Государству Литовскому, объединившему под своим началом три прежде самостоятельных княжества, прижившихся на гостеприимной территории западных славян, что между Бугом, Сожем, Днепром и Вислой, в борьбе за выживание, стало выгодно сотрудничать с тевтонским орденом и братством тамплиеров, позже получившим название Ливонского ордена.
Сотрудничество это помогло Литве распространить свою власть на остававшиеся ещё под самоуправлением западно-славянские земли.
Тогда эти места не назывались Белой Русью, здесь жили православные христиане, поддерживавшие тесные разносторонние связи с Московским государством.
Кроме них не было другой силы, способной противостоять союзу германских и литовских племён, руководимых Ватиканом.
Русь боролась с татаро-монголами. Полыхали Владимиро-Суздальская, Киевская, Галицко - Волынская земли.
Вступила в сговор с литовским князем Миндовгом и польская шляхта.
В тяжелейших условиях Белоруссия осталась один на один с бесчисленными врагами.
Не имея возможности помочь белорусам военной силой, Московское правительство в середине 17 века приняло решение принимать беженцев славян без ограничения.
"Все ищущие защиты и покровительства правящего государя будя приняты на кошт государства российского"
Литва громила православные храмы, изничтожала самобытную культуру. Народ, приютивший лито-балтов, оказался заложником собственной недальновидной политики.
Белорусы испокон народ талантливый и трудолюбивый. Вскоре Московское правительство и иные воеводы российские убедились на практике в правильности избранного ими пути.
Мастера составляли основную часть потока белорусских беженцев. Находились среди них ремесленники в самых различных специальностях, в том числе тех, которых на Руси не знали.
Мастера стекольного дела, ценинники, столяры - краснодеревщики, токари - универсалы, мастера часового дела.
Печатники; / к слову сказать, в конце 16, начале 17 веков Белоруссия - центр европейского книгопечатания /; переплётчики, ювелиры, живописцы, строители и многие другие.
Уровень их мастерства был настолько высок, что бояре, монахи, кремлёвские дьяки приходили в изумление и делали заказы, как на государственном уровне, так и на частном.
Полоцк, Витебск, Смоленск, Вильно, Брест, Минск - выходцы из этих городов, православные христиане, селились на улицах: Гончарная, Бронная, Мещанская Слобода и многих других.
Пенсия, которая выплачивалась беженцам, скоро окупилась сторицей.
В эти годы выходцы из белорусских земель составили 10 процентов населения Москвы.
Патриарх Никон, ошеломлённый искусством белорусских умельцев, в том числе среди монахов, целиком переселяет братию Кутеинского монастыря из -под г. Орши в Иверский монастырь на Валдае.
Типография Кутеинского монастыря - самая мощная в Европе.
В результате Великого исхода европейская культура белорусских земель оказала мощное влияние на развитие российского менталитета не только в Москве, но и в глубинке.
Москва и Россия строились.
Клим Михайлов бежал из Шклова. Не оставалось больше возможностей жить как прежде. Кто ломал шапку и просил подданства Литвы, кто отдавал ляхам половину своего заработка в откуп, кого хватали Ливонские и Тевтонские рыцари, уводя в Пруссию и делая из них солдат.
Всюду верховодила унитская церковь. Молиться по своим обрядам становилось небезопасно.
Климу что! Он холост. Вокруг него шли и шли беженцы с малыми детьми на руках, с нехитрым своим скарбом. На что они надеялись?
На помощь славянских братьев. Говорили знающие люди, что беженцам платят в Москве подъёмные, распределяют, где кому жить и дают работу.
А как же иначе? Так и должно быть. А уж народ белорусский потрудится, в долгу у братьев не останется.
Он нагнал толпу разновозрастных странников. В короткой беседе выяснилось, что почти все они краснодеревщики, столяра, плотники, но есть и каменных дел мастера.
Клим обрадовался. Теперь он не один. Ведь он также мастер резного и столярного дела.
Познакомились. Степан Зиновьев, Семён Деревский, Константин Андреев из Минска.
Андрей Фёдоров из Орши. Герасим Окулов из Дубровны. Осип Андреев из Вильно. Яков Иванов из Витебска.
Каждый нёс с собою котомку с харчами и отдельно мешок с инструментом. Инструмент у каждого мастера свой. Испытанный временем, полученный по наследству. Многие инструменты - уникальные для сквозной резьбы.
Клим также нёс в заплечном мешке дедовские инструменты. Большой струг, два шархебля, три стружка малых, дорожник малый, пилу среднюю, да малую.
Кроме того, в оном мешке пять долот токареных, два буравчика, два шила.
Более он не мог захватить с собой, дорога дальняя, а инструмент плотника громоздкий.
В дороге его познакомили со старцем Ипполитом.
Ипполит - фигура в Белоруссии известная. Любому столяру лестно с ним за руку поздороваться, посмотреть на его седины, послушать его рассказы, поучиться уму-разуму и искусству.
В молодости Ипполит был резчиком высочайшего класса. Теперь рука не та. Но глаз острый и большая бригада плотников и столяров избрала Ипполита своим руководителем.
С ним никто не мог соперничать в выдумке и рисунке. Ипполит, глянув на план строения, моментально определял, какой резьбой нужно её украсить и какие детали в каком украшении нуждаются.
Он знал все национальные орнаменты Европы на память. Наносил их на лист пергамента точно, только слегка подправляя в иных местах, оттого чертежи были чистыми и изящными.
Ипполит ехал в коляске. Путь до Москвы ногами старцу не одолеть. Хоть и ехал особо, но не впустую. К коляске на задах были приторочены инструменты, имеющие немалый габарит. Здесь и тиски плотницкие, и доски столярные для обработки заготовок, и пилы большие и средние в больших количествах, молоты-напарьи, "книги деревянные резей в лицах", служившие образцом для резчиков и представляющие собой богато иллюстрированные гравюрами европейские издания в помощь архитекторам и декораторам.
На подходе к Москве их подхватил русский князь Григорий Семёнович Куракин, повёз к себе, накормил, напоил, спать уложил и велел до следующего полдня не подниматься, а отдыхать.
Тут и увидел Клим Михайлов дворовую девку Куракиных Анютку. И запала Анютка ему в душу.
Спустя год отдал князь Анютку за Клима и стала Анютка его женой.
К моменту поступления Ипполитовских резчиков в Оружейную палату там уже работали мастера. Руководил ими Пётр Иванов Заборский, пользовавший большим уважением патриарха Никона.
Заборский и начал устройство ценинных иконостасов в Воскресенском соборе.
Его бригадой были выполнены пределы Ионна Предтечи, предел Разделения риз и Лонгина Сотника; изразцовый декор Голгофы и верхний пояс главного алтаря.
Клим Михайлов работал по дереву. Он предложил патриарху Никону изменить облик русского иконостаса. Сотни лет русский высокий иконостас представлял собой стенку из икон. За иконами не видать основы, на которой сами иконы крепятся.
-Будем украшать резьбой и раму. -
Никон посмотрел на готовую работу и прослезился. Орнаменты сложные, но исполненные с такой живостью, лёгкостью, что, кажется, эти формы не из дерева, а из воздуха сотканы.
Такой же иконостас позже был выполнен для собора Валдайского Иверского монастыря. Впоследствии его уничтожил пожар. Но чертежи сохранились, однако по сей день их никто не берётся воспроизвести.
Климу Михайлову, ученику старца Ипполита, выпало украшать новопостроенный царский дворец в Коломенском. Благодаря искусству его и бригады дворец приобрёл внешность пышной резиденции.
Иностранные послы ахали, хватались за головы, а некоторые снимали шляпы.
В своих отчётах писали:
"Коломенский загородный дворец, кроме прочих украшений, представляет достойный обозрения род постройки, хотя и деревянной, он кажется только что вынутым из ларца, благодаря удивительным образом искусно выполненным резным украшениям".
У трона царя Алексея Михайловича Клим Михайлов установил резные фигуры львов, оклеенных овчиной, которые могли рыкать и двигаться.
Православные христиане увидели в резных работах белорусских резчиков райские сады. Тема растительности, исполненная резью, наполняла сердца людей радостью. Она воочию убеждала, что жизнь на земле может быть счастливой. Сделать жизнь прекрасной можно. Для того только нужно к таланту приложить руки.
Клим Михайлов работал не покладая рук. Давно умер старец Ипполит.
Умер Пётр Иванович Заборский. Пришли из Белоруссии новые мастера. Среди них Игнатий Максимов и Степан Иванов Полубес.
Почему Полубес? А потому что мастерство его, так посчитали люди, не от человеков, а от сил потусторонних. Так здорово, так великолепно оказывалось то, что он делал.
С именем Полубеса связан расцвет ценинного дела в Москве.
Клим слышал от Степана, что родом тот из Заславля. Сирота. Захватил его с собой дядька, даже не родственник. Чтобы не пропал малыш зря. От дядьки и наука.
Работали у князя Алексея Никитича Трубецкого. В Воскресенском монастыре.
К ним прибились Фёдор Чука из Вильно, Осип Иванов из Шклова. Живут те мастера в гончарной слободе, где и изготавливают в мастерской изразцовые фризы и панно.
Степан Полубес стал известен настолько, что сам царь-батюшка приезжал познакомиться с его работами. Степан выложил кафлем печь в кремлёвских палатах. Отлили и использовали фриз с орнаментом "павлинье око", который необычайно полюбился царю.
Ценинные плитки делались по формам, поэтому полюбившиеся орнаменты мастера неоднократно повторяли в опоясывающем здание декоративном фризе, состоящем из многих оригинальных элементов.
Делали по предварительным заказам и отдельные панно по орнаментам белорусской рези иконостасов.
В Иосифо-Волоколамском монастыре и на Введенском соборе в городе Сольвычегодске. В надвратной церкви Солотчинского монастыря близ Рязани, на московской церкви Успения в Гончарах сохранились панно Степана Полубеса и Степана Иванова.
После смерти Степана Полубеса уже никто не мог достичь такого совершенства в этом ремесле. Вершина его творчества - Крутицкий теремок. Место паломничества знатоков и любителей художественного орнамента.
Энциклопедией белорусской рези переведённой в камень, считается Рождественская церковь в Нижнем Новгороде.
Покинув родные места, белорусы щедро наградили плодами своих трудов страну, ставшую им второй родиной.
Великий исход белорусов поднял Россию над западно-европейской культурой,