Аннотация: Третий урбанистическо-романтический рассказ. Место действия: Краков, Польша. Писалось под концертные записи Keanе. :)
WHEREVER YOU ARE...
В тот день я снова удрала из дому.
Впрочем, "день" - это громко сказано: когда я закрыла за собой дверь квартиры и торопливо скатилась вниз по крутой лестнице, стараясь не наступить на развязанные шнурки кроссовок, мои наручные часы показывали шесть утра.
Завязывала шнурки я уже на улице. Потом ещё минут пять постояла у подъезда, прислушиваясь: заметили дома, что меня нет? Не заметили. На всякий случай я подняла голову и посмотрела на окна нашей квартиры - никого, только вопли слышны даже на улице. Поморщившись, я спрятала руки поглубже в карманы и пошла по улице в направлении Вавеля.
...Убегать из дома я начала довольно давно, лет в четырнадцать. Примерно тогда я впервые почувствовала, что больше не могу выносить эти бесконечные скандалы, эти крики, от которых дрожат оконные стёкла, угрозы и ругань. Помню, в тот раз, когда папа ни с того ни с сего завёлся и начал орать на бабушку, я, сидевшая в углу с книжкой, молча встала, обулась и вышла на улицу. Взрослые были так поражены моим неожиданным уходом, что сразу же замолчали - спускаясь по лестнице вниз, я слышала, как доносившиеся из-за двери нашей квартиры крики внезапно оборвались. Но домой я вернулась не сразу - долго бродила по соседним улицам, стараясь отвлечься и ни о чём не думать. Вечером дома мне влетело от папы и бабушки - от обоих сразу и, честно говоря, тогда я наивно понадеялась, что, может быть, они больше не станут ругаться. Но где там - уже на следующий день они снова поскандалили, и с тех пор я взяла за привычку выходить из дома каждый раз, когда это случается. Уж лучше гулять на улице, чем выслушивать все эти склоки.
Хотя в такую рань я уходила впервые. Просто не выдержала: сегодня они начали грызться прямо среди ночи, часа в два, не давали мне спать, и папа бушевал так, что мне даже страшно стало, и я заперла свою комнату на ключ, хотя никогда так не делала. Я думала, что он поорёт и успокоится - ночь всё-таки, - но бабушка взялась спорить с ним, кричать в ответ, он разошёлся ещё больше... и в конце концов получилось то, что получилось - я вскочила, трясущимися руками натянула джинсы и свитер, сунула ноги в кроссовки и убежала. В шесть часов утра.
Ситуация не из весёлых, что тут ещё сказать. Но вообще-то я не из тех, кто унывает по любому поводу. Столь ранний подъём и уход из дома я сочла отличной возможностью пойти и полюбоваться Вавелем на рассвете - это была моя давняя мечта. Я лишь пожалела, что не взяла куртку: на улице было довольно холодно. Всё-таки на дворе конец октября...
За размышлениями я и сама не заметила, как дошла до замка. Я остановилась у набережной, чтобы полюбоваться Вислой. В воде отражалось сиренево-розовое небо, и от этого сама река казалась цветной, как на акварельном рисунке. На волнах ближе к противоположному берегу покачивался тонкий серпик луны в окружении маленьких бледных звёздочек. Я подняла голову и посмотрела на небо: там красовался точно такой же серпик, только чуть более ровный - ведь на небе не бывает ряби.
Город на другом берегу медленно просыпался. В окнах домов то тут, то там загорался свет; вдалеке светящиеся окна сливались в сплошную переливающуюся нить, похожую на ёлочную гирлянду. Мерцание огоньков очень успокаивало. Очень скоро я даже забыла, почему ушла из дома в такую рань - просто выбросила всё это из головы; я стояла и любовалась утренним Краковом, и мне казалось, что весь пейзаж, который я вижу перед собой, звучит. Негромкими гитарными аккордами, переливчатыми, звенящими, как дождь по жестяному карнизу на моём окне.
Музыка набирала силу, становилась громче и как будто бы увереннее, она стала напоминать мне не просто лёгкий моросящий дождик, но ливень, льющийся с неба необыкновенно мелодично... А потом я вдруг поняла, что эта музыка звучит не в моём воображении, а на самом деле. В реальности.
Я обернулась.
Он сидел на скамейке совсем рядом с тем местом, где я стояла - худой длинноногий мужчина в тёплой куртке с капюшоном, отороченным клочкастым мехом, и в натянутой на самые уши вязаной шапке. Обычная акустическая гитара в его руках выглядела ужасно потрёпанной, но звучала просто божественно - чувствовалось, что музыкант вкладывает всю свою душу в то, что играет.
Не в силах сдержать любопытства, я сделала несколько шагов в его сторону. Он почему-то вздрогнул, его пальцы соскользнули с грифа, и гитара, издав последний захлебывающийся аккорд, смолкла. Мне стало неловко.
- Что это за музыка? - спросила я.
Гитарист поднял на меня глаза - тёмно-серые, как асфальт у меня под ногами, - и, помедлив немного, ответил:
- Просто музыка. Это я только что сочинил.
Я недоверчиво разглядывала его. По правде говоря, меньше всего этот человек был похож на композитора или рок-музыканта - скорее его можно было принять за лицо без определённого места жительства. Конечно, нельзя судить о человеке только по одёжке, но его толстая куртка и шапка кажутся слишком тёплыми для конца октября, гитара тоже явно знавала лучшие годы... и потом, что он здесь делает в шесть часов утра?
Хотя...
- Ты совсем замёрзла, - сказал музыкант, откладывая гитару в сторону. - Зачем пришла сюда в такую рань, да ещё и не одевшись?
После того, как музыка перестала звучать, всё волшебство этого утра вдруг куда-то исчезло - вместе с моим благостным настроением, и я хотела было ответить, что это не его дело, но тут он покачал головой, снял куртку и протянул её мне.
- Вот, накинь, а то простынешь.
- Но...
- Я не замёрзну.
И, как бы в доказательство своих слов, он показал на свой толстый шерстяной свитер с высокой уютной горловиной.
- Спасибо, - я поплотнее закуталась в куртку и присела на край скамейки рядом с ним.
При более близком рассмотрении этот мужчина оказался намного моложе, чем я подумала сначала; ему вряд ли уже исполнилось тридцать. У него было очень бледное лицо, может быть, и не красивое, но приятное, прямой нос, длинные тёмные ресницы и маленькая, как след от укола кончиком иголки, родинка в уголке глаза. Немного необычное, запоминающееся лицо.
Пока я изучала гитариста, он вытащил откуда-то термос и бумажный пакет и разложил всё это на скамейке между нами. Когда он открутил крышку термоса, в воздухе разлился такой потрясающий аромат крепкого кофе, что я зажмурилась. Это был такой уютный, такой утренний запах, что-то такое тёплое и мягкое - воспоминание из детства.
- Вот, возьми, - открыв глаза, я увидела, что гитарист протягивает мне стаканчик с кофе. - А вон там, если хочешь, яблоки. Тебя как зовут-то?
- Эльжбета, - ответила я и покрепче сжала в ладонях стаканчик. Я и не знала, что так сильно замёрзла.
- А я Марек. - он вытащил из бумажного пакета яблоко и стал его разглядывать.
- Тебе не холодно?
- Нет. Если честно, мне уже даже жарко, - он улыбнулся и стащил с головы шапку. У него оказались очень густые волосы цвета горького шоколада, небрежно падавшие на лоб. В них хотелось запустить пальцы. А ещё, когда он снял шапку, вдруг выяснилось, что он на самом деле совсем ещё молодой парень - ненамного старше меня, девятнадцатилетней...
- Что ты тут делаешь? - спросила я. - Ещё ведь рано совсем.
- Смотри, какой красивый рассвет, - он пропустил мой вопрос мимо ушей. Его взгляд был устремлён мимо меня, поверх моей головы. Я обернулась. Солнце придало кирпичным стенам замка золотистый оттенок, и тонкие лучики просачивались сквозь ещё не опавшую листву растущих вокруг деревьев, словно тонкие блестящие копья. Это было действительно великолепно.
- Но ты же не хочешь сказать, что пришёл сюда так рано, чтобы полюбоваться рассветом?
- А почему бы и нет? Ты ведь тоже пришла сюда чуть ли не затемно.
- У меня... впрочем, неважно, - я отдала ему пустой стаканчик и взяла яблоко. Он налил кофе и себе.
- А вот я пришёл сочинять музыку. В такое время лучше всего сочиняется, а дома я этого делать не могу - ведь все спят ещё.
- И часто ты сюда приходишь?
- Сюда - нет. Чаще я где-нибудь недалеко от дома играю, а сюда мне не очень удобно добираться. Просто сегодня почему-то вдруг захотелось увидеть Вавель на рассвете.
- А я живу тут неподалёку, - зачем-то сообщила я. - На улице Детла.
Марек улыбнулся.
- Тогда неудивительно, что я тебя тут встретил. Ты тоже хотела полюбоваться рассветом?
Я хотела соврать, что да, так и есть, но почему-то не смогла. И рассказала ему о том, что происходит у меня дома. Он присвистнул.
- Так тебе несладко живётся...
- Я не жалуюсь. И, знаешь, если бы я не ушла сегодня из дома в шесть часов утра...
"...то не встретила бы тебя", - хотелось мне завершить фразу, но я постеснялась и сказала по-другому:
- ...то так и не увидела бы, как выглядит замок, река и город на рассвете.
- Ты молодец, что ищешь во всём хорошие стороны.
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я ждала, что он скажет что-нибудь ещё, но он вдруг посмотрел на часы и встал.
- Прости, Эльжбета, но я должен идти. У меня сегодня утром занятия в университете, и...
Я молча сняла куртку и протянула ему.
- Давай я тебя провожу до дома, - предложил он, пряча в извлечённый из-под скамейки рюкзак термос и пакет с оставшимися яблоками. Я покачала головой.
- Нет, спасибо, Марек, я ещё посижу здесь.
- Смотри, не простудись.
Я молча смотрела, как он надевает шапку, берёт рюкзак и гитару, улыбается мне на прощание и уходит. Меня как будто жгло изнутри, я чувствовала себя совершенно опустошённой. Это утро начиналось, как какая-то волшебная история, но прекрасный принц на поверку оказался каким-то картонным, ненастоящим, рассвет растворился в холодной воде осенней Вислы, и музыка смолкла... а дома всё по-старому, скандалы, скандалы, скандалы, а теперь ещё и мне влетит - за то, что ушла.
А ведь счастье не просто казалось близко, оно и правда было близко, сидело рядом со мной вот на этой скамейке, сжимая в руках стаканчик с горячим кофе и задумчиво глядя на замок. Счастье было. Просто очень быстро ушло.
* * *
Вопреки моим опасениям, Марек довольно быстро стёрся из памяти. Временами мне даже казалось, что всё это - утро на берегу Вислы, гитара, кофе с яблоками и мальчик с глазами цвета асфальта - мне просто приснилось.
Я думала так до того дня, когда, идя по улице Детла в сторону трамвайной остановки, вдруг услышала знакомую мелодию, похожую на стучащий по карнизу дождик - сначала робкий, а потом всё усиливающийся и усиливающийся.
Только теперь к мелодии добавились слова.
- Когда тебе одиноко и грустно и ты вспоминаешь о том, как мы были вместе, одна лишь мысль сможет вернуть эти времена... - негромко напевал приятный мужской голос. Явно знакомый мне голос.
Я огляделась по сторонам в поисках тёплой куртки с капюшоном и дурацкой шапки, натянутой на самые уши.
- ...и мне не понадобится много времени, чтобы прийти к тебе, где бы ты ни была...
Он сидел на скамейке возле остановки и играл свою песню, притопывая ногой в такт музыке. Лёгкий ветерок ерошил его волосы, а шапка лежала рядом на скамейке, как у уличных музыкантов, которые играют за деньги.
- Что бы ни случилось, я всё равно найду тебя...
Я подошла и бросила в шапку несколько злотых.
- ...обязательно найду...
Он продолжал играть как ни в чём не бывало, хотя я видела, что он заметил меня. На брошенные в шапку деньги он тоже не обратил никакого внимания, и на мгновение мне даже стало неловко за свою шутку.
Он продолжал играть... а я продолжала слушать, чувствуя, как нарастает напряжение внутри меня. Пока шёл проигрыш - капельки дождя на оконном стекле, - у меня перед глазами словно вставали картинки: подсвеченные золотистыми солнечными лучами стены Вавеля, тонкие лучи, падающие на статую дракона у замка, и тонкий серпик луны в волнах Вислы...
- Моё сердце всегда будет рядом, где бы ты ни была... и неважно, насколько ты далеко от меня - я всё равно тебя найду... - я насторожилась, когда голос стал тише, и сфокусировала взгляд на Мареке. Он опустил ресницы и смотрел только на струны своей гитары.
- ...обязательно найду...
Я стояла прямо напротив него, спрятав руки поглубже в карманы куртки и изо всех сил стараясь спрятать улыбку. Мне казалось, что я уже заранее знаю, чем закончится эта песня. Как будто я была на одной волне с музыкантом и улавливала все его мысли.
- ...Но, если сказать по правде... - совсем тихо промурлыкал он, едва касаясь струн кончиками пальцев...
Его последний аккорд был особенно звонок и мелодичен. Он опустил гитару и стал одной рукой перебирать монетки в шапке.
- Если сказать по правде?.. - подсказала я. - Ты ведь не закончил песню.
Он наконец поднял на меня глаза и улыбнулся.
- А это и не нужно. Ведь я тебя уже нашёл.
Он так это сказал, как будто я терялась. А ведь это он тогда ушёл первым, не оставив за собой никаких следов. Впрочем, я не стала напоминать ему об этом.
Но и не стала ждать, пока он куда-нибудь исчезнет снова. Тем более что прекрасный романтик-музыкант заслужил награды куда большей, чем несколько монеток в его дурацкой вязаной шапочке.
И я не удержалась. Я поцеловала его. Прямо в светлую солнечную улыбку...