В эту ночь донье Хуане не спалось. Она долго ворочалась на шелковых простынях и, наконец, в раздражении встала с постели. Разбудив горничную, она велела одеваться.
- И открой окно - здесь нечем дышать! - ворчливо приказала старая дама.
Она придирчиво осмотрела в зеркале свой домашний наряд, такой же темный, как обычно, поправила чепец и направилась в библиотеку, чтобы взять там какую-нибудь умиротворяющую книгу. Сонная горничная двинулась за ней с шандалом, чтобы освещать дорогу.
- Останься, я сама.
...К удивлению благородной дамы, в библиотеке горели свечи. Неужели молодому хозяину тоже не спалось? В это было трудно поверить.
Но нет, донья Хуана увидела склонившуюся над столом коренастую фигуру в темной сутане. Отец Якоб читал какой-то фолиант.
- Как видно, бессонница - признак старости. Это наш удел, святой отец, - приветствовала его почтенная дама и взяла с полки первую попавшуюся книгу. Она в глубине души порадовалась: наконец-то ей есть с кем поговорить!
- Истинная правда, сеньора, - с улыбкой отвечал священник. - Но, представьте, и заботы не дают уснуть: наш молодой хозяин был здесь не более четверти часа назад...
- Неужели его тоже мучает бессонница?
- Вряд ли. Он сам признался, что ужасно хочет выспаться, но в его лаборатории идет какой-то сложный и длительный процесс, который нельзя прервать. Граф покинул Зеленый павильон, чтобы взглянуть, всё ли в порядке у жены. Вы, конечно же, помните о том удивительном предсказании? Вероятно, оно его беспокоит...
- И меня тоже. Всё это так странно... На всякий случай всё необходимое уже приготовлено. Однако я не склонна верить какой-то подозрительной особе, так мало похожей на христианку!
Тут из глубин дворцовых покоев донеслись приглушённый шум и женские крики. Мгновенно Монтель ожил. Не было никаких сомнений - событие, которого все так ждали, началось. Графиня готовилась разрешиться от бремени!
Донья Хуана в волнении поспешила обратно. Бестолковая суета вскочивших с постели служанок очень ей не понравилась. Никакого порядка! Молоденькая камеристка графини совсем забыла о своих обязанностях! Она не отходила от постели своей госпожи, а та судорожно вцепилась в ее руку. Только странного вида повитуха казалась совершенно спокойной, даже бесстрастной. Она хорошо знала свое дело.
- Пошлите же, наконец, за графом! - стонала Маргарита, цепенея от ужаса и боли.
- Да не волнуетесь, мадам, - сказала повитуха. - Мужчины здесь плохие помощники. Они своё дело уже сделали...
- Я уже послала Сюзанну. Всё будет хорошо, сеньора, потерпите немного!
- Да вы не развязали узлов! - Оглядевшись, вдруг воскликнула донья Хуана. Она гневно посмотрела на служанок. - Это же надо было сделать в первую очередь! Ну-ка, быстро! Распустить все завязки и расстегнуть все ремни и застежки! Вы что, хотите, чтобы у ребенка запуталась пуповина?! И не забудьте распустить волосы! - грозно командовала почтенная дама. Девушки кинулись исполнять приказ. И только Мадлен скроила выразительную гримасу, говорящую о ее скептическом отношении к этой примете.
- Я троих родила, почти не отходя от коптильни, - проворчала она. - Если бы кому-то пришло в голову развязывать узлы на всех колбасах и окороках, что там были, я б его точно убила!
Скоро в спальне появилась Джинан в своих струящихся белых одеждах. Она подошла к ложу графини, затихшей между схватками, и протянула ей бокал с каким-то питьём.
- Здесь разбавленное вино с маслом черного тмина, медом, пчелиным молочком и травами. Это пойдет на пользу моей госпоже, укрепит ее силы.
- А сеньор знает, что вы мне даёте?
- Да, госпожа. Абу эль Фариджи составил этот напиток, раньше обсудив все ингредиенты с господином - да продлит Аллах его дни!
- Бог мой! - воздела руки донья Хуана. - Неужели ты выпьешь это зелье?! Маргарита, дитя моё, лучше молись святому Каэтано, покровителю рожениц!
Но графиня всё-таки выпила - у неё так пересохло во рту! Донья Хуана недовольно поджала губы и стала молиться.
Схватки возобновились, и Маргарита вскрикнула:
- О, Господи, это невыносимо! Он же обещал!.. Марсела! Скорее... Беги за ним...
- Да, сеньора!.. Ой, нет. Я забыла: сеньор граф приказал мне не покидать вас ни на минуту! Я не смею ослушаться...
- Вы издеваетесь надо мной! - кричала Маргарита, не находя себе места от боли. Ей казалось, что схватки слились в одну бесконечную боль...
...Как ни спешил Питер по подземным переходам из лаборатории в спальню жены, там его ждал потрясающий сюрприз: орущее маленькое красное существо в руках повитухи.
Граф застыл на пороге, не веря своим глазам.
- Это мальчик, ваше сиятельство, - сообщила повитуха Жанина.
Маргарита, оглушённая, ошеломленная стремительными родами, не могла произнести ни слова. Из ее глаз катились слезы. Она не ожидала, что всё произойдет так быстро! Донья Хуана тоже вытирала мокрые глаза, что-то бормоча себе под нос - конечно же, молилась. Тем временем Жанина уже заворачивала ребенка в пеленки, отделанные кружевом. Питер, смеясь, взял малыша на руки.
- Ну, разве это не чудо!..
- Ваша жена родила вам здорового и сильного сына, мой господин!
- Дайте же мне взглянуть на него!
Питер передал ребенка Маргарите и присел рядом. Служанки, улыбаясь и щебеча, столпились вокруг, чтобы полюбоваться малышом.
- Какой же он красивый!
- Как ангел...
- Мессир, вы и правда назовете вашего сына как того короля-гасконца, который был протестантом?
- Почему бы и нет? Энрико, Анри - прекрасно звучит.
- Это противоречит традиции. К тому же, у вашего наследника должно быть много небесных покровителей! - вмешалась донья Хуана, отчасти уже смирившаяся с выбором такого имени.
Граф весело блеснул глазами:
- Сколько вам будет угодно, сеньора! А вы помните, милые дамы, что в ночь на шестое апреля родился божественный Рафаэлло. Удивительное совпадение, не правда ли?
- Святой Рафаэлло?
- Ах, если бы! - Маргарита с укором посмотрела на мужа. - Сеньор имеет в виду итальянского художника Рафаэля Санти.
- Наш сын родился в ту же ночь. Что бы это значило?
- Не хотите ли вы сказать, сеньор, что он тоже станет художником?! - с долей сарказма поинтересовалась донья Хуана. Сумасбродные занятия эксцентричного, но, тем не менее, разумного и любезного ее родственника заставляли смотреть на них, что называется, сквозь пальцы. Но чтоб и наследник их славного рода приобщился к "низкому ремеслу" - это уж слишком! Её мыслям вторила Маргарита:
- Не удивлюсь, зная большую любовь к искусству его отца... Но, может быть, в выборе имени сеньор учтет и мое пожелание?
- Разумеется, любовь моя.
- Так вот: первый мальчик должен носить имя своего отца!
- Первый... Так значит, есть надежда, что будут и другие?! - смеясь, сделал большие глаза Питер. - О, моя прелесть, только бы вы не передумали!.. Прекрасно, три имени у него уже есть. Но до крещения ребенка у нас есть время подумать, дорогая. - А сейчас, девушки, прикажите принести шампанского! Все должны выпить за здоровье моей жены и сына!
И тут прогремел пушечный выстрел, эхом прокатившийся по парку. Все невольно вздрогнули. Тут же задребезжали стекла, содрогнулись стены. Граф бросился к окну. В темноте ночи между деревьями парка мелькали огни факелов...
- Сударь, вы приказали палить из пушек? Это салют в честь рождения вашего наследника?
- Нет! - Граф отошел от окна и обвел женщин повелительным взглядом. - Слушайте меня внимательно. Сейчас каждая из вас спокойно соберет свои вещи - только самое необходимое и ценное. Потом вы спуститесь вниз и будете ждать меня у входа на кухню. Передайте это всем. Сударыни, я даже не призываю вас сохранять спокойствие - последняя осада замка показала, на что вы способны и как мужественны. Только прошу об одном: ни в коем случае не подходите к окнам! Вы станете отличной мишенью для тех, кто внизу. Я не знаю, кто они, но понятно одно - это враги. Спешите! Донья Хуана, поторопите своих горничных. Каэтана, поручаю тебе Диану. Жанина, прошу вас, позаботьтесь о малыше. Его молоденькой кормилице вряд ли справиться одной с двумя детьми... Вы будете довольны вознаграждением.
- Я буду совершенно довольна, если вы останетесь живы, мессир, - проворчала повитуха так, чтобы её мог слышать только Питер.
В спальню уже вбегали Жан Потье и управляющий Алессандро Роблес. Питер вполголоса отдал им какие-то распоряжения, и они тут же исчезли.
- Я вижу, придется нам привыкать к осадам, - ворчливо резюмировала Мадлен, только проводив взглядом убегающего мужа. - Наверно, кому-то сильно приглянулся ваш дворец, мессир!
- Возможно, ты права, Мадлен. А возможно и нет...
Граф тем временем закрывал на ключ все ящики с драгоценностями и бумагами в секретере жены.
- Питер, что происходит? - едва смогла вымолвить Маргарита. Он ободряюще улыбнулся ей.
- Сейчас я это узнаю! А пока Марсела поможет вам одеться.
- Ради бога, не оставляйте меня! Питер, умоляю вас!..
- Не надо истерик, моя дорогая. Сейчас не время, - как можно мягче произнес он. - Я только поднимусь на башню и осмотрю окрестности. Это не займет много времени!
И он ушел. Девушки мгновенно разбежались, как стайка спугнутых птичек.
Донья Хуана почувствовала, как у нее дрожат руки. А ведь она считала себя сильной духом, почти как святая Екатерина! Тем не менее, ей достало сил спокойно вернуться в свою комнату, сложить молитвенник, распятие и четки в дорожный алтарь. Вдруг она увидела книгу, которую взяла в библиотеке замка. Нужно было вернуть ее на место. Кто знает, как всё повернется...
Пока горничные суетились, укладывая кофры, почтенная дама пошла с книгой в библиотеку. Она почувствовала, что из окон тянет дымом и гарью. Значит, где-то близко пожар! Она сотворила крестное знамение.
Навстречу ей быстро шагал отец Якоб.
- Куда вы, святой отец? Вы слышали, что случилось?
- Да, сеньора, меня оповестили. В фехтовальном зале управляющий раздает мужчинам оружие. Мне довелось воевать больше, чем исповедовать, так что я могу оказаться полезным.
- Я не ослышалась, вы идете за оружием? Вы, священник?! Разве ваш устав не запрещает вам браться за оружие? И кто же тогда будет нести нам утешение?..
- Всевышний, сеньора.
С этими словами он ушел. Ошеломленная донья Хуана несколько мгновений стояла в оцепенении. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон...
В это время Питер спешил на главную башню, где со смотровой площадки открывалась обширная панорама. Он не взял свечи или фонаря, чтобы не привлечь внимание неизвестного противника, но широкие окна давали достаточно света от звездного неба и факелов внизу. В одном из переходов граф столкнулся с худенькой фигуркой, в которой узнал Жана-Лисенка.
- Простите, мессир! - неловко поклонился мальчишка. - Я здесь по поручению мадемуазель Дианы... Она просила... Я искал ее кота...
- Искал кота? На башне? Скорее его можно найти в подвале или на кухне! Говори-ка правду, приятель. Что ты здесь делаешь?
- Я только хотел взглянуть... Но и кота я тоже ищу, правда, мессир!
- Ладно, я тебе верю. Что же ты увидел, Жан? Давай посмотрим вместе...
Застекленная со всех сторон башня предоставляла прекрасную возможность обзора всего парка и окрестностей.
- Вот там много факелов, и возле дома, - говорил маленький Жан. - А там, подальше - только одна какая-то красная точка. Не пойму, что это?
- Думаю, что это переносная жаровня, какую используют для быстрого поджигания фитилей и запалов. Там, вероятно, и стоит пушка... Черт возьми, просто регулярные войска! Кто же оплатил весь этот спектакль? - сквозь зубы процедил Питер.
- Взгляните, мессир, они захватили конюшни! Вон сколько там факелов! Как бы они не начали поджигать... А я смог бы пробраться в конюшню через кузницу, с другой стороны. С дерева прямо на крышу! Хоть нескольких лошадей вывести!.. В темноте и в такой суматохе меня никто не заметит!
- Ты сошел с ума, Жан. Выброси это из головы! А если там камизары? Ты же знаешь, как они поступают с католиками.
- Да они меня не увидят!
- Я запрещаю тебе даже думать об этом. У меня каждый мужчина на счету! Ты мне поможешь в другом. Мы должны успеть укрыть в подземелье женщин и детей, а потом незаметно вывести их в безопасное место. Смотри, флигель уже горит! Там осталась большая часть работников и прислуги... Я приказал всем собраться внизу, у колодца. Ты здесь всех знаешь, и тех, кто появился после наводнения тоже. Поручаю тебе проследить, чтобы никто из детей и женщин не отстал и не попал в лапы этих мерзавцев. Возьми в оружейной свою шпагу и пару легких пистолетов - на всякий случай. Надеюсь, тебе не надо объяснять, почему ты должен быть осторожен?
- Нет, мессир! Будьте уверены, ни одна овечка не пропадет! - весело ответил маленький Жан и стремглав побежал вниз.
...Донье Хуане всё же удалось найти в себе силы дойти до библиотеки и поставить книгу на полку. Тут она увидела, как один узкий стеллаж бесшумно повернулся, открывая проход в стене, и из него в библиотеку вышел граф. Выражение его лица было достаточно красноречиво, чтобы понять, как обстоят дела. Увидев донью Хуану, он спросил довольно жестко:
- Почему вы еще здесь, сеньора? Моим приказам подчиняются все без исключения.
- Я уже ухожу, - смиренно произнесла почтенная дама. - Только скажите, сеньор, мы в большой опасности? Я должна знать, какие испытания нам уготованы, чтобы подготовить свою душу...
- Всегда имеет смысл готовиться к худшему, дорогая сеньора, - скупо улыбнулся Питер. - Вы, конечно, слышали о восстании в Севеннах? Возможно, до нас добрались камизары. Возможно, это кто-то еще... По крайней мере, мы убедились, что у них есть одна пушка. А у нас нет ни одной. Значит, сила на стороне врага. Следовательно, мы должны использовать другие средства.
- Что же вы намерены делать, сеньор?
- Держать оборону. Хоть это и не укрепленный замок, однако нам удастся избежать жертв, если все будут следовать моим приказам. Надеюсь, я достаточно вас успокоил, сеньора. Теперь нет больше времени. Ступайте вниз!
Произнося это, граф нажал скрытый под обивкой стены механизм, и книжные полки стали плавно поворачиваться вокруг своей оси своей обратной стороной - гладкой стеной с изысканной обивкой и картинами в роскошных рамах. Через три минуты вместо библиотеки перед глазами изумленной доньи Хуаны предстала обычная гостиная.
В это самое время старый дворецкий Самюэль Говард, не получивший никаких дополнительных распоряжений графа, решил действовать по своему разумению. Он велел четырем лакеям отнести в подземелье диваны и кресла с первого этажа, потом перетащить из залов и поставить на них дорогие картины, вазы и фарфор, сложить постельное белье и скатерти, серебро и прочую утварь, а также все хирургические инструменты из приёмной и приборы и кабинета хозяина...
...Маргарита была уже одета, горничные готовы, кофры с платьем и бельем уложены и спущены вниз проворными слугами. Диана с серьезным видом держала в руках вышитый атласный мешочек со своими любимыми игрушками и молча смотрела на отца. Казалось, она прекрасно понимала, что он сейчас чувствует, и была так же сосредоточенно-спокойна.
Донья Хуана со всеми камеристками и горничными первая проследовала в убежище под замком. За ней шла повитуха Жанина со спящим новорожденным, затем его кормилица, Диана с няней, горничные графини, а за ними - граф с женой на руках.
Не успели они спуститься на первый этаж и миновать мастерскую, как увидели бежавшего им навстречу главного конюшего Поля с несколькими людьми из старой корабельной команды Роблеса.
- Сеньор! Сеньор! Они ворвались в дом с двух сторон! - вопил молодой деревенский парень Поль, никогда не видевший настоящей войны. - Ядро попало во флигель, мессир! Там начался пожар. Они полезли оттуда, я сам видел! А теперь - и со стороны черного хода! Они разбили дверь!
- Тихо! - властно приказал граф. - Все женщины спустились из кухни?
- Думаю, да... Кто ж знает наверняка?..
- Где сейчас Роблес?
Ему спокойно доложил бывший боцманский помощник Гомес:
- Он послал призовую команду к пролому во флигеле, и отряд, чтобы потушить там пожар. А сам вместе с другим отрядом у черного хода - уже отбивается от незваных гостей.
Граф кивнул.
- Хорошо. Быстро все в мастерскую! Жан, Мигель, прикройте нас! А потом запрёте эту дверь; если они возьмутся её ломать, она нескоро поддастся! Поль, поднимайся на второй этаж к отцу Якобу, там вторая линия обороны. Не трусь, парень, у тебя же в руках пистолеты! - ободряюще усмехнулся Питер.
Женщины оказались в обширной мастерской, "святая святых" графа, и донья Хуана не смогла удержаться от восторженного возгласа:
- Бог мой, какая красота! Неужели всё это достанется каким-то грязным мясникам?! Дамы! Если каждая из нас возьмёт хотя бы по одной вещице и сохранит ее, то варварам, которые нас преследуют, достанется неизмеримо меньше! - Заявила она громко. - Думаю, хозяин этих драгоценностей не будет возражать против их спасения, - заключила почтенная дама и спрятала в карман два позолоченных флакона для духов, изящную табакерку, а потом прихватила еще увесистое серебряное распятие с рубиновыми каплями крови на челе и груди Спасителя...
Никто не заметил, как в мозаичном полу мастерской открылся широкий люк, открыв первые ступени лестницы в подземелье. Дворецкий Говард с факелом первым спустился по каменным ступеням, за ним пошли женщины и дети. Граф с женой на руках спустился последним. Его молчание и напряженное выражение лица очень беспокоили Маргариту.
- Питер, ведь вы не покинете меня? - в тревоге спрашивала она, изо всех сил стараясь сдержать слезы. - Не оставляйте меня, умоляю! Мне очень страшно!
- Вы будете с безопасности, дорогая, не волнуйтесь.
- Но ведь вы не вернетесь туда?! Нет?
- Я должен.
- Нет! Ради всего святого! Подумайте о вашем сыне, о нас!
- Да, любовь моя. Именно поэтому я должен всё прояснить в этом деле.
- Пусть это сделают ваши люди!
В ответ Питер только покачал головой.
...Подземный коридор раздвоился, и к шествию прибавилось еще десятка два людей.
Тем временем в коридоре первого этажа шел настоящий бой. Силы были неравны, и людям графа пришлось отступить. Жан едва успел запереть тяжелую дубовую дверь мастерской и вместе с остальными нырнуть в люк подземного хода. Они быстро догнали шествие, получили от графа новые распоряжения и быстро исчезли в боковом ходе, ведущем в Зеленый павильон, в лабораторию...
...Тихим полумраком подземного коридора люди молча дошли до того места, где перед ними возникла каменная плита, заменяющая дверь. Граф нажал на какой-то камень, и плита стала медленно поворачиваться.
- Где мы, сеньор?
- В гроте.
- В том самом, что скрыт в парке?
- Да. Но никто не сможет проникнуть сюда снаружи - выход в парк закрыт такой же плитой. Тут вам нечего бояться. - Посветите, Говард, там, на столе, свечи. Луис, зажги камин - здесь сыро.
Осветилась просторная комната с мраморными сводами, напоминающая будуар. Граф осторожно положил Маргариту на ложе в алькове. Она беззвучно плакала. Он молча поцеловал ее руку и повернулся к собравшимся в комнате.
- Не волнуйтесь, дамы, будьте мужественны. Придется потерпеть какое-то время. Вас будут выводить из подземелья к реке по двое-трое, чтобы не привлекать излишнего внимания. Мужчины устроят вас в городских гостиницах и в деревенских домах. Мы с графиней покинем это убежище последними, если я пойму, что ничего иного не остаётся. Но надеюсь, худшего не случится, и через какое-то время вы сможете вернуться.
- Мессир, мы тоже должны будем уйти?! - в волнении спросила Марсела.
- Я не двинусь с места, сеньор, пока вы не придете за нами! - заявила донья Хуана.
- Кто хочет, может остаться. Но чем больше людей уйдет, тем лучше. Сейчас я уже никому не могу гарантировать полной безопасности...
Граф бросил взгляд на сына, спящего на руках у кормилицы, и быстро вышел. Донья Хуана, присев рядом с Маргаритой, взяла ее за руку.
- Успокойся, моя девочка, здесь мы в безопасности. Нужно набраться терпения и молить Пресвятую Деву... Уверена, скоро всё разрешится. - Она оглядела мраморные своды их странного убежища. - Могло быть и гораздо хуже...
- Ах, тетушка, мне подобное и в страшном сне не могло присниться! Господь милосердный! Даже в тот день, когда появился на свет мой сын, я не могу безмятежно радоваться такому счастью! Я забыла, когда жила спокойно! За что нам всё это, Господи?!
- Полно, Маргарита! Это еще не конец света. Уверена, скоро твой муж разберется с этими разбойниками. В конце концов, власти призовут их к ответу!
- А я в этом не уверена! Мой супруг смертельно поссорился с губернатором; он пренебрегает благосклонностью архиепископа! Сам король был так на него разгневан, что несколько дней держал в тюрьме!.. Ах, вы не знаете всего!.. Когда мой супруг уезжает, я дрожу за его жизнь. Когда он возвращается - обязательно происходит что-то ужасное! Как я могу быть спокойна?! Я вижу, как рушится наша жизнь! - Маргарита со злым отчаянием вытирала слёзы. - Как будто над нами действительно висит проклятье...
- Ну, что ты говоришь, дитя моё! Кто чист перед Богом, может рассчитывать на Его защиту. Твой супруг, может быть, и не ангел, но он человек чести. У него благородная и щедрая душа. А враги есть у всех... Я могу понять твое состояние, но возьми себя в руки. Вспомни, ты из славного рода де Гамба! Пять веков мы достойно переносили еще и не такие удары судьбы! И никто не мог упрекнуть нас в недостатке мужества и стойкости!
- Я только слабая женщина! Я так устала жить в постоянной тревоге! Тетушка, вы не представляете, что может произойти!..
- И что же? Есть только одна непоправимая вещь - это смерть.
Донья Хуана посмотрела на расшумевшихся детей в другом конце обширного будуара. Ими верховодила маленькая Диана. Она рисовала углем на мраморной стене и что-то увлеченно им рассказывала, придумывая очередную игру. Служанки тихо переговаривались, устроившись на диване и в креслах поодаль...
- Не мешало бы нам подкрепиться, - сказала донья Хуана. - Мадлен, посмотри, что в этих корзинах.
- Хлеб, сыр и копченое мясо, сеньора. А вот здесь вино.
- Отлично! Налей всем хереса, - думаю, никому не повредит сегодня выпить по глотку, чтобы успокоиться. А потом поужинаем... хотя, теперь уже позавтракаем...
...Прошло не более двух часов, когда в их убежище появился слуга, посланный графом.
- Мессир желает, чтобы дамы покинули это место. Их проводят туда, где им будет удобнее, - с поклоном проговорил он. - Донью Хуану и донью Маргариту ждет портшез.
- Но где сеньор? Почему он не пришел сам? И куда мы должны отправиться?!
- Мне это неизвестно, сеньора графиня.
- Почему мы не можем вернуться в свои комнаты? Дворец захвачен?
- Нет, сеньора. Только там такой разгром...
- Так где же граф? Он ранен?!
- Насколько мне известно, нет, сеньора, - растерянно проговорил слуга. Он не ожидал такого натиска вопросов.
- Что же тогда? - простонала Маргарита. - Почему он держит нас в неведении?
- Вот что, - решительно поднялась донья Хуана. - Я сама пойду и всё узнаю. Где сеньор? Проводи меня к нему!
...Битое стекло, осколки драгоценного фарфора и зеркал хрустели под ногами. Донья Хуана ужаснулась варварству, с которым была разгромлена та часть дворца, где она шла. По всей длине коридора лоскутами висела шелковая обивка, вспоротая ножом; зеркала и хрустальные светильники были побиты. Через разбитые окна лакеи выбрасывали во двор хлам, бывший ранее прекрасными картинами и изысканной мебелью. Старик дворецкий руководил этой работой, осыпая проклятиями незваных гостей. Он чуть не плакал:
- Одно только остекление дворца обошлось милорду в двадцать тысяч фунтов!.. Но Провиденье вас настигнет! И пусть весь ад обрушиться на вашу голову!..
Донья Хуана остановила сопровождавшего её лакея.
- Кажется, я слышу голоса. Сеньор в кабинете?
- Да, госпожа. Мессир там с управляющим, господином Роблесом.
- Мне нужно срочно поговорить с сеньором графом. Ступай, помоги здесь.
Донья Хуана прошла чуть дальше по коридору. Напряженные мужские голоса заставили её остановиться и прислушаться. Говорил Роблес:
- Мы прочесали весь парк и окрестности - нигде никого! Черт возьми, Педро, они как сквозь землю провалились! Следы ведут к реке и дороге в город. Значит, они разделились на два отряда, чтобы было легче ускользнуть. Ты и вправду не знаешь, кто это мог быть?
- Нет.
- На повстанцев не похоже - они потребовали бы выкуп, разграбили бы дворец. Им нужны деньги и ценности, а не погром!.. А если это опять губернатор? Почему ты молчишь, Педро? Ты кого-нибудь подозреваешь?
- Может быть...
- Скажи мне, кто это? Хотя бы знать, чего еще ожидать... Мы выставили посты, дворец охраняют, но кто знает... Да что с тобой, сеньор? Сначала ты метался и рычал, как раненый зверь, а теперь похож на статую! Ради бога, приди в себя, Педро! Мы с тобой выбирались и не из таких переделок!
Донья Хуана показалась на пороге и спокойно заметила:
- Совершенно верно, сеньор Алессандро. Это еще не конец света! Но мне хотелось бы знать, куда сеньор граф намерен нас отправить? Неужели он решил оставить жену и детей без своей защиты и поддержки в такой момент?
- Можешь идти, Санчо,- глухо произнес Питер. - Скажешь, когда всё будет готово.
- Да, сеньор. С вашего позволения...
Донья Хуана вошла в кабинет и огляделась. Выбитая дверь лежала на полу, царил беспорядок, но не было заметно никаких следов разрушения.
- Значит, не все покои во дворце пострадали? Значит, найдется место, где мы сможем устроиться! - Пожилая дама настойчиво и внимательно посмотрела на графа.
- Нет, сеньора. Вам лучше отсюда уехать. - Голос Питера звучал чуть хрипло и как-то безжизненно. Он стоял у стола, придерживая одну руку за локоть и слегка кривясь от боли. Утомленное лицо, посеревшие, плотно сжатые губы, глаза прищурены, словно от порохового дыма и пыли...Вид хозяина дома совсем не понравился донье Хуане. Этот красивый и сильный мужчина казался потерянным, опустошенным.
- Сеньор мой, я хочу поговорить с вами начистоту, - мягко сказала она, подходя. - Понимаю, что вам сейчас нелегко. Но не вините себя. То, что произошло сегодня - только следствие, не правда ли? Враги есть у всех... А Господь посылает испытания тем, кого любит!
- Вы утешаете меня, сеньора? - с горькой иронией произнес Питер. - В том, что случилось, моя вина. Вольная или невольная. И я не знаю, что может произойти дальше...
- Будем уповать на Господа! Знаю, Он вас не оставит. Разумеется, вы переживаете за детей, за Маргариту, и поэтому хотите отправить их подальше отсюда. Но разве жена не должна быть рядом со своим мужем всегда, и в горе, и в радости? Хочу заметить, сеньор, что вы порядком избаловали её! Она воспитывалась в строгости и страхе божьем и раньше не была такой... такой...
- Мы с вами найдем время поговорить и об этом, - чуть сдвинул брови граф. - Но не теперь. Прошу извинить меня.
- Да-да, понимаю... Вы ее очень любите. Так почему же сейчас вы не с ней и не со своим сыном?
- Пойти к ним в таком виде? - усмехнулся граф, оглядев себя и проведя рукой по небритой щеке. - Но дело даже не в этом. Есть еще мои люди, о которых я должен позаботиться. И будет лучше, если Маргарита не увидит всего того, что здесь творится.
- Главное для неё - быть рядом со своим мужем! Или вы боитесь худшего?
- Кто знает? Вряд ли те негодяи сюда вернуться - они своё дело сделали. Но... Скажу вам правду, сеньора. Упреки и слезы жены для меня хуже пытки. Эта ночь должна была стать самой счастливой для нас - Маргарита подарила мне сына! И вот чем всё закончилось... Да и закончилось ли?
- В чем дело? - вскинул голову Питер. Санчо покосился на донью Хуану. Граф взял его за плечо и вышел вместе с ним в коридор.
- Говори.
- Четверо убитых. Девять человек ранено.
- Кто?
Роблес начал перечислять, они прошли дальше по коридору, и донья Хуана уже ничего не могла услышать. Но через некоторое время управляющий в сердцах заговорил всё громче и громче:
- ...Да если б не Марикита, всё было бы спокойно!.. Луижди ранило, но не опасно. А она устроила такую истерику, что чертям в аду тошно! Кое-кто ее поддержал. Дальше - больше... Те, кто жизнью тебе обязан - помалкивают, а другие стали драть глотки... - Тише!..
Скоро Питер вернулся в кабинет, уже один.
- Сеньора, я должен идти. Прошу вас, возвращайтесь к Маргарите и уговорите ее покинуть Монтель.
- И не подумаю! - невозмутимо ответила пожилая дама. - Ваше тайное убежище вполне надежно, и далеко не монашеская келья. Две-три ночи там никому не повредят. А за это время всё успокоится, мы приготовим несколько комнат...
- Я не могу позволить, чтобы вы жили в подобных условиях. Потребуется немало времени и средств, чтобы привести дом в порядок.
- Даже простая хижина вполне бы нас устроила! Я всегда знала, что роскошь - это пагуба для души. И никто не убедит меня в обратном! Но не смею вас задерживать, сеньор, у вас много дел...
Они вместе вышли из кабинета и стали спускаться по лестнице. Вдруг Питер пошатнулся и схватился за перила. Потом медленно сел на ступени и, склонившись, опустил голову на руки.
У доньи Хуаны похолодело сердце.
- Сеньор, что с вами? Вы ранены?
- Нет... Сам не пойму. Но как будто уплывает сознание... Нет, пустяки,- сказал он, вставая. - Простите, сеньора, я напугал вас. - Он улыбнулся чуть иронически: - Самое время порадовать своих врагов, не правда ли?..
- Никто не узнает, можете быть уверены. - Донья Хуана продолжала как ни в чем небывало:
- Обещайте мне, что как можно скорее навестите свою супругу и останетесь с ней, чтобы хоть немного отдохнуть - вы не спали две ночи! Горничных я отправлю сюда наводить порядок, а сама буду ухаживать за ранеными. Недаром же монахини учили меня этому столько лет!
Питер взглянул ей в глаза.
- Сеньора, вы займетесь этим, но позже. А сейчас сделайте то, о чем я вас прошу - побудьте с Маргаритой, она еще очень слаба..
Донья Хуана со вздохом остановилась и доверительно дотронулась до его руки.
- Питер, с ней всё в порядке, она в надёжном месте! Я больше беспокоюсь за вас. Ваши люди недовольны? Может быть, даже близки к бунту?
- Возможно...
- Поэтому я пойду с вами, сеньор. Вы не можете мне этого запретить!
Питер ответил лишь выразительным жестом - и молчаливым согласием...
...Многоголосый гомон, доносящийся из купального зала, моментально стих. Даже темпераментная арагонка Марикита, которая металась по залу, оглашая своды своими рыданиями и гневными выкриками, увидев графа, притихла. Только он мог спасти ее любимого мужа!
В полуразоренном и наспех прибранном арабском зале, где плескался замусоренный бассейн, в нишах под ажурными арками, на низких диванах, обитых светлой кожей с золотым тиснением, лежали и сидели раненые.
- К счастью, никто не пострадал слишком серьезно, мой господин, - сказал эль Фариджи, подходя вместе с Хаматом и Жаном. Приблизилась и Марикита, но держалась поодаль.
- Только одному человеку необходимо извлечь пулю из раны, - продолжал араб. - Джинан всё приготовила, он в приемной. У остальных только ушибы, небольшие ожоги и легкие повреждения.
Донья Хуана видела, как Питер беглым, но цепким взглядом осмотрел раненых. Он задержался на неподвижно лежавшей женщине в бесформенном тряпье.
- Вот эта мне не нравится... Займитесь ею, Фариджи. Кто она?
- Эта женщина из числа тех, кого спасли из реки.
Питер мрачно пробормотал:
- Спасти из реки, чтобы погубить здесь... Да, вспомнил. Полина. Где ее ребенок?
- Должно быть, вместе со всеми, в укрытии.
Граф чуть помедлил, будто колебался - подойти к женщине или нет. Та была похожа на мертвую.
- Она приходила в сознание?
- Нет, мессир. Люди видели, как ее сильно ударили по голове.
- Позаботьтесь о ней... О ребенке тоже.
- Да, мой господин.
Легким щелчком пальцев Питер подозвал Марикиту, в досаде кусавшую губы: граф даже не взглянул на ее драгоценного Луиджи, а теряет время на какую-то оборванку!
- Что прикажет сеньор? - еле выдавила из себя арагонка, опустив глаза под его взглядом.
- Я поручаю тебе заботу об этой женщине. Так ты сможешь быть здесь рядом с мужем, пока он не поправится.
- Да, сеньор! Спасибо... Он не умрет?
- Молись.
... Донья Хуана из-за ширмы с любопытством наблюдала за этой маленькой операцией. Теперь Хамат уже заканчивал зашивать рану на боку Луиджи, лежавшего на высоком мраморном столе как жертвенный агнец на алтаре. Пять минут назад с победным звонким звуком прогремел маленький свинцовый шарик, брошенный графом в медный таз, и все вздохнули с облегчением.
Питер уже отмывал руки от крови, и Джинан держала в руках чистое полотенце, как вдруг граф пошатнулся и оперся на стол, стараясь удержаться на ногах... Джинан бросилась к нему, пытаясь поддержать.
- Позови Фариджи, - тихо проговорил он.
И тут донья Хуана с ужасом увидела, как в объятьях хрупкой Джинан мертвенно-бледный граф медленно оседает на пол...