Аннотация: Продолжение рассказа о становлении одного из четырех сенобитов.
Самым любимым из многочисленных удовольствий немецкой дворянина Ласло Фергесштайна было наблюдение за трапезой за тем, как два хорошеньких молоденьких раба насилуют и убивают друг друга. Этому извращенному вуайеризму фон Фергесштайна выучился еще в юном возрасте, когда был не настолько ещё ужасающе толст и одышлив. Так как папенька Ласло, барон Карл фон Фергесштайн, непременно желал, чтобы сынок выучился и стал образованным человеком, юного Ласло в возрасте девятнадцати лет отдали в знаменитейший прусский университет "Альбертина", где наследник баронского имени выучился не только философским и алгебраическим наукам.
Вся округа богатейшего имения фон Фергесштайнов знала, что единственный сын барона родился с ощутимой червоточиной в душе. Было ли просто совпадением, что злополучный наследник родился в ночь ведьм - Вальпургиеву ночь, или же сам Сатана послал на свет своё семя - прислуга и сами дворяне терялись в догадках. Но так или иначе, с детства полного, неповоротливого Ласло, который развлекался тем, что убивал птиц и распинал их, на манер убийства Сына Божьего, считали дьявольским отродьем.
Даже если Ласло и не был таким первоначально, то людская молва воспитала в нём жестокость и стремление к убийствам и насилию. Поэтому, как только ему представилась возможность уехать из отцовского дома навстречу новым знаниям (а учиться Ласло всегда любил и делал это скорпулезно и добросовестно), юный барон тот час собрал свои вещи и устремился в Пруссию.
Университет "Альбертина" встретил искателя знаний холодно и неприветливо, но Ласло и не искал какой-либо дружбы со сверстниками и, тем паче, с профессорами. Днями и ночами барон сидел в мрачной библиотеке, где освещение состояло всего из нескольких свечей и изучал содержание самых богомерзких и отвратительных книг, что существовали в мире - Cultes de Ghules графа Д'Эрлетта, De Vermis Musteriis Людвига Принна, Unaussprechlichen Kulten фон Юнгста, уцелевшие фрагменты потрясающей "Книги Эйбон".
В одной из этих отвратительных книг юный Ласло отыскал то, что так давно его влекло: описание чудесных вещиц-порталов, с помощью которых можно открыть врата в иную реальность, где мудрые и опытные иерофанты ордена Гэша позволяют достичь совершенного наслаждения. Всего таких вещиц было три. Одна такая вещица хранилась в подвалах Ватикана, зашифрованная в теологическом манускрипте, который никому не был доступен со времён Реформации. Другой ключ к вратам рая в форме загадки-оригами был, как поговаривали, во владении маркиза Де Сада, выменявший его в Бастилии на бумагу у охранника тюрьмы. Ещё одну изготовил французский мастер-игрушечник, чье имя - Филипп Лемаршан, в виде музыкальной шкатулки с такими загадками и тайнами, что человек мог потратить всю жизнь, но не добраться до разгадки.
С тех пор поиск вещиц, которые были ключами к невиданным наслаждениям, стали смыслом жизни Ласло. Вернувшись в Мюнхен и пережив смерть отца, барон Фергесштайн послал нескольких самых расторопных и изворотливых слуг, чтобы раздобыть хоть одну из карт к раю. Шли годы, но ни один гонец не возвращался. И так полный и неповоротливый барон стал ещё толще и отвратительней, к тому же почти каждый вечер в его поместье устраивались отвратительные игрища, чтобы удовлетворить извращенный вкус хозяина-дьявола.
Но однажды всё изменилось.
В честь сорокалетия барона поместье фон Фергесштайнов устроило невиданное по размаху празднество. Полторы тысячи шлюх самых разнообразных народностей должны были ублажать съехавшихся гостей со всего мира, самые знаменитые повара готовили изысканные блюда мировых кухонь, а на десерт были настоящие гладиаторские бои - двенадцать самых красивых и сильных юношей-крестьян должны были сразиться друг с другом. Победившего же ждала страшная участь - его приносили в жертву тёмному богу Самаэлю, богу, которому поклонялся Ласло, богу, которого Ласло считал своим покровителем.
Гости наслаждались прекрасном пиром и зрелищем ласкающих друг друга самых прекрасных женщин Германии, как вдруг довольного Ласло отвлёк мальчишка-раб.
- Какой ещё гость? - проворчал барон, недовольный тем, что его отвлекли от похотливого удовлетворения наблюдать ласки красивейших самок.
- Он не назвал своего имени, - не прекращая дрожать, прошептал мальчик.
- Что за чёрт!- выхватил хлыст барон и прошелся по спине раба, оставив на ней кровавую борозду. Мальчишка только пискнул от боли и его остренькие плечики задрожали.
Отвесив рабу ещё несколько ударов, Ласло отбросил хлыст в сторону и жестом велел поднять его носилки - он был настолько толстым, что ему было трудно самому передвигаться. Барона жгло любопытство - кому он мог понадобится, да к тому де так тайно? Сердце вдруг согрела надежда, что, возможно, вернулся один из слуг и принёс вожделенный ключ к вратам рая.
Нежданный гость стоял спиной к двери, когда внесли Ласло. Барон с огорчением отметил, что стоящий перед ним человек - не долгожданный слуга. Даже со спины можно было определить, что гость - человек благородного происхождения, так пряма и величественна была его осанка. Одет он был в кроваво-красную бархатную мантию, охотничьи сапоги и красный же охотничий костюм, подбитый соболиным мехом. Мужчина обернулся и встретился с бароном взглядом. Пронзенный взором двух ледяных голубых глаз, Ласло тут же отвёл глаза в сторону.
- Не при всех, - жестом попросил уйти стражу мужчина. Ласло дал знак охране покинуть комнату, любопытство взяло верх над осторожностью.
- Что же Вы хотели мне рассказать, друг мой? - сладким как мёд голосом спросил Ласло, продолжая внимательно изучать гостя. Мужчина, не обращая внимания на столь бесстыдное поведение, улыбнулся.
- У меня для Вас, барон, несколько новостей. Одна плохая, одна хорошая. С какой мне начать?
- Конечно, начните с плохой, сударь.
Мужчина ловким движением вынул из мешка на поясе какой-то странный предмет.
- Господь Всемогущий!- вырвалось помимо воли из губ Ласло.
Странный предмет из холщового мешка оказался отрезанной головой слуги Ларса, посланного во Францию на поиски шкатулки Лемаршана. Некогда красивый юноша теперь таращился пустыми выцветшими синими глазами на своего хозяина.
- Кто..кто Вы такой? - до смерти испугался барон, глядя на страшный трофей в руке мужчины.
- Моё имя не скажет Вам ничего, господин Фергесштайн.
- Барон, - сделал акцент на своём звании Ласло. Мужчина лишь усмехнулся.
- Этот маленький пройдоха совал нос куда не надо, и пришлось ему этот нос отрезать. Вместе с головой, - улыбнулся совей шутке гость. - Но из его последних слов я узнал, что некий немецкий барон Ласло Фергесштайн интересуется одной из величайших вещей на этом свете. Я говорю вот об этой милой вещице, - мужчина снова запустил руку в мешок и достал прелестнейшую лаковую шкатулку из черного дерева, с выгравированными на ней узорами из чудесных птиц и цветов. Ласло жадно потянулся к ней.
- Но эту шкатулку нужно заслужить, - играя с бароном, мужчина высоко задрал руку.
- Я заплачу вам столько, сколько вы пожелаете! - хищно облизнувшись, просипел Ласло.
- Цена за эту вещицу слишком высока...Подумайте хорошенько, барон, так ли нужна она вам? - задумчиво прошептал гость.
- Сколько миллионов вы за неё хотите? - в горле Ласло пересохло, едва он подумал, что бесценнейшая шкатулка может ускользнуть вместе с этим холодным убийцей.
- Миллионов? -рассмеялся мужчина. - Бог мой, да вы говорите лишь о деньгах! Эта шкатулка имеет цену большую, чем просто деньги.
- Вы играете в слишком опасные игры, сударь, - прошипел Ласло от злобы и разочарования.
Мужчина приподнял бровь, собираясь что-то сказать, но и его, и Ласло отвлёк скрип открывающейся двери. В комнату, дрожа от страха, зашел тот самый подросток, что оповестил Ласло о приходе мужчины.
- Господин барон, - обратился к Ласло мальчик, смотря в пол, - гости негодуют, что бои прошли, победитель выбран, а приносить его в жертву никто не торопится!
- Ах, ты, щенок!- взвился барон, от злобы, что его вновь отвлекли и от ненависти, что какой-то французский прощелыга смеет водить его за нос. Он вновь выхватил хлыст и опускал его на беззащитную спину мальчишки до тех пор, пока несчастный ребёнок не издал какой-то жалкий свистящий звук и не упал бездыханным на пол.
- Прекрасно, - прошептал под нос себе мужчина.- То, что нужно.
- Что вы там бормочете, господин француз? - поинтересовался Ласло, оттирая жирной рукой пот ото лба. Вид убитого раба-мальчишки принёс ему болезненное удовлетворение, и барон пребывал в хорошем расположении духа.
- Держите. Она ваша, - с этими словами гость протянул изумленному барону драгоценную шкатулку.
- Но...мы даже не договорились о цене,- промямлил Ласло.
- Первый взнос вы уже сделали, барон, - кивнув на убитого, прошептал гость. -К тому же, она всегда была вашей. Вы насладитесь ей по полной, -и последние слова его звучали как усмешка.
- Подождите, что это значит? - крикнул Ласло, видя как мужчина разворачивается к окну. -Что значит : "она всегда была моей"?
- Скоро ты всё поймешь, о презреннейшее из всех созданий!- расхохотался мужчина и выпрыгнул в распахнутое окно.
"Там же высота 20 метров" - мелькнула мысль в голове Ласло, и он, переваливаясь, подошел к окну. Но ни самого гостя, ни его разбитого и изувеченного тела на острых камнях барон не обнаружил. Ночной продавец шкатулки просто растаял в воздухе.
Но мысли Ласло были уже далеко от странного гостя, этого замка и мира. Он любовно погладил черное лаковое дерево. Наконец-то она его. Теперь Ласло знал, что она принадлежала ему по праву, с самого рождения, как драгоценная семейная реликвия.
Ласло облизнул полные губы и начал искать ключ к разгадыванию этой самой таинственной загадки.
***
Прошло уже полночи, а проклятый черный куб, дразня барона лишь единственным открывшимся сегментом с зеркальной поверхностью, не желал открываться взмокшему и уставшему барону. Наконец раздался сухой щелчок - и комнату наполнила безумно красивая мелодия, тоже показавшаяся знакомой Ласло. Поворот, ещё поворот - и остался единственный сегмент. Ласло был так сосредоточен, что не замечал гулкие удары колокола, доносящиеся из куба. Нажатие на серебряную втулку - и вот, величайшая загадка Лемаршана разгадана!
Но что это? Ласло ощутил боль, разрывающую его на мириады частей. Свет, безудержно яркий и голубоватый, как будто лунный и эти ужасные громкие звуки, терзающие его бедные уши. Каждый вздох отражался в его ушах будто гром, и Ласло с ужасом заметил, что он слышит абсолютно все звуки в поместье, до шороха таракана и упавшего в траву лепестка яблони. Но звуки эти были увеличены в тысячекратном размере, и ушные перепонки барона вот-вот лопнут.
Сквозь какофонию голосов, скрипичной музыки и топота бесчисленных миллионов ног он явственно расслышал горловые всхлипы мальчишки-жертвы.
- Стойте! Остановитесь!- крикнул Ласло, но его голос лишь еще больше увеличил громкость действа.
Глаза то и дело пронзала острая боль, будто миллионы крошечных игл вонзались в веки, но самой страшной была эта невыносимая громкость, звуки пылающего костра , всхлипы и крики юноши-победителя, скандирования толпы. Ласло вдруг понял, что совершил огромную ошибку, открыв шкатулку Лемаршана, но было уже поздно.
Пронзительный крик, увеличенный до тысячи децибел, ворвался в подсознание Ласло, заставляя члены содрогаться в искусственном танце, но помимо чудовищной боли, барон чувствовал и не проходящее, а лишь увеличивающееся возбуждение, будто сотни тысяч шлюх ублажают его, но лишь дразнят его тело своими неимоверно длинными и влажными языками. Ласло чувствовал, как горит в огне своего собственного тела, неудовлетворенного, жаждущего любого прикосновения, даже если это прикосновение - удар кинжала.
Но вот всё стихло, оставляя барона скрючившись лежать на каменном полу. Все его обрюзгшее тело явило свету отвратительные жирные складки болезненного серого цвета. Ласло попытался открыть глаза, но не смог - что-то крепкое держало его веки. Он принялся лихорадочно ощупывать своё тело, пытаюсь привести себя в чувство, но его руки натыкались на сплошные кровавые раны и порезы. Особенно огромен был разрез на животе, но, странное дело, Ласло испытывал сексуальное возбуждение, когда раздражал эту отвратительную рану. Боль и наслаждение, соединенные воедино. Неужели это тот рай, в который он так стремился?
Сознание благоговейное прошептало ему: "Нет ни рая, ни ада. Есть только плоть. Следуй этой догме и ты будешь бессмертен".
Распухший язык Ласло облизнул окровавленные губы и растянул их в кривой усмешке.