Динаев Дино : другие произведения.

Вольд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Миллионные города засыпают. Через 6 дней наступает массовая гибель людей. Выясняется жуткая закономерность. В течение этих 6-ти дней наблюдается повышенная активность мозга. Причем скоординированная. Словно люди действуют в другой реальности. Чтобы выяснить, что там происходит полковник Картазаев проникает на зараженную территорию и позволяет себя "заснуть". Опасная затея. Ведь еще никто не проснулся...

DиноDинаев

ТОТАЛЬНАЯ УГРОЗА

Фантастический роман.

Я никто и я везде.

Нилутаифаг.

Глава 1

  
   Ненависть.
   Весь мир слился в ненависти к нему. Владимир Картазаев привык к этому. Он купался в ненависти, не допуская ее глубоко внутрь, одновременно, аккумулируя заряд, чтобы в нужный момент, когда уже не останется никаких ресурсов, работать на одной ненависти.
   Поток ненависти начался с утра, когда за ним пришла машина МЧС. Водитель, повезший его в аэропорт, был не выспавшийся и злой. Всю ночь он возил чиновников МЧС, Минздрава, потом членов вновь образованной государственной комиссии, и теперь молчаливо и зло крутил баранку огромного бронированного "Зима", в глубине которого словно в бескрайней тундре затерялся Картазаев.
   Охрана в "Домодедове" особым гостеприимством не отличалась. Хмурый собровец в камуфляже долго и придирчиво изучал документы, после чего так же долго и томительно созванивался с вышестоящим руководством.
   Почему здесь СОБР? Картазаев недоумевал. Такое ощущение, что страна становится филиалом Иерусалима. В бытность свою на земле обетованной, Картазаев как-то назначил свидание одной симпатичной даме, так она на свидание явилась в форме и с автоматом. Справедливости ради надо заметить, что это не стало помехой, но Картазаев все время опасался, что ружье грохнет в самый неподходящий момент.
   Наконец офицер положил трубку и вразвалочку подошел к ним, косолапый и огромный, словно таежный медведь.
   -К сожалению, ничем не могу вам помочь. Посадка на рейс 5060 на Карнач закончилась, и самолет уже взлетает.
   Картазаев чертыхнулся. Опять недоработка. До каких пор ему мучиться с такими олухами! Ответ он тоже знал. До смерти.
   Он нагнулся и вынул из специальной тумбочки аппарат спецсвязи. Ему повезло, что Кожухов оказался на месте.
   Впрочем, он сразу поправил себя. Куда он денется? Все правительство вторые сутки домой не уходит.
   -Игорь Сергеевич, мало того, что мне не выделили спецсамолет, так еще и гражданский из-под носа уходит. Почему вы не позвонили? Вы же должны были его задержать. Что мне, Серегину звонить?
   -Не надо никуда не звонить. Сейчас все будет.
   Замандражировал Кожухов. Его понять можно, Серегин сейчас у Верховного сидит. А тот может быть ой как крут. Вы его еще не видели настоящего, граждане-товарищи. А Картазаеву пришлось.
   Маленькие глазки, глубоко упрятанные в глазницы, жгут, словно кислотой, а голос, в обычной жизни неотличимый от голоса преподавателя средней школы, приобретает отрывистость коменданта концлагеря.
   Это что-то. Главкома ВМС после такой разборки инфаркт хватил.
   -Вы думаете, поможет?- злорадно спросил водитель.
   Картазаев заметил, что и водила и собровец с интересом наблюдают за его реакцией.
   -Ну, если министр транспорта своей техникой не может распоряжаться, то мне в этой стране делать нечего.
   Было заметно, что настроение водителя понемногу улучшается, да и ночная хмурь постепенно улетучивалась, и из-за горизонта вставало солнце. Во всяком случае, водила впервые за все время позволил себе с ним заговорить.
   -Чем же вы тогда займетесь, Владимир Петрович?
   -В Гринпис вступлю и в Лондоне буду меховые шапки чернилами обливать,- ответил Картазаев, и водитель довольно осклабился.- Давай, Слава, в зал ожидания. Ждать будем.
   Собровец махнул рукой солдатам, те открыли шлагбаум, и "зим", шурша широкой резиной, направился к зданию аэропорта.
  
   Полчаса прошло, пока самолет разворачивали, и все это время Картазаев просидел в зале ожидания, листая бульварный журнальчик. Вот как надо работать - ни слова правды, а читать интересно.
   Пока он сидел, рядом остановилась молодая пара с ребенком. Жена отчитывала мужа, молодого лейтенанта. Из разговора Картазаев уловил, что они опоздали на ожидаемый им рейс.
   -Теперь билеты придется сдавать!- воскликнула женщина.
   -Ничего не надо сдавать,- обратился к ним Картазаев.- Рейс задерживается. Я тоже с него. Без меня он точно не улетит.
   -Мне кажется, вы слишком преувеличиваете свою значимость, - недоверчиво проговорила она.
   -Есть такой грех, - согласился Картазаев.- Иногда я чувствую себя таким значимым, что готов отдавать распоряжения министрам.
   Не успел он это произнести, как увидел спешащих к нему директора аэропорта Скороходова в сопровождении нескольких служащих в голубой униформе.
   -Владимир Петрович, простите ради Бога, что задержали вас,- залепетал на ходу Скороходов, отчаянно борясь с одышкой.- К первому выходу, пожалуйста. В мою машину. Трап уже подали.
   Женщина, сразу позабыв о своем недоверии, уже встала рядом и тянула за собой сомневающихся мужа и ребенка. Оба упирались.
   -Это со мной,- бросил Картазаев не подвергающимся сомнению голосом.
   -Конечно, конечно. Какие могут быть возражения.
   Уже в салоне женщина, оказавшись рядом, спросила:
   -Вы, наверное, артист?
   -Еще какой, - с готовностью подтвердил Картазаев.
   Из пилотской кабины вышла стюардесса и протянула ему мобильный телефон.
   -Скороходов запрашивает ваши дальнейшие указания.
   Картазаев к трубке даже не потянулся, велев:
   -Взлетаем.
  
   В Карначе было ветрено. Ветер хлопал всем, чем можно - полами плащей, парусиновыми сумками, брезентовыми тентами грузовиков вспомогательных служб, а флаг вообще бился с треском, напоминающим выстрелы из ружья.
   Картазаева встречал заместитель губернатора Костров. Они познакомились на прошлогодних учениях, имитирующих захват террористами ГЭС. Тогда им казалось, что по последствиям ничего хуже быть не может. Дети.
   После коротких приветствий Костров проводил его к огромному словно мамонт "Шевроле-Блейзеру". Ветровое стекло в блямбах разбившихся вдребезги насекомых.
   -С отпуска отозвали, - пояснил Костров. - В турпоходе понимаешь, были. Всю ночь гнал. Воздух кишмя кишит всякой дрянью. Никогда такого не было.
   Картазаев с ним согласился. Такого, действительно, раньше не было.
   Несмотря на всю сложность ситуации, в движениях и речи Кострова не было суеты. Чрезмерной деловитости он не изображал. Этим своим качеством он приятно выделялся и во время учений на фоне лихорадочной активности "пиджаков".
   -А где сам?- поинтересовался Картазаев.
   -Китов в Каире. Ему уже сообщили.
   Джип несся по автостраде со скоростью в полтораста километров. Дорога была на загляденье ровная, как бильярдный стол, а на поворотах имела наклон, позволяющий преодолевать их, не снижая скорости.
   Научились дороги делать, подумал Картазаев. Помнится, в Германии тоже перед войной научились автобаны строить.
   Помянув войну, он суеверно сплюнул. Еще не хватало ему военные проблемы решать. Тут бы с миром разобраться.
   Чрезвычайно сволочная штука это мирное время. На войне все ясно, в кого стрелять и куда бежать. Если нет войны, то где враги и где друзья никогда не разберешь. Тот, с кем пил вчера водку, может высококлассно подставить и с блеском довести до цугундера. Самое непереносимое, что убить его нельзя. Даже побить. Только подставить в ответ. Это низко, господа!
   -Что плюешься, Владимир Петрович?- обратился к нему Костров.- Действительно настолько хреновое положение?
   Картазаев подтвердил.
   -Так ты же спец по таким вопросам. Да к тому же, мне из МЧС звонили, с такой ситуацией уже сталкивался.
   Картазаев помрачнел, что он не любил больше всего, так это утечки информации.
   Костров помолчал, искоса поглядывая на него, и так и не дождавшись ответа, продолжил:
   -Что это за хрень, и откуда она взялась и почему именно у нас в губернии, можешь сказать? Или тоже тайна?
   Аборигены упорно называли Загорскую область губернией, вспомнил Картазаев. А что отвечать Кострову он и представления не имел. Пусть думает, что тайна.
   - Какова смертность? Это хоть можешь сказать?
   Это сколько угодно, решил Картазаев. Это мы установили точно.
   -Смертность сто процентов,- ответил он.
   Тот никак не выказал своих чувств, лишь побелевшие руки с силой стиснули баранку
   Вскоре подъехали к первому посту.
   Дорогу перегораживал полосатый шлагбаум. Рядом стояла машина ГИБДД и два милиционера с автоматами.
   Чтобы проехать дальше хватило полномочий зама губернатора.
   Через триста метров их остановили уже десантники. Здесь губернаторские корочки не подействовали, военные подчинялись только своему командованию.
   Картазаев достал удостоверение, подписанное министром обороны лично, но и это не помогло. Опять потянулись длинные томительные переговоры по рации.
   Наконец, добро было получено. Капитан сел к ним в машину, и они продолжили путь.
   Лицо Кострова сумрачнело все больше, и свежий еще загар бледнел на глазах.
   По обочинам потянулись колонны бронетранспортеров, тяжелых армейских "уралов" с кунгами. Сквозь придорожный кустарник проглядывают пятнистые палатки, временные пункты связи, закрытые маскировочной сетью.
   Посты стали попадаться через каждые полкилометра и если бы не капитан, они не добрались бы до КП и через сутки.
   Сам Кордон располагался непосредственно перед транспортной развязкой. В этом месте дорога разделялась на две. Одна уходила прямо, а ответвляющаяся от нее полоса шла на резкий подъем, делая петлю по высокой эстакаде.
   В ста метрах от эстакады на дорогу были вывалены бетонные блоки, от которых в лес по обе стороны тянулась "егоза". Под прикрытием блоков была установлена огневая точка. Кроме пары пулеметчиков на посту находилось отделение химвойск в общевойсковых защитных комбинезонах (ОЗК) и фильтрационных масках.
   Позади блокпоста замер танк "Т-72", грозно опустив дуло параллельно дороге. Ехать дальше было некуда.
   В метрах пятидесяти от блокпоста находился еще один пост, внутренний. Тоже солдаты, только без масок и ОЗК. Легкий переносной шлагбаум с надписью "Запретная зона! Остановиться! Заглушить двигатель!"
   Костров съехал на обочину, не доехав десяти метров до огнеопасной таблички, и заглушил мотор. Картазаев, приспустив стекло, уловил знакомый сладковатый запах.
   На дороге в разных положениях застыли несколько заглохших легковушек, а на эстакаде замер комфортабельный междугородний автобус. Приторным запахом смерти тянуло оттуда.
   Картазаев глянул на Кострова и едва заметно кивнул. Хоть он не сказал ни слова, тот его понял.
   Это был Вольд.
  
   Они шли по величественному сосняку, под ногами хрустели иголки, и это был единственный шум, раздававшийся в лесу.
   Не было слышно птиц, не постукивал дятел. Гигантские мачтовые сосны укоризненно возвышались над ними.
   Идти пришлось недалеко. Палаточный городок расположился всего метрах в пятидесяти от автострады и был огорожен колючей проволокой и брошенными наземь бетонными блоками.
   То и дело их окликали часовые, но капитан знал многих в лицо, лишь, в крайнем случае, пользуясь документами, и их пропускали везде беспрепятственно.
   Офицер завел их внутрь укрепленного пункта и указал на самую большую палатку, рядом с которой возвышалась гиперболическая антенна космической связи, и стоял с опущенными лопастями вертолет "КА-50":
   -КП там.
   После чего откозырял и отбыл обратно.
  
   В палатке сильно пахло кожей от многочисленных портупей и машинным маслом - сопутствующий запах оружия.
   Над большим столом со свисающей по краям картой района склонились четверо. Начальника Приморского военного округа генерал-лейтенанта Лощекина Картазаев узнал сразу.
   Присутствовали также главком ВДВ Александров и заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Рязанцев. Их Картазаев знал по операции в Тигровой Пасти.
   Живот Картазаева инстинктивно подобрался как при первых признаках опасности, когда он узрел четвертого. Генерал Данюк, его коллега из ФСБ. Пару таких коллег, и врагов не надо.
   На приветствие вошедших ответили все, кроме Данюка. Он демонстративно промолчал.
   Картазаев тоже не испытал особой радости. Если коротко, то Данюк был идиот. Пару операций он провалил, погибли люди. Этот человек оказался нужником. Был очень нужен кое-кому для прикрытия, ведь умным людям легко списать на идиота нужный провал. Лапа у него была мохнатая.
   Мохнатая, но тяжелая. Картазаев даже не вякнул, только изобразил заинтересованность, следопыт хренов и едва не был награжден ценным подарком в виде билета в один конец - спасла суперсовременная система безопасности, встроенная в обычный отечественный автомобиль.
   Картазаев понял, что его номер шестнадцатый, и отвял, но Данюку естественно доложили о его неуклюжих поползновениях. Так что они разошлись врагами.
   Александров, которому было поручено общее руководство по организации оцепления района, обратился к Лощекину и попросил продолжить доклад.
   Тот очертил указкой нужный район и стал зачитывать список частей и подразделений, задействованных для охраны.
   Силы были привлечены немалые. Десантные батальоны, усиленные бронетехникой, перекрыли основные дороги. Особое внимание, естественно, было уделено автостраде М5 в направлении Москвы.
   -Товарищи генералы, у кого есть вопросы?- спросил Лощекин, закончив доклад.
   -Хоть я и не генерал, у меня есть вопросы,- тотчас встрял Картазаев.
   Несмотря на всю четкость и лаконичность доклада, он ему отчаянно не нравился.
   Если Данюк до этого угрюмо молчал, то, едва услышав реплику Картазаева, немедленно оживился. Похоже, тот являлся для него естественным раздражителем.
   -Согласно Временному положению организация заградительного кордона является прерогативой исключительно военных,- проговорил он издевательски поучительным тоном. - Вы же не военный, уважаемый Владимир Петрович.
   Картазаев почувствовал себя неуютно под неприязненными взглядами генералов.
   Ненависть. Опять всеобщая ненависть по отношению к нему одному. В стране слишком много ненависти, она перестает быть величиной эфемерной, обретает материальность, массу, которая все ближе к критической.
   Это может аукнуться. Причем прямо сейчас.
   У Картазаева горели руки вынуть из кармана мобильник, да пока еще мобильник, а не пистолет, но зато подключенный на прямую линию с Серегиным и сказать в возникшей звенящей тишине:
   -Дмитрий Анатольевич, у меня вопрос к аналитическому отделу: до каких пор у нас в высшем командовании армии будет служить столько идиотов сразу. У нас в армии все самое лучшее? Это вам генералы сказали?
   Картазаев медленно оглядел присутствующих, гася гнев и одновременно нагнетая в себя не менее разрушительную порцию желчи.
   -Да я не военный, - начал он, обращаясь исключительно к Лощекину.- Но не я ли предупреждал вас, Эдуард Константинович, об опасности строительства завода по утилизации радиоактивных отходов в таком густозаселенном районе как ПриВО. Тогда вы меня не послушались, отмахнулись, как хотите отмахнуться сейчас. Кстати, природа Вольда до конца не изучена, и я совсем не уверен, что его возникновение в вашем округе каким-то образом не связано с нарушением экологического баланса, вызванного строительством атомных могильников.
   -Ну, это уж вы махнули, батенька,- сказал Лощекин, разом потеряв агрессивность.
   -Да? Вы думаете, госкомиссия решит так же? - с интересом спросил Картазаев.
   -А вы, товарищ Рязанцев, - продолжил Картазаев. - Вы уверяли Верховного, что Вольда в России больше не будет. И ваши чудотворцы в погонах, звезд на которых хватило бы, чтобы заменить ими весь Млечный путь, вторили вам, пели дифирамбы. Я что-то не понимаю, или за стенами этой палатки действительно Вольд?
   Рязанцев при этих словах шумно опустился на стул.
   Картазаев молча смотрел на Данюка. Он понял, что еще немного и не выдержит: скажет такое, после чего им останется только сцепиться в рукопашную.
   -Достаточно,- сказал главком, прочувствовав ситуацию. - Своей властью я вношу поправку во Временную инструкцию с учетом реальной ситуации. Тем более что я сам ее утверждал, будь она трижды неладна. Мы готовы выслушать ваши предложения, Владимир Петрович.
   Картазаев подошел и склонился над картой. Лощекин предложил указку, но он отказался.
   -Нет, спасибо. Мне карту надо прочувствовать, а показать я смогу и пальцем.
   Данюк демонстративно хмыкнул. Не обращая больше на него внимания, Картазаев продолжал:
   -Вы сказали, что ГЭС охраняет батальон морской пехоты. Я считаю, что ее надо усилить танковой ротой. Машины поставить на въезде и выезде.
   Орудия желательно заранее пристрелять. Экипажам дать команду открывать огонь на поражение без предупреждения по всему, что приблизится к плотине ближе пятисот метров. И еще. Надо возвести смотровые вышки по периметру города для наблюдения. Особое внимание на химзавод из-за возможности взрыва и Завод ядерных боеголовок (ЗЯБ). В его корпусах могли остаться люди. Они могут попытаться выбраться из города, что недопустимо. Кстати, каково количество радиоактивного дерьма в могильниках?
   -16 тысяч тонн, - ответил Рязанцев.
   Картазаев окинул карту взглядом и заметил:
   -Я не вижу схемы подземных коммуникаций.
   Лощекин важно сказал:
   -Командование считает, что Кордон удален на достаточное расстояние от города и перекрывает все возможные выходы из подземелий.
   Картазаев смерил его уничижительным взглядом.
   -Под командованием вы имеете в виду себя, надо полагать?- спросил он. - А как же линии связи, электроснабжения? Город промышленно развит, канализация имеет прямой выход в море на отдалении до нескольких десятков километров. Вы осознаете, что берете на себя ответственность за возможный прорыв Вольда на оперативный простор?
   Тот осознал. Но только сейчас.
   -Карту достанем, - сказал главком. - У вас не глаз, Владимир Петрович, а алмаз.
   -Кстати, губернское начальство пусть диггерами поможет. Карантинный городок надо развернуть, врачей вызвать.
   Только тут Картазаев заметил, что вице-губернатор стоит в углу палатки весь взмокший от напряжения, видно его шокировало, что с генералами можно разговаривать в подобном тоне.
   Костров записал в блокноте и с неожиданными просительными нотками спросил разрешения удалиться.
   Картазаев не удивился происшедшей с ним метаморфозе. У него было достаточно опыта, чтобы знать, что иногда достаточно еще меньшего, чтобы лишить решительности самого решительного человека.
   -Если нет больше вопросов, все свободны,- подытожил главком, и все задвигались.
   -У меня есть вопрос, - громко сказал Картазаев, разом останавливая возникшее движение.- Где я буду жить? Палатка не уместна. Желательно, чтобы это был дом.
   Главком побагровел от такой наглости, но сказал, что подумает.
  
   На выходе Картазаев неожиданно столкнулся с Костровым.
   -Больше, наверное, не придется свидеться,- сказал тот.
   Картазаев поспешил сплюнуть.
   -Я не в том смысле, - спокойно продолжил Костров.- Меня без вас на первую линию уже никто не пропустит. Медицинский изолятор будем во втором эшелоне разворачивать, - он помолчал и добавил.- А вы, однако, суеверный.
   Не будешь тут суеверным - сплошная ненависть кругом, подумал Картазаев, а вслух сказал:
   -Вы что-то хотели мне сказать? Должен признаться, я тороплюсь.
   -Зачем же вы так?- с укоризной заметил Костров.- Здесь генералов нет, можете снять свою маску.
   Это не маска, опять подумал Картазаев. Ты еще не видел мою маску. Можешь считать, что тебе повезло. Может быть, зря я так с тобой. Нормальный мужик вроде. Нет, нельзя, возразил он себе. Как раз с нормальным и нельзя, а то ты расслабишься. Ты должен получить пощечину и закрыться, чтобы не пропустить хук в челюсть. Иногда это позволяло спасти людей. Но отталкивало их всегда.
   Он одиночка в толпе.
   На этот раз вслух он ничего не сказал. Не дождавшись ответа, Костров продолжил:
   -Мне не понравилось, как на вас сегодня смотрел Данюк. Должен вас предупредить, что он приехал не один и привез из Москвы троих отморозков. Я их видел, когда устраивал в лучшую гостиницу. От них можно ожидать всего, если представиться возможность остаться безнаказанным, списав все на Вольд.
   -Спасибо, я это учту,- сухо поблагодарил Картазаев.
   -Я хотел подчеркнуть, что если вам понадобится помощь-любая, которую я смогу оказать как вице губернатор, можете на меня рассчитывать.
   Картазаев внимательно посмотрел на Кострова, тот взгляд выдержал.
   Когда, интересно, попросит, подумал Картазаев. Не важно чего - губернаторства без приставки "вице", перевода в Москву, да мало ли. Такие подарки просто так не делают.
   -У вас железные нервы, или вы так и не сняли свою маску,- заметил Костров. - Как мне сообщили, я на таблетках. Признаюсь откровенно, я боюсь. А вы нет? Ну, как знаете. За сим разрешите откланяться. Будете у нас в городе, милости просим.
   Картазаев жестом остановил его.
   -Я бы посоветовал вам, прежде чем разбивать карантинный лагерь, позаботиться о путях эвакуации. Поставьте прямо в лагере пару ""Уралов", а еще лучше вертолет.
   -Вы думаете, Вольд может расшириться? - обеспокоено спросил Костров.
   Картазаев пожал плечами:
   -Предсказания не моя стихия.
   -Ну что ж, прощайте,- Костров протянул ему руку. - На этот раз мне действительно пора. А это, кажется, к вам.
   К Картазаеву приблизился молодой боец в камуфляже, вооруженный автоматом со складным прикладом. Из ранца торчала антенна радиостанции.
   Был он небольшого росточка, по-мужицки крепкий и широкий. Ноги "кавалериста". Судя по обстоятельной речи явно деревенский. Смешной вздернутый нос украшали бесчисленные конопушки. Парнишка заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал солидно, но эффект получился обратный и стало явно видно, что он еще совсем пацан, только что со школьной парты.
   -Гвардии рядовой Мошонкин, - пробасил десантник.- С этого момента поступаю в ваше полное распоряжение.
   -Этого я и боялся,- сказал Картазаев.
   А про себя подумал: "Ну и гадский папа этот Лощекин. Отомстил все - таки".
  

Глава 2

   В Новоапрелевск можно было добраться двумя путями. Шоссе делало небольшой крюк и подходило к городу с севера. Другая дорога, похуже, по насыпи следовала к Новоапрелевску напрямую мимо дач.
   Трое молодых людей - два парня в цветастых "багамах" и девица в обтягивающих брючках - выбрали шоссе.
   -Заедем с парадного входа,- заявил Виталий, которого все на модный манер давать друг дружке иностранные имена, называли Вит.
   Инна (между своими Инесс) являлась девушкой Вита, поэтому была согласна с дружком.
   Второй парень Максим (Макс) был в компании фигурой ведомой. Застенчивый и затюканный до невозможности, он был давно и безнадежно влюблен в Инну, но фигурой не вышел, худой словно жердь, и цветастая рубашка болталась на нем как на пугале.
   Единственной причиной, по которой Вит повсюду таскал Макса с собой, являлось то, что он знал о тайной страсти своего приятеля и всласть потешался этим.
   Обычная старая легковушка, превращенная в кабриолет путем ампутации крыши, лихо рассекала жаркий воздух. Дело было еще в начале лета.
   -Смотри, как я ее держу, Макс! - крикнул Вит и с видом хозяина клал руку на пышную грудь девушки. - Завидуй, Макс! Ты что, думаешь здесь не за что подержаться? Смотри!
   Не долго думая, он расстегивал на девушке блузку, оттягивая эластичный лифчик книзу. Макс отворачивался. Если честно он и не целовался еще ни разу по-настоящему, и поэтому вид подрагивающих грудей и сосков, ярко розовых словно губы, был для него зрелищем постыдным. Это было НЕХОРОШО.
   Макс был домашним мальчиком. Любимым его занятием было
   чтение книжек на диване. И еще хуже того, что он был домашним мальчиком, он еще был маменькиным сынком.
   Мама была строгих правил, и с детских лет ей удалось привить Максу стойкое отношение к сексу, как к чему-то неприличному, чему нет, и не может быть места в жизни.
   Глядя на прыгающие женские груди, Макс разрывался на части от стыда.
   Спирало дыхание, одновременно в низу живота возникло невыносимое тиснение. У него там словно росли крылья, норовя вздернуть кверху не только штаны, но и его самого.
   -У нашего Максика торчун!- хохотал Виталий. - Ай-яй-яй. Иди-ка в кустики, малявка, подергай его, может и спадет.
   Стремясь сделать побольнее, он всегда называл Макса малявкой.
   Максим никогда бы не стал с ним водиться, если бы не Инна.
   Максим недоумевал, что она нашла в этом вечно немытом и плохо пахнущем второгоднике, который сидел в школе до двадцати лет, и никак не мог ее окончить.
   Отправляясь к старому приятелю Виталия в Богом забытый Новоапрелевск, Максим знал, что ничего хорошего из этой затеи не получится, но ничего не мог с собой поделать. Он был слабовольным человеком.
   Был готов к бесконечным придиркам, откровенным издевательствам, лишь бы видеть Инну.
   Не доезжая города, Виталий остановил машину и сказал:
   -Надо отлить.
   Для этого он не стал даже вылезать из-за руля, только приподнялся и, приспустив бесформенные по моде штаны вкупе с обширными трусами, вытащил давно не мытый и дурно пахнущий член и пустил струю прямо над девушкой.
   -Хороша пушка! - сказал он. - И весьма приличного размера. Как ты ее, Инесс, терпишь, - он искоса глянул на притихшего на заднем сидении приятеля и продолжил.- Малявка бы не смог.
   И расхохотался. Максим слабо улыбнулся, сделав вид, что оценил не Бог весть, какую шутку. На самом деле ребята в школе болтали разное: и что Виталий бомжей в задницу трахает за бутылку пива, и что сам иногда ее подставляет, когда на мели и срочно нужны деньги.
   И все несказанно удивились, когда узнали, что Инна, такая чистая, такая ПРИМЕРНАЯ, связалась с таким. Не поймешь этих баб, философски подумал Максим.
   Виталию, наконец, заблагорассудилось закончить отвратительный стриптиз, от которого удовольствие получал он один, и они, продолжив путь, скоро въехали в город через северную его оконечность.
   Прямо около дороги расположилось приземистое здание кафе "Север", Виталий пошел купить сигарет и Инну с собой потащил.
   -А ты сиди тут, машину сторожи, - приказал он Максиму.- Знаю я этих новоапрелевских, сам отсюда, им машину спереть, как два пальца описать. Пошли, красотка!
   Они исчезли за выцветшими, с облупившейся зеленой краской, дверями кафе и надолго. Максим весь извелся.
   Он выходил из машины, разминался. Ради интереса посидел за рулем. Для него это являлось экзотикой, водить машину он не умел.
   Прошло уже не менее двадцати минут, а парочка все не появлялась. Максу надоело ждать, и он зашел следом.
   Глаза не сразу привыкли после улицы, казалось, что с ходу окунулся в сумрак, и еще ничего не видя, он услышал громкие стоны. Он узнал голос Инны и рванулся на помощь мимо столиков в пустынном зале. Подумалось, нарвались.
   За стойкой бара не было обычного в таких случаях бармена, и стоны доносились оттуда. Максим с ходу забежал вовнутрь и замер, пораженный открывшимся видом.
   В исполнении Виталия зрелище было тошнотворным.
   Он стоял со спущенными штанами, а Инна, стоя на четвереньках периодически целиком брала его хозяйство в рот, тыкаясь каждый раз лицом в неопрятного вида рыжие торчащие волосы у него в паху.
   -Малявка пожаловал! - дурашливо вскричал Виталий.- Ну-ка, иди сюда. У красавицы еще два ствола свободно.
   Он тычками кулака направил в сторону Максима отставленный зад Инны, после чего просунул палец между брюками с трусами и телом и стал сдирать их книзу. Ослепительно забелела голая кожа.
   Инна замычала, говорить она не могла, и попыталась взбрыкнуть, но Виталий намотал ее волосы на руку и не давал шелохнуться, еще более вдвигая девушку на себя.
   Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы легкий сквозняк не стронул дверь в глубине бара. Она с легким скрипом приоткрылась вовнутрь. За ней была небольшая служебка, и в ней за накрытым столом с бутылками и закуской сидел бармен.
   На нем был белоснежный пиджак, на котором ярко проступили ярко желтые струи гноя, капающего из ушей. Рот мертвеца был приоткрыт, и на шум открываемой двери, а больше, как реакция на возникший при этом сквозняк, из-под черных зубов стали быстро вылезать и расползаться по подбородку большие навозные мухи.
   Максим закричал и, беспрерывно вопя, бросился вон. Следом кинулась Инна, которую, наконец, отпустил Виталий. Сам он, решив, что Максим увидел сторожа, ломился следом, путаясь в спущенных штанах и безуспешно пытаясь натянуть их на ходу.
   Троица запрыгнула в машину, и Виталий сразу дал полный газ. Через секунду он как сумасшедший хохотал, выворачивая баранку вслед конфигурации городских улиц.
   -Чуть не застукали!- орал он. - А мы заскочили, кругом не души и море жратвы. Коммунизм! Ну и нажрались на халяву. Потом трахаться начали, только я кончить не успел из-за этого долбаного сторожа. Он, наверное, в киндейке был?
   Максима мутило. Почему-то не хотелось говорить, что бармен был мертвый. Может, ему показалось? А Вит потом засмеет.
   Виталий подъехал к бывшему ДК имени Ленина и снова остановился.
   -С этим долбаным сторожем ни кончить не успел, ни сигарет спереть, - сказал он. - Пойду в киоск схожу.
   Инна посмотрела по сторонам и заметила:
   -Люблю эти провинциальные города. Заметь, какая здесь тишина.
   Действительно, было очень тихо. Едва замолк мотор, тишина сделалась абсолютной, словно в вакууме. Не доносилось ни голосов, ни шагов. Улицы были пустынны на всем протяжении. Кое-где стояли машины, которые никто даже не подумал припарковать к обочине.
   -Эх, деревня!- пренебрежительно заметила Инна.
   Порыв ветерка принес странный сладковатый запах. Аромат тяжелел, воздух становился густым, словно в нем разливался начинающий гнить сахарный сироп. Виски сдавило, сразу заболела голова.
   Видение разлагающегося бармена возникло вдруг перед глазами Максима. Он не успел себя проконтролировать, и его вывернуло наизнанку.
   -Что ты себе позволяешь, свинья! - с негодованием воскликнула Инна.
   -Прости, - он пытался зажать бьющуюся изо рта струю, куда там.
   Тогда он перегнулся через борт и отдался на волю стихии. Когда он вернулся в исходное положение, позывов к рвоте больше не было, но тело охватила слабость.
   -Когда я зашел в бар, там был мертвец, - сказал он неожиданно для себя.
   -Что ты сказал? - не поверила она.
   -Там был мертвец, - повторил он.- И он мертв очень давно, потому что уже сильно разложился.
   -Так чего же ты раньше молчал? - воскликнула она.- Теперь же могут подумать, что это мы его пристукнули! Нам теперь всем угрожает опасность!
   -Да, похоже, нам, действительно, угрожает опасность, - повторил он и внимательно огляделся по сторонам.- Мы здесь уже около часа и за это время не видели ни одного живого человека, и мимо нас не проехала ни одна машина.
   -Что ты болтаешь? - встревожено спросила она, ей начало передаваться его состояние.
   -Надо уезжать отсюда, Инна! - он перегнулся через спинку сиденья и нажал на клаксон.
   Тот оглушающе прозвучал в тишине. Инна поспешила убрать его руку и уже просительно посмотрела на него.
   -Мне страшно, Максик, - проговорила она. - Здесь что-то происходит. Я это чувствую. На нас кто-то все время смотрит.
   Она была готова заплакать.
   -Кто смотрит?
   -Я не знаю. Кто-то злой. Тишина здесь какая-то недобрая.
   -Успокойся. Сейчас я схожу, позову Вита, и мы уедем отсюда, - Максим привстал с сидения, но она тотчас вцепилась в него.
   -Не уходи! Я боюсь оставаться одна в этом страшном месте! Давай уедем прямо сейчас!
   -А как же Вит?
   -Вит - тупая скотина. Пусть он остается и подыхает. Забыл, как он издевался над тобой?
   -Да я и машину водить не умею!
   Она смотрела на него с презрением.
   -Ты никогда не сможешь постоять за себя, - сказала она. - Ты только для того и существуешь, чтобы тебя все трахали и по первому требованию готов подставить задницу. Как впрочем, и я. Мы с тобой шлюхи, Максик. С этим ничего не поделать.
   -Зачем ты так?
   Они бы наговорили друг другу много обидного, если бы не появился Виталий, тащивший большую картонную коробку. Ни слова ни говоря, он кинул коробку на заднее сиденье рядом с Максимом, и из нее посыпались блоки сигарет, шоколадки, упаковки жвачки.
   -Лафа сегодня подкатила! - крикнул он, только после того как рывком стронул с места. - Киоскерша окочурилась. Пока никто не прочухал, я и затарился.
   -Тут кругом все мертвые! - запричитала Инна.- Уедем отсюда!
   -Что болтает эта сумасшедшая? - спросил Виталий.
   -Она не сумасшедшая, - заступился за нее Максим. - Тут произошла что-то ужасное, и никого нет живых. Надо сматываться отсюда, если сами хотим уцелеть.
   Виталий переваривал услышанное.
   -А в магазинах тоже никого не осталось? - спросил он.
   -Причем тут магазины? - закричала Инна. - Уедем, миленький!
   Он с ходу влепил ей затрещину.
   -Зайдем в ювелирный магазин, потом уедем, - проговорил он сквозь зубы. - Я не могу упустить такой куш.
   Более не слушая возражений, он погнал машину по известному только ему маршруту. Вскоре они подъехали к магазину "Изумруд", занимавшему первый этаж пятиэтажки.
   -Я вижу сон. Никого нет, и дверь даже не заперта, - сказал Виталий.
   Было видно, что он изрядно трусит, но старается не показывать виду. Движения его сделались вороватыми, и он все время оглядывался.
   Но мертвый город продолжал безмолвно взирать на них глазницами окон.
   Когда они вошли в магазин, через них властно прошла невидимая волна. На доли секунды они потеряли сознание, но пауза была столь незначительно, что они перенесли ее на ногах. Инна даже успела увидеть мгновенный сон, будто она умерла и ее хоронят.
   Это было непонятно, страшно, и она вцепилась в Максима:
   -Выведи меня отсюда!
   -Катитесь! - заорал Виталий. - И не надейтесь, что я с вами буду делиться!
   Максим подхватил слабеющую девушку и потащил к выходу. Он и сам чувствовал себя не важно. В ушах гудели колокола, и немилосердно хотелось спать.
   Они прождали в машине полчаса, но Виталий не появился.
   -Пойду, притащу этого жадного урода! - сказал Максим.
   -А я пока подремлю, спать очень сильно хочется.
   Максим вошел в магазин и сразу увидел Виталия, разлегшегося прямо посреди разгромленной им витрины. Он и взять ничего не успел и мирно почивал среди обломков.
   -Спать! - услышал Максим чью-то команду, но вокруг никого не было, голос шел изнутри.
   Ноги подогнулись, и он бы моментально заснул, если, бросив взгляд на Виталия, не увидел медленно потекшую у него из уха отвратительную зеленоватую струйку.
   Он пересилил себя, выскочил наружу и закричал:
   -Инна, не спи! Во сне смерть!
   Он тряс ее за плечи, девичьи кудри развевались от ветра, и девушка улыбалась сквозь сомкнутые ресницы. Она спала.
  
   Никто не знает, как парню удалось выбраться из города. Картазаев в это время летел в самолете по случаю первого массового поражения людей, и оцепление, уже имевшее приказ стрелять на поражение, остановило машину, выписывавшую немыслимые петли на дороге, всеми имеющимися на вооружении огневыми средствами.
   Парень получил четыре огнестрельные раны, и состояние его было критическое.
   Врач сказал:
   -Я сделаю ему укол, который надолго погрузит его в сон. Крепкий сон- это все, что ему нужно сейчас.
   Очевидцы говорили, что парень не хотел засыпать, все порывался что-то сообщить. Он умер во сне.
   Потом умер врач, его обследовавший, медсестры, которые его перевязывали. Умерли все, кто стоял тогда в оцеплении. Только сначала они все заснули.
   Так все узнали, что сон может убивать.
  
   Картазаева поселили в доме лесника, расположенного метрах в двухстах от палаточного городка. Он лежал на панцирной койке на чердаке и вспоминал тот первый случай, когда Вольд выкосил целый город.
   Он навсегда запомнил, как экскаваторы рыли огромные ямы, и погибших хоронили в общих могилах.
   Клиническая картина у всех пораженных была одна и та же. Человек засыпал, переставал принимать пищу, пить воду и погибал от полного истощения. Официально эпидемия получила название массовой летаргии. Вольдом ее стали именовать позже, после драматических событий, о которых Картазаеву было тяжело вспоминать.
   Вольд оказался чрезвычайно заразен. Контакт с больным гарантировал сто процентную инфицированность. Вирус выделить не удалось.
   Обнаружилась странная закономерность. Вольд существовал в конкретном месте, и косил все живое, что пересекало невидимую границу. Сам же границ не пересекал.
   Что из себя представляет Вольд? Откуда взялась эта напасть? Картазаев бы с удовольствием рассказал все Кострову. Если бы знал.
  
   Картазаев был отвлечен от своих мыслей шумом с первого этажа. Мошонкин готовился к ужину.
   Вообще-то, готовили на полевой кухне, ординарец бегал туда с судками, и вся его задача заключалась в накрывании стола и мытье посуды.
   В домике давно никто не жил. Мошонкин первым делом разделся до трусов и вымыл полы. Потом отскоблил штык - ножом потемневшую от времени и грязи поверхность стола. Неведомо какими путями достал кусок клеенки и застелил.
   Все свободное время он что-то мастерил: табуреты, крыльцо, двери, шкафчики. Если бы у Картазаева были нервы, то он бы его достал.
   С самого начала отношение Мошонкина к Картазаеву было двойственным. Ротный его предупредил, что это очень важная персона из Москвы и сказал, что он отвечает за него головой. Его даже обязали дать подписку на гербовой бумаге, где было и про ответственность и про служебную тайну.
   Мошонкин был парень простой. До службы в армии работал трактористом в родном селе под Челябинском и всегда уважал образованных людей. Еще дома он любил завести отвлеченную беседу с агрономом или главбухом, считая их слова истиной в последней инстанции.
   Мошонкин и к Картазаеву испытал неподдельное уважение. Сразу видно, человек специалист в своем деле. Мошонкин считал, что других в Москве и не держат.
   Хоть и в штатском, но по выправке видно военного. И не в слабых чинах.
   И вид нагнанной техники его тоже нисколько не удивил. Видно достаточно повидал до этого. Мошонкин вспомнил себя в первый год службы, как ходил с открытым ртом.
   Картазаев почти все время молчал, но Мошонкина с его вечными прибаутками никогда не одергивал. Сразу видно, человек знает силу слову.
   Хоть он и не был богатырской комплекции, но осанку держал гордую, а ходил так размашисто - не успеешь увернуться - сшибет.
   При разговоре смотрит прямо в глаза, а взгляд прожигает насквозь. Железный человек. И страшный.
   Такой не перед чем не остановится, и если будет нужно, не задумываясь, положит дивизию. Что уж говорить о нем, о Мошонкине. Его точно не пожалеет.
   И вот с таким человеком ему приходится работать. Не дай Бог, что случись - в дисбат. Вот с такой гремучей смесью уважения и страха Мошонкин и относился к Картазаеву.
   А он-то поначалу обрадовался, хотел вопросы задать про этот жуткий Вольд. И люди почему гибнут, спросить, и почему им никто не помогает. Спросил. До сих пор передергивает.
   Вроде парень не робкого десятка, рос на сплошных драках с пацанами из соседнего села. Вон тезку встретил Ваську Пащука, вечного своего соперника, он сейчас в соседнем батальоне стоит в кордоне - обнялись как родные братья, вспомнили родные деревни, будто десять лет дома не были.
   На вопросы Мошонкина Картазаев так глянул, играя желваками, что тот понял, что его дело десятое - принеси, подай, а в душу лезть не смей. И пригорюнился. Очень поговорить любил, а тут глушь. Избушка на курьих ногах, и молчун на втором этаже.
   Носить рацию за плечами Мошонкину долго не пришлось. На первый же день протянули в избушку прямой кабель с командного пункта, а на крышу привинтили тарелку космической связи.
   В доме установили компьютер и факс, из которого с шорохом беспрерывно вылезали километры бумаги. И все на правительственных бланках.
   Мошонкина еще удивило, что, несмотря на всю официальность, большие люди обращаются друг к другу по именам. "Володя, на твой запрос сообщаю". Или "Твои пожелания я передал своему заму по коллегии министерства", подпись "Твой Веня".
   Запала в душу еще одна телеграмма: "Категорически не согласен с твоим мнением о Дэне, а к лондонскому убийству он вообще не причастен никоим образом" И подпись: "Буйвол".
   Ну и дела. В комнате стояла специальная машина по превращению документации в труху, и обычно Картазаев делал это сам, доверяя Мошонкину только наименее секретные материалы.
   Если уж про смерть в Лондоне не секретно, то какие же Картазаев тогда сам уничтожает?
   Мошонкин, забывшись, щелкает губами. Это ж, к каким тайнам допущен человек?
   -Что щелкаешь, Василий Иванович? - спросил Картазаев, появляясь на лестнице без шума и совершенно неожиданно.
   Эта его привычка Мошонкину не нравилась. Вроде баловства - возникнет сзади и замрет как статуя. И как это у него получается? Ступает неслышно, словно все время в разведке и старается шума не производить даже дома.
   Баловство, одним словом. Да и неприятно. Чего-нибудь делаешь, думаешь, что никто не видит, а он стоит, наблюдает. И молчит.
   Да, не повезло Мошонкину с командировочным. Единственно, что его привлекало, так это вежливость Картазаева. Называет исключительно по имени отчеству, никогда не грубит. В еде непривередлив. Ест солдатскую кашу, что и все.
   И никогда ни на что не жалуется.
   Мошонкин был уверен, что и на него Картазаев не станет жаловаться, а случись чего серьезное, просто достанет свой пистолет, да и пристрелит к ядреной матери.
   Довелось Мошонкину пистолет командировочного в руках подержать. Пистолет большой, но весу в нем почти никакого.
   Пришло время ужина. Мошонкин расставляет на столе судки ложки, вилки.
   Нет ничего более домашнего, чем ужинающий человек. Он становится беззащитным и добрым. Мошонкин тоже так подумал, решив обратиться с личной просьбой именно в это время.
   - Владимир Петрович, разрешите мне после ужина на часок отлучиться, - попросил он.
   Картазаев поднял на него взгляд. Мошонкин истолковал его по-своему и извиняющимся тоном сказал:
   -У нас в части в это время личное время, так что все законно, вы не подумайте.
   -А зачем тебе? Впрочем, можешь не говорить, если не хочешь.
   -Мне скрывать нечего, - даже обиделся Мошонкин. - Какие уж тут секреты. В медчасти у меня знакомая есть, так там они вроде посиделок устраивают.
   -Посиделки? - на лице Картазаева отразилось удивление. - Здесь? Никогда бы не подумал.
   -А что тут особого? Во время войны ведь тоже танцы не отменяли.
   Картазаев надолго замолчал, Мошонкин подумал, было, что тот и забыл о разговоре, но, попивая компот, командировочный сказал таким тоном, как будто разговор и не прервался четверть часа назад:
   -Иди, конечно. Не возражаю. Только у меня к тебе тоже просьба будет.
   -Да в чем вопрос! - с воодушевлением воскликнул Мошонкин.
   -Я пойду с тобой.
   -Вы? - вырвалось у Мошонкина, и он бесхитростно спросил.- А что вы там будете делать?
   -А что все делают, танцевать.
   Медпункт располагался в просторной палатке. Сестрички поставили лавки, подвешенный на капельнице японский музыкальный центр в меру громко выводил мелодию.
   Кроме десятка медсестер присутствовало раза в три больше парней. Явный перебор.
   Вошедшие Картазаев с Мошонкиным не привлекли ничьего внимания, и парень как бы про между прочим спросил:
   -Владимир Петрович, а какая красавица вам больше глянется?
   Картазаев искоса посмотрел на него и сразу указал на большегрудую с ярко подведенными глазами крашенную блондинку.
   -Умоляю, только не ее, Владимир Петрович, - залепетал Мошонкин. - Это ж моя Зоя.
   Он заметил, что Картазаев посмеивается.
   -Так вы знали?- вырвалось у него. - Откуда?
   -У меня работа такая, все знать. Ты иди лучше к своей крале, а то вон сколько кавалеров вокруг, уведут,- Картазаев слегка подтолкнул его.
   Начался медленный танец, которого, похоже, ждали все. Парни, толкаясь, бросились приглашать. Более слабых сразу оттеснили. В центре палатки закружились пары.
   Мошонкин был уже с Зоей и подмигнул Картазаеву.
   Тот глянул в окно и разглядел в сгущающихся сумерках девичью фигуру в белеющем халате. Девушка не зашла в палатку, а прошагала мимо. Создавалось ощущение, что девичьи ноги, выглядывающие сквозь полы разлетающегося при ходьбе халатика, светятся во тьме.
   Картазаев вышел и окликнул:
   -Маша!
   Девушка замедлила шаг, вглядываясь в темноте, но уже ничего не было видно, поэтому она вернулась.
   -Вы меня знаете? - спросила она.
   -Знаю,- спокойно сказал он. - Пойдем, Маша, потанцуем.
   -Вы, наверное, из комендантской роты? Но на счет танцев вам не повезло. Я не танцую, - отрезала она и хотела идти.
   -Вы считаете, что это действо в данных условиях неуместно? - спросил он, не делая попытки ее остановить.
   -Не только неуместно, но и аморально.
   -Мошонкин так не считает, - продолжил Картазаев.
   Она стушевалась, потому что не была уверена, что таким образом над ней не хотят непотребно подшутить.
   -Вы хотите меня обидеть?- спросила она. - Не трудитесь, материться я умею. Не первый год в армии.
   -Мошонкин считает, что танцы были уместны даже во время войны.
   -Что вы со своим Мошонкиным? - возмутилась она. - Нет никакого Мошонкина. Не может быть такой фамилии.
   -А если есть, вы со мной станцуете? - так же спокойно спросил Картазаев.
   -С какой стати?
   -На попятный пошли? Поняли, что были неправы?
   Она почувствовала, что незнакомец завел ее в словесный тупик. Тем не менее, он ее заинтриговал.
   -Ладно, хорошо, - сдалась она. - Но если вы меня обманули, я опозорю вас на всю палатку. Скажу, что вы импотент.
   -Согласен, - сказал Картазаев. - Хоть и не понимаю, зачем бы импотенту появляться на танцах.
   Они вошли, и чтоб не потерять девушку в толчее, Картазаев взял ее за руку и повел.
   Едва они оказались на свету, Мария сумела, наконец, приглядеться к своему собеседнику, и была разочарована тем обстоятельством, что он оказался совсем не красавчиком и не атлетом. Парни вокруг выглядели намного привлекательнее.
   Столько кавалеров вокруг вилось, только выбирай, и вот выбрала, скептически подумала она.
   Мошонкин стоял со своей ненаглядной, уже по-свойски обняв за талию. При виде Марии челюсть его отвисла.
   Он так и не понял, откуда здесь взялась эта красавица, ведь он выбрал самую лучшую.
   Белый как снег халат облегает "гитару". Настоящая красавица, белокожая, глазищи лучатся. Халатику тесно впереди на пышных грудях.
   Мошонкин подвинулся поближе, чтобы улучшить обзор, но сразу наткнулся на плечо Картазаева.
   -Давай военный билет! - потребовал тот.
   -Зачем билет?- с надрывом спросил Мошонкин, и Картазаев понял, что парень документов не взял.
   -Рискуешь, Мошонкин. Вдруг патруль?
   -Какой на танцах патруль?
   -Так, значит, реванша не получилось, - строгим тоном заметила Мария. - Можете препираться без меня.
   Она развернулась и стала протискиваться к выходу.
   -Не понимаю, при чем эта краля и мои, блин, документы.
   -Все связано в этом мире, - кисло заметил Картазаев.
   В это время в толпе произошла сутолока. Пробирающуюся Марию схватили за руку, она стала вырываться. Танцующие предпочли не вмешиваться, и Картазаев понял почему.
   Огромный верзила в черном танкистском комбинезоне, ухмыляясь, продолжал удерживать девушку.
   От увиденной картины Картазаев приободрился:
   -Не было счастья, да несчастье помогло, - сказал он, но был остановлен Мошонкиным.
   -Петрович, ты хоть знаешь, кто этот парень? - от волнения он впервые перешел на ты, да по-свойски там и остался. - Он из ФСБ. Он одному нашему руку сломал ни за что. И ему ничего не было. Один он обычно не ходит. Но для тебя, Петрович, это не имеет значения, - он скептически оглядел небогатырскую комплекцию Картазаева. - Ты хоть драться-то умеешь?
   Картазаев оставил вопрос без ответа и стал протискиваться вперед. Нагнав верзилу, он постучал кулаком ему в спину точно в дверь.
   -У вас все дома? - спросил он.
   Верзила оглянулся и прорычал:
   -Чего тебе надо, пацан?
   -Ты мне льстишь, - заметил Картазаев, уперев руки в бока. - Я уже старый.
   -Не-а, - с ленцой проговорил здоровяк. - До старости ты не доживешь.
   Он отпустил девушку, но та не спешила уходить. Обостренное чувство справедливости не позволяло оставлять Картазаева в одиночку перед этаким громилой.
   Боковым взглядом Картазаев разглядел хищно скользнувшую в толпе черную тень. Похоже, еще один "танкист".
   -Не надо, - процедил здоровяк. - С дохляком я сам справлюсь. Пошли, выйдем, пенсионер.
   Сзади в Картазаева ткнулось плечо Мошонкина. Только этого не хватало.
   -Мошонкин, уймись, - велел Картазаев. - Ты мне мешаешь.
   -Они прибьют тебя, - прошептал тот. - Помяни мое слово, прибьют.
   С другого бока подошла Мария и также прошептала:
   -Это не мое дело, но как только выйдете из палатки, бегите, что есть силы.
   -Куда ж мне пенсионеру от них убежать? - улыбнулся Картазаев.
   -Они оба на вас накинутся, так и знайте, - предупредила она.- И не стройте из себя героя.
   Двое спецназовцев, Картазаев и Мошонкин гуськом двинулись к выходу. Тут все и случилось.
   Ошибка Мошонкина заключалась в том, что он был уверен, что в палатке бить не будут, однако бойцы сделали вид, что замешкались перед самой дверью и наработано одновременно бросились на них.
   На Мошонкина обрушился град ударов, и дело кончилось бы тем, что парню в лучшем случае сломали бы челюсть и ребра, если бы Картазаев не отпихнул его в сторону.
   -Что ж вы, пацаны, так по-подлому?- спросил он, особенно и не удивляясь.
   Он с самого начала знал, что честностью тут и не пахнет.
   -Какая честность в драке? Это только в кино, - подтвердил аксиому здоровяк.
   Они двое замерли напротив Картазаева. Впереди здоровяк. Картазаев слышал, как женщины сзади бросились поднимать Мошонкина, но десантник встал сам. Начал было подходить, но Картазаев жестом остановил его.
   -Твоя фамилия случайно не Дартаньян? - спросил верзила.
   Он едва повел плечом, и стоящий чуть сзади спецназовец, быстрый и ломкий в движениях, выступил вперед. Картазаев в свое время насмотрелся на таких. Судя по всему, блестящий рукопашник. Несмотря на комплекцию вряд ли уступает в драке здоровяку.
   Картазаев, являясь отличным стрелком, в рукопашной схватке ничего особенного противопоставить не мог. Единственно, что он с большой выдумкой использовал в драке подручные предметы. Но что с того? Их двое.
   - Ну что, сучонок, поговорим! - спецназовец нехорошо ухмыльнулся.
   -Не о чем ему с вами разговаривать! - раздался к удивлению Картазаева высокий, почти фальцет, взволнованный голос Маши. - Прекратите немедленно!
   -А если нет?
   -Вы в курсе, товарищ, что сейчас ударите старшего по званию? - поинтересовался Картазаев, даже не пошевелившись, и заложив руки за спину аки Наполеон.
   -Вы же без знаков различия?- притворно удивился рукопашник.- Ладно, для твоего возраста сделаю скидку. Откровенно говоря, про тебя мне наболтали, хочу почувствовать, а то ведь другого шанса тебе не дам. Ну, так уж и быть, дай раза.
   Картазаев и дал. Рукопашник наверняка знал, что он правша, сам ведь признался, никто его за язык не тянул. И Картазаев дал слева. Размах получился неплохой, из-за спины.
   Голову спецназовца вывернуло на 90 градусов, и словно в голливудском кино, он мог лицезреть перед глазами некие летающие объекты - вылетевшие изо рта в парообразных облачках крови собственные зубы. После чего тело в силу того, что свобода вывертывания шеи являлась ограниченной величиной, последовало за головой. Ноги бойца оторвались от земли, он сделал в воздухе пируэт, которому позавидовал бы артист балета и грянулся оземь. При этом взметнув облачко пыли.
   Толпу пронзил единый сплотивший всех вздох, как при увиденном сногсшибательном фокусе. Боец пребывал в тяжелейшем нокауте. Увидев, как легко и непринужденно его коллегу превратили в овощ, здоровяк просто взбеленился и порвал бы его вместе с палаткой, но натолкнулся на уставленное ему в лицо дуло.
   Вид оружия, со ствола которого капала кровь, и даже свисал какой-то лоскут, подействовал отрезвляюще. Картазаев как чувствовал, захватил на вечеринку П-90, вес почти под килограмм. Не повезло бойцу, без предупреждения засветили по носу этакой болванкой.
   -Ты, что, полковник, совсем охренел? Под трибунал захотел? Тебя ж посадят! - взревел здоровяк.
   -А тебя закопают. И зубы мне не заговаривай, к оружию не тянись, не успеешь!- предупредил Картазаев, предотвращая всякие поползновения.
   -Слышал, что ты вообще без башни, сейчас убедился, - проговорил здоровяк.
   -Рад за тебя. А теперь забирай своего дружка и вали отсюда.
   - Здесь слишком много глаз и ушей. Но мы ведь встретимся с тобой, полковник? - он мотнул головой в сторону. - Там нам никто не помешает.
   Подобрав коллегу, здоровяк вышел, едва не оторвав полог палатки, и Картазаев, отправляя оружие в карман галифе, позволил себе оглянуться.
   Первое, с чем он столкнулся, были гневные глаза Марии.
   -Вы даже хуже, чем я о вас думала! - воскликнула она. - Немедленно проводите меня домой!
  

Глава 3

   "Шмеля" готовили к полету ранним утром. Солдаты заправляли и смазывали БПЛА (беспилотный летательный аппарат) и подкручивали детали, которые могли ослабнуть за время транспортировки.
   Чтобы не стоять у работающих над душой, Картазаев отошел в сторонку и присел под старой засохшей сосной с огромным дуплом. Видно когда-то давно в дерево ударила молния и убила его. На коре сохранились застарелые угли.
   Со времени памятных танцев минула неделя, и с тех пор он с Марией не виделся.
   Проводив ее до палатки, он взял девушку за руку, но она тотчас высвободила ее. Вопрос о поцелуе отпал сам собой. Картазаев хотел попросить ее посидеть с ним еще, до боли не хотелось возвращаться в надоевшую избушку.
   Девушка не дала ему и этой возможности, отстранилась и сказала довольно спокойным голосом:
   -Пока мы шли, они все время следили за нами, но я теперь за вас не опасаюсь. Вы ведь неуязвимы.
   -Во-первых, я не неуязвим, хотя хорошо бы, - возразил Картазаев. - Во-вторых, это не они, а Мошонкин. Мошонкин! - крикнул он.
   -Чего? - раздалось в ответ, но десантник из вежливости не стал подходить.
   -Ты чего за мной увязался?
   -Я ж за вас отвечаю.
   -А я уж думал, что ты домой один боишься идти.
   -Обижаете, Владимир Петрович.
   Картазаев заметил, что Маша улыбается, и сказал:
   -Ладно, сейчас идем. Покури пока.
   -А я думал, вы ночевать останетесь.
   -Еще чего! - громко возмутилась девушка.
   Сейчас, наблюдая за подготовкой БПЛА, Картазаев понял, как же ему захотелось тогда обнять Машу. Прижать ее к себе, теплую, податливую, почувствовать, как ее груди упираются ему в грудь.
   Когда она уходила, то спросила:
   -А как вы узнали мое имя, если не секрет?
   -Не люблю секретов, - признался Картазаев. - У вас же визитка на халате приколота.
   -Ночь же была. Тем более, я от вас далеко находилась.
   Картазаев пожал плечами.
   -Зрение у Владимира Петровича хорошее, - опять раздался из темноты голос Мошонкина.
   -Я ж тебе сказал, покури!
   -А я уж покурил. Целых две сигареты.
   -А ты еще покури.
   -Слушаюсь.
   -Курить вредно, Минздрав предупреждает, - возразила Маша. - Идите себе. До свидания.
   -До свидания? - спросил Картазаев. - Вы хотите, чтобы я пришел?
   -Можно подумать, вы у меня разрешения спросите? - улыбнулась она. - Только в следующий раз приходите без своего секретаря.
   Боже, какая у нее оказалась улыбка. Картазаев у разбитой сосны мечтательно прикрыл глаза.
   Пухлые губки девушки становились еще более пухлыми, превращаясь в расцветшую розочку.
   -Товарищ полковник, разрешите обратиться? - над ним возвышался капитан Столетов, командир разведроты. - "Шмель" к запуску готов.
   Хоть Картазаев и не носил погон, только камуфляж, но после стычки со спецназовцами, слухи о которой усиленно тиражировались, и Картазаев подозревал, что не без помощи Мошонкина, когда самый здоровый из них назвал его полковником, к нему только так и обращались.
   Картазаев поднялся и пошел уточнять маршрут.
   Парой дней раньше, чтобы не подвергать опасности пилотов, было решено подключить к операции космические спутники из состава военно-космических сил.
   Подключили на свою голову.
   Поначалу все шло чудесно. "Метеор-968",запущенный еще в прошлом веке и благополучно функционирующий над Англией, снялся с многолетней орбиты и завис над Уралом.
   В ЦУП в Москву, а уже оттуда в штаб Кордона потекли цветные снимки мертвого города.
   На химзаводе из продолжавшего некоторое время работать по инерции цеха готовой продукции вытекло и застыло целое озеро каучука. На ЗЯБе неделю горел склад горюче-смазочных материалов, и было замечено несколько взрывов перегревшихся печей, служащих для переплавки ликвидируемых ракет.
   В городе было замечено несколько незначительных пожаров: горели отдельные квартиры и дома.
   Постепенно и взрывы и пожары сошли на нет. По прибрежной акватории ветер гонял бесхозные корабли. Когда они оказывались в опасной близости от границ Вольда, их топили с вертолетов противотанковыми управляемыми снарядами (ПТУРС).
   Пользуясь брешами в Кордоне, в город просочились группы мародеров. Некоторое время они передвигались по улицам, грабя магазины, пока не заснули и не умерли.
   Клиническая картина напоминала Первоапрельск как две капли. Вольд, одним словом. Полный.
   Космическая разведка исправно функционировала, но только до тех пор, пока искатели фотокамер не достигли зоны отдыха, где располагались стадионы, корты, бассейны и крупнейший в Европе Дворец спорта.
   В этом месте изображения заметались, затуманились, а потом и вовсе пропали. Как и сам спутник.
   В ЦУПе объяснили, что из-за ветхости спутника, он мог потерять орбиту, опасно сблизиться с Землей, и быть ликвидированным системой самоуничтожения.
   Картазаев ничего не стал уточнять. Просто почувствовал нутром-оно.
   Причины возникновения первого и второго Вольдов остались невыясненными, но эпицентр, судя по данным, обнаружился у обоих.
   Замдиректора ФСБ Серегин Дмитрий Анатольевич, напрямую возглавляющий оперативно-поисковое управление (ОПУ), был бы доволен.
   Сотрудник ОПУ должен быть готов ко всему. Даже к тому, что об ОПУ директор ФСБ лишь информирован. Информирован и не более того. Отдавать распоряжения уполномочен только Серегин либо лично Верховный.
   Теория глобальной безопасности (ТГБ) пришлась Картазаеву по душе. Несколько лет назад, возглавляя секретную государственную комиссию, он понял, что в мире происходит что-то не то.
   Гибнут подводные лодки и гигантские теплоходы, априорно считающиеся непотопляемыми. Убивают политических деятелей, защищенных тысячами агентов. Проваливаются эксперименты, о провале которых не могло идти и речи.
   Причем, если сталкиваются поезда, то обязательно перегруженные пассажирами, если у АПЛ пробоина, то сразу в шести отсеках, да и рубку тоже прихватывает.
   Что-то тут не так. По закону случайностей эти события практически произойти не могут, а отсюда следует, что действует какой-то другой закон, о котором мы не знаем.
   Если коротко, то он звучит так: чем с большей надежностью мы защищаем частные случаи всей системы-отсеки ли АПЛ, двигатели новой МБР (МБР - межконтинентальная баллистическая ракета), не важно, тем беззащитнее и нежизнеспособнее вся система в целом.
   Если есть закон, то вскоре появился институт по его изучению, а потом и агенты по практическому претворению его постулатов в жизнь.
   Они едва успели развернуться до появления Вольда. С этой точки зрения специализация ОПУ стала чрезвычайно своевременной, ибо обычные методы борьбы против эпидемии массовой летаргии уже не действовали.
   После первой неудачи ЦУП направил в Алгу второй спутник, который в отличие от первого зашел на город со стороны моря. Эффект был нулевой.
   Едва аппаратуру направили на пресловутый Дворец, связь со спутником прервалась, как и в первый раз.
   Тогда решили использовать беспилотные самолеты.
   Картазаев давал последние указания окружившим его разведчикам и механикам:
   - С севера на юг и с востока на запад город прорезает сеть проспектов. Улица Елейная выходит напрямую к Дворцу. "Шмель" должен лететь строго над ней на высоте 3 тысяч метров. Над Дворцом снижение до восьмисот, - Картазаев оглядел присутствующих. - Если долетит, в чем я лично сомневаюсь.
   -Обижаете, товарищ полковник, - протянул Столетов.
   -Это я к слову, - пояснил Картазаев. - Снимки каждые десять секунд. Вопросы есть?
   Вопросов не было. "Шмель" давно стоял на взлетной полосе.
   -Запуск! - скомандовал Картазаев, а когда все разошлись согласно боевой расстановке, успел ухватить Столетова.- Ставлю ящик пива, что не долетит.
   -Принимаю, - серьезно ответил тот. - Сорта "Особый морской". С синей этикеткой.
   "Шмель" взмыл в воздух и вскоре скрылся из вида. С этого момента управление приняли на себя телеметристы.
   Картазаев приказал принести снимки в штаб Кордона и ушел.
   Он успел отобедать и вернуться в штабную палатку, когда заявился Столетов. По его лицу Картазаев все понял.
   -Как далеко он сумел углубиться? - спросил он капитана.
   -Внутрь Вольда на 30 километров, в город - на два. Почти.
   Картазаев взял у него глянцевые фотоснимки и разложил на столе. В штабе присутствовал только Лощекин.
   -Дворца опять нет, - недовольно заметил генерал.
   От волнения у Картазаева даже заломило виски.
   -Здесь есть кое-что важное для нас, - сказал он.
   -Где? Я ничего не вижу!
   Картазаев указал на два снимка, лежащих рядом.
   -Эти снимки одного участка, сделанные с интервалом в десять секунд. Видите эту группу объектов?
   -Что здесь особенного?
   Картазаев взял два снимка и совместил на просвет. Несколько точек, разбросанных по улице, не совпало.
   -Они двигаются,- пояснил он.
   -А что это за объекты?- спросил генерал.
   Картазаев внимательно посмотрел на него, словно размышляя, стоит ли говорить, и, представляя, как воспримут его слова, потом ответил:
   -Это трупы.
  
   -Мясо побежало!
   -Полякову звонили? - спросил он, сбрасывая ноги с койки, внизу стояли ботинки, но с первого раза попасть не удалось.
   5 часов. Утренняя разбалансировка.
   -Уже сообщили. Дежурная смена поднята по тревоге. Вам приказано срочно прибыть в штаб.
   Оказавшись на улице, он сразу почувствовал дискомфорт. Что-то изменилось. Через секунду он понял, что.
   Картазаев жил в одноэтажном деревянном домике в прилегающем к Новоапрельску дачном массиве. Во дворе круглосуточный пост, ненужность которого он так и не смог доказать.
   Основная группа ОПУ расположилась во втором эшелоне.
   Разгар лета. Сухо. На пожухлой листве серая пыль.
   Когда он выбрался на грунтовку, кое-как засыпанную щебенкой, мимо на всей дури пропер мотоцикл. Что за люди?
   КП располагался на окраине того же поселка, на чердаке двухэтажного дома. У калитки бронетранспортер. Во дворе пулеметное гнездо, обложенное мешками с землей. Песок далеко возить.
   Картазаев показал пропуск раз пять разным людям, хотя его все давно знали в лицо, а пропуск проверяли назло. Был у него небольшой косяк со старослужащими.
   Прошел через первый этаж, пахнущий едой и потом, поднялся наверх. Часть шифера была разобрана, напротив, на штативе установлен 30 кратный монокуляр. Поляков в расстегнутом кителе приник к окуляру, оживленно комментируя увиденное.
   -Товарищ генерал!
   -Здорово!- Поляков не глядя, сует шершавую лапу.- Иди, погляди!
   -Я уже слышал.
   -Ничем тебя не удивишь! - недовольно произнес Поляков, оторвавшись от монокуляра.
   А ведь на самом деле недоволен. Непосредственный человек, хоть и генерал.
   Картазаев приникает к окуляру.
   В перекрестии автобусная остановка на окраине города. Написано "Интервал движения 115 маршрута 20 минут". Врут. С момента установки второго Кордона, взамен погибшего в полном составе Первого, прошло 40 дней.
   -Правее смотри! Он там скачет!
   Картазаев не вертит монокуляр, при этом увеличении обзор сразу скакнет метров на сто. Осматривает так. Сбоку стремительно влетает в сектор пестрая тень, чтобы пронзить его насквозь и тут же вылететь с противоположной стороны. Птах!
   Их то Картазаев и услышал по утру. А то 40 дней тишина как в могиле. Ничего живого.
   -Давно ведется наблюдение? - спросил Картазаев.
   -Часовые два часа уже как любуются.
   -Много там птиц?
   -Много. Пошли чай пить.
   Отказываться бесполезно. Вот такой вот командир.
   Они пьют чай с баранками на первом этаже. От лимона Картазаев отказался, чем вызвал недоумение со стороны генерала. То ли еще будет, мазохистски подумал Картазаев.
   -Что надумал, полковник? - поинтересовался Поляков. - То же что и я?
   Это вряд ли, подумал Картазаев.
   -Разведку? У меня чудесный комроты есть.
   -Нет. У меня своя кандидатура.
   -Что моим не доверяешь? Зря.
   -Почему не доверяю, доверяю. Наоборот. Хочу их поберечь.
   -А кто же тогда пойдет?- генерал что-то начал подозревать и нахмурился.
   Картазаев не дал ему возможности прозреть до конца.
   -Заключенный пойдет. У него пожизненное, все на добровольных началах.
   Генерал только крякнул. Живо блестящие глаза померкли, налились холодом. Даже презрительность мелькнула.
   -Эх, Контора! - шумно выдохнул он.- Я погляжу, вы не меняетесь. "Заключенный". "Добровольно пойдет". Знаю я ваше добровольно, - он шумно хлопнул ладонищей по столу.- Я хочу на него посмотреть.
   -Само собой. Он же здесь пойдет.
   -Я хочу лично!
   -Не вижу необходимости,- он увидел, как генерал наливается багровостью, и добавил.- Впрочем, как прикажете.
   -Вот именно прикажу!- уже с полным высокомерием произнес Поляков, хотя приказывать ему не имел права.
   А что Картазаеву жалко?
   Он достал сотовый и, разузнав обстановку, объяснил куда подъезжать. Вскоре им позвонили с поста.
   За забором стояла длинная легковушка с наглухо тонированными стеклами - машина принадлежала Загорскому управлению ФСБ, но экипаж был полностью из ОПУ.
   Машина мотора не глушила, рядом прогуливался лейтенант Назаров.
   -Где заключенный? - спросил генерал.- Почему не выводите?
   -Мы подчиняемся только полковнику Картазаеву.
   Картазаев слегка кивнул, пока генерал окончательно не вышел из себя, и лейтенант, приоткрыв дверцу, велел выводить. Сначала показался сопровождающий, реальный гоблин под два метра в высь и чуть уже вширь. Потом зэк, и, наконец, еще один сопровождающий. Вдвоем они так вздернули зэка, что тот стал едва ли не раком.
   Ну, это уже лишнее, поморщился Картазаев. Оказывается, он всего не знал.
   Зек оказался настолько накачан транквилизаторами, что когда его выровняли и отпустили, то едва не грохнулся. Сопровождающие поддержали его. Все это вкупе смотрелось дико, словно кадр из 37 года, что генерал коротко ругнувшись, пошел прочь, а часовые демонстративно захлопнули калитку.
   -Салям!- поздоровался Картазаев, зэк был сумитом.
   -Пошел на кутаг, дунгыз! - проговорил сумит точно пьяный.
   -На фига так надо было накачивать? - возмутился полковник.
   -Вкололи стандарт, а он наркоман со стажем, улетел сразу.
   -Ладно. Эй, джигит, знаешь, зачем тебя сюда привели?
   Сумит кое-как сфокусировал гляделки, зашипел:
   -Ненавижю!
   Полковник спокойно переждал и спросил:
   -В тюрьму хочешь?
   -Умирать хочу!
   -Договорились. Сделай, что я тебе скажу, и я подарю тебе легкую смерть.
   -Врешь!
   -Как хочешь. Можешь вернуться. Сколько тебе лет. Тридцать. Значит, еще лет сорок протянешь, горцы долго живут. И все за четырьмя стенами. 40 лет. По 365 дней. Или лучше сразу к Аллаху? Выбирай. Да или нет?
   -Да, ищак!
   -Я тоже рад, что мы договорились.
   Они кое-как разместились в машине, зэка усадили на грязный пол, и подъехали к кордону. Дорогу перегораживал шлагбаум, по бокам укрепленные огневые точки. Бойцы в белых халатах и респираторах. Хоть случая заражения больше не было, береженого Аллах бережет.
   Сумита вывели и освободили от наручников. Полковник объяснил задачу. Надо было пройти мимо автобусной остановки, бензоколонки и дальше по улице.
   -Никуда не сворачивай, а то снайпер за углом не видит,- пояснил Картазаев.- Вернешься, получишь, что обещал. Вздумаешь финтить, пулю в ногу. И остальные 40 лет без ноги по камере прыгать.
   -Шакалы!- сумит косился на них, потирая затекшие руки.
   -Таким ты нравишься мне больше!- заметил Картазаев.- А тогда перед генералом спектакль разыгрывал? Ну ладно. Топай, давай!
   Назаров достал из кабины СВД.
   Плетущийся по пыльной дороге сумит вызывал неосознанную жалость. Солдаты из охранения бросали на них косые взгляды и глухо ругались в респираторы.
   Сумит доплелся до остановки, огляделся. Картазаев наизусть знал, что там. Старик, на пиджаке медаль 60 лет Победы. Девочка-школьница с портфелем. Женщина, возраст 40-60 лет. Точно определить не удалось. Жара.
   Зэк подошел, пошарил у трупа, нашел сигареты, закурил.
   -Не останавливайся!- крикнул Картазаев, благо тот был не далеко.
   Сумит отреагировал неожиданным образом. Сорвал со старика медаль и швырнул в их сторону.
   -Пугани!- велел полковник.
   СВД смачно вдарила, взметнув фонтанчик у ног разбушевавшегося "мяса". Сумит пошел дальше, гораздо энергичнее.
   -Ищет нору!- сделал предположение Назаров.- Куда нырнуть.
   -Вряд ли,- не согласился Картазаев.- Что он там забыл. Гиблое место.
   Сумит отходил все дальше. Полковник взял бинокль.
   -Сколько инкубационный период? - спросил Назаров.
   -Был 30 минут.
   -Он уже 20 минут гуляет.
   -Пусть еще погуляет. Может, мощность упала.
   -Мощность чего?
   -А хрен его знает, чего? Он погуляет полчаса, да на своих вернется, а разведка потом накроется полным составом!
   Картазаев прогонял сумита 3 часа. Они возили его и запускали в город с разных сторон. Наконец, зэк сел и сказал, что устал и никуда не пойдет.
   -Жрать хочешь?- спросил полковник, стараясь оттянуть неизбежное.
   -Косячок бы перед смертью.
   -Перебьешься.
   -Владимир Петрович, давайте я! - предложил Назаров.
   Тот лишь помотал головой, а сумиту сказал "Пошли!"
   Отведя его от поста в кусты, чтобы не видела молодежь, Картазаев передал ему пистолет и сказал.
   -Здесь 1 патрон, как я и обещал. Слово свое помнишь?
   -Конечно, этот патрон мой!
   С этими словами сумит поднял пистолет и почти в упор спустил курок в Картазаева. Громко щелкнул боек.
   -Дунгыз!- с яростью заорал сумит.
   -Хорош бы я был, если бы вам верил! - проговорил Картазаев.
   На грянувший выстрел прибежал Назаров.
   -Как вы догадались? - он пытался скрыть удивление.
   -Самоубийцы в рай не попадают! - пожал тот плечами. - Коран надо читать, молодой человек!
  
   Сержант сидел рядом с поникшим шлагбаумом с почерневшим давно остывшим "бычком" в руке, из которого ветерок выдул холодный пепел. Рядом привалились плечами друг к другу двое "молодых", судя по выбритым черепам и оттопыренным ушам, которые еще не успели обклевать птицы. Под всеми троими на сухой земле темные расползшиеся пятна.
   Первый Кордон. Мертвый.
   Поехали на "Волге", хотя Поляков предлагал БТР и взвод десантников. От кого тут отбиваться? Картазаев так и сказал.
   Водителя звали Коля, и полковник был вынужден сесть рядом с ним, хотя спереди никогда не садился. Во-первых, переднего пассажира заваливают первым. Во-вторых, не любил. На заднем сиденье всегда подмечается больше деталей. Но теперь сзади сидели гоблины, теснотища. Нехай, Назаров потеснится. Молодой.
   Гоблины назвались кличками Гарсон и Шустрый.
   -Гарсон номер 5, -пошутил Картазаев и столкнулся с откровенно агрессивным взглядом.
   Получил очередную дозу ненависти. Мало того, что его ненавидят за одно принадлежность к ФСБ, так еще и внутри Конторы существуют свои предрассудки.
   Когда выяснилось, что эпидемия сама собой кончилась, встал вопрос, куда ехать. И что искать. На второй вопрос ответа не знал даже Картазаев. "Будем поглядеть",- как говаривал Базыкин, старожил ОПУ, служивший еще в КГБ.
   Картазаев крутил в руках спутниковую фотосессию. Мест скопления трупов оказалось три. Если первые два еще можно было объяснить, это оказались 2 городских рынка, то третий так с кондачка растолковать было невозможно.
   Географически место находилось практически в центре города. Ресторан? Мультиплекс? Магазин?
   Столько всего понастроили за последнее время. Карты есть, но толку от них чуть. По своему опыту Картазаев знал, что больше половины подобного рода заведений там не указаны.
   "Волга", шурша шинами, катила по городу, и он словно просыпался вместе с ней. Птиц становилось все больше, они весело обгоняли машину. Кот опасливо выглянул из подворотни.
   Надо бы поймать. Но зачем? Разве что, кастрировать.
   Проехали мимо рынка. Трудность заключалась в том, что на толкучке не все умерли сразу, и мародеры тащили добро, умирая по дороге. Теперь далеко по дороге вытянулся жуткий язык из павших и тащимого ими барахла. Мертвые занимали всю проезжую часть, и Коля, испросив разрешения, свернул на второстепенную дорогу, по сути, узкую дорожку, ведущую мимо чахлых кустиков.
   Снова обрушилась тишина. Птицы еще не успели разведать этот, судя по всему, внутриквартальный проезд, и жизнь не торопилась их обгонять.
   Картазаев заерзал. На душе сделалось так погано, что хотелось куда угодно, только не в этот затхлый проезд.
   -Остановись! - голос прозвучал гнусаво сквозь маску, они все были в респираторах и камуфляже без знаков различия.
   Словно их могли захватить в плен. Кто?
   Колян наперво посмотрел на Назарова, и исполнил приказ, только когда тот кивнул.
   В боевой обстановке Картазаев бы такого не потерпел, но обстановка была не боевая. Скорее, после боевая. Как оказалось, он был не прав, но это выяснилось слишком поздно.
   Колян снова свернул и не раз, и если бы не GPS заплутали бы точно. А так система вывела их прямиком на аккуратную площадь с фонтаном и Лениным. Фонтан давно заглох и не функционировал. Воняло тухлятиной даже сквозь респираторы.
   На противоположной стороне возвышался ДК с крашеными известью колонами. Судя по карте, нужное место находилось за ним.
   -Откуда объезжать? Справа или слева?- спросил Колян.
   -Слева!- сказал Назаров.
   Картазаев хотел бы в пику сказать "справа", но потом махнул рукой. Как показало дальнейшее, он недопустимо расслабился, но понял это только когда стоял над свежими трупами у перевернутой машины.
   Но не мог он все время находиться в боевом режиме, будь он хоть трижды Картазаев. Да, опыт не пропьешь, да, Владимир Владимирович, говорят, знал его фамилию. Что из того? Он 40 дней сидел в карантине, имея срочный канал связи с Москвой. На тот случай, если ЭМЛ прорвется через кордон и покатит вглубь страны. Он выжидал этот момент словно кот мышку, когда она высунет мордочку из норки.
   И отдельный полк стратегических "Черных лебедей" под Тулой тоже ждал всего лишь одного его звонка, чтобы обрушить на Загорскую область тактический ядерный заряд.
   Картазаев мог не думать, что случилось бы с ним. Что самоподрыв, что расстрел, если бы он скурвил сведения и попытался сначала удрать подальше. Конец один.
   Эти 40 дней он жил полноценной жизнью. С аппетитом ел, выпивал, когда хотелось, ходил к связисткам в штаб. Настроение было нормальным и ровным, как и всегда. И с тем же ровным настроением и даже не изменившись в голосе, он был готов позвонить и вызвать огонь на себя. Готов был.
   Но стоило обстановке пойти на улучшение, как он недопустимо расслабился. Готовность помереть в одночасье воспринималась как противоестественное состояние, и вообще, он по-новому взглянул на эти не самые лучшие 40 дней в своей жизни.
   "Волга" заехала под кирпич. Понятно дело, администрация, дума опять же городская. За ДК стоял двухэтажный крашеный дом. Такие не редкость в провинциальных городках. Убогий, сирый, больше похожий на барак. Цвет то ли темно желтый, то ли светло коричневый. Буромалиновый, как сказал бы Базыкин.
   За домом стоял следующий, точно такой же брат-близнец. Между ними узкий проезд, достаточный, чтобы машина проехала.
   В душе Картазаева все засвербело, что придется вылезать и идти пешком по этим улицам, с лежащими раздутыми трупами.
   -Дальше пешком! - приказал Картазаев.
   На этот раз Колян ничего говорить не стал, припарковал машину. Когда вышли, разминая ноги, на них обрушились звуки. Ветер, птицы, где-то лаяла ужасно одинокая собака. Тоскливо и с явным испугом.
   Проехать дальше они не смогли бы в любом случае. Это выяснилось сразу, как только они оказались в проулке.
   Тот был буквально завален трупами. Они пролежали 40 дней на жаре, идентификации практически не подлежали. Нельзя было понять, кто это взрослые или дети. Лиц нет. Практически монолитная масса.
   Вонь прошибла даже через респираторы. Хорошо никто не блевал. Картазаев подчеркнул, чтобы прислали людей бывалых. Но сам старался кучу не разглядывать. Остальные поступили так же.
   -Внутрь не пройти! Будем обходить? - пробубнил Назаров сквозь маску.
   -Я видел там доски. Набросим сверху.
   Хоть Картазаеву ничего не возразили, он почувствовал общую неприязнь. Люди, привыкшие убивать, уважительно относятся к трупам и без нужды стараются их не тревожить.
   -Доски! - повторил Картазаев, вбивая гвоздь в свою репутацию.
   Когда положили доску, она достала до верха двухметровой кучи.
   -Гарсон! - приказал Назаров по знаку Картазаева.
   Когда тот, повесив автомат на шею, двинулся вперед и вверх по доске, та под тяжестью ста килограммов живого веса стала оседать в неживом, с противным рыхлым звуком продавливая кучу.
   Когда Гарсон достиг вершины, глаза его округлились над маской, а руки стали сдергивать автомат.
   -Не стрелять! - зарычал Картазаев.
   Но Гарсон и не думал стрелять, указывая автоматом точно указкой:
   -Товарищ полковник! Там...
  
   Когда Картазаева угораздило сказать в штабе про мертвяков, Лощекин глянул на него как на сумасшедшего. Как знал, не надо было ничего говорить. Нет, счел это своим долгом.
   Военные секреты - выдумка гражданских. Это он понял, когда к вечеру слухи расползлись по Кордону. По всему лагерю его появление встречали смешки. Смеялись даже молодые солдаты, у которых еще волосы не успели отрасти.
   Картазаеву было даже не обидно. Поначалу, хотел на Лощекина рапорт написать со злости по использованию призывников первого года службы в Кордоне. Потом остыл.
   Генерал заявил, что движущиеся объекты являются ничем иным, как проникшими в город мародерами. Картазаев тоже хотел бы так думать, но "шмель" продолжал передавать фотографии, на котором движение было хоть и не интенсивно, но все же и не думало прекращаться.
   В городе никто так долго жить бы не смог.
   Возникла пауза. Никто не хотел брать ответственности на себя. Лощекин ждал положенный инкубационный срок, а точнее команды из Москвы, чтобы зайти и закопать вымерший город.
   Но весь ужас заключался в том, что город и не думал полностью вымирать. Там что-то происходило. И возможно назревало. В этой связи у Картазаева не выходила из ума ситуация с Дворцом, куда так и не смог проникнуть космический спутник.
  
   Вечером Картазаев направился в медчасть, решив повидаться с Марией.
   Такие девушки ждут героев только в кино. Он застал ее в палатке с бравым прапорщиком-десантником Кармалыгой из разведроты. Они сидели за столом с пузырьком спирта и открытой банкой тушенки.
   Кармалыга был раскрасневшийся и довольный. Китель распахнут, открывая вид на свежее поменянную для такого случая тельняшку в голубую полоску.
   -Свободны, товарищ прапорщик, - строго приказал Картазаев.
   Кармалыга уходить не спешил. Судя по топорщившимся штанам, он пребывал в полной боевой готовности.
   -Полковник особого отдела 42-й дивизии,- Картазаев достал из кармана удостоверение.
   Не жалко. У него полный портмоне таких удостоверений, и все подлинные.
   -Застегнитесь, товарищ прапорщик,- укоризненно сделал он замечание. - Такое серьезное положение, а вы в таком виде. Какой пример вы подаете подчиненным.
   Прапорщик неспешно застегнулся и вышел, напоследок зло сверкнув глазами.
   -Минутку! - вернул его Картазаев и обвел стол рукой. - Заберите все, вы, наверное, потратились.
   -Спирт мой, - с вызовом сказала Мария.
   -Пусть возьмет, - настоял Картазаев, он же не зверь какой, хоть какое-то будет прапору утешение, а то шел трахаться, а тут на те - особый отдел.
   -И возьму!- с вызовом сказал Кармалыга и сгреб все со стола, рассовывая по карманам.
   -И что мы будем делать?- спросила Мария, когда жадина ушел.- Ужина вы меня уже лишили.
   -Мошонкин! - крикнул Картазаев, заставив девушку вздрогнуть.
   Десантник ввалился, топоча башмаками. Застелив скатерть, выставил на стол бутылку коньяка, палку сервелата, лимон, кетчуп, хлеб, ветчину. Когда он закончил сервировку, Картазаев отсек от сервелата половину и отдал Мошонкину свою фляжку.
   -Там тот же коньяк, - пояснил он. - Отдыхай, Василий Иванович. Завтра утром вернешься за мной.
   -А вам не кажется, что вы слишком самоуверенны?- возмутилась Мария.
   Он молча раскупорил бутылку, размышляя о превратностях судьбы. Коньяк есть, а города, где он выпускался, уже не существует.
   -О чем вы все время думаете?- спросила она.
   -О вас, - признался он.- Вы очень красивая, Маша. Давайте перейдем на ты.
   -Ну, для этого сначала надо выпить.
   Картазаев налил по сто граммов. Она выпила, не подозревая, чем это чревато. Коньяк попался хороший.42 градуса и выдержка пять лет.
   -Вот мы и на ты,- усмехнулась она, захмелев.
   Интересно, сколько она спирту успела шарахнуть, подумал Картазаев.
   На ней был белый халат, распахивающийся и очень короткий, и, заметив заинтересованный взгляд Картазаева, девушка не замедлила закинуть одну ногу за другую.
   -Что ж ты мне замечание не делаешь?- она игриво смотрела на него.- Я тоже не по форме одета.
   Все бабы шлюхи, подумал Картазаев.
   -Давай сделаем перекур, а то мы гоним,- сказал он вслух, несовпадение мыслей с тем, что он говорил вслух, было его отличительной, въевшейся в подкорку на веки вечные, чертой.
   -Ты же не куришь? - удивилась она.
   -Когда выпью, курю, - сказал он и, когда полез в карман за пачкой, наткнулся на эрекцию.
   Курение сокращает жизнь, махнул он рукой, и, подхватив Машу, с силой поцеловал ее в распахнутые губы. Во время поцелуя руки его проникли внутрь халата, скользнули по гладкой спине внутрь трусиков. Прижав девушку к себе за подрагивающие ягодицы, он некоторое время продолжал ее целовать. Потом понес на кровать.
   Трусики порвались и повисли у девушки на одной ноге.
   -Экий ты скорый, - пока Маша проговаривала эту фразу, Картазаев успел ввести ей на всю длину.
   Расстегнув на ней халат, он старался ухватить губами прыгающие в такт груди. А когда залез девушке языком в ухо, то Маша, застонав, буквально выгнулась на кровати. И в этот момент он вошел в нее особенно глубоко.
   Потом он сменил позу. Закинув ноги девушки себе на плечо, он положил девичьи ягодицы, нежные и пухлые, себе на ладони, мял их сильными пальцами, распаляясь все сильнее и ни на секунду не прекращая движений. Наоборот, поступательные движения его становились все мощнее, и каждый раз он едва не стряхивал девушку с себя.
   Она стонала беспрерывно, и, сжав в последний раз упругие ягодицы, он оглушительно, до боли в ушах, кончил.
   -Что это было? - спросила она.
   -Любовь,- ответил он.
   -Я всегда думала, что любовь это что-то другое, - возразила она.
   Картазаев лежал на животе, а девушка водила по спине пальцем, найдя застарелый шрам. Картазаев остро чувствовал волнующие прикосновения женских грудей.
   -Где это тебя так? - спросила Маша. - У тебя вся спина в шрамах.
   -Какой тебя интересует конкретно?
   -Вот этот, - с этими словами она вонзила в глубокую ложбинку влажный и горячий язык.
   Картазаев всем телом по-звериному развернулся к ней. Она игриво отшатнулась от него и упала на живот, делая вид, что пытается уползти, но проделывая маневр чересчур вяло. Он не ударил в грязь лицом и не дал ей удрать далеко. Подхватив ее за талию, стал натаскивать на себя.
   -Боже, какая красота, - прошептал он. - Как ты красива!
   Ее ягодицы со шлепками бились о внутреннюю поверхность его бедер.
   Они занимались любовью до изнеможения. Под утро любовники впали в такой экстаз, что им было достаточно просто лежать друг на друге, ощущая голые тела, чтобы испытывать наслаждение.
   Оно было безгранично. Картазаев подумал, что еще немного, и он просто умрет на красавице.
   Они так и уснули в объятиях друг друга.
   А потом ему приснился жуткий мучительный сон с перевернутой "Волгой" и мертвяками. Вернее, это был даже не сон. Мгновенная вспышка в утомленном любовными утехами уме. Этот кошмар частенько настигал его, когда он совсем не ждал.
  
   -Назад!- он и сам не знал, что так громко можно орать сквозь маску.
   Гарсон отступает по доске мелкими шажками, тогда он помогает ему, нетерпеливо сдергивая за рукав. Боец теряет равновесие, пошатывается и ступает прямо на месиво. Мерзкий звук, будто давят сразу десяток тараканов. Из - под ноги выдувается пузырь мертвой плоти, наполненный гнилостными газами.
   -Руку, мля! - возмущенно кричит Гарсон.
   Бог подаст. Воспользовавшись тем, что путь свободен, Картазаев рысью прыскает вверх. Приседает и высовывает над кучей только голову. Явной опасности нет, движения тоже, и он приставляет к глазам монокуляр.
   Сзади чертыхается и костерит Гарсон.
   -Чего орал? - спрашивает Картазаев. - Какие еще живые?
   -Зачем толкаться? Ботинки испортил! - возмущается боец.
   -Еще слово и пойдешь в машину! - предупредил Картазаев. - Чего видел? Только быстро!
   -Женщина там...живая.
   Картазаев и сам видит. Она лежит там, где кончается проулок и начинается собственно двор. Жухлые кустики, убогие детские качели. И голая женщина. Может, девушка. Потому что ей нет и семнадцати.
   Она голая. Лежит влагалищем к полковнику. Между ног стрижка в виде полоски.
   Не факт, что она живая. Хотя следов разложения никаких. Кожа белая. Никаких пятен, выступивших и успевших высохнуть жидкостей. Черные волосы красиво раскиданы.
   И вообще девчонка хороша. Груди, бедра.
   -Назаров, шумни! - коротко бросает Картазаев, не оборачиваясь.
   Лейтенант дает очередь в воздух. Из чахлых кустов с вертолетным стрекотом взмывает стая воробьев.
   Расклюют ведь, подумал Картазаев, а Назарова укоротил. Развоевался тут.
   Как и ожидалось, девчонка даже не шелохнулась. Может, мы рано зашли, рассуждал полковник. Мало ли, сумита по окраинам выгуливали. Здесь эпицентр! Неизвестно что, вирус ли излучение, здесь могли сохраниться дольше.
   Воробьи бы сдохли, возразил он себе.
   Странно, однако, все. Все ломились от этого места, давились и умирали, а красотка разделась до гола и улеглась.
   Может, это мародер? Из последней волны? Зашла буквально вчера, всего ночку и пролежала. Но почему голая?
   -Выдвигаемся! - скомандовал Картазаев. - Гарсон справа, Шустрый слева! Держать сектора, но не стрелять! Это приказ!
   Кучу бойцы преодолели грамотно. С доски на стенку и дальше уже на чистую землю. Картазаеву пришлось сделать усилие, чтобы повторить маневр.
   Едва оказались во дворе, он почувствовал, что здесь что-то не так. Потом понял. Запах. Здесь почти не пахло. Может, проток свежего воздуха?
   Бойцы заняли позиции по бокам. Гарсон показ три пальца, Шустрый пять и еще три. Восемь.
   Объекты не двигались, замерев на лавках в глубине дворика и у единственного подъезда. Судя по неестественным позам, их можно было не опасаться.
   Картазаев присел у трупа, пощупал шейный пульс. Пульса не было. Но это ничего не значит. Мог быть чересчур слабый. Когда хотел посмотреть зрачки, обратил внимание на с силой зажмуренные глаза.
   -Крот!- вырвалось у него.
   -Нет трупного окоченения!- заметил Назаров. - Ткани мягкие! Живые! Она живая!
   На выкрик бойцы оглянулись.
   -Смотреть сектора!- вернул их к действительности Картазаев. - Лейтенант, вызывайте грузовик. Пусть пришлют с кунгом. Надеюсь, не надо повторять о соблюдении режима секретности. В эфире никаких подробностей!
   -Надейся! - процедил Гарсон.
   Можно было сделать вид, что не услышал, но Картазаев не любил этого.
   -А на вас я подам рапорт, когда вернемся! - сообщил он.
   -Пожалуйста! - вызывающе ответил тот.
   После того, как машина была вызвана, Картазаев приказал Назарову неотлучно находиться при находке, а бойцам очищать проход, чтобы мог заехать грузовик.
   Сам, наскоро оглядев двор, подошел к подъезду. Здесь на лавке бесформенной кучей тряпья сидели три старухи. Когда он шел через двор, у него было дурацкое чувство, что они следят за ним. Но когда он прошел мимо, заблуждение рассеялась, они также продолжали смотреть вглубь двора.
   Планировка дома оказалась довольно дикая. Внутри подъезда оказалась лестница, но квартир на первом этаже не было, жилье было только на верху. Скорее всего, вход на первый этаж находился в другом месте. Может, с фасада.
   Картазаев поднялся до кургузой двери, обитой филенкой, которую не пришлось даже ломать. Она была не заперта.
   Однако Картазаев замешкался. Он понял, что что-то пропустил. Что-то ускользнуло мимо его внимания. Царапнуло на периферии. Преодолевая внутреннее сопротивление, Картазаев протянул руку, вталкивая дверь внутрь.
   Изнутри пахнуло мертвецкой. И он понял, что во дворе, исключая ту зловещую кучу разложением не пахло. Ничем не пахло. А здесь мертвец был.
   Взяв пистолет наизготовку, вошел.
   В крохотной квартирке оказалась всего одна комната, кухня и туалет. Все крохотное.
   Труп, находящийся далеко за чертой разложения, черный словно обугленный, находился в туалете. На унитазе. Картазаев прикрыл дверь плотнее.
   Судя по двум кроватям, старым, еще панцирным, здесь жило двое. Если конечно одиночка не имел обыкновения спать на двух кроватях по очереди.
   Единственный стол стоял на кухне, исправно служа и обеденным и компьютерным. ЖК-монитор, устаревший, но добротный. Модем-DSL. Высокоскоростной.
   Картазаев подошел к окну и на полном рефлексе ушел вбок под прикрытие стены.
   Все видимое пространство за окном устилали погибшие. Они перекрыли дорогу, заползли на газон, друг на друга, лезли на стену, протягивая руки. Куда? К этому окну.
   В этот момент напряжение достигло своего пика, и Картазаев буквально подпрыгнул на месте, потому что в это время у него за спиной, в оставленном дворе вдруг так...
  
   Под утро зазвонил мобильник.
   -Ты где?- спросил Серегин.
   -Сплю, - зло ответил Картазаев.
   -Мы нашли Дэна, - сказал замдиректора.
   Картазаев рефлекторно присел на постели.
   -Где?
   -В Африке конечно,- нехороший у начальства был тон, чересчур спокойный. Он еще не решил, впадать ли ему в эйфорию или, наоборот, в печаль, ибо обнаружение Дэна сулило еще большие проблемы, нежели когда тот был в бегах.
   Этот как с атолловой рыбкой сузи. Зароется в донный песок, ее не видно и не слышно, но стоит наступить, как вокруг ноги точно захлопывается медвежий капкан. Удовольствие ниже среднего, и Картазаеву посчастливилось его испытать. Вон шрамы стопу как в тапки обули.
   Переоснащение ОПУ, превращение его в самодостаточную единицу внутри структуры ФСБ не прошло гладко, а если говорить откровенно, закончилось большим швахом.
   Вначале в ОПУ попали не те люди, решившие, что теперь они над законом, отчего крыша у некоторых поехала конкретно.
   Дэниэл Сарана возглавлял в управлении африканский отдел, и кличка у него была Африканец. По сути, это был ликвидатор, и операции, которые проворачивал Африканец, являлись наиболее секретной частью деятельности ОПУ.
   Это был козел, каких свет не видывал. Картазаев лично с ним знаком не был, но когда после Кейптаунской бойни ему поручили внутреннее расследование, и через его руки прошла целая куча служебной переписки, ему стало ясно, что корреспондент законченный параноик и садист. Список его жертв оказался бесконечен, включая даже сотрудников отдела!
   Самое неприятное заключалось не в том, что Африканцу удалось свалить, Дэн каким-то образом пронюхал про Картазаева и клятвенно обещал умыть его кровью.
   -Будь осторожен, полковник, - продолжал тем временем Серегин. - Есть сведения, что он грозился, что следующий на очереди - ты. Чего молчишь?
   -А что говорить, если я следующий?- пожал плечами Картазаев. - А что значит следующий на очереди? Был кто-то еще?
   -Был,- сказал Серегин после паузы.- Нам удалось перекрыть все возможные каналы утечки. Могу утверждать, Африканец останется в Африке. Навсегда. Операцию поручена Буйволу. Он постарается, будь уверен, муха не пролетит.
   -А что ж ты тогда звонишь по ночам? - хотел спросить Картазаев, но не спросил.
   -Кто звонил? - сонно спросила Маша, скомканная простыня застряла между грудями, Картазаев высвободив ее, не забыв поиграть с прелестями.
   -Перестань, - она повернулась на бок.
   Опять тренькнул мобильник.
   -Да выключи ты его.
   -Последний звонок.
   Звонил Мошонкин.
   -Срочный факс, - доложил Мошонкин.
   -Читай, раз срочный.
   -Секретный.
   -У меня от родного десанта секретов нет.
   Было слышно, как Мошонкин шуршит бумажной лентой, потом читает:
   -Я в Вене.
   -Дальше, - нетерпеливо поторопил Картазаев.
   -А дальше ничего нет. Это все.
   -И из-за такой ерунды ты звонишь мне по ночам!- вспылил Картазаев.
   -Так срочно же! Да и не ночь уже давно.
   -Ладно, раз уж позвонил. В следующий раз по такой секретной ерунде не звони.
   Картазаев сунул мобильник под подушку, заложил руки за голову и подумал:
   -Интересно, сколько часов лету от Вены до Карнача? И есть ли прямой рейс? Наверное, бедолаге придется через Москву переть. Не ближний свет. Или чартер?
   Африканец выбрал чартер.

Глава 4

   Бронетранспортеры прибыли на следующий день.
   Ноу-хау оперативно- поискового управления. Стрелковые люки наглухо запаяны, бока новеньких машин обезображены следами свежей сварки.
   Технику загнали под просторный тент, скрывший ее от любопытных глаз. Машин было три, из одной выгрузили зеркально блестящие металлизированные костюмы и респираторы.
   -Вас будет сопровождать взвод десантников под командованием капитана Нестеренко. Но БТР могут вместить больше, - заметил генерал.
   -Костюмов на всех нет, - пояснил Картазаев.
   В этот момент тренькнул мобильник. Картазаев даже не сразу понял, кто звонит.
   На том конце стоял невообразимый шум, а говоривший все время отвлекался на посторонние переговоры. Похоже, там было полно людей, требовавших к себе внимания.
   -Володька! - заорал неизвестный, и лишь по этому воплю Картазаев опознал, наконец, Ивана Штоца по кличке Буйвол.
   -Ты откуда звонишь?- спросил Картазаев, но тот его вопрос проигнорировал.
   -Он ушел от меня! - продолжал вопить Буйвол, он и кличку получил от этой своей привычки все время орать. - Анварский аэропорт в Сахаре, из самолетного парка только пара "кукурузников", а он ушел. Там восемь человек моих было, он всех положил.
   -Как это ему удалось? Сколько у него людей?
   -Никто не знает. Дэн сбесился!
   -Конкретнее?
   Буйвол опять его вопрос проигнорировал.
   -Через границу я его не пущу, зуб даю! Есть сведения, что он через Брест!
   И связь прервалась. На табло загорелась надпись: "Абонент находится вне зоны досягаемости". Странно, учитывая, что при применяемой в ОПУ мощной аппаратуре можно безо всяких осложнений звонить из ракетной шахты с той стороны шарика.
   Да, кстати, ведь Буйвол раньше ему никогда не звонил. Он и номера его не знал. Номер знал только Серегин.
   Картазаев набрал номер шефа, но потом какое-то наитие заставило его нажать на сброс. Странная история, и слишком мало данных, чтобы разобраться в ней.
  
   -Вы завтра в город идете, возьмите меня с собой, - попросил вечером Мошонкин.
   -И кто это тебе наболтал? - недовольно спросил Картазаев.
   -Военная тайна.
   Тоже мне армия, с сарказмом подумал Картазаев. Вся операция коту под хвост. Интересно, можно в этой стране что-нибудь сделать по секрету?
   Зазвонил мобильник.
   -Приди ко мне сегодня, - попросила Маша.
   -Сегодня не могу.
   -Я знаю, вы завтра идете...Туда.
   Картазаев ниспослал мысленный вопль в небеса.
   -Придешь? - спросила она, он лишь отрицательно качнул головой, но женщина прочувствовала ответ. - А когда ты вернешься, зайдешь?
   Сразу. Если вернусь, подумал Картазаев, а вслух по уже противной самому себе привычке говорить не то, что думаешь, а даже наоборот, пообещал:
   -Конечно, Маша.
   Идти к ней не хотелось. Она была словно выпитый компот. Свою жажду он утолил, чего же еще?
   Он и не женился в свое время из-за этого. Понял вдруг, что при его беспокойной работе настанет, в конце концов, такой день, когда он уйдет, а назад не вернется. Не предусматривает его хлопотная должность спокойной пенсии.
   Он представил, какие хлопоты достанутся его предполагаемой жене и сколько нервотрепки возможным детям. Хотя труп, конечно, доставят за государственный счет. "Тьфу" три раза.
   Картазаев посмотрел на ожидающего ответ Мошонкина и спросил:
   -Тебе сколько до дембеля осталось?
   -Два месяца. Меня ж ребята засмеют в деревне, когда узнают, что не был на войне. Скажут, какой же ты десантник? Да и самому охота себя в деле попробовать. Знаете, какой я ловкий и хитрый. Мне в драках равного не было.
   Когда-то не было, уточнил Картазаев. Когда ты дрался в последний раз, дорогой? Когда стрелял? За тобой и автомат, небось, последние полгода молодой таскал.
   -Ты про диверсантов узнал, как я просил? - спросил он.
   -А как же?- речь Мошонкина приобрела рассудительность, Картазаев представил, как парень с такой же интонацией обсуждает в родной деревне виды на урожай. - Видал их пару раз с генералом из ФСБ.
   -Данюк его фамилия.
   -Точно.
   -Ты скажи, чем они сейчас занимаются?
   -А ничем. Пропали они.
   -Как пропали? - не понял Картазаев.
   -Вещи все на месте. Палатка у них недалеко от штаба.
   -А Данюк?
   -Этот на месте. Все высматривает Вольд. Часами на смотровой вышке торчит с биноклем.
   Опередил-таки, подумал Картазаев. Своих высматривает. Похоже, мы не первые. Ну и нехай с ними. Они еще не знают его главного секрета, без которого им до Дворца не добраться.
   -Так возьмете? - спросил Мошонкин.
   -Как же я тебя возьму, если ты диверсантов упустил? - деланно удивился Картазаев. - Вот, если ты мне их найдешь.
   Глаза парня загорелись надеждой.
  
   Картазаев имел профессиональную привычку спать, как убитый, перед любой предстоящей операцией, даже если она имела все шансы стать последней в его жизни. В ночь перед походом неплохо было бы выспаться, но поспать ему не дали.
   В полночь в дверь постучали.
   Мошонкин схватил автомат и спросил рвущимся спросонья голосом:
   -Кто там?
   -Майор Извеков из штаба Кордона, - ответили ему. - Срочное сообщение для полковника Картазаева.
   -Погодите минутку, - как можно беззаботнее проговорил Мошонкин, сам передергивая затвор.
   Не выпуская дверь из прицела, он неслышно прокрался вверх по лестнице, но едва оказался в комнате, как в висок ему уперся ствол картазаевского пистолета.
   -В следующий раз не заходи без стука, застрелю, - просто предупредил он, и это не являлось угрозой, констатация факта человека, который всегда начеку. - Что за медведь там ломится?
   Мошонкин был готов дать голову на отсечение, что стук был произведен настолько деликатно, что дальше его койки, стоящей впритык к двери, не ушел.
   -Майор Извеков. Но я о таком не слыхал, - чистосердечно признался Мошонкин.
   -Ты не прав, братишка. Есть один Извеков. Судя по спискам, вчера должен был прибыть.
   Они спустились к двери.
   -Константин Федорович? - на всякий пожарный проверился Картазаев.
   -Если вас интересует мое имя, меня зовут Сергей Федорович. Я прибыл по личному приказу Командующего.
   Картазаев спрятал руку с пистолетом за спину и открыл дверь.
   Оказалось, что за ней полно людей. Вдали урчал движком бронетранспортер.
   -Что случилось? - спросил Картазаев. - Надеюсь у вас веские причины, чтобы будить людей по ночам. В противном случае я подам на вас рапорт.
   Майора его строгий тон не смутил.
   -Придется проехать с нами, - сказал он. - Командующий сказал, что вам интересно будет взглянуть. Находка в лесу, товарищ полковник.
   -Да? - брови Картазаева взлетели кверху. - Вы думаете, мне стоит взглянуть?
   -Не ходите с ними, - успел шепнуть Мошонкин.
   -И что вы там нашли?- Картазаев сделал вид, что его не услышал.
   -Вам лучше проехать, - майор слегка наклонился к нему и проговорил. - Странная находка. И страшная.
   -Это по моей части, - оживился Картазаев.
   Они сели в броневик, и тот покатил по лесу, ломая мелкие деревца, но, судя по всему, по этой трассе катались не один раз и успели перемолоть всю растительность.
   Наконец в свете фар возник наскоро установленный шлагбаум. Дальше пришлось идти пешком.
   Через пятьдесят шагов уткнулись в живую цепь. Солдаты с автоматами наизготовку окружали небольшую поляну, в центре которой возвышались четыре осины, образуя ромб.
   Посреди поляны был распят человек, привязанный за конечности к деревьям. Он висел в метре над землей лицом к небу. Голова свешивалась вниз таким образом, что становилось ясно, что у трупа сломана шея.
   Рядом суетились медики и солдаты. Из группы отделился человек в белом халате и направился к ним.
   -Остановись! - приказал Картазаев.
   -Да это мой человек, - возмутился Извеков. - Ты что, полковник?
   -Пусть говорит оттуда, - велел тот.
   -Ладно, - нехотя согласился майор, если б не строгий наказ Командующего выполнять все приказы Картазаева, послал бы он его подальше и уже давно. - Сидоренко, докладывай!
   -Его пытали, - сказал тот. - Отрезали два пальца.
   -Причина смерти? - спросил Картазаев, а когда тот замялся, повторил. - Вы установили причину смерти? А время смерти вы тоже не установили?
   -Вы многого хотите от моих людей, - заметил Извеков. - Среди них нет экспертов. Я сейчас распоряжусь, чтобы труп отправили в лабораторию.
   Картазаев, казалось, его не слушает. Заметив, что один из солдат направился к оцеплению, он опять крикнул:
   -Остановиться, боец!
   -Да что происходит? - возмутился майор. - Командовать моими людьми вам никто права не давал.
   Картазаев опять его не услышал.
   -Я тебя понимаю, боец, - проговорил он.- Но и ты меня пойми.
   -Выпустите меня, - тихо попросил солдат. - У меня месяц до дембеля остался.
   Картазаев лишь покачал головой.
   -Пусть подъедет БТР и посветит фарами, - приказал он, и ему подчинились.
   Машина, доломав еще не поломанные кусты, встала рядом, и яркий свет залил поляну.
   Замершие в центре люди превратились в застывшие темные силуэты, а у распятого трупа стали видны с силой зажмуренные глаза.
   -Крот! - ахнул кто-то в оцеплении.
   -Без паники! - взял инициативу в свои руки майор. - При попытке выйти будем стрелять на поражение!
   Окруженные повели себя по разному. Кто-то, раскачиваясь, рухнул на землю, кто-то заметался по поляне, но кричали все. Крики стали замирать. Люди засыпали. Вскоре наступила тишина.
   -Велите, чтобы пригнали экскаватор, - негромко сказал Картазаев, но его услышали все, до последнего человека.- Передвигайте Кордон.
  

Глава 5

   Колеса "Волги" вращались неравномерно. На перевернутой машине это было видно особенно отчетливо. Картазаев припоминал, что водитель Коля жаловался на балансировку.
   Полковник стоял с пистолетом в руке, но стрелять было не в кого.
   В живых оставался только Гарсон. Парень сидел, вжавшись в стену плечами, и дрожал крупной дрожью. Ладони с набитыми костяшками плотно прижаты к лицу. Крови почти нет, но между пальцев соплями свисают выдавленные глаза.
   У Назарова сломана шея. Он лежит чистенький, аккуратный. Даже непонятно, как он упал. Зато Шустрый весь изгваздан в пыли и мусоре. Судя по всему, его добивали на земле. Разбитая грудина почти плоская.
   Сначала Картазаев решил, что водитель получил смертельную травму при ударе. Вдоль фасада шла ослепительная глубокая царапина. "Волга" со всего маха въехала в угол. "Съела" на лобовом ударе набранную скорость, отскочила назад и перевернулась.
   Но, подойдя ближе, увидел отсутствие у убитого кадыка вместе с частью шеи. В течение нескольких секунд 3 литра крови оказались на лобовом стекле.
   Картазаев включил рацию, готовый сообщить о засаде, но тут же выключил.
   Следы. Они вели от машины через улицу в соседний двор. Маленькие босые ножки с крохотными пальчиками.
   Забрызгалась, тварь!
   Первое желание было броситься в погоню, но Картазаев никогда не поддавался на провокации.
   Связавшись с Серегиным, он доложил о произошедшем. Без подробностей, о которых он теперь знал.
   Ничего они расчищать не стали, не смотря на приказ. Гарсон взял девчушку на руки и понес. Он успел перенести ее на ту сторону, а все остальные должно быть ждали с той стороны, когда внезапно зараженная ожила и убила их одного за другим.
   Выдавив у Гарсона глаза, он больше не стал тратить на него время. Возможно, Назаров уже принимал ее на руки. Картазаев был уверен, что лейтенанта она убил вторым. Походя, одним сильным сокрушительным движением, свернув шею.
   Шустрый, оправдывая погоняло, успел посопротивляться, и тогда она сбила его с ног и добила на земле. Не давала подняться и прыгала на него ногами, круша ребра маленькими стальными пятками.
   Коля успел завести мотор и даже поехать, но далеко уехать она ему не дала, повиснув сбоку, а потом дотянулась своими хищными коготками через приспущенное боковое стекло.
   И все из-за того, что он, Картазаев, недопустимо расслабился. Не проконтролировал. Не заставил закрыть Колю окно, а спецназовцев разгрести кучу и вынести тварь на носилках, как и было условлено.
   Он нес полную ответственность. Как всегда.
   Он так Серегину и доложил.
   Обычное начальство в 99-ти случаях из 98-ми бы раскричалось, обещая отдать под суд, но Дым не был обычным.
   -Ты думаешь, там могли сохраниться живые?- спросил он обыденным тоном, будто Картазаев и не стоял над погибшими всего минуту назад людьми.
   -Внутри во дворе есть еще несколько, не тронутых разложением.
   -Мы вывезем их.
   -У меня другое предложение!- рубанул Картазаев.
  
   Хозяина квартиры звали Евгений Сергеев. Завсегдатай торрентов и чатов он выбрал себе ник Сэр Геев. Так его в ОПУ и стали называть. По указанному адресу также была прописана гражданка Толстогузова 74-х лет. Сэр Геев приходился ей внуком.
   Тело Сэра Геева давно увезли. Очистили въезд во двор. Теперь во дворе стояла общевойсковая брезентовая палатка, куда поначалу свозили всех "кротов", пока подобные палатки не появились в других местах.
   -"Кроты" - интересно,- хмыкнул Бивиа Папаш, подполковник медслужбы (попутно руководитель одного из подразделений ОПУ).
   "Кротами" называли тех, кто подвергся инфицированию ЭМЛ, но по невыясненной причине не умер, хотя пища и воду не принимал в течение длительного времени, которое на много превышало время, отмеренное природой на то, чтобы живой организм продолжал считаться таковым, не подвергаясь необратимым разрушениям.
   Картазаев не считал, что у него легкая рука, и меньше всего хотел, чтобы его считали первооткрывателем, дающим название всяким мразным вещам. Так получилось.
   Он до сих пор помнит вопль, с каким наполовину препарированный "крот" выбежал из палатки, преследуемый кодлой во главе с самим Папой, вооруженных скальпелями точно мясники.
   Он не желал знать, скольких они зарезали, пока не дознались до истины.
   "Кроты" были связаны между собой. Стоило взяться за одного, начинали орать все. Томография и энцефалография только подтверждали это. "Кроты" существовали в своем мире.
   Сердца их бились в унисон. Кривые биотоков мозга искривлялись сообразно неким событиям, не имевшим ничего общего с окружающим миром.
   -Они не здесь! То есть тела их тут, а сознания где-то далеко!- сообщил Папаш.
   У него был маленький нос, светлые волосы, и грузина выдавал лишь чудовищный гортанный акцент.
   -Я бы сказал, что их используют. Всех скопом.
   -Кто?- спросил Картазаев.
   -Это можно узнать только одним способом. Практическим. Инфицироваться ЭМЛ, заснуть и посмотреть. У этого способа один и очень существенный минус. Проснуться не получится.
   Это было так. "Кротов" невозможно было вернуть в нормальное состояние. По существу это были только тела. Оболочки.
   При принудительном оживлении, которое Папаш издевательски называл "оживляж", "кроты" погибали, поэтому эксперименты вскоре прекратили. Но до этого их пытались допрашивать, подключали электрошок и кучу других довольно жестоких вещей.
   "Кроты" бились, привязанные к резекционным столам, а Папаш надрывался над ними, крича в ухо:
   -Кто все это устроил? Что это? Откуда?
   И тогда из уст хрипящих "кротов" они впервые услышали:
   -Вольд!
   Но они так и не смогли добиться большего.
   Что бы это ни было, Вольд выкосил все живое в радиусе нескольких десятков километров и ушел так же внезапно, как и появился.
   А потом он вернулся.
  
   Пакет принесли ранним утром. Мошонкин, по крестьянской привычке, уже не спал. Когда в дверь постучали, он до блеска вычищал ботинки.
   - Срочный пакет для полковника Картазаева!
   Мошонкин хотел идти за полковником, но тот спустился сам.
   -Открывай!
   Стоявший за дверями военный чин, в точности установить не удалось какой, он был в накинутой плащ-палатке, хоть дождя и не было, передал объемистую бандерольку. В ней прощупывалось нечто хрустящее.
   Картазаев прочитал обратный адрес и даже изменился в лице. Коротко ругнулся, после чего избавил бойца от дальнейших терзаний, приказав погулять возле дома.
   -Автомат не забудь!
   -Куды ж без него?
   Картазаев так торопился, что едва не поддал бойцу напоследок дверью. Мошонкин услышал, как полковник торопливо запирает дверь изнутри.
   -Гуляй, сказано! Не подслушивай! А то знаешь, как со свидетелями поступают?
   Мошонкин шуганулся прочь. Полковника нельзя было воспринимать не серьезно. Василий был уверен, что он шутить не умеет. Как говаривал деревенский кузнец: "Думаешь, я шутю тут с тобой. Нет у меня такого органа, чтобы шутковать"!
   Со словами "Вот дура!" Картазаев вскрыл конверт. Внутри оказался кулек в твердом целлофане и короткая записка.
   "Здравствуй, Вова. Я ведь предвещала тебе, что еще пригожусь.. Вышло по-моему. Эбен тебе я растерла. Пион и орешник тоже растертые, осталось их смешать в равной пропорции. Лучшее время для окуривания с 15 до 16 часов. Змею я коптила сама. Оценишь мою кулинарию. От себя положил перья орла, но это на крайний случай. Еще посылаю майоран, душистую руту и шалфей. Золототысячник положил в карман над сердцем и носи всегда с собой. Вова, во что ты ввязался? Лучше бы ты своих террористов-смертников ловил, не так бы было опасно. А так я за тебя откровенно боюсь. Подпись: Твоя Ники. P.S. И почему ты не оставил мне своих ногтей, я бы тебе сделала "Лунное очищение"? Придется обойтись халатом, в котором ты был. Когда ты получишь мое письмо, положи золототысячник в карман, как я сказала, и закрой глаза. В этот момент я буду ворожить тебе на удачу. Ты почувствуешь. Жалко, мне не положено верить в Бога, а ты верь".
   Чертова баба! Картазаев опять ругался. Но трахается божественно. Полковник побывал более чем в ста странах, но никто ему минет так качественно не сделал. Даже в Антарктиде. Или они слишком много выпили тогда? Помнится, он тоже куролесил как молодой.
   Он поискал глазами помойное ведро, но, представив недоумение Мошонкина, когда он естественно все переворошит, чертыхаясь, сунул бандерольку в разгрузку.
   Невзрачная колкая травинка выпала на пол, он спрятал ее, сунув в задний карман галифе. Господи, стыд то какой!
   Ну, вроде все прибрал!
  
   На Сергеева первым обратил внимание Бивиа Папаш. У него оказалось больше данных, и он их правильно проанализировал.
   Сэр Геев ненавидел свою бабушку. Как он ее только не называл! Старуха, Карга, Ведьма.
   Картазаев велел добыть все, что передавалось с этого компьютера и ему принесли километры распечаток.
   Толстогузова, долгие годы страдая эссенциальной артериальной гипертензией (в простонародье, гипертонией), в конце жизни впала в полный маразм, за что Сэр Геев ее искренне и самозабвенно ненавидел.
   Два человека делили крохотную комнатушку и ненавидели друг друга так, как могут ненавидеть только близкие родственники.
   Толстогузова панически боялась умереть.
   "В силу общего затмения сознания Карга уверилась, что умирают только по ночам",- писал Сэр Геев. - " Долгими ночами она жжет свет на кухне и ходит по коридору, шаркая тапками. Зато днем храпит на всю катушку, тварь. Когда же она издохнет?"
   У Толстогузовой оказалось множество грехов, стоически подмеченных любящим внуком. Она забывала выключать свет и воду. Она не умела пользоваться унитазом и часто забивала его. Она не готовила и не стирала и пыталась заставить делать это внука. Впрочем, безрезультатно.
   Она рассорилась со всеми старухами во дворе, потому что была уверена, что они хотят убить ее во сне.
   " Когда Карга орет, у нее вылазят глаза!" - восхищался внук.
   И еще:
   "Последнее время я стал болеть. Карга сглазила меня. У нее дурной глаз. Ночью она смотрит на меня своими выпуклыми глазами и зомбирует".
   Картазаев ничего не понял и так об этом и сказал эксперту.
   -У бабушки крыша поехала, и внук считал ее ведьмой. Что здесь такого?
   Вместо ответа Бивиа показал ему карту города, усыпанной словно корью красными пятнами.
   -Расположение найденных "кротов", - пояснил он.- В эпицентре квартира Сэра!
   -Совпадение!
   -Слишком много совпадений! "Кротов" будто кто-то созывал со всего города. И эта единственная живая бестия тоже была тут.
   -Ты что же думаешь, Вольд это козни Карги. Как это называется? Порча? Ты серьезно?
   В ответ Бивиа показал ему еще одно место из распечаток, он держал целый рулон, испещренный пометами.
   Сэр Геев жаловался на ухудшение здоровья, слабость, сонливость.
   " Она заставляет меня спать за себя!" - жаловался он.
   -Нет, вот ты человек с высшим образованием. Ты что на самом деле считаешь Вольд проделкой немощной выжившей из ума старухи?
   -Мы не должны исключать и такой возможности.
   -Это не возможность. Это бред.
   -Старуха исчезла.
   -Не факт. Ты видел могильники? Туда тысячами закапывают. И старушка твоя там.
   -Сэр Геев мертв.
   -А тут вообще много мертвых. Ты не заметил? И вообще Вольд - мужское имя. Попомни мои слова. Это сильный безжалостный ублюдок, и он, в конце концов, обнаружит себя. И не надо искать ведьм там, где их нет, и тащить их на костры!
   -Ведьмы! Ты сам сказал!- Бивиа поднял кверху палец.- Все началось с того, что ты нашел здесь голую девицу.
   -Этим не началось, этим закончилось, - пробормотал Картазаев, не любящий напоминаний о проколе.
   -Но это был не обычный "крот". Она притворялась "кротом", а потом, когда они подпустили ее, убила Назарова и его людей. Это была Карга!
   -Она напилась чужой крови и помолодела? Еще немного и я буду вынужден положить тебя на твой же лабораторный стол.
   -Не крови она пила, а чужые жизни! Она и сейчас их пьет!- Бивиа указал на палатку, откуда не переставали доноситься жуткие звуки.
   -Это не доказуемо.
   -Не факт.
   Внезапно Картазаева озарило.
   -На все, что ты тут нес о Карге, наплевать и забыть. Кроме одной вещи! Ты говорил об эпицентре. Что если его ликвидировать?
   -Не понимаю, как?
   -Самым тривиальным образом. Бомбу взорвать.
   -Иди, взрывай, да! Тут и так одни мертвяки.
   -Не тут, а там.
   -Где там?
   -Ты сам говорил, что кроты существуют в своем мире. Что если действовать на их территории? И бомбу переправить в их эпицентр, действующий? Где-то они все живут в своих снах. Перенестись туда и бомбу перенести!
   -Но ведь для этого надо инфицироваться вирусом ЭМЛ.
   Папаш тяжело посмотрел ему в лицо.
   - Даже не думай. Если подойдешь к лаборатории ближе, чем на двадцать шагов, а тебя арестую. Мне за тебя перед Дымом отвечать!
   -Так найди препарат, чтобы пробудиться.
   -А я что делаю? Это не так просто! Годы могут уйти!
   Он оказался не прав. Серегин подключил около двухсот институтов, и уже спустя восемь месяцев был синтезирован витазин.
   Небо с утра хмурилось тучами, но дождя не было. Все вокруг было блекло серое.
   Бронемашины вырулили на обводную дорогу, соединяющую две части мертвого города, и направились в сторону промышленно более развитого района, носившего название Портовый.
   Картазаев находился в середине колонны. В первой машине ездят только дураки и герои. Он не относил себя ни к первым, ни тем более ко вторым.
   Спасибо первому Вольду (как это ни цинично звучит), он подготовил их ко второму. Бойцы, одетые в празднично переливающиеся металлизированные костюмы, напоминают артистов. Шоу должно продолжаться. На лицах обычные маски, но фильтр с секретом на 10 тысяч долларов. Среди многочисленных ингредиентов платиновый порошок высокой очистки. Хорошо, бойцы не знают. Начнут выковыривать, чтобы увезти домой на дембель сувенир, сами уедут в цинковых костюмах. В каждой маске самоликвидатор. Ноу-хау не должно попасть в руки врагов. А тем паче друзей.
   Еще из секретов - ботинки Картазаева. Рабочее название "Ботинки разведчика". В подошву закатана пара огнестрельных устройств на один выстрел каждый. Так что теперь он мог не только дать с ноги, но и выстрелить.
   Четырех полостное европейского качества полотно покрывал нетронутый слой пыли. Местами возвышались кучи нанесенного ветром мусора, по дороге уже полмесяца никто не ездил. Быстро заметает следы цивилизации. Если бы человечество вымерло (чур, меня, чур!), очень скоро пришло бы забвение. Наверное, так выглядит смерть.
   Машины минули озера и выехали на возвышенность. Здесь на повороте к расположенной невдалеке деревне Волосатовке возвышался пыльный давно сгоревший светофор. Картазаев велел остановиться и осмотрелся.
   Сколько он ни всматривался, в видоискателе не мелькнуло ничего живого. Ветер трепал лишь шкуры павших собак, кошек, развевал перья птиц. На остановке лежало вповалку несколько человеческих тел.
   Чуть дальше в кювет съехала легковушка. Дверцы в спешке распахнуты, в кабине никого. На сиденья уже нанесло мусора. Стекла изнутри забрызганы грязью от прошедшего давным-давно дождя.
   Броневики двинулись дальше в сторону города, соблюдая скорость в сорок километров в час и удерживая дистанцию, позволяющую при внезапном торможении не столкнуться друг с другом. Через полчаса беспрепятственного продвижения они проехали еще под одной эстакадой и подъехали к химзаводу.
   Это был целый комплекс химических предприятий, в который входило производство синтетического каучука, изопрена и сопутствующих газов. Довольно мрачного вида корпуса чернели свежими разломами со следами пожарищ. Несколько вышек, каждая высотой с десятиэтажный дом, упали, разрушив здания и огораживающий предприятие кирпичный забор.
   Картазаев отметил несколько уцелевших круглых цистерн с топливом, представляющих сложность при грядущей зачистке, и приказал трогаться. Машины продолжили движение.
   Картазаев почувствовал смутное беспокойство. Проводимая разведка больше походила на прогулку. Все самые провальные операции в его практике так и начинались.
   Нет, это не Вольд, подумал Картазаев. Он чует меня, он затаился, он ждет внутри города, чтобы напасть в самый неожиданный момент, когда я не буду к этому готов.
   Этим надо воспользоваться. Потому что Картазаев, как пионер, готов всегда и ко всему.
  
   Картазаев думал о Вольде, словно о живом существе. Это упростило подход и позволило более детально порассуждать о грядущих опасностях.
   На следующей развилке пришлось сделать еще одну остановку. От развилки одна дорога уходила прямиком в город, другая-на ЗЯБ. С самого начала рейда у Картазаева была задумка двинуть сначала на завод, там и места было больше для маневра, и отсидеться можно было в случае опасности.
   Но сейчас, глядя в сторону темнеющих вдали корпусов и ядерных могильников, Картазаев испытал сильнейшее волнение. Что-то там было не в порядке, с этим заводом. Картазаев, привыкший доверять своим чувствам, вдруг почувствовал даже страх перед этим местом. Первобытный страх, когда не знаешь, чего боишься, но животом чуешь-там опасность!
   Больше небольшой заминки колонна на скорости двинулась к городу, но еще долго Картазаев чувствовал спиной чей-то враждебный взгляд.
  
   На окраине города располагалось приземистое кирпичное здание. Рядом с ним лежало около сотни трупов в военной форме. Картазаев предположил, что город уже штурмовали, пока не вспомнил, что среди учебных заведений района значилось военное училище.
   -Куда сейчас? - спросил капитан Нестеренко, командовавший группой.
   Картазаев плавно повел видоискателем из стороны в сторону.
   Красивый город. Сразу видно, зажиточный. Развитая промышленность, многочисленный средний класс. Жизнь казалась таким незыблемой.
   В этом заключается главная ошибка всех живущих. Нет более зыбкой и ненадежной вещи, чем полностью устоявшаяся жизнь.
   Хорошо, что люди не знают своей судьбы наперед, подумал Картазаев, вспоминая себя мечтательным десятилетним пацаном.
   Кордон, эпидемия, разведка в пропахшем потом бронетранспортере - тот мальчик со светло русыми волосами и слов таких не знал. И хорошо. И прекрасно. Не приносят счастья такие слова.
   -Куда дальше, товарищ полковник? - переспросил Нестеренко, теряя терпение.
   Навязали тут на голову штатских. Полковник. Как же. Пиджак! Крыса штабная.
   -Направо. В город не углубляться, едем по окраине.
   В это время их вызвал штаб Кордона.
   -Говорит первый. Доложить обстановку! - сказал Лощекин.
   Картазаева еще удивило, что нет никаких помех.
   Такое ощущение, что генерал сидит в соседнем доме.
   -Дай-ка мне, - он потянулся к микрофону.
   -Отставить, товарищ полковник, - даже не зло, а радостно проговорил Нестеренко. - Получен новый приказ-двигать в центр города, то есть прямо.
   -Вы что с ума сошли? - возмутился тот. - Здесь командую я.
   -Командует командующий, - издевательски проговорил капитан и передал. - Коробочка, вперед! Полный газ! А то плетешься как верблюд.
   Машина так рванула с места, что десантники едва удержались на своих местах, осыпая водителя нелестными эпитетами.
   -Водитель, прибавить газу! - подзуживал Нестеренко, глаза его приобрели огонек азарта, ему было весело. - Быстрей!
   Машины минули перекресток и, оглашая пустынные улицы ревом моторов, устремились по центру улицы.
   И тут на них напали.
   Засада была подготовлена мастерски. Первым же выстрелом атакующие зажгли машину, шедшую последней.
   Когда сзади раздался грохот, Картазаев инстинктивно развернул видоискатель и увидел в броне третьей машины обширных размеров дыру. Броневик еще ехал по инерции, а внутри уже с треском рвались боеприпасы. В дыру вылетела оторванная рука, потом выбился лоскут белого пламени, и раздался вой горящих заживо людей.
   -Назад, мать вашу! - закричал с перекошенным лицом Нестеренко, но бой уже перешел в неуправляемую фазу.
   -В меня попали! - раздался в шлемофонах чей-то полный ужаса крик.
   Картазаев развернул видоискатель вперед и увидел, как идущий первым бронетранспортер повело в сторону, и он завихлял из стороны в сторону. На броне копошилась непонятное пятно, и Картазаев не сразу понял, что это люди.
   Они выбегали из близлежащих домов и заскакивали на броню, закрывая триплексы своими телами.
   -Огонь по первой машине! - крикнул Картазаев.
   -Вы с ума сошли! - заорал Нестеренко. - Там же мои люди!
   В это время лишенный обзора бронетранспортер со всей скорости въехал в троллейбусный столб. Мотор сразу заглох. Нападавшие, действуя ломами и кувалдами, вскрыли люки и стали вытаскивать оглушенных людей.
   -Откуда здесь люди? Твою мать! Разворачивайся! - продолжал надрываться капитан.
   Водитель судорожно задергал рычагами, маска ему мешала, цеплялась.
   -Не снимать!- крикнул Картазаев, но опоздал, водила сдвинул ее на сторону, глаза его закатились, словно стремясь залезть под лобные кости, засверкали белки.
   Новоявленный "крот" завалился на рычаг управления, и броневик потащило в сторону.
   Картазаев подхватил рычаги и выправил ход. Полковник прильнул к окуляру, но обзор оказался закрыт, и он ничего не увидел, тогда он распахнул люк.
   Оказалось, что они стоят, почти уткнувшись в стену дома. Картазаев развернул машину на одном месте и направил ее в направлении военного училища, намереваясь выскочить из города.
   Пока он разворачивался, на броню успели запрыгнуть несколько нападавших. Они устремились к открытому люку, тянули руки. Картазаев задергал рычагами. БТР заметался по дороге, ударяясь и выворачивая бордюры. Нападавшие, не имевшие опоры, горохом посыпались с брони. БТР стряхнул их словно собака.
   Преследовать их не стали, и Картазаев понял почему. На перекрестке стояло три или четыре бульдозера в ряд.
   Живыми хотят взять!
   Словно в подтверждение его мыслей, с тракторов поспрыгивали и побежали люди. В руках у них были куски брезента, которыми они намеревались закрыть обзор, а также уже знакомые ломы и кувалды.
   Картазаев скрипнул зубами, и ему ничего не оставалось, как нажать на тормоз. Броневик, натужно ухнув всеми рессорами, развернулся практически на одном месте и помчался обратно, в сторону уже догоравшей машины.
   Люди, потрошившие ее, увидели, что они возвращаются, и, кинув добычу, которая и так уже никуда бы от них не делась, бросились им навстречу. Так как в руках у них по-прежнему находились ломы, молотки и кувалды, они стали швырять их, целя в открытый люк.
   Увидя несущийся навстречу, казалось, что в самое лицо, смертоносный рой, Картазаеву нестерпимо захотелось отвернуть, все равно куда, но он не отвернул, потому что знал, что иначе их зажмут наверняка.
   Железки загрохотали по броне, а один из ломов прошел над самым плечом Картазаева и угодил в живот молодому солдатику.
   -Капитан, ты где, сволочь? - закричал Картазаев через плечо. - Убери людей!
   Но тот не появился, с самого начала заварухи забившийся в угол кузова. И то ладно, не мешал.
   Один из нападавших кинулся прямо под колеса, раскинув руки, словно Иисус на распятии, но Картазаев даже не снизил скорости. Броневик подпрыгнул и устремился по улице дальше.
   Оказавшись перед чадящим собратом, БТР ударил его в корму и забуксовал. Колеса с визгом заелозили по асфальту, и некоторое время Картазаев был уверен, что мотор сейчас заглохнет. Топот преследователей слышался все ближе, но в этот момент БТР пересилил и сдвинул препятствие. Подбитая машина запрокинулась, открывая дорогу, и БТР вырвался на оперативный простор.
   Дальше стояли два троллейбуса, но промчаться между ними, раздирая обоим бока, было для Картазаева парой пустяков.
  
   -Вы ответите за свое самоуправство! - лицо Нестеренко кипело праведным гневом. - Вы полезли командовать, совершенно не разбираясь в военном деле. Из-за вас погибли люди!
   Согласно утвержденному плану командования, полетевшего ко всем чертям (плана, а не командования), целью бронегруппы являлся кинотеатр "Юпитер".
   На первом этаже располагался автосалон, вследствие этого имелся въезд, вполне пригодный и для армейских БТРов.
   Заехав внутрь, они на скорую руку заложили вход старыми афишами. Прилегающие улицы оставались пустынны, похоже, проследить их не успели.
   Их уцелело четверо. Картазаев, Нестеренко, сержант Васильев и рядовой Лунев. Картазаев огляделся. Просторный холл имел огромные витринные стекла.
   -Никому не светиться! Лучше прячетесь, дольше живете! - приказал он.
   -На каком основании вы продолжаете командовать! - лицо Нестеренко пошло пятнами. - Вы кто?
   Он демонстративно возвышался посреди холла. Не желая вносить раздор, Картазаев как можно убедительнее сказал:
   -Я старше вас по званию. Вам этого мало? Вспомните, вы еще в армии.
   Глаза Нестеренко налились кровью.
   -Да я даже ваши документы не видел! Предъявите документики!
   -Да кто же документы берет в разведку? Ты что рехнулся, капитан?
   -Как ты разговариваешь с офицером? - заорал Нестеренко. - Ты, штатская сволочь?
   -Перестань орать, ты нас демаскируешь, - едва сдерживаясь, проговорил Картазаев.
   -Насрать на твою конспирацию! - почти взвизгнул капитан. - Сам завез нас сюда, а теперь спасателя из себя строишь!
   Он подхватил с пола кресло и швырнул его в витрину. С грохотом, набатом отозвавшимся в окружающих кинотеатр пустынных улицах, та раскололась и осыпалась.
   Картазаев сделал то, что по существу собирался сделать уже давно, схватился за пистолет, чтобы пристрелить придурка, но он совсем упустил из виду, что бойцы, стоявшие рядом, это бойцы из роты Нестеренко. Они хоть и не совсем одобряли действия старшего, но он был их командир, и это решило все.
   Десантники повалили его, заломали руки. Им повезло, что ни с кого не слетели маски. Капитан подскочил и обезоружил Картазаева, забрав пистолет из кобуры.
   Когда подняли на ноги, обнаружилось, что защитные брюки разорваны до самых трусов.
   -Что теперь скажешь? - спросил Нестеренко, потрясая оружием перед лицом Картазаева. - Молчишь? Я знаю, почему ты молчишь. Потому что Вольд это ваших рук дело. Сидите себе в секретных ящиках, выдумываете, премии получаете, а нам тут дохнуть.
   -Что за бред ты несешь? - возмутился Картазаев, и немедленно получил удар в живот.
   Рукоятка пистолета угодила в кишки, и те судорожно сдернулись в кучу, вызвав нестерпимую боль и одновременно позывы немедленно помочиться.
   В то время, что мучители пережидали, пока Картазаев оклемается, у того появилось несколько секунд, чтобы обдумать ситуацию. Он понял, что еще немного, и сумасшедший капитан попросту пристрелит его.
   -Идиоты, вас же под трибунал отдадут! - выкрикнул он, решив, что знакомое слово должно их пронять.
   -Это за что же? - почти спокойно поинтересовался Нестеренко. - Я выполняю приказ. А ты учинил саботаж и попытался помешать мне его выполнить. Какой же трибунал меня осудит? В Вольде действуют законы военного времени. К тому же, мы в разведке.
   -Свяжитесь по рации с командующим! - предпринял Картазаев последнюю попытку увести от лица смертоносный ствол.
   -А рация разбита! - издевательски заметил Нестеренко и снял пистолет с предохранителя. - Такое в бою тоже случается. Тебе опять не повезло.
   Картазаев изобразил как можно более жалостливую мину и попросил:
   -Ребята, будьте людьми, в уборную мне надо.
   -Ссы в штаны, ублюдок! - ухмыльнулся Нестеренко.
   Ну, как знаете, подумал Картазаев. Поначалу психологически было трудно мочиться в штаны, все-таки взрослый мужик, но потом наступило такое блаженство, и он дунул с такой силой, что в прорехи порванных в сутолоке брюк хлынули целые ручьи. В том числе и на капитанские штиблеты.
   -Ах ты, гаденыш! - Нестеренко отскочил, Картазаев только этого и ждал, распихал удерживающих его десантников по сторонам и бросился вверх по лестнице, в холл второго этажа.
   Сзади жахнул выстрел. Ногу обожгла боль, но Картазаев не остановился, понимая, что это означает смерть, и даже не замедлил хода и, отталкиваясь руками от ступенек и стен, повисая на перилах, выдрался наверх.
   Второй этаж занимало фойе, которое можно было бы считать просторным, если бы не беспорядочно перегораживающие его буфетные стойки и рекламные щиты. Картазаев заметил вдали вход в зрительный зал и побежал к нему, сшибая пластмассовые стульчаки и оставляя следы крови на пыльном полу.
   Не задерживаясь в дверях, последовал дальше, в темноту зрительного зала.
   Кинотеатр оказался не модным мультиплексом, а старинным моноплексом. Зал был только один, и довольно вместительный.
   В нос ударила нестерпимая вонь. Мертвяки сидели целыми шеренгами, там, где их застала смерть. Воздух был настолько плотным, что стоял стеной, выталкивал из себя посторонние предметы. У Картазаева на мгновение возникло острое желание сорвать фильтры и стать своим, не посторонним.
   Папаш утверждал, что смерть от Вольда наиболее безболезненная из смертей. Засыпаешь и все.
   Сзади загрохотали сапоги. Десантники уже поднялись по лестнице и теперь бежали по фойе. Картазаев скрипнул зубами и, подволакивая раненую ногу, побежал по лестнице вниз, к белеющему в темноте экрану.
   Ноги разъезжались на покрытом желтым гноем полу, и пару раз он едва не упал, четко понимая, что если упадет, то ослабшему от потери крови организму уже не подняться.
   Из последних сил ему удалось добраться до экрана и спрятаться за свисающий по бокам занавес. Стараясь не касаться его, он пробирался вдоль стены, когда руки провалились в нишу.
   Готовясь к заданию, он тщательно изучил планировку здания и теперь знал ее наизусть.
   Картазаев пошарил руками и обнаружил лаз, ведущий в заэкранное помещение. Стараясь не стонать, задевая о больную ногу, ему с огромными усилиями удалось в него влезть.
   Сделав пару шагов, он без сил упал на пол, заваленный лежалым мусором. Захотелось закрыть глаза и уснуть.
   Э, нет!
   Первым делом он остановил кровь, приспособив носовой платок под жгут. В этот момент до него донеслись голоса. Он оглянулся и замер.
   Тряпка экрана совершенно не скрывала то, что находилось за ним, лишь укутывала картину легкой призрачной дымкой.
   Тысячи мертвяков смотрели на него пустыми глазницами. Целый зал.
   Десантники стояли на самом верху, не решаясь спуститься в заполненный смертью по самые края амфитеатр.
   -На стене свежая кровь, - заметил сержант.
   -Значит, он скоро сдохнет, - вторил ему голос капитана. - Ну-ка, дай автомат.
   Он дал длинную очередь. Пули полетели в зрительный зал, наугад находя цели. Нарядно одетые мертвяки встретили их полным безмолвием.
   -Пойдемте отсюда, на хер!- произнес дрогнувшим голосом капитан, которого тоже проняло.
   Дверь со скрежетом закрылась, и загремел засов.
   Картазаев остался один.
  
   Поначалу ничего не нарушало тишину, потом со стороны улицы раздались негромкие шаркающие шаги. Кто-то нерешительно тронул ручку двери.
   Звякнула откидываемая внешняя щеколда, и дверь медленно приоткрылась, впуская в зал немного сумрачного света. Вечерело, и если в зале стало светлее, то ненамного.
   На пороге стоял "крот".
   Картазаев смотрел на него во все глаза. Это был первый зараженный, которого он видел воочию. В пылу боя ему так и не удалось ничего рассмотреть конкретно, единственно, что он понял, что на них напали "кроты". Откровенно говоря, узнав из результатов аэрофотосъемки о движущихся точках, он сразу подумал о "кротах". Кто, кроме них, еще бы мог передвигаться в мертвом городе?
   На вид "кроту" было около тридцати. Крупный мужчина в когда-то нарядном, а сейчас донельзя измаранном и во многих местах порванном костюме. Лицо его имело землисто-серый цвет. Глаза плотно закрыты.
   Постояв на пороге, "крот" шагнул внутрь и пошел по лестнице наверх. Движения его были неуверенные и резкие одновременно. Он все время натыкался на препятствия и шарил по сторонам руками.
   Тем временем, на пороге возник еще один "крот" и, не задерживаясь, последовал за первым. Потом еще и еще.
   Они шли по лестнице цепочкой, которую ни у кого не повернулся бы язык назвать живой. Мужчины, женщины, старики. В лохмотьях вместо одежд, с закрытыми глазами.
   У Картазаева возникло чувство, что он смотрит сюрреалистический фильм, потому что все они проходили мимо него на экране, и он был единственным зрителем.
   "Кроты" достигли двери в холл и теперь пытались ее открыть. Число их достигло нескольких десятков, они роились около двери, создавая сутолоку и неловко толкаясь. Дверь, закрытая десантниками на засов, не поддавалась.
   Поняв тщетность своих потуг, "кроты" прекратили попытки. Причем, проделали это одновременно, словно по команде. Движения их были синхронны и механистичны.
   Постояв пару минут, они развернулись и стали спускаться, подталкивая друг друга и натыкаясь на кресла.
   "Кроты" тесной группой выдавились на улицу и сразу исчезли из поля зрения. Картазаеву необходимо было посмотреть, что они предпримут дальше, но чутье говорило ему, что торопиться не надо.
   И предчувствие в очередной раз не обмануло его. Один из зараженных вернулся.
   Длинный словно жердь мужчина остановился в дверном проеме и настороженно повел лицом из стороны в сторону. Хоть глаза его и оставались закрытыми, у Картазаева создалось ощущение, что "крот" просвечивает зал точно рентгеном.
   Когда взор невидящих глаз остановился на экране, Картазаев почувствовал себя голым. Захотелось немедленно покинуть свое убежище и оторваться от "кротов", что в принципе, учитывая скорость передвижения последних, было вполне допустимым. Но инстинкт нашептывал ему "Замри!".
   Неизвестно чем бы закончилось возникшее противостояние, если бы с улицы не донесся шум. Зазвенело разбитое стекло, ударили выстрелы.
   "Крот" повернулся и исчез за углом. Выстрелы не стихали некоторое время, весьма непродолжительное. Потом наступила тишина.
   Следующие звуки донеслись уже из холла второго этажа. Опять послышалось несколько выстрелов, очередь из автомата. Потом все разом стихло, и на душе сделалось тоскливо.
   Внезапно тишину прорезал громкий, полный ужаса вопль, оборвавшийся на высокой ноте.
   В дверь с той стороны с силой двинули чем-то тяжелым, заставившим ее затрещать по всем швам. Приглядевшись, Картазаев увидел пробившее насквозь толстое дерево и выступающее на полметра острие лома. С него свешивались лохмотья, а потом побежала кровь.
   Наступившая на этот раз тишина не нарушалась уже ничем.
  
   Картазаев решился покинуть свое укрытие только ночью. Хоть для "кротов" освещенность не имела никакого значения, по данным разведки активность зараженных в это время резко снижалась, и в городе практически не происходило никаких перемещений.
   Картазаев выбрался в зал и далее на улицу, озаряемую крупной, похожей на прожектор, луной. И остановился пораженный. Во многих окнах горел свет, и на мгновение ему показалось, что город живой.
   Лишь потом он понял, что свет горел все время, и днем и ночью, зараженные и умирающие жители не успели его выключить.
   Оглядевшись и не увидев ничего подозрительного, Картазаев двинулся в сторону двери в кинотеатр.
   Под ногами захрустело битое стекло. Все витрины были разнесены вдребезги.
   Людей не было видно, наверное, "кроты" утащили их с собой. Поднявшись наверх, Картазаев увидел того, кого убили на втором этаже. Сержант Васильев висел на пронзившем его насквозь ломе.
   Картазаев не стал к нему подходить, потому что было ясно, что сержант мертв. Кровь хлестала по лому как по кровостоку, и следы ее просматривались в десяти метрах от трупа.
   Картазаев спустился к машине и приступил к осуществлению своего плана.
   Подойдя к бронетранспортеру, откинул люк - и от неожиданности отшатнулся. В машине находился еще один труп.
   У него не было головы и лишь по погонам можно было догадаться, что этот несчастный Лунев. Видно бедняга пробился к машине и пытался завести мотор.
   Где-то на периферии сознания Картазаева возникли угрызения совести, но он быстро их подавил. Все равно на этой тачке он далеко бы не уехал.
   Завести БТР можно было только специальным ключом, который он забрал с собой, и это было тоже частью плана.
   Картазаев вытащил труп, залез внутрь и стал действовать. Первым делом открутил четыре гайки и снял фальшь панель. В глубине ниши открылась доселе скрытая портативная система космической связи.
   Картазаев вставил в дисковод личный диск и запустил систему. Панель замигала огнями.
   -Первая часть задания выполнена, - доложил он.
   -Каковы потери? - сразу откликнулся Серегин.
   -Я остался один.
   -У меня плохие новости. Буйвол убит.
   Картазаев некоторое время переваривал услышанное. Мы имеем полное право никого не жалеть, подумал он. Нас тоже никто не жалеет и не одаривает мармеладом.
   -Теперь никто не задержит Дэна. Возможно он уже рядом. Будь осторожен. Мы могли бы приостановить ход операции.
   -Уже поздно, - сказал Картазаев. - Следующий сеанс связи-через двое суток в то же время.
   -Желаю удачи, - донеслось издалека.
   Картазаев отключил связь и вернул все на свои места.
   Второй тайник был запрятан гораздо основательнее. Снова понадобился специальный ключ, изготовленный в единственном экземпляре, чтобы его открыть.
   В глубокой узкой нише стоял вместительный чемодан из хорошо выделанной натуральной кожи. По идее организаторов операции столь добротная вещь не должна была вызвать подозрений в том месте, куда ему суждено было отправиться.
   Содержимое чемодана было бесценно. Релейное устройство, снаряженное витазином, и оружие. Плюс два шахтных ствола в днище и крышке с двумя реактивными гранатами внутри.
   Нагруженный неподъемным чудо-чемоданом, Картазаев с трудом выбрался из машины. Он поднимался по лестнице, когда остро почувствовал на себе враждебный взгляд.
   Сделав вид, что потерял равновесие, незаметно оглянулся, но ничего не заметил. Однако ощущение опасности не пропало.
   А где капитан?
   Картазаев удивился, что эта мысль не пришла ему в голову раньше. Если "кроты" убили и Васильева и Лунева, то почему они должны были пожалеть Нестеренко?
   Поднявшись на второй этаж, Картазаев поставил чемодан и вооружился, закрепив ножны с ножом на щиколотку. Потом взял автомат и вернулся на первый этаж.
   Шаг за шагом обошел его, но никого не обнаружил. Может, действительно, "кроты" забрали, - подумал он. Кто его знает, что у них на уме.
   Он повесил автомат на спину и вернулся за багажом.
   Чтобы открыть дверь в зал, надо было убрать труп сержанта. Картазаев рывком вытянул лом, и труп мешком рухнул на пол.
   Картазаев повернулся, чтобы взять чемодан, и в этот момент все и произошло. Он так и не понял, как нападавшему удалось подкрасться к нему незаметно. Скорее всего, из-за потери крови в простреленной ноге у него наметилось некоторое снижение слуха.
   Так или иначе, повернувшись, он лицом к лицу столкнулся с Нестеренко. Глаза капитана горели безумием. Тот был безоружен, но с яростью сумасшедшего вцепился в него, и ему удалось свалить его с ног.
   Нестеренко сразу ухватился за маску и попытался стащить. В запасе у Картазаева оставались мгновения. Автомат он выронил при падении, но теперь ухитрился подтянуть к себе ногу с ножнами.
   Следующие события произошли одновременно. Капитан сорвал с него фильтры, а он выхватил нож и всадил по самую рукоятку в противника.
   Стараясь сдержать бешено рвущееся дыхание, он нахлобучивал на себя фильтр. В голове пульсировала единственная мысль, что он все-таки вдохнул зараженный воздух.
   Кое-как освободившись от убитого, он подхватил чемоданы и поволок их к входу в зал.
   Сколько у него оставалось? Минута? Две?
   В голове гудели колокола. Потом раздался веселый возглас Ваньки Штоца по прозвищу Буйвол:
   -Куда спешишь, Петрович?
   -Ванька, жив? - изумился Картазаев.
   -Куда ж я денусь? Дай чемодан, помогу.
   Он протянул его Буйволу, а когда он упал на пол, грохот привел его в себя.
   Чемодан неряшливо кувыркался вниз по лестнице, вываливая бесценное содержимое, которое далеко разлетелись по грязному полу.
   Все кончено, решил он. Значит, можно не торопиться. Операция провалена. Спасенных нет.
   Картазаев заставил себя поднять упавший чемодан. Опустевший, он весил гораздо меньше.
   Перед глазами расплывались нарядные радужные круги, в голове опять начинал звонить набат. Судя по этим признакам, времени у Картазаева уже не оставалось.
   Он кое-как дотащился до занавеса, потом, ударяясь обо все углы, пролез в нишу.
   Когда очутился в своем укрытии, то уже почти спал. А ведь для приведения зипа в рабочее состояние требовалось не менее трех минут. А как его привести в рабочее состояние, если Штоц все время толчется рядом и мешает сосредоточиться?
   -Отстань, Ванька! - голос прозвучал отчужденно громко, и Штоц на несколько секунд исчез.
   Картазаев успел достать из зипа инъектор со встроенным таймером. Для создания витазина использовался человеческий гипофиз. Сейчас Картазаеву было не до этических колебаний.
   Инъекция стоила побольше авианосца и должна была спустя двое суток разбудить его и вернуть его к жизни.
   -Успеть, только бы успеть, - шептал Картазаев, прилаживая сложное устройство на сгибе локтя.
   Потом начал накручивать таймер, и на этом действии сознание его покинуло. Это произошло так стремительно, что он так и не понял, на сколько времени установил автомат. На двое суток? И установил ли вообще?
  

Глава 6

   Обострение у Мики началось в пятницу вечером.
   Все знали, что Мика псих, но никто не знал, когда начнется приступ. Даже Калерия, к которой Мика был особенно неравнодушен. Как и ко всем остальным женщинам. И это при всем при том, что ему едва минуло двенадцать. А может быть, именно поэтому.
   Гормоны свирепствовали в нем. Двадцать четыре часа в сутки пацан ходил сам не свой и думал и говорил только о бабах. От этого просто обязана была крыша поехать.
   -Неправда, - сказала Калерия. - Он нормальный. Он расстроился, когда у нас водилу убили монахи.
   -Мерзкие твари, - соглашается Свин. - Нацепят рясы, значит, им все можно. Вот вступлю в отряд, буду их самих резать.
   Он просто храбрится, потому что все знают, в монахи с улицы не берут. Да и не надо к ним торопиться. Странные они.
   Калерия со Свином сидят в заброшенной хлеборезке и пытаются рассуждать, но никто не признается, что все это словоблудие только для того, чтобы не идти на восьмой этаж Дома Без Крыши и попытаться вытащить оттуда Мику.
   -И Санты как назло нету, - обиженно говорит Свин.
   А что он обижается? Санты по пятницам никогда не бывает. У парня свои дела, в которые он никого не посвящает.
   Калерия вспоминает, как год назад мама предупреждала ее:
   -Не связывайся с ним. Этот парень не доведет тебя до добра. Никто не знает, с кем он. А в его возрасте парни уже должны определяться.
   Не послушала Калерия мать, ушла из семьи, и вот уже год кочует с Сантой, Микой и Свином. Был еще водила, да убили его позавчера.
   В лишний раз Калерия убедилась в справедливости слов матери. Санта так и не прибился ни к монахам, ни к ночной свите Вилория Гуса.
   Он пустился в плавание в гордом одиночестве, распустив по плечам свои черные кудри. Ему удавалось все там, где другие детские банды не протягивали и недели. И походы на Зябь, где можно было разжиться консервами и даже оружием. Несколько раз ходили в Заброшенный район за тунганутом и продавали его монахам. Торгаши платили астрами, а монахи за тунганут, случалось, и пиастры отваливали.
   Повсюду Санте везло. На Зяби не попались они ни "хохотунам", что поедали человека живьем, ни тем же монахам, которые убивали без предупреждения всех, кто совался в Зябь.
   Сколько раз люди Вилория грозились поставить их на ножи, но ничего, все живы до сих пор.
   А глаза у Санты грустные. Словно знает великую правду, и она печальна и беспросветна.
   Эти слова о Великой печальной правде Калерия придумала сама. И еще. За год Санта ни разу не прикоснулся к ней, опекая, словно старший брат. Укладывает подле себя, укрывает одеялом, что всегда носит в суме, обнимет ласково и все. Баю-бай, моя девочка.
   Хоть у Калерии и не было ничего с парнями по-настоящему, природа понемногу брала свое, и лежа рядом с Сантой, девушка испытывала сильное, подолгу не дающее уснуть, волнение. В такие ночи она брала руку спящего Санты и клала себе на низ живота, и горячая волна захлестывала ее.
   Девка видная, грудь третий номер, Мика при взгляде на нее слюной исходит, но не трогает. Боится Санты, а тот будто слепой, ничего не замечает.
   Мика бы с ума и в этот раз не сошел, если бы Санта с ними был. Да вот незадача, приступ пришелся на самую пятницу, когда атаман уже отбыл в неизвестном направлении.
   Калерия игриво взлохматила волосы Свину. Тот только мотнул ее, не прекращая жевать краюху с салом:
   -Чего ты?
   Сверху с восьмого раздался истошный вопль Мики:
   -Ненавижу женщин! Змеиное отродье! Они мир погубили! В нашем городе солнце было, и взрослые детей не убивали, если бы не эти бабы!
   -Заткнись! - перекрикивает Свин. - Не то зайду, заставлю сало есть!
   Мика замолкает. Он вегетарианец и до смерти боится, что Свин выполнит свою угрозу.
   -Зачем ты так? - спрашивает Калерия. - Не пугай малого! Ему и так тяжело!
   -Нашла пацана. Ему уже двенадцать. У нас в районе Малых Ям больше и не жили!
   -Типун тебе на язык! - восклицает Калерия.
   -С ума сошла, у меня и так язык болит, особенно после чачи, - он в испуге хватается за рот, все в округе знают, что глаз у девки плохой, да и мать ее была колдунья.
   Так они сидят, по инерции переругиваясь, пока не прибежал посыльный от бармена Клюге.
   Кажется, появился водила заместо убитого монахами. Калерия колеблется. Соваться к Клюге без Санты не хочется. Все знают, какая это сволочь.
   -Да ты что, ждать больше нельзя! - загорается Свин. - Надо брать, пока Ольгерт его не переманил.
   Ольгерт главарь конкурирующей банды подростков, еще не взрослых и уже не детей. Ольгерту легче, его взрослые не трогают.
   А водилу упустишь, потом не найдешь. Какой же дурак к детям пойдет наниматься?
   Они решают идти.
   -А как же Мика? - спрашивает она.
   -С собой придется взять. А что делать? Если водилу упустим, Санта нам этого не простит. Сам нас бросит. На фиг мы ему упали без водилы.
   Свин знает больные места. Калерия до смерти боится, что Санта ее бросит. И он угадал.
   Калерия соглашается.
  
   Бар, которым владел Клюге, назывался "Дохляк", и располагался в развалинах церкви. Сквозь отсутствующую стену в ратушу был привезен неведомо откуда корпус аэробуса "Руслан" с оторванными крыльями, собственно и служивший баром.
   В брюхе аэробуса располагался общий зал. Оттуда гремела музыка, и раздавался гомон голосов. "Дохляк" был полон. Гуляли лавочники, обмывающие и пропивающую удачную сделку, их неизменные спутницы-шлюхи с Портовой улицы, причем, обоих полов, сутенеры, карманники и шулера, мастера обобрать до нитки, а потом и прирезать.
   Тут все знали друг друга и жили и торговали в одном районе-районе Пропавших домов. Был такой район в городе. То крыши нет, то подвал отсутствует. Куда делись? Каким образом? Может, так строили? Если строили то зачем? Про то никто не ведает.
   Людей, живущих здесь, в городе не трогают. Боятся. Крутой и дружный люд здесь обитает. Хоть и ненавидят друг дружку, случается, и режут и стреляют, но в обиду чужакам не дают.
   На нижнем ярусе пир горой и дым коромыслом, а на втором-в тесных конурках бывших салонов бизнес-класса, тут и там толковища, серьезные люди неспешно обсуждают свои дела и проблемы.
   Сюда и направилась банда Санты за новым водилой.
   В нижний зал заходить не стали. Был опыт. Сунулись как-то раз. До сих пор перед глазами перекошенные рожи, а в ушах осатанелый крик:
   -Дети? Кто пустил гаденышей? На ножи их поставить!
   Если бы не Санта, хана. И так еле ноги унесли.
   Так что воспользовались трапом на давно пробитых и благополучно сгнивших колесах, ведущем к неприметному люку на уровне второго этажа.
   Наверху их встретил Отто-хмурый приспешник Клюге.
   -Где Санта? - грубо спросил он.
   -А тебе какое дело? - смысл сказанного Микой был верен, только сказал это пацан по обыкновению в гораздо более грубой форме.
   Мика слыл отъявленным матершинником. Маленький, тощий, с воробьиным весом, но блатная кепка на глазах, ругался со всеми подряд и лез в нахалку.
   Отто проглотил обиду, что сразу не понравилось Калерии.
   -Пойдемте отсюда, пацаны, - шепнула она, улучив минутку. - Не нравиться мне что-то. Может, это ловушка?
   -Не дрейфь, прорвемся, - неуверенно пробормотал Свин.
   Потом отступать стало поздно, даже если б они и захотели. Компания гуськом шла по узкому коридору "Дохляка", а гигант Отто замыкал их куцый караван. От Клюге теперь можно было уйти только с его личного разрешения.
   Бармен ждал их в одной из неприметных каморок. У него их было множество, и никто никогда не знал наперед, какую он выберет на этот раз. Клюге сидел за колченогим столом с бутылкой водки. Один глаз был закрыт черной повязкой.
   Отто вошел вслед за подростками и встал у них за спиной.
   -Где Санта? Почему не пришел? - недовольно спросил Клюге. - Так дела не делаются.
   -Он будет позже, - соврала Калерия. - Ты говорил, у тебя есть водила. Давай ближе к делу.
   -К телу! - тотчас встрял Мика.
   Клюге обратил на него внимание, и, наполнив граненый стакан до краев, толкнул к пацану.
   -Пей.
   -Ему нельзя, - запротестовала Калерия.
   -А ты что мне маманя? - храбро сказал Мика, взял стакан и назло выпил.
   Пить ему было нельзя. Об этом все знали. Клюге тоже. Калерия ясно поняла, что водилы им не видать как своих ушей, выбраться бы живыми и то хорошо. Она попробовала дать знак Свину, но толстяк в упор не замечал ее потуг.
   -Садитесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома, "солнечные дети",- проговорил Клюге, но радушный хозяин из одноглазого получался с тем же успехом, как из сутенера ксендз.
   Мику в это время начало развозить.
   -Ты тоже, дядя не тушуйся, - сказал пацаненок. - Налей что ли еще по одной.
   -Да ты закуси, - Клюге подтолкнул к нему тарелку с уже надкусанным бутербродом.
   -Русские после первой не закусывают, - храбро произнес Мика.
   -Ты что ли русский? - неожиданно зло произнес Клюге.
   Он щелкнул пальцами и в комнате, словно по мановению волшебной палочки появился Гришка по прозвищу Выключатель, известный в городе мокрушник, в руке у него был пистолет.
   Это было совершенно против правил. Мало того, что Выключатель заявился в бар с "пушкой", так он еще был из другого района. Из Центрального-вечного соперника квартала Пропавших домов.
   -Пацаны, шухер, нас предали! - заорал Мика, но встать не смог и свалился опять на диван.
   Всякие шевеления Свина остановило дуло пистолета, которым Выключатель ткнул ему в затылок.
   -Совсем еще сосунок, даже волосы не растут, - убийца тряхнул косицей, которой он очень гордился. - Раз Санты нет, то толстяк мой.
   -Мы так не договаривались, - возмутился Клюге. - Тебе деньги за Санту были уплачены.
   -Меня не волнует, - продолжал тот, похотливо поглядывая на подростка. - Я ж не виноват, что Санта не явился. Я свои обещания выполнил, пришел. А кого я грохну: Санту или Свина, уже роли не играет. Только я сначала поимею этого поросенка. Обидно, если эта отьетая задница сгинет не поиметой.
   Выключатель, развернув Свина лицом к двери, выпихнул пистолетом в коридор.
   -Извращенец, - презрительно бросил бармен, впрочем, выждав пока дверь за ним закроется. - Жалко, что Санта не пришел. Мне такие бабки за него обещали. Ну да ладно.
   Бармен встал из-за стола, подошел к Калерии и повторил:
   -Проклятый извращенец. Тут такие девки, а его на пацана потянуло.
   Взяв Калерию за подбородок, развернул к себе лицом.
   -Если бы ты знала, как я ненавижу всех этих детей. Я и терпел то вашу банду только из-за тебя.
   -Он все врет, он тебя не любит, - пробормотал Мика с дивана.
   -Конечно, нет, но трахну с удовольствием и очень обстоятельно и качественно, - осклабился Клюге.
   Он едва приметно кивнул Отто. Тот подскочил к мальчику и наотмашь влепил тяжелую пощечину. Хоть голова его дернулась, потеряв знаменитую кепку, пацан не издал ни звука, только молча смотрел на истязателя.
   -Не бейте его, я сама все сделаю, - задеревеневшими губами произнесла Калерия.
   Закопченные близкие стены давили, не давали дышать. Вокруг вились физиономии бандитов. Неужели для них я берегла себя, подумала девушка.
   Бармен толкнул ее спиной на стол, стал задирать подол. Калерия отвернулась к стене. Клюге всхрапывал словно жеребец. Из уголка рта потянулась тягучая слюна.
   -Да я тебя самого имел! - заорал вдруг Мика.
   -Заткни его, наконец! - закричал бармен.
   Отто с готовностью подскочил к Мику. Тот этого только и ждал, блеванув Отто в лицо. Бандит изрыгал ругательства, напрасно стараясь избавиться от зловония, которого еще не знал мир.
   Клюге повернул на возникшие вопли натужливо раскрасневшееся лицо, рявкнув:
   -Да заткнитесь вы там. Я тут целку ломаю и не могу сосредоточиться!
   -Сломаешь ты, как же,- встрял Мика.- Калерия сейчас тебя так заколдует, у тебя на королеву красоты не встанет!
   -Убери его на хер отсюда! - прикрикнул Клюге.
   -Что за шум?- раздался спокойный, даже тихий голос.
   В дверях комнаты стоял Санта. Широкоплечий с узкой талией. Черные кудри рассыпались по плечам. Выразительные по девичьи большие глаза смотрят словно куда-то вдаль.
   В наступившей паузе Санта произнес лишь одно слово:
   -Пошли.
   -А где Свин? Его Выключатель увел! - затараторил Мика.
   -На улице, - односложно ответил Санта, он всегда говорил мало, слово клещами не вытянешь.
   О, Боже, как же Калерия любила его.
   -Куда вы это собрались?- недобрым тоном поинтересовался Клюге.- У нас с мамочкой небольшое дельце образовалось минут на пять. Отто, выведи товарищей.
   Громила не заставил себя упрашивать и криво ухмыляясь, надвинулся. Был он сантиметров на 20 выше и на полцентнера тяжелее Санты. И еще он был оформившийся физиологически сорокалетний мужик.
   Поэтому когда Санта ударил, все казалось, что делает он это совершенно напрасно и только раззадорит здоровяка. Удар с сухим чпоканьем угодил громиле точно в центр подбородка, затерявшись на необъятной заросшей твердой щетиной территории.
   Отто не отлетел назад как в любимом Микой боевике, он даже не дернулся. Казалось, он осмысливает произошедший факт, но это было не так.
   Не закрывая выпученных глаз, здоровяк обрушился вперед точно колода. Санта едва заметно отвел плечо, что не подпасть под удар падающей башни.
   Некоторое время все пережидали содроганье пола после падения исполина.
   Сквозь тонкую перегородку кто-то озадаченно прокомментировал:
   -А это что за херня свалилась?
   Клюге отлип от девушки и сделал дурацкий жест. Мол, всегда, пожалуйста.
   Подростки не заставили себя долго упрашивать и бегом кинулись в коридор. Прежде чем выйти, Санта молча погрозил одноглазому пальчиком. Клюге опять дурашливо развел руками. Что впрочем, не помешало ему крикнуть потом через закрытый на два оборота замок:
   -Тебе не жить, красавчик, так и знай!
   Они без приключений выбрались на улицу, где, зябко ежась, их ждал Свин, по обыкновению что-то жующий.
   -Тебя не успели? - деловито поинтересовался он у Калерии. - Тоже Санта помешал?
   На девушку нашел нервный смех, и она захохотала, не имея возможности остановиться. Санта успокаивающе положил ей руку на плечо.
   -Нам теперь в городе не жить, - констатировал Свин как свершившийся факт.
   -Уйдем во Дворец, - сказал Санта, и все внутренне содрогнулись от запретных слов.
   Дворец- это рай. Там полно еды и комнат, где недостанет ни холод, ни дождь. Там целые стены и не разбитые окна. Там нет хохотунов и монахов. Там ничто не угрожает, потому что много места, хватает всем. И именно по этой причине Дворец притягивает всех. Многие уходили туда и не возвращались. Кто ж из рая возвращается. Но добраться туда практически невозможно. А то какой же это рай, если в него легко попасть?
   -Три зоны надо пересечь, - с сомнением говорит Свин. - Без машины нечего и думать. А у нас ни машины, ни водилы. После сегодняшнего никто из взрослых к нам и не пойдет.
   -Пришлого надо искать, - сказал Санта, и, проникшись важностью момента, больше никто не проронил ни слова.
  
   Картазаев лежал на вымощенном металлическими плитками полу. Потолка в здании не было, но неба в привычном смысле тоже.
   Вот он Вольд! Картазаев испытал невольный трепет при виде застывших над ним клубов тяжелых неподвижных облаков, похожих на одну гигантскую свернувшуюся змею.
   Он рывком подтянул ноги и сел.
   Ему показалось, что со времени, как он заснул, вдохнув зараженный воздух, прошло одно мгновение. Но, судя по затекшим и онемевшим конечностям, ощущение было неверно.
   В ногах обнаружился аккуратно стоящий чемодан.
   Картазаев снял маску, теперь она была не нужна, и металлизированную накидку.
   Взяв чемодан, встал и огляделся. На одной стороне ангара стояли контейнеры, зато с другой приглашающе зияли открытые ворота.
   Картазаев установил часы в нулевое положение и включил отсчет. Время пошло.
   Необходимо было поторапливаться. С учетом того, что он пробыл некоторое время в забытьи, у него оставалось менее 48 часов для того, чтобы пробраться во Дворец, после чего автоматический инъектор сделает укол и вырвет его из-под власти Вольда.
   Картазаев успел сделать не более десятка шагов, когда тишину ангара разорвал резкий хватающий за душу вой некоего проснувшегося механизма.
   Он оглянулся и увидел, как из межконтейнерного расстояния выдавился и стремительно помчался на него, угрожающе выставив плохо зафиксированные лязгающие ножи, расхристанный автопогрузчик. Картазаев готов был дать голову на отсечение, что секунду назад в этом месте ничего не было.
   За несколько секунд ревущая машина успела покрыть большую часть из разделявшего их расстояния. Лишь тогда Картазаев опомнился и бросился бежать.
   Сразу дал о себе знать вес чемодана, набитого серьезным оружием, потом возраст. А может быть, сначала возраст, потом чемодан.
   Это напоминало игру кошки с мышкой. Он успел пробежать совсем немного, а погрузчик был уже рядом, и сверкающие ножи готовы были насадить его как мясо на вертел.
   До ревущей машины оставалась всего пара шагов, когда Картазаев решил, что пора и отпрыгнул в сторону. Погрузчик прогрохотал мимо, завизжав всеми тормозами. Едва он замедлил ход, Картазаев впрыгнул на него сзади. За рулем сидел и энергично рулил некий субъект в темной робе в накинутом на голову капюшоне.
   Не тормозя, он отвел руку назад. В руке был пистолет. Картазаев успел пригнуться, и пули прошли выше. Сам же он не промахнулся, сунув ствол под капюшон и спустив курок.
   Застреленный уронил голову на руль, одновременно утапливая педаль газа, и погрузчик помчался, не разбирая дороги. Картазаев уцепился за крестовину. Пока им было по пути.
   Погрузчик продолжал разгоняться. Еще немного и Картазаев неминуемо бы погиб, потому что погрузчик летел не в ворота, а мимо. Он соскочил за мгновение до того, как двухтонная торпеда влетела в стену.
   Картазаев покатился по полу, обдирая руки и колени. Механическому самоубийце повезло меньше, от него осталась груда покореженного металла.
   Картазаев подобрал чемодан и вышел в ворота.
   Оглядевшись, он увидел, что находится на территории Завода ядерных боеголовок. Вдали в невесомой дымке возвышались купола атомных могильников, а прямо перед ним недостроенный термический цех. Ворота цеха отсутствовали, и кто-то зазывно махал ему оттуда рукой.
   Картазаев задумчиво почесал стволом подбородок.
   Мужчина из термички крикнул:
   -Скорее! Что же вы?
   Картазаев перехватил чемодан поудобнее и пошел. Внутри термички находилось двое. Тот, что звал Картазаева, был помоложе и постройнее. На нем был темно-зеленый комбинезон.
   Второй - лысоватый и полный, одетый в просторный светлый болоньевый плащ, сидел у стены на деревянном ящике.
   -Что ж вы стоите? - возмутился молодой. - Я его зову, а он стоит. Хотите, чтобы они опять появились?
   -Кто? - спросил Картазаев.
   -Кони в пальто! - хохотнул толстяк.
   -Вам еще повезло, вы четвертый на сегодня, - продолжал молодой. - Трое не дошли.
   -Три-счастливое число, - опять засмеялся толстяк, его смешки начали Картазаева раздражать.
   -Чего ты все время ржешь? - спросил он.
   Голос прозвучал гортанно и неуверенно, словно он не разговаривал год.
   -Хватит ругаться, товарищи, - остановил начинающуюся ссору молодой.- Надо двигать отсюда. На Зяби задерживаться нельзя.
   -Почему? - спросил Картазаев.
   Молодой замялся:
   -Так говорят. Потом долго не живут после этого.
   Молодой нацепил на спину куцый рюкзачок и споро двинулся к противоположной стороне термички, где имели место вторые ворота. Толстячок засеменил за ним. Картазаев направился следом.
   За термичкой оказалась заброшенная стройплощадка, покрытая рытвинами и ухабами. Кое-где валялись бесхозные бетонные плиты. И плиты и ухабы густо поросли бурьяном ржавого цвета.
   -Ложись! - громко шикнул молодой, и они попадали, где кто стоял.
   Трава оказалась жесткой и сухой. Где-то вдали раздался высокий механический вой. Некоторое время казалось, что он приближается. Потом разом стих.
   -Кажись, пронесло, - с облегчением вздохнул молодой.
   -Тебя пронесло? - бодро хохотнул толстяк.
   -Ты во сне не смеешься? - неприязненно уточнил Картазаев.
   Настала пора опять идти. Вскоре они выбрались со стройплощадки на обширную пустошь. Вдали возвышался проволочный забор.
   -Перелезем через него и все, считай, Зябь нас выпустила, - с надеждой проговорил молодой.
   Идти по пустоши не составляло никакого труда. Трава была словно недавно подстрижена, а сам газон тщательно выровнен.
   -Кажись, выбрались, - облегченно выдохнул молодой. - У забора они никогда не нападают.
   -Кто? - спросил Картазаев.
   -Кони в пальто, - повторился толстячок.
   Картазаев даже не успел врезать ему как следует, как хотел, потому что в стороне оставленной стройплощадки раздалось уханье тракторного двигателя.
   -Строители что ли вернулись?- прикинул Картазаев, и сам удивился несуразности посетившей его в столь гиблых местах мысли.
   Подмяв кусты, на пустошь выбрался устрашающе заляпанный грязью по самую кабину экскаватор и устремился по их следу. Двигался он невообразимо быстро, так как на нем были установлены эластичные резиновые гусеницы.
   Молодой и толстяк закричали от ужаса и бросились к забору. Причем проделали это бестолково, толкаясь и лягаясь, словно было мало места.
   Картазаев взял чуть вбок и, оставив между ними и собой достаточно промежутка, тоже припустил к спасительному забору. Опять дали знать о себе чемодан и возраст. Картазаев быстро задохнулся, но, пользуясь особой манерой дыхания, быстро восстановил баланс и темп не снизил.
   Недалеко от забора в уши ввинтился новый вой, и что-то прыснуло прямо под ноги. Годы тренировок сыграли свою роль, заставив среагировать организм без команды.
   Картазаев подскочил, пропуская под собой сверкающий нимб. Газонокосилка!
   Машинка проскочила дальше, где была ловко остановлена человеком в уже знакомой Картазаеву робе и капюшоне, надвинутом до середины лица. Неизвестный прибавил оборотов косилке, а потом словно дискобол швырнул ее вслед Картазаеву.
   Расстояние было небольшое, но все равно ему почти удалось увернуться, но почти не считается, и машинка подцепила Картазаева рычагом управления.
   Потеряв равновесие, он, однако, движения вперед не прекратил. Причем, некоторое время бежал на четвереньках словно обезьяна, зачерпывая чемоданом грязь и мусор.
   Сделав последнюю пару шагов по газону, Картазаев впрыгнул на забор. В гонках с косилкой он совсем забыл об экскаваторе, и это едва не стоило ему жизни.
   Оглянувшись, он увидел стремительно летящий ему в голову ковш. Отпустив руки, он подпрыгнул и перевалил через забор. Упал он неловко, больно ударив плечо и голову.
   Ковш обрушился на то место, где Картазаев был мгновение назад, прорвал несколько рядов проволоки, и запутался в ней. Экскаватор взревел и рванулся назад.
   Огромный клубок намотался на ковш, не давая ему двинуться. Экскаватор надрывно взревел изо всех сил. Дернулся - и сразу заглох. Из двигателя повалил жирный дым. Отъездился, сволота.
   -Помогите! - услышал Картазаев.
   С той стороны забора стоял молодой, умоляюще протягивая руки. Поначалу, Картазаев думал, что тот стоит на коленях, потом понял страшную истину, что ниже колен у него ног нет.
   Раздался заунывный вой, и к нему со спины зашел косильщик. Он добавил еще оборотов, косилка окуталась сизым выхлопом и стала аккуратно срезать несчастному ноги. По куску.
   Картазаев поднял пистолет, посылая пулю даже не в садиста, а жертву, чтобы прекратить ее мучения и едва не поплатился еще раз. В его сторону летела другая косилка, зубья ее стрекотали.
   Картазаев отскочил. Косилка воткнулась в землю, но не заглохла. Пара ножей сновала, быстро запихивая в пасть грунт. Картазаев представил, как точно так же сейчас другая косилка вынимает все из человека.
   К забору подошли сразу трое в робах и капюшонах. Невидимую границу они не пересекли, оставшись стоять на том месте, где раньше находился забор.
   Убийственные механизмы работали на холостом ходу. В утробном рокоте послушались просительные нотки. Неизвестные терпеливо ждали, что Картазаев сам вернется к ним.
   -Пошли вы все! - он перехватил чемодан поудобнее и, укрываясь за кучами мусора, двинулся прочь.
   Его преследовать не стали. Неизвестные развернули косилки, покатив обратно к стройплощадке. В их приглушенном рокоте звучало разочарование.
   До города оставалось километров семь, и Картазаев огляделся в поисках средства передвижения. Рядом пролегала знакомая давно не пользуемая магистраль. Дорога были покрыты привычным для Вольда слоем нетронутой пыли.
   В разных точках застыли несколько брошенных автомашин. В одной Картазаев с удивлением разглядел живого и невредимого давешнего весельчака. Радости от спасения столь занудного субъекта он не испытал, но направился все же к нему. Справедливо решив, что коли тот сел в машину и остался цел, то можно не опасаться ловушек.
   -Садись за руль, я ведь не водила, - сказал толстяк и привычно ощерился.
   -Вздумаешь хихикать, выбью все зубы,- предупредил Картазаев.
   -А ты крут, парень, - неожиданно серьезно произнес бывший весельчак. - Нам придется потерпеть немного друг друга. Я ездить не умею, а ты, я так полагаю, представления не имеешь, куда ехать.
   -Ты мне тоже не нравишься, весельчак, - признался Картазаев. - Не знаю, кто ты и знать не хочу. Но если ты подосланный, я тебя убью безо всякого промедления. Я ясно выразился?
   -Куда уж яснее. Так мы едем или нет? Скоро темнеть начнет, и здесь будет ад.
   Картазаев на всякий случай обыскал весельчака, оружия при нем не оказалось, и усадил на сиденье рядом с собой.
   Они доехали по пустынной дороге до города. Весельчак указал еще пару хитрых поворотов, и они въехали в странный квартал, где от домов остались только роскошные фасады, позади которых существовали только глубокие темные провалы.
   -Район Больших ям, - пояснил весельчак. - Надежное место. Тут и укроемся.
   -Уж, не в яме ли? - съязвил Картазаев.
   Весельчак хохотнул, было, но тут же извинился.
   -На бульваре Погибших тополей есть подходящая ночлежка.
   Тополей Картазаев так и не увидел, ни погибших, ни вообще никаких, но ночлежку они отыскали довольно быстро. Это был единственно уцелевший девятиэтажный дом в районе.
   Зайдя в крайний подъезд, стали подниматься по лестнице. Двери многих квартир были открыты, но весельчак в них не пошел.
   -Сюда не ходи, живым не выйдешь, - предупредил он на полном серьезе, разом утратив свою привычную веселость, губы даже побелели от страха.
   Наконец, попалась запертая дверь, в которую весельчак забарабанил со всей силы. Удары гулко разнеслись по подъезду, но возмущаться было некому.
   За дверью послышались шаркающие шаги, следом донесся недовольный голос:
   -Кого надо?
   -Пустите честных людей переночевать, - запричитал весельчак. - Мы заплатим.
   Дверь приоткрылась. На пороге стоял толстый донельзя, практически, шарообразный мужчина в тюбетейке.
   -Чем будете расплачиваться? - спросил он, подозрительно оглядев пришедших.
   Весельчак достал и протянул ему обойму от пистолета, снаряженную патронами. Патроны были все в ржавчине и грязи. Видно где-то провалялись довольно долгое время, но хозяин остался доволен.
   -Проходите, - он открыл дверь ровно на столько, чтобы мог проскользнуть один человек.
   Картазаев оглядел тесную каморку и спросил:
   -Второй выход есть?
   -Нет, но тут опасаться нечего. Монахи сюда не суются.
   Картазаев в этом засомневался. Он представления не имел, кто это такие, но по тону понял, что они представляют некую власть, стало быть, угрозу и рисковать не стал.
   -Счастливо оставаться! Я, пожалуй, себе другое место поищу! - попрощавшись, снова выбрался на улицу.
   -Вот суки! - вырвалось у него.
   Машины и след простыл. Угнали. Ведь не было никого. Падлы! И закрывал он ее. Вроде.
   Ощутимо посумрачнело. При таком раскладе уже в течение часа наступит ночь.
   Улица была пустынна. И направо и налево. Ни прохожего. Ни машины. Только фасады несуществующих домов. И все равно здесь было опасно. Он кожей чуял это, поэтому не стал лишний раз пересекать улицу и вообще постарался меньше шляться в незнакомых местах. Отошел метров на пятьдесят от ночлежки, да и свернул за очередной фасад.
   Как ни странно, за ним сразу начиналась голая земля. Такое ощущение, что строили только фасады, и ничего кроме фасадов.
   Картазаев нашел небольшую ложбину, опустил в нее чемодан и собирался прикорнуть. В этот момент он почувствовал, что не один.
   Не выказывая ничем своей догадки и продолжая ковыряться в земле, посмотрел из-под руки назад.
   Сзади стоял подросток. Лет пятнадцати не больше. Страдающий подростковой полнотой, лицо круглое с заплывшими от жира глазами.
   Толстяк. Город толстяков. Мысль Картазаева позабавила.
   Когда он обернулся, в руке был пистолет.
   -Плохая привычка подкрадываться к людям со спины, - сказал он.
   -Ну, ты и придурок, - сказал подросток. - Да если б я хотел, давно б тебя замочил.
   Из-за спины толстяка приблизился еще один подросток. Парнишка с роскошной черной гривой. Широкая грудь перекрещена широкими помочами.
   -Свин прав, - сказал парень. - Нам нужен водитель. Меня зовут Санта.
   Он тряхнул гривой.
   -А я тут при чем? - спросил Картазаев.- Самим водить в лом?
   Подростки переглянулись.
   -В самом деле придурок! - сказал Свин. - Ничего не понимает или прикидывается.
   -А ты объясни.
   -Детям за руль нельзя. Это как есть с взрослыми за одним столом их еду! - пояснил Свин.
   -И что будет?
   -Убьют естественно.
   -Кто? Машины?
   -Взрослые! Ну, ты вообще тупой!
   -А ты посмотрю острый. Шли бы вы ребята, мне отдыхать пора.
   -Отдыхать? Здесь? - изумился Свин.- В этом заброшенном районе, где никто не живет.
   -Как не живет? - вырвалось у Картазаева. - А весельчак сказал, что тут ночлежка.
   Его слова вызвали непонятную реакцию. Подростки переглянулись. В глазах мелькнула тревога.
   -Какой весельчак? - осторожно, будто идя по минному полю, переспросил Свин.
   -Ну, он все время смеялся. Я его так и назвал... - он замолчал сам, поняв по лицам собеседников, что зарулил не туда. - Вы что не верите мне? Идемте, я вам покажу его, чтоб вы сами убедились.
   -Тебе не надо туда возвращаться, - сказал Свин, вообще все время говорил он один, Санта только молчал, в глазах смесь равнодушия и одновременно печали.
   -Что, очкуете? - подколол Картазаев.
   Он выдернул из ямы чемодан и прошагал мимо подростков. Те не сделали попыток его остановить и последовали за ним на некотором удалении.
   Картазаев вернулся к ночлежке и поднялся к нужной квартире. Дверь, как ни странно, была открытой. Картазаев прислонил чемодан к стене и стволом пистолета толкнул дверь.
   Каморку было не узнать. Она была яркая, словно цирковой шатер, и Картазаев не сразу понял, что она вся до самого потолка в брызгах свежей еще не высохшей крови.
   -Хохотун берлогу метит, - заметил Свин. - Поверил теперь, Придурок?
   Так в самом нутре Вольда у него появилось новое прозвище.
   -Поедешь с нами?
   -Нет.
   В глазах и жестах подростков появилось раздражение, но Санта остановил их одним мановением руки.
   -Нам действительно нужен водила, чтобы проехать во Дворец,- тихо произнес он.
   -А зачем вам туда?- стараясь не выдать своей заинтересованности, нейтральным тоном поинтересовался Картазаев.
   -Чтобы жить! - ответили они вразнобой.
   И он согласился.
  

Глава 7

   Из города надо было уходить, это понимали все.
   -Болтают, у Клюге конкретно башню снесло. Злой как черт, поклялся всех нас на куски порвать, - сообщил Мика.
   Все знали, что это не пустые слова. Не зря бандит носил кличку "Пика". Клюге-Пика.
   В старой хлеборезке повисло гнетущее молчание. Санта, обхватив плечи, смотрел в окно. Картазаев опустился прямо на пол. Остальные трое подростков, словно воробьи расположились на транспортерной ленте.
   -Бежать надо ребята, - предложила Калерия.- Прямо сейчас.
   -Бежать? Как? - спросил Свин. - Просто так из города не выбраться. Три зоны надо пройти.
   -Нам нужна машина,- нарушил молчание Санта.
   -И не просто машина, а хорошая машина. С защитой, - уточнил Свин.
   -И где ж мы ее достанем? - с издевкой спросил Мика.
   -Ольгерт, - произнес Санта всего одно слово.
   Мика аж взвился от возмущения.
   -С этим сыном свиньи и монаха дела иметь не желаю!- по петушиному вскрикнул он.
   -Санта прав. После Клюге с нами никто не будет разговаривать, кроме Ольгерта, - поддержала Калерия.
   -Да ты всегда говоришь так же как Санта! - продолжал петушиться Мика.- Да и Ольгерт просто так нам машину не подарит. Вот если его того...замочить.
   -Купим, - односложно проговорил Санта.
   -А деньги?
   -Придурок.
   Все посмотрели на Картазаева.
   -У меня денег нет,- с удовольствием ответил тот, подумав про себя: "Это вам за придурка".
   Всю жизнь лез напролом, доказывал всем, что он чего - нибудь стоит, и вот в сороковник доказал. Он придурок.
   Вообще, с Картазаевым происходили занятные вещи. У него было такое чувство, что не было прошедших десятилетий, и он наравне с этими мальчишками. Какой там на равных? Ему заново придется доказывать свою состоятельность. Он никто.
   По закону стаи его попытаются задвинуть на самый низ иерархической лестницы. В детстве, когда еще не было силы, его в каждой драке били в живот (узнали, гады, что у него метадонит - чрезвычайно болезненная вещь в кишках). Нет ничего более жестокого в природе, нежели человечий детеныш. Причем, жестокого без причинно, просто так. Когда с каждым ударом ненависть не гасится, а наоборот разгорается все сильнее.
   А особенная сладость, когда находишь кого-либо слабее себя. Тут человек просто сходит с ума от сладкой ненависти.
   Поначалу Картазаев как более слабый использовал тактику рыбы-прилипалы. Находил сильного друга и везде держался его. Обязательное условие, чтобы друг был в единственном числе. В таком случае легче занять в жизни ведущего доминирующее положение, чтобы он занимался только тобой.
   Картазаев вдруг поймал себя на том, что все его друзья были похожи на Санту. Не в том, конечно, что они носили волосы до плеч, а психологически. Этакие друзья-отцы. Люди, которым надо было о ком-то заботиться. Картазаев всегда безошибочно таких вычислял.
   Положение прилипалы было унизительным, и Картазаев поспешил от него отделаться. На помощь пришли увлечения боксом, самбо, потом боевым самбо. Потом очень боевым.
   Пришел и тот сладостный миг, когда Картазаев поколотил своего самого злостного обидчика-мальчишку на пару лет старше.
   Он его не просто бил, а окунал разбитым носом в придорожную пыль, разрывал рубашку, делая все в точности так, как когда-то делал тот.
   Что-то изменилось в нем с той памятной драки. Именно с того дня поступки и мысли его перестали различаться. Он стал думать правильно. Не разрываясь внутренними сомнениями, которые навевали только нерешительность, и не способствовали ничему путному. Мысли должны были оправдывать поступки и ничего более. Вернее, поступки должны были определять мысли.
   И вот опять придурок. Но теперь он не вам не прилипала-мелкая рыбешка.
   -У меня денег нет, но есть оружие, - сказал он.
   -За оружие только мотоцикл дадут, - с сомнением в голосе произнес Свин.
   -А за гранатомет?
   -Покажи! - у пацанов загорелись глаза.
   Картазаев вынул блестящий тубус, для чего ему не пришлось даже открывать чемодан. Просто отомкнул круглую крышку, и тот скользнул ему в руку. Второй гранатомет притаился в такой же шахте с другого края, с него можно было стрелять, не вынимая из чемодана.
   -Ух-ты! - мальчишки и есть мальчишки, Свин и Мика по очереди держали в руках полированную тубу "Копья".
   Санта не подошел, глянул только от своего окна, к которому будто присох и бросил:
   -Идем.
  
   Банда Ольгерта облюбовала бар "Выпивоха", что располагался в подвале жилого дома. Санта, Свин и Картазаев шли по длинному и узкому, словно кишка коридору, в стенках которого периодически возникали вырубленные в бетоне проемы, ведущие в небольшие, но чрезвычайно шумные залы.
   Оттуда гремела музыка, посуда, частенько доносились звуки шумных ссор, иногда драк. В таком случае трещали столы и стулья, разбиваемые о чьи-то буйные головы, и звенела бьющаяся посуда.
   Однако, подумал Картазаев.
   Вторую половину коридора перегораживала решетка, за которой застыл крупный бритый вышибала, встретивший их презрительным взглядом.
   -Нам нужен Ольгерт, - сказал Свин, идущий первым.
   -Он всем нужен, - лениво проговорил бритый.
   -У нас есть товар.
   -Покажи.
   Свин слегка разомкнул полы длинного пальто, под которым прятал оружие. Увидев его, бритый немного оживился.
   -А "арбузы" к нему есть? - спросил он, имея в виду, конечно, не продукт лета.
   -Один. В стволе.
   Бритый подошел к висящему на стене допотопному телефону и, сняв трубку, с кем-то коротко поговорил. После звонка пришли трое молчаливых быстроглазых парней и быстро, но тщательно обыскали гостей.
   В очередной раз Картазаев порадовался, что с ними не было Мики и Калерии. Особенно, Мики, хотя лапать девушку тоже моветон. Но компания Мики обрыдла ему до чертиков. Этот пацаненок с вечно с торчащими вихрами, вступивший в пубертатный период, откровенно его достал. Чтобы вывести его из себя, ничего не надо было предпринимать, надо было просто существовать. Он даже предположить боялся, что может вытворить Мика, вздумай его кто-нибудь обыскать. Когда пошли в логово Ольгерта, Картазаев поставил единственное условие, чтобы Мику не брать. За что удостоился таких прозвищ, из которых даже его новое было самым гуманным. Он мог бы навтыкать пацану, но его остановил взгляд Санты.
   Санта ему тоже не нравился. Молчуны вызывают законное подозрение. Что у них на уме? Временами у Картазаева возникало нехорошее чувство, что Санта читает его мысли.
   Во всяком случае, стоило ему только подумать, что неплохо бы настучать Мике по поганому рту, как он словно столкнулся с взглядом с Санты. Он не понял, что в нем его остановило. Не было в нем ничего угрожающего.
   Просто ни с того, ни с сего Картазаеву вдруг сделалось стыдно. Он испытал это давно забытое чувство с некоторым изумлением. Будто у него вырос хвост. Стыд-это атавизм.
   Удостоверившись в отсутствии оружия, их повели дальше, предварительно взяв в коробочку. Спереди один, и сзади двое. У всех стволы. У двоих пистолеты, а у замыкающего так вообще автомат.
   Санта шел впереди. Конвоир обернулся к нему и нехорошо осклабился:
   -Напрасно ты пришел сюда, Санта. Андрон-Арматура здесь. Он ведь тебя предупреждал, чтобы ты сюда больше не совался.
   -Переживу, - в своей односложной манере ответил Санта.
   -Сомневаюсь, - ухмыльнулся бандит. - Ну, мы пришли. Располагайтесь, гости дорогие.
   Их ввели в каморку с голыми бетонными стенами и оставили одних.
   -Не нравиться мне вся эта затея, - произнес Свин и крикнул. - Пожрать дайте, свиньи!
   И словно в ответ появилась банда Ольгерта. Их было восемь человек, включая главаря. В руках кастеты, дубины, на кулаки намотаны цепи.
   Картазаев почувствовал сухоту во рту перед неминуемой дракой. Хотя какая тут драка? Убьют к черту. И ботинки разведчика не помогут. В них и закопают.
   -А ты совсем не растешь, Санта, - с насмешкой произнес Ольгерт. - Так ты никогда не станешь взрослым.
   Сам Ольгерт был крупноват для подростка, почти мужчина. Лишь редкие волосики на месте усов говорили о том, что это не так. В физическом отношении под стать были и остальные бойцы. Видно, ребятки привыкли к железу.
   Особенно, один. С длинной железной палкой в руке. Картазаев понял, что это и есть Андрон-Арматура. Долговязый буквально пронзал их глазами. Потом громко хлопнул палкой о ладонь. Звук прозвучал в комнате как выстрел.
   Картазаев не сомневался, что у них и стволы имеются, но бандиты хотят продлить удовольствие. У него возникло решение, которое возможно оттянуло бы неизбежный в данной ситуации конец.
   -Отдай им пушку, - потребовал он у Свина.
   -А зачем? - деланно удивился Ольгерт. - Мы сами возьмем. Потом.
   Картазаев выхватил у Свина гранатомет и, никуда не целясь, нажал на спуск. "Ольгертовцы" инстинктивно дернулись, но ничего не произошло.
   -Он без спускового механизма, - пояснил Картазаев оторопевшим бандитам. - Механизм в надежном месте. Что мы дураки его сюда тащить?
   -Так вы сейчас расскажете нам про это место.
   -Вы из нас, может, и выбьете что-нибудь под пыткой. Но кто вам сказал, что это все наши секреты? Вы ведь пушку для продажи берете, а что если она у серьезных людей в руках разорвется?
   -Я не понял? - прорычал Арматура. - Чего они нам тут пытаются впарить?
   Это и не мудрено, что не понял, подумал Картазаев. Ты способен понять только тогда, когда тебе твою арматуру в задницу засунут. Тогда ты все поймешь.
   -Предлагаю вести игру по-честному, - продолжил он без зазрения совести. - Мы отдаем пушку со всеми причиндалами, но за тачку. Зато безо всяких сюрпризов. Стоит ли терять выгоду из-за драки? Вам же за нее не платят.
   Ольгерт сомневался.
   -Мне надо подумать, - сказал он, наконец, и Картазаев понял, что победил.
   -Пожрать дайте, - сказал Свин.
   -Я тебе сейчас!- на него замахнулся Арматура.
   -Не сейчас, - процедил сквозь зубы Ольгерт. - Проводите их в бар. Чтоб глаз не спускать!
   То, что они называли баром, располагалось в соседней тесной комнатушке, близнеце предыдущей, только с оконцем под потолком. В центре комнаты стоял массивный потемневший от времени и словно исцарапанный бешеными кошками стол, они уселись за него, а пятеро бандитов во главе с Арматурой расположились у них за спинами. Сквозь толпу протиснулась пышногрудая девица в грязном переднике. Официантка. Выставила на стол три банки пива и тарелку с неряшливо приготовленными бутербродами с яичницей. С ходу стала флиртовать, обращая отсутствующие чары исключительно Санте.
   -Ты в курсе, что тебя центровые ищут. А центровые парни серьезные. Расскажите, как ты Выключателя приложил? Я никому не скажу.
   -Вали отсюда, - обронил Санта, и она, возмущенно фыркнув, упорхнула.
   Ел только Свин. Санта по своей привычке ни к чему не притронулся. Картазаев тоже.
   Положение было не настолько плохо, как могло показаться на первый взгляд. Их не убили. И гранатомет остался при них. Слова о недостающих запчастях были лишь сказкой для простаков. Все там на месте. Оставалось снять дополнительный предохранитель, так шарахнет - мало не покажется. А там, в сутолоке и уйти можно будет.
   И в этот краткий момент охватившей размечтавшегося полковника эйфории в баре появился Мика. Этим сказано все. Неизвестно, какого рожна он потащился за ними, а не остался сидеть в машине вместе с Калерией, как было велено.
   Даже спустя какое-то время, уже лежа с пробитой головой за мусорными бачками, Картазаев так и не вспомнил, из-за чего вспыхнула драка, и как, собственно, она происходила.
   Появление Мики оказалось той самой искрой, поднесенной к бочке с порохом. Даже неважно, что он там сказал и кому. Что-то про хрен и арматуру. Следом был грохот разваливающегося на составные части стола, истеричные вопли и кулаки, с чавканьем втыкающиеся в чьи-то влажные физиономии.
   Многоголосый вой и крутящиеся стены слились в единую карусель, с которой уже нельзя было сойти. Кажется, Картазаеву даже удалось кого-то кинуть через бедро, но потом по затылку вдруг так шарахнули, что по первости показалось, что в башку вдруг вдули струю кипятка через незапланированное отверстие, и очнулся он уже где-то на улице, за вонючими баками.
   Лишь потом в мозг проникли отрывочные воспоминания, как его волокли по ночным улочкам, протискиваясь в такие щели, в которые и кот бы не пролез. Сначала Свин под аккомпанемент воплей Мики, потом они поменялись с Микой, а Свин швырял в преследователей какие-то тяжелые ящики, каждый раз гыкая от натуги.
   Потом все куда-то делись, наверное, вернулись за Сантой, и он остался совсем один на холодном сыром асфальте. Где-то скреблись крысы, потом даже они в ужасе затихли, потому что сверху беззвучно опустилось нечто бесформенное с размытыми границами.
   Оно спланировало на землю, и стены вокруг засветились гнилушным синим цветом, и полковника высветило, словно на сцене.
   Ослепленный, он пытался вглядеться вперед сквозь растопыренные пальцы, но это у него получалось плохо. Просматривался лишь выступающий из фосфорицирующей мглы мрачный силуэт человека в развевающемся балахоне и полностью скрывающем лицо капюшоне.
   Все произошло так быстро, что Картазаев не успел даже встать, и теперь он находился в гораздо менее выгодном положении, чем монах. Тогда полковник, нащупав нечто, напоминающее ведро с окаменевшими от времени помоями, швырнул его в монаха, одновременно уходя в сторону с линии удара.
   Не ушел. Монах, перехватив его за шиворот точно обосавшегося котенка, вернул обратно, с такой силой приложив оземь, что на некоторое время сбил дыхание.
   Секундной паузы хватило, чтобы он достал оружие из-под сутаны. Картазаев, не дожидаясь выстрела, катнулся в другую сторону, ударяясь и сшибая бачки. Но это было так, нюансы. Картазаев понял, что, собственно говоря, все, конец, сейчас все кончится.
   Но в этот момент жахнуло, будто на раскаленную сковороду плеснули масла, следом дымный след уперся монаху в спину, после чего жахнуло еще раз, но этот раз так гулко, что уши, казалось, сейчас вывернет наизнанку.
   В клубах белого пламени монаха разорвало надвое.
   Ослепший и оглохший от взрыва Картазаев понял, что стреляли из гранатомета, а когда появился Санта, то само собой напросилось, что стрелял он и потратил на выстрел их единственный заряд.
  

Глава 8

   Сон не может быть настолько реален! Эта мысль пришла в разбитую голову Картазаеву в тот самый момент, когда Калерия перевязывала его в уже знакомой хлеборезке.
   Может, тут же опроверг он себя. Однажды в Мавритании, вплотную занимаясь сверхсекретной лабораторией то ли американцев, то ли англичан, он сам угодил в лапы ее сотрудников. Тогда все его люди погибли, а он был захвачен, после чего люди в белых халатах вкололи ему лошадиную дозу галлюциногенов. Похоже, совершенно напрасно он тогда носил прозвище "Везунчик". Ни фига себе Везунчик. Просидеть всю ночь в камере с анакондой с женской головой. Причем, змеюга всю ночь только и ждала момента, чтобы цапнуть его, поэтому он вынужден был не отводить от нее взгляда.
   Так вот, чудище казалось настолько реально, что он различал каждый бугорок на его шее, которые были, скорее всего, проглоченными мышами. Игра светотени на жирно блестящем теле толщиной в столб сливалась в причудливый завораживающий узор.
   Никто не знал, чем занимались в лаборатории (да, кажется, так и не узнал), и еще долго после освобождения Картазаев сомневался. Может, там действительно змей-баб выводили?
   Что-то не шибко верится, что на самом деле сейчас полковник лежит себе за экраном "Юпитера", похрапывает, а то, что Калерия перевязывает ему голову, и Картазаев туго прижимается лицом к теплому животу девушки, чувствуя волнующий и, одновременно, очень домашний запах от ее грудей, все это дивный сон.
   Обстановка реальней некуда. Приглушенный естественной преградой, до Картазаева доносится голос Мики. Он самозабвенно рассказывает о произошедшем, перхая от смеха, и в его представлении случившееся с ними выглядит забавным анекдотом.
   Картазаев отстраняет девушку и рычит:
   -Ты понимаешь, дурья башка, что из-за тебя нас всех чуть не замочили?
   Калерия пытается заступиться, но он отстраняет ее еще дальше и идет прямо на Мику. Пацаненок замечает его, и он видит, как на глазах гаснет его улыбка, как ежатся губы, как в детской неокрепшей коже пролегают глубокие складки, еще не актуальные, но которым со временем предстоит стать морщинами. Если конечно его и в дальнейшем будут пугать такие взрослые дядьки. Испуганное личико становится белым, глаза круглыми от страха.
   -Не надо! Не бейте! Пожалуйста! - кричит он. - Папа!
   -Что ты делаешь? - надрывается с другого бока Калерия.
   Вообще-то, ничего особенного Картазаев делать не собирался. Ну, дал бы пацану подзатыльник. В хлеборезке повисает напряженная тишина. У Картазаева самого такое чувство, что он уже врезал ему.
   Мика дрожит крупной дрожью. Картазаев ощущает себя гадом. И что бы он уже сделал, будет только хуже. По существу, все уже произошло, он до смерти напугал ребенка.
   Не желая сдаваться, и оттого чувствуя себя еще большей сволотой, он резко развернулся на каблуках, бормоча ругательства. Вернулся к прежнему месту у стены, точно оно было забронировано за ним, и обрушился вниз. Заметил, что все это проделывает в тишине, нарушаемой лишь хныканьем Мики.
   Рядом опускается Калерия.
   -Голова болит?
   -Нет, - легко врет Картазаев. - А чего он меня папой назвал?
   Она наклоняется к нему, щекоча волосами, она уже оформившаяся женщина, но в упор не замечает элементарных вещей, в частности то впечатление, что производит на мужчин, и шепчет:
   -У него отца на глазах убили. Давно уже. Санта его подобрал, и с тех пор он с нами. Ему просто некуда идти, - последние слова девушки прозвучали как укор.
   -Да понял уже, - раздраженно проговорил Картазаев.
   Она сидела рядом, прижавшись горячим плечом. Рубашка натянута на ладном теле, между пуговками видно белая гладкая кожа. У Картазаева после Маши не было женщины, опять его донимал сексуальный голод, но он знал, что Калерия еще девушка, и о запутанных отношениях между ней и Сантой тоже знал, и это его останавливало.
   И злило. Сильно. Ничего не злит сильнее, чем неудовлетворенное желание. Он прикрывает глаза.
   В бок опять толкают. Открыв глаза, Картазаев с удивлением обнаруживает рядом Мику. Мальчик протягивает ему кружку с горячим чаем.
   -При сотрясении нельзя чай, там ведь кофеин, - ворчит Картазаев, но, чтобы отвязаться, берет.
   Мальчик против ожидания не уходит, устраивается рядом.
   -У тебя дети есть? - спрашивает.
   -Бог миловал.
   -А жена? - разочарованно спрашивает Мика.
   -Да как-то не получилось.
   -Тебе, наверное, жить негде, как и мне?
   Вообще-то, Картазаев жил в элитном доме на Набережной. Когда-то мрачно сером, но по приказу мэра перекрашенном в светлые тона. Перед каждой командировкой Картазаев оставлял ключ у вахтерши, почти уверенный в том, что он уйдет и больше не возвратится.
   Шикарная четырехкомнатная квартира, наконец, освободится. Новые жильцы сдерут старые, так надоевшие ему, обои, а в тихих, словно склеп комнатах зазвучит детский смех.
   Но против ожидания каждый раз он возвращался, в разгар лютой зимы с африканским либо австралийским загаром, летом-с обмороженными в Антарктике щеками, частенько на костылях, загипсованный и перебинтованный, но живой. Брал у вахтерши ключ и недоверчиво вертел его в руках. Он опять вернулся. Может, он, действительно, Везунчик.
   Только любое везение не может продолжаться вечно.
   -А ты хотел бы, чтобы у тебя был такой сын, как я? - спрашивает вдруг Мика.
   -Если ты перестанешь материться, то хотел бы, - говорит Картазаев. - А сейчас дай поспать, голова разламывается.
   -Конечно, конечно. Я тебе сейчас свою подушку принесу.
   Картазаев забывается, сквозь дрему чувствуя, как Мика заталкивает между ним и стеной подушку. Потом видит сон, что он возвращается в свою элитную квартиру, а его ждут жена и дети.
   Сказка!
  
   Его разбудили через час, и, проснувшись, Картазаев видит, что вся компания расположилась за импровизированным столом, сооруженным из транспортерной ленты, и уплетает консервы.
   -Вставай, я тебе тоже оставил, - обращается к нему Мика.
   Картазаев отказывается. Таково его правило - ничего не есть в малознакомой компании. Особенно, в Вольде. Здесь желательно вообще ничего не есть. Ему претит мысль, что Вольд вместе с незатейливой едой может пустить внутрь свои смертоносные побеги.
   Он достает из кармана упаковку с витаминами и кладет в рот безвкусный шарик, катает его туда обратно. Консервы пахнут одуряюще. Возникает желание плюнуть на всю предосторожность и налопаться их, закусывая ломтями ржаного хлеба.
   Возможно, он так бы и сделал, если бы не одно но. Санта тоже не ест. Картазаев заметил эту его странность еще в прошлый раз. Сидит истуканом перед своей тарелкой, задумчиво поводя в ней вилкой, и на этом его трапеза завершается.
   И еще. Картазаеву не давала покоя подспудная мыслишка, как Санта смог выстрелить из гранатомета, ведь про секретку он не знал. Все это очень и очень подозрительно. И все это заставляет Картазаева сейчас давиться вонючими витаминами вместо того, чтобы сесть и по-человечески поесть.
   -Где будем машину брать? - спрашивает Свин, покончив с едой.
   -Там, где и собирались, у Ольгерта, - буркнул Картазаев.
   Все как по команде уставились на него.
   -Здорово тебя все-таки по башке шарахнули. Может ты на самом деле малость придурел?- как обычно без дипломатии интересуется Мика.
   -От Ольгерта нам сейчас надо держаться подальше. Если у тебя есть что продать, лучше сделать это в другом месте, - предложил Свин.
   -Сначала они кидаются на нас как стая шакалов, а теперь им еще товар подавай. Обойдутся,- Картазаев выщелкивает из чемодана второй гранатомет и выжидательно смотрит на Мику, тот не заставляет себя долго ждать и орет:
   -Пойдем и перебьем этих скунсов к едрене фене!
   Калерия спрашивает у Санты:
   -Может, обойдемся без крови? Неужели нет другого выхода?
   Тот молчит, и после этого все начинают собираться.
  
   В "Выпивохе" непривычно тихо, но цветомузыки хватает. Потолочные лампы синхронно подмигивают, видно скачет напряжение.
   Под ногами хрустят стеклянные и бетонные крошки. Откуда здесь взялся бетон, становится ясно, стоит дотронуться до стен. Они все в выщерблинах.
   В комнатах по обе стороны коридора тишина. Валяются перевернутые столы и стулья.
   -Мне страшно, - Калерия прижимается к Санте.
   Тот прижимает палец к губам и указывает девушке место позади их маленькой колонны. Сам он идет первым. Сейчас он чрезвычайно напоминает Данко. Иссиня черные волосы бьют по плечам. Сквозь тернии к звездам.
   А девку мучает. Картазаев сплевывает на треснувшую стену. Мысль ему отчаянно не нравится. Кажется, Вольд пытается воздействовать на его сознание.
   Бритого охранника они находят на его прежнем месте, у решетки. Вернее на решетке. Просунув руки сквозь крупные ячейки, он висит на ней. В добела сжатых ладонях автомат. На полу россыпь уже остывших гильз. В выпученных глазах невыносимый ужас.
   -Что это с ним? Мне страшно, можно я не буду смотреть? - бормочет Мика, глаза его как два пятака.
   Калерия по матерински прижимает его к себе, и он впервые не воспринимает это как секс.
   -Чего разорались? - их нагоняет Свин, он спокойно жует, руки полны снеди. - Пока вы тут орали, я неплохо подкрепился. Что, мертвяка никогда не видели? Радуйтесь, что кто-то, кто бы он не был, сделал нашу работу за нас.
   Появление толстяка действует успокаивающе. Они идут дальше, и картина всеобщего погрома уже не вызывает особых эмоций.
   -Куда мы идем?- спрашивает Картазаев.
   -Машину выбирать. У Ольгерта здесь гараж устроен, - поясняет Калерия.
   На поверку гараж оказывается такой же комнатой, только имеющей короткий пандус для выезда. В нем, почти придавленные низким потолком, стоят две легковушки. Подростки начинают выбирать. Хлопают дверями, опускают стекла, то есть ведут себя крайне безрассудно.
   Картазаев отходит чуть в сторону, чтобы видеть всю картину. Поводит чемоданом, с которым не расстается ни на минуту, из стороны в сторону, уточняя сектор обстрела.
   Подростки поначалу склонились вроде к толстозадой "Волге", но потом почему-то придрались к задней дверце и оставили эту затею.
   -По-моему неплохая машина, - как бы, между прочим, заметил Картазаев, и на него глянули как на сумасшедшего.
   -Да у нее же защитных знаков нет! - выпалил Мика.
   Подростки направляются дальше и столь же дотошным образом изучают "Премьера". Дело идет на лад, лица их довольны.
   Не дожидаясь окончательного вердикта, Картазаев забирается на заднее сиденье. Ему по душе, что между задним и передним сиденьями достаточно просторно, чтобы он мог вытянуть натруженные ноги. Достаточно набегался, не молодой ведь. И вообще, подвиги должны совершать молодые.
   -А где Санта? - неожиданно спрашивает Калерия.
   В гараже повисает напряженная тишина, от которой у Картазаева напряглись мышцы спины. Мозаика из разрозненных фактов, доселе беспорядочно крутившаяся в его голове, вдруг сложилась в донельзя ясную картину. И судя по всему, эта картина должна была вот-вот стать последней в его жизни.
   Он был на грани истерики и уже делал судорожные попытки выползти из машины, которая должна быть стать ловушкой, читай, коллективной могилой, когда все они одновременно увидели Санту.
   В одной руке объемистый баул с торчащими во все стороны углами, в другой пестрый сверток. Когда он его развернул, все увидели золотистый халат, весь испещренный вышитыми строчками.
   -Халат Вилли Архангела!- с благоговение произнесла Калерия, и все ахнули, будто увидели чудо воочию.
   -Я думал, что все это враки, - проговорил Свин, от восторга забывший даже о бутербродах. - Значит, это Ольгерт его тогда замочил. А все отнекивался. Я, говорит, даже не видал Вилли. Все знали, что Вилли заговоренный. Его даже монахи не трогали. А Ольгерт польстился, за это и был наказан.
   -Кем был наказан? - тотчас спросил Картазаев, и на него опять посмотрели не так, как хотелось бы.
   Санта небрежно скомкал халат и бросил его к заднему стеклу, после чего кивком указал на баул. Мика метнулся, вжикнул молнией.
   -Оба-на!
   Внутри оказался целый арсенал. Пистолеты, автоматы с прикладами и без, патроны. Пацаны кинулись выбирать. Через некоторое время Мика оказался перепоясан пулеметной лентой, словно матрос крейсера "Аврора".
   -Пуля попадет, на мозаику разлетишься! - предупредил Картазаев, и только после этого пацан ее снял.
   Когда все вооружились, столпились у машины, сразу не решаясь сесть в нее. Картазаев понял, что его выход. Сунул голову со стороны водителя. Засрано было капитально. Коврики полны мусора. Кресло засалено донельзя. Ручки захватаны. Поинтересовался:
   -Надеюсь, ничего мне в жопу не воткнется.
   Уселся за руль. Это подействовало лучшей любой команды, и все, толкаясь, полезли в машину.
   Рядом оказалась Калерия. Пацаны сзади.
   Завывая на первой скорости, машина выбралась из подвала, почти царапая крышей низкие своды.
   Три зоны, говорите, думал Картазаев. Ну что ж, начнем с первой.
  
   Первая зона носила название Крысиной. По существу, это был городской квартал в прежней нумерации являвшийся вторым, но с оригиналом имевший общее только внешние границы.
   Дома были словно облиты черной краской, ни огонька. Зато в подвалах жизнь била ключом. Каждый был превращен в гибрид пивнушки и борделя. Секс и выпивка, ничего более. Все вертепы были строго поделены между преступными группировками, поэтому Санта направил машину в наиболее непритязательное заведение под названием "Утопленник", где была мала вероятность встретиться с людьми Вилория Гуса.
   В бар спустились Санта и Картазаев. В тесном подвале было накурено и не протолкнуться от клиентов. Картазаев и Санта прошли сразу к стойке. Заведовал баром человек с тонким нервическим лицом по имени Бедрос.
   Он оглядел подошедших цепким изучающим взглядом и коротко бросил:
   -Тунганут бар?
   (Тунганут есть? - сумитский.)
   -Бар, - ответил Санта, выкладывая на стойку плоскую металлическую тару.
   Бедрос на секунду приоткрыл коробочку, и тотчас на лицо его упал отсвет лежащего в ней тонкого и, казалось, светящегося, словно крохотный фонарик лепестка. Бармен смочил слюной палец и дотронулся до него. Слюна зашипела, испаряясь.
   Действительно, напоминает застывший огонь, поразился Картазаев.
   (Тунган-ут- застывший огонь. Сумитский.)
   Тара незамедлительно исчезла под передником бармена.
   -Смотри, не опали там чего, - заметил Картазаев.
   -Это кто? - Бедрос уставился на него. - Гость?
   -Гость, - ответил Санта.
   -Тогда пусть болтает поменьше.
   -Это что угроза? - спросил Картазаев. - Тебе что тунганута мало?
   Санта остановил его словоизвержение.
   -Нам нужна еда и бензин.
   -Еду на вынос не дам, - отрезал бармен. - Монахам враз доложат, и завтра я уже буду во Дворце.
   -Везет, - вырвалось у Картазаева.
   -Что он меня все время вякает? Если он гость, то пусть и ведет себя как гость! - Бедрос постарался выкрикнуть слово "гость" погромче, с соседних столиков даже оглянулись на шум.
   Картазаев взял инициативу на себя и дружелюбно сказал:
   -Не надо больше кричать. Еще раз вздумаешь пасть разинуть, ее тебе подвяжут, потому что негоже покойника с открытым хлебалом хоронить, - он невзначай показал из кармана рукоять пистолета. - А бензин тоже на вынос не даешь? Что, мы его, по-твоему, должны тут же выпить? Или на машине прямо сюда въехать?
   Санта опять жестом остановил его.
   -Мы согласны, - только и сказал он.
   -Как знаешь, - сплюнул на пол Картазаев, больше всего ему не хотелось тащить сюда Мику.
   Они обедали по одному. Первой зашла Калерия. Она тихо как мышка сидела за своим столиком, стараясь не привлекать ничьего внимания, когда в зал вошла высокая статная девушка в сопровождении четырех громил. Красотка встретилась взглядом с Калерией, и та торопливо отвела взгляд, уткнув его в свою тарелку с нехитрой снедью, а потом и вовсе постаралась поскорее исчезнуть.
   Ей на смену пришел Мика. Как и было уговорено, он сразу сел за тот же столик, а Бедрос поставил перед ним полную тарелку. Но на этот раз бармен остался стоять у стола.
   -Чего вылупился? Хочешь глянуть, как я твое дерьмо буду жрать?- в своей обычной далекой от вежливости манере спросил Мика.
   -С вами хочет поговорить дама, - невозмутимо заметил тот.
   Мика аж поперхнулся, уловив два заветных слова: "дама" и "хочет".
   -Так что же ты стоишь, охломонище, веди ее скорее, - нетерпеливо воскликнул он.
   -Дама желает, чтобы вы подошли сами.
   И Мика пошел, разом наплевав на все предупреждения Санты и Картазаева, которые строго настрого запретили ему куда-либо отходить от стола. Тарелка так и осталась нетронутой. Хрен с ней, с едой. Дама хочет.
   Остальные тем временем парились в машине. В кабине было жарко, несмотря на полностью опущенные стекла. Попытка Картазаева открыть дверцу была пресечена Свином.
   -Крысолов может запрыгнуть, - предупредил он.
   -Что за крысолов? - заинтересовался Картазаев. - Это из-за него назвали район...я хотел сказать, зону?
   Из слов Свина он узнал много познавательного. Как оказалось, район одно время наводнили крысы.
   -Спасу от них никакого не было, пьяных на улицах загрызали, - сказал Свин. - Крыса зверь умный как человек. В ловушку не идет. Решили тогда извести ее старым дедовским способом- с помощью крысолова. Для чего изловили десяток тварей, да и закрыли в одной бочке.
   Так как крыс не кормили, они стали пожирать друг друга. Сначала сожрали самую слабую. Потом еще одну. И еще. И так до тех пор, пока в живых не остался единственный экземпляр.
   Это и был крысолов. Попробовав мяса сородичей, он ничего другого уже не признавал. Его выпустили, он и стал пожирать других крыс. Люди жили да радовались.
   -Рано радовались, - угрюмо продолжал Свин. - Крысолов пожрал всех крыс, другие сами от греха сбегли. Жрать стало нечего, и крысолов за людей взялся. Огромный вымахал, отъелся. Теперь он даже мужиков не боится, не говоря уже о женщинах и детях.
   -Хватит, - сказал Санта. - Калерию напугал.
   И не только ее, подумал Картазаев. Может, окно на самом деле закрыть? Вроде и не так жарко.
   -Нет, ты подумай, сколько можно жрать! - возмутился Свин. - И где этот стервец?
   Действительно, Мики не было слишком долго.
  

Глава 9

   За пропавшим Микой вызвался идти Картазаев. На этот раз он зашел в "Утопленник" с черного хода. Откровенно говоря, первый вход тоже был далеко не белый.
   На запасной выход с торца здания ему указал Санта. Здесь повсюду стояли бачки с мусором, который никто и не думал убирать. У Картазаева возникло ощущение, что их специально настаивали до полного зловония, чтобы отпугивать незваных гостей.
   С великим трудом Картазаеву удалось добраться до старой филенчатой двери. Получилось удачно. За все время он всего лишь пару раз наступил на дерьмо.
   Толкнув дверь, Картазаев шагнул в темное нутро и оказался в длинном узком коридоре. Запалив зажигалку, пошел дальше, чувствуя себя довольно уверенно. При себе пара пистолетов по восемь патронов в каждом. Пара запасных обойм к ним и выкидные ножи в подошвах ботинка, способные пробить насквозь дубовую плашку толщиной в пять сантиметров. Не слабо для сна.
   Он ожидал появления на пути кухни, но не встретил ничего подобного. Свин рассказывал, что еду никто не готовит, а все возят из Дворца. Как ни крути, все замыкалось на нем.
   У Картазаева шевельнулось подобие совести. Его попутчики спали и видели, как бы попасть во Дворец. Дворец для них являлся воплощением сытой и размеренной жизни. Он тоже стремился во Дворец, но не для жизни, а совсем наоборот. Когда он достигнет Дворца, тот перестанет существовать. Для чего в чемоданчике лежала компакт-бомба мощностью в одну килотонну. Излучение в жестком спектре.
   В этом месте его рассуждений ход, по которому он шел, закончился, уперевшись в еще одну филенку. Открыв ее, Картазаев очутился уже в основном коридоре, который вел непосредственно в бар, но сразу к Бедросу подходить не стал.
   Оглядевшись, увидел в закутке за облезлым столом забулдыгу, с тоской взирающего на полупустую бутылку. Подсел к нему. То, что стол Мики пустует, он заметил сразу.
   -Скучаешь? - спросил у забулдыги.
   -А я не один, - оживился тот. - Я и Джимми Уокер.
   -Брата младшего потерял, - пояснил Картазаев. - Не видел его?- и указал на пустующий столик.
   Забулдыга, казалось, его не слышал.
   -Джимми Уокер ушел, - грустно заметил он. - Может, ты сначала вернешь мне моего милого дружка, а я уж после расскажу про твоего любимого никому не нужного брата.
   Картазаев ума не мог приложить, чем бы ему заплатить, пока не вспомнил хохотуна с его обоймой. Что ни говори, оружие здесь было в цене. Забулдыга расцвел при виде пары-тройки патронов, что Картазаев вынул из обоймы и выставил перед ним словно тактические ракеты остриями кверху.
   -Твой брат ушел с дамой, - важно произнес забулдыга.
   -Что за дама?- Картазаев уступил красноречивому взгляду и выставил еще один патрон.
   -Ее зовут Брунгильда Оберхаузен. Соломенная вдовушка Сэма Оберхаузена. Не слышал про него? Странно. Он владел здесь всем, пока до него не добрались люди Вилория Гуса. Крупная женщина, - забулдыга показал руками довольно выдающиеся размеры. - Ненасытная в страсти.
   -Где ее можно найти?
   -Она в "Утопленнике" живет. Место здесь безопасное. Вилорий ей охрану выделил, да и крысолов сюда не сунется.
   -Она что под арестом?
   -Чудак. Это мы все под арестом, а она живет и наслаждается жизнью. Каждый вечер заявляется сюда, выбирает, кого пожелает, а потом трахается с ним до одури. Скажу тебе по секрету, - он поманил Картазаева поближе. - Как-нибудь она выберет меня. Думаю, если она предложит мне сотню пиастров, я соглашусь с ней побарахтаться.
  
   Бедрос с понимающей глумливой улыбкой кивнул на неприметную дверь в углу бара. Мика направился к ней, но тут сидящий поблизости обрюзгший тип неожиданно схватил его за руку.
   -Что здесь делает этот мелкий? Сколько стоит твоя задница, пацан? Я дам тебе пол-астра, если ты пойдешь со мной.
   С невыразимым чувством собственного достоинства, Мика вынул из-за пазухи пистолет, показавшийся огромным в детской ручке и поднес его вплотную к носу мужика. По мере приближения ствола глаза забулдыги сходились все ближе, грозя в окончательном варианте слиться в точку.
   -Не зли меня, крупный, замочу на хер!- предупредил Мика.
   Выполнять угрозу не понадобилось. Дверь отворилась, и, занимая проем по всей ширине, показался телохранитель Брунгильды в хорошо сшитом костюме с галстуком. Он почти ласково взял руку пристающего к мальчику мужика и без видимого усилия ею же треснул его в нос.
   -Премного благодарны,- прогнусавил мужичок, пытаясь унять небольшой брандспойт из разбитого носа.
   -Пройдемте, сэр, - сказал здоровяк Мике. - Вас ждут.
   Мику еще никто не называл сэром, и он приосанился.
   Брунгильда Оберхаузен занимала просторную комнату ближе к центру подвала. Стены жилища уютно укутывали ковры, в середине расположилась пухлая кровать с балдахином. Брунгильда сидела у трюмо и наводила лоск.
   Девушке могла не утруждаться. Все мужчины, способные на любовные подвиги хотя бы в собственных мечтах, делали одинаково вожделенную стойку при одном только появлении Брунгильды. Природная чувственность била в ней ключом. Ей исполнилось двадцать четыре года. Крашеная ослепительная блондинка. Рост почти под метр восемьдесят. Полные округлые ноги обольстительно обтянуты тонкими синими джинсами. Внутри белой тоже в натяжку блузки объемные почти стоячие груди.
   Лицо приятное, гладкое. Небесной голубизны глаза. Кукла, а не женщина.
   Когда девушка повернулась к подростку, демонстрируя в глубоком чувственном вырезе грудь практически до сосков, тот едва не задохнулся от мгновенно переполнившего его возбуждения.
   Как часто бывает в подростковом возрасте, не понимая сути происходящих с ним процессов, он попытался скрыть истинные чувства за подчеркнутой грубостью.
   -Звала? - спросил он.
   -Как тебя зовут?
   Он сказал.
   -Присаживайся, - она указала место рядом с собой на софе.
   Погружаясь в мягкий паралон и одуряющий запах дорогих духов, он поинтересовался:
   -Чем от тебя так разит?
   Красавица засмеялась, красиво откидывая голову. Ее смех не замедлил отозваться у Мики в паху.
   -Это настоящий "Океан Вольда", - ответила она. - Один грамм стоит сто пиастров.
   -Вас надули, мадам, - с видом знатока заметил Мика. - В "Дохляке" точно такие идут по пол-астра за ведро.
   Она опять рассмеялась, запрокидывая голову, в результате чего груди ее еще больше натягивали кофточку, со всей наглядностью демонстрируя, что лифчика на них нет.
   -У меня есть к тебе дело, Мика, - сказала Брунгильда, отсмеявшись. - Если мы уладим его, то ты получишь, как посредник скажем, полсотни астров.
   -Нужно кого-нибудь замочить? - деловито поинтересовался Мика.
   Красавица поморщилась.
   -Речь не идет об убийстве, речь идет о любви.
   -Ты хочешь, чтобы мы с тобой? - Мика не договорил.
   Она потрепала его по голове и остудила его пыл:
   -Нет, мой дорогой. Ты еще не встретил свою избранницу. Да и твою гаубицу не мешало бы для начала отрастить. Не обижайся.
   -Да я не обижаюсь, - соврал Мика. - Ты еще не знаешь, от чего отказываешься.
   -Ближе к делу. С вами сегодня была одна девушка. Черненькая такая.
   -Калерия?
   -Значит, ее зовут Калерия, - Брунгильда закатила глаза и еще раз просмаковала имя. - Я хочу ее.
   -Ничего не выйдет,- с немалым удовольствием оборвал ее мечтания Мика. - Она еще ни с кем. Поняла? К тому же она в Санту влюблена.
   - В какого Санту?
   -Ты не знаешь Санту? Да его в "Дохляке" все знают.
   -Это ж за какие подвиги?
   -Да ты что? Это мировой парень. Ему человека завалить, что в носу поковыряться.
   -Фу. Ты говоришь ужасные вещи, Мика.
   -Пардон, мадам.
   -И что же они тогда не любят друг друга?
   -А кто говорил, что не любят,- Мика хитро прищурился, дело в том, что он слышал от ребят повзрослее, что женщину можно довести до возбуждения одними словами, а уж потом она сама начнет с себя одежды срывать.
   И Мика героически приступил к выполнению своего коварного плана. Со всем пылом и красноречием он начал расписывать, как Калерия и Санта спят под одним одеялом, как поочередно ласкают друг друга, как шепчут друг дружке ласковые слова. Как жарко сплетаются их руки, ноги.
   Незаметно для себя он так увлекся, и перед его мысленным взором предстали настолько соблазнительные картинки, что вместо того, чтобы возбудить Брунгильду, он возбудился сам.
   Не успел он и глазом моргнуть, как грянула катастрофа, и он угрюмо замолчал на полуслове.
   -Продолжай, не останавливайся, - попросила Брунгильда.
   -Прошу пардону, моя гаубица, кажется, пальнула, - галантно заметил Мика и поспешил успокоить.- Но это ничего не значит.
   Брунгильда отпрянула от него.
   -Как не красиво! Уходи сейчас же! Педро, проводи его!
   Мгновенно возникший здоровяк указал на дверь. Красавица напомнила:
   -После всего услышанного я просто обязана иметь эту красавицу. Получишь пятьдесят, но не астров, а пиастров. Иди же скорее.
   -Очень сожалею, мадам, но Калерии сейчас нет в "Утопленнике".
   -Иди и приведи ее мне, негодный мальчишка. Не то никто из твоей поганой компании не проедет и мили по Крысиной зоне.
   Мика пожал плечами и вышел. Но он был не прав, Калерия была в баре.
  
   В кожаной мини-юбке она восседала на высоком стуле у стойки бара. Картазаев недоумевал, когда девушка успела переодеться.
   А ведь он ей строго настрого запретил высовываться из машины!
   Картазаев хотел подойти и задать ей взбучку, но его опередили. Рядом с Калерией возник Мика и оживленно заговорил. Картина Картазаеву не понравилась, и сев за свободный столик в затененной стороне зала, он стал наблюдать за сладкой парочкой.
   -Следишь? - услышал он чей-то голос и, обернувшись, увидел за секунду назад пустым столом мужчину в черной рубахе. Такого же цвета лента перехватывала лоб мужчины. Глаза были скрыты за непроницаемыми очками.
   Откуда он тут взялся?
   -Я выходил отлить, - пояснил мужчина.
   Хоть он и разговаривал вежливо, он меньше всего напоминал интеллигента. На нижней челюсти имелся глубокий шрам. Картазаев профессиональным взглядом определил, что от ножа. Чувствовалась, что парень крут. Картазаев решил, что с такими следует дружить.
   -Слежу, - признался он. - Мне так видится, моя подружка хочет наставить мне рога.
   -Женщины легко идут на измену. Для них нет ничего святого, а что касается секса и мужчин, они вообще воспринимают их как явления второстепенные.
   Картазаев с интересом вгляделся в собеседника. Может, он совсем не крутой, а философ по жизни, в таком случае можно было сразу послать его подальше, а не играть в вежливость. Но рука, которой незнакомец взял кружку пива, отмела всякие вопросы.
   На каждом пальце имелась массивная печатка, основное предназначение которой было нанести в драке как можно больше увечий, а дрался парнишка частенько, судя по широким кулакам и шрамам, от которых на перстах не оставалось живого места. Тыльную сторону кисти украшала замысловатая татуировка, изображавшая скорпиона в угрожающей позе.
   -Как тебя зовут?- спросил незнакомец.
   -Придурок, - ответил Картазаев.
   -Врешь, - спокойно заметил мужчина. - Так как?
   А почему я собственно, должен скрываться, подумал Картазаев.
   -Вова, - сказал он.
   -Владимир. Хорошее имя, - покивал головой незнакомец.- Я вижу, тебе частенько приходится его скрывать. А зря. Корни твоего имени произошли от древнегерманского имени Вольдемаре. Вольде - владеющий. Маре - слава. Владеющий славой, - незнакомец буквально прожег его взглядом сквозь непроницаемые очки и сказал. - Вольд - это ты. Ты об этом знал, полковник?
   Удар был неожиданен, и это еще слабо сказано. Обжигающ. Картазаев отшатнулся, чтобы облегчить оружию путь из кармана в руку. Несмотря на уставленное на него под столом дуло, незнакомец даже не шевельнулся.
   -Говори быстро, откуда ты узнал про меня? - спросил Картазаев.
   -Мы знаем про тебя все.
   -Кто это мы?
   -Вольд.
   -Мы Николай второй, - усмехнулся Картазаев. - Ты противоречишь сам себе. Сначала сказал, что Вольд это я.
   -И ты тоже. Вольд везде. Владения его безграничны.
   -Ты говоришь как поп,- Картазаев осекся. - Ну-ка, привстань.
   Когда незнакомец выполнил его приказ, то одежда, которую Картазаев поначалу принял за рубаху, оказалась рясой.
   -Монах!
   -Я не монах. Зовут меня Ардалион. Я имею сан епископа.
   -Мои котировки растут. И что вас привело ко мне, святой отец? Вы же не хотите сказать, что наша встреча случайна.
   -В Вольде нет ничего случайного. То, что ты попал сюда тоже не случайно. Это часть плана, но этот план не твой.
   -Не заговаривай мне зубы, епископ. Скажи лучше, где остальные. Санту вы уже, наверное, взяли, а то бы ты не был так спокоен. Только запомни, я просто так не дамся.
   Ардалион остался совершенно невозмутим.
   -Если б мы хотели, давно бы ликвидировали тебя, полковник.
   -Так в чем же дело? Вызывай свой поповский спецназ.
   -Ты нужен нам, Вольдемар.
   Картазаев осекся.
   -В каком смысле? Я представляю для вас опасность, вы меня боитесь и решили приручить?
   -Вольд не боится никого, потому что он сам есть материализованный страх. Все твои кошмары оживут здесь. Все твои самые страшные сны. И страх смерти, от которого ты плакал в восемь лет, он тоже здесь. Он никуда не делся. Помнишь, ты по ночам рыдал в подушку, представляя, что лежишь на смертном одре? Смерть неотвратима - эта мысль особенно болезненна в детстве.
   -Замолчи! - выкрикнул Картазаев, но быстро взял себя в руки. - У тебя больше ничего нет, кроме проповедей?
   Епископ злобно ощерился.
   -Ты придешь к нам сам, человече. И всех остальных приведешь.
   При этом он неосмотрительно сблизился с Картазаевым, чем тот не преминул воспользоваться и смахнул его очки на пол.
   -Я хочу видеть твоим глаза!
   Епископ молниеносно прикрыл глаза другой парой, но увиденное ошеломило Картазаева.
   У епископа не было глаз. Их место занимали два выпуклых фасетчатых зрачка, состоящих из многочисленных ячеек, словно у гигантской стрекозы.
   Ардалион встал и быстро поплыл к двери. Именно поплыл, потому что полы рясы подметали пол, но движения ног под ним не чувствовалось. Епископ летел. Низко над землей, всего то может быть пару сантиметров, но летел.
   Картазаев чертыхнулся и заглядывался в поисках Калерии и Мики, но пока он разговаривал с епископом, тех и след простыл.
  
   Увидя Калерию в баре, Мика ничуть не удивился, похоже, у него было атрофировано это чувство, и направился прямиком к девушке.
   -Ты уже здесь? - спросил он.
   Она энергично кивнула.
   -Дело есть. Можешь заработать целый астр. Не половину, а именно целый.
   Она вновь тряхнула кудряшками.
   Успела накрутиться, неодобрительно подумал Мика. Не хватало еще, чтоб аккумулятор нам подсадила.
   -С тобой одна дама хочет познакомиться.
   Будем надеяться, что я успею смыться прежде, чем Брунгильда выяснит, что ты еще девушка, подумал Мика и повел девушку во внутренние покои.
   Брунгильда ждала их, а, дождавшись, сразу отослала Педро за дверь. Мика напомнил про деньги, на что Брунгильда сказала, что придется немного подождать, пока она не проверит товар. Она так и сказала - товар.
   Калерия вела себя так, как будто не видела ничего особенного, что о ней рассуждают в третьем лице, словно о неодушевленном предмете. Плюхнувшись на софу, она открыто осматривалась вокруг.
   -Тебе нравится? - спросила Брунгильда, подсаживаясь.
   Калерия широко ухмыльнулась.
   -Зови меня Брун. Ты действительно еще девушка?
   Новая ухмылка.
   Брун положила руку ей на голую коленку и провела выше, под юбку.
   -У тебя гладкая кожа, - произнесла она. - Мужчина разве оценит такую нежную ранимую красоту. Мужчины - грязные животные. Толк в любви знаем только мы - женщины.
   Ну и извращенцы, подумал Мика, не в силах оторвать взгляда от столь волнующего зрелища. А Калерия-то хороша, недотрогу из себя строила.
   Брун повела ладонью еще выше, зацепила трусики и стала стягивать их книзу. Калерия, сидевшая до сих пор неподвижно, словно решая, что ей предпринять, вдруг прильнула к Брун и впечатала смачный поцелуй в губы.
   Мику бросало то в жар, то в холод, и он стал расстегивать штаны, но стоило ему бросить мимолетный взгляд на оконце под потолком, как вместо окаянного отростка у него встали дыбом волосы на голове.
   С окна свешивался хвост.
   Он был толщиной с руку, светло розовый, словно свеже ошпаренный кролик. По хвосту прошла конвульсия, и он был втянут наверх.
   Мика указал пальцем наверх, но слова от пережитого не хотели слетать с задеревеневшего языка. Женщинам было не до его запоздалого мычания. Брун сидела уже без блузки, а Калерия лишилась юбки. Они переплелись телами и упали на софу.
   Мике отчаянно хотелось заорать от страха, и крик действительно раздался, но кричал не он. Сначала в коридоре хлопнула дверь, Педро что-то спросил, а потом взрослый мужик завизжал как малявка, которому старшие накручивали на нос здоровенную сливу.
   Женщины посыпались с дивана, но сделать никто ничего не успел, потому что дверь распахнулась, впуская Педро.
   Лицо у него было белое и даже не ошарашенное, а онемевшее от ужаса. Не видя ничего на своем пути и дыша, как загнанная лошадь, он пересек комнату и, сопя, подпрыгнул и повис на окне. Это было довольно бесполезно. Он бы в окно все равно не пролез. Но здоровяк, игнорируя элементарные вещи, все равно карабкался вверх, и его толстые ноги скребли о стену. И некоторое время в комнате раздавался только этот противный сухой скрежет.
   Следом в комнату вошел крысолов. Размером крыса была с собаку. Мускулистые лапы увенчаны желтыми когтями, издающими стук при ходьбе.
   Крысолов посмотрел на обнаженных женщин, и с клыков у него закапали слюни. Он присел на задние лапы, но тут уже ничего не соображающий от ужаса Педро тонко скрежетнул туфлями, и крысолов сменил объект атаки ,семеня, пересек комнату и ловко как обезьяна подпрыгнул и взбежал по висящему.
   Цепляясь когтями за одежду и кожу, добрался до самого верха, потыкал острой мордой, упираясь в твердый череп, потом нашел мягкое там, где затылок переходил в шею и влажно зачавкал.
   Педро, издав неестественный булькающий крик, разжал руки и рухнул на пол. Крысолов, ударившись, обиженно заскулил и отбежал, прихрамывая.
   Педро катался по полу, подставляя руки под затылок, и каждый раз в руку что-то падало. Наконец он остался лежать на спине. Толстые ляжки тряслись. На разбросанных руках тряслись также пальцы, особенно мизинец.
   Некоторое время все смотрели на конвульсии, словно все остальные события могли подождать до того, как те прекратятся, но судороги длились бесконечно. Педро был уже мертв, а тело продолжало дергаться и трястись, словно в ужасе оттого, что с ним сотворили.
   В убитом было больше центнера мяса, но крысолов разом потерял к нему интерес, едва он умер. Тварь отряхнулась и застенчиво, бочком двинулась к женщинам.
   Женщины с визгом шарахнулись в сторону, и крысолов прыгнул. Но в момент толчка ноги его угодили на скользнувший коврик, и он промахнулся. В полете зацепил когтями софу и разодрал до самого пола.
   Приземлившись у противоположной стены, он опрокинулся на бок, но никому из находившихся в комнате людей не пришло даже в голову воспользоваться этим и убежать. Крысолов поднялся, уставился в направлении женщин, которых теперь от него ничего не отделяло, и вновь присел на задние лапы.
   Женщины даже не кричали, они цеплялись друг за друга, ничего не соображая от страха. Крысолов, не торопясь, выбирал в кого ему вцепиться первую.
   В этот трагический момент в комнату, грохоча ботинками, вбежал Картазаев. Крысолов оглянулся на новую мишень, пригнул голову к самой земле и издал утробный рык. Потом стал угрожающе драть пол, оставляя глубокие следы.
   Картазаев подхватил пуфик и кинул в него - и едва не прозевал смертельный прыжок, потому что крысолов, воспользовавшись тем, что летящий пуфик на какое-то время закрыл его и ограничил человеку видимость, сам прыгнул. Картазаев увидел оскаленную морду уже на расстоянии вытянутой руки от себя и едва успел нажать пяткой потайную кнопку на подошве.
   Пороховой заряд разорвал ботинок надвое и вытолкнул из себя десятисантиметровое стальное лезвие. Крысолов с ходу напоролся на него, и недюжинной ударной силой его отшвырнуло обратно.
   Картазаев в очередной раз поразился сообразительности и ловкости твари. Мало того, что крысолов блестяще воспользовался летящим в него пуфиком, чтобы скрыть за ним свой маневр, так он умудрился таким манером извернуться в воздухе, что выпущенное практически в упор лезвие не убило его наповал, а лишь ранило.
   Пронзительный визг огласил комнату, когда ногу твари намертво пришпилило к массивному трюмо. Крысолов дернулся, уронил тумбу на пол и вновь побежал на людей, с грохотом волоча тяжелую вещь за собой. Если балласт и уменьшил скорость его передвижения, то не намного.
   -Бежим! - крикнул Картазаев, но ему понадобилось некоторое время, чтобы вытолкнуть обеих женщин в коридор и присоединить к ним Мику, который двигался как сомнамбула и все время норовил спрятаться за одним из настенных ковров.
   Картазаеву удалось задвинуть щеколду до того момента, как крысолов врезался в дверь. От тяжелого удара дверь затрещала, но выдержала.
   Не успели они перевести дух, как со стороны бара раздался оглушительный крик, исторгаемый из нескольких десяток глоток одновременно. Неизвестно, чем это было вызвано, но Картазаев в настоящий момент меньше всего хотел это узнать.
   Он подтолкнул обеих женщин, которые по-прежнему были неодеты, в сторону запасного выхода, а Мику просто потащил за руку. Не успели они сделать и нескольких шагов, как дверь в бар с протяжным скрипом приоткрылась, и в коридор, опасливо принюхиваясь, вылез крысолов.
   Картазаев поначалу решил, что раненой им твари непостижимым образом удалось выбраться из комнаты, но тут вслед за первой непрошеной гостьей в коридор выбежала вторая, третья, четвертая. Немая сцена длилась недолго, и более десятка тварей устремились за людьми, цокая когтями по полу.
   Теперь никого не надо было подгонять, но было понятно, что до заветного выхода люди добраться уже не успеют.
   Когда Картазаев обернулся, то в каждой руке у него было по пистолету, и он стал садить в крыс пулю за пулей.
   Первый ряд тварей упал как подкошенный. Удивительно быстро иссяк боезапас. За свою жизнь Картазаеву пришлось принять не один бой, и с патронами всегда происходила такая штука.
   Он уронил пустые обоймы на пол и стал судорожно искать по карманам запасные. Ему казалось, что кто-то посторонний наблюдает, как, перепрыгивая через убитых сородичей, на него несутся рычащие обозленные твари.
   Лишившись одного ногтя, ему удалось вытащить из сделавшейся слишком тесной разгрузки новую обойму и вставить. Когда он вновь открыл огонь, результаты оказались еще более плачевными. Крыса, в которую угодило три или четыре заряда, продолжала бежать, как ни в чем не бывало. Ей оставалось всего два хороших прыжка, но именно она его и спасла.
   Из ран твари бил шлейф черной крови, и привлеченные ее запахом, на крысу кинулись сородичи, бежавшие следом. Они разорвали ее на куски, и в коридоре возникла толчея, связанная с дележом.
   Люди, наконец, смогли без помех добраться до выхода, а там и до машины.
   Картазаев втолкнул внутрь Брун, Мику и оглянулся в поисках Калерии. Девушки нигде не было видно.
   -Калерия, ты где? - в отчаянии крикнул он.
   -Я здесь, - раздался голос уже из машины, и Картазаев с облегчением забрался следом.
  
   Они мчались по многочисленным закоулкам, и Картазаеву с трудом удавалось уворачиваться от мечущихся в панике полуодетых людей. Повсюду гремели выстрелы, и лежали на тротуарах трупы.
   -Вывели, называется, крысолова! - Мика сделал попытку сплюнуть, но в переполненной машине это сделать было негде. - Они же сами расплодились!
   В одном месте тварь кинулась даже на машину, и когти с противным скрипом процарапали боковину.
   -Не останавливайся, - взмолилась Калерия.
   Картазаев и не собирался этого делать. Соскользнувшая тварь опрокинулась на дорогу, показав розовый живот.
   Они выбрались из узких улочек и ехали по проспекту, когда еще одна крупная тварь выбежала им наперерез и, презрев закон самосохранения, нырнула под кузов. Машину тряхануло, и сразу запахло бензином.
   -Бензопровод перекусила, - пояснил Картазаев на вопрошающий взгляд Санты.
   -Сможешь починить?
   -Попробую. Надо остановиться.
   -Здесь нельзя останавливаться.
   Опять начало темнеть. Сколько же здесь день? 3-4 часа от силы, недоумевал Картазаев. И ночь явно длиннее.
   Они тянули с остановкой, сколько могли. Бензин продолжал вытекать, и вскоре стрелка уровня топлива уверенно установилась на ноль. Мотор зачихал.
   На исходе топлива машина подъехала к обширному архитектурному сооружению.
   -Давай в рейхстаг! - сказал Свин. - Там укрыться можно до утра.
   Картазаев понял, что они находятся во второй зоне, которую собирались форсировать с ходу, но теперь это вряд ли бы получилось.
   Рейхстагом Свин обозвал то, что в обычном мире являлось Домом Техники. Картазаев помнил это здание шикарным, похожим на белоснежный океанский лайнер, пришвартовавшийся между двумя проспектами. В центре Дома возвышалась четырехэтажная башня из стекла и бетона, чем-то напоминающая стартовый комплекс в Плисецке.
   В Вольде Дом Техники действительно напоминал руины рейсхканцелярии. Стены в обшарпанной штукатурке, местами зияют черные провалы. В упомянутой башне нет ни одного целого стекла, а окна закрыты фанерными щитами и листами железа.
   Кругом грязь, мусор, следы былых пожарищ.
   Когда машина на последних каплях бензина въехала на пандус, работа изголодавшегося по топливу мотора была почти неслышна. В свете фар между куч искуроченной арматуры мелькнула кем-то предусмотрительно проделанная дыра в витрине. Машина, уже шедшая накатом, чудом вписалась в нее и покатилась по мраморному полу внутреннего зала.
   И в этот момент мотор заглох окончательно.
   Внутри горело несколько ламп. Картазаев поспешил закрыть дыру картонными и фанерными листами, а то они смотрелись как на сцене Большого театра.
   Планировка внутри была мудреная. Два коридора под прямыми углами, полураскуроченный гардероб, витражный вход в бар, вдали винтовая лестница.
   Картазаев залез под машину и вскоре вылез обратно с перекушенной крысой трубкой. Без паяльника здесь было делать нечего. Он сомневался, что таковой отыщется в очаге культуры.
   Подростки, сгрудившись тесной кучкой, точно воробьи, опасливо переговаривались, упоминая третью зону, носящую имя Обервальд. А там и до Дворца рукой подать!
   -Никто Трехзонье еще не проходил. Гиблые это места. Люди здесь пропадают. Но у нас Санта счастливчик, - заметил Свин. - Нам повезет.
   Санта-счастливчик, я - Везунчик, подумал Картазаев. Как бы не было перебора.
   Посоветовав всем держаться вместе, он пошел к лестнице. Поднявшись на пару этажей, попал в книгохранилище, заставленное битком набитыми стеллажами. Стеллажи высились не менее чем на три метра в высоту, образовывая настоящий лабиринт, в котором легко можно было заблудиться.
   Картазаев двинулся дальше, держась общего направления к центру зала.
   Ради интереса, глянув на полки, обнаружил, что они заставлены книгами лишь одного автора. Слов нет, Вениаминов великий писатель. Писать, судя по всему, умеет. У Картазаева не вызывало сомнения и другое утверждение, а именно то, что сей автор оказал разрушительное влияние на всю современную отечественную литературу, испортив столько бумаги сразу.
   Внезапно Картазаев услышал голоса и настороженно замер. Разговаривали за соседней полкой. Он узнал говоривших. Ничего сложного в этом не было, ведь у них было всего две девушки. Похоже, красавицы сорились.
   Картазаев приподнял один том и заглянул в щель.
   -Почему ты меня избегаешь, Калерия? - спросила Брун.
   -Я не понимаю, о чем ты?
   -Я поехала с этими неотесанными мужланами исключительно из-за тебя, любовь моя. Из-за тебя я готова терпеть всех этих ужасных людей. Ты вспомни, как нам было хорошо.
   -Мне нечего вспоминать. Ты что-то путаешь.
   Картазаеву почудилось в голосе девушки непритворное удивление. В таком случае она была хорошей актрисой. Картазаев чудесно помнил обеих обнаженных женщин. Они были вместе. Или нет?
   Какая-то мысль промелькнула у него. Тень некоего сомнения. Но в осмысленную форму облечься не успело, потому что события в соседнем ряду принимали драматический оборот.
   Когда Калерия хотела пройти мимо, Брун схватила ее за руку и попыталась привлечь к себе. Калерия уперлась руками ей в обширные груди, вызвав у красавицы сладострастный стон.
   -Еще, - простонала она.
   В этот момент Картазаев понял, что он не является единственным свидетелем, потому что из-за соседней полки раздался сварливый голос Мики, который должно быть следил за женщинами в силу естественного влечения.
   -Девочки, - сладко, как, наверное, ему казалось, просипел он. - Если вы задержитесь обе, я кое-что просуну вам между книг.
   Девицы как одна взвизгнули от неожиданности и были таковы.
   Картазаев сплюнул и продолжил путь, всего через несколько минут выйдя на свободный пятачок, в центре которого расположился добротный стол архивариуса. Наскоро обыскав его, он не нашел ничего интересного, если бы не одно но. Мазнув по поверхности стола пальцем, он не нашел следов пыли. Интересное кино, подумал он. Здесь могут водиться тигры.
   Несколько поставленных впритык шкафов отгораживали архивариусу непроницаемый для посторонних глаз уголок, и Картазаев заглянул внутрь. Там стояла тахта, и к тыльной стороне шкафа был прикручен патрон с тускло светящей лампой.
   Бог его знает, сколько она светила тут в полном одиночестве в огромном пустующем здании.
   Впрочем, насчет последнего утверждения у Картазаева вскоре возникли сомнения. В тупике за киндейкой архивариуса имелась дверь с висящим на ручке отомкнутым навесным никелированным замочком. У Картазаева сложилось ощущение на грани с уверенностью, что он уловил его слабые остаточные колебания.
   Возможно, он перестал качаться за мгновение, как он бросил на него взгляд. Возможно, он сошел с ума. Все возможно.
   Картазаев подошел и осторожно качнул замок вновь, любуясь на то, как скоро он замрет. Выходило, что незнакомый друг книжек слинял со своего места буквально за пару секунд до его появления.
   Дулом же пистолета Картазаев приоткрыл дверь. За ней оказался зал не меньше того, который он преодолел, но не это заинтересовало его. Совсем рядом, между двумя стеллажами с дорогим и любимым Вениаминовым, он увидел компьютер.
   Экран его не был безнадежно черным, а имел приятный зеленый оттенок с бегущей строкой со словами "Люблю. Жду. Надеюсь ". Уж не меня ли, подумал Картазаев.
   Он оглядел новый зал, насколько это допускали высоченные стеллажи, и подсел к дисплею, угнездив пистолет рядом с клавиатурой. Давненько не брал я в руки шашек, подумал он, набирая первый аккорд.
   Поначалу не было ничего интересного. Паутина предложила ему несколько сайтов с русским порно, но он сразу отмел эти, безусловно, заслуживающие уважения файлы.
   Он вошел в поисковую систему и набрал ключевое слово "Вольд". И сразу понял, что поступил некорректно по отношению к железяке, потому что экран перечеркнула гневная запись: "На связи админ. Если клиент "Тайфун" впредь допустит нечто подобное, будет забанен".
   Прочитав тираду, Картазаев лишь помотал головой.
   Он подумал немного и ввел новое слово. "Обервальд". Картазаев замер в ожидании очередной отповеди, но на этот раз техника смилостивилась к нему, хотя он этого и не заслуживал.
   На экран стала неспешно грузиться замысловатая схема, изображавшая сложную структуру Обервальда. После беглого прочтения Картазаев понял, что речь о военизированном лагере. Только он не понял добровольном или концентрационном. Или добровольно-концентрационном?
   Курсанты Обервальда были поделены на взводы, а сам лагерь охранялся и имел систему КПП.
   Так же не было информации, функционирует ли лагерь в настоящее время. Если нет, то, что сейчас происходит на его территории. Куда делись все эти головорезы?
   Кстати о головорезах.
   Картазаев поочередно ввел в поисковик имена и клички всех своих попутчиков. Компьютер опознал только одного.
   Оба-на.
   Картазаев поизучал лицо на высветившемся снимке и решил, что оно, в общем- то, и не сильно изменилось. Во всяком Свин не похудел с тех пор. Круглое лицо, заплывшие глазки.
   12-й взвод Обервальда. Что-то Картазаев не помнил, чтобы парень хвастался этим.
   Он высветил еще пару фоток курсантов Обервальда. Все они были толсты до невозможности, и глаза их хитро выглядывали из-под складок жира.
   Похоже, как если бы людей специально откармливали. Для чего? Что с ними собирались делать потом?
   Картазаев не успел додумать свою мысль до логического и не совсем лицеприятного завершения, вынужден был прерваться для того, чтобы подхватить пистолет и направить на ближайший стеллаж, за которым угадывалось чужое присутствие.
   -Выходи! - велел он. - Не то нажму на курок, никакой Вениаминов тебя не спасет.
   Вообще-то, он надеялся, что там окажется кто-то из своих, но из-за стеллажа опасливо показался интереснейший субъект. Это был дедок в грязной спортивной куртке с трясущейся и седой, словно у луня головой.
   -Не шуткуй с орудием, - предостерег он. - Один я.
   Картазаев убедился, что дедок говорит правду, поставил пистолет на предохранитель и сунул в карман.
   -Ну, подходи, Тайфун, - сказал он почти весело.
   -Откель меня знаешь? - подозрительно спросил дед, и глаза его недобро полыхнули, но Картазаев не испугался.
   -Имя у тебя на куртке написано, чудило, - пояснил он.
   Действительно, всю спину деда пересекала надпись "Тайфун 1200".И почему-то "Загора".
   -Тогда ладно, живи, - подобрел дед.
   -И на том спасибо.
   Тайфун ощерил мелкие острые зубы.
   -И вправду ничего видать обо мне не слыхал, человече.
   -Ничего, - честно признал Картазаев. - Ты здесь сторожем будешь?
   -Навроде того.
   Дедок проворно уселся на соседний стул. У Картазаева возникло нехорошее чувство, что секундой раньше никакого стула рядом не было.
   Находиться вблизи деда было нелегко. От него веяло таким выдающимся ароматом, словно он долгое время жил в овечьем загоне. Да и курил дед, похоже, всякую дрянь навроде адской смеси из сушеного навоза и старых шин.
   -Чем обязан гостю? - спросил дед и с хитрым прищуром глянул на него, словно знал все наперед, что он тут начнет врать.
   -Бензопровод нужен, - без обиняков заявил Картазаев, словно дедок обязан был вскочить при этих его словах, и устремится на поиски новой трубки. - Потом дальше покатимся.
   -Негожее время выбрали вы для каталок. Да и место тоже. Кто вас сюда звал? - ответить Картазаев не успел, потому что дед вскинул заскорузлый длинный, словно коряга палец кверху и прошипел. - Тише!
   Картазаев замолчал и услышал девичий смех за стеллажом у себя за спиной. Дед произвел пас рукой, и книги послушно расступились, открывая знойную картинку, при виде которой Картазаев опять почувствовал голод, и голод не по пище.
   Женщины целовались. Одолженный взамен утерянной блузки пиджак Брун был распахнут, и Калерия ласкала бесстыдно торчащие сосками кверху груди. Брун вся исходила соком от страсти.
   Дедок опустил палец грязным ногтем книзу, и на сладкую парочку посыпался Вениаминов. Причем, со всех полок сразу. Женщины опять завизжали и кинулись наутек.
   -А еще клялась, что это не она! Прав был брат Ардалион, удивительно несерьезное отношение к сексу! - воскликнул Картазаев.
   -А это не она, - ответило ему эхо.
   Картазаев заоглядывался кругом, но деда и след простыл. Стул его тоже исчез.
   Полковнику не терпелось скорее покинуть странную библиотеку, но он не мог уйти, не предприняв еще одной попытки. Он подумал, что раз лагерь военный, а не завязано ли все это на оборонку. Картазаев вошел в информационную сеть и ввел новые поисковые слова: " Обервальд ". И: "Министерство обороны".
   Система выдала ответ: "Центурион".
   -И все?
   Картазаев попросил уточнить.
   - Пароль! - потребовал компьютер.
   Картазаев набрал личный код, позволяющий входить даже в правительственные сети. Как ни странно, это не помогло.
   -"Центурионом" пароль не опознан! В доступе отказано!
   В принципе, Картазаев допускал наличие военных программ, куда не пустили бы даже с его допуском, во всяком случае, без дополнительного согласования, но у него было нехорошее чувство, что все это как-то связано с Конторой. А потом уже замаячило родное лицо Данюка. Не зря же он тут околачивался. Опять какой-то гад решил прикрыться этим неуклюжим уродом. И как всегда, удачно.
   -"Центурион" -ФСБ-генерал Данюк! - набрал он и узнал бы больше, и возможно в дальнейшем это бы их всех спасло, но в запарке он упомянул то, о чем не должен был упоминать, и о чем он был предупрежден. - Эксперимент внутри Вольда?
   Следом произошло то, что и должно было случиться. Мигом проснувшийся админ стал в бешеном темпе уничтожать винчестер. Через секунду он был пуст как пустыня Гоби, а интеллект компьютера не поднимался выше уровня инфузории туфельки.
   Картазаев поспешил уйти не попрощавшись. Мало ли. Вдруг Тайфун обидится за испорченную технику, а рядом стоял Вениаминов в толстом подарочном переплете.
   Главное, как ему казалось, он узнал. В Вольде смешалось всего понемногу (или, наоборот, помногу, в критических соотношениях) - захоронения радиоактивные и отравляющие, эксперименты военных и всеобщий бардак. Неизвестно, с чем они экспериментировали на этот раз: с биологическим оружием, с бактериологическим, до деталей он доберется позже. Теперь негоже кивать на глубины космоса или даже на кару Господню, как пыталась представить Вольд классическая церковь.
   Военные и есть кара господня. Они же и пришельцы. Они не живут, они захватывают плацдарм.
   У Картазаева невольно сжимались кулаки, когда он представлял, как долго его водили за нос. Данюк знал все с самого начала. Знал и молчал.
   Со всей ясностью Картазаев вдруг понял, в чем заключалась миссия Данюка и его диверсионной группы. Их задача была проста как дважды два, и заключалась в том, чтобы он, Картазаев никогда не выбрался бы из Вольда. Не нужны им никакие разведки и исследования. Они прямо-таки горят желанием похоронить Вольд вместе с ним.
   Значит, схлестнемся, решил Картазаев.
  
   Доверенный человек Вилория Гуса по прозвищу Рыло сидел за рулем джипа.
   Полночи он и еще пара надежных парней незаметно следовала за машиной, в которой увозили Брунгильду Оберхаузен, но до отдыха было еще далеко. Это будет хороший отдых.
   Вилорий сказал: " Поймайте эту шлюху, и она ваша. Делайте с ней, что хотите". А фантазия у пацанов богатая. Лишь бы сразу не забить до смерти.
   Они увидели, как Картазаев свернул к рейхстагу, но не поехали за ними сразу, в таком случае их заметили бы наверняка, а объехали здание кругом и заехали в него с противоположной стороны. Въехав на первый этаж сквозь один из многочисленных проломов в стене, они разделились. Парни пошли искать красавицу, а Рыло остался. Машину постеречь, да и что он дурак шкурой рисковать.
   Потом он отошел отлить, а когда вернулся, увидел, как какой-то вертлявый шкет у него запчасти с джипа свинчивает. У Рыла челюсть отпала от такой наглости.
   Он неслышно подошел к ворюге со спины и угрожающе проговорил:
   -Ты чего, пацан, не знаешь, что воровать нехорошо?
   Мика (а это был он) аж подскочил от неожиданности.
   -Ты чего, дядя?
   -А ты чего? Тебя разве мама не учила?
   -Нет у меня мамы.
   -Это не оправдание, - строгим тоном преподавателя английского произнес Рыло. - Ты из какой банды?
   -Не из какой. Мы сами по себе. Ты меня бить не будешь? А то я после операции, меня бить нельзя, - соврал Мика.
   -Конечно, не буду, - притворно удивился Рыло, открывая за спиной нож с выкидным лезвием. - Поставь, пожалуйста, запчасть на место.
   Мика вздохнул и полез под машину. Рыло подошел к нему, чтобы всадить нож в спину, но в этот момент Мика пролез под кузовом и, выбравшись с противоположной стороны, опрометью кинулся наутек.
   -Стой, падла! - Рыло обежал машину и бросился за ним.
   Они бежали молча. Бандиту нельзя было выдавать своего присутствия, а Мика не мог издать и звука, даже если б захотел. Страх сковал ему горло, да и забыл он начисто, что можно позвать на помощь. Подросток вбежал на лестницу и помчался по пролетам вверх.
   Взрослый неумолимо его нагонял. Через пару пролетов Мика понял, что на следующем повороте бандит его нагонит, оставил лестницу и вбежал в зал, надеясь где-нибудь укрыться. На его беду зал оказался пуст. Похоже, это был танцзал. Голый паркет отсвечивал многочисленными грязными следами.
   Рыло выбрался следом, отер рукой с ножом влажный рот, нехорошо ухмыльнулся:
   -Потанцуем, - и пошел на ребенка, будто собирался раздавить своей тяжелой поступью.
   Мику прорвало, и он завизжал. Бандит опасливо обернулся, и в этот момент прямо на него выбежал Картазаев. Они оказались лицом друг к другу на расстоянии вытянутой руки.
   -У него нож! - в ужасе закричал Мика, понимая, что небольшого росточка Картазаеву против пузатого и высокого бандита не выстоять, а значит, тот сначала зарежет Придурка, а потом и его.
   Следующие события случились за очень короткий промежуток времени.
   Рыло произвел молниеносный, не раз апробированный выпад, но Картазаев отскочил сначала назад, потом вперед, под рукой бандита. Несложные телодвижения предоставили ему паузу, необходимую для того, чтобы достать пистолет и выстрелить. Рыло показалось, что он еще достанет коротышку, но на самом деле в голове у него уже сидела пуля. Бандит коротко присел, а потом повалился, выплескивая кровь. Мика завизжал.
   -Успокойся, все уже кончилось, - сказал Картазаев.
   Но оказалось, что не совсем все кончилось. На лестнице раздались шаги и неясная возня, после чего в танцзал вошли двое оставшихся бандитов, тащивших упирающуюся Брун.
   Они уставили друг на друга оружие. Картазаев мог положить их всех, включая Брун, но у него имелся один незыблемый принцип: он никогда не убивал противника без необходимости.
   Сейчас необходимости не было, посему, он выпихнул Мику с линии огня, а сам пару раз пальнул бандитам под ноги. Одного из них сразу зацепило, либо рикошетом, либо бетонной крошкой. И так получилось, что они провели взаимную передислокацию. Бандюганы ввалились в зал и в сторону, они же с Микой соответственно вывалились из танцзала на лестницу.
   Схватив Мику за шкирняк, он поволок его вниз. Сверху пальнули, он пальнул в ответ, больше для звука, толку все равно не было, да и бандитов злить не хотелось.
   Убедившись, что их надежно укрывает пролет, Картазаев увидел, что Мика сжимает чрезвычайно необходимую для них запчасть.
   -Где взял? - спросил он, и когда тот объяснил, сказал. - Ну и дурак. Когда они не смогут завести машину, они вернутся и всех завалят.
   -Не вернутся. Я на место наш дырявый поставил.
   Картазаев посмотрел на него почти с уважением.
   -И что подошел?
   -Как родной.
   Что-то не продумано в этом сне, подумал Картазаев. Хрен бы ты так в реале бензопровод поменял. Или чересчур продумано, и нас тащат напрямую в ловушку?
   - Дядя Придурок, я ведь у них еще бензина спер одну канистру и спрятал, - добавил Мика.
   -Воровать нехорошо, но все равно молодец! - одобрительно заметил Картазаев.
   Он велел пацану скорее показывать, где он спрятал канистру. Мика прихерил ее в соседнем с джипом зале, и когда они втихаря вернулись, через тонкую стену было слышно, как разговаривают и ругаются уезжающие бандиты.
   Уже когда возвращались, на встречу попался запыхавшийся Свин.
   -Санта послал, - выпалил он, никак не успевая совладать с одышкой. - Мы уж думали, вы ушли!
   -Боитесь, что сбежим? - спросил Мика. - Правильно боитесь. Кто вы без нас?
   -И ничего мы не боимся. Просто Тайфун еще знак свой не вывесил.

При упоминании знакомого имени Картазаев испытал охотничий зуд.

   -По-моему вы чересчур высокого мнения об этом старом саксауле. Видел я этого Тайфуна, - не успел Картазаев произнести имя, как подростки буквально шарахнулись от него. - Вы чего?
   Они смотрели на Картазаева с нескрываемой тревогой.
   -Объяснит мне кто- нибудь? Что я с привидением встречался?
   -Тайфун-хозяин этих мест, - пояснил Свин. - Мы ведь от него сигнала ждем, чтобы тронуться. А он до тебя прикоснулся?
   -Нет. А это важно?
   -Для тебя жизненно важно. Тайфуна даже монахи боятся.
   -Жалко, что я этого раньше не знал. Мне бы с ним потолковать. Может, мне вернуться?
   -Я бы не советовал. Он никому не показывается дважды. Да и те, кто его хотя бы раз видят... - Свин замялся.
   -Договаривай.
   -Ну, это. Не живут долго после этого.
   Они посмотрели на него с немым сочувствием. Картазаев почувствовал даже угрызение совести, но насладиться им ему не дали.
   С улицы донесся приятный шум джипова движка. Бандюки уезжали.
   -А ты говоришь нельзя! Враки все это! - попенял Картазаев.
   -Пошли на балкон, глянем! - предложил Мика, и они пошли.
   Картазаеву самому было интересно, чем все закончится, и что может сделать дед в старой куртке с мощным джипом с двумя вооруженными бандитами на борту. Они поднялись на этаж и оказались на втором уровне внешней автостоянки.
   Джип благополучно докатился до пандуса и устремился под уклон.
   Уезжавшая машина была видна как на ладони.
   Картазаев хотел съязвить, но не успел, потому что с завываниями подул ветер. Это был самый странный ветер, который когда- либо приходилось видеть людям. Обычно ветер только ощущают, но этот можно было еще и видеть. В полосе нескольких метров воздух высветился и переливался, словно набитый битым стеклом.
   С джипа увидели странную мерцающую хрень, которая их быстро нагоняла. А может, услышали, потому что послышался ураганный рев.
   Джип резко прибавил, но создалось полное ощущение, что он замер на месте, а на него катится нечто страшное, ревущее и разрастающееся, словно снежный ком.
   Джип вильнул в сторону, но не тут то было. Ветер тотчас переменил направление и мощно и страшно уперся ему в бок.
   Эффект последовал такой, словно в того угодил кумулятивный снаряд. Дверцы вдавились вовнутрь и вылетели с противоположной стороны. Машину, в буквальном смысле слова, разорвало на месте. За пару секунд все было кончено. На земле остались только колеса.
   Играя кусками корпуса и останками тел, перемешивая их с землей, ветер гнал их вдаль. Запоздало рванули остатки бензина, но пламя сразу загасилось в вихревом потоке.
   -Хорошая девка была. Жалко, с мужиками не трахалась, - печально проговорил Мика, и все согласно кивнули головами.
   В борьбе с крысоловом Картазаев лишился одного ботинка и теперь хромал. Второй ботинок не поднималась снять рука.
   Он сидел на мраморном полу и сооружал себе что-то вроде обмоток из найденной скатерти, рассуждая о превратностях судьбы. В рейхстаге полно умных книжек с миллионами полезных советов, а ботинок нет ни одного, и он вынужден ходить босой.
   Через какое-то время Картазаев поймал на себе полный сочувствия взгляд Мики.
   -У меня батяня тоже хромой был, - сказал тот. - Его хохотун зацепил, когда он на Зябь за лекарствами для меня ходил. У меня как раз ветрянка была.
   -А что, на Зяби и лекарства есть? - удивился Картазаев.
   -На Зяби есть все. Главное, зайти поглубже. Только там опасно. Знающие люди говорят, дальше начинаются сплошные гнездовища хохотунов.
   -Да откуда там знающим людям взяться? - встрял Свин. - Из тех, кто зашел дальше чистилища, никто не вернулся.
   -А Вилли Архангел? Он же уцелел. Говорят, что он халат свой с самого могильника принес.
   -Враки, - убежденно заявил Мика.- В могильник точно никому не попасть. Монахи его днем и ночью пасут.
   -А чего они его пасут? - спросил Картазаев, но как-то вяло, мало ли что там монахи пасут, коров, например.
   Но в это время появился Санта и сказал:
   -Знак появился!
   Все опрометью бросились на знакомую галерку. Рейхстаг был построен рядом с парком, бессистемно заросшим буйной растительностью ржавого цвета.
   Парк с двух сторон сжимали проспекты с брошенными машинами и кучами мусора. Будто стремясь раздавить парк, они сужались в перспективе в одной точке - во Дворце.
   Дворец возвышался настоящей громадой. Пожалуй, его размеры даже превосходили размеры настоящего Дворца. Хотя кто его знает, кто из них более настоящий и реальный.
   -Смотрите - знак! - крикнул Мика, указывая на близлежащий перекресток.
   За время путешествия в Вольде Картазаев как-то привык, что ничего нигде не работает. Теперь он воочию убедился, что это не так.
   На перекрестке горел красный сигнал светофора. Хотя с начала времени наблюдения прошло длительное время, он так ни разу не сменился.
   -Почему красный? - спросил Картазаев.
   -По качану, Придурок! - воскликнул Свин. - Будешь вопросы задавать или ехать?
   Картазаев запоздало убедился, что все ждут только его, оставив ему место за рулем.
   -Почему я? - нехотя спросил он, потому что никогда не любил шоферить.
   -Дальше за рулем только водитель имеет право ехать, а то Обервальд не пропустит, - пояснил Свин.
   На вопрос почему, он только пожал плечами.
   -Нельзя и все тут. Не положено.
   Кем положено? На кого?
   Картазаев пожал плечами, забрался за руль. Подвигал рычагами и педалями, привыкая.
   -Нет, Придурок, ты точно дождешься, что свет сменится! - не выдержал Свин.
   Картазаев включил зажигание. Одновременно с заурчавшим мотором, машина рванула с места.
   -Класс! - мальчишки зацокали языками от восторга, особенно Мика.
   Картазаев выкрутил руль, но не резко, позволяя машине по пологой дуге вписаться в поворот на пандус, когда уже казалось, что они промахнутся, что опять таки вызвало бурю восторга. Хоть и не было особых причин для радости, он испытал подъем. Они не стояли, они ехали. До Дворца не более километра, его видно без бинокля.
   Но вся его эйфория сошла на нет, когда Картазаев глянул в зеркало заднего вида. На Санте лица не было. Парень сидел бледный как смерть.
   Похоже, его совсем не радовала перспектива оказаться рядом с Дворцом. У Картазаева возникло подозрение, не друг ли он разлюбезного отца Ардалиона. Не послушник ли монастыря?
   Ведь Санту Картазаев совсем не знал. Почему его не тронул Ардалион? Может так статься, что это не Картазаев везет Санту, а он его.
   Привезет, свяжет и сдаст епископу со всеми потрохами. Получит свои честно отработанные иудины тридцать серебряников и отбудет восвояси, правда не молитвы читать, а водку трескать и баб трахать.
   А Картазаева препроводят в отдельную келью, не отягощенную окнами, зато с толстыми дверями. И сидеть там ему, судя по всему, долго.
   Но с другой стороны, его могут и не мучить, а сразу шлепнут. Тоже обидно. Ведь он здесь для того, чтобы шлепнуть их. Причем всех.
   Параллельно пусковой шахте в крышке чемодана установлен невысокий цилиндр - компактная нейтронная бомба мощностью чуть менее килотонны в тротиловом эквиваленте, излучение которой лежит в жестком спектре, способном уничтожить все живое в радиусе пяти километров. Чтобы превратить Дворец в пустыню вполне достаточно.
   Никто не знал, что это даст, но попробовать они были должны.
   Бивиа сказал:
   -Карга там! Мне сердце вещует!
   По идее ничто не могло помешать выполнению задуманного. Машина исправно катилась по шоссе, и им нужно было не более четверти часа, чтобы добраться до Дворца.
   Такие мысли занимали голову Картазаева, безмятежно крутящего баранку.
   Боже, как он был не прав!
  

Глава 10

   Несмотря на наступившую тишину, в ушах еще некоторое время продолжал звучать надрывный визг тормозов. Прошло еще какое-то время, пока до Картазаева дошло, что мотор благополучно заглох, и что ногу с педали тормоза можно убрать.
   Машина стояла в тупике. На расстоянии вытянутой руки возвышались ворота. В бетонной стене на грубо кованых петлях висели две металлические воротины, крашенные в коричневый цвет. Они имели метров пять в высоту, и были крашены крайне неаккуратно. Причем, судя по ширине получившихся полос, кисть была не менее пары метров в диаметре.
   Самое интересное заключалось в том, что никто из сидящих в машине и понятия не имел, откуда взялись ворота. Секунду назад машина споро двигалась по абсолютно пустому и ровному, словно стрела шоссе, и вдруг прямо по курсу возникла неотвратимо надвигающаяся на них стена. Им не хватило буквально пустяка, чтобы влететь в нее.
   -Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? И откуда здесь взялись эти ворота? - спросил Картазаев.
   Вместо ответа, Свин почему-то прошептал:
   -Скорее назад! Пока нас не услышали.
   Картазаев почему-то ему сразу поверил. Во всяком случае, он не стал спрашивать, кто бы их мог услышать, а завел двигатель, и врубил задний ход.
   Развернуться он сразу не мог. Мало того, что они по чужой прихоти оказались в тупике, но вдобавок это оказался очень узкий тупик. Близкие стены едва не обдирали кузов машины.
   Некоторое время они пятились по дну глубокого и узкого бетонного каньона. Серые стены тянулись кверху, на сколько хватало глаз.
   -Папа, мне страшно! - всхлипнул Мика, и Калерия прижала его к себе, теперь они сидели рядом на заднем сидении, а место рядом с Картазаевым занимал Санта.
   Они ехали недолго, и вскоре Картазаев был вынужден вновь испытать тормоза. Прямо за задним стеклом возвышались еще одни ворота, близнецы уже встреченных ими. Даже крашены были, похоже, одной кистью.
   -А это одни ворота и есть, - буркнул Свин.
   -И что это за хреновина? - спросил Картазаев.
   -Это не хреновина. Это Обервальд.
   Некоторое время в полной тишине все созерцали ворота.
   -И что же нам теперь делать? - спросил Картазаев.
   -Ехать, - пожал плечами Свин. - В Обервальде уже год как никто не живет. Авось прорвемся.
   -Куда ехать?
   -Сейчас ворота откроем и поедем.
   -Так иди, открывай! - уже в нескрываемом раздражении воскликнул Картазаев.
   Свин невозмутимо пожал плечами и выбрался из машины. Подойдя к расположенному рядом с воротами электрошкафу, он некоторое время провозился в нем.
   -Свин был здесь. Приглядывайте за ним, - предупредил Санта.
   Картазаев не успел уточнить, с какой целью необходимо приглядывать за этим парнем. То ли они должны были в случае опасности со всех ног следовать за толстяком, потому что тот знал дорогу. То ли, наоборот, в аналогичной ситуации стремглав удирать от него, потому что он сам и представлял эту самую опасность.
   Завыли далекие сервомоторы, и старые воротины со страшным скрипом нехотя разлепились. Заржавелые колеса поволокло по давно не пользуемым рельсам, и створы поползли в стороны.
   Между ними возник темный зев, который медленно расширялся, открывая вид на бетонную коробку.
   Свин, казалось, не замечая охватившего всех поголовно волнения, шагнул внутрь, нашел рубильник и повернул его.
   Под потолком вспыхнули взрывозащищенные лампы. Из зала дальше вглубь Обервальда тянулись два тоннеля, в которые тотчас побежали цепочки огней. Больше половины ламп, несмотря на всю защищенность, оказались повыбиты, и было довольно темно. А после улицы вообще было как в погребе.
   Картазаев заехал в зал и тормознул, давая глазам пообвыкнуть.
   -Куда теперь? - спросил он.
   -А там написано, - заметил Свин, возвращаясь в кабину.
   Ходы имели светящиеся табло. Впрочем, лампы в них давно перегорели.
   Картазаев направил на них фары и включил дальний свет.
   Над левым табличка указывала: "Только для курсантов! Репликаторам в правый технический тоннель!" Над правым: "Репликаторы допускаются в сопровождении! Контролируй количество при входе и выходе из технического тоннеля!"
   -Кто такие репликаторы? - спросил Картазаев, никто не знал, а Свин промолчал.
   И он поехал в левый тоннель.
   Уцелевшие лампы давали убогое освещение, и Картазаев вынужден был включить сначала ближний, а потом, когда и это не улучшило положения, и дальний свет. Тоннель петлял. Стены и потолок были неровными и закопченными. Никаких дверей и люков, только петляющая, словно змея дорога.
   Сейчас упремся в тупик, сзади подгонят танкетку и расстреляют к чертовой бабушке, философски подумал Картазаев. Трудно было назвать этот прогноз оптимистическим.
   Картазаев поначалу пытался запоминать все изгибы дороги, но вскоре сбился, и у него возникло твердое убеждение, что они следуют по кругу и вскоре должны выехать в знакомый предбанник. Он с тревогой посматривал на прибор уровня топлива. Лампа тревожно мигала, предупреждая, что топливо на исходе.
   Он представления не имел, куда делся бензин, ведь они залили целую канистру. Опять нестыковка. А что делать? Он целиком во власти сна.
   Меньше всего на свете Картазаеву хотелось оказаться в машине, заглохшей посредине бетонной кишки.
   Но им должно было повезти, и им повезло. Лампа уже перестала мигать, и горела ровным красным зраком, указывая на то, что топлива уже почти нет, и машина продолжает двигаться на тех каплях, что стекают со стенок бака, когда впереди появился свет, и они выехали на следующую развилку.
   Она представляла собой зал, превосходящий уже пройденный, по крайней мере, раза в три. Чтобы попасть в него, надо было въехать на невысокий пандус, но даже этого перепада хватило, чтобы изголодавшаяся по бензину машина заглохла.
   Это произошло в середине подъема, и Картазаев лихорадочно вжал тормоз, предотвращая сползание машины назад в тоннель.
   -Толкайте! Чего сидите? - рявкнул он.
   Подростки высыпали наружу и, подбадривая друг друга выкриками, дотолкали машину до горизонтальной площадки.
   Оживление быстро смолкло, будто поглощенное массивными бетонными стенами. Из зала опять-таки вело два тоннеля.
   -Тот к выходу, - Свин указал на левый.
   Насчет правого никто ничего не спросил, потому что он имел огненно красную предупреждающую табличку: "Опасно - репликаторы! Вход обслуживающему персоналу воспрещен!"
   -Где же вы тут жили?- спросил Картазаев у Свина.
   Толстяк насупился.
   -Отстань от него, Придурок, он свое имя забыл, - сказал Мика.
   Калерия пояснила:
   -Они все такие с Обервальда выходили. Им давали специальные таблетки, чтобы они ничего не помнили. Он и в семью поэтому вернуться не смог. С тех пор с Сантой кантуется. Только благодаря ему и жив до сих пор. Обычно, те, кто побывал в Обервальде, ходили как неприкаянные до тех пор, пока не пропадали.
   -Куда пропадали? - сразу насторожился Картазаев.
   -Не знаю, - беззаботно пожала плечами девушка.
   Сказанное очень не понравилось Картазаеву.
   -Может быть, их для этого и выпускали, чтобы потом они пропадали? - подумал он вслух. - Что-то тут не клеится.
   Его отвлек Мика, бесцеремонно трясший его за рукав.
   -Ну что, Придурок, так и будем ждать, пока ты свои мысли будешь склеивать? - спросил он.
   Картазаев поморщился. Мика определенно начинал его раздражать.
   -Бензин надо искать, - проворчал он.
   -И где?
   Картазаев указал на правый ход.
   -Ты совсем спятил, Придурок, - хохотнул Мика. - Туда же нельзя.
   -Ну, тогда сиди и жди, пока тебе кто-нибудь бензин принесет! - уже в открытую вспылил Картазаев. - Представляешь, бродит бедолага по тоннелю с полной канистрой и прямо-таки не знает, куда ее деть.
   -Прекратите сориться, - разняла их Калерия.
   Вот уж никогда бы не подумал, что я, сорокалетний мужик, полковник, представленный в свое время к Герою, но звезду не получивший из-за происков Данюка, что я буду на полном серьезе сориться с двенадцатилетним пацаном, подумал Картазаев.
   Но тут же пресек себя. Возможно, не было бы всего этого кошмара вокруг, если бы они в свое время повнимательнее относились к таким вот Микам и Сантам. Любить их никто не заставляет, хотя бы обратить внимание.
   Что-то я не вовремя о любви начал рассуждать, подумал Картазаев.
   Его отвлекло знакомое подергивание за рукав. Картазаев с удивлением констатировал, что на этот раз Мика не вызвал особого раздражения.
   -Чего тебе?
   -Санта сказал, что идти можно. В Обервальде давно никто не живет. А ты боялся, Придурок!
   -Не все ж такие смелые как ты, - по инерции огрызнулся Картазаев и тут только заметил, что Мика успел позаботиться о себе и напялил цветистый халат Вилли Архангела. - Что, замерз, пацан?
   -Хватит вам, наконец, - одернула их Калерия. - Всем надо быть осторожнее. Санта сказал, быть начеку.
   -Санта сказал, быть начеку, - саркастически передразнил Картазаев, но его актерский пассаж проигнорировали, все уже довольно энергично двинулись в правый тоннель.
   Правильнее было бы назвать его коридором, потому что на тоннель он не тянул: был слишком узок, два человека могли разойтись в нем с большим трудом.
   Коридор вывел их в зал круглой формы. С потолка свисало несколько люстр, и выбитым зубом во рту чернел вентиляционный люк с выломанной решеткой. Потолок был грязен донельзя, и о том, что его когда-то белили, можно было только догадываться. Стену по периметру украшали пять дверей.
   -Площадь звезды! - буркнул Свин.
   -Хоть что-то вспомнил, - мрачно пошутил Картазаев.
   -Ну, че ты ко всем цепляешься, Придурок? - возмутился Мика. - Санта, скажи ему!
   Санта молча оглядел их и сказал:
   -Надо разделиться.
   Картазаев возразил, что делиться не надо, потому что его сразу насторожило, что дверей оказалось ровно по числу членов их небольшой команды, да и то, что инициатива шла от Санты, тоже вызвало подозрения, но, как водится, Картазаева опять никто не послушал.
   -Правильно Санта говорит, а то мы это бензин сутки проищем, - заметила Калерия.
   Сутки мне нельзя терять, подумал Картазаев. У него оставалось часов десять не больше. Делиться, так делиться.
   И они разделились.
  
   Картазаеву достался крайний левый ход. Договорившись, что все вернутся назад не позже, чем через тридцать минут независимо от того, найдут они бензин или нет, двинулись в путь и разошлись каждый своим путем.
   Почти сразу Картазаев уткнулся во вторую дверь, открыв которую, попал в комнату, бывшую, скорее всего, складом никому не нужных вещей. Лопнувшие трубы и батареи, ржавые бочки, неопрятные кучи рваной ветоши и просто кучи.
   Повезло, дерьмо застарелое, не воняет, подумал Картазаев, пробираясь мимо завалов. Он выбрался на более или менее свободное место и внутренне содрогнулся при виде застывшей человеческой фигуры.
   -Это я, Санта.
   -Моли бога, Санта, что успел предупредить, мне не хватило пустяка, чтобы спустить курок, - пробормотал Картазаев. - Что за шутки, мужик?
   -Наши ходы соединились.
   Действительно, в этом месте в стене имелось боковое ответвление, из которого, скорее всего и вышел Санта. Там было темно, и вились струйки пыли.
   -Как ты быстро. И как ни на что не наткнулся? Ведь темно,- Картазаев подошел вплотную и решился спросить напрямую, ведь когда они еще будут наедине, без сопровождения сопливых гвардейцев. - С кем ты, Санта?
   Тот равнодушно пожал плечами:
   -С тобой, как видишь.
   -Давай поговорим откровенно. Ты знаешь, кто я?
   Санта кивнул.
   -Обидно получается. Про меня все знают, мозги мне просканировали, а про тебя никто ничего не знает. Ходит тут Исусик, в Вольде детишек брошенных собирает, на тварей всяких охотится: на хохотунов да крысоловов. Вроде во всем личность положительная. Только не бывает личностей полностью положительных. И ты тоже не исключение. К еде не притрагиваешься, по пятницам куда-то исчезаешь. Сегодня кстати что? Четверг? Значит, завтра тоже исчезнешь? А если мы в бою будем? Если твоя помощь нужна будет?
   Санта хотел пройти дальше, но Картазаев успел схватить его за плечо и задержать. Ощущение оказалось не из приятных. Секунду назад гибкое, похожее на ртуть плечо, вдруг затвердело в сталь.
   -И почему ты все время молчишь?
   Оставив все его слова, сказанные в сердцах, без малейшего внимания, Санта указал наверх и сказал:
   -Потолок.
   Картазаев оборвал свою тираду и пригляделся. Ну не было в потолке ничего такого, что привлекло бы внимания. В меру грязный, в углу вентиляционный люк с вырванной решеткой. Несколько люстр.
   -Это не люстры, - проговорил Санта.
   И тут до Картазаева дошло. И ему стало так жутко, как не было жутко никогда в жизни. Заледенели кончики пальцев, потом руки до плеч, и холод распространился дальше, до самого сердца.
   -Уходим! Только тихо! - быстро проговорил он.
   Им следовало как можно быстрее слинять из этого гиблого места, где, судя по всему, действительно давно не жили люди, но было нечто другое. Отталкивающее, мерзкое, нечеловеческое.
   Над ними висели коконы.
   Пока Картазаев пятился, он не спускал с них автомата. Коконы висели величественно, и смотрелись абсолютно чужеродной вещью среди обычной человеческой архитектуры.
   Убравшись в коридор, Картазаев заметил, что Санта не выглядит испуганным, а ждет, пока он тут перестанет размахивать заряженным оружием.
   -Ты знал? - спросил Картазаев, вешая автомат за спину. - Что это?
   В ответ Санта прижал палец к губам, потом указал на дверь рядом с собой. Изменившись в лице, Картазаев саданул ногой со всей дури. Дверь оказалась дерьмовой, фанера, и лишь то, что она распахнулась от удара, не позволило ей переломиться пополам.
   За дверью открылся чулан, на полу кто-то беспомощно барахтался.
   -Кто такой? Звание? Задание? - выкрикнул Картазаев.
   Когда ему не ответили, передернул затвор, но был остановлен Сантой.
   -Поднимайся, - проговорил тот без интонаций.
   Неизвестному удалось подняться лишь с превеликим трудом. Что и немудрено. Весу в парне было далеко за сто. Шеи нет из-за свисающих щек, глаза щелочки.
   -Хорошо вас тут кормят, видать, - заметил Картазаев. - Что тут делал? Подслушивал?
   Толстяк, не отвечая, продолжал взирать на них сквозь щелочки глаз с невозмутимостью Будды.
   -Не будешь говорить? - понял Картазаев. - Отказываешься принципиально. Врешь, будешь.
   И опять был остановлен Сантой.
   -Посмотри на его рот, - подсказал он.
   Картазаев посмотрел, потом, не веря себе, даже сунул палец, который уткнулся в гибкую кожную перепонку. Губы у толстяка были, а ротового отверстия нет.
   -Ему что, рот зашили? - не понял он.
   -Это не человек.
   Картазаев внутренне крякнул.
   -Говорить он не может, но слышать то слышит. Бензин где? Бочки! Канистры!- прикрикивая, он тряс толстяка за плечо. Энергично.
   Тот закивал головой и указал пальцем в даль.
   -Не надо туда ходить, - встрял Санта.
   -Нам нужен бензин, - возразил Картазаев и, обращаясь к толстяку велел. - Веди. И без фокусов.
   Санта пошел с ними, хотя Картазаев разрешал ему остаться.
   Вскоре они вышли в комнату, где в полу имелись кольца с продетыми цепями.
   -Собак что ли привязывали? - не понял Картазаев.
   Ответа естественно не получил. Цепи венчали ошейники, и толстяк с видимым страхом прошел мимо них.
   -Здесь держали репликантов, -пояснил Санта.
   Пол был заляпан неопрятными пятнами.
   Но тут тишину прорезал полный ужаса крик.
   Толстяк только этого и ждал, прыснул в какую-то нору. Картазаев сунулся за ним, но был остановлен.
   -Назад! Быстро! - выдохнул Санта.
   Они побежали, уже не щадя себя, ударяясь в темноте о железяки и углы. Только одна мысль билась у Картазаева в мозгу. Кто-то из - детей влип. Кто же из них?
   Почему- то теперь это ему казалось важным.
  
   Мика сначала сунулся в центральный ход, но сразу за дверью наткнулся на свалку из обезображенной сваркой арматуры. Такое ощущение, что работал безумный скульптор и разве что узлы из прутов не вязал.
   Мика не растерялся и по быстрому переиграл. Выбежал обратно в комнату и схватил Свина за руку.
   -Давай поменяемся!
   -Да мне все равно, - добродушно согласился Свин.
   Мика порадовался своей смекалке и нырнул в крайне правый ход. Если б он знал, что Свин, увидя завал, просто-напросто сядет рядышком и закурит. И на этом его миссия закончится.
   Самому же Мике пришлось хлебнуть жути полной ложкой.
   Нет, поначалу все шло замечательно. Выбранный им коридор был ничем не загроможден, и ничто не мешало быстрому продвижению. Не встретив никаких препятствий, он вскоре вышел в круглый зал с единственной поддерживающей колонной посредине.
   Он заозирался вокруг в поисках дверей, но не нашел. Зато на потолке было аж двенадцать вентиляционных отверстий. Вырванные с корнем решетки раскиданы по всему полу.
   Мике показалось, что в одной из них что-то блеснуло и, присев, он стал в ней ковыряться. Решетка оказалась забита прессованной пылью, и дело оказалось нелегким. Ковыряя попутно то в решетке, то в носу, Мика так увлекся, что не услышал тихого шороха в вентиляционном канале.
   Из темноты глянули два горящих глаза. Потом выдвинулась голова существа. Она была полупрозрачна и наполнена водянистой субстанцией. Зазубренные на краях жвала выдвинуты вперед.
   Зверь одним прыжком выскочил и пересек потолок. По размеру он вряд ли уступал рослому мужчине. Шесть лап, вывернутых суставами кверху, двигались с невероятной быстротой. На подошве лапы имели своеобразную "липучку", позволявшую удерживаться на вертикальных поверхностях.
   Привлеченный подозрительным шумом, Мика оглянулся, но тварь уже успела нырнуть в люк обратно. Мальчик вернулся к своему занятию и, желая ускорить процесс, постучал решеткой об пол.
   Затаившаяся тварь не имела слуха, но вибрацию чувствовала очень остро, и в ответ на действия Мика недовольно заворчала, издав звук, похожий на кошачье урчание.
   -Кто тут? - спросил Мика. - Свин, это ты, поросенок?
   Он постучал еще. Недовольное урчание не замедлило повториться.
   -Кто здесь? Ну-ка покажись! - храбро произнес Мика, доставая пистолет.
   Поняв, что шум вызывает неудовольствие неизвестного, он с удвоенной энергией застучал решеткой по стене. Репликатор, а это был он, недовольно заурчал, потом стал подвывать. Вибрация вызвала у монстра все усиливающуюся злобу.
   -Иди сюда, кошара недорезанная! - завопил Мика и с силой запузырил решеткой в направлении центрального столба.
   Злоба репликатора достигла апогея. Ничего не соображая от ненависти, тварь издала визг, вылетела из отверстия и спрыгнула на пол.
   Заметив несущееся прямо на него мерзкое чудовище, Мика завопил и кинулся прочь. От охватившего его ужаса, он был не в состоянии следить за препятствиями на своем пути. В середине коридора Мика споткнулся об остов старого кресла и полетел на пол, бессильно наблюдая, как сзади налезает водянистая голова, внутри которой плавало что-то пульсирующее.
   Отвращение придало ему решимости, и он пихнул кресло в сторону монстра. Репликатор ловко поймал кресло, в один момент перемолов жвалами.
   Мика прополз по коридору, вытолкнул дверь головой и, оказавшись в следующем зале, захлопнул дверь. Она была не менее трех сантиметров толщиной, но это не помешало подбежавшему репликатору пробить его насквозь лапой.
   Лапу усеивали короткие, но яростно шевелящиеся щупальца.
   Мика завизжал, с трудом уворачиваясь от них, каждое из которых увенчивал крохотный черный рот. Он понимал, что отходить от двери нельзя, потому что стоит ему отпустить ее хоть на секунду, как репликатор вырвется на свободу, и тогда все, ему конец.
   Тем временем тварь пронзила дверь другой лапой, щупальца на которой оказались длиннее, чем на первой.
   Сколько же у него еще ног осталось, подумал Мика.
   Внезапно он услышал тихое постукивание. Репликатор замер в неподвижности, потом рывком выдернул ноги-копья.
   Мика ослабил давление на дверь, но с той ничего не случилось. Не веря в свое спасение, мальчик отпустил дверь совсем и, стараясь производить как меньше шума, а лучше вообще не производить, пополз спиной вперед.
   Душа его пела, и чем дальше от двери, тем громче.
   Эйфорию прервало неожиданное препятствие. Мика повернул голову и увидел у своего лица лакированные черные туфли с массивными серебряными пряжками. Такие в их банде никто не носил.
  
   Центровых было четверо: Пьетро-Карлик, получивший кличку из-за своего почти двухметрового роста, Альберто - Феномен, парень, главной чертой которого было находить выход и выскользать из любой самой безвыходной ситуации, Ефим по кличке "Суббота" - отъявленный мокрушник, принципиально не совершавший убийства только в субботу, и верховодил всей сворой, конечно же, сам Клюге-Пика.
   Была уже ночь, когда центровые подъехали к открытым воротам Обервальда.
   -Может, тут их подождем, босс? - спросил Суббота. - Не люблю катакомбы.
   -Тебе задницу лень оторвать! - огрызнулся Пика.
   Тяжелый роллс-ройс, ведомый Ефимом, проехал в Обервальд, но сразу за воротами остановился.
   -Чего опять? - возмутился Пика.
   -Куда дальше ехать?
   Пика выжидательно посмотрел на Альберта. Феномен заелозил, будто не имея возможности найти место на шикарном сидении для своей тощей задницы. Шмыгнул, искривив длинный острый нос.
   -Это самое. Влево что ли.
   -Трогай! - Пика толкнул Субботу.
   Так они добрались до первой развилки, где Феномен, казалось, наугад опять указал на левый ход. Все-таки у этой лисицы был безошибочный нюх.
   Ефим вел машину осторожно, опасаясь поцарапать сверкающие лаком бока. Пика предупредил, что за машину башку ему оторвет.
   Они выехали на следующую развилку, и сразу увидели машину Санты.
   -Мы съедим их сырыми! - воскликнул Ефим Суббота. - Слышь, босс!
   -Прекрати орать, осел! - пресек вопли Пика. - Дальше чтобы ни слова!
   Но не успели они выбраться, как были привлечены криками Мики. Пацан орал дуром. Бандиты замерли в нерешительности.
   Про Обервальд болтали разное. Плохое место, все, кто здесь оказывался, или дуриком отсюда выходил, а чаще всего пропадал без следа.
   Правда, давно это было. И Обервальд уж больше года пустует. Но никто не может дать гарантию, что здесь безопасно.
   -Босс, может, это самое, смоемся? - предложил Феномен, не забыв шмыгнуть носом.
   -Я тебе смоюсь! - пригрозил Пика. - Вперед, двигай батонами!
   Крики Мики давали неплохой ориентир, и найти его было несложно. Бандиты шли с опаской, сняв оружие с предохранителей.
   -Господи, чего ж он так орет-то! - возмутился Ефим. - Мы б его сразу замочили, на фига он туда полез!
   Вскоре бандиты выбрались на "площадь звезды". Застыв полукругом словно статуи, он наблюдали, как жертва сама ползет им в руки. Мика уткнулся прямиком в лаковые штиблеты Пики.
   -Торопишься куда-то? - участливо поинтересовался Клюге.
   Мика шуганулся в сторону, но Карлик легко, словно пушинку встряхнул его за шкирку, что и не мудрено, в Мике тридцать килограмм, в Карлике все полтора центнера.
   -Уходить отсюда надо! - взмолился Мика.
   -Конечно, уйдем, - притворно вежливо согласился Пика. - Дождемся твоих дружков, всем вам глотки перережем и уйдем.
   При слове "перережем" он достал из кармана острые маникюрные ножницы и стал демонстративно подравнивать ногти, покрытые нежно розовым лаком. Среди центровых давно ходили слухи, что Пика предпочитает иногда побыть женщиной.
   В это время до слуха бандитов донеслись звуки, которые они довольно опрометчиво приняли за шаги приближающихся дружков Мики. Когда мальчик готов был закричать от новой волны страха, Карлик зажал ему рот, вскинул на плечо и устремился в указанный Пикой коридор.
   Бандиты спрятались, но против ожидания никто не появился. Выждав немного, Пика ткнул дулом пистолета дальше по коридору. Карлик с готовностью подчинился, потому что ему стало отчего-то неудобно в сумрачном ходе, пробитое отверстие в двери давало слишком скудный свет, да и шорохи мерещились со всех сторон.
   Появление помещения с колонной посредине вызвало чувство облегчения. Бандиты устремились к колонне и прислонили к ней мальчика.
   -Ну что? Говори, где твои дружки! - потребовал Пика, опять доставая посверкивающие ножницы.
   Чувство откровенного ужаса в глазах мальчика вызвало в нем острое наслаждение.
   -Сколько и как ты будешь мучиться, зависит только от тебя, - издевательски заметил Пика, он обожал такие моменты, когда можно было вдоволь натешиться беззащитностью жертвы.
   Бандиты обступили мальчика.
   -Держите ему руки! - приказал Пика. - Я займусь его пальчиками! Чудесными детскими пальчиками. Я буду отстригать их по одному, потом уши, нос. После этого ты станешь просто красавчиком!
   Бандиты схватили мальчика с двух сторон. Тот стал вырываться из жадных рук. Бандиты озверели и пару раз приложили ребенка о колонну. Сверху посыпалась штукатурка.
   В вентиляции раздалось знакомое урчание, и Мика увидел там горящие глаза. Причем, в нескольких ходах сразу.
   Мальчик пронзительно завизжал, чувствуя, как мгновенно обмокшая штанина прилипла к ноге.
   -Заткнись, трус! Встреть смерть достойно! - Пика презрительно выпятил губу. - Ненавижу весь этот детский сад. Глядите, он еще и уделался. Молокосос. Зачем ты лезешь в мир взрослых дел, пацан?
   -Я не лез! Это они лезут! - закричал Мика, но тут же был наказан ударом, от которого бессильно сполз по колонне.
   -Я спляшу на твоей могиле, сопляк! - Пика выдал подобие чечетки на полу своими пижонскими туфлями.
   Если до этого репликаторы колебались, смущенные количеством бандитов и их вооружением, то вибрация от чечетки Пики вызвала у них новую порцию недовольства. В глубине стен пронесся тихий вой, но занятый танцами Пика его не услышал.
   Он бил и бил туфлями, увенчанными к тому же серебряными подковами.
   Репликаторы разом поперли из всех дыр на потолке, спрыгивая на пол и приземляясь сразу на все шесть ног.
   Пика услышал невнятный шум и расслабленно оглянулся.
   И увидел катящуюся на него рыжую волну злобно пощелкивающих угрожающе загнутыми серпами жвал жутких тварей. Что-то пролетело мимо него. Пика так и не успел понять, что его был его собственный палец, отхваченный ножницами им самим в результате мгновенного мышечного спазма.
   Репликаторы, толкаясь, подбежали к главарю и одновременным ударом десятка живых копий пригвоздили ненавистный ботинок к полу. Пика открыл рот, чтобы заорать, но не успел, ближайший репликатор своим серпом ловко снял ему голову с разинутым ртом с плеч.
   Обезумевшие от страха бандиты бросились врассыпную.
   Верзила бежал к выходу, чувствуя, что скорость его увеличивается с каждым мгновением. Волна поднырнула под него, и бандита уже несли. В процессе переноски страшные челюсти не переставали трудиться, отделяя от Карлика руки, ноги, голову. И до стены бандит добрался уже в разобранном виде, после чего был мгновенно растащен по многочисленным норам.
   Ефим тоже не дотянул до субботы. Он даже успел выстрелить, но выстрел, вызвавший вибрацию, явился настолько мощным раздражителем, что репликаторы сожрали бандита прямо на месте.
   Альберт Феномен уцелел в первый момент только благодаря своей природной изворотливости. Увернувшись от пары прыгучих тварей, Феномен подхватил Мику и заслонился им.
   Произошло невероятное. Репликаторы шарахнулись от него, как от прокаженного, но пытались зайти с другой стороны. Феномен едва успевал поворачиваться, тыкая им под нос не перестающего визжать мальчишку. Несколько секунд Мика видел у своего лица вздернутые ноги-копья и пощелкивающие жвалы.
   В следующее мгновение волна захлебнулась, и репликаторы шарахнулись назад. Феномен, по-прежнему не отпуская мальчишку и прикрываясь им как щитом, кинулся в приведший их сюда в недобрый час коридор.
  
   В тесноте коридора Мика изловчился укусить бандита, и они благополучно расстались. Когда мальчик выскочил в зал, то попал прямиком в руки Санты. Некоторое время он лишь тряс руки Санте, Картазаеву, Свину, не имея возможности произнести ни слова.
   -Откуда здесь взялась вторая машина? - поинтересовалась Калерия.
   -Плевать, откуда она взялась. Садимся на нее и мотаем, - в Картазаеве заговорил жесткий практицизм.
   Ему уже некогда было заниматься научными изысканиями и искать ответы на разные каверзные вопросы. Оставалось всего девять часов до контрольного срока.
   Однако выполнению так хорошо задуманного помешал Мика, вцепившийся в них мертвой хваткой и не позволивший пересесть в иномарку.
   -Нельзя! У нее знаков нет! - предостерегающе закричал он. - Меня спасли только знаки на халате Вилли Архангела!
   -Слушай, пацан, ты говори да не заговаривайся, - строго заметил Картазаев. - Чего ты болтаешь? От кого спасли?
   Мигом побледневший Мика показал рукой назад:
   -От них!
   Картазаев оглянулся, и волосы сами собой шевельнулись у него на голове. В приоткрытую дверь бочком вышел репликатор, поводя водянистой головой из стороны в сторону.
   -Уходим, - тихо проговорил Санта.
   -В нашу машину, - опять подчеркнул Мика.
   Они медленно отступили и закрылись в "премьере".
   -На фига!- Картазаев в негодовании стукнул кулаком по сиденью. - Тут же мы в ловушке! Бензина нет ни грамма! Мы бы уже далеко отсюда были!
   -Да я вас всех спас! - возразил Мика. - Смотрите!
   Репликатор подошел к машине и сунул голову вплотную к стеклу. Люди из кабины тотчас уставили на него все имеющееся у них в наличии оружие.
   -Не стреляйте! Пока целы стекла со знаками, он сюда не сунется! - крикнул Мика.
   В это время Свин неожиданно чихнул. Почувствовав вибрацию, репликатор сначала отшатнулся, а потом обрушился на стекло головой. Оно не замедлило разлететься вдребезги, за ним последовала голова чудовища, в которую все они выстрелили почти одновременно.
   -Чего же ты, гаденыш, наврал? - завопил Картазаев, возмущению его не было предела, но договорить не успел.
   Привлеченные новой вибрацией, из всех щелей в комнату полезли репликаторы, и начался ад. Им не дали бы даже выбраться из машины и сожрали, не сходя с места, если бы Картазаев не выставил свой чудо-чемодан над разбитой форточкой и не выпустил ракету в упор.
   В закрытом помещении эффект превзошел все ожидания. Картазаев не знал, сколько разлет осколков в этой штуке в метрах, но садануло так, что бетонные стены просели и перекосились, а машина подпрыгнула на месте на добрый метр. Облака пыли забили сразу ставшей давяще тесной комнату.
   Поливая разбегавшихся репликаторов свинцовым дождем, люди стали пробиваться к "роллс-ройсу". Пару раз на них спрыгнули с потолка, но промахнулись.
   Что-то непонятное творилось со Свином. Внешне это походило на приступ астмы. Толстяк зашелся в остром кашле, ему нечем было дышать, и, в конце концов, он настолько обессилел, что не только не мог стрелять, но его самого пришлось тащить.
   Картазаев едва успевал менять магазины в "Калашникове". Потом магазины все же иссякли, и он перешел на пистолеты. Вскоре оставшись с одним, да и то обоймы к нему иссякали катастрофически быстро.
   То один, то другой подросток совался к нему за помощью, и он передавал кому запасной магазин, кому патроны. Если бы не этот конвейер, их растерзали бы безо всякого промедления.
   Картазаев решил, что этот кошмар никогда не кончится, вернее, кончится вместе с ними, но, наконец, они почти влетели в своей круговерти в бок иномарки. Свина затолкнули первым, но непостижимым образом Мика успел его опередить, и толстяк всей своей массой сверзился прямо на него, заставив отчаянно по девчачьи взвизгнуть.
   Следом полезли все одновременно. Картазаев застрял вместе с Калерией в узкой для двоих передней дверце, но даже в этом положении умудрился выстрелить и отправить одну из адских тварей на ее родину.
   После этого он помог забраться Калерии, немилосердно пихая ее головой в зад, и очень вовремя залез сам. Подскочившая тварь попыталась отхватить ноги лязгающими челюстями, и полковник едва успел втянуть их и остался при своих.
   Лимузин заводился нажатием кнопки, он вжал ее, одновременно вжимая газ. Мотор обиженно взревел.
   Машина слетела с пандуса и с ходу нырнула в тоннель. Открытая дверца врезалась в стену и с треском захлопнулась.
   Прыгучие твари, оттопыривая конечности, мчались за ними. Лимузин швыряло в узком тоннеле. Бока со скрежетом проехались сначала по одной стороне, потом по другой. Роскошная машина с ходу превратилась в помятую колымагу. Орел с фюзеляжа предпочел сразу отлететь в жаркие страны.
   Некоторое время было слышно только шумное дыхание и ровный ход двигателя. Постепенно все успокоились.
   Мика открыл бар и радостно воскликнул:
   -Братва, тут полно выпивки!
   -Дай!- Картазаев не глядя, протянул руку назад, и кто-то сунул ему бутылку.
   Наверное, Мика, только он по доброте душевной мог подсунуть водителю кактусовую водку.
   А что? ГАИ здесь нет. Картазаев от души приложился.
   Кактусы оказались забористыми, такое ощущение, что они продирали ему глотку своими неощипанными колючками, но голова оставалась противно трезвой. В ушах до сих пор стоял отчаянный визг репликаторов.
   Пришел в себя Свин.
   -Что со мной было?
   -Ничего особенного. Репликаторы узнали в тебе своего и хотели схарчить. И нас заодно.
   -Ничего не помню, - сокрушенно сказал Свин.
   -Тебя хорошо обработали, парень,- заметил Картазаев. - Тебе стало плохо именно в тот момент, когда на нас напали.
   -Ты хочешь сказать, что я трус? - вскинулся тот.
   -Ты не трус, ты еда, - ответил Картазаев просто. - Все курсанты Обервальда не что иное, как еда для репликаторов. Они вас ели, они на вас охотились. Подозреваю, они вас и в город отпускали, чтобы твари могли на вас поднатаскаться в боевых условиях.
   -Зачем? - воскликнула Калерия.
   -Точно не знаю. Возможно, что из них готовили солдат. Или наемных убийц.
   -Какой ужас! - глаза девушки округлились.
   -Да, ужас, - согласился с ней Картазаев.
   -А что теперь будет?
   -Ничего хорошего. Еда у них кончилась, а добывать они ее могут единственным путем. Теперь они выйдут на оперативный простор.
   -Теперь все погибнут? Город обречен?
   Город уже погиб, чуть не вырвалось у Картазаева, но он вовремя остановился.
   Мика в сердцах сорвал халат и скомкал, явно намереваясь выкинуть в окно. Картазаев его остановил.
   -Зачем он нам? Этих тварей знаками не запугаешь, - сказал Мика.
   -А кто сказал, что репликаторы боятся именно знаков?
   -А чего они боятся?
   -Халата.
   Некоторое время Мика недоверчиво мял его в руках, ища подвоха.
   -А что его боятся?
   Если бы я знал, подумал Картазаев. Слишком мало информации, слишком мало времени и слишком много ошибок.
   И возможно именно в этот момент он вдруг впервые задумался о провале всей операции. Но в ее целесообразности он не сомневался ни на йоту.

Глава 11.

   "Плохой сон", - подумал Картазаев.
   Он стоял посредине дороги в одном ботинке с чемоданом в руке. Ну, чисто командировочный.
   Поначалу все шла без сучка, без задоринки. Когда они выбрались из Обервальда, то их и Дворец ничто не разделяло, никаких преград. Топи на всю железку. Они и притопили.
   Развязка была близка. Картазаев испытал знакомый зуд. Помнится, точно такой же зуд он испытал в Мавритании перед тем, как положили всю его группу.
   В машине гремело веселье. Все, кроме Санты, успели приложиться к заветной бутылочке с заспиртованными кактусами и изображали оркестр. Свин, естественно, барабан. Это у него хорошо получалось даже без дежурного надувания щек, которые и так казались надутыми все время. Мика столь усердно имитировал горн, что у народа возникли законные опасения, как бы воздух не нашел из горниста более короткий и гораздо более неприятный путь. Калерия напевала песенку без слов. Мика невзначай клал руку на пышную грудь девушки, она всякий раз незлобно ее сбрасывала.
   На его месте должен быть я, подумал Картазаев. В соседи ему опять достался Санта, сидящий с невозмутимостью мраморного монумента.
   Картазаев почувствовал жжение внутри. Невидимый огонь разгорался где-то рядом с сердцем. Возможно, это была совесть. Конец операции был не за горами, и там же его спутников терпеливо ждала смерть - самая терпеливая вещь на свете.
   Картазаев с удивлением констатировал, что не может себя заставить даже подумать - "смерть детей". Смерть спутников, так проще. Но не легче.
   На память пришел очень давний случай из учебы в диверсионной школе в Подмосковье, когда лекции им читал не кто-нибудь, а сам Данюк, тогда еще не генерал, и даже не полковник, а майор.
   -Если мы с кем-нибудь из вас окажемся в пустыне, где будет нечего есть и пить, а пакет надо будет доставить любой ценой, то я съем любого из вас не задумываясь, - заявил он всегдашним своим безапелляционным тоном.
   Вот он и ел всех подряд. А что если ты есть такие вещи не приучен? Что если, несмотря на все диверсионные школы, горячие точки и личные благодарности Верховного, совесть в тебе еще почему-то жива?
   На лбу Картазаева выступил пот. До Дворца было рукой подать. Уже можно было прочесть старые афиши и разглядеть многочисленные выщерблины на ступенях, ведущих на опоясывающий фасад балкон.
   - Что с тобой? - спросил Санта, увидя его состояние.
   Картазаев промолчал, но Санта и не ждал ответа. Картазаев был уверен, что Санта не нуждается в его ответах, потому что все про него знает.
   Входы в служебные помещения и многочисленные спортзалы находились в торце массивного здания. Картазаев объехал Дворец вдоль сплошной мозаичной стены, но не остановился.
   -Ты куда, Придурок? - хохотнул Мика.
   Картазаев только скрипнул зубами. Бедная эмаль!
   Отъехав метров на сто, притормозил. Заглушив мотор, выбрался, подобрал свой чемодан из-под ног подростков.
   -На фига так далеко отъехал, чудило? Теперь обратно топать! - хохотнул Мика.
   Подростки засмеялись.
   -Вот что, ребята, во Дворец вы не пойдете! - сказал он во всеобщее веселье и, указывая на чемодан, продолжил.- Здесь бомба. Мощность 1 мегатонна. Излучение в жестком спектре. Я взорву ее во Дворце.
   Дети поняли, что происходит что-то не то, и замерли в испуге. Нечто подобное Картазаев наблюдал при взрыве "Челленджера", где ему довелось присутствовать по долгу службы. Мгновенная смена радости на взрыв всеобщего горя так потрясла Картазаева, что он подумал, что никогда больше не увидит ничего более страшного. Но тогда он еще не встречался с репликаторами.
   -Зачем же взрывать? - недоуменно проговорил Свин.- Там еда! Там люди живут!
   -Вы не поймете! Там эпицентр, и у меня задание его уничтожить.
   -А как же мы? - спросил готовый заплакать Мика.
   -А что вы? Радиус тотального поражения не больше 10 километров. Большую часть излучения примут на себя стены Дворца. Я дам вам 2 часа форы. Больше не могу. Успеете уйти.
   -Не успеем, - покачал головой Санта.
   Слова его стали командой, подростки посунулись к оружию, но Картазаев, предполагая такое развитие событий, уже держал П-90 в руке.
   -Придурок, ты что, станешь стрелять по детям? - невинно спросил Мика.
   -Стану! - подтвердил Картазаев. - Если вы попытаетесь помешать мне выполнить задание.
   Он оцепенело смотрел, как подростки переглядываются, как НЕ ВЕРЯТ ему, и ему самому сделалось страшно от того, что сейчас произойдет и что он не простит себе до самой смерти.
   -Садитесь в машину! - тихо проговорил Санта.
   -Ты с ума сошел! Детям нельзя! Тебя накажут! - взорвался Мика.
   -Мы уезжаем. Только не стреляй,- обратился Санта к Картазаеву.
   Все, неловко толкаясь, заняли свои места. Калерия села рядом с Сантой. Лимузин, шелестя широкими шинами, тронулся.
   Картазаев вытер лицо рукой с зажатым пистолетом. Рука дрожала. Бог уберег. Обычно это не так, все приходится делать самому и отвечать по полной.
   Внезапно раздался громкий бестолковый звук. Будто большой ложкой скребли по дну пустого котелка.
   "Роллс-ройс" остановился, хотя колеса его продолжали крутиться. Зато двигалась дорога. Асфальт словно внеурочно заработавший эскалатор, потек между бордюрами.
   Санта дал полный газ, но добился лишь того, что дорога закрутилась еще быстрее. И лимузин поволокло обратно. Во Дворец!
   Дорога на глазах теряла монолитность, искривлялась, текла. Жидкий асфальт омывал бордюры точно волны.
   Санта лихорадочно выкручивал руль, но машина уже не слушалась: ее неотвратимо волокло во Дворец.
   Когда ее протащило мимо застывшего Картазаева, он увидел испуганные лица детей. И сплюснутое о стекло лицо Мики тоже увидел. И услышал, как он изо всех сил кричит "Папа!".
   Лишние метры дороги складировались у самых дверей, выворачиваясь пластами гравия и земли. Машина скакнула через этот трамплин и врезалась в двери.
   Не успели еще угомониться расколотые стекла, а машина уже с грохотом двигалась внутри холла. Там что-то беспрестанно рушилось, валилось, опрокидывалось.
   Шум быстро затих удаляясь. Дорога рывком встала, на полудвижении, даже волны асфальта затвердели, создав сюрреалистическую картину.
   Картазаев опять остался один. И именно тогда он и подумал "Плохой сон!".
  
   Часы тикали, время уходило. Оставалось всего три часа до срока, а Картазаев до сих пор не решил, что будет делать дальше. Вспыхнувшее по началу желание оставить бомбу в первом укромном месте во Дворце, а самому немедленно уходить, он подавил.
   Во-первых: в дверях не было охраны. Во-вторых: никого не было и дальше. Следовательно, не было цели, которую надо было уничтожить.
   Картазаев, прихрамывая, шел по коридорам, перебираясь через мусорные завалы. Освещенности хватало, хоть большинство ламп и перегорело. По пути он заглядывал в попадающиеся комнаты, но везде было одна и та же унылая картина: кучи мусора и запах пыли.
   Стоило спутники сбивать, подумал Картазаев. И взорвать-то нечего.
   Единственное, что его настораживало, так это отсутствие "роллс-ройса". Машина исчезла бесследно, словно ее и не было. Это, кстати, явилось еще одной причиной, по которой он не решился активировать бомбу.
   Потом он нашел крыло от "роллс-ройса".
   Некоторое время он изучал его, проводя пальцем по ровному срезу. Отхвачено было с завидной ровностью, как сваркой отрезано, только без наплывов.
   Очень напоминало работу репликаторов. Пацаны закрылись в машине, а репликаторы вскрыли ее как консервную банку, понял он. И проделали это очень быстро. Ведь сколько он до Дворца пешком шел? Минут пять-семь.
   Репликаторы за это время успели и машину разрезать и всю ее унести. Картазаев сразу ухватился за возникшую в сознании картину. Непрерывная цепочка груженых шестиногих тварей. Им не хватало лишь детали, чтобы оформиться в окончательную картинку.
   Знаю, какая вам нужна деталь, мстительно подумал Картазаев и, укрывшись в одной из комнат, вынул из чемодана матово блестящий цилиндр, положил в специально пошитый под это дело рюкзачок, а рюкзачок закрепил на спине. Теперь он был готов к действию. В него словно в самого вкрутили запал. Еще никакой одиночка в мире так не рванул, как я рвану, уважительно подумал Картазаев.
   Оставив ненужный теперь чемодан, он продолжил свое путешествие. Внезапно из бокового ответвления упала мрачная тень, и Картазаев едва успел нырнуть в соседнюю комнату.
   По коридору бесшумно плыл монах в опущенном на лицо балахоне. Движение его была размерено и целенаправленно.
   Уже пролетев мимо, монах вдруг замедлил ход. Зависнув в нескольких сантиметрах от пола, он грациозно развернулся в воздухе и влетел в комнату, где стал изучать брошенный чемодан.
   Это ты зря, подумал Картазаев, снимая со спины довольно тяжелый рюкзачок. Он сделал им несколько маятникообразных движений и вломился в комнату.
   Монах успел оглянуться, и в следующую секунду Картазаев обрушил ему на голову разящий удар получившейся пращи. Монах рухнул как подкошенный.
   Картазаев распахнул сутану и в отвращении отшатнулся. Если это и не был репликатор, то, по крайней мере, не человек.
   Под сутаной скрывалось плоское желтое тело с недоразвитыми ногами, но с руками, вдвое превышающими нормальную длину. Но самое интересное заключалось в лице. Дело в том, что вдобавок к уже виденным Картазаевым фасеточным глазам у монаха имелось еще три дарсиальных глаза в районе лба. Последние чрезвычайно напоминали человечьи.
   Заметив на спине монаха некое топорщение, Картазаев приспустил сутану и обомлел при виде двух парных жестких, похожих на стрекозьи, крыльев.
   Потом настало время разговора. Предварительно Картазаев связал все конечности и крылья монстра его же сутаной. Не без внутреннего содрогания постучал по впалым щекам монстра. Кожа его оказалась холодной и сухой, неживой.
   Монах распахнул все пять глаз сразу и уставился на него.
   -Чем ты меня ударил, человече? - спросил он несколько архаично, что для служителя культа было вполне естественно.
   -Атомной бомбой, - сознался Картазаев.
   Монах не возмутился, не удивился, не стал ругаться, все проявления человеческих чувств были для него совершенно излишни.
   -Ты кто? - продолжал спрашивать он, будто допрашивающим был он, и это не вызывало у него никакого сомнения.
   -Вольд, - с вызовом ответил Картазаев.
   -Не богохульствуй, человече.
   -И не думал. Называясь так, я и не думал как-то возвеличиться. В моем мире этим словом именуют все самое страшное, что может случиться с человечеством: пандемия, смерть, безысходность.
   -В таком случае, твой мир неправильный. Вольд не может быть носителем зла, потому что он есть благо. Вольд есть мир. Вскоре ничего не будет кроме Вольда. Развяжи меня.
   -Обойдешься. Знаешь, никогда не любил проповедей, - признался Картазаев. - А теперь заткнись и слушай меня, монах. Говорить будешь по моей команде. А говорить ты будешь. Знаешь, что такое болевой порог?
   Монах не знал.
   -Не говорят под пыткой только в кино, - пояснил Картазаев. - На самом деле сделать из любого героя кусок орущего мяса пара пустяков. А я обучен этой науке. Это целая наука, можешь поверить мне на слово, монах. Знаешь, что я сделаю? На первом этапе я буду зажимать твою руку между дверью и косяком. Опять не знаешь зачем? Ты какой-то тупой монах. Потом я буду закрывать дверь и каждый раз ломать тебе руку в новом месте. Если ты думаешь, что благополучно потеряешь сознание, а тем паче умрешь, не обольщайся. У меня целая аптечка с собой. Не боишься уколов? А как ты относишься к новокаину прямо в сердце? Так что сразу ты не умрешь. Ну а если ты не сломаешься на первом этапе, то у меня есть нож. Ты и представить себе не можешь, что я им могу вытворить, чтобы спасти человечество.
   Монах сломался на первом этапе.
   -Отвечай быстро, не задумываясь! - приказал Картазаев. - Сколько вас? Кто главный?
   -Нас тысячи, - ответил репликатор. - А командует всем Карга.
   Чертов Папаш. Накаркал!
   -Вы только что захватили четверых людей, трех пацанов и девушку, - продолжил Картазаев допрос. - Где они?
   - Репликанты должны были доставить их в амфитеатр. Больше ничего не знаю. Простых монахов туда не пускают.
   Картазаев поверил ему, и одним репликантом на земле стало меньше.
  
   Картазаев углубился в лабиринт запутанных коридоров Дворца. Вокруг сновали монахи, репликаторы - рабы, уже виденные им в Обервальде и солдаты, которых отличали от рабов громадные размеры: они были выше любого из них, а значит и человека, раза в полтора. Никто не обращал на полковника ни малейшего внимания, потому что он был сокрыт под сутаной, снятой с "языка".
   В общей хаотичности движения репликаторов была заметна общая закономерность: если в одну сторону перемещались грузы, то обратно все двигались порожняком. Картазаев в лишний раз убедился в силе репликантов. Некоторые несли тюки в пять-шесть метров в обхвате.
   Полковник пристроился в общую цепочку и стал двигаться, стараясь ничем не выделяться. Тактика себя оправдала. Став как все, он сделался невидимым.
   Движение становилось все более интенсивным и хаотичным, и он вконец запутался бы, если бы не случай. Общий поток рассекла группа солдат, гораздо более массивных, почти трехметрового роста. Картазаев инстинктивно свернул за ними.
   Солдат было пятеро, и они двигались быстро, бесцеремонно распихивая всех, кто попадался на пути. Картазаев следовал за ними в кильватере, и пока основная масса не успевала сомкнуться за пролетевшими "ледоколами", успевал проскочить следом.
   Сначала было тесно, кирпичу негде упасть. Репликаторы переговаривались между собой, и вокруг стоял стрекот и свист, словно на птичьем рынке. Однако солдаты продолжали двигаться вперед, не обращая внимания на порожденный ими возмущенный шум. Вскоре они нырнули в фойе, где оказавшиеся на пути рабы опасливо прижались к стенам. Закрывшаяся дверь отсекла разноголосый шум, а солдаты рванулись вверх по крутой и хрупкой спиральной лестнице.
   Боясь потерять их из виду, Картазаев пристроился следом вплотную, но все равно чуть запоздал. Пока он выбирался на второй этаж, солдаты успели нырнуть в неприметную дверь и раствориться в тишине.
   Картазаев заоглядывался в панике, потому что на этаж выходило сразу несколько дверей, но потом быстро успокоился. На всех дверях имелись таблички с указанием секторов и, скорее всего, все они выходили в общий зал, только в разных его частях.
   Картазаев успокоил рвущееся дыхание, чертова бомба была тяжела, не менее пуда весом, и со всеми мерами предосторожности приоткрыл одну из дверей.
  
   Он стоял на самом верху трибуны, вниз к сцене амфитеатром сбегали ряды.
   Картазаев достал миниатюрный, но довольно мощный бинокль и осмотрелся. Ничего подозрительного не обнаружилось. Зал был пуст и довольно сильно разорен. Сквозь ряды проходили целые полосы вырванных с корнем кресел. В полу зияли дыры таких размеров, что в них свободно мог провалиться автобус. В глубине их виднелись нагромождения из разорванных водопроводных труб и кабельных сетей, носящих следы былых пожарищ.
   Прочесывая через бинокль сектор за сектором, Картазаев, наконец, нашел, что искал. В центре нижней площадки стояла клетка с людьми. Сердце Картазаева радостно вздрогнуло, когда он увидел, что люди шевелятся. У него не возникло и тени сомнения, что клетка поставлена здесь не напрасно, и, скорее всего, имеет место тривиальная ловля на живца, но ему было глубоко безразличны такие нюансы. С его арсеналом он вполне мог противостоять практически любому напору.
   Картазаев поправил лямки рюкзака, имевшие нехорошую привычку врезаться в плечи, и быстрым шагом стал спускаться. Он шел, лавируя между дырами в полу, и душа его пела. Таймер показывал, что срока ему отмерено один час и десять минут, что является прямым доказательством тому, что задание он выполнил, потому, как уж за это время можно взорвать что угодно. И даже больше того, был шанс кое-кого спасти. Возможно, к ним стоит отнести и остатки своей совести и душевного равновесия. Потому что, хоть он и является профессиональным солдатом, подчиняющимся лично Верховному и призванного спасать страну в глобальном масштабе, не смотря на все это, даже ему хотелось бы потом заснуть хоть одну ночь без пачки транквилизаторов и видеть спокойные, даже, возможно, эротические сны, которые он не видел уже тысячу лет.
   Поначалу он спускался быстрым шагом, а потом и побежал. Бежалось легко, в чем немалую заслугу оказывал рюкзачишко в мегатонну в тротиловом эквиваленте, но дышалось трудно. Сказывался возраст. Износ тех частей организма, что подвергались особенным нагрузкам в процессе секса и выполнения заданий в боевой обстановке. Если не понимать превратно, это сердечные мышцы и дыхалка. Да и компрессионный перелом позвоночника в результате кульбита на автомобиле бодрости не добавлял.
   Сильно запыхавшийся, но способный продолжать двигаться без снижения темпа, он, наконец, спустился на арену. Клетка стояла в центре площадки, и все приподнятое настроение Картазаева сошло на нет, когда он увидел, что в ней всего двое: Санта и Свин. Где-то в глубине сознания возникла подлая мысль, что этими двоими можно было бы и пожертвовать. Он ее прогнал, потому что нельзя мерить людей по их ценности, но мыслишка возвращалась снова и снова.
   Клетка была закрыта на массивный замок, который, впрочем, не мог противостоять пуле, выпущенной в упор. Эхо еще не успело отразиться от далекого потолка, а Санта и Свин уже шагнули из заточения наружу.
   -Как вы? Целы? - спросил Картазаев. - Где Калерия и Мика?
   В ответ Свин пытался съездить ему по уху, но Картазаев уже давно вышел из того возраста, когда его мог побить какой-то толстяк, перехватил руку в запястье в том месте, где до перелома оставалось усилие всего в семьсот граммов, и это был его излюбленный и хорошо отработанный прием, но Санта одним жестом прервал драку.
   -Они увезли ребят в другое место, - сказал он.
   -Куда? - сразу спросил Картазаев, но никто ему и не думал отвечать.
   -Надо уходить, - с тревогой проговорил Санта.
   Картазаев и сам видел, что надо. Поначалу его поразило лицо Свина с отвисшей и мелко подрагивающей челюстью, которой он должен был неминуемо отхватить себе язык. Глаза толстяка вылезли из орбит, словно при виде привидения. А уж саму опасность Картазаев увидел потом.
   Поначалу он принял надвигающийся шум за эхо своего выстрела, отразившееся от потолка. Только потолок как-то странно деформировался. Лишь потом до него дошла вся жуткая правда. А именно то, что до самого потолка надо еще добраться сквозь плотные ряды притаившихся на нем до поры до времени репликаторов. Потревоженные выстрелом, они очнулись от спячки. Многометровое живое покрытие одновременно пришло в движение.
   Особенно нетерпеливые твари спрыгивали вниз, но разбивались из-за большой высоты или падали в дыры. Основная же масса сбегала по стенам и далее вниз, по ступеням. Картазаев увидел катящуюся на них сплошную рыжую волну, колючую на вид, грозящую достичь и смести их всего через несколько минут. Острия кровожадно вытянутых жвал сверкали словно серпы. По - паучьи вывернутые ноги, двигающиеся с немыслимой быстротой, издавали настолько мощный гул, что создавалось полное ощущение, что по трибунам сбегают стада слонов.
   -Бежим! - крикнул Картазаев, еще не зная куда.
   -За мной! - Санта бросился к краю арены, где находились выходы на нижний ярус.
   И в этот момент репликаторы закричали. Сначала раздались одиночные пощелкивания, а потом из тысяч глоток исторгся вой и свист одновременно. Ноги Свина подкосились и, разом задохнувшись, он упал. Лицо его посинело, он силился разорвать невидимую удавку на шее. Они подняли его и поволокли к спасительному выходу, до которого оставалось не более двадцати метров.
   Видя ускользающую из-под носа жертву, репликаторы завыли с новой страстью, Свин вдруг выпрямился и, отшвырнув в стороны своих спасителей, кинулся обратно, прямо под ноги - копья несущегося во весь опор рыжего стада. Ему ничем нельзя было помочь, они сами едва успели заскочить в дверь и захлопнуть ее, как с той стороны на нее обрушился удар. Единственное, что их спасло и не позволило выбить дверь сразу, так это то, что репликаторы с ходу завалили ее сотнями своих тел, не имея возможности пробиться сквозь свои же живые завалы.
   Люди оказались заперты в узкой длинной кишке, пролегающей под трибунами. Через каждые сто метров в коридор выходили новые двери, и теперь в них стали выпрыгивать репликаторы. Вскоре с обеих сторон скачками приближались прыгучие твари.
   Картазаев с Сантой устремились к лестнице. Коридор за ними запруживался пощелкивающей жвалами живой рекой. Они выскочили на лестницу и бросились по ней наверх. Репликаторы ринулись за ними, но опять застряли на входе, образовывая свистящую и воющую на все лады кучу - малу.
   Люди использовали возникшую паузу, чтобы оторваться и затеряться в череде раздевалок. Убедившись в отсутствии погони, они остановились передохнуть. Картазаев поспешил привести бомбу во взведенное состояние.
   -Ты не понял, что все это бесполезно? - спросил Санта.
   Чтобы отвязаться, Картазаев согласно кивнул головой.
   -Полчаса тебе хватит, чтобы убраться из зоны поражения? - спросил он. - Хотя бы на пять километров.
   -Ты не понял, - повторил Санта.
   -Что ты все заладил!- Картазаев настроил, наконец, бомбу, завинтил свинцовый колпачок на место и катнул снаряд под кучу поломанных стульев. - С этого момента наши пути расходятся, Санта. Желаю тебе выбраться из этого ада.
   Санта остановил его.
   -Ты поймешь, и ты вернешься,- сказал он.
   -Сомневаюсь. Мне у вас не понравилось.
   -Будь по твоему, - грустно сказал Санта. - Но в случае, если я буду нужен, ищи меня в "Дохляке".
   Тишину разорвал быстро приближающийся топот, и они поспешили разойтись. Бросив последний взгляд на Санту, Картазаев заметил, что в его движениях нет суетливости, тем более паники. У парня, кто бы он ни был, стальные нервы. Кто бы он ни был. Интересно, что он имел в виду, когда говорил, что он чего-то не понял?
   Додумать свою мысль Картазаев не успел, потому что из-за поворота на него вынесло первых репликаторов, и настали самые страшные минуты в его жизни, которые показались ему часами. Он стрелял в тварей, пока у него не кончились патроны. Из трупов возникли небольшие завалы, но новые твари лезли напролом, прогрызая сородичей насквозь.
   Швырнув в них ставшим бесполезным пистолет, Картазаев удирал по коридору до тех пор, пока умелыми организованными действиями репликаторам не удалось загнать его в тупик. Он оглянулся и увидел нацеленные в лицо живые копья и серпообразные жвала.
   Картазаев сорвал с себя сутану, и чудовища попятились. Под сутаной на нем был надет халат Вилли Архангела. Картазаев шагнул прямо на репликаторов, и те буквально полезли друг на друга. Он продолжал шагать, постепенно вытесняя нечисть из тупика, и уже избавление было недалеко, но вырваться в этот день ему было не суждено. Из-за спин солдат появились пять монахов с широкой и тяжелой сетью. Картазаев только заскрипел зубами от бессильной злобы, но ничего не смог поделать, когда они ловко накинули ее на него и спеленали. После этого монахи передали его репликаторам, и те бегом понесли пленного по коридору. И очень скоро Картазаев понял куда.
   Его вернули в тот же зал. Единственное отличие, что его не стали в этот раз сажать в клетку, а воткнули сверху ногами в ячейки, превратив в подобие памятника. Вокруг бесновалось, не смея подойти, знакомое рыжее море, ощетинившееся острыми конечностями и жвалами. Монстры расступились, пропуская вперед величаво плывущую фигуру. Картазаев узнал епископа Ардалиона. В руке он держал до боли знакомый предмет - бомбу. Индикатор показывал, что до взрыва оставалось всего три минуты.
   -Обмануть хотел, глупый человечишко? - спросил епископ.
   -Погляди на таймер, там твоя смерть! - крикнул Картазаев в ответ. - Эти часы не остановить!
   Ардалион издевательски захохотал и швырнул бомбу в толпу репликаторов. Оказавшиеся по близости твари сразу облепили ее, остальные продолжали напрыгивать сверху. Вскоре по арене катался разбухший живой шар в несколько десятков метров в диаметре.
   От взрыва Картазаев сознание все-таки потерял, но это был единственно зримый эффект. Очнувшись через какое-то время, он увидел шар несколько почерневшим, но и только то. С него даже слезло несколько живых тварей, которые, впрочем, сразу издохли.
   -Убейте его! - приказал Ардалион и страшно рассердился, когда полчища новых тварей не смогли пересилить себя и подойти. - Несите воду олухи!
   Картазаев глянул на часы. Время, по истечении которого должен был сработать инъектор и вернуть его назад, истекло уже десять минут назад! Он понял, что произошло. В борьбе с идиотом капитаном он неправильно установил время и теперь неминуемо должен был погибнуть. Полковник дернулся пару раз, но сеть держала крепко.
   Монахи поднесли к нему шланг и окатили сильным напором воды. Картазаев вымок до нитки, а халат Вилли Архангела обвис.
   И его перестали бояться!
   Репликаторы со всех сторон полезли на решетку. Картазаев увидел летящие ему в голову и грудь страшные копья. И в этот момент, когда он познал весь ужас неминуемой смерти, таймер сработал!
  

Глава 12

   Картазаев рывком с всхлипом очнулся, и некоторое время не мог понять, где находится.
   -Уж, не в аду ли я? - подумалось.
   Он был залит кровью, вокруг было темно. Ощупал себя в поисках страшных ран. Прошло некоторое время, пока Картазаев разобрался, что находится в своем укромном месте за киноэкраном, а кровь идет из пореза на руке. Видно когда треклятый таймер, наконец, сработал, то игла угодила в сосуд.
   Первым делом Картазаев проверил крепление маски-фильтра, потом занялся рукой. Вскоре кровь свернулась, и ему удалось остановить кровотечение.
   После этого он отсоединил таймер и выбрался из своего укрытия. Мертвяки продолжали безмолвно сидеть рядами, но он успел столько всего насмотреться, что уже не обращал на них никакого внимания.
   Поднявшись в фойе, обратил внимание, что трупы военных исчезли.
   Забравшись в кабину бронетранспортера, включил космическую связь. Здесь его ждал неприятный сюрприз. Серегин не откликнулся.
   Он перезагрузил всю систему, но эффект был тот же. Не было никакого эффекта. Странно. Линия была из категории правительственных, и на ней в обязательном порядке двадцать четыре часа в сутки должен был присутствовать дежурный. Это было незыблемо, как и то, что в стране еще существует правительство.
   У Картазаева возникло нехорошее предчувствие. Отключив правительственную связь, он прошелся по всему диапазону частот. И здесь его захлестнула тишина.
   Не было ни одной станции на ультракоротких волнах. Это говорило о том, что в радиусе четырехсот километров не работает ни одна точка.
   Прошелся по армейской волне. Тишина. Лишь на частоте вещания охраны ГЭС раздавался громкий неразборчивый шум, похожий на шум крутящейся мясорубки. Что бы это ни было, оно заставило Картазаева поежиться. Он собирался выключить бесполезную технику, как вдруг на грани слышимости явственно услышал человеческую речь. Против ожидания находка вызвала сильную тревогу. Увеличив мощность приемника, он стал различать отдельные слова.
   Кто-то тараторил скороговоркой, так что Картазаев поначалу подумал, что говорят по-итальянски. Лишь потом разобрал русские слова. Слушать было тяжело еще потому, что речь была неживая. В записи. Причем, неизвестный читал видно заранее написанный текст чрезвычайно неряшливо, перевирая слова, игнорируя знаки препинания, и старался проделать это как можно с большей скоростью.
   Внезапно, Картазаев понял, кто это может быть, и вышел на прием.
   -Дэн! Отзовись!
   Скороговорка оборвалась вместе с выключенным магнитофоном.
   -Везунчик? - спросили на том конце с немалой толикой изумления. - Ты вернулся?
   -Ты разве меня не ждал? - деланно удивился Картазаев. - Говори, что хотел, у меня мало времени.
   -Нам надо встретиться! - Дэн кричал, но в микрофонах голос его звучал не толще комариного писка и казался совсем не опасным, но Картазаев весь внутренне подобрался, потому что голосом Дэна говорила смерть.
   -А стоит ли?
   Но тот продолжал тараторить:
   -Нас подставили, Везунчик. Твоя главная ошибка заключается в том, что ты думаешь, что вернулся из Вольда, на самом деле ты вернулся в Вольд.
   -Перестань, - поморщился Картазаев. - Скажи лучше, куда все делись? Где сейчас Кордон?
   -Нет никакого Кордона! Ничего нет!
   -Прекрати истерику, не то я подам рапорт в УСБ, - Картазаев откровенно блефовал, потому что понимал, что резидента, физически уничтожившего несколько спецагентов, такая угроза вряд ли сильно напугает.
   -Нет никакого УСБ, и оперативно-поискового управления нет, - сказал Дэн. - Я понял это раньше тебя, поэтому они начали охоту на меня.
   -Что за бред ты несешь, Дэн?
   -Это правда, Везунчик. Чем раньше ты это поймешь, тем больше у тебя шансов унести ноги.
   Не слушай его, он давит на психику, он хочет вывести тебя из себя, подумал Картазаев, но продолжал слушать.
   -Я добился приема у Верховного, он представления не имеет о нашем управлении. Теперь ты понимаешь, что мы в ловушке? ОПУ - это всего лишь ширма для преступных замыслов Серегина. Этот человек, да и человек ли он, может быть, он порождение Вольда, который подобным образом хочет захватить мир. Ты угодил в силки,
   из которых тебе одному не вырваться, Везунчик. Мы должны встретиться.
   -В таком случае, я тебя жду! - сказал Картазаев.
   -Где ты находишься?
   -В Вольде! - Картазаев рывком выключил рацию.
   Сознание его раздваивалось. Он понимал, что это всего лишь психологическое воздействие, что Вольд хочет свести его с ума, но поделать с собой ничего не мог. Дело в том, что о том, что ему сказал Дэн, он думал и сам. Странная история была с этим Серегиным. С кем бы ни говорил Картазаев, никто никогда не видел главу ОПУ в лицо. Один из высокопоставленных чиновников как-то признался, что под именем Серегина скрывается никто иной, как Верховный. Но в таком случае получалось, что таким путем Верховный решал проблемы, которые не мог решить официально. Читай, законно. В таком случае он вступил на скользкий путь. Возможно, даже еще более скользкий, чем Дэн.
   Картазаев скрипнул зубами. Все-таки Вольду удалось посеять в нем сомнения, а сомневаться в настоящий момент ему никак нельзя. Ему надо действовать без промедления. Пока его не обнаружили "кроты" или Дэн, который настолько профессионален как ликвидатор, что стоит всех "кротов" вместе взятых (да и репликаторам, пожалуй, до него далеко, и это не лесть, а констатация факта). Картазаев Дэну на один зуб, как боксер - любитель в весе "пера" внезапно и "противу всяких правил" оказавшийся на ринге против самого Валуева. Прав оказался Санта, ему придется вернуться в Вольд.
   Во-первых (а также, во-вторых, и во всех остальных): он не выполнил задания. Он не уничтожил сердце Вольда и не взорвал Дворец.
   Если представится такая возможность, то можно было попытаться спасти детей, которых он сам же и подставил. Если, конечно, спасательная операция и собственно само задание не стали бы задачами взаимоисключающими. Самое страшное, что Картазаев заранее знал, чем в таком случае все закончится. Чувство долга была забито в нем на метр глубже, чем все человеколюбивые идеи.
   Он поймал себя на том, что мечтает о том, чтобы не в мыслях, а в реальности разделиться надвое. Тогда одна половина со спокойной совестью уничтожила бы другую, и в зависимости от того, какая часть победила, он занялся бы своим делом-спасением или наоборот уничтожением. Однако ему некогда было заниматься размышлениями на тему, существование скольких Картазаевых благоприятно сказалось бы на развитии мировой обстановки, надо было действовать и заняться непосредственной подготовкой новой операции. Ему необходимо было оружие, включая ядерное, а также новая порция заветного лекарства, вырабатываемого из человеческого гипофиза, чтобы вернуться обратно.
   Задача не столь неразрешимая, как кажется с первого взгляда. При планировании операции учитывалась возможность, что та или иная машина может быть повреждена, так что специалисты ОПУ подстраховались и снабдили одинаковыми тайниками все машины. То, что броневики были подбиты, фатального значения не имело. Тайники достаточно хорошо защищены и замаскированы, чтобы их могли обнаружить. Оставалась сущая ерунда - добраться до них. Для чего и надо было то всего пересечь полгорода в одиночку.
   Времени на сомнения Картазаев себе в этот раз не оставил, а пошел собирать оружие убитых десантников. Вскоре он нашел два автомата, три обоймы к ним и пистолет капитана. Экипировавшись подобным образом, он уже готовился выбраться через разбитую витрину, но тут хлопнул себя по лбу. Что же он делает? Вот, действительно, придурок. Стоит ему появиться в таком виде, как "кроты" моментом его вычислят. Тогда ему и сто обойм не помогут. Вывод один. Самому стать "кротом".
   Психологически трудно было лишаться оружия, но он исправно схоронил все в бронетранспортере, оставив себе только нож. Чтоб харакири сделать, усмехнулся про себя.
   Он опасливо вышел на улицу и остановился. Непонятно было, какое время суток-то ли вечер, то ли утро. Солнца, даже если оно и светило, не было видно из-за заслонившего небо грязновато-желтого тумана. Точно такой же туман стелился по земле. Небольшие ямы и, вообще, любые углубления в земле, были залиты им полностью, словно нечистотами из прорвавшейся канализации. Разверзлись хляби небесные, подумал Картазаев.
   Свет в домах гореть перестал, видно что-то стряслось с подстанцией. Картазаев вспомнил звуки, которые он услышал на частоте ГЭС, и неслышно выругался. Говорил ведь, что танки надо ставить. Как всегда, его не послушали. Что все-таки произошло? Почему никто не откликается? Неужели Вольд разросся, и Кордон вынуждены были перенести дальше. В таком случае-на сколько? Картазаев поспешил прогнать ненужные сомнения. У него не было времени на это.
   Подражая походке "кротов" и едва передвигая ноги, что было, в общем-то, несложно, учитывая подстреленную ногу (интересная штука приключилась: раны, полученные во сне, не переместились вслед за ним, как и больная нога не переехала отсюда туда, впрочем, болячек хватало по обе стороны незримой границы), он двинулся в нужную сторону и сразу наткнулся на следы совсем недавно приключившейся бойни. "Кроты" лежали повсюду. Их было не менее нескольких сотен, и в эпицентре тела образовывали целый холм.
   Картазаев оглядел тут и там наваленные гильзы. Узнаем ваш почерк, ребята. С ходу хотели прорваться. Да не тут то было. Картазаев сразу уверовал в правильность выбранного метода. Люди Данюка рядами "кротов" косили, но вынуждены были отступить. Если бы они знали наверняка, что его лежбище в кинотеатре, то они бы использовали высокоточную ракету. Дали бы координаты, а "крылатку" спустили бы со штурмовика в сотне километрах отсюда.
   Специалисты они конечно классные. В ОПУ кое-что раскопали на них. Имя верзилы Александр Короев, майор. За свою жизнь не проиграл ни одного рукопашного боя, что при его габаритах и не мудрено. Гибкого, с которым Картазаев схлестнулся, зовут Мирослав Штиль, капитан. В результате полученной контузии совершенно не чувствует боли. Про третьего известна лишь кличка-Поляк, произошедшая то ли от национальности, то ли фамилии. Будем считать его Поляковым. Известен как профессиональный ликвидатор.
   Впрочем, все они ликвидаторы. Позади Афган, Чечня и десятки других операций. Короев еще и в Анголе засветился.
   Картазаев огляделся вокруг и, перед тем как окончательно шагнуть на открытое место, глубоко вздохнул.
   С Богом!
   Рефлекторно постарался держаться ближе к домам. В случае если бы "кроты" распознали его, это конечно не спасало, но чисто психологически он чувствовал себя увереннее. Туман как назло стелился не плотно, а все больше полосами. Когда Картазаев попадал в полосу прозрачного воздуха, он чувствовал себя голым.
   Так или иначе, ему удалось, никого не встретив, добраться до проспекта. После него оставалось пройти всего лишь квартал, чтобы добраться до подбитых машин.
   Картазаев посмотрел в обе стороны проспекта, но заметил движение лишь в стороне Дворца, но это было очень далеко. У него возникло ничем не оправданное желание по быстрому перебежать через улицу, но он безжалостно подавил его. Старательно волоча ноги, поплелся через полотно. Затылок горел, словно его жег лазерный прицел. Какая ерунда! В случае обнаружения никто в него стрелять не будет. Просто забьют в живот ржавый лом.
   Он невесело улыбнулся, и в этот момент увидел первого "крота". Картазаев уже успел перебраться через улицу, а "крот" стоял у угла дома, мимо которого ему предстояло пройти. Это был мужчина примерно одного роста с Картазаевым, только чуть плотнее. Он стоял неподвижно, и кожа его была едва ли не серее располагавшихся рядом стен. В душу Картазаева закрался холодок. Зрелище было не для слабонервных.
   Стоило Картазаеву пройти мимо, как "крот" дернулся и пошел за ним, поотстав всего на несколько шагов. Полковник поймал себя на том, что незаметно для себя прибавляет шагу. Он попытался замедлить процесс, но организм не подчинился. Ноги ускорялись сами по себе. Надо было предпринять экстренные меры, иначе существовала опасность, что он сам себя выдаст с потрохами. Поравнявшись с очередным подъездом, Картазаев свернул в него.
   "Крот" словно на автопилоте свернул следом. Едва зараженный вошел в темный подъезд, как дверь захлопнулась, и на него сверху свалился Картазаев. Накинув "кроту" удавку на шею, он повалился вместе с ним на пол. "Крот" подергался, но у него не было никаких шансов. Захват у Картазаева был из разряда "мертвых", и он провел многие часы в спортзале, чтобы превратить его в такой. Если бы противник был жив, он бы продолжил свой путь, по-быстрому придушив его. А так пришлось идти нетрадиционным путем. Картазаев подтащил брыкающегося "крота" к подвалу, толкнул в темноту и закрыл дверь на защелку снаружи.
   Закрытый не кричал и вел себя тихо.
   Картазаев вышел на улицу, но не успел ничего предпринять, как шаги раздались со всех сторон одновременно. "Кроты" неуклонно приближались. Как его вычислили? Может быть, убитый им "крот" дал остальным сигнал?
   Глаза!
   Картазаев едва не хлопнул себя по лбу. Ведь "кроты" двигались с закрытыми глазами. Он остановился и зажмурился. Как по команде, шаги смолкли.
   "Кроты" оказались в явном недоумении, когда уже идентифицированная цель внезапно исчезла из виду. Картазаев постоял еще. Через некоторое время вновь раздались шаги. Но он был готов к этому и глаз не разомкнул.
   Шаги удалялись. "Кроты" потеряли к нему интерес. Все ли? Может быть, кто и остался, но чтобы удостовериться в этом, надо было открыть глаза. У Картазаева не было никакой уверенности, что в следующий раз они отпустят его так легко.
   Выждав еще несколько минут и убедившись, что его никто не преследует, Картазаев продолжил движение уже с закрытыми глазами.
   Идти было тяжело. Уже после десяти шагов вслепую создавалось ощущение, что впереди располагается стена, и в следующее мгновение он должен в нее уткнуться. Пару раз он довольно сильно упал, а один раз, наткнувшись на стоящего "крота", едва не бросился наутек. Один он знал, чего ему стоило остаться на месте, пока "крот" ощупывал его холодными руками.
   Однако после этого он стал чувствовать себя увереннее. Одной рукой касаясь стены, а другую вытянув вперед, он уже с довольно приличной скоростью двигался к заветной цели. Лишь в одном месте он на секунду приоткрыл глаза, чтобы сориентироваться, и тотчас был наказан. Один из "кротов" прыгнул прямо с крыши шестнадцатиэтажного дома и рухнул всего в паре метров от него. Весь изломанный, он протягивал к нему сведенные судорогой руки, пытаясь ухватить за одежду. Но стоило Картазаеву закрыть глаза, как "крот" сразу потерял его из виду и безжизненно затих.
  
   Он поблагодарил Бога за то, что сначала полез в тот броневик, что стоял у стены дома, и который в их маленькой экспедиции шел первым.
   Забравшись на корпус и заглянув вовнутрь, Картазаев увидел сквозь разорванное днище обугленный асфальт. Насколько он помнил, во время боя этот бронник достался "кротам" неповрежденным, то есть боекомплект сдетонировал позже. Но просто так снаряды не рвутся.
   Занятый этой мыслью, он двигался уже по направлению ко второй машине, не забыв, правда, как следует зажмурить глаза. Все- таки слепой из него получился никудышный, и он пребольно приложился о броню. Цепляясь за поручни, влез, открыл люк. Эта машина была подбита сразу, как только они попали в засаду, так что дыра в корпусе была вполне уместна, но молнией сверкнувшая догадка заставила его остановиться. Он вдруг понял, отчего взорвалась первая машина. Диверсанты Данюка знали, что, в конце концов, он вернется к машине, и установили растяжку. Только попался на нее не Картазаев, а уже один раз умерший "крот".
   Еще не зная, как он доберется до заветного тайника, Картазаев осторожно слезал с брони, когда сзади раздался голос:
   -А ты умен, полковник.
   Картазаев обернулся и увидел майора Короева. Он был в маске и непроницаемых очках. Очки, как все просто. И глаза не надо жмурить. Только, судя по всему, теперь это от него не зависит, и придется в любом случае произвести эту неприятную в данный момент процедуру.
   -Я чуял, что ты туда не полезешь, - самодовольно заявил майор. - Давно тебя здесь пасу. Давай слазь и без глупостей.
   Картазаев понял, что наоборот было бы глупостью слезать с брони, потому что любая высота удлиняет прыжок. Толкнувшись как следует, он всей массой обрушился на майора.
   И почувствовал себя так, словно врезался в еще один оказавшийся по соседству броневик, только размером поменьше. Он даже засомневался, что сможет сбить его с ног, но Короев все-таки повалился и они покатились по земле, мутузя друг друга. Он даже не разозлился, удивился, что Картазаев посмел предпринять против него, абсолютного чемпиона по всем видам драки, нечто подобное.
   Картазаев попытался сорвать с майора маску, но тот перехватил его руки и, прижав к туловищу, сдавил.
   Картазаев не мог даже вздохнуть, в голове набатом запульсировала кровь. Он физически почувствовал, как там лопаются сосуды, не выдерживая чудовищной нагрузки. Драться против великана не было никакой возможности. Картазаев пару раз саданул коленом, но единственно, чего добился, так это травмировал собственный мениск. Он почувствовал, что задыхается. Верзила додавливал его, как лягушку.
   Злость на собственное бессилие придала ему силы и решительности. Он изловчился и хотел укусить гада в лицо, но промахнулся и лишь сорвал с Короева очки. Потом попытался добраться до глаз. Это только в кино рукопашные бои красивы, а по жизни действительно приходится иногда буквально "вспахивать" лицо врага. Все методы хороши, чтобы выжить. Майор закричал в бешенстве и отшвырнул его от себя. Картазаев успел вздохнуть всего лишь раз, и в этот момент на него обрушились удары. Уже после первого он перестал что-либо различать перед собой, и все последующие удары воспринимал несколько отстраненно. Тьма перед глазами периодически вспыхивала, даже больно не было. Что-то трещало. Кажется, это были его ломающиеся кости.
   Картазаев был уже наполовину без сознания, когда внезапно все кончилось. Видеть он смог не сразу. Разбитые веки разбухли, и он смотрел на происходящее, словно сквозь амбразуры.
   На дороге ворочался огромный живой ком. Хоть слово "живой" было мало применимо по отношению к "кротам". Их было несколько десятков, и с каждой минутой становилось все больше. Они со всех сторон наваливались на Короева. Великан разил их беспощадно. Не проходило и секунды, чтобы из кучи не вылетал "крот" со сломанной шеей или спиной.
   Картазаев понял, что, когда он в отчаянии сорвал с Короева очки, то невольно демаскировал его перед "кротами", и они почуяли его. "Кротов" уже было больше сотни, и они буквально погребли Короева под собой. Он еще пару раз вскинулся, точно мамонт, возящийся среди мышей, и второй раз одна рука у него была оторвана по локоть.
   Потом весь ком вдруг двинулся по направлению к бронетранспортеру. Картазаев понял, что сейчас будет, и постарался отползти от заминированной машины подальше. Шевелящийся ком уже полз по броне по направлению к люку. Картазаев вскочил, чтобы бежать, и в это время уже практически мертвый Короев рухнул в люк. От последовавшего взрыва тяжелая машина подлетела в воздух на десять метров.
   Взрывная волна сшибла Картазаева с ног, погружая в спасительное беспамятство.
  
   Странный человек наблюдал за Вольдом с крыши шестнадцатиэтажного дома. На нем был блестящий плащ до пят. Остроконечная вязаная шапочка натянута до шеи. Рот и нос замотаны шерстяным платком. На глазах толстые очки. Человек смотрел вниз сквозь массивный морской бинокль. Некоторое время он обозревал место недавней бойни вблизи сожженной бронетехники. Грязный туман заливал дорогу словно помоями. Из дымки торчало лишь лицо Картазаева. Туман чуть заметно подрагивал от слабого дыхания. Полковник был жив.
   Человек повесил оптику на ремень, взял вместительный заплечный мешок, длинный посох и пошел по крыше в направлении лестницы. В одном месте на краю застыл "крот", и человек походя, столкнул его посохом вниз. В движениях его не было суеты. Он никуда не спешил. Спустившись, человек некоторое время постоял в дверях, словно сомневаясь, стоит ли идти, но потом закинул мешок на плечо и размеренно зашагал по направлению к броневикам.
   Подойдя к Картазаеву, человек посохом поправил маску, уже почти сползшую у него с лица. После чего привязал раненого к посоху и поволок получившуюся волокушу за собой. Спустя какое-то время он увидел, пустую каталку, обычно используемую торговцами для своих вместительных баулов, и перегрузил Картазаева туда. Силы ему явно не хватало, и он проделал операцию довольно грубо, попросту свалив раненого, словно неодушевленный груз. Тот громко застонал. Не обращая на стоны никакого внимания, человек покатил его дальше.
   Вскоре он достиг углового дома, где в крайнем подъезде на первом этаже одна из дверей была приперта тяжелым куском листовой стали. Человек отодвинул его, теперь приперев им входную дверь в подъезд, отпер металлическую дверь и втащил раненого вовнутрь. Не забыв запереть за собой дверь, он занес его в единственную комнату с одиноко стоящей кушеткой и разместил на ней. После чего тщательно обыскал, но труды оказались напрасны, и у Картазаева не обнаружилось даже носового платка. Неизвестный похлопал его по щекам, приводя в чувство.
   Сознание медленно возвращалось к Картазаеву. Он открыл глаза и увидел странную комнату, стены которой были оклеены фольгой, и не менее странного полностью закутанного в накидку человека. Увидев, что он очнулся, человек резко наклонился и сорвал с него маску.
   -Что ты наделал? Ты меня убил! - вскрикнул Картазаев.
   Неизвестный некоторое время молча поизучал его реакцию, потом тем же резким движением сорвал маску с себя. Затем последовали шапка и очки. Перед Картазаевым предстал подросток лет пятнадцати. Некоторое время они изучали друг друга.
   -Тебе нечего бояться, - сказал парень. - Окна и дверь герметичные, а на вентиляции установлены фильтры.
   Картазаев оглядел комнату, компьютер в углу, постеры на стене и спросил:
   -Ты что один здесь живешь? А где родители?
   -Я один.
   -Тебя как зовут?
   -Толя Раевский.
   -Учишься? Работаешь? В смысле до эпидемии.
   -Я был лучшим учеником 66-й школы. Мне за статьи в Интернете деньги платили,- он говорил несколько заторможено и немного в нос.
   Картазаев встречал такие симптомы разве что после действия сильных медицинских препаратов типа скополамин или аминазин.
   -И давно ты здесь?
   -Скоро месяц.
   -И все время один?
   -Сначала были папа и мама, но тогда еще я не успел поставить фильтры, и они умерли.
   -Извини. Чем же ты занимаешься?
   Толя пожал плечами:
   -Живу.
   -А фольга зачем?
   -От "кротов". Они тихие. Только ходят все время. И никогда не спят.
   Картазаев внимательно смотрел на парня, с тревогой обнаруживая признаки безумия.
   -Уходить тебе отсюда надо, - сказал он. - Поехали со мной на Кордон.
   -Мне все равно, - с полным равнодушием продолжил Раевский. - А что там?
   Картазаев как мог, ушел от ответа. Сказал только, что там лучше, чем здесь. Люди и все такое. Сам он рвался на Кордон не только из-за присутствия там людей. В свое время он вскрыл полы в избушке лесника и спрятал в схроне свой НЗ. Последнюю дозу витазина. Три было в броневиках, из которых суждено было использовать только одну. И самый последнюю представитель Верховного передал ему лично в руки. Теперь на этот зип была последняя надежда.
   Оставить парня в Вольде Картазаев тоже не мог. Одному Раевскому не выжить в городе мертвяков. Погибнет мальчишка неминуемо.
   -Сейчас подкрепимся и поедем, - продолжал Картазаев. - У тебя есть какая-нибудь еда? Два дня ничего не ел.
   -На кухне. Только в ванную не заходи. Там родители.
   Картазаев внутренне содрогнулся, но ничем не выказал своего волнения. Взяв какие-то консервы, он поспешило вернуться в комнату.
   -Свет давно погас? - спросил он у Толи.
   -Два дня назад.
   Получалось, что что-то произошло сразу же, как только они вошли в Вольд. Словно он был действительно живым и взбесился, не вытерпев чужого вмешательства.
   -Ты что-нибудь слышал странное?- Картазаев подумал, что он не совсем тактично задает вопрос, мало ли что странное можно услышать в Вольде, тут все странное.
   -Когда погас свет, было слышны взрывы. Далеко.
   Несладко пришлось морской пехоте, решил Картазаев. Будем надеяться, что они успели отойти и закрепиться на новом рубеже. Где же этот Кордон? Далеко ли они его отнесли? Он мысленно просчитал, где могут быть новые засады и ловушки. Странно, что из диверсантов он встретил лишь Короева. Где в таком случае скрываются Штиль и Поляков? Они определенно что-то задумали. И самое главное-где Дэн? Где затаился этот суперликвидатор? Он умеет затаиваться как никто другой. Буйвол не пацаном был, герой шести горячих точек, он Басманова брал за жабры, а Дэн его как катком переехал. Что-то тут не так. Выждать бы немного, заставить этих крутых парней задергаться и ошибиться, да времени нет. Пора было двигаться.

Глава 13

  
   Город пытались атаковать. Только безумцу могла придти в голову эта идея, но это было так. Особенно тяжелым разрушениям подвергся восточный квартал. Причем, если на окраине квартала еще можно было найти уцелевшие дома, то его центральную часть занимало выжженное пятно с холмами битого кирпича и бетона, из которых торчали почерневшие дула орудий и распустившиеся танковые гусеницы. В одной из куч словно хвост страуса виднелось хвостовое оперение фронтового штурмовика. Похоже, сначала он выпустил по дому ракеты, а потом сам не смог выйти из смертоносного пике.
   Картазаев вынужден был несколько раз возвращаться, потому что реквизированному "поршу" некуда было деться, и он каждый раз норовил зарыться носом в горы бетонной крошки. Пару раз машина забуксовала в плывунах, но Картазаеву, водителю со стажем в обоих мирах, удалось вырваться из засасывающего плена. Плывуны попадались часто. Что-то стало с грунтом, скорее всего, по неизвестной причине поднялись грунтовые воды. Фундаменты многих домов повело. Картазаеву довелось даже увидеть, как точеный двенадцатиэтажник ни с того ни с сего с треском сложился, словно костяшки домино.
   Наконец они выбрались на обводную дорогу и оставили город позади. Толя сидел рядом, завернувшись в свой бесформенный плащ. Из вещей он не взял с собой ничего. Парень нахохлился и мыслями был далеко не только от Вольда, но и от Земли в целом. Картазаев приехал слишком поздно и казнил себя за это. Он все время возвращался к Мике и Калерии. Не будет ли там похожая картина? Не опоздает ли он снова?
  
   Вольд Раевского не выпустил. Еще вблизи химзаводов парнишке стало худо. На лбу выступил холодный пот. Возникло тяжелое астматическое дыхание. Лицо выцвело прямо на глазах, приобретя цвет январского снега.
   -Что с тобой?- спросил Картазаев.
   -Меня давит изнутри, - ответил Раевский, с трудом преодолевая одышку. - Здесь, - он указал на грудь.
   -Потерпи, уже скоро приедем, там тебе помогут.
   Однако ему не было суждено сдержать свое обещание. Они проехали развилку с погостом и деревенькой, и уже завиднелась впереди знакомая транспортная развязка, когда тщедушное тело паренька сотрясла сильная судорога. На губах выступила пена. Раевский забился, едва не сорвав кресло с места. Картазаев вынужден был остановиться и вынести бедолагу наружу. С губ несчастного уже шла не пена, а кровь.
   -Мне надо вернуться, - прошептал он.
   -Я не могу сейчас повернуть назад. Тебе придется потерпеть.
   -Ты хочешь, чтобы я сдох?
   -Я не хочу, чтобы ты сдох, а еще я не хочу, чтобы кто-нибудь сдох вообще. Я сюда за тем и послан, чтобы сдохло как можно меньше людей.
   -Хорошо сказано. Только не говори о других людях-сдохли.
   -Извини. Ты первый начал. Чем я тебе могу помочь?
   -Оставь мне машину, я немного оклемаюсь и обратно поеду.
   -Куда это ты собрался?
   -К родителям. Хочу там умереть.
   -Ты думаешь, они бы это одобрили?
   -Теперь это не имеет никакого значения.
   -Ошибаешься. Это всегда имеет значение,- Картазаев огляделся вкруговую, ища машину, зря старался. - Ладно, будь по-твоему. Машину я тебе дам. Только не для того, чтобы ты в ней загибался. Возвращайся и жди меня. Я за тобой вернусь.
   -Правда? - спросил Раевский, он даже на миг взбодрился, глаза неожиданно сверкнули. - Ты вернешься, обещаешь?
   -Сказано, вернусь. Только не трогай сразу, отдохни. И не гони, а то в кювет вылетишь.
   Дальше он пошел пешком. Сразу напомнила о себе простреленная нога. Он вынужден был ее подволакивать, шаг сделался тяжел. Хоть ботинки теперь у него имелись на обеих ногах, через час немилосердно разболелись пятки. Каждая имела несколько благоприобретенных в разное время травм, теперь все они ныли на разные ноты. Со временем правда боль притупилась. Создалось ощущение, что к подошвам привязали по куску наждака, не больно, но и приятного мало.
   На первый взгляд развилка казалась рядом, рукой подать, но добирался он до нее больше двух часов. Сразу стало ясно, что произошла катастрофа. Шоссе на протяжении сотни метров перестало существовать. Остались только воронки в выжженных проплешинах. Сброшенный с эстакады выстрелом прямой наводкой, автобус, вернее, его обгоревший остов оказался не под мостом, а отлетел метров на пятьдесят. Сбивший его танк пострадал не меньше. Распустив гусеницы по всей длине, ему еще удалось съехать с обочины, но тут его везению пришел конец. Оторванную башню отнесло далеко в лес. Кругом просматривались многочисленные следы пожарищ. Повсюду лежали трупы десантников и "кротов". Последние оказались неплохо экипированы: автоматическое оружие, включая крупнокалиберное, гранатометы, огнеметы. Кругом валялись гильзы и использованные выстрелы из всех видов вооружения. В одном месте на кусте повис использованный презерватив. Картазаев допускал, что дурачившие солдаты подвесили его раньше заварушки. Теперь возможно хозяин, его использовавший не по назначению, лежал со свернутой шеей неподалеку.
   Прав был Мошонкин, подумал Картазаев, зло вышагивая мимо бывшего Кордона. Тысячу раз был прав. Жизнь слишком коротка, чтобы заставлять забывать о любви даже во время войны. Танцы-шманцы-обжиманцы должны быть всегда. А то, что же получается? Бегать с перекошенной харей и задроченным автоматом ты можешь всегда, а прижать к себе пахнущую яблоками и свежей росой девушку ты, оказывается, права не имеешь.
   По пути через еловник Картазаев вооружился. Прихватил пистолет у офицерика. Автомат брать не стал. Тяжелый, а толку нет. Если "кроты" обложат, тут уж автомат не выручит. Иголки все также хрустели под ногами, но казалось, прошла целая бездна времени, как он покинул это место.
   Вскоре он подошел к домику лесника. Некоторое время постоял, прислушиваясь, что казалось совершенно излишним. Вокруг была такая тишина. Надо было постоять еще, повникать в ситуацию, может быть, что-то припомнить, но за время, проведенное в Вольде, он как-то подрастерял свои навыки, незаменимые в обычном не выморочном мире. И он пошел.
   В избе было прибрано, что тоже должно было его насторожить, но не насторожило. Всегда прохладно относившийся к уборке, он не знал, за какое время должна была собраться новая пыль. Первым делом он поднялся на второй этаж к себе в комнату и взял пистолет. Это тоже сыграло в дальнейшем свою роковую роль. Вооружившись, он спустился на первый этаж и прошел под лестницу. Раскидал наваленные дрова и вскрыл пол. Аккуратно укрытый тряпицей серебристо блестящий чемодан стоял на месте. Картазаев вынул его бережно, словно атомный заряд, который там находился, мог сдетонировать сам по себе. В настоящий момент у него не было более дорогой вещи на свете. Поэтому когда сзади раздался шорох, он выстрелил на шум, не задумываясь.
   И увидел оседающего на пол Мошонкина, которого из последних сил старалась удержать Маша. Но это ей не удалось, и парень рухнул как подкошенный. Из своего стреляного-пристреляного пистолета Картазаев не промахивался никогда. Уж лучше бы он промахнулся!
  
   "Кроты" пошли на приступ ночью. Неизвестно, как им удалось обвести вокруг пальца разведку. Хотя, конечно известно. Одни мертвяки кругом, солдат спит, служба идет, раслабуха, вот они и расслабились. "Кроты" двигались ночами и группировались в близлежащих лесах. Выждав момент, когда группа Картазаева отбыла в Вольд, они в следующую же ночь пошли на штурм.
   Маша проснулась от далекого рева тысяч глоток. Прогремело несколько залпов, но организованная стрельба быстро прекратилась и перетекла в фазу отдельных выстрелов. Против ожиданий бой не остановился на Кордоне, а стал энергично приближаться. Вой стал громче. Как выяснилось впоследствии, нападавшие скрытно подползли вплотную и сожгли танки из гранатометов, после чего стали добивать мечущуюся в панике пехоту. Лощекину удалось поднять в атаку 42-й воздушно-десантный полк, однако в лесу в условиях ограниченной видимости полк сразу напоролся на целые полчища "кротов". Огневое столкновение оказалось кратким, и сразу перешло в рукопашную. Десантники клали "кротов" сотнями, но те брали навалом, сплошной катящейся лавиной, заваливая десантником своими телами. Десантники, не привыкшие сдаваться, держались до последнего солдата. Выживших не было.
   Покончив с последним препятствием, "кроты" вырвались на оперативный простор и устремились вглубь Кордона. У нападавших сразу обнаружился четкий план действий и строгая роспись ролей. Лавина "кротов" разделилась на две части. Одна двинула к штабу, другая - вдоль шоссе, по пути сметая все живое.
   Маша торопливо одевалась, когда по оконцам палатки забегали всполохи от загоревшегося в разных местах леса. Огонь был ярко-алый, и в его зловещем свете в объятом пламенем лесу метались обезумевшие от ужаса люди.
   Опомнившись от первого шока, Маша кинулась в медчасть, где вместе с остальными прибывшими врачами и сестрами стала готовиться к приему раненых. Они еще не представляли всех масштабов катастрофы. Прибывшие второпях мужчины были в спортивных брюках и майках, женщины в халатах, накинутых поверх ночных сорочек. Вой и крики тем временем приближались. Казалось, к дрожащим от неизвестности и ночного холода людям движется стадо голодных безжалостных волков.
   Внезапно полог палатки, едва не оторвавшись, откинулся в сторону. В палатку вихрем ворвался Мошонкин. Растрепанный, в крови, в изорванном комбинезоне и босой. В руках дымящийся автомат, куда десантник пытался вставить запасной магазин, не замечая, что пытается это проделать не той стороной.
   -Вы чего здесь сидите? Бегите отсюда! Скоро они будут здесь! - крикнул он.
   -Прекратить панику, боец! - прикрикнул главврач, седой степенный мужчина. - Где ваше место согласно штатного расписания? Ступайте туда, иначе я буду вынужден вас арестовать!
   Мошонкин лишь махнул на него рукой.
   -Маша! Зоя! - крикнул он. - Собирайтесь! Я за вами!
   -Отставить! - крикнул главврач, и девушки испуганно замерли. - Вы арестованы как дезертир! Взять его!
   Мошонкину повезло, что выполнять команду было некому. В палатке было восемь баб и всего два парня, да и то врачи, понятия не имевшие о боевой подготовке. Десантник отпихнул их обоих, схватил женщин за руки и потянул за собой, но в последний момент главврачу удалось вцепиться и оставить Зою.
   -Ну и ладно, крысы бегут с корабля, - брезгливо сказал главврач. - Трус!
   Он приказал окружению готовить операционную.
   -Сейчас раненых повезут, - сказал он, но вместо раненых в палатку вошли "кроты".
   -Куда вы лезете, здесь стерильно! - бросился навстречу один их молодых врачей, но "кроты" повалили его на пол и стали беспощадно забивать.
   Женщины попытались остановить избиение, но их грубо отшвырнули. Один из "кротов" большой и старый, указал на Зою и вожделенно проговорил:
   -Большие сиськи.
   Главврач выступил вперед и сказал, стараясь перекричать мокрое чавканье, в которое уже перешли удары по лежащему и, судя по всему, мертвому врачу:
   -У нас есть наркотики, заберите их. Мы отдадим все, только женщин не трогайте.
   -Большие сиськи, - упрямо повторил старик.
   Трое или четверо "кротов" услужливо бросились вперед, и, оттолкнув главврача, схватили Зою. Разорвав на ней одежду спереди, они поднесли ее к старику, который видно был здесь главным. Остальные женщины с визгом бросились к окнам, но стоило им откинуть полог, как они в ужасе шарахнулись назад. Вплотную к окнам стояли тысячи "кротов". Старик с вожделение потрогал груди женщины, удовлетворенно кивнул. "Кроты" понесли вырывающую и кричащую женщину на операционный стол. Старик обнял женщину за голову и прокаркал:
   -Все будет хорошо, дорогуша.
   "Кроты" помоложе уже стаскивали с жертвы остатки одежды и без остановки начали насиловать. Остальных женщин хватали и тоже валили на пол. Вскоре везде была одна и та же картина: один "крот" на женщине, остальные в очереди. Последнего мужчину- медика оторвали от главврача и выволокли наружу, где он был встречен многотысячным ревом. Потом раздался шум одновременно заведенных двух броневиков, после чего страшный человеческий крик и не менее жуткий треск.
   На Зое с калейдоскопической быстротой менялись насильники. Разомлевший старик, продолжавший с умильным выражением обнимать и целовать лицо жертвы, корчившейся в муках, покрывая ее старческой слюной, сказал, обращаясь к главврачу:
   -Видишь, как ей хорошо? Хочешь ее? Нет? Ну, тогда я вас не задерживаю.
   Главврач послушно дал себя увести и с полным безразличием наблюдал, как его ноги привязывают вязкими от свежей крови тросами к двум бронетранспортерам, стоящим корма к корме. Машины начали медленно разъезжаться.
  
   Мошонкин с Машей чудом не столкнулись с головным отрядов "кротов". Во всеобщем гвалте Мошонкину удалось расслышать топот многих ног за ближайшим поворотом и утянуть девушку под прикрытие близстоящей сосны. "Кроты" шли в колонну по одному и, казалось, им не будет конца. Едва дождавшись короткого затишья, Мошонкин потащил девушку дальше в ночной лес.
   В первую ночь они ночевали в лесу на дереве. В курс обучения, наскоро пройденный Мошонкиным, входили трехдневные тренировки на выживание. Теперь эти знания, поначалу казавшиеся Мошонкину совершенно бесполезными, пригодились. Он нашел дерево с вилообразным стволом и натащил туда веток потолще. Получился неплохой настил.
   Мошонкин полез первым, потом помог забраться Маше. Когда ложились, выяснилась еще одна пикантная подробность, которая никак не давала Мошонкину уснуть. На женщине не было трусиков, только белый медсестринский халат, который все время сползал на спину, открывая выпуклую упругую попку. Мошонкин отодвигался, она придвигалась, и так продолжалось до тех пор, пока он едва не загремел вниз.
   -Заканчивай свои детские штучки, - даже возмутилась она. - Воспаление легких схватить хочешь? Давай прижимайся, потом, как спина замерзнет, повернемся!
   Он послушно придвинулся, ткнувшись в нее своей эрекцией.
   -Что у тебя там? Саперная лопатка? - даже возмутилась она, а, поняв, смутилась. - Извини.
   -Ничего, - выдавил он.
   Потом, когда пришло время первый раз развернуться, выяснилось, что ему к этому времени так и не удалось заснуть. Солдатская ширинка, кто служил, знает, имеет большие расстояния между пуговицами. Маша неожиданно ловко просунула руку между ними и всей пятерней обхватила его напрягшееся достояние.
   -Помочь? - спросила она. - Как врач говорю, твое героическое долготерпение вредно. К тому же ты рискуешь не выспаться.
   Владимир Петрович поможет потом, подумал Мошонкин. Да и совестно было. Что он пацан? И он отказался. Они думали, что все самые страшные приключения позади и рассеются вместе с новым днем. Но наступил новый день, взошло солнце, а оказалось, что все самое страшное только начиналось.
  
   Первым делом на следующее утро Мошонкин отыскал брюки для Маши. С большими предосторожностями он вернулся к медчасти. "Кроты" ушли, оставив после себя мертвую пустыню. Мошонкин забрался в каптерку и основательно затарился. Взял галифе и телогрейку для Маши, ботинки для себя, кое-что из еды: консервы, галеты, чай и сахар.
   -А рубашки не было? - спросила Маша.
   -Халат в штаны заправишь.
   Наскоро подкрепившись, стали думать, что делать дальше.
   -Я буду ждать Владимира Петровича, - заявила Маша и наотрез отказалась уходить.
   Бросить полковника у Мошонкина самого душа не лежала. Разрешив первый вопрос, перешли ко второму, где им остановиться. На дереве долго не проживешь.
   -А что думать, в лесничей остановимся, - сказал Мошонкин. - У меня там и продукты имеются. Сейчас на разведку сбегаю и тронемся.
   -Я с тобой! - напросилась Маша. - Я одна не останусь. Жутко здесь. Лес мертвый.
   -Как хочешь, - пожал плечами десантник.
   Домик оказался разгромлен. Выбиты все стекла, кроме единственного окошка на втором этаже. Изрешеченная пулями тарелка спутниковой связи валялась на земле. Факс и компьютер были вынесены во двор, разломаны и сожжены. Внутри все было перевернуто вверх дном. Посуда расколочена вдребезги, постельное белье разорвано и сброшено на пол.
   Мошонкин разделся до пояса, закатал брюки и приступил к уборке. До обеда он мыл, скоблил и сколачивал разломанную мебель.
   -Ну, счастлива та девка, что за тебя замуж пойдет! - заметила Маша.
   Сама она занялась готовкой на керосинке, которую Мошонкин достал из только ему известного запасника. Поев каши с консервами, Мошонкин двинулся на разведку, строго настрого наказав девушке закрыть дверь на засов и никому не открывать.
   Штаб Кордона перестал существовать. Все палатки сожжены, сбитый при попытке взлететь вертолет лежал лопастями книзу в сгоревшем и слабо дымящемся сосняке. Оторвавшийся хвостовой винт, словно бритвой, срезал три мачтовые сосны и торчал в четвертой. Среди погибших не обнаружилось ни одного генерала.
   -Успели сбежать, - подумал Мошонкин.
   На шоссе открылась картина панического бегства. По обочинам валялись на боку подбитые и брошенные бронетранспортеры и грузовики. Везде только трупы. Мошонкин глянул в бинокль вдоль шоссе, но везде было одно и то же. Полная неподвижность. Гарь. Похоже, "кроты" все ушли. Но куда? И самое главное-как далеко отодвинулся Кордон? Мошонкин понимал, что долго им тут не просидеть. В конце концов, их обнаружат. Да и продукты не бесконечны. Надо было идти к Кордону. Но в таком случае существовала опасность, что их расстреляют свои.
   -Ничего, вернется Владимир Петрович, он разберется, - подумал Мошонкин.
  
   Василий Пащук пришел ночью.
   Маша раздевалась, когда почувствовала чей-то пронизывающий взгляд. Оглянувшись, она увидела светящееся в темноте белое лицо. Вскрикнув от неожиданности, она кинулась к Мошонкину. Тот сам уже бежал навстречу.
   -Что случилось? - обеспокоено спросил он.
   -Там кто-то за окном стоит! - прошептала она.
   Мошонкин передернул затвор и пошел впереди. За окном было пусто.
   -Он там стоял, - показала девушка.
   -Не мог он там стоять, это же второй этаж, - возразил Мошонкин, тщетно вглядываясь в чернильную темноту. - Наверное, показалось.
   -Он был там! Был! Мне страшно.
   -Не бойся. Сейчас пойду, ставни закрою.
   -Не выходи! Не оставляй меня одну! - она вцепилась в него.
   Мошонкин отнекивался изо всех сил. Не мог он с чужой бабой в одной комнате спать. Внезапно раздался сильный удар в окно, и к стеклу прилипло мучнисто-белое лицо. Мошонкин вскинул автомат, но тут же его опустил, узнавая тезку:
   -Васька, ты? - спросил.
   -Здорово, братишка, - сипло поприветствовало существо за окном. - Плохо ты привечаешь гостей. Оружием грозишься. Я ведь земляк тебе.
   -Тамбовский волк тебе земляк! - воскликнула Маша. - Не слушай его. Он зараженный.
   -Замолчи, шалава! - цыкнул на нее Пащук. - Пригласил бы что ли зайти, братишка.
   -Он тебе зубы заговаривает, Вася, - продолжала Маша. - Он убьет тебя, потому что сам уже мертвый.
   -Скажешь тоже! - оскалился Пащук. - Пригласи меня в дом, ты увидишь, какой я мертвый. У меня кое-что есть для тебя, красотка, и довольно изрядных размеров, - он просительно поскреб по стеклу пальцами. - Пустите же, будьте людьми.
   Но они уже замерли, пораженные открывшимся зрелищем. Пальцы оборотня густо заросли волосом и были увенчаны длинными когтями. Стоило Мошонкину вскинуть автомат, как Пащук метнулся прочь от окна.
   -Какие вы люди, вы звери, - недовольно произнес оборотень и плавно ушел вниз.
   Тотчас на первом этаже громко хлопнула дверь.
   -Я же ее запирал! - воскликнул Мошонкин.
   Он кинулся вниз, девушка неотлучно последовала за ним. На них дохнуло смертельным холодом. Стены были в инее. Оборотень сидел на кухне и харчился. При этом он вскрывал консервные банки острым когтем, его же используя вместо вилки. Мошонкин не решился стрелять в спину, а оборотень не торопился повернуться. Он опорожнил все банки, а последнюю проглотил целиком. Она застряла у него в горле и рельефно выделялась. Не обращая внимания на такие пустяки, Пащук обернулся и сказал:
   -Ну и дрянь эти консервы. Давай, веди сюда бабу. Отдеру ее и уйду.
   Маша в ужасе вцепилась в десантника.
   -А не отдашь, я тебя съем, - кровожадно продолжил оборотень. - А бабу потом все равно отдеру.
   Мошонкин выстрелил. На теле монстра, покрытом густой шерстью, появилось дымящееся отверстие. Раненый оборотень открыл пасть с тонкими и острыми, словно гвозди зубами и издал пронзительный визг.
   -Уходи, Маша! Я прикрою! - крикнул десантник, вытесняя ее из кухни.
   Оборотень наступал. Мошонкин стрелял не переставая. Монстр был весь в дырах, но на его состоянии это отражалось мало, и все новые попадания лишь замедляли его ход, не причиняя хоть сколько - нибудь значительного урона. Когда кончились патроны, все на миг остановились. Оборотень плотоядно облизнулся на замершую Машу и проревел:
   -Хорошая девка, гладкая. Прямо как твоя Зоя. Все просила отпустить. Я съел ее ладони.
   Десантник с удесятеренной силой набросился на него и стал колотить автоматом. Монстру почти удалось выбить оружие, но приклад не выдержал и раскололся. На конце образовалась длинная острая щепа, от которой оборотень шарахнулся как от огня.
   -Он боится дерева! - крикнул десантник. - Сейчас я тебя на кол-то насажу!
   Оборотень взревел и бросился на него, раскинув когтистые лапы. Мошонкин выставил автомат, и монстр буквально нанизался на острие. Он безуспешно дернулся, чем только ухудшил свое положение, так как острие вошло глубже. Оборотень истошно визжал. Мошонкин поднатужился и приподнял его над полом. Пащук сполз вниз под собственным весом, и конец острия вылез у него под лопатками. Визг его достиг такой частоты, что лопнула лампочка.
   -Маша, дай топор! - крикнул Мошонкин.
   -Что ты собираешься делать?
   -Сунь топор мне за ремень, - велел десантник, сам он не мог опустить руки, повисший на колу оборотень делал отчаянные попытки дотянуться до него лапами. - Не ходи за мной, тебе не надо этого видеть. Он не должен вернуться.
   Мошонкин выволок оборотня за дверь и пропал в темноте. Вернулся он через довольно длительное время, перепачканный землей. Попросил у Маши спирта.
   -Похоронил, значит, Ваську, - проговорил он и заплакал.
   Он еще долго грозил Вольду, произнося самые страшные ругательства, какие знал. Девушка не прерывала его. Когда десантник утомленно замолк, повела укладывать его спать. Теперь он уже не обращал внимания на то, что рядом молодая обнаженная женщина. Ему вообще было не до чего. Маша гладила его по поседевшим коротким вихрам. Ей было так страшно, что разум уже перестал воспринимать реальность. Это было как кошмарный сон. Так они и забылись вдвоем-потерянные во времени и пространстве. Существующие везде и нигде.
  

Глава 14.

   Мошонкин умирал. Пуля прошила ему легкое, и теперь он захлебывался кровью. Картазаев заворочал отяжелевшее тело под протестующие крики Маши. Не слушая их, положил раненого на простреленный бок. Напор крови на здоровое легкое ослаб, и у раненого наступило временное улучшение.
   -Убийца! - гневно воскликнула девушка.
   -Я сам виноват. Владимир Петрович говорил, чтобы я, не предупредивши, не подходил,- прошептал Мошонкин. - Мы так вас ждали, товарищ полковник. Вы теперь нас спасете, да?
   Маша со слезами на глазах отвернулась.
   -Конечно, спасу,- Картазаев сам удивился своему твердо прозвучавшему голосу. - Маша, можно тебя на минутку?
   Они вышли на крыльцо.
   -Нужна срочная операция. Где находится стационарный госпиталь? Его Костров должен был организовать.
   -Ты моральный урод, ты сам не понимаешь, какой ты урод. Он умирает! Понимаешь?
   -Можешь говорить, что хочешь, но я его все равно вытащу. Так, где находится госпиталь?
   Маша перестала кричать, прижалась к нему и спросила:
   -Ты действительно его спасешь?
   Госпиталь находился по другую сторону водохранилища, и для того чтобы попасть туда, надо было переехать через ГЭС.
   -Мы так ждали тебя, - продолжала бормотать Маша. - Я знала, что ты приедешь за мной. Я тебя любить буду. Ты только не бросай меня. Ты весь такой неустроенный, я тебя сразу приметила. Если тебе жить негде, переедем ко мне. У меня комната есть.
   Картазаев соглашался со всем. И с тем, что не бросит, и с тем, что поможет. Конечно, поможем, подумал Картазаев. При условии, что успеем доехать до госпиталя, и там окажутся врачи. Он велел девушке забрать его багаж, а так же найти и надеть фильтры на себя и на раненого.
   Картазаев нес парня на руках до дороги, и его охватила тоска. Мертвый лес равнодушно затих, и всему миру было глубоко безразлично, что кто-то там еще умрет. Вон их сколько умерло. Одним больше, одним меньше. Больше всего Картазаева бесило то, что он такой геройский вообще-то мужик, кавалер скольких там орденов, имеющий благодарности от самых высших должностных лиц государства, не может совершить сущего пустяка-спасти простого деревенского парнишку. На фига тогда все его регалии, если он не может совершить маленького такого необходимого в данный момент чуда?
   Он понес раненого к штрафной стоянке. Задержанные во время существования Кордона машины по инструкции должны были находиться на ней. Ему повезло, среди них попалась одна скоростная иномарка "Альфа-Ромео", и именно ей суждено было уцелеть во время ночной свалки.
   -Ты парень в рубашке родился, - пробормотал Картазаев, осторожно сгружая раненого на заднее сиденье.
   Когда тронулись, выяснилась еще одна неприятность. "Тормоза неисправны", - предупредил компьютер по-английски.
   -Что он сказал? - спросила Маша.
   -Желает нам приятного пути,- легко соврал Картазаев.
   Он вдавил газ и не отпускал всю дорогу. "Альфа" понеслась, едва успевая уворачиваться от брошенных авто, сожженных танков и БТР, подскакивая на стреляных гильзах и снарядах, на неубранных телах.
   Вокруг не просматривалось никакого движения. Не было видно ни "кротов", ни живых людей. Они беспрепятственно доехали до ГЭС. Уровень воды катастрофически поднялся, и волны лизали уже верхнюю часть плотины, иногда захлестывая дорогу. Из-под колес фонтаном ударили брызги. На берегу они сразу увидели указатель: "До госпиталя 5 километров". Неужели успели, подумал Картазаев.
  
   Госпиталь был почти целый. Внешне. Нетронутые палатки стояли рядами, но внутри было все разгромлено. У одной из центральных палаток застыл "шевроле-блейзер" Кострова. Вид машины был страшен. Короста застывшей грязи покрывала ее от колес до самой крыши. В кабине грязи было не меньше. Лежали охапки высохшей травы, какие-то ветки. Картазаев с напряжением посмотрел на палатку, бывшую, по всей видимости, штабом. Он знал, никакая сила не заставит его войти туда.
   Мошонкин бредил.
   -Зоя, да не бойся ты меня, - бормотал он. - Это же я. Я сейчас к тебе приду.
   Картазаев вопросительно глянул на Машу.
   -Зоя погибла, - сказала она, едва сдерживая слезы.
   Под ее сдавленный плач Картазаев начал разбортовывать зип ОПУ. Чемодан сверху покрывал толстый слой резины, он избавился от него, попросту срезав ножом. Далее шел жесткий корпус из взрывозащитной брони. Картазаев запитал дисплей, на котором зажглись слова: "Вы действительно хотите открыть зип вне зоны Вольда? Подтвердите свое решение паролем". Картазаев набрал подтверждение. Броня с легким вздохом сожаления раскрылась. Аптечка имела дополнительную защиту. Опять включился дисплей, вопрошая: "Вы входите в зону материального обеспечения операции ОПУ категории А.Введите логин и пароль!" Картазаев ввел. Не жалко.
   Маша с надеждой и одновременно с все возрастающим беспокойством следила за ним.
   -Ты все правильно делаешь? - спросила она, указывая на тревожно забившуюся красную лампу.
   Картазаев лишь кивнул и вскрыл оболочку аптечки. Внутри, тщательно упакованный в защитный слой, лежал инъектор. Надпись предупреждала: "Вы держите в руках последнюю дозу витазина! ОПУ препаратом больше не располагает! Тщательно проанализируйте ход операции перед принятием решения!"
   После укола Мошонкин замер, Картазаеву даже почудилось, что он умер, но парень просто спал. Не впал в забытье, а именно спал. Щеки порозовели, дыхание успокоилось.
   -Это чудо! Ты волшебник! - Маша бросилась ему в объятия и разрыдалась. - У нас все хорошо?
   Картазаев успокаивающе погладил ее по плечу, приговаривая:
   -Конечно, хорошо. Парня спасли, как я и обещал.
   -Давай уедем отсюда скорее.
   -Разумеется, уедем. Только сначала мне надо съездить в одно место. Дело, в общем-то, ерундовое. Зато потом мы все время будем вместе. Ты будешь заботиться обо мне, я тебя буду любить.
   -Обещай, что ты вернешься, - потребовала она.
   -Я вернусь,- успокоил он, стараясь не глядеть на отброшенный наземь пустой и ненужный шприц. - Маша, я тебя попрошу об одном одолжении. Когда все закончится, позаботься, пожалуйста, об одном парне. Его фамилия Раевский. Адрес тебе я дам. У него никого не осталось.
   -Что значит, когда все закончится? Ты же обещал вернуться!
   -Я могу задержаться,- сказал Картазаев, чудесно зная, что на этот раз, пожалуй, задержка может оказаться слишком долгой, дольше, чем жизнь.
  
   Уровень воды поднялся еще больше. Плотину залило полностью. Вода перетекала через дамбу и стекала вниз. Если с одной стороны плотина трещала от бушующего океана черной воды, то по другую водохранилище оголилось до самого дна. В холмах жирного ила мелькнула пара застарелых утопленников. Заглядевшись на открывшуюся высоту-метров сто, не меньше - Картазаев едва не сверзился вниз. "Альфа" влетела в воду, и ее опасно повело к краю. Картазаев нажал на тормоза, с тем же успехом он мог тормозить, высунув ногу. Компьютер ласковым женским голосом сказал по-английски: "Тормоза отключены вследствие разбалансировки. Сэр, вам необходимо посетить станцию техобслуживания. Гуд бай!"
   -Какое к черту гуд бай?- заскрипел зубами Картазаев, выворачивая и едва не отрывая руль.
   "Альфу" протащило еще и ударило боком об ажурные перильца, те не замедлили опасно выгнуться наружу. Картазаев уже открыл дверцу, чтобы вывалиться из машины, но "Альфа" удержалась, и он передумал. Заведя заглохший мотор, оставшуюся часть плотины он проехал шагом. Лишь вырвавшись на берег, дал полный газ. Удалившись уже порядочно, остановился и достал карту, реквизированную при штабе.
   Желая определиться со своим местоположением, он крутил карту с разных сторон, пока до него не дошла одна неприятная вещь. То место, где он оставил Машу с Мошонкиным, находилось на пару десятков метров ниже уровня водохранилища. По всем расчетам выходило, что спустя всего пару часов, оно должно было уйти на дно. Скрипнув зубами, Картазаев отбросил карту, развернулся и помчался назад.
   На этот раз ему повезло меньше.
   Вода залила дамбу полностью. Рукотворная река широким потоком хлестала поверху, чтобы в кипящих барашках оборваться на краю и устремиться вниз. Рев Картазаев услышал далеко от плотины.
   Решив проскочить с ходу, он вдавил педаль газа и влетел на дамбу с разгона. Какое-то время он тешил себя иллюзией, что фокус удастся, и он проскочит на шару.
   Но даже не на середине, в первой трети пути машина попросту всплыла, и поток поволок ее к краю, навстречу ревущему водопаду.
   Картазаеву пришлось-таки спрыгнуть. Его не замедлило потащить вслед за машиной, но он вцепился в торчащую из-под воды арматуру. Наблюдая, как иномарка, сбив хлипкое ограждение, летит вниз, он проговорил: "Гуд бай!" Машина стремительно преодолела гигантскую высоту и полностью зарылась в ил. Когда взорвался бензобак, грязь в том месте закипела.
   Картазаев быстро отыскал вход внутрь дамбы, удивляясь тому, что вокруг не видно трупов. Снаружи их смыло, но внутри? Не могли морпехи отдать рубеж без сопротивления. Когда он достиг генераторного зала, то понял причину отсутствия трупов. Из шестнадцати турбин, целой была только одна. На всех остальных жутко изломанные лопасти были все в крови. "Кроты" в плен не брали, а всех раненых побросали во вращающиеся турбины.
   Картазаев запустил единственно уцелевшую турбину, а излишки воды пустил через аварийный сброс. Когда он выбрался наружу, дорога через плотину уже очистилась от воды, и уровень воды продолжал понижаться. Он зябко поднял воротник куртки и направился к городу.
  
   Недалеко от заброшенного поста ГАИ при въезде на ГЭС он нашел машину и дальше поехал. Мертвый город встретил его равнодушно. Сам он тоже воспринял бредущих "кротов" как данность.
   Когда он подъезжал к кинотеатру, то поразился его сходству со склепом. Мощный, тяжелый на вид и мрачный.
   Когда он, оставив машину, поднимался по лестнице, ноги его словно весили пуды. Они не хотели умирать. Они желали бродить по белу свету, закидываться на спинку кресла, омываться гелем для душа, тереться о женские гладкие ноги.
   Кто бы их спросил!
   В зрительном зале он собирал барахло, рассыпанное в первый раз. Нашлось только гранаты, остальное "кроты" подобрали, а гранаты приняли за бесполезные железки. Собрав все, он вздохнул. Момент настал. Все это время он обманывал себя, даже оружие собирал тщательно и медленно. Теперь лимит пауз был исчерпан.
   Умирать было легко. Картазаев не стал забираться в свое убежище, теперь это было совершенно излишне. Не было нужды заботиться о теле, в которое не суждено было возвратиться. Опустившись в кресло в первом ряду, он снял маску и глубоко вздохнул. Не успев почувствовать запаха тлена, стал погружаться в волшебный сон. Стены кинотеатра исчезли, вокруг заиграли всполохами северные сияния. Картазаев летел. На душе было легко и чисто. Потоки светящегося воздуха омывали его, вызывая неземное блаженство. "Ну что, ребята, я вернулся", - подумал он.
  
   Очнулся он в районе Больших Ям. Рядом возвышались фальшивые фасады недостроенных домов. Картазаев лежал на холодной земле и поспешил подняться, только простуды ему не хватало.
   Картазаев выбрался на дорогу и сразу увидел машину, на которой приехал в первый раз. Теперь он сам хорошо знал дорогу, и скоро достиг Крысиного района.
   Опасения увидеть расплодившихся и свободно разгуливающих крысоловов не подтвердилось. Никого не было. Ни крыс, ни людей.
   Но успокоения это не принесло. Наоборот, он почувствовал тотальную угрозу этих мест.
   Проезжая мимо "Утопленника", Картазаев снизил скорость, тщась рассмотреть уцелевших. Он вглядывался в подвал и наставленные рядом бачки и чуть не прозевал опасность сверху.
   С шумом распахнулись окна, ссыпая наземь битое стекло. Сразу в нескольких местах визгливо отметились хохотуны. Кто-то большой и черный, гораздо больше человеческого роста, спрыгнул с третьего этажа и стремительно погнался за машиной. Картазаев выбрался на проспект и дал полный газ. Черный отстал.
   Дворец вдали сверкал полной иллюминацией. Монахи словно издевались над ним. Картазаев лишь усмехнулся, потому что монахи не догадывались о его чрезвычайно важном открытии. Дело в том, что теперь он знал почти наверняка о том, где находится сердце Вольда.
   И оно было совсем не во Дворце!
   Его сразу заинтересовали слова Мики о том, что монахи особенно тщательно стерегут атомные могильники на Зяби. Поначалу его удивило, что монахи использовали Зябь вместо своеобразного чистилища, вбрасывая туда всех, кого не попадя, и его в том числе. Потом он понял, что в первый раз те ничем не рисковали, потому что были уверены, что Картазаев двинется к Дворцу. Иное дело, сейчас, когда их уловка раскрыта. Картазаев загадал, что если его выкинут вне Зяби, это станет косвенным доказательством того, что сердце находится в одном из атомных могильников.
   Картазаев скрипнул зубами, когда думал о том, насколько близок он был к цели, даже не подозревая об этом. Ему совсем необязательно было выбираться из Зяби и с немыслимыми трудностями пересекать город.
   Карга пряталась в одном из ядерных могильников!
  
   Погибли Брунгильда Оберхаузен, Свин и еще куча народа, во Дворце взорвали нейтронную бомбу, а в "Дохляке" ничего не изменилось. Все также двери нараспашку, и все также гремит разухабистая музыка. Впрочем, именно эта гостеприимно распахнутая дверь и смутила Картазаева. Еще когда Санта назначил ему встречу в "Дохляке", Картазаев решил быть особенно осторожен. Вполне возможно, Санта был агентом Вольда, а встреча в баре могла стать очередной ловушкой. Везде одни ловушки.
   Остановившись на безопасном расстоянии, Картазаев оглядел подступы к бару. В заведение зашло человек пять. Один вышел. Он был в изрядном подпитии и при попытке облегчиться упал с расстегнутыми штанами. Долго стонал там, потом уполз, волоча портки. Картазаев задумчиво почесал небритую щеку. Сколько он не брился? Мысль была неуместна, и он ее прогнал.
   Как уже говорилось, "Дохляк" занимал корпус аэробуса, а аэробус в свою очередь помещался внутри ратуши. Стены церкви возвышались над баром, и в принципе была возможность попытаться перебраться с них на крышу "Дохляка".
   Обойдя остатки церкви, Картазаев обнаружил примыкающее к ратуше жилое здание целым. Скорее всего, это были кельи для монахов, но он плохо в этом разбирался.
   Посчитав кельи нежилыми, Картазаев ошибался.
   Он понял это, обойдя ратушу и едва войдя в портик. За конторкой, крашеной в зеленый цвет, сидел толстый негр - вылитый Свин, только черный. Негр цепко глянул на него и произнес:
   -Здоров, братишка. Что тебя занесло в наши края?
   -А ты не знаешь? - спросил Картазаев, у него был заготовлен целый пакет реплик, неконкретных по сути, а вследствие этого пригодных к употреблению в любой ситуации.
   -Белого парня интересуют белые девочки, - продолжил негр. - Чем платить будешь?
   -Тунганут юк, - сразу предупредил Картазаев.
   -Меня зовут Пупа, милый, - негр понял его превратно, истолковав по-своему, чем именно он будет расплачиваться.
   -Гранатами плачу, и не называй меня милый, Пупа. Одна граната за номер с девочкой. Идет?
   -Нам оружие запрещено принимать в счет оплаты, - сказал Пупа, сразу погрустнев.
   -Две гранаты.
   Пупа перегнулся через конторку, едва не раздавив ее необъятным брюхом, и приоткрыл полы картазаевского плаща. Полковник был подпоясан ремнем, в подсумках которого притулились восемь гранат, а сам он напоминал матроса с "Авроры".
   -Четыре "лимонки"! - нагло заявил Пупа.
   -Три! Я не понял, тебе нужны клиенты или нет? - вопрос был чисто риторический, клиенты всегда нужны.
   Негр пропустил Картазаева в зал с мебелью, обшитой красным бархатом. К нему по очереди вышли несколько девиц, и каждой он задавал один и тот же вопрос:
   -Где находится твоя комната?
   Он прикинул, что высоты третьего этажа будет вполне достаточно.
   На нужном этаже будуар оказался у пухлой блондинки в коротком сиреневом халатике, не скрывавшем подвижных, будто ртутных, ягодиц. Комната оказалась симпатичной. И что немаловажно, закрывалась на щеколду. Пока красавица, сверкая голыми ножками, готовила постель, Картазаев почувствовал эрекцию. И совсем уж было решился вставить красотке запал, но что-то остановило его. Он сам не знал, что именно. Но что-то внутри него говорило, что этого делать не надо. Это могло быть опасным. Если бы он был в настроении, он бы улыбнулся. На самом деле, он еще не решил для себя, что в текущий момент для него может быть опасным, а что нет. Сколько протянет его тело в темноте кинозала, заполненного мертвяками, пока само не станет одним из них? Двое суток без воды? Много это или мало? Стоит ли из-за этого опасаться случайных связей? Бояться СПИДа и насморка?
   Блондинка скинула платье, под которым у нее, как и предполагалось, ничего не было надето, и склонилась над ширинкой Картазаева. В следующую секунду он передавил ей шейную артерию. Девица обмякла, и он перетащил ее на кровать. Приоткрыв дверь в коридор, прислушался. До него донеслись громкие ритмичные сопения, пыхтения, скрипы коек, а также довольное ржание кончившего удачно клиента. Картазаев успокоено запер дверь и приступил к выполнению своего плана.
   Третий этаж церкви в силу ряда особенностей архитектур оказался гораздо выше аналогичного этажа, расположенного в туше бывшего "Руслана".
   Картазаев растворил окно, осмотрелся, в лишний раз убедившись, что постояльцам нет до него никакого дела. Снаружи имелась водосточная труба, довольно прочная, и как выяснилось позднее, скользкая.
   Картазаев обнял ее руками, сжал коленями и стал сползать. Поначалу все шло чудесно, но со временем скорость возросла до критической. Он понял, что еще немного, и врежется в крышу самолета, что может в первую очередь плачевно сказаться на целостности его старых костей. К тому же привлечет к нему излишнее внимание, которого он отнюдь не жаждал.
   Пока он вынимал нож правой рукой, с левой едва не слезла вся кожа. Он постарался воткнуть нож в стену. Но тот лишь царапал ее, пока не угодил в щель в кладке, и полковник повис на нем.
   Посмотрев вниз, он увидел в метре крышу бара, аккуратно спрыгнул и, не медля, приступил к разведке.
  
   Верх отлетавшего свое аэробуса напоминал плохо застеленную крышу. Многочисленные прорехи были закрыты плохо пригнанными листами оцинкованной стали, в свою очередь, также дырявыми. Так что можно было видеть, что творилось в нижних "комнатах", самому оставаясь незамеченным.
   В первой играли в карты на тунганут. Человек, сидящий прямо под Картазаевым, любил пошмыгать длинным острым носом. На коленях у него была разложена дополнительная колода.
   -Феномен, ты будешь ходить или нет? - взъярился один из трех соперников.
   Шулер виновато шмыгнул в последний раз и достал из запасника нужную карту. Все разом задвигались, и стопка тунганута перекочевала к тому, кого назвали Феноменом. Один из проигравших, бормоча ругательства, опрометью кинулся в туалет. Продвинувшись по трубе чуть дальше, Картазаев увидел, как он сосредоточенно поливает стены, но стоило ему услышать о начале новой партии, как он опрометью кинулся назад.
   Общий зал выдал себя папиросным дымом и сивушной вонью, Картазаев постарался как можно скорее миновать это место. Единственно, что он позволил себе, так это торопливо осмотреть зал на предмет наличия монахов. Их не было.
   В комнатке сразу за баром находился тренажер, и мужчина в кожаной жилетке монотонно отрабатывал на нем удары. Стрижка его напоминала армейскую, волосы имелись только на макушке. Картазаеву попалось еще несколько комнат с мужчинами и женщинами. Мужчины были вооружены, что указывало на их принадлежность к криминалу. Женщины крикливо накрашены и все как одна старались показать как можно больше голого тела.
   Наконец Картазаев добрался до главаря. В одной из комнат был накрыт стол, способный накормить десятерых, но харчился за ним один человек. Мужчине было за сорок, но он находился в отличной форме. Волосы не имели ни одного седого волоска, выбритое лицо гладкое и розовое, словно у младенца. Белыми ровными зубами он вгрызался в большое сочное яблоко. Картазаев вспомнил, что уже несколько дней не видел нормальной еды.
   Дверь открылась, впуская кряжистого человека, он и так был крупноват, а пальто делало его похожим на бочку. Вошедший схватил со стола некий плод, кинул в рот и плюхнулся на диван.
   -Долго нам еще сидеть в этой дыре, Вилорий? - спросил он. - Братки скучают. Может, скомандуешь пару налетов?
   -Ты только на налеты и способен, Дубарь. Ты какие-нибудь другие слова знаешь?
   Картазаев понял, что имеет честь лицезреть самого Вилория Гуса и его правую руку Дубаря по прозвищу Мясник. Тем временем разговор продолжался и приобретал все больший интерес для Картазаева.
   -Ты уверен, что Придурок придет именно сюда? - спросил Дубарь.
   -Чтоб мне человека никогда больше не замочить! - Гус провел рукой по шее, и если до этих слов он мог сойти за интеллигента, то теперь это недоразумение рассеялось.
   -Я знаю, кто тебе нашептал, что Придурок вернется. Это, конечно, не мое дело, но мне кажется, ты слишком доверяешь этой стерве.
   -Это, действительно, не твое дело, Дубарь. Я никому не верю, даже себе. Но если Придурок вернется, то мы можем получить за него неплохие деньги.
   -Ты веришь обещаниям монахов?
   -Веришь-не веришь, ты сам говоришь как монах. Мы можем целый год грабить жирных торгашей и не получить столько пиастров, сколько епископ отвалит нам за одно ухо Придурка. Чтобы они нас не обманули с расчетом, мы им будем продавать нашего гостя по частям, - Вилорий осклабился, еще раз показав свои знаменитые зубы, могущие служить рекламой зубной пасте.
   Кариес тебе на всю челюсть, подумал Картазаев. Он еще не успел прибыть, а его уже распродают. Но тут открылась дверь, и все мысли разом вылетели у него из головы, потому что вошла Калерия. Девушка чувствовала себя довольно свободно. Подошла, взяла апельсин и прямо-таки рухнула в кресло, высоко задрав ноги, полностью открытые кожаной мини-юбкой.
   -Кончай жрать! - грубо сказал Дубарь, он не скрывал своей неприязни. - Когда твой дружок явится, красотка? Что ты нас все обещаниями кормишь? Мы терпим тебя до поры до времени, а потом возьмем и прирежем.
   Картазаев ломал голову над запутанной ситуацией. Как Калерии удалось вырваться от репликаторов? И что общего у нее с бандитами?
   Дверь приоткрылась, и заглянувший парень в кожанке крикнул Гусу:
   -Придурок прибыл! Его видели, как он к Пупе входил!
   Правильно умные люди говорят, беда не ходит одна. Мало того, что бандиты почти сразу узнали про него, так надо было такому случиться, что он инстинктивно отшагнув при упоминании своего имени (и чего боялся? Что они сразу на крышу полезут?), сделал это крайне неудачно, зачерпнув штаниной оттопыренный кусок железа.
   Материя с треском порвалась, сталь громко лязгнула, укладываясь на место, и разговор внизу разом смолк. Хорошо понимая, что собственно ничего хорошего, и вся его конспирация полетела к черту, Картазаев двинулся обратно, по инерции ступая как можно тише.
   И в это время взорвалось. Стальной лист выметнулся почти из-под ног, светя созвездием вновь приобретенных дыр, которых становилось все больше.
   Уже не таясь, Картазаев побежал к стене, а вслед за ним крыша бугрилась и дырявилась все новыми пулевыми отверстиями. Злые свинцовые гейзеры лопались почти под ногами. Бандиты бежали по низу и беспорядочно палили из всего, чего можно.
   Картазаев добежал до трубы и, истошно вцепившись руками, зубами, полез вверх. Он и не представлял, что по такой гладкой трубе, по которой он с таким трудом спустился, можно еще и лезть вверх. Ужас придал ему силы, в его работе это случалось довольно часто, и он кое-как добрался до второго этажа.
   Разбив и распахнув окно, он как раз влезал внутрь. Внутри тоже был шухер необыкновенный. Гремели шаги, и в запертую дверь стали ломиться. Дверь трещала, от косяка отлипали длинные печальные щепы.
   Картазаев уже взобрался на подоконник обеими коленями, вознамериваясь спрыгнуть вниз, когда откуда ни возьмись, перед ним предстала обнаженная девица. Он не успел не то, что вякнуть, а просто пасть раскрыть, как девица засветила ему чем-то, очень похожим на бейсбольную биту.
   И так получилось, что, балансируя на подоконнике, он даже не смог защититься. Девка била профессионально, как бейсболист, у него только искры из глаз посыпались. И почти сразу он увидел опять тот же самый подоконник, только чуть впереди. Он задергал руками, запоздало понимая, что до него, пожалуй, сложно будет дотянуться. Для этого надо иметь руки хотя бы в пару раз длиннее.
   Потом он увидел запрокинутое небо с застывшими в виде змеи облаками. Мимо рукотворными утесами взметнулись стены.
   Пролетев три метра, Картазаев, словно болид легко и свободно пробил крышу. Еще через два метра свободное паление прервал твердый пол, на котором он и растянулся с болезненным стоном.
  
   -Кидала, иди сюда, дорогуша! - известный в определенных кругах бандит и мокрушник Егор по кличке Кудря поманил таксу.
   Кидала собака ласкучая. Хвостом машет так, что, того и гляди, отвалится. Егора вообще обожает. Он заговаривает с ней еще нежнее, и от полного безраздельного счастья такса валится на бок и расслаблено пускает фонтанчики. У таксы оргазм.
   Идиллию прерывает шум сверзившегося сверху человека, ругань и стоны. Егор уже держит в руках помповое ружье:
   -Ты откуда такой красивый? - вопрошает он.
   -Помоги скрыться, я тебе заплачу! - торопливо проговорил Картазаев, пытаясь подняться.
   -Конечно, заплатишь! Не сомневайся!- согласился Кудря.
   Он поднял ружье и опустил. Картазаев погрузился в темноту.
  
   Очнулся он связанный. Чуть вдали увидел знакомый стол, за которым как ни в чем не бывало, восседали Вилорий Гус и Дубарь.
   -Что сегодня подают? - спросил он.
   -Тебе ничего, - ответил Дубарь. - Знал бы ты, сколько мы из-за тебя времени потеряли. Сколько налетов могли провести.
   -Вечно ты со своими налетами, - проговорил Картазаев. - Развяжите меня.
   Дубарь подошел, легко поднял, встряхнул для верности и спросил:
   - Ты что-то имеешь против налетов, Придурок? Может, хочешь замолвить словечко в защиту жирных торгашей?
   - Жирные торгаши с твоих налетов вряд ли сильно похудеют. Сунут тебе пару астров на пиво и сосиски. Ты и рад.
   За свои слова Картазаев был наказан парой ударов.
   -Прекрати, - поморщился Гус, впрочем, позволив помощнику их нанести. - Тащи его сюда.
   Дубарь подтащил его к столу и усадил на стул.
   -Придурок, ну-ка скажи нам, чего это за тобой монахи так охотятся? Ты у них украл чего-нибудь? - поинтересовался Гус.
   -Украл, - согласился Картазаев.
   -Смелый человек, а я уважаю смелых людей. Скажи, что ты украл и где спрятал, и я отпущу тебя на все четыре стороны.
   Как же, отпустишь, подумал Картазаев. Уже и аванс за меня, наверное, получил, но вслух сказал:
   -Развяжи меня, тогда скажу.
   Бандиты воровато переглянулись.
   -Развяжи его, Дубарь. Но Придурок у нас парень шустрый, и если вздумает дергаться, сверни ему шею.
   -Можно подхарчиться? - спросил Картазаев, когда с него сняли путы.
   -Так в чем же дело? - Гус изобразил радушного хозяина.
   Картазаев никогда таких не любил. Если ты гаденыш и вор, нечего из себя благородного строить. Обманешь только себя, остальные все равно знают, кто ты есть на самом деле.
   Полковник не заставил себя долго упрашивать. Опрокинул бокал водки (большой), закусив ветчиной с горчицей, сладким пирожком и бананом. Причем ветчину с горчицей, пирожок с повидлом и банан он съел одновременно.
   -Так что же ты у них украл? - нетерпеливо спросил Гус.
   -Их главную тайну.
   Не успел Картазаев это произнести, как главарь мигнул, и пленник был наказан новыми ударами. Очнулся он в некотором удалении от стола.
   -По животу не бейте, сейчас же все обратно полезет, - взмолился он, и Дубарь за шкирку вернул его к столу. - Чего вы не разобравшись, сразу в драку? Самое ценное в мире это информация.
   -Ну, ты и придурок! - самодовольно заметил Дубарь. - Самое ценное в мире это пиастры. На втором месте тунганут, потому что за него можно получить пиастры.
   Толстяк произнес свой спич с такой убежденностью, что Картазаев искренне ему позавидовал. Дураки в этом мире счастливые люди.
   -Информация это и тунганут и пиастры, - настойчиво внушал Картазаев. - А также и бабы, много баб. Шикарные тачки, костюмы с золотыми пуговицами и лаковыми штиблетами как у Пики.
   -Точно такими же, как у Пики? - уточнил Дубарь.- У него хороший костюм.
   -Заткнитесь оба! - велел Гус. - Что за туфту ты пытаешься мне тут впарить? Говори, что знаешь?
   Маска интеллигентности стерлась с его лица, и проступил обычный вор. Значит, и говорить с ним надо было как с вором, на понятном ему языке.
   -Я знаю, где монахи держат свой общак, - как всегда безапелляционно заявил Картазаев.
   -Нашел, чем удивить, это все знают. Во Дворце, где же еще! - самодовольно заявил Гус.
   -Хрен угадал,- не согласился Картазаев.- Не во Дворце. Это они всем дуракам говорят, что во Дворце!
   Бандиты опять переглянулись, но если Гус не подало виду, то Дубаря прорвало:
   -Я знал, что они свой общак где-то тут прячут, а не во Дворце! Волки позорные! Вилли Архангел и в Трехзонье никогда не был, он и дороги во Дворец не знал, а вон как разбогател, падла!
   -Заткнись! Дай с человеком нормально побазарить! - заорал Гус. - Так, где у них, говоришь, общак?
   -На Зяби, - спокойно сказал Картазаев.
   -А не хочешь ли ты со мной в кошки-мышки поиграть? Откуда я знаю, может, ты хочешь меня кинуть, а самому потом сорваться?
   -Век свободы не видать! - с чувством произнес Картазаев. - Дайте мне людей, место укажу.
   -А не ждет ли там засада? Может, у тебя все со своими все обговорено.
   -Гадом буду! - проникновенно продолжал Картазаев. - Там добра видимо невидимо. Тунганут в бочках, а пиастры вообще ящиками.
   -А костюмы с золотыми пуговицами как у Пики есть? - с надеждой спросил Дубарь.
   И телогрейки тоже, подумал Картазаев, а вслух горячо заверил:
   -Костюмов целый склад. И халатов Вилли Архангела целые тюки.
   -Да заткнитесь вы идиоты! - прервал сладкие речи Гус. - Откуда у монахов может быть общак?
   -Сваливать монахи собираются, вот и затарились, - убеждал его Дубарь.
   -Зябь большая, - задумчиво протянул Гус.
   -Я место знаю, - сказал Картазаев. - Только до Зяби добраться, а там уж не ошибусь!
   -До Зяби Феномен безопасную дорогу знает, - встрял Дубарь, уже возомнившим себя в точно таком же костюме, как у Пики.
   Гус еще сомневался.
   -Сколько тебе монахи за меня обещали? - спросил Картазаев.
   -Десять штук пиастров.
   -Представляешь, какой у них общак, если они за какого-то придурка десять тонн обещали?
   Жадность решила все. "Покажешь скупердяю медный грош, и делай с ним, что хошь".
   -В случае чего, монахам мы его всегда сдать успеем, - махнул Гус рукой, и Картазаев понял, что победил.
  

Глава 15

   Решили выступать на следующее утро, а пока Картазаева поручили заботам Егора Кудри. Он сидел со здоровяком в его каморке, наблюдая, как бандит играет с собакой. Такса поела горохового супа, и громко пернула. Она не понимала, что происходит. Каждый пердок заставлял собаку изо всех сил вертеть головой, чтобы узнать, кто же произвел сей звук. Егор укатывался со смеху:
   -Кидала любит музыкальный суп, - пояснил он.
   -Можно выйти в коридор? После вашей музыки здесь дышать нечем, - попросился Картазаев.
   -Нельзя.
   И представление продолжалось. Картазаев прикорнул на тахте, стараясь заснуть, но Егор так хохотал, что это ему не удалось. Потом дверь скрипнула и вошла...Калерия. Кидала, взвизгнув, кинулась под ноги Егору.
   -Ты? - Картазаев поднялся.
   Калерия стояла в дверях и молча изучала его своими зелеными глазищами.
   -Сюда нельзя, - начал было подниматься Егор.
   Она только рукой на него махнула, и тот будто присох к стулу, а такса испуганно распласталась у него под ногами.
   -Ты как сюда попала? - задал Картазаев вопрос, мучивший его с самого начала, но она его проигнорировала.
   Калерия сложила ручки под грудью, заставив их встать торчком.
   -Что они с тобой сделали? - спросил Картазаев.
   Она безразлично пожала плечами, словно говоря, ничего.
   Но он видел, что это не так. Калерия стала другой. Движения сделались резкими, слова отрывистыми, косметика яркой. Картазаев списал все на пережитый девушкой шок.
   -Где Мика? - поинтересовался он.
   Она наморщила лоб, и ему стало ее по-настоящему жалко.
   Он подошел к ней, и сразу почувствовал, что что-то не так.
   Потом он понял что. Он еще помнил запах ее косметики и аромат молодой чистой кожи. Теперь же ничего этого не было. Калерия словно выцвела.
   -Что они с тобой сделали, изверги? - повторил Картазаев.
   В ответ она скривилась.
   -Как-то вы не особо рады друг дружке. Вот что, я ваше свидание прекращаю, - заявил Егор. - Заканчивай разговоры! Спать пора!
  
   Поспать ему толком не дали. Захлопали двери, по коридору забегали.
   -Чего там? - спросил Егор, высунувшись за дверь.
   -Какого-то чувака зарезали, - ответили ему.
   -А сколько время? Три часа? Нашли время.
   Потом дверь открылась, и вошли трое: сам Вилорий Гус, Дубарь и Альберт Феномен. Дубарь сразу сдернул Картазаева с лежанки.
   -Что ты задумал, падаль? - прорычал он.
   Палец ему что ли сломать, подумал Картазаев. Так он и сказал, что он задумал. Дубарь его отпустил, только когда Егор поклялся, что глаз с него не спускал. После этого им рассказали, что произошло. Бандиты обычно ночевали по несколько человек в комнате, лишь Феномен спал отдельно как барин. Но в эту ночь он проиграл свое место Юкону Полугорцу.
   -Случайно как-то получилось, карта не шла, - виновато шмыгнул носом Феномен.
   Это при его то двух колодах. Картазаев сразу смекнул, что парнишка почувствовал неладное и подстраховался, подсунул вместо себя этого Полугорца.
   -У нас кто-то крысятничает, - заметил Гус. - Придурок, ты случайно не знаешь, кто это мог бы быть? Может, у тебя здесь дружки имеются? В таком случае тебе лучше сразу признаться, пока мы тебя на куски не порвали.
   -Безопасную дорогу на Зябь знает только Феномен, и когда его хотели замочить, то хотели этим самым поставить крест на всей нашей экспедиции, - возразил Картазаев. - Вы ж тогда сразу меня монахам продадите. Какие ж это друзья? Монаший стукач у вас имеется. Вот и все дела.
   -Верно, помнишь последний налет на пивной ларек? - начал было Дубарь, но Гус оборвал:
   -Заткнись ты со своими налетами! Двинемся прямо сейчас. Следить будем все за всеми. Кто отстанет или вздумает дать деру, стреляем без предупреждения. Как только монашкин друг вздумает на связь со своими выйти, мы его враз вычислим.
   Они разошлись удовлетворенные. Если бы Картазаев знал, что он не только ошибся, но и бандюганов направил по ложному следу!
  
   В гараже уже было подготовлено три наглухо тонированных джипа. Вилорий взял Картазаева с собой в машину. Кроме них туда же сел Феномен, вместо компаса и талисмана. За руль забрался Дубарь. На заднее сиденье между Гусом и Картазаевым втиснулась Калерия. В остальных двух машинах разместилось еще восемь бандитов. Общее число вытанцовывалось нехорошее. В войсках даже машин с номером "тринадцать" нет. Позывной есть, а бортового номера нет. Неспроста. Вроде, ерунда, мелочь. Леха Золотарь тоже все смеялся, в разведгруппу нарочно тринадцать человек набрал. И отомстило ему то число, ой как отомстило. Нарвался Леха на банду в узком горном ущелье. И унес Басманов тринадцать буйных русых головушек в заплечном мешке. А ему, гаденышу, двадцать лет тюрьмы, вместо того, чтобы самому бошку отрезать, сволочу.
   -Что ты все ругаешься? - добродушно поинтересовался Гус. - И зубами так нехорошо скрипишь. Деньги на дантиста потом будешь тратить.
   Джипы неслись но ночному городу. Из-за наглухо тонированных стекол мало, что было видно. Было непонятно, как Дубарь вообще ориентируется. Впрочем, ему Феномен подсказывал.
   -Тут тормозни, кочка, - говорил он.
   -Да какая на хрен кочка? - рычит Дубарь, не любящий, чтобы ему говорили под руку. - У меня гидравлические амортизаторы, через бордюр перееду, не замечу.
   В следующую секунду машину так кидает, что он едва не пробивает головой крышу.
   -Что ж ты, дурья башка, говоришь кочка, когда там лежачий полицейский! - орет он.
   -Я и говорю кочка, - как ни в чем не бывало, соглашается Феномен.
   Они пересекали район Больших Ям, и в который уже раз Картазаеву довелось проехать мимо знакомого дома. И опять по всем девяти этажам побежала цепочка мгновенно зажигающихся и гаснущих огней.
   -Не останавливайся! Ради всех святых! - взмолился Феномен, он что-то чуял там, в этом странном доме, и страх коверкал лицо парня до неузнаваемости.
   Гус сидел с вытащенной пушкой в руке, не подозревая, что случаются ситуации, когда, увы, верная пушка может оказаться бессильной. Джип главаря двигался первым и когда он прибавил, за ним прибавили все. То, что Гус ехал первым, Картазаев оценил. В драке первой поджигают последнюю машину, чтоб колонне некуда было деться. Первую обычно не бьют, куда ж ей деться милой, как не в засаду. А среднюю жгут с превеликим удовольствием. В центре колонны всегда начальство ездит. Впрочем, объективности ради, Картазаев сразу с собой не согласился. Могут с огромным удовольствием начать и с первой. Так что все эти раскладки сущая бредятина и словоблудие.
   В машине, несущейся сквозь мрачно затихший район, повисло гнетущее молчание. Из всех только Калерия вела себя подчеркнуто бесстрастно. Она мерно жевала жвачку и спокойно смотрела вдаль, хоть Картазаев голову готов был дать на отсечение, что она ни черта не видит сквозь наглухо тонированное лобовое стекло. Впрочем, с головой он, пожалуй, погорячился. Пусть она останется при нем.
   Машины были уже за городом и неслись по трассе, густо обсаженной кривоногими деревцами, когда Гус заерзал и недовольно проговорил:
   -Куда несешься? На собственные похороны? Не видишь, пацаны отстали.
   Действительно, за задним стеклом перестали маячить фары остальных машин. Они остановились. В машине остались Дубарь и Калерия. Остальные вышли размять ноги. Калерия безучастно продолжала жевать жвачку.
   -Где вы ее нашли? - поинтересовался Картазаев у Альберта.
   -Она нас нашла. В рейхстаге, это самое, - сказал Феномен. - Мы машину чинили, она и вышла к нам. Покататься захотелось. Ну, вот пацаны и покатались. Некоторые по два раза.
   Кровь ударила в голову Картазаеву.
   -Она же девушкой была! - вспылил он.
   -Ага, девушкой. И трое детей у нее было, - согласился Феномен.
   Картазаев вцепился в него.
   -Какие дети?
   -Чего ты? - испугался тот. - Это у нас в деревне так говорили: "Девкою она была, ни с кем не встречалась, трое детей у нее было".
   -Точно она порченой была?
   -Куда уж точнее.
   Картазаев в бессильной злобе так шарахнул кулаком по кабине, что высунулся Дубарь:
   -Чего там?
   -Ничего, муху убил.
   -Шуткуешь все? - недобро поинтересовался Дубарь.
   Мрачный тип, одно слово Дубарь.
   -Едут, кажись, - облегченно произнес Феномен, но прошло еще некоторое время, пока остальные расслышали шум моторов.
   Джипы подъехали, и Картазаев сразу понял, что- то не так. У бандитов были напрягшиеся белые лица. Давешний картежник с недержанием по кличке Словенец опрометью бросился в кусты.
   -Все нормально? - строго спросил Гус.
   -Вы разве ничего не слышали, босс? - выпалил маленький кряжистый бородач по имени Вакула.
   -А чего я должен был слышать? - раздраженно поинтересовался Гус. - Плететесь как черепахи, а потом заявляете, что я чего- то там должен был слышать, придурки!
   -Да вы сами так надавили, что мы вас только и видели. Двести шли, чуть в канаву не перевернулись, а вас и след простыл. А потом услышали это.
   -Да что это? - выкрикнул Гус, все более раздражаясь. - Что вы там услышали?
   -Крик.
   Все переглянулись, и некоторое время в ночи слышалось только постукивание остывающих моторов.
   -Человек кричал. Протяжно так. Так обычно зарезанные кричат, перед тем как отойти, - продолжал Вакула.
   -Вы слышали что-нибудь? - спросил Гус у попутчиков.
   Выяснилась удивительная вещь. Крик слышали только в средней машине, в первой и последней никто ни сном, ни духом.
   -Дурной знак, босс, - сказал Феномен. - Это был призрак крика. Это нас мертвяки предупреждают. Может, это самое, вернемся?
   Гус рассмеялся ему в лицо.
   -Совсем ты нюх потерял, Алик. Тут, можно сказать, миллионное дело само в руки плывет, а он какого-то крика испугался.
   Тишину ночи вспорол чей-то сдавленный вопль. Бандиты выхватили оружие и стали палить кто - куда. Картазаев сам был близок к истерике.
   -Не стреляйте, пацаны! - раздался тот же сдавленный крик.
   -Не стрелять! - рявкнул Гус. - Кто там орет?
   -Это я Словенец. Не стреляйте, тут никого нет.
   -Да это же наш сыкун! - воскликнул Гус. - Совсем спятили! Страх вам всем глаза застит.
   К ним подошел трясущийся от пережитого Словенец.
   -Что ж ты орал, если там нет никого? - спросил у него Вакула.
   -Там и нет никого. Живого.
   -А мертвые? - враз севшим голосом продолжил Вакула.
   -А мертвых полно.
   В общем-то, он несколько преувеличил. Троих они нашли за кустами, аккуратно уложенными в ряд. Еще пятеро лежали вразброс.
   -Люди Пики, что на Зябь завсегда ходили, - сообщил Словенец. - И кто это их?
   И главное, как, подумал Картазаев. Трупы не разложились. Наоборот, высохли. Похоже, какая то тварь завелась еще, кроме уже виденных репликаторов, решил Картазаев.
   -Не дотрагивайтесь! - предостерег Феномен. - До них нельзя дотрагиваться. Те трое, да Пикины хлопцы, а эти пятеро никогда не ходили под Пикой. По всему видать, они стали шариться у мертвяков, и все умерли.
   Все поспешили отойти.
   -Что застыли? До утра здесь стоять собрались? - закричал Гус, и все восприняли его вопли с огромным облегчением, даже Картазаев, ему самому хотелось орать, раздавать пинки, единственно чтобы расшевелить эту уже впадающую в ступорозное состояние толпу.
   А еще бандиты называются! Я в вас разочарован, господа, подумал Картазаев. Они нестройной толпой возвращались к оставленным машинам, когда Картазаев улучил момент и спросил у Феномена:
   -Алик, а кто тебя хотел замочить?
   -Не меня, Придурок. Это всем нам знак был. Погрозил нам пальчиком с неба Главный.
   -Да я не про этих жмуриков, - отмахнулся Картазаев. - В городе почему тебя хотели прирезать?
   -А я знаю? Я в карты много выиграл, может, кто и обиделся?
   -Очень может быть, - согласился Картазаев и сразу опроверг себя. - За карты сразу морду бьют и перо колют. Все делают под настроение. А чтобы спустя полночи вспомнить какие-то там карточные проигрыши, это, братишка, нонсенс.
   -Не выражайся.
   Картазаев сначала удивился, а потом спросил:
   -У тебя какое образование, Алик?
   -А тебе какое дело?
   -Ты не обижайся. Просто ты не похож на весь этот сброд. Сразу видно, грамотный человек.
   -А то,- важно потянул тот длинным носом.- Тягу к наукам имею. Читать и писать обучен сельским старостой. Он даже заместо себя хотел меня оставить, да я не пошел.
   -Почему, если не секрет?
   -Святой батюшка сманил. Золотые горы обещал.
   -Какой батюшка?
   -Епископ Ардалион. Приехал к нам в деревню, такую сладкую речь завернул, многие польстились. Кабы знать, - Альберт развел руками. - Ни за какие коврижки бы не поехал. Сейчас бы сидел на печи, сметану трескал и девок ядреных щупал.
   Как это я раньше на его речь внимания не обратил, подумал Картазаев. Разведчик, тудыть-сюдыть.
   -Ты какого года рожден? - спросил он.
   -Тысяча девятьсот тридцатого. А ты?
   -Шестьдесят первого, - сдавлено произнес Картазаев. - А сейчас какой год?
   -Ну, ты, действительно, Придурок. Шестьдесят шестой же. Тысяча девятьсот шестьдесят шестой. Хочешь сказать, тебе 5 лет? Чего-то ты для своих лет старовато выглядишь. Что пашпорт не мог подходячий уволочь?
   Картазаев промолчал. Он мысленно составлял доклад Верховному, пока не вспомнил, что отправлять его будет некому. Эксперимент мало того провалился, вернее он не провалился, он продолжал провально развиваться, захватывая все новые территории и времена. Пандемия становилась действительно всеобщей. От нее нельзя было скрыться ни в прошлом, ни в будущем. Он подумал о том, что среди этих бандюганов могли оказаться вербованные не только из прошлого, но и из будущего. Ну и что из того?
   Картазаев сделал удивившее его самого открытие. Цивилизация меняется, может, так статься, что в том времени действительно, уже все на аэротакси по городу летают, а бандит оттуда ничем не отличается от бандита отсюда. Разве что из бластера людей мочит, но мочит ведь, а также ворует и грабит.
   Бандит-категория вневременная, философски подумал Картазаев, но окончательно стать философом ему не дали, пора было трогать.
   Ночью решили на Зябь не соваться и переночевать в заброшенном ангаре. По всему видно, раньше здесь стояли "кукурузники", они же самолеты сельской авиации Ан-2.До сих пор в углах пылились старые элероны и дырявые шасси. Наверху ангара имелась башенка, туда решили отрядить часового.
   Сначала выпало дежурить Зароку. Когда Вилорий передавал ему пулемет, Картазаев случайно столкнулся взглядом с Зароком, и тот глумливо подмигнул.
   Картазаев никак не отреагировал, хотя насторожился. Парень показался ему подозрительным. Как-то не вязалась его ухмылка, его излишняя самоуверенность со всей обстановкой. Выпадала из общего контекста.
   Что мешает тому вальнуть сверху из пулемета, положить всех и уйти? Картазаев, укрываясь за двигателем "кукурузника" снова столкнулся с взглядом Зарока. Во взгляде бандита сквозило неприкрытое пренебрежение. Он нагло сплюнул и демонстративно отвернулся.
   Бандиты, устроившись, кто где (главари в машинах, шестерки на полу в ангаре), завалились отдыхать. Помятуя об ошибке, Картазаев осмотрел всех, но майора Штиля, которому он выбил пару зубов на приснопамятных танцах, не увидел. Но если тот не со всеми, все равно где-то рядом. Стало быть, опять не спать.
   Он устроился в выдернутом с мясом и украшенном устрашающего вида торчащими пружинами пилотском кресле. Кудря прикорнул неподалеку, приглядывая за пленником.
   Картазаев ввел себя в состояние полудремы, чрезвычайно вредная для здоровья и психики вещь, но позволяющая контролировать окружающее и хоть как-то отдыхать. Ему привиделось, что Феномен сбежал.
   Его привел в себя вопль:
   -Феномен сбежал!
   Кругом царила суматоха. Каждый считал своим долгом что-то орать. Один из бандюганов, не разобравшись, завел машину и нарезал круги по ангару, ворота которого были надежно заперты на ночь. Порядок не восстановился, пока Гус не пальнул в потолок.
   -Что случилось? - грозно спросил он.
   Пока главарю докладывал обстановку Дубарь, который сам ее толком не знал, Картазаев решил осмотреться. И почти сразу увидел торчащие из-под машины ноги.
   -Что ты там ищешь, приятель? - дружелюбно поинтересовался он, пнув сапог для острастки. - Тебя там уже в розыск объявили, дурило, - и, обернувшись, крикнул остальным. - Здесь ваш вундеркинд!
   Альберт выбрался из-под машины, и бандиты окружили его.
   -Я спал, а тут палить начали, я и испужался, - пояснил он.
   -Кто сказал, что Феномен сбежал? - ровным тоном спросил Гус, и голос его сразу не понравился Картазаеву.
   Бандиты тоже звериным своим чутьем почуяли обстановку и стали кивать друг на друга, пока не вытолкнули вперед мужичка, видеть самого слабого.
   -Я видел, как с того места, где Феномен ложился с вечера, скользнул кто-то и в дверь. Неслышный как призрак, - начал он, но сразу же и закончил, Гус выстрелил в упор и уложил его наповал.
   Бандиты, на которых угодила часть брызг, отшатнулись. Лица всех онемели от страха.
   -Так будет с каждым, кто вздумает сеять панику, - зловещим тоном проговорил Гус и, не оглядываясь, пошел к машинам.
   Он позволял, как угодно смотреть ему в спину, словно говоря, думайте обо мне что хотите, я буду делать все, что мне заблагорассудиться - захочу, зарежу как собаку.
   До утра оставалось какое-то время, но сна не было. Бандюганы переговаривались, неторопливо подкрепляясь захваченными продуктами. Картазаев подошел к Феномену. Тот лежал на накиданном тряпье, увидел его, но сделал вид, что собирается соснуть.
   Полковник опустился у изголовья на корточки и спросил:
   -Поговорим?
   -Не о чем нам с тобой базарить! - сказавши это, Альберт понял, что был не прав, о чем свидетельствовало сдавившая его шею жилистая рука.
   -Во-первых: ты занял мое место, - продолжил Картазаев.
   -Я, это самое, могу уступить, - просипел Феномен.
   -Нет уж. Сиди тут. Теперь я сам тебя буду стеречь. Во-вторых: может, теперь ты захочешь мне все рассказать?
   -Что все?
   -Все значит все. Как давно тебя хотят убить? Только честно, здесь прокуроров нет. Срок тебе не добавят, а, может, так статься, я тебе помогу.
   -А не врешь?
   -Слово полковника ОПУ.
   -А это за банда? Что- то не слышал о такой.
   -Навроде вашей. Так не слышу. Когда на тебя начали охоту?
   Когда Картазаев отпустил Феномена, тот опасливо косясь, потер шею и признался:
   -Сутки назад все началось. Сначала машиной чуть не сбили. Потом водку отравили, не знали, что водку не пью, только коньяк.
   -Благородный напиток. А за что?
   -Кабы знать! - с отчаянием произнес Феномен, и Картазаев ему поверил.
   -А что такое могло произойти сутки назад, за что тебя могли приговорить? Что ты делал в это время? Только честно как у доктора.
   -Ничего не делал. Мы как раз с Обервальда вернулись.
   -С этого места подробнее.
   -А чо рассказывать. Как Пику с братанами репликаны пришили, я значица, пацаненком прикрылся и смылся.
   -Пацаненком значит? - заиграл желваками Картазаев.
   -А чо? Дети ведь. Они тут на хер никому не нужны.
   Ему повезло, что Картазаев успел взять себя в руки.
   -Что дальше? И не заставляй выпытывать!
   -А что дальше? До рейхстага пешком шел, но на полпути меня ребята подобрали.
   -Кто? - сразу насторожился Картазаев.
   -Бугай, Ренегат и Зарок.
   -Они тоже из вашей банды?
   -Нет. Когда-то Бугай с нами тусовался, но потом отдельно стал работать. Я попросил подвезти, они и согласились, только с условием, что я за них словечко замолвлю Гусу. Они в банду хотели.
   -И ты замолвил?
   -А что делать? Не пешком же идти?
   -И Гус взял их к себе в банду?
   -Только Ренегата и Зарока. Бугая не простил.
   -Где эта парочка сейчас?
   -Оба здесь. Зарок здоровый мужик, он в кожаной жилетке ходит. Ренегат - тот, наоборот, худющий, под два метра ростом.
   Картазаев, прикрыв глаза, откинулся к стене. Феномен толкнул его в плечо.
   -Ты чего там, спишь? Как со мной то?
   -А что с тобой? - делано удивился Картазаев. - Тебе, собственно, конец.
   -Как конец? - опешил Феномен.
   -А ты как думал? Ты поручился перед Гусом за людей, которых до этого в глаза не видел. Он, как узнает про это, сам тебе голову отрежет. Но я думаю, до этого не дойдет.
   -Точно? - с надеждой спросил Феномен.
   -Точно, - успокоил Картазаев. - Кто-то из этих двоих - подставной. Если не оба. И он постарается тебя еще раньше замочить, чтобы ты, не дай Бог, пасть не разинул и их не заложил.
   -А что делать? - в ужасе спросил Феномен.
   -Снимать штаны и бегать. Держаться меня и рассказывать все как на духу. Согласен?
   Феномен был согласен на любые условия.
   -На Зябь ты далеко заходил?
   -Почти до могильников.
   -Значит, на самих могильниках ты не был? Жалко. А кто был?
   -Вилли Архангел. Но он много мне рассказывал. Там есть такой безопасный проход, вкруг заброшенных корпусов. Он всегда по нему ходил. По нему можно и нам пройти. Ты ведь дороги не знаешь, верно?
   -Догадливый. А что взамен?
   -Ты меня вытащишь.
   Еще неизвестно, кто кого вытащит, подумал Картазаев и спросил:
   -Как бы нам дорогу эту отыскать, а, Феномен?
   -Ты только на меня все время смотри и делай, что я показывать буду. К тому же, если повезет, обходчика на месте застанем.
   Изумлению Картазаева не было предела.
   -На Зяби кто-то живет?
   -Обходчик. Только Архангел предупреждал, он рано на участок уходит. Ничего, завтра подымем всех пораньше.
   Картазаев спал и видел дурной сон. Ему снилось, что обходчик ушел на участок с ночи.
  
   Забор прекратил существование на всем видимом протяжении. От него остались только столбы. Вдали за горами строительного мусора возвышались корпуса Зяби. Создавалось ощущение полной безопасности. Тот, чей скелет лежал неподалеку, наверное, так и подумал.
   -Ну что, Придурок, скажешь? - Гус полуобернулся к нему, но Картазаев смотрел только на Феномена, руки того были сложены на коленях, но длинный подрагивающий палец указывал налево.
   -Налево надо ехать, - уверенно заявил полковник. - Вдоль корпуса, но в корпус не заезжать.
   -А что в корпусе?
   -Опасно, - многозначительно ответил Картазаев.
   Гус его достал. С самого утра мучает вопросами. Что в корпусе, да что в корпусе? А шут его знает, что в корпусе! Кони в пальто, хохотуны, мужики и бабы.
   Джипы пересекли воображаемую линию забора и двигались вдоль приземистых корпусов.
   -Ночью ты и то быстрее ехал, - заметил Картазаев.
   -Отвали, и без тебя тошно. В пасть дьяволу лезем.
   -Я его видел, он не такой страшный, как об этом все говорят.
   -И откуда ты такой взялся, Придурок? В дьявола ты, судя по всему, не веришь. А в Бога?
   При этих словах Калерия бросила на него быстрый взгляд, и в выражении ее глаз было что-то до боли знакомое.
   Джипы проехали мимо корпусов, потом вдоль обширного пустыря. Им никто не встретился. Вообще, никто. Не было даже бродячих собак или воронья. Ни одного живого существа.
   Вскоре они подъехали к настоящей горе мусора, у подножия которого притулился защитного цвета вагончик на колесах. Феномен втянул палец и сжал в кулак.
   -Стоп! - скомандовал Картазаев. - Приехали! Здесь обходчик живет. Пойду, гляну.
   -Сиди! - велел Гус. - Дубарь глянет.
   Здоровяк на всякий случай позвал с собой еще двоих.
   Настороженно оглядываясь, они подобрались к домику, и Дубарь доверил молодым войти первыми. Один дернул дверь, второй метнулся внутрь. Дубарь выждал, потом вошел следом.
   Все застыли в напряжении, и когда в доме что-то громко упало, дернулись к оружию. Но ничего более не случилось.
   Из дома вышел Дубарь, а потом подельники вытолкали в дверь хозяина, молодого светловолосого парня, вид которого показался Картазаеву подозрительно знакомым. Хотя узнать его было мудрено. Во-первых, он видел его лишь раз, да и то в плохом освещении. Во-вторых, на нем была трехдневная щетина, и вообще он был в образе, тщательно изображая непонятливого служаку, чье спокойное житие- бытие потревожили неизвестные вооруженные люди.
   Но знатный синяк, который он лично поставил капитану Штилю, не могла скрыть никакая щетина.
   Картазаев радости от встречи с коллегой не почувствовав. Тот работал на Данюка и этим все сказано.
   Штиль тоже его узнал, но никак не выказал своих чувств. Ясное дело, не девочка, чтобы кипятком писать. Холодный расчетливый профессионал, блестящий рукопашник, хотя сейчас и скрывает походку за кургузыми кособокими шагами. Но теперь он на уловку не поддастся, пистолем по роже засветить не позволит. По идее, он и сейчас может положить кучу народа. Если захочет. Но, похоже, у него другие планы.
   Видишь, как глазами лупает!
   Все это время Вилорий просидел в джипе, насторожено зыркая глазами по сторонам. Лишь убедившись, что опасность не угрожает, Гус осмелился выйти. Осторожный, гад, подумал Картазаев. Своя - то жизнь ох как дорога.
   -Кто такой? - важно спросил Гус, подходя к пленнику.
   Штиль подчеркнуто опасливо покосился на вооруженную до зубов толпу (Не переигрывай, парень!) и ответил:
   -Я тут работаю обходчиком. Конторой приставлен следить за оборудованием.
   Из дома показался Зарок, потрясая автоматом.
   -За этим оборудованием?
   -Оружие выдала компания. На Зяби много всякого сброда шатается. Тут без оружия нельзя. Но я из него ни разу не стрелял, можете проверить. Так что, против вас я ничего не имею. Отпустите меня, пожалуйста.
   Штиль придал голосу просительных ноток. Вот сейчас неплохо. В меру.
   -Что-то ты крепко спишь, три машины подъехали, а ты и не выглянул, - поддел Картазаев. - Или ждал кого?
   -Никого, - буркнул Штиль. - Глуховат я на ухо, вот и не слышал.
   -Хорош сторож, - усмехнулся Картазаев.
   -Отстань от парня, - Гус обнял обходчика за плечи и спросил. - Тебя как зовут, друг?
   -Виктор.
   -Витек, не в службу, а в дружбу, покажи нам безопасную дорогу, мы тебе заплатим. Хочешь сто пиастров? А еще лучше, иди к нам в банду. Не веки же вечные тебе тут куковать.
   -А если я откажусь?
   -Они тебя зарежут, - сказал Картазаев.
   -Заткнись! - оборвал его Гус. - Но вообще-то, доля правды в словах этого нехорошего человека есть. Посуди сам, как только мы отъедем, ты же сразу нас компании заложишь. Ну что ты решил?
   -А куда вам надо?
   -К могильникам проведешь, и мы тебя сразу отпустим. Зуб даю.
   Обходчик подумал и сказал:
   -Я вас отведу, потому что другого выхода у меня нет. Но вы мне заплатите не сто, а тысячу пиастров.
   -Идет, - согласился Гус, не колеблясь, на самом деле, он, конечно же, не собирался платить вовсе. - Я знал, что ты умный парень. Поехали.
   -Вы разрешите мне кое-что захватить?
   Гус разрешил, но приставил к нему человека. Картазаев не замедлил увязаться следом. В вагончике было аккуратно прибрано. На стене висела оранжевая каска.
   -Возьмешь? - спросил Картазаев.
   -А зачем? - Штиль равнодушно пожал плечами и вышел.
   Картазаев совсем собрался, было, следом, но внимание его привлек стакан, стоящий на небольшой полочке. Он поднял его и увидел под ним круглый отпечаток.
   В дверях возник Егор Кудря. Картазаев вернул стакан на место и вышел вслед за ним к машине.
   Стоило им свернуть за корпус, как на них напали. Засада была организована умело и беспощадно. Вылетевший на скорости погрузчик оказался так близко, что ехавшей первой машине некуда было деваться. Ножи, поднятые на половину высоты джипа, пронзили дверцы и блестящие от крови вылезли с противоположной стороны. Пригвожденный к дверце водитель орал не переставая.
   Им повезло, что на этот раз они ехали вторыми, по совету Феномена притормозив на повороте и пропустив братков вперед. Погрузчик, подцепивший джип, не снижая скорости, въехал в стену, раздавливая машину вместе с людьми. Дубарю удалось разминуться с другим погрузчиком - камикадзе, но вся беда была в том, что погрузчиков насчитывалось по числу машин.
   Третьей машине повезло чуть меньше, и хоть погрузчик задел ее скользом, но этого оказалось достаточно, чтобы занервничавший водитель дернул рулем, и тяжелая машина завалилась на бок. Из нее выбрался бывший зек по прозвищу Филиппок и швырнул вслед погрузчику гранату. Получилось удачно. Погрузчику выбило мост, и он зарылся носом в землю. Филиппок, бурно переживающий попадание, не заметил приближающуюся со спины опасность, за что немедленно поплатился.
   Возникший словно из-под земли монах в развевающейся хламиде, сунул ему стрекочущую косилку под ноги. Во все стороны полетели мокрые клочья. Филиппок рухнул на живот, а монах, не останавливаясь, проехал ему по спине, выбрасывая в раструб ослепительно алый сноп, и все было кончено.
   Уцелевшие бандиты, сидя поверх корпуса поверженного джипа, открыли огонь и уложили озверевшего монаха. Успех оказался временным, вернувшийся погрузчик вилками перевернул джип на крышу. Люди посыпались на землю, и на них тут же с нескольких сторон зашли молчаливые монахи со стрекочущими на все лады косилками.
   В ответ щелкнуло всего несколько выстрелов, и тут же все перекрыли крики ужаса и боли, быстро потонувшие в сытом стрекоте косилок. С двух машин уцелели только трое - Штиль, Ренегат и Зарок. Отчаянно пытаясь спастись, они бежали к единственной машине, все еще остававшейся на колесах.
   Их по пятам преследовали монахи, использующие косилки как транспорт. И весь этот оруще-грохочущий вал неумолимо накатывал на замершую машину.
   -Гони, чего застыл! - Гус немилосердно лупил Дубаря по плечам.
   -Там обходчик остался! - крикнул Картазаев. - Без проводника нам не пройти!
   Гус, скрепя зубами, разрешил тормознуть. Когда в машину запрыгнул последний из спасшейся троицы, Дубарь дал полный газ и направил машину вдоль заброшенного здания. Погрузчик еще долго и обречено тащился позади, пока окончательно не отстал. Не успели они перевести дух, как выяснилась еще одна неприятность. Они теряли бензин. Видно в передряге отвалился один из шлангов, и они поимели утечку. Дубарь гнал до тех пор, пока мотор не реванул напоследок и не усоп. Дальше машина покатилась лишь под шелест шин.
   -Ну и ладно! - неожиданно зло сказал Гус. - Дальше пешочком пойдем, а то вы мне все ноги отдавили, гады!
   Откровенно говоря, Картазаев подумал, что приключение отобьет у главаря охоту углубляться в Зябь, но он не рассчитал, что тому было глубоко начхать на погибших людей. Он легко мог собрать еще столько же. А добро вот оно, рукой подать. К тому же, у него теперь имелось два проводника, и одного, в случае чего, можно было легко пустить в расход.
   Они остались ввосьмером. Пятеро бандитов: Гус, Дубарь, Феномен, Ренегат, Зарок. Плюс обходчик, Калерия и Картазаев. Задерживаться не стали. Вдали грохотал ножами давешний погрузчик. Он был пока хоть и далеко, но хотелось, чтобы он был еще дальше. Когда двинулись, Картазаев намеренно отстал, но Гус сразу просек маневр и, полуобернувшись, сказал:
   -Будешь отставать, пристрелю.
   Затею пришлось оставить.
   Они шли в узком проеме между двумя унылыми бараками. Длина их показалась Картазаеву бесконечной, но, в конце концов, они все же иссякли.
   До ближайшего корпуса надо было пересечь свободное пространство, Штиль будто случайно оказался рядом и с сарказмом произнес:
   -Здравия желаю, товарищ полковник.
   -Тебе тоже не кашлять, капитан.
   -Ты уже все про меня пронюхал!
   -Скажем так, изучал, - осторожно поправил Картазаев.
   - Как тебя сюда занесло? Впрочем, если не хочешь, можешь не отвечать. Я спросил не для того, чтобы выпытать у тебя твои секреты.
   -А мне скрывать нечего, мы же коллеги, оба офицеры, - пожал плечами Картазаев. - Может так статься, меня шлепнут сегодня, так что изволь. Сюда прибыл с единственным заданием, а именно: чтобы разрушить все это, - он театрально развел руками.
   -В таком случае, ты, наверное, знаешь, что в могильниках?
   -Естественно. Там сердце Вольда, и пока оно стучит, все это сохраняется.
   -Сердце Вольда? Все это как-то неконкретно.
   -В могильнике прячется Карга. Неужели не понятно?
   Виктор, прищурясь, посмотрел на него:
   -А ты молодец, полковник. Только не перепутай. Могильников целых два. Карга находится в одном. Хотя мне до сих пор непонятно, как ты узнал об этом. Но в другом,- он сделал паузу.- Ты не представляешь, что туда навезли и намешали со всей Европы. Должен тебя предупредить. Если ты по ошибке сунешься не в тот могильник, то смерть твоя будет столь же ужасна, как если бы тебя погрузили в серную кислоту.
   -А ты ведь не поможешь мне найти нужный могильник? - скорее утвердительно, чем вопрошающе произнес Картазаев.
   -Нет. У меня другое задание.
   -А я тебя и не прошу. Если ты читал мое досье, я всегда работаю один. Скажи только одно. Репликанты - ваша задумка?
   -Почему ваша? Разве ты не в России живешь, полковник?
   -Я и дальше собираюсь жить в России, в отличие от тебя.
   -Это почему же?
   -Сейчас объясню. Кого вы хотели создать? Солдат? И вам невдомек, что новый вид вытесняет старый проверенный, конкретно, нас? Эксперимент был неплохо задуман, это надо признать.
   -Спасибо.
   -Но провалился он вообще блестяще. Вы просто не знали, с чем связались, вернее с кем. С кого сдували репликантов? С муравьев?
   -А я знаю, с кого их сдували? Мое дело-прикрытие.
   Картазаев продолжил, теперь многие детали ставали на место:
   -Муравьи самые рациональные существа на свете. Они передвигаются по лесам батальонами, насчитывающими сотни тысяч особей, и поедают все. Для решения любой проблемы у них есть свое решение. Если на пути им попадается преграда, они строят живые мосты из своих тел. В нашем случае, они решили построить их из наших. А ты в курсе, как они питаются? Они берут обычную тлю, сажают ее на лист, а потом вскрывают бедную букашку и поедают уже переработанную растительную массу, используя бедную тварь вместо живого насоса. При этом им совершенно по барабану, что ей ужасно больно, и единственная причина, по которой она не вопит, так это отсутствие рта. Во время вашего гениального эксперимента муравьи с радостью стали обживать раскрытый для них новый мир, а нас, людей, стали воспринимать как очередное препятствие, которое нужно преодолеть.
   А то, что Карга сбежала сюда, простое совпадение. Она поняла, что здесь можно укрыться и использовать уже готовых солдат! Репликаторы набирают силу с каждым днем. А я то, старый дурак, думал, что это мы атаковали Вольд. Это ОН нас атаковал! Карга дала команду, с привычной для них практичностью репликаторы добыли оружие и технику и обрушились на Кордон. На штурм Карга дополнительно бросили "кротов", это те же самые вскрытые тли, только на этот раз она вскрыла им души. Они питаются нашими жизнями, Витек. Они поедают наши мозги. Они живут вместо нас.
   Картазаева так разволновало сделанное открытие, что он был разочарован отсутствием реакции Штиля. Вернее, реакция была. Наглая ухмылка.
   -Все сказал? Теперь послушай меня. Самый тупой репликант лучше тебя в тысячу раз. И знаешь почему? Потому что они в отличие от тебя свои задания не просирают никогда!
   Картазаев видел, как он выхватывает нож, но видеть и иметь возможность что-то предпринять, две разные вещи. Капитан был асом своего дела. Два коротких движения, слившихся в одно, короткий росчерк лезвия у самого лица, уходящего по дуге к шее, защищенной лишь тонким слоем мягкой податливой кожи.
   Грянул выстрел, и пуля прошла так близко, что едва не убила их обоих. Раскинув руки, словно распятый Христос, Штиль отлетел прочь. На лице его даже не успело измениться выражение лица от того, что на лбу появилось новое отверстие.
   -Еле успел, быстрый черт, - сказал Зарок, переворачивая труп Виктора. - Он уже прыгнул, и мне ничего не оставалось, как пристрелить его.
   -Ты появился как нельзя вовремя, - не мог не признать Картазаев.

Глава 16

  
   -Кто стрелял?- из-за косогора показались Вилорий с Дубарем. Оказывается, они отдыхали буквально в паре метров от них. Когда главарь увидел, что убит обходчик, и что это сделал Зарок, рука его сразу потянулась к оружию.
   -Не обходчик это был, а монах переодетый! - заступился Картазаев, как ни крути, долг платежом красен.
   -А ты откуда знаешь? Своих признал? - недобро сощурился Дубарь.
   К этому времени успели подтянуться и все остальные. Ренегат, Феномен и Калерия.
   -Я его раскусил и могу объяснить как.
   -Ну, попробуй, - задумчиво проговорил Вилорий.- И постарайся, голуба, а то я еще не решил, кого из вас на тот свет вслед за обходчиком отправить.
   -Повторяю, это не обходчик. Обходчик, судя по всему, был старым человеком и держал вставную челюсть в стакане. Там даже след имеется от стакана. Старики педантичны, вот и дед много месяцев подряд ставил стакан на одно и тоже место.
   -А может, он чай пил?
   -Для чая у него там другая посуда имелась. Да и стакан стоял не на столе, а на полке. Но это еще не все. Любому обходчику положена униформа, у него ее не было. Он даже от каски отказался. И дорогу он знал не лучшим образом. В засаду с ходу привел. Монахи ждали нас.
   -Точно! - завелся Дубарь. - Рожа мне его сразу не понравилась! Она какая-то...- он попытался изобразить довольно сложную загогулину в воздухе.
   -Заткнись! - очень вежливо произнес Гус.
   Он подошел и склонился над убитым.
   -И что с ним не так?
   -Видишь, у него с уголка рта складка такая,- продолжал гнуть свое Дубарь.- Сколько на него смотрел, у него все недовольная рожа была.
   -Идиот! Как мы теперь без обходчика? - закричал Вилорий.
   -Я поведу! - сразу сказал Картазаев.
   -Нет, вы оба поведете! - Гус указал на них с Зароком.
   Он забрал оружие и у Зарока.
   -Не верю я вам обоим ни на грош. И в случае чего шлепну! Шаг в сторону попытка к бегству. Огонь открываю на поражение без предупреждения! А теперь вперед! Оба!
   Они шли на некотором удалении, так что могли тихо переговариваться, не рискуя быть услышанными.
   -Ты чего мне помог? - поинтересовался Картазаев.
   -Здесь мне ловить нечего, полный отстой, надо рвать когти, - заявил Зарок, нисколько не таясь.
   -А ты не боишься, что я все Гусу расскажу?
   -Ничего ты не расскажешь. Должен понимать, что поодиночке нам с этими волками не уцелеть.
   -А ты значит не волк? Насколько слышал, ты сам к Гусу прибился. Никто тебя силой не тащил.
   -Я в банду хотел, а не в этот ад!
   -Что вы там все шушукаетесь! - прикрикнул Вилорий, словно почуяв, что разговор идет про него. - Иди-ка, Зарок, в зад!
   Умный парень этот Зарок, не то, что хваленый Вилорий Гус. Тоже вроде бандит, крепкий, прожженный, глазами так и стреляет, а ведь кумекает, мыслит логически. А до Гуса все не доходит. А еще главарь преступной группировки. Авторитет, по - научному.
   У него уже две трети людей как кошка языком слизнула. Уже тревога по всей Зяби идет. Возможно, что спереди за очередной свалкой их ждет засада, окончательная на этот раз, а он все прет.
   Все, кроме него, уже давно поняли, что несметных сокровищ им не видать как своих ушей. Гус же продолжает двигаться к цели с сосредоточенностью бульдозера, у которого заклинило рули и отказали тормоза.
   Теперь впереди в гордом одиночестве шел Картазаев. Ему пришлось поднапрячь память и вспомнить планировку Зяби. Он знал, что могильники находятся по соседству с металлургическим цехом, где когда-то плавили ракеты, подлежащие уничтожению, и теперь главным ориентиром ему служила полукилометровая заводская труба. Следом двигались Феномен с Дубарем. Верный пес хозяина Дубарь зорко следил за Картазаевым, готовый при первом его подозрительном движении спустить курок. За ними шла Калерия. Чем больше он смотрел на нее, тем больше она казалась ему чужой. Это был уже совершенно другой человек. От избытка косметики лицо ее казалось намазанным сажей. Девушка выхаживала, высоко вскидывая ноги, словно цапля, но ее голые ляжки вызывали не больше вожделения, чем лягушачьи лапки. Но, несмотря на все инстинктивное неприятие, девушку надо было вытаскивать.
   Заметив его интерес к девушке, Гус не отпускал Калерию от себя далеко. Теперь это была его девушка. Замыкали колонну Ренегат с Зароком.
   Он все-таки успел шепнуть парню свой план.
   -Зябь нас не выпустит, а косилки выкосят словно лужайку. Бежать сейчас нам не дадут. Но когда доберемся до могильников, у нас появится шанс. Там большие склады, можно оторваться и спрятаться. Как доберемся, жди сигнала.
   Зарок согласно кивнул.
   Через полчаса они вышли к металлургическому корпусу, и сразу увидели следы недавнего боя. Повсюду лежали стреляные гильзы и темнели мрачные пятна, хотя покойников не было. Даже до их наблюдательного пункта ветер доносил приторный запах свеже сгоревшего пороха.
   -Мочили кого-то, - констатировал Зарок.
   -Мочили да не замочили, - возразил Феномен. - Мне сердце вещует, что кто-то наверху укрылся!- и указал на лестницу, расположенную с внешней стороны корпуса и ведущую на крышу.
   - Надо бы глянуть, - предложил Картазаев.
   -Да что там глядеть! - взорвался тощий Ренегат. - Уходить надо торопиться!
   -Торопиться не надо, - не согласился с ним Картазаев. - Если у него калаш, он нас с крыши одной очередью снимет.
   -Может, - подтвердил Феномен. - Надо подняться и домочить бедолагу. Что он там мучается?
   Они поднялись со всеми предосторожностями, впрочем, оказавшимися излишними. На крыше лежала лишь бесхозная оранжевая каска.
   -Ну вот, зря лезли, - проворчал Ренегат.
   -Не зря, - Феномен указал на будку на крыше. - Похоже, он туда нырнул.
   -Кто он? - не понял Ренегат, но ему никто не ответил.
   Словам Феномена верили. А что Ренегату отвечать? Ренегат и есть.
   Внутри будки оказалась лестница, спустившись по которой, они попали в помещение склада, заставленное деревянными и железными контейнерами. Было тихо.
   -Есть кто? - крикнул Гус.
   Ответом ему стал громкий стон.
   -Выходи, не тронем! - продолжил Гус таким тоном, что ему не поверила бы и монашка. - Шутковать вздумал? Смотри, открою огонь на поражение!
   Кто-то вздохнул, потом с чувством воскликнул:
   -Епишкина Лена!
   Гус сориентировался и указал направление. Впереди шел Картазаев, который мог в случае чего разве что из пальца стрелять.
   Но ему повезло. Ни в кого стрелять не пришлось. И в них никто стрелять не собирался. Не имел физической возможности.
   Если с краю контейнера стояли в строгом порядке, то в центре рухнули друг на дружку, образовывая небольшой завал. Картазаев уцепившись за ребро одного из них, подтянулся и увидел за ним пятачок, свободный от сверзившихся громад.
   На пятачке что-то шевельнулось. Цветное, как платок цыганки. Картазаев нырнул обратно под прикрытие.
   -Чего там? - пихнулся Дубарь.
   -Сам посмотри! - огрызнулся Картазаев.
   -А если он стрельнет?
   -Резонно.
   Картазаев выглянул смелее, а потом и вовсе влез на контейнер.
   Придавленный одним из ящиков, на полу сидел старик в пятнистом балахоне. Из разбившегося ящика несло невыносимым сивушным запахом. Картазаев прочитал наклейку: "Ле де туалет. Франс. Пари". Теперь стало ясно, откуда идет эта вонь.
   -Духи у тебя поддельные, дядя, - громко сказал он.
   -Епишкина Лена! - заголосил старик. - Не подходи, всех заепишу как Лену Епишкину!
   -Чем епишить собрался, дядя? - спросило Картазаев. - Были бы патроны, давно б уже палил, но ты их всех еще на крыше израсходовал, дезодорантом будешь поливать?
   -Врешь все про патроны! На всех хватит!
   -Хватит орать, - оборвал Картазаев, слазя с контейнера и подходя к строгому деду. - На крыше гильз целый мешок. Наверное, все, что было одной очередью фуганул.
   -Ну, извиняйте, мы в военных академиях не обучались, - остывая, ответил дед. - Что вы за люди?
   -Мы бандиты, - ответил Зарок. - А ты кто?
   -Я обходчик, Матвеем меня кличут, - гордо представился дед.
   -Еще один! - ахнул Феномен.
   -Не еще один, а один и есть. Поставлен Конторой для наблюдения и контроля.
   -Хорош контроль, людей косилками выпалывать как сорняк, - возмутился Зарок.
   -Это оттого, что у вас каски не было, - важно заметил Матвей. - По инструкции не положено. У кого нет каски, того косильщики имеют право.
   Зарок размахнулся, но был остановлен Феноменом.
   -Этой? - он кинул под ноги оранжевую каску, подобранную на крыше. - Что ж ты такой ценной униформой раскидываешься?
   -Вот что я скажу, ребята. От той напасти, что на меня накинулась, эта каска не поможет, - и дед вдруг заорал. - Чего рты раззявили? Помогите выбраться! А то ничего не расскажу!
   -Не спеши, - остановил Гус. - Расскажи, кто на тебя напал, а мы уж после решим, помогать тебе или нет.
   -Репликаны на меня напали, - признался Матвей.
   -Шутишь! - они рефлекторно повели вокруг стволами, вслушиваясь, казалось, что уже слышат шорох тонких ножек, увенчанных "липучкой".
   -Какие уж тут шутки! Насилу жив остался! И вот еще. Монахи с ними были.
   -Где ты их встретил?
   -Рядом с могильниками. Повезло, что я их первым увидел. Мерзкие твари.
   Матвей рассказал, что ему удалось подстрелить нескольких на расстоянии, другие стали поедать своих раненых сородичей. Это дало деду небольшую фору, и он успел добежать до корпуса и залезть на крышу. Уже оттуда он наблюдал, как ржавого цвета ручеек репликантов змеится по земле, упирается в стену. А потом рыжие твари побежали прямо по отвесу. При этом они цеплялись друг за дружку, образовывая живую гирлянду. Расстреляв последнюю обойму, дед бросился на склад, где был придавлен упавшим контейнером.
   -Как же они тебя не схарчили? - спросил Зарок.
   -Сам удивляюсь. Побегали тут вокруг, попищали, а подойти не решились.
   -Не решились, говоришь? - Картазаев приблизился к разгромленному контейнеру. - Неужели, из-за этого?
   Он сунул руки в зловонную лужу вытекших духов и потер ладони одну об другую.
   -Запах! - молнией мелькнула догадка. - Вот что отпугивает репликаторов! Не халат, не знаки - запах! Эти твари остро чувствуют пахучие ферменты, входящие в состав духов. Когда его облили водой, халат попросту перестал пахнуть, вот его репликаторы и перестали бояться!
   -А ты раньше репликантов здесь видел?
   -Нет, клянусь халатом Вилли Архангела! - с чувством поклялся дед.
   -Значит, именно в этом могильнике находится общак. Придется тебе, дед Матвей, показать нам это место!
   -Ни за что на свете! - убежденно ответил обходчик.
   -Покажешь, куда ты денешься! - грозно сказал Гус.
   -Епишкина Лена! - выругался дед. - Епишили - епишили Епишкину Лену, пока епишка не стерлась!
  
   Могильников на ЗЯБи было два. Они представляли собой два цилиндрических ствола диаметром по 50 метров, увенчанных сферической крышей. Если при подходе оба сооружения казались идентичными, то при ближайшем рассмотрении один могильник оказался давно не пользуем, вход был загроможден бетонными балками, деревянными и металлическими барабанами с остатками кабеля, ящиками со всяким хламом. Сам вход был закрыт на сейфовые и висячие замки. Все ржавое, заросшее паутиной.
   Второй могильник в этом плане отличался разительно. Подход расчищен, им явно пользовались в последнее время. Вход контролировала система WMS, используемая на автоматизированных складах исключительно высшего уровня доступа. Над массивной дверью с плотно пригнанными швами установлена интегрированная система видеонаблюдения, пожарной и охранной сигнализации. Сбоку, в закругленной нише радиотерминал, снабженный монитором, аппликатором и сканером.
   -Здесь оно!- сказал Картазаев.
   -Уж не глупее тебя! - огрызнулся Дубарь. - Сейчас мы ее!
   И потянул с плеча автомат.
   -Стой! - одновременно крикнули Картазаев и Матвей.
   -Чего?
   -Пропуск же есть! - сказал обходчик.
   Было подозрительно, что у рядового служащего был допуск к объекту повышенной опасности, но Картазаев промолчал.
   -Ты был внутри? - спросил он.- Много там всякой гадости?
   -А как же,- ответил обходчик сразу на оба вопроса.- И ВАО и ЖРО.
   (Прим. ВАО-высокоактивные отходы, ЖРО - жидкие радиоактивные отходы).
   -А мы там не загнемся по твоей милости? - обеспокоился Ренегат.
   -Контейнеры абсолютно герметичны, к тому же установлены в изолированных боксах.
   -Хорош базарить! Открывай! - рявкнул Гус.
   -Она здесь, - прошептал вдруг Феномен. - Я ее чую. Глубоко под землей. Она нас ждет.
   -Кто она? - враз севшим голосом переспросил Ренегат, долговязый даже отчего то согнулся.
   -Заткнулись все! - опять встрял Гус. - Кто раскроет пасть без разрешения, сдохнет! - он потряс пистолетом. - А ты чего застыл, Матвеич, открывай ворота. Более повторять не буду!
   Обходчик торопливо снял трясущейся рукой с шеи засаленный от долгого ношения жетон, приложил к зрачку сканера. Монитор ожил, по нему побежали зеленого цвета строчки: дата, время, идентификационные коды. С писком зуммера, сообщавшего об окончании процедуры, на экране зажглась надпись: "Доступ разрешен".
   В тот же миг за дверью раздался громкий удар, заставивший всех разве что не подпрыгнуть, и дверь с шипением гидроусилителей выдавилась из пазов, свободно повиснув на шарнирах.
   -Ни хрена себе!- вырвалось у Зарока.
   Из аппликатора выдавилась черная полоска со штрих-кодами, оторвав которую Матвей собирался сунуть в карман.
   -Пропуск на выход! - пояснил он.
   Гус без слов забрал ее себе.
   Войдя, они оказались в промежуточной камере, снабженной еще одной дверью. Чтобы открыть ее, пришлось закрыть предыдущую, которая сразу заблокировалась.
   -Откуда здесь ведется общее управление?- поинтересовался Картазаев.
   -Здесь наверху есть площадка обслуживания.
   Они прошли по короткому коридорчику с дверями в туалет и небольшую подсобку со швабрами, и, открыв дверь в конце, Матвей сделал приглашающий жест. На лице его светилось самодовольство и гордость.
   -Ни хрена себе! - вырвалось у Зарока повторно.
   -Что ты все-ни хрена, да ни хрена! - проворчал Дубарь.
   Но на самом деле все были ошеломлены не меньше. Пункт управления объектом имел панорамное окно, за которым как на ладони была видна вся внутренность могильника.
   Он имел кольцевое строение модулей, которые рассекали многочисленные транспортные галереи. От множества разноцветных контейнеров зарябило в глазах. Пол маячил далеко внизу.
   -Что там? - указал туда Картазаев.
   -ЗУМПФ для мониторинга дренажной воды, модуль подземного хранения упаковок с топливом, силовые подстанции и насосные станции. Все это я проверяю ежедневно.
   -Да насрать что там внизу! Общак где монахи хранят? - Гус вскинул бедного обходчика за грудки.- И не говори, что не знаешь, а то сейчас вниз полетишь к своим насосам!
   -Долго нам искать придется! - шмыгнул носом Ренегат. - Вон какая громада!
   -У нас же Феномен есть! - возразил Дубарь. - Он как пес смердячий носом все чует.
   -Благодарю, - шмыгнул тот.
   Гус зыркнул на них глазом, и наверняка пристрелил бы кого-нибудь, самого ненужного, например Ренегата, но Матвей вдруг вспомнил:
   - Монахи недавно что-то сгружали там, в одном месте! Я покажу!
   И Картазаев понял со всей определенностью, что это ловушка.
  
   Наверху Гус оставил Дубаря, своего верного цепного пса. После этого трое бандитов, обходчик, Картазаев и Калерия без особой тесноты уместились в кабину лифта и ухнули на 9 этажей вниз.
   Внутренняя часть могильника являла собой полый цилиндр диаметром пятьдесят метров, визуально казавшийся больше из-за бесчисленных стеллажей с разноцветными контейнерами. Пространство склада занимало практически полностью весь могильник, оставляя узкий промежуток до круглой стены. Через равные промежутки в стену были врезаны двери, железные, с массивными ручками.
   Заглянув, они убедились, что в стене по окружности проложен общий ход.
   -Давай, показывай, где и что монахи разгружали! - подтолкнул Гус Матвея.- И лучше бы там оказалось то, о чем я думаю.
   Старик согласно кивнул головой и бодро засеменил по транспортной галерее, прямо под ядовито - желтый знак радиационной опасности. Скоро к ним присоседилась и "Химическая опасность! Яды!".
   Впрочем, все было цивильно. Пол освежен зеленой краской. В стеллажах насколько хватает глаз сверкающие бочки в крепких аккуратных поддонах.
   Свернув на радиальную галерею, Матвей подвел их к стеллажу с полностью герметичными поддонами.
   -Здесь!
   Поддон имел два метра в длину и метр в высоту. Такими же поддонами были заставлены стеллажи до самого верха. Гус командовал, а Зарок с Ренегатом пытались сдвинуть контейнер.
   -Не получится,- охладил их пыл Матвей.- Блокираторы не пустят. Автоматика. Подъемник нужен.
   Как оказалось, подъемник перемешался по проложенным по галерее рельсам и в настоящее время находился на транспортном участке. Гус колебался, кого отправить. Главарь понимал, что не должен пускать столь важную миссию на самотек, но и бросать монаший общак жадность не позволяла.
   Пошел Матвей, потому что единственный знал, где находится транспортный участок и как завести подъемник, Ренегат и Картазаев, который сам вызвался, но которого Гус предупредил, что если что, девушку он ему передаст по частям. На самом деле Картазаев больше всех был заинтересован, чтобы обходчик их ненароком не подставил.
   Каким бы великим не казался склад, он был ограничен пространством могильника. К тому же рельсы не позволили им заплутать и спустя пару поворотов вывели к свободному пятачку с несколькими стоящими штабелерами и ричстакерами с надписью SPRUT. Тут же высилась стеклянная будка.
   В этом месте обходчик сделался суетливым и быстрым, за ним попросту невозможно было уследить. Под предлогом, что нужно взять ключи, он нырнул в будку и вот уже в его руке темная литровая бутыль.
   -Мальвазия! - пояснил он.
   Слово неприятно кольнуло. Именно так Ники называла сорт вина из Экс-ан-Прованса, обладавшего, как она уверяла, колдовскими свойствами. Матвей что-то прочитал у него на лице, потому что счел за лучшее торопливо пояснить:
   -Спирт. По инструкции положено. Здесь нельзя долго находиться. Вы ведь хотите, мужики, чтобы ваши епишки нормально функционировали?
   Ренегату было все равно, он услышал волшебное слово "спирт". На Картазаевское "Не пей!" дико заорал и даже взмахнул прикладом. При желании Картазаев мог уложить его, нет, не одной левой. Под ногами лежали талрепы, это такая железяка с почти мясницкими крюками с обоих концов и стропы, те же устрашающие крюки только на цепях. В принципе, обошелся бы даже кулаками, но трудно до морды допрыгнуть. Ренегат ростом за 2 метра, тощий, с отвислыми как у обезьяны руками. Нет, лучше, пожалуй, талрепом. Но не сейчас. Очень хотелось узнать, на что способен дед.
   Обходчик сунул ему ключ, велев заводить и подвезти машину, а сам сел разливать. Картазаев скрипнул зубами. Его полковника используют как мальчика на побегушках. Как оказалось, это не самое страшное.
   Подъемник мачтового телескопического типа фирмы GOLEM кроме рельса опирался на колеса с полиуретановым покрытием. Тут же была лебедка с моторедуктором, позволяющая забраться на самые верхние ярусы.
   Не успел Картазаев завести подъемник, как в стороне будки раздался шум разбивающегося стекла и короткий вопль.
   Началось, понял Картазаев.
   Сунув ключ в карман, он вернулся и еще издали заметил поникшего за столом Ренегата. Матвея не было. Откровенно говоря, он был уверен, что Ренегат мертв, однако стоило ему сунуть руку к шейному пульсу, как покойник вскинулся и издал неприятный утробный звук.
   Картазаев отступил к стене будки, а Ренегат повернул к нему лицо, и полковника точно током дернуло. У долговязого не было ни бровей, ни самих глаз. Гладкое место на лице. Вместо носа два отверстия, закрытых кожистыми клапанами, которые открывались во время крика, шедшего из глубины тела, казалось, из самих кишок.
   Ренегат наугад махнул руками, ставшими вообще безразмерными и болтающимися, словно на веревках. Картазаев поднырнул под загребущую пятерню, словно решив вспомнить забытую игру в салочки. Рука прошла над самым затылком, и он почуял в том месте неприятный холодок. Он словно вернул полковника к действительности, заставив вспомнить о Матвее. Поэтому не увидев, а лишь почувствовав некое присутствие за окном будки, он сразу перевалил через перегородку, разделявшую будку надвое.
   Пули, выпущенные обходчиком, из Ренегатского автомата прошили то место, где он только что находился. Картазаев полз вдоль перегородки, а сверху летели осколки окон. Он полз до тех пор, пока длинная нескончаемая очередь, наконец, не стихла. Матвей высадил все, до железки.
   Улучив момент, Картазаев перепрыгнул перегородку обратно и увидел изумленное лицо объездчика в разбитом вдребезги окне.
   -Живой! Епишка тебе в дышло! - закричал тот и швырнул в него бесполезным теперь оружием.
   Ну, это ерунда, не пули. Картазаев, легко увернувшись, выскочил следом. Обходчик улепетывал во все лопатки, стремясь затеряться в одной из многочисленных транспортных галерей. А там стоило забраться в один из поддонов, тогда его вовек не найти.
   Картазаев почти нагнал его, но в этот момент Матвей, обернувшись, плюнул ему под ноги, все произошло так быстро, что он не успел отвернуть и наступил, чего делать ни в коем случае нельзя было.
   Ногу точно шилом проткнули. И что обидно, до обходчика всего пара шагов оставалась.
   В запале он еще пытался бежать, наступая на больную ногу. Лучше бы он этого не делал. Едва он наступил на нее, боль прострелила до самой шеи, и его так скрутило, что он загремел в полный рост, даже не успев подставить руки, чтобы смягчить удар, как он не убился об рельс, одному богу известно.
   Через секунду нервные центры поразил полный паралич. Он не мог пошевелить даже пальцем.
   Видя, что опасность миновала, обходчик остановился, постоял, тяжело отдышиваясь и зло зыркая на лежащего. Все это Картазаев видел снизу вверх одним глазом. Потом неспешно вернулся, присел у самого лица, донося густой настой застарелой мочи и пота.
   -Ну, че отбегался, епишка?
   Для верности ткнул пальцем в лоб (а мог и в глаз), и башка Картазаева безропотно отвалилась. Полковник отдал 20 лет оперативной работе, но еще никогда не чувствовал себя таким беззащитным, даже когда сидел с женщиной-змеей в одной камере.
   -Отъепишить бы тебя, да времени нет, - обходчик сплюнул, целя ему на лицо.
   Попал, сволота.
   -Как ты меня достал, Придурок! Ты ж мне не верил? Не верил. Ни секунды не верил. И все время про ловушку думал. Думал, а шел. Дурак! Сейчас дыхалку начнет сводить, и ты сдохнешь, не сходя с этого места в рвоте и гавне. Я бы посмотрел, да зрелище больно чижолое, и времени нет. Карга ждет. Пора девственницу епишить, да пацанье мясо печь.
   Картазаев сразу понял, о ком идет речь. Пытался хоть что-то сказать, задержать этого урода, но все что ему удалось, это затрястись словно в падучей. Изо рта вырвалось мычание.
   -Ишь как вскинулся, - делано удивился обходчик. - Да, да, про твоих знакомцев говорю. Про девку и пацана. Если б не Карга, давно бы их съел. Не положено по гримуару! Ритуал! Покедова. Счастливо тебе околеть.
   И он ушел.
   А Картазаев остался околевать.
   Чертова баба Ники! Не могла сказать, насколько все серьезно. Вместо того чтобы минеты делать по всей длине, лучше проявила бы настойчивость. Вон ее подарки, в разгрузке. И что толку?
   Так как голова была наклонена, то он увидел торчащий хвостик из "лифчика". Насколько он помнил, это была вяленая змея в листе майорана. По утверждению Ники великолепный антидот. Только как его достать, если не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой.
   А языком?
   Он сделал усилие, и его язык, повинуясь команде, стал проталкиваться сквозь застывшие неживые губы. Он весь взмок, пока ему это удалось. Он не думал о том, что будет, когда дотянется, если дотянется вообще. Вот если бы он еще мог язык в аркан сворачивать!
   Но этого не пришлось делать. Едва он дотянулся до мяса, как оно словно прилипло к языку, и ему оставалось втянуть его в рот подобно лягушке, к длинному языку которой намертво прилипла муха.
   Он жевал змею сначала тяжело, потом все энергичней. От жевания во все стороны стрелами бежало тепло. Оживала кожа, мускулы. Сначала ожили пальцы, потом руки. Хоть болезненно хотелось лежать, он заставил себя сгруппироваться и сесть.
   Тяжело повернулся в сторону ушедшего обходчика. Пришла пора и епишку отъепишить!
   Едва получив возможность двигаться, Картазаев вернулся к будке. И как раз вовремя. Обходчик "стреножил" Ренегата. Со слепого были сняты штаны. Матвей взгромоздился ему на загривок и хлестнул по голой заднице прутом. Ренегат "поскакал".
   Картазаев только зубами скрипнул. Первой мыслью было гасить колдуна, но как уже упоминалось, он никогда не поддавался на первый позыв души. Все это относилось к чисто эмоциональным вещам и какой-либо практической ценности не представляло.
   Транспортные галереи могильника имели радиально-кольцевое строение. Обходчик двинулся сначала по радиальной галерее, затем свернул на кольцевое ответвление. Дождавшись, пока тот скроется за углом, Картазаев последовал за ним.
   Он напрасно торопился, потому что обходчик уже приехал. Он вообще мог не пользоваться услугами Ренегата, но видно это не было связано с практической необходимостью. Он катался.
   Матвей слез с "коня", не поленившись потрепать его по щетинистой заднице. В этом месте стоял подъемник. Обходчик взобрался на платформу, наработано нажал несколько кнопок, и с тренькнувшим звонком платформа стала задираться на удлиняющейся телескопической подножке. Поднявшись метров на 15, обходчик стал ковыряться и что-то выискивать в рядах поддонов.
   Воспользовавшись тем, что на некоторое время обходчику стало не до него, Картазаев подобрался к Ренегату. К бывшему Ренегату. Свесив руки до земли у колонны безропотно застыло существо непонятного вида. Оно пряло кожистым носовыми клапанами и шумно вздыхало. Потом совершенно естественно стало фекалировать.
   Картазаев подумал о том, что погоняла просто так не даются.
   Завыла лебедка, обходчик выдвигал на платформу один из поддонов. Телескопическая мачта начала складываться. Картазаев собрался ретироваться, но тут заметил, что одна из ячеек на нижнем стеллаже отсутствует, и влез. Поступил несколько опрометчиво, потому что внутри по соседству обнаружилась лужица сильно фосфоресцирующего вещества. Надо было быть начеку.
   Мимо на третьей скорости проехал обходчик. На этот раз на платформе, шумно прядя носом, Ренегат трусил следом, уцепившись руками за троллейный трос. Кабинка имела непрозрачную заднюю стенку, так что, не опасаясь быть обнаруженным, Картазаев последовал за обходчиком.
   Тот не стал возвращаться к будке, а поехал к центру, вскоре добравшись до технического бокса. На небольшом пятачке сходилось несколько монорельсов. Судя по лавке, щиту с инструментом и верстаку, здесь производился мелкий ремонт.
   Обходчик выбрался из кабины и, подойдя к привезенному им на платформе контейнеру, поднял крышку. В ответ оттуда вылетел увесистый кулек.
   -Епишкин кот! - обходчик уронил крышку, кулек врезался в нее, рассыпав начинку из болтов и гаек.
   После этого кто-то от души врезал по крышке ногой.
   -Да угомонись ты! - и обходчик зычно крикнул. - ГРАСИ, ЗАРДИ, ШАТ!
   Картазаев почуял мгновенную вязкость в воздухе, словно вместе с заклинанием обходчик вбросил некий наполнитель. Лежащий в контейнере больше никак не давал о себе знать.
   Обходчик уже без опаски откинул крышку и приказал:
   -Выходь, ликвидация!
   В контейнере точно в гробу сел, а потом поднялся Мика. Он медленно шагнул через бортик. Обходчик заботливо подправил его к верстаку. Картазаев напрягся. До обходчика было далековато. В идеале дистанция должна была быть такой, чтобы он не успел обернуться на шум, а тем более что-то предпринять. Он видишь, какой у нас шустрый. Но где взять идеал. Надо забирать пацана, а потом вернуться к Гусу за девушкой. А тот, наверное, недоумевает, куда подевались ушедшие за тележкой.
   Ему удалось сократить расстояние до десяти метров, далее было пустое пространство, где не за чем было укрыться. Мика тем временем взобрался на верстак и безропотно улегся. Обходчик снял со щита топор с корявым выщербленным лезвием. Лезвие было устрашающе широкое.
   Картазаев приподнялся, моля бога, чтобы у него оказалась пара лишних секунд до того, как обходчик его заметит. Но у него не оказалось и одной. В тишине отчаянно громко заржал почуявший опасность для хозяина Ренегат.
   Обходчик резво оглянулся и зыркнул глазами. Повинуясь инстинктам, Картазаев рухнул на пол, а нечто сверкающее прошло над ним и с металлическим стуком врезалось в стеллаж, от которого в свою очередь полетели искры. Хотя Картазаев готов был дать голову на отсечение, что ничего кроме злобного взгляда обходчик на него не бросил.
   Вскочив на ноги, он кинулся на обходчика. Хотел кинуться, потому что продолжающий демонстрировать преданность хозяину Ренегат прыгнул на руки и засветил ему с обеих ног, на которых мелькнуло нечто чрезвычайной напоминавшее копыта.
   После удара Картазаев со "скакуном" разлетелись в разные стороны, точно столкнувшиеся бильярдные шары. Полковник свалился на рельсу, тщетно оберегая ребра и сбивая дыхание. Восстановить его обходчик не дал, подскочив и врезав топором.
   Картазаев перевалил через рельс, а лезвие высекло из него сноп искр. Не давая Картазаеву подняться, обходчик обрушил град ударов. Полковник извивался змеей, уклоняясь от них. Пока это ему удавалось, но когда он хотел подняться, обходчик ударами ног сшибал его наземь, и опять лезвие сверкало то справа, то слева.
   Неизвестно, сколько это продолжалось, Картазаев потом успокаивал себя, что все равно бы завалил дедка, если бы Ренегат не решил в очередной раз продемонстрировать рвение в прямом смысле. Он прыгнул на распростертого полковника, целя зубами в горло, и в это время обходчик уже бил. Никто не успел и глазом моргнуть, а у Ренегата их вообще не было, как лезвие оказалось у него в затылке.
   Ренегат затрепетал и заржал в последний раз. Обходчик тщился извлечь застрявшее лезвие. Картазаев ухватив за руку, подтащил обходчика поближе к толчковой ноге и заехал ему под ухо.
   Глаза обходчика закатились, и он как подкошенный растянулся на полу.
   Мика был далеко. Глаза широко открыты, он выполнял все команды. Самостоятельно слез с верстака, встал, когда сказали, сел. Но это был не он. Смотреть спокойно на его безмятежное лицо не было сил.
   -Что ты с ним сделал, паскуда!- крикнул Картазаев, пнув обходчика в плечо.
   По причине заклеенного рта, тот испытывал некоторые затруднения с ответом. Расклеивать его полковник не спешил. Выкрикнет дедок заклинание, наведет морок, навсегда здесь останешься, безглазое чмо.
   Нужда вновь заставила вспоминать наставления Ники. В этот раз, про Марьин корень. Достал Картазаев из разгрузки измельченный корень пиона, смешанный с листьями клещевины (иначе, орешника), сложил все в подходящую плошку и поджег. Сунул все под нос Мике, но тот даже не шевельнулся, не замечая, как едкий дым ест глаза.
   Что-то он забыл. Ах, да, заклинание.
   -Как там тебя? ГРАСИ, ЗАРДИ, ШАТ!
   Мальчишка вздрогнул худым тельцем, в испуге глянул вокруг, потом угнездил взгляд на нем. Картазаев почувствовал себя неуютно.
   -Ты чего?
   Он инстинктивно наклонился к Мике, тот испуганно шарахнулся от него.
   -Не бей!
   -Это когда я тебя бил? - недоумевал Картазаев.
   -Не помню.
   В его глазах был только страх.
   Когда окуривание достигло обходчика, то он на своей шкуре испытал все прелести колдовства с точностью до наоборот. Забившись словно в падучей, дедок катался по полу, периодически биясь калганом о рельсу, а попутно обоссался и обосрался. Возможно, он бы и блевал, если бы не мешающая повязка.
   Через минуту все устаканилось. Мика более менее оклемался, но продолжал напряженно смотреть на Картазаева, словно ждал от него какой-нибудь пакости. И очень быстро забылось, кто кого спас.
   Обходчик тоже угомонился. Когда Картазаев, чтобы проверить, повторил заклинание, тот лишь дернулся. Мол, мне все равно. Предупредив Матвея, чтобы не думал колдовать, а то он забьет ему Марьин корень по самое корневище, Картазаев слегка отлепил ему повязку ото рта.
   -Ты кто? Если скажешь, что обходчик, выбью все зубы.
   -Я какодемон.
   -То-то, что кака. Зовут тебя как?
   -Мое имя Андрас. Я посланец Гебура-сферы божественного гнева. Подчиняюсь лично князю Мамону.
   -А Карге?
   -Ей тоже, - нехотя признал посланец.
   -Где она?
   -Она придет, когда все будет готово.
   -Что ты должен сделать?
   -Принести на алтарь девственницу и младенца, но пацан тоже бы сгодился. Ты зря ввязался в это дело, Вольд. Тебе Каргу не одолеть. Сами демоны кошмара ее опасаются.
   -Не отвлекайся от темы. Что должно быть потом?
   -Потом ничего не будет. Вольд по всей земле. Спящие страны и континенты. Гниющие заживо. И горстки как ты их называешь "кротов", выполняющие все приходи нового владыки.
   -Карги Первой.
   -Смеешься,- пробурчал Андрас. - Пока еще смеешься. Я должен был омыть свой детородный орган кровью девственницы, я должен бы поесть запеченного мяса младенца. Гляди, Карга натянет твою жопу на барабан. По всему новому миру будут его возить. По всему Вольду!
   Картазаев заклеил ему рот.
   -Болтаешь много.
  
   В материалах следствия по делу Дэна Африканца фигурировал такой эпизод. Дэн попал в пустяковое ДТП в Москве, притерся с КАМАЗом в пробке. Позвонил в ГАИ, представился по всей форме, но инспектор приехал только спустя 4 часа. Дело немыслимое для КГБ. Но видно ФСБ для уха современного служаки звучит уже не так грозно, как раньше.
   Дэн долго терпеть не стал, спросил у водилы, будет ли тот оплачивать ремонт. Тот опрометчиво послал его, тем самым опустив контору вообще ниже плинтуса. Видно, это была критическая величина, потому что Дэн ГАИ ждать не стал, влепил наглому водиле пулю в лоб и укатил.
   Дэна тогда не судили, потому что в грузовике нашли взрывчатку, наркоту и другую массу полезных и нужных дальнобойщику вещей. Включая и задушенную женщину, как выяснилось в последствии, сожительницу Дэна, которая ему надоела.
   Картазаев был не сторонник столь радикальных мер поднятия авторитета конторы, но когда столетний дедок воевал с ним на равных (Да что на равных, он едва его не завалил!), все это как-то задевало.
   Посему дальнейшее полковник решил тщательно спланировать, чтобы не допустить новых накладок.
   На встречу с Гусом Картазаев решил Мику не брать и велел идти ему к лифту и ждать его там. Чтобы паренек до времени не наискал себе приключений, он указал ему на одну из дверей в стене. Теперь тот по внутристенному кольцевому коридору мог беспрепятственно добраться до места встречи.
   Мика не балагурил, и вообще вид имел уставший. Словно Андрас выпил из него его молодой задор. Картазаев в сердцах пнул какодемона, заставив того замычать.
   Дождавшись, пока Мика не окажется в безопасности, Картазаев погрузил запакованного какодемона на платформу, сам забрался в кабину, одной ногой придавив и контролируя пленника. С помощью ключ-марки и грибковой кнопки с устрашающе накарябанной надписью "Пуск" ему далось запустить электромотор.
   Тренькнул звонок как на допотопном трамвае, полиуретановые колеса заелозили по полу, брюхо катнулось по густо обработанному солидолом рельсу. Вагончик тронулся.
   Управление включало дополнительно пару кнопок со стрелками вправо-влево. Подчиняясь им, платформа поворачивала на ответвлениях. Полковник обладал абсолютной зрительной памятью и ехал точно по компасу.
   Какодемон елозил на полу и косил на него выпученными буркалами. Удивлялся.
   -Думал, без тебя не обойдусь! - усмехнулся Картазаев.
   Время, прошедшее с момента, как они втроем отправились за тележкой, показались ему вечностью, но по ходу, Гус особенно их не заждался.
   Зарок и Калерия притулились чуть в стороне. Сам главарь, увешанный оружием, словно сумитский полевой командир, сидел, привалившись спиной к стеллажу. Отдыхал. Рядом, поставив винтовку стоймя между колен, дремал Феномен.
   При виде прибывших Гус вскочил, зло зыркнул глазами:
   -Что так долго? Где Ренегат?
   Картазаев не вдаваясь в подробности, пояснил, что его зарубил обходчик, который даже и не обходчик, а Андрас. Гус не поверил. В ответ Картазаев завел его за платформу и показал притороченный труп Ренегата. И столкнулся с бешеным взглядом главаря.
   -Ты чего мне какого-то урода дохлого показываешь? Где Ренегат?
   Ни одежда убитого (рубашка, так как штанов на нем не было), ни долговязая фигура так его до конца и не убедили. Картазаев и сам бы не поверил. Являясь законченным атеистом, он теперь клял судьбу, что не прихватил первого попавшегося монаха в качестве... Кого? Ну, чтобы впереди пустить!
   Не слушая его возражений, Гус в сердцах двинулся к пленнику, с треском отодрал скотч, развязал путы. Старик стоял, задумчиво потирая затекшие руки. При этом он нехорошо улыбался, приговаривая:
   -Ну, спасибо, Вольд, за заботушку. За то, что спеленал. За то, что привез. Я тебе этого вовек не забуду. Да так долго и не придется.
   Картазаев постучал пальчиком в районе груди.
   -Марьин корень стучит в мое сердце! Помни об этом старик!
   -Что ты могешь знать о Марьином корне? - ухмыльнулся дед.- Понахватался вершков, неуч! Да я саму Марию знал! А ты кто? Кто ты такой? Кто тебя прислал, петрушка ты деревянная!
   -Хочешь вывести меня из себя? Считай, что у тебя ни хрена не получилось, - спокойно произнес Картазаев.
   Андрас только зубами скрежетнул.
   -Закончили? - уточнил Гус. - Я вам не мешаю? - Он взял деда за шкирняк и толкнул к подъемнику. - Иди, доставай контейнер!
   У какодемона от столь приватного отношения задеревенела спина. Ники предупреждала Картазаева между первым и вторым минетами:
   -Более всего эти твари обожают грубость. Они от нее силу черпают. Специально людей стравливают и становятся сильнее, злее, беспощаднее. Поэтому, не дай святой гримуар, с какодемонами встретишься, не позволяй вывести из себя. Впрочем, это тебе не поможет. Потому что если они тебя встретят, то тебе, милый мой стар-факер, однозначный копец!
   Не подавая виду, лжеобходчик взобрался в открытую кабинку, не забыв презрительно плюнуть на притороченного покойника. Он был весь средоточие. Не обращая внимания на демонстративно взявших его на прицел Гуса и Феномена. У Зарока оружия не было. Как и у Картазаева. Впрочем, последний чересчур хорошо представлял себе "дедовскую" силу, чтобы рассчитывать на оружие.
   Андрас рулил, словно заправский штабелерщик. Развернул кабину, и сходу подцепил ножами контейнер. Тот выкатился по роликовым подшипникам на платформу. И проделал это как-то легко.
   Похоже, Гус будет расстроен, прикинул Картазаев.
   Андрас выровнял штабелер и уронил платформу на пол. Контейнер подпрыгнул, лязгнув крышкой. Явно пустой!
   Ищите, ищите, ребята, может, найдете пару гнилых желудей, вспомнилась актуальная фраза из "острова сокровищ".
   Гус с горящими глазами подскочил к контейнеру и приоткрыл крышку. После чего с воплем с такой силой откинул ее, что едва не раскроил черепушку сунувшемуся в неудачное время и не в то место Феномену.
   Картазаев тоже протиснулся вперед. Как и было ясно с самого начала, контейнер был почти пустой. Если не считать странную скукоженную штуковину на дне, представляющую собой спутанный пучок стеблей еще не сжатого хлеба, надломленных в правую и левую сторону, закрученных в узел вместе с золой и присыпанных у корней откровенной гадостью, как-то землей с кладбища, яичной скорлупой и распаренными старыми зернами.
   Картазаев знал "ингредиенты", как впрочем, и то, что сейчас им всем придется очень худо. Хотя куда уж хуже. Надо было каку сразу валить, чего уж теперь.
   -Это залом! Не дайте ему взять его!- крикнул он, слишком хорошо понимая, что его никто не поймет, а если поймут, не поторопятся исполнить.
   Андрас оживился, гибко наклонился, а еще старым прикидывался, радикулиты разыгрывал, схватил залом и проговоривши:
   -Вот я вас, ироды! Полетайте-ка!- с маху треснул заломом о стенку контейнера.
   Они и разлетелись словно куры. Как назло стояли, выстроившись у контейнера. И чего он туда сунулся? Знал ведь, что ничего хорошего. За призом! Вот и получи.
   По существу, как понял Картазаев, и как в свое время тщилась объяснить ему Ники в перерывах, сами знаете, чего, они получили один удар, разнящийся по траектории и точке приложения. Всех троих подбросило на 3 метра ввысь. Гус ударился в правый стеллаж, Зарок с Феноменом влипли в левый, а Картазаеву повезло больше всех. Разозлившийся какодемон швырнул его в свободный полет, и по красивой параболе он должен был раскроить себе башку о тот самый злополучный рельс.
   Никто не убился по единственной причине. Какодемон хотел развлечься. Когда бандиты отлипли от стеллажей и сверзились вниз, а Картазаев прекратил катиться вдоль рельса, и все пришли немного в себя, то обнаружили молчаливо взирающую на них девушку.
   Андрас исчез.
  
   Девушка захихикала.
   -Где эта падла? - вскричал Гус.- Порву как тузик грелку.
   -Раньше надо было рвать, - пробормотал Картазаев.
   Феномен предупреждающе поднял руку, приник ухом к стеллажу.
   -Кажется, я знаю где.
   Все замерли. Стеллаж имел ширину двух контейнеров. И теперь с соседней галереи явственно послышался шум лебедки. Картазаев похолодел, поняв, что там сейчас происходит.
   Лебедка надрывно завыла, и над их головами выдвинулся и резко накренился контейнер.
   -Поберегись!- закричал полковник, и в ту же секунду Андрас столкнул контейнер вниз.
   Они рванулись прочь, причем Калерия, оказавшаяся по ту сторону, успела проскользнуть под самым грузом, хотя логичнее было бы остаться на месте. Но какая уж тут логика.
   Контейнер с лязгом обрушился на пол, деформировался, с треском отстрелилась крышка. Изнутри вывалилась бочка, ударилась о рельс и лопнула. Изнутри неспешно выдавилась суспензия ядовито-зеленого цвета.
   Как уже сообщалось, полы тоже были крашены зеленым цветом, но по сравнению с краской появившегося вещества, они разом поблекли и выглядели бледно.
   С криком "Завалю урода!" Гус побежал по галерее. Ага, не тут то было. Андрас уронил контейнер непосредственно перед ним.
   На некоторое время все прекратили беготню и оказались примерно на середине между двумя выпавшими из ячеек контейнерами. Первым опомнился Картазаев. Схватив девушку за руку и увлекая за собой, побежал в сторону первого снаряда.
   За ним устремились бандиты. На некоторое время они словно стали единым целым, стремившимся любой ценой спастись существом. Контейнеры рушились один за другим. Вверх взметывались струи зеленого, оранжевого, фиолетового яда, светящиеся и жутко воняющие.
   Андрасу удалось организовать сплошной "контейнеропад". Всунув лезвия подъемника внутрь стеллаж, он двигался вдоль него, набирая скорость и выдавливая содержимое с другой стороны. Прямо им на головы.
   У Картазаева было единственное желание. Скорее выбраться из рушившейся галереи и засунуть дедка в одну из бочек с самым радужным содержимым. Он хотел, чтобы дед светился. Стал лучезарным. А еще лучше фонил в радиоактивном диапазоне.
   На то место, где сходились транспортные галереи, они выскочили одновременно. Платформа подъемника была задрана на 10 метров и концевые выключатели должны были застопорить ее на исходе галереи, но этого не произошло.
   Разогнавшаяся платформа с ходу выбила из пазов блокираторы и выскочила на открытое пространство. Некоторое время также оказавшиеся здесь люди могли лицезреть вновь появившуюся в неурочном месте башню. Платформа недолго балансировала на телескопической выдвинутой мачте и стала неуклонно заваливаться.
   Люди шарахнулись назад. Не выдержав дополнительно давления, мачта надломилась, и платформа всем весом врезалась в стеллаж. Им повезло, что не в тот, за которым они вздумали укрыться.
   Гигантский стеллаж "поплыл". По нему прошла плавная и страшная в своей ирреальности волна, ломающая во многих местах каркас и ребра жесткости. Конструкция опасно накренилась, из многих ячеек, словно выбитые зубы посыпались поддоны, контейнера, бочки. Сходство усилилось тем, что выпавшие детали оставляли после себя зияющие пустоты.
   Галерея быстро наполнилась искореженным металлом. Стон стоял потрясающий. Стеллаж, потеряв часть содержимого, не думал успокаиваться. Потеряв остойчивость, он наклонился и лег на соседа.
   Тот опасно накренился. С верхних галерей упали несколько ящиков. С нутряным вздохом из пола вылезла часть крепежа, головки болтов не уступали по размерам человеческой голове.
   И в этот момент все застыло. В тишине раздался голос Дубаря, высунувшегося в окно и оравшего сверху:
   -Что у вас там происходит?
   -Покажи, куда заныкалась эта падаль!- крикнул Гус.
   Сверху донеслась автоматная очередь. Пули легли за пару стеллажей слева от них.
   -Уходить надо, шеф, - встрял Феномен.- Здесь нам его не найти.
   И тут же получил зуботычину.
   Картазаев не был настроен столь решительно, но понимал, что, не разобравшись с лжеобходчиком, нечего и думать выбраться. Гадский папа мог в любой момент остановить лифт, а то и вовсе уронить его. По ходу он отлично знал механику могильника.
   Картазаев предложил разделиться и зажать разошедшегося старпера с двух сторон. Идея отчаянно Гусу не нравилась. Он подозревал, что задумано все Картазаевым с единственной целью завалить его и сбежать.
   Но не в принципах полковника было заваливать без веской на то причины. По большому счету имели место несколько подходящих моментов, когда он мог завалить всех троих, включая и Зарока, но он ими не воспользовался.
   Во-первых, бандиты пока не мешали выполнению его основного задания. Во-вторых (только, во-вторых, господа моралисты), Зарок вроде как-бы был с ним. Да еще и жизнь, как ни крути спас. Во всяком случае, он так считал. Ну и пусть тешит себя надеждой. На самом деле, конечно же, Картазаев контролировал ситуацию. И первому попавшемуся лжеобходчику конечно бы завалить себя не дал. Лжеобходчиков много, а он один.
   Поколебавшись и прикинув весь расклад, Гус приказал Зароку двигаться с Феноменом, себе оставил Картазаева и Калерию.
   Едва разделились, и пара бандитов скрылась, Картазаев предложил отпустить девушку.
   -Еще чего? - не согласился Гус.
   -Какой из нее боец? Обуза. Пусть валит.
   -Тут все будет, как я решу, - важно сказал главарь.
   Картазаев только пожал плечами, и они пошли с девушкой впереди, являл собой образец живого щита. Вернее, полезли.
   Проходы завалили выпавшие поддоны, из которых в свою очередь высыпались ящики и бочки. Картазаев вспомнил, какой идеальный порядок существовал внутри могильника до того момента, как они попали сюда. Контраст получился разительный. Можно было даже засомневаться, что речь идет об одном и том же месте.
   В воздухе витал стойкий аромат химических ингредиентов, пахло даже чем-то горелым. Где-то начинало что-то тлеть. Скорее всего, какие-то соединения вступили друг с другом в непотребную реакцию.
   Картазаев лез на завалы первым, потом подавал руку и втаскивал Калерию. Так продолжалось до тех пор, пока девушка окончательно не выбилась из сил и не стала капризничать. В конце концов, она уселась на перевернутый поддон и захныкала как щенок.
   Напрасно Гус тряс ее за плечо, тыкал в лицо автоматом, добился лишь того, что хныканье стало еще более жалобным.
   -Ладно, вали отсюда! - милостливо разрешил главарь, не подозревая, как близко находился от края, ведь полковник внимательно следил за ним, и вздумай "герой" причинить девушке вред, то быстро оказался бы со сломанной шеей.
   Полковник долго отрабатывал именно этот прием.
   Он объяснял девушке куда двигаться и ждал проявления хоть каких-либо чувств, ведь возможно, они виделись в последний раз. Никаких эмоций. Она лишь смотрела на него исподлобья. Он слегка подтолкнул ее, и она пошла. Подол платья развевался, открывая красивые ноги, и Картазаев думал, что может так случиться, что картинка станет самой красивой и запоминающейся, и больше в своей жизни ничего такого не увидит.
   Но если насчет красивого он с небольшими переборами оказался прав, то насчет запоминающегося явно недооценил то, ЧТО ему придется увидеть еще в этом просторном полуразрушенном уже могильнике.
  
   Гроб Феномен увидел почти сразу. Стоило им с Зароком завернуть за угол на радиальную галерею, как его словно толкнул кто-то под руку. Он оглянулся и вздрогнул. На ячейке стоял гроб. Был он обит черным бархатом и украшен серебряным крестом.
   -Ты чего? - обратил внимание на его озадаченный вид Зарок.
   Стоило Феномену обернуться, как видение гроба исчезло, а на поддоне, как ни в чем не бывало, стоял самый обыкновенный контейнер.
   -Слушай, Зарок, а может ну его, барабашку этого! - предложил Феномен, чуть ли не стуча зубами, он привык верить своим предчувствиям, и видение гроба к хорошим предчувствиям отнести было никак нельзя.- Валить надо!
   -Давай! - согласился тот.- Только куда?
   -К лифтам.
   -Так то оно так. Только рисково все это. Дернет барабашка стоп-кран, и застрянем в шахте. А он нас из автомата в капусту.
   -Откель у него автомат? Постой, ты что, бежать не хочешь?
   -Почему это я не хочу бежать?
   -Вот и я говорю. Другой бы на твоем месте обоими руками ухватился за предложение. Ведь ты вроде сейчас как подконвойный. А ты нет. Чего тебе здесь надо? Я за вас с Ренегатом из-за кореша своего поручился, но кто вы такие, я не знаю.
   -Ренегата убили.
   -Но ты то жив. Тебя монахи подослали!
   Феномен рванул из-за плеча автомат, в тот же миг Зарок сблизился с ним и одним махом перехлестнул карабин через шею. Феномен попытался высвободиться, но Зарок неуловимым движением еще сильнее сдавил ему шею. Теперь он не мог даже вздохнуть.
   -Я не работаю на монахов!- ледяным тоном произнес Зарок.
   -Пусти! Дышать нечем!
   Тот брезгливо отпихнул его.
   Феномен прислонился к стеллажу, восстанавливая дыхание. Стоило ему поднять взгляд, как сердце его едва не остановилось. В ячейке над ним опять стоял гроб, черный с белым крестом. Он был приоткрыт, и из него свисала безжизненная синего цвета рука. На тыльной стороне ладони у покойника темнели старческие пигментационные пятна. Феномен стал истерически тереть уже свою руку. Потому что он УЗНАЛ.
   Распознав заминку, вернулся Зарок. Однако когда Феномен хотел указать ему на причину остановки, то гроба опять, как и в первый раз не обнаружил. В душе у него все похолодело. У них в роду все заранее свою смерть угревали. И батя вечером сказал, что до утра не доживет. А здоровый был кабан. Только сердце ни к черту. У ихнего рода все сердцем слабы были. Здоровые, их еще Медведями звали, а аппарат ни к черту.
   И точно вышел батяня ночью по нужде. Темнотища, никого, и в тишине из сарая появляется нечто развевающееся в белом и прямиком к деду начинает спускаться. У деда от страха сердчишко то и не выдержало.
   Самое обидное, поутру нашли в сарае повешенную для просушки белую рубаху.
   -Нет, ты как хочешь Зарок, а я ухожу! - решительно возразил Феномен.
   -Автомат оставь.
   -Дураков нет. Ты ж меня первого.
   Он, усмехаясь, поворотился, и усмешка присохла к губам, потому что узрел он относ, смотревшийся абсолютно чужеродной деталью, грубо притороченной к швеллеру.
   (Примеч. Относ-заговоренная вещь либо вещь, взятая с зараженного больного, по поверью приносит смерть тому, кто коснется ее.)
   На этот раз это была старая волчья рукавица, порыжевшая, с дырами, сильно пахнущая псиной. Помня, что касаться ее нельзя ни в коем разе, Феномен слишком резко отдернулся назад, и это сыграло дурную роль. Нога поехала на гладком полу, на которое вдобавок пролили масло.
   Откуда здесь масло? Чертов барабашка!
   Феномен с такой силой завалился навзничь, что чтобы не убиться в сей же момент, ухватил таки проклятый относ. Рукавица порвалась, но падение все же замедлила.
   Феномен сразу отскочил, с отвращением отбрасывая относ. Показалось, что из варежки валит дым, как после удачно произведенного выстрела. Феномен замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
   Сильный приступ кашля согнул его пополам. Когда он откашлялся и смог выпрямиться, то замер парализованный животным ужасом. Все брюки были забрызганы кровью. Когда он вытер рот, к руке прилип сморщенный комок некоего внутреннего органа.
   Увидев, что его напарник истекает кровью, Зарок поспешил избавить его от автомата, пока еще окончательно не забрызганного.
   -Добей! - прохрипел несчастный.
   -Сам сдохнешь, - равнодушно проговорил Зарок.
  
   Гус и Картазаев увидели Андраса первыми, и это едва не стало последним, что они видели в этой жизни. Лжеобходчик лоб в лоб направил на них двухтонный ричстакер. Деться в узком проходе от несущейся торпеды, до которой оставалось не более десятка метров, было решительно некуда. Разве что взлететь.
   Не сговариваясь, он полезли на полки. В принципе лезть было незатруднительно. Высота полки 1850 мм, удобные для захвата швеллера. Затруднение вызвал разве что Вилорий. Эта скотина сунулась на тот же ряд, что и Картазаев. Главарь отчаянно пихался и лягался, норовя спихнуть его вниз.
   Разозлившийся Картазаев схватил его за штанину, чтобы самого вытряхнуть, но в это время прямо под ним взвыли моторы ристакеры и быстро полезли вверх заостренные "рога". Чтобы не быть нанизанным на них, полковник был вынужден совершить рискованный прыжок на соседний стеллаж.
   -Епишка прыгучая! - вырвалось у Андраса в сердцах.
   Он оказался совсем рядом, в паре метров снизу. И Картазаев рискнул еще раз, благословясь. Как и у стандартных погрузчиков, у ричстакера кабина как таковая отсутствовала. На горизонтальной площадке имелось кресло, в котором и находился водитель.
   Когда полковник всей своей массой сверзился на площадку, Андрас еще успел среагировать и обернуться. Картазаев с подскока заехал ему ногой под то же самое ухо, что и в первый раз. Мерзавца кинуло вперед, на рычаги управления, закрепленные на штурвале.
   Ричстакер взвыл и пронесся по транспортной галерее. Рога цепляли стеллажи, роняя искры.
   Картазаев от рывка едва не вывалился под колеса, но умудрился уцепиться за кресло, а потом, подтянув Андраса за шкирку, и за его горло. Какодемон, как только не извивался, это ему не помогло.
   Владея всего одним приемом, Картазаев делал это виртуозно. Он мог производить удушение, а при желании и сломать шею. Но в его планах не было мочить лжеобходчика, он нужен был ему живой. И он взял бы его, если бы не идиоты Дубарь и Вилорий.
   Он так и не понял, кто стрелял. Но пули легли конкретно. С сочным чпоканьем. И в такой непосредственной близи, что ему ничего не оставалось, как спрыгнуть с ричстакера и благодарить судьбу, что в него умудрились промахнуться с первого раза.
   Ричстакер громыхая, умчался прочь, вскоре скрывшись в радиальной галерее, а он был вынужден некоторое время приходить в себя, гадая, сколько ребер у него все же уцелело после всех этих падений. Подняв глаза, столкнулся со зрачком автомата, в очередной раз поражаясь, насколько бездонным оно всегда видится, когда целят в тебя. Жерло.
   -Пришла пора тебе лоб зеленкой намазать, - прокомментировал увиденное Вилорий. - Ты провалил все дело. Не нашел мне общак, как обещал, и упустил урода обходчика.
   -Я упустил? - изумился такой наглости Картазаев. - Да он был у меня в руках!
   -Молись, падла, а я посмеюсь.
   -А я атеист! Встать можно?
   -Только не вздумай мне свое карате демонстрировать. Все равно успею выстрелить, разве что забрызгаюсь.
   А ведь он прав, подумал Картазаев. Без шансов. Калибр 7,62. Вместе со стеллажом прошьет.
   Когда он встал, до бандита оставалось пара метров, до дула метр. Картазаев хотел его схватить на удачу, может, пальнет не сразу, палец там затек, или еще что, и удастся отвернуть дуло в сторону. В таком случае тоже зацепит, но шанс есть, если не в тулово и не в башку. Тогда учитывая раневой канал, сразу трындец. Отмазка вялая, но все лучше, чем как барану загибаться.
   Выстрела так и не последовало, но они едва не умерли оба. Впрочем, бандит сразу. Картазаев стоял и смотрел на стоящего на расстояние вытянутой руки Вилория, и впервые видел, как мертвеют глаза, наливаются твердым стеклом, как кожа на лице дубеет, выцветает.
   Сволочная штука ричстакер. В отличие от стандартного погрузчика имеет поворотные ножи, к тому же телескопические. Они могут выдвигаться более чем на пять метров. Вот ими то Андрас и хотел их нашпилить сквозь стеллаж.
   Картазаев еще глянул на застывшего в полудвижении бандита, на торчащее из брюха широкое лезвие с тягуче капающей кровью. Это же самое лезвие, перед тем как исчезнуть уже в следующем стеллаже, проехало по его боку. Там тоже было липко и горячо.
   Ричстакер взвыл за перегородкой, и ножи стремительно выскользнули обратно, скрываясь в стеллажах. Едва это произошло, Вилорий мешком провалился на пол.
   Картазаев выдернул из холодных рук автомат, выскочил за угол и стал поливать погрузчик.
   -Не стреляй! Его здесь нет! Это я-Зарок! - донеслось до него, и он палец с курка убрал.
   Зарок подошел, и они уселись на нагретый рельс.
   -По ходу мы остались одни,- сказал бандит.
   -Хотел бы я, чтобы это было правдой, - вырвалось у полковника.
  
   Зарок был за то, чтобы уходить сразу. Картазаев сказал, что у него есть небольшое дело, и хоть он бандита не держал, тот увязался за ним.
   Первым делом Картазаев забрал у Вилория аппликатор с кодом выхода. В начале каждого стеллажа висела схема эвакуации с указанием важнейших узлов могильника. Из нее полковник хотел узнать место расположения модуля подземного хранения упаковок с топливом, но оказалось, что они хранятся на стеллажах.
   Стеллажи имели удобную нумерацию, и вскоре он добрался до нужного. На первом и втором ярусах несколько десятков поддонов были заставлены не бочками, как можно было ожидать, а именно упаковками. Прямоугольными, с завинчивающимися пробками и надписью "Огнеопасно!" на глянцевых боках.
   Зарок, расслаблено засунув руки в карманы, наблюдал, как Картазаев опрокидывает канистры, открывает пробки и льет на пол янтарную остро пахнущую бензином жидкость. Автомат висел дулом вниз. Полковник на всякий случай держал дружка на виду и не поворачивался к нему спиной.
   Зарок понял, что ему не доверяют, но вида не показал. Лишь в уголках глаз мелькнуло подобие усмешки. Ну и нехай. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
   В образовавшуюся лужу Картазаев загнал подъемник и, предварительно обесточив, кинул вниз пару оголенных жил. Подъемник имел беспроводной дистанционник.
   -Зеленая кнопка включает подачу тока, и получаем небольшой тара-бум! Красная, наоборот, все вырубает, - пояснил он.
   -Э, нет, я в это не участвую, - открестился Зарок. - Зачем ты мне это говоришь?
   Картазаев пожал плечами. Мол, как вам будет угодно.
   Тишину зала прорезал громкий хруст. Со своего места они могли видеть лишь узкую полоску стены, все остальное закрывали стеллажи, контейнеры, поддоны, месиво технологического оборудования.
   Полосу по всей высоте, а это 50 метров, вспучило, словно нечто катилось внутри стены сверху вниз. Они, не сговариваясь, побежали в другую сторону. Однако хруст двинулся вместе с ними. Теперь он перемещался параллельно, не стараясь их обогнать.
   -Что это за хрень? - прокричал Зарок на бегу.
   -Карга, - пояснил Картазаев.
   -Не пора ли рвануть это чертово место?
   -Рано. Сами поджаримся. Надо сначала подняться.
   Хруст прекратился, и они как по команде перешли на шаг. Зато ожил мегафон.
   -Ребятушки, козлятушки! Я пришла откушать вашего мяса! - раздался блеющий старушечий голос.
   Зарок пальнул и разнес ни в чем не повинный громкоговоритель.
   -Не трать патроны! - остановил его Картазаев.
   -У, чмо, холопы, быдло! - разозлилась Карга.
   Мегафоны были натыканы на каждом углу. Но бежать было недалеко. Как не велик могильник, он все же имел ограниченные размеры. Сначала они добрались до стены, а уже потом, двигаясь по ней, вышли к лифту.
   На полу у створок сидела Калерия, поджав ноги и угнездив на них подбородок. Похоже, она была готова ждать вечно, а все происходящее волновало ее мало.
   Сначала Картазаева испугало отсутствие Мики, пока он не вспомнил, что сам велел пацану сидеть в кольцевой коридоре в стене. В стене! Он содрогнулся, вспомнив хруст, с которым нечто, именуемой Каргой, спустилось вниз.
   Он лихорадочно кинулся к дверке в стене, распахнул, и на некоторое время страшное напряжение овладело им, не спешило отпускать. Мика стоял и, не моргая, смотрел на него.
   -Мика! - крикнул Картазаев, не замечая, как голос прорезает сухоту в горле.- Что с тобой?
   -А ты кто? - спросил Мика.
   -Боже, как ты меня напугал!- вынужден был признать Картазаев.
   Он помог выбраться пацану наружу, и тут стена за спиной Микки запульсировала и провернулась. От неожиданности он чуть не сел на пятую точку.
   Там было что-то живое. Или псевдоживое. Оно дышало и двигалось.
   -Уходим! - тихо приказал Картазаев. - Зарок, вызывай лифт. Калерия, потом Мика, я замыкающий. Нам тут больше делать нечего.
   Когда они поднялись, то не успели и шагу сделать, как попали под бешеный обстрел. Единственно, что их спасло, стрелок попался никудышный, лупил длинными очередями, которые сразу ушли выше.
   Картазаев выпустил из головы Дубаря, и это едва не стало фатальной ошибкой. Все четверо упали на пол, а уже потом Картазаев с Зароком открыли ответный огонь. Били не прицельно, но и так было ясно, откуда ведется огонь. Из пункта управления объектом, оттуда, где Гус и оставил Дубаря.
   Поначалу они целились в дверь, пока не поняли, что стены сделаны из гипсокартона и пуля калибра 7,62 отлично прошивает ее навылет. Тут уж они дали с двух стволов. В стене сразу возникли рваные дыры, а из служебки раздались вопли боли и испуга. Почти сразу им удалось зацепить противника.
   Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Такое взаимопонимание возможно лишь в бою, и оно дорогого стоит. Картазаев подобрался к ближайшей пробоине в стене, всунул дуло и, поводя им из стороны в сторону бил короткими очередями. Вел отвлекающий огонь.
   Зарок под его прикрытием подскочил к двери и отрыл огонь уже прицельно. И сразу попал. Раздался новый стон и крик, полный ужаса:
   -Не стреляйте! Я сдаюсь!
   Они прекратили стрельбу и слажено шагнули внутрь, контролируя внутренне пространство. Внутри был тот еще кавардак. Панорамное окно разбито, кондиционер выдул наружу болтающиеся серые занавески. Столы перевернуты и раскурочены. Кругом дыры от пуль.
   У стены под окном сидел насмерть перепуганный и шумно дышащий Дубарь. Он был ранен в ногу и руку. Одежда блестела от крови.
   -Это не я! Это он меня заставил! - он указал им за спины.
   Они как по команде обернулись и, как потом выяснилось, их спасло только то, что Дубарь к тому времени расстрелял все патроны. За их спинами стоял, не таясь, Андрас, и буквально бился от страха.
   -Он все врет! Я без орудия!
   Они бы уложили его на месте, и для этого хватило одной пули, но как всегда вмешался случай. Вполне возможно, что нелюди заранее все рассчитали. Сначала один отвлекает, второй скрывается, потом все с точностью до наоборот. Во всяком случае, людям с их довольно топорными расчетами до этих тварей далеко.
   Пока они разводили базары с Андрасом, Дубарь активизировал систему автоматического аварийного спасения, и за окно и до самого низу был сброшен спасательный пожарный рукав, куда он и нырнул. Принцип работы СПР основывался на трении за счет обжатия движущегося в нем тела. Они лишь успели дать очередь вослед. Но как говорится, поезд уже ушел.
   Мало того, пока они бесцельно строчили вслед ускользнувшей из-под носа мишени, какодемон выскочил в коридор и будто растворился, сколько они его не выглядывали. Видно, нырнул в только ему ведомый закоулок.
   Хоть явной опасности не наблюдалось, необходимо было уходить, но очень некстати подросткам срочно понадобилось в туалет, и они с Зароком остались на верхотуре одни. Великолепный вид, бьющиеся в потоках кондишена занавеси, если это был бы фильм, финал можно снимать.
   -Ты что-то ищешь?- с напускным беспокойством поинтересовался бандит.
   -Пульт дистанционный куда-то дел.
   -Ай-яй-яй! - Зарок продолжал ломать комедию. - Стареешь, наверное. Не этот?
   Он показал ему его дистанционку, но предупредил его поползновения.
   -Стой, где стоишь!
   Они замерли друг напротив друга, оружие в опушенных руках. Финал продолжался.
   -Ну и что дальше? - спросил Картазаев.
   -Не пытайся играть, Везунчик. Когда ты догадался?
   -Слишком поздно, к сожалению.
   -Врешь. Ты еще внизу ко мне перестал спиной поворачиваться.
   -А может ты голубой.
   -Перестань клоуничать, перед смертью стоишь!
   -Какой высокий стиль! - усмехнулся Картазаев. - Данюк бы достойно оценил своего ученика. Лучшего ученика, должно быть. Ну, не скромничай, Поляков. Научил он своих друзей все-таки пожирать.
   -Поговори перед смертью, - усмехнулся майор.
   -Коллегу своего ты мастерски завалил. Врагов бы так. В лоб-и в дамки! В смысле, в мои друзья! Когда вы это придумали? Еще с драки на танцах, естественно. А я еще недоумевал, чего группа не в полном составе явилась. Вы специально только двоих своих засветили, а два козыря оставили. Одного потом слили как шестерку. Только Штиль об этом не знал. Кто это придумал? Данюк? Или как это, пардон, импровизация в боевой остановке?
   -Офицер ОПУ не должен оперировать в своем лексиконе словами типа "недоумевал". И прочему ты говоришь "пардон", Везунчик? То же мне фрау-мадам!
   -Ну ладно, поболтали, и хватит, дело надо делать, - сказал Поляков. - Только ты не обессудь, Везунчик, если по своему невежеству я что-то напутаю.
   Он издевательски усмехнулся и демонстративно нажал красную кнопку. Шарахнуло так, мало не показалось. Видно, над топливным модулем располагались и ВАО. Идиотизм, конечно, хранить высокоактивные отходы рядом с бензином и солярой, но кто сказал, что в стране перевелись идиоты?
   Длинный белый язык пламени вытянулся снизу до верху, лизнул разом закоптившийся потолок и втянулся обратно, внутрь стеллажей с их смертоносной начинкой. Но успокоения это не принесло. Что-то там громко загудело внутри.
   -Что-то не так? - спросил Картазаев, заметив, как Поляков недоуменно вертит дистанционку в руках. - По-моему нормально получилось. У нас даже есть несколько минут, чтобы убраться отсюда.
   -Ах ты, придурок! - все-таки хорошо Данюк натаскал своих церберов, Картазаев не увидел самого удара, но через некоторое время с удивлением обнаружил себя на противоположной стороне комнаты.
   -Не понимаю, майор, что тебя так раздражает? - Картазаев притворно удивился. - Не ту кнопку нажал? Я же пошутил, зеленую надо было жать. Получается, дружка своего ты напрасно замочил. В доверие хотел втереться, а я видишь, как облажался!
  
   С первого выстрела никому из них другого завалить не удалось. В комнате было полно естественных укрытий, как - то столы, этажерки для документации и даже сейфы. Так как Картазаев стрелял лучше, то по идее он имел лучшие шансы, но дыхание свело все преимущество на нет. Не сказать, что он было шумным, но Поляков передвигался так, словно вообще не дышал.
   Старый бздун может прикинуться молодым и даже жениться на молоденькой (правда, непонятно, что он будет с нею делать, один раз он, конечно, сможет, но ей этого может показаться мало). Преподаватель академии Генштаба генерал-полковник Жорес Самуилович Равва говаривал, что старые бздуны вполне могут притвориться молодыми, но лестница выдаст всех.
   Духовные близнецы, выдрессированные одной военной школой, они закрутили неплохую карусель, могущую служить пособием для начинающих в деле огневого взаимодействия в замкнутых помещениях.
   Несмотря на выбитые окна, комната быстро наполнилась тучами пыли и пороховой гари. Дышать было настолько тяжело, что казалось, легче вообще не дышать. При каждом вдохе в горло словно просовывали саперную лопату. Легкие упорно сопротивлялись такому издевательству. Кололо везде. Сердце билось с немыслимой частотой, более походящей на барабанную дробь.
   Картазаев изображал из себя сеятеля, выбрасывая опустошенные магазины. Он поймал себя на том, что готов швырнуть в противника автомат с последним снаряженным магазином. К тому же он не помнил, сколько там осталось патронов, и остались ли вообще. На крайний случай, автомат можно было использовать вместо дубины.
   -Оказывается, врут, что ты меткий стрелок, Везунчик! - донесся голос Полякова.
   Картазаев, рыча, как тигр (скорее всего, как тигр подыхающий), успел дать пару очередей, а потом автомат безнадежно заглох.
   - Слабо подойти и прикончить волка-одиночку? - задорно прокричал полковник.
   И парень клюнул. Он был молод и глуп, этот майор с погасшими глазами. Поляков поднялся из-за укрытия, отбросил в сторону автомат и пошел ему навстречу, наматывая ремень на руку.
   -Посмотрим, какого цвета у тебя мозги, Везунчик, - сказал он.
   -Не советую, сынок, - устало усмехнулся Картазаев. - Я повидал немало чужих, и зрелище это мало эстетическое.
   - А мы все равно поглядим, папаша.
   Они сошлись, и некоторое время ударно лупили друг друга, причем Картазаев чем не попадя. В дело пошло все, что попалось по руку. Но особого успеха это не принесло. Спецназовец разбивал все как таран. Картазаев был вынужден войти в клинч, и они покатились.
   -Здравствуй, сучье племя, младое незнакомое, - прохрипел Картазаев, пытаясь придушить соперника, но, впрочем, без особого успеха.
   В ответ Поляков попытался сломать ему шею, но Картазаев выскользнул. Так можно драться до бесконечности, подумал Картазаев. Но майор имел другие мысли. Когда он, пошатываясь, встал, в руке у него возник пистолет.
   -Не мог тебя сразу кончить, хотел посмотреть, как ты дерешься, - пояснил Поляков.- Мой вердикт, ты устарел. Поэтому я тебя утилизирую.
   Картазаев катнулся в сторону, и тут же страшной силы удар вмялся ему в спину. Из чего он выстрелил, из танкового орудия, подумал Картазаев.
   На самом деле сработал фактор, который вылетел у них из головы. Все это время, потраченное на бессмысленную драку, в могильнике что-то тлело, а потом как бункнуло, выбросив чудовищно спрессованный пакет бездымного пламени до самого потолка.
   Даже лежащему Картазаеву досталось по полной программе, что же говорить о майоре, который стоял напротив окна. Когда он, пролетев сквозь всю комнату, буквально вонзился в стену, то раздался такой сокрушительный удар, что даже Картазаев поежился.
   Когда он поднял голову, в гипсокартоне зияла дыра. Следующая за ней стена оказалась бетонной. В ней была вмятина, из которой торчала оголенная арматура.
   Картазаев было решил, что майор разлетелся на куски, но потом увидел слабо тлеющее тело, не подающее признаков жизни. Похоже, Данюку новые кадры набирать, решил Картазаев.
  
   Теперь их ничего не останавливало. Картазаев, Калерия и Мика побежали к выходу. Полковник сунул ленту аппликатора в сканер, на некоторое время замерев в немом ожидании. До последнего не верил, что все, наконец, закончилось. Однако дверь с сиплым вздохом подалась в глубь, впуская снаружи воздух, показавшийся изумительно вкусным.
   Они выскочили и сразу побежали. Причем направление выбрали уже потом, так что сначала двинулись по дуге. Лишь бы бежать. Лишь бы прочь из этого проклятого места.
   Когда Картазаев все-таки оглянулся, а ведь не хотел, чего ему там смотреть, то у него вырвался невольный возглас. Как уже упоминалось, небо Вольда представляло собой огромное облако в виде свернувшейся змеи.
   Теперь змея развернулась. Гигантское тулово устремилось книзу и исчезало головой в крыше могильника.
   Зрелище оказалась настолько потрясающим, что все трое они кричали что-то свое, а Мика дольше всех. Оказывается, он смотрел не на змею, а на Калерию. Картазаев повернулся к ней, и сердце его словно остановилось, в который уже раз за сегодня.
   Девушка тоже пыталась кричать. Может быть, простое "А-а!", и во рту у нее трепыхалось нечто. У них в "военке" была такая шутка, лезть в рот желательно грязным пальцем, если твой сокурсник зевнул. Одной рукой он сжал ей рот, другим отвернул губы.
   И отшатнулся. Вот рту женщины (Женщины?) топорщились лопнувшие кожистые складки-остатки перепонки. Чертов репликант!
   Он сразу припомнил, как Калерия непотребно вела себя в "Утопленнике", а потом в Обервальде. А он то из себя моралиста строил! Вместо того чтобы достать парабеллум и пристрелить двойника! У него даже не было сомнения, на кого тот работал. На монахов.
   -Какой я придурок! - простонал он, опускаясь на корточки.
   Пришел в себя от прикосновения. Мика тряс его за плечо. Псевдокалерия сидела в своей любимой позе, сжав колени и бессмысленно глядя вдаль.
   -Чего расселся? Пошли отсюда.
   -Я должен вернуться.
   -Куда? Ты что сдурел?
   Могильник выглядел еще хуже, чем тогда, когда они покинули. Из открытого входа валил дым, пока еще жидкий, но который темнел на глазах.
   -Если через 10 минут не вернусь или рванет, ну, в общем, ты понял, уходи один!
   -Да я тебя вообще ждать не буду, балбес!
   -А по башке?
   Мика демонстративно повернулся и стал удаляться, приговаривая:
   - Хочешь загибаться? Загибайся!
   Картазаев не хотел.
  
   Чтобы спуститься вниз, он воспользовался оставленным Дубарем спасательным пожарным рукавом. Стоило ему выбраться из него, лицо опалило жаром, хотя открытого огня не наблюдалось. Все было прозаичнее и страшнее. Впервые в жизни он видел, как без видимой причины плавится и расползается металл. Стеллажи оплывали на глазах, фиолетовое-синее-оранжевое содержимое протекало из контейнеров, заставляя проседать полки и вытягиваться швеллера.
   Картазаев обогнул опасное место и скоро был там, где они нашли Мику.
   -Калерия! - крикнул он.
   Продолжая взывать, он бил по полкам подобранным талрепом. И вскоре результат был достигнут. Ему повезло, что бочки с бензином стали рваться на несколько минут позже, а то бы тонкого сдавленного голоса, да еще из-под наглухо закрытой крышки он бы не услышал.
   Несколько минут у него ушло, чтобы талрепом сбить блокираторы. Нечеловеческим усилием он сдвинул по направляющим контейнер ровно настолько, чтобы можно было открыть крышку. На большее не было сил.
   Изнутри показались две ручки, потом голова Калерии.
   Ничего, голова пролезет, пролезет и все остальное, отстраненно думал Картазаев. Хотя у женщины могут быть затруднения и с филейной частью.
   Когда он выволок ее наружу полностью, у него не было даже сил обрадоваться. Она что-то тараторила без умолку, у баб это чисто нервное.
   В глубине могильника уже что-то горело отрытым пламенем. Разноцветные струи текли по вертикальным бокам стеллажей, и там где они соприкасались, начиналась немыслимая реакция, и металл начинал кипеть без огня.
   Они стали выбираться из этого ада, выбирая уже не самый короткий путь, а те места, где еще можно было пройти.
   На Дубаря наткнулись в радиальной галерее. Обессилев от ран, бандит дошел почти до самой стены. Под ним медленно расползались тягучие лужи.
   -Это была всего лишь игра! - хныкал он.
   Увидев приближающихся Картазаева с девушкой, истерично закричал:
   -Проклятье! Убей их, бабушка! - возможно, он и сам и не подозревал, что умеет так визжать.
   Дверь в стене, ведущая в кольцевой коридор, как по команде распахнулась, и мерзкая старуха молча выдвинулась из нее. Сразу стало ясно, что двигается она не самостоятельно. Широкий черный раструб был вдет ей в спину, соединяя с неким пестрым "баллоном".
   "Баллон" вдруг единообразным движением провернулся одновременно во всех дверях.
   -Что это? - закричала Калерия.
   -Карга! - ответил Картазаев.
   Он потянул девушку прочь, но вдруг понял, что старуха не двигается. Она мертва!
   И тут его проняло. Он повернулся к Дубарю, уставив палец чуть ли не ему в лицо.
   -Бабушка? Так это ты? Сергеев!
   Перед ним раскрылась со всей очевидностью вся цепочка, приведшая к неверному трактованию, а также то, что он находится перед истинным создателем Вольда.
   -Чей труп ты подкинул в своей квартире?
   -Владика, не убивайте меня.
   Он так жалобно смотрел на них, что женское сердце не выдержало, и Калерия затеребила его рукав. Он только нетерпеливо вырвал руку.
   -Но как?
   -Она достала меня, ко мне друзья перестали ходить!
   -Не было у тебя друзей! Только виртуальные трепачи.
   -Это она виновата все равно! Я пенсию ей перестал давать, думал, сдохнет, а она только глаза таращила! Притворялась!
   -Игра говоришь? Как в думе. От рядового бойца до заместителя главаря, а потом и до атамана! Заигрался ты, Сэр Геев!
   -Смотрит! - заверещал он, указуя перстом.
   Создание за спиной мертвой старухи сделало такое движение, будто срыгивая, и тело было отброшено на пол. На людей уставилась змеиная голова, медленно поворачивающаяся из стороны в сторону и выбирая следующую жертву.
   -Уходим тихо! - прошептал Картазаев, собственный голос показался ему грохочущим на всю вселенную.
   Змея вдруг уставилась на Калерию.
   -Ложись! - Картазаев сшиб ее наземь.
   Пестрое тело пролетело над ними, челюсти чрезвычайно резким отрывочным движением схватили визжащего от ужаса Сергеева, и голова исчезла в кольцевом коридоре.
   Все стенные двери поочередно слетали с петель, открывая вид на струящееся внутри пестрое тело.
  
   Картазаев не знал, как они выберутся. Лифтом, даже если он каким то чудом до сих пор еще работал, пользоваться было нельзя. Оставался пожарный шланг, но он был рассчитан только на спуск.
   Но когда они добрались до шланга, рядом с ним свисал самоспасатель типа Росомаха - автоматическое канатно-спусковое устройство со спасательной косынкой на конце.
   Не успел Картазаев прикинуть, кто такой добрый, когда спаситель сам высунулся наверху сквозь разбитое окно.
   -Санта! - прошептала Калерия со слезами на глазах, и Картазаев почувствовал укол ревности.
   Сначала подняли девушку, затем полковник взлетел сам.
   -Что ты так долго? Нас чуть не поджарили! - возмутился Картазаев.
   -Извини, раньше не мог.
   Он поразился его спокойствию и его потрясающему внешнему виду. Широкие плечи, гордая осанка, черные кудри до плеч. Он напоминал античного Геракла.
   Снаружи стоял черный джип, вокруг которого Мика гонял Калерию-реплику.
   -Она беззлобная, только говорить не умеет. Пусть с нами поедет.
   Картазаев был не против, хотя, наверняка Мика спрашивал не у него, а у Санты, но сказать ничего не успел. С шипением из двери полезла змеиная голова. Из которой словно выдох вырывался раздвоенный язык не менее нескольких метров в длину.
   Картазаев скакнул за руль, заводя машину. Санта запихнул обеих Калерий и Мику. Впрыгнул сам.
   -Уезжай!
   Однако стоило им тронуться с места, как выскочивший откуда-то Андрас, скорее всего в кустах выжидал, чем все кончится, швырнул им под колеса нечто.
   Картазаев узнал волчью перчатку, неоднократно виденную им у лжеобходчика во время их недолгого, но запоминающегося общения.
   -Но это не должно действовать, только на лошадей!- растеряно проговорил он, видя, как джип превращается в кусок железа, разучившийся ездить.
   -Я пойду! - они с Сантой одновременно глянули друг на друга.
   -Мы так не договаривались, - покачал головой Картазаев. - Я жить за чужой счет не согласен.
   -Ты спрашивал меня, откуда я, - сказал Санта. - Я не мог тогда тебе всего рассказать, а сейчас уже не успею. Но ты должен понять. Мне некуда возвращаться. В том нормальном мире я убит, и тело мое мертво. Вольд - это единственное место, где я могу существовать.
   -Выходит, я тебя убил во второй раз! - потрясенно произнес Картазаев.
   -Я устал умирать каждую пятницу, - признался Санта. - Я хочу уйти навсегда.
   Он не оглянулся ни разу, и в зеркале заднего вида Картазаев видел только гриву черных развевающихся волос.
  
   Они не успели добраться до границ Зяби, когда рвануло. Меньше всего это походило на взрыв. Сначала раздался грохот, будто разом по всему небу прокатили рокочущий чугунный шар. Следом весь рельеф, что оставался у них за спиной, встал на дыбы, пытаясь поменяться местами с небом. Земляной водопад устремился по Зяби, сметая все на своем пути. На месте зданий возникли всасывающие воронки. Величаво рухнула труба, словно ножом располовинив стоящий рядом металлургический корпус.
   Машину нагнал и захлестнул пылевой вал. Потом ее оторвало от грунта, и некоторое время машина словно плыла в потоках, в которых соединилось несоединимое. После чего ее с немыслимой яростью швырнуло прямо в центр разбушевавшейся бездны, и все исчезло.
  
   Картазаев очнулся с ощущением счастья. Оно было настолько всеобъемлющим, что на лицо наползла дурацкая улыбка. Он сидел и улыбался, а уже потом открыл глаза.
   Он находился в том же самом зале кинотеатра, абсолютно пустом. Сорванная маска и очки лежали у него под ногами, но он их не стал поднимать.
   -Куда же делись мертвяки? - недоумевал он, но впрочем, это вопрос занимал его не больше нескольких секунд.
   Он думал, что опять не сможет сразу встать. Он еще помнил, как это было в первый раз, но ничего подобного не случилось. Тело повиновалось легко и свободно. Будто говоря: "Победа! Мы победили!"
   Он вышел на улицу, освещенную неярким солнцем, от которого у него даже не заломило глаза. Он огляделся, не увидев ни одного "крота", но почувствовал неприятную общую разбалансированность организма.
   Глаза не хотели фокусироваться, он видел то асфальт, то небо-тусклое, словно выцветшее. Но если он хотел посмотреть вдаль, то ничего не получалось, и опять видел лишь собственные ноги.
   Временами он терял контроль и над собой. Не чуял рук и ног.
   -Надо собраться! - приказал он себе.
   Это было не трудно. Труднее было вновь не потерять контроль. Это напоминало качание маятника. Он то воспринимал действительность, то переставал соображать, где находится.
   -Я обещал зайти к Раевскому! - вспомнил он.
   Оказалось, что он плохо помнит дорогу. Когда все-таки сориентировался, оказалось, что он идет в обратную сторону.
   -Черт! Я так долго проблуждаю! Мне ведь в Москву надо доложить!
   После этого он потерял сознание. Он сам так решил, потому что дом Раевского не мог стоять сразу за кинотеатром.
   Его слегка успокоило, что дверь оставалась целой. Правда, Раевский успел ее поменять на шикарную из мореного дуба с глазком посередине.
   -Зачем в подъездной двери глазок? - недоумевал он. - И почему я говорю вслух? Остаточные явления, как сказал бы Бивиа Папаш! - он хмыкнул. - Смешное имя. Надо будет спросить, когда вернусь, у грузин действительно есть такие имена?
   Дверь открывалась тяжело, потому что была привязана к полу сразу нескольким веревками. Он только обрадовался, значит, парень дома. Он раздвинул дверь на ширину, достаточную, чтобы пролезть одному человеку и проник в подъезд. Забарабанил в дверь, крича:
   -Толя, открой! Это я вернулся!
   Когда Раевский открыл, на нем была полосатая пижама, а через плечо висело полотенце, когда-то белое, но сейчас все в гнойных пятнах.
   -Я готовлю котлеты! - сказал он.
   -Чего ты мне как маленькому объясняешь! - возмутился Картазаев.- Я это и сам сразу понял. Я пришел за тобой.
   -Но я сначала должен дожарить котлеты. И мама с папой тоже ждут.
   -Но они же умерли, - удивился Картазаев.
   -Я знаю. Они в ванной ждут. Надо им котлеты принести, а то мне ванна нужна самому. Искупаться надо.
   -Это у тебя от переутомления. Нервы и все такое.
   -Это от грязи, - не согласился Раевский.- Мне надо помыться, и нервы сразу пройдут. Только шампунь нужен для нормальной кожи, а не для жирной. Если помыться шампунем для жирной, на душе становится тяжело. Это тяжелый шампунь, понимаешь меня?
   -А что тут не понять? Нервы должны быть чистыми. А шампунь у меня есть. Как раз для нормальной кожи.
   Он протягивает Раевскому бутылочку, на которую надета соска.
   -Только соску сними.
   -Нет, это не то. Это же для кожи, а мне нужно для нервов.
   -Для нервов у меня нет. Может, у Бивиа есть. Знаешь, у него все есть. Как в Турции.
   -В Турции сала нет.
   Некоторое время они скорбно размышляли над этим фактом.
   -Нам надо уезжать отсюда, что-то мне не нравиться это место! - заявил Картазаев.
   -А мы уже едем!
   -Как? - он обнаружил себя в машине с откинутым верхом, мало того он еще и рулил.- А где мы взяли машину?
   -Ну, ты ничего не помнишь? - смеется Раевский, теперь на нем форма гостиничного служащего, дурацкая шапочка на голове.- Мы искали машину, а потом нашли.
   -Понятно. А теперь молчи, сейчас будет Кордон. Мне надо будет объяснить, кто ты такой, а то могут не выпустить.
   Кордон они нашли там же, где он находился, когда Картазаев только уезжал в Вольд. Сразу за транспортной развязкой лежали бетонные плиты, на которых сидели солдаты.
   -Солдаты! - торжественно обратился к ним Картазаев, остановившись.- Вы не имеете права нас останавливать. Вы знаете, кто это такой?
   -Конечно, знаем, - закивали те головами точно болванчики. - Это же Раевский!
   Они оставили машину на обочине, и Картазаев непроизвольно ускорил шаги. При виде домика лесника он припустил бегом.
   -Они здесь! - крикнул он на бегу.
   На веревках висело свежевыстиранное белье, широкие белые простыни, вообще, все белое.
   Картазаев побежал, споткнулся, даже упал на колени. Потом сразу оказался у двери и забарабанил в дверь.
   -Это я, Маша! Открой!
   Дверь медленно с громким скрипом растворилась. За ней застыла Маша. Некоторое время она неподвижно смотрела на него, не узнавая.
   -Это я, Маша! - сказал он, счастливый.
   Девушка бросилась ему на шею и стала осыпать поцелуями, на которые он толком даже не смог толком ответить.
   -Погоди, Маша. Тут же люди, - он отворачивал лицо. - Что с Мошонкиным?
   Не успел он так сказать, как Мошонкин уже был рядом с Машей и обнял девушку. Это задело Картазаева.
   -Ты же ранен был? - недовольно заметил он.
   - С кем ты тут разговариваешь? - не понял Мошонкин.
   -Как с кем?- стушевался Картазаев.- Со мной же!
   -Никого не вижу,- упрямо продолжал тот.
   -И Раевского не видишь?
   -Никого!
   Картазаев оглянулся, и ему стало так страшно, что даже сердце прихватило.
   Сосны стояли мертвые, одни стволы, и нечто серое сползало по стволам на землю, и она тоже становилась серой и мертвой, выцветала на глазах. Из-за стволов выходили "кроты". Молчаливые, серьезные, и у никого не было глаз. Лишь гладкие пустые сразу опустевшие лица.
   -Вольд! Он вернулся! - сдавлено прошептал Картазаев. - Но почему?
   Он понимал, что надо бежать, но продолжал стоять. Маша потянула его. И он увидел ее руку, раздувшуюся с черными остановившимися венами.
   -Маша, почему ты не вернулась за Раевским?- спросил он. - Я же сказал тебе адрес!
   Он повторял этот вопрос снова и снова. Даже тогда, когда "кроты" добрались на него. Множество холодных разбухших рук рвали его, тащили, он сопротивлялся, пока хватало сил, и все повторял:
   -Почему ты бросила Раевского?
   Окружающие предметы-лес, "кроты", дом лесника- стали коверкаться и уменьшаться, словно скручиваемый бумажный ком, пока не уменьшился до размера макового зернышка, а потом со страшным шумом и стремительностью втянулся ему в зрачок.
   Мир прекратил существование во второй раз.
  
   На этот раз Картазаев очнулся в гораздо более жуткой обстановке.
   Он сидел в пропахшем смертью зале, и вокруг, как ни в чем не бывало, продолжали восседать празднично разодетые мертвяки. Но этого не должно было быть!
   Кошмарный сон продолжался. Он не хотел заканчиваться, а неотвратимо переходил в следующий, и конца кошмарам не видно. Сколько раз суждено ему проснуться в наполненном смертью зале и сколько раз суждено умереть?
   Картазаев вышел на улицу. И снова как в прошлый раз его встретило блеклое солнце, которое больше не освещало, а навевало тоску.
   Но не все было как в прошлый раз. Он внутренне напрягся, увидев "кротов".
   Но они не собирались его атаковать. Им было не до этого.
   На ногах не было никого, хотя "кроты" были повсюду. Кучей неопрятного тряпья они лежали повсюду - на тротуарах, на газонах, свисали с балконов и открытых окон.
   Многие судорожно дергались и даже пытались ползти, но встать уже не могли. Зрелище было не для слабонервных.
   Он пошел, обходя ползущих и тянущих к нему руки "кротов". К дому Раевского подошел беспрепятственно, разве что пришлось попетлять. Душу воротило от такой прогулки. Вольд никуда не делся, и гниющий заживо агонизирующий город угнетал.
   Его слегка успокоило, что дверь оставалась припертой изнутри стальным листом, значит, парень был дома. Он раздвинул дверь на ширину, достаточную, чтобы пролезть одному человеку и проник в подъезд. Забарабанил в дверь, крича:
   -Толя, открой! Это я вернулся!
   Дверь открылась сама. Он понял, что это очередная ловушка, но он слишком устал, чтобы не идти до конца. И он вошел.
   Прихожку миновал сразу, заметив и приоткрытую дверь в ванную, и неявное чужое присутствие. Он сразу все понял, но ему надо было успеть проделать одну штуку, пока тот, кто затаился на кухне, не войдет следом за ним в комнату, чтобы прикончить его.
   Он встал напротив окна и успел повернуться, когда в комнату следом за ним вошла смерть.
   -А где Раевский? - спросил Картазаев.
   -Он вместе с родителями, в ванной, - сказал Дэн. - Хороший мальчишка, и мне совершенно не хотелось его убивать, но он не захотел уходить. Все про любовь к родителям говорил. Нет никакой любви! А ты пунктуален, Везунчик. Обещал и явился.
   В руке у него был пистолет.
   -Не надейся на быструю смерть, ты разрушил все, что я создал, ты погубил моих ребят, и слишком долго добирался до тебя. Для начала я отстрелю тебе все пальцы.
   -Дэн, уже все кончилось! - сказал Картазаев. - Вольда больше нет!
   -Ошибаешься, - Дэн позволил себе усмехнуться. - Вольд у меня здесь! - и указал себе на голову.
   Парень был безумен. Нельзя долгое время заниматься убийствами, купаясь в ненависти и страхе своих жертв, чтобы остаться нормальным. Ненависть и есть Вольд.
   -А ты молодец! - сказал Картазаев.
   -Заговариваешь мне зубы?
   -На самом деле. Если бы не ты, не было бы нашего оперативно-поискового управления в том виде, в котором оно существует сейчас. Нам нужно было чрезвычайно сильно обжечься, чтобы научиться терпеть боль.
   -Правда? - с надеждой переспросил Дэн. - Ты действительно, так считаешь.
   -Конечно, - сказал Картазаев, его охватила такая тоска, что все уже по существу закончилось, а ему сейчас умирать, но другого выхода не было. - Ты настоящий создатель ОПУ. И твое имя навсегда останется на первой странице.
   Дэн переложи орудие в левую руку.
   -Ладонь вспотела, - пояснил он, но на самом деле, он вытер что-то с лица, то ли пот, то ли слезы.
   Или кровь.
   -Это будет самая черная страница в нашей истории. Была бы моя воля, я бы заставил начинающих оперативников плевать на твое имя!
   Дэн расхохотался.
   -А ты чуть меня не провел! Думал, что я тебе поверил да? Что я, разозлившись, застрелю тебя на месте? Нет, сначала пальчики! Нет, признайся, что надеялся на пулю в лоб?
   -Нет.
   -Врешь! - закричал Дэн.- Буйвол тоже строил из себя героя, а умер страшно! Тебе не сказали, как он умер? Они даже этого тебе не сказали! Мне будет противно тебя убивать, полковник! Так и знай!
   -Мы умрем вместе, - покачал головой Картазаев.
   -Не надейся! - и Дэн предупредил: - Левой я стреляю не хуже!
   -Верю, - пожал плечами Картазаев.
   -Что ты там прячешь за спиной? Думаешь, я не вижу!
   Картазаев вытянул руку из-за спины и бросил на пол лист фольги.
   -Что это? - не понял Дэн.- Очередной трюк?
   -Раньше это было на окне. Теперь экрана на окне нет. Я снял его сразу, как вошел. Они здесь, Дэн. Они пришли за нами обоими.
   -Кто здесь? Отойди от окна! - закричал тот.
   Картазаев посторонился, и в комнату ворвался многоголосый стон. Все пространство за окном устилали ползущие "кроты". Не имея возможности встать, они налезали друг друга, чтобы достать до подоконника, тянулись руками к окну.
   -Ты хотел меня испугать этим? Они не могут догнать даже улитки!
   -Эти нет, но ты забыл про тех!- Картазаев кивнул ему за спину, на заходящих в комнату Раевского, мужчину и женщину.
   Дэн рванулся от них, мимо Картазаева к окну. Он все успел рассчитать. Если уйти от тех, кто еще оставался на ногах, то от тех, кто ползет, уйти плевое дело.
   Картазаев кинулся наперерез, и обхватил его руками.
   -Пусти, идиот!- зашипел Дэн. - Жить хочу! Жить! Вы все тут сумасшедшие! Все ваше управление! Вы камикадзе!
   Они обнялись, словно родные братья, продавили стекло и рухнули сквозь окно наружу, чтобы быть погребенными десятками копошащихся тел.
   Мир прекратил существование в третий раз. На это раз окончательно. Но только этот мир.
  
   В зрительном зале зажегся свет, но наиболее нетерпеливые зрители повскакали со своих мест еще при появлении заключительных титров. Зал наполнился стуком откидываемых сидений и эхом многих шагов. Нарядно одетые люди устремились к выходу, впереди бежали дети в ярких летних платьишках.
   Откинулась щеколда, распахнулись двери, и солнечные лучи устремились в быстро пустеющий зал, лишь одно место в первом ряду оставалось занятым. Мужчина сидел, устало свесив голову, будто спал.
   Билетерша так и подумала сначала и попыталась разбудить его. Мужчина никак не отреагировал на дотрагивания, а потом вдруг поехал телом вбок и вниз. Рухнул вниз.
   -Врача! - крикнула билетерша. - Здесь человеку плохо! Есть врач?
   Несколько человек вернулось. Женщина, назвавшаяся врачом, послушала грудь и не услышала сердца.
   -Вынесите его на воздух! - велела она, пока не доводя до остальных своего вердикта.
   Мужчины вынесли Картазаева наружу и усадили на скамейку.
   -Вам лучше его положить, - сказала врач. - А то он застынет, и его потом не разогнешь. Он мертв. Челюсть надо подвязать, чтобы рот открытым не остался. Да и руки положить так, как они будут в гробу. Но это не принципиально.
   Умирать легко. Во всяком случае, гораздо легче, чем жить. Компания Картазаеву была знакомая. Там его ждали Буйвол, и Свин, и Санта. Все, кого он знал при жизни. С древних времен белый цвет траура, и теперь все были одеты словно в снег. В полном молчании все застыли в ожидании. Воздух густел, кристаллизовался, и они вмерзали в него, словно комары в куски янтаря. Картазаев полностью уступил воле стихии и прикрыл глаза, чувствуя, как тело постепенно охватывает потусторонний холод. Внезапно, он услышал голоса Мики и Калерии. Они быстро удалялись. Там, где они шли, было солнечно и тепло. Картазаев улыбнулся. Он хотел окликнуть детей, но делать этого было нельзя. Очень медленно Картазаев поднял руку. Загустевший воздух сначала упруго сопротивлялся, но в виду того, что он еще не затвердел, как следует, не смог проделывать этого чересчур долго. Его с хрустом прорезали трещины, в которые хлынул животворный кислород.
   От услышанного приговора, вынесенного врачом, билетерша охнула, да и остальным сделалось не по себе. Что врач, он часто имеет дело со смертью, для него это действо не то чтобы привычно, не так страшно. Но когда тебе, собравшемуся расслаблено отдохнуть в пригожий денек, тыкают под нос и говорят:
   -Вот собственно, какая она, смерть. Она ждет всех нас. Она не обойдет никого. И придет время, и все мы будем лежать точно также.
   Невидимый, но осязаемый холодок заставил всех расступиться.
   Лишь ничего не подозревающие девушка с мальчиком, идущие по своим делам, громко рассмеялись. В ответ ресницы Картазаева дрогнули.
   -Он жив! - воскликнул один из мужчин. - Что же вы такое говорите? Чуть живого человека не похоронили!
   -Не может быть, - возразила врач.
   Картазаев рывком открыл глаза. Калерия с Микой уже удалялись.
   -Калерия! - позвал он.
   Девушка обернулась.
   -Это вы мне? - спросила она, не узнавая. - Вы, наверное, ошиблись. Меня Галя зовут.
   -Что, дядя, мою подружку клеишь? - встрял Мика. - Тебе тоже нравится?
   -Мика, ты меня тоже не узнаешь?- обратился к нему Картазаев.
   -Мика? Смешное погоняло!
   Калерия остановилась, Мика дернулся следом за ней и тоже встал. Складки прорезали лоб Калерии, она словно что-то тщилась вспомнить. Уже вспомнила.
   Но врач строго попросила:
   -Идите, идите, девушка. Не видите, человеку плохо. Ему посидеть надо, подышать, а вы ему воздух загораживаете.
   Потом она обратилась ко всем собравшимся:
   -Всем спасибо. Вы тоже можете уйти, если у кого есть мобильный телефон, вызовите, пожалуйста, скорую. Пострадавшему надо обследоваться.
   А Картазаеву она сказала:
   -С вашим сердцем совсем не обязательно ходить на фильмы ужасов.
   -Больше не буду, - повинился Картазаев. - Обещаю, больше никаких ужасов.
   Он посмотрел вокруг и вспомнил, как в начале всей этой истории ехал на автомобиле МЧС, весь переполненный ненавистью, теперь же он был полон любви, одной любви. К ожившему городу, к гуляющим по солнечным улицам людям. Им не было никакого дела, что кто-то там их спас. Теперь Картазаеву никто бы и не поверил, что он как-то причастен к этому чудесному спасению. Он прослыл бы самым заядлым лгуном, если бы попытался рассказать правду. И дураком бы прослыл.
   Слава ему была не нужна. Он сделал свое дело.
   И он благодарен судьбе, которая пусть даже ценой таких зловещих приключений и мук привела его от ненависти к любви.
   Любовь, вот что спасло всех нас, подумал он.
   Любовь.
  
  
  
  
  
  
  
  
   10
  
  
   140
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"