Чваков Димыч : другие произведения.

Имаго

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Отчаянная борьба не на жизнь, а... Рассказ напечатан в сборнике "Unzenziert" (без цензуры) НР46, приложение к журналу "Эдита", июнь 2023 г., а также в 6-ом выпуске "Созвездие Эдиты" под общим названием "Миры Оруэлла" в октябре 2023 года; в октябре 2024 года рассказ напечатан издательским домом BookBox в сборнике "Хардкор-проза"

Имаго

"Да прольётся горячая кровь

лепестками разбрызганных маков"

Андрей Белый

   Летний вечер звенел комарами, расплодившимися за последнюю неделю в садах и парках столицы. Упоительно пели цикады в окрестной "зелёнке", заглушая нестройный чистопрудненский хор ещё не спевшихся под руководством опытного кантора майских лягушек. Арсений Тренд медленно двигался к ближайшей станции муниципального мнимокулёра. Со всегдашней опаской двигался, то и дело оглядываясь на привязавшегося бомжа, напоминающего неопрятную жабу. Гипертрофированная осторожность вошла в привычку с момента оглашения приговора в маргинальном суде Юхновской префектуры Юго-Западного округа Москвы. Двенадцать лет ожидания смертной казни - таков был суровый вердикт. И неизвестно, что лучше - двухгодичная "отсрочка", которая светила в итоге, или эта гуманная вероятность прожить более сотни месяцев в вечном страхе "быть исполненным" в любую секунду.

   Отсроченную казнь в кругах, близких к юридическим, называли смертью в рассрочку. В любом проявлении наказание лишением жизни давно перестало быть публичным актом, сделалось рутиной, а потом вовсе потеряло конкретные временные границы.
  Со дня введения гуманной поправки Вени-Джексона законы, связанные с изоляцией от общества, утратили силу. Теперь единственным наказанием стала смертная казнь с той или иной степенью изощрённости в соответствии с прилагаемой уголовно-экспекторной (от латинского expectare - ожидаю) таблицей Триджонса. Кто такой этот самый Триджонс, и существует ли сей господин в реальности, никто определённо не знал. Поговаривали, будто Триджонс - три разных человека из Совета Внешнего Патронажа, которым приписывают огромное влияние даже в Парламенте Еврокитайского союза "Ечин". Но разве можно верить слухам?! Боже избавь.

   Лишь только Арсения выпустили из зала суда после оглашения приговора, к нему подбежал некто - похожий на разбалансированный циркуль с ноздрями, словно у простуженного сурка, и не вмещающейся в рот верхней челюстью. Некто помахал перед носом осуждённого каким-то документом и предложил проследовать за собой. Арсений подчинился, поскольку успел выхватить из невнятного гундосого бормотанья незнакомца ключевую фразу "пролью свет на детали исполнения приговора".
  Общее представление о "смерти в рассрочку" имели все - СМИ без конца трубили о новой гуманной системе наказаний преступников, но конкретики не знал практически никто. Вот, скажем, его, Арсения приговор - двенадцать лет ожидания казни - что сие означает? Может ли осуждённый, вынужденный ожидать приведения приговора в исполнение, пытаться защитить себя от палачей? А если вдруг удастся остаться в живых и после окончания срока, установленного судом? Что тогда?
  Всегда лучше обладать подробной информацией, если она касается твоей жизни, чем отвергнуть её и существовать в неведении, будто новорожденный щенок. Так полагал осуждённый Тренд, следуя в направлении, заданном анонимным представителем московской Фемиды.

   - От лица Юхновской префектуры я уполномочен довести до вашего сведения, гражданин Тренд Арсений Игоревич, тонкости и нюансы пребывания в статусе экспекторного смертника, согласно уголовно-маргинальному уложению... - начал судейский занудную речь, прерываемую шмыганьем носа и сморканием в клетчатый платок размерами с купол парашюта для гнома-десантника. - Сначала я изложу ваши права и обязательства перед обществом, а потом вы зададите вопросы, буде таковые появятся. Приговор "двенадцать лет ожидания смертной казни" пересмотру и апелляции в каких-то иных инстанциях, кроме Верховного суда Московского Удельного Княжества, не подлежит. Точка. Во время означенного срока приговорённый имеет право жить в обществе, руководствуясь уголовным и гражданским кодексом. Точка. Повторное преступление в экспекторный период автоматически увеличивает вероятность наступления смерти приговорённого. Точка. Без суда и соответствующих издержек. Точк...
  - Постойте-постойте, а если моя виновность не будет доказана в судебном порядке, почему усилится суровость приговора?
  - Тут действует второе правило Триджонса - оступившийся раз имеет неосознанное стремление вновь взойти на преступный путь. Посему - настоятельно рекомендую вам держаться подальше от потенциально-криминальных мест. Для вашей же пользы, Арсений. Так получится прожить дольше. Однако продолжу.
  Смертная казнь может прийти внезапно - в любой временной промежуток на усмотрение органов Экзекуции. Точка. Смертная казнь может быть передана по наследству в случае внезапной преждевременной кончины приговорённого - в полном соответствии с гражданским уложением: сначала во исполнение завещания, затем по системе очерёдности правопреемников. Точка.
  - Да что вы всё заладили - "точка" да "точка"? Сбивает.
 - Хм, странно. Мне казалось, помогает при конспектировании.
  - Кто-то конспектирует?
  - Очень многие, смею заметить. Информация исключительно для приговорённых. Остальным - не положено. Вы тоже дадите подписку о неразглашении.
  - А если не дам?
  - Тогда вам придётся весь срок проваляться недвижимым без голоса, но в сознании. И только потом получить "укол милосердия". Не самый, должен заметить, хороший исход. А в естественном ожидании есть свои плюсы. Можно даже остаться в живых, если "срок отбывания" закончится ничем. Но для этого...
  - Вот-вот, именно данный вопрос меня больше всего беспокоит.
  - И не только вас, Арсений... - судейский повесил интригующую паузу.
  Клерк встал с кресла и принялся мерить коворолиновое покрытие офиса в цветах и форме встревоженного ветром одуванчика суетливым шагом будто бы хитиновых ног. По всему выходило - этот момент невольного единения с жертвой "списка Триджонса" юристу нравился более всего, потому слуга Свода Законов в целом и экспекторного punitio1 в частности желал выглядеть торжественно и где-то даже величественно.
  - Так вот, господин damnatus2, двенадцать лет под страхом смертной казни пройдёт для вас интересно и занимательно, если вы научитесь отключать сознание, не боятся тревожных предчувствий, видений и прочее. Для этого мы рекомендуем посещение курсов имени Триджонса по овладению достаточно сложным искусством - умению абстрагироваться от реальности и страхов, с нею связанных. Стоит обучение недёшево, но зато - полгода, пока продолжается курс, приговор считается отложенным: в означенный период служба Экзекуции не станет проявлять к вашей персоне интереса. Точка.
  Далее - вы вступаете в "зону приговора", отыграв у смерти полгода и имея первичные навыки борьбы со службой Экзекуторов в правовом поле. Точка. Помноженные на знания и умение расслабляться данные навыки помогают приговорённому выживать в сложном мире...
  - Постойте, пока всё понятно. А вот если срок закончится, но я... останусь жив, тогда как...
  - Вот уж эти damnatus! Нетерпеливые, словно личинки мухи-дрозофилы. Я уже подхожу к освещению данного вопроса.
  Судейский в очередной раз высморкался и вдруг засуетился, засучил тонкими, будто рояльные струны, ножками, зарываясь лицом в носовом платке. Оттуда послышались какие-то нечленораздельные звуки и причитания: "...гримёры безрукие... наказать!" Потом клерк затих, открыл лицо и обратил на Тренда странный взгляд внезапно остекленевших глаз с фасеточной подложкой. "Стильные линзы", - подумал Тренд, нервно усмехаясь. Арсению показалось, что у правового консультанта съехал набок и ещё больше покраснел нос, но не стал акцентировать на увиденном внимание собеседника, прерывать оппонента явно не стоило.
  - Едем дальше, Арсений: если приговорённому, то есть - вам, удастся остаться живым после окончания срока приговора, считается, что осуждённый отбыл наказание. Судимость снимается, и бывший преступник становится рядовым членом общества. - Клерк сделал паузу и заключил: - Но не спешите радоваться, уважаемый Тренд. Путь в общество не так прост, каковым кажется на первый взгляд. Здесь есть свои трудности.
  Судебная практика показывает - в процессе длительного срока "ожидания смерти" приговорённые не выдерживают нервного напряжения и спешат сами расстаться с жизнью. У кого нет родственников, тот склоняется к суициду, а остальные, чтоб не "переводить стрелки" по линии наследования, начинают обивать пороги службы Экзекуторов, умоляя быстрее покончить с невыносимым ожидание исполнения. Простите... точка. Такие баклажаны.

   Арсений Тренд прислушался к совету юриста и полгода посещал курсы "выживания". А потом - восемь с лишним лет ужаса. Арсений превратился из общительного и жизнерадостного молодого человека в замкнутого нервического буку, которому, несмотря на полученные уроки раскрепощения сознания, всюду мерещились представители службы Экзекуции.
  Изощрённость наказания "отложенной казнью" была невероятной. Если б не полугодовой тренинг, Тренд бы непременно свихнулся в первый же месяц. В чём заключалось иезуитство? А хотя бы в "пытке" сбывающимися приметами. Раньше Арсений не обращал на них внимания, а тут... Подумаешь, перебежал дорогу чёрный вальяжный котяра - что здесь особенного? Но через четверть часа рядом с плечом Тренда просвистел цветочный горшок, по-видимому, с изрядной высоты. Полметра в сторону - верная смерть. Арсений даже испугаться не успел, но зато потом весь вечер просидел в запертой на три замка квартире и дрожащей рукой не успевал наливать плохонький коньяк в пластиковый стаканчик. От коньяка умереть было нельзя (хотя ходили слухи, будто экзекуторы не брезговали и таким древним способом как отравление для исполнения отложенного приговора), если, разумеется, не выпить бездумно литра два. Арсений нимало не сомневался, напиток не отравлен, поскольку купил его задолго до возбуждения уголовного дела, и бутылка стояла в баре, забытая и пыльная.
  А потом появилась дородная тётка с пустым ведром, попавшаяся навстречу. Не женщина, не девушка, а именно тётка - иначе говоря, баба, какими их изображали на иллюстрациях народных сказок. Сначала Арсений, приметив бабу, удивился - в наше время ещё и с вёдрами ходят! Второй раз встретил - насторожился. А в третий раз - вот она попытка исполнения наказания: под электромобиль угодил. Хорошо, увернуться сумел и отделался двумя сломанными рёбрами и лёгким сотрясением мозга. Когда вылечился и в себя пришёл, снова тётку встретил. С тем же пустым ведром, но шла она уже навстречу не ему, а субтильному мужчине с дёрганной походкой. И сразу же приметного прохожего избили до полусмерти активисты движения "за Россию, чистую от славянской скверны", негласно поддерживаемые правительством. И возможно, хулиганы, не были простыми маргиналами. Парни наверняка работали в службе Экзекуции. А избитый мужчина позднее, вероятно, скончался. Арсений видел всё собственными глазами: и бабу, и нападение на прохожего. Решил проследить за женщиной, но та, заметив его попытки, остановилась и закричала с визгливыми нотками в голосе:
  - Эй, ты чего за мной прёшься, задохлик? Жёнка, чё ли, не дала? Так иди - утешу!
  - Вы меня неверно поняли, - залепетал Тренд, - я совсем не то...
  - Ишь, чё удумал! Извращения только за деньги!
  - Не о сексе речь, женщина. Я просто внимание обратил, вы недавно в нашем районе появились. И куда-то всё с ведром ходите...
  - Ты смотри, заметил. Глазастый, значит?! Не твоего ума дело!
  - Не моего, не моего, разумеется, - зачастил Арсений, испугавшись, что женщина просто уйдёт и не станет его слушать. - Понимаете, как только вы попадаетесь кому-то навстречу со своим ведром... пустым ведром, этого "кого-то" ждут неприятности. Причём иногда фатальные - человек погибает.
  - Ты говори, да не оговаривай, задохлик! Ничего я не знаю о твоих неприятностях. Или ты меня в чём-то обвинить хочешь?
  - Получается, вы не служите в департаменте Экзекуции?
  - Во загнул! Я и слова такого не выговорю.
  Тренд не поверил и даже попытался потом подкупить женщину, чтобы та раскололась и извещала его о намерениях экзекуторов-исполнителей, но она не то не поняла, не то - просто сделала вид, мол, дурочка, не имеющая отношения к государственным органам. Странно! Неужели и в самом деле Арсений принимает простые приметы за осмысленные намерения службы исполнителей напугать приговорённых?
  Закончить мысль не позволила внезапно навалившаяся темнота, последовавшая сразу после дикой и гулкой боли в затылке. "Наверное, трубо-о-о-й....", - успел подумать Арсений и потерял сознание.

   Тренд очнулся от пения цикад. Густо пахло сеном. Арсений лежал на столе, похожем на операционный. Во все стороны, насколько хватало взгляда, уходили густо заросшие травой поля.
  Чёрт, он ещё жив?
  Тут же в голове - словно сам собой - обозначился ответ:
  - Ты не выполнил своего предназначения, оттого и не умер по приговору.
  - Вы кто? Бог? - удивился Тренд.
  - Возможно... Я тот, кто создал вас. Вы - мои дети.
  - Детей не наказывают так сурово!
  - Любимых наказывают. Я и тебя люблю, малыш. Но твоим наказанием была уже сама жизнь среди людей - ничтожных особей с жалким подобием интеллекта. Твой приговор лишь подчеркнул никчёмность бытия рядового обывателя. Но ты выше их!
  И тут Тренда озарило, и он почти закричал:
  - Вы и есть тот самый Триджонс, кому мы обязаны системой отложенных наказаний?
  - Ты догадлив, Арсений. Ещё раз убеждаюсь в твоём уме. И с нервами всё хорошо -другой бы истерить начал... Не хочешь ли поработать с нами?
  - А вы - кто?
  - Мы - носители прогресса и высшего разума. Ты согласен?
  - Но у меня до конца срока три года. В любой момент могу "кони двинуть" за милую душу, знаете же.
  - Всё в наших руках: Триджонс наказал, Триджонс простил.
  - А в чём будет заключаться работа?
  - Работа с людьми, дорогой Тренд. Эти твари чрезвычайно изворотливы - никогда не знаешь, что у них на уме. Уже и вживлённые чипы не помогают. Научились ставить блокировку, природа которой непонятна. Пока не удаётся её сбить: как только ловим сигнал от "затворника сознания", правонарушитель тут же всё обнуляет - концов не найти. И память за ним так аккуратно стирается, не то усилием воли, а скорее всего - извне, даже гипнотическое внушение не позволяет что-либо обнаружить. Клиент ничего не помнит, ничего не знает... и глаза честные, как у... богомола.
  - Богомола? Священника, что ли?
  - Не важно. Твоя задача следующая: понять принцип действия блокировки чипа управления: как включается, как отключается, каким образом удаётся обнулить память до начала внедрения в неё посредством специальной аппаратуры.
  Внезапно бескрайние поля замерцали, почернели, и Тренд вновь лишился сознания.

   Способность думать возвращалась, но не настолько быстро, чтобы тотчас привести в порядок рассыпавшиеся сушёным горохом мысли. А между тем - летний вечер звенел первыми в сезоне комарами, упоительно пели цикады в окрестной "зелёнке", заглушая нестройный чистопрудненский хор ещё не спевшихся майских лягушек. Арсений Тренд тащился к ближайшей станции общественного мнимокулёра со всегдашней опаской, вошедшей в привычку с момента оглашения приговора в маргинальном суде Юхновской префектуры Юго-Западного округа Москвы.
  Теперь мнимокулёры - единственный вид общедоступного транспорта. По земле перемещались лишь электромобили государственных департаментов. Дорогое удовольствие - наземный транспорт: посмотришь на таблицу налогов, сразу охоту к быстрой езде сдует птицей-тройкой. Оттого подавляющая часть населения и пересела на мнимокулёры, а каждый перелёт на этой рухляди сопровождается страшной болтанкой из-за изношенности лётно-моторного парка.
  Раньше с перемещением по городу было попроще, поскольку существовала ещё и подземка. Но лет пятнадцать назад закрылась последняя станция метрополитена, а все входы в него оказались окончательно замурованы. Власти объяснили поспешность уничтожения подземных транспортных артерий какими-то страшными коллизиями земной коры, обнаруженными учёными. Из-за деятельности человечества будто бы на поверхность выходит смертельный удушающий газ, доступ которого необходимо немедленно прекратить.

   Размышления Арсения прервались внезапно. Бомж, следовавший за Трендом на весьма почтительном расстоянии, вдруг ускорил шаг, догнал его, схватил за руку и потащил в еле приметный лаз, за ним оказался подвал и вход на заброшенную станцию метро с облупившейся надписью: "Сретенский бульвар" на чудом уцелевшей табличке-указателе.
  - Остановитесь! Я же не сказал "нет"! - вопил опешивший Арсений, вообразив, что кто-то из служащих Триджонса получил задание покончить с нерешительным кандидатом в провокаторы. При этом бедолага Тренд изо всех сил стараясь вырваться.
  - Знаю. Они многим предлагают "стучать". Мы отслеживаем кандидатов - тебя пока не купили. Первое посещение папы-Триджонса - пробный шар, понятное дело. Тебе понравилась его голограмма? Не правда ли, не отличить от реальности; леса показывали или пустыню?
  - Какого чёрта, остановитесь! Здесь же нас мониторят! - Включил Арсений позднее зажигание.
  - Так они тебя с рождения мониторят, парень. Не знал? - рассмеялся бомж в лицо Тренду.
  - Кто они-то?
  - Смешной. Да кузнечики, лузанный случай, чтоб их чёрт разорвал!
  - Кузнечики?
  - Ну да. Весь мир захватили хитиновые твари. Они умело маскируются под homo sapiens, изменяя внешний вид. Плюс уникальный дар внушения... В результате невозможно понять, что перед тобой совсем не люди.
  - Получается - у них не настоящие лица?
  - Вот-вот. Не настоящие. Рожи со жвалами, а не лица.
  - Со жва-ла-ми... - протянул Арсений, вспоминая, как тщательно судейский прикрывал свой фасад носовым платком, когда у него там обозначились проблемы. - А кто они - эти кузнечики?
  - Хрен их знает. Ребята говорят, будто инопланетяне. Но я полагаю - мутанты.
  - И как теперь быть?
  - Не знаю, тебе решать. А ты кто таков, если не секрет?
  - Арсений Тренд, осуждённый на двенадцать лет смертной казни... Ещё три года осталось.
  - А, рассроченный-задроченный, - хохотнул незнакомец. - А меня Буфо Виридисом3 - укротителем мух зовут. Те, кто со мной знакомство водит. А кто не водит, тот, наоборот, не зовёт, а боится вспоминать. Кстати, не переживай - сюда излучение не проникает. Нас никто не слышит.
  - А вы откуда всё знаете?
  - Живу давно. Брось церемонии, парень, переходи на "ты". Кстати, а за какие заслуги тебе срок вкатали? У нас хоть и осуждают спроста, но рассердить власть, чтоб она вот так расстаралась - больше десяти лет сходить с ума от страха, не всякому козырю удаётся. Колись, парень!
  - Да я-то ничем особенным не отличился... Перешёл улицу в неположенном месте, а потом возмутился, зачем нашей власти увеличенные налоги платить, когда она и без того жиреет не хуже мясной свиньи, а обустройства города не ведёт.
  - Велики грехи твои, сыне! Лечить тебя, не залечить... Совсем озверели, скоты!
  - Скажите... скажи, Буфо, а где мы? Это метро, я не ошибся? Оно же, вроде, накрылось медным гаджетом?
  - Нет, не ошибся. Здесь вход на одну из станций бывшего московского метрополитена, который закрыли суки-кузнечики. Однако нашлись герои - вход откопали.
  - Но ведь газ...
  - Какой газ, парень?! Очнись! Нет никакого газа. Под землёй насекомые твари не могут жить: они крыс боятся. Кроме того, там невозможно контролировать людей. Метрополитеном дело не ограничилось: и пещеры в горах замурованы, и всё, что связано с подземельями.
  Помолчали, Виридис плеснул в мятую жестяную кружку дурманно-вонючей жидкости, вероятно, сделанной своими руками, протянул Тренду:
  - Пей, парень, расслабься.
  - Это что?
  - Бальзам, только вчера выгнал. Не бойся, пей.
  И Арсений последовал совету. Пищевод обожгло давно забытой после случайно обнаруженного коньяка крепостью, а щёки полыхнули так, что Тренд испугался, не поползла ли кожа на скулах.
  Виридис тем временем нашарил в полумраке древний бумбокс, и сразу же оттуда - из полумрака - полилась тревожная мелодия. Последний писк запрещённой "мёртвой" музыки "Мутоновый гербарий" группы, играющей в стилистике муэрто-джаз - "Нечастый случай". Автору слов композиции удавалось точно попадать в настроение Арсения. Текст песни, казалось, проникал в каждую клеточку тела Тренда. "Не дай нам, Господи, согрешить с обиженными тобою..."

   Прошло какое-то время, прежде чем Арсений вернулся в реальность и заговорил:
  - Слушай, Буфо, а если ты и тебе подобные знают, что нас захватили "кузнечики", и они крыс боятся, почему бы тогда их не использовать для уничтожения пришельцев?
  - Вы интересная чудачка, как поётся в одной старой песне! Конечно пробовали, но вокруг мест, где могут появиться грызуны установлены специальные генераторы. Не может крыса пересечь "запретную зону" - погибает в страшных муках. Эти насекомые твари сначала загнали всех крыс по подвалам, а потом входы-выходы туда замуровали и что-то вроде защитной полосы обустроили. Не прошибёшь!
  - А если найти - где генераторы стоят, и потом их сломать?
  - Не смеши мои прокисшие мозги, Арсений. Их сложно обнаружить, а если учесть, что ты постоянно "под колпаком" у служб наблюдения, тут и думать не моги. Видишь, насколько невесёлая картина получается - чёрный, но не квадрат... Чёрный-чёрный анус без просветов и прожилок.
  - Такие баклажаны, - непонятно к чему вдруг вспомнил фразу судейского клерка Тренд.
  - Баклажаны? - удивился Буфо Виридис и расплылся в широкой улыбке.

   Разговор с Виридисом заставил Тренда иначе взглянуть на природу происходящего. И природа эта ему определённо не нравилась. Но как положить конец беспредельному и беспринципному правлению пришельцев, захвативших практически всю планету. На стороне "кузнечиков" видимая часть айсберга - уголовное уложение Триджонса и его же, айсберга, подводная часть - многочисленные фискальные институты и разветвлённые сети мирового департамента Экзекуции.
  А что остаётся борцам?
  В общем-то, не настолько и мало - океан народного негодования, способный растворить ледяную глыбу любого размера. Было бы желание. Но вот его-то как раз и не находилось. Или просто не родились ещё вожаки, которые бы сумели повести за собой? Расшевелить инертный народ, выживающий в рамках Триджонсовых сентенций и правил, крайне сложно. Нельзя ли придумать путь покороче?
  Так-так, следует хорошенько пораскинуть мозгами. А для этого, для этого... необходимо принять предложение Триджонса, бога, господина... или как там бишь его. Предложение - заделаться стукачом, докладывающим своим покровителям всё, что творится в кругах оппозиционных.
  И всё же, отчего "кузнечики" боятся крыс? Ну не потому же, что те могут их покусать. Наверное, грызуны являются переносчиками инфекционной болезни; с ней пришельцы пока не могут справиться в силу особенностей анатомии, а здоровью людей она не вредит.

  Осповидный риккетсиоза. Человек заболевает таким недугом крайне редко и вылечивается без осложнений в течение недели-двух. Зато у мутантов-"кузнечиков" болезнь быстро прогрессирует и приводит к разрушению внутренних органов с неизменным летальным исходом. Последнее удалось выяснить случайно: когда одного из служителей департамента Триджонса, судя по всему - мутанта, было поручено тайно кремировать фирме Арсения Тренда - подписав соглашение о сотрудничестве, тот стал получать самые разные поручения от власть предержащих.
  Так вот, Арсений перед кремацией сумел взять пробы тканей покойного. А дальше - давние связи в медицинских кругах, где работал старинный приятель Тренда, оказались весьма кстати. Разумеется, Арсений использовал друга детства в тёмную, не объясняя ему ничего. Обнаружив риккетсиоз в исследуемом материале, приятель удивился - болезнь послужила причиной смерти. И не просто смерти, но смерти "не совсем человека", как выразился приятель. Он, вероятно, хотел получить объяснения, но Тренд ушёл от ответа, напомнив тому старинную мудрость - меньше знаешь, крепче спишь.

   Голографическое изображение Триджонса вибрировало под глубоким сводом огромного зала и, казалось, готово было в любую секунду обрушиться на голову вошедшего.
  - Вы с ним договорились? - Голограмма улыбнулась во всю ширь белозубой - словно наклеенной - улыбки, по всей видимости, нанесённой очень искусным гримёром.
  - Разумеется, Инсектор! - ответил посетитель.
  - Он поверил в твой бред о крысах?
  - Ещё бы! Немного "цыганского гипноза", немного подкупа, и картинка в голове клиента уже сложилась.
  - Подкупа?
  - Ну да, пришлось проследить, кому наш подопечный направит изъятую пробу из крематория, а потом сделать выявленному объекту недвусмысленное предложение.
  - Прекрасно, а на подпольщиков ты вывел нашего милейшего друга Тренда?
  - Да, и ему поверили безоговорочно, когда он пришёл к ним с идеей о риккетсиозе. Им, видно, очень хотелось верить.
  - Превосходно! Теперь наш малохольный направлен по ложному следу и не станет разбираться, кто же он есть на самом деле. А через него можно будет выйти на верхушку подполья аборигенов - неважно, согласиться ли он сотрудничать или станет вести двойную игру. Такие баклажаны.
  - Ха-ха, я знал, я чувствовал, данное выражение от Вас, Мастер Эппифигер.
  - Инсектор, Буфо. Инсектор. Что, наш клиент повторил за мной сей бессмысленный набор слов? Хорошо - стало быть, он не просто внушаем, а очень внушаем. Впрочем, посмотрим...
  - А если просто устранить так называемого Тренда, мессир? К чему столь сложная многоходовка?
  - Нельзя давать повода конкурентам вступать в открытую конфронтацию. Пусть нашего героя, как и всех предыдущих, уничтожат местные борцы с режимом, а нашего следа не должно быть видно. Едва только мы сочтём нужным, тут же сольём подполью информацию о вербовке Тренда "всемогущим Триджонсом". Нельзя давать повода для возобновления межвидовых войн. Мы ведь точно не знаем, сколько особей удалось генетически запрограммировать на борьбу и тайно провезти на столь благодатную планету. Вот и приходится отлавливать по одному этих псевдолюдей самыми разными способами.
  - Думаю, наш клиент - один из последних...
  - Похоже, что так. Вот избавимся от него, и сразу легче станет. Бросим все силы на борьбу с недовольными сапиенсами. Аборигены становятся слишком заносчивыми. Приходит время освобождения территорий. Туземцы перестают бояться эффекта отложенной казни - совсем страх потеряли! А если покончим с коренными жителями, тогда и конкуренты присмиреют, получив свой кусок без борьбы. Вольные каменщики, вольные каменщики... На всех укорот найдём. И потом уже будет поздно - когда мы предъявим свои преференции, а они не сумеют сообразить - что, откуда и почём, братец. Не находишь?
  - Мудрость Вашего... э-э-э-... инсекторства, не знает границ, ха-ха. А этот недалёкий раб собственного воображения пусть считает, будто крысы всему виной.
  - Лишь бы метаморфозы не начались раньше времени - покуда он не осознал своего предназначения. Ты уверен, Буфо, что всё под контролем?
  - Более чем, экселенц! Как показывает индикатор имаго, у нас ещё не меньше полугода впереди.

   Инсектора ввели в заблуждение. Сознательно. Метаморфоза с Трендом должна была вот-вот случится, а Буфо Виридис сделал выбор не в пользу Триджонса. Чутьё провокатора и предателя подсказало Виридису - пора сменить хозяина, выкормившему его с руки. И подручный Триджонса предвкушал дивиденды, которые удастся получить, лишь только случится неизбежное. Он размышлял, словно самый настоящий победитель, хотя пока ничего не произошло; но уже скоро...
  Буфо говорил ничего не понимающему Тренду:
  - Спокойно, парень, теперь ты сам сможешь назначать наказание. Теперь ты - Инсектор. И не только! Отныне в мире подлунном именно ты - вивисектор, экзекутор, lanius4. И какое ты выберешь наказание для тварей, ворвавшихся в твой мир и уничтоживших его давнюю сбалансированность, когда ещё работало метро, и кузнечики в столичных парках выглядели мило и безобидно - только тебе решать!

   Оболочка Тренда-человека лопнула, из неё выбралась на свет божий блестящая хитиновой бронёй особь, готовая к схватке с кузнечиками. Арсений походил на себя прежнего, но и ранее невиданные возможности уже обозначились совершенно отчётливо. Генетическая память не умерла, а лишь дремала до поры в космогенезисе Тренда - потомка цикад-завоевателей. Пришло время, и она освободилась от химеры совести, придуманной человечеством, которое оказалось под перекрёстным огнём двух недружественных культур насекомых; а внутривидовая борьба, как известно, самая жестокая в природе.
  - Берегитесь, конусоголовые твари, я пришёл! Я всё вспомнил!
  Тренд вытянул трёхчленистый хоботок ротовой части5 навстречу солнцу и запел оду "К радости"6 дальнего земного родственника предков Арсения - Людвига Ван Бетховена. И пел Арсений отчаянно фальшивя в четвёртом такте. Такие баклажаны.

1 - punitio (лат.) - здесь в значение наказание, кара;
2 - damnatus (лат.) - приговорённый, осуждённый;
3 - bufo viridis (лат.) - зелёная жаба;
4 - lanius лат.) - палач;
5 - в отличие от кузнечиков, у которых на передней стороне головы находятся жвалы, цикады имеют иначе устроенную ротовую часть;
6 - ода 'К радости' (нем. An die Freude) - ода, написанная в 1785-ом году Фридрихом Шиллером для дрезденской масонской ложи по просьбе его друга - масона Христиана Готфрида Кёрнера. Ода была не раз положена на музыку разными композиторами. Наиболее известна музыка, сочинённая к этой оде в 1823-ем году Бетховеном и вошедшая в состав знаменитой 9-й симфонии.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список