Раньше со мной никогда такого не было. Не было до тех пор, пока я не встретил её. Кристина была на девять лет младше меня. Простая и добрая. Красотой особой она не отличалась, стандартная внешность: темные волосы до плеч, карие глаза. Но было что-то в ней такое, что заставляло моё сердце учащённо биться. Сначала она избегала меня, уходила из дома лишь бы не пересекаться со мной. Я был любовником её матери, и она это знала. Возможно, даже призирала, о чём я мог только догадываться. Я знал, что своей матери она была не нужна, так как Ирину не волновала судьба дочери, после того как той исполнилось двенадцать. Но, не смотря на это, Кристина любила свою мать. Однажды после ночи проведенной с Ириной, я проснулся и обнаружил, что её нет. Я как обычно встал, чтоб пойти на кухню, где я часто курил. Когда я закурил сигарету, то в проёме показалась она. Сначала Кристина от неожиданности остановилась, а потом прошла и, встав на цыпочки, достала из верхнего шкафа кружку. Ноги у неё были потрясающе красивыми: длинными и стройными. Тогда я впервые потерял голову, и совсем не думал что делаю. Я подошел к ней быстро, и когда она повернулась, то глаза наши встретились. Её удивленный и одновременно испуганный взгляд и мой жаждущий и уверенный. Я склонился к ней и коснулся её губ. Но она не ответила на поцелуй и, оттолкнув меня, убежала и закрылась в своей комнате. Я слышал её тяжелое громкое дыхание, она стояла за дверью. Я тогда пытался с ней поговорить, извиниться, мне было стыдно за то, что я сделал. Но она не хотела слушать и лишь попросила меня уйти. И тогда я ушёл. Ушёл надолго, но не мог её забыть. Ирине я объяснил, это тем, что у меня появилась девушка. Она отреагировала нормально, так как я был не единственным её мужчиной. И чем больше времени я не видел Кристину, тем больше мне безумно хотелось снова её увидеть. Я медленно, но верно сходил с ума, это девушка запала мне в душу. В любой прохожей я видел её, но понимал, что это лишь бред моего мозга. Через два месяца я окончательно свихнулся и поэтому решил, во что бы то не стоило, вернуться туда, где меня никто не ждёт. Двери открыла Ирина, и с удивлением посмотрела на меня, но ничего не сказала, а лишь намекнула, что не одна. Я промолчал и, развернувшись, пошёл прочь. Двери этой квартиры захлопнулись, а я спустился на второй этаж и, усевшись на лестнице, прислонился к перилам. Мне было невыносимо плохо. Я как голодный истощённый зверь перед смертью, смирился с тем, что мне никогда больше её не увидеть. Но произошло чудо. Я увидел её, она поднималась по лестнице и, заметив меня, остановилась, а потом подошла. Сначала я думал, что это очередной бред, что мне это только кажется. Но это была действительна она. Тогда Кристина впервые сама со мной заговорила. Она спрашивала о том, что я тут делаю и зачем снова пришёл. И я сказал ей честно. Я не знал, какая у неё будет реакция, но подобного я никак не ожидал. Она попросила, чтоб я с ней побыл. Я не стал задавать лишних вопросов и просто молча, взял её за руку и повёл вон из подъезда. Мы долгое время молча гуляли, а потом когда пошёл дождь, я решила её проводить домой, но она сказала, что не хочет туда возвращаться. Тогда я не совсем понял, но настаивать не стал. Мне хотелось как можно больше проводить с ней времени, ведь с Кристиной я чувствовал себя живым. Тогда я отвёл ей в кафе на набережной, ведь не мог же я позволить ей промокнуть. Она вела себя скромно, смотрела на меня лишь тогда, когда я с ней говорил, всё остальное время молчала, опустив глаза. В этот же день я узнал, что Кристина любит рисовать, она, кажется, случайно об это обмолвилась, когда я спросил, что больше всего на свете она любит. Так незаметно пролетело время и уже вечерело, но на мои просьбы проводить её, она отрицательно кивала и говорила, что не хочет домой. Я не знал причины, по которой она не желала туда идти, хотя догадывался, что всё дело в очередном любовнике матери. Но одну я оставить её не мог. Я предложил пойти ко мне, она сначала долго раздумывала, а потом всё-таки согласилась. Это было первый раз, когда она уснула в моих руках. И когда я проснулся рядом с ней. И так продолжалось на протяжении трёх месяцев. Я проводил с ней всё свободное время, жил от встречи до встречи. Однажды я подарил ей краски, и Кристина радовалось как маленькая, а ведь я забыл, что она была ребёнком. Она рисовала на белизне альбомных листов, так красиво, не обычно. Её рисунки были настолько живыми, что завораживали. Несколько раз я пытался рисовать вместе с ней, но никогда раньше не державший в руке кистей, у меня выходило так нелепо. За все эти месяцы проведённый с ней я осознала, что значит жить и быть счастливым. Я любил Кристину так сильно, как не любил никогда никого в жизни, но не знал, любит ли она меня. После первой попытки поцеловать её тогда, я больше никогда не пытался. Но однажды она сама попросила меня это сделать. И после мы уже целовались почти всегда. Меня даже не смущало, что ей всего шестнадцать. Тогда я точно понял, что она в меня влюблена. Но я так и не узнал её. Она была скрытой, никогда не говорила о себе, о том, что твориться в её душе. Я просто любил её, но никогда не лез в душу. А однажды она пришла ко мне, вся в слезах. Я спрашивал ее, в чём дело, но она молчала. Это тишина впервые нервировала меня. Мне было больно смотреть на её детское заплаканное лицо. А она просто прижалась ко мне, как делала это всегда. Но я почему-то оттолкнул, я хотел, чтоб она рассказала о том, что случилось. Это было моей первой и последней ошибкой. Я отдалил её от себя, а ведь она мне доверяла больше чем кому либо. Последнее что я помнил это её растерянный и жалкий взгляд, после чего она ушла. Я понимал, что должен был за ней побежать, остановить, не дать уйти. Но ничего этого не сделал, я просто стоял и смотрел, как уходила Кристина. В ту ночь я не спал, курил, и всё время думал о ней. А наутро пошёл, чтоб извиниться. Дверь открыла её мать. Лицо Ирины было прискорбно, и я заметил, как по её щекам покатились слезы. Тогда я не сразу понял, что случилось. Ведь она даже не подозревала, что я встречался с её дочерью. Я ворвался в дом, как бешенный, мне было необходимо видеть Кристину, но её негде не было. Только потом, когда я остудил свой пыл, я узнал, что она покончила с жизнью. Я не мог поверить, тому, что слышал, казалось, в эту секунду моё сердце пронзила ядовитая стрела, и оно разорвалось на части. Я не помню, как оказался у себя в доме на кровати. Последние, что осталось в моей памяти, это горькие причитания Ирины, о том, что она плохая мать. Ещё неделю я был в запое от горя и не мог себя контролировать. Но однажды под кроватью я нашёл альбом Кристины. Я сидел и листал яркие разрисованные листы. В них было столько жизни, эмоций и позитива. Одно было только жаль, эти рисунки были не про нас...