Профессор Хойрет не слышал как наверху, надрываясь, звонил телефон. Оборудованная в подвале его дома лаборатория была невелика, по большей части из-за изоляции. Почти всю жизнь он посвятил изучению электромагнитных полей, и когда ему в голову приходила хорошая идея (а они любили посещать его голову, вы уж мне поверьте), а он был при этом, как назло, дома, то вечер был безвозвратно потерян. Возвращаться в институт после рабочего дня было глупо, а дома не было оборудования. Вот и выходило, что дома он мог заниматься только теоретической частью. Он сразу погружался в раздумья, иногда даже застывал посреди коридора, или какой-нибудь комнаты, и думал, полностью погрузившись в мир своей новой идеи.
Первые годы жена (а женился он поздно, в сорок два года) выходила из себя, размахивала перед ним руками, громко что-то говорила, иногда даже кричала, а он, он просто стоял и думал. Когда внешние воздействия жены всё же достигали успеха, он, опомнившись, смотрел на неё (как она выяснила позже, не видя) бормотал всегда одни и те же слова: "А? Да, да, хорошо",- и отправлялся в путь, чтобы задуматься у какой-нибудь стены, в которую врежется, или посреди другой комнаты.
Старлет привыкла к этим причудам, и в моменты "улетучивания" своего учёного мужа обращалась с ним как с меблировкой. Просто она его как-то в сердцах толкнула, а он возьми и поддайся - сделал несколько шагов в сторону. Ей это даже забавным показалось. Поразвлекавшись вдоволь перестановкой мужа по зале, она нашла для него место у стены между телевизором и окном. Не простояв там и десяти минут, он начал раздражать, потому что постоянно отвлекал Старлет от просмотра, и она переставила его за диван - с глаз долой, но не из сердца вон. Никто и не говорит о подругах, она даже сама не понимала, почему любит этого лунатика. Любовь зла, что ни говори.
Самым приятным было пробуждение мужа из, как сама Старлет определила, "замысловатой комы". Он каждый раз смотрел на неё с восторгом, будто бы они только вчера поженились, становился чрезвычайно разговорчивым и милым. Ну что с таким поделаешь?
Идею оборудовать лабораторию дома подала, как это ни удивительно, она сама. Муж пришёл в восторг, удивляясь, как это ему самому в голову не пришло, и уже на следующий день в подвале загремели инструменты рабочих. Вы спросите, чем же это было выгодно Старлет? А тем, что теперь муж был дома только мужем, а в моменты, когда он раньше "работал мебелью" он сидел теперь в своей каморке. Зато каким счастливым он иногда оттуда возвращался! Да даже если и угрюмый - он сразу был в её объятиях. А счастливый или угрюмый - какая разница? Что? Вам кажется смешным делить мужа с наукой? А вы не делите своего с телевизором, гаражом и сауной? То-то!
В это субботнее утро она впервые пожалела о том, что в доме была эта чёртова лаборатория. Это от гудков её аппарата разрывался телефон наверху - по дороге домой заглохло её авто, и она не знала что делать. Но Хойрет ничего не слышал - его мирок в подвале был полностью изолирован от звуковых и электромагнитных волн, иначе работать было бы просто невозможно. Да и не было на свете ничего такого, что смогло бы выманить его наружу.
Всё было практически готово. Подумать только! Вот уже столько лет существует теория относительности, её изучают в школах и институтах, а понимают, действительно понимают, так как Хойрет - вообще единицы! Единицы на всю Планету! Но вот он, вот он ключ. Профессор любовался своим детищем, пусть из шлема ещё и торчат разноцветные провода, а некоторые детали держаться на честном слове, когда-нибудь, может быть даже очень скоро, такие шлемы будут в каждой школе, в каждом институте. А может быть, то есть теоретически существует вероятность того, что этот шлем откроет человечеству глаза, избавив наш глаз мозг от влияния массы Солнца, и покажет настоящую картину мира. Как знать, может быть, эта масса заставляет нас воспринимать Солнце и планеты как шары? Может быть, Земля на самом деле огромный тор, или, проще говоря, бублик?
- Да, это было бы великолепно, - улыбнулся он себе, потирая руки. - Что же будем делать: включать и одевать, или одевать и включать? М? Профессор Хойрет?
- Одевать, а потом включать, профессор, чтобы сюрприз был!
- Вы правы, коллега! Что ж, приступим!
Он одел шлем, поднял правую руку вверх и... снова опустил её. Осторожно снял шлем и проговорил с укоризной:
- Эх, господин профессор, господин профессор! Таких планов понастроить, такие схемы накрутить, и сделать такую позорную кнопку включения, да и прямо рядом с капризным модулем К23М11, который итак уже два раза отваливался.
Покопавшись в столе, он нашёл старомодный выключатель с верёвочкой, включавший свет в бывшей здесь некогда кладовой. Примостил его на скорую руку, улыбнулся висевшему на конце верёвки шарику и снова одел шлем.
- Как символично, профессор! Дёрни за верёвочку, дверь и откроется, хе-хе.
Дёрнул.
Результат разочаровал совершенно. Всё вокруг просто стало толи светиться, толи превратилось в какие-то формы, как бы построенные из северного сияния.
- Что же это, господин профессор, вы построили шлем, который визуально трансформирует осязаемые объекты в энергетические связки? Так это каждый школьник знает!
Эврика! Я же в изолированном помещении! Коллега, выходим в свет!
Хойрет и не представлял себе, насколько был прав.
Несколько раз попытавшись схватить дверную ручку, он понял, что ладонь проходит сквозь неё. Потом попробовал просунуть руку сквозь дверь, оказалось, что тоже можно.
- Вот так так! - протянул профессор и услышал раскаты эха.
Прошёл сквозь дверь, попытался наступать на лестницу - ноги проходили и сквозь неё. Всё пространство вокруг было испещрено какими-то твёрдыми дугами и странными поверхностями. Встав так, чтобы его тело не пересекалось ни с какими предметами, Хойрет поднял руку, в поисках верёвочки выключателя. Не нащупав её, он решил снять весь шлем, и медленно сводя руки, схватился за голову. Да, да, за голову. Шлема между руками и головой не оказалось.
Вернувшись сквозь стену в лабораторию, он осмотрелся - шлем на пол не упал и к стене не прилип. Хойрет на несколько минут погрузился в раздумья. Потом улыбнулся и подпрыгнул. Так и есть! Он повис между полом и высоким потолком подвала. Ещё прыжок, ещё и он уже по пояс торчал из кровати в спальне.
- Да, господин профессор, доигрались. Шлема на голове нет, и в зеркало не посмотришься - оно нонче и без вашей лысины светится - само по себе.
Как ни странно, Хойрету совсем не было страшно. Он уже прекрасно понимал, что обратной дороги нет, и настраивался на то, что нужно найти способ существования в нынешнем его виде. Прождав с полчаса, он увидел свою светящуюся Старлет. Было больно видеть, как она долго бегала по дому в поисках мужа. В конце концов, она зашла в спальню, присела на кровать перед зеркалом, и приложила руки к лицу, видимо плакала. Хойрет подошёл к жене, присел перед ней. Казалось, что он ещё никогда не испытывал чувства к ней так остро.
- Прости меня, Старлет, я не вернусь, - прошептал он, водя руками у её волос, как бы поглаживая.
Она вдруг встрепенулась и выбежала из комнаты. Профессор не слышал, как она, почувствовав что-то и снова обретя надежду, звала: "Андрей, Андрей, где ты?"
Пришло время отправляться на поиски удачи в новом мире. Хойрет прошёл сквозь железобетонную стену дома и скорчился от боли. Он уже понял, что ранее осязаемые предметы ему теперь не помеха, и что все те многочисленные движущиеся дуги и прутья есть не что иное, как волны. Если в доме они ещё и были приглушены, то тут, снаружи шансов увернуться от них не было никаких: многочисленные каналы радио и телевидения, беспроводные сети, сотовые вышки и телефоны - всё источало эти, вдруг ставшие такими реальными, волны. Небо было тёмным - его полностью закрывали несметные скопления перекрывших друг друга дуг.
Несколько раз шагнув наружу и вовнутрь, профессор понял, что волны не причиняют ему вреда, но в то же время, проходя сквозь него, причиняли ужасную боль. Поразмышляв с минуту, Хойрет снова решительно ступил наружу и начал, превозмогая боль, подпрыгивать. Некоторые, идущие вверх волны он использовал как "попутки": цеплялся за них, пока они, ослабев, не проходили сквозь пальцы.
Через несколько десятков километров таких "скачек", показалось солнце, но попутки кончились. Профессор в который раз сегодня разочарованно вздохнул - солнце всё-таки круглое. Высоко над собой он видел гигантской толщины дуги. "Магнитное поле Планеты",- догадался он. Прыгать до них профессору совершенно не улыбалось, и он начал цепляться за дуги, идущие параллельно земле, в поисках сильных восходящих волн. И такая оказия вскоре подвернулась - скорее всего, волны из какого-то центра управления спутниками.
Огромные дуги магнитного поля приближались гораздо быстрее, чем он думал. "По крайней мере, я первым из людей узнаю, насколько наше магнитное поле статично, даже если это будет последним в моей жизни экспериментом" - ухмыльнулся он.
Схватиться за эти дуги было боязно. Но, скормив свой страх научному любопытству, Хойрет ухватился за одну из дуг, и успел ещё удивиться, увидев, как его руки вытянулись на несколько километров вдоль неё.
- Ух! Похоже, Эйнштейн был не совсем прав - магнитное поле распространяется быстрее света!
Додумывать эту мысль пришлось уже на северном полюсе, где и она, в общем-то, мгновенно исчезла, ведь он увидел недалеко от себя самого настоящего человека! Не светящуюся тень, а именно привычно нормального человека, вернее подростка лет четырнадцати, сидящего совершенно голым.
Профессор, ликуя, побежал к нему. Присел рядом на корточки, и, улыбаясь, протянул руку. Неизвестный недоверчиво посмотрел на пришельца и, раскрыв рот, что-то прошипел. Не в том смысле, что прошипел какие-то слова, а прошипел именно непонятное шипение.
- Ого! - удивился Хойрет.
После этого незнакомец уже с большим интересом поразглядывал профессора, снова открыл рот, и залился какой-то очень знакомой трелью.
- Вот тебе на! - расхохотался профессор. Вот факс-то я с собой и не прихватил. Вы что тут, двоичным кодом общаетесь?
Сидящий снова немного подумал, и заговорил на чистейшем русском языке:
- Желаю тебе счастья, много любви и кучу денег!
- Ну уж спасибо! А что, тут есть где их потратить?
- А разве ты не должен меня тоже поприветствовать? - удивился незнакомец.
- Странные у вас приветствия, - ухмыльнулся профессор.
- Так это не у нас, это у вас, - обиделся незнакомец. - Я выбрал то, которое вы произносите в особо торжественных случаях.
- Ах вот как, ну тогда и тебе - счастья, любви и денег. Меня зовут Андрей Хойрет, я - профессор Томского научно-исследовательского института электромагнитных колебаний и полей. Теперь уже, скорее всего, бывший. С кем имею честь?
- Зови меня просто Алиус.
Кто ты, Алиус? Что ты здесь делаешь? Ты один на Земле, или вас много?
- Моя цивилизация процветала на этой планете миллионы лет. Глупо тебе рассказывать, чем мы славились, но точно скажу, что вы - это наша работа.
- То есть?
- То есть, был один учёный - Оригус, он изучал полтергейст и пытался его воспроизвести. У него стало получаться и, в конце концов, он придумал что-то вроде вашего принтера, только печатал он объёмные тени. Сначала всё было на научном уровне, в лаборатории, а потом один его знакомый промышленник - Коринар - придумал продавать эти тени как игрушки. Успех был неимоверный. При этом никого не волновало, что контрольные приборы к теням были ещё несовершенными и часто ломались. Тени разбредались, сначала их боялись, а потом привыкли. Но когда они стали размножаться - вот тогда всем стало не до смеха. Планета стала меняться. И мы стали просто жить в бурлящей каше.
Ваша раса быстро взяла первенство, потому что вы были самыми жестокими. Все остальные виды убивали только по необходимости, и только с помощью своего тела, а вот вы быстро научились убивать орудиями, дырами в земле, а со временем и на расстоянии. Вы стали распространятся как плесень. Потом одному учёному, кстати, специализировавшемуся по борьбе с вредителями, пришла в голову идея - создать другие тени, которые станут вас поедать. Вот он и разгулялся - в масштабе ему было не отказать, а с ресурсами были проблемы - вы стали вытягивать их наперегонки с нами - а он, учёный этот, начал лепить огромные тени. Жрать вас стали правда они не сразу, но зато стали сами размножаться. Вот у вас, теней, какая-то болезненная мания размножаться, а? Так вы и их всех перебили - и тех что вас жрали, и тех что нет.
- Так, а что это были за гиганты?
- У вас они называются динозаврами.
- Как динозавры? Между ними и человеком лежала просто пропасть времени!
- Никакой пропасти не было, их специально делали, чтобы вас уничтожать. Да и с чего ты вообще решил, что пропасть эта была?
- Ну как же, мы проводили радиоуглеродный анализ.
- Это как?
- Ну, останки органики, то есть живых существ, состоят по большей части из углерода. То есть из трёх его изотопов, один из которых распадается быстрее других двух. Вот по его удельному содержанию мы и определяем возраст останков.
- Делать нам больше нечего было, как из трёх изотопов тени делать. Шлёпали всё из того, что под конечности подвернётся. Так вот, этого борца с вредителями перестали поддерживать, он какое-то время поработал ещё сам, а потом тоже бросил. Были ещё после него энтузиасты-одиночки, делали огромные тени-уничтожители. Некоторые весьма успешно вас уничтожали, вы их, кажется, драконами называли. А лет пятьсот назад образовалось "Общество по защите теней", и создавать какие бы то ни было новые тени запретили законодательно. Говорят, мой дед тогда сказал, что это начало конца, и что над ним смеялись и называли злым виатором...
- Я бы тоже выступил за такой закон, - улыбнулся Хойрет.
- Вот тебе смешно, а дед был прав. И четырёх сотен лет не прошло, как на полуострове Нога, появилось первая серьёзная угроза. Там, откуда не возьмись, появились первые искусственные дуги. Причём двигались они с огромной скоростью. В тот первый раз умерло двадцать восемь виаторов, а ещё несколько сотен остались покалеченными. Именно тогда и начались наши странствия - сначала мы стали уходить на волнующиеся поля, где вас почти не было, за исключением некоторых ваших повозок, которые ходили от тверди до тверди, потом и там житья не стало, тогда все побрели к схождениям дуг.
- Схождению чего?
- Дуг, - Алиус ткнул пальцем в сходящиеся в нескольких сотнях метров от них дуги магнитного поля Земли, и мгновенно откинулся на спину.
Со стороны полюса пошла волна, видимо связь с полярной базы. Профессор оказался не таким быстрым, как собеседник, вскрикнул от боли и упал, наполовину пропав под землёй.
- Эх эх эй... да ты живой! Как же это? - удивился Алиус, вытягивая собеседника, когда опасность миновала. - И в землю ушёл как в воду. Эээ... да у тебя бублик над головой! Ты что же это, не случайный выскочка? Ты намеренно сделал переход? Что, тоже придумал приборчик?
- Как тоже? Кто-то уже сделал что-то подобное до меня? - чуть ли не взвизгнул от досады профессор.
- Как не быть, был, конечно. Но не из ваших, не переживай, - улыбнулся Алиус. Был у нас один фанатик - Исис. Так вот он смотрел, смотрел на то, как вы друг другу агрегатный вред причиняете, и уселся за расчёты. Мастерил, мастерил и в один прекрасный день пропал. А потом наши учёные обратили внимание на одну тень, которая водила за собой толпы других, и стали за ней наблюдать. У него, кстати, тоже бублик на голове был, видимо прибор застревает в промежуточном состоянии. Ну и что же вы думаете, ваши с ним сделали?
- Догадываюсь.
- Не знаю, о чем ты догадываешься, но его приделали к перекладине. Вот такими прутьями! Многие ваши до сих пор носят такие перекладинки на передней стенке ребристой коробки, между прочим.
- Такие? - Хойрет подцепил большим пальцем цепочку и продвинул руку вперёд. У пальца блеснуло и закачалось маленькое серебряное распятье.
- Вот, вот. Ваши, кто носит такие штуки, собираются в больших помещениях и празднуют - то разговаривают с одной из теней впереди, то кричат что-то. Ну да не о том разговор. Я потому о нём и вспомнил, как увидел, что тебя дуги не режут. Наверное, с этими штуками над головой вы не совсем приобретаете мундусические свойства пространства за переходом.
Тут Алиус с явным намереньем пронести пальцы сквозь ногу Хойлета вытянул руку, и после секунды колебания резко двинул её вперёд.
- Ай! - взвизгнул профессор. Ты чего?
- Удивительное дело! - восторгался Алиус.
Потом перевернулся на живот и приложил ухо к земле.
- Так и есть! - воскликнул он с ещё большим триумфом. - Ты же висишь над поверхностью! Ну, вообще! Дуги сквозь тебя проходят, а пальцы мои - нет, висишь без контакта над поверхностью. Ну, дела! А ну-ка пойдем.
С этими словами Алиус взял профессора за руку и повёл за собой к какому-то холмику, прошел сквозь него и потянул профессора. Тот, снова ойкнув, споткнулся об это препятствие, и чуть было не упал, но Алиус смог его удержать.
- Просто фантастика! Вот так и Исис ходил по волнующимся полям, сквозь которые вы проходите. Он тогда много народу впечатлил. А когда его прутьями-то к перекладине приделывали, он кричал не столько от боли, сколько от страха. А сам лип спиной к перекладине, как только мог. Потом его сняли, положили внутрь тектонического возмущения и привалили тектоническим обломком. А он, не долго думая, сквозь заднюю загородку и утёк. Три дня прятался, а потом решился обратиться к верным ему вашим за помощью. А там ещё сорок дней скрывался, даже от своих, иногда только за частями заходил - собирал из подконечных материалов обратный прибор. Вот. Собрал, и снова к нам. Вот он нарассказывал! Вы что, правда не понимали, что себеподобных уничтожать нельзя?
- Некоторые этого и до сих пор не понимают, дорогой Алиус, - вздохнул профессор. - Одни убийства ради денег чего стоят, а их большинство - будь то бандиты-грабители с ножами или прикрывающиеся политикой люди власти...
- А зачем вам тогда власть и деньги, раз из-за них уничтожают?
- Ну как тебе сказать... власть - это способ управлять людьми, чтобы добиваться каких-то общих успехов, ведь если каждый сам по себе, мы не построили бы электростанций, не запустили бы ракету в космос. Власть, опять же, нас охраняет от других властей и от бандитов. Ну а деньги, деньги это просто мерило труда. Много поработал, много получил, можешь больше купить.
- Как-то странно у вас, из-за власти уничтожают и в то же время власть защищает. Много денег надо чтобы много купить, или что бы тебя из-за них уничтожили. Может это всё от того, что вы слишком быстро размножаетесь? Места нет, вот и уничтожаете друг друга.
- Не думаю, дорогой Алиус, ведь убийства были и тысячи лет назад. Тогда даже за еду убивали.
- Еду? Ах да! Объясни мне про еду. Зачем вы все эти штуковины в себя запихиваете?
- Как зачем? Иначе человек не может жить, с едой мы получаем необходимые для нас элементы, которые преобразуются в энергию.
- А что, энергии Солнца вам мало?
- Из энергии Солнца мы вырабатываем только один витамин D, а нужны нам десятки витаминов, а ещё больше - белки, углеводы, жиры, минералы в конце концов.
- Наверное, это и есть корень всех ваших бед, Андрей. То есть потребление - это необходимое условие вашего существования. Отсюда все ваши привычки. Ах да, плюс ваше пристрастие к размножению.
- Тут я тебя разочарую, Алиус. Ты не первый - "любовь и голод правят миром" - это уже тысячи лет назад умные люди говорили, ещё до того как ваш Исис к нам пришёл.
- А почему вы с этим не боритесь?
- То есть, как это с этим бороться? Это просто свойства человека, с которыми он рождается и умирает, без них человек и человеком-то быть перестанет.
- Вниз! - скомандовал Алиус, и пихнул профессора с такой нечеловеческой силой, что тот с головой ушёл под землю.
Выбравшись наружу профессор застал Алиуса лежащим навзничь с вытянутой вверх рукой. Пальцы его скользили по несущейся радиоволне. Прислушавшись, он разобрал его бормотание.
- А как там детки? Не болеют? Нет, скучают по тебе, а так всё в порядке, возвращайся скорее. Поцелуй их от меня, и тебя я крепко-крепко целую. Ещё две недельки потерпите, и я вернусь. Я люблю тебя, Лида. И я тебя люблю, пока. До скорого. Пик. Тут тут тут. Пик. - Тут волна оборвалась, и Алиус снова уселся.
Хойрет последовал его примеру.
- Я много знаю о любви, сказал Алиус, но я её не понимаю.
- Погоди, вот найдёшь свою половину лет через пяток, посмотрим, как ты запоёшь.
- Я не запою. Из нас никто уже двести лет не поёт. Просто большинство переносили лет в двадцать пять прошлого исчисления, а меня дуга порезала, когда четырнадцать было. Вот и выходит, что все наши знают и понимают, а я знаю, а понять не могу.
- А что значит перенесли?
- Ну, на артибазу. Учёные придумали носителя, вернее сделали по нашему образу и подобию, потом нашлёпали их на всех и начали переносить на них сознания, а старые оболочки уничтожать.
- Так ты, выходит, робот?
- Нет, я - это я. Просто моё я не связано со смертной оболочкой.
- А что же вы делали со своими старыми оболочками?
- Уничтожали, чтобы клонов не было.
- Выходит сознание человека, или как вы там себя называете, становилось бессмертным, но за это человек должен был заплатить смертью?
- А как ты можешь умереть, если твоё сознание живёт дальше? - рассмеялся Алиус, глядя на Хойрета как на глупого ребёнка. - Каждый должен был после переноса свою старую оболочку устранить. Но всё было совершенно добровольно. Было конечно и некоторое количество самоубийц, которые отказывались переноситься. Они просто со временем умирали.
- И что же, ты свою старую "оболочку" тоже уничтожил?
- Нет, говорю же, её дуга разрезала. Меня переносили по экспериментальному посттрансферному методу. - Тут Алиус приосанился и похвастался. - Я - единственный в популяции знаю как это - умирать.
- Да... похоже, тебе во многом повезло. А остальные-то ваши где?
- А кто где. Мы теперь редко встречаемся - у нас нет необходимости друг в друге. Кто где путешествует.
- А как? У вас есть какие-то корабли? - оглядел округу профессор.
- Так же как и ты сюда попал - по дугам, - указал Алиус и лишь тут Хойлет разглядел за дугами магнитного поля другие, и ещё, и ещё. - Только вот не знаю, выдержишь ли ты. Рискнёшь?
Старлет покачивалась в гамаке и смотрела на луну. Мерное стрекотание сверчка то раздражало, то успокаивало. Ничего не нарушало идеальную гармонию тёмно-синего неба, луны цвета сливочного масла и ярких светодиодов звёзд. Вот и чёрт его знает, с чем лучше делить мужа - наукой, или телевизором, гаражом и сауной.