Сд-14. Товарищ начальник
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
По календарю ещё зима, а солнце уже светит ярко и весело. В воздухе, хотя и чуть-чуть, но запахло весной. Кое-где на припёке стало капать с крыш. День ото дня там росли сосульки. Тоня стояла у окна, смотрела на быстро мчавшийся поезд и немного мечтала. Мечтала о победе.
"Теперь, - думала Тоня, то и дело бросая взгляд на первую полосу газеты, где сообщалось об окружении шестнадцатой немецкой армии, - погоним фашистов в хвост и в гриву, и к лету добьём гадов в логове их. И тогда...".
Все мечтали о победе, но у Тони была причина мечтать вдвойне. Вторая причина, она чисто личного характера, но в данном случае личное было даже чуть-чуть желаннее общего. Тоня немного стеснялась подобной ситуации, а потому о главной мечте никому и не говорила.
Поезд промчался мимо станции, и стук колёс становился всё тише и тише, будто таял где-то в просторах бескрайней снежной долины. Тук-тук, тук-тук, тук-тук... И паровозный гудок издалека... Будто из будущего... Тоня вздохнула, села за стол и принялась изучать новый график перевозки военных грузов. Тоня на удивление всем ответственный человек, всегда старалась она всё сделать - как можно лучше. Не всегда у неё это получалось, но старания ей было не занимать. В сороковом году Тоня закончила железнодорожный техникум и получила направление работать на этой станции.
Станция, хотя и небольшая, но узловая с несколькими сортировочными путями. К двухпутной линии здесь примыкает линия однопутная - от посёлка, где химический завод. Ещё есть небольшая ветка к местному комбинату. Двухпутная линия основная - по ней составы идут постоянно с интервалом пятнадцать - двадцать минут, с однопутной составы гораздо реже, но мороки с ними всегда больше. Раньше, до войны, много проще было, а теперь интервалы движения по двухпутке становились всё меньше и меньше, очерёдность - строже некуда, а потому поезд с однопутки сперва загоняют на запасной путь, а потом диспетчер ищет "окошко" между важных воинских эшелонов. То же самое и с материалами для химического завода. А ещё совсем недалеко большой Город, и там иногда не принимают составы из-за большой загруженности на маневровых путях, а это тоже головная боль для начальника здешней станции. С полгода Тоня отработала в диспетчерской службе, а потом её по комсомольской путёвке назначили заместителем начальника станции. Тоня любила учиться, а потому на новом месте старалась разобраться в любой ситуации и постоянно донимала вопросами как своего непосредственного начальника, так и всех прочих сотрудников, за что получила прозвище Почемучка. В любом вопросе она хотела разобраться, как говорится, досконально, а потому и вопросов у неё всегда превеликое множество.
- Наша Почемучка сама покоя не знает и нам скучать не даёт, - улыбались работники станции и никогда не отказывали в помощи. Тоня тоже всегда и всем старалась помочь. Хорошие люди работали на станции, а потому и работа в новой должности Тоне очень нравилась. И тут началась война...
Начальника станции направили другую, более важную работу, а Тоня заняла его место. Думали, только на пару недель, пока нового начальника не пришлют, но уже больше полугода она командовала станцией. И получалось командовать у неё не так уж и плохо, иначе бы уж сняли давно. Месяца три ей здорово помогал технический руководитель Илья Ильич Безносов, да только его осенью призвали в действующею армию. На следующий же день после проводов Ильи Ильича поехала Тоня к начальнику района, чтобы разрешили ей назначить своим заместителем по технический части техника станции Петра Николаевича Беккера. Ему хоть почти семьдесят, но энергией он любого молодого порой за пояс заткнёт, а знаниям его иной профессор позавидует.
- Ты чего, Веткина?! - вытаращил на Тоню глаза начальник, стоило ей заикнуться о своей просьбе. - Умом тронулась что ли, чтоб такое предлагать?! Совсем, что ли?
- А чего такого? - оторопела юная начальница станции. - Он всё знает, а то, что старый, так это...
- При чём здесь "старый"?! - опять взревел побагровевший начальник района. - Он же немец! Не-мец! Понимаешь ты? Живи он где-нибудь ближе к центру, так его бы давно даже за нашу тьмутаракань загнали, а ты его тащишь на руководящую должность! Ты же, комсомолка, а такого простейшего политического момента не понимаешь! Ну, Веткина... Не ожидал...
В общем, отказал начальник в просьбе Тони, но обещал помочь в кадровом вопросе. И помог. Через пару недель прислали на станцию техноруком товарища Пышко. Человека строгого, политически подкованного и раненого в ногу. Товарищ Пышко был политруком железнодорожной роты, а потому в технических вопросах гражданской станции поначалу чуть-чуть плавал, но быстро приспособился. Командовать всё чаще стал... На Петра Николаевича покрикивать, правда, тот особо не поддавался. Ругались они часто, но больше по делу, а потому технические вопросы почти всегда решали самостоятельно. И вроде полегче работалось теперь Тоне, хотя, какое там полегче, если составов через станцию шло всё больше и больше, а при этом строгие команды одна за другой: этот состав в первую очередь пропустить, а этот ещё первее. И приходилось загонять поезда на запасные сортировочные пути, а потом думать как с тех путей дальше отправить. Хорошо, что диспетчеры на станции знающие и опытные.
Запасные пути станции всегда теперь забиты под завязку. А тут ко всему прочему приказали организовать на станции пункт санитарного контроля, чтобы, пока эшелон на запасном пути, нужные обследования личного состава провести, насчёт разной там заразы. Вот на том пункте Тоня познакомилась с Борей. При первой встрече они крепко поругались. Борю после излечения в здешнем госпитале, как сержанта медицинской службы, назначили начальником санитарного пункта и он пришёл требовать помещение, да ещё пришёл в такой момент, когда у Тони и секундочки свободной не было. Слово за слово - вот и поругались. Потом, правда, помирились, потом...
Тоня вспомнила, что было потом и улыбнулась. Всё у них было, но свадьбу они решили сыграть сразу после победы. Они сговорились так - как только товарищ Сталин объявит о победе, так сразу пойдут и подадут заявление.
"Теперь уж чуть-чуть осталось, - подумала Тоня, но сразу же осеклась".
Вбежала телеграфистка Зоя, кинула стол листочек бумаги и сообщила с нарочитой важностью в голосе.
- Телеграмма, Антонина... Важная... Получи...
Тоня взяла телеграмму, и тут в кабинет начальника ворвался сцепщик Михалыч, швырнул на лавку рукавицы и принялся ругаться.
- Вот что, Антонина Батьковна, чего хочешь делай, но напарника мне найди! Сама ж знаешь, что не положено мне одному... Да и не мальчик я уже... Хорошо, что Борька малость помогает... Он, конечно, крепкий мужик, ничего против этого не скажу, схватывает всё налету, но у него своих забот полон рот, и рука ещё не совсем зажила... Хотя он виду не показывает, но он как-то жаловался мне... Сама понимаешь... Короче, чего хочешь делай...
- Подожди, Михалыч, - остановила гнев подчинённого Тоня, - ты ж Семёновым работаешь... Какого ещё напарника?
- А где твой Семёнов?
- Как где? Он работе должен быть. У меня не отпрашивался...
- Вот именно, что не отпрашивался, - шумно выдохнул Михалыч, присаживаясь к столу начальника. - Второй день, как в воду канул... Я его прикрывал, но терпение кончилось! Именины у меня третьего дня были... Мы с ним посидели малёхо, потом я к куму пошёл ещё чуток попраздновать, именины всё-таки, а уж куда Семёнов делся, тут не обессудь...
- Как вам не стыдно, Семён Михайлович! - Тоня хлопнула ладошкой по столу так сильно, что даже поморщилась от боли. - Война, а вы...
Довести воспитательную работу до нужного результата не получилось. Открылась дверь и вошёл Боря.
- Тонечка, - едва переступив порог, начал он, но, увидев сцепщика, осёкся. - Это... Антонина Ивановна... Я, это... Узнать, значит... Какие эшелоны... И марганцовки бы мне заказать через руководство района... А то все спрашивают... Побольше бы...
- Боря! - крикнул Михалыч, всё ещё печалясь о своей заботе. - Расскажи Антонине, как мы с тобой вдвоём без Семёнова замудохались... Пусть не прощает она его, как всегда, пусть гонит этого прогульщика метлой поганой, а на его место ставит работящего... И чтоб не прогуливал, а то...
Только не успел сцепщик все свои мысли связать должным образом, ещё два посетителя ввалились в кабинет начальника станции. Пришли технорук Пышко и техник Беккер.
- Товарищ начальник, - плюхаясь на стул загудел Пышко, - ситуация сложилась критическая. На стрелке третьего запасного пути тяга на самом последнем издыхании...
- Да, Антонина Ивановна, - кивнул Беккер, тоже присаживаясь к столу, - состояние тяги весьма неудовлетворительно... Весьма... Если она заклинит, а она может заклинить и обломиться под нагрузкой в любой момент, будет серьёзная авария, вагоны с рельсов сойдут. Надо срочно менять...
- Меняйте, - быстро, строго и громко распорядилась начальница. - Чего вы ко мне парой ходите?!
Тоня видела - как командует подчиненными начальник района товарищ Пыляев, и иногда старательно копировала руководителя. Не всегда получалось, но порой старательная строгость результаты приносила. Вот сейчас, к примеру. Подчинённые малость сникли, притушили боевой задор и даже чуток потупились...
- Так в том-то и дело, - развёл руками Пышко, - что нет новой тяги для замены... Я из кладовщика Пшеничного чуть душу не вытряс, но... Короче, нет такой тяги... Перевод на третий путь - старый, таких теперь не делают и тяги на него в наличии на складе нет... Нужно заказать индивидуально в центральной мастерской новую по эскизу.
- Так заказывайте! - нахмурилась Тоня и сжала кулаки. Так всегда делал товарищ Пыляев перед жестоким разносом.
- Так вот мы и пришли, - вздохнул Пышко, не особо испугавшись сжатых кулачков начальницы, - согласовать все вопросы по заказу... Во-первых, нам надо создать комиссию, чтобы составить аварийный акт. Во-вторых...
Второго шага технорук огласить не успел, на столе начальницы зазвонил телефон. Тоня подняла трубку.
- Веткина! - захрипела трубка голосом исключительно важного начальника. - Слушай приказ! Состав тысяча сто шестнадцать пропустить по высшему разряду! С шестнадцати до шестнадцати двадцати путь до Города должен быть свободен! Абсолютно! Поняла?! Считай, что литерный через твою станцию пройдёт! Знаешь, обеспечить путь литерному?!
- Знаю, - мгновенно ответила Тоня закусила губу.
Она прекрасно знала как готовить проход литерному, не зря же в техникуме только на "отлично" училась. Тоня быстро поводила пальцем по листу оперативной информации и позвонила в диспетчерскую.
- Валентина Петровна! - закричала в трубку Тоня. - В пятнадцать пятьдесят тысяча сто тридцать третий на станцию к нам приходит?
- Приходит, - ответила диспетчер, - если, конечно,...
- Его надо сразу на запасной путь перевести, - не дослушала диспетчера начальница. - Мы должны на двадцать минут держать свободным основной перегон в сторону Города для состава особой важности...
- Не могу, Антонина Ивановна!
- Как так?
- Все исправные запасные пути заняты!
- Что значит заняты?! - не на шутку распаляясь, принялась кричать во мощь Антонина. - Почему?! Что значит исправные?!
- На третий путь Пышко не разрешает вагоны ставить!
- Почему?! - начальница уставилась на технорука и покраснела, словно красный фонарь семафора. - Кто допустил?!
- Я же только докладывал, товарищ Веткина, - развёл руками Пышко. - Риск большой... Если вагон с рельсов сойдёт, так он такого наворотит, мы и за неделю не разгребём. На себя взять такую ответственность не могу... Если прикажете в письменном виде, подчинюсь беспрекословно, а без приказа рисковать - не имею никакого права... Сама знаешь, время какое... Извините, товарищ начальник...
- Пошли! - вскакивая из-за стола. - Хватит лясы точить!
Они быстро вышли на улицу. Не первом пути грохотали тяжёлые вагоны товарного состава. Дух-дох, дух-дох, дух-дох...Пришлось остановиться и переждать.
- Я соскучился, - крикнул Боря, наклонившись к самому уху Тони, девушка улыбнулась, хотела что-то прокричать, но промчал последний вагон состава. И тихо стало...
Тоня прикрыла ладошкой рот, потихоньку засмеялась и побежала через рельсы. Остальные поспешили за начальницей. Третий путь самый старый и дальний. До войны им редко пользовались, а потому и внимания меньше было. Теперь же, каждый запасной путь стал на вес золота...
Остановились около стрелки. Подошёл и машинист маневрового паровоза Наумов - седой как лунь курносый старик с жёлто- красными слезящимися глазами. Стрелку Михалыч перевёл в нужное положение.
- Видите, Антонина Ивановна, - показал пальцем на соединение рельсов Беккер, - остряк неплотно к рамному рельсу подошёл. Зацепится колесо за остряк и...
- А, может, его, это, - Тоня потёрла лоб и тряхнула головой, - молотком остряк как-то к рельсу подогнать... Хотя бы на время...
- Рискованно, - покачал головой Беккер, - тяга и так на последнем издыхании, а мы по ней бить начнём... Развалиться совсем может тяга...
- Так что же делать?! - Тоня сжала кулаки. - сейчас состав придёт, а нам его надо обязательно за запасной путь поставить... Обязательно...
- А если пустые вагоны, - сказал кто-то еле слышно.
- Точно! - Михалыч сдвинул шапку на лоб и поскрёб пальцами затылок, глядя в заросли кустов, где кончался этот запасной путь, - аккуратненько ломиком подтянем остряк... Железяку какую-нибудь для крепкости подсунем... Сюда состав с пустыми вагонами двинем, который на четвёртом запасном... Пустой-то вагон легче... Паровоз их сюда подтащит, дальше в ручную. Солдатиков, которые на пятом пути без дела томятся, позовём... Тут и уклон какой-никакой имеется... Получится... Четвёртый освободим, туда приходящий состав и поставим...
- Молодец, Михалыч! - Тоня хлопнула сцепщика по плечу. - Давайте! Скорее! Федосей Ильич, - девушка обратилась к машинисту, - проведёшь сюда состав с пустыми вагонами?
- Рискованно, - поморщился машинист, - но попробовать, ежели с пустыми вагонами, можно... Если и свалится какой, так поднять легче будет... Пустые - это правильно... Я их к стрелке могу подогнать...
- Я на себя такую ответственность не возьму! - топнул ногой Пышко. - Риск!
- Я возьму! - крикнула Тоня. - Федосий Ильич, Михалыч! Начинайте!
- Стоять! - опять затопал ногами Пышко. - Без письменного приказа запрещаю работы на этой стрелке! Пиши приказ, а потом...
- Да, что вы все! - не преминул вступиться за Тоню Борис. - Забюрократились! Одни бумаги вам подавай, а дело стоит... Знаете, что будет с Тоней, если она беспрепятственный проход важного состава не обеспечит?! Что вы за люди такие?!
Беккер взял лом и принялся двигать остряк, Михалыч стал ему помогать. Провозились они с пару минут, потом Беккер махнул рукой.
- Давайте!
Федосей Ильич потрусил к еле пыхтящему паровозу. Паровоз засопел, шумно выдохнул клубами пустого пара, заскрипел, лязгнул и покатил к четвёртому пути за пустыми вагонами. Когда первый пустой вагон подкатился к стрелке, все замерли в ожидании...
- Или пан, или пропал, - шептал Михалыч, буквально впившись глазами в стык рельсов. - Или пан, или... Ну, давай, давай...
Колесо медленно накатилось на соединение рельсов... Дальше, дальше... Что-то заскрипело... Тоня, глядя на колеса, так крепко схватила за руку Бориса, что тот поморщился. А колёса один за другим прошли ненадёжный стык, дальше по команде взводного солдаты стали толкать вагон. Весело, с шутками, да так ловко догнали до места, что буферная тарелка зазвенела. Но всем не до звона было - проводили через стрелку второй вагон. Дальше дело пошло ещё лучше и скорее. Тоня облегчённо выдохнула, улыбнулась и побежала на своё рабочее место.
Когда все пустые вагоны перегнали на новое место, на освободившийся запасной путь определили прибывший состав. Теперь путь к городу был свободен. Тоня утёрла рукавом лоб, налила стакан воды, но выпить не успела. Дверь кабинета распахнулась и к столу Тони буквально ворвались подполковник, два майора и полковой комиссар.
- По какому праву?! - широко разевая сизый рот, орал подполковник. - Кто разрешил остановить состав?!
Майоры и комиссар, стоящие позади подполковника, кивали головой, тоже спрашивали, но не так строго. Орущий подполковник подошёл вплотную к столу Тони. От него пахло водкой и луком. Тоня чуть поморщилась, и это заметил разгневанный командир.
- Чего щеришься?! - навис как коршун над цыплёнком орущий подполковник. - Кто дал приказ отправить нас на запасной путь?!
- Я! - изо всех сил стараясь показать, что не боится незваных гостей, встала из-за стола Антонина. - И попрошу выйти из кабинета. Я по приказу...
- Выйти?! - взревел хмельной командир. - Мне выйти?! Я на Хасане кровь проливал, а она мне! Я самураев крошил! Да я тебя сейчас по закону военного времени...
Командир стал расстёгивать кобуру, но сопровождающие его всполошились и принялись успокаивать разгневанного командира. Особенно старался комиссар.
- Коля, Коля, - затараторил комиссар, хватая подполковника за руку. - Коля, не стоит... Пойдём, Коля...
- А чего она? - засопел рассерженный командир. - Если баба, то и фыркать можно... Да, не будь она баба... Я бы... Мокрого места бы...
- Коля, Коля, - комиссар стал подталкивать подполковника к двери, - пошли... Чего тут... Чего с неё взять? Пошли, Коля... Баба, она баба и есть... Да была бы баба в соку, а то ни кожи, ни кожи, а строит из себя... Пошли... Коля...
Комиссар с подполковником ушли, а вот майоры опять к Тоне с тем вопросом.
- Когда нас?
- Как вам не стыдно, товарищи? - Тоня, еле сдерживая дрожь губ, от волнения даже ногой топнула. - А ещё военные... Неужели не понимаете, что порядок на железной дороге по всём должен быть. Вы ещё и десяти минут не стояли, у меня один состав с утра встал, другой два часа назад... Будут в графике "окошки" - их выпущу, тогда и ваша очередь подойдёт. Хотите быстрее, так начальнику района звоните, он скажет, я вас без очереди пропущу... Не будет мне приказа, тогда ждите своей очереди!
- Как ему звонить? - взревел один из майоров. - Где телефон?!
За окнами мчал ещё тот самый важный состав. Окна в кабинете начальника дрожали и жалобно позвякивали.
- Вася, - схватил за рукав сослуживца второй майор, - пошли отсюда... С ними каши не сваришь, а у нас там ещё осталось... Праздник, всё-таки... Уедем... Знаешь, как мудрые люди говорят: всё, что не делается, это к лучшему... Пошли в вагон...
Сердитый майор насупился, засопел, пробормотал что-то про дуру страшную, махнул рукой и открыл коленом дверь. Когда дверь за сердитыми захлопнулась, Тоня на самую малость не заплакала. Она, может быть, и заплакала бы, но тут потихоньку открылась дверь и вошёл Боря.
- Тоня, как я..., - подался к Антонине Борис, намереваясь крепко обнять её, но не тут-то было.
Дверь распахнулась, пропуская в кабинет технорука Пышко.
- Товарищ фельдшер, - нахмурив лоб, обратился к Боре Пышко, - попрошу выйти. Нам надо с товарищем Веткиной переговорить по очень важному вопросу.
Как только Борис вышел, технорук положил на стол Тони исписанный лист бумаги.
- Что это? - Антонина настороженно глянула на лист.
- Акт насчёт неисправности стрелочного перевода на третьем пути, - чётко доложил технорук, потом оглянулся и, понизив голос, добавил. - Подозреваю диверсию...
- Чего?
- Диверсия... Я обнаружил в месте крепления тяги следы механического воздействия... И гайки там кто-то ослабил... Слабая гайка просела и резьбу деформировала... Без постороннего воздействия здесь не обошлось...
- Какого воздействия? - еле слышно переспросила Тоня, чувствуя как холодок побежал по спине. - Какие гайки?
На совещаниях у начальника района она неоднократно слышала о действиях коварных диверсантов и очень боялась что эти нелюди могут пробраться и на её станцию. И вот оно случилось... К горлу Тони подкатил комок, она неплохо разбиралась в вопросах железнодорожного движения, а вот как противостоять подлым диверсантам - даже и не представляла. Короче, мрак полнейший... Тоня закусила губу...
- Я даже подозреваю кто это сделал..., - продолжал в полголоса докладывать Пышко.
- Кто?
- Как кто? Фашист недорезанный, немец... Беккер... Больше некому... Он же немец... Печёнкой чую - он... Немчура поганая...
Антонина до того удивилась выводам Пышко, что не сразу нашлась что ответить. А как сообразила - что да как, в кабинет ввалилась целая делегация. Впереди шёл техник Беккер, за ним однорукий кладовщик Пшеничный, Михалыч и обходчик Синьков. За делегацией вошёл Боря, а следом милиционер Репкин и ещё кто-то. Набилось в кабинет народа под самую завязку.
- Антонина Ивановна, - сразу же, положив на стол два листа бумаги, начал Беккер, - скажите ему, чтоб выдал три ремонтных комплекта крепежа!
- А склад тебе сразу весь не выдать? - гудел кладовщик. - На чужой каравай всяк рот разинуть норовит...
- Не надо мне склад, - отвечал техник, тыкая пальцем в бумагу на столе Антонины, - мне дайте только то, что обязательно нужно: болты, гайки, гроверы, стяжки. Я проверил все стрелочные переводы и там нужен обязательный профилактический ремонт, а в некоторых местах вообще не весь крепёж на месте...
- Да, для твоего ремонта, мне все запасы крепежа придётся выдать, - продолжал разоряться Пшеничный. - Тебе всё отдать, а остальным потом сосать лапу? Сейчас снабжение нам по остаточному принципу... Я поставлен, чтоб беречь имущество... Понимать должны... Война...
- А почему раньше осмотры не проводили? - пристально глядя на Беккера, сунулся в перепалку и Пышко.
- А это у вас надо спросить, - мгновенно ответил техник. - Почему техноруки уже три года не составляли планы профилактических ремонтов? Я неоднократно их предупреждал. Отмахивались, некогда, мол, других важных дел выше крыши, а теперь вот петух клюнул... Организация профилактических ремонтов - ваша прямая обязанность, товарищ Пышко...
- Вот так всегда, - технорук поднял вверх указательный палец и посмотрел на Антонину, дескать, сама видишь, каков типчик, - вместо того, чтобы дело делать, начал сразу крайних искать...
- Не нужны мне крайние, - тряхнул плешивой головой Беккер, - мне гайки с болтами нужны...
- Товарищи! - внезапно раздался громкий, но слегка дрожащий глас. - Кончайте о своих гайках, у меня дело серьёзнее! Веткина, глянь вагон вот с этим номером...
К столу Антонины протолкнулся молоденький милиционер с погонами младшего лейтенанта. Это Вася Репкин, в недавнем прошлом третий секретарь комсомольского Городского райкома, а теперь единственный милиционер в посёлке. Вася просился на фронт, но у него нашли какую-то сердечную болезнь и для армии забраковали. А вот в милицию, в виде особого исключения и исключительной нехватки кадров, на работу приняли. Приняли и отправили охранять порядок в станционном посёлке. И старался теперь здесь Вася изо всех сил.
- Слушай, Репкин, - нахмурил брови Пышко, - а чего ты у диспетчера не спросил? Чего, товарищу Веткиной - начальнику станции, больше делать нечего, как твои вагоны искать?
- Я спрашивал, - тоже нахмурил бледный лоб милиционер, - но она сказала, что такой вагон в документах на станции не регистрировался.
- А чём тогда дело? - продолжал разбираться в не совсем понятном вопросе технорук. - Если диспетчер сказала, что нет, так в чём вопрос?
- У меня телефонограмма о проверке всех вагонов, - засовывая в карман бумажку с номером вагона. - Вагон химзавода с соляной кислотой пропал... Из состава, между прочим, который здесь на станции останавливался... Велено лично проверить все вагоны на запасных путях... Я завтра доложить должен... Пошли, Веткина...
- Куда вы пойдёте, на улице тьма? - тихо сказал Михалыч.
Все посмотрели на окно - там действительно ночь уже настойчиво и бесповоротно вступала в свои права.
- Сейчас у всех составов караулы, - поддержал сцепщика и Боря. - Там надо обязательно с начальником караула идти, иначе часовые будут стрелять... Сейчас всех начальников нужно поднимать... Ругаться станут... Особенно сегодня...
- Ладно, - махнул рукой милиционер, - согласен, завтра будем проверять. Я в восемь часов приду. Поняла, Веткина? Вместе пойдём...
Не успел страж порядка рассказать весь план действий на завтра, на столе Антонины задребезжал телефон.
- Веткина? - еле пробивался через телефонные шумы голос начальника района. - Вагон нашла?
- Какой вагон?
- Как какой?! - начальник рявкнул так, что все шумы попрятались на задний план. - Я же по станциям телеграмму давал?! В ночь двадцать первого состав химзавода с твоей станции ушёл. Недосчитались в том составе вагона... Чего, не проверяла?! Все станции сразу отчитались, а ты...
Тоня быстро раздвинула бумаги на столе и нашла телеграмму. В ней говорилось именно о том вагоне, которым интересовался Вася Репкин.
- Всё я проверила, товарищ начальник! - густо покраснев, закричала Антонина в трубку. - Не числится у нас такой вагон!
- Вот так бы сразу, - захрипел где-то далеко начальник, опять пропуская вперёд сердитые шумы. - Я так и знал, что на заводе всё напутали, а на дорогу валят. Как всегда... Нет на наших станциях их вагона... А ты, Веткина, в следующий раз отвечай быстрее и точнее. Поняла?
- Так точно, - тихо ответила Тоня, положила трубку и утёрла ладонью взмокший лоб.
- Всё равно завтра пойдём проверять, - строго глянул на начальника станции милиционер и вышел.
Вслед за ним пошли и другие. В кабинете остались: Михалыч, Боря и незнакомый Тоне высокий худой парень.
- Антонина, - как только закрылась дверь кабинета, Михалыч начал свою речь, - возьми племяша моего Федьку вместо этого бездельника Семёнова. Он куда-то с концами слинял, а я один тут корячиться не намерен. И хватит тебе его прощать... Лучше, вот, племянника возьми, а прогульщика гони поганым помелом. Смотри, какой богатырь, хотя и малолетка... Из деревни приехал...
- Ладно, - вздохнула Тоня, - завтра оформлю. Пусть приходит утром.
- И это, - продолжил топтаться возле стола начальника. - Бронь бы ему выхлопотать... Ему пока шестнадцать, но на следующий год, сама понимаешь... А он у матери один... Поговорила бы с начальником района... Помоги... А?
- Завтра, Михалыч, - махнула рукой Тоня. - Завтра поговорим... Сейчас иди...
Михалыч с племянником ушли. Боря обнял Тоню.
- Устала?
- Немножко, - подняла голову и улыбнулась девушка. - Совсем немножко... Пойдём...
- Сейчас, - Боря наклонился и поцеловал её в губы. - Сейчас...
Когда они вышли на улицу совсем стемнело. По пути трудяга паровоз втянул на станцию длинный состав. Кто-то перебежал перед составом путь. Паровоз чуть постоял, загудел, дрогнул и двинулся вперёд. Дальше ему будет легче, дорога до самого Города идёт под уклон. Небольшой уклон, но всё-таки... Станция Тони стоит на верхней точки округи. Где-то далеко внизу виднелись огни Города. Боря с Тоней остановились и смотрели вслед поезду, мчавшемуся к тем самым далёким огням.
- Как только война кончится, в Город переедем, - сказал Боря и поцеловал Тоню в щёку. - Я в школу устроюсь химию преподавать или биологию...
- Ещё обязательно организуешь мотоциклетный кружок, - улыбнулась девушка, поглаживая рукав изрядно потёртой форменной шинели. - Ты же у нас мастер спорта по гонкам на льду...
- Обязательно организую, а ты станешь на станции Города главным диспетчером. Согласна?
- А здесь как же? - Тоня прижалась к возлюбленному. - Здесь кто будет работать?
- Свято место пусто не бывает, - сказал Боря и ещё раз поцеловал девушку. - Найдётся кто-нибудь... Только не ты... Здесь и не всякий мужик сладит... Не место тебе здесь... Уж очень работа нервная... Ты представь, как нам будет хорошо вместе...
- Представляю... Скорей бы...
- И я тоже жду - не дождусь...
Боря проводил Тоню до калитки её дома.
- Как я соскучилась, - еле слышно сказала девушка, вглядываясь в глаза Бориса.
- Я тоже, - ответил он прижимая голову Тони к груди. - Только...
- Что "только"? - голос у Тони чуть дрогнул. - Опять всю ночь работать?
- Мне сейчас надо идти на санитарный пункт, - тяжко вздохнул Борис. - Договорённость у меня с командирами из эшелона с второго пути о санобработке бойцов... Их состав ночью уйдёт со станции, нам надо успеть... А без меня не успеют... Сама знаешь... Я пойду... Опять всю ночь придётся работать...
- Иди, - Тоня вздохнула и толкнула калитку. - Я всё понимаю... Всё...
Боря махнул девушке рукой и пошагал по узкой дорожке к станционным огням.
На следующее утро ещё и не рассвело совсем, а Антонина уж подошла к крыльцу конторы. Поднялась по ступенькам, достала из кармана ключ и буквально остолбенела - замка на двери не было. Валялся на полу изуродованный замок. Проушина крепления замка с двери, как говорится, вырвана с мясом, а если точнее - с щепками. Тоне стало жутко. Никогда она ещё не видела этаких результатов бандитского взлома, а потому и не знала - что ей дальше делать. Переступить порога конторы Тоня никак не решалась. Увидев недалеко от стены угольного склада машиниста, Антонина закричала.
- Федосей Ильич, иди сюда!
В контору они вошли вдвоём, а там будто Мамай со всей своей ордой прошёл. Всё раскидано да разбросано. Машинист стал осматривать углы, а Тоня собирала с пола бумаги. Заглянула в дверь уборщица Норкина, сразу побежала за веником, заодно разнесла по ближайшей округе весть о разбойном нападении на контору начальника станции. Прибежал Борис и сразу к Тоне.
- Как ты, любимая? - зашептал он на ухо девушке.
- Я-то, ничего, вот только с документами надо будет долго разбираться, - тихо ответила Тоня и заплакала. Впервые в этом году.
Плакала начальница до тех пор, пока не пришли Пышко с Беккером. Дальше плакать было никак нельзя - надо порядок наводить и станцией командовать.
- Нужно немедленно милицию вызвать, - узрев последствия грабежа, предложил Беккер. Пышко частыми кивками полностью поддержал техника.
- Нет у нас теперь милиции на посёлке, - вздохнула уборщица.
- Как нет? - почти в один голос удивились все.
- Помер нынче ночью Вася Репкин, - ещё протяжнее вздохнула Норкина. - Утром пришли к нему на квартиру, а он уж холодный. Сердечник, ведь...
- Помер? - Тоня, подбирая бумаги, чуть было не села от неожиданности прямо на пол. - как же?
- Вот так вот, - развела руками уборщица. - Вчера бегал тут, словно петушок молодой, кукарекал да суетился, вагон какой-то искал, а теперь лежит и не дышит...
Тоня хотела ещё что-то сказать, но тут задребезжал телефон. И голос сквозь многие противные шумы:
- Веткина, там к тебе инженерша с химзавода едет вагон искать... Не верят, что чисто всё у нас... Встреть её, покажи документы да гони в шею... Построже с ней, ты же начальник... Не хотят они никак признать, что сами с вагоном напортачили... Смотри у меня, Веткина... Доложишь к вечеру...
Пока начальница говорила, вернее слушала по стойке "смирно", в контору подтянулись и сцепщик Михалыч с племянником, потом пришёл обходчик Синьков с двумя напарницами и ещё кто-то.
- Чего там? - спросил Пышко, когда Тоня положила трубку.
- С химзавода проверка едет, - вздохнула начальница и села на стул, - вагон искать будут...
- Какой ещё вагон?
- Вагон с химикатом каким-то потерялся, - Тоня стала торопливо разбираться с кучей бумаг на столе. - Тот самый, о котором вчера Репкин говорил... Никак не найдут его и на нас грешат...
- Безобразие! - нахмурил кустистые брови технорук. - Он же у нас не числится! Как так можно...
Видно, много чего хотел сказать технический руководитель станции, но тут в контору ворвался ещё один посетитель - военврач третьего ранга. Ворвался маленький, взъерошенный словно голодный воробей и заорал, стараясь перекричать шум проходящего станцию поезда.
- Где начальник станции?! Где?!
- Я, - поднялась навстречу медику Тоня.
- Безобразие, товарищ начальник! - всё пуще распалялся военврач. - Ночью из санитарного вагона три коробки марганцовки украли! Весь запас - почти сорок килограмм!
- И у меня тоже вчера два килограмма из запаса! - закричал и изумленный Борис. - Я думал, что кто-то случайно, а тут вон оно как! Неужто и у меня опять? Пойду проверю... И кому она так понадобилась?
- Я требую найти вора! - никак не хотел успокоиться военврач. - Я не могу оставить состав без антисептика.
- Вам надо в милицию, товарищ военврач, - принялся успокаивать военного медика Пышко. - А здесь у нас сыщиков нет... Это во-первых, а во-вторых: нечего с больной головы на здоровую перекладывать...
- Как так?! - затопал ногами военврач. - Да, как вы...
- А вот так, - огромный Пышко двинулся на медика, будто слон на жеребёнка. - Не уберегли вверенное имущество, а теперь крайнего ищем? А? Сами профукали стратегический ресурс, и к начальнику станции с криком: ищи! Не выйдет, дорогой товарищ! Охранять надо было лучше! Я сам в армии на политических должностях не один год прослужил, а потому порядок знаю... Не на тех напал... Докладывайте по команде и ищите, а у нас тут других дел невпроворот...
Военврач ещё поругался, потряс кулаками, потом убежал, угрожая жаловаться во все инстанции, следом пошёл Пышко и позвал обходчиков на инструктаж. За обходчиками двинулась и уборщица с ведром, бубня себе под нос.
- С ума все с этой марганцовкой посходили. Вчера ещё двое командиров жаловались насчёт пропажи... И третьего дня...
В кабинете остались: Антонина, Михалыч с племянником и Беккер.
- Ну, чего, Антонина? - Михалыч подтолкнул к столу парня. - Оформишь Федьку?
- Паспорт есть? - Тоня подняла глаза на парня.
- Есть, - племянник густо покраснел, стал торопливо рыться в карманах и скоро положил на стол серенькую книжицу.
- Свояк мой выправил ему документу, - не преминул похвастаться своими связями Михалыч. - Он у меня сельсоветом командует... Душевный человек... С ним поговорить - сплошное удовольсьвие...
Антонина стала рассматривать документ, Беккер тоже глянул из-за плеча начальницы на первую страницу паспорта и легонько толкнул Тоню локтем, но та не обратила на этот толчок внимания. Она достала нужный журнал и быстро заполнила все нужные графы, а потом заполнила трудовую книжку для нового работника и сделала там нужную запись. Федька во всех нужных графах. Михалыч ещё малость посетовал на свою судьбу горемычную и повел племянника обучать профессии.
- Антонина, - принялся выговаривать начальнице Беккер, когда Михалыч с племянником вышли - ты почему к документам относишься так безалаберно?
- А что не так? - Тоня подняла глаза на техника.
- Что не так? - Беккер постучал ладонью себе по лбу. - Ты ничего не заметила?
- Нет...
- Как же нет-то? Там же год рождения исправлен с двадцать третьего на двадцать пятый. Топорно исправлено, заметно... Его призвать должны в армию, вот он паспорт подделал и к нам явился... Сейчас устроится на работу и сразу его потеряет, а по трудовой книжке пойдёт новый выправлять... Помяни моё слово, так оно и будет... В другом месте его бы в момент раскусили... А ты...
- А я и внимания не обратила, - часто заморгала Тоня. - Неужто и вправду исправлено? Мне его жалко стало, он же у матери один, вот я и не вглядывалась...
- Антонина, - махнул рукой техник, - нельзя так к документам относится. Ты же начальник... Надо десять раз всё посмотреть, проверить до последней запятой, а ты... Михалыч ещё тот старый жук... Всегда мягко стелет да жёстко спать... Знает о твоей доброте, вот подсунул "липу"... К другому бы побоялся...
- Не мог он специально, - решительно воспротивилась начальница. - Он хороший, добрый...
- У тебя все добрые, - не унимался Беккер. - И для всех ты в лепёшку готова расшибиться... А знаешь, какая плата за добрые дела бывает?
- Какая?
- У Лермонтова стихотворение про три пальмы читала? Помнишь, как там - "и медленно жгли их до утра огнём"... Вот так за доброту поплатиться можно...
Тоня уж открыла рот, чтобы возразить технику, но тут в кабинет вбежал обходчик Синьков и заорал благим матом.
- Бомба! Я бомбу нашёл!
Гранату возле рельсового стыка однопутки обходчик нашёл метрах в ста от станции. Нашёл её обходчик, испугался и сразу побежал к начальнице, дескать, она знает - что делать. Так обходчик решил, а вот начальница думала совсем по-другому, и очень даже растерялась. Не случалось ей еще дел с бомбами иметь. Руки опустились, губы задрожали... Хорошо, что техник Беккер не растерялся: он велел остановить пассажирский поезд от химзавода на последнем полустанке перед станцией и побежал к воинскому составу за сапёром. Гранату обезвредили быстро. Тоня уж хотела дать команду на открытие пути для пассажирского поезда, но тут вмешался Пышко.
- Нельзя путь открывать, - заорал он, подбегая к начальнице. - Возможна ловушка! Так часто диверсанты делают: положат что-то на видном месте, мол, найдут взрывное устройство и успокоятся, а настоящая мина лежит где-то хорошо замаскирована и ждёт своего часа. Надо весь путь до полустанка, где стоит поезд, проверить самым тщательным образом.
Сказано-сделано. На проверку снарядили взвод сапёров из эшелона на запасных путях. Через два часа командир сапёров доложил: мин нет. Пассажирский поезд из посёлка химзавода пропустили на станцию. А вот обратно его пустить никак не получалось. Город закрыл путь и всё движение замерло. Встала дорога... Тоня по телефону пыталась узнать в чём дело и когда путь откроют, но её посылали искать ответ на свой вопрос то туда, потом сюда, а потом куда, так и сказать неприлично. Никто не говорил ничего конкретного, ограничиваясь только общими словами. Кое-кто в ответ на вопрос сердито кричал. Когда Антонина готова была вот-вот заплакать от бессилия и досады в кабинет вбежала Соня Семёнова, супруга того самого сцепщика-прогульщика и завопила.
- Помогите! Петя! Зачем же ты?! Петя! Беда-то, какая! Помогите!
Тоня от этих криков бросила трубку и будто окаменела. А уж что к чему стал разбираться Боря, который заглянул Тоню проведать. Боря усадил плачущую супругу сцепщика на лавку, напоил водой и скоро выяснил, что Соня уезжала на неделю к родне в посёлок химзавода, а сегодня, вернувшись домой, узрела ужасную картину - муж её повесился на крюке для люльки.
"Так вот почему он на работу не выходил, - совсем не к месту подумала Тоня, когда бежала к дому Семёновых".
У дома уже толпился народ. Весть о самоубийстве сцепщика, словно вихрь пронеслась по посёлку, взволновав почти всё население. Посёлок небольшой и все здесь знали друг друга очень хорошо. Увидев подбежавшую к крыльцу Тоню, люди примолкли и все как один уставились на начальницу, ожидая от неё чего-то такого, что всех сразу успокоит и подскажет как жить дальше. Она же - начальник! Только Тоня никому ничего подсказать не могла, она сама дрожала от страха и абсолютного непонимания ситуации.
Антонина неподвижно стояла, приложив ладонь к носу и будто приросла к месту. Труп висел уже не один день, потому и пахло в избе совсем нехорошо. Прибежал к месту происшествия и Пышко. Он легонько отодвинул начальницу в сторону и для чего-то подставил под ноги трупа валявшуюся рядом табуретку. Ноги не доставали до табуретки сантиметров пять. Технорук почесал затылок и кивнул Боре, мол, уведи её. Боря взял Антонину под руку и вывел на улицу, где ей стало совсем плохо. Тоня даже не помнила, как очутилась в своём кабинете. Здесь от неё опять чего-то ждали, но она не могла даже пошевелить рукой. Даже трубку нудно дребезжащего телефона не могла поднять. Трубку поднял Боря. Поднял, послушал и тихо сказал.
- Спрашивают, приехал ли к нам инженер?
- Какой инженер? - Тоня посмотрела на Бориса, тяжело вздохнула и помотала головой, будто прогоняя какое-то назойливое наваждение.
- С химзавода, - Боря положил трубку и обнял Антонину за плечи. - Какой-то вагон он должен искать... Все чего-то ищут... Время непростое сейчас... Жить не хочется...
- Как не хочется?! - Тоня встрепенулась, словно ей в лицо плеснули студёной воды.
- А вот так, - Борис вздохнул и энергично потёр ладонями лицо. - Обокрали меня... Начисто обокрали... Весь запас марганцовки, как корова языком... Нечем мне теперь дезинфекцию проводить... Всё что было выскреб... Завтра придёт эшелон и всё...
- Что всё?
- Три шкуры с меня сдерут, - усмехнулся Боря, - а то и хуже того... Под суд... Или на фронт, на передовую, как не оправдавшего доверия... Не знаю...
- А что делать? - всю печаль Тони, будто корова языком слизала. - Есть же какой-то выход...
- Какой выход? - Боря махнул рукой. - Не свалится же с неба эта проклятая марганцовка... Всё!
- С неба ничего не свалится, - Тоня решительно подвинула к себе телефон, потом достала из стола записную книжку. - Но... Сейчас... Сейчас... У меня тётя в сануправлении Города работает... Тётя Сима... Я тебе про неё рассказывала... Сейчас... Подожди... Сейчас...
Тётя ответила быстро и сразу же прониклась заботой племянницы, уточняя - сколько нужно средства для дезинфекции.
- Чем больше, тем лучше, - торопливо зашептал Борис, подвигаясь поближе к Тоне. - Побольше бы... У меня все её спрашивают...
Тётя пообещала прислать с ближайшим поездом килограмм двадцать нужного химиката.
- Будет тебе к ночи марганцовка, - улыбнулась Тоня. - Не переживай... Мир не без добрых людей...
Боря потянулся, чтобы обнять спасительницу, но, услышав, что заскрипела дверь кабинета, отпрянул. Вошёл Пышко. Он глянул из-под насупленных бровей на Бориса и попросил его немедленно выйти вон, мол, будет тут разговор не для посторонних ушей.
- Вот что, Веткина, - технорук нахмурил лоб и оглянулся на дверь. - Не чисто у тебя на станции... Понимаешь?
- Нет, - еле слышно выдавила из себя Тоня. - Чего случилось?
- Случилось? - Пышко прищурился и скривил губы. - Не понимаешь?
- Чего я должна понимать? - голос девушки чуть заметно задрожал.
- Семёнова убили! - технорук вдарил по столу кулаком. - Гранатой рельсы хотели подорвать! Воровство на станции процветает цветом буйным! А тебе всё мало?! Распустила ты тут всё, товарищ начальник!
- А чего вы на меня кричите? - решилась вдруг дать отпор техноруку Антонина. - Вы тут тоже не с боку-припёку!
- Я!? - Пышко аж поперхнулся и вытаращил на начальницу глаза. - Я не начальник! Полномочия у меня не те! И не надо с больной головы на здоровую, я здесь без году неделя... Ишь ты!
- Вот именно после вашего приезда здесь всё и началось! - продолжила отчаянно отбиваться Тоня, уже не особо отдавая себе отчёта . - Не было у нас никаких ЧП! А стоило вам заявиться... Случайно?! Нет! Думаете, не понимаю в чём дело? Под меня копаешь! Сам всё замутил, а теперь на меня все стрелки!
- Ах, так! - Пышко ещё раз вдарил кулаком по столу и выбежал прочь из кабинета. - Да как ты?! Ну, ты... Вот ё...!
Тоня уронила голову на руки и заплакала. И от обиды, и от того, что накричала в запале так много лишнего, что волос дыбом и выть хочется. За окном громыхал очередной тяжелый состав. Вбежал Боря.
- Тоня? Чего тут у вас? Пышко как ошпаренный вылетел...
- Дура я, - часто всхлипывая, подняла на Бориса красные от слез глаза Тоня. - Дура... Такого ему наговорила, что... Чего мне теперь делать? Под поезд что ли? Чего на меня нашло? Ой, дура...
- Ну, что ты, что ты, - Боря обнял девушку. - Успокойся...
Может быть и успокоил бы Боря Тоню... Может быть... Любовь и не такие чудеса творила, но не сегодня. Антонина ещё плакала, поливала слезами пахнущую бензином шинель возлюбленного, и тут дверь неожиданно распахнулась. В кабинет вошли два милиционера и Пышко. Первым переступил порог милицейский майор, он же и строгий спрос начал.
- Ты что ль начальница тут? - глянул майор на Тоню глазами волка, почуявшего близкую добычу.
- Я, - Тоня отпрянула от плеча Бори и быстро вытерла обратной стороной ладони слезы с глаз. - А в чём дело?
- Так, так, - милиционер обвёл глазами кабинет и остановил взор на Борисе. - Кто такой?
- Заведующий санитарным пунктом, сержант медицинской службы, - быстро встал Борис. - После госпиталя...
- И чего ты здесь делаешь, заведующий? - поинтересовался майор, вглядываясь парню в глаза, словно выискивая там чего-то такое, о чём и подумать страшно.
- Так, я это..., - Боря опустил глаза и как-то сразу сник, будто футбольный мяч, угодивший точно в торчащий из забора гвоздь. - Так... Зашёл... Просто...
- Если "просто", то пошёл вон! - рявкнул милицейский начальник и перевёл негодующий взор на Тоню. - Быстро!
Борис противиться команде не стал и сразу же вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
- Ну, чего делать будем, товарищ начальник? - с зловещей таинственностью в голосе после некоторой паузы сказал милиционер. - А?
- А что случилось? - Тоня опустила руки под стол и крепко сжала ладонью кулак.