Аннотация: Многие даже не подозревают, что
творческие люди таят в себе большую опасность.Только вот для КОГО или ЧЕГО?
Разговор по душам.
Старую, покосившуюся от времени, пятиэтажку было трудно не заметить. Окружал ее новый жилой комплекс, ставший образцом передовых строительных технологий. Изящество нелинейной структуры нарушало лишь старое здание, стоявшее неподалеку и омрачающее достижения человечества. Городской комитет с редкой для него скоростью отдал распоряжение на снос пятиэтажки. Жильцов дома было решено переселить в новые благоустроенные квартиры, чему они были несказанно рады. Вскоре здание опустело, только голоса нескольких человек, задержавшихся по разным причинам на своем прежнем месте проживания, противостояли гробовой тишине, пытающейся проникнуть внутрь.
На втором этаже, в квартире под номером 27, Петр Алексеевич, поэт по призванию, семидесяти трех лет отроду, поставил на плиту чайник. Снабжение дома газом должно было прекратиться через два дня, сейчас же голубые языки пламени коснулись металлического днища, отдавая свой жар воде. Хотя старость и заключила в свои объятия Петра, но она не подавила в нем, при помощи разнообразных недугов, тяги к движению. Многое в жизни продолжало интересовать его, и, как следствие этому, маленький красный блокнот с живописной картинкой единорога, который он всегда держал при себе, продолжал наполняться стихами. Так вышло, что произведения, в которые поэт действительно вложил свою душу, с каждым годом все меньше приносили ему славы и средств к существованию. Рабочий день Петра начинался с обзвона издательств газет, журналов и прочих информационных источников. Еще несколько лет назад спрос на духовное искусство, несущее в себе нечто большое, чем простые поздравления с юбилеем, которыми и зарабатывал себе сейчас себе на хлеб Петр, сошел на нет. Мысли о таких изменениях тяготили поэта, но он продолжал писать стихи о чувствах и поступках, отличающих человека от животных. В глубине его души сохранилась надежда на то, что когда-нибудь его произведения займут достойное место в этом мире. Сейчас же струйка пара с громким свистом вырвалась из чайника. Поэт аккуратно налил кипятка в чашку, намериваясь приготовить себе растворимый кофе. В этот момент он услышал звук заехавшей во двор машины. Петр подошел к окну и посмотрел через стекло на улицу. Черный Мерседес, размеры которого невольно бросались в глаза, медленно припарковался возле пятиэтажки. Отсутствие светлых красок придавало автомобилю загадочность, чернота играла в лучах солнца. Водитель в строгом костюме поспешил открыть пассажирскую дверцу. Несмотря на пожилой возраст, зрение не подводило Петра, и он разглядел капельки пота на лбу у служащего. Из салона вышел невысокий человек, аккуратно подстриженные волосы скрывали появившеюся лысину, приветливая улыбка заиграла у него на лице. Стальной взгляд темных глаз, не суливший ничего хорошего, скользнул вверх по пятиэтажке. Оценив представшую перед ним картину, человек направился к двери подъезда.
Петр, наблюдавший в происходящем, отошел от окна. Его рука медленно потянулась к одной из полок с кухонной утварью. Возникло чувство, что пить кофе ему придется не в одиночестве. Он не мог объяснить это, однако подсознательно был уверен, что предстоящая встреча состоится. Появилась еще одна чашка, вскоре наполнившаяся кипятком. Поэт положил кофе, раздалась трель звонка входной двери. Распрямив плечи, стараясь выглядеть как можно лучше, Петр направился открывать.
Ключ повернулся с тихим скрипом в замочной скважине, и дверь отворилась, перед поэтом предстал гость. Несколько секунд оба молчали, явно не знаю с чего начать. Посетитель скрестил тонкие пальцы своих рук перед собой, Петр заметил дорогое кольцо, способное по стоимости соперничать с квартирой, в которой он проживал.
--
Здравствуйте, Петр Алексеевич, - нарушил молчание гость, - решил выразить вам свое уважение.
Улыбка заиграла на лице еще ярче, однако посетитель не подал руки, пожимать которую никакого желания у поэта не было.
--
Приветствую, - ответил Петр, не выражая особого удовольствия. - Не мог бы я узнать ваше имя?
--
О, у меня их бессчетное множество, - раздался короткий смешок, губы приоткрылись, показывая кристальную белизну зубов - от некоторых люди впадают в депрессию, другим, напротив, поклоняются.
Если незнакомец и попытался удивить поэта, то у него ничего не вышло. Старик, ожидавший визита, прекрасно догадывался о происхождении посетившего его гостя.
--
У меня для вас сообщение, можно сказать, я именно из-за него и посетил вас.
Петр освободил проход и пригласил жестом гостя внутрь.
--
Самаель, можете так обращаться ко мне, имя, на мой взгляд, ничем не хуже других.
Вдвоем они прошли на кухню и расположились за маленьким столиком. Тонкие струйки пара поднимались вверх от двух чашек. Горячий кофе манил к себе черной пустотой.
--
Спасибо, - Самаель отпил из предназначавшейся для него чашки, - даже не знаю, как вам сказать...
--
Мои дни подходят к концу, - прервал его Петр, - если вы явились для того, чтобы сказать мне об этом, то опоздал.
Поэт почувствовал, что гость опешил от сказанных слов, хотя своим видом и не показал этого.
--
Завтра, после полудня, - договорил Самаель.
--
Чем скорее, тем лучше, - ответил Петр.
Хотя поэт и скрыл свое удивление, Самаель почувствовал, что тронул скоропостижностью собеседника. Оба были прекрасно знакомы с игрой, которая имела место. Гость сделал несколько глотков из чашки.
--
Я столкнулся с вашим творчеством в далеких восьмидесятых, - продолжил Самаель. - С тех пор слежу за вашими творениями, можно сказать, что я ваш самый ярый поклонник.
--
Рад был заинтересовать, - ответил поэт.
--
Петр Алексеевич, у меня вопрос, - гость заметно придвинулся к собеседнику. - Почему вы описываете вещи, давно утратившие свою силу в этом мире?
--
Вы хотите понять это? - на лице Петра появилась улыбка.
--
Да, люди подобно гончим псам мчатся в стае, стараясь обогнать друг друга и занять главенствующее положение, а Вы пишите о протягивании руки помощи. В сердцах влюбленных давно поселилась корысть, а вы пишите о чистых, возвышенных чувствах?
Поэт встал со своего кресла и подошел к окну, его взор коснулся редких перистых облаков на голубом небе. Размышляя над ответом, он простоял с минуту в такой позе.
--
Считайте, что это закладка будущего фундамента. Когда-нибудь все изменится, подобно тому, как в свое время многое переменилось вашими стараниями, Самаель.
--
Боюсь, этот час не наступит, Петр Алексеевич, - на губах гостя заиграла ухмылка.
--
Не думаю, не думаю, - улыбнулся поэт. - Ведь ваш интерес к моему творчеству не бескорыстен.
Самаель медленно встал и направился к выходу.
--
В этом мире у вас не будет шанса, - проговорил он у двери.
--
Придет время и кто-то скажет вам нечто похожее, - ответил поэт.
Спустя три дня старую пятиэтажку снова посетил невысокий человек с аккуратной лысиной. Один из рабочих, готовивших дом к сносу, попытался остановить его. Но посетитель мощным толчком, удивившим простых свидетелей, отпихнул строителя в сторону. Взбежав по лестнице на второй этаж, Самаель дернул ручку двери под номером 27, последняя с тихим стуком отлетела в сторону, освободив вход. Полчаса он провел в тщетных поисках маленького красного блокнота, таившего в себе угрозу. Ничего не найдя, Самаель успокоился и вскоре покинул здание.
--
Сносите, смело сносите, - сказал он, приветливо улыбнувшись, ошарашенному рабочему, - мы наш, так сказать, новый мир построим...