С Леркой я познакомилась еще на вступительных экзаменах.
Сначала мы, волею случая оказавшиеся на соседних местах, просто обменивались шпорами и подсказывали друг дружке.
Потом, на следующем экзамене, мы уже намеренно сели рядом. И обменивались еще и записками.
А на третий экзамен вообще пришли вместе, рука об руку, как старые подруги.
Лерка была удивительная. Не потому, что у нее были длинные золотистые локоны и серо-зеленые глаза. Она обладала не свойственным нашему возрасту ироничным юмором, а в глазах ее угадывалось какое-то непонятное мне знание. Будто она знала, что мы не просто сдаем экзамен на физмат, а проходим какое-то испытание, которое откроет нам что-то таинственное и неведанное, о чем пишут в газетах в разделе «Необъяснимое» или «Паранормальное».
Позже, когда мы сидели в институтской кафешке, отмечая успешное поступление, я узнала, что у Лерки уже есть ребенок, крохотный семимесячный малыш, хотя она и не замужем. Лерка просто сияла, рассказывая о нем. История появления малыша на свет тактично замялась, а я не стала пытать...
В тот сентябрьский день Лерка попросила меня посидеть с ее малышом.
- Всего пара часов! Я, правда, не стала бы просить, но просто не к кому обратиться, здесь у меня ты одна подруга. - Лерка виновато мяла ремешок сумочки.
- Лер, я с удовольствием познакомлюсь с твоим сыночком!
Не могу сказать, что прямо пылала энтузиазмом. Грудничков я видела только по телевизору или в чужих колясках в сопровождении заботливых мамаш. Но отказать просто не могла.
Обрадованная Лерка притащила меня к себе домой. Она снимала милую двухкомнатную квартирку.
- Тут ничего сложного, - Закончила Лерка курс молодой мамочки. Эта последняя фраза, учитывая кучу пакетов, баночек и коробочек, разложенных вокруг, вызывала у меня огромное сомнение. - Если что - звони.
Чмокнув меня на прощание, Лерка махнула рукой и, накинув куртку, скользнула за дверь.
Сидеть с ребенком оказалось не таким страшным занятием. Малыш тихо посапывал, изредка мямля что-то невразумительное.
Сначала я постояла у кроватки, разглядывая его. С виду, самый обычный, только вот считая его грудничком, я погорячилась. Хотя, для меня разница была невелика. Крохотные ручки-ножки, в пол-лица глазенки. Интересно, правда ли, что глаза - это единственное, что от рождения не меняет своего размера? Я прислушалась к себе. Странно, никаких восторгов и умилительных визгов малыш во мне не вызывал. Мала еще, наверное. Пожав плечами, я разместилась на Леркиной кровати, неожиданно просторной (Лерка же жила одна!), и открыла конспект по вышке.
Я всегда знала, если внимательно слушать новый материал, готовиться потом не составит труда. Если готовиться себя я могла заставить, то слушать нудные лекции было выше моих сил. Мне удалось одолеть полторы страницы, когда раздался дверной звонок.
Я взглянула на часы. С Леркиного ухода прошло двадцать восемь минут. Посмотрелась в зеркало. Поправила выбившиеся из хвоста волосы, подтерла чуть поплывшую тушь. И тихонько подкралась к двери.
Через дверной глазок я увидела девушку. Невысокую, очень худенькую, с копной коротких светлых волос, которые только добавляли ей воздушности.
- Кто там? - Деловым голосом осведомилась я, как учила в детстве мамочка.
- Наташа, открой, пожалуйста. У меня срочная информация, касающаяся Валерии.
Я опешила. Откуда она знает мое имя?
- Наташа, это очень срочно! Открой.
- А вы, собственно, кто? - Я состроила двери грозное лицо и снова заглянула в глазок.
- Я знакомая Валерии. - Девушка нервно рисовала пальцем на двери круги.
- Простите, но Валерия не предупреждала меня о Вашем приходе.
Незнакомка, закатив глаза, что-то прошептала, порылась в сумочке, выудила мобильник и стала куда-то звонить. «Да, это я... Не могу... Очень... Позвони...» - доносились до меня обрывки фраз. Наконец, она закончила, и, бросив телефон в сумочку, уставилась на дверь.
- Вуаля! - Улыбнулась девушка, и в тот же миг за моей спиной заверещал телефон. Вздрогнув, я рванулась к нему и сорвала трубку.
- Але!
- Наташ, это я!
- Кто это «я»?
- Да я, Лера! Наташ, у тебя за дверью девушка, открой ей дверь и делай все, что она скажет! Это очень важно! Я уже еду домой.
- Лерка, я ничего не понимаю, это точно ты?
- На тебе черные брюки и голубой свитер. Я это, я! Та девушка, она... - Лерка замялась. - Она моя давняя знакомая. Быстрее ее к тебе никто не мог бы добраться. Дело срочное. Не тяни!
- Хорошо, Лер. Как скажешь.
- Спасибо.
Повесив трубку, я распахнула дверь. Незнакомка влетела в квартиру, вихрем пронеслась мимо меня, бросив «Привет, я Марина, где Мишутка», подлетела к кроватке и, проведя рукой по лбу малыша, облегченно вздохнула.
- Очень приятно, Мишутка спит, с ним все в порядке, - ворчала я себе под нос, закрывая дверь.
Марина тем временем вынимала малыша.
- Помоги мне!
Я пожала плечами и, памятуя просьбу Валерки делать все, как скажет эта девица, двинулась к ней.
- Что делать?
- Давай его оденем и потеплее. Где его одежда?
- Зачем?
- Быстрее!
Пока мы неумело натягивали на Мишутку ползунки, кофточки и пуховой комбинезон (как бы не спарился, все-таки сейчас сентябрь, а не январь), Марина пыталась объяснить мне все происходящее:
- Понимаешь... не знаю, как тебе объяснить... Давай вот это!
- Постарайся, как нибудь...
- Не туда, а туда! В общем, если в двух словах, то может прийти мужчина.
- Подержи.
- Угу. Так вот. Этому мужчине нельзя дать приблизиться к Мишутке. Ой!
- Черт, убежало. Крепче держи! Что за мужчина?
- Просто мужчина. Я не знаю, как он будет выглядеть.
- Сильнее!
- Не застегивается! Главное, чтобы он не дотронулся до Мишутки.
Наконец, малыш был укутан с ног до головы. Теперь он больше походил на неваляшку.
- Ну, а как он попадет в квартиру? - Я уставилась на Марину.
- Что значит как? - Марина метнула на меня непонимающий взгляд и опять склонилась нар малышом.
- Я и говорю. Может... Да, нет. Он точно придет, возможно, очень скоро.
- И мы не должны дать ему обидеть Мишутку. Это что, его отец?
- Фу, ты! Только этого не хватало! - Марина замазала руками. - Это совсем даже не родственник! Да? - Обратилась она к малышу. - Совсем чужой и незнакомый дядя!
Дверь тренькнула звонком.
Мы с Мариной переглянулись.
- Совсем чужой и незнакомый дядя, - передразнила я ее.
Одарив меня недовольным взглядом, Марина бережно взяла ребенка и сунула мне, задержав на какое-то мгновенье ладони на моих руках, видимо, приободряя.
- Тихо! - Шепотом скомандовала она. - Становись за дверью. Потом незаметно выскочишь.
- Я что, Джеймс Бонд? - Попыталась возмутиться я.
Марина молча схватила меня за руку и поволокла в коридор.
- Становись и молчи!
Она распахнула дверь.
- Андрей?
- Ты уже здесь?
- Проходи скорее.
Через секунду я увидела, как Марина тянет в комнату длинноволосого блондина, попутно сигналя мне из-за спины. Я тихо выскользнула на улицу и припустила вниз по лестнице.
Это было похоже на игру.
В детстве мы всем двором играли в казаки-разбойники. Скрывались в подворотнях, путали следы, рисуя стрелочки направлений, прятали клады, настоящие и обманные... И, что главное, никто не смог бы объяснить, зачем мы это делали. Просто так. Это было весело.
Перепрыгивая через ступеньку и грохоча на весь подъезд, я думала о том, что останови меня кто-нибудь и спроси, зачем это я несусь вниз по лестнице с восьмого этажа держа подмышкой чужого ребенка, уже начинающего всхлипывать, я бы вряд ли нашла, что ответить... И походила я сейчас больше не на героя Джеймса Бонда, а на воровку Лару Крофт. И вряд ли все происходящее меня развлекало. А главное, как такое вообще могло произойти со мной, рассудительной и не глупой? Голова моя напрочь отказывалась анализировать ситуацию, откладывая все на потом, и только посылала импульсы к ногам: «Скорее, скорее!».
Я вылетела на улицу и огляделась. Недалеко на скамеечке судачили о чем-то старушки. На детской площадке галдела детвора. В общем, все спокойно. Я перехватила поудобнее Мишутку, уже готового зареветь, начала его укачивать, смутно представляя, что от этого он должен успокоиться. Успокаиваться Мишутка не спешил, от чего я начала паниковать. Стою на улице с чужим, готовым начать истерику ребенком, и не знаю, что я вообще делаю.
- Ну, маленький, ну, успокойся. Скоро мама придет, молочка принесет. А-а-а... - Пыталась убедить я Мишутку не реветь.
И в этот момент у меня зазвонил телефон.
Мишутка не выдержал и заголосил на всю улицу.
А я, пытаясь его перекричать, заорала в трубку:
- Але!!!
- Наташка, это Марина. Все в порядке, возвращайся быстрее!
- Что?
- Воз-вра-щай-ся!
Уже сама готовая завопить, я сунула телефон в карман и, развернувшись, едва не столкнулась с выходящим из подъезда мужчиной.
- Черт! Извините, - бросила я, уступая ему дорогу.
Мужчина улыбнулся. И я отметила, насколько он привлекателен. Черные волосы, небольшая небритость, пронзительные карие глаза... Будто только что сошел с рекламного плаката «Мальборо» или «Давыдофф». И длинный черный плащ. Не как у героя мультфильма, а простой плащ с поясом. Мне всегда нравились мужчины в плащах.
Я постаралась загадочно улыбнуться в ответ, но заметила, что улыбка предназначалась совсем не мне. Мужчина улыбался Мишутке! «Ах так!» - пронеслось в голове, и я строго спросила:
- Вы проходите?
- Нет, я уже пришел. - Теперь брюнет улыбнулся мне.
- Тогда, позвольте, я пройду.
Я попыталась протиснуться между незнакомцем и стенкой. Тот чуть подвинулся, совсем не оставляя мне прохода.
- Мне нужно пройти. - Повторила я, начиная нервничать. Откуда он вообще взялся? - Видите, ребенок плачет?
- Разве? - Мужчина приподнял одну бровь.
Я взглянула на Мишутку. Тот спал, посасывая палец, словно младенец. Собственно, он им почти и являлся. Я даже не заметила, когда он успокоился!
- Я не причиню вам вреда, я просто должен исполнить свой долг, - продолжил он. И потянулся рукой у Мишутке.
Я взвизгнула и отпрыгнула от него.
- Помогите! - Заголосила я, оглядываясь в поиске поддержки.
Улица была пуста. Пропали старушки, малыши, прохожие. Двор будто вымер.
- Упс, - проронила я. Просмотр западных телесериалов не проходит даром.
- Отдай мне ребенка! - Потребовал незнакомец.
И я снова бросилась бежать...
Должна признаться, что бегать по незнакомому лабиринту улочек занятие малоприятное.
Ну, откуда я могла знать, что за этим поворотом будет тупик!
Самый настоящий тупик. С двух сторон сомкнувшиеся корпуса домов, а с третьей высоченный каменный забор, кажется, какого-то завода. Наверно, раньше здесь покоились мусорные баки или стояла какая-нибудь дворничья коморка. Сейчас, судя по всему, тупик служил пунктом сбора местной «продвинутой» молодежи. Вдоль стен самым аккуратненьким образом стояли пустые бутылки из-под «Клинского» и «Бочкарева», кучкой валялись пустые сигаретные пачки и пакетики от чипсов.
Я остановилась. Теперь все происходящее менее всего мне напоминало игру. Взглянула на Мишутку, все так же посапывающего. Бедненький, если бы он мог все запомнить, то этот день мог бы стать самым ярким его воспоминанием.
Я обернулась. Черный плащ стоял неподалеку, в упор уставившись на меня. Глядя на него и не скажешь, что только что он пробежал в довольно быстром темпе метров пятьсот. Так же собран и спокоен, как у подъезда. Дыхание такое же ровное, одежда в порядке. Не то, что у меня - свитер перекрутился, упала лямочка от бюстгальтера, волосы растрепались.
- Отдай мне ребенка, - прохрипел он и протянул руку.
Я никогда особо не выделялась смелостью или силой духа. Я всегда была трусихой. Я всю жизнь боялась мышей, тараканов, пауков, еще кучу других вещей. И в тот момент огромного труда стоило мне сдержать просящиеся наружу слезы. До сих пор не понимаю, почему не бросила все, не впихнула Мишутку этому человеку в руки. Ну, кто, собственно он мне? Сын приятельницы, с которой я знакома два месяца, которой я ничем не обязана и от которой мне ничего не нужно. И почему я упрямо мотала головой, вспоминая о своей комнатке? Тогда она казалась мне самым чудесным местом на планете!
Мне было очень страшно.
И я очень смутно помню, как из протянутой руки незнакомца скатился и устремился ко мне переливающийся бордовый шар. Я зажмурилась, еще крепче прижала к себе Мишутку, и инстинктивно выбросила вперед руку, пытаясь защититься.
Наверно, это было глупо.
Но это сработало!
Услышав хлопок рядом с собой я открыла глаза и увидела прямо перед собой чуть дрожащий голубоватый... щит... или экран... Будто воздух передо мной сгустился, уплотнился, и от напряжения в нем бегали маленькие волночки. Еле сдержав желание прикоснуться к этому щиту, попробовать его на ощупь и реальность, я так и продолжала держать поднятой руку. Кто его знает, вдруг, стоит мне ее опустить, и этот щит исчезнет, а второй я уже не смогу сделать?
Мой преследователь выругался и метнул еще один шар. Я зажмурилась и втянула голову в плечи. Шар с хлопком отрикошетил в стену, оставив на ней черную выбоину. Я судорожно сглотнула. Щит оказался надежной защитой. Понять бы еще, как я его сделала!
Незнакомец, гневно стреляя глазами и сжимая кулаки, смотрел на меня. Я тоже, боясь пошевелиться, чтобы не пропал щит, во все глаза смотрела на него.
Наверно, со стороны мы напоминали старые фильмы про мафию. Стоят два авторитета и ведут разборки. Плащ моего соперника ниспадал до земли, полы чуть развевались на прохладном осеннем ветру. Жаль мое пальто, пусть и кремовое, осталось висеть у Лерки в прихожей. Сходство было бы полным.
Уж не знаю, как в мою, затуманенную страхом голову, пришла мысль атаковать его. Даже, не то, чтобы атаковать, а постараться выбраться из тупика прикрываясь волшебным щитом.
Вспомнив все виденные мистические фильмы, я, не опуская руки, перехватила поудобнее Мишутку и постаралась сконцентрировать все свое внимание на ладони, представляя, как идущая из нее энергия питает щит.
И сделала шаг.
Получилось! Щит немного подвинулся вперед.
Черный плащ насторожился. Должно быть пытался предугадать мои действия.
Еще шаг - щит на месте, движется вместе со мной и так же мерцает. Незнакомец, кажется, заволновался.
- Отдай мне ребенка. - Повторил он. - Тебе некуда деваться! Отдай. Ты нарушаешь естественное течение жизни и судьбы!
Не слушая его и продолжая концентрироваться, я сделала еще шаг. Расстояние между нами медленно сокращалось.
- Ты не понимаешь, что ты делаешь! Ты можешь навлечь непоправимые последствия!
За это время я приблизилась к нему еще на несколько шагов.
Вот интересно, он просто меня уговаривает, или действительно считает себя непобедимым?
Еще пара шагов - и я приблизилась к незнакомцу вплотную. Его силуэт чуть плыл в мерцании щита.
Еще шаг - черный плащ отшатнулся, отступил назад! Так значит, мой щит для тебя не безвреден!
- Идиотка! Послушай же меня! - Заорал он.
Вот чего не люблю, так это того, когда на меня повышают голос и неприлично обзывают. Тем более, здесь ребенок!
И, выплескивая весь накопившийся страх и злость, я толкнула щит на своего противника.
Они встретились мгновенно - щит и мой преследователь. Я только успела заметить, как он вскидывает руку, но щит уже облепил его, сковав движения. Из черного плаща мой преследователь вмиг превратился в пожарника или космонавта в спецодежде. Незнакомец запылал мерцающим огнем, с каждой минутой становящимся все более синим.
И, недолго думая, я проскочила мимо него и бросилась прочь от этого места.
Звонить на бегу, да еще с ребенком на руках, - занятие не для средних умов. Одной рукой прижимая к животу похрюкивающего Мишутку, с каждым шагом становившегося все тяжелее и тяжелее, второй я пыталась по пасть по крохотным кнопочкам (уговаривал же папа взять телефон попроще, а не эту микроскопическую «раскладушку»!) трубки, которая, к тому же, то и дело норовила выскользнуть из рук. Наконец, мне удалось отыскать в телефонной книге Леркин номер, и я прижала трубку к уху.
- Наташа, ты где? - Ворвался в ухо Маринкин вопль.
На несколько секунд я отдернула трубку от уха:
- Как тебе сказать, Мариночка, - ядовито произнесла я. - Пробегаю мимо... четырнадцатого, нет, уже шестнадцатого дома по Кирпичной... Ой, прости, он двенадцатый. А теперь, должно быть, бегу мимо десятого...
- Отлично, - остановила Маринка мой словесный поток, - добежишь до четвертого - забегай во второй подъезд и беги на седьмой этаж, лифтом лучше не пользоваться, и вообще, лучше не останавливайся, а там я тебя встречу.
- Спасибо. Не забудь потом прислать счет за курс похудения.
Маринка хмыкнула и повесила трубку.
- И еще ты что-то мне объяснишь. - Добавила я, перехватывая Мишутку обеими руками.
Маринка меня встретила.
Стоило мне, едва живой, доплестись до седьмого (я всю жизнь даже на второй этаж на лифте ездила!) этажа, она подхватила Мишутку, которого я до сих пор держала на руках просто чудом, и юркнула в открытую дверь одной из квартир.
- Заходи, скорее, и запри дверь! - Донеслось до меня.
Мечтая только о стакане холодной воды и мягком кресле, я, водя языком по пересохшим губам, ввалилась в коридор и грохнула дверью.
Квартирка оказалась небольшой. Узкий коридорчик, справа кухня, прямо единственная комната, слева, как это принято называть, санузел.
Щелкнув замками и навесив цепочку, я на ватных ногах скользнула на кухню и прильнула к водопроводному крану. Может это и вредно пить неочищенную и некипяченую воду. К тому же, она была ледяной, и я рисковала простудиться. Но, чувствуя, как ко мне медленно возвращается жизнь и энергия, просто не могла оторваться.
Довольно протирая ладонью мокрые щечки, я поплелась в комнату, с целью осуществить вторую мечту - плюхнуться на диван или в мягкое кресло. В этот момент меня меньше всего волновала судьба Лерки, Мишутки, Маринки и незнакомца в черном. Сумасшедший бег, сражение, снова бег... Я чувствовала себя загнанной лошадкой. Мое тело было разбито вдребезги - ныла спина, болели руки, а ног я вообще не чувствовала. А сама я провоняла потом хуже закончившего тяжелую смену грузчика.
Я была настолько вымотана, что даже не обратила внимание на мертвую тишину в комнате. Ведь Маринка просто обязана была сюсюкать, агукать и шуршать пеленками, да какими-нибудь подгузниками.
Войдя в комнату, я едва не разревелась. Но на слезы влаги в моем организме не осталось. И из груди вырвалось лишь пару сухих всхлипов.
На стареньком диванчике сидела Маринка, прижимая к груди так и не распеленатого Мишутку. Рядом с ней стоял тот самый блондинчик, из-за которого я и выскочила из Леркиной квартиры. А у окна, сложив на груди руки, стоял мой... уже впору называть его знакомцем. Тот самый черный плащ. Не хватало только Лерки-мамаши. И где она бродит?
- Ой, - криво улыбнулась я, чувствуя, как проклятая смешинка шебуршит в груди и просится наружу. Только истерики мне не хватало. - Вы еще живы?..
- Я должен исполнить свой долг. - Отозвался черный плащ. Вот зануда! Он сектант что ли? Или приведение, что не может найти покоя, пока дело его не будет завершено?
Блондин хмурился.
Маринка кусала губы.
Я пыталась сдержать нарастающий смех.
- Не нужно мне мешать. Вы знаете, чем грозит ваше сопротивление. Вы нарушаете естественный ход жизни.
Маринка посмотрела на меня. Я заметила, как воздух вокруг нее чуть дрожит и плывет. Видимо, она защищалась чем-то подобным моему недавнему щиту. Поэтому и черный плащ не принимал никаких активных действий, а просто пытался переубедить.
- Кто-нибудь мне расскажет, наконец, что происходит? - Спросила я, глядя на нее. - Ради чего я ношусь как раненая коза по улице, со мной происходит невесть что? В чем дело?
- Мы хотим помочь... - Начала Маринка.
- Вы хотите уничтожить мир, - прервал ее черный плащ.
- Зелк, мы вдвоем сильнее тебя. - Вот и блондинчик подал голос.
Ах, а моего знакомца, оказывается, зовут Зелк! Как мило...
Обидно только, что меня в расчет здесь не брали.
- Айди, я понимаю Мию. - Зелк кивнул на Маринку. - Но ради чего ты это делаешь? Только ради любви к ней?
Блондин Айди молчал.
- Мия и сама, без чьей либо помощи, гораздо сильнее меня, - улыбнулся Зелк. - И она как никто должна понимать, чем чревато то, чего она добивается. Исчезнуть может не один мир!
- Хватит! - Не выдержала я. - Что происходит?
- Они хотят сделать глупость! - Рассмеялся Зелк.
- Ладно. Я расскажу, что происходит, - заговорила Маринка. - Мир устроен так, что каждый человек рождается на свет с абсолютно чистой судьбой. В его жизни нет еще ни зла, ни добра, ни удач, ни падений. Ничего. У него даже нет души. Я правильно излагаю, дражайший Зелк? - Зелк, улыбаясь, кивнул. - И тогда к новорожденному должны прийти две феи. Фея добра, - кивок на Айди, - и фея зла. - кивок на Зелка. - Они дают младенцу душу. По половине от светлой и темной стороны. И намечают его судьбу. Каждая сторона может дать младенцу по три равноценных события. Мишутка может стать сильным магом. Своего рода мессией! Он сможет победить зло!
- Мия, Мия... - Усмехнулся Зелк. - Старый Торгрим так ничему тебя и не научил...
Маринка метнула на него гневный взгляд и обратилась ко мне:
- Скажи, разве это не повод сделать то, что мы хотим? Не дать фее зла дать Мишутке темную часть души?
- Вы нарушите мироустройство, - прохрипел Зелк.
- Мы поможем миру стать добрее, - прошептала Маринка.
Встав с дивана, она подошла ко мне. Ее щит мягко скользнул по мне, оставив на коже ощущение прохлады.
- Ты должна нам помочь. Помочь всему миру! Мы с Анди сможем удержать его. Бери Мишутку и беги! - Она сунула мне ребенка и оттеснила к двери, закрыв собой от Зелка.
- И мне тоже они распланировали судьбу? Мое участие в этих событиях тоже там указано?
Маринка вздохнула.
- Наташа, пойми, так устроен мир. С этим уже ничего не поделаешь. Кроме того, никто никому не планирует жизнь. Мы просто намечаем какие-то важные события. Например, что ты сильно влюбишься. Но никто не знает, в кого именно. Зло, в сою очередь, может сделать так, что ты потеряешь свою любовь, но тоже не зная, как именно это произойдет. Мы просто... Я не знаю как объяснить...
- Мы просто пытаемся таким образом привлечь живое существо на свою сторону. Добра или зла. - Закончил за Маринку Зелк.
Я взглянула на Мишутку. Как и тогда, на улице, при моей первой встречей с Зелком, тот спал, посасывая пальчик, даже не догадываясь, что сейчас решается его судьба.
- Знаешь, Марина... Или правильнее будет звать тебя Мия?
- Правильно и так и так. Я родилась в этом мире. И когда-то меня звали Мариной. - Не оборачиваясь отозвалась она.
- Знаешь Мия, - продолжила я. - Я не очень умная, и совсем не сильная, и уж точно трусиха. Но события, которые сделали меня Человеком, ну, может еще и не сделали, но наставили на правильный путь... События, которые я вспоминаю с благодарностью тому... тем силам, которые мне послали их... Я сомневаюсь, что они были от феи добра.
- Наташка, ты не правильно поняла. Силы добра не всегда дают хорошие события!
- Мия, все это неправильно с самого начала. Никто не вправе решать чужую судьбу. Если бы мы могли спросить у Мишутки, чего хочет он. Но даже то, что кто-то приходит и что-то намечает в чужой жизни на свой вкус и цвет - это неправильно. А добро и зло... Мия, я не знаю, чему учил тебя твой учитель, - Маринка вздрогнула, но промолчала, - но нельзя уничтожить зло, не уничтожив и добро. Они неразрывны. И как будет Мишутка бороться против зла, если он не будет знать, что это такое?
Маринка, наконец, повернулась ко мне:
- Он познает добро! Значит, все, что отлично он него - зло.
- Мия, ты сама сказала, что добро не всегда доброе. Как он отличит? Разве я смогла бы узнать, что такое любовь, если бы не лишилась ее? И что останется от добра, если зло исчезнет? Все познается в сравнении!
- Наташа...
- Хватит. Вы трое не можете ничего решить. Решу я. Зелк, возьми ребенка и сделай все, что нужно.
- Нет!
Маринка вскинула руку, выбрасывая голубую молнию, но я опередила ее, и передо мной вновь распахнулся волшебный голубоватый щит. Молния не отразилась от него, как было с огненными шарами Зелка, а растворилась в моем щите. По его поверхности прошли синие волны, и все стихло. Добро не борется против добра.
- Ты пользуешься моими силами! - Возмутилась Маринка.
- Зелк, возьми ребенка, - повторила я, не опуская щит. - Ему обязательно нужна душа, именно черно-белая, только так он сможет стать человеком, а не эфемерным существом. Но обещай подумать, нужно ли расписывать людям их судьбу.
- Мия, эта девочка умнее тебя, - улыбнулся Зелк, и, вмиг очутившись рядом со мной, осторожно принял из моих рук Мишутку. - Я верну его матери. И передам твою просьбу, - прошептал он и исчез.
Маринка медленно опустилась на пол и разрыдалась. Громко, от души, так же, как недавно ревел Мишутка.
А я, не прощаясь с бьющейся в истерике Маринкой и утешающим ее блондином, двинулась из квартиры.
Сегодня мне еще много предстоит сделать: забрать вещи у Лерки, обязательно принять ванну.
И разобраться, что я еще могу наколдовать, кроме волшебного щита.