Ночь в лагере мангусов прошла для Ли в тревожном беспокойном сне. Возле постели, на которой метался тайпэн, бормотавший что-то на рычащем языке степных демонов, постоянно сидел кто-то из къёкецуки. Прикосновения их холодных рук, казалось, на время успокаивали Ханя, но спустя какое-то время все начиналось вновь. Людоеды вели себя осторожно, стараясь без повода не приближаться к широкому навесу, где укрывались люди и мертвые демоны. То, что Таката только и искала повод вцепиться кому-нибудь в глотку, мангусы чувствовали просто замечательно, и здоровый инстинкт самосохранения, как и у всех нормальных мужчин любого разумного вида, призывал их держаться как можно дальше от рассерженной женщины.
Пробуждение стало для Ханя процессом тяжелым и довольно болезненным, обычное похмелье и близко не могло сравниться с теми ощущениями, что оставило после себя близкое общение с Сейриш. Тайпэн через силу заставил себя выпить несколько глотков родниковой воды, но только от одной мысли о полноценном завтраке, на котором так настаивали его спутники, Ли болезненно замутило. На все заданные ему вопросы Хань отвечал поначалу односложно и без заметного энтузиазма, но къёкецуки все-таки удалось его растормошить.
- Так чего эти пожиратели плоти хотят от тебя? - больше всех наседала Таката. - Чего они хотят от нас с Ёми мы уже поняли.
- Бартер, - ответил Ли, пытаясь унять жгучую головную боль с помощью холодного компресса из корпии, пропитанной травяным отваром, отыскавшимся в запасах Удея. - Мы помогаем им справиться с их проблемой, они помогают нам с нашей. Собственно большого выбора я не вижу, по-другому мангусы из этих земель не уйдут.
- А в чем подвох? - сразу же поинтересовалась старшая из мертвых демонов.
- Подвох в том, что то, чего хотят Сейриш и Шархад немного не согласуется с теми указаниями, которые они получили от этой их Старшей Матери, чем бы она ни была.
- То есть мы рискуем всего лишь вызвать на себя гнев местного полубожества, которому истово поклоняется пара-тройка тысяч звероподобных монстров, - уточнила Ёми. - Какая прелесть. Как думаете, еще не поздно вернуться в Кемерюк и, захватив город, просто удерживать его до появления манеритской армии?
- На этот вариант даже я теперь соглашусь, - буркнул Удей, все время торчавший у выхода из-под навеса и приглядывавший за окружающим.
- Я не думаю, что Сейриш задумала все это только вчера, - заметил Ли. - Тем более, они уже явно давно поджидали подходящего кандидата на роль свободного наемника, несвязанного никакими внутренними обязательствами их племени. Я не совсем понял, что именно от меня потребуется, но вряд ли это будет что-то невозможное.
- Главное, чтобы это не оказалось банальным закланием, - откликнулась Таката. - Не хотелось бы действительно увидеть тебя в казане у парней той самой Матери.
- Ничего не замечаете, - насторожился вдруг Удей, выглядывая наружу.
Ёми прекратила попытки напоить Ханя мясным бульоном и переглянулась с подругой. Шелест обнажаемых мечей слился с диким ревом десятков нечеловеческих глоток, раздавшимся буквально со всех сторон. А спустя еще мгновение вся лощина вдруг разом обернулась местом жуткой беспорядочной бойни.
Зрелище, представшее глазам людей и къёкецуки, было воистину неописуемым. Сотни мангусов, сошедшихся в кровавой свалке, рвали друг друга с остервенением бешеных шакалов и яростью, доступной лишь истинным берсеркерам. Схватки шли везде и сразу: на обрывистых краях лощины, на крутых склонах оврага, в проходах между землянками, внутри, снаружи и даже поверх неказистых жилищ. Расписанные идолы и осветительные чаши из черепов одна за другой оказывались опрокинутыми на землю, расплескивая вокруг горящее масло, почти отовсюду слышался гортанный звериный рык, и кровь, густая и темная, столь обильно проливалась на землю, что та не успевала ее впитывать, превращаясь в склизкую тягучую грязь.
Мощный удар разорвал кожу навеса над головами у тайпэна и остальных, и массивное угловатое тело мягко спрыгнуло вниз, издавая рычащий боевой рев. Первой мангуса встретила Таката. Степной демон перехватил ее меч, нацеленный в шею, и, не замечая, что отточенная сталь глубоко вошла в ладонь, попытался достать девушку свободной рукой. Клинок Ёми врубился в запястье врага, но вопреки ожиданию не смог рассечь плоть и кости чудовища так же легко, как и человеческие. Короткий меч молодая кровопийца вогнала мангусу между ребер. Для большинства возможных противников этот удар оказался бы смертельным, но демон лишь взревел еще громче, продолжая ломиться вперед. К счастью, раны заметно поубавили прыть грозного монстра, а подсеченная нога даже заставила его припасть на пробитое колено. Два копья в руках Ли и Удея опрокинули чудовище, пригвоздив его к земле, но, только лишившись головы, мангус окончательно затих.
С треском и скрежетом рвущейся кожи внутрь ворвалось еще полдюжины разъяренных тварей буквально спустя мгновение после того, как гости Сейриш покинули свое ненадежное укрытие. Впрочем, пытаться убежать от мангусов, было еще более бессмысленно, чем пытаться сражаться. Приземистые фигуры мчались за императорским полководцем и его спутниками, порою припадая к земле и отталкиваясь всеми четырьмя конечностями. Могучие воины, точно такого же сложения и в безликой однотипной одежде, появившиеся откуда-то сбоку, сшибались грудь в грудь с преследователями Ли, катились с ними по земле и драли друг друга клыками и когтями. Некоторые из нападавших прорывались к вожделенной добыче, и тогда их встречали мечи къёкецуки и копья, позволявшие хоть как-то держать степных демонов на расстоянии. Но напор этой неистовой атаки нельзя было остановить так просто.
В какой-то момент Хань понял, что остался один. Верткий жилистый мангус, немного отличавшийся от своих сородичей, оттеснил в сторону Такату. Ёми, стремясь добить противника, израненного предыдущей схваткой, увлеклась преследованием и оказалась слишком далеко. Удей затерялся где-то в неразберихе боя, а копье, которое Ли сжимал в руках, намертво увязло в волосатом брюхе очередного демона, хрипевшего и истекавшего темной кровью, но все равно не желавшего умирать. Атаку сбоку Хань успел заметить лишь самым краем глаза. Огромный силуэт, распластавшийся в прыжке, уже почти смел хрупкую на его фоне человеческую фигуру, когда еще одно чудовище, не уступавшее в размерах первому, с утробным рыком сшибло степного людоеда, опрокинув его на землю у обломков разгромленной землянки.
Тайпэн, как заколдованный, следил за этим поединком, лишенным всякого подобия привычного боя, если сравнивать его с теми схватками, где использовался смертоносный металл. Возможно, здесь и было какое-то особое мастерство, сложная игра уклонений, контрударов и рискованных атак, сплетавшихся в запутанную технику и стиль, но Ли не видел этого. Дикое мелькание окровавленных когтей и резких непредсказуемых движений завершилось также стремительно, как и началось.
Противник Шархада, а это именно старый мангус пришел на помощь тайпэну, лишился сначала правой руки, вырванной вместе с суставом, а затем и нижней челюсти. Первый кормящий Сейриш повалил врага навзничь, оказавшись сверху, резко вонзил когти в район основания шеи и с ревущим победным кличем выдрал костяную пластину, располагавшуюся на том же месте, где и человеческая грудина. Ребра мангуса раскрылись как отвратительный кровавый цветок, и Шархад за считанные мгновения привычно и плавно, одним пугающе естественным движением, нагнулся и вырвал зубами из изувеченной грудной клетки еще бьющееся продолговатое сердце. Вскинув голову, демон с заметным усилием проглотил свою добычу, не жуя, и вновь огласил все вокруг ликующим рыком.
Победа Шархада стала одним из завершающих эпизодов этого непонятного сражения, и когда Ли, наконец, пришел в себя и огляделся по сторонам, то не заметил больше никого, кто пытался бы их убить. Большинство мангусов "мирно" раздирали и поедали тела своих поверженных противников, и лишь некоторые, повинуясь короткой команде Шархада, отправились посмотреть, что делается за склонами лощины. Удей на удивление удачно отделался лишь несколькими синяками, а вот къёкецуки повезло гораздо меньше. Их катабира выглядели теперь не лучшим образом, многие стальные пластины оказались погнуты, а в тех местах, где шло кольчужное плетение, появились рваные прорехи от загнутых когтей. К счастью обычных ран и небольшой кровопотери мертвые демоны могли не опасаться, а о том, что костяные "клинки" мангусов могут быть ядовитыми Ли приходилось слышать пока лишь в легендах. Сам Шархад и его сородичи эту версию никак не подтвердили.
- И что это было?! - голос тайпэна прозвучал чуть резче, чем ему хотелось бы.
Старый демон, склонившийся над трупом, превращенным в кусок растерзанной плоти, лишь пожал плечами. Очень естественно и как-то совсем по-человечески.
- Воины Старшей Матери. Надо же, а ведь их было раза в полтора больше, - Шархад обвел разгромленный лагерь взглядом и снова уставился на Ханя. - Моя кровь всегда была сильнее, чем у Заркала и Марзаха.
- Ты уверен, что это ее кормящие? - Ли по-прежнему совершенно не мог понять, по каким признакам мангусы различают друг друга, видимо, здесь играли какую-то роль запахи или что-то еще.
- Уверен, - оскалился Шархад и кивнул на останки своей последней жертвы. - Мой первенец от Хайруш. Сахмар. Я всегда надеялся, что он превзойдет меня.
Как-то прореагировать на последние слова мангуса Хань попросту не успел, хотя бы потому, что та безмятежная шутливая интонация, с которой говорил Шархад, уже сама по себе вызвала у тайпэна изрядный шок. Мертвая тишина, вновь повисшая над стойбищем, заставила Ханя вздрогнуть, но в этот раз это не оказалось прелюдией к новой атаке.
Между перевернутых навесов и сломанных идолов неторопливо и грациозно ступала Сейриш. В дневном свете мангуса производила не менее завораживающее впечатление, чем в полумраке своего жилища, и степные демоны один за другим покорно склонялись перед ней, едва не растягиваясь на земле. Когти, шипы и острые костяные пластины Сейриш были покрыты багровой кровью, и, заметив это, Шархад в отличие от остальных соплеменников, сразу же рванулся вперед.
- Сихмэ, ты не ранена?
- Она не из моих жил, - успокоила встревоженного гиганта Сейриш, касаясь вскользь его щеки и проходя дальше к замершему в нерешительности Ли.
- Они посмели...
Голос Шархада перешел в хрипящий рык, и остальные демоны немедля начали зло вторить ему. То немногое, что узнал об этих странных существах Хань, прекрасно давало возможность понять, чем вызвана такая реакция. Поклонение матриархам было для мангусов, по сути, действом священным, и поднять руку на женщину, способную дарить потомство, было для степных людоедов просто немыслимо.
- Они рыдали, но не смели ослушаться, - тихий, но властный голос Сейриш легко оборвал демонстрацию праведного гнева со стороны ее кормящих. - Они умирали счастливыми, от того, что не смогли победить.
- Отправить своих воинов, чтобы они принесли смерть ее собственной дочери, - Шархад, будто все еще не веря, мотнул головой. - Такого не случалось в степи уже очень многие поколения.
- Чем мог быть вызван подобный гнев со стороны Хайруш? - спросил Ли, выходя из статуса пассивного слушателя. - Быть может, наша договоренность?
- Мы еще не услышали пока твой ответ, - заметила мангуса. - Но в любом случае, Старшая Мать не смогла бы узнать о задуманном нами так быстро.
- Тогда причина не важна, - рыкнул Шархад. - Времени почти не остается.
- Верно, - кивнула Сейриш. - И если человек согласится, то ему следует выступать как можно быстрее. Весть о нашей победе здесь, должна будет достичь стоянки Хайруш не раньше, чем его нога ступит в запретное место.
- Но откуда мне знать, что по возвращении, вы все еще будете живы и сможете исполнить свою часть сделки? - слова тайпэна были вознаграждены довольным кивком со стороны Такаты.
- Этого я не могу обещать, - видимо, мангусы действительно не умели юлить и изворачиваться, - но зато скажу точно одно - если ты откажешься идти, то шансов сделать хоть что-то, у тебя уже не останется. И не забывай, то, что может вырваться в этот мир через потаенный проход, будет одинаково опасно как для нас, так и для людей.
Глядя в янтарные глаза Сейриш, Ли невольно поймал себя на мысли, что верит каждому ее слову. Что это было на самом деле? Демоническое колдовство, остатки которого еще оставались в голове у тайпэна, или собственное впечатление, основанное на каких-то личных сигналах и наблюдениях? Так или иначе, решение Хань уже принял.
- Я отправлюсь туда, куда вы укажете, - и, обернувшись, добавил, - и отправлюсь туда один.
- Никто не против, - сразу же откликнулась Таката.
- Мы только проводим тебя до этого места и все, - поддержала подругу Ёми.
- Только на починку ваших доспехов уйдет несколько дней, - Ли решил прибегнуть к разумным аргументам. - И я не вижу тут поблизости даже намека на кузницу.
- У нас есть трофеи, оставшиеся от глупых и самонадеянных людей, - ощерился старый мангус и получил в ответ две довольных клыкастых улыбки. - Уверен, хоть что-то вы сможет там подобрать.
- А пока ты придумываешь следующую объективную причину-отговорку, мы как раз прогуляемся к этому складу, - опередила тайпэна старшая къёкецуки, прежде чем он успел еще хоть что-то ей возразить.
Трофеев у мангусов и вправду оказалась с избытком, хотя некоторые вещи не пощадило время, да и та земляная яма, где были свалены вперемежку доспехи, оружие, конская сбруя и прочее, вряд ли годилась в сестры императорским военным складам. В седельных сумках у каждого члена маленькой группы был небольшой набор инструментов, которые использовались для подгонки и мелкого ремонта. Как выяснилось, этим Удей озаботился еще в Ушане, а кроме того, среди остальной поклажи был и более профессиональный комплект, вроде тех, что таскали с собой полевые армейские оружейники. Орудуя шилом, киянкой, скорняцкими ножами и другими разными приспособлениями, а также круглыми и плоскими клещами, тидань при активной помощи со стороны остальных всего за несколько часов сумел собрать два изящных доспеха, походивших на некий аналог облегченной брони степных нойонов. Также среди хлама Удей отыскал и нечто подобное для себя любимого. Все остальное богатство, которое за это время успело перекочевать из ямы в походные мешки отряда, Ли даже и не пытался сосчитать. Шлемы, от которых къёкецуки отказались, Удей все равно упрятал в перекидные сумы их вьючной лошади, а сам засунул за новый пояс сразу два кривых кинжала: один с привычным степным орнаментом, другой - явно работы мастера из какого-то Срединного Царства. А вот куда тидань спрятал целый глиняный горшок золотых украшений с самоцветными камнями, Хань так и не успел заметить, и на будущее сделал себе пометку, поговорить на этот счет с запасливым помощником.
Указывать дорогу тайпэну вызвался сам Шархад.
- Разве ты не должен теперь охранять свою хозяйку с двойным усердием? - напрямую спросила Таката, похоже, вполне освоившись в общении со степными чудовищами.
- Отвести вас в запретное место куда важнее. К тому же, она достаточно взрослая, чтобы самой убивать своих врагов, - бросил в ответ Шархад, когда они уже поднимались по склонам лощины вверх.
- Надеюсь, что это так, - заметил Ли, ехавший впереди. - Не хотелось бы рисковать всем, если воины Старшей Матери действительно смогут добраться до Сейриш.
Степной демон лишь, молча, вновь пожал плечами и потрусил впереди всадников, ориентируясь теперь на равнине лишь по каким-то одним ему ведомым приметам. Пристальный взгляд пары янтарных глаз еще долго провожал их, пока все черные точки не растаяли на горизонте.
- Ты укажешь человеку путь туда, куда он должен придти, отец, - улыбнувшись, произнесла Сейриш, обращаясь скорее к себе, чем к старому мангусу, который был теперь слишком далеко от нее, чтобы слышать шепот матриарха в своей голове. - Я знаю это точно. Но жаль, что не больше.
Кривой глубокий разлом, заполненный густым туманом, был заметен еще издали. За десять дней, проведенных в пути с короткими остановками на ночлег, это было первое место в бескрайней степи, которое хоть как-то отличалось от всего остального.
- Здесь может быть охрана, - сообщил Шархад, прежде чем продолжить движение. - Будьте осторожны и постарайтесь дать мне возможность поговорить с ними, прежде чем придется их всех убить. К тому же, если я нападу первым, у нас будет больше шансов.
Лошади хрипели и мотали мордами, отказываясь приближаться к трещине в земной тверди. Даже каурые къёкецуки сумели почуять опасность этого места, так что добираться до конечной цели отряду пришлось уже пешком. Вопреки ожиданиям мангуса, до самого спуска вниз им никто так и не повстречался.
Молочная дымка на дне разлома становилась с каждым шагом все более густой и осязаемой, капельки воды быстро покрыли доспехи и лица тонким холодным слоем, а слишком сырой воздух мешал нормально дышать. Стараясь не потерять другу друга, люди и демоны медленно приближались к центру расщелины. Высокие голубые огни, извивавшиеся будто бы в неслышном танце, они заметили почти одновременно. На земле под ногами появились какие-то странные рисунки и кривые иероглифы, под сапогом Удея что-то отчетливо хрустнуло.
- Этого не должно быть, - задумчиво пробормотал Шархад.
То место, где пространство и время переплетались в какую-то иную причудливую форму бытия, было заметно сразу. Больше всего оно походило на то, как выглядит окружающая реальность, искаженная сильными оптическими линзами, когда через них смотрит здоровый человек. Зловещие символы, вписанные в странные расчерченные круги, сходились вокруг этой точки, еще больше подтверждая неприятные догадки.
- Ты долго добирался в этот раз.
Не узнать этот голос Хань просто не мог. Из тумана медленно проступила невысокая атлетическая фигура в приталенном дорожном наряде и знакомой круглой шляпе. Из-под огненно-рыжей челки, падавшей на лицо, на Ли смотрели ничуть не изменившиеся глаза, лучащиеся малахитовым светом, а губы тайпэна внезапно вновь ощутили тот странный терпкий поцелуй, что подарила ему кумицо во время их последней встречи.
- Стоило догадаться, что без этих здесь не обошлось, - хищно оскалилась Таката.
Мечи обеих къёкецуки уже стремительно покинули ножны, Шархад замер, как тигр, приготовившийся к прыжку, а Хань с силой сжал древко яри, с сожалением вспоминая о навечно утерянном для него фамильном клинке рода Юэ.
- Не стоит так напрягаться, - лисья улыбка была полна насмешки, кинжалы кумицо по-прежнему оставались в ножнах на бедрах оборотня. - Я не собираюсь драться сразу с двумя холоднокровными на короткой привязи и одним бешеным когтистым куском плоти, не считая самого, теперь уже вполне настоящего, императорского вассала.
- И ты так просто позволишь нам избавиться от этого колдовства? - кивнул Ли в сторону рисунков и голубоватых огней.
- Пожалуйста, - Фуёко по-прежнему улыбалась, - это уже ничего не изменит. Проход был всегда, и вы не сможете его закрыть.
- Это так, - подтвердил Шархад. - Но мы пришли, чтобы заглушить ваш зов.
- О, правда? Но, прости, это будет теперь столь же бессмысленно. Мы всего лишь хотели привлечь внимание, чтобы напомнить тем, кто находится по ту сторону, об этом большом богатом мире, полном жизнью и силой. Этот зов давно был услышан, ведь ритуал начался гораздо раньше, чем кто-то бросился геройствовать на стенах Ланьчжоу, - кумицо чуть склонила голову на бок, рассматривая императорского тайпэна, невольно одеревеневшего от последних сказанных слов. - А ты думал, что это было по-настоящему важно? Ланьчжоу, карабакуру и сгоревшие деревни стали лишь эпизодом большой игры, в которую ты вмешался и слегка изменил сиюминутный результат, но, ни на каплю, не повлиял на сам процесс.
- Давайте просто отрежем ей уши и хвосты, - предложила Таката. - Будет забавно.
- Нет, ведь тогда она, наверняка, не захочет рассказать мне все подробности о той самой большой игре, - остановил своих спутников Ли, и те удивленно воззрились на него.
- С чего бы мне это делать? - не менее заинтересованно спросила кумицо.
- Но ведь ты хочешь посмотреть, каким образом я попытаюсь вас остановить на этот раз, получив нужные сведения и поняв весь масштаб происходящего, - спокойно и твердо ответил Хань, ловя вспышку эмоций, промелькнувшую в изумрудных глазах.
Он мог ошибиться, но тайпэн предпочел рискнуть. В конце концов, именно на любовь к риску он и делал сейчас свою ставку. Дважды в ситуации, казавшейся уже безвыходной, Фуёко давала ему шанс. Что двигало оборотнем - любопытство, азарт или иные чувства - Хань не мог сказать точно, но важно было не это. В логове сигумо ее коготь надорвал паутину бывшей хозяйки Такаты и Ёми, и в осажденном городе, уже не имевшем шансов на спасение, разные слухи, распускаемые кумицо, посеяли сомнения в рядах коротышек, подтолкнув вождя карликов к Поединку Судьбы. Да и при первом их знакомстве неподалеку от разрушенного храма ничто не мешало Фуёко покончить с будущим тайпэном, но тогда желание увидеть окончание погони пересилило холодный расчет. И именно на это, Ли и надеялся теперь, ведь в "большой игре" этой конкретной кумицо были нужны хорошие соперники.
- Рассказать все, было бы слишком просто, - осторожно произнесла Фуёко, после заметных колебаний. - Но можно ограничиться лишь малой подсказкой.
- Я слушаю, - сказал Хань, в душе облегченно выдохнув.
- Ритуал идет давно и уже должен был дать результаты, но пока с той стороны все также тихо. Вероятно, кто-то собирается с силами для настоящего удара, а не для мелких вылазок, и когда это случиться, то начнется следующая часть игры. Хотя для той, кто ее ведет, это, похоже, уже давно перестало быть развлечением, так что, Ли, тебе повезло встретить именно меня.
Она уже называла его в прошлом по имени, но тогда оно принадлежало другому, и возможно, поэтому так странно и завораживающе прозвучало это обращение теперь.
- Я вознесу хвалу предкам за это чуть позже, - ничуть не лукавя, ответил тайпэн. - Куда ведет этот проход, и кто может готовиться к вторжению по ту сторону?
- Я знаю лишь, куда он должен вести, - Фуёко небрежно положила руки на рукояти кинжалов, давая къёкецуки понять, что заметила их попытку обойти ее с двух сторон, пока они вели беседу с Ханем. - Вы называете это место Дворец Вечного Пламени.
- Где в бесчисленных муках и без надежды на перерождение пребывают души предателей и клятвопреступников, - по памяти процитировал Ли.
- Старшая Сестра была уверена, что им захочется вернуться и пообщаться с живыми потомками своих судей, загонщиков и убийц, - эта жуткая мысль, похоже, вызывала у кумицо немалое веселье. - Есть предложения, как остановить такое воинство? Ну же, не разочаровывай меня так быстро.
Разум Ханя и без этой подначки работал с удвоенной скоростью. Проход нельзя было закрыть, избавляться от колдовского зова уже не имело смысла, а сражаться с ордой разъяренных предателей, получивших шанс отомстить за свои мучения, он тоже не мог. Такое простое поначалу путешествие разрасталось в длинную цепь, где каждое звено тянуло за собой следующее. За Сианем был Кемерюк, за Кемерюком - лагерь мангусов, за ним - врата в чуждую реальность. Ли рассчитывал замкнуть цепь в кольцо именно здесь и двигаться после этого в обратную сторону, но Судьба не согласились с намеченным планом, подкидывая новую проблему. Хотя вполне возможно, для ее решения и не нужно было изобретать что-то из ряда вон.
- И следовать далее, куда потребуется, - тихо пробормотал тайпэн, а на прелестном лице кумицо отразилось искреннее непонимание.
Зато къёкецуки сразу поняли все просто прекрасно.
- Мы еще успеем оглушить и связать его, - сразу же предложила Ёми, пока Таката лишь сверлила Ханя испытующим взглядом.
- Вы проводили меня до места, как и собирались. Спасибо вам, но дальше я сам, - Ли так и не отважился поднять глаза, понимая, что после этого может и не решиться на столь безумный поступок.
Никто не успел, да и не попытался, его остановить. Разбежавшись, тайпэн высоко подпрыгнул и исчез в глубине искаженного пространства с резким хлопком воздуха, ворвавшимся в освободившейся кусок реальности. Первой реакцией на случившееся было длинное грязное ругательство на тиданьском, в котором причислялась вся богатая родословная одного не слишком умственно одаренного полководца. Конец тирады потонул в новом оглушительном хлопке, знаменуя собой исчезновение Удея. Къёкецуки обменялись тяжелыми взглядами и одновременно бросились туда, где только что пропали их спутники.
Посреди затуманенного разлома остались стоять лишь двое. Фуёко, все еще ошарашено и как-то не веря в случившееся, смотрела на пульсирующее жерло прохода. Шархад был куда более спокоен. Слова Сейриш начинали сбываться, и старый мангус не собирался противиться этому. Особенно, пока все шло, как и было задумано.
- Вторжения не будет, - прорычал демон и, не оглядываясь, зашагал обратно, заметая ногами символы, выведенные на земле.
Кумицо не глядела ему вслед. Сейчас ее интересовало совсем другое, ведь впервые за свою довольно долгую жизнь Фуёко почему-то подумала о том, что иногда пьянящее ощущение азарта может и не перевесить страх потерять что-то очень важное для тебя. Возможно, только тот, кто привык рисковать слишком часто, в полной мере мог осознать весь ужас и глубину этого чувства. И впервые с губ оборотня сорвались слова проклятья, предназначенного ей же самой.
Выжженная трава, черные тучи и алые небеса. Ни что по-прежнему не менялось, и ничего не происходило, но тот, кто был оставлен наблюдать, продолжал ждать. Сколько прошло на самом деле, века или минуты, он не знал, эхо морских волн давно перестало дарить ему успокоение, превращаясь в назойливый нестерпимый шум. Он уже почти не верил, что это случится, когда копошащаяся тьма, таящаяся в глубине пропасти, исторгла из себя существо, чужеродное этому миру.
Пришелец был похож на тех, кто часто бросал вызов отцу наблюдателя или его братьям, но в тоже время он отличался от них, как полноводная река от застоявшегося болота. Кажется, их называли людьми. Этот человек был полон жизни, настоящей, странной, манящей и отталкивающей одновременно. Маленького роста, по меркам здешних обитателей, в искусственном панцире из железных полос и с длинным копьем, пришлец неуклюже приземлился на выжженную траву и прокатился несколько шагов до выложенного камнем полотна дороги.
Спустя мгновения, когда первый уже поднимался на ноги, из бездны появился второй. Он отличался, но был похож, как во внешности, так и по тем чувствам, что вызывала его энергия у наблюдавшего. Совсем не так ощущались следующие двое, точнее следующие две, исторгнутые тьмой. В них тот, кто был поставлен охранять, ощутил что-то куда более родное и приятное, их холод манил к себе, а жажда, укрытая жестким самоконтролем, так и просила помочь ей вырваться на волю.
Первое, что сделали пришельцы, едва оглядевшись по сторонам, так это устроили настоящий скандал, обращаясь преимущественно в обвинительном тоне к первому из чужаков. Тот пытался как-то оправдываться, что-то возражать, но на него напирали со всех сторон. Все закончилось хлесткой пощечиной, полученной человеком от одной из странных демонов, второй человек предпочел держаться в стороне, а последняя из участниц спора всячески успокаивала свою рассерженную спутницу. В чем была суть этой сцены, наблюдатель так и не понял.
Быстро посовещавшись, пришельцы зашагали по дороге в ту сторону, где над горизонтом, перекрывая багровое сияние неба, расстилалось еще более яркое зарево от огненной крыши знаменитого дворца.
С немалым трудом он удерживал себя на месте, не рискуя сейчас понапрасну. Он долго ждал и мог подождать еще чуть-чуть. Лишь когда чужаки двинутся обратно через бездну, способную воплотить все его мечты, у него появится шанс. Слишком многие условия должны были быть выполнены, и без их крови и добровольного согласия у него все равно ничего не вышло бы. Конечно, они могли и не вернуться, но даже крохотная надежда была гораздо лучше, чем полное всепоглощающее забвение.
Распахнутые ворота замка, башни которого имели причудливую вытянутую форму, были пусты. Так и хотелось сказать о ветре, гулявшем по безлюдным улицам и площадям среди одинаковых домов, напоминавших лишь остовы жилых зданий, выгоревших после пожара, но ветра здесь тоже не было, равно как и многого другого. Крыша дворца, возносившегося на угольной горе над остальным городом, все время перетекала и менялась, будучи сотканной из самых разных оттенков первородного пламени. Где-то с другой стороны поселения гремели раскатистые волны, но незримая бухта была скрыта от глаз путников, равно как и сам океан, лежавший, судя по всему, где-то гораздо ниже высокого обрывистого берега.
- Так это и есть Дворец Вечного Пламени? - Таката смотрела на главную замковую постройку довольно скептически. - Что-то не сильно он меня впечатляет. Он ведь должен впечатлять, согласно вашим преданиям?
- Да, - кивнул Ли. - Это место боли и ужаса, вечных мучений и наказаний. Не думал, что оно может выглядеть таким... пустым.
- В любом случае, нам придется подниматься туда, раз уж тебе так приспичило и дальше играть в императорского вестника добра и мира...
- Я дважды извинился, и вообще не заставлял вас идти следом за мной, - на этот раз уже вполне искренне возмутился Хань.
- Ты эгоист, ты знаешь об этом? - совершенно спокойно ответила Таката. - Я, я, я. Я служу Империи. Я - слуга Императора. Я делаю то, что мне приказано. Мне плевать на то, что думают и чувствуют другие, я никого не заставляю и всех всегда отговариваю потому, что это единственный способ заботиться о ком-то, который я знаю. И так далее, и тому подобное. Давай оставим эту тему, пока я не пересчитала тебе зубы и ребра. Они ведь уже срослись? Значит, можно будет снова пару-другую сломать...
Ли предпочел промолчать, спорить с Такатой было сейчас себе дороже. Ёми и Удей вообще делали вид, что их здесь нет, хотя тот факт, что они тоже оказались в этом мире из-за него, не давал тайпэну покоя ни на секунду.
Дворец оказался также пуст, как и город. Безлюдные залы и галереи не несли на себе и малейших следов обитания хоть чего-то имевшего живую природу, так что лишь упрямство заставило Ханя продолжать поиски, пока они не добрались до тронного зала. В этом месте, особенно хорошо было видно крышу, а смотреть снизу вверх на настоящее огненное море было довольно непривычно и интересно. Резные колонны из яшмы, поддерживающие жаркий свод, казались слегка оплавленными, как свечи после недолгого использования. Стены зала не имели украшений и были затянуты чем-то похожим на золотую парчовую ткань, поблекшую и истершуюся с годами. Вдоль стен были устроены небольшие бассейны, выложенные старой потрескавшейся плиткой. В чистой воде извивались какие-то твари с внушительными гребнями. Это были первые, так сказать, живые существа, которых Ли и остальные увидели на этой стороне искажающего прохода. Впрочем, особой радости от знакомства с такими монстрами, никто из них не испытал.
Трон из алхимического асбеста, покрытый костяным окладом, словно в подражание Нефритовому Престолу, возвышался на трехступенчатой пирамиде в дальнем конце овального зала. Прямо над ним на растянутых стальных цепях покачивался выбеленный череп, смутно напоминавший своими очертаниями лошадиный. Невольное узнавание обожгло сознание Ханя прежде, чем он понял, что трон, установленный в этом месте, совсем не пустует.
- Это не Дворец Вечного Пламени.
Къёкецуки и Удей невольно оглянулись сначала на Ли, затем одновременно перевели взгляд на фигуру, зашевелившуюся на властительском возвышении.
- Тогда, где мы? - прошептала Ёми, не в силах оторвать взгляд.
- Замок Камадо, берег залива Пенных Скал. Обитель Шаарад.
Изгнанный повелитель проклятых армий слегка кивнул, подтверждая правильность слов императорского тайпэна. В шести глазах владыки демонов по расплескавшейся глубинной тьме быстро бежали серебристые огоньки.
- Рыжая хвостатая мразь, - мысль, посетившую всех в этот момент, вслух высказала только Таката.