Дималина Наталия Викторовна : другие произведения.

Ангелы бескрылые

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это современный женский роман о дружбе и, конечно, о любви. А еще о неоднозначности человеческих поступков, предательстве и умении прощать. Роман состоит из пролога, двадцати двух глав и эпилога. События происходят в наши дни в России, а также в Чехии, Польше и Германии (фрагментально описаны судьбы постсоветских эмигрантов, живущих в Европе). Главные героини, Ярослава и Елена, родились в конце семидесятых в среднестатистических семьях советских инженеров. Как и все дети той эпохи, они выросли на высоких идеалах добра и справедливости. Обе хорошо учились, занимались спортом, получали грамоты, но судьбы их сложились по-разному. Они знакомятся в возрасте тридцати трех лет, когда многие ценности пересматриваются. За год, описываемый в романе, судьбы героинь тесно переплетутся. Каждая из них сыграет важную роль в жизни другой. Пока выкладываю только первые пять глав...

   Ангелы бескрылые
  
  
  
  
   Пролог
  
   "Сегодня утром Бог открыл свое окно на небесах и спросил меня:
   -Чего ты больше всего хочешь в этот день?
   В ответ я попросила:
   - Господи, будь внимательней к тому, кто сейчас читает это письмо! Этот человек заслуживает счастья, потому что он - ангел!
   Ангелы существуют - это правда, просто иногда у них отсутствуют крылья, и мы называем их друзьями.
   Отправь это письмо тому, кого считаешь ангелом, и вскоре обретешь счастье.
   Я считаю ангелом тебя!"
  
   Вы получали подобные послания? Вам интересно, кто их придумывает и зачем?
   У каждого письма счастья своя история ...
  
   Глава 1
  
   - Тёмик, Митька, бегом в постель, - с напускной строгостью приказала Лена сыновьям, - А вы, Слава, проходите на кухню! Чаю хотите?
   - Знаешь, я не привыкла со сверстниками на "вы", - нарочно пренебрежительным тоном заметила гостья и, откровенно пройдя по Елене оценивающим взглядом, про себя отметила: для тридцати с лишним и двоих детей, хозяйка выглядит непозволительно молодо. В потертых обтягивающих джинсах и яркой майке на одно плечо она была похожа на подростка. Ростом не высока, фигурка стройная, ладошки маленькие, запястья узкие, талия тонюсенькая. Правду говорят: маленькая собачка - до старости щенок.
   - Хорошо, давай на "ты", - Лена приветливо улыбнулась, - Тебе чай с сахаром?
   - С сахаром и лимоном, и, пожалуйста, черный, - манерно ответила Ярослава, продолжая, не стесняясь, рассматривать собеседницу уже на кухне.
   У Лены были правильные черты лица и светлые волосы пшеничного оттенка, как у немецких кукол, о которых мечтали все советские девчонки. Только за это ее можно было считать красавицей! Кукольную миловидность подчеркивали необыкновенно синие глаза и безупречный как берлинский фарфор тон кожи. Но главным ее достоинством все-таки была улыбка! По-детски открытая, она мгновенно превращала свою обладательницу из взрослой женщины в кокетливую школьницу с ямочками на щечках. Лене не стоило одеваться в шелка и меха, манерничать и носить вычурные украшения - все это испортило бы ее, она была необыкновенно органична в своей законсервированной юношеской красоте.
   "Как же это возможно так выглядеть, когда тебе за тридцать? Она же не голливудская звезда, ежегодно подрихтовывающая лицо и тело у пластических хирургов! Дорогие крема, спа-салоны - тоже мимо, сразу видно - еле сводят концы с концами", - думала Ярослава, начиная осматриваться.
   Квартира была трехкомнатной, но маленькой, как все панельные трешки-распашенки, построенные в восьмидесятых. Когда-то переезжающим из коммуналок и хрущевок новоселам кухонька в девять квадратов казалась просторной, а по нынешним стандартам такой метраж приемлем лишь для ванной комнаты.
   Ремонт в квартире был свежим, но бюджетным: обои под покраску, столярка типовая, звенящий ламинат на полу. Мебель стояла разношерстная, люстры висели китайские, шторки на окнах рыночные. При всем при этом, обстановка была уютной.
   Обаяние дому придавали детали: фотографии в скромных рамках, магнитики с доступных курортов на холодильнике, кот клубочком в кресле... Здесь обитала семья. Жили скромно, но дружно. За стеной слышался смех Лениных сыновей, в гостиной ее муж смотрел новости.
   Ярослава подумала: "Традиционный советский дом".
   Разве так живут современные семьи? Вечером спешат домой, накрывают на стол и все вместе ужинают, а потом пьют чай; на ночь читают детям сказки, а по выходным навещают родителей; в новогодние праздники водят детей на елку в цирк, на Дни рождения пекут пироги, на Рождество - утку с яблоками...
   Сама Слава выросла именно в такой семье, но это было давно, когда еще была жива мама. В их семе существовали свои традиции, которые так и остались навсегда в том времени, где было радостно и беспечно, как бывает только в детстве.
   Дома и в школе Ярославу Марцеву называли Ясей: так придумали родители. Ей нравилось ее имя, оно было единственным и неповторимым. В классе было четыре Наташи, три Иры, по две Тани, Светы и Оксаны, а Яся была одна. Одноклассницы завидовали ее исключительности - Ярослава гордилась. Но однажды она перестала наслаждаться своей уникальностью.
   В семье Марцевых родилась младшая дочь, которую нарекли Вероникой. Все называли ее Никой, а Ярослава назло звала Верой. Она многое делала наперекор и вопреки большинству, но большинство почему-то побеждало. Вероника выросла тихой и покладистой девушкой Никой, а Ярославу больше никто не звал Ясей, с легкой руки бывшего мужа друзья и знакомые величали ее Ярой или Славой.
   Друзьями она привыкла считать окружение все того же бывшего супруга, доставшееся ей в наследство после развода. В студенческие годы эта компания громко называла себя золотой молодежью. Они чувствовали себя хозяевами университета, города и жизни вообще. Благодаря влиятельным родителям парни и девушки влачили праздное существование: гуляли в ресторанах ночи напролет, устраивали пьяные гонки по спящим улицам города, а под утро произвольно делились на парочки и ехали по домам. У каждого из них была своя машина, собственная квартира и готовый бизнес или счет в иностранном банке. Долгое время Ярослава в этой компании считалась чужой, и только после развода, когда дела ее пошли в гору, была принята в круг "золотых".
   К тридцати годам все представители золотой молодежи женились, обзавелись детьми и построили загородные дома, но продолжали жить в удовольствие, не особо беспокоясь о морали. Субботние знакомства на одну ночь, любовницы-секретарши и студентки-содержанки считались нормой. Жены их не отставали и крутили романы с массажистами или фитнес-тренерами. Образцово-показательные семьи напоминали отсыревший муляж из папье-маше: с виду все прилично - "киса", "зая", а ткнешь пальцем - пустота, затхлость, прель...
   Ярославе казалось, что так нынче живут все, но в доме, где она сегодня гостила, точно жили по-другому. В воздухе крохотных комнат и уютной кухни под хихиканье детей и урчание кота витало тихое счастье, и Слава его явно ощущала.
   Хозяйка принесла чай, села напротив и посмотрела гостье прямо в глаза.
   Лена работала офтальмологом и привыкла смотреть людям в глаза.
   - А где Юрик? - спросила она без особого интереса, чтобы завязать беседу.
   Ярослава потупила взгляд, напряглась и почти прошипела:
   - А я у тебя хотела узнать, где Юрик! Он же твой друг?
   - Он друг моего мужа, и мой, конечно, - интонация собеседницы удивила Лену, и она непонимающе пожала плечами.
   Ярослава выдержала паузу и с вызовом произнесла:
   - Вообще-то вчера он ушел от меня!
   - Я не в курсе, - призналась Лена.
   - Понимаешь, я так разозлилась, накричала на него, а тут еще эта кража...
   - Какая кража?- Лена была в полном недоумении.
   С Ярославой они познакомились двумя неделями ранее на пикнике. Юра представил ее как свою девушку, а накануне он позвонил Андрею и сказал, что собирается жениться. Это было что-то новое! Юрка менял пассий с такой скоростью, что Лена даже не пыталась запоминать их имена, а тут разговоры о женитьбе. Впервые!
   Андрей предложил в субботу вместе выбраться загород, закрыть шашлычный сезон.
   "Едем на смотрины!", - пошутила тогда Лена.
   Она не верила в то, что друг ее благоверного способен влюбиться и тем более жениться, но претендентка ей понравилась.
   Ярослава являла собой мечту истинного ценителя красоты: точеная фигура, миндалевидные зеленые глаза, копна огненно-рыжих волос. Девушка со взглядом хищницы и на дорогом автомобиле обладала не только потрясающе яркой внешностью, но и интеллектом. Не то что предыдущие Юркины барышни, нарастившие себе все, кроме в край необходимого мозга!
   - Я не понимаю, что я сделала не так. Почему, Лена? Почему ты такая хорошая, а я плохая. Ты - пример для подражания, а я - недостойная! Да, я не умею варить волшебной вкусноты борщ и жарить тонкие блинчики "с дырочками", но разве это главное? Мы с ним идеальная пара, понимаешь? А у тебя муж, дети, - Слава смотрела на Лену укоризненно, голос у нее срывался, вот-вот она готова была разрыдаться.
   - Причем здесь я? А борщ мой причем? Что ты хочешь этим сказать? - в висках у Лены застучало, она закипала от возмущения. Какое право имела эта малознакомая особа являться без приглашения, на ночь глядя, и обвинять ее черт знает в чем?! Она уж было собралась позвать мужа, чтобы тот проводил запоздалую гостью до дверей, но передумала, пожалела.
   Ярославе было больно, ей нужна была неотложная помощь. И у Лены сработал врачебный инстинкт, который в ее случае был врожденным. Она всегда спешила на выручку к нуждающимся: к котенку, застрявшему в водосточной трубе; к соседской несушке, которую клюют другие куры; к упавшему с велосипеда соседу Борьке... С детства ей было жалко всех больных, несчастных, обездоленных, поэтому и профессию она выбрала самую гуманную. Вот и теперь жалость притупила другие чувства, она увидела в Ярославе ту самую заклеванную курицу и бросилась на помощь.
   Плотно закрыв дверь на кухню, она строго, назидательным тоном врача, сказала:
   - Никакого отношения к вашей ссоре я не имею! Если хочешь, давай поговорим начистоту, но только для начала успокоимся...
   Слава согласно кивнула и начала рассказывать.
   Оказалось, что они с Юркой знали друг друга давно, еще с университетских времен, но знакомство было шапочным. Тогда она еще была замужем и думала только о бизнесе, а Юра старательно работал над соответствием гордому, по его мнению, званию Почетный бабник факультета. У них были разные цели, разные компании и дипломы получились разного цвета.
   Потом каждый жил своей жизнью, набивал свои шишки.
   Полгода назад они случайно встретились вдали от цивилизации, под стройными кокосовыми пальмами. Оба обрадовались знакомому лицу в толпе чужих и, не скрывая этой радости, провели три незабываемых ночи. Лето, жара и океан сделали свое привычное дело - секс был умопомрачительным...
   Ярослава оказалась прекрасным рассказчиком. История получилась лощенной, как в дамских романах. Елена заслушалась, и когда муж заглянул, чтобы напомнить о времени, она лишь отмахнулась:
   - Ложись, Андрюшка, мы еще почаевничаем.
   Слава продолжила.
   На Мальдивы Юра полетел по приглашению друга. Тот купил две горящие путевки, но в день отъезда рассорился со своей девушкой. Лететь одному не хотелось, он позвонил Юрке и вместо "спасибо" услышал: "Если нахаляву, то запросто".
   На острове они пили непросыхая: друг - с горя, Юрка, потому что all inclusive. Через три дня горемыке позвонила раскаявшаяся девушка, и он улетел домой мириться, а Юра бросился на поиски компании и встретил Славу, которая осуществила давнюю мечту побывать на островах в Индийском океане.
   Несмотря на пессимистичные прогнозы психологов, их бурный курортный роман продолжился в родном городе. Довольно скоро скудные Юркины пожитки перекочевали со съемной квартиры к Ярославе, и они стали жить вместе.
   Первые несколько месяцев обоим было комфортно. Днем каждый занимался своими делами, а по вечерам они наслаждались друг другом. Планов на будущее не строили, о свадьбе не говорили, но было понятно, что все к тому идет. Они даже завели кота! Идиллия дала трещину, когда в Славиных магазинах начались частые проверки.
   К моменту встречи с Юрой у Ярославы успешно работали пять розничных магазинов. Два остались в наследство от экс-мужа, остальные открывала сама. Брала кредиты, занимала у родственников и знакомых и постоянно расширялась. У нее все получалось, пока не появился новый ухажер.
   Этот тоже был бизнесменом, но специализировался на посреднических услугах сомнительной законности. Свой капитал Юра преумножал благодаря удачным знакомствам в органах власти. Он мог уладить любую проблему одним звонком: получить разрешение, выиграть тендер, закрыть без штрафов проверку. За решение вопроса брал процент, а вырученные деньги вкладывал в нелегальный автомобильный бизнес: гонял под заказ машины из Германии, провозя их через таможню, как запчасти. Нельзя сказать, что это приносило много денег, но на безоблачную жизнь ему хватало. Он умел экономить: одевался скромно, гулять старался за чужой счет, девушек обольщал исключительно с помощью бесспорной красоты и врожденного обаяния - никаких роскошных букетов и дорогих подарков! Вот и Ярославе за все время ни разу не подарил цветов, но не его патологическая скупость послужила причиной их первой ссоры. Слава заметила, что в ее магазины зачастили представители контролирующих органов. То пожарники, то налоговая, то защита потребителей - как сговорились, проверка за проверкой! Юра, конечно, приезжал и не задорого договаривался, но Ярослава начала подозревать, что визиты проверяющих не случайны. Она была уверена, что Юркино хвастовство, кто его девушка и насколько успешный у нее бизнес, привлекают ненужное внимание. Ей не нравились его полезные приятели, и после очередного выписанного штрафа она высказала Юре свои предположения.
   Тот взбесился:
   - Это мои друзья, Слава! Я не могу перестать общаться с ними. Кто-нибудь из них лично приходил проверять тебя?
   Он был прав: его знакомые не приходили, проверки устраивали их коллеги или подчиненные. Но, по сути, какая разница? С легкой Юркиной руки она оказалась под прицелом всех силовых структур, а в нашей стране даже кристальной чистоты предприниматель чем-нибудь да виноват перед государством и законом, если это кому-нибудь нужно.
   На Славины магазины десятками писались протоколы, акты, заключения. Она исправно платила штрафы и давала взятки проверяющим, чтобы не приходили завтра. Нервы у нее сдавали, отношения с Юрой стремительно ухудшались: начались ссоры, упреки, недовольства.
   Ее раздражало то, что он парковал свою машину на ее привычное место во дворе и то, что развешивал свои джинсы и футболки по всему дому, а его привычка громко смеяться, сидя перед телевизором, - приводила в бешенство. Но это были мелочи! Больше всего не устраивало отсутствие у Юрика постоянной работы и стабильного дохода. Он мог неделями болтаться без дела, тогда как она с утра до ночи проводила в своих магазинах, занимаясь закупками, а иногда и стоя у прилавка.
   В свою очередь Юре не нравилось, что Ярослава не занималась домом и не готовила домашнюю еду. Она ссылалась на занятость, а он тут же приводил в пример жену друга Лену, которая, работая врачом и воспитывая двух сыновей, содержит дом в идеальной чистоте и потрясающе вкусно готовит. Слава терпеть не могла, когда ее с кем-то сравнивали, и переходила на крик. Юра ненавидел истерики, поэтому сразу уходил и возвращался, когда она звонила и извинялась.
   Так они ссорились почти каждый вечер, но к утру обычно мирились. Она давала слово нанять управляющего и посвятить все свое время быту, он уверял, что скоро откроет серьезный бизнес. С обеих сторон это были пустые обещания и взаимные упреки продолжались. Окончательно они разругались после кражи в одном из ее магазинов.
   Это случилось как раз в ту ночь, когда они вернулись с пикника. Из парфюмерного магазина грабители вынесли все, даже рекламные листовки новых ароматов. Слава почти сутки провела в отделении милиции, составляя описи украденного, а когда приехала домой, то услышала от Юры очередной упрек по поводу пустого холодильника и голодного кота. Это стало отправной точкой бурной ссоры.
   В достаточно грубой форме она напомнила ему, что живет он в ее доме и ничего не покупает; вспомнила ему друзей, подзаработавших на проверках ее магазинов; предположила, что и сам он вложил свой финансовый интерес в решение ее проблем; не забыла упомянуть и про так и не подаренные за полгода цветы...
   Она кричала до тех пор, пока он не ушел, хлопнув дверью.
   ...Слава закончила свой рассказ и посмотрела на Лену с надеждой.
   - Помоги мне его вернуть!
   - Ни мне, ни Андрею не стоит звонить Юрке завтра же и рассказывать, что ты сорвалась, потому что устала и что уже раскаялась. Пусть он успокоится, даст своей мужской гордости остыть, - предложила Лена.
   - А вдруг он не простит меня? - в Славиных глазах мелькнул неподдельный ужас.
   - Если не простит, то забудет. Знаешь, женщины хоть и умеют прощать, но никогда ничего не забывают, а у мужчин, на наше счастье, память короткая.
   - Я всегда знала, что у меня мужской характер! Я ведь совсем не умею прощать, но ему готова простить все-все.
   - Ты уверена, что он в чем-то виноват перед тобой? Что все эти проверки - не роковое стечение обстоятельств?
   - Не уверена. Только как ему об этом сказать? Он меня и слушать не хочет, трубку не берет, когда звоню, - сетовала Слава.
   - Нужно подождать, - посоветовала Лена.
   - Чего? Пока он другую найдет?
   - Он моему Трушину признался, что хочет на тебе жениться.
   - Да ну? - не поверила Слава. - Ему же все во мне не нравилось!
   - Мужчин редко устраивает в женщине все. Впрочем, и у нас к ним полно претензий. Ты ведь тоже указывала ему на его недочеты! - вспомнила Лена.
   - Указывала, а теперь жалею. Для меня он - лучший из лучших. Я на все готова, чтобы вернуть его!
   Лена только улыбнулась в ответ. Ей ужасно хотелось спать, но Слава попросила еще чаю.
   Они засиделись до утра. Хозяйка слушала, гостя говорила. Все вспоминала, как им с Юрой было хорошо и пыталась найти истинную причину их расставания. Лене казалось, что Юрка попросту испугался трудностей, которые в определенный момент неизбежно возникают у всех пар и сбежал, но версия Ярославы была куда интереснее.
   Покинутая красавца была уверена, что добровольно Юрик от нее уйти не мог и что их идеальный роман стал жертвой колдовства, ворожбы, черной магии. Кому понадобилось разлучать их, да еще таким невероятным способом? Версий было несколько: бывшие любовницы, Юркины родители и страшно завистливые друзья.
   Лена мыслимо поблагодарила Бога, что ее имя в этом списке больше не значится. Уж очень не хотелось, чтобы кто-то считал ее завистливым злыднем или еще хуже - одной из Юркиных любовниц. Но по ходу разговора стало ясно, что нелепые обвинения, прозвучавшие в начале, с нее сняты.
   И зачем бестолковый Юра так часто ставил Ярославе в пример Лену, с которой она и знакома толком не была? Чего он этим хотел добиться? Загадочная мужская логика! Заговорив о ней, девушки от души посмеялись. У них оказалось схожее чувство юмора, а для хорошей компании оно немало значит.
   Под утро разговор приобрел задушевные очертания. Лена вспомнила свое счастливое советское детство, пионерию и высокие идеалы, к которым учили стремиться. Слава то, как эти идеалы в одночасье рухнули, оставив целое поколение без жизненного ориентира, и тут уж кто как мог, так и жил.
   Гостья поведала историю своего неудачного замужества. Призналась, что долго терпела измены мужа и унижения его богатеньких друзей и их жен, потому что хотела выбиться "в люди". Рассказала, как после развода бизнес раскручивала в одиночку: как работала день и ночь, закон осознанно нарушала - лишь бы больше никогда не чувствовать себя вторым сортом. Теперь она твердо стояла на ногах, но вспоминать свой путь к успеху было противно, да и не оценил никто ее стараний.
   История Лены по степени душещипательности явно уступала. Впрочем, она представила лишь официальную версию: школа, институт, свадьба, рождение детей, работа - все аккуратно приглажено и без особых эмоций. На самом деле все не было так уж гладко и тяжелых воспоминаний хватало, но выворачиваться наизнанку при первой же встрече было не в ее правилах.
   Время пролетело незаметно. За окнами проклюнулось серое осеннее утро, девушки решили, что пора расходиться.
   Прощались долго. Слава благодарила за гостеприимство, извинялась и, в конце концов, не удержалась и чмокнула Лену в щеку. Приехав домой, она твердо решила менять свою жизнь. Ей захотелось стать такой же хозяйственной как Лена, выйти замуж, нарожать детей и расставить в рамках фотографии. С мыслями о новой подруге и скором возвращении Юры она быстро и крепко уснула. Лена спать уже не ложилась: у нее был утренний прием в поликлинике. Поставив вариться овсянку для своих мальчишек, она начала собираться на работу. Ей предстоял привычно суетливый день.
  
  
   Глава 2
  
   Елена допивала третью за утро чашку невкусного растворимого кофе и выписывала пациенту направление на операцию.
   - Бессонная ночь, когда тебе за тридцать - это тяжело, - вслух подумала она.
   - Ой, деточка, не спать в тридцать - это счастье! Это же не старческая бессонница была, правда? - больной хитро прищурился.
   - Нет, это было неожиданное, интересное знакомство и долгий разговор о счастье и любви.
   - С мужчиной, как я полагаю, - он прищурился еще больше.
   - Как раз с женщиной. Умной, красивой, богатой, но несчастной, - Лена протянула больному направление.
   - С ней беда случилась?- озабоченно поинтересовался он.
   - Не то чтобы беда, просто судьба к ней неблагосклонна. Не везет, проще говоря!
   - Простите, что займу немного вашего драгоценного времени, но я скажу: везение не причем! В судьбе не бывает случайностей, потому что человек сам ее создает. Всякий из нас кузнец своей судьбы! Это еще Цезарь сказал, тот что Гай Юлий.
   - Да, но ведь каждый мечтает о счастливой судьбе, каждый счастье ищет. Почему же одним удается найти, а другим нет? - вступила Лена в дискуссию.
   - Сложный вопрос! Возможно, не каждый из нас достоин быть счастливым...
   - Каждому по заслугам?
   - Вот именно! Кому-то для счастья денег не хватает, кому-то признания; некоторым любви недостает, страстей... Кто-то о здравии более всего печется и для счастья ему достаточно хорошего самочувствия с утра и солнечной погоды. А чего не хватает вашей знакомой? - спросил старик.
   - Сложно сказать, - Лена пожала плечами. - Любви, наверное, хотя она и о материальном достатке переживает, и внимания ей не хватает, тепла душевного.
   - Видимо она из тех несчастных, которым всегда всего мало!
   Лена задумалась. Этот философ с кортикальной формой катаракты неплохо разбирался в людях. Ярослава действительно производила впечатление ненасытной натуры: от жизни хотела всего и сразу.
   - Прощайте, доктор, - чудаковатый старик снял шляпу и поклонился, как истинный европеец.
   Прием был окончен. Лена налила еще кофе и посмотрела в окно.
   Осень уверенно вступала в свои права: ветер срывал пожелтевшие листья клена, и они парили в воздухе - яркие, пестрые звезды на фоне серого октябрьского неба.
   Она не любила золотую пору года. В осеннем пряном аромате присутствовала нотка горечи, оставшаяся после первой любви. Листопад желаний, порыв чувств, ливень страстей - все началось и закончилось осенью. Эту историю она вспоминать не любила, но то и дело под монотонный стук дождя в памяти отчетливо всплывали подробности единственного в ее жизни романа.
  
   В десятом классе к ним в школу пришел новенький. На перемене завуч торжественно представила:
   - Ребята, знакомьтесь, Артем Снегирев. Раньше он жил и учился в ГДР, теперь - ваш одноклассник. Прошу любить и жаловать!
   С первых дней новенький завоевал всеобщий авторитет. Из-за разности в школьных программах, Снегирев был на год старше своих одноклассников, выглядел взрослее и сильнее, поэтому ребята его побаивались, а девчонки повально влюблялись. Зеленоглазый блондин носил яркий рюкзак, курил импортные сигареты и открыто заигрывал с одноклассницами. Он хорошо знал английский и в совершенстве немецкий, чем произвел на неспособную к языкам Лену огромное впечатление, но свои шансы она оценивала невысоко; были в классе девочки и поярче, и посмелей.
   В начальной школе Лена Соколенко считалась заводилой. Она серьезно занималась спортом и с мальчишками соперничала: соревновалась, кто быстрее бегает, дальше прыгает и частенько дралась. К пятнадцати годам она успокоилась, спорт из-за травмы забросила и увлеклась рисованием. Улыбчивая Лена умело рисовала дружеские шаржи на одноклассников и учителей, хорошо училась и всегда давала списывать отстающим. Многим парням она нравилась и замечала это, но сама никого не выделяла и ничьи ухаживания не принимала. Она совсем не думала о любви! Все изменилось в один день - в день, когда она увидела Артема.
   Одним своим появлением в классе он заставлял ее сердце колотиться так, будто только что на физкультуре сдавали стометровку. Она постоянно думала о новеньком, но виду старалась не подавать: глазки не строила, разговоров не заводила и вообще обходила его парту стороной. Пожалуй, она была единственной, кто его игнорировал.
   Он, казалось, тоже не обращает на нее никакого внимания, но одним дождливым октябрьским днем догнал по дороге домой, нырнул под зонт и уверено предложил:
   - Давай провожу, Лена Соколенко! Мы с тобой рядом живем.
   Пока она в растерянности придумывала, как бы повежливей отказаться, Артем забрал у нее зонт и подставил локоть. Дрожа от волнения, она нерешительно взяла его под руку.
   - Тебя чего колотит: замерзла? - поинтересовался он.
   - Да нет, - неопределенно ответила Лена. Он шел так близко, что она чувствовала его дыхание. Мысли путались, перед глазами все плыло от страха и восторга одновременно.
   - Так да или нет? - уточнил Артем и, не дождавшись ответа, обнял ее за плечи, пошутив, - Нам, пернатым, в холода лучше вместе держаться.
   - Угу, - кротко согласилась она.
   Так они и дошли до ее дома - молча и обнявшись.
   С того дня он ежедневно поджидал ее за школьными воротами, и они вместе шли домой.
   Артем рассказывал, как беззаботно он жил с родителями в Германии; как потом они переезжали из города в город, и за год ему пришлось поменять пять школ; как внезапно заболела мама и теперь они с отцом должны раздобыть крупную сумму денег на ее лечение. Он был предельно откровенен и рассудителен, поэтому казался очень взрослым.
   Лена больше молчала и сама себя не узнавала. Обычно она любила поболтать: рассказать друзьям, как помогает отцу ремонтировать их жигуль: как прокачивает тормоза, чистит карбюратор, выставляет зажигание. Ей нравилось обсуждать олимпиады, чемпионаты, футбольные кубки; она поименно знала футболистов сборной и помнила, кто за какую команду играет. Со знакомыми парнями общаться было просто и легко, но с Артемом говорить о топливной системе автомобиля и о футболе не получалось. Она хотела произвести на него впечатление, как женщина, но каким образом не знала. Тогда она не понимала, что все делала правильно: и когда не замечала его - именно этим обратила на себя внимание, и когда молчала - ему нужен был человек, способный слушать.
   Артем сразу приметил Лену среди одноклассниц. За ее открытой улыбкой и горящим взглядом разглядел личность, стойкого оловянного солдатика - такого же, как он сам. Через две недели школьных провожаний, они начали встречаться по вечерам, прятались на веранде заброшенного дома под снос. Чтобы не давать лишний повод друзьям для сплетен, а родителям для нравоучений - приходили и уходили поодиночке.
   - Я буду служить в десанте, ты будешь меня ждать, - он говорил так уверенно, что у нее не возникало и тени сомнения в этом.
   Лена держала его руку, смотрела, как быстро тлеет сигарета "Магна" и чувствовала себя самой счастливой на планете.
   - На проводах будешь сидеть справа от меня. Слышишь, Ленка, обязательно по правую руку! - Артем обнял ее дрожащие колени и поцеловал сначала правую, потом левую.
   - Почему справа?
   - Так надо,- твердо ответил он.
   В старое окно деревянной веранды пробивался свет качающегося на осеннем ветру фонаря. Он поочередно освещал их лица: блик на нее, блик на него.
   От счастья Лена боялась дышать и с досадойдумала: "Ах, если б можно было приостановить время, чтобы эти прекрасные мгновения сводили с ума подольше".
   Фонарь потух, Артем щелкнул зажигалкой, Лена посмотрела на часы. Пора было домой, она обещала не возвращаться позже девяти.
   - Я провожу тебя, темно, опять электричество в районе отключили.
   - Не надо, Тёмка, там дождь идет. Я сама добегу.
   - Ты же в одном свитере, а у меня куртка, - он сунул руки в проймы рукавов, растянул куртку как парашют над их головами, и они рванули к дому сквозь стену холодного ливня.
   В подъезде Лену уже ждала мама:
   - Господи, промокли насквозь! Оба, быстро в дом! - она осветила фонарем широкую лестницу их сталинского подъезда. - И чего вы прячетесь по чужим дворам? В городе разгул преступности! Лена, почему ты не приглашаешь мальчика в свою мастерскую? У тебя на чердаке прекрасная комната для рисования, там вас никто не потревожит!
   - Пойдем, бить не будут, - шепнула Лена Артему, уловив его испуганный взгляд.
   Мать ругать и вправду не стала, выдала по шерстяному одеялу, приказала снять мокрую одежду и укутаться. Потом принесла большой жестяной таз с горячей водой и, улыбнувшись, спросила:
   - Не подеретесь в одном тазу ноги парить? Это обязательно, чтобы не простудились!
   - Спасибо, мамочка! - Лена сунула ледяные ступни в кипяток.
   Артем смутился, но тоже опустил ноги в таз.
   - Картина маслом, как говорят в Одессе! - смешливо подытожила мама и оставила их наедине.
   Они сидели на добротных деревянных табуретках, прижавшись коленями и соприкасаясь горячими от кипятка ступнями. Это было одуряюще-прекрасно, так трогательно и приятно, что разговаривать не хотелось. Они заговорчески смотрели друг другу в глаза и улыбались.
   Щеки у Лены горели, не то от смущения, не то от кипятка.
   - Интересно, надолго это у нас? - спросила она, имея в виду отсутствие электричества.
   - У меня навсегда, а у тебя, Лена Соколенко, не знаю, - ответил серьезно Артем.
   Это было начало девяностых, смутное время безвластия и клетчатых сумок для поездок в соседские, уже капиталистические, страны.
   Родители Лены и Артема, как и многие в те годы мотались на рынки в Польшу. Туда везли совковые тапочки и постельное белье в цветочек, обратно - блоки жвачки "Дональд" и шмотки на продажу. Менять вырученные злотые на доллары было опасно: в западноукраинских лесах орудовали Робин Гуды в кожаных куртках и спортивных костюмах Адидас, и для них как Божий день было ясно, что челнок без сумок - это пресс денег в левом внутреннем кармане. Отец Артема рисковал и возил доллары; нужно было срочно делать матери операцию.
   В одну из поездок он полностью распродался, купил американскую валюту, а сумки для отвода глаз напихал мятым картоном. После заправки на околицах Ровно к автобусу, в котором он ехал, пристроилась тонированная девятка. Через пару километров, уже в глухом лесу, водитель заметил, что Икарус ведет влево и остановился на обочине менять пробитое колесо. Спустя минуту в автобус вбежали ребята с бритыми головами и на полурусском-полуукраинском "попросили" пассажиров скинуться по двадцать баксов в фонд Степана Бандеры, а водилу - открыть багажник. Женщины начали причитать, мужики молча доставать деньги.
   Тёмин отец занервничал, но виду не подал. Выдержка у него была - будь здоров, все-таки разведшкола за плечами! Он уже протягивал двадцатидолларовую купюру собирающему дань, когда один из рэкетиров схватил пожилую женщину за волосы и потащил к выходу. Она слезно умоляла отпустить, уверяла, что денег нет совсем, что везет товар обратно. Полковник в отставке не выдержал и бросился спасать несчастную. В два приема он скрутил бритоголового и начал призывать мужиков-попутчиков вязать остальных троих, когда услышал хлопок и почувствовал разъедающее жжение в лопатке. А потом еще хлопок и все погасло. Советского офицера застрелили в спину свои же, в мирное время, из-за двадцати американских баксов.
   Артем ездил забирать тело отца сам, мать уже лежала в хирургии. Он договорился с машинистом товарняка и вез гроб в пустом угольном вагоне. Всю ночь сидя над телом отца, клялся, что отомстит за его смерть, а после похорон закрылся в родительской квартире и отключил телефон.
   Три дня они с Леной не виделись. Ей так хотелось пожалеть его, обнять и успокоить, но мама настоятельно советовала не звонить и не ходить, позволить ему побыть наедине со своим горем. Лена дала ей слово, а с нее взяла ответное - больше не ездить в Польшу на заработки.
   В морозный декабрьский понедельник, вместо школы она пришла к нему домой.
   За дверью играла музыка, Лена прислушалась - пел Король рок-н-ролла. Элвиса часто слушал отец Артема.
   Она осторожно постучала, он открыл сразу. Стоял, оперившись на дверь, смотрел на нее мутными глазами.
   - Чего тебе? - он хотел казаться взрослым и говорил низким голосом.
   - Я узнать, как ты? Может что надо?
   - Шоколада - усмехнулся Артем и кивком головы показал, чтобы она вошла.
   - Тёма, я не знаю, что говорят в таких случаях, но мне очень больно за тебя...
   - Да что ты знаешь про боль? - он не дал ей договорить. - У тебя же все хорошо, все живы здоровы. Школа, рисование, друзья-товарищи под подъездом... Ты, наверное, думаешь, кого на День рождения завтра пригласить, что надеть, с кем танцевать, да? - и он рассмеялся, наиграно и зло.
   - Зачем ты так?! Я, между прочим, решила не праздновать свой День рождения! - выкрикнула Лена, обиженная его тоном.
   - Какая ты добрая, Лена! Что ж ты только сегодня про меня вспомнила?
   - Я думала, тебе лучше побыть одному...
   - Думала она! У меня спросила бы, что мне лучше! Я три дня ждал тебя. Каждую минуту, как дурак к шагам на лестнице прислушивался. Понимаешь? - он подошел вплотную, обнял за плечи и больно сдавил их.
   Лена почувствовала резкий запах алкоголя.
   - Артем, ты пьяный! - она попыталась отстраниться, но за спиной был шкаф.
   Он сильней сжал пальцы и прижал ее к себе.
   Ей не было страшно, было странно. Она не знала, как вести себя с нетрезвыми людьми. В ее семье никто не злоупотреблял, и пьяных Лена видела только возле пивных бочек, которые старалась обходить стороной.
   - Что ты смотришь на меня, как кролик на удава? Не нравлюсь?
   - Мне неприятно, Тём, и больно. Отпусти!
   - Больно? - он сжал ее так сильно, что синяки были обеспечены, - Да, теперь тебе действительно больно! Представь, мне в тысячу раз больней! - он разжал пальцы и, навалившись на нее всем телом, заплакал.
   Лена тоже начала всхлипывать, а потом целовать его щеки, лоб, глаза, губы. Лицо у него было соленым от слез, а едкого запаха алкоголя она больше не чувствовала, только видела блестящие от слез ресницы и ощущала неистовое желание слиться с ним воедино. Артем начал отвечать на ее поцелуи, страстно и неумело. Колотясь от слез и возбуждения, они медленно сползли на пол.
   Элвис пел: "Love me tender, Love me sweet, Never let me go..."
   С того дня у них с Артемом все было по-взрослому. После школы они неслись к нему домой, бросали в прихожей рюкзаки и, раздеваясь на ходу, отдавались друг другу. Потом, лежа в постели, слушали старину Элвиса, который покинул этот бренный мир в далеком семьдесят седьмом - в год, когда Лена родилась.
   - В августе мы с тобой на море поедим. Как только начнутся каникулы, устроюсь помощником в автомастерскую, заработаю и куплю мотоцикл, - делился планами Артем.
   - Яву красную, да? - она знала, что он мечтал именно о ней.
   - Ага! Приедем на море и сразу купаться, а потом рыбы наловим и уху на костре сварим.
   - Размечтался! У тебя же прав нет! - возмутилась Лена.
   - Куплю левые и фотку переклею, - признался он. - А что? Все пацаны так делают!
   - Знаешь кто ты? Мошенник! Преступный элемент, ежедневно совращающий несовершеннолетнюю!
   Она запрыгнула на него и принялась щекотать. Он долго терпел, но в конце концов рассмеялся и повалил ее.
   - Это еще нужно разобраться, кто кого совращает, - теперь он щекотал ее, а она хохотала. - Давай алгебру делай, потом дашь списать, а вечером будешь у меня английский зубрить. Я пошел в магазин: мама творога просила привезти.
   Каждый день, наспех сделав уроки, они ездили проведывать маму Артема. Он поднимался в палату и подолгу беседовал с врачами, а Лена всегда ждала в больничном холле. Она так и не познакомилась с его мамой, не успела. В мае мать Артема умерла; с мечтами о море и мотоцикле пришлось распрощаться.
   Артем остался один, но ему уже исполнилось семнадцать, и опекун ему не требовался. Он остался жить в родительской квартире. Летом он забрал документы из школы, поступил в училище и устроился работать помощником моториста в автомастрерскую, где по вечерам за компанию с мужиками начал часто выпивать.
   Лена пыталась убедить его, что водка не поможет, родителей и беззаботную жизнь не вернет, но тщетно. Беседовать с Артемом по душам стало сложно, каждый такой разговор заканчивался ссорой. Он кричал и посылал ее ко всем чертям. Она обижалась, закрывалась в своей мастерской и рисовала, не подходя к телефону. Через несколько дней он приходил к ней на чердак с цветами, просил прощения, и они мирились.
   В бурных ссорах и сладостных перемириях прошел год. Лена сдала выпускные экзамены, поступила в Медик и начала учиться. Артем напротив забросил учебу, но продолжал работать и копить деньги. Деньги ему нужны были, чтобы купить пистолет.
   Он не забыл о своем обещании над отцовским гробом и, окончательно сломленный уходом мамы, постоянно думал о мести. Собирался ехать в Ровно, чтобы найти и перестрелять тех подонков. Стрелял он хорошо: год проучился в школьной секции по спортивной стрельбе и даже выиграл районные соревнования.
   Лене его помыслы казались чудовищными. Как могла она объясняла, что месть - это грех; уговаривала сходить в церковь, покаяться, но он и слушать не хотел. Он не верил в Бога, верил только в себя.
   В милиции дело об убийстве его отца числилось нераскрытым. Артем делал запрос в ровенское областное отделение, но в ответ получил отписку: "Личности нападавших на автобус установлены не были, государственный знак на автомобиле ВАЗ-2109 во время нападения отсутствовал...".
   Власть против рэкета была бессильна.
   Как-то Лена пришла к нему и в дверях нашла записку: "Уехал по делам, вернусь недели через две, целую".
   Она рванула в его мастерскую, но там все пожимали плечами; пробежала по друзьям и знакомым - никто не знал, куда он мог поехать. Но она догадывалась.
   Ровно через две недели он приехал счастливый и довольный, и даже привез ей подарок. Маленькие позолоченные часики фирмы "Чайка" Лена будет хранить всю жизнь. Для нее так и останется тайной, что на самом деле произошло в западноукраинском городе. Ей он сказал, что бандитов не нашел, потому что их, скорее всего свои же закопали в лесу. Версия выглядела вполне правдоподобно, мафиозные войны были в самом разгаре. Лена сделала вид, что поверила.
   После той поездки у Артема появились деньги. Он купил мотоцикл, начал в родительской квартире ремонт и загордился. Мог уехать, не предупредив, а потом, как ни в чем не бывало, явиться с цветами и подарками.
   Лене он говорил, что был в командировке, что шеф просил пригнать разбитую машину для разборки, но она чувствовала: он что-то не договаривает.
   Однажды она пришла без предупреждения и застала его, пересчитывающим толстенные пачки долларов.
   На ее испуганный взгляд он признался:
   - Это не мои...пока. Мне хохлы бизнес предложили...почти легальный. Скоро я разбогатею, буду хозяином в нашем районе, а потом весь город держать буду!
   Услышав это, Лена насмешливо спросила:
   - А как же десант?
   Он разозлился:
   - Ты ничего не понимаешь! У меня будет джип Cherokee и охрана.
   - Прости, ты что "Крестного отца" пересмотрел? - рассмеялась Лена.
   - Сиди, рисуй свои акварельки и анатомку учи, а в мои дела не лезь!- рявкнул он.
   Тогда она впервые подумала, что больше не хочет его видеть.
   В институте у нее появились новые друзья и поклонники. С ними было весело, интересно и беспечно, а рядом с Артемом чувствовалась опасность.
   В конце первого курса за Леной начал красиво ухаживать третьекурсник Андрей. У них было много общего: будущая профессия, благополучные семьи, младшие сестры... Кокер-спаниели, в конце концов. Они любили русскую живопись и литературу, ходили в театр, мечтали о путешествиях. Но с Андреем Лена общалась только во время занятий, вечера по-прежнему проводила с Артемом.
   После сдачи летней сессии институтский ухажер пригласил загород на воскресные шашлыки. Лена согласилась. Артему пришлось соврать, что едет на дачу с родителями. На пикнике она вздрагивала от каждого шороха в кустах и шарахалась от других компаний - везде мерещился Артем.
   Конечно, она все еще любила, но устала от его странностей и от вранья. С этим человеком она больше не видела совместного будущего.
   На следующий день Лена пришла к Артему, настроенная поставить точку в их отношениях и застала его, пакующим чемоданы.
   - Ты куда-то уезжаешь?
   - Работа подвернулась интересная и денежная. Когда вернусь, пока не знаю, дам телеграмму или позвоню, - Артем продолжал спокойно складывать вещи.
   - Ты снова собирался уехать, не предупредив меня?! - Лена перешла в наступление.
   - Я бы позвонил или дал телеграмму. У меня совершенно нет времени, давай не будем ссориться, - предложил он.
   - Я пришла сказать, что нам пора расстаться... наверное, - ее решительность улетучилась, как только она начала фразу.
   - Лена, я очень прошу тебя не принимать сейчас никаких решений. Я вернусь и мы поженимся. Доделаем ремонт, купим машину - все как мы мечтали. Мне обещали очень хорошо заплатить.
   - Я не хочу быть женой бандита! - воспротивилась она.
   Он подошел вплотную, обнял и поцеловал долгим поцелуем. Потом взял ее лицо в ладони и, глядя прямо в глаза, отчеканил:
   - Не делай спешных выводов. Дождись меня, все объясню!
   Он уехал и пропал: ни звонков, ни телеграмм.
   Лена на все лето устроилась вожатой в детский лагерь и тоже уехала, а когда вернулась, узнала, что Артем несколько раз звонил и даже приезжал на один день, но снова уехал, пообещав вернуться в конце сентября.
   В институте начались занятия, она снова встретила Андрея. Он красиво ухаживал, дарил цветы, водил в кино. Его внимание ей нравилось, но она привыкла поступать честно, поэтому решила дождаться Артема, окончательно порвать с ним и только тогда отвечать взаимностью Андрею.
   Погожим осенним днем, когда вовсю пановало бабье лето, Артем пришел встретить ее после занятий. Лена заметила его с порога. С букетом белых садовых хризантем в руках он стоял возле институтского забора и рассматривал асфальт, как провинившийся школьник. Ей на секунду стало жаль его, захотелось подбежать, обнять, прижаться и больше никогда не расставаться, но она взяла себя в руки, выдохнула, подошла и протянула руку, чтобы взять собранные на чьей-то даче цветы.
   Артем наклонился, хотел поцеловать, но Лена отвернулась.
   - Давай пройдемся через парк, - предложила она.
   - Хорошо, - согласился Артем. - Ты не рада меня видеть?
   - С приездом, - сухо поприветствовала Лена и продолжила: - Я не хочу знать, где ты был и что делал, потому что теперь мне все равно. Я приняла это решение давно, и за три месяца, которые мы не виделись, его не поменяла. Мы расстаемся...
   - Почему? - коротко спросил он.
   - Мы стали чужими. Ты не заметил?
   - Нет, не заметил. У меня нет родней человека, чем ты, - он произнес это так трогательно, что у Лены в горле больно встал ком.
   Она не знала, как продолжить разговор, но собралась и выпалила в слезах:
   - Не приходи ко мне больше, не звони, я не...
   Он не дал ей договорить, схватил за плечи и начал трясти:
   - Лена, опомнись! У тебя кто-то есть? Есть?
   Она бросила хризантемы и оттолкнула его, впервые за три года оттолкнула с неприязнью.
   Он опешил, опустил руки, потом схватился за голову, застонал, развернулся и быстро пошел вдоль парковой аллеи.
   Лена стояла, как вкопанная и смотрела на удаляющуюся фигуру. Первая любовь и первое счастье широкими шагами уходило от нее со сгорбленной спиной и понуренной головой. Внезапно ей стало не по себе. Небо наклонилось, воздух потяжелел. Она поняла, что не может без него. И он - он тоже не сможет! Натворит ведь глупостей! Нет, нельзя им порознь! Не правильно это, когда оба любят. Нужно догнать, остановить, оставить все как есть.
   - Тёма, я такая дурочка, - призналась она, оказавшись через минуту в его объятьях, и задышав легко. Ей хотелось сказать ему, как сильно она любит и пообещать всегда быть вместе, но он не дал говорить, прижал палец к ее губам и шепнул:
   - Поехали ко мне.
   Обнявшись, они заспешили на автобусную остановку.
   Стоя в переполненном троллейбусе двое влюбленных тесно прижимались друг к другу, изнемогали от желания поскорей оказаться наедине. Он нежно касался губами золотистых волос на ее макушке, а она, уткнувшись носом в ворот его рубашки, терлась щекой о шею, под нежной кожей которой уверенно бился пульс его сонной артерии.
   Вдруг Артем отвернулся и резко метнулся в сторону дверей.
   - Стоять! - крикнул он, догнал и схватил за шиворот плюгавого мужичка, - Отдай кошелек, сука! Ты взял, я видел...
   Подъехав к остановке, старый троллейбус затормозил, со скрипом открывая на ходу двери; карманник вырвался и бросился бежать; кто-то из пассажиров в ужасе закричал:
   - Кровь! Он его зарезал!
   - Лена! - позвал Артем, схватившись за живот.
   Мужики вынесли его из троллейбуса и положили прямо на асфальт, густо покрытый осенней листвой. Светлая рубашка на нем быстро становилась багрово-красной, а сам он бледнел на глазах. Лена сидела рядом и тщетно пыталась зажать рукой кровоточащую рану. Вокруг них плотным кольцом стояла толпа людей, а "Скорая" все не ехала.
   - Не умирай, Тёма. Я люблю тебя! Слышишь? - еле шептала она, а он молчал, глядя в бесконечное небо широко раскрытыми, изумрудными глазами.
  
   ...Допивая остывший кофе, она смотрела, как на осеннем ветру пляшут кленовые листья. Прошло почти пятнадцать лет, но необыкновенная зелень его глаз никак не забывалась. Весь ужас того страшного момента с фотографической четкостью запечатлелся в ее памяти.
   Если бы существовала таблетка, стирающая память, она выпила бы ее, не раздумывая, но такой пилюли не было. Занимаясь генной инженерией и осваивая космический туризм, человечество так и не смогло придумать надежное средство от тяжелых воспоминаний.
   Когда скорая помощь забрала Артема, Лена пошла домой. Врачи убедили ее, что с ним все будет в порядке и посоветовали выпить валерианки, а утром встать пораньше и сварить ему куриный бульон. Она послушалась. Перед выездом в больницу позвонила, чтобы уточнить палату и время посещения, а ей сказали, что Артем Снегирев умер. Минут десять она просидела с телефонной трубкой в руках, не веря тому, что безразличным голосом сообщила ей дежурная медсестра. Когда мама спросила, что произошло, Лена ничего не смогла объяснить, у нее случился нервный срыв.
   Врачи увезли ее в психушку, где ввели сильнейший транквилизатор, затуманивший разум и размывший границы времени. Она не помнила, сколько просидела, глядя на грязную стену за окном дурдома, без сна, без еды и без слез. В памяти остался единственный эпизод: мама рассказывает, что Артема прооперировали, но ночью он умер от заражения крови и его уже похоронили, но не рядом с родителями.
   Похоронами занимался известный криминальный авторитет и хозяин СТО, на котором работал Артем. Он же оплатил поминальный ужин в ресторане для друзей и знакомых, которых собралось больше полусотни. Лену туда не позвали.
   После той истории родители увезли ее к бабушке в село, оформив в институте академку. Вернулась она только через год, продолжила учиться и снова встретила Андрея, который все знал, понимал и ждал. Через два года они поженились.
   Артем часто снился ей, чудился в толпе. Иногда она четко ощущала его невидимое присутствие, улавливала знакомый запах его тела. Долгое время она не могла произнести вслух его имя, поэтому первенца назвала Тёмой. Решилась на "клин клином" и не ошиблась. Появление в жизни другого любимого человека с таким именем отчасти избавило от мучительного наваждения.
   Лена мечтала стать неврологом, но на третьем курсе решила посвятить себя офтальмологии. Разве можно лечить нервы другим, имея проблемы с собственными? Зрение у нее было стопроцентным, но не это стало решающим при выборе специализации. Она наивно полагала, что всматриваясь в чужие синие, черные и зеленые радужки, сможет забыть те глаза.
   У нее зазвонил мобильный, на экране высветилось "Любимый".
   - Привет, Андрюшка.
   - А что голос такой поникший? Проблемы?
   - Нет, все хорошо. Не выспалась просто...
   - Да, вы дали маху, девушки. Ну ладно мы, мужики, до утра просидеть можем. Так то ж под водочку! Но чтобы за чаем?! Что вы такое интересное обсуждали?
   - А что мы, кроме вас, обсуждать можем? О мужиках говорили!
   - Надеюсь, обо мне только хорошее.
   - О тебе не говорили вовсе, а по другу твоему прошлись основательно.
   - Да? Ладно, вечером расскажешь. Пока!
   - А ты зачем звонил?
   - Сказать, что люблю тебя!
   - Я тебя тоже. Целую.
   Она уже выходила из кабинета, когда позвонил завотделением и попросил прийти в стационар ассистировать ему на операции.
   Последний раз Лена оперировала еще до декрета, поэтому разволновалась, но отказать не смогла. Пока шла к корпусу стационара еще придумывала отговорки, но, войдя в операционную, собралась и за секунду из перепуганной девушки превратилась в решительного микрохирурга.
   После операции завотделением завел разговор.
   - Почему вы, Елена Викторовна, сидите у нас на приеме? Вы же отличный специалист! Помнится, до декрета мы о диссертации говорили. Что передумали? - пожилой профессор смотрел ей в глаза.
   - Петр Данилыч, у меня семья. Дети много времени требуют...
   - Детки уже подросли, Лена, и причина в другом. Мне кажется, вы перестали верить в себя! Почему? В институте были в числе лучших, интернатуру прошли безупречно, оперировали превосходно, над диссертацией работать начали. Почему изменили планы?
   - У меня младший долго болел, вы же знаете. Да и привыкла я в поликлинике. Вы недовольны моей работой?
   - Что вы, что вы! - запереживал профессор, - Пациенты о вас отзываются, как о чутком и грамотном докторе, но вы - оперирующий офтальмолог! Сегодня вы доставили мне огромное удовольствие созерцать вашу работу в операционной, поэтому я настаиваю на том, чтобы вы работали в стационаре. И беритесь снова за диссертацию!
   - Вы правы: засиделась я, - согласилась Елена.
   - Со следующего месяца вас включат в график операций. Уверен, вы правильно меня поняли, отказ я не приму, - профессор взял ее руку и несильно пожал ее.
   - Спасибо вам, Петр Данилыч! - улыбнулась Лена.
   Ей польстило доверие опытнейшего хирурга, вспомнились былые амбиции. Кроме того, она прекрасно понимала, что операции платные, и существенная прибавка к зарплате обеспечена.
   Из больницы Лена вышла, когда уже стемнело. Дождь пошел сильнее, а зонта с собой не было. Она хотела позвонить Андрею и попросить заехать за ней, но телефон как назло разрядился. По дороге на остановку она вспомнила, что дома пустой холодильник, завернула в продуктовый магазин, и через час с двумя тяжелыми пакетами попала в час-пик; пришлось ехать в переполненном автобусе. Домой попала только к восьми. Уставшая, промокшая и взволнованная предстоящими переменами, она почти не удивилась, встретив на собственной кухне вчерашнюю гостью. На столе стояла корзина с фруктами, дети уплетали покупную пиццу. На фоне взъерошенной, замученной Лены, Слава выглядела ослепительно, потому что день провела совершенно иначе.
  
  
   Глава 3
  
   Обычное утро у Ярославы начиналось ближе к обеду. Около одиннадцати она просыпалась, минут двадцать нежилась в постели, смотрела телевизор и потом шла в душ. На завтрак поджаривала в тостере гренки, тонко нарезала швейцарский сыр и заваривала чай в пакетике. Кофе не пила принципиально, считала его вредным для цвета лица. На полках у нее стояло множество миниатюрных жестяных баночек с дорогими сортами чая, но его она держала для гостей. Сама же привыкла пить обыкновенный Липтон в пакетиках, покрывающий фарфоровую чашку и зубную эмаль скользкой коричневой пленочкой.
   Пока Ярослава жила с родителями, на их кухонном столе всегда стоял чайник в большой красный горох. По вечерам мама заваривала в нем грузинский байховый и звала всех чаевать. К чаю прилагалось домашнее печенье или творожная запеканка и разговоры о прошедшем дне и планах на завтра. Это был ежедневный ритуал. Но после смерти мамы вечерние посиделки прекратились, а чайник в горох разбился.
   Выйдя замуж и переехав в мужу, Слава купила красивый фарфоровый чайничек цвета слоновой кости, заварила вечером чай и позвала Никиту. Он отказался: сказал, что на ночь чай пить вредно. Привить семейный обычай не получилось, а чай в пакетиках был удобней и ни о чем грустном не напоминал.
   Будучи в гостях у Лены, Слава увидела заварочный чайник в горох, не красный - зеленый, но все-таки это был такой же чайник брежневской эпохи! В Лениной памяти тоже хранились воспоминания о душевных застойных чаепитиях, но она в отличие от Славы смогла возродить эту традицию в своей семье.
   У них было весьма схожее советское детство: летние пионерские лагеря, игра "казаки-разбойники", школьная самодеятельность. Обе каждый год получали грамоту "За отличную учебу и активное участие в жизни класса и школы", обе знали, кем хотят быть, когда вырастут и были уверены в светлом будущем - своем и своей необъятной страны. Но в один из теплых августовских дней большая страна приказала долго жить.
   Слава хорошо помнила тот день.
  
   Она только что вернулась из пионерского лагеря, загорелая и заметно похудевшая. Нехотя достала из прошлогоднего дневника список книг для внеклассного чтения и отправилась в библиотеку. Читать все двадцать два пункта из списка она не собиралась, но зачем-то уговорила библиотекаршу выдать сразу пять книг, записав две на читательский билет сестры. Посчитав свой поступок подвигом, Ярослава решила себя вознаградить. По дороге зашла в гастроном, купила мороженое в вафельном стаканчике, кукурузные глазированные хлопья за десять копеек и пепси за двадцать восемь. Стоя со всем этим добром в очереди в кассу, она услышала перешептывания двух молодых женщин с колясками.
   - Слышала, в Москве переворот?
   - Да, путч, Горбачева снять хотят. Что теперь будет? Хоть бы не война...
   - Сашка мой говорит, что все нормально будет. Что молодежи во все времена хорошо живется: и в революцию, и в войну.
   - Да, Сашок твой первый на баррикады полезет! Только ты ему напомни, что у него сын маленький.
   - Так он скажет, что ради него воевать идет, ради будущего...
   Большую часть из услышанного Слава не поняла, но четко запомнила, что может начаться война. Она пулей рванула домой, сообщить эту страшную новость родителям.
   Мама на кухне терла кабачки на икру, отец нервно курил возле окна, старый радиоприемник содрогался от угрюмой классической музыки. По их пропахшей сыростью и нафталином хрущевке уже носился ветер перемен, смешанный с непониманием и страхом. Слава бросила авоську с книгами и тающим мороженным и включила телевизор. На двух каналах шел снег, по первому показывали "Лебединое озеро".
   - Мама, что - война? - у Ярославы так громко пульсировало в голове, что своего голоса она почти не слышала.
   - Ну что ты, Ясенька! Просто в стране перемены, кто-то хочет этого, кто-то нет - мама старалась говорить спокойно, но получилось дергано.
   - Все будет хорошо? - испуганно спросила дочь.
   - Пока не ясно, - вздохнув, ответил отец.
   Августовский путч закончился провалом, и скоро Слава узнала, что в комсомол вступать уже не обязательно, а понравившейся ей в пионерском лагере эстонский мальчик теперь живет в чужой стране. Все это было, по меньшей мере, странно.
   В школе уже нельзя было встретить детей в пионерских галстуках, старшеклассники вместо комсомольских носили значки "Цой жив". Школьная жизнь заканчивалась сразу после уроков: никаких собраний, политинформаций, смотров и театральных постановок. Студию, в которой Слава шесть лет занималась спортивными бальными танцами, закрыли через полгода. Тогда же заболела мама.
   Отец уволился с должности главного инженера, потому что на его заводе зарплату платили через раз. Ему выдавали талоны на муку, сахар и мыло, а нужны были лекарства для любимой жены. У Славиной мамы обнаружили редкое заболевание крови. Так однажды сказал папа, но потом Слава узнала, что это был рак. Поддерживающие жизнь лекарства доставали заграницей и стоили они немалых денег. Чтобы заработать их, отец занялся частным извозом. Колесил на своей старенькой шестерке по ночному городу, а утром отсыпался. Днем он готовил, стирал и гладил белье, а вечером снова ехал бомбить. И так без праздников и выходных.
   Заработанных денег хватало на медикаменты и продукты, но модную одежду и обувь для дочек покупать было не за что. А Ярославе очень хотелось иметь свою собственную косметику, носить джинсы; она мечтала о кроссовках и лосинах золотого цвета.
   Плотные колготки без носка из лайкры считались самой модной деталью девичьего гардероба. У большинства они были черные, но однажды Слава увидела девушку в золотых и влюбилась в эту блестящую вещь так, что даже во снах грезила о ней.
   Снилось, будто идут ее золотые ноги по школьному коридору, а восхищенные ученики и ученицы расступаются. И все происходит нереально, как при замедленной съемке.
   Сны были похожи на кадры из фильмов о жизни американских подростков, учащихся в престижном колледже. Только подобное кино появилось в России позже, когда лосины давно вышли из моды, так и оставшись для Славы несбыточной мечтой.
   Она собрала на них деньги, но к тому моменту подруги уже заносили до дыр свои черные, малиновые и золотые легинсы, ими уже никого нельзя было удивить. Это было так несправедливо!
   Ярослава Марцева, привыкшая быть первой и лучшей во всем, оказалась в числе тех, кого еще недавно считала вторым сортом. Ее специализированную физико-математическую школу в основном посещали дети из обеспеченных семей, но были и такие, чье детство безоблачным не назовешь.
   В ее классе учился победитель городской олимпиады по алгебре Сережа Кунцев, мама которого работала официанткой в придорожном кафе. Он дружил с таким же смышленым, но всегда неряшливым и плохо одетым мальчиком Васей. Сразу после рождения мама бросила его вместе с отцом, водителем мусоровоза, и уехала на север за длинным рублем.
   В числе второсортных были и девочки: сирота Аня Кудрявцева, опекаемая бабушкой и троечница Катя Рябова из многодетной семьи. Катя очень гордилась, когда ее маме дали почетное звание Мать-героиня, но в школьном туалете частенько плакала, когда слышала за спиной собственное звание - Ободранка.
   Марцевой не было жаль этих одноклассников и частенько она высмеивала их за компанию с подружками, но однажды решила отличиться и взяла шефство над Рябовой. После уроков помогала отстающей Кате делать домашнее задание, а когда та заболела, пошла к ней домой проведывать.
   Рябовы жили в новой трехкомнатной квартире, которую горисполком выдал после рождения тройни. Квартира казалась большой, потому что из мебели были только обеденный стол и старый диван. В каждой комнате на полу, возле чугунных радиаторов, лежали перины и матрацы, на которых спали все дети этой семьи: Катя, два ее старших брата и маленькие сестры-тройняшки. Их мама снова ждала ребенка.
   Слава хотела предложить Кате заняться математикой, но заметила, что на единственном столе мама гладит пеленки и задачи решать не на чем. Она извинилась и ушла. Ей стало стыдно, впервые в жизни стыдно за себя.
   На днях она поссорилась с родителями из-за того, что они не купили ей джинсовую куртку. Обвинив в нелюбви к себе, Слава обозвала их жмотами и объявила бойкот. А у Кати Рябовой не было своей кровати и письменного стола, чтобы делать уроки, но она ничего не требовала и о маме говорила только уважительно.
   На следующий день Слава Марцева подошла к классному руководителю и, сославшись на сильную занятость бальными танцами, отказалась от шефства.
   Думать плохо о себе, любимой, ей совсем не нравилось, но как реабилитироваться, она не понимала. Перестать требовать куртку? Нет, обделить себя в чем-либо в ее планы не входило! Извиниться перед родителями? Еще чего, она никогда этого не делала!
   Она ненавидела Катю Рябову за ее правильность, поэтому при всех начала унижать бывшую подшефную: вместе с подругами придумывать про нее разные небылицы и оскорблять ее семью - делать все чтобы превратить жизнь Кати в кошмар.
   В следующем учебном году мама Рябовой забрала ее документы из школы. Тогда Оленька, племянница директора, в женском туалете нашептала по большому секрету, почему ушла Рябова:
   - Представляете, ее отдали учиться в православную гимназию. Она пыталась покончить собой! Ее брат нашел в ванной с перерезанными венами, а на полу записка лежала: "Я - урод. Пусть все мое останется сестрам. Прости, мама".
   Слава в ответ лишь пожала плечами и сделала логичный по собственному мнению вывод:
   - Я же говорила вам, что она психбольная! Пусть теперь молится до конца жизни за свои грехи.
   Спустя два года Ярослава Марцева почувствовала, что может оказаться на месте той самой Рябовой. Пока ее никто не унижал и не обзывал, но лидерские позиции среди одноклассников она стремительно теряла. И в этом винила материальную несостоятельность родителей, которые не смогли приспособиться к новым условиям жизни. Их инженерская начитанность и интеллигентность ценились в девяностые куда меньше, чем предприимчивость торговых работников. Последние быстро смекнули, где и как можно заработать, а семьи инженеров, преподавателей и врачей жили на грани нищеты. И Славина семья не была исключением.
   Школьница Ярослава носила модную одежду и обувь только во снах и страшно злилась на обстоятельства, которые лишают ее такой желанной популярности среди ровесников. Она не могла злиться на больную маму, но на ее болезнь можно было. Винить всегда уставшего, замученного отца было бесполезно, поэтому вошло в привычку срываться на младшую сестру и бабушку. Доставалось и подругам, которые позволяли себе косо глянуть в ее сторону или раскритиковать. А вот с учителями Ясенька всегда была вежлива и тактична. Все десять лет учебы она числилась старостой класса и любимицей педагогов, благодаря чему ей удалось хорошо окончить школу и получить отличную характеристику.
   Не беря во внимание советы родителей, потомственных инженеров-связистов, поступать Яся решила в университет на факультет "Бизнес и финансы". Выбор был обусловлен целью удачно выйти замуж. А где же искать богатого жениха, как не в самом престижном вузе города?
   Она поступила на бюджетное отделение, училась хорошо и получала повышенную стипендию, которой хватало только на обеды и недорогую польскую косметику. А так хотелось быть королевой! Такой, как те университетские девушки, вокруг которых постоянно крутились парни.
   Хотелось ежедневно менять наряды, приезжать в универ на собственной машине, зимой носить шубу из натурального меха... И чтобы непременно при входе в аудиторию за ней тянулся шлейф из дорогого французского парфюма.
   Ярославе хотелось блеска и роскоши во всем, а в наличии она имела единственный затрапезный костюмчик, перешитый из маминого и всего две пары колгот, которые носила бережно, периодически выворачивая наизнанку, чтобы спрятать затяжки. У такой серой мыши не было шансов найти богатого мужа, а нужен был только такой.
   Как-то, уже учась на втором курсе, Слава решила навести порядок в ящике письменного стола. Среди старых тетрадей и школьных контурных карт она нашла сложенный пополам пожелтевший лист бумаги. На первой строчке аккуратным почерком было выведено два заветных слова: "Письмо счастья".
   В перестроечные восьмидесятые эти письма были весьма популярны. Длинным текстам с примерами про Иосифа Кобзона и Аллу Пугачеву (они, якобы, тоже писали) многие верили, и в погоне за любовью, здоровьем, богатством строчили, раскладывали в почтовые конверты без обратного адреса и рассылали по друзьям и знакомым. Кто запустил эту утку? Поговаривали, что комитетчики сами сочиняли и внедряли, чтобы вычислять дружеские связи интересующих их персон.
   Школьница Ярослава про КГБ ничего не знала, и полученные письма всегда старательно переписывала. Ничего глобального не загадывала, просила, как все дети: новую куртку, велосипед Десна, поездку в Артек. Все исполнялось!
   Вспомнив те счастливые времена, повзрослевшая Ярослава принялась переписывать письмо, но поняла, что по нынешним временам текст устарел и кажется каким-то глупым. Недолго думая, она сочинила собственный вариант, написала десять копий и разослала по разным адресам, загадав финансово удачное замужество.
   Спустя несколько месяцев умерла мама и Слава узнала, что такое горе. Оно было черного цвета, горького вкуса и душного запаха хвойных венков, такого, что до слез режет глаза.
   Отец продолжал таксовать каждую ночь и все заработанное тратил теперь только на дочерей. У студентки Ярославы стали появляться модные вещи и вместе с ними внимание со стороны перспективных особей противоположного пола. Таким термином она называла не малообеспеченных отличников, подобных ей, а студентов платного отделения, чье образование и мажорное существование оплачивалось состоятельными родителями. Ее мужем стал один из них - сын председателя Облпотребсоюза Никита Попов.
   Никита был поздним и единственным ребенком, никогда ни в чем не знающим отказа. С рождения его холили и лелеяли не только сорокалетние родители, но и няни, гувернантки, репетиры. Поэтому вырос он добрым и воспитанным, но немного странноватым мальчиком.
   Он хорошо учился, имел прекрасные манеры, но был пассивным: плыл по течению, жил одним днем, не строил планов, не проявлял амбиций. А зачем? На будущее все было предусмотрено родителями: машина, квартира, дача. Никаких увлечений, хобби и даже домашних животных ему не требовалось. Хватало школьного общения с одноклассниками и домашнего с гувернантками. Последние сыграли особую роль в его жизни, обучив не только хорошим манерам и иностранным языкам.
   Пока мама разъезжала по санатории, а папа продолжал трудиться на благо потребителей и драгоценного сына, подрастающий Никита при помощи гувернанток познавал азы сексуального мастерства.
   Первой женщиной тринадцатилетнего воспитанника стала преподавательница французского. Ей срочно нужна была энная сумма для покупки итальянских сапог и она попросила ее у Никиты. Парень не растерялся и потребовал взамен интимные услуги. Потребовал так ненавязчиво и мило улыбаясь, что отказать было даже неловко. Репетиторша подумала, что француженка и мораль - понятие несовместимые, согласилась и была приятно удивлена способностями подрастающего организма. Ни ей, ни последующим Никита так и не признался, что первоисточником его знаний и умений были видеокассеты с шедеврами немецкого кино.
   Кассеты он по десять баксов покупал у одноклассника Гоши, папа которого держал подпольный видеопрокат. Вызывающие массу приятных ощущений натуралистичные сцены фильмов, и повторение изученного материала на практике с молодыми гувернантками стали для подростка Никиты единственным увлечением. Он переживал, что лишиться своего запретного хобби, когда закончит школу, но зря. В институте гувернанток заменили студенточки.
   Первая же девушка в институте, которой Никита Попов предложил съездить на дачу попить шампанского с клубникой, любезно согласилась, не в силах противостоять его улыбчивой настойчивости. А на даче, поломавшись для приличия, согласилась поупражняться в искусстве любить телами. Никита не любил слово секс, всегда заменял его каким-нибудь сложным синонимом.
   Только за первый университетский год на родительской даче побывало больше двадцати девушек с разных курсов и факультетов. На ухаживания за каждой из них Никита отводил не более двух недель; щедро одаривал и еще больше обещал, намекая на интим. Если девушка сразу не велась, он моментально терял к ней интерес и переключался на следующую. Ему было важно быть желанным и чувствовать свое материальное преимущество.
   В выборе потенциальных партнерш Никита ошибался редко. После поездки на дачу он предупреждал девушек, что ничего серьезного у них не получится и предлагал остаться друзьями. Они все понимали и соглашались. Всегда обходилось без слез и истерик, но однажды случился прокол.
   Он учился на третьем курсе, когда неврастеничка с филфака устроила на даче дебош с битьем посуды и криками типа "Я умру без тебя!". Кто-то из соседей позвонил отцу любвеобильного юноши и рассказал о частых визитах сына с разными барышнями.
   Поповы старшие всегда переживали, что о них скажут люди, поэтому очень расстроились и где-то даже разозлились на сына. Дома Никиту ждал первый в его жизни семейный скандал.
   Мать пила капли, а отец поставил ультиматум:
   - Прекрати разврат и займись делом, иначе лишу материальной поддержки.
   Соблазнять студенток без отцовских денег было невозможно, и Никита испугался. Поразмыслив пару дней, он нашел оригинальный выход - жениться. В этом случае родительская бдительность притупится, благосклонность возрастет и гулять станет проще. Только в жены нужно брать не истеричку с филфака, а расчетливую девицу, которая ради денег будет молчать и все прощать.
   О похождениях Никиты Слава ничего не знала. Она вообще его не замечала, делала ставку на других - более перспективных с ее точки зрения. Весь первый курс зря строила глазки нескладному Кириллу - сыну зама мэра, а он, похоже, вздыхал по старосте Славиной группы - милейшей барышне из профессорской семьи, которая на втором курсе ответила ему взаимностью. Это так огорчило Ярославу, что она впервые решилась перекрасить волосы и стала огненно-рыжей. Новый цвет волос кардинально изменил не только внешность и настроение, но жизнь вообще. Солнечным майским днем на лестнице она столкнулась с симпатягой Никитой.
   - Привет! Тебя как зовут? - он смотрел на нее изумленно, - С какого курса?
   - Я опаздываю на зачет. Дай пройти, - она попытала обойти приставалу.
   - Не могу! Если ты уйдешь, исчезнет солнце, потухнут звезды и мир сойдет с ума, - он был искренен, потому что с первого взгляда влюбился.
   - Идиот! - Слава крутанула пальцем у виска, оттолкнула его и побежала в аудиторию.
   После занятий Никита встретил ее на той же лестнице с огромным букетом розовых тюльпанов, проводил домой и принял решение жениться на этой огненной львице. За день он навел справки о Ярославе, узнал о ее печальном материальном положении и о робких ухаживаниях за заммэрским сынком. Он нашел то, что надо; дальше было дело техники.
   Осенью они поженились и открыли свой первый магазин. Идея была Славина, деньги семьи Поповых.
   Ярослава лично пообещала свекру вернуть всю одолженную сумму, поэтому старалась больше мужа. После занятий она неслась к поставщикам заключать договора, потом в различные ведомства получать разрешения, потом в библиотеку писать курсовик или готовиться к зачету. И так каждый день!
   Через год она открыла второй магазин, через два их семья владела сетью торговых точек мобильной связи.
   Все это время Никита продолжал окручивать студенток, возя их теперь в отели и съемные квартиры. В магазины он заезжал только для того, чтобы показать продавщицам, какой у них молодой и красивый хозяин, и в итоге к одной из них ушел от жены.
   В отличие от Славы любовница всегда ждала и была рада, никогда не повышала голос, ничего не требовала и смотрела на него, как на божество. Плюс ко всему она вкусно готовила, а жена за все время их совместной жизни даже яичницу не научилась толком жарить.
   С Ярославой они расстались без претензий. Никита великодушно оставил экс-жене одну из своих квартир, магазины поделили пополам.
   Свою долю бизнеса Слава с годами преумножила, а Никита не смог: не получилось найти общего языка с поставщиками, и в магазинах часто случались недостачи. Он закрыл магазины и уехал с новой женой в ее родной город, так и не узнав, что его часть бизнеса прогорела с легкой Славиной руки.
   Пока имущество делили Яся мило улыбалась, но после развода решила отомстить бывшему за несчастные свои молодые годы. Всеми правдами и неправдами она добилась, чтобы основные поставщики отказали Никите в сотрудничестве. Она подсылала во вражеские магазины нечистых на руку продавцов и писала анонимные жалобы в контролирующие органы. Когда Никита разорился, Слава насладилась сладким вкусом победы и немного успокоилась, но не простила, нет!
   Теперь, когда не только с личной жизнью, но и с бизнесом творилось что-то непонятное, она вспомнила, как мстила Никите. Мелькнула догадка: а что, если это он теперь сводит с ней счеты? Узнал и решил не остаться в долгу! Ей захотелось поделиться гипотезой с новоиспеченной подругой. Набрав мобильный Лены и услышав "абонент недоступен", решила ехать к ней домой.
  
   Глава 4
  
   - Привет, Слава! Андрюша, сумки забери, с ног валюсь! - Лена стояла в прихожей, облокотившись на комод, и снимала промокшие насквозь туфли. Внезапно у нее закружилась голова, в глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота, и она начала плавно сползать на пол.
   - Леночка, что с тобой?- Андрей подхватил жену, которая в прямом смысле валилась с ног, - Слава, помоги!
   Уложив Лену на диван, перепуганный муж достал тонометр. Давление было в норме, пульс тоже.
   - Ленусь, болит что-нибудь? - голос у Андрея дрожал. Он всегда терялся, когда заболевал кто-то из родных, поэтому старался не лечить родственников, доверял это проверенным коллегам.
   - Не переживай, дорогой, на тебе лица нет! Я разволновалась и устала: оперировала сегодня.
   - Как оперировала? А почему телефон выключила?
   - Он разрядился. Мама попросила одного знакомого по врачам провести, а я забыла, что он придет и во время приема включила виброзвонок. Бедолашный дяденька мне названивал, пока телефон не сел. После приема я с ним по кабинетам бегала, а потом завотделением попросил помочь...
   - Сердобольная ты моя, сколько можно всем помогать?! - возмутился Андрей.
   - Кто помогает людям, тот тратит время зря! Хорошими делами прославиться нельзя, - напевая песенку, в комнату вошла Слава. Она принесла Лене сладкий чай с лимоном.
   - На Шапокляк ты совсем не похожа, - заметила Лена.
   - Зато ты похожа на Мать Терезу, - снова вступил в разговор Андрей, - К тебе страждущие мамины знакомые табунами ходят.
   - Она хоть деньги с них берет? Конфеты там, коньяк? - обратилась к Андрею Ярослава.
   - Я тебя умоляю! Она ж у нас святая! - он махнул рукой в сторону жены.
   - Молчи уже, предприниматель в белом халате! И прекратите осуждать меня в моем присутствии, - потребовала Лена, - Я не лечу этих людей. За что с них деньги брать?
   - За посреднические услуги, - ответила Слава, - Полмира так зарабатывает!
   - Ну и пусть, а я так не могу! - отбивалась Лена.
   - Поэтому в холод и в дождь таскаешь на себе пакеты с продуктами, как ломовая лошадь, - парировала Ярослава, - Была бы не такая принципиальная - заработала бы себе на машинку.
   - Ой, нужно продукты разобрать, - вспомнила хозяйка.
   - Я уже все сделала, и всех мальчиков твоих накормила, - успокоила ее гостья.
   Елена была удивлена такой заботой, но особо благодарить не стала - уверенное хозяйничанье Славы на ее кухне насторожило. Она не с кем не дружила настолько трепетно, чтобы позволить кормить собственного мужа и детей. По бабушкиному совету лучшей подружкой давно считала подушку.
   Закадычной дружбы со школьной скамьи у Лены ни с кем не сложилось. Девчонки-одноклассницы завидовали их с Артемом взаимной влюбленности и пакостили: притворно-сочувствующим тоном рассказывали, будто видели его с другой или слышали, что он плохо отзывался о Лене. Она верила, ни ссорились, но спустя несколько дней, выяснялось, что ничего подобного он не делал и не говорил. К концу школы Лене так надоели поклепы и сплетни, что она совсем перестала общаться с ровесницами.
   В институте друзей было много, но как-то особенно она не с кем не сближалась. После академки некоторые девушки, наслышанные ее печальной историей, все норовили посочувствовать и настойчиво набивались в подруги, но таких она избегала. Чего не любила, так это когда в душу лезли нагло, словно в собственный карман.
   У нее были приятельницы из числа сотрудниц, медсестры и врачи с других отделений, но общение с ними сводилось рабочим вопросам и телефонным поздравлениям с праздниками. Близко к своей личной жизни она никого не подпускала, зная пагубную страсть медиков перемывать кости всем подряд. Сама же она никогда не сплетничала и другим в своем присутствии не позволяла.
   - Лен, а почему ты не водишь машину? Муж не дает? - Слава устроилась в кресле и наблюдала, как Елена, укрывшись старым клетчатым пледом, уплетает пиццу.
   - У меня таланта нет. Водительское удостоверение есть, а таланта нет.
   - Глупости. Я с одного взгляда могу определить, может человек водить или нет. Ты - можешь! Тебя муж учил, наверное? Поправлял все время, замечания делал, смеялся, когда что-то не получалось, да?
   - В точку!
   - Вот потому ты и не водишь. Давай теперь я тебя поучу. Через месяц-другой будешь ассом!
   - С трудом вериться, но можно попробовать. Только когда? Теперь у меня будут операции, - Лена вспомнила разговор с Данилычем.
   - Что каждый день будешь оперировать?!
   - Нет, конечно, но еще есть семья!
   - А что страшного произойдет с твоими пацанами, если ты иногда часок-другой покатаешься по городу?
   - Ты забываешь, что у меня муж - хирург, у него дежурства.
   - Пусть будет так: он дома - мы учимся, дежурит - на кухне чай пьем. Идет?
   - Окей, - согласилась Елена, а про себя отметила, как привычно Слава сказала "мы" и как плотно насытила их семейный график своим присутствием. И зачем этой бизнес-леди понадобилось настойчиво набиваться в подруги к простой врахиче из больнички? По меньшей мере, это выглядело странно.
   - Славочка, а я сегодня три операции провела. Оказывается, завотделением считает меня хорошим специалистом. Как думаешь мне не поздно карьеру начинать? Я ведь диссертацию забросила давно...
   Лене так хотелось немножко похвастаться, но гостья явно не слышала, о чем с ней говорят.
   Ярославе не терпелось поговорить о Юре и о том, каким способом его вернуть. Она уже разработала примерный план, в реализации которого без Лены и Андрея ей не обойтись, а значит, придется ежедневно ездить к ним, возить фрукты и дарить детям подарки. Она научит Лену вождению и заодно узнает, как варится самый вкусный в мире борщ и жарятся чертовы блинчики в дырочку. И потом, когда они случайно встретятся с Юркой, он поймет, что на гораздо лучше Лены, идеальней, что она лучше всех! Только поскорее бы! Так хочется, чтобы это произошло завтра, а лучше сегодня, сейчас. Но придется потерпеть, напрячься и дождаться своего звездного часа.
   - Ленчик, а поехали со мной завтра к гадалке. У меня есть тетка знакомая - прямо волшебница! Она на кофейной гуще гадает, очень подробно будущее рассказывает, никаких общих фраз, - у Славы вспыхнули глаза. Вспомнив о гадалке Ире, она поняла: вот он - выход, завтра ей станет известно, кто разлучил их с Юрой и когда он вернется.
   - Ты что в это веришь?! - Лена была поражена. Вроде бы неглупая девушка, а обращается к шарлатанам. У нее был опыт общения с гадалками, пренеприятнейший надо отметить.
   Как-то она шла из школы через парк и встретила цыганскую семью. Нарядные черноглазые женщины разных возрастов весело и наперебой тараторили, завлекая в свою кампанию прохожих. Среди них была и девочка лет двенадцати - Ленина ровесница. Она подбежала и по-дружески предложила бесплатно погадать по ладони. Наивная Лена протянула руку.
   Цыганочка принялась внимательно всматриваться в линии еще детской ладошки. Она долго молчала, потом артистично сказала:
   - Красивая рука! Ты умная и смелая, но в жизни тебя ждет множество испытаний. Будет большая любовь, ты пронесешь ее через всю жизнь. О, у тебя двойная линия судьбы! Ты проживешь две разных жизни, будет два мужа, оба на букву "А". Больше скажу, если ручку позолотишь...
   - Извини, но у меня нет денег, - сказала Лена и ушла.
   Уже дома она обнаружила, что из ушей исчезли золотые серьги. К вечеру она смутно, но все же вспомнила, как сама снимала сережки и отдавала их цыганке, но зачем - не помнила. С тех пор Лена сторонилась цыган и боялась гаданий.
   Вот и сейчас она недоверчиво посмотрела на Ярославу, та уловила взгляд и поспешила успокоить:
   - Она не совсем гадалка, не колдунья, а нормальная женщина! Простым русским матом может загнуть, а может пофилософствовать, о высоких материях порассуждать. Что-то вроде народного психоаналитика, только видит наперед. Плохого она не говорит, но иногда предупреждает, где нужно быть осторожней. Поехали, тебе понравится! - уверенно заявила Слава.
   - Хорошо, давай съездим ради интереса. Во сколько? У меня завтра день свободный.
   - Утром заеду за тобой, примерно в одиннадцать. Туда ехать часа три, она живет в глуши беспросветной.
   - Ой, может быть тогда пораньше?
   - Нет, раньше не встану. И ты отоспись, а то перепугала всех своим обмороком! Все, я поехала. Твой Андрей на меня уже косо смотрит, - Ярослава подошла и поцеловала Лену в щеку, - Провожать не надо. Андрюш, спокойной ночи! - крикнула она в сторону кухни и захлопнула дверь, не дождавшись ответа.
   Оставшись одна, Лена вспомнила, что ничего не рассказала мужу о разговоре с Данилычем. Она заглянула в спальню - Андрей уже спал. Будить его она не решилась, накапала себе корвалола и тоже легла. Всю ночь ей не то снились, не то мерещились близорукие колдуньи, которые просились к ней на операцию, и только с рассветом пришел нормальный крепкий сон.
   Утром Андрей не стал ее будить, пожалел. Она проснулась почти в десять, сразу вспомнила, что договаривалась со Славой и побежала в душ.
   Ярослава приехала, как обещала, к одиннадцати.
   Машина у нее была роскошная: салон кожаный, коробка-автомат, подогревы, электроприводы, камера заднего вида и бортовой компьютер - одним словом Лексус! Лена подумала, что на таком она, пожалуй, смогла бы ездить и без таланта. Не то что их старенький Ниссан!
   Они быстро выехали из города. Унылые тона асфальтированного ландшафта сменили торжественные краски осеннего леса, который на фоне дождевого неба, в контрасте с бурым, был невероятно живописен. Природа в очередной раз подтверждала звание величайшего художника! Всматриваясь в двигающуюся картинку, Лена различала густые мазки оттенков охры и кадмия, натуральной и жженой сиены и умбры - сотни тысяч вариантов. Как давно она не рисовала маслом!
   Леса сменили пустынные поля, по выжженной траве которых скитались голодные птицы. За полями, ближе к горизонту виднелись поселенья с покосившимися деревянными хатками. Над некоторыми крышами вверх поднимался легкий дымок - последний выдох деревенской печи, растопленной на ночь.
   Вдалеке Елена заметила стаю. Множество черных точек взмывало высоко вверх, затем они стремительно неслись к земле, разлетались в стороны и снова воссоединялись. Когда-то давно бабушка рассказывала маленькой Алёнушке, что так грачи учат летать своих птенцов, тренируют перед отлетом на юг. Значит, скоро холода...
   Всю дорогу Ярослава не замолкала ни на секунду. Пока ехали по трассе, размышляла, что послужило истинной причиной ее несчастий, в том числе ссоры с Юрой. Первым делом рассказала о возможной мести бывшего мужа, но сложной цепью логических умозаключений сама же отвергла эту версию. Потом принялась винить злую зависть своих подруг и Юркиных друзей. Приводила в пример страшные истории, как завистники людей разлучают, разоряют и со свету сживают. Рассказала об одинокой родительской соседке, которая очень завидовала ее матери. Она угостила их семью яблочным пирогом, и мама вскоре после этого заболела той болезнью, которую так и не смогла победить. Потом вспомнила, как одна из подруг завистливо рассматривала ее новую машину, и на следующий день Слава задела бампером столбик.
   - Представляешь, у меня же парк-троник есть! Не сработал! Обидно было до слез, машина-то нулевая!
   Лена слушала, раскрыв рот. Она не понаслышке знала, что такое быть объектом постоянной зависти, но не обращала на этот человеческий порок такого пристального внимания. Ей тоже завидовали коллеги, соседки и дальние родственницы: муж любящий, работа любимая, дети умные и послушные - без зависти никак! Лена не злилась на этих людей, скорее жалела: они были несчастны и одиноки. Сама же она завидовать не умела. Так воспитала бабушка: на чужое не смотри - свое береги.
   - Подъезжаем, Ленусь! Видишь, очередь какая? Растет у Иры популярность, - Слава говорила с гордостью.
   - Когда же мы к ней попадем? Тут людей человек пятьдесят, - на самом деле Лена обрадовалась, что не нужно будет идти к этой женщине, но виду не подала.
   - Сейчас шоу будет, искусный пиар-ход, смотри!
   К калитке известной прорицательницы подошла молодая женщина и громко объявила:
   - Сегодня приема не будет, Ирады нет дома. Разъезжайтесь!
   Ожидающие нехотя расселись по своим машинам.
   - Слава, ты слышала? Поехали домой! - Лена не могла скрыть радость в голосе. Она боялась идти к популярной гадалке.
   - Никуда мы не поедем! Она дома, просто цену себе набивает. Надоело принимать всех подряд, но мы - свои, нас примет, - горделиво ответила Слава, но мотор завела, - Сейчас сделаем кружок вокруг села, пусть все уедут, тогда и вернемся.
   Они вернулись через десять минут. У дома Ирады никого не было.
   - Пойдем! - решительно сказала Ярослава и вышла из машины. Подойдя к невысокому забору, она позвала: - Ира! Можно?
   - Слава, она Ира или Ирада? - ничего не понимая, поинтересовалась Лена.
   - Для своих Ира, для чужих - Ирада. Она, как я!
   - Хорошо. А ты причем? - от страха Лена плохо соображала.
   - Для своих я - Яся, для чужих - Слава. Понятно?
   - Не совсем, ну да ладно, - Лена напряглась, потому что в дверях дома появилась женщина мужеподобной внешности лет сорока пяти.
   - Ну чего встали? Заходите. Новенькая первой будет! - голос у Ирады был низкий, грудной, - Да не бойся, доктор, я не кусаюсь! - гадалка рассмеялась глухим смехом.
   Лена почувствовала металлический привкус на языке - верный признак начинающейся паники. Она боялась всего неизведанного, магического, потустороннего, но ноги сами понесли ее в дом.
   - Здравствуйте! Я в первый раз, - она не знала, что говорить, забыла спросить у Славы.
   - Все когда-нибудь бывает в первый раз. Заходи, кофе пить будем, - голос прорицательницы заметно смягчился, и Лена почувствовала себя лучше.
   Обстановка в доме была обыкновенной, скорее городской, чем деревенской. На столе стоял электрочайник и микроволновая печь, на стене висел включенный без звука телевизор. Отсутствие признаков обитания нечисти немного успокаивали.
   - И чего ты с ней связалась, со Славкой? Она тебе не ровня! У тебя все стабильно в жизни, муж любит и сынишки славные растут, а у Яры страсти-мордасти постоянные, она только ими и живет! Разного вы поля ягоды!
   - Откуда вы знаете, что у меня сыновья? - Лена ошарашено смотрела на гадалку.
   - Это моя работа, - с достоинством ответила Ирада, - Кофе пей. Кружку бери правой рукой и не дуй, а то сдуешь все хорошее. Горести и беды - они крепко держаться, а вот счастье... дунул раз и нет его!
   Лена пила обжигающий кофе и думала: "Неужели это Слава рассказала гадалке Ираде о ее семье и работе? Позвонила и предупредила. Но зачем?".
   - Ты думай о том, что из будущего хочешь знать, а не о том, откуда я знаю твое прошлое.
   - Вы умеете читать мысли?- спросила Лена серьезно.
   - Умею, - спокойно ответила Ира.
   - Будущее предсказываете, все наперед знаете?
   - Знаю!
   - Тогда почему вы до сих пор скромно живете в деревне, а не выиграли миллион в лотерею и не переехали на Лазурный берег или на Канары, к примеру? - ей действительно было интересно.
   - А зачем? Говорят, где родился, там и сгодился. И деньги - не главное! Ты это не хуже моего знаешь. Тебе для счастья много надо было? На мотоцикл Ява, чтобы к морю ездить? Да ты и теперь непривередливая!
   У Лены потемнело в глазах. Про ту детскую мечту о мотоцикле кроме нее знал только Артем. Теперь она не сомневалась в невероятных способностях гадалки и от этого испугалась еще больше.
   Ирада взяла чашку, ловко взболтнула ее содержимое и поставила вверх дном на блюдце. С минуту она сидела неподвижно, смотрела в пол. Потом сняла чашку и начала неторопливо рассказывать...
   Говорила она долго и путано, называла цифры, даты, первые буквы имен. Напомнила, как сложно Лена рожала второго ребенка, когда и чем болели ее сыновья. Уверила, что муж ее очень любит и пообещала, что его заторможенная карьера скоро пойдет в гору. О работе Елены отозвалась странно: сказала, что в будущем придется осваивать другую профессию.
   - Творчество! Живопись или скульптура - неясно, но зарабатывать будешь своими руками, - объяснила гадалка.
   Это удивило более всего. Лена хорошо рисовала, но сейчас у нее были четкие намерения всю свою жизнь посвятить офтальмологии.
   В конце провидица перечислила заболевания, на которые стоит обратить внимание, уточнила, что есть гастрит в легкой форме и проблемы с суставами. Затем предупредила, что нужно быть внимательной за рулем: есть риск попасть в аварию. Она запнулась на полуслове, помолчала несколько секунд и вдумчиво, растянуто сказала:
   - Вижу только один год, дальше закрыто. Тебя ждет странная встреча, а там как сама решишь. Больше сказать не могу.
   Гадалка оборвала свой рассказ, явно что-то не договорив, пристально посмотрела Лене в глаза и предупредила:
   - С Ярой ты осторожней. Она пройдет по твоей жизни, как Мамай ...
   - Что вы имеете в виду? - не поняла Елена.
   - Перестанешь с ней общаться - все у тебя будет по-старому - стабильно и благополучно: муж, детки, работа в поликлинике. Станешь дружбу водить - жизнь вывернется наизнанку! Поняла?
   Лена кивнула, но все услышанное минутой ранее посчитала ерундой.
   - Вопросы есть? - спросила Ирада.
   - Интересно, как вы эти буквы и цифры в чашке видите без очков и с такой миопией: сколько у вас, минус пять?
   - Откуда ты знаешь, что я близорукая?
   - Это моя работа, - с достоинством ответила Лена.
   - Мы обе хорошо знаем свою работу. Профессионалы! Прощай, доктор, пусть Слава заходит, - она уже варила следующую чашку кофе.
   Елена ждала подругу в машине.
   Через пять минут она почувствовал себя уставшей, начала зевать, тереть лицо; ужасно захотелось спать. В детстве бабушка учила, что внезапная зевота - верный признак сглаза, нужно святой водой умыться. Бабуля вспомнилась не первый раз за день - наверное, свежий воздух, смешанный с запахом печного дыма, навеял.
   Из предсказанного Лена ничего не поняла, но появилось ощущение, что она теперь знает что-то важное и нехорошее. Она дала себе слово больше никогда к прорицательницам не ходить.
   Ярослава вышла через десять минут, завела машину и резко дала по газам. Она явно была не в духе, от нее исходили негативные вибрации. Проехав пару километров молча, она все-таки завела разговор.
   - Тебя полчаса продержала, а мне два слова и до свидания! Где справедливость?
   - Справедливости на земле нет, - аккуратно ответила Лена.
   - Это верно! Но самое главное я узнала. Между нами действительно кто-то стоит. Ира так и сказала - "Она стоит между вами". Уверенна, что это его мать. Я помню, как подозрительно она на меня смотрела. Наверняка почуяла, что сын серьезно влюбился, заревновала и настроила его против меня. Но я верну его и это главное! Только сроки Ира точно назвать не может. Видит, что через "пять", а что это: дней, недель... Ну не месяцев же? Я с ума сойду за пять месяцев.
   - Может, лет? - Лена решила пошутить.
   - Да ты что! Через пять лет он мне вообще не нужен будет.
   - Тогда зачем он тебе сейчас?
   Слава задумалась буквально на секунду и выпалила:
   - Он мой человек, мой мужчина! Понимаешь?
   - Ну-ну, - Лена понимающе кивнула головой.
   Пока ехали, Ярослава вслух анализировала сказанное гадалкой. Она помнила каждое слово, каждую букву и пыталась трактовать услышанное на свой лад. Лене было интересно наблюдать, как из ничего выстраивались версии. Сама же она не могла состроить картинку из услышанных фактов, но вот о предупреждении насчет дружбы со Славой думала постоянно.
   Она и сама чувствовала, что Ярослава - человек непростой, но с ней было интересно, от нее было что взять, чему научиться. В то же время Лена чувствовала, что новая подруга нуждается в ее поддержке, в совете и в простом человеческом участии. Невзирая на явные различия в судьбах и характерах, они, как противоположные полюса магнита, тянулись друг к другу.
   В город девушки приехали к вечеру, уставшие и голодные. Слава пригласила на ужин. Дома Лену никто не ждал, дети после школы остались у бабушки, а у Андрея был операционный день, поэтому она согласилась.
   - Мы с Юрой очень любим этот ресторан. Тут хорошая европейская кухня, - Ярослава говорила подчеркнуто в настоящем времени.
   - Никогда здесь не бывала. Мы редко выходим в свет, все больше по-домашнему или загород на пикничок, - призналась Лена.
   Они ожидали свой заказ, Слава продолжала додумывать предсказания.
   Из слов Ирады она сделала вывод, что кражу в ее магазине организовала одна из продавщиц. Сходилась первая буква имени и описание внешности. Она вспомнила, что изначально подозревала именно эту девицу, но потом засомневалась. Теперь же решила любой ценой выбить из мерзавки признание и заставить ее вернуть украденное.
   - Вот только тянуть нельзя, иначе уволится и поминай как звали. Она же из деревни глухой, что на карте нет! Надо ехать к ней на съемную квартиру сегодня же, - Слава была настроена решительно.
   - Мне кажется нельзя обвинять человека, исходя из слов гадалки. Может быть, эта девушка совершенно не причем, - Лена попыталась призвать подругу к разуму.
   - Не причем?! - вскрикнула Ярослава, - Да она - наводчица! Сама мне рассказывала, что парень ее неделю как откинулся, жаловалась, что денег нет совсем. Зовут ее на "К", волосы длинные и темные, глаза светлые. Да она это - сто процентов! - Слава говорила уверенно и жестко, напоминала Глеба Жеглова в момент, когда он Шарапову вину Груздева доказывает.
   - Зачем же она тебе рассказывала про отсидевшего парня, если вместе ним ограбить собиралась? Нелогично!- Елена начала раздражаться.
   - Да она с логикой не знакома в принципе. Она примитивная деревенская девка. Дура, вот и рассказала! Не все преступники такие умные и расчетливые, как в детективах Агаты Кристи или Марининой. Большинство ворует, потому что надо. Находят где взять и берут. Вот и весь детектив!
   Лена поняла, что спорить со Славой бесполезно и сдалась, тем более что официант принес заказ. Впрочем, поужинать им так и не удалось.
   Через секунду в сопровождении эффектной брюнетки в ресторан вошел Юра. Он крепко держал спутницу за талию, периодически что-то нашептывал ей на ухо и светился от счастья.
   Лена замерла в надежде, что Слава парочку не заметила, но та уже встала из-за стола и направлялась им навстречу. Она театрально зарядила Юрке пощечину, громогласно оскорбила его спутницу и почти бегом покинула ресторан.
   Лена бросилась ее догонять и нашла рыдающей в машине.
   - Как он мог? Меня променять на эту... пигалицу? Ты ее видела? Чем она лучше? - Слава задавала вопросы, на которые отвечать не стоило, - Я ему еще покажу! Я его еще не так унижу! - всхлипывая, обещала Слава.
   - Лучше бы ты его просто забыла, - посоветовала Лена, - Успокойся, Славочка! Он тебя не заслуживает, поверь.
   - Он еще будет уговаривать меня выйти за него замуж! - заверила Слава.
   Лена хмыкнула.
   - Не веришь?
   - Почему же не верю? Только вот не пойму, зачем тебе такой муж.
   - А у тебя с ним точно ничего не было? - спросила Ярослава, прищурившись.
   - С кем? С Юркой?! Даже не думай! Как мужчина он мне не был интересен ни-ког-да! - по слогам произнесла Елена.
   - Честно?
   - Мне поклясться, как в детстве?
   - Не надо, тебе я верю! Давай-ка завтра начнем ездить за рулем, - предложила Слава, утирая слезы.
   - Давай, - согласилась Лена.
  
  
   Глава 5
  
  
   Ярослава оказалась первоклассным инструктором по вождению. Через несколько занятий Лена научилась не только ездить без напряжения, но и парковаться, не стукая бампера стоящих впереди и позади машин, и не царапая диски колес об бордюр.
   Поначалу она ездила на комфортной Славиной машине и только по пустому ночному городу, но, заметив прогресс, преподавательница настояла, чтобы для уроков Лена попросила у мужа их Ниссан.
   - После того, как научишься трогаться под горку с ручника и тормозить понижением передачи на старенькой механике, можешь пересаживаться за руль любой другой машины, - объяснила она.
   - Я не смогу ездить на этой развалюхе! - воспротивилась Лена.
   - Я на папиной шестерке начинала, а там даже гидроусилителя нет, - с гордостью призналась Слава.
   За рулем Лексуса Лена чувствовала себя спокойно, управляя Ниссаном - дергалась: от волнения слишком резко отпускала сцепление и машина глохла на старте. Стоявшие позади водители, тут же начинали сигналить и ругаться, высовываясь в окно.
   Лена бросала руль и в прямом смысле хваталась за голову. Слава же никогда не терялась: открывала стекло и объясняла нетерпеливым водилам нелитературными фразами, куда им нужно идти. Звучало грубо, но Лена, чувствуя поддержку, включала двигатель и ехала дальше - до следующего светофора, на котором снова глохла.
   Вспыльчивая Слава ни разу не позволила себе раскритиковать подругу или посмеяться над ее слабыми водительскими способностями, наоборот, успокаивала:
   - Не переживай, все так начинали! Не Боги горшки обжигают!
   Через несколько месяцев периодических занятий Лена начала получать от вождения удовольствие. Благодаря новому навыку она почувствовала себя самостоятельной и свободной женщиной: смело садилась за руль, все чаще и чаще забирая у мужа их старенький Нисан, чтобы доехать до работы, отвезти детей к маме или закупить в супермаркете продукты.
   Андрей нехотя отдавал ключи. Перспектива в скором времени окончательно пересесть на общественный транспорт его не устраивала. После очередной попытки Лены завладеть его автомобилем, он возмутился:
   - Ты знаешь, что должно составлять жизнь настоящей женщины? Четыре "К": Киндер, Кюхен, Кляйд унд Кирхен, то есть дети, кухня, платье, церковь.
   - Дорогой, эта формула была актуальна у немцев в тридцатых годах прошлого столетия, - парировала Лена. - У русских женщин буковки всегда были иными. У наших мам, например, четыре "Д": дом, дети, дача, дефицит. А у нас... Боюсь, под одну букву не подогнать. Там точно есть образование, карьера, деньги, а потом уже дом и дети...
   - Мужа ты не назвала, - укорил Андрей.
   - Прости, но мужа и у немцев не было. Если бы я предложила тебе составить подобную мужскую формулу, ты бы включил в нее жену? Сомневаюсь! - Лена хитро улыбалась, складывая ключи от машины в сумочку.
   - Что-то раньше я не замечал в тебе феминистских настроений! Влияние подружки сказывается? С ней ты проводишь в два раза больше времени, чем со мной! Когда она к нам приезжает - что случается практически ежедневно - я чувствую себя лишним, - он говорил обижено.
   - Прекрати дуться, Андрей! Ты сердишься, потому что не привык делить меня с кем-то. У меня ведь никогда не было близких подруг! Я счастлива, что Слава появилась в моей жизни. Поверь, ежедневное общение - это ненадолго. Ей просто некуда ехать вечером, дома ее пока никто не ждет. Как только они с Юрой помирятся, или найдется другой предмет для ее воздыханий, она перестанет мозолить тебе глаза. Потерпи, дорогой...
   Лена чмокнула мужа и выпорхнула из квартиры. На первую половину дня у нее было запланирована уйма дел, а после обеда нужно было на операцию.
   Завотделением, как и обещал, включил ее в график платных операций. Кроме того, она продолжала трижды в неделю сидеть на приеме в поликлинике и возобновила работу над диссертацией. Второй месяц она крутилась, как белка в колесе, но совершенно не уставала. Ощущался какой-то невероятный душевный подъем. Лена чувствовала, что поймала именно ту волну удачи, о которой пишут в своих бестселлерах именитые психологи. Теперь очень хотелось как можно дольше продержаться на гребне этой волны. Гадалка Ирада оказалась права: с появлением Славы жизнь начала стремительно меняться, причем к лучшему!
   Подруга уверяла, что удачу принес фэн-шуй. Лену это загадочное словосочетание смешило, но Ярослава всерьез верила в действенность древнекитайских законов и ревностно отстаивала их право гордо именоваться наукой.
   Одним субботним утром она приехала в гости с огромным компасом в непонятных иероглифах и потребовала у Лены технический план квартиры. Обойдя все комнаты с компасом на вытянутой ладони, она что-то долго чертила на бумаге и, в конце концов, уехала, выдав Лене для ознакомления книжонку "Основы фэн-шуй".
   На следующий день Слава вернулась с ворохом всевозможных бирюлек: ленточек, колокольчиков, монеток.
   - Ты убедилась, что фэн-шуй - это страшная сила? - спросила она с порога растерянную Лену, - Муж дома? Сейчас мебель двигать будем. Для каждого члена твоей семьи я вычислила число гуа, согласно которому можно определить благоприятные стороны света. Тебе, например, нужно спать головой на север; мальчикам твоим лучше всего на запад - это их наилучшее направление; мужу для улучшения карьеры - на юго-запад. Кроме того, у вас есть недостающий сектор, отвечающий за благосостояние. Это я вычислила, наложив на план квартиры квадрат "ло-шу". Нужно будет там повесить зеркало или воздушные колокольчики. А вот на балконе придется поместить зеркало багуа, чтобы отражать атаки смертоносной иньской энергии "ша-ци" от угла дома, стоящего напротив...
   - Слава, ты сейчас с кем разговаривала? - решила пошутить Лена, но заметив, что подруга настроена серьезно, извинилась. - Прости, я совершенно ничего не поняла. Книгу открыть так и не удалось, вчера весь вечер простояла у плиты.
   - Тогда доверься мне. Зови Андрея, будем ставить ваше супружеское ложе по диагонали. Если хочешь, чтобы муж начал хорошо зарабатывать, придется спать в его направлении, которое для тебя совершенно не подходит. Вы относитесь к разным группам: он - к западной, а ты - к восточной. Если боишься, то можно спать вальтом.
   - Я не боюсь! - поспешила уверить Лена. - Валетом неудобно, у нас одеяло одно на двоих.
   - В вашем случае лучше спать не то что под отдельными одеялами, а в разных комнатах. Кстати, раздельные спальни помогают сохранить романтические чувства, новизну в отношениях...
   - Спустя тринадцать лет законного брака новизна нам, боюсь, не грозит. Да и спальня у нас только одна, - грустно отметила Елена.
   - Количество спален - это дело наживное, поверь мне. Мы впустим в ваш дом благоприятную энергию "ци", и очень скоро ты заметишь, что с каждым днем жизнь становится прекрасней.
   "Ци" впустили и жить действительно стало лучше.
   Лена чувствовала себя так, словно проснулась после затяжного ленного сна полная сил и желания действовать. Ей хотелось быть востребованной в профессии, хорошо зарабатывать, покупать дорогую одежду, духи... Хотелось собственную машину! Не Лексус, конечно, но обязательно с автоматической коробкой и парктрониками. С нынешней доплатой за операции она могла себе позволить такую. В кредит, разумеется. Даже в банк ходила, узнавала процентные ставки, но Слава брать деньги в банке отговорила и пообещала дать взаймы без процентов. Она же посоветовала заказать машину у Юрки.
   - Ты просто выбери модель, цвет и комплектацию, а он найдет и привезет из Европы. По стоимости выйдет процентов на тридцать дешевле, чем в отечественных автосалонах, - уговаривала Ярослава.
   - Это так рискованно, - засомневалась Лена. Ей не хотелось занимать деньги, но еще больше не хотелось связываться с Юркой, но подруга настаивала.
   К мероприятию "покупка авто для Лены" у Ярославы был личный интерес. Она все еще тешилась мечтой вернуть былые отношения. Через общих знакомых узнала, что Юра почти сразу после той пощечины в ресторане уехал в Приднестровье и живет там у бабушки. Такие новости позволили Славе сделать вывод о его раскаянии и перейти к решительным действиям.
   - Я уверена, что он хочет все вернуть, только не знает как! Боится, что не прощу. Та женщина в ресторане - это случайность, ничего серьезного, я узнавала. Она была чем-то вроде успокоительной таблетки после нашего драматического расставания, но никак не причиной. Причина в маме. Я никогда не ошибаюсь в трактовке предсказаний Иры. - Слава ехала за рулем, смотрела вперед и создавалось впечатление, будто разговаривала сама с собой, вслух доказывая себе свою же правоту.
   - Слава, вокруг тебя столько мужчин достойных, а ты все этого балбеса ждешь, четвертый месяц пошел. Не понимаю я тебя, - Елена намеренно говорила общими фразами, не хотела давать продолжение этому разговору.
   Она знала, что Юра скрывается в Молдавии вовсе не от душевных проблем. Он звонил Андрею, рассказывал о серьезных неприятностях с каким-то заказчиком, у которого взял предоплату за эксклюзивный бронированный Мерседес. Машину пригнать не получилось - польские перекупщики увели из-под носа. А покупатель был непростой: шишка при погонах, с ним шутки плохи. Вот Юрка и сидит теперь в Молдавии, ждет следующий крупный заказ, чтобы вернуть деньги в двойном размере. И сердечные дела здесь совершенно не причем!
   Но Ярославе не нужно было знать таких подробностей. Во-первых, потому что Юра сам просил ей ничего о нем не рассказывать, а во-вторых, Лена все ждала, когда же в случае с подругой сработает проверенное "с глаз долой - из сердца вон!".
   Она устала от бесконечных разговоров о Юре. Где бы они не находились, о чем бы не говорили, Юра вспоминался к месту или просто так. Ярослава вдруг перескакивала на разговор о бывшем парне, сидя в кафе за чашкой чая и обсуждая только что увиденный спектакль, стоя в очереди в банковскую кассу, примеряя белье в любимом магазине. В сотый раз она рассказывала Лене, как они были счастливы и делилась догадками, кто на самом деле разрушил их счастье. Иногда у Лены создавалось впечатление, что этой девушке очень нужно выговориться и она дружит с ней лишь из-за умения слушать. Это качество всегда считалось достойным уважения, но оно никак не могло служить основой дружбы.
   Андрей как-то пошутил: "Хорошая идея - завести подругу и по совместительству бесплатного психоаналитика!".
   Он был прав: Славе была необходима профессиональная помощь психолога. Она была больна идеей вернуть Юрку, причем любой ценой. Лена ненавязчиво пыталась склонить подругу к мысли посетить душевного лекаря, но Ярослава отнекивалась:
   - О чем я буду говорить с психологом? У меня - то и проблем никаких нет! С Юрой все будет нормально, раз Ира сказала, а остальное у меня в норме.
   - А ты знаешь, что люди, которые на сто процентов уверены, что у них все отлично, всегда имеют скрытые душевные проблемы. Абсолютно у всех есть о чем поговорить с психологом, даже у самих психологов. Ты бы сходила ради интереса. Я дам тебе телефон очень хорошего специалиста. Когда-то эта женщина помогла мне пережить сложный период...
   - Ты ходила к психиатру? - удивилась Ярослава.
   - Психиатр - это врач, он лечит психику с помощью лекарств, а психолог помогает человеку лучше понять себя и жить в гармонии с внешним миром. Общение с психоаналитиком предполагает совместную работу. Тебе зададут интересные вопросы, ответив на которые, ты поймешь, что тебе на самом деле нужно, что для тебя ценно. На сеансе ты будешь рисовать, писать стихи или сказки, а потом тебе расшифруют твое творчество. У психологов много интересных методик.
   - Детский сад какой-то! - возмутилась Слава. - Я и так знаю, что мне нужно - помириться с Юрой и выйти за него замуж.
   И она снова, уже в тысячный раз, принялась рассказывать, как они были счастливы. Лена не выдержала и довольно резко перебила ее:
   - Я все это уже слышала! Перестань постоянно говорить о Юре, а то тебе скоро и психиатр не поможет!
   Ярослава остановилась на полуслове, изумленно посмотрела на Лену и быстро сменила тему разговора: вдруг вспомнила про обалденные сапожки, которые недавно видела в витрине какого-то бутика, и как ни в чем не бывало, предложила поехать туда вместе и померить их. После того разговора, она неделю не вспоминала о Юре.
   В субботу Лена повела своих мальчишек в цирк, Ярослава вызвалась после представления подбросить их до дома.
   Пока ехали, Митя канючил, не переставая. Просился в игровую комнату попрыгать на батутах, полазить по лабиринтам. Детям всегда мало праздника.
   - Давай заедем, - поддержала его Слава. - Пока они будут беситься, мы спокойно посидим в ресторанном дворике. А то когда мы с тобой в последний раз баловались тирамису?
   - На прошлой неделе, - напомнила Лена. После шумного циркового зрелища она чувствовала себя уставшей. Не любила крупных сборищ и громких увеселительных мероприятий, но ради детей два часа терпела громыхающий под ухом духовой оркестр.
   - Целую неделю без любимого десерта? Непорядок! - шутила Ярослава, сворачивая на парковочную площадь развлекательного центра. Сегодня она была настроена поболтать.
   Они сидели в итальянском ресторанчике и ждали заказ. Обе девушки обожали итальянскую кухню и частенько заезжали вместе в пиццерию, чтобы побаловать себя любимыми блюдами.
   - Что ты все ешь эту пасту, размазанную по тарелке? - спросила Слава. - Лазанья и выглядит эстетичней, и вкус у нее интересней.
   - Лазанью я из принципа не ем, у меня с этим блюдом свои счеты! Впервые прочла это красивое слово лет в пятнадцать, в каком-то дамском романе. Сюжет был располагающим и слово заинтриговало, но в книге не говорилось, из чего готовят это блюдо. Я проштудировала Советскую энциклопедию и различные словари - информации не нашла, поспрашивала у знакомых - никто не слышал.
   - В любом ресторане тебе могли рассказать, - заметила Слава.
   - Да, но тогда я не посещала ресторанов, - призналась Лена и продолжила, - Спустя лет пять, случайно включаю телевизор, попадаю на конец какой-то кулинарной программы - а там готовят лазанью по-болоньески. Ликую и прилипаю к экрану. Многолетняя тайна вот-вот должна раскрыться! И вот на экране список необходимых продуктов, среди которых первым пунктом значится: лазанья - триста грамм. Я и зависла!
   - Ты не знала, что это тесто такое - макаронное, - догадалась Слава.
   - Нет! А когда попробовала вожделенное блюдо, оно меня совсем не впечатлило. Интрига несколько завысила мои требования к лазанье.
   - А слово "паста", значит, не интриговало? Она ведь разная бывает: томатная, зубная, у бабушки еще паста Розенталя была от ревматизма, - пыталась подколоть Ярослава.
   - Пасты в дамских романах я не встречала!
   - Ну хватит о еде, - потребовала Слава, переводя разговор в нужное ей русло. Как обычно поговорить хотелось о Юре, но зашла она издалека. - Ты машину покупать не передумала?
   - Если ты даешь мне денег взаймы, то завтра я готова ехать в салон, - уверила Лена.
   - Опять салон, - обречено выдохнула Слава.- Неужели ты не понимаешь, насколько существенно экономишь, заказывая у Юрика? Для вас с Андреем он постарается, как для родных и лишнего не возьмет. Отказываться от такой возможности, все равно что..., - Слава задумалась, - ... быть замужем за стоматологом, а пломбы втридорога ставить в конкурирующей клинике! - заключила она, указывая рукой на рекламный баннер стоматологической клиники "Голливуд".
   - Славочка, у Юры финансовые проблемы. Он серьезно задолжал, а ты предлагаешь мне под честное слово дать ему денег, да еще и не собственных, а по сути твоих, - не выдержала Лена и все-таки рассказала Юркин секрет. - А насчет стоматолога... Я с одной парой знакома, у них она - стоматолог, а он - гинеколог. Так вот Ирка наблюдаться и рожать у собственного мужа отказалась наотрез. А Сашок, в свою очередь, зубы у Ирины не лечит. Они не хотят смешивать личное и профессиональное. Иногда лучше упустить удобный случай, но сохранить более важное: уважение, любовь или дружбу, например.
   Слава непонимающе взглянула на подругу и возмутилась:
   - Глупости! Я всегда придерживалась такого правила: дают - бери, бьют - беги. И тебе советую никогда не упускать ни одной из представляемых возможностей. А если ты переживаешь, что Юра потратит деньги, то зря. Я все продумала! Мы с тобой тоже в Германию поедем! - и Слава утвердительно качнула головой.
   - Зачем? - поинтересовалась Лена, у которой Германия ассоциировалась только с Артемом.
   Давным-давно он обещал показать ей город его детства Дрезден. Они часто мечтали, как прилетят в культурную европейскую страну на самолете, возьмут в аренду машину и будут путешествовать, ночуя в придорожных гостиницах. Тогда Лена впервые услышала слово "мотель" и узнала, что автомобили можно брать напрокат.
   - Зачем нам туда ехать? - встревожено переспросила она.
   - Странный вопрос! Брать Рейстах, конечно! За дедов наших отомстим и вернемся, - рассмеялась Слава, но продолжила уже серьезно. - Есть несколько причин, по которым нужно ехать. Первая: я не намерена рисковать достаточно крупной суммой и буду сама рассчитываться за машину. Погоним ее через Чехию, заедем в пару-тройку мега-сторов. В Праге лучший в Европе шопинг, и это вторая причина. А третья... Мне наконец-то выпал удобный случай помириться с Юркой, поэтому, ты просто не имеешь права отказать мне в этой затее! - Слава смотрела на Лену с вызовом.
   - Все понятно, но причем здесь я? - перечисленные причины относились к Славе, и Лена была уверена, что ее присутствие необязательно.
   - Что ты как маленькая, честное слово? Неужели Юра согласиться ехать со мной, чтобы покупать машину тебе?! А так все будет выглядеть вполне пристойно: ты едешь, потому что переживаешь за деньги, а подругу берешь для моральной поддержки. И вообще ему не стоит сразу рассказывать о том, что я еду с вами. И Андрюше твоему это знать необязательно. Скажем в день отъезда, когда уже ничего нельзя будет поменять: визы, билеты, договоренности. Юра не откажется, не рискнет, раз положение у него незавидное.
   - Хитро! Только у меня так не получится. Скрывать от Юрки - это ладно, но от Андрея?! - Лена категорично замотала головой. - Не умею я вести двойные игры!
   - Ленчик, ты же никого не обманываешь, просто недоговариваешь. Ты можешь это сделать ради меня? Я не обязываю - прошу, пожалуйста, - она посмотрела с мольбой.
   Елена взяла неделю на раздумья.
   С одной стороны она понимала, что не может отказать подруге. Та одалживает ей деньги и другого шанса выгодно купить машину может не представиться. Но идеальная жена Лена с трудом представляла, как поедет в чужую страну без мужа и как будет что-то тщательно скрывать от него, тем более что в последнее время отношения между ними заметно испортились.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"