Аннотация: Странное дело, судя по статистике посещения раздела, это все таки кто-то читает. А в каментах мертвая тишина, в оценках тоже. Уважаемые читатели, если вы есть, хоть пару слов скажите, не сочтите за труд. :)
Русло подземной реки резко отвернуло вниз и в сторону. Илья осторожно глянул за поворот. Река продолжала свой путь, а в стене пещеры уродливой зубастой пастью скалилась дыра. Свет сорокаваттной лампочки робко, словно непрошеный гость, бросал свои лучи в пещеру. Илья, короткими перебежками подобрался к выходу. Взгляд его выхватил несколько человек в монашеских сутанах, они стояли, образуя правильный пятиугольник, в центре которого, словно о прутья клетки, билась Лилит. На девушку было страшно смотреть, волосы дыбом, глаза горят зеленым огнем, зубы оскалены, губы шепчут проклятия на непонятном языке. Очередное "Аминь" сорвалось с губ инквизиторов и девушка, словно сломаная кукла повалилась на пол, но уже спустя мгновение снова начала подниматься на ноги, рыча как раненный зверь.
Недолго думая, Илья выхватил нож и метнул его в ближайшего инквизитора, нож пробил человеку гортань и, захлебнувшись словами молитвы, тот повалился наземь. Раздался взрыв. Инквизиторов разметало по стенам как щенков, тело Лилит взвилось в воздух, в потолок ударил луч чистейшей, первозданной тьмы, раздался дикий, нечеловеческий вой и... все стихло. Девушка снова упала на пол и затихла, пещера перестала светиться, инквизиторы тряпками сползали по стенам. "Все, луна зашла, - подумал Илья. - Нужно хватать Лилит и уносить отсюда ноги, пока этот церковный планктон не воссоединился". Сзади завизжало. Обернувшись, Илья увидел силуэт странного животного - снизу до талии вроде человек, а выше какой-то мешок. И это нечто, пыталось целиться в него из пистолета. Целиться получалось не очень, рука держащая пистолет постоянно рыскала из стороны в сторону, само существо шаталось и душераздирающе визжало. Решив не испытывать судьбу, Илья бросился вперед и в сторону, уходя с линии обстрела и скрываясь в тени пещеры. Потом подскочил к визжащему монстру, перехватил руку с оружием и резко вывернул. Раздался жалобный хруст локтевого сустава, вполне мужской вопль и непонятный мутант распался на две половинки, превращаясь в стоящего перед ним на коленях, стонущего мужчину и откатившуюся в сторону и умолкшую Стеллу.
- Этот козел вонючий тебя пристрелить хотел. В спину. Тварь, - отплевываясь прошипела Стелла. - А я ему глаза выцарапала.
Илья оставил это без комментариев, некогда было выговаривать ведьме за нарушение приказа. Да и благодарен был он ей где-то в глубине души. Обернувшись к комнате, Илья потерял дар речи. На него смотрели добрые серые глаза Наставника. Одной рукой тот прижимал к себе, еще не пришедшую в чувство Лилит, другой держал пистолет, упираясь дулом в висок девушки.
- Ну что же ты стоишь, Илья? - мягким спокойным голосом спросил наставник. - Заходи, гостем будешь.
Илья стряхнул с плеч оцепенение. Да, он преклонялся перед этим человеком всю жизнь. Всю детскую жизнь. Готов был на все, только бы заслужить его одобрение. Мог совершить невозможное ради уважительного кивка головой. Гордился им, любил его, слушал больше чем родного отца. Но... все эти чувства принадлежали мальчишке, которого нет на свете уже пятнадцать лет. Которым он давным-давно перестал быть. И Наставник изменился. Постарел, заматерел. Голову его теперь украшала благородная седина, по лицу разбегались лучики морщинок, но глаза смотрели так же понимающе, а губы улыбались до боли знакомой, теплой улыбкой. Но тот наставник, которого знал Илья, никогда не поднял бы руки на женщину. Никогда не позволил бы издеваться над подростком в своем присутствии. Тот наставник, которого он помнил, был бы сейчас рядом с ним, а не по другую сторону порога.
- Борис... Отпусти девушку, - эти слова и спокойствие с которым они были произнесены дались Илье почти без труда.
- Беги, предупреди, - прошептал он в темноту, молясь на то чтоб у Стеллы оказался хороший слух.
- Ты имеешь в виду это недоразумение? - Борис ткнул пистолетом головку Лилит. Та безжизненно завалилась на бок. - Прости, не могу. Не знаю чем тебя так окрутила эта малолетка, но разочарован. Ты, мой ученик, тот, на которого я возлагал столько сил и надежд гоняешься по подземельям за сатанинской потаскухой. Плохо, Илья, очень плохо.
"Плохо, Илья, очень плохо", так же печально покачивая головой, говорил Борис, когда Илья падал на пол, не в силах выполнить норму по отжиманиям. Или когда упрямый кирпич не желал поддаваться удару, разбивая собой костяшки, или... В детстве Илья готов был отдать жизнь, только бы не слышать этих слов. Сейчас они просто прошли мимо сознания не затронув ни единой струны в нем.
Илья сделал шаг вперед.
- Спокойнее, сынок, спокойнее, - все так-же улыбаясь произнес Борис. - Ты мне уже двоих бойцов испортил, а я, ты знаешь, очень ценю своих людей. Тебе ведь дорога эта шлюшка? - резкий тычок дулом заставил Лилит застонать, а Илью вздрогнуть. - Вижу, дорога. А мне почему-то нет. Так что, веди себя хорошо, не дергайся.
Сзади раздался шелест и на Илью набросился еще один из бойцов Бориса. Тело сработало как отлаженный автомат. Шаг в сторону, перехват, бросок, хруст ломающихся костей. Атакующий покатился по полу.
Раздался выстрел и вслед за ним крик.
Илья замер, глядя на бьющуюся в руках Бориса Лилит, по ноге которой расплывалось алое пятно. Пистолет вновь занял место у виска девушки.
- Я же сказал, веди себя хорошо, - голос наставника оставался все таким же теплым и доброжелательным. - Или я ошибся и тебе девочку не жалко?
- Неси сюда, - отозвался тот, не повышая голоса и добавил, обращаясь к Илье. - Эту оставлять в живых у меня приказа нет. Так что, сделай милость, сядь ка ты на пол, голубь сизокрылый, уткнись лицом в коленки и руки за спиной сцепи.
- Вот уж не думал, что ты за пятнадцать лет стал трусом, Борис, - покачал головой Илья. - Неужели так меня, безоружного, боишься, что за баб спрятался?
- А чего мне не бояться? Я же сам тебя учил, - расплылся тот в очередной улыбке. И добавил совсем другим, резким голосом, - На колени!
Илье не оставалось ничего, кроме как принять унизительную позу и ждать пока его свяжут. Не жертвовать же ведьмами, в конце-концов.
Мимо его лица прошелестели мягкие кожаные ботинки, удар, и приключения сегодняшнего вечера сменились блаженной темнотой.
***
В себя Илью привело весьма неприятное ощущение. Затекли ноги. Он дернулся, чтоб принять более удобное положение, но выяснил что это не так-то просто. Он лежал на боку, чуть ли не упираясь носом в стену. Руки были связаны сзади и прикручены к ногам. Прикованы. Перестраховщик Борис не только скрутил его как сосиску, но и, не доверяя веревкам, заковал в наручники. Наверное, на его месте Илья поступил бы так же, каленая сталь куда надежнее любого капрона, но легче от этого не становилось.
Изо всех сил пытаясь не думать о боли, выкручивающей суставы, он огляделся. Маленькая комнатка без окон и мебели. На потолке болтается тусклая лампочка "экономка". В ее синеватом свете все приобретает мертвенный, нездешний оттенок. Низкий потолок, серые бетонные стены, разрисованные граффити. Взгляд Ильи уперся в выразительную, ярко-алую надпись "Миру х*й, уродам бомбу".
"Похоже на пережиток холодной войны, то бишь бомбоубежище". - подумал он.
Взгляд скользнул дальше, выхватывая похабные надписи, заверения в том что Цой жив, и вторичные половые признаки всех форм и размеров, часто не снабженные носителями. Да уж... стена все выдержит.
Чтобы увидеть происходящее за спиной, Илье пришлось как следует поиграть в червя, перекатываясь на другой бок. Но усилия были оправданы, на его шебуршение прибежала Стелла, и помогла перевернуться.
- Ты как? - спросил он ее, с жалостью вглядываясь в расплывшийся на пол лица синяк.
- Жить буду. А ты?
- Тесновато, а так, почти как на канарах, - улыбнулся он.
- Выглядишь весьма провокационно, русоволосый гигант в разорванной тельняшке, связанный по рукам и ногам. Бери и... делай что хочешь, - хихикнула Стелла.
- Вот уж не думал что у тебя столь специфические вкусы, - хмыкнул Илья. - Учту на будущее. Как там Лилит?
- Хреново, - тут же сошла улыбка с лица Стеллы. - Бредит Иоанном Богословом.
- Чем-чем? - удивленно потряс головой Илья.
- Апокалипсисом в частности. Тебе озвучить? А то она совсем тихо бредит.
- Угу
Вдохнув поглубже и состроив кислую рожицу, ведьма принялась декламировать:
"Et vidi, cum aperuisset Agnus unum de septem sigillis, et audi vi unum de quattuor animalibus dicens tamquam voce tonitrui: " Veni ".
Et vidi: et ecce equus albus; et, qui sedebat super illum, habebat arcum, et data est ei corona, et exivit vincens et ut vinceret.
Et cum aperuisset sigillum secundum, audivi secundum animal dicens: " Veni ".
Et exivit alius equus rufus; et, qui sedebat super illum, datum est ei, ut sumeret pacem de terra, et ut invicem se interficiant; et datus est illi gladius magnus.
Et cum aperuisset sigillum tertium, audivi tertium animal dicens: " Veni ". Et vidi: et ecce equus niger; et, qui sedebat super eum, habebat stateram in manu sua.
Et audivi tamquam vocem in medio quattuor animalium dicentem: " Bilibris tritici denario, et tres bilibres hordei denario; et oleum et vinum ne laeseris ".
Et cum aperuisset sigillum quartum, audivi vocem quarti animalis dicentis: " Veni ".
Et vidi: et ecce equus pallidus; et, qui sedebat desuper, nomen illi Mors, et Infernus sequebatur eum; et data est illis potestas super quartam partem terrae interficere gladio et fame et morte et a bestiis terrae.
- Да за нефиг делать, - торжествующе улыбнулась ведьма и выдала уже на русском языке:
"И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.
Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он победоносный, и чтобы победить.
И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри.
И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.
И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.
И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.
И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли - умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными".
- Это как-бы слово в слово апокалипсис, или же откровения Иоанна Богослова, глава шестая. А вот последняя фраза к откровениям не имеет никакого отношения. Переводиться как "время пятого вестника". Ты что нибудь понимаешь?
-Пятым вестником официально называется моя должность. Но я в упор не понимаю, причем тут апокалипсис и прочая религиозная муть. Давай загадки Арону оставим, - раздраженно мотнул он головой. - Тебя не связывали или ты развязалась?
- Я не одержимая слабая ведьма в новолуние, зачем меня вязать? - хмыкнула Стелла. - Вот вы с Лилит, это да. Правда в новолуние она еще более бесполезна чем я.
- С радостью бы с тобой поменялся. Готов даже ради этого признать себя не одержимым и бесполезным. Одного не понимаю... Судя по словам Бориса, Лилит ему нужна живой, зачем-то. А вот мы с тобой нет. В задаче спрашивается, почему мы еще живы.
- Глупый вопрос, они же инквизиция, - брезгливо передернула плечиками ведьма.
- У тебя дар говорить на русском языке так, чтоб никто даже не догадался о чем речь, - с укором посмотрел на нее Илья.
- А у Лилит полное отсутствие чувства ответственности за образование сотрудников, - покосилась девушка куда-то в сторону. - Когда нам кто-то мешает, мы их устраняем. А инквизиторам этого мало. Им, видишь ли, необходимо обратить в свою веру, очистить душу перед господом и отправить ее в чистилище, с довольным вздохом выкинув на помойку то, что осталось от тела.
- Так ведь...
- Я в курсе, что творцу плевать с высокого балкона на то что здесь происходит и на наши души в частности. Но у этих козлов ВЕРА.
- Через дверь их водить не пробовали?
- Их дверь выводит в такие места, куда ни один нормальный и ненормальный человек не сунется. Надо быть абсолютным психом, чтоб замордовав десятки людей ради "высшей" цели, которую ты ни разу не видел, чувствовать абсолютную уверенность в своей святости. Тем более, что их вера подразумевает первородную греховность человека. Так-что, пройдя сквозь дверь, эти ребята попадают в самый что ни на есть кошмар и смиренно ждут когда Христос их оттуда вытащит, он же обещал вроде. А Христос, который на самом деле обещал и проповедовал совсем другое, сидит в своем собственном аду, держась за голову, и проклинает себя и свое учение на все лады, глядя на то, что здесь происходит, - Ведьмочка обернулась на стон Лилит, поднесла к ее губам стакан с водой, пытаясь влить хоть несколько капель подруге в рот. Вода потекла по лицу мечущейся в жару ясновидящей и Стелла, оставив бесплодные попытки, вернулась к Илье. - Думаешь, где Дьявол пропадает постоянно?
- Где?
- Единственного праведника в истории человечества из ада вытащить пытается, работая психоаналитиком на пол ставки.
- Господи, ему-то какое дело?
- Обостренное чувство справедливости спать не дает, - глубоко вздохнула Стелла.
- Ты-то откуда знаешь?
- А что, по твоему если падший ангел, так сразу не мужчина? - поднесла она стакан с водой к его губам.
От такой откровенности Илья чуть не захлебнулся. Закашлялся, про себя радуясь что покрасневшее лицо можно будет списать на "не в то горло попало". Да уж, ведьма без комплексов.
Скрипнула дверь и в комнату вошли двое охранников с автоматами, вслед за ними вошел Борис. Прошествовал к мечущейся в беспамятстве девушке, потрогал ее вспотевший лоб, скривился.
- И как тебе не стыдно, Илья, - укоряющий взгляд уперся в связанного. - Прервал нам ритуал. Не дал освободить тело от занявшего его нечистого духа. Теперь девочка умирает. Все труды насмарку.
Он замолчал, тяжелым взглядом обводя комнату. Развернулся и решительным шагом направился к выходу.
- Кого, шеф? - окликнул его охранник.
Борис запнулся на пороге, и неопределенно ткнул пальцем себе через плечо.
- Этого.
"Этот" в комнате был только один.
***
- Зачем тебе это надо, Борис?
Илья сидел в комнатушке - близняшке той, в которой его заперли с девочками. Правда помимо голых стен и граффити здесь стоял железный стул под стенкой, к которому и прикрутили Илью, а так же мягкое кожаное кресло, в котором восседал Борис.
- Банально, сынок, но жизнь дерьмовая штука, а праведником я не был никогда. И, раз уж мне предлагают проехаться в рай на такси, почему бы не внести плату за проезд?
- И ты поверил в этот бред, Борис? Поверил в то, что в рай можно попасть за чужой счет? Да еще и будучи уверенным что жизнь - дерьмо. Ты наивен Борис. Я думал ты куда умнее. Неужели тебе нравится слепо выполнять чужую волю? Не зная к чему это приведет, не задумываясь о последствиях. Тебе ведь даже твой "рай" никто не гарантирует. Как ты мог позволить себя так облапошить? Ты! Борис. Ты вообще понимаешь, что ваши долбаные инквизиторы ведут мир к уничтожению? Или сотни лет "святых" войн за веру тебя ничему не научили? Или костры инквизиции, которыми пылали Европа и Америка для тебя пустой звук?
- Нарушившие божью волю должны понести за это наказание. И ты мне в этом поможешь, павший в бездну греха ученик, забывший мои уроки.
- Что-то ты не спешишь проверить насколько хороша моя память, - ответил Илья кинув многозначительный взгляд на свои, заломленные назад руки.
- Ты взял то, что я тебе дал, не приняв того, чему я тебя учил. Разве не говорил я тебе что приказы надо выполнять не задумываясь? Что жить надо простой жизнью не стремясь взять больше того, что тебе дано свыше? А что сделал ты?
- Я усвоил твои уроки. Те в которых ты говорил, что задача сильного защищать тех, кто слабее. И что мужчина не должен поднимать руки на женщину, до тех пор пока она не угрожает его жизни.
- Ага, значит мы учимся избирательно. Придется исправить этот недостаток. Сейчас ты мне расскажешь все, что я хочу знать. А потом я на твоих глазах спроважу в ад этих шлюх, заставив их прежде отречься от того, во что они так свято верят. Нет ничего слаще потухших глаз ведьмы, утратившей веру во всесилие своего Хозяина. Я дам тебе возможность увидеть это. И даже поучаствовать в процессе. А потом верну себе твою заблудшую душу. Сделаю лучшим из своих солдат. И мы вместе вернем этих зарвавшихся людишек на то место, которое определил им Бог - место двуногой скотины, не знающей ни добра ни зла, а знающей лишь любовь и страх Божий.
- Хм... хороша любовь. А можно без меня?
- Хорохоришься. Тем хуже для тебя,- по доброму улыбнулся Борис и добавил куда-то в сторону. - Саша, неси.
Подскочивший к нему амбал (других, похоже, в инквизиторы не берут) держал в руках двухкубовый шприц, наполненный прозрачной жидкостью.
- Познакомься, Илюша. Это сыворотка правды. Да не хмыкай ты, не простая сыворотка, а вполне богоугодная разработка наших медиков. Так что сейчас ты мне расскажешь все что я хочу знать, а через пару деньков будешь ползать за мной на коленях, умоляя дать тебе еще одну дозу. Хороший препарат, но привыкание к нему, увы, с первого раза и навсегда. Даже не представляешь, что народ творит, чтоб очередную дозу получить. И куда только глупые мысли о гордости и достоинстве деваются.
Стул был привинчен к полу и отрываться по просьбе Ильи не пожелал, а руки так скручены за спиной, что шевелить ими было просто не возможно. Ноги, впрочем, тоже. Илье оставалось только глядеть как отсроченная смерть невинного вида вливается в его вены и утешать себя, крутя в голове фразу: "Еще никто не стал торчком за три дня". Последней, полностью контролируемой мыслью было: "Ну что ж, посмотрим, Савельич, пошла ли впрок твоя наука".
Савельичем они в армии называли своего прапорщика, который преподавал им допрос под пытками и в том числе методы обмана детектора лжи и сыворотки правды.
Илья начал говорить. Говорил он много. В основном о том, что же должна была сделать жизнь с человеком, чтоб он стал лицом настолько нетрадиционно ориентированным, как нынешний Борис. И о том, какого цвета женские трусики ему обязательно пойдут. А еще о том, что трусливые черви всю последующую вечность будут гнить в аду, удирая от гоняющихся за ними бабочек. А так же о том, какого на самом деле цвета была та самая, пресловутая красная шапочка. Эту тему он развел минут на пятнадцать, прибывая в радостной эйфории от наркотика и от медленно багровевшей физиономии Бориса. Последним перлом перед окончательным протрезвлением было предложение поженить Бориса и Сашу.
Резкий поворот головы в последний момент, и кулак, пролетев мимо лица, впечатался в стену.
- Ах ты с*ка!!! - разъяренный "палач" остервенело дул на сбитые в кровь костяшки. - Да я тебе сейчас яйца оторву и в пасть забью!!!
- Плохо, Саша, очень плохо, - раздался мягкий доброжелательный голос. - Ну кто же так бьет?
В подбородок Илье врезался десятитонный кулак, из глаз посыпались искры. - Бить надо вот так, сохраняя центр энергий внизу живота, а не размахивая руками как ветряная мельница. Все понятно?
- Да, Борис Григорьевич.
Двухметровый перекачанный обалдуй выглядел нашкодившим второклассником. Разве что землю носочком не ковырял. В других обстоятельствах эта картина показалась бы Илье забавной, но сейчас его чувство юмора тонкой струйкой крови стекало по подбородку.
- Так что, Ильюша, расскажешь нам сказку? - ласково спросил Борис.
Все когда нибудь кончается. Даже боль. Даже насмешливая харя того, перед кем он пол жизни преклонялся. Смерть наступит в любом случае, даже если, как истинная женщина, заставит себя ждать. Место, на которое он обречен за ее порогом... А может и не обречен? Может прав Дьявол и каждый выбирает свой ад и рай сам. По своей воле идет туда, куда ведет его душа. Идет навечно или оставляя за собой право вернуться. Главное, чтоб было куда возвращаться. А для этого необходимо вернуть Лилит ее Повелителю. Продержаться всего три дня и окунуться в глубокий покой четвертого измерения до тех пор, пока душа вновь не захочет приключений реального мира. Занять этого маньяка собой и дать девчонкам время вновь обрести силы. Тогда они этот чертов бункер по камушку раскатают. Главное чтоб Борис на эти три дня забыл об их существовании. Они ведь всего лишь женщины. Достаточно ремень показать и вселенная со всеми ее галактиками покатиться в... далековато она покатиться, и увы, безвозвратно. Илья знал как приковать к себе внимание Бориса. Учитель не выносил неповиновения. Он будет ломать его до тех пор пока... Три дня. По двадцать четыре часа. В каждом часе по шестьдесят минут. Каждая минута похожа на вечность. Не так уж много на самом деле. Илья поднял голову, криво улыбнулся и спросил:
- Тебе про Золушку или про Белоснежку и семь гномов?