Дмитриев Михаил Александрович :
другие произведения.
Другие стихи
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 1, последний от 05/03/2013.
© Copyright
Дмитриев Михаил Александрович
(
ermeed@gmail.com
)
Размещен: 15/06/2010, изменен: 15/06/2010. 21k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
ДРУГИЕ СТИХИ
СТРУИ ХОЛОДНОГО ДУША
Ты умерла в серых тучах идущих на юг
И никогда мне ни губ не увидеть, ни рук,
И никогда не почувствовать ласковость глаз...
Ты умерла, - повторяю я тысячу раз.
Твой катафалк, между тем, балаганно игрив:
Ленты цветные в седеюшей жёсткости грив,
Странные лица жующие горечь венков -
Бог обстоятельств, имеюший сотню голов...
Сумрачный гимн напевал на бегу карнавал,
Список имущества чем-то он напоминал,
Список удобств в катафалке хранимых твоём,
Визу на счастье, оплошно забытую в нём.
Ты умерла в бесноватом мелькании ног,
В шелесте лент и летяших куда-то банкнот,
В зелени камня и в кафельной белизне...
Встреча с тобой разве только приснится во сне...
Где твоя ласка? Она как пустой пьедестал...
Даже твой почерк решёткой железною стал...
Где доброта, что магнитом когда-то была?
Ты умерла... Умерла, умерла, умерла...
Ты умерла... Я залезу под душ ледяной,
Пусть он что хочет теперь вытворяет со мной.
Струи кинжальные, кожу терзайте мою!
Я превращаюсь в летящую с неба струю...
Пусть отзовётся в мозгу тот пронзительный душ
Голосом тысяч и тысяч терзаемых душ,
Пусть отзовется и смоет струёй ледяной...
В серой трубе пусть исчезнет мой сон колдовской.
77 г. Сары Могол
ФАНТАЗИЯ О ТОВАРНЫХ ЧЕКАХ
(дню работника торговли посвящается
)
Продаётся дождливая улица полная людей!
Продаются старые дома в зыбком тумане дребезжащие словно клавесин!
Продаётся парк со множеством тенистых аллей!
Продаётся ешё много разных интересных вещей.
Покупайте, но помните: истины не купит ни один...
Как он хорош! Скажите, Вам нравится мой универмаг?
Покупайте блестящую машину с красоткой за рулём...
Покупайте альпийский луг в небесных горах,
А вот, не желаете ли приобрести ещё никому не снившийся сон?
Сквозь очередь пробирается потёртый измученный гражданин.
Толпою пинаемый, он не замечает толпы.
Мимо прилавков с глазами вместо витрин
Несёт растоптанный огрызок судьбы...
- Позвольте! - кричит он... И голос его над толпой
Надтреснутой нотой рыдает, безумен и стар...
- Позвольте! Я тут у вас вчера купил неземную любовь....
Что вы мне продали?! Это же просто кошмар!
- Ах, извините! Давайте скорее Ваш чек...
Мы Вам заменим... вот эта не подойдёт?
Здесь не тянет? А там (под сердцем) не жмёт...
Простите, как это Вашего чека нет?
Кто же заменит покупку негодную Вам?
Потеряли? А Вы поищите, хотя бы вон там, у витрин...
Что же с того, что трудно искать усталым глазам?
Покупайте, но помните: счастья не купит ни один...
Какая мощь в этом торговом кавардаке!
От спросов раскаляется воздух, от предложений ломятся прилавки.
Горе, горе упавшему в толпе.
Горе потерявшемуся в бурлящей давке...
Покупайте сердца!.. Ноги... Мозги и кишки!
Покупайте болезней века набор
И набор его же причуд...
Покупайте двуспальные рояли, горячие как пирожки...
А вот, специально для безголовых, оригинальный головной убор...
Он же оригинальный ночной сосуд...
Покупайте стаю китов на мёртвом берегу,
И ещё, утонувшие в море живом города...
А вот ЭТО... Берите, берите... Дефицитный скоропортящийся продукт.
Никто не знает как называется... Зато расхватывают... Прямо беда!
Всё покупают в этот бойкий торговый час.
Вас ловко обслужат, крутя будто вихрем турбин,
Мои продавцы с витринами вместо глаз...
Покупайте, но помните: вечности не купит ни один
Продаётся дом с удобствами, хозяйкой, телевизором и письменным столом.
Продаётся подарочный набор из семи смертных грехов.
Продаётся мерин по кличке Пегас. Кормить книжками стихов.
А вот, полюбуйтесь, продаётся прекрасный душевный разлом...
Эй! Гражданин несчастьем радавленный... Всё ещё стонете?
Хотите украсить Ваш фешенебельный Бедлам?
Купите вот эти грязные ногти!...
Господи...
Это же зеркало, а в зеркале я сам...
Продаётся! Продаётся! Продаётся! - Это магазин или аукцион?
Кто я? Хозяин или шут проигравшийся в рулетку страстей?
Скажите! Кто-нибудь хочет купить этот проклятый торговый салон?
Нет. Извините, у Вас просто не хватит для этого рублей...
Покупайте! Покупайте! - слышится там и тут.
Суетятся, торгуются будто это базар, а не магазин...
Продаётся! Продаётся! - продавцы истошно орут...
Покупайте, но помните, помните, помните о том, чего не купит ни один...
76 г.
***
Объятые сном, мы летим неизвестно куда,
Извилист наш путь. В бесконечном движенье своём
Плывут расстоянья и в даль убегают года,
И мы улетаем, глубоким объятые сном.
Порою, сквозь сон кто-то видит мерцающий свет
Далёкой звезды, что манит неземной красотой,
Но вновь закрывая глаза одеялами век,
Во сне он играет и тешится этой звездой.
Объятые сном, мы летим неизвестно зачем,
Откуда, куда, к неизвестным пределам каким?
Мы посланы странствовать. Как же, когда же и кем?
Ответа не знаем. Мы просто летим и летим.
А те, кто проснулись, зачем-то проснулись в пути
И бодрствуют, глядя на спящих соседей своих,
Мучительно ищут, пытаясь ответы найти
И мучат друг друга, и нету несчастнее их.
Объятые сном, мы срезаем изгибы миров,
Пронзив кривизну искажённых извивов пространств.
Глубокого сна укрывает нас мягкий покров,
От горя и зла не бывает надёжней лекарств.
А те, кто не спят - их бессоница тяжко гнетёт
И, может, когда-нибудь, с чувством глубокой вины
Разбудят других, на посадку ведя самолёт
В тот аэропорт, где мы все приземлиться должны.
И скажут при этом, нелепый предвидя финал,
Слова извинений, что будут совсем невпопад:
Наш рейс опоздал. Опоздал, опоздал, опоздал.
Мы все опоздали и нет нам дороги назад.
92 г. Якокут.
ГОДЫ ДИАСПОРЫ
Вот и сбываются все опасения,
Страхи сбылись.
Годы рассеянья, годы рассеянья -
Новая жизнь...
Новый порядок свинцово-железный...
Не утерпеть...
И, продолжение старой болезни,
Новая смерть.
Стала страна от Карпат до Байкала
Россыпью царств,
Нет от болезни распада, развала
В мире лекарств.
Царства сражаются, злобою ранены,
Злобой больны.
Годы рассеянья, годы изгнания,
Годы войны.
Ни в поезда на ходу не подсели мы,
Ни в корабли...
Вместе с домами всех нас рассеяли
И развели...
Вроде не месте, пока что на месте,
Всё ещё мы,
Но приближается к нам неизвестность
В облаке тьмы.
Верим в спасенье, не верим в спасение,
В страхе живём.
Делают, делают годы рассеянья
Дело своё.
Где же ты, Родина? Где же ты, милая?
Что за дела?...
Стала безумною, стала унылою
И умерла.
Снова, как будто худую и бледную
Вижу я мать...
Как тяжело тебе бедная, бедная
Было страдать.
То поднималась над тяжкими думами
Наша любовь,
То накрывало тупое безумие
Чёрной волной...
Это предсмертное существование
Трудно постичь.
Вяло текущее заболевание
И паралич.
И убежать от себя не посмеем мы.
Воя во тьме,
Ветер разносит склерозом рассеянным
Нас по земле.
92 г. Алдан - Якокут.
***
Я живу в несуществующей стране,
Той страны ты не увидишь и во сне.
Накатила неизвестная волна
И невидимою сделалась страна.
По невидимым дорогам, по лугам
Я, невидимый, гуляю тут и там...
Воду пью я из невидимой реки
Эти струи, и прекрасны, и горьки...
В них забвение чудесного вина,
В них невидимая жизнь растворена,
В эти воды окунаюсь с головой
И сливаюсь с неизвестною страной...
Та страна - неразличимый дивный сад
Со столицей, как незримый Китеж-град.
В чистом воздухе до самых облаков
Звон невидимых плывёт колоколов.
Эти отзвуки, порою, сквозь года
Из невидимого мира иногда
В мир обычный, в мир убогий и чужой
Долетают неизвестною волной...
Я живу в несуществующей стране.
Всё возможно, всё доступно в мире мне:
Людны улицы погибших городов,
Буйный цвет, когда-то выжженых садов,
Языков умерших сладостный напев,
Поцелуи неизменно юных дев.
Зеленеют погребённые стволы
И пропавшие сокровища целы...
Здесь лесами бродят боги меж ветвей
Со стадами ископаемых зверей,
Здесь неспешно коротаю долгий век
Я под сводами былых библиотек,
На папирусе, на глине, на шелку
Уничтоженные знаки я могу
Постигать и мудрость, вложенная в них
Мне вещает языком волшебных книг.
Я живу в несуществующей стране
От проклятия живого в стороне,
От жестокостей, от болей и от зол,
Я безвестным невидимкою ушёл
В государство из космического льда.
Той страны ты не увидишь никогда...
И невидимо вращается моя
Совершенно неизвестная земля!
92 г. Тында.
ВЕТОШЬ
В полуразрушенном, разграбленном цеху
С прогнившим полом и без крыши наверху,
Машины, то ли бурей, то ль войной
Разбиты. Под облезлою стеной
Лежат промасленные тряпки - холст и бязь.
Сплошная копоть и сплошная грязь.
Погибелью несёт от этих куч
И воздух там удушливо вонюч,
Сюда не ходят ни директор, ни завхоз,
Рабочие и те воротят нос,
А ночью суетливой чередой
Их крысы оббегают стороной.
Но что-то тлеет в свалках этого тряпья,
В них зарождается какая-то своя
Неведомая сила и, порой,
Взметается огонь стихией злой.
Не так ли мы с тобой отброшены пинком,
Как будто бросовая ветошь под станком,
Поломанным хозяином своим,
Крушением повержены лежим.