В 1945 году архиепископ Павел (Григорьевич Дмитровский) неожиданно для уполномоченного совета по делам религиозных культов по Эстонской ССР с помощью истосковавшихся по церковной службе провославных отреставрировал на скорую руку храм Александра Невского на Вышгороде, и уже весной в честь великой победы над гитлеровской Германией зазвонили в возрожденном храме колокола. Идея превращения заколоченной немцами церкви в планетарий и замещение ее новым кафедральным храмом на Тынисмяги провалились. Разгневанный председатель эстонского КГБ Борис Кумм был вне себя от ярости и на следующий же день расстрелял уполномоченного СДРК. Через год, в феврале 1946 года как-то неожиданно скончался и архиепископ Павел...
Совет по церемониальной магии при ЦК ВКП(б) срочно собрался на экстренное заседание в Ленинграде в специально оборудованном зале Казанского собора и заслушал доклад группы "ДН" в связи с коррекцией плана "Храм" в Таллине. На заседании присутствовал сам председатель КГБ ЭССР Борис Кумм. По совету своей сотрудницы в ЦК КПЭ заведующей сектором пропаганды отдела пропаганды и агитации Лидии Моргуновой он поставил восстановление собора Александра Невского в заслугу специальных органов Эстонии. Восстановление этого храма, по словам Кумма, неизмеримо усилило православное и, в частности, русское влияние в освобожденном Таллине, проект возведения нового храма с рабочим названием "12 апостолов" на холме Тынисмяги всего лишь якобы был отложен на неопределенное время. Кумм доложил о проведении подготовительных работах и о захоронениии на месте закладки будущего храма погибщих при освобождении Таллина красноармейцах. Он достал из портфеля газеты на эстонском и русском языках, где под фотографиями похоронной процессии был напечатан отредактированный Лидией Моргуновой текст.
Газета "Голос народа" (Rahva Hl):
"Медленно движется похоронная процессия по улицам Таллина. Венки, траурно склоненные флаги, на машинах 12 красных гробов, население столицы провожает их в последний путь. В братской могиле хоронят погибших 22 сентября 1944 года при освобождение столицы Советской Эстонии бойцов Красной армии. Гробы установлены в ряд на краю могилы рядом с Карловой церковью на треугольной площади..."
Газета "Советская Эстония":
"Вчера трудящиеся столицы Эстонии проводили в последний путь солдат и офицеров Красной армии, погибших за освобождении братского народа Эстонии и города Таллина. Их двенадцать. Запомним имена героев:..."
- Это кто такую ерунду написал? - спросил председатель совета по делам РПЦ Георгий Карпов. - Что за "трудящиеся"?
- Ну а как же, Георгий Григорьевич? Не православными же их называть! Главное, что ДВЕНАДЦАТЬ. Как заказывали. Точно под название будущего храма...
- А похоронили кого?
- Да тут отовсюду собирать пришлось. Перезахоранивать. Кузнецов, Брянцев, Серпов, Волков, Луканов...
- Луканов? Лейтенант?
- Так точно.
- Хороший был парень... Луканов. Еще кто?
- ...Давыдов, Пикало, Белов, Варшавская и еще трое неизвестных...
- Варшавская?! Уж не Ленина ли Моисеевна? - на этот раз оживился Лев Федоров и как-то особенно сильно вдавил очки в переносицу указательным пальцем. - Она у меня в экспериментах по суггестивной анестезии участвовала...
- Она. - кивнул Кумм.
- А что за "трое неизвестных"? - строго спросил Романов.
- Ну не было у меня для ровного счета еще троих, я имею в виду до 12, павших освободителей. Я приказал захоронить трех расстрелянных полковником Вырком бойцов. Они якобы с местного ликеро-водочного завода "Ливико" спирт в расположение части бидонами таскали. В принципе-то хорошими ребятами были. Ну я и приказал их похоронить с почестями, но как "неизвестных".
Вместо храма "12 апостолам" решено было спроектировать и установить временный монументальный комплекс "Братская могила освободитеоей города" и одновременно готовить инфраструктуру для ввода в строй второй экспериментальной установки по фокусированию энергии крови.
В 1946 году две эстонские девушки гуляли между временным деревянным надгробием погибшим освободителям с красной звездой наверху и Карловой церковью. Это были Агеда Павел и Айли Юргенсон. Все двери и окна в Карловой церкви были плотно заколочены деревянными щитами. Недалеко от церкви стоял посреди сквера небольшой синий прямоугольник братской могилы. В феврале смеркалось рано. В сквере уже никого не было, кроме одиноко бредущих девушек.
Вдруг красная звезда на прямоугольнике монумента заскрипела и повернулась сначала в одну, затем также медленно в другую сторону, табличка с именами павших героев, захороненных в братской могиле, отскочила, словно оконная рама в кукольном балагане, и из открывшегося "окна" на девушек уставился улыбающийся человек с ярким белозубым оскалом на черном вымазанном сажей лице... Девушки подумали о самом страшном - о легендарных чертях из подземного колодца Тынисмяги, в которых вселяются души вновь погребенных у Карловой церкви. Этот черт-"курат" обладал душой "тиблы" - русского оккупанта.
После такого перформенса Агеду три недели не могли привести в чувство. Она металась в бреду и говорила о русских чертях и "маналанцах" (покойниках). А когда дядя Юхан пытался ее образумить, начинала биться в судорогах уже ее подруга Айли, утверждая, что все это правда, и что это гнездо большевистской нечести надо уничтожить. Весной девушки взяли у дяди Юхана взрывчатку и в ночь на 6 мая взорвали синюю стенку с красной звездой. Обеим дали по 10 лет лагерей. Стенку восстановили той же ночью, правда несколько подальше от церкви и развернули ее фасадом прямо на север. Архитектор Алас и скульптор Рооз лихорадочно работали над проектом "Доломит". А монтажник из строительного спецотряда НКВД, тот самый, который так неудачно засветился февральским вечером, вылезая из шахты секретных коммуникаций, был расстрелян и захоронен в братской могиле с 12 красными апостолами после того, как рассказал историю об упавших в обморок от его появления эстонках своему товарищу.
Первое испытание экспериментальной установки было проведено 22 сентября 1947 года во время многотысячной демонстрации по случаю дня освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. Семен Иммануилович Хайкин (сотрудник группы "ДН") открыл тогда радиоизлучение солнечной короны и создал новый тип радиотелескопа - антенну переменного профиля... С ее помощью был пойман импульс независимой индийской крови от Мохандаса Ганди, усилен Карловым мазером и послан через северный полюс гроссмастеру Мао, который в свою очередь реализовал импульс независимой крови через два года. Так был отработан очередной этап астральной гемоконъюнкции "физиологического коллективизма", который явился промежуточной победой над старостью и "вампиричностью" жизни истинных коллективистов.