Паузы между ответами вызваны моим нарочитым старанием изложить понятно вопросы бессмертия и творения из Ничего хотя бы по гегелевской науке логике, которая начинается с тезиса, что начинать можно только с Ничего, а продолжать можно и о чем-нибудь, а не от Нечто, которое уже не есть Чистое Ничто. Это, конечно, уже логика диалектическая и даже, я бы сказал, эпилептическая. Но что тебе объяснять - ты и сам знаешь, что у нас в России почитают за Бога - в мавзолее, скажем, или в каждом младенце новорожденном, то есть запрограммированном на величайшее чудо - на понимание маменькиного лепета. Вот уже скоро 300 лет, как Лейбниц написал свою "Монадологию", о которой я давным-давно осведомлялся не зря. Хитрый создатель этого интегрального исчисления норовил тогда заморочить голову церковным властям всей Европы, он был прежде всего великим дипломатом, под монадами он понимал нечто вроде сперматозоидов : каждый сперматозоид, по Лейбницу, получил компетенцию мыслить себя Богом и Творцом Всего из Ничего. Не успеешь оглянуться, как он уже самодостаточен, к великому удовольствию римских пап и прочих запретителей абортов... Помнишь, как поется у Высоцкого: "Час зачатья я помню неточно, Видно память моя однобока..."? Так мы и живем все в одном и том же наилучшем из возможных миров (по Лейбницу), но тебя, наверно, заботят не вопросы о Сущем, который явил себя на скале Хориве, но о месте достаточно пустом и комфортном - так когда-то ты и написал: "Место такое найти бы, где бы не было ничего...". Ну, об этом пелось еще в "Интернационале": "Кто был ничем, тот станет всем" - извольте радоваться! "Спасибо вам, родителям, что жить меня заставили", - так и скажи Павлу-Сергею Елохину...
На какую бы другую тему нам переключиться, с теологических - на социальную? Как было бы прекрасно в 61 году переписать всех крепостных по методу Павла Ивановича Чичикова, а не выгонять всех их на мороз и скуку по ихней необученности ничему. А впрочем, как хочешь, можем поговорить и об ином, например о давно затронутом нами интеллекте графа Толстого.
А Лена моя, все понимая с полуслова, говорит о снегах, которых опять привалило. Им долго таять.
Твой Ю.
Юрий Семёнович Динабург умер 19 апреля с.г. в Петербурге в возрасте 83 лет .