Аннотация к разделу: Здесь, на этом канале, я планирую собрать воедино все то, что прежде было раскидано по необъятным просторам интернета, на разных ресурсах и под разными именами.
Олеся давно уже поняла, что работа в продажах, как нынче это принято называть, - а проще говоря, в торговле, - излечивает такой нелепый дефект конструкции, как человеколюбие, просто на раз-два. Она еще до сих пор не забыла, как лет пятнадцать назад устроилась в свой первый магазин, который находился в соседнем доме. Он назывался "СПАР". Олеся оказалась не слишком крепкой и продержалась там всего пару месяцев. И этот опыт стал для нее достаточно шокирующим, потому что после увольнения ей потребовалось какое-то время на то, чтобы прийти в себя. Но, как сказал кто-то достаточно мудрый, - то, что нас не убивает, делает нас сильнее...
Олеся до сих пор иногда задавалась вопросом, что же на самом деле произошло такого с дядей Юрой, что он больше не смог даже просто находиться в этой квартире?.. Нельзя было сказать, что она слишком уж верила в духов, призраков и прочее, но... В данном случае напрашивается только один вариант: в тот день дяде Юре что-то привиделось в этой квартире. И это что-то, очевидно, было настолько страшным для него, что оставаться он там больше не смог... И Олеся всегда думала, что, может быть, это бабушка, устав, наконец, терпеть эти безобразные выходки старого сатира, попросту сама велела ему убираться оттуда?.. И эта версия как-то совсем не кажется ей неправдоподобной...
Жертвы стокгольмского синдрома не знают о том, что в любой момент можно просто уйти, - не терпеть, не подчиняться, не страдать, не плакать, не выполнять прихоти того, кто над ними издевается, и не делать того, что не хочется делать, - а просто встать, развернуться и пойти своей дорогой. С виду вполне полноценный человек, - разумный, мыслящий, не сумасшедший, в принципе, не забитый, не опустившийся, и, возможно, даже довольно успешный в какой-то своей сфере деятельности, - настолько морально подавлен, подчинен или даже порабощен другими людьми и сложившимися обстоятельствами, что он просто не понимает, не знает и не осознает, что он может просто встать и в одночасье прекратить все это. Одним словом, одним движением, одним действием. Потому что он не в клетке и не в цепях; он не болен физически и не изможден. На самом деле он совершенно свободен и имеет право сам распоряжаться своей жизнью, сам решать для себя, что ему делать, в каком направлении двигаться, как жить, с кем общаться, чем заниматься. И цепи, и клетка существуют только в его измученном воображении. И он в любой момент может переступить через них и пойти своей дорогой. Но он не знает этого.
