Возможные совпадения имён и фамилий чистая случайность.
Советский кинематограф при всём стремлении к развитию и совершенству стал стремительно скатывался к одному жанру, фактически новому: сентиментально - уголовному.
В этаком жанре слёзы льются не реже, чем кровь, а уж кровь хлещет, что тебе вода из пожарного брандспойта.
Люди делятся там, на благородных преступников и не очень. На добрых обывателей и не очень. И на сыск, сплошь состоящий из тех же преступников, но попавших волею судьбы на государственную службу.
Благодаря кинематографу у доброго советского обывателя росла уверенность, что уже в скором времени преступники всех мастей возьмут - таки политическую власть в свои руки и, тогда, граждане, держитесь.
Что, вообщем - то, в скором времени и произошло.
Но пока социалистическая реальность заявляла о себе вполне уверенно. Даже скатываясь во всех сферах жизни на дно жизни, у советского человека росла уверенность, что это дно необычное, почти (горьковское) дно, которое и есть залог стабильности и процветания советского человека.
Это сегодня я умный, а ещё вчера подобная философия меня не волновала.
Болели крайние фаланги мизинца и указательного пальцев правой руки. Косточки неправильно срастались, буграми. Но что я ною. Мелочь.
Зато познакомился с милой брюнеткой. Женщина сорока не полных лет. Уже родившая троих сыновей. В Новополоцке она немалый чиновник от торговли. Выдвиженка. Член партии.
Мы как-то сразу нашли с ней общий язык. Она и пригласила меня на пикник.
Как новому знакомому по секрету сообщила, что решается её перевод в Минск. А это уже успех. Пусть не слишком быстро, но карьеру она сделает. Детишки у неё как на подбор, богатыри. Мальчишки бравые. Они её надежда. Они её будущее.
Старший сын мечтает стать лётчиком. Младший офицером. Средний ещё не определился.
Галина Жуць была настолько обаятельна, что всё, что она мне говорила я воспринимал на веру ни сколько не сомневаясь в её искренности.
Договора подписаны. Я свободный человек. Могу позволить себе расслабиться.
Галя уже дважды вызывала меня к телефону в гостинице. Всё боялась, что я передумаю.
- Будут очень хорошие люди. Элита. Интересные. Высокообразованные.
Я весь отдался предвкушению праздника. Но я не пью. У меня правило. В командировках не пить.
Меня часто уговаривали нарушить это правило. Заставляли выпить по поводу и без, но я, никогда не нарушал своего слова.
В этом я брал пример со своего сослуживца, некоего Зосима Богровника.
Богровник - толчённый орех. Когда-то, в определённый момент своей жизни, скатился до алкоголика, но взял себя в руки и, с той поры не пил никогда вовсе. В компаниях присутствовал, исправно вносил лепту, но не пил.
И я взял себе за правило в рот алкоголь не брать. Тому правилу и следовал.
На нескольких частных машинах кагалом выехали в лесок под Новополоцком. Развернули скатерть-самобранку и понеслись тосты.
Действительно люди как на подбор весёлые, раскованные. Шутили. Под магнитофонную музыку танцевали. И я станцевал пару туров с интересной молодой женщиной. Галя Жуць нас познакомила.
Олеся, так звали, мою ведомую, работала заведующей центрального универмага. Она весело щебетала о трудностях своей работы.
В ЦУМе есть отдел по продаже ковров и ковровых изделий, так вот очередь на полтора года вперёд. Люди помешались на коврах. Белорусские ковры фабричной работы расхватывают в одночасье. Даже если бы я сейчас её попросил сделать мне одолжение, она ничего решить бы не смогла, потому что ковры распределяет первый зам. горисполкома.
Но это что! Привозят ковровые изделия из восточных республик, а они все ручной работы. Дорогие, но какое качество! Какая выделка!
В таком ковре утонуть с головой можно.
Олесю отозвал в сторону какой-то напыщенный мужик, ревниво оглядевший меня с головы до ног, решительно отвёл женщину в сторону.
Галя Жуць не дала мне заскучать, стала быстро, быстро выкладывать биографию Олеси. Оказывается, та дочь высокопоставленного лица в Минске.. Ей всё сходит с рук. Она имеет бешеный навар с ходовых товаров. Её дружбой дорожат директора местных заводов и сам первый секретарь обкома партии с ней на "ты" и весьма, весьма к ней расположен.
Галина всё подталкивала меня к выпивке. Я упорно сопротивлялся. И она махнула рукой. Скоро люди рассредоточились по лесу. У костра стало скучно. Глаза Галины играли, губы складывались в бантик, но мне с ней целоваться, почему то не хотелось.
Давно бы ушёл, Однако приехали все вместе, всем вместе и уезжать. Стали появляться из леса исчезнувшие было парочки. Мужики довольные. Женщины игривые. Оставшиеся до времени без пар завидовали им.
Галя Жуць была моим гидом по этой компании. Нет, нет, да показывала какую либо дамочку. Сообщала её социальное положение.
- Здесь гуляют без мужей и жён. Здесь железное правило: что бы ты не видел, о чём бы ты не слышал, ни слова не должно просочиться из твоих уст.
На том стоит наше братство.
В кустах мелькнули подтягиваемые на место белые трусики, затрещали сучья, вспугнули парочку и любовники спешно меняли свой расположение. Галя умолкла, видимо чужая любовь произвела на неё впечатление.
Потом все разом пили на посошок . Опохмелялись алкозельцером. Запивали кока-колой. Запахло Западом. Другой жизнью.
Кто-то вспомнил об Оксане. Стали искать. Стали аукать. Дело склонялось к вечеру, но в ответ лишь однотонное мычание леса.
Высказали предположение, что могла де укатить в город самостоятельно. Но это не хорошо. Исчезать без предупреждения. Для порядка ещё покричали и стали разъезжаться. .
Темнело. Вечер долго собирается в путь, сгущаясь до сумерек, потом раскатывается занавесом. Темно хоть глаз выколи.
На том и закончили великосветский раут местного разливаю.
Рано утром в гостинице какой-то шум. Вставать лень. Нежусь в постели. Тут стучат в двери.
- Откройте! Откройте! - Открываю.
Невероятно. Ни окон, ни дверей, полна горница людей.
Мужики с офицерской выправкой, взвинченные. Опомниться не дают. Под ручки, едва одетого хватают, и в чёрный лимузин.
Так я оказываюсь в УВД Новополоцкого горисполкома. Ни мало, не много, а меня подозревают в убийстве Оксаны Юрьевны. Ужас!
- Вы с ней танцевали.-
Пытаюсь сориентироваться. Что же произошло. Не розыгрыш ли это?
Следователь уверен. У него неопровержимые доказательства, что это сделал я.
Приходится оправдываться.
Вот, говорят хитрец. Сколько не следили за ним, по пятам ходили, а он, всё-таки, своё дело сделал.
- Так объясните же, что произошло?
Мне подсовывают лист бумаги, "вечное" перо и мягко, очень мягко требуют добровольно написать повинную.
Откладываю перо. Меня вновь просят и насильно вкладывают в руку авторучку. Чтоб не вертел головой зажимают голову, как в тиски двумя грубыми мозолистыми ладонями.
Подпиши, и будешь свободен до суда.
Не подпишешь, тебя превратят в свежерубленную котлету. Я вижу перед собой не только следователя, но и большое зеркало, в котором отражается огромное, вытянутое не лицо а морда, ей богу, морда, человека, который держал мою голову в жмене.
- Это произвол! - восклицаю. - Или я пьян?
Нет, я абсолютно трезв.
- Он маньяк - говорит чей-то голос. Он от нас несколько дней скрывался, уходил из-под слежки. И всё-таки сделал своё кровавое грязное дело.
- Оксана Юрьевна очень милая женщина, - обращаюсь я к следователям. А следователей уже в комнате несколько. Некоторые переговариваются между собой, но лишь я говорить начинаю, все внимательно слушают меня. Переспрашивают. Иногда по несколько раз.
Рассказывают мне, как именно я совершил преступление.
Оказывается, Оксана Юрьевна удалившись по малой надобности в лес, только устроилась под кустиком , как я подкравшись, стукнул её твёрдым предметом по голове, затем совершил мерзкое насилие во всевозможных формах.
Не насытившись содеянным вырезал гениталии у жертвы.
- Да, да! Маньяки так часто делают. Они ещё и гурманы. Признавайся, сожрал гениталии?
Сожрал, сожрал...
Мы тебя расколем, ублюдок. Не таких раскалывали.
Сейчас, по словам следователя, проверку проходят все участники той вечеринки.
Меня довели до полусумасшествия, затем повезли на судмедэкспертизу.
Однако никаких следов насилия на мне и на моей одежде установлено не было. Лишь установили, что накануне я был трезв как стёклышко.
Это не имеет никакого значения, - мило улыбнулся следователь. - Трезв или пьян, что это меняет? Можешь не обольщаться!
Маньяки, как правило, выходя на дело, не пьют. А многие не пьют вовсе. -
Но все свидетели в один голос оправдывали меня, весь вечер я находился у всех на глазах.
И Галя Жуць под присягой показала, что не отходила от меня ни на шаг.
Однако препроводили меня в камеру предварительного заключения. А там, полным полна коробочка. Уголовники всех мастей и рангов. Я в трансе. Никогда не думал, что подобное может случиться со мной. Уж как я был осторожен. Как осторожен, но доигрался.
А всё Толик Календа, со своими рассказами. Я ему поверил. Стоит только поверить, так и пошло. Не только мечты сбываются, но и анти мечты.
В камере шумно. Человек сорок. Кто жрёт продукты из передачи, кто в карты дуется, кто на нарах валяется. Кто обвинительное заключение читает.
Подошёл ко мне "Garais makarons", что по нашему, длинная макарона переводится.
Откуда? Кто такой?
Я было принял это за сочувствие, да вот говорю, за маньяка посчитали, а я и не местный.
- Это ничего, что не местный. Убивать всегда интереснее в новых местах. И хорошенькая девочка была?
Да приятная.
Попользовался?
Да, что Вы! Я и рядом не стоял.
Здесь все невиноватые сидят. Вон, видишь мужика? - За столом сидел хмурый мужчина, внимательно смотрел на карточную игру.
- Так вот, он тёщу ухайдокал, потом соседку, которая ненароком зашла. Простая случайность.
И не виноват он вовсе.
Ты, тем более. - Подошли ко мне вплотную ещё несколько уголовников и давай выворачивать карманы.
- Так меня же обыскивали!- говорю.
- Плохо искали. - И действительно находят каким-то образом застрявшую в углу кармана брюк трёшницу.
- На безрыбье и рак - щука. -
- Ты впервые попался? - Это спрашивает смуглый широкобровый молдаванин. - Нужно посвятить тебя в братаны. Не спрашивай зачем. Снимай штаны и ложись на нары. Задницей вверх.-
Я попытался сопротивляться, но меня подхватили под локотки и бросили лицом вниз. При этом я разбил подбородок и чуть не сломал себе нос.
У зэков припасено и "кадило". Не церковное, а скрученный из вафельного полотенца жгут. Жгут обмакивали в парашу и, с оттяжкой били по ягодицам. Старший камеры следил, чтобы я не потерял сознания, и чтобы не кричал.
- Засудят тебя или нет, ещё неизвестно. А тут, между нами, ты расскажешь, как всё происходило на самом деле.
Шесть ударов я выдержал на седьмой закружилась голова, а восьмого ужен не почувствовал, потому в небытие провалился целиком, с головой.
Привели в чувство. Объяснили, что жаловаться нельзя. Убьют насмерть.
Рассказывай.
Вокруг сгрудились зэки.
- В подробностях рассказывай.
В руках камерного палача колыхалось жёсткое, как обрубок бревна, кадило.
Боль заглушала рассудок. Где на задворках сознания вихлялась трусливая мыслишка.
- Нужно поддаться. Нужно уступить. -
На память ничего не приходит. И вдруг вспоминаю. Рига. Кладбище имени Я. Райниса. Был у латышей поэт такой.
Идём по кладбищу. Ранняя ночь. Идём, чтобы похвастать друг перед другом своей юной неустрашимостью.
Идём и ждём, что вот-вот из-за могил, потянуться к нам костлявые руки покойников.
Почти наступаем на группу мальчишек тоже школьного возраста. Они мучают какую-то девицу. Они раздели её, а вещи разбросали. По очереди пробуют совокупиться, но ничего не получается.
Потому что то, что для одних любовь, для других без духовность. Любовь это когда души двух людей объединяются в стремлении превратиться в совершенство, в творение совершенства. Тогда и тела объединяются, чтобы сотворить плоть и кровь нового Христа.
Творение - смысл души.
Рождение Творения - смысл жизни.
Разврат и похоть не имеют ничего общего с плотью, кровью и Разумом человеческим.
А язык мой говорил то, что требовала говорить камерная органика. Я им поведал страшные вещи.
И когда говорил, живые картины восставали из мрака кладбищенского, как покойники восставали из стихов Данте. Невообразимые картины кощунственных совокуплений.
Я видел рваные восторженные рты с покосившимися чёрными зубами. Рты, наполняющиеся слюной вожделения. Тяжёлое дыхание десятков людей.
Почувствовал, как меня отпустили. Теперь их руки жаждали другого применения.
Я выпал из их памяти, Они потеряли меня из виду.
Они отвели душу.
Их души тоже создавал Бог. Но иногда и у Бога что-то не получается, потому что их души выглядели болезненными.
Они даже не просвечивали насквозь. Они были темны, как тот кладбищенский сумрак. Они были безперспективны.
Утром побудка. Я так и уснул где сидел. В этой же камере мне пришлось провести трое суток.
Ну и натворил я делов. Я сыграл в игру, в которую не должен был играть.
Милиция сыграла в свою игру.
- Маньяки стали плодиться как кролики - посетовал старший следователь прокуратуры. - На мой взгляд, лучше невинного человека, одного, другого прихватить излишне, чем упустить хотя бы одного маньяка.-
И мне со злорадством: -Шестое дело раскрываю. Троих под расстрел подвёл. Четвёртый дозревает. Ты у меня седьмой. Скоро и тебя распишу как икону.
Вот у меня показания подследственных, ты своим в камере уже раскололся.-
Он дочитывал показания сокамерников о моём добровольном признании в совершённом преступлении. Лицо его всё больше хмурилось. Брови изумлённо поднимались.
- Что ты им наплёл! Причём тут Рига. Какое кладбище? Какие покойники?
Он позвонил. Вошли охранники. Меня вывели в коридор и посадили в ящик.
Такие существуют ящики для подследственных, наподобие деревенских туалетов. Только сидеть в таком ящике можно бесконечно долго и под замком.
Через некоторое время, а время в застенках не бежит и не течёт, а волочится, повели опять к следователю. Тут уже прокурор находился и ещё люди.
Мне протянули листок бумаги, где было написано, что я к следствию не имею претензий, допрос вёлся по существу и корректно. А потому временно могу быть отпущен под подписку о невыезде.
Я переспросил: - о невыезде из Новополоцка или из Минска, где я постоянно проживаю.
- Из Минска. Из Минска. Ваше дело отправлено в Минскую городскую прокуратуру для доследования, в том числе по роду Ваших занятий. Мы, работники УВД из Новополоцка, к Вам претензий не имеем.
На выходе из управления меня встретила Галя Жуць. Обнялись.. Посочувствовала мне. Боже, какая несправедливость! Зачем я, дура, потянула тебя на эту вечеринку?
А Олеся, Олеся... Как ей не повезло! -
- С Галей Жуць мы встретились уже в Минске при других обстоятельствах.
А пока на работе от меня шарахались. Начальство разговаривало со мной заискивающе, с оглядкой, а вдруг, органы не доработали и я действительно маньяк.
Женщины вели себя непредсказуемо, старались не сталкиваться со мной лицом к лицу, однако наскочив, делали утомлённые глаза, тело их становилось ватным, а ноги не держали.
Проходя мимо бухгалтерии услышал: - С маньяками нельзя спорить. Нельзя сопротивляться им ни в коем случае. Нужно давать им сразу, признаваться в чём угодно, даже в любви, лишь бы остаться живой!-
Чёрти что! Уволиться можно, но от негласного надзора не спрячешься. Накаркал в мой адрес Толик Календа. Я ему про бандитов, он мне про маньяков.
Там хоть "Водителя автобуса" сняли, фактически по моему сценарию. Но я и не в сценаристах и не в артистах. Здесь сценарий не мой, но тут уж я в заглавной роли.
Короче на работе не складывалось. А и чёрт с ними со всеми. Календа тоже вышел в тираж. Начались и у него трудности. Размен квартиры. Однушка на улице Карбышева. Мужик захандрил. Запил. Надолго ли? Проблемы на работе.
Услышав мою историю с маньяком, не поверил. А поверив, ужаснулся. Кому то звонил и по огромному секрету сообщил мне, что в Белоруссии в связи с разгулом маньяков под подозрением ходили не менее двухсот человек.
Все кто сидели в разные времена за преступления на сексуальной почве, все кого застукивали за прелюбодеяние их жёнушки, кого ловили по лесам на "тачках" и затем шантажировали как женщин, так и мужчин возможными сообщениями на работу, всех перепрверяли, за всеми следили, всех внесли в картотеку МВД.
МВД честно, как им казалось, исполняло свою работу. С сексом боролись неустанно и последовательно. За это время вВыросло уже несколько поколений вполне инфантильных мужчин женщин, которым отношения между мужчиной и женщиной уже реально казались противоестественными, а не дай Бог они осуществлялись, тут их и настигал карающий меч милиции.
Несмотря ни на что люди плодились и размножались. Вечерами, ожидая сна, я думал: Откуда появляются маньяки? Что является благодатной почвой для их взращивания?
И не находил ответа. Нет, что был один ответ. Это результат извращения марксистской пропаганды. Маркс считал прообраз английской сельскохозяйственной ланки - бригады, основой коммунистического труда будущего. Ему нравилось не только то, на каких принципах строился этот труд, но и та социальная среда, которая окружала общественный труд.
Нравились отношения между мужчиной и женщиной, где всякий мужчина принадлежал всем женщинам, а каждая женщина принадлежала всем мужчинам.
Этот принцип нарушила сталинская пропаганда, превратив отношения в соотношение. Численность мужчин путём ужесточения репрессий уменьшалась, а численность женщин возрастала, где каждая женщина имела право биться за своего мужчину, быть полицейским надзирателем над судьбой мужчины, наделялась правом жаловаться на мужчину во все инстанции, включая партийные структуры, таким вот образом охраняя своего супруга от репрессий НКВД.
Фантастика!
Но мужчина, которому на роду написано строить свои отношения так, чтобы род человеческий преумножался не хотел менять полигамность на моногамность.
Стремления познавать как можно больше, как можно чаще становилась самоцелью и будучи, не в состоянии проводить закон жизни в жизнь, он, мужчина, ограничивался лишь стремлением к совокуплению. А это стремление ограничивалось страхом.
Мужчина начинал ненавидеть женщин, вместо того, чтобы их любить.
И ненависть и любовь - равноценные чувства. По своей силе как разрушительной, так и созидательной ненависть и любовь способны переворачивать горы. Как добро при определённых условиях превращается в зло, так и любовь превращается в ненависть.
Маньяки, это люди, ставшие рабами своих чувств. Они убивают женщину не за то, что она человек, а за то, что она стала человеком вопреки воли мужчины.
Всегда существовало яблоко раздора. Опуская Адама на Землю, Бог в лице змия вручил Еве это яблоко.
Не захотел Адам Рая - получил Ад.
В каждом мужчине живёт маньяк. Когда маньяки перенаселяют Землю, начинаются войны. Когда маньяки убивают лучших представителей рода человеческого - это признак глобальных конфликтов.
Маньяки как лакмусовая бумажка просвечивает общество, а когда изменяется окраска, наступает кризис. Какое выражение находит кризис на практике, показывает время.
Таким образом, политика есть ведение боевых действий не только правительством против своего народа, но сражение всех со всеми по половым, национальным, психологическим признакам.
Политика есть продукт войны.
Война есть продолжение политики.
И в каждом из перечисленных или не перечисленных факторов во главе угла стоят маньяки. Как хотите, думайте, но только маньяки в состоянии подняться над окружающей средой и исполнить своё предназначение, будь то хоть сооружение пирамид, то ли насилие над женщиной.
Земля - женщина. Мы - насильники над ней и делаем вид, что это насилие возвышает нас в её глазах.
Мы - маньяки.
С этой поры я потихоньку начал писать. Я перекладывал на бумагу свои мысли. Какие-то события из моей жизни или жизни моих друзей.
Разные темы интересовали меня. Я написал множество произведений в прозе и великое множество стихотворений.
Жизнь открыла передо мной огромный непознанный пласт Мироздания и чтобы охватить его оком, не хватит не только одной жизни, ни множества последующих жизней, потому что время - это бесконечная единица отсчёта видимых и невидимых Вселенных.
Вселенская картина, состоящая из миллионов мазков, нанесённых на холст Мироздания, являющаяся всегда только процессом, только Творением, никогда не завершающимся, а потому конечным для человека, для Сущности, переходящей из одного состояния в другое.
Но эта Вселенская картина есть мозг индивидуума. Мозг равен Вселенной и наоборот.
Когда Вселенная реальна, она приобретает биологическую форму и стпановится серым веществом отдельно взятых мужчин или женщин.
Прошло несколько лет. Мы сталкиваемся с Галиной Жур в кабинете зам министра Миндорстроя.
Уже и позабыли о существовании друг друга. Нет, она здесь не работает. Она по своим делам здесь. Да теперь она в Минске. Но карьера покачнулась. Хотя связи до сих пор огромные. Но так сложилось, выбыла из членов КПСС, что в советские времена, имело определяющее значение.
Подходит женщина из планового отдела.
- Ах, Галина Ивановна! Я с нетерпением жду вами обещанного. Когда же? Галина Ивановна кивает головой и обещает: я к Вам зайду.
На другом этаже подходят ещё две работницы. Тоже какие-то проблемы.
- Мешают поговорить, говорит Галина Ивановна - Давай встретимся чуть позже. Дай свой телефон? Я перезвоню.
Жена: - звонила некая Галина Ивановна, твоя знакомая по Новополоцку. Очень милая женщина. Кстати обещала мне достать импортную дублёнку и недорого. Ты не против? - Я не был против,- но зачем тебе ещё одна дублёнка?
- Так импортная же.-
Сижу на рабочем месте. Секретарша: Вас спрашивают.
Незнакомка.
-По какому вопросу?
- Ваш адрес и телефон дала мне Галина Ивановна Жур. Она сказала, что вы очень порядочный человек. Ей сегодня некогда. Она зайдёт позже. Передайте, пожалуйста, ей пакет.
- Что в нём? Знаете, деньги. Не шибко крупная сумма, так около четырёх тысяч рублей. Она согласилась посодействовать мне в покупке автомобиля.-
- Нет, я не могу взять. Меня Галина Ивановна не предупреждала, да и не хочу я связывать себя никакими обязательствами сомнительного свойства.-
Отказался. Через некоторое время, видевшие меня в обществе Галины Ивановны, стали подходить ко мне с претензиями к ней, но обращённые почему-то ко мне.
Оказывается, Галина Ивановна представляла своей клиентуре меня как друга, который в курсе.
Что за курс, и по какому курсу, я мог только догадываться.
Ещё через некоторое время пошли заявления в прокуратуру на Галину Ивановну, но пришлось и мне, как её другу, писать объяснительную и срочно менять работу.
А Галина Ивановна?
Ещё пару лет она плыла по течению, минуя пороги, проскальзывая между берегами. Потом, говорят, выехала за границу и теперь процветает в Канаде. Там у неё своё дело.
Деньги не пахнут, как известно. Да и что из того, хотя бы пахли! Всё равно мошенники покрыли слоем пыли и пены все просторы России
Деньги у советских граждан пропадали как на сберегательных книжках, так и в портмоне, не говоря о карманах. Скоро экономика союза рухнула и погребла под собою всю страну.
Когда я говорю о маньяках, я вспоминаю, что и экономика тоже женского рода.
Так ненавидеть страну (женский род) могут только изощрённые маньяки.