Несвиж - городок на реке Уша. Уша - левый приток Вилии. Это почти стокилометровый путь из Воложина в Молодечно.
Когда на свет появился Симон Будный городу Несвижу уже исполнилось более трёхсот лет.
Местный князь П. Кишка потомок белорусского князя Юрия Несвижского построил свой замок - крепость в пойме реки. Земляные работы трудоёмкие. Не один год возводилась насыпь, а за нею стены и строения.
Долгие годы фундамент замка давал усадку, потому первые жилые дома и церковь были деревянными. Уже потом Радзивиллы, захватив Несвиж, стали укреплять город, превращая его в неприступную крепость. И замок построили новый, каменный? и обнесли его стенами? и пропустили каналы с двух сторон от большой земли, а с двух других не пускала вражеские орды сама река Уша.
Сюда и приехал Симон Будный для того, чтобы основать типографию.
Типографское дело не легко давалось в Белоруссии. Противились магнаты. Трудно было найти спонсоров, а народ, обременённый повседневными заботами, косо посматривал на учёных мужей, не понимая, зачем им все эти пустые книжные премудрости.
Местные крутые головы распространяли слухи, что книгопечатание - искус дьявола. Книги нужны для того, чтобы одурачивать людей? вводить их в "очмут" /заблуждение/ /бел/. Тем самым забыть истинного Бога, вернуть христиан к идолам бесовским.
Вечерами Симон Будный и его друзья Л. Крышковский и М. Кавечинский старались на улицу не выходить. Лихие люди не раз кричали им свои угрозы и требовали уехать из Несвижа навсегда, угрожая спалить типографию.
Первые работы заказные. Затраты на оборудование и на обслуживание требовали срочного возмещения и потому молодые люди хватались за каждое предложение.
Издан "Катехизис". Издана новая, интересно исполненная книга "Об оправдании грешного человека перед богом".
Отдав дань кальвинистам, расплатившись с денежными долгами, Симон Будный переходит на более радикальные позиции. Его не устраивает христианский догмат троицы. Он самостоятельно переводит Новый завет, печатает книгу, сопровождая собственным предисловием и примечаниями.
Христианской церкви не нравится, что некий провинциальный теолог и книгопечатник терзает устоявшиеся догматы и вольно обращается со священными текстами.
Но Симон Будный упорствует. Он пытается доказать, что притчи Иисуса, рассказанные его учениками, имеют двойственный характер. Они беспроигрышны в том смысле, что каждый слушающий их или читающий их находит в них тот смысл, который ищет.
В притчах нет указанного пути к спасению души, лишь есть намёки на то, что путь этот существует.
Выходит из под его пера и философский трактат: "О двух природах Христа". Затем новое исследование: "Против детокрещения".
- Он еретик! - обвиняют его Ватиканские епископы.
- Он, антихрист! - отлучает его от церкви Московский патриарх.
Таких кощунств по отношению к Вере не позволяли себе ни Кампанелла, ни Дж. Бруно. Поднимались на костёр сложенный святейшей инквизицией еретики от различных наук.
Но время то было временем борьбы за свободу мысли, за незыблемость истинного предназначения человеческого сознания, выраженного в творческом поиске новых путей к развитию общества, путей прогрессивных и, как на каждом сложном участке пути, странствующих рыцарей истины ожидали провалы и скалы, ущелья и узкие тропы через перевалы неизвестности.
Кто не приемлет риска, не находит истины. На поиск истины уходят годы, иногда века. Истина двойственна, как всякие проявления природы. Истина одного времени - это заблуждения и тупики времени другого.
К пониманию двойственности природы нужно придти. Без двойственности не может быть поиска, а, значит, и творчества; всё замешано на добрых и злых началах. Как земля и вода различны, а вместе - это природа, в которой существует человек, так и двойственность - это выбор, предложенный человеку Богом, это распутье на все стороны света; избрание одного из путей является осознанием себя в окружающем мире и истиной на временном отрезке пути.
Переписка Симона Будного с Фабианом Доманевским, белорусским мыслителем, длилась несколько лет. Эти письма и явились той отправной точкой, тем идейно-философским фундаментом? который в итоге привёл обоих в 1589 году в Полоцк на диспут с иезуитами.
Новая идея человеколюбия не нашла поддержки у церкви. Но взгляд был высказан и христианская церковь, на некоторое время забыв внутрицерковные разногласия, обрушилась на бесстыдных вольновыдумщиков, призывая громы и молнии на их головы.
В это же время Бенеш Будный, переводчик, находящийся на службе у М.К. Радзивилла, также пишет первые свои книги. Вначале это простые переводы античных авторов, затем комментарии к ним.
Книги Бенеша Будного находят своего читателя. Но Бенеш Будный интересуется не только прошлым мировой эстетической мысли, он чувствует современность. Он увлечён идеями Симона Будного. Переписывается с Якубом из Калиновки, с многими другими русскими, польскими, литовскими просветителями.
Поддерживая идеи гуманизма, пытается нащупать стержневую нить сотрудничества всех славянских народов и призывает их к объединению.
Бенеш Будный - новый камень преткновения для католической церкви и светской власти, совершенно незаинтересованной в сохранении местной культуры и обычаев белорусов.
За свои антифеодальные и антицерковные тенденции он лишается места и вынужден зарабатывать на жизнь мелкими канцелярскими услугами.
Он мечтает приехать в Россию, Россию, которая тянется к просвещению, но ввиду многочисленности населения, обилия экономических и политических проблем вынуждена довольствоваться в Европе вторыми ролями.
Книги Бенеша живут своей отдельной жизнью, бесконечно переиздаются. Как писатель он ценим просвещённой молодёжью, но как человек влачит скудное существование.
Однажды он пишет письмо Василию Николаевичу Тяпинскому, белорусскому гуманисту и книгоиздателю, с предложениями об открытии школ на родном языке. В этом письме Бенеш Будный подчёркивает, что только дружба белорусского, украинского и русского народов поможет Белоруссии отстоять свою независимость и сохранить для потомков богатейшие традиции национальной культуры.
Общественная жизнь России как котёл; содержимое его закипает на медленном огне; варятся вперемешку восточно- европейские и западно - европейские идеи.
Некоторым российским общественным деятелям близки атеистические идеи Будных. Но большинство правящей элиты отрицает их. Большинство - это царь, чиновники и православная церковь.
В то время как Запад поглощён реформаторским расколом, поиском свежих идей, Русь борется за выживание. Борьба отнимает главные силы у народа.
Победа или смерть!
Победа невозможна без единения. Русь вынуждена объединяться, но объединение не формальность. Это огромная проблема.
Из далёкой России пишет Симону Будному старец Артемий:
...- Вострубим, братие словяны, во трубы - разум ума своего и начнём бити сребряныя арганы и возвеем мудрости своя.
Многими красотами украшена земля русская, всего исполнена и правоверной веры христианской. Многими иконами, маслом писанными Феофаном Греком, изящным живописцем среди иконописцев, расписавшим церкви в Константинополе, Халкидоне, Галате, Кафе, Великом Новгороде Нижнем.
Любо смотреть на них! Но, принимая учение Феодосия Косого, соглашусь с мыслями твоими, что не следует почитать иконы, ибо бог запретил творить "себе подобие".
" Не сотвори кумира!" - сказано. Не из камня, песка и глины, ни из ветра, солнца и радуги, не из человека.
Краски - цвета радужные. Скульптуры - леплены и отлиты. Грешим. Грешим везде и всюду по всем церквям душой и телами.
Вера в Бога незыблема во мне. Но не вера в церковь, на какой бы земле она не находилась.
Я - русский, ты - белорус. А мысли наши от Бога. И в этом наше единство с Богом.
Я - Артемий, монах. Ты - философ и мудрец. И в этом наша Голгофа, смотрим в будущее, видим прогресс, но не видим греха, что объял будущее крепко и более того грешников в этом будущем, чем в настоящем.-
От автора:
Монах Артемий - отступник церкви православной. Он не различал Бенеша Будного от Симона Будного. Оба для него являлись атеистами, что близко Артемию по мировозрению. Но не только эти взгляды интересовали русского реформатора, многие и другие мысли он с ними разделял, и видел будущее России развивающейся вне религиозных догм, в направлении предначертанном белорусскими братьями.
Великие мыслители - атеисты Белоруссии на четыреста лет опередили победное шествие безбожия на Руси. Они не усматривали трагедии в отказе от религиозных идеологических форм обработки человеческого сознания.
Они прекрасно понимали, что атеизм - тоже религия.