И неожиданное, - ведь всего секунду назад я входил в темную комнату, скрывавшуюся за безликой дверью в крошечном здании. И вдруг - небо.
И дикая высушенная степь с зеленеющим на горизонте лесом.
Кто-то шедший следом толкнул меня в спину, удивленно вздохнул и, так же как и я, замер, озираясь вокруг.
Я обернулся. Компания подобралась престранная. Трое мужчин, женщина и я, двенадцатилетний подросток. Все разные и... несопоставимые, что ли. Доверие мне внушал только один человек - крупный, толстоватый мужик лет сорока, с поросшим щетиной лицом, маленькими глазками, в потертой толстовке и штанах грубой серой ткани. На вид самый старший из всех собравшихся. Другие двое были еще менее привлекательны. Для меня. Один - долговязый, похожий на богомола, с таким же вытянутыми лицом и конечностями и бегающим взглядом. Второй, хоть и красавец, с тщательно уложенными волосами, выбритым подбородком и в модном антрацитовом костюме, но вызывал, скорее, отвращение, напоминая о моем недавнем прошлом. А женщина... Женщина выглядела уставшей и отрешенной. Даже неожиданная смена обстановки, казалось, не удивляет ее, а еще больше удручает. Она стояла чуть в стороне от нас, будто стараясь удержать дистанцию, заранее настроившись на борьбу.
Наверное, она была права.
Ведь каждый из нас пришел сюда побеждать. Чтобы потом получить главный приз.
- Нам надо идти. Было бы неплохо добраться до леса до темноты. - Подал голос толстый. - Предлагаю не задерживаться.
- Вообще-то, тут каждый сам за себя, - хрипло отозвался долговязый, озираясь по сторонам.
- По правилам, до леса - территория перемирия. - Напомнил первый.
- Я знаю правила! - Долговязый сплюнул под ноги. - Но объединяться ни с кем не собираюсь.
- Напрасно. Первую часть пути целесообразно держаться всем вместе. Хотя бы для того, чтобы понять, что нас ожидает. - Вставил красавчик, снисходительно глянул на меня и протянул руку толстому. - Меня зовут Рон.
- Трэс, - ответил взаимностью тот.
- Боюсь, что четверых из нас ожидает смерть, - хмуро усмехнулся долговязый. И, не подавая руки, бросил. - Эл.
- Тана, - подала голос женщина.
И четыре пары глаз, самых разных, презрительные - долговязого Эла, снисходительные - Рона, подбадривающие - толстяка Трэса, равнодушные - Таны, уставились на меня.
- Меня зовут Люке, - робко улыбнулся я.
Дорога была неожиданно долгой. Степь обманывала. Казавшийся сравнительно недалеко лес приближался медленно и неохотно. Вдобавок, сухая трава больно колола ноги, настырно забиваясь в ботинки, солнце палило во всю и очень хотелось пить. Но все припасы, снаряжение и оружие ждали нас у подножия леса.
Женщина плелась позади всех, метрах в шестидесяти, то и дело, поглядывая на небо.
Мужчины, более выносливые, шли впереди, лениво обсуждая наше будущее. Никто не хотел настаивать на своём, никто не хотел сближаться с противниками. Но каждый понимал, что в одиночку преодолеть препятствия будет сложно.
Я же плелся чуть позади них, жадно ловя обрывки фраз, в общем-то, мне не предназначавшиеся. Как малолетнего пацана, меня в расчет не брали. Равно, как и Тану.
Вскоре, так ни к чему и не придя, разговор оборвался. Трэс отделился от мужчин, подошел ко мне и ободряюще положил руку на плечо.
- Держишься?
Я неопределенно кивнул.
- Скоро придем. Наверняка, в лесу будет, где передохнуть.
Я снова помотал головой. И неожиданно для самого себя спросил:
- Как такое может быть? С виду простой маленький дом, и вдруг - степь, лес...
- Не знаю, - Трэс пожал плечами, глядя куда-то за горизонт. - Я слышал, что это какая-то хитрая технология. Та дверь, в которую мы входили - не просто дверь, а некий... - Он помедлил, подбирая слова. - Портал, переход в какое-то другое место.
- То есть мы сейчас на другом континенте? Но ведь это невозможно! На других участках планеты могут жить только мутанты!
- На другом континенте, а может и на другой планете...
- Планете? - Я подозрительно посмотрел на толстяка. - Как такое может быть?
- А как может быть все это? - Он обвел рукой степь. - Как может быть, что малолетний пацан пришел сюда, сражаться со взрослыми мужиками?
- У меня нет выбора, - насупился я и замолчал.
- Есть и более простые способы покончить жизнь самоубийством.
- Я выиграю, - я пнул ногой какой-то камешек и упрямо повторил. - Выиграю.
- Эл считает, что у тебя нет шансов. Он предлагает тебя бросить. Твое снаряжение могло бы нам пригодиться.
Я отвернулся, сдерживая слезы. Пускай. Я все равно дойду до конца. С оружием или без. С помощью или самостоятельно. А если и не дойду... Даже смерть будет лучше той жизни, которая у меня была бы, не сбеги я Играть.
Перед глазами на миг всплыло мамино лицо, улыбающееся мне светло-лиловыми глазами. А за ним - другое, чужой и холодной женщины, изо всех сил пытающейся показаться внимательной и милой, когда она вела меня по роскошным комнатам моего нового дома, когда знакомила со своими, хихикающими украдкой, детьми, когда подкладывала в мою тарелку добавку, то и дело приговаривая себе под нос: "Бедный ребенок, жить с этими... и как такое могло случиться?" - как будто я не слышал ее слов. Вы никогда не замечали, что если очень чего-то хотеть, то желаемое непременно сбудется? А если, вдобавок ко всему, еще и регулярно молиться перед сном у окна, в свете маленькой закопченной лампадки, прося у Бога только одно-единственное, заветное, то ты обязательно получишь это. Вот только Всевышний имеет явно извращенное чувство юмора. Потому что все желания он исполняет как-то буквально, но в то же время совершенно не так, как тебе хочется. Это со мной и произошло.
- Держись поближе ко мне, - хмуро бросил Трэс и пропустил меня вперед, оставаясь ждать Тану.
К лесу мы подошли уже в сумерках. Деревья мрачными громадами нависли над нами. Было неожиданно тихо. Ночной лес должен таить в себе множество опасностей и тревог: в беспокойном щебетании птиц, в тоскливом вое зверей, в шорохе еще каких-то невидимых глазу существ. Но природа казалась мертвой, ненастоящей. И от этого еще более настораживающей и пугающей.
Снаряжение мы нашли без труда. Оно было свалено одной кучей на освещенной луной поляне. Какие-то чудные спальные мешки, пакеты пищевых концентратов, несколько консервов, сухари, три небольших емкости с водой, кое-какая посуда, карта и зажигалка.
А вот оружия было в избытке. Оно, такой же бесформенной кучкой, лежало отдельно - к нему мы и бросились в первую очередь. Тана вооружилась дробовиком и стреляющими какими-то тонкими лезвиями пулеметом. Два таких же украсили грудь Эла, кроме того, за поясом у него болтались пара пистолетов, нож и связка гранат. Рон и Тэс вооружились не менее основательно. Мне же достались пистолет, гарпун, большой охотничий нож и какая-то серебристая фиговина с множеством рычажков и кнопок, которую тут же попытался присвоить себе Эл, возомнивший себя начальником нашей временной группы. Но, благодаря поддержке Трэса, странное орудие удалось отстоять.
За день пути все порядком устали, поэтому было решено заночевать прямо здесь, под деревьями, а утром решить, что делать дальше. Вскоре разгорелся огонь, и по лесу поплыл аромат пшенки с консервированным мясом. Ужинали в тишине, жадно обжигаясь кашей и тщательно подчищая миски.
- Жратвы просто в обрез. - Недовольно проворчал долговязый. - Все рассчитано, чтобы к финишу прошел только один. - И загоготал, поглядывая на меня. - Нужно начинать отстрел лишних уже завтра.
- Ночь длинная, я бы поостерегся, - зло бросил я, вылизывая ложку и стараясь казаться спокойным.
- Слышь, пацан, - начал Эл.
Но Трэс оборвал его:
- Мы все решим завтра.
- Завтра - так завтра, - ухмыльнулся долговязый. - Ночь действительно длинная...
Не спалось. В голову лезли воспоминания. Тревога ворочалась во мне, время от времени толкая в грудь. Захваченное оружие лежало в моем спальном мешке, холодя ноги, рука то и дело нащупывала пистолет.
Трэс, дежуря, сидел у костра, изредка шевеля палкой головешки. Осторожно выбравшись из мешка, я подсел к нему и уставился на огонь.
- Не спится? - приветливо кивнул мне дружелюбный толстяк.
Я кивнул и подбросил в костер несколько веток. Одна оказалась сырой и затрещала в огне, выбрасывая в небо яркие искры.
- А ты неразговорчив.
Я снова молча пожал плечами. И нехотя проворчал:
- Я сюда не разговаривать пришел.
- Кто бы спорил, - согласился Трэс. - Ты пришел побеждать.
- А вы - нет?
- Да. Но я прожил долгую жизнь. Мне не страшно умирать.
- Мне тоже, - бросил я, непрерывно глядя в огонь.
Трэс хотел было что-то сказать, но передумал и, усмехнувшись каким-то своим мыслям, замолчал. Но через миг снова заговорил.
- Однажды, когда я был маленький, примерно, как ты сейчас, я сильно обиделся на родителей. Уже и не помню за что. Но злость была такой сильной, что я отправился Играть. Меня вытащили в последний момент, когда я уже готов был войти в ту самую дверь, через которую мы прошли сегодня. Вот я смотрю на тебя и думаю, что стало бы со мной, не успей мои родители в последний миг схватить меня за руку? И что стало бы с ними?
- Мои родители были мутантами, - процедил я. - Неделю назад у них начался метаморфоз.
Трэс уставился на меня. Блики огня отражались на его лице, меняя его черты до неузнаваемости. Так что трудно было понять, что он чувствует.
Мутанты всегда были существами второго сорта. Да какой там второго! Они просто были изгоями. Чужаками, которых приходилось терпеть. Ради своего собственного существования. Ради тех способностей, которые они приобретали после метаморфоза. Только мутанты могли работать в глубочайших подземных шахтах, выковыривая из земных недр скудные остатки металлов. Только они могли переносить радиацию, охватывающую большинство континентов. И мутанты с лихвой окупали то скудное существование, которое обеспечивали им люди до трансформации.
До какого-то момента внешне они совершенно не отличались от нормальных, правильных людей. А поэтому обязаны были носить черные браслеты, чтобы, не дай Бог, не сойти за человека. Конечно, я не был мутантом. Ведь всех их стерилизовали практически сразу же после рождения. Но по какой-то нелепой причине, вроде тех законов, которые принимают, чтобы удовлетворить слишком уж сердобольный клочок населения, что вечно борется за чужие права и свободы, мутантам не возбранялось усыновить ребенка, обратившись в специальный отдел Генетического института. Проблема тут была лишь в том, что никто не мог предсказать заранее, кто появится на свет - человек или мутант. Да, в генетической базе хранились лишь "чистые" эмбрионы. Но восемьдесят процентов правильного генотипа (самый нижний порог отсеивания) всегда остаются только восьмьюдесятью процентами, оставляя за собой еще двадцать непредсказуемых. Именно они и давали лазейку. Счастливой была семья мутантов, у которой срабатывали эти самые двадцать процентов - она могла воссоединиться после метаморфоза. Собственно, эта надежда и толкала их на усыновление. Моим родителям не повезло - на свет появился я, нормальный человек. И эта глупая вероятность сделала меня еще более страшным изгоем - я стал чужаком для всех, как для людей, так и для мутантов.
- Ты... - Протянул Трэс.
- Я - человек! - Почти что выкрикнул я. - И мои родители тоже были... они такие же, как и мы! Они чувствуют! И любят! Мы хорошо жили. Бедно, трудно, но хорошо. И они любили меня! Каждый день я просил Бога, чтобы они оказались нормальными людьми. Могли же их записать в мутантов по ошибке. А на самом деле они нормальные, обычные правильные люди. Только почему-то никто не спешил это заметить. И я мечтал, чтобы все стало на свои места. Чтобы, когда мы будем идти по улице, другие дети не презрительно смеялись нам вслед, а завистливо вздыхали, восхищаясь моей мамочкой. Так и случилось. Только мои родители ушли, каким-то чудом добившись того, чтобы меня усыновила богатая и знатная семья. А потом...
Ночную тишину прорезал тонкий, нарастающий визг. Я не увидел, скорее, почувствовал приближение чего-то... большого и очень быстрого. Воздух вокруг как будто сгустился, нас обдало порывом неизвестно откуда налетевшего ветра. Запахло чем-то пряным и затхлым. А через миг я увидел ее. Громадных размеров птицу. Лысую, с клочьями шерсти на шее и спине, с огромными перепончатыми крыльями.
- Тревога! - Заорал Трэс. - Тревога!!
Эл вскочил мгновенно, как будто и не спал. Охнул и бросился к оружию. Выскочила ночевавшая за ближайшими деревьями Тана. Рон принялся лихорадочно вытаскивать из спального мешка винтовку.
Существо было уже совсем близко. Выставив вперед мощные лапы и крупный загнутый клюв, оно резко расправило крылья. Нас обдало новым порывом ветра. Костер взвился на миг ввысь и погас. Зато в темноте загорелись два ненавидящих глаза.
До моего спального мешка было метров пять. Я бросился было к нему, но Трэс молниеносно схватил меня за шиворот, остановил и впихнул в руки лезвемет и обойму к нему.
Птица медлила, оглашая округу своим тонким свистом, от которого закладывало уши. Она висела в воздухе, клацая клювом, напряженные крылья чуть подрагивали. Наконец, выбрав жертву, она сделала рывок в сторону ближайшего к ней Рона. Раздался женский визг, в воздух взметнулись стволы оружий и лес оглушили два одновременных выстрела Эла и Трэса. Существо сделало резкий пируэт, подминая под себя красавчика.
Еще выстрелы. И еще.
Я опомнился. Лихорадочно начал вставлять обойму, которая не хотела вставать на место. Руки тряслись, вздрагивая от каждого выстрела. Поняв, что не справлюсь, я бросил непокорное оружие на землю и метнулся к своему мешку. Что происходило дальше, я не видел. Слышал, что пальба стала чаще - видимо Рону тоже удалось открыть огонь. Снова повторился свист, еще более высокий и болезненный.
Наконец, я добрался до своей постели, выхватил первое, что попалось под руку - гарпун и повернулся к птице. Она висела в воздухе, зыркая сверкающими глазами. Удалось ли ее ранить - было непонятно. Крылья уверенно держали существо в воздухе. Неожиданно, оно метнулось в сторону Таны. Женщина снова заголосила, но ударили выстрелы. Птица вздрогнула и промахнулась.
- Бейте в глаза! В глаза! - Захлебываясь, кричал Рон.
Эл смачно выругался, отшвырнул винтовку и схватил брошенный мною лезвемет.
Птица снова завизжала, взмывая чуть повыше. В глазах потемнело и я, почти не видя, поднял гарпун и спустил курок. Отдача отбросила меня на землю и, падая, я обронил оружие. Птичий свист тоже оборвался шумом упавшего тела. Раздался чей-то ликующий возглас, закончившийся ругательством.
В голове прояснилось, и я вскочил на ноги. Существо стояло на земле, невредимое, но с перебитым крылом, неминуемо приближаясь, к нам, передвигая мощные лапы.
- Разойдись!!! - Эл выскочил вперед, прямо перед птицей и, как-то неловко, у живота держа оружие и, стараясь направить его вверх, выпустил град острых лезвий. Птица отшатнулась, заклокотала. Трэс подскочил на помощь с дробовиком, и несколько прицельных выстрелов завершили дело - существо, с разнесенной в клочья головой, тяжело рухнуло на землю.
Эл бросился к лежащему на земле Рою. И через минуту раздался еще один выстрел. Тана истошно заголосила. Долговязый подскочил к ней и ударил по лицу:
- Дура! У него живот распорот. Ему жить оставалось от силы час. Мы бы ничем ему не помогли!
- Надо собираться. - Мрачно произнес Трэс. - Если эта тварь не одна или тут еще есть звери - скоро они будут здесь. Лучше бы нам с ними не встречаться. А ты - молодец, - потрепал он меня по голове.
К рассвету мы были далеко от места битвы. Шли молча, в полной тишине. Казалось, что лес изрыгнул ночного монстра и снова успокоился, мешая нам только выдающимися из земли, переплетенными корнями деревьев да колючими, цепкими ветвями кустарников. Трэс подгонял нас, заставляя идти вперед. Эл ворчал, временами материл его, на чем свет стоит, но шел, помогая Тане и подбадривая меня.
Как ни странно, лес быстро поредел, а затем и вовсе закончился. Как будто он всего лишь служил границей, отделявшей безопасную территорию от зоны смерти.
- Вот мы и в игре! - Ухмыльнулся Эл.
- Мы со вчерашнего дня в игре. - Напомнил наш новый вожак. - И кое-кто уже проиграл.
- Он знал, на что идет. - Огрызнулся долговязый.
- Никто не знал. И не знает, что будет впереди. Поэтому, нам лучше держаться всем вместе. По крайней мере, пока не дойдем до цели.
Как только солнце начало припекать, было решено сделать привал. Вокруг снова царила степь, разве что чуть менее дикая. Развели еще один пакет с концентратами - получился странного вида суп. Отдыхали каждый сам по себе. Тана свернулась в своем спальнике. Трэс изучал карту, отмечая что-то на ней зеленой травой. Эл проводил ревизию оружия - чистил, заряжал, проверял. Я хотел было тоже попробовать разобраться со своим необычным агрегатом, но Эл отобрал его, отложил в сторонке и начал обучать меня заражать лезвемет, а потом ружья. Не скажу, что эта наука давалась мне легко - затворы были довольно жесткими, а на обойму с лезвиями нужно было сильно надавить, чтобы она встала на положенное ей место. Тем ни менее у меня получалось, и Эл довольно трепал меня по волосам. В один миг наши взгляды встретились и я разглядел его лиловые глаза. Такие же, как и у моих родителей. Такие же, как и у всех...
- Ты - мутант! - Воскликнул я.
- У тебя с этим проблемы? - Эл мгновенно напрягся, отстраняясь от меня.
Я энергично замотал головой.
- У меня проблемы, - неожиданно раздался спокойный голос Таны. Спавшая еще минуту назад, теперь она стояла подле своего спального мешка, неуверенно держа в вытянутой руке пистолет. - Ненавижу мутантов. Это из-за вас я оказалась здесь! И ты не дойдешь...
Все произошло мгновенно.
Я кинулся к ней, надеясь переубедить и успокоить, закрывая собой Эла. Но Тана выстрелила. Из дула вырвался почти не видимый огонь, обжег мне плечо и бросил на землю. Падая, я еще успел заметить, как Трэс метнулся к женщине, как она спустила курок еще раз. Последнее, что я слышал - был громоподобный выстрел недавно заряженной мною винтовки.
Я очнулся от боли - Эл бинтовал мне плечо. Дернувшись, я открыл глаза.
Местность была другой - видимо меня перенесли, пока я был без сознания.
- Все в порядке. - Сидящий рядом Трэс погладил меня по голове.
- Что с Таной? - Спросил я, еле ворочая пересохшим языком.
- Все в порядке.
- Я слышал выстрел.
Трэс отвел глаза.
- Забей, - подал голос Эл, заканчивая перевязку. - Она тоже знала, куда шла.
Я осторожно, стараясь не тревожить больную руку, приподнялся и сел, прислонившись к дереву:
- Это не справедливо.
- Не справедливо? - Эл отшвырнул аптечку. - А если бы она пристрелила тебя, или меня? Это было бы справедливо? Мы все не сможем дойти до конца! Отсюда выберется только один. Так что, в конечном итоге, здесь каждый сам за себя!
- Почему тогда мы идем все вместе?
- Потому что иначе не выживет никто!
- Эл прав, малыш. - Подал голос Трэс. - Мы вынуждены идти вместе. С той ночной тварью никто из нас в одиночку бы не справился.
- А потом мы будем убивать друг друга?
- Надеюсь, судьба все решит за нас. - Вздохнул он. - Все не дойдут.
- Тогда следующим будете вы. Потому что Эл всегда выходит невредимым.
- Или ты, - ткнул в меня пальцем долговязый. - Потому что ты глупый, слабый и больной!
- Хватит!
Голос Трэса был холодным и властным. Я мигом успокоился. От былой злобы не осталось и следа. Только усталость. И тоска.
- Если верить карте, - не давая нам опомниться, перешел к делу наш предводитель, - мы уже почти на середине пути. Но впереди река и, как преодолеть ее, пока не ясно.
- Значит, разберемся на месте. Нам нельзя долго оставаться на одном месте. Лучше двигаться. Нужно идти. - Эл забросил за плечи два рюкзака. И протянул мне руку.
Путь до реки мы преодолели относительно спокойно. Пару раз нас атаковали маленькие злобные зверушки, с которыми мы без труда справлялись с помощью лезвеметов. Другая неприятность возникла в виде такой же твари, с которой мы расправились ночью. На этот раз одолеть ее оказалось проще - сначала мы перебили ей крылья из дробовика, а потом забросали гранатами - оружия у нас было много, можно было не экономить. Еды, впрочем, тоже.
Ранение мое оказалось не сильным. Тана целилась выше, поэтому пуля лишь слегка задела меня. Плечо практически не болело, только ныло время от времени, но ходьбе совсем не мешало. Тем более, я нес только лезвемет, да кое-какую мелочевку на поясе.
Ощущение реальной опасности возникло уже около реки. До воды было рукой подать. Нас уже обдавало приятным влажным ветерком, доносившим аромат красно-лиловый цветков какого-то кустарника, густо разросшегося на берегу, когда Эл неожиданно замер, тело его пронзила судорога и, закричав во всю грудь, он рухнул на землю. Я бросился было к нему, но Трэс остановил меня окриком:
- Не подходи!! Это может быть опасно!
С минуту ничего не происходило. Эл так и лежал, не подавая признаков жизни. Несколько раз я порывался подойти, но Трэс крепко держал меня за руку, настороженно всматриваясь в силуэт нашего спутника. Вдруг Эл вздрогнул, и у меня и Трэса вырвался вздох надежды. Казалось, Эл пытается подняться на ноги: спина его выгнулась, ноги подобрались... Но в следующий момент он, будто тряпичная кукла, выгнулся в обратную сторону, захрипел. Тело его вновь скрутила судорога, и неожиданно оно стало меняться, увеличиваясь в размерах. На ногах появилось по второму суставу, руки удлинились, на спине образовался какой-то нарост. Голова тоже менялась: подбородок вытянулся и подался вперед, исчезли уши, глаза прикрыли защитные пластины...
- Что происходит? Что с ним? - Завопил я, не веря происходящему.
- Он... Черт! Это метаморфоз! - Трэс оттащил меня подальше.
- Но так же не бывает!
- Я не понимаю, - он выругался и сбросил с плеча дробовик.
- Это же Эл!! - Воспротивился я всему происходящему.
Но Трэс только покачал головой, напряженно глядя на нашего спутника.
Трансформация была стремительной и недолгой. Только что на земле лежал Эл, тот Эл, с которым мы начали этот путь. И вот уже перед нами отвратительное, ничем не напоминающее человека существо, из груди которого вырывается свистящее дыхание. Мутант осторожно сделал шаг, осмотрелся и неожиданно, мгновенно, одним прыжком преодолел разделявшее нас расстояние.
- Назад! - Взревел Трэс, оттаскивая меня и закрывая собой.
- Это Эл! - Пытался объяснить я. - Он такой же, только другой!
- Мы ничего не знаем о мутантах! Он может быть опасен!
Эл чуть наклонил голову, прислушиваясь к нашим словам. Мог ли он разобрать что-то - не знаю. Но вдруг он что-то прохрипел и протянул ко мне лапу.
И Трэс, отшвырнув меня назад, выстрелил.
Эл отступил. Из раны на груди потекла лиловая струйка. Мутант издал протяжный гортанный звук и уставился на меня, чуть качая головой. Как будто пытаясь что-то сказать. И снова сделал шаг навстречу.
- Это Эл!! - Завопил я, бросаясь к нему. Но Трэс выстрелил еще, и еще. Эл дернулся, упал на землю, закрашивая траву в лиловый цвет. Попытался подняться. Но раздался еще один выстрел - и мутант затих окончательно.
Оставшуюся часть пути мы преодолели без потерь. Громадные птицы больше не появлялись, зато преградили дорогу странные мохнатые твари, далеко плюющиеся какой-то кислотой. От ее попадания земля шипела и чернела, а металл, - один раз она угодила прямо в любимый дробовик Трэса, - плавился, будто воск. Но, несмотря на опасность, твари были очень уязвимы. С первой мы расправились с помощью лезвемета, а на вторую просто израсходовали последнюю гранату.
Путь явно подходил к концу. Степь сменилась голой иссушенной землей без каких-либо следов растительности. Животные больше не появлялись, зато доставали мелкие насекомые, бороться с которыми было просто невозможно, но их укусы жестоко чесались.
Конец игры приближался.
Чем закончится это путешествие, я старался не думать. Стараться адекватно оценить свои шансы? Хитрить? Обманывать человека, который стал мне близок, не хотелось. Поэтому, я надеялся, что за нас все решит судьба. Пусть она сама определит, кто из нас двоих более достоин исполнения самого заветного желания. Одного, но любого. Даже самого несбыточного.
Дверь стояла прямо посреди земляной пустыни. Потемневшего дерева, с простой латунной ручкой, поблескивающей в лучах заходящего солнца. Я обошел ее по кругу, попробовал надавить на ручку.
- Заперто...
- Нас двое. - Уныло заметил Трэс, сбрасывая на землю снаряжение.
Я огляделся. Ни души. Судьба не хотела решать за нас, заставляя делать выбор.
- Перекусим? - Неловко предложил Трэс.
Наверно, так же, как и мне, ему хотелось растянуть время, отодвинуть решающий момент. Я согласился, хотя не испытывал ни малейшего чувства голода.
Мы, не торопясь, развели какую-то густую похлебку, покрошили в нее остатки сухарей. Ели молча, через силу. Давясь каждой новой ложкой. Убирать тоже не стали - просто сложили мусор в одну кучу и затоптали огонь.
И снова встали друг напротив друга.
- Я не знаю, что хочешь попросить ты, - нарушил молчание Трэс. - Но я шел сюда за справедливостью. За тем, чтобы те, кто честно жил, имел хорошую, достойную старость. Чтобы дети не забывали родителей. Чтобы родители не бросали детей...
Я молчал.
- Держи. - Трэс зарядил и протянул мне пистолет. - Не думаю, что моя справедливость понадобится миру, если в ее основе будет лежать убийство ребенка. Пусть и взрослого ребенка.
Я отрицательно замотал головой.
- Бери!
Трэс ткнул меня пистолетом, но я, мотая головой, спрятал руки за спину.
- Держи, черт возьми, сукин ты сын! Не заставляй меня все делать самому!
И в следующую секунду, отшвырнув меня в сторону и выбив из рук Трэса оружие между нами выросло неизвестно откуда взявшееся чудище.
Я отлетел почти к самой двери. Мощная спина твари с тонкими короткими шипами заслонила от меня моего друга. Какое-то время зверь только злобно дышал. Потом развернулся и двинулся ко мне. Я увидел монстрообразную пасть, мощную вздымающуюся грудь, лапы с то и дело появляющимися когтями. Существо смотрело в упор на меня, не отводя взгляда, гипнотизируя, подчиняя своей воле.
Краем глаза, каким-то чудом преодолевая наваливающееся оцепенение, я заметил, как Трэс бросился к нашим мешкам. И через миг мощный, но явно неприцельный выстрел толкнул зверя вперед.
Монстр замер на миг, потом развернулся и двумя короткими прыжками добрался до моего спутника, подминая его под себя. А я бросился к оружию. К последнему, что у нас оставалось - той самой странной, непонятной фиговине.
Винтовка Трэса выстрелила еще раз, зверь взревел, швырнул человека в сторону и снова прыгнул на него. Но я уже успел поднять орудие и, не думая, залупил по всем кнопкам сразу. Из мощного дула вырвалось какое-то синее сияние и охватило монстра, встряхнуло и бросило недвижимого на землю, прямо на человека.
Когда я подбежал к ним, зверь еще дышал. Трэс был ранен: из плеча сочилась кровь, на бедре виднелись несколько глубоких порезов, но он пытался выбраться из-под тяжелой звериной лапы. Я опустился на колени, чтобы помочь ему, попытался освободить, и в голове моей взорвалось до боли знакомое и нежное:
- Люке...
Я замер, тупо уставившись на монстра. Он шевельнулся, с трудом приподнял голову.
Оставив Трэса, я, не веря, приблизился к существу.
- Не подходи! - Взревел Трэс.
Но я ни на что не обращал внимания.
Тяжелые веки зверя приподнялись, и на меня взглянули усталые, бледно-лиловые глаза.
Я не верил. Я не хотел верить.
Не отрывая взгляда, я подполз к существу. Монстра больше не было. Точнее, я просто не видел его уродливых конечностей, морды, шипов. Я видел только глаза. Родные и теплые.
- Мама...
- Милый мой... Зачем ты... сюда...
Взгляд светло-лиловых глаз вспыхнул еще на миг и потух.
- Мама!
Сильные руки подхватили меня, пытаясь оттащить прочь. Я сопротивлялся и кричал, вырываясь. Мы упали на землю, но Трэс не выпустил меня, держа мертвой хваткой.
- Тебе нужно уходить! - Кричал он мне в лицо. - Тут уже ничем не помочь!
Но я боролся. Кажется, укусил его, за что получил удар в бок. Потом силы мои иссякли, и я безвольно повис в руках Трэса.
Он дотащил меня до самой двери, встряхнул и поставил на землю.
- Ты должен идти, слышишь?
Я равнодушно кивнул.
- Сейчас ты отвернешься и по моему сигналу войдешь в дверь. Ты понял меня? И загадаешь свое самое заветное делание. И все будет так, как ты захочешь, слышишь!? Все будет так, как ты захочешь!
Я снова кивнул и посмотрел на его возбужденное лицо с горящими глазами.
Он улыбнулся мне, успокаиваясь, порывисто обнял, отстранил и повернул лицом к выходу.
- До встречи, малыш!
Это было последнее, что я услышал, перед тем, как раздался выстрел, и я толкнул открывшуюся дверь.
Чтобы сыграть в эту же игру, в том же составе еще раз.