегать по ней похотливыми глазами:
   - Где он? Говори!
   Увидев в нем обычного кобеля, она ответила сердито:
   - Не ослепни. Дай сначала оденусь.
   Она взяла бабушку за руку и направилась к двери в прихожую, но кобель опередил их и перекрыл проем высоко поднятой ногой. Его вонючий пах оказался как раз на уровне ее локтя, и она, размахнувшись, со всей силы вонзила его между ног, как делают девушки в фильмах. Так же, как в кино, послышался рев, нога опустилась, и Оля с бабушкой вошли в прихожую. На их пути в спальню возник один из негров. Не раздумывая, Оля сняла с вешалки плащ и халат. Халат она подала бабушке, а сама укуталась в плащ.
   - Сука, блядь, телка!
   Это вошел в прихожую согнутый кобель, выхватывая из-под мышки пистолет. Он ухватил маленькую Олю за волосы, вдавил ее в стену, ударил ладонью по обеим щекам и приставил к лицу пистолет:
   - Убью, сука! Говори, где он?
   Вероника Максимовна метнулась к стоявшему на столике телефону и, схватив трубку, закричала в нее:
   - Милиция! У нас бандиты! Рабочая, 5!
   Подскочивший к ней негр выхватил трубку и оттолкнул ее в сторону. Он поднес к уху трубку и сказал, показав в прореь зубы:
  -- На понт брала, карга.
   Главарь повернул к ним голову, отведя пистолет от Олиного лица. Она поднырнула под его руку и подбежала к бабушке, которая, цепляясь за стену, оседала на пол. Подхватив ее, Оля усадила ее на лавку и, усевшись рядом, спросила:
   - Во-первых, кто он? А во-вторых, кто ты?
   - Он мне сказал, что он следователь, - выглянула из коридора Раиса Ильинична. - Сказал, что у вас в доме прячется опасный приступник. Я пыталась возразить, какой же Коля преступник.
   - Колю, теть Рая, убили, - сказала Оля
   - Ой, батюшки! Колю убили? Да как же так? За что?
   Главарь выпрямился во весь рост и крикнул неграм:
   - Выведите ее!
   Из гостиной выскочили два негра и кинулись к соседке.
   Главарь сунул подмышку пистолет и вместо него вынул удостоверение. Раскрыв его, он на расстоянии показал Оле.
   - Следователь прокуратуры Дьяченко. За оказание сопротивления представителю органа власти и обзывание ты ответишь по всей строгости закона. Трешку я тебе, сучка, припаяю, это я тебе гарантирую.
   - Ой, напугал ежа голой жопой, - усмехнулась Оля.
   - Напугаешься, когда засунут ежа тебе в манду. А еще добавят лет десять, если не скажешь, где скрывается государственный преступник, так называемый Иван Степанович.
   Его бесцветные глаза бегали по лицу Оли, пытаясь увидеть испуг или растерянность. На какое-то мгновенье они появились на прелестном Олином личике, но их тут же сменило выражение, похожее, когда показывают язык: "На тебе, выкуси". Это Оля подумала: "Слава богу, ищут не Костю, а Ивана Спиридоновича. А его пусть ищут сколько угодно". Она сказала:
   - Во-первых, никакого Ивана Степановича я не знаю. Если ты имеешь в виду Ивана Спиридоновича, то я не имею представления, где он находится.
   - Как его фамилия?
   - Кроме Коли ее никто не знает... не...знал. - Тут ее голос дрогнул.
   - Я тебя предупредил насчет десяти лет. Отвечай, когда ты видела этого Ивана Спиридоновича в последний раз?
   - Вчера после больницы, где мы узнали о похищении из палаты Коли.
   - Во сколько часов?
   - Похитили Колю?
   - Сколько часов было, когда ты видела старика в последний раз?
   - Я не смотрела, но где-то около восьми.
   - Где конкретно вы расстались?
   - В конце Ольховки.
   - Он пошел куда или остался стоять?
   - Остался стоять.
   - Он сказал, куда направляется?
   - Сказал, что ему кое-кого повидать надо.
   - По дороге вы куда-нибудь заезжали?
   - Заезжали на кладбище, где похоронены дядя Федя и тетя Люба.
   - Это кто?
   - Колин дядя и его жена. Их убили по приказу Стрыкина.
   - Кто тебе это сказал?
   - Коля.
   - Старику он тоже это говорил?
   - Конечно. Он всем это говорил, потому что это так и есть.
   - Откуда он это взял?
   - Я не спрашивала, потому что знаю, если он так говорит, значит, так и есть. Что сделал плохого Иван Спиридонович?
   - Вопросы здесь задаю я, заруби на носу. Ты телевизор вчера смотрела?
   Оля посмотрела с нескрываемым гневом в его пустые глаза и ничего не ответила. Он не понял и приказал зло:
   - Отвечай, когда тебя спрашивают.
   - Нет, не смотрела. А ты будешь смотреть сразу после того, как убьют твою невесту? Если она у тебя когда-нибудь будет. Что ты пристал ко мне с Иваном Спиридонович? С ним что-нибудь случилось?
   - Твой Иван Спиридонович подозревается в убийстве десяти человек, в том числе всего руководства Лесков: мэра, спикера, прокурора...
   - И Стрыкина с Мазурой тоже?- обрадовалась Оля.
   - Да, а ты откуда знаешь?
   - Я знаю, что этих бандитов давно надо было убить, если вы их не сажаете в тюрьму. Я очень рада. А Иван Сриридонович живой?
   В коридоре хлопнула дверь, и в прихожую вошел пожилой человек среднего роста в помятом штатском костюме. Он окинул взглядом Олю с бабушкой и протянул следователю прозрачный пакет с окурками сигарет.
   - В беседке сегодня ночью курили трое. Один из них, вот этот окурок "Эль ЭМ", находился здесь до прихода двух других, вот этих "Мальборо" и "Прима". Окурков "Эль Эм", в том числе давнишних также полно возле крыльца.
   - Набери побольше для экспертизы. И осмотри ее машину, нет ли там окурков. - Дьяченко взял с тумбочки ключи и протянул человеку. - Сними также отпечатки пальцев, особенно с правой передней ручки двери. Как насчет ее телефонных разговоров?
   - Сказали, минут через пять - семь будут.
   Когда человек ушел, Дьяченко взглянул победоносно на прижухнувшую Олю и достал записную книжку.
   - Отвечай, кто у тебя был вчера вечером? Он?
   Вот сейчас она действительно испугалась. Хорошо, что он это не увидел, листая книжку. Про окурки и отпечатки пальцев Костя ей ничего не говорил. Она попыталась сообразить сама, какую опасность они могли для него представлять. Он, как и Коля, курил сигареты "Эль Эм". Значит, и Иван Спиридонович тоже. Больше всего ее пугали окурки в ее машине, где курили они оба: Костя и Иван Спиридонович. Она слышала, что окурки различают по слюне. А она у них одинаковая. Взяв ее у Кости, они подумают, что окурки Ивана Спиридоновича - его, и обвинят в поджоге сауны. Господи, господи, что ей ему говорить?
   - Отвечай! Кто? Он?
   Ей вдруг захотелось поднять гордо голову и бросить ему в морду:
   - Не скажу!
  
   И тут словно кто зажег лампочку в ее мозгу: "А их там вообще нет, потому что Костя курил только при открытом окне и окурки выбрасывал в него, гася огонь пальцем. Она еще указала ему на пепельницу, но он не послушался. А Коля выкидывал окурки щелчком, не гася их, за что она его ругала". Ей опять захотелось показать следователю язык, но тут она подумала, что окурки Ивана Спиридоновича могут найти еще где-нибудь. Где? В больнице он курил только на улице, а там попробуй их найди. Машина, в которой они освобождали Катю, сгорела. А тут Иван Спиридонович мог и не быть, поэтому окурки "Эль Эм" здесь только Колины и Кости. А "Мальборо" и "Прима" - это курили Хохлов и Кротов. Она облегченно вздохнула.
   - Кто был у нас вчера? - переспросила она, перехоля теперь мысленно на отпечатки пальцев. - Можешь записать и проверить. Генеральный директор станкозавода Хохлов Виктор Васильевич и его телохранитель Кротов Василий Петрович. - "Отпечатки пальцев у Ивана Спиридоновича и Кости, как и окурки, тоже одинаковые. А в машине они должны быть разные". Оля опять запаниковала, но не подала вида. - Они приехали разузнать у меня об убийстве Коли. А еще здесь был Колин друг Костя, которого я захватила по дороге.
   - Кто он?
   - Колин друг. - "Там еще и Гиндина отпечатки пальцев, и Катины, и бабушкины, мало ли еще чьи? Одни из них могли принадлежать Ивану Спиридоновичу. Пусть докажут, какие именно. Но они могут быть еще где-то. Где?".
   Заметив, что она о чем-то усиленно думает, Дьяченко оживился.
   - А ну-ка расскажи об этом Косте поподробнее. Сколько ему лет?
   - Ну, уж не старше тебя.
   - Ты мне не тычь! Изволь говорить со мной на вы.
   - Ты не будешь тыкать, и я не буду.
   - Этот Костя лесковский?
   - А какой же?
   - Фамилию его знаешь?
   - Не знаешь, а знаете. Не знаю.
   - Опять лезешь, кукла, на рожон? Я тебя предупредил, на сколько ты тянешь.
   Она усмехнулась:
   - Сразу забегали, как тараканы, когда убили бандитов. А на убийство Коли никто из вас внимания не обратил. Даже в больницу никто не приехал.
   - Я там был, и поэтому он будет фигурировать в деле об убийстве руководства города. Так же, как и ты. Как сообщники убийцы.
   - Во-первых, надо доказать, что их убил Иван Спиридонович. А во-вторых, если даже их убил он, то ему надо за это поставить памятник. Как я поняла, убийц Коли вы искать не собираетесь?
   - Найдем и его убийц. Всех найдем. Что делал старик на кладбище?
   - То, что все делают. Посетил могилу Колиного дяди и взял сумку.
   - Что за сумка?
   - Обычная спортивная сумка. Он на похороны приехал из дома первый и там ее оставил.
   - Где он живет, ты, конечно, не знаешь?
   - Конечно, не знаю.
   - Врешь, все ты знаешь. Но ничего, там у тебя эту спесь собьют.
  
   Тут не выдержала Вероника Максимовна:
   - Как вы себя ведете, молодой человек? Вы же представитель власти.
   - Что?! - взвился Дьяченко. - Ты еще мне повякай, старая кляча. Я сейчас им скажу, - он показал рукой на стоявшего в двери столбом негра, - и они отдерут вас обеих, как коз, в хост и в гриву. А ну, зови их сюда, - приказал он негру.
   Перепуганных до смерти женщин выручил появившийся пожилой штатский со списком в руке.
   - Девятнадцать звонков с десяти вечера. Все отсюда.
   Следователь стал просматривать список с явным неудовольствием на лице. В дверь вошли один за другим три негра и уставились на Олю.
  
   И тут зазвонил телефон.
   Оля взглянула на настенные часы над дверью: без десяти восемь. Это мог звонить Костя. Он тоже собирался заглянуть к Кате. Ее все-таки встревожили окурки и отпечатки пальцев, и она испуганно уставилась на телефон.
   Дьяченко вскочил и приказал пожилому:
   - Быстро займись звонком: кто, откуда? Вы все на улицу, задерживать любого, кто подъедет, - это он неграм и затем Оле. - Сними трубку, спроси, кто и потяни время.
   Почти в панике она сняла трубку.
  -- Але.
  
   ***
   По дороге в больницу они заехали за оружием, спрятанным во дворе Колиного дома. Вид пепелиша при свете дня произвел на Костю гнетущее впечатление. В огороде они без проблем откопали семь автоматов и два пистолета, а с поиском оружия в сгоревшем дотла сарае пришлось повозиться. Хорошо, что он догадался упрятать его в пластиковую трубу с глухим дном, закопанную еще Колей вертикально под полом. Вынув еще два автомата и два пистолета, Костя побросал в трубу валявшийся во дворе мелкий садовый инвенрь и, плотно закрыв трубу крышкой, забросал землей и пеплом. Встану на ноги и построю здесь дом, подумал он.
   Услышав, что у Оли запрятано еще больше оружия, Кротов присвистнул от удивления и сказал:
   - Теперь я верю, что порядок ты здесь наведешь.
  
   Костя обрадовался, увидев Максину, и чуть не поздоровался с ней, как со старой знакомой. Выглядела она усталой и настороженной, заподозрив в них бандитов. Слова Кротова о том, что они со станкозавода, ее не очень убедили. Поколебала ее его визитная карточка, где он значился начальником отдела, а разжалобил он ее, сказав, что у Коли, кроме лежавшей в этой же больнице матери и родившей вчера в погребе Кати, родных больше нет, а друг семьи Иван Спиридонович куда-то исчез, поэтому завод взял на себя все хлопоты по организации похорон. Костю он представил как старого друга Катиного мужа, который самостоятельно занимается поиском убийц Павла, а теперь еще хочет найти и тех, кто убил родителей Кати и Колю. Он бы хотел все услышать о людях, которые вернули Колю в больницу. Его интересуют их особые приметы внешности, повадок, голоса, речи.
  
   Врач рассказала, что их было четверо. Все они были в масках из вязаных черных шапочек. Особых примет у них не было, кроме того, что все они были большими. Один из них с автоматом остался в приемной сторожить охранника больницы и дежурную в окне регистрации. Двое несли Колю на носилках, а четвертый с пистолетом сопровождал их. Он был самый большой из них, грузный, согнутый. Руки у него были длинные, и он походил на огромную обезьяну. Он единственный из них говорил. Голос у него был резкий и с трещинкой.
   На третий этаж они поднялись на обычном лифте. Максина подозревает, что носилки они поставили вертикально, не понятно как держа Колю. Наверху большой велел сидевшей за столом сестре следовать за ними. Они внесли Колю в его палату, сбросили на пол лежавшего на его кровати больного под наркозом и положили Колю. Большой достал телефон и доложил, что Коля в палате. Затем он велел сестре привести дежурного врача, отправив с ней одного из своих людей. Когда Максину привели, большой протянул ей телефон и велел сказать, что Коля жив. Она нагнулась на Колей и увидела, что он давно мертв. Она поднесла к уху трубку, представилась и, услышав вопрос взволнованного Ивана Спиридоновича о состоянии Коли, забыла про слова большого и ответила, что он мертв. Большой вырвал у нее телефон, направил на нее пистолет и велел сказать, что она ошиблась, что Коля жив, но находится без сознания. Но в трубке уже были гудки. Большой стал звонить, однако никто так и не отозвался. Уходя, он опять направил на нее пистолет, но не выстрелил.
   Кротов попросил врача вспомнить об этом бандите еще что-нибудь. Она подумала исказала, что у него, может быть, от бешенства или от контраста с шапочкой были почти белые глаза и по бокам нижних зубов были две золотые коронки.
   - С такими приметами мы его обязательно найдем, - сказал убежденно Кротов.
   Костя спросил врача:
   - На лице Коли были заметны следы побоев?
   - Да, были. У него были разбиты губы и на лбу была большая ссадина. Когда я прикрывала ему глаза, то обратила внимание на синяки на веках. Но не это главное. С него была сорвана повязка, и его рубашка была в засохшей крови. Он умер в больших муках.
   Костя так сжал кулаки, что ногти вонзились в ладони. Я найду этих негодяев, и их смерть будет страшной, чуть не проговорил он вслух. Он разжал сведенные судорогой челюсти и сказал:
   - Дней пять назад к вам должны были поступить двое: один с оторванной ступней и второй с огнестрельным ранением в бедро. Они случайно не в вашем отделении?
   - Да, есть у нас такие, - нахмурилась врач. - Они тоже с вашего завода?
   Кротов ответил сердито:
   - Мы таких не держим. По нашим сведениям, это они убили врача психдиспансера Сушкова. Они из этой же банды, и мы хотели бы через них выйти на убийц Николая.
   - Только не сейчас, я вас умоляю.
   - Хорошо, не сейчас. Вы назовите нам палату, где они лежат.
   Она назвала и проводила их до лестницы. Там она посмотрела вниз и наверхи заговорила полушопотом:
   - Наверное, вы должны знать. До вас обо всем этом я рассказала следователю Дьяченко. Когда Николай исчез из палаты, главврач велела мне вызвать милицию. Приехавшего следователя мы уже знали. Он раньше был у этих самых Куренко и Тарасова, которыми вы интересовались. На этот раз он опять зашел сначала к ним, а потом стал допрашивать меня. Медсестра-то ушла, поэтому я одна осталась свидетельницей. А еще он выпытывал у соседа Николая по палате, не видел ли тот похитителей. Сосед, узнав, что он следователь, сознался, что видел. О чем они там дальше говорили, я не знаю, потому что Дьяченко попросил меня выйти из палаты. - Максина опять глянула вверх-вниз, приблизилась к ним вплотную и сообщила заговорщеским тоном. - А через час Осипов был обнаружен мертвым.
   Они не сразу поняли, кого она имела в виду.
   - Сосед Коли? - вырвалось у Кости.
   - Он. После ухода следователя он был жив. Я спросила его: "Так вы видели похитителей?" Он забегал глазами и сказал, что он перепутал и видел их во сне.
   - Разве он мог говорить? - Костя спохватился и поправил себя - Оля сказала, что у него изо рта торчала трубка.
   - Я для следователя вынула ее.
   - Установили, отчего он умер?
   - Видимых следов насилия на нем не было. Посмотрим, что покажет вскрытие. Но часто бывает, что оно показывает то, что нужно следствию.
   Косте стало тревожно за Олю. Когда они, пообещав врачу об их разговоре никому не говорить, вышли на улицу, он тут же позвонил Оле.
  
   От ее безжизненного "Але" у него сжалось сердце.
   - Доброе утро, Оленька. Ты уже готова?
   - Нет. Меня пытает следователь Дьяченко насчет Ивана Спири...
   В трубке послышался шорох и отдаленный мужской голос: "Ты что, о..ела, блядь?", затем он же в трубку:
   - Доброе утро. Говорит следователь прокуратуры Дьяченко. Вы кто?
   - Не клади, следователь, трубку. Я сейчас уточню насчет тебя в прокуратуре. - Захар отвел в сторону руку с телефоном и сказал Кротову. - Быстро узнайте у Есакова, есть ли у них следователь Дьяченко. Он допрашивает Олю - Он опять поднес телефон к уху. - Ты спросил, кто я. Моя фамилия Верхов. Если твой приход связан с убийством Иванова Николая или с пожаром в сауне Стрыкина, то ответы на многте вопросы ты можешь получить на пресс- конференции, которая состоится во Дворце Культуры станкозавода сегодня в одиннадцать часов. В связи с этим у меня к тебе убедительная просьба не травмировать Олю и ее бабушку. У них без тебя большое горе.
   Не сразу пережевав услышанное, Дьяченко задал ожидаемый вопрос:
   - Ваше имя и отчество?
   - Константин Алексеевич, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения.
   И опять небольшая пауза, связанная с возрастом Кости, который не тянул на старика.
   - Кто проводит пресс-конференцию?
   - Директор станкозавода Хохлов и я. От прокуратуры приглашен Есаков. Ты его должен знать, если ты следователь.
   Подошедший Кротов подтвердил это. Есаков пообещал немедленно связаться с Дьяченко по телефону Оли, что Костя тут же передал следователю, попросив его положить трубку.
   Услышав гудки, Костя с удовлетворением отметил, что ищут Ивана Спиридоновича, а не его. Плохо то, что ищут через Олю.
   Он перезвонил ей через семь минут и, узнав, что гости ушли, напомнил о встрече у роддома.
  
   ***
   Из больницы они поехали к Дворцу Культуры, где Кротов познакомил Костю с его бойцами. Их, не считая Димы, Жени и Анатолия, оказалось одиннадцать человек. Они были в возрасте тридцати - сорока пяти лет, все побывали в горячих точках, владели приемами борьбы и стреляли из обеих рук. Сделать своим замом и руководителем ФОКа Кротов порекомендовал Косте Платона, среднего роста коренастого человека с мужественным лицом и суровым пристальным взглядом серых глаз. Костя сам до этого обратил на него внимание и, прикинув его возраст, близкий кротовскому, поинтересовался его отчеством.
   - Данилыч. Можешь положиться на него, как на себя. Служил в Афгане в десантных войсках, майор запаса. С бандитами Мазуры у него свой счет. Он тебе сам потом расскажет, если войдешь к нему в доверие.
   Говорить на улице было неудобно, и Костя попросил Кротова провести их во дворец.
  
   В советское время этот Дворец Культуры, принадлежавший станкозаводу и называвшийся "Звездным", был центром художественной самодеятельности и детского творчества всех лесковцев. Рыночные отношения первыми коснулись его, и здание клуба было отдано в аренду двум десяткам коммерческих фирм с сохранением за заводом права беспрепятственного пользования зрительным залом. Так как по договору охрана фирм ложилась на них самих, то Павел не имел ничего против их сотрудничества с бюро "Щит и меч" после его появления.
   Охранники дворца хорошо знали о праве завода на проведение мероприятий в зале, и проблем с этим никогда не было, тем более что завод пользовался им крайне редко.
   Кротов был крайне удивлен, когда на его звонок из входной двери дворца вышли девять охранников с автоматами и загородили собой вход, ссылаясь на указание Плигина, зама Стрыкина по хозяйственным делам.
   Разъяренный Кротов позвонил Плигину по названному охранниками номеру и услышал в ответ не менее разъяренный крик:
   - Ты что, не смотришь телевизор? Никаких сборищ и тем более пресс-конференций по подрыву власти!
  -- Это кто ж так решил?
  -- Можешь считать, что я так решил.
   Услышав гудки, Кротов позвонил Безусяку. Тот пообещал подскочить ко дворцу минут на пять перед совещанием в мэрии и велел передать Косте, что отправил машину с омоновцами на кроликоферму.
  
   Воспользовавшись образовавшимся окном, Костя попросил Толю свозить его к Оле за оружием. Ее он застал у машины, она собиралась ехать в Катину квартиру за одеждой для нее и малышки. Он перекинулся с ней парой слов, и ее состояние вызвало у него опасение. Он попросил ее не уезжать и повел Диму с Женей в огород. Там они выкопали пять автоматов, четыре пистолета, лимонку и гранату.
   - Откуда столько? - удивился и обрадовался Дима.
   - С миру по нитке, - ответил уклончиво Костя. - Посмотришь, сколько у нас будет сегодня к вечеру.
  
   Пока ребята переносили и укладывали в машину оружие, Костя выяснил у Оли, что она рассказала Дьяченко про Ивана Спиридоновича.
   - Как ты мне велел. Сказала, что он пообещал придти на похороны Коли. - Оля помолчала и вздохнула. - Господи, хоть бы он остался живой и действительно пришел.
   Обеспокоенный Костя попросил Женю сесть за руль "восьмерки" и побыть с Олей до его приезда в больницу.
  
   Во Дворце кулбтуры они застали конец разыгравшейся там с приездом Безусяка драмы. На его приказ открыть дверь охранники ответили отказом. Он дал им пять секунд, после чего пригрозил взломать дверь, а их разоружить и арестовать. На четвертой секунде дверь открылась, и одиннадцать охранников спустились гуськом с крыльца, бросая злобные взгляды на майора и бойцов. Такими же взглядами они наградили и Костю с Димой, вылезавших из джипа. На всякий случай Костя запомнил номера их машин.
  
   Дверь взламывать все же пришлось. Вместе с охранниками уехал дежурный, увезя с собой все ключи от зала и сцены. Грозный звонок Безусяка Плигину ничего не дал. Тот посоветовал в насмешку взломать двери. Взломали одну на сцену. Двери в зал из холла открыли, отвернув изнутри шурупы замков.
   Увидев Костю, Безусяк сказал, что дал указание уехавшим на кроликоферму ребятам обязательно привезти на пресс-конференцию кого-нибудь из киллеров и вдруг поинтересовался, не объявлялся ли Иван Спиридонович. Костя ответил, что больше всех старика ждет Оля, которой он обещал обязательно придти на похороны.
  
   Кротов провел его в зал, где их ожидали сидевшие кучно бойцы, и ушел звонить по делам пресс-конференции. Костя сел посередине и изложил свой план переориентации деятельности бюро "Щит и меч" и ФОКа. Он обратил внимание, что их интерес к концу его выступления стал угасать, и на лицах появились ухмылки. Он спросил:
   - Вы в это не верите или вам это не по душе?
   - Почему не по душе? Даже очень по душе, - ответил, погасив ухмылку, Владимир, отличавшийся худобой и торчавшими в стороны ушами от другого Владимира, такого же высокого, но раза в полтора объемистее за счет накачанных мускул. Для отличия их друг от друга Костя обозвал их для себя тонким и толстым. - Только ничего из этого не выйдет. Поезд, как говорится, скрылся за поворотом.
   - И мне по душе, но сейчас это утопия, - поддержал Алексей, самый крупный из всех и с ямочкой на щеке.
   - Кому не по душе покончить с бандитизмом? - согласился Владимир толстый. Помимо могучих плеч у него был массивный подбородок. - Я только не понял, а платить нам кто и из каких шишей будет?
   - Ты что, совсем тупой? - спросил Андрей, самый красивый и молодой. - Тебе сказано: те же предприниматели за их охрану. Только у меня сомнение: если с рэкетом будет покончено, зачем тогда на предприятиях охрана? Директора так и скажут.
   - Рэкета не будет, воровство останется, - пояснил Игорь с лысой и круглой, как возушный шар, головой. - Оно в России неистребимо.
   Костя спросил Платона, лицо которого оставалось непроницаемым:
   - Вы тоже думаете, что это утопия, Платон Данилович?
   Тонкие губы Платона приоткрылись, обнажив зубы заядлого курильщика, а от глаз к вискам побежали морщинки, и оказалось, что он не такой уж суровый.
   - Если я правильно понимаю, утопия - это то, что неосуществимо, а значит, его не стоит затевать. Но ведь жили мы когда-то без рэкетиров и даже не знали, что это такое. Сейчас, конечно, время другое. И все равно, я бы не назвал то, что ты предлагаешь, утопией. Я бы сказал, что это больше смахивает на робингудство. Пусть оно тоже не долговечно, но пусть хотя бы это будет нашим вкладом в спасение России. Как говорится, будет, что вспомнить. К тому же основная работа вчера была кем-то проделана. Нам остается лишь довести ее до конца. Правильно я тебя понимаю?
   Косте показалось, что Платон едва заметно ему подмигнул.
   - Даже очень правильно, Платон Данилович. Может, тот, кто их прикончил, на то и расчитывал, что обязательно кто-то должен продолжить дело, за которое он, возможно, отдал жизнь. Теперь насчет денег. Естественно, работать и рисковать жизнью за спасибо мы не будем. У всех у нас есть семьи, родственники. Да и время не то. Павки Корчагины сейчас, как я понял, выглядят в демократической России блаженными, если не придурками. Не воспримут нас всерьез и сами предприниматели. Поэтому денежный вопрос при обсуждении с ними будет одним из основных. Кто из вас знает, сколько платил Стрыкин охранникам?
   - Я знаю, - сказал густым басом Михаил, самый щуплый из всех и единственный в галстуке. - Аж целых двести пятьдесят долларов.
   Отметив мысленно его "аж целых", означавшее предел мечтаний о зарплате, Еостя сказал:
   - Я буду вести с ними переговоры из расчета пятисот долларов охранникам и семисот пятидесяти вам, бойцам ударного отряда ФОКа.
   У них, не раз смотревших смерти в лицо, перехватило дыхание.
   - А эротический массаж в виде премии будет?- спросил под робкий смех Андрей. - Если да, то я согласен на такие крохи.
   Возник вопрос об оружии. Костя попросил Диму подогнать вплотную к крылицу сначала их джип, а затем машину Кротова и принести в клуб оружие.
   Глядя, как оживились они, увидев оружие, Костя вспомнил ребят из отдела "К", которые вот также радовались, не думая об ожидавшей их смерти. Честно говоря, он не представлял, как им удалось бы захватить дворец при такой охране без Безусяка. А что тогда говорить о ФОКе и бюро с их трехметровыми заборами, внутри которых могут находиться сотня вооруженных до зубов охранников? А ведь мысль о привлечении Безусяка и Есакова к захвату этих заведений ему пришла не сразу - настолько он был упоен сауной.
  
   Пока они распределяли между собой оружие, Костя отвел Платона в сторону и выдал ему аванс из расчета пятьсот долларов на бойца и тысячу ему одному. Пораженный Платон попытался возразить против таких денег ему, но Костя не стал слушать и отнес такую же сумму Кротову, сидевшему на телефоне у входа. Тот принял деньги спокойнее и спросил, откуда они. Костя засмеялся:
  -- Ну, уж не заработанные честным трудом, а честно награбленные у грабителей. - И, посерьезнев, спросил. - Люди придут?
   - Надо, чтобы пришли те, кто нам нужен. Хохлов только что заверил, что Союз промышленников грозится придти в полном составе. С минуты на минуту сюда нагрянут корреспонденты всех мастей, купленные Стрыкиным.
   - Как насчет звука? Микрофоны будут?
  -- Как раз этим занимаюсь. Директор клуба и техник кинобудки бесследно исчезли. Думаю, не без участия Плигина. Я вызвал заводского парня. Он, кстати, мастер по ремонту замков, так что будку взламывать не придется. Ты сейчас куда?
  -- К Кате, а потом в прокуратуру за справкой. Вам не трудно позвонитьтуда и узнать, когда она будет готова?
   - Уже позвонил. Сказали, готова, осталось вклеить твою фотографию. Дима тебе скажет, где находится моментальное фото. Но на ней ты будешь походить на бабу-ягу. Поэтому лучше съездить в фотографию. Там на десять минут дольше и дороже, зато будешь похож на себя.
   Войдя в зал, Костя увидел, что деньги заметно улучшили настроение бойцов. Их лица были полны решимости выполнить любое задание. Костя попросил Платона послать двоих к зданиям бюро "Щит и меч" и ФОКа отслеживать ситуацию и записывать номера отъезжавших машин. Платон вскинул брови и тут же кивнул.
  -- Понял. Сделаю. Остальных рассредоточу здесь.
  
   По дороге в больницу они заглянули в цветочный киоск, где Костя купил два букета: Кате и малышке. Олю он застал плачущей в машине. Женя рассказал, что они приехали пятнадцать минут назад. Оля понесла одежду к Кате, но в палате ее не оказалось. Почуяв неладное, Оля побежала к врачу. Та рассказала, что утром Кате настолько полегчало, что она сама поднялась и пошла в туалет. По дороге оттуда она кому-то позвонила по телефону дежурной сестры. Услышав что-то, она выронила трубку и упала, ударившись головой о пол. Вот уже два часа она без сознания. Оля уверена, что Катя узнала о смерти Коли.
   Кое-как успокоив Олю, Костя пошел с ней в приемную, чтобы уговорить сестру показать им девочку. Взяв для нее букет, та пообещала показать в окно, что и сделала. Лица малышки они не увидели, но были рады и этому.
  
   Ехать домой Оля отказалась, сказав, что будет ждать, когда Катя придет в себя. Костя уговорил Женю побыть еще здесь. Тот согласился, но попросил разрешения отвезти деньги домой. Пока он ездил, Костя расспросил подробно Олю, что от нее добивался Дьяченко. Рассказав, она вдруг сказала:
   - Он ненавидит Есакова.
   - Откуда ты взяла?
   - Это было написано на его лице, когда ждал его звонка и разговаривал с ним. А когда положил трубку, выругался в его адрес матом. И когда уходил, мне сказал: "Сидеть ты у меня все равно будешь. Никакой Есаков тебя не спасет".
  
   Фотографироваться Дима повез Костю в ту же фотографию. За столом сидела другая девушка, мастер также был другой, и опасения Кости, что его могли узнать, оказались напрасными.
  
   В прокуратуре была суматоха. Двери не успевали закрываться. В холле в углу над постаментом, уставленном горшками с цветами, висел огромный лист с некрологом. Костя с трудом узнал в улыбавшемся на фотографии человеке прокурора, которого помнил.
   Есаков на рабочем месте отсутствовал. Сказав это, секретарь, довольно приятная брюнетка лет тридцати, уставилась на Костю немигающими зелеными глазами, в которых читалась смесь испуга и любопытства.
   - Вы Верхов?
   - Да, я.
   - Фотокарточку принесли?
   Он смотрел с волнением, как она наклеивала фотографию на напечатанный лист, а потом ставила, держа лист на ладони, печать. Потом уже она смотрела на его слегка побледневшее лицо, когда он читал о том, что объявление его в розыск следует считать недействительным в связи с доказательством его невиновности. Справка была выдана ему в качестве временного удостоверения его личности и являлась основанием для получения паспорта.
   Прочитав, он шумно выдохнул, словно сбросил с себя непосильный груз, и, улыбнувшись, поблагодарил женщину. Она ответила тем же и сказала, что Есаков просил передать ему, что на мероприятии будет обязательно.
  
   Он попросил Толю проехать мимо ФОКа и бюро "Щит и меч". У ФОКа они увидели Владимира тонкого, который рассказал, что при нем на территорию въехали четыре машины и выехали три. Номера выехавших машин он уже назвал Платону по телефону, но на всякий случай Костя записал их.
   У здания охранного бюро машин совсем не осталось. Владимира толстого подвезли сюда в тот момент, когда машины дружно разъезжались. Он успел записать номера лишь двух последних машин. За время его дежурства во двор въехали три машины и выехали тоже три. Их номера Алексей еще не передал Платону, так как забарахлил телефон, и добавил их в бумажку Кости.
  
   За сто метров до клуба обе обочины дороги были заставлены машинами. Среди них, к чему Костя уже начал привыкать, немало было иномарок. Костя сверил их с номерами на бумажке, и обнаружил две машины, отъехавшие от ФОКа и одну от бюро "Щит и меч".
   - Как их там найти? - спросил он у Димы.
   - Я думаю, Платон их вычислил. А вот и Андрей, который их отслеживает. Сейчас у него узнаем.
   Они отпустили Анатолия искать место ближе ко входу и подошли к Андрею. Тот сказал Косте:
   - Вас там заждался Платон. Они мину на сцене нашли.
   Костяр показал Андрею бумажку с номерами машин ФОКа и бюро. Андрей сказал, что пятерых бандитов из двух фоковских машин он передал Платону из рук в руки, а про машины из бюро ему не сообщали. Записав номер стоявшей здесь машины из бюро, он пообещал проследить за ней.
  
   У входа в клуб толпился народ. В двери стоял Алексей и обшаривал подозрительным взглядом прибывших на пресс-конференцию.
   В холле было столпотворение. В зал впускали через одну дверь, перед которой запомнившийся Косте детской улыбкой и могучим телосложением боец Петя водил металлоискателем по мужским фигурам.
   К Косте подошел Михаил и сказал, что Платон находится наверху в кабинете директора клуба. Но Костя столкнулся с Платоном в пролете лестницы, где они и переговорили. Вот что Платон рассказал про мину:
   - Я твой намек понял и заставил ребят облазить на коленях зал и сцену. Они осмотрели и простучали стол на сцене. Игорь в последний момент обратил внимание, что его поверхность совсем недавно была вытерта от пыли в то время, как стулья и пол были в толстом слое пыли. Он опять стал осматривать стол и заметил ровно посередине крохотный совсем свежий скол лака. Он глянул вверх и увидел свисавшие с потолка оставшиеся после нового года воздушные шары, бумажные фигурки, ленты и прочую мишуру. А над самой серединой стола свисал неровный мятый куб из гофрированной бумаги. Внимание Игоря привлекло то, что висел куб не на нити, как все остальные фигурки, а на леске. Заподозрив неладное, бывший сапер Игорь взобрался на стол и коснулся куб шваброй. Швабра уперлась в предмет внутри куба весом не меньше полкило. Игорь позвал меня. Мы принесли стремянку. Игорь вырезал окно в кубе и увидел внутри коробку размером в три спичечных коробка. Коробка держалась зажимом за узел лески. Мы срезали куб и вынесли его во двор, где обезвредили мину. Она оказалось радиоуправляемой.
   - Она где?
   - Игорь спрятал ее во дворе. Он рвался подложить ее под машину фоковцев. Я решил дождаться тебя. А ты что думаешь?
   - Куб обратно повесили?
  -- Сразу же.
  
   К ним подбежал Михаил, и сообщил, что все фоковцы ушли.
   - А Сердюк? - спросил Платон и пояснил Косте. - Он один из замов Стрыкина.
   - Он сидит в зале.
   Костя сказал Платону:
   - Не мне вас учить, что тут делать. Единственное, о чем я прошу, чтобы конференция прошла спокойно.
  
   В кабинете директора, куда Костя вошел вместе с Кротовым, было далеко от спокойствия. На Хохлова наседали противники проведения пресс-конференции. Дородная с копной зеленых волос и большим крашеным ртом женщина лет пятидесяти кричала почти мужским голосом, стуча по столу костяшкаим пальцев в многочисленных перстнях:
   - ... не имеете права без проведения экспертизы! Вот когда суд вынесет решение, что кассета подлинная, и даст согласие на придание ее гласности, только тогда....
   - Мы, работники мэрии, не позволим порочить честное имя Всеволода Олеговича. Вы за это ответите! - грозился брюхатый человек с длинным, как огурец, лицом.
   Долговязый сравнительно молодой человек с бесцветным пучком жидких волос сзади никак не мог вклиниться в паузу.
   Кротов хлопнул демонстративно дверью и крикнул громовым голосом:
   - Что здесь происходит? Кто впустил? - Строевым шагом он подошел к крашеной женщине и протянул руку к висевшей у нее на плече сумке. - Раскройте, женщина, сумку и покажите, что в ней.
   Женшина смерила Кротова гневныв взглядом бесцветных глаз и возмутилась:
   - Я вам не женщина! Я судья Мошкина!
   - Хорошо, не женщина, а судья Мошкина, сумку можете не открывать. Поверим вам на слово, что в ней нет оружия. А вы кто? - обратился Кротов к долговязому:
   - Я следователь прокуратуры Дьяченко. Я расследую вчерашнее зверское убийство руководства города.
   - Очень замечательно, следователь Дьяченко, что вы пришли на пресс-конференцию. Вам будет полезно послушать о благотворной деятельности бывшего руководства Лесков и, в частности, прокурора.
   Брюхатый работник мэрии, не дождавшись очереди до него, закричал на Кротова:
   - Вы не имеете права говорить в таком тоне о многоуважаемом Всеволоде Олговиче.
   - Вы сами кто? - набросилась, опомнившись, на Кротова судья Мошкина:
   Кинув к виску кончики пкальцев, Кротов представился:
   - Бывший полковник советской армиии, а ныне после ее уничтожения начальник службы безопасности станкозавода Кротов.
   - Кротов? - лицо Дьяченко посуровело. - Вы как раз мне нужны. У меня к вам накопился ряд вопросов.
   Кротов отрезал:
   - Все вопросы после пресс-конференции, если после нее они останутся. А сейчас я должен обеспечить безопасность ее участников. И не забудьте пройти через миноискатель.
   - Но я не разрешаю проведение этой пресс-конференции! - крикнула Мошкина.
   - По всем спорным вопросам прошу обращаться в суд.
   - Но я и есть судья!
   - Но не суд! Все! Прошу освободить помещение!
  
   Когда протестантов удалось с трудом выпроводить из кабинета, Хохлов рассказал Косте, что было несколько анонимных звонков с требованием отменить пресс-конференцию. Его обеспокоил последний звонок несколько минут назад: "Смотри, если не отменишь, на твоей совести будет смерть сотни людей. О тебе мы уже не говорим, считай, ты уже покойник".
   С аналогичными требованиями Хохлову звонили не только анонимщики, но и официальные лица.
   - Кто конкретно?
   - Вице-мэр Лесков Зимин, вице-спикер Трухин, начальник...
   - Из прокуратуры и РУВД тоже звонили?
   - Оттуда нет. Есаков и Безусяк, видно, там поработали. Да, забыл сказать. Тебе был звонок с кроликофермы. Из твоих напарников без памяти лишь один живой остался. По-моему, Девятнадцатый. Его рабочие спрятали. Остальных всех поубивали.
   К такому исходу Захар был готов и тем больше обрадовался, что хотя бы Девятнадцатый остался живым.
  
   В кабинет вошел парень с мотком провода и доложил Кротову:
   - Все подсоединил и проверил. Звук нормальный. Включать их выключать можно с трибуны. Мне угрожали.
   - По телефону?
   - Нет. Вот передали.
   Парень протянул Кротову клочок бумаги. Прочитав, тот подал его Хохлову, а тот - Косте. На бумажке было написано красными чернилами: "Если в зале услышат по громкоговорителю хоть одно слово из кассеты, ты - покойник". Костя спросил парня:
   - Кто передал?
   - Воткнули в ручку двери и нажали на кнопку звонка.
   Странно, подумал Костя. Если с фоковцев Платон не спускал глаз, значит, тут орудует еще кто-то. Возможно, он и есть подрывник.
   - Обычный многоватный магнитофон у тебя есть?
   - Есть.
   - Принеси его сюда и можешь ехать домой.
   Парень нахмурил светлые брови и покачал головой:
   - Не хочу, чтобы они подумали, что я их испугался.
   Костя улыбнулся.
   - Тоже правильно. Но и рисковать жизнью глупо, когда можно избежать риска. Не убежать от него, а избежать.
   - Кто бы говорил, только не ты, - засмеялся Хохлов и, посерьезнев, сказал парню. - В данном случае, Коля, он прав. Зал небольшой, звука магнитофона будет достаточно. В крайнем случае, поднесем микрофон.
  
   Костя прошел на сцену. Приоткрыв занавес, он заглянул в зал. Он был заполнен больше, чем наполовину, а люди все прибывали. Бумажный куб неподвижно висел над столом, в то время как другие фигурки слегка покачивались.
  
   Он вернулся в кабинет, где его ожидал приятный сюрприз: улыбавшийся Девятнадцатый или Саша, как его временно окрестили директора.
   После крепких объятий Саша рассказал Косте, что он отражал атаки охранников пытавшихся проникнуть на ферму через потайной ход в порностудию, до тех пор, пока туда не вбежали рабы и не сказали, что всех его товарищей люди в масках уложили лицом на пол, надели наручники и увезли неизвестном направлении. Рабы переодели Сашу в робу и выдали за своего.
   Но его никто не разыскивал. Голос Умряева в громкоговоритель с требованием выдать зачинщиков и вернуться на рабочие места слышали не все. Те, кто не слышал и не попал под воздействие гипноза, думали только о побеге, заражая остальных. Несколько человек были убиты при попытке перелезть через забор. На следующий день работать их почему-то не заставили, но и не кормили. А сегодня утром опять нагрянули люди в масках и сказали, что этот концлагерь ликвидируется, и все могут быть свободны. Однако уйти пожелали немногие, так как не знали, куда. Им пообещали помочь отыскать их родных.
   - Ты сам сказал этим людям, кто ты?
   - Главный из них спросил, кто остался живой из отдела "К", добавив, что этим интересуешься ты, Тринадцатый. Я, естественно, тут же выскочил, как подкинутый пружиной.
   Костя обнял Сашу еще раз и сказал:
   - Я очень рад, что ты живой. Ты мне здесь очень нужен. А он кто? - посмотрел Костя на стоявшего в стороне человека лет пятидесяти в коричневом комбинезоне, названного Мишей.
   - Сто семьдесят второй. Тоже хочет выступить свидетелем и будет просить прислать рабам еду.
   - Ты тоже голодный?
   Саша отмахнулся.
   - Потерплю. Чем я могу тебе помочь?
   Костя дал Диме денег и попросил купить десять бутербродов и "Кока-Колы".
  
   ***
   Все это время Хохлов говорил по телефону. Опустив трубку, он сказал Косте:
   - Звонил прокурор области и запретил мне проводить пресс-конференцию. Я сказал, что не подчинюсь даже решению Верховного суда. Там готово?
   - Готово.
   - Тогда я пошел. А вы трое заходите, как только я выключу магнитофон, или чуть пораньше.
   Так решил Костя, не видевший смысла сидеть им истуканами в президиуме. Другое дело, когда после прослушивания кассеты зал будет заинтересован в их показаниях.
   Он проводил Хохлова до двери на сцену и вскоре услышал его голос:
   - Разрешите начать?
   - Не разрешаю! - послышался крик Мошкиной, утонувший в возмущенном гуле зала.
  
   Дожидаться Колин голос Костя не стал и вернулся в кабинет. Вскоре приехал Дима, вместе с продуктами он привез Женю. Пока Дима выкладывал бутерброды и бутыли, Женя рассказал, что Катя в себя пришла, но совсем никакая: смотрит в одну точку и ни на что не реагирует. Даже на дочь взглянула безразлично. Врач разрешила войти к ней Оле, думая, что, увидев ее, Катя расплачется. Но и на Олю Катя не обратила внимания. Врач сказала, что ее нужно показать психиатру, но тот без денег сюда не приедет. Нужно не меньше пятисот долларов. И вдруг молчавшая до тех пор Оля сорвалась: "Вам нужны только деньги. На человека вам наплевать. А если нет денег? Тогда умирать, да?"
   - Знаете, что ей ответила врач? Она усмехнулась и сказала: "Но у вас же есть деньги. На здоровье, милочка, нельзя экономить". Оля ей на это ответила сердито: "Я за Катю жизнь отдам. Но вам я больше не дам ни копейки, а психиатру тем более, чтобы он не сделал из нее психа". Вы меня, Константин Алексеевич, извините, но тут и я не выдержал. Когда я увидел, как врач опять скривила в усмешке губы, словно угрожая: "Ну, ну, посмотрим", я пригрозил ей: "Если с Катей и ее дочерью что случится, то вам не жить. Это я вам обещаю".
   - Вот это ты, Женя, напрасно. - Но Косте Женина выходка понравилась. Сам бы он вряд ли решился на такое. Но подумал, что надо привыкать не только убивать, а и давать отпор словами.
   - Правда, надоело, Костантин Алексеевич. Мне так Олю жалко стало. Вы же видели, какая она маленькая и беззащитная. А они, гады, этим пользуются. Хорошо, что не все такие. Когда Оля позвонила на улице доктору Невскому и рассказала про Катю, он даже не упомянул про деньги и сразу согласился приехать к Кате.
   - Аристарх Викентьевич, Женя, - настоящий доктор. Для него клятва Гиппократа важнее денег.
  
   Поручив Диме опекать уплетавших за обе щеки бутерброды Сашу и Мишу, Костя вместе с Женей спустился вниз. В коридоре и в холле слышался Колин голос, разрывая душу Кости. В холле находился один Андрей. На вопрос, где остальные, он ответил, что всех бойцов забрал на улицу Платон.
   Поспешил туда и Костя. Перед клубом оживленно разговаривали бойцы. Не увидев среди них Платона, Костя обогнул здание. Платон и Игорь стояли у задней ограды возле лежавшего на земле человека со связанными сзади руками. Платон пояснил Косте, указывая на человека:
   - Взяли под окном с той стороны. Здесь я поставил двоих у выходных дверей, а там мы рассредоточились по машинам и в кустах. Этот мазурик, - мы их так называем от Мазуры, - вышел из боковой двери фирмы под видом сантехника с какими-то трубами, гаечными ключами, мотком проволоки на локте. Я заметил, что машины мазуриков тихо тронулись с места. Проходя мимо окна, этот вроде как споткнулся, что-то выронил и нагнулся подобрать, нажимая при этом большим пальцем на что-то в руке. Очевидно, не услышав взрыва, он посмотрел на окно и уже в открытую стал нажимать, направив руку к окну. Мы с Игорем его быстро скрутили, а остальные прикрыли нас от выскочивших было из машин мазуриков. Сообразив, что дело прогорело, они впрыгнули в машины и отвалили. Его куда?
   Костя подошел к подрывнику, оказавшемуся молодым парнем с простым русским лицом. Ему бы на тракторе сидеть или у станка стоять, подумал с горечью Костя.
   Игорь похлопал парня по грязным щекам. Тот открыл глаза, плохо соображая.
   - Пришлось его отключить, - пояснил Платон. - Сейчас отойдет.
   - Надо бы узнать у него, кто их послал. Не скажет - в расход, - сказал отчетливо Костя, глядя в уже осмысленные глаза парня.
   Платон последовал за ним и возразил неуверенно:
   - Вроде как пускать его в расход прямо тут нежелательно.
   Костя прошептал с улыбкой:
   - Это я сказал для его устрашения. Разумеется, сдадим его Безусяку. А вот, кстати, и он.
  
   Майор подошел к ним и вопросительно уставился на подрывника. Игорь показал ему мину и взрыватель. Платон рассказал, где нашли мину.
   Безусяк нагнулся над не спускавшим с него настороженных глаз парнем и посоветовал ему:
   - Будь с этими разговорчивее и моли бога не попасть к моим костоломам. А лучше вот что, - повернулся майор к Платону. - Нам сейчас будет не до него. Поэтому, если он будет упрямиться, то пустите его сами в расход. Только сделайте это до окончания конференции. И чтобы никаких его следов на этом свете не осталось.
   Теперь уже у майора Платон уточнял, всерьез он сказал или для устрашения.
   - Брал на пушку. Быстрее расколется. В любом случае приведи его наверх минут через десять. Они там будут сговорчивее, когда увидят взрывчатку.
  
   В зале все еще звучал Колин голос, но дело шло к концу. Костя познакомил с Безусяком повеселевших после бутербродов Сашу и Мишу, после чего они все вместе прошли на сцену, где Хохлов усадил их рядом с собой.
   Саша, услышав крик "Быстро уходите! Я их задержу!", сказал взволнованно Косте:
   - Это Двадцатый. Он живой?
   - Он геройски погиб, спасая сначала Колю, а позже меня.
   - Разве он Коля? Ты нам сказал, что он Петя.
   - Это я говорил для конспирации. Хотел его уберечь. Но не смог. Он тоже погиб, как герой.
  
   Это же сказал сидевшим в зале Хохлов, выключив магнитофон. Затем он представил собравшимся Костю, Сашу и Мишу как узников концлагеря Умряева, называя их Тринадцатым, Девятнадцатым и Сто семьдесят вторым. Зал загудел, узнав Костю по фотографиям в газете и на телевидении. Репортеры бросились к сцене его фотографировать, и на него была направлена телекамера. Мошкина схватила телефон и стала что-то кричать в трубку.
   Слегка растерявшийся Хохлов обернулся на Безусяка, но тот уже вставал. Он сообщил об освобождении этой ночью ОМОНом кроликофермы, где полностью подтвердилось все сказанное в кассете об отделе киллеров-зомби и о рабах-рабочих. Во время его выступления в зал вошел Есаков, которого Кротов направил в президиум.
   Следователю Хохлов предоставил слово перед выступлением Кости. Тот сообщил, что решением прокуратуры Тринадцатый отозван из розыска, и ему утром было выдано временное удостоверение личности на Верхова Константина Алексеевича. Косте бросилось в глаза, как при этом сильно разволновался сидевший в первом ряду Дьяченко. В конце своего рассказа о проникновении на кроликоферму Костя добавил следователю волнения, красочно описав, как умело Иван Спиридонович выследил Двойника на кладбище и как геройски вел себя при освобождении Кати.
  
   Во второй раз Костя поднялся, когда Безусяк предложил поручить ему руководство бюро "Щит и меч" и ФОКом, нацелив их на защиту предпринимателей и жителей Лесков, а не на обогащение преступной кучки, как было до сих пор. Не услышав криков одобрения, майор искренне удивился:
   - Я что-то вас не понял. Вас что, нужно уговаривать, чтобы руководство охранным бюро и ФОКом взял на себя Верхов? Вы не поняли разницу между ним и Стрыкиным? Тогда охраняйте себя сами, а он без работы не останется.
   В зале послышались крики:
   - Нет, мы согласны!
   - Мы согласны!
   - Согласны!
   Безусяк остановил рукой крики.
   - Тогда не будем терять время. Что нам от вас сейчас нужно? Ваше принципиальное согласие на назначение Верхова руководителем охранного бюро и ФОКа, чтобы он мог начать немедленно действовать. Почему именно согласие вашего Союза предпринимателей? Потому, что обе эти организации существовали и будут продолжать существовать на ваши деньги. В дальнейшем их, возможно, под свое крыло возьмет мэрия, но какое-то время там будет не до этого. Здесь есть кто оттуда?
   С готовностью вскочил знакомый работник мэрии.
   - Есть! Я старший инспектор по кадровым вопросам Ющенков.
   - Вы как раз нам нужны. Есть возможность создать при мэрии бюро по охране предприятий города?
   - Подождите вы со своей охраной! Вы как представитель власти лучше занялись бы выяснением, кто дал разрешение озвучивать сомнительные показания? Где гарантия, что это не умелая подделка с целью опорочить всеми уважаемого покойного Всеволода Олеговича?
   Вскочила, не упустив такого шанса, Мошкина:
   - Прослушав кассету, я еще больше засомневалась в ее подлинности. Вы не имели права ее оглашать, не проведя экспертизы. И кто вообще дал разрешение на проведение этого сборища?
   - Вношу ясность, - поднялся Есаков. - разрешение на проведение данной пресс-конференции и озвучивание не ней кассеты дал я. Поэтому все вопросы ко мне.
   Следователя прервал майор:
   - Только не сейчас. Пусть обращаются в прокуратуру. А нам надо работать. Вы видели, какие заборы вокруг охранного бюро и ФОКа? Думаете, они нас встретят с распростертыми объятиями? А вот и подтверждение этому, - указал майор на быстро направлявшегося к выходу Сердюка, следом за которым устремился Кротов. - О том, что они не думают сдаваться добровольно, а все делают, чтобы сохранить власть в городе, вам сейчас расскажет один из их боевиков, который должен был взорвать этот президиум. Введите!
  
   Дверь открылась, и на сцену Платон и Игорь ввели подрывника. Игорь представил залу мину и взрывное устройство, показав, где он обнаружил мину, Платон рассказал, как задержали подрывника, а он сам - о том, что выполнял задание Шнурка, зама Мазуры.
   После Костя узнал, как удалось разговорить подрывника. Игорь на его глазах соединил контакт в мине и воткнул ее ему в ширинку. При счете два парень качнул головой.
   - Неужели он мог подумать, что Игорь нажал бы на кнопку? - спросил Платона Костя.
   - В такие моменты, как правило, побеждает страх. Кроме того на него подействовали слова твои и Безусяка о расходе.
  
   Когда подрывника увели, майор поднялся.
   - Ваши соображения и пожелания по условиям сотрудничества с Верховым вы можете высказать Виктору Васильевичу, который уже изъявил согласие заключить договор с бюро "Щит и меч". Я думаю, говорить о высокой квалификации специалистов Верхова после того, что вы сейчас увидели и услышали излишне.
   Они покидали зал под аплодисменты.
  
   ***
   Первым на их пути был ФОК, с которого они и собирались начать, зная со слов инструктора Феликса, что там находился оружейный склад. Встретивший их с радостью Владимир тонкий сообщил, что пять минут назад из ворот на огромной скорости выехали последние восемь машин. По его подсчетам больше машин во дворе не осталось.
   К проходной направились Безусяк, Есаков и Костя. На их стук никто не отозвался. Майор ударил ногой по воротам и рявкнул:
   - Открывай, милиция.
   Ответом было непонятное молчание. Безусяк дал знак, и выскочившим из автобуса омоновцам потребовались считанные секунды, чтобы перемахнуть через забор, благо, что на нем не было колючей проволоки с током. Видно, бандиты были уверены в своем вечном господстве.
   Но замок в калитке все равно пришлось разобрать изнутри, так как ключей в проходной не оказалось. Входную дверь в корпус открыл подъехавший Феликс. У него же оказались ключи от зала и нескольких комнат этой половины комплекса. В нее вслед за омоновцами вошли Есаков, Феликс и Платон с двумя своими бойцами, а Безусяк и Костя направились вокруг здания к другой половине комплекса, где располагалось руководство ФОКа. Замок в воротах перегородки также пришлось демонтировать. На звонок в офис никто, как и ожидалось, не ответил. Взламывать эту дверь Захар не хотел и посоветовался с Феликсом. Тот сказал, что на втором этаже имелась бронированная дверь, соединявшая обе половины корпуса. Попытка открыть ее отключением подводки к ней тока ничего не дала, не помогла и автоматная очередь, и дверь пришлось взламывать универсальным способом - ломом.
  
   Они прошли по пустому коридору обоих этажей офиса.
   - Не нравится мне это, - сказал Безусяк. - Не похоже на Шнурка, чтобы он так легко сдался.
   - Кто он такой?
   - Легализованный бывший главарь банды. Отличался особой жестокостью. Под судом был, но откупился. В последнее время работал у Мазуры завхозом. Если правда, что здесь есть оружие, то наверняка Шнурок им заведовал. Не думаю, чтобы он его тебе оставил.
   - Спасибо ему за здание в целостности и сохранности.
   - Это-то и подозрительно. Что-то здесь не так. Может, узнал обо мне с Юрой и последовал воровскому закону, запрещающему мочить ментов. А ночью может попытаться вернуть ФОК, когда вы будете меньше всего это ожидать. Ты на всякий случай усиль здесь охрану.
   - Само собой.
  
   Костя оставил в ФОКе Платона с шестью бойцами, и вместе с представителями власти продолжил путь дальше. Он не думал, что бюро "Щит и меч" также легко ляжет к их ногам.
  
   Охрана бюро пропустила их беспрепятственно, даже не спросив, кто они и к кому. Было ясно, что о захвате ФОКа здесь были осведомлены.
   Их провели к заму Стрыкина по административно-хозяйственной работе Плигину. Он был необъятен в плечах, с бычьей шеей и конусной короттко стриженой головой с глубокими складками на затылке. По дороге в бюро Есаков рассказал Косте, что Стрыкин знал Плигина еще до тюрьмы по бандитским делам, но тому каким-то образом удалось избежать наказания. Когда Стрыкина посадили, Плигин продолжал руководть бандой, один раз получил три года условно, а когда Стрыкин вернулся, стал его правой рукой.
   В кабинет они вошли вчетвером: Безусяк, Есаков, Кротов и Костя. Саша распоряжался шестью бойцами, рассредоточивая их по всему зданию. Кроме Плигина, в кабинете находился также известный в Лесках адвокат Семен Дворкин, солидный, вальяжный и решительно настроенный. На столике в углу стояли бутылки и две рюмки. Не было сомнений, что они обговорили все возможные варианты развития событий и были готовы ко всему, кроме ухода отсюда.
  
   Увидев их, Плигин поднялся из-за стола и вышел им навстречу. Он оказался низкого роста и со слоновыми ногами-тумбами. Не подавая руки, он указал на стулья и сказал со скорбным выражением, разумеется, на небритом лице (Костя никак не мог понять предназначенье этой повальной моды, которая многих старила и даже уродовала, ярким примером чего был Плигин):
   - Мы вот поминаем. Не желаете присоединиться?
   - Нет, не желаем. Мы своего уже помянули, - ответил Безусяк.
   Подняв голые брови, Плигин подождал пояснений, кого имел в виду майор, и, не дождавшись, спросил хмуро:
   - Тогда чем могу быть вам полезен?
   - Полезным ты нам действительно можешь быть. Ты здесь все и всех знаешь. Решением собрания Союза предпринимателей Лесков директором бюро "Щит и меч" назначен Кротов Василий Петрович. - Майор показал рукой на Кротова, поприветствовавшего Плигина кивком головы. - При определенных условиях он может оставить тебя в бюро. Но вначале мы бы хотели произвести здесь обыск.
   Не удостоив Кротова взглядом, Плигин посмотрел требовательно на Дворкина. Тот, как верный пес, поднялся, отодвинув стул, и крикнул так, что звякнуло в хрустальной люстре:
   - Позвольте!
   - С этим к следователю Есакову. А ты, - Безусяк уперся взглядом в Плигина, - для начала сдай все ключи, чтобы не взламывать двери, как в ФОКе.
   Плигин чему-то усмехнулся и спросил Дворкина, читавшего ордер на обыск:
   - Кем подписан?
   Адвокат злорадно, но без торжества в голосе ответил:
   - Разумеется, Есаковым.
   - Имел право? Говори!
   - На мой взгляд, и нет и да.
   От ярости Плигин топнул не тише слона ногой.
   - Мне нужен не твой, мудозвона, взгляд, а на основании чего их отсюда, к долбаной матери, вышвырнуть.
   Костя решил, что настало время ему вмешаться, и направился к Плигину. Тот поднял на него утонувшие в мясистом лице удивленные глаза с вопросом: "А это что еще за хрен моржовый?". Вместо ответа Костя ухватил Плигина за прижатые по-волчьи уши и поволок к двери. Кабинет огласил звук, похожий на стон рожавшей свиньи. У двери Костя приставил Плигина к стене, провел руками по бочкообразной фигуре и достал из подмышки пистолет. Приставив его к переносице бандита, он сказал:
   - Запомни. Отныне того охранного бюро, какое было при Стрыкине и Мазуре, больше нет. Есть бюро для охраны людей от бандитов. Хочешь в нем работать, приходи, будем говорить. Нет, держись от нас подальше. А сейчас уходи. Личные твои вещи мы тебе передадим. И ты убирайся отсюда, - сказал он Дворкину и усмехнулся, - бандитский защитничек. Такая же мразь. Разница между тобой и ним та, что он хищник, а ты питаешься падалью после него. Поэтому кровно заинтересован в нем.
   Адвокат резво вскочил и, не спуская настороженных выпуклых глаз с пистолета, побежал к двери. Костя распахнул перед ними дверь и сказал стоявшим в коридоре Диме и Жене:
   - Выпроводите их на улицу.
   Дворкин отскочил от двери и, задыхаясь от праведного гнева, пригрозил Косте:
   - Я сейчас же иду в суд, и уже вечером тебя здесь не будет.
   Костя попросил Диму:
   - Не забудь оставить на его заднице отпечаток своего ботинка.
   Только сейчас пришедший в себя Плигин обернулся и, держась за уши, внимательно посмотрел на Костю. Его взгляд красноречиво говорил, что вдвоем им на этом свете не жить.
  
   Закрывая за собой дверь, Захар услышал несколько отдаленных взрывов. У него мелькнула мысль о ФОКе, но он отбросил ее, вспомнив о военном городке.
   - Спасибо вам, - сказал он Безусяку и Есакову. - Не смеем больше вас задерживать.
   Безусяк засмеялся, закашлявшись от дыма:
   - Поднять за уши шесть пудов, надо суметь. Юра, ты смог бы?
   - И не смог бы, а главное, не осмелился бы. Отодрать за уши самого Плигина! Все равно, что Стрыкина и Мазуру. Вся округа стояла перед ним на цыпочках. Теперь я верю, что вы наведете в Лесках порядок, - сказал он Косте, - потому что для вас не существуют авторитеты.
   - Стране такого не хватает, - сказал Кротов. - Ельцина вот так же оттащить бы от власти.
   - Нет, того одному с места не сдвинуть, - засомневался Безусяк. - Разве что нам всем.
  
   В кармане Кости заверещал телефон. Он поднес его к уху.
   - Константин Алексеевич? - В трубке слышалось прерывистое дыхание.
   - Да. Кто это?
   - Это Владимир... ну, этот... худой. У нас взрывы с пожаром. Приезжайте...что делать?
   - Все живы?
   - Мы двое, я и Лешка, живы. Про остальных не знаю. Володька, ну, это... толстый тоже там. Пожарных я вызвал.
   - Еду. - От волнения Костя не мог засунуть телефон в карман. - Взрыв, который был только что, произошел в ФОКе. Здание горит. Василий Петрович, вы с Сашей и еще двое останьтесь здесь. Вызовите подкрепление. Будьте осторожны. Тут тоже может быть заминировано.
  
   Безусяк и Есаков поехали с Костей. Сначала он увидел уходивший в небо темный столб и затем безудержную пляску огня. Подъехав, они увидели, что пылала офисная часть корпуса, а из-под крыши спортзала робко выглядывал девственно белый дымок.
   Костя вышел из машины. К нему подошли Безусяк и Есаков. Майор сказал с хмурой усмешкой:
   - С первым рабочим днем тебя в демократической России, Константин.
  
  
   Конец второй книги
  
   Продолжение в книге "Когда?"
  
  
  
  
   Иван Державин
  
  
  
  
  
   В круге втором
  
  
  
   Книга вторая
  
   Кто я?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

367

  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"