Перелет тянулся мучительно долго, чем еще больше омрачалось мое состояние. Радовало только то, что скоро я буду дома. Я не представляла как объяснить Климу все, что со мной происходит, ведь для этого нужно открыть правду...Это слишком больно. Снова придется резать ножом по живому, которое, кажется, уже никогда вновь не сможет стать мертвым. Хотя, если задуматься, я толком никогда и не была мертвой: я не сумела перестать чувствовать.
- Клим, - чтобы улыбнуться вампиру, мне пришлось весь полет внушать себе, что все хорошо, а произошедшее всего лишь мой дурной сон. Ненадолго моего самообладания хватило. И я не могу представить, чтобы было, если б я разрыдалась прямо в аэропорту.
- Добро пожаловать, - вампир обнял меня как родную и сразу же забрал сумки, которых было всего ничего - две.
Всю дорогу мы ехали молча. Клим, было, начал что-то рассказывать, но резко умолк, когда понял, что я его не слушаю и нахожусь глубоко в себе, наблюдая за оконный пейзаж. Мимо нас проносились сотни деревьев, окутанных густым мраком, который убаюкал их пару часов назад и нежно гладил по голове, словно собственных детей, фонарные столбы с разбитыми лампочками, как обычно это бывает, и тысяча мотыльков и прочей мелкой насекомой живности, летящей на свет фар.
Боровск ни капли не изменился, правда, сейчас в городе пахло весной. Люди должно быть вовсю влюбляются и гуляют допоздна, а я, как всегда, некстати со своими похоронами жизни. Видимо, положенную мне долю счастья, выкрал какой-то карманник, который уже наверняка умудрился все спустить с аукциона и вовсю оттягивается на каком-нибудь острове типа Бали, потягивая на закате мятный коктейль.
За ужином мы обронили не больше пяти слов, и Клим решил это исправить.
- Кир, - вампир серьезно посмотрел на меня, а я облокотилась на стену, чтобы чувствовать хоть какую-то поддержку. - Что с тобой происходит?
- Ничего, - я вздохнула, добавив. - Хорошего.
-Я заметил.
Голубые глаза вампира, излучали мягкий свет, который должен согревать, но даже если взять меня и бросить в ванну с лавой, боюсь, и это не поможет.
- Из-за чего ты плакала вчера?
- Давай не будем об этом говорить? - я все-таки решилась заглянуть ему в глаза. - По крайней мере, не сейчас. Мне нужно побыть одной.
- Как скажешь.
Я кивнула и поднялась в свою комнату. Слезы снова полились из глаз, и я была не в силах обратить внимание на что-то еще, кроме дорожной сумки, в которой была упакована урна с Мэрэдит.
Не знаю, сколько я продолжала рыдать, потому что вскоре снова принялась глушить нимфекс, и находилась в ожидании хоть малейшего, но облегчения. Да, наверное, нужно набраться храбрости и рассказать о нас с Мэрэдит Климу, он поймет...но не сейчас. Сейчас горечь снова заключила меня в свои колкие объятия и не хотела отпускать.
Постепенно голова начала становиться тяжелой, а это говорило о том, что нифекс начал действовать. Еще чуть-чуть и я перестану думать. Ну, давай, действуй быстрей, мне так это нужно.
- Что, вернулась? Блудная дрянь! - в комнату влетел разъяренный Климентин и, вырвав у меня урну, швырнул ее в другой конец комнаты, где стекло со звоном разбилось о стену, разлетевшись на сотни осколков. Прах Мэрэдит парил в воздухе, напоминая обычную пыль.
Меня сковал паралич и я, не могла пошевелиться, не то, чтобы вымолвить слово. Я, молча, смотрела на него озверевшими и красными, от слез, глазами, в которых кроме горечи и удушающей боли не было ничего до момента, когда он разбил урну, сейчас ко всему букету прибавилась пламенеющая ненависть, которую я не могла выразить словами.
- Надо было отправиться вслед за своей подружкой. Что ж ты ее так опрометчиво бросила?
Вампир даже не думал униматься, а только и делал, что носился по комнате, сметая все на своем пути. Он вывернул шкаф, разбил люстру с ночником, пнул комод, перевернул мебель и только потом направился в мою сторону.
- А, может, это ты ее кокнула? - следом за его словами послышался дикий, совершенно неприсущий ему смех, давящий на ушные перепонки изнутри.
"Прекрати, прекрати" - только и крутилось в моей голове. Я не могла произнести ни звука, мне только и оставалось, что быть сторонним наблюдателем.
- У меня появилась замечательная идея! - в глазах вампира блеснула чертовщина, и он, схватив меня за волосы, словно тряпичную куклу поволок за собой.
Он бросил меня на пол пути от двери, словно что-то забыв, и направился к моим сумкам, в которых капался не больше двадцати секунд, после чего остановился и, оскалившись, посмотрел на меня.
- Сюрприз, - сумасшедшее улыбнувшись, Клим достал из-за спины кол, тот самый, которым закололи Мэрэдит, который он так старательно искал в сумках.
Он снова подошел ко мне и в этот раз закинул меня на плечо, после скинув на кровать. Вампир присел рядом, поправил мои волосы.
- Не порядок, - Климентин отрицательно покачал головой и отправился к туалетному столику, с которого недавно все смел на пол.
- Нашел! - подняв с пола гребень, украшенный сапфирами, вампир подошел ко мне и снова присел с краю кровати.
- Где ты так растрепала волосы? - с хмурым видом спросил он. - Ну, ничего, сейчас мы все исправим.
Вампир старательно принялся расчесывать мои волосы, бережно разделяя их на пряди. Расчесывал снизу вверх, как и положено расчесывать длинные. При этом он напевал какую-то нерусскую песню, которая, почему-то, показалась мне знакомой, словно я слышала ее где-то ранее, но никак не мола вспомнить где.
Когда он наигрался с волосами и закончил петь, я почти успокоилась: он снова стал нормальным. Но я до сих пор не могла пошевелиться, и это было ненормально. Скована в действиях, но свободна в мыслях, что может быть ужасней?
- Мы же собирались поиграть, помнишь? - снова этот тон и ненормальный блеск в глазах. Нет. Он снова был не собой. Этого ненормального я уже видела, и это уже давно перестало быть смешным.
Вампир взял с тумбочки кол, который незадолго до этого оставил там, и начал вертеть его в руках, внимательно рассматривая заточку.
- Хорошая игрушка, - в умилении сказал он, превратившись на мгновение в трехлетнего ребенка, которому на Новый год подарили первую железную дорогу.
-А теперь умри! - замахнувшись, он вонзил кол в мое сердце. Глаза мигом накрыла черная пелена, но я не почувствовала ничего. Ни боли, ни чего-то более ощутимого: все исчезло. Я погрузилась в небытие. Наверное, таким и должен быть конец. Я иду к тебе Мэрэдит, встречай.
В ужасе распахнув глаза, я словно вынырнула из ледяного проруба, в который зимой ныряют ненормальные моржи, которым это по кайфу. Меня наконец-то отпустил паралич, но я не осознавала этого и пришла в дичайшее удивление, обнаружив себя на кровати живой.
На стуле возле кровати сидел взволнованный Клим, на тумбочке стояла урна с прахом Мэрэдит, в комнате был идеальный порядок, словно ничего из того, что только что стояло перед глазами, не было. Неужели ко мне вернулись галлюцинации? Нет, нет, нет. Я же совсем не такими хотела их видеть. Я хотела снова быть с Мэрэдит.
Я чувствовала, как к глазам прильнула жидкость и они стали влажными и поспешила их прикрыть, чтобы вампир ничего не заметил, но поздно.
- Кира, объясни мне, что с тобой происходит, - его голос звучал спокойно, но в тоже время взволнованно: вот он настоящий Климентин, а тот, кого я видела парой минут раньше - моя больная фантазия, не иначе.
- Клим, я сдохнуть хочу, - сквозь зубы, процедила я, отвернувшись от вампира.
Вампир пересел на кровать и принялся гладить меня по спине, но от этого становилось только хуже. Я начала вспоминать, как это делала Мэрэдит и что я испытывала при этом, и сейчас его прикосновения словно каленый меч по льду.
- Не надо так говорить, - вздохнул вампир и попытался повернуть меня к себе, но я не далась.
- Клим, уйди, пожалуйста.
- Никуда я не уйду. Еще чего удумала, оставить тебя одну в таком состоянии.
Я ничего не ответила, продолжая рыдать. Вампир терпеливо выдерживал паузу.
Когда я поняла, что он не уйдет, смогла простонать только:
- Мэрэдит мертва.
- Как? - в удивлении вырвалось у него, но он словно опомнившись, сразу, же продолжил. - Не нужно, не отвечай.
Вампир просидел со мной всю ночь и, не смотря на все попытки, избавиться от него никуда не делся. Как он не понимает, что мне нужно нимфекса выпить? А сделай я это при нем - больше в глаза б не увидела таблеток. Мне только и оставалось, что претерпевать ломку.
Когда слезы кончились, я все-таки повернулась к нему. Вампир провел ладонями по лицу в разные стороны от носа, но, не смотря на это, оно все еще оставалось влажным.
- Я люблю ее, Клим, понимаешь? - безжизненный голос звучал не моим.
- Понимаю, - приподняв, вампир меня обнял. - Это всегда тяжело. - Клим коснулся подбородком моей головы и застыл.
Нас снова окутала тишина. Вампир не отпускал меня, и мне становилось легче, что было странно, он словно губка впитывал мою боль в себя.
- Ты даже не спросишь, почему я тебе не рассказала?
- Ты рассказываешь сейчас.
- Мы с ней были вместе уже тогда, когда прилетели сюда...Я хотела тебе рассказать, но боялась, что ты не поймешь.
Он слушал, а я рассказывала все то, о чем так долго молчала. Вампир ничего не говорил, и лишь, когда я снова сказала, что мне незачем жить его прорвало.
- У меня на руках умерла жена, потом дочь. На днях я должен был отправиться за ними и, когда, пришла моя очередь, был предан смерти, но снова открыл глаза. Я не знаю кто меня обратил, не знаю зачем...Не знал до сих пор. - Климентин ненадолго замолчал, после чего продолжил. - Я все время был один, обращение затянулось, и я был вынужден переживать его на ногах. Тридцать лет я провел в скитаниях и размышлениях о жизни, о ее смысле, о смерти и понял одну важную вещь.
- Какую? - заглянув ему в глаза, шепотом спросила я.
- Если ты жив, значит, еще нужен здесь. Нам выпадает череда испытаний, проходя через которые мы неисправимо меняемся и превращаемся в тех, кем являемся сейчас. Смысл таится в каждом из нас, даже самый безнадежный и гнилой человек таит внутри смысл. - Вампир нежно провел пальцем по моей щеке. - Смысл состоит в помощи. Позволь мне помочь тебе.
Клим коснулся прохладными губами моих, и мы слились в поцелуе. Он целовал меня нежно и осторожно, прижимая к себе крепче. Я не знаю почему, но в голове даже не возникало мысли, что что-то может быть иначе: я даже не думала сопротивляться. Чем дольше продолжался поцелуй, тем легче становилось внутри. Вампир выкачал яд и продезинфицировал полое нутро, после чего сразу же принялся заполнять его заново, и у него получалось. Мое новое обезболивающее с небесными глазами и мраморным холодом надгробий на губах, начало действовать.