Сторонясь догоревшего факела,   На ребро не позарится чёрт.   И тогда белокрылого ангела   Седина в бороде привлечёт.      Но в преддверии мудрого вечера   Я привычки свои не менял.   И останусь таким же доверчивым,   Даже если обманешь меня.              Купидон молча плачет от жалости,           Но прицельно прищурился глаз...           Сохранив все привычки до малости,           Я рога поменял много раз.      Пир кончается жизненный. Съем десерт   И пора собираться в бега...   Но что в двадцать, что в сорок, что в семьдесят,   Наступаю на те же рога.              Сплю подолгу, фортуной не признанный,           На заре ты меня не буди.           Всё одно - что в Париже, что в Сызрани...           Лишь в теории я эрудит.      Память выхватит нотку мажорную,   Скрасить чтоб исторический срач:   Я на Белом напился по-чёрному,   А на Чёрном был бел и горяч.              Тешит память лихими мгновеньями,           Как от страсти крутился ужом...           После белой минорное пение,           После красного бурный мажор.      Прежде прятали вилки и ножики,   А сейчас и топор на виду...   Но опять мы закрутимся ёжиком,   Если черти поджарят в аду.              А пока тишина, как на кладбище -           Я там часто бываю теперь,           Провожая ушедших товарищей,           И уже не считаю потерь.      Заплутали в ночи ли, в тумане ли -   Нам пора возвращаться домой...   На Земле мы вразнос хулиганили,   Но оставили след стиховой. <ноябрь 2014>