Настоящий гурман не перепутает кабачок с патиссоном. Щедрый клиент не потребует сдачу с медяка. Порядочный человек не придет в трактир со своей выпивкой.
Трактирщик вытер с барной стойки несуществующие крошки, окинул столичного хлыща презрительным взглядом и окончательно пришел к выводу, что перед ним невежда, скупердяй и редкостная скотина. Даром что с портфелем и в лакированных штиблетах. В ответ на предложение отведать знаменитого рагу из телятины, хлыщ поморщился и заявил, что чрезмерное употребление мяса повышает кровяное давление, замедляет кровообращение и вредит мужской потенции. А вот кабачки как раз наоборот - понижают, убыстряют и улучшают соответственно.
Хлыщ звякнул мелкой монетой, придвинул к себе миску с маринованными овощами и достал серебряную флягу, украшенную буквами, которых ввиду их эстетической витиеватости трактирщик не разобрал.
- Я, собственно, к вам по какому вопросу. - Посетитель вынул из кармана шелковый платок и тщательно вытер пухлые губы. - Меня интересует один ваш постоянный клиент, некий господин Регинальд Забугорсий по прозвищу Неустрашимый.
- Не знаем таких, - слишком поспешно ответил трактирщик.
- Ну как же, его все знают. Во всяком случае когда-то знали. Почетный кавалер двух орденов ее Величества, легендарная личность и герой Забугорья. Бывший, правда.
- Мало ли тут бывших героев околачивается, - пожал плечами трактирщик, замахиваясь мокрым полотенцем на зазевавшуюся муху, - может, я и сам бывший герой.
- Вот и я о том же, - слащаво улыбнулся хлыщ, приглаживая ладонью волосы, обильно смазанные бриолином, - вы ведь в свое время с господином Регинальдом вместе, как бы это сказать...геройствовали. О чем придворный менестрель Распевамус в свое время даже балладу сложил. В ней, правда, больше про вашего товарища пелось - "о, храбрый Регинальд-герой, врагам гроза и геморрой!"...
Трактирщик посмотрел по сторонам, прикидывая в уме размеры потенциального ущерба от вышвыривания столичного хлыща вон в случае непопадания оного в дверной проем.
- Знаете что, уважаемый, - трактирщик уперся в стойку красными кулаками довольно внушительных размеров, - а хотите еще порцию патиссонов? Так и быть - за счет заведения. Ну, чтоб у вас там все улучшилось и повысилось...
- Я так понимаю, разговора у нас не получится, - вздохнул хлыщ. - Вот вам моя карточка. И передайте вашему приятелю, пусть свяжется со мной. В его интересах, чтобы это произошло раньше, чем его найдет судебный пристав.
***
Вечер вчера выдался самый обычный - людно, шумно, весело. Помощница по кухне - краснолицая пухлая тетка, едва справлялась с заказами. Двое певчих, гордо именовавших себя "свободными менестрелями", терзали лютневые струны, издавая звуки, похожие на жалобный кошачий мяв.
- О Регинальд, ты рыцарь без упрека,
Тебе по жизни очень одиноко,
Но вот судьба любовь тебе послала
И жизнь твоя гораздо лучше стала...
Баллада в свое время пользовалась популярностью, и трактирщик, будучи лично знакомым с ее героем, успешно предлагал клиентам экзотические блюда - любимый салат Регинальда "Кроши врагов в капусту", рагу "Забугорское" и настойку "Герой нашего времени".
В какой-то момент менестрели повздорили из-за правдивости контента - то ли светлокудрый рыцарь соблазнил невинную пастушку, то ли невинная пастушка, оказавшись фрейлиной королевы, соблазнила чернобрового рыцаря, дабы похитить у него ювелирные украшения. Спор перешел в рукоприкладство, а лютни из разряда струнно-смычковых перешли в инструменты ударные. Никто не помнил, как там оно пелось в оригинале. Трактирщик редко отлучался от своей стойки, но тут пришлось.Спорщиков разняли, лютни отобрали. Обоих накормили бесплатно.
В то же время равнодушные к музыкальным разборкам посетители соревновались в поедании ядреных патиссонов, приготовленных по рецепту горных троллей. Победитель сожрал восемь порций. Правда, у бедняги скрутило живот и весь оставшийся вечер он не выходил из нужника.
Вечер как вечер. За таким обычно следует вполне обычное утро. Если его, конечно, не протят визитеры, вроде столичного хлыща.
За столичным хлыщом, который, если верить карточке, являлся "квалифицированным и лицензированным стряпчим Антуанилием Забейко" последовали не менее представительные личности: "квалифицированные и лицензированные" стряпчие конкурирующих контор "Рассвет" и "Закат", хозяйка брачного агентства "Любовь до гроба", автор популярной баллады о Рыцаре без Порток бардесса Эвелина Алмазная, а также судебный пристав собственной персоной.
Всем им очень хотелось пообщаться с геройским постояльцем, ради чего одни были готовы прибегнуть к подкупу, другие к кокетству, а третьи к угрозам юридического и процессуального характера.
Трактирщик стойко держал оборону, даже когда юная бардесса Эвелина, томно хлопая накладными ресницами, оставила на стойке довольно приличную сумму за не совсем точный рецепт кабачковой икры.
- А ведь правда, что господин Регинальд любит именно это блюдо? Кстати, он ведь тут проживает? Ну, тот самый Регинальд Неустрашимый?
Трактирщик неопределенно хмыкнул.
- У вас на верхнем этаже - комнаты для съема? Самая верхняя, кстати, называется мансарда. У вас же есть свободная мансарда? Или ее занимает Регинальд?
- Да сдался вам этот Регинальд! - не выдержал трактирщик. - Что вы пристали к человеку? Десять лет не вспоминали и вот те нате!
- Страна должна знать своих героев, - серьезно заявила белокурая бардесса, - да и вам польза. Вот сложу я былину о вашем заведении, клиентов прибавится, прибыль поделим пополам...
- Ничего ни с кем я делить не собираюсь. - Трактирщик в очередной раз стукнул кулаком по многострадальной стойке и вытянулся во весь рост, видимо, надеясь устрашить наглую девицу своим грозным видом. Устрашение вышло так себе, ибо росту в трактирщике было немногим больше, чем в пивной бочке.
- Ну, не хотите - как хотите, - бардесса поджала пухлые губки, - судебный пристав уже приходил? Да не дергайтесь, знаю, что приходил. Кузен он мне, двоюродный, так что и без вас догадалась. Кто ещё приходил?
- Стряпчие приходили? Вижу, приходили. Вот и карточка господина Забейко - самого отъявленного мошенника Забугорья. Ваш неустрашимый друг, надеюсь, никаких бумаг с ним не подписывал? - Эвелина Алмазная демонстративно разорвала карточку Антуанилия на мелкие кусочки и бросила в пепельницу. Затем глубоко вздохнула и выдохнула струйку серебристого дыма. Обрывки картона заискрились угольками, от которых бардесса прикурила тонкую сигарету.
- Имею разрешение на бытовую магию, - ответила девушка на недоуменный взгляд трактирщика, - исключительно для прикурить. А то дождешься от вас...
- Нету Регинальда, - буркнул трактирщик, - в отъезде.
- А когда вернется? - деловито поинтересовалась бардесса.
Трактирщик пожал плечами
- А я почем знаю? За комнату уплочено на...надолго вперед.
- Жаль, жаль... - бардесса легонько коснулась тонким пальчиком с розовым ноготком волосатой лапищи трактирщика, отчего тот вздрогнул и выронил тряпку, - а ведь вы врете. Никуда наш герой не уезжал. Пьяный небось валяется в своей мансарде в компании какой-нибудь девицы сомнительной свежести.
- Вам-то какое дело? Вот ведь прицепилась! И вообще - заведение закрыто, так что прошу на выход!
Побагровевший трактирщик сделал недвусмысленный жест по направлению к двери, которая со скрипом распахнулась. Видимо, заведение тоже имело разрешение на бытовую магию.
- Ну что ж, - кокетливо улыбнулась Эвелина, выпустив колечко дыма в виде сердечка, - придется сложить былину не о славном герое, готовящемся совершить очередной подвиг, а об опустившемся алкоголике, порочащем честь королевского мундира...
- Какую еще былину?
- Печальную, какую ж еще? Или вы хотите шутливую? Наш Регинальд не ранен, не убит - упал лицом в салат и крепко спит...
- Хватит! Можете подняться к нему в комнату и убедиться, что его там нет. Но только потом вы мне расскажете, что вам от него надо. А то ходят тут всякие...
Громыхая связкой ключей, трактирщик поднялся по лестнице. Бардесса, шурша кружевными воланами, последовала за ним.
***
Ключи не понадобились - комната постояльца с табличкой "Регинальд Забугорский. Просьба не беспокоить" оказалась незапертой. И, похоже, здесь что-то искали - кровать сдвинута, постель перевернута, пух и перья из подушек покрывают мебель, словно снежные хлопья.
- Вот те нате! - присвистнул трактирщик, оглядываясь по сторонам.
- Не то слово, - согласилась Эвелина, поднимая с пола расшитый звездами бархатный фрак, - а герой-то наш заметно отстал от моды. Такое уже лет сто как не носят.
- А вам-то какая разница?
- А может, он мне родственник, двоюродный кузен, к примеру.
- Это вряд ли, - усмехнулся трактирщик, покачивая лысой головой, - нет у него никаких родственников.
- Хм, надо же, какая удача, - пробормотала Эвелина.
Трактирщик сердито сдвинул брови.
- А ну, признавайтесь, что вам от него надо!
- Видите ли, я большая поклонница покойного Распевамуса, автора баллады о подвигах вашего постояльца...
- Почему покойного?
- Потому что гений пера и слова, к глубокой скорби ценителей искусства, вчера покинул наш бренный мир! - Эвелина извлекла из складок платья кружевной платок и промокнула глаза. - О, сладкий голос Забугорья! За что нам всем такое горе! Распевамус был величайшим поэтом. Его строки, наполненные светом и смыслом, служат примером для подражания... Я так и скажу завтра на похоронах.
- Сочувствую, - шмыгнул носом трактирщик, пытаясь сделать печальное лицо, - но Регинальд-то тут причем?
- При том, что Распевамус под занавес сошел с ума и переписал завещание гонорара от пресловутой баллады, - Эвелина перестала всхлипывать, - вы хоть понимаете, что такое "гонорар"?
- Ну... это когда кто-то хорошо спел и ему за это заплатили - у меня в трактире постоянно менестрели, барды и другие представители вашей братии ошиваются. Иногда им монета перепадает. А иногда могут и по шее дать - если лажают.
Трактирщик подобрал с пола растерзанный тюфяк и придвинул кровать к стене.
- Ничего вы не понимаете. Впрочем, подобное невежество простительно, - бардесса нарисовала пальцем на деревянной столешнице сердечко и сморщила носик, сдувая пыль, - Вам-то какой вариант баллады больше всего нравится?
- У меня память на поэзию не очень, - признался трактирщик.
- Мой любимый - в котором Регинальд отбивает атаку гигантских мухоморов. Да и тот, где он спасает некую молодую девицу, тоже неплох, хоть и пошловат. А вариантов-то - пруд пруди.
- Брехня. Не было там никаких мухоморов. И девиц тоже не было.
- Это вам Регинальд лично сказал? Впрочем, какая разница, что было, а чего не было? Главное, что за каждое удачное подражание Распевамусу начислялась плата, так называемое "роялти".
- Что за дичь? Первый раз слышу.
- Профессиональная магия, вам не понять. У Распевамуса на эту магию соответствующая лицензия имелась. Ваш постоялец Регинальд - участник битвы и важный свидетель. Он теперь для стряпчих - лакомый клиент. Да и завидный жених тоже - не даром тут мадам из брачного заведения крутилась...
- А пристав чего крутился?
- Ну как же. Смерть уважаемого человека, наследство... Если вам на вашего Регинальда не наплевать, вы б сообщили ему, что его ищут. И вообще, плохо вы заботитесь об имуществе постояльцев, - Эвелина постучала по умывальному тазу, на дне которого пребывало в летаргическом сне многолапое насекомое. - Вдруг что ценное украли.
- Я со своими постояльцами сам разберусь, - заявил трактирщик и жестом указал бардессе на дверь.
***
Ночью трактирщику не спалось. Поворочавшись без толку, он встал и пошел в мансарду. Прибрать бы там. Еле спровадил проныру-бардессу, а то все по углам глазами шарила, словно выискивала чего. Светильник трактирщик зажег не сразу, сперва подошел окно ставнем закрыть. Кусты за окном тревожно шевелились и шептались хриплым шепотом.
- А чего не через дверь?
- Туда вход только через трактир, это три двери получается. Ты сможешь три замка вскрыть так, чтобы хозяин не проснулся? То-то. Вон то, верхнее. Долезешь?
- Ну, допустим. А назад? Брать-то что? Руки нужны свободные.
- Бумаги. Все, какие найдешь. По карманам распихаешь. И постель обшарь, волос поищи...
- Э нет, дядя! Я честный вор, с запретной магией дел не имею. Это тебе к мокрушникам...
- Да не собираюсь я никого убивать, волос для поисковой магии нужен.
- Ага, ищи дураков, так я тебе и поверил! Знаем мы таких... масляных.
- А если приплачу?
- Мокрушникам приплачивай!
- Ладно. Сведешь с ними?
Трактирщик хмыкнул и шумно захлопнул ставни. Из-за кустов шмыгнули две тени и исчезли в темноте.
***
- О, сладкий голос Забугорья! За что нам всем такое горе! - экспромт Эвелины Алмазной, написанный прямо во время траурной процессии, подхватили безутешные барды, трубадуры, сказители и гусляры.
Почтить память придворного менестреля собралась толпа народу, и на трактирщика никто не обращал внимания.
- Погиб поэт, душою юный,
Умолкла арфа, стихли струны...
- Почему погиб-то? - шепотом поинтересовался не причастный к искусству стряпчий Забейко, - убили что ли?
- Да нет, от старости, - шепнули в ответ стряпчие конкурирующих контор "Рассвет" и "Закат".
- А почему тогда юный?
- Так то ж душою. Говорят, менестрель под конец совсем в детство впал.
Громче всех рыдала одетая в черный кринолин владелица брачного агентства "Любовь до гроба". Наконец раздались печальные звуки лютни и кто-то затянул куплет из когда-то знаменитой Баллады о Битве при Бугре.
- Оригинал! Есть ли у кого-то оригинал?
- Это про то, как отряд Регинальда Неустрашимого, забрался в брюхо деревянной лошади и хитростью отомстил подлому врагу?
- Да нет! Это про то, как подлый враг, замаскировавшись под гигантские мухоморы, украл подвески королевы!
- Не королевы, а герцогини! И не подвески, а королевскую печать.
- Не было там никакой герцогини, а была молоденькая пастушка.
- Ша! Пристав!
При упоминании пристава шайка бардов притихла.
Пристав - усатый верзила в парадном мундире держал в руках грамоту.
- Завещание покойного господина Распевамуса, придворного менестреля ее Величества от сего месяца сего года...
- Дык это ж опосля того, как Распевамус в детство впал, так что незачет, - громко шепнул один из бардов, в котором трактирщик узнал давешнего победителя патиссонового состязания.
Пристав взглядом смерил шептавшего и объявил:
- Завещание впервые оглашается публично сего дня, месяца и года, а составлено оно сразу после Битвы при Бугре - десять лет тому назад.
- Мэтр также брал на себя другие обязательства! - взвизгнула владелица брачного агентства, - попрошу учесть - Распевамус недвусмысленно предлагал моим подопечным Лизетте - руку, Жанетте - сердце, Жоржетте -...
Что еще предлагал покойный мэтр незамужним девицам, присутствующие не расслышали - голос пристава стал звучным и громким, заглушив все вокруг. Видимо, представитель закона имел лицензию на магическое звукоусиление.
- Установленную часть дохода от подражаний, продолжений и других видоизменений оригинального текста Баллады о Битве при Бугре передать герою битвы Регинальду Неустрашимому.
- А как же мы? - возмутились барды и менестрели, - Распевамус прославился благодаря нашим подражаниям и продолжениям! Кто там помнит тот оригинал?
- Я помню! - с каменного валуна поднялся престарелый сказитель с длиннющей белой бородой, - "О, гордый рыцарь! В боях с врагами истек ты кровью, но будет время..."
Почтенного старца усадили обратно, объяснив ему, что исполняемый вариант не является лицензионным подражанием.
- Прошу заметить, если вы не состоите в нашем творческом профсоюзе, ваше мнение не учтется! - в руках у бардессы Эвелины оказалась стопка бумаг, - членство в профсоюз можно оформить через посредническую контору "Рассвет" и там же оплатить взносы.
Барды зашелестели бумагами, зашумели, но притихли, когда пристав снова взял слово.
- Как только господин Регинальд вернется из дальних странствий, мы оформим наследство подобающим образом, при условии, что означенный Регинальд предъявит оригинал "Баллады", оставленный ему в дар завещателем.
- А если он не вернется? Может, на него подлые враги напали...
- В случае гибели наследника наследство переходит в королевскую казну...
- Это нечестно! - возмутилась мадам из брачного агентства, - господин из конторы "Закат" представляет интересы меня и моих девочек, он вам докажет, что доход от баллады - наш.
- А может, нет никакого оригинала! - воскликнул один из бардов, - давайте опросим очевидцев, сравним с куплетами - который ближе к истине, тот и примем за оригинал.
- Ну и где они, эти очевидцы? Геройский Регинальд - и тот был, да сплыл.
- А как же господин трактирщик? Давайте его спросим. Если ему верить, он лично с Регинальдом геройствовал, - Антуанилий Забейко достал блокнот и перо.
- Это тот лысый тролль, который за кабачковую икру втридорога дерет?
- Да ладно! Не водилось у Регинальда таких плюгавых друзей.
- Икра, кстати, пальчики оближешь...
- А баранье рагу - просто сказка!
- Зато патиссоны - порченные. Давеча с товарищем попробовали чутка, так потом весь вечер до ветру бегали.
- Вранье! Мои патиссоны - самые свежие! Твои сообщники-певуны драку устроили, видать, внимание отвлекали. А вот ты... - трактирщик сгреб барда-победителя в охапку, - а ты не до ветру, сволочь, бегал, а в комнату к Регинальду. Погром там устроил. Искал-то чего?
- Манускрипт с балладой...- прохрипел зажатый крепкими лапищами бард.
- Ну и как? Нашел?
- Н-н-нет.
- Потому что вот он, - трактирщик выпустил дрожащего барда и вытащил из-за пазухи пожелтевший лист бумаги. - Регинальд в надежном месте его для сохранности оставил. Давайте, устанавливайте оригинальность.
Лист бумаги, подхваченный ветром, устремился в даль. Барды, менестрели и сказители вместе со стряпчими и судебным приставом устремились следом.
***
Ближе к ночи, когда за последним посетителем явилась разгневанная жена и с криками "я тебя, пропойцу, из дома вышвырну" потащила его домой, в трактир пришла бардесса Эвелина Алмазная.
- Мы закрыты, - буркнул трактирщик.
- А я не голодна, - ответила бардесса, облокачиваясь на барную стойку, - просто в вашей истории не все сходится. То, что Регинальд давным-давно в своей комнате не бывал, я и сама поняла. Там пылищи со времен битвы при Бугре. А вот как вы догадались, кто залез в комнату?
- Легко. Раз сломали дверь, а не окно, значит, кто-то из тех, кто был в тот вечер в трактире. Другого-то прохода наверх нет.
- Мало ли кто в трактире был. Я вот, например. Или тот же Забейко.
- Э не, вы приходили уже утром. Чтоб наверх попасть, нужно мимо меня пройти. А для этого меня нужно отвлечь. Отвлекался я, так чтоб надолго, всего раз - драку, затеянную бардами, разнять. Во время драки все были на виду, даже те. Кроме одного поганца. Тьфу! Еще ославить меня пытался. Да от моих патиссонов сроду никого не несло, хоть как обожрись! Вот Забейко на следующий день три порции съел и ничего. Только не любитель он овощей. С кривой рожей давился, будто его заставляют. А на самом деле думал, как тут делишки свои ночью обставить.
- В смысле? Расскажите! Интересно ж! Прям сюжет для детективной былины!
- Да чего рассказывать? Пришли ночью двое, шептались в кустах, один другого, 'честного вора', подбивал в окно мансарды влезть за бумагами и волосом. Вор, как про волос услышал, отказался, к убийцам заказчика послал... Я тогда понял, что не ваши сообщники, вы в комнате и так уже побывали.
- Если что, Забейко интересы нашего профсоюза не представляет, - официально произнесла бардесса. - И все равно не понятно, почему вы решили, что он - заказчик.
- Он знал, что нет отдельного входа и попасть наверх можно только через трактир. И вор его масляным назвал. Вы голову этого Забейко видели?
- Хм... Ну, допустим. Волос, говорите...
- Ну да. "Масляный" сказал, что для поисковой магии, вор ему не поверил, решил, что для запретной, для убийства.
- Для убийства... Но кому выгодна смерть Регинальда? Может, и правда, для поисковой магии? Скажете вы мне наконец, где Регинальд на самом деле?
Трактирщик вышел из-за стойки, вытер руки о фартук и галантно поклонился.
- Честь имею - лично Регинальд Забугорский. Неустрашимый. Собственной персоной. Наградной орден ее Величества предъявить?
- Но ведь Регинальд...
- "Высок, кудряв, лицом приятен, он совершает подвиг ратен? Подлейший враг сидит в кустах, а Регинальд его ба-бах?" Так в пресловутой балладе поется? Народу наплевать, что там на самом деле произошло. Лишь бы за чужие геройства выпить.
Глаза бардессы стали шире, а брови поползли вверх, словно под воздействием омолаживающего заклятья.
- Не было никакой битвы при Бугре. Распевамус в компании королевских придворных вез через Бугор подарок королеве от заморского министра. Я при менестреле поваром состоял. Разбили мы лагерь, наварили грибной похлебки, и вдруг откуда ни возьмись появились полчища чудищ. Странные такие чудища, сиреневые в крапинку. Мечи сквозь них проходят, да и вреда особого нет. Потом потянуло нас в сон, а когда проснулись - ни чудищ, ни королевского подарка. Ясен пень - чудища привиделись. Ну, думаем, головы нам не сносить. А тут Распевамусу идея пришла и про героическую битву, и про подлых врагов. Подарок, правда, потом нашли. Его один из придворных стырил. Но балладу уже на каждом углу распевали - хорошая вещь получилась, хоть и ни слова в ней правды.
- Ну, и зачем вам весь этот спектакль? - недоумевала бардесса, - чужая личина, фальшивый постоялец?
Трактирщик тяжело вздохнул.
- Поначалу пытался людям объяснить, что я - это я, но никто не хотел верить. Подавай им красавца-героя в шлеме и латах. А еще лучше на коне. Пришлось врать, что герой в отъезде, подвиги совершает. Что же я, с клиентами спорить буду?
- Выходит, и королевский орден вам дали ненастоящий... - разочарованно продолжала Эвелина
- Как раз таки орден настоящий. Просто не за то, о чем в балладе поется.
- А можно взглянуть?
Трактирщик расстегнул ворот рубахи и с трудом просунул лысую голову через цепь.
Эвелина потрогала орден рукой.
- Теплый...
- Я его редко снимаю. Башка едва пролазит, - пояснил трактирщик, - стойте! Вензель! У Забейко на фляге такой же вензель!
- Эко ж вас угораздило... Если вы, действительно, Регинальд и не врете...
Сделав шаг навстречу трактирщику, девушка взяла его за руку.
- Не врете, - разочарованно вздохнула она, - придется с остросюжетной былиной повременить - с королевскими наемниками не шутят.
- Это что, тоже бытовая магия?
- Нет, скорее семейное проклятье. У меня кожа чувствительная на вранье. Очень мешает в личной жизни. Иногда так хочется, чтобы тебе соврали...