Вот и распутье. Всадник натянул поводья и прищурился, разглядывая доску, которая служила указателем. Он вытащил из нагрудного кармана пергамент и, закрывая его от дождя плащом, принялся сверяться с картой.
- Тааак. Прекрасно. До вечера я уже буду в Дубровицах. Хоть там в тепле переночую. - пробормотал путник, закутался поплотнее в плащ и пустил коня по широкой дороге, ведущей вправо.
Дубровицы было последнее крупное селение в Златолесье, которое мужчина еще не посетил. Дальше были лишь редкие деревушки, разбросанные по Великой Зеленой Колыбели - огромному лесу, границ которого не ведал никто. Странник был в пути уже несколько месяцев, смертельно устал, а его путешествие и не думало заканчиваться. Благо в последние дни небо наконец-то затянуло тучами, пошёл дождь, и стало прохладно. Мужчина хмуро оглядывал окрестности из-под капюшона и мечтал о горячем ужине, ванне и мягкой соломе без насекомых. Его донимали неудобства в пути, комарье и погода. Вдобавок, он ослабел после ритуала крови, и его временами пробирал озноб. Но более всего его раздражала цель, ради которой он оставил родной город-крепость Северный Клык и теперь терпел все эти лишения. Цель, которая уже, казалось, который месяц потешается над ним: почти даётся в руки и снова ускользает, уводит его все дальше вглубь лесов.
Мужчина недовольно поморщился и пришпорил коня. Конь возмущенно фыркнул, но послушно пошёл по раскисшей дороге. Обоим нужен был отдых, и животному и путнику.
* * *
К вечеру распогодилось. Когда солнце начало клониться к закату, всадник подъехал к добротным деревянным воротам Дубровиц. По обеим сторонам стояли стражники, которые при виде незнакомца оживились:
- Э, милсдарь, куда направляетесь? - спросил простуженным голосом левый.
- Да, и надолго ль в Дубровицы? - пробасил правый.
- Будьте здоровы, - вежливо кивнул путник. - Не беспокойтесь, слишком долго я не задержусь.
- Это то и нехорошо, надо думать. Выглядите вы как аптекарь или травник, вон как у вас в сумке книжки видны. Учёный вы, стало быть, человек. Нам бы истории ваши послушать, да совета может спросить, а то ж иначе передохнем все с тоски! - стражники переглянулись. - А вы откуда едете-то? Неужто из Соттара путь держите? Гляжу, у вас ворот меховой - а нынче лето. Кто ж летом-то меховой плащ носить станет?
- Что верно, то верно. А еду я из Арнхельмских гор, из самих Высоких Гнездовий. А сам-то я путешественник, книгу вот пишу. - Мужчина похлопал по сумке с книгами, привязанной к седлу. - Про здешние места, что тут растёт в лесах, какая погода, чем добрый люд занимается, чем живёт. Может, посоветуете, где здесь можно остановиться, где комнаты опрятные, кормят досыта и денег втридорога не берут?
- Ну, это вы загнули, чтобы и чисто, и сытно, и недорого! - усмехнулся левый. - Поезжайте прямо до рынка и сверните вправо, в середине улицы увидите корчму Крепкий Жёлудь. Там все, что требуется усталому путнику, найдётся, да и хозяин человек уважаемый. Мало он, конечно, не возьмёт, но и не обдерет как липку.
Стражники расступились, пропуская путника, и всадник въехал в город.
Корчма нашлась быстро и оказалась вполне сносная. Путешественник сложил свои вещи в скромной, но уютной, комнатушке, отмылся с дороги в бане и спустился к ужину в общий зал.
В корчме он снова представился учёным-путешественником, исследователем местных обычаев. Он надеялся мгновенно заинтересовать местное население, как это было в каждом городе, где он появлялся. Стоило ему упомянуть, зачем он пожаловал, как вокруг собирался весь местный люд, от мала до велика, готовый рассказать с сотню разных поверий и историй здешних мест - лишь бы не работать. Это была очень удобная выдумка - народ любит мирных путешественников, менестрелей и бродячих музыкантов, но в этой таверне на него обратили внимания не больше, чем на придорожный сорняк. Донельзя удивленный мужчина заказал на ужин простую еду: репу и мясо. Он сел в углу с щедрой порцией и большой глиняной кружкой пива. Неторопливо покончив с трапезой путник стал ждать.
Чутье его не подвело. Разгадка появилась позднее: у местного люда уже было кому их попотчевать новостями. Вскоре после заката в таверну стали стекаться местные. За столами стало тесно и шумно, но все стихло, когда в зале появилась маленькая сухонькая старушонка и степенно стала выкладывать новости, кропотливо собранные в пути. Мужчина внимательно слушал ее россказни: она оказалась старьёвщицей, которая бродила по селениям Колыбели и Долины без малого вот уже пятнадцать лет и знала едва ли не всех местных в лицо. "Занятно. Это может оказаться полезным". - Подумал странник.
- Куда направишься теперь, адэ? (прим. авт.: уважительное обращение к старшим в восточных землях королевства) - спросил хозяин заведения из-за барной стойки, протирая кружки чистым полотенцем, когда старушка закончила рассказывать новости.
- В Долину, милый. Почитай уже полгода там не была - зимовала у дочки недалеко от Эшхольма. - ответила старушка, потягивая мёд из высокой кружки. - Пойду с самого утра на Овражки, прямиком по западной дороге.
Путник достал карту и стал внимательно изучать пути, ведущие из Дубравиц. Он решил рискнуть. Если бог услышал его мольбы, может статься так, что его путешествие скоро закончится. Высшие силы зачастую направляют не ведающих, так как им нужно. Странник надеялся, что в этот раз его риск оправдается и его суровый северный бог направит к нему того, кого он ищет вот уже столько месяцев.
Не дожидаясь, когда старушка вывалит все свои истории, мужчина встал и вернулся в свою комнатушку. Нужно было успеть собрать сумки и выспаться - старухи встают рано, а как далеко придётся следовать за ней- неизвестно.
Он выехал поутру аккурат следом за старьевщицей, но ехал так, чтобы та его не углядела. Мужчина видел, как вечером она остановилась на ночлег в заброшенном доме у дороги. Подождав немного, пока старуха заснёт, он прокрался в обветшалую избу и положил у самых дверей перевязанный холстиной свёрток. Мужчина присыпал его соломой, но оставил край холстины напоказ, надеясь, что старьёвщица заметит его.
Странник тихо выскользнул из покосившейся постройки и устроился на ночевку в лесу неподалёку. Спать на голой земле он уже привык, но в ту ночь ему снились тревожные сны, далёкие голоса шептали ему что-то, отчего во сне он испытывал то страх, то отвращение, то горечь и стыд, но проснуться не мог - голоса не отпускали его, как цепкие лапы паука. Мужчина проснулся в предрассветных сумерках и закутавшись в плащ просидел у поросшего мхом валуна еще несколько часов, ожидая, когда пройдёт озноб. Когда солнце разогнало утренний туман он отправился к избе и проверил, был ли найден его свёрток. Его Бог наконец-то внял его мольбам: на полу путник обнаружил лишь солому. Свёртка не было.