Я расплавил мозги на огромном раскинутом пляже,
Но ни моря вокруг, ни пловцов в полосатых трусах,
Лишь кабинки для дам, как столбы верстовые, на страже,
И горячий сераль в пляжных зонтиках, как в парусах. 

Я лежу на песке, обнимаемый вздохом сераля,
Протекают мозги сквозь горячую кожу в песок,
И кабинки для дам - часовые на страже морали,
Конгруэнтный пейзаж тиражирует жирный мазок.

Здесь могла быть толпа, обнаженные солнцем девицы,
Полотенца в кустах, взгляды в щелях купальных кабин.
И горячий сераль, полоскающий пестрые ситцы,
Мог на вздохе шепнуть: "Не грусти, дядя-сан, ты любим!"

Раскаленый песок протянулся от края до края,
Как бельмо на глазу, я на голом пейзаже застыл.
Дверцы пляжных кабин посрывали остатки сераля.
В этом месте - мораль: я один, все кабинки пусты.